Уильям Каннингэм. Стойкость святых

СТОЙКОСТЬ СВЯТЫХ
Уильям Каннингэм (1870)

Учение о стойкости святых или верующих следует рассматривать как существенную часть кальвинистской схемы богословия. Что это так, ясно из характера дела - очевидной необходимой связи различных доктрин кальвинизма друг с другом, - а также из того факта, что этой доктрины придерживались все кальвинисты и ее отрицали почти все арминиане. Есть два очевидных исключения из этого исторического утверждения; и, возможно, будет уместно обратиться к ним, поскольку это случаи двух не менее важных личностей, чем Августин и Арминий.
Августин, по-видимому, думал, что люди, которые были истинно верующими и которые были возрождены, чтобы действительно попасть под влияние Божественной истины и религиозного принципа, могли отпасть и, в конце концов, погибнуть; но тогда он не думал, что те люди, которые действительно могли отпасть и погибнуть, принадлежали к числу тех, кто был предопределен или избран для жизни. Он считал, что все те, кто был избран для жизни, должны были выстоять и действительно упорствовали и таким образом достигли спасения. Конечно, было совершенно очевидно, что если бы Бог избрал некоторых людей, абсолютно и безоговорочно, для вечной жизни, - и в это Августин твердо верил, - эти люди должны были и непременно были бы спасены. Могут ли уверовать и возродиться люди, которые не были предопределены к жизни и которые, как следствие, могут отпасть и тем самым не достичь спасения, - это отдельный вопрос; и по этому вопросу взгляды Августина, по-видимому, были затемнены и извращены господствовавшими тогда представлениями о целях и последствиях внешних таинств, и особенно чем-то вроде доктрины возрождения при крещении, которая, возможно, была столь же мощной и обширной причиной смертельно опасной ошибки, как и любая доктрина, когда-либо изобретенная сатаной. Таким образом, ошибка Августина заключалась в предположении, что люди могут уверовать и возродиться, если они не были избраны для жизни, и, следовательно, могут потерпеть неудачу в конечном спасении; но он никогда не принимал и никогда не мог принять такое иррациональное и несущественное представление, как то, что Бог мог абсолютно избрать некоторых к жизни, а затем позволить им отпасть и погибнуть; и отрицание этого представления, которого Августин никогда не придерживался, составляет сумму и сущность того, чему кальвинисты учили о настойчивости.
Арминий никогда полностью не отказывался от доктрины определенной стойкости всех верующих, даже после того, как он отказался от всех других принципов кальвинизма, но говорил об этом как о вопросе, по которому он еще не полностью определился и который, по его мнению, требовал дальнейшего изучения, - таким образом, фактически свидетельствуя о трудностях избавления от свидетельств Писания, на которых основывается доктрина. Его ближайшие последователи также некоторое время колебались по этому поводу; но их современные оппоненты, похоже, не придавали  большого значения искренности в сомнениях, которые, как они заявляли, питали по этому поводу, потому что, хотя они какое-то время прямо и явно не поддерживали отрицательный вывод, весь ход их заявлений и аргументов, казалось, достаточно ясно указывал на то, что они уже отказались от общепринятой доктрины реформированных церквей по этому вопросу. Они очень скоро, еще до Дортского Синода, открыто отреклись от учения о стойкости святых, наряду с другими доктринами кальвинизма; и я не знаю, был ли с тех пор какой-либо случай, когда какой-либо кальвинист колебался в поддержании этой доктрины, или какой-либо арминианин колебался в ее отрицании.
Это учение так изложено в нашем Исповедании Веры:"Те, кого Бог принял в Своем Возлюбленном, действенно призвал и освятил Его Духом, не могут ни полностью, ни окончательно отпасть от состояния благодати; но, несомненно, будут упорствовать в этом до конца и будут вечно спасены". Мало что нужно сказать для объяснения смысла этих утверждений. Предметом этого предложения является определенный класс людей, которые отличаются двумя качествами, а именно тем, что Бог принял их в Своем Возлюбленном и что Он действительно призвал и освятил их Своим Духом. Это означает, что они являются лицами, в состоянии и характере которых произошли важные изменения. Что касается их состояния, то они перешли из состояния вины и осуждения, в котором все люди находятся по своей природе, в состояние благосклонности и принятия Богом, так что их грехи прощены, и они приняты в Божью семью и дружбу на основании того, что Христос сделал и ради чего пострадал за них. Что касается их характера, то они были обновлены в духе своего разума действием Святого Духа; их естественная враждебность к Богу и их порочность были подавлены; святые принципы были внедрены в их сердца, и они вступили на путь нового послушания. Эти изменения явно представлены в Писании как неразрывно связанные с верой во Христа Иисуса, где бы они ни происходили; так что люди, описанные здесь, являются просто истинными верующими во Христа - людьми, которые были рождены свыше от слова Божьего через веру в истину. О всех таких людях утверждается, что они не могут ни полностью, ни окончательно отпасть от состояния благодати; то есть из состояния принятия Богом и личной святости, в которое они были приведены, но, безусловно, будут пребывать в нем, то есть в состоянии, описанном ранее, и будут спасены навечно. Утверждается не только то, что ни один из них на самом деле не отпадает, и что все они, на самом деле, упорствуют и спасаются; но и то, что они не могут отпасть, - было исполнено какое-то действенное и непогрешимое условие, чтобы предотвратить этот результат.
Утверждение о том, что они не могут ни полностью, ни окончательно отпасть, имеет отношение к понятию, которое было выдвинуто, особенно некоторыми лютеранскими писателями, которые учили, что верующие или святые могут отпасть полностью, хотя и не окончательно. Представление, которого, по-видимому, придерживались эти люди, было чем-то в том роде,  что люди, которые когда-то верили, могли грешить настолько, что утрачивали и полностью теряли привилегии своего состояния, как в отношении самого состояния, так и характера, в которое они были введены верой, - чтобы стать, в той мере, в какой это касалось благосклонности и принятия, с которыми Бог относился к ним, и моральных принципов, которыми они были одушевлены, на время, такими же плохими, какими они были до того, как поверили; но что все такие люди будут снова приведены, de novo, в состояние благодати, и что таким образом они могут отпасть или отступить, полностью, но не окончательно. Это понятие полного, но не окончательного отпадения, очевидно, гораздо больше вытекает из наблюдения за тем, что иногда происходит в церкви, чем из изучения слова Божьего. Иногда случаются случаи, когда верующие впадают в ужасные грехи; и люди, на взгляды которых мы сейчас ссылаемся, похоже, думают, что такие случаи нельзя объяснить, кроме как предположением, что эти грехи подразумевают или приводят к полному отпадению от состояния благодати, в то время как они настолько полагаются на общее напряжение Писания, чтобы признать, что все, в ком когда-то была вера и возрождение, несомненно, будут восстановлены после своего отступничества и будут  спасены навечно. Именно в противовес этому понятию наше Исповедание утверждало, что верующие не могут полностью отпасть, кроме как окончательно, - подразумевая тем самым, что, когда однажды было достигнуто состояние благодати, включающее как принятие Богом, так и существование и действие святых моральных принципов в обновленной природе, и оно никогда больше не будет полностью утрачено, так что эти люди больше не рассматриваются Богом как чужие и враги, как те, кто все еще живет в своем естественном состоянии вины, или когда-либо снова станут такими же полностью развращенными, с точки зрения принципа и мотива, - как лишенные всякой святости природы и характера, - как они когда-то были, какими бы отвратительными ни были конкретные грехи, в которые они могли впасть.
Это учение о стойкости святых или верующих, очевидно, является необходимой и незаменимой частью кальвинистской системы богословия, будучи явно вовлеченным или выводимым из других фундаментальных доктрин этой системы, которые мы уже рассмотрели. Если это правда, что Бог от вечности абсолютно и безоговорочно избрал некоторых людей, определенных личностей, для вечной жизни, то все эти люди, несомненно, будут спасены. Если также верно, что Он устроил так, что ни один человек не будет спасен, если на земле он не будет приведен в состояние благодати, если он не покается и не поверит, и не будет упорствовать в вере и святости. Он, несомненно, даст всем, кого Он избрал, жить верой и святостью, и несомненно гарантирует, что они будут упорствовать в этом до конца. И как далее учат кальвинисты, что Бог производит в некоторых людях веру и обращение во исполнение Своего указа об избрании только потому, что Он постановил спасти этих людей, - и делает это с целью их спасения, - таким образом, все, чему они учат под названием настойчивости, действенно предусмотрено и полностью установлено, - вера и возрождение никогда не производятся ни у кого, кроме тех, чье окончательное спасение было обеспечено, и чье упорство, следовательно, в вере и святости должно быть определенным и несомненным. Все это слишком просто, чтобы требовать каких-либо иллюстраций; и кальвинисты, конечно, должны последовательно брать на себя ответственность за поддержание определенного упорства всех верующих или святых - всех, в ком когда-то были рождены вера и святость. Не совсем ясно и определенно, что арминиане обязаны последовательно отрицать эту доктрину, хотя общий дух и тенденции их системы противоречат ей. Возможно, они могли бы, без противоречий, утверждать, что возможно, что все, кому была дана возможность покаяться и уверовать, на самом деле будут упорствовать и будут спасены; но поскольку они учат, что люди, проявляя свою собственную свободную волю, могут сопротивляться благодати Божьего Духа и разрушать ее, проявляя силу, достаточную для того, чтобы вызвать веру и обращение, они едва ли могли избежать, по крайней мере, возможности отбросить ее после того, как она овладела ими, и, таким образом, окончательно отпасть.
Их общая практика заключается в том, чтобы уделять большое внимание в обсуждении этой теме настойчивости; и они думают, что это дает им хорошую возможность наиболее ощутимым и действенным образом выразить свои наиболее популярные возражения против кальвинистской системы в целом, а также восполнить отсутствие прямых библейских доказательств по точному вопросу о предопределении, приведя в противовес этой доктрине доказательства, которые, по их мнению, они могут привести из Писания, что верующие и святые - все, кого кальвинисты считают избранными к жизни, могут  действительно отпасть и погибнуть.
Мы можем обратиться к этим двум пунктам, а именно, во-первых, к форме, в которой в связи с этой доктриной арминиане обычно выдвигают возражения против кальвинизма в целом; и, во-вторых, к доказательствам против него, которые, как утверждается, представляют библейские утверждения на эту конкретную тему.
Их возражение, конечно, состоит в том, что если те, кто однажды был приведен в состояние благодати, не могут окончательно отпасть и погибнуть, то они могут и, вероятно, будут - это естественная тенденция такой доктрины - жить в беззаботном безразличии и безопасности и мало заботятся о том, чтобы избежать греха, поскольку это не может пагубно повлиять на их вечное состояние. Теперь это возражение является всего лишь примером общего способа искажения, к которому арминиане очень часто прибегают во всей этой полемике, а именно: взять часть нашей доктрины, отделить ее от остальных, а затем обосновать возражение на этом конкретном и ошибочном взгляде на нее. Великий общий принцип, которого мы придерживаемся и которому учим, что средства предопределены так же, как и цель, дает полный ответ на возражение. Но теперь мы можем более подробно остановиться на том, как этот общий принцип влияет на особый аспект возражения, изложенного в связи с доктриной настойчивости. Упорство, за которое мы боремся - и которое, как мы говорим, действенно обеспечено и обеспечено, - это просто упорство в вере и святости, постоянное упорство в вере и в принесении всех плодов праведности. Упорство - это не просто устояние в течение некоторого времени на земле после того, как были созданы вера и возрождение, а затем, как само собой разумеющееся, допущение на небеса, без какого-либо отношения к моральной истории прошедшего периода; это упорство в том пути, на который вступили люди, - упорство до конца в проявлении веры и в практике святости. Мы говорим, что это было предусмотрено и, безусловно, будет осуществлено. Случай человека, который, казалось бы, был приведен к вере и покаянию, но который впоследствии впал в обычную беспечность и грех и умер в этом состоянии, не является случаем, который демонстрирует и иллюстрирует тенденцию и последствия нашей доктрины стойкости, правильно понятой и рассмотренной во всей ее полноте; напротив, он противоречит ей; и если бы было ясно установлено, что он стала реальным случаем веры и обращения, мы признаем, что это опровергло бы ее. В отношении всех таких случаев на нас лежит обязанность, не только из необходимости защиты нашей доктрины от возражений, но и из внутренней природы самой доктрины, утверждать, что истинной веры и возрождения там никогда не существовало и, следовательно, в них нельзя было упорствовать. Мы просто отворачиваемся от частичного и ущербного взгляда на нашу доктрину, данного нашими оппонентами, - мы просто воспринимаем всю доктрину так, как мы привыкли ее объяснять; и мы сразу видим, что предполагаемый случай и основанное на нем возражение совершенно неуместны, - что наша настоящая доктрина не имеет к этому никакого отношения. Если бы наше учение было истинным, то не могло бы произойти такого случая, что здесь когда-то была создана истинная вера, потому что само это учение подразумевает, что упорство в этой вере и в святости, которая проистекает из нее, было обеспечено; и если бы случай их отпадения мог быть установлен в отношении верующего, то справедливым выводом было бы не то, что наша доктрина привела или имела тенденцию привести к такому результату, а то, что их доктрина была необоснованной.
Как возражение, вытекающее из предполагаемой тенденции нашей доктрины, таким образом, проистекает из частичного или ошибочного представления о том, что такое эта доктрина, так и аналогичным образом любое подобное злоупотребление или извращение доктрины теми, кто заявляет, что верит и действует в соответствии с ней, должно исходить из того же источника. Они могут злоупотреблять этим, чтобы поощрять себя в беспечности и грехе, только когда они смотрят на часть учения и отбрасывают все остальное, - когда они забывают, что средства были предопределены так же, как и цель,-что то, что Бог обещал и предусмотрел, -это просто упорство в проявлении веры и в практике святости; и что Он предусмотрел обеспечение этого, просто потому, что Он установил неизменную связь между упорством до конца в вере и святости, как средством, и вечным спасением, как целью. Истинный способ судить о практической тенденции и результате доктрины состоит в том, чтобы представить ее полностью и правильно понятой в ее реальном характере, в ее правильных отношениях и во всей ее полноте, - представить ее как твердо и сердечно исповедуемую и как  разумно применяемую; а затем рассмотреть, какое влияние она способна оказать на взгляды, мотивы и поведение тех, кто так ее понимает, верит и применяет ее. Когда учение о стойкости верующих проверяется таким образом, можно легко показать, что оно не только не имеет тенденции поощрять людей в небрежности и безразличии к регулированию их поведения, но и имеет тенденцию прямо противоположную. В силу принципа предопределения средств, а также цели и установления таким образом неизменной связи между упорством в вере и святостью, с одной стороны, и спасением, с другой, оно оставляет все обычные обязанности и мотивы для стойкости и усердия - для непоколебимой и возрастающей святости сердца и жизни, а также для использования всех средств, которые способствуют достижению этого результата, - по меньшей мере, совершенно невредимыми, чтобы действовать со всей силой, которая им должным образом принадлежит. Положение человека, которому Божья благодать позволила покаяться и уверовать, - который убежден, что на него повлияла эта перемена, - и который, как следствие, пребывает в убеждении, что он будет упорствовать и будет спасен, рассматриваемое в связи с другими принципами, ясно раскрытыми и вполне совместимыми со всеми доктринами кальвинизма, несомненно, способно привести в действие самые сильные и могущественные мотивы, вытекающие из всех соображений, касающихся Бога и его самого, - его прошлой истории, его нынешнего положения и перспектив, и все это объединяется, чтобы заставить его идти по пути Божьих заповедей с открытым сердцем. И затем, далее следует помнить, что учение, в которое он верит, обязательно включает в себя, как часть самого себя, - или, по крайней мере, как непосредственное следствие, - что у него не может быть веских оснований полагать, что он находится в состоянии безопасности и имеет право на уверенность в вечном счастье, если он твердо не исповедует свою веру без колебаний, - если он не продолжает твердо идти по пути нового послушания, все больше и больше умирая для греха и все больше и больше живя праведно.
Возражение, касающееся тенденции этого учения об определенной настойчивости верующих поощрять их жить в беззаботности и грехе на том основании, что их вечное благополучие обеспечено, далее предполагает, что верующие - люди, которые были выведены всемогущей силой Бога из тьмы к свету, чьи глаза были открыты, чтобы узреть славу Божью в лице Его Сына, - которые были приведены к тому, чтобы увидеть и почувствовать, что они не принадлежат себе, но куплены дорогой ценой,  драгоценной кровью Сына Божьего - все еще совершенно неспособны поддаваться влиянию каких-либо мотивов, кроме тех, которые проистекают из эгоистичного и исключительного отношения к их собственной безопасности и счастью. И даже если бы мы согласились со всем этим и опустились, ради аргументации, до того низкого морального уровня, на котором наши оппоненты привыкли занимать свою позицию при обсуждении таких вопросов, мы все равно могли бы представить верующим достаточно сильные мотивы, -даже адресованные исключительно их эгоизму, - воздерживаться от всякого греха, даже без необходимости убеждать, что, согрешив, они лишатся своего вечного счастья; ибо наше Исповедание учит, в полном соответствии со словом Божьим, что, хотя верующие не могут полностью и окончательно отпасть, но, безусловно, будут упорствовать и будут спасены, тем не менее, "тем не менее, они могут, через искушения сатаны и мира, распространенность растления, остающегося в них, и пренебрежение средствами их сохранения, впасть в тяжкие грехи; и в течение некоторого времени пребывать в них: чем они навлекают на себя Божье неудовольствие и огорчают Его Святого Духа; ходят, чтобы быть лишенными некоторой меры своих милостей и утешений; ожесточают свои сердца и уязвляют совесть; причиняют боль и оскорбляют других и навлекают на себя временные осуждения" - утверждение, которое в какой-то мере верно в отношении всех грехов, которые совершают верующие, а не только в отношении "тяжких грехов", в которые они иногда впадают.
Но мы не будем больше останавливаться на этой теме и перейдем к другим пунктам, на которые мы ссылались, а именно, к свидетельствам из Писания, имеющим прямое и непосредственное отношение к этой конкретной доктрине. Кальвинисты утверждают, что эта доктрина, помимо того, что она обязательно связана с великими истинами, которые мы уже рассмотрели и установили, или явно выводима из них, имеет свои собственные, прямые доказательства из Священного Писания, достаточные для того, чтобы утверждать ее как отдельную и независимую истину. Они обязуются доказать, с помощью прямых и соответствующих свидетельств Священного Писания, положение о том, что те, кто был приведен верой и обращением в состояние благодати, не могут окончательно отпасть от нее, но, безусловно, будут упорствовать до конца и будут спасены навечно; и если это может быть доказано как отдельная и независимая истина, это явно имеет тенденцию очень прямо и очень сильно подтверждать все ведущие принципы кальвинистского богословия, - увеличивать массу доказательств, с помощью которых кальвинизм доказывается, что он действительно является учением слова Божьего. Однако арминиане, как мы уже указывали, заявляют, что представляют из Священного Писания прямое доказательство ложности нашей доктрины настойчивости, что, как мы ранее объясняли, они едва ли заявляют в отношении доктрины избрания; и действительно, они очень полагаются на доказательство, которое они приводят, ложности нашей доктрины настойчивости в качестве ведущего прямого библейского доказательства, которое они должны выдвинуть против всей кальвинистской системы. Мы вполне готовы согласиться с ними, что, если они действительно могут доказать из Писания, что какие-либо люди, которые однажды уверовали и родились свыше, отпали и, наконец, погибли, или что они могут отпасть и погибнуть, - Бог не принял никаких определенных и действенных мер для предотвращения этого, - доктрина о том, что Бог по Своему благоволению избрал некоторых людей для вечной жизни, должна быть оставлена; ибо мы не возьмемся защищать позицию Августина, что некоторые люди, которые уверовали и были обращены, могут пасть, хотя никто из избранных не мог этого сделать.
Доказательства из Священного Писания, которые арминиане приводят в противовес нашей доктрине и в поддержку своей собственной по этому вопросу настойчивости, намного сильнее, чем то, что они смогли выдвинуть по любой другой теме, связанной со всем этим спором; и справедливости ради следует признать, что они обладают значительной правдоподобностью. В Писании есть отрывки, которые, взятые в их наиболее очевидном смысле, действительно, по-видимому, подразумевают, что люди, которые когда-то уверовали и были обращены, отпали или могли отпасть и в конце концов погибнуть; и если бы эти утверждения стояли сами по себе, их, возможно, было бы достаточно, чтобы оправдать принятие этой доктрины. Однако в Священном Писании мы имеем большое количество убедительных доказательств в поддержку доктрины об определенной настойчивости всех верующих, - доказательств как прямых, так и косвенных, - доказательств, на которые нельзя ответить и объяснить их, доказательств, значительно превосходящих по силе, объему и ясности все, что может быть приведено с другой стороны. Правильная постановка вопроса, конечно, состоит в том, какова доктрина, которой Писание действительно учит по этому вопросу, когда мы принимаем во внимание все материалы, которые оно предоставляет, и воплощает их единую сущность, должным образом учитывая каждую позицию, которую оно действительно одобряет. Теперь кальвинисты обязуются выдвинуть следующие положения по этому вопросу: во-первых, что Писание содержит ясные и убедительные доказательства несомненной, окончательной стойкости всех, кто когда-либо был соединен со Христом через веру и был рожден свыше из Его слова, - убедительные доказательства того, что они никогда не погибнут, но будут иметь вечную жизнь; во-вторых, что нет достаточных свидетельств из Писания, чтобы оправдать отрицание этого учения или установить противоположное; и что нет большой трудности - для этой цели не требуется большой силы или напряжения - в том, чтобы показать, что отрывки, найденные арминианами, могут быть объяснены так, чтобы соответствовать нашей доктрине, в то время как невозможно - без самой неоправданной и неестественной силы и напряжения - согласовать с их доктриной библейские утверждения, которые мы приводим в поддержку наших учений.
Я не могу здесь отметить всю совокупность библейских доказательств, полученных одновременно из великих общих принципов и из многочисленных и явных утверждений, имеющих прямое и непосредственное отношение к спорному вопросу, с помощью которого наша доктрина окончательно установлена; но я могу кратко остановиться на том, как мы распоряжаемся доказательствами, которые приводятся арминианами с другой стороны, и которые, на первый взгляд, обладают значительной правдоподобностью. Конечно, в целом этот подход состоит из утверждений, которые, по-видимому, прямо или косвенно утверждают, что люди, которые были приведены в состояние благодати - под влиянием истинной веры и подлинной святости, - отпали или могут отпасть от нее и, наконец, погибнуть. Теперь позвольте заметить, что они обязаны доказать в отношении любых библейских утверждений, которые они приводят с этой целью, а именно, во-первых, что они ясно и обязательно подразумевают, что люди, о которых говорится, когда-то были истинно верующими, действительно обновились в духе своего разума; и, во-вторых, что эти люди действительно или могли бы в конце концов погибнуть. Они должны доказать обе эти позиции; и если им не удастся доказать ни одну из них, их аргумент просто рухнет. Необходимо доказать, что и то, и другое применимо, по сути, или, по крайней мере, с несомненной реальной возможностью, к одним и тем же лицам. В отношении некоторых отрывков, которые они приводят, мы обязуемся показать, что ни одна из этих позиций не может быть установлена в отношении лиц, о которых они говорят; но это не обязательно для нашей аргументации. Вполне достаточно, если мы сможем показать, что не было представлено никаких убедительных доказательств того, что эти люди когда-либо были истинно верующими, или что они действительно были или могли окончательно погибнуть. Когда любая из этих позиций будет установлена, мы имеем право отложить этот отрывок в сторону, как совершенно неадекватный целям наших оппонентов,- как не представляющий никакого реального или даже очевидного несоответствия нашей доктрине. И, таким образом, многие отрывки, на которых арминиане основывают свое отрицание доктрины настойчивости, могут быть устранены без труда.
Однако существует еще один класс приведенных ими отрывков из Священного Писания, к которым эти соображения не относятся столь непосредственно. Это предупреждения против отступничества или отпадения, адресованные верующим, которые, как утверждается, подразумевают возможность их отпадения. Теперь мы не отрицаем, что есть смысл, в котором верующие могут отпасть, - то есть, когда их рассматривают просто самих по себе, имея в виду их собственные силы и способности, - и независимо от Божьего замысла или замысла в отношении них. Турретин, объясняя состояние вопроса по этому вопросу, говорит: "Non quaeritur de possibilitate deficiendi a parte hominis, et in sensu diviso. Nemo enim negat fideles in se spectatos pro mutabilitate et infirmitate naturae suae, non tantum deficere posse, sed nihil posse aliud sibi relictos, accedentibus inprimis Satanae et mundi tentationibus. Sed a parte Dei, quoad ejus propositum, in sensu composito, et ratione ipsius eventus, quo sensu impossibilem dicimus eorum defectionem, не абсолютный и упрощенный, sed hypothetie et secundum quid"*.  Только в этом смысле - который мы допускаем и который не противоречит нашей доктрине - возможность отпадения указывается в отрывках, упомянутых выше.; их надлежащее основное действие, очевидно, состоит в том, чтобы самым впечатляющим образом выявить великий принцип неизменности связи, которую Бог установил между упорством, в отличие от отступничества, как средством, и спасением как целью; и, таким образом, действовать как средство достижения цели, которую Бог определил для достижения, - дать верующим возможность упорствовать или уберечь их от отступничества; и осуществлять это в полном соответствии с принципами их моральной конституции, проявляя постоянное смирение, бдительность и усердие.
Что касается очевидных случаев фактического окончательного отступничества верующих, происходящих в церкви, то нам нетрудно избавиться от них. Невозможность для людей с уверенностью знать характер своих собратьев по отдельности, чтобы быть полностью уверенными в том, что они истинно верующие, слишком хорошо установлена как утверждениями Писания, так и свидетельством опыта, чтобы позволить нам сомневаться в том, чтобы уверенно применять принцип апостола, который действительно дает ключ к решению многих трудностей всего этого вопроса: "Они вышли от нас, но они не были от нас ; ибо, если бы они были от нас, они остались бы с нами".
Невозможность полного отпадения верующих проистекает не столько непосредственно из принципов, характерных для кальвинизма, которые скорее имеют отношение к окончательному отпадению, сколько из библейских взглядов на возрождение и пребывание Святого Духа и на отношения, в которые они были приведены к Богу и Христу. Говоря языком Вестминстерского исповедания, "Это упорство святых зависит не от их собственной свободной воли, а от неизменности указа об избрании, вытекающего из свободной и неизменной любви Бога Отца; о действенности заслуг и ходатайства Иисуса Христа; о пребывании в них Духа и семени Божьего; и о природе завета благодати: из всего этого также проистекает его достоверность и непогрешимость".

* Не спрашивайте о возможности неудачи со стороны человека, но лишь как она возможна. Никто не отрицает, что верующие сами по себе видят изменения качества и слабости своей природы, и знают, что не только могут пасть, но неизбежно будут приближаться к делам сатаны и мирским искушениям. Но дело Бога, как его цель, в смысле соединения и соотношения событий, исключает их падение, делая его невозможным не в абсолютном смысле, а в гипотетическом и соотносительном" (лат.).

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn