День рождения

Куплю торт и буду красивым, а еще у меня сменная обувь — черные лакированные туфли с кожаной подошвой.
— У тебя же нет ковров или паласов? — говорю.
— А зачем?
— Кожа может скользить.
— Иди уже, кожа.
Почему женщины любят? За что? В их гроссбухе записано — любить и печать сургучная — плясь? Родился, проявился и люби.
Прическу надо поправить. Пробовал лаком, чтобы волосы стояли — видел у одного английского бульдога - бильярдиста. Только, голова чешется от валентности, и прическа жидкая, череп предательски блестит. Женщины химию легче переносят — крема, шампуни, разрыхлители, укрепители, прыщевыводители и дезодоранты разных запахов и трепетов. А еще химическая одежда, что скрипит капустой, пускает электричество.
— Током бьешься, — говорю.
— Это не ток, импульсы.
Знаю я эти импульсы.
Любовь и пошлость соревнуются. Импульсы, так импульсы. Хрен на них. С ними. Под ними.
— Только трусики надень красивые.
— Это, какие? — говорю.
— Боксеры или плавочки.
— А в семейных любить не будешь?
— Буду. Но знаешь…
Семейные — самые практичные и удобные. Рассказываю, кто не знает — в них пенис дышит. Никакой синтетики. И цвет можно подобрать, например, классический — однотонный. Или в легкий рисунок. И ничего не подтягивает, не прёт селедкой через день. Одна резинка на поясе.
— … женщина любит, когда в человеке все прекрасно, не только душа и сердце.
Про сердце точно, и про душу. Когда такое — бьет обухом. Седалищный нерв подергивается до экстаза.
— Любишь, — говорю.
— Иди к черту.
Я овен — тонкий внутренне, как Ленин.
—Любишь?
— Ленина?
— Он Арманд жарил во все щели?
— Как?
— Сверху вниз и наоборот.
— Я тоже так хочу.
— Как бутерброд?
— Как бутерброд.
Еще не дошел, не доехал, но джинса не соответствует. Вздулась, падла. Куртку надо оттягивать. Какая она сука.
— Сколько мы? — говорит она.
— Сколько?
— Ты хочешь этого?
— Чего.
— Чтобы я это?
— Что ты?
— Иди…
— Куда?
— На х...
— Я же тебя люблю.
— Я тоже. Но зачем портишь нервы. Нравится?
— Я тебя люблю.
— А торт?
— Какой?
— Ленинградский.
— Сука.
— Кто?
— Торт.
— Торт сука?! Сука, это сука.
Торможу такси. Мужик серый и тачка говно, развалюха.
— Буденного?
— Садитесь.
Город в лампах, гирляндах, флажках. Тварь какая-то собирается в гости. Рожи мертвые из витрин — дрянь всякая. Дорога сырая. Колеса разбивают грязь.
— Люблю Ленинградский, — говорит таксист.
— Я тоже.
— Только много не съешь.
Хрен с ним. Это она просила. Липкие разговоры в такси.
— Без сдачи, — говорю.
Скользкий асфальт. Домофон. Говорила код. Точно называла. Не помню. Набираю номер квартиры. Звучит мелодия. Лифт с пристуками, с тревогой.
— Видишь туфли, — говорю.
— У меня паласов нет.
— С Днем Рождения. Любимая.