Три Бога

Ощущение, будто при моем создании Вишну одарил меня лишь взглядом мимолетным. Брахма поцеловал в уста нежно, и о да, я могу творить словом. Живым, способным  долетать до глубины, до сути внимающего. Хватать за грудки, теребить, пробуждать, давать пощёчину, если нужно и возвращать к себе, своей сути.

А Шива? Шива взял меня в жены. Мы неразлучны. Кружимся в танце под названием жизнь. Разрушая миры несбывшихся надежд, иллюзий, ограждающих от восприятия мира таким, каков он есть. Мы хороши в том, что ускоряем процессы.

Раньше, тонула бы в чувстве вины, но ведь каждому своё. Нужно быть лучшим в том, для чего ты рождён. Не тратить время на то, что бы казаться не собой. Это дёшево, и это превращает в урода. Дома ведь не строят на компромиссе с собой. Это зыбко. Скажешь строят?  Да, но они словно карточные, ломаются при первом дуновении свежего ветра.

Моя сила в адаптивности, пластичности, умении меняться. Стабильность истощает таких, испивает до дна, и не говорит спасибо. Сука. Лишь молча наблюдает, как река жизни иссыхает, сначала превращается в болото, затем в пустыню не прожитой жизни.

Там дует иссушающий душу ветер, трещины нелюбви и до жути  холодные ночи с остывшими конечностями. Я была там.

День изо дня умираешь от бессмысленности бытия. Там пресно и тоскливо, потухший взгляд, и немой укор в глазах окружающих фоном. Что с тобой не так? Почему ты не можешь жить как все? Почему ты несчастна от этих приятных вещей? О них мечтает пол мира, а у тебя это есть! И ты несчастна? Да что с тобой такое, очнись!

Корабль подбит. Медленно, но верно идёт ко дну. Месяц, год, два. И если бы не тот случай. Ещё немного и ты бы пускала слюни на инвалидном кресле, в дурке, как та, которая поверила в эту чушь, что с ней что то не так, обманулась, не смогла себя понять, устояться в своей правде.

Проклятие становится даром лишь с годами. С возрастом появляется возможность распознать собственную глубину и понемногу, робко, но являть ее миру. И мир говорит - спасибо, я верил, и ты смогла.

Голоса в голове замолкли, больше не вопят, как сумасшедшие, не винтят, не стыдят, не позорят. Тишина. Отныне, голос души главный.