Детство и дедство

                Я могу на него положиться

   И снова этот чёртов смартфон. Навязали на мою голову! Отвлекайся от дел и осваивай, аккумулятор – надо, скретч-карту – подай, теперь вот ещё и проводок для зарядки, оказывается, не годен ни для чего, кроме зарядки. Попробовал фоткать – что-то там получилось. Попробовал перегнать снимки на компьютер – фигушки: не определяет комп новое устройство. Вздохнул вчера, поплёлся к папе зайца: за инструкциями.
   Перво-наперво он сказал, что нужно ещё и смартфон подготовить к передаче данных. А поскольку рядом за своим компьютером сидел заяц, то объяснять, как именно, они принялись одновременно. Папа – на моём, ребёнок – на своём. Я не косоглаз, поэтому ничего не понял.
   Потом всё равно оказалось, что провод негоден и племяш пообещал мне купить нормальный. Поскольку я ничего из объяснения не успел не то, что запомнить, но даже проследить, то попросил племяша фотки кинуть на свою почту, а потом выслать мне. Ребёнок увидел их, проникся и захотел, чтобы отец и ему сбросил.
  - А тебе зачем?
  - Красивые! Буду любоваться.
   Уходя, я сказал зайцу:
  - А я и не знал, что ты тоже умеешь перегонять фотки с телефона. Шёл именно к твоему папе за обучением.
   Мелкий озорно захихикал в ответ:
  - То есть, ты в меня совсем не веришь?
  - Верю, ты что! Но, каюсь, не знал за тобой конкретно этого умения.
   Утром сегодня нам было не до бесед: бутерброды плюс нагоняй от мамы сделали своё чёрное дело: настроение ребёнка так до самой школы и не поднялось. Всё поправила школа. Хотя я думаю, что, скорее, время, которое, как известно, лечит.
   Из здания школы заяц вышел с подарочной коробкой, которая доверху была набита конфетами. Открыл крышку, показал:
  - Сегодня мы обожрёмся.
  - Без меня.
  - Деда, не отрывайся от коллектива!
  - Ну ты же знаешь: я сладкого не ем. Тебе больше достанется.
   Узнав у него, что день прошёл нормально, то есть, без «пятёрок», «четвёрок», «троек», «двоек» и «колов», я также одновременно удостоверился в том, что у ребёнка с обратным счётом всё в порядке. Сможет работать в ЦУП ФГУП ЦНИИмаш, если другой работы не найдёт.
  - Деда, у нас сегодня внизу такой кипеш был!
  - Где – внизу?
  - Ну, у нас была информатика, а на первом этаже мелюзга танцевала. Всё вокруг так тряслось! – пожалуй, в последней фразе он перебрал с патетикой в тоне – я бы и так поверил.
  - Это не кипеш, а плановое мероприятие. Кипеш, это когда… Что-то неожиданное и серьёзное случилось, все ищут виноватых, виноватые убегают, за ними гоняются, в общем, нечто в этом роде. Кутерьма, неразбериха…
  - Хаос, короче.
  - Ну, где-то так, да.
  - Я и говорю: кипеш.
   Я устал спорить и сосредоточился на утоптанной до льда дороге. По скользкому с ним стало просто невозможно ходить.
  - Деда, не гони! Убьёшься!
  - Да я не гоню!
  - Гонишь.
  - В каком смысле?
  - В прямом. Ой, смотри! Тойота-Камри, кажется! Точно, она. Кто на Камри гоняет, тот столбы собирает.
  - Не понял, что с ней не так?
  - Дрифтит сильно.
  - Дрифтит? Дрифт…
  - Это занос, искусственный.
  - Тогда какие претензии к модели?
  - Так она правда все столбы собирает. Бывают неконтролируемые заносы.
  - Это, наверное, в ваших играх? Может, там сидит за рулём плохой водитель, а все шишки – на машину?
  - Нет, это не в играх: это всемирная поговорка.
  - Тогда я вообще ничего не понимаю. Смотри, рядом с Камри какой номер: 999.
  - О, это крутой номер. Он стоит полмиллиона рублей!
  - Не думаю. Столько стоит… Лада-Приора. Наверное.
  - Миллион! Человек подумал: зачем мне две Лады-Приоры? Лучше куплю номер.
  - Человек, который может позволить себе номер за миллион, не будет даже смотреть в сторону Лады-Приоры. Это же не престижно. А за номер такие деньги платят люди как раз из соображений престижности, как они её понимают. И я думаю, что за этот и подобные номера такие деньги не платят. Это если за персональные… И то очень сомневаюсь, что столько.
  - Платят! Отвечаю! Ты можешь на меня положиться. Я не шучу.
   Поскольку я понятия не имею о приблизительной стоимости персональных автомобильных номеров, то пришлось отбросить все сомнения, и мудро промолчать в ответ. Тем более, что ребёнок не шутит.
   Бабушка Таня поручила купить лист упаковочной праздничной бумаги. Купили. Я взял на себя рюкзак зайца, а он в одной руке понёс школьный подарок, в другой – свёрнутый в тонкий рулончик лист. Уже на нашей улице я оглянулся с целью узнать, почему заяц немного отстал, и возопил:
  - Стой! Ты что делаешь? Хочешь, чтобы я принёс домой мокрую бумагу, а потом возвращался и покупал ещё? – ребёнок то ли между делом, то ли скуки ради, в общем, зачем-то решил зачерпнуть в рулон немножко снега.
  - Да здесь снег не мокрый, мороз же, деда!
  - Здесь не мокрый, а домой принесу – он растает и намочит бумагу.
  - Дай, я продую.
  - Не надо, я уже продул. Если намокла, то ты будешь обедать, а я выслушивать бабушку Т.
  - А ты скажи, что это я. Всё равно я всегда во всём виноватый.
  - Так, хорош. Не всегда, а тогда, когда виноват.
  - Я и говорю: всегда.
  - О, господи…
   Не успели зайти к нам, как заяц, вызвав истошным криком на веранду бабушку, начал отгружать ей конфеты.
  - Ой, зая, спасибо, зачем столько? Я столько не съем! – запричитала бабушка и начала класть обратно.
   Но ребёнок был неумолим:
  - Съешь! Ты большего заслужила!
   Потом он рассказал бабушке о кипеше, стоило лишь ей спросить:
  - Ну как тебе школа?
  - Надоела!
   Бабушка собрала в кулак все свои педагогические задатки и нашлась с оригинальным вопросом:
  - Почему?
  - Ну вот сегодня там был такой кипеш… - и повторил всё, что поведал ранее мне.
   Всё-таки он остался при своём мнении: кипеш – значит, кипеш. Точка. Понравилось слово.
   - С ним стало невозможно ходить! – решил и я немного подразнить бабушку Т., тем более, что не люблю слово кипеш.
  - Почему? – насторожилась бабушка.
  - Постоянно: «Деда, не гони! Убьёшься!»
   После этих слов её отпустило и она, усмехнувшись, расцеловала любимчика.
  - И один раз всё-таки чуть не убился, - засмеялся мелкий, напомнив, что я поскользнулся уже в паре сотен метров от дома, если не считать круга к универмагу.
   Забота зайца обо мне умилила бабушку не меньше, чем получасом ранее меня самого. А пацану понравился ход моих мыслей, и, повернувшись, чтобы выходить, он заговорщицки улыбнулся:
  - Это я маму пародирую.
   Немногим погодя мы уже заходили к ним домой, и, едва открыв дверь тамбура, заяц так заорал: «Папа!», что, будь у бабушки И. чуть получше со слухом, она бы подпрыгнула на своём диване и скатилась по лестнице со второго этажа.
  - Что?
  - Выходи, у меня для тебя что-то есть!
  - Заходи ты – я работаю.
   Ребёнок зашёл в гостиную, оставив меня торчать под дверью с его рюкзаком, и я услышал, как он обрабатывает отца на предмет получения последним части подарочных конфет. Что отвечал папа, я не расслышал: у него не такой звонкий голос, как у сына.
  - Эй, а я так и буду стоять с твоим рюкзаком?
  - Можешь забрать его себе: мне он больше не пригодится!
  - Совсем?
  - До конца каникул.
  - А завтра?
  - А, завтра такой день… Мы и сегодня ничего не делали. Зачем приходили? До сих пор не пойму…