Запоздалые слезы

        Старшина радиотехнического дивизиона Владимир Зарифтов рассеянно смотрел выпуск новостей по телевизору. Настроение было неважным. Еще вчера он жил в СССР, а сегодня оказался в стране, где правит бал полный беспредел. Куда ни глянь — разруха и бандитизм, нищета и безработица. И с дальнейшей службой в армии маячат одни непонятки. Дивизион  могут расформировать за ненадобностью, поскольку обеспечивать наземной радиосвязью будет  больше некого. В последнее время истребители взлетали, но на родной аэродром все чаще не возвращались. Их то ли рассредоточили по другим частям, то ли продали, то ли списали в расход с какой-то определенной целью.
       
        На экране телевизора возник груженый лесовоз поперек дороги, рядом — всмятку разбитый джип. Диктор бесстрастно сообщил, что в городе-миллионнике Речовске успешно ликвидирована мощная криминальная группировка. Её лидер по кличке Интеллигент оказал сопротивление и уничтожен. Ближайшие пособники Интеллигента при их преследовании пытались проскочить на джипе перед специально преграждавшим им путь лесовозом и насмерть разбились. Произведены массовые аресты сообщников. С группировкой был тесно связан полковник милиции Юшикин. Он арестован. С его прямым участием во время передела сфер влияния эта группировка уничтожила несколько лет назад аналогичную группировку Максима Тихлова по кличке Комиссионер.

        — Давно пора навести порядок в городах и весях! — с досадой произнёс старшина и решил пойти на почту отправить скромный денежный перевод племяннице Люсе, проживавшей в Иркутске. У неё, матери-одиночки, подрастал сынишка — надо как-то помогать.

        Выключив телевизор, старшина вышел из ленинской комнаты, но тут же приостановился. В новостном сообщении фамилия лидера одной из криминальных группировок показалось знакомой. Ну да! Служил срочную в дивизионе старший сержант Максим Тихлов. Дембельнулся, пожалуй, в 1984-м. Рубаха-парень. Скорее всего, случайные однофамильцы.

       Через несколько месяцев дивизион, в самом деле, был расформирован, и Владимир Зарифтов приехал к племяннице. Больше было некуда. Да и Люся несказанно обрадовалась. За сынишкой будет кому присмотреть, если потребуется. В однушке, конечно, тесновато, но дядя Вова ночевал на кухне, прикупив на рынке раскладушку, а Люся и маленький Максимка комфортно чувствовали себя в одной-единственной комнате. На ночь она превращалась в две спаленки благодаря напольной раздвижной шторе.

          В непредсказуемое и лихое время еле-еле удавалось сводить концы с концами. Люся трудилась в чужом частном магазине на вещевом рынке, дядя Вова подрабатывал грузчиком в продовольственном магазине, а Максимка послушно учился в школе. 

          Дядя Вова был хорошо воспитан и никогда не расспрашивал племянницу, кто же отец ребёнка. Но однажды на книжной полке  заметил край какой-то газеты. Он любил читать любые газеты от корки до корки и безо всякого предубеждения зачитался и этим экземпляром.

          Газета была давнишней. К своему удивлению, бывший старшина обнаружил в ней небольшую заметку о том, что слышал и видел когда-то по телевизору в ленинской комнате дивизиона: дескать, Максим Тихлов, лидер криминальной группировки, был убит во время бандитской разборки.

          Когда Люся возвратилась с работы, намереваясь тотчас заняться приготовлением ужина, то дядя Вова простодушно поделился впечатлениями от прочитанного в старой газете:

         — Представляешь, Люсенька, какие могут возникать в жизни совпадения! Тут заметка про бандита Максима Тихлова, а в моем дивизионе служил тоже Максим Тихлов. Понятно, это разные люди. А старший сержант был отличным парнем. Интересно было бы узнать, как сложилась его судьба. Может, помнишь его? Отовариться в магазин твоей хозяйки я его после дембеля направил. Шмотки заграничные ты тогда шустро продавала из-под прилавка. Хозяйка магазина у тебя была очень крутая.

        Слёзы хлынули ручьём из глаз Люси. Присела она на край стула и, слегка успокоившись, принялась сбивчиво рассказывать:

        — Соблазнилась я Максимом. Вошёл в магазинчик старший сержант, красивый и ладный. Могла ведь отоварить и распрощаться навсегда. Ан нет. Да что там оправдываться — сама бесстыдно соблазнила. В однушку приманила. Целую неделю были вместе. Ну и забеременела, хотя, как думалось, надежно предохранялась. Речи о замужестве не было никакой, не ровня я ему. Его родители — люди видные, а я... Так себе, рядовая торговка. Дядя Вова, я сообщить вам тогда о беременности постеснялась, стыдно было за свое легкомыслие. Да и решила, что сама смогу вырастить Максимку.

         — Я бы непременно отыскал отца! Алименты взыскать бы не мешало.

         — Нет его вины передо мной. Только вот храню я эту газету, и не дает мне покоя одна мысль. А вдруг старший сержант Максим Тихлов и тот лидер криминальной группировки — одно и то же лицо?!

             Призадумался ненадолго дядя Вова, а потом молвил:

              — Может быть и так — одно и тоже. Может, он и есть Комиссионер. Нет, что-то не верится. Поеду-ка я, Люся, в Речовск. Свет не без добрых людей. Помогут прояснить ситуацию с отцом нашего Максимки.

        В Речовске повезло: майор милиции Воробьев оказался отзывчивым человеком. Все следственные материалы, в том числе, и фотоснимки, давно исчезли при невыясненных обстоятельствах, но майор предложил побывать на главном городском кладбище. Там — гранитный  памятник с фотографией.

         Сомневаться не приходилось: на бывшего старшину Зарифтова смотрел во весь рост с пафосного памятника старший сержант Максим Тихлов, правда, чересчур самодовольный, уверенный в себе, с нагловатой улыбкой. На памятнике только одно слово аршинными буквами: «КОМИССИОНЕР».

         Капитан посоветовал:

          — Его родители живы. Село Большетроицкое. Двести километров отсюда. Автобусом легко добраться. Знаю, что они жили в другом областном центре, но однажды в наши края перебрались.

         В Большетроицком дядя Вова заглянул в местный магазин купить какие-нибудь гостинцы для незнакомых ему людей, родителей Максима Тихлова. Как-то неудобно заявляться в чужой дом непрошенным гостем да ещё и с пустыми руками.

          Возле магазина с полным пакетом в руках он столкнулся лоб в лоб с Антоном Кревестовым. Обе были крайне удивлены и обрадованы. Антон служил срочную в одно и то же время и в одном том же дивизионе вместе с Максимом Тихловым.

          — Товарищ старшина, какими судьбами?! — воскликнул Антон.

          — Бывший старшина, теперь просто дядя Вова или Владимир Степанович. А какими судьбами? Если кратко, то с Тихловыми надо встретиться. От их сына Люся, моя племянница, забеременела. После дембеля отправился Максим к ней в магазинчик за дефицитными шмотками, там и приглянулись друг другу.

           — Да, Владимир Степанович. Вспоминаю, что от автовокзала он рванул на рынок, а я на железнодорожный, а потом на ударную стройку. А пойдемте-ка сейчас ко мне домой. Таня, жена моя, угостит ужином. Да и вам где-то переночевать надо. Не отказывайтесь. А уже завтра — к Тихловым.

            По дороге к дому Антон продолжил свой рассказ:

            — Натерпелись Тихловы после перестройки. Игорь Петрович был не рядовым строителем. Управляющий областным Главстроем. Поманило время бесшабашное в бизнес. Как говорится, влез в него с руками и ногами. В результате остался без ног — машину мафия взорвала. Вдобавок ободрали как липку. Елена Сергеевна работала секретарем горкома партии по идеологии и тоже могла бы остаться ни с чем. Нашлись «доброжелатели» активно поспособствовать её увольнению еще до запрета самой коммунистической партии, но зато ей повезло быстренько вложиться в недвижимость Речовска. Они, Тихловы, решили  как можно скорее бежать в этот город от жутких событий. Затем перебрались сюда, в Большетроицкое, — это малая родина Игоря Петровича. Горькую правду о своем сыне Максиме они знают. Переживают сильно. Себя винят во всём. Не так сами жили, как надо было бы. Кстати, в Большетроицком этой правды никто, кроме них, меня и моей жены Тани, не знает. Мол, жил-был сын. Хороший парень. Успешный бизнесмен. Случайно погиб от рук бандитов.

           За ужином дядя Вова без утайки поведал о том, как расформировали радиотехнический дивизион и пришлось бывшему старшине отправиться к племяннице Люсе в Иркутск. Намеревался пожить у нее, пока не определится с работой и каким-нибудь подходящим жильем. Однако Люся уговорила его присматривать за сынишкой Максимом, никуда не отпустила.

           — Мальчонка-то ни в чем не виноват, — решительно произнес дядя Вова. — Люся слезно укоряла себя, что соблазнилась красивым парнем. А после замуж так и не вышла.

           — Владимир Степанович, приезжайте к нам в село жить вместе с племянницей и ее сыном! — неожиданно предложила Таня. — Зачем вам ютиться в однушке?! Наше село еще недавно считалось бесперспективным, исчезающим, а сейчас его не узнать. Отличных  домов понастроено для работников животноводческого комплекса,  детские сады и ясли имеются, новая средняя школа к первому сентября откроется. Максимка запросто будет учиться в ней.

             — Скажу честно, что я заинтригован. Пусть Люся сама решит, как ей поступить. Наверное, согласится.

            Утром Владимир Степанович и Антон пришли в дом к Тихловым. Безногий Игорь Петрович сидел привычно в инвалидной коляске и ждал, когда Елена Сергеевна сможет отправиться с ним на прогулку. Не скрывая волнения, Антон рассказал  им о причине приезда бывшего старшины в Большетроицкое.

          Задрожала в руках Игоря Петровича большая фотография внука Максимки. Не сдерживал дедушка слез, а Елена Сергеевна крепилась и, как могла, утешала мужа:

          — Что же ты плачешь горько-прегорько, родной мой! Будем радоваться, Игорёша. Внук у нас с тобой есть. И невестка. Скоро увидимся.

          16.12.2021