Ужасное пробуждение

                (предыдущее http://proza.ru/2021/12/24/1071)



  Проснулась я от взрыва в голове. Боль была нестерпимой.  Кажется, голова раскололась, разорвав уши, а глаза лопнули, и если их открыть, то вытекут на подушку.
Я застонала.

  …Очнулась я уже в руках у Герцога, носившего меня по комнате и заклинавшего Боль уйти. На этот раз та долго не уходила.
Потом Боль стала маленькой болью, прежде чем исчезнуть, и тогда я глухо спросила:
- Г…ла…за можно открыть?
- Конечно! – обрадовался Герцог, осторожно целуя меня и ставя на пол, - А почему ты спрашиваешь?
- Они точно не вытекут? – уточнила я, - И уши у меня не оторвались, когда голова раскололась?
- Нет, всё на месте, - почему-то уже не радостным тоном ответил Герцог, - И голова на плечах. Целая.
Я осторожно приоткрыла один глаз. Он сообщил мне, что на кровати лежит шприц.
Тогда я открыла и второй, заметив, как испуганно глядят на меня братцы. Я попробовала им слабо улыбнуться, чтоб успокоить, но своим оскалом перепугала ещё больше. 
- Утро, пап? – спросила я, удивившись, что в комнате горел свет, а я боялась утра, когда и случалось подобное с головой. Правда, на этот раз даже хуже.
- Нет, до утра ещё несколько часов, - вздохнул Герцог.
Я удивилась: теперь и ночь стала зла ко мне! Герцог однажды говорил что-то на «злобу дня», но день пока на меня не злился, зато про злобу утра мне было хорошо известно.
- Значит, утром опять будет плохо? – с ужасом спросила я.
- Не обязательно, - сказал Герцог, - Но тебе придётся спать сидя.
- Чтобы быть готовым к приходу Боли и успеть убежать? 
- Чтоб она не пришла.
- Она пуглива?
- Она приходит к тебе, когда ты лежишь.
Удивлённо взглянув на Герцога, я краем глаза увидела, что братцы, только что лежавшие, вскочили, перепуганные.
- Е-е-ерцог, - обратился Кролик, - а света она боится?
- Нет.
- В темноте видит? – не отставал он.
- Да. И она невидима.
Мы трое переглянулись: как же с ней справиться?
- Как её зовут? – нарушил молчание Кролик.
- Медики называют её Цефалгией.
- Ну и имячко… - вырвалось  у меня, - С таким именем станешь злюкой.
- Кефа, лги ей? – повторил Кролик, радостно закричав:
- Нужно найти эту Кефу, чтоб ей солгала про нас и забыла наши имена!
- Раз у неё есть имя, значит, она слышит… - согласился Лис.
- И нас? Будучи невидимой, - принялся озираться Кролик.
Герцог пока сооружал мне подпорку из одеяла и двух подушек. Он подал голос:
- Кефа, насколько помню, это – голова на латыни.
Мы с братцами в замешательстве посмотрели на Герцога, а затем друг на дружку.
- А «Лги» тогда что? – спросила я.
- Боль, - ответил он.
«Опять эта Ложь, - подумала я, - и здесь вредит.  Ложь – это Боль… Конечно! Когда узнаёшь, что тебе солгал любимый человек. Боль – это просто другое имя Лжи».
Въедливый Кролик на всякий случай уточнил:
- На латыни… голова – это на чём?
- Латынь – язык, на котором изъясняются врачи, чтоб другие их не поняли, - сказал Герцог.
- Аа…- протянули братцы.
- И эта «Лги»? – спросила я.
- Да.
«Значит, Ложь – это Боль на латыни», - утвердилась я. 
И тут заметила, что Кролик насупился.
- Что случилось, Кро? – поинтересовалась я у него.
- Не нравятся мне эти врачи, - сказал Кролик, - Почему это они не хотят, чтоб их поняли? Что скрывают?
Мы с Лисом посмотрели на Герцога.
Он как раз закончил устраивать моё лежбище, как любил говорить.
- Я – не врач, - сказал он, - но думаю, иногда больному лучше не знать какие-то вещи, чтоб не помешать лечению. Люди – разные, могут неправильно понять и натворить дел.
Кролик покачал головой, но, по-моему, Герцог его не убедил.
Видимо, Герцог это почувствовал и примиряюще сказал:
- Ну… иногда медики за этими словами скрывают то, что ничего не понимают в чьём-нибудь случае. Недаром же они признают на своей латыни: «Лучшие лекари – это Доктор Диета, Доктор Покой и Доктор Веселье».
Кролик улыбнулся.
            
Я тем временем устроилась почти сидя на кровати.

- Ложитесь, ребята, - сказал Герцог, - Я тоже ещё посплю. Чао-како!
И, выходя, выключил свет.

  Я боялась уснуть. Пробуждение было столь ужасным…
Почувствовав, что братцы не спят, шёпотом спросила:
- Не спите?
- Неет, - так же шёпотом ответил Кролик.
Лис не ответил, но он не любил зря тратить слова. Не возразил, значит, не спит.
Мы говорили шёпотом, потому что Герцог всегда оставлял открытой дверь в моей спальне и своей. Чтобы услышать мой зов о помощи.
- Беспокоюсь о вас, братцы. Если «Лгия» приходит, когда лежишь…
Я замолчала.
- И что? – забеспокоился Кролик.
- А то, - вступил в разговор Лис, - что мы с тобой лежим, а Мила сидит.
- Ой! – воскликнул, забывшись, Кролик, подскочив на постели.
Я встала и босиком подошла к ним.
- Собью вам постели, чтобы вы оказались в безопасности.

  Когда всё было сделано, и братцы уснули, мне пришло  в голову, что единственный лежащий в доме… Герцог!
Я вскочила и на цыпочках прошла к нему. Он спал, похрапывая. Мне стало его жалко будить. Но что было делать?
Я постояла над ним, соображая. И решила, что лягу, убрав лишнее от изголовья. Тогда Лгия скорее придёт ко мне. Со мной, маленькой, ей легче справиться, чем с могучим Герцогом. На всякий случай, чтоб она не ошиблась, я соорудила ей указатель к своей кровати, выложив его из одеяла.

  Проснулась я, почувствовав, что папа носит меня на руках, баюкая и приговаривая:
- Мила-Мила-Мила, Мила дорогая, ох, мила мне Мила, не нужна другая…
Голова болела, но не так, как ночью. Я решилась открыть глаза и тихо сказала:
- Пап…
Он обрадовался, просто расцвёл.
- Мил, я не сразу, но понял, почему ты лежала… Братцы подсказали. Спасибо тебе. Я люблю тебя, доча. Ты у меня чудо, самое родное и прекрасное существо на свете. Но больше так не делай. Меня боль боится. Мы с ней не раз встречались, и я побеждал. Как ты?
- Терпимо, пап. Я тоже должна одолеть её.
- Вчетвером, - сказал он, - У нас превосходящие силы.  Ей с нами не справиться.
Кролик и Лис мне улыбнулись, подтверждая это.
Я улыбнулась им в ответ – одними глазами. 
Счастливая, я тихо сказала Герцогу:
- Ты говорил, всё повторяется. И мы. Я не хочу повторяться, я хочу жить сейчас.
Он только вздохнул и приник к моей голове своей.


                (продолжение http://proza.ru/2021/12/25/1610)