Рукописное письмо

      Старенький, деревянный двухэтажный дом на восемь семей в тихом и спокойном районе. В одной из квартир на первом этаже у кухонного окошка, с раздвинутыми на капроновом шнурке небольшими ажурными белыми занавесками, сидела Женщина. За окном снег крупными хлопьями укутывал деревья и накрывал дома, мусор, дороги своим белым пушистым покрывалом. Морщинистые руки с извилистыми синеватыми дорожками вен, перебирали кухонное полотенце – небольшой кусок материи с большими красными цветками. Оно всегда на кухне, аккуратно сложено на краю стола. Ни разу не использовано по прямому назначению, но оно дорого - подарок. Немного худоватое лицо, морщинки у глаз, чуть с проседью волосы струятся по усталым, слегка сгорбленным худым плечам. В добрых, усталых от забот, глазах ещё сверкает блеск радости жизни и мудрости глубины. Что пережила Женщина - мало кто знает, тяготы все на себе да и не словоохотлива до этих разговоров, но радостью делится всегда. Внуки почти все разлетелись по стране, звонят иногда. Правнучка тоже в другой город уехала с мамой. Редки стали гости, но от того и радостнее встречи с ними, теплее, тем вкуснее еда, ведь каждого вошедшего надо накормить, тем краше и мудрее слово – выслушать иль дать совет. Доброго человека всегда проводит долгим взглядом и едва заметно перекрестит в спину.    
          
      Солонка с крупной солью на дондышке, квадратная расписная сахарница, деревянная полукруглая хлебница, да плетёная конфетница с небольшим количеством печенья и сладостей в ярких блестящих фантиках. В углу кухни полочка с иконками и огарком церковной свечи, холодильник, раковина со стоящей в ней трёхлитровой наполненной водой банкой. В шкафчиках на стене нехитрый запас круп и прочей снеди, и подоконник уставлен белыми горшочками с ростками домашних цветов. Вот и всё убранство кухоньки.
      В окно виднелась улица в огромных сугробах, тихая и не центральная, чужих здесь мало ходит. Там, далече, за магазином поворот - оттуда уже видно автомобиль сына, когда он едет к ней в гости. Голова Женщины чуть склонилась набок, на лице застыли улыбка и морщинки у губ. Он всегда звонит перед приездом, но привычка ждать постепенно переросла в необходимость сидеть у окна. Да и других особо важных дел-то с каждым днём становится всё меньше – раз полы помыть да пыль протереть, в магазин за нехитрым запасом сходить, немножко телевизор посмотреть. В углу комнаты в большой плетёной корзине лежат клубки разноцветных ниток с воткнутыми в них спицами, а рядышком, аккуратно сложенные в целлофановые пакетики вязанные носки, тапочки да рукавички, шарфики и платочки – подарки родне к Новому году. На стенах картины, на полочках рамки с фотографиями самых родных да близких, тихонько тикают часы.
      Вечерком выйдет во двор воздухом зимним подышать, котейка рядышком, тоже старенький уже, со счёту сбились года его считать, живёт и живёт рядом с хозяйкой, оберегает её, охраняет. Сядет Женщина на скамейке, а глаза всё равно смотрят в ту сторону улицы, откуда может показаться знакомый автомобиль. Соседи пройдут, поздороваются, делами поинтересуются, добра пожелают.   
      
      Звонок в дверь отвлёк от мыслей и ожидания. Положив полотенчико на стол, держась за поясницу, укутанную в пуховый серый платок, Женщина поспешила в прихожую, и спрыгнувший с подоконника большой рыжий пушистый кот, также сиганул на звонок, да чуть не запутался в ногах хозяйки.
      - Ну-к, куда торопишься, окоянный! Чуть не снёс меня!
      Котейка жалобно взглянул на хозяйку, мол, ну чего ругаешься? Я ж помочь хотел.
      - Кто там?
      Из-за двери глухо зазвучал отдалённо знакомый голос:
      - Эт я, Светка с почты. Тебе письмо, Владимировна. 
      Клацнул замок, на пороге стояла почтальонша - она давно уже разносит почту по ящикам этого дома. Иногда зайдёт чайку испить да сплетнями поделиться. Вязаная шапка вся в снегу чуть сбилась на бок, запотевшие большие очки, за которыми радостью светились большие из-за диоптрий глаза, она улыбаясь смотрела на открывшую дверь хозяйку.
      - Ой, Светлана, здравствуй! Ты чего это? Ко мне? Заходи, чайку попьём.
      - День добрый, Владимировна! - Почтальонша всегда звала её по отчеству, может так короче, а может и вовсе имя запамятовала: - Не, спасибо, дорогая! Я это… Редкость такая в наше время! Письмо тебе! Настоящее! Представляешь? Я такого уже лет десять не видела, а тут на тебе. Вот я и решила в руки тебе лично отдать, а не кидать в ящик как эти дурацкие счета. Вот, держи, дорогая! – И она протянула продолговатый конверт.
      - Мне? Письмо? – Женщина удивлённо взглянула на конверт в её руке.
      - Держи, держи! – Света улыбнулась: - Даже станцевать не буду просить. Может что-то важное или срочное. – И вручив конверт, добавила: - Ладно, побежала я дальше, дел по горло. Всего тебе хорошего.
      Женщина в задумчивости спохватилась и уже убегающей Светлане крикнула:
      - Спасибо, Света! – И почти шёпотом добавила: - Дай бог тебе здоровья.
      
      Зайдя в комнату, надев очки, она снова посмотрела на конверт и, перевернув его, прочитала свой адрес и фамилию написанные от руки синей шариковой ручкой и до боли знакомым почерком.
      В груди что-то ёкнуло, сердечко застучало, руки немного затряслись. В углу конверта было написано «Всё хорошо, родная!» Женщина присела на край дивана, осторожно надорвала бумагу конверта. Втрое сложенный лист, пальцы ощутили рельеф от продавленных ручкой строк. Подойдя к окну, где света поболее, она осторожно раскрыла письмо… 
      
      «Здравствуй, дорогая и любимая мамочка!
      Решил написать тебе вот таким старым и забытым способом. Сразу скажу: не вздумай даже волноваться. Не переживай и успокойся – всё хорошо! Просто захотелось написать тебе письмо и немного рассказать о нашей жизни. Как раньше, помнишь?   
      У нас всё замечательно. Дни, правда, летят так, что не успеваешь недели замечать. Что там недели, вроде недавно Новый год отмечали, а уже бац - и снова Новый. Мы не голодаем, не переживай, пожалуйста, не худеем, не толстеем, так что продукты не покупай и не храни для нас. Одеваюсь тепло, носки и шарф, связанные твоими руками очень спасают, согревают намного лучше, чем покупные. 
      Мам, представляешь, дочка наша со своим другом решили завести собаку – ну вся в мать пошла! Уж как не уговаривали их на щенка, но нет, всё равно взяли взрослую собаку. А причина-то проста – дочке жалко стало животинку. Ну прям как моя жена, к которой весь земной зоопарк готов в гости ходить. В общем, сейчас пытаемся наладить отношения меж нашими собаками – занятие довольно хлопотное, но интересное. Наша собака истерит на нового пса – как это так, какой-то кобель на её территории. У них же ещё кошка живёт, так прям дежа-вю какое-то - помнишь, как мы таксу взяли с улицы? И как она нашу Маню на шкаф загнала да не давала ей слезть две недели. И как кошка всё ж набралась храбрости, слезла, да и лупцанула собаку по чёрному носу. У детей почти такая же ситуация. Им самим-то, молодым, денег мало, но животные упитанные и ухоженные.
      Ещё месяц до Нового года, а они уже ёлку нарядили – для них это праздник ещё, я пока не сказал им, что Дед Мороз это выдумка, пусть ещё верят, когда подарки распаковывают. Чудеса должны случаться! Кстати, за внучку твою «спасибо» скажу тебе, что тайком от нас переводишь ей копеечку на телефон.
      Про работу писать особо не хочу, её хватает, целыми днями там. Денег высылать не надо! Я знаю, ты можешь в ответном письме вложить купюру, но не надо! Хватает!
      Представляешь, сейчас пишу тебе письмо и пью ароматный чай, настоящий русский чай, приготовленный тобой много лет назад из иван-чая. Я его тогда пересыпал в неприметную банку, поставил на полку и забыл про него. А тут вдруг нашёл! Вкуснее чая я уже давно не пил! Может сделаем ещё раз?
      Мам, я знаю, что редко навещаю тебя, звоню не каждый день… Ну вот такой я у тебя. Но я тебя очень сильно люблю! Очень! Ты самый милый и душевный человечек на этом свете! И об этом знает весь мир, пусть маленький, но наш мир. Не болей, пожалуйста, береги себя! Я всегда думаю о тебе и с внимательным интересом слушаю что Ирина рассказывает после созвона с тобой. Я помню о тебе каждый день и каждый час».
      
      Женщина машинально потрогала волосы худой ладошкой, словно проверила причёску – не распались ли волосы из-под заколки, зачем-то отряхнула халат и осмотрела комнату. Ноги чуть подкосились, она подвинула табурет к окошку, села и поправила слегка покосившиеся очки на носу. Кот запрыгнул на подоконник, как бурдюк плюхнулся и развалившись, вытянул лапы, замурлыкал. Крупные хлопья снега кружили медленный вальс за окном. На душе Женщины было спокойно. 
      
      «Внук твой на жизнь не жалуется, хоть и тяжело порой ему без нас в другом большом и совсем чужом городе. Но держится, как мужичок, вида не подаёт и не жалуется. Работу недавно сменил, пока, говорит, нравится. Домой возвращаться не хочет, в смысле в этот город. К нам-то ему хочется, но город наш тоскливый. Говорит, что свою жизнь будет делать сам. Молодец, пацан! Наша кровь. Пробиваясь через тернии, всегда попадёшь к звёздам. Он пробьётся, я даже не сомневаюсь. 
      Я уже так отвык писать ручкой, что смотрю на свой почерк и мыслями ухожу куда-то далеко, в те далёкие года, когда письма тебе и Ирке строчил листами с армии, отправлял плотно набитые рукописью конверты. Сейчас телефоны у всех, «писалки» электронные… Но это же так интересно – от руки написать письмо, вложить в него душу. Мне кажется намного приятнее получать именно такое рукописное послание, когда можно почувствовать энергию писавшего, его настроение и душу, аромат бумаги и запах чернил. Ты ведь напишешь мне ответ? Пожалуйста.
      Если честно, то не помню твой почерк… Да и свой-то каким-то диковинным теперь кажется, только для подписей и нужен в последнее время. Вспомнились впечатления, когда по почерку угадывали настроение писавшего. Слушай, мам, а может всем родным письма написать? Только вот незадача – адресов-то почтовых не знаем уже. Но это дело поправимое. 
      Скоро Новый год. Мы всей семьёй обязательно к тебе приедем – это же традиция такая – первого января собираться на твой день рождения всей большой родной толпой. Я очень сильно соскучился по твоим самым вкусным котлетам и картофельному пюре. А суп из овсянки даже не предлагай, не буду! Ещё мне нравится, как ты рыбу малосолишь. Вспомнил вкус и есть захотелось.
      Телевизор смотри пореже, нынче столько грязи и страха на людей оттуда льётся, что диву даёшься. Лучше сканворды гадать, книжки читать или с подругами общаться. Гулять ходи на речку, виды там у тебя очень красивые. Хороший природный вид успокаивает и отвлекает от мирских проблем.
      Если читаешь письмо днём, то пока. Если вечером, то пожелаю тебе Спокойной и доброй ночи, пусть приснятся красивые сны. Пока. До скорой встречи! Знаю, что всё равно будешь переживать за нас, но старайся по-меньше. Всё будет хо-ро-шо! Мы всегда тебя ждём в гости – приезжай почаще.
      Я тебя очень сильно люблю, ты самая лучшая в мире мама! Будь здорова, пожалуйста!
      До встречи!» 
      
      Руки прижимали лист письма к груди, в уголках глаз чуть-чуть скопились слезы, мерцающие алмазом. Задумчивый, чуть печальный, но всё же радостный взгляд вновь устремился к началу дороги, где показался знакомый автомобиль, уже издали моргающий фарами – водитель знает, что в том далёком крохотном оконце должен быть силуэт самой родной Женщины, его всегда ждёт мама.
      
      Постскриптум.
      Мы уже отвыкли от рукописных писем, какие раньше писали постоянно. В наших почтовых ящиках только спам счетов от всяких организаций. Мы почти разучились писать, излагая свои мысли на бумаге, забыли, как пахнут чернила. А письма теперь выглядят привычными ровными чёрными буквами на мониторе, по которым не «прочитаешь» состояние пишущего. Если письмо грустное, то не будет размытых высохших следов слёз, письма без почерка. Просто короткий текст на мониторе или в телефоне. Нет следов от губной помады, передающей поцелуй, не пахнет конверт духами, не вложены в них купюры от бабушки… Нет души в современных оцифрованных строках.
      Напишите своим близким простое и доброе бумажное письмо. Удивите мир и почтальона!