Почти, как в анекдоте

А мы всегда такие! Как проснулся, так и - к окну. А там, мол, что? И так каждый день. Юг ведь! Зима не подчинена законам стабильности. Особенно декабрь. Тут и осенью уже не пахнет, и до весны далеко. Как сегодня. На дворе киснет, как у нас выражаются. Что там тех плюс два, плюс три? Но ветер неугомонный. А поэтому ни ворон, ни голубей в небе не видно. Интересно, что они кушать сегодня будут? То летали, как по графику, за город, искали еду, а теперь сидят, будто под домашним арестом.

А коль за окном кисло, то и на душе Анатолия – нечто похожее. И, скорее всего, не только от погоды. Ему перед женой совестно, ей перед ним – за вчерашние глупости. Ой, так неловко получилось! Заходит, значит, в спальню. Смотрит, а перед кроватью валяется карманная мелочь. Брюки, что ли, кто снимал? А откуда еще? В магазинах, подумал, с мелочью вечная проблема, а тут - пожалуйста!

Странно! Он перед кроватью никогда не переодевается. Значит, что, кто-то приходил? И, догадывается, с какой целью. Спрашивает осторожно, чтоб не перегнуть, ненароком: к нам, мол, кто-то заходил? Ответила: Юрик, мол, был; дрель взял и ушел. Но, поняв интригу, уточнила: но он дальше прихожки не ходил. Юрик - это их общий приятель. На него он, конечно, грешить не мог. Друг, что надо. Но проблема-то есть. А чтоб её как-то, безболезненно, что ли, снять, он тут же перевел разговор на классический анекдот, где муж, как правило, уезжает в коммандировку, а жену навещает любовник.

Слава Богу, тему закрыли. Но это было вчера. А сегодня, хоть не встречайся взглядом. Стыдно так. По этой причине он вынужден был оставить кухонное окно, и засесть за компьютер. Там спокойнее, нежели глядеть на сорвавшийся с цепи ветер.

Запустил технику, и бегает по клавишам. Открывает почту. Читает. Вдруг - хоп! Картинка какая-то. На всё его фото. Вчитывается: «Ты мой самый любимый мужчина!». Ничего себе! Кому он вдруг потребовался? Тут и так – ситуация…

А дело вот в чем. Поскольку у него сейчас неплохо пошли дела с торговлей, то купил себе и жене по компьютеру. Притом, новой модификации. Ну, и не успел еще толком изучить – на какую клавишу нажать, чтоб узнать, кто отправил картинку? Интересно! Кто его так круто оценил? Не жена же! С нею они более десятка лет вместе: и всё уже сказано.

Да уж! А из чего вычислять, если он до женитьбы, деликатно выражаясь, еще и мужчиной-то не был. Это уже жена сделала его таковым. И в браке налево – ни-ни. Ну, разве, что во снах? Так это бывает. Его, например, лишь за последнюю неделю два раза посещали женщины. К неприятности, что ли? А к какой? Хм! «Ты мой самый любимый…». Притом, не просто - человек, а – «мужчина».

Кто бы это мог? Неужели, женщина из сна? Рассмеялся. А в эту секунду, как часто бывает, один из снов, возьми, и вернись в голову. Чудненько так! Якобы, ему вчера исполнилось пятнадцать, и он зашел к соседке по этажу, чтоб сказать – вечером, мол, отключат воду. Звали ее Любкой. Она старше его лет на семь. Муж у нее - красавец, кучерявый, и дочке – годика три. Любка, конечно, прелесть конфетка. Но, поскольку, он – юнец, а она - замужем, то и мысли не было о заигривании. Но получилось так, что муж её с дочкой уехали в гости. И она, как ему показалось, с первой минуты слишком ласково стала его обхаживать. Прямо на пороге чмокнула в щечку. Пригласила в зал. Принесла свадебный альбом. И он, стоя у стола, ссутулившись, любовался фотками. Вздыхал не раз: чудесная, мол, пара! А Любка в это время стояла за его спиной, дыша в затылок. И когда он немного выровнялся, она, как в анекдоте, машинально обвила его руки, а правая рука ее мастерски юркнула в его штанишки.

Он даже сообразить не успел, как всё его юношеское хозяйство оказалось в ее руке. А он ведь юноша! Нетронутый еще. Залился краской, засуетился. А тут вдруг в квартиру позвонили. Вошла соседка, и он быстро исчез…

Обдумывает Анатолий. Может, он в тот момент и был для нее «самым любимым мужчиной», да только всё это сон. Хотя, за сам случай стыдно. И вообще, если человек совестливый, то и за мелочь у кровати жены будешь переживать.

Но сны вырвались на свободу. Еще один птицей влетел в голову. Тут ему уже - семнадцать. Но ходил, извините, не «тронутым». Так складывалось. И вот под Новый год друзья пригласили его в гости.

Собрались на квартире. Столы ломились от еды, бутылок. Танцевали, шутили. Опять пили, ели. К часу ночи стали попарно расходиться. А он – без девушки. Кинул взляд на одну из красавиц – она улыбнулась. Ну, и он ответил тем же. А луна на небе полная да едрёная! Плюс, хмелёк в голове. Он её - под руку, и пошли домой. А выпивка делала свое дело. Весело так! В головах одна за другой вырисовывались картинки счастья. А они от них заряжались. То он вдруг прильнет к её плечу, а потом отдалится, то – она…

Вот уже - двор ее родителей. Старенький штакетник, хатка с просевшим углом, а в глубине – сарай, стог соломы. Остановились у крыльца. Говорили, шутили. Он даже чмокнул ее в щечку. Как Любка когда-то. А поскольку возражений не было, стал ласкать, обнимать и, как бы, увлекать в глубину двора. Так шаг за шагом: она спиной - вперед, он – грудью, шли медленно, любуясь друг другом и луной.

Около выемки в стоге, где берут солому, остановились. Там валялась труха, и на хмельной глаз она напоминала постель. Его шаловливые ручки начали расстегивать пуговицы ее пальто. Вот уже она – в кофточке. Вот они уже барахтаются на соломе. Тут уж шаловливые ручки, хоть и впервые в жизни, показали свои способности…

А в это время на кухне Анатолия затрещал будильник, и он вскочил с кровати. Сел и думает: так что, как видишь, женушка, и женился я без грехов, и позже не грешил, и из снов чистым вышел. А вот мелочь у кровати слегка напрягает…

А тут жена – сзади:

- Ну, ну! Рассказывай. Для кого ты там «самый любимый мужчина»?

Дошло:

- Ты, что ли, пошутила?

- Я не шутила. Я от души написала. А у тебя что, мысли о ком-то?

- Что ты? – отвечает. – В молитве ведь сказано: «Да будет (Толя) твоя и на земле, как на небе»...

- А мелочь… - продолжила. – Это я штопала карман, и, наверное, потеряла.

И тут они с женой… как вам сказать… ну… согрешили…