Черная Бездна

Середина октября. С самого утра лил непрекращающийся дождь. Когда он вышел из подъезда небольшого четырехэтажного дома, тот уже накрапывал, но он все равно натянул на голову капюшон и, пряча ладонью огонёк зажигалки, глубоко затянулся сигаретным дымом, посмотрев наверх в окно той самой квартиры, откуда он был то ли с позором выгнан, то ли вежливо отшит на ближайшие пару дней.

- Ты забыла на прошлом занятии, - сказал он, протянув ей её тонкий сиреневый шарфик с висящей бахромой на концах.

Она как-то брезгливо посмотрела на его руку, словно он давно прокаженный, и, стараясь скрыть презрение, натянула легкую и, наверное, самую неприятную в его жизни, улыбку.

- Ага. Спасибо.

- Можно войти?

Он словно чувствовал, что после этого она закроет дверь, поэтому как бы случайно преградил проем рукой. Её лицо ни на миг не изменилось, всё то же привычное выражение апатии и подавляемого гнева. Он ждал, что случится дальше. Это должно было когда-нибудь случиться.

Очередная затяжка, настолько глубокая, что он почувствовал едкий вкус табака своими легкими. В голове всплывали обрывки фраз: «Хватит уже ходить за мной по пятам», «Сколько можно повторять тебе это?», «Не приходи».

Он посмотрел вниз на свои успевшие стать грязными черные кроссовки. К краю подошвы прилипло пару мелких осенних листьев, рваных и разодранных, но он не стал их смахивать, вместо этого небрежно швырнул окурок наземь и двинулся к своей машине, с горькой усмешкой заметив, что забыл выключить фары перед уходом.

Где-то в середине дня, когда ему пришло очередное бессмысленное уведомление из банка, вспомнил про то, что со вчерашнего вечера забыл ответить той молоденькой девушке с университета на сообщение, окошко диалога которого уже давным-давно исчезло. На мгновение он испытал легкое чувство вины, но оно тут же пропало, стоило ему прочесть текст:
«Привет. Видела тебя сегодня у кампуса. Ты так редко появляешься здесь».

Усмехнулся. И как она умудряется каждый раз его найти? В любом случае, ему польстило её внимание.

Несколько минут он думал, что ответить. А может и не думал. Пил кофе, сидя в ресторанном дворике торгового центра. Мерзкий вкус крепкого эспрессо давно ему полюбился.

После прочтения сообщения он все никак не мог перестать ухмыляться. «Девчонка». Такая глупенькая, неопытная, странная. «Господи, на кого ты нарываешься?» Дабы скрыть ухмылку, прислонил к губам бумажный стаканчик.

Эта детская невинность в то же время его умиляла. А ведь она хорошо скрывала свою симпатию к нему. И все равно не смогла с ней справиться, а он думал, что не давал никаких надежд.

Так глупо. «Сейчас притворюсь, что не понял, о чём она».

Пальцы быстро стали набирать текст ответа:
«Да, нужно было доделать кое-какие дела. Как ты?»

Несколько секунд поразмыслив, он добавил:
«Есть планы на вечер?»

И отложил телефон, хотя знал, что ответ долго не заставит себя ждать. Так и случилось.

«Нет, а есть предложения?»

Он опустошил стаканчик до последней капли и внезапно почувствовал прилив сил. Оказывается, все не так уж и плохо – у него сегодня есть планы на вечер.

Она долго выбирала, во что ей одеться, а он по приезду домой заснул на пару часов. Ему снились кошмары. В одном из них он чуть не был задушен сиреневым шарфом. Где-то поблизости промелькнул взгляд, такой же резкий и болезненный как блеск острия лезвия, царапающего кожу, взгляд раскосых любимых зеленых глаз…

Пробуждение было тяжелым. Взглянув на часы, он понял, что немного опаздывает.
Она уже ждала его. Стояла у дороги в миленьком немного детском желтом комбинезоне и белой рубашке, торчащей из-под него. Выглядывала его машину и нервно перебирала пальцами по ремню кожаной коричневой сумочки, переброшенной через плечо.

Он заметил, как она попрощалась со своим другом, с которым он часто её видел вместе на парах. Тот, вероятно, всё знал, и очень переживал за неё, потому что несколько раз оглядывался и не торопился уходить далеко.

Она ахнула, когда рядом с ней неслышно припарковалась черная блестящая в свете вечерних фонарей машина. В салоне царил легкий и приятный запах корицы. Он сидел, придерживая руль одной рукой, а второй убирая на заднее сиденье какую-то мелочевку. Они обменялись приветствиями, и она глупо и беспричинно улыбалась, не в силах отвести от него взгляда: короткие черные волосы, глубокие темные глаза, аристократичная бледность кожи. Он был красив и сдержан как обычно. Упругая натянутая кожа лица не выдавала в нем мужчину средних тридцати трёх лет. На руке черный перстень, который всегда приковывал её внимание – что значит этот камень для него?

Они проезжали знакомые ей улицы, но почему-то в этот раз они ей казались другими и даже какими-то новыми. Его езда была мягкой и умиротворяющей. Казалось, он был сосредоточением вселенского спокойствия и мудрости, в то время как за окном слышалось волнение наперебой сигналящих друг другу машин и резких тормозов.

С ним она чувствовала себя иначе, ни один её сверстник не был похож на него. Он как будто бы знал все на свете, в том числе её, даже лучше, чем она сама себя знала.

- Можешь достать из бардачка мне сигарет? – мягко попросил он после того, как она закончила рассказывать ему о том, как прошла её учебная неделя.

Она встрепенулась:
- Да, конечно!

Было темно, и, открыв бардачок, она наощупь стала искать что-то похожее на твердую бумажную коробочку, как внезапно у неё из-под рук нечто упало вниз.

Он мельком взглянул на её лицо, выражавшее шок вперемешку со смущением. Она буквально застыла с коробкой презервативов в руках.

- Ах, это, - он ловко забрал у нее их и бросил куда-то под руль. – Совсем забыл. Ладно, сам найду потом.

Она кивнула и плотно прижалась к спинке кресла, утонув в его обивке. Надолго замолчала, наблюдая за видом из окна – снова другое ощущение. На этот раз с привкусом горечи и легкого разочарования.

- Я скоро вернусь, - сказал он, остановившись у двора чьего-то дома. Его мягкий низкий тембр голоса каждый раз словно убаюкивал её, и вскоре она совсем забыла про все свои обиды. Небо было серым, без единого облачка, будто кто-то просто натянул на него грязную картонную бумагу. Она рассматривала машину изнутри, отмечая то, как сверкала чистотой и блеском каждая деталь салона.

Он вернулся быстро. Резво сел на переднее сиденье и завел мотор. Бросил на неё взгляд темных слегка уставших глаз и так же устало, но тепло улыбнулся.
- Поехали ко мне.

Не предложение, не вопрос, а факт. Факт, с которым она уже примирилась.

В каком районе города они находились, когда приехали, она даже не поняла – место ей было незнакомо. Какой-то частный дом, ухоженный и скромный в своих объемах и ремонте. Высокий коричневый забор, за которым на небольшом ландшафте цвели какие-то зимние цветы темно-фиолетовых и бардовых оттенков, виноградник, ползущий вверх вдоль стены и чугунного навеса, и черная дверь, ведущая к какой-то непонятной пристройке.

Он вежливо провел её внутрь, закрывая за ними дверь и приглашая в самую дальнюю комнату дома. Ей хотелось как можно лучше осмотреть все вокруг, но он её поторапливал, идя следом.

- Присаживайся, - предложил он, указывая на мягкий пушистый ковер у дивана. Заметив её недоумение, он улыбнулся. – Куда хочешь. Я просто люблю сидеть на полу.

- Правда? – она засмущалась, узнав о нём, как она считала, что-то сокровенно-личное. – Почему тебе нравится на нем сидеть?

Он оперся о дверной проем и, неловко опуская голову вниз, ответил:
- Не знаю. Можешь считать меня просто странным.

Она еще раз обвела комнату взглядом и остановилась на шторах. На миг он подумал, что в таком мрачном интерьере она достаточно нелепо смотрится в своем ярко-желтом наряде.

- А почему у тебя занавешены окна?

Он задумался:
- Не очень люблю яркий свет, - а потом подошел ближе, и сразу же почувствовал её волнение, из-за чего его так же обдало приливом смущения. – Если хочешь, я открою.

- Да нет, - как-то неуверенно произнесла она, улыбнувшись. – И так хорошо.

Он поставил кальян на кофейный столик и принес им чаю. Она уселась на полу рядом с ним и на этот раз рассказывала про своих друзей.

- Я видел твоего друга, - он улыбнулся. – Провожал тебя сегодня.

- Да, - она раскраснелась и отвела взгляд в сторону, но тут же уверенно заявила: - Мы просто друзья! Общаемся друг с другом с первого курса. И в общежитии одном живем.

- Вот как, - он с пониманием кивнул и нарочно хитро прищурился, изучая её реакцию. Она засмеялась, подумав, что он приревновал.

- Мне он не нравится, ну, максимум как друг, не больше!

Он придвинулся к ней ближе и завел руку ей за плечи, опираясь локтем о сиденье дивана и как бы ненавязчиво её приобнимая. Она сразу же замолкла и с каким-то испугом посмотрела на него. Ему это понравилось, и он начал говорить тише, почти шепотом:
- А ты уверена, что не нравишься ему?

Она стала запинаться.
- Н-ну, я-я… Я не думаю… Точнее…

Все то время, пока она пыталась ответить что-то внятное, он не отрывал от неё глаз. Смотрел прямо и с интересом, тем самым смущая ещё сильнее. Кончики его пальцев осторожно дотронулись до её плеча, и она вовсе замолкла, видимо, потеряв дар речи, опустила лицо вниз, и, казалось, вот-вот заплачет. Он склонил голову набок, мягко поднимая её за подбородок указательным пальцем вверх. Она прерывисто дышала и с трудом заставила себя взглянуть на него. Глаза у нее сверкали в темноте и дыме прокуренной комнаты. Во взгляде читался испуг и желание. Он поджал губы, а затем расплылся в довольной улыбке.

- Ты очаровательна сейчас.

Она прикрыла глаза и, сдерживая улыбку, уткнулась ему в плечо. Он уверенно обнял её за плечи, подтягивая к себе ближе.

Трубка кальяна с глухим стуком упала на деревянный пол. Воцарилась тишина. Слышно было, как снаружи, где-то во дворе, кричат редкие птички и шуршат ветки деревьев, подгоняемые холодным осенним ветром. Она больше прислушивалась к его дыханию и едва различимому спокойному стуку сердца.

Пауза затянулась. Она не знала, что должна была сделать, а он замялся, вспоминая, с чего сегодня начался его день. Тогда она чуть выпрямилась и посмотрела на него более решительным взглядом, нежели обычно. Он «оттаял», вернулся в эту реальность и взглянул на нее в ответ. Ей показалось, что он выглядел каким-то задумчиво-грустным, и было непонятно, почему. Впрочем, с ним всегда так. Она никогда не могла точно сказать, о чем он думает и чего хочет. Сплошная загадка. В какой-то момент сегодня он казался ей до боли очевидным – вел себя как обычный парень. Но вдруг снова… Пустота. Бездна. И вот она снова растеряна.

- О чем ты думаешь?

Его лицо стало таким же как обычно – не выражающим ничего, но в то же время таким красивым в своей статичности и неподвижности.

Карие глаза с темным забором ресниц застыли на ней, они затягивали её вглубь своей бездны как черная дыра затягивает материю в свою неизвестность.
 
Его губы приоткрылись, готовясь что-то произнести, но поздно… Она ввязывает его в поцелуй.

Руки спускаются до её талии, и он вдруг забывает обо всем, что его волновало ранее, и не только об этом – на мгновение он теряет самого себя в этом мире. Этот сладостный момент растворения в другом человеке затуманивает разум, и вот он уже не здесь, а в неком общем пространстве этой жизни – частичка бескрайней Вселенной и ничто одновременно.

Она же теряет голову от того, что целует именно его – того самого парня, которого всем сердцем страстно и тайно любит вот уже несколько месяцев, намучившись и настрадавшись из-за того, что не может быть с ним рядом.

Ему становится мало, эффект пропадает. Они ложатся на пол не разрывая поцелуй, и он мягко тянет её вниз, а она все понимает без слов.

Звук замка опускающейся ширинки. Расширяющиеся зрачки. Пальцы, крепко сжимающие ворс. Неровный стон, вырывающийся из разодранного слишком большим количеством выкуренных за сегодня сигарет, горла.

Требуется разрядка.

Перезарядка.

Перезагрузка.