когда снега... Широкий дол...

когда снега ещё только первые,
в Широком долу наступает время просветления;
можно бродить по разным дремучестям,
видно, куда шагать можно,
видно, куда идёшь;
сопровождать ручей, или он тебя будет сопровождать:
идти рядом, следуя всем его изгибам и извилистостям;
выбрать какой-нибудь приток ручья и дойти до истока;
когда ищешь начало ручья,  есть надежда, что будет что-то необыкновенное,
а дошёл до истока, то встречает тебя
или россыпь каменьев, покрытых мхами,
или небольшая болотинка,
и даже очень удивительно,
что из такой неприглядности вытекает
чистейшая и необыкновенного вкуса вода;

межсезонье: осень кончилась, зима не начиналась;
потому и проблема выбора дальнейшего жизненного пути:
или идти на своих двоих или уже лыжи применять;
где уже снег, где глина, а около ручья трава, мелкая осока,
так она  вовсю зеленеет;
приходится брать лыжи,
но рассчитывать, что большую часть пути придётся идти на своих двоих;
лыжи в лесу по первоснежью только мешают,
а вот по дороге в гору на них легче подниматься;
с края и на  дороге – лосиные следы;
тоже, видимо, решил пройтись, проведать, какой нынче снег;
следы – свежие, снег их ещё не присыпал;
давно в эти места никто не заглядывал, что лося сюда потянуло?
на гору поднялся, лыжи на плечо, через поляну и в дебри,
с другой стороны спускаться стал,
елей после нашествия жука-типографа злодейского ветра нападало много,
не то, что обходить, а приходится всё время назад возвращаться,
чтобы проход найти;
я в лесу стараюсь не шуметь – так больше услышишь и увидишь;
да и как-то неловко Великое Молчание разрушать;
тихо иду…
из-под упавшей еловой лесины заяц, весь белый, выскочил;
да не выскочил, а вальяжно так вышел посмотреть,
кто посмел его сладкую дремоту нарушить;
совсем зайцы, как и другие звери, страх потеряли!
взглянул длинноухий и косоглазый на меня и неторопливо потопочил в гору,
вроде бы я для него малая былинка, мало ли их вокруг шатается!
вот встреча! нос к носу!
топай, белый,
топай дальше да побыстрее,
придут люди дикие, живо слопают за милую душу и не поморщатся;

по первому снегу пространства незнаемые,
словно и не был никогда,
словно и в первый раз:
графичны ветви елей, выделенных снегом на фоне темных стволов;
графичны и выразительны хитросплетения ветвей, присыпанных большими снежными хлопьями;
завораживает ручей с прозрачной до черноты водой и белые камни в снежных шубах;
укутывает, обнимает белая мгла…
дальше, на Аджигардак;
на лыжи встал, где по камням, где по глине, где по снегу – в Гору…
вот и Камень, Большой Камень, напротив Снеговых гор,
на противоположной стороне от Камня – Красные скалы…
 
Красные скалы – в серовато-белой завеси, как дымка, как видение…
Большой камень прикрыло снегом;
у него свои думы, своя жизнь, древняя, в которой всё, что сейчас, весьма преходящее,как снег на ветру…
руки положу на Камень – слушаю…
у меня в запасе вечность – слушаю…

снега первые, снега малые;
 по горе не пройдёшь, надо продираться сквозь кустарниковые дебри,
через криворучье берёз и рябин;
хлопья снежные сыплются и сыплются,
и белых покровов всё больше;
и в белых пространствах снега и неба, следуя Велению Высших Сил,  приостановить своё движение,
в лад с медленно опускающимися снежными хлопьями
успокоить дыхание,
и, восхищаясь и умиляясь  каждой снежинкой и всем Белым Безмолвием,
молиться …

возвращаться…
в Серебряном роднике набрать воды,
у костра раскинуть думы,
смотреть, как в углях играют огни
и хлопья снежные
истаивают над  пламенем…

*на фото - работа автора