Мы не виделись давно

Мы не виделись давно, но словно ни на минуту не расставались.

Сквозь время и пространства, преодолевая все законы трехмерных миров, в непрерывном диалоге с тобой, в том что,  за пределами слов и даже мыслей. Дни и ночи провожу с тобой, друг мой, сердце, радость. В своих руках держу твои руки, ладони мокнут, целую в губы, смотрю в глаза, долго.  Даю всем сердцем потому, что знаю, через мгновение мы можем расстаться на всегда.

Своим тихим присутствием изливаешь свет на душу мою, она - океана без дна, сама тьма, первородная, поглощающая, не умеешь плавать - утонешь, уйдёшь в вечность.

У меня тоска без тебя, рьяная, живая, трепещущая, бьется в груди стаями диких птиц. Мне жаль их, я вдыхаю смелость, и даю им свободу, выпускаю. Они же, вопреки своему буйному нраву оказываются ручными и привыкшие питаться реками моих живых чувств, возвращаются назад.

Я не страдаю. Скажи когда осознать, принять и излить свои чувства мы стали называть страданием? Когда уязвимость стала пороком, чем то не правильным, тем, с чем нужно бороться, преодолевать, наращивать шкуру, запасаться десятком непробиваемых бронежилетов и не снимать их не смотря на… Даже когда жарко, неуместно и неуклюже, сдавливает и болит и тошно, они мои!

Когда мы стали играть в любовь, а не любить? Когда поприще этого прекрасного чувства стало полем боя? Где мы друг друга завоевываем, потом сидим притаившись ждём подвоха, каждую секунду готовы нанести тот опережающий удар, где ты любишь, а мне всё равно. Где ты слабак, если ты открыл сердце, если выразил чувства, если показал своё истинное, живое.

Я достану весь свой арсенал колких слов, болючих выражений, ядовитых взглядов. Накормлю супом отчужденности и неприятия, смачно присыплю солью из отвержения. Потом, когда ты будешь добит и раздавлен, я скажу, что люблю тебя, буду снова играть в любовь и снова уничтожать, пока не сдашься.

Эти игрища мы называем любовью. Святая, но искажённая мелодия стала какофонией льющейся из уставших, измученных душ.