Мраморный гриб. грёзы разведчика

Экзотика Памира. - Мисс МГУ. - От Ассоль до Фрези Грант. -
      Кредо поэта. - Покой вместо предчувствия. - Прощай, минувшее! -
      Под ритм “Рио-Риты”. - Бросок к гидроствору. - Ревущий ледник. -   
                Началось! - Торнадо внутри. - Счастливое избавление. -
       Мистерия ночи. - “Серебряный век”. - Подвиг полковника Мина. -
              От Царя-Мученика до генерала Франко. - Опасные речи. -
                Новое Небо. -  Тайны Богообщения. - Лунная сказка. -
                Рык в ночи. - Гималаи - гнездо Люцифера! -
              Мазар и духи. - Плазменный бес. - 90-й псалом. - Апофеоз.

                Эта полночь решает одно из крутых Уравнений
                Феерической осени, предощущая Весну.
                Вековые утёсы становятся вдруг на колени
                Перед царственным Небом… Сегодня уже не усну…

                Меж базальтовых башен, за веером звёздных Скрижалей,
                Среди сказочных Анд задаю неотступный вопрос:
                Почему не увидел тебя ещё в самом начале
                Моих юных исканий в стране бриллиантовых рос?

                Наша Встреча сулила бы - верь! - золотые Прорывы
                К Эвересту Взаимности… Выше - к Чертогам Гармоний.
                Даже тучи-мустанги, взвивая свинцовые гривы,
                Полетели бы к нам, в переливы Небесных Симфоний…

                Мы встречали бы в чудном Краю неземные Рассветы,
                Посылая друг другу флюиды нетленной Любви
                На Заре нескончаемых лет… О, Любовь моя, где Ты?
                И в ответ - будто эхо Суграна: “Я тут! Позови!”

          Конец мая 1982-го. Северные Гималаи, или Южный Таджикистан. Западный Памир. Знаменитый на весь Советский Союз пульсирующий ледник “Медвежий”. Правый борт (если смотреть снизу вверх) живописного ущелья Хирс-дара. Крохотная двухместная палатка на высоте 4000 метров - высокогорный пост Памирской гляциологической экспедиции от Института географии Академии наук СССР.
          Ярчайший блеск азиатского солнца. Лучистые бездны лазурных небес. Гигантские зубья тёмно-серых, светло-коричневых скал. Грандиозная мощь медно-бронзовых кряжей. Бурое тулово льдистой громадины, покрытой коварными моренами. Первозданная, непомерная силища высоченных хребтов  Северного  Афганистана.  Ослепительная белизна нетронутых, девст-
венно чистых снегов на ближних и дальних подступах к неприступным пикам.
Роскошное пиршество дикой природы.
          Мой   суровый   напарник,  относящийся  ко  мне  с  явной  симпатией, -
замкнутый, отрешённый Владимир, совсем недавно “отмотавший” немалый срок, попавший в экспедицию по блату как рабочий, отправился далеко вниз, в ущелье Абдукагор, где расположен наш базовый лагерь (2700м). А я готовлю на костре обед. Неспешно раскладываю для просушки золотой корень (аналог женьшеня). Веду дружескую беседу с нашей экспедиционной королевой красоты - стройной, обаятельной, синеглазой Юлей, семнадцатилетней студенткой, перешедшей на второй курс географического факультета МГУ и пять дней назад прибывшей к нам на практику…
          В тот день мы с напарником были в нижнем лагере, где заканчивается каменистая грунтовка. Натужно урча, сопя, пыхтя, к палаткам подъезжает тяжёлый грузовик. Из любопытства подхожу к нему вплотную. Широко распахивается дверь кабины. На ступеньку машины мягко, невесомо ступает юная пассажирка феерической внешности. И толи она спотыкается, толи её нечаянно задевает, толкает водитель… Словом, девушка теряет равновесие. Плавно отрывается от ступеньки. Начинает, как в замедленной съёмке, падать прямо на камни. Слава Богу, удаётся вовремя подхватить бедняжку, заключив в крепкие объятия, из которых почему-то не хочется её выпускать…
     -  Вы что, заснули?.. Или вам плохо?.. Отпустите же, наконец… Хватит держать меня на весу…
     -  Прошу прощения, мне слишком хорошо, - с этими словами выпускаю блоковскую незнакомку из объятий, аккуратно ставя её на плоский валун. - Но вот незадача: напала странная, сонливость… Чувство реальности ушло, испарилось… Просыпаюсь и вижу: меня обнимает Изольда Пиренеев, Джульетта Памира…
     - Вы, оказывается, озорник, - с улыбкой роняет безподобная фея, избавленная от опасного падения на острые глыбы. - Правда, весьма воспитанный, начитанный, с куртуазными манерами. За словом в карман не полезете. Благодарю за экстренную помощь…
     -  Всегда к вашим услугам, - делаю лёгкий полупоклон, смотрю в глаза нежной упругой сеньориты и…тону в сладкой бездне лазурных очей… 
           Секундный обмен взглядами - но какими!.. Сердца испытали сладчайший удар. В трепетных душах просияла полнейшая Соотнесённость. Мы тотчас - всецело - ощутили духовную спайку. Как бы мгновенно - глубинно - сроднились…
     - Как же вам это удалось?.. Такая быстрота!.. Даже испугаться не успела, а вы уже…
     -  Армейская школа…
     - Подхватили как-то по-особому… Очень бережно и…деликатно… Я бы сказала - красиво…
     -  Искусство выживания и…личная симпатия…
     -  Небось, занимались какими-нибудь единоборствами?
     -  Самбо и рукопашным боем.
     -  А когда начали?
     - В ранней юности… В 1967-м, когда мне было 15, у нас в Союзе впервые показали прекрасный японский фильм “Гений дзюдо” (режиссёр
 - Акира Куросава), снятый ещё в 1943-м. Грянула сенсация в масштабе всей страны. Молодёжь находилась под неизгладимым впечатлением.  Там и сям возникали спортивные секции разных видов борьбы. Каждый парень хотел походить на главного героя - Сугату Сансиро. С той поры и началось повальное увлечение дзюдо, карате, джиу-джитсу, кун-фу.
     -  Может, и меня кое-чему научите?
     -  Попробую.
     -  Если б не ваша феноменальная реакция, я бы вся переломалась.
     -  Хвала Творцу - этого не случилось, - с силой подчёркивая каждое слово, многозначительно добавляю. - Но обстоятельства нашего первого контакта, само происшествие - в высшей степени знаменательны.
     - С этим не поспоришь, - поддерживает мнение самбиста рассудительная незнакомка и приходит к неутешительному умозаключению. - Налицо крайне настораживающее, скажу больше, - экстремальное начало моей экспедиционной деятельности.
     - Не волнуйтесь, выше голову, - твёрдым, решительным тоном подбадриваю озадаченную практикантку. - До настоящего экстрима - он
непременно грянет! - ещё далеко. Самое интересное - впереди. Нас ждут великие дела. Продолжим романтическое знакомство за вечерним чаем…
      -  Договорились…
      -  Вообще-то вся эта история дарит нам, как минимум, остросюжетную новеллу… А, может, и целую эпопею…
      -  Что вы имеете в виду?
      -  Только представь!.. На дальнем авиарейсе “Москва-Ош” я четыре часа лечу из Центральной России в далёкую Киргизию. Оттуда направляюсь к отрогам Северных Гималаев, или Восточного Памира. Одолеваю нешуточные расстояния, поднимаясь всё выше и выше по экзотической транспамирской магистрали. Пересекаю широченную Алайскую долину. Штурмую высоченные перевалы Кизыл-Арт (4280м) и Ак-Байтал (4655м). Выхожу на высотное плоскогорье, напоминающее марсианские пейзажи рыжевато-бурых, медно-оранжевых оттенков. На киргизско-китайской границе (4000м и выше) любуюсь озером Каракуль, тихо тающим в ослепительно белых снегах и льдах. Спускаюсь к Западному Памиру. Размещаюсь в знаменитом Хороге - столице Горно-Бадахшанской области. Далее иду с колонной по Пянджскому ущелью, уже вдоль таджикско-афганской границы. Наконец, сворачиваю в Ванчскую долину и долго добираюсь по ней до нашего лагеря в ущелье Абдукагор. И всё сие - лишь для того, чтобы вовремя - с точностью до наносекунды - поймать в воздухе сногсшибательную гостью…
      -  Лихо завернули - ничего не скажешь…
      -  Синеокую…Юлию!..
      -  Откуда знаете моё имя?!.
      -  Разведка не дремлет…
      - … - изумлённая девушка, словно онемев, восхищённо взирает на необычного собеседника, явно довольного произведённым эффектом…
          Впечатление от встречи - не передать словами…
          Передо мной возникла могучая прозрачная волна юного задора, вешней свежести, какой-то детской, нетронутой чистоты. Этот девятый вал подхватил, понёс, взметнул моё сердце к блистающим пикам нездешнего, безкрайнего Оптимизма. Всё сие тотчас мысленно отразилось в маленьком стихотворении, озарившем жаркий памирский полдень:

                Не раз, казалось, облетал планету,
                Встречая россыпь милых, женских лиц.
                Но лишь теперь открылся вдруг поэту
                Жемчужный лик, затмивший блеск столиц…

                Лелею взором горнюю комету.
                В очах - сполохи неземных зарниц.
                Но как же мне восхитить деву эту
                К тиарам звёзд, в чертоги райских птиц?!.
               
           За неполную неделю новая сотрудница ко мне присмотрелась. Стала относиться с явным, подчёркнутым благорасположением. Заметно выделяла из всего отряда. По вечерам с удовольствием вела длинные беседы, невзирая на рой назойливых поклонников, не дававших ей ни минуты покоя…
    -  Я ведь недаром проделала такой неблизкий путь из своей палатки на вашу “точку”, - Юля возвращает собеседника из прошлого в настоящее. - У меня к вам особая, личная просьба.
    -  Давай без церемоний, “на ты”.
    - Нет, нет, Алексей Алексеевич… Тут ребята кое-что поведали о вашей легендарной жизни… Как сначала вы были суворовцем…
    - Д-д-а-а-а, - ностальгически перелетаю в прошлое. - МсСВУ (Московское Суворовское военное училище) … Блаженное время… Поиски Истины… Лагерные сборы… Ночные отрывы… Вот тебе два автобиографических экспромта:

                Мы кадеты- орлы. Наши брюки - клеша.
                И “кокетка” красуется на гимнастёрке.
                Невозможно представить, как жизнь хороша.
                У кадет по английскому - только пятёрки…

                Безусловно по моде ушит козырёк.
                Артистически выгнута тулья фуражки.
                Ведь “В Традициях - Сила!” - я как-то изрёк.
                И себе не даю ни малейшей поблажки…

                Весь июль - в сапогах. А потом - отпуска.
                Рота ждёт не дождётся конца лагерей.
                Никому не знакома злодейка-тоска.
                С каждым лагерным сбором наш взвод всё бодрей…

                Так бы жить, облетая вулканы беды,
                Продолжая полёт в Нескончаемость дней.
                Но желтеют деревья. Лысеют сады.
                Угасает природа и…Юность за ней…

     - Зачем же суворовцы тратили столько драгоценного времени на все эти клеша, “кокетки”, ушитые козырьки, укороченные шинели? - пытливая Юля, едва заметно улыбаясь, поглядывает на собеседника с мягкой, доброжелательной иронией. - Наверно, чтобы понравиться прекрасным барышням?
     - Как же без этого… Видишь ли, во всех этих внешних штучках таился сугубый кадетский шик - наш особый, непревзойдённый романтический стиль… В этом был отличительный признак бывалого кадета, настоящего “старика” … Девочки той незабвенной эпохи - самые эффектные юные москвички - воспринимали нашу моду как безупречный эталон армейского вкуса. Искренне восхищались сим эталоном. А мы просто жили всем этим. И, поверь, были воистину счастливы.
     - Охотно верю… Исчерпывающее объяснение… Хотела бы посмотреть, как на вас сидит эта эталонная кадетская форма.
     -  После экспедиции обязательно устроим такой просмотр. У меня дома бережно хранится полный летний комплект, специально приготовленный одиннадцать лет назад для выпускного вечера. И я по-прежнему остаюсь неисправимым романтиком, вечным идеалистом.
     -  Ловлю на слове.
     - И, развивая тему, двигаясь от внешнего к Внутреннему, начинаем подниматься на качественно новую плоскость. Затрагиваем серьёзные, фундаментальные процессы - глубинное, сокровенное бытие души:



                Остаюсь для друзей необычным кадетом.
                Вечерами штудирую Гегеля, Канта.
                Озаряю казарму лазурным сонетом.
                И таю в себе странника, барда, Атланта…

                Пролетают секундами сутки, недели.
                По багряному злату приходит Покров.
                И блистают всё ярче высокие Цели
                Из лазоревой бездны нетленных Миров…

                Микрокосмос планет, парадигмы галактик
                Посвящают меня в запредельные Тайны,
                Если в звёздную ночь, огибая палатки,
                Отправляюсь за лагерем в рейд экстремальный…

                Замираю на грани великих Открытий.
                Остаётся немного… Буквально чуть-чуть.
                Что же вдруг разорвало лазурные нити,
                Закупорило мраком сияющий Путь?!.

                Феерический сумрак душистого лета.
                Золотистый табак дорогих папирос.
                И прискорбная весть, как ударом стилета:
                Бронепоезд “Фортуна” ушёл под откос…

    -  Стихотворения ваши? 
    -  Так точно.
    -  Хорошо получилось. Ёмко и образно.
    -  Нравится?
    -  Очень.
    -  Польщён таким отзывом.
    -  Заметила, что вы иногда покуриваете.
    -  Собираюсь бросать и несомненно брошу.
    - Передо мной серьёзный человек, кадровый офицер… К тому же на 12 лет старше… Как же я буду обращаться к нему на “ты” ?!.
    - Между прочим, идеальное возрастное соотношение для жениха и невесты, - заявляю с видом авторитетного психолога, беззаботно улыбаясь, но при этом пристально взирая на порозовевшую девушку.
    -  Вам бы всё шутки шутить. А мне не до шуток.
    -  Это почему же?
    -  Вы, Алексей Алек…
    - Просто Алёша, - обрываю Юлю и мягко прошу. - И “на ты” … Договорились?!.
    -  Ну, хорошо… Вы, Алёша… В смысле ты… Не знаешь последние новости.
    - … - крайне заинтригованный, беру выразительную паузу.
    -  Сегодня ночью будет уникальный поход… Меня не пускают…  Говорят: “Этот рейд - настоящий экстрим - только для настоящих мужчин”. Так вот я, - смущённая собеседница замолкает и…ошарашивает необычностью экзотической просьбы. - Умоляю вас: принесите, если сможете, целый мраморный гриб.
   - … -  с молчаливым недоумением разглядываю юную красавицу.
   -  Вы… Ой, прости… Ты, наверно, ничего не слышал о мраморных грибах.
   -  Конечно… Разве здесь, на таких высотах, меж снегов и льдов, растут грибы?
   -  Да… И ещё какие! - с энтузиазмом восклицает прелестное создание. - По вкусу напоминают белые… Даже ещё вкуснее…
   -  Небось, шутишь?! - не могу скрыть своего изумления. - Разыгрываешь братца Алёшеньку?!
   -  Нисколько… Их собирают ночью, при ярком свете луны. Прямо на тропе, под ногами. Иногда чуть в стороне. Внешне они напоминают куски белого мрамора, величиной с кулак взрослого человека или немного меньше.
   - Ты, выходит, уже успела где-то сама пособирать и поесть эти экзотические грибочки?
   -  Н-н-е-е-е-т…  Просто нам в университете подробно рассказывали об этом
опытные гляциологи, неоднократно бывавшие на разных ледниках Памира…
   -  Слушай… Если парни из нижнего лагеря пойдут к нам за грибами, то, наверняка, двинутся мимо твоей палатки в середине ледника, у гидроствора. Ты бы могла спокойно попросить любого из них.
   -  Увы, не могу… Верней, не хочу…
   -  Понимаю, сочувствую… Наша нежная Юлия - настоящая мисс МГУ, и мужское внимание…
   - Куда мне! - вспыхивает милая девочка, потупив очи долу. - Я лишь обычная, ничем не примечательная второкурсница.
   -  Не скажи… Лично для меня ты - Ассоль (феерия Александра Грина “Алые паруса”), Фрези Грант (роман “Бегущая по волнам” того же автора) и юная герцогиня де Ланже (одноименный роман Оноре де Бальзака) в одном флаконе.
   -  Читала и перечитывала эти шедевры. У нас с вами общие вкусы.
   -  Приятная неожиданность… Если быть до конца откровенным, ты чем-то неуловимо напоминаешь красавиц минувших эпох… Например, неотразимую Лолиту Торрес - знаменитейшую кинозвезду и певицу из Аргентины - в самом расцвете её юности. Непременно посмотри фильм “Возраст любви”. Она в нём играет главную роль.
   -  Не знала, что среди наших военных есть подлинные романтики, истинные
кабальеро - корифеи изящных манер, асы изысканных комплементов.
   -  В меру сил стараемся соответствовать…
   -  И вам… Опять сбилась… Тебе это удаётся… Однако…
   -  Говори, не стесняйся.
   -  Одно дело - реальный человек, совсем другое - наши представления о нём. Людям свойственно ошибаться. Ты меня переоцениваешь, идеализируешь…
   - Настоящие идеалы на Небе, в блаженном Инобытии. Нам остаётся лишь стремление, движение, приближение к идеалам. Дивный парадокс: с детского возраста - без малого 20 лет - живу в поисках небесного Идеала, хотя обретаюсь на грешной Земле. Жажду ещё здесь, на падшей, бренной планете, где всё зыбко, мимолётно, эфемерно, найти нетленное сокровище горнего Совершенства, небесной Гармонии. И внезапно, в теснинах Памира, под кручами Абдукагора, нахожу бриллиант из нездешних Миров…
   -  Тебе надо писать романы в стиле Шатобриана.
   -  Ещё успею…
   -  Не сомневаюсь, - заверяет любительница французской литературы.
   -  А пока предлагаю вот такую лирическую микро-повесть:

                Я лелеял во снах твои взоры, походку, улыбку.
                Поскользнувшись на сладких фантазиях, рухнул в провал.
                Упуская момент, допустил роковую ошибку.
                И, подобно Сизифу, штурмую чужой перевал…

                В незапятнанной Юности верные были Дороги.
                Феерическим блеском манил неземной Идеал.
                Почему же рассудок пленили фальшивые боги,
                И кольчугу души разодрали Дагон и Ваал?!.

                Погружаюсь стократно в горнило неистовой Сечи.
                Баркарола наивных иллюзий уходит под лёд.
                Разрубают надежду удары незримой картечи.
                И в зияющий штопор срывается мой Звездолёт…

                Но на крыльях лазурного Чуда, за гранью распада,
                Выхожу из бытийного штопора горной Весной…
                Луннокудрым мажором встречает влюблённых Гранада.
                Я искал тебя всюду… А ныне ты рядом со мной…

   -  Неужели сочинил сходу, прямо сейчас?
   -  Почти.
   -  Звучит фантастически, хотя отдельные мысли, строки не совсем понятны.
   -  Творения поэтов постигают сердцем… Ты явно занималась спортом, не так ли?
   -  Угадал.
   -  Какими видами?
   -  Лыжами, плаванием, художественной гимнастикой.
   -  Прекрасно… Поэтому у тебя нет ни грамма лишнего веса… Налицо - оптимальное соотношение между ростом и весом… Кроме того, во всём твоём облике есть некий нестандартный, нешаблонный шарм. Я бы сказал: что-то гвардейское, спецназовское… Не в смысле брутальной бой-бабы с буграми перекаченных мускулов, а в плане внутренней стойкости, твёрдости духа… Легко могу представить тебя в летней форме коммандос, в песчаного цвета перуанском камуфляже, идеально подогнанном к идеальной фигуре… Картина была бы улётная… Сразу сразила бы наповал весь МГУ.
   - Перехвалил, вогнал в краску, - смущается желанная гостья с внешними данными кинозвезды… Но лазурный взор её чудных, сияющих глаз отвечает взаимностью, ласкает душу, проникая в самое сердце.
   - Впрочем… И без формы, хоть сейчас, я бы взял тебя в свою разведгруппу.
   -  Разве такая есть?
   -  Не стоит касаться сведений под грифом “Совершенно секретно” …
   -  Слушаюсь и повинуюсь, мой командир! - девушка мгновенно вскакивает. Лихо становится по стойке “смирно”. Шутливо, но при этом правильно, чётко,
безупречно отдаёт мне честь без головного убора, как это делают вышколенные солдаты-старослужащие. 
   -  Великолепная отточенность каждого движения! - моему удивлению нет предела. - Кто же тебя научил?
   -  Мой любимый прадедушка - гусарский офицер царской Армии - жив до сих пор. Он живёт в лесном заповеднике, на отдалённом кордоне.
   -  Навестим его, когда вернёмся из экспедиции?
   -  Постараемся… Старый служака обрадуется…
   -  Утешим ветерана.
   -  Судя по всему, ты ещё не женат: ведь у тебя нет обручального кольца на правой руке. Я права?
   -  Так точно… Ценю твою редкую наблюдательность…
   -  Не нашёл пока свою принцессу?
   -  Судьбоносные встречи, феерические принцессы, медовые ловушки - интереснейший объект для отдельного исследования. Как-нибудь обязательно поговорим на эту тему подробнее. А в данный момент кратко отвечу на языке поэзии:

                Я пытался бежать из медвяного плена.
                Легионы судьбы поворачивал вспять.
                Но в далёких горах расцветала вербена.
                И фантомы принцесс возвращались опять…

                Галиоты феерий скользят в никуда,
                Уходя, будто глюк, за пределы пространства.
                Эфемерного счастья уйдут поезда:
                Ведь на грешной Земле не найти постоянства…

                Остаётся лишь бегство. С пути не свернуть.
                Кавалькады мечтаний проносятся мимо.
                И в побеге на жизнь не успеешь взглянуть,
                В марафоне тревог исчезая незримо…

                Из лазурного детства, как встарь, позови.
                На рассвете отмоется чёрная сажа.
                В белопенных садах запоют соловьи.
                И вернётся ко мне золотая пропажа…

    -  Здорово… И этот стих сам написал?
    -  Разумеется.
    -  Значит, ты поэт?
    -  По Милости Божией.
    - Удивительно… Не думала, что встречу на Памире таких ярких, необыкновенных людей… Кстати, во втором четверостишии говорится об эфемерности земных радостей. Ты серьёзно считаешь, что людское счастье - некая иллюзия?
   -  Схватываешь всё на лету… Спешу ответить:

                Земное - сон во сне больного иноверца.
                Земное - тщетный бег в миражно-бренный край.
                Мой путь к Иным Мирам - сквозная рана сердца.
                Но миг в Иных Мирах - неизреченный Рай…

                Любовь, страданье, боль - начало Восхождения.
                Измены, пир страстей - провалы Бытия.
                Идёт крутой Подъём на пик Освобожденья.
                К безсмертным Небесам моё стремится “я” …

                Из мглы сырых низин, от трупной яви морга -
                В обетованный Град, к сиянию Креста.
                Войду в лазурный День на острие Восторга.
                Увижу вечный Свет грядущего Христа…

   - Глубочайшее, на мой дилетантский взгляд, содержание… Трогательная, проникновенная декламация. Созвучно моим собственным размышлениям, переживаниям, ощущениям. Поражена до глубины души. Забыла, зачем сюда поднималась… 
   - Плавно спускаемся из Горних Миров на грешную Землю, в нашу экспедиционную реальность… Тут явно бушуют африканские страсти… Все наши мужики крепко на тебя “запали”.
   -  В этом-то и беда, - горько вздыхает неотразимая шатенка. -  Уже боюсь, что…
   - Обидеть не обидят. Никто не посмеет. Однажды мы уже проводили среди личного состава крутую воспитательную работу. Но… Излишняя осторожность, осмотрительность, духовная бдительность никогда не помешает. Главное - не давать никому никакого повода.
   - Всё правильно, - соглашается Юля. - Есть на свете такие девушки-недотроги. Я с детства принадлежу к ним.
   - Чудесно… Так держать… Целомудрие - необоримый щит, надёжное оружие для благородной девы.
   -  Говорят, ты собираешься поступать в семинарию?
   - В августе отправлюсь в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру сдавать экзамены.
   -  А как же Армия, офицерская служба? 
   - В итоге блестящей спецоперации, которую пока ещё нельзя даже частично рассекретить, перехожу на службу ко Христу Спасителю, в небесную разведку, - при этих словах многозначительно поднимаю правую руку вверх, указывая вертикально поставленной ладонью куда-то в бездонную синь, безмятежно распростёртую над нами.
   - Именно поэтому у меня к вам… к тебе… полное доверие… Надо мной иногда уже посмеиваются… Правда, беззлобно, по-дружески: “Ты, Юлька, найдёшь общий язык с Алексеем, нашим московским кадетом. Он у нас - крепкий парень, вояка, философ и…будущий поп. Вы оба - немного того… Ну, как бы получше сказать-то… Вроде юродивых… Типа, не от мира сего”.
   -  Не обращай внимание… Рабочие - люди хорошие, добрые, но… Слегка грубоватые, потрёпанные жизнью… Словом, тёртые калачи…
   -  Да уж…
   -  Может, и насмешники в своё время придут к Богу.
   -  Надеюсь.
   -  Грибники возьмут с собой крепкие, явно недамские, напитки. Думаю, в дело пойдёт и медицинский спирт из походных запасов. Чую, грянет неслабый сабантуй.
   -  И ты будешь пить?
   -  В боевых условиях пью только индийский чай с лимоном.
   -  Повариха Зина, возможно, тоже поднимется на ночной пикничок отведать мраморных грибов. А я останусь одна в палатке. Поднимусь за ваш… Ой, за твоим трофеем утром.
   -  Мудрое решение… Скажи, в каком виде едят эти грибы.
   - В экспедиционных условиях, за три-четыре минуты их поджаривают с растительным маслом на железном листе, - мягким голосом, с нежнейшими интонациями, объясняет юная рассудительная географичка и, очаровательно улыбаясь добавляет.  -  Не успеешь глазом моргнуть - и редчайший деликатес
готов…
   - Решено… Будит тебе отменный мраморный гриб… Не жареный… Новенький… Свеженький…
   -   От всего сердца, заранее, благодарю…
   -   Принимаю   благодарность   от   чудесной   гостьи.   Приходи   завтра
пораньше…
   -  Пора возвращаться, - с лёгкой грустью задумчиво роняет Юля. - Так не хочется уходить…
   -  Может, пообедаешь на дорожку.
   -  Надо спуститься до заката, а то… Неровен час…
   -  Бог в помощь.
   -  Спасибо, - девушка закидывает на плечи рюкзак и…
   -  Стой, палома…   - 
   -  Знаю это слово, - девичий лик заливает радость, - в переводе с испанского “голубка”. Есть и одноименная песня - моя любимая… Я что-то забыла?
   - Подарю тебе то, что мысленно завершаю в эти секунды, глядя на тебя, любуясь шедевром творения:
                Ты пришла из кадетской мечты, сокрушая невзгоды.
                Ранним утром ожили Куприн и его “Юнкера”.
                Они тут, вместе с нами лелеют минувшие годы.
                А сердечную память манит золотое “вчера” …

                Засверкали старинные люстры роскошного зала.
                Аметистовый вечер остался за крайним окном.
                Разве можно забыть Лучезарность весеннего бала
                И хрустальную Грёзу в фиале с нездешним вином?!.

                На Памире я пью Ностальгии блаженный напиток,
                Забывая, что наша эпоха уходит на фронт.
                Ощущаю внутри удивительных сил преизбыток.
                В несказанные Глуби зовёт неземной Горизонт…

    -  Так бы и слушала твои стихи все дни и ночи напролёт!..
    -  Вот тебе ещё одна творческая находка:

                Небоскрёбы надели свинцовые робы.
                Горловину сует закупоривал смог.
                Мы рванули с тобой из бетонной утробы,
                Прорываясь с боями в лазурный Чертог…

                Наша яхта “Айвенго”, с Удачей не споря,
                Рассекает победно Сингитский залив.
                Неотмирные зори Эгейского моря
                Напевают влюблённым афонский мотив…

                Твои чудные волосы нежным каскадом
                На ветру овевают пленительный стан.
                Я стою возле мачты, на палубе, рядом -
                Очарованный странник и твой капитан…

                Этот Миг не отнимет никто, никогда.
                На борту расцветают японские вишни.
                Так прощайте же, пленники мглы, города.
                К лучезарным Мирам нас возносит Всевышний…

     - Нет слов! - чистый, сине-лазоревый взор растроганной Юлии украшен прозрачными жемчугами едва заметных слезинок. - Пик романтизма на гребне безсмертного Мига… Ведь действительно, отдельные моменты… Вот, например, эти Мгновенья, здесь, у костра… Минуты, которые сейчас проживаем… Они - мои… И навеки… Их уже не отнять… Захочу - извлеку из памяти. Стану продлевать, холить, лелеять. Проживать вновь и вновь. Расширять, углублять, преумножать… Вот она, возвратность времени в действии!.. И не отвлечённая теория, а реальная жизнь…
    - Брависсимо!.. Снайперский выстрел: попадание в ядро десятки, -  сердечно радуюсь нашему полному единодушию. - Читаешь мои мысли.
    -  До скорой встречи, Алёша…
        Пройдя по тропе метров 50, она поворачивается. На минутку останавливается. Приветливо машет рукой…
        Старательно делаю то же самое. Долго смотрю ей вслед, пока маленький, стройный силуэт не растворяется внизу, у одного из поворотов, в зыбком предзакатном мареве…
         В окружении величественных утёсов и скальных бастионов, наслаждаясь редким уединением, завершаю сытный обед. С завидным аппетитом доедаю сваренную в армейском котелке гречневую кашу с говяжьей тушёнкой. Тщательно готовлю для себя великолепный коктейль: в отлично заваренный, очень крепкий индийский чай добавляю целебный отвар золотого корня и горной эфедры. Потихоньку, крохотными глотками, созерцательно пью сей блаженный напиток. По телу приятно разливается бодрящее тепло…
         Бросаю цепкий взгляд далеко вниз, на Ахиллесову пяту ледяного колосса. Именно там пересекаются три замечательных ущелья: Абдукагор, Хирс-дара, Дюстироз. Тщетно ищу то самое место, выпадающее сейчас из поля зрения, где на отметке 3500 метров, у самой глотки пульсирующего ледника, подле отверстой пасти спящего тиранозавра, находится основной наблюдательный пост экспедиционного отряда из столицы. Наша “точка” на правом борту Хирс-дары возвышается над ледником. Покоится в полной безопасности. А пресловутый гидроствор - это самый эпицентр будущего “взрыва”, под коим подразумевается маловероятная, но всё-таки возможная подвижка. Она, будто цунами, способна стереть в порошок все кишлаки вплоть до пограничного Пянджа.
         Странное дело: отстранённое размышление о катаклизме не вызывает ни малейшего чувства тревоги. Более того. Наблюдается удивительный парадокс: чем ярче - чисто теоретически - представляется та или иная угроза, тем явственнее ощущается какая-то сугубая, нездешняя, абсолютная Защищённость от всех видимых и невидимых бед, скорбей и напастей…
         Мало-помалу пленительная Безмятежность, царственный Покой нежно заливают умиротворённую душу. Ум и сердце как бы таинственно сливаются воедино. Одинокий странник с упоением погружается в неотрывное созерцание пламенеющего, медно-пурпурного заката…
          Нерукотворное пунцово-лазоревое, рдяно-опаловое манто неотмирной  зари бережно наброшено на серебристые плечи могучих гигантов. Неисчислимые оттенки красок неуловимо перетекают друг в друга. Являют  трогательные, захватывающие превращения. Создают ошеломляющий синтез. Пленяют восхищённый взгляд. Увлекают за пределы эпох и сроков вместе с прощальными  лучами  бордового  солнца,  тихо  угасающего  за  необоримой 
ратью суровых тысячелетних исполинов…
          В этих чудных горах с тебя спадают незримые кандалы. Облегчённая душа обретает лирические крылья. Вдохновенно парит в Неизвестное. Жаждет побыстрее упорхнуть в светлое Будущее…
          Перед мысленным взором открывается совершенно новый рубеж - некий заоблачный перевал моего интереснейшего жития…
          Блистательная карьера офицера военной разведки остаётся в прошлом, за спиной, среди тающих в тумане долин. Где-то в отдалённых низовьях, за ускользающим горизонтом, надёжно прячется таинственное, легендарное ГРУ ГШ - сверхсекретное государство в государстве с лучшим в мире диверсионным спецназом, - куда удалось распределиться после успешного окончания элитного ВИИЯ (Военный Институт иностранных языков), пожалуй, самого престижного военного ВУЗа советских времён…
          Зимние ученья в морозных полях Средней Азии и напряжённые дежурства в подземном бункере, на ЗКП (запасный командный пункт), обработка захватывающей информации со всех уголков земного шара и составление аналитических справок для штабных генералов, работа с иностранными правительственными делегациями и разносторонние контакты 
с “золотой молодёжью” Узбекистана, получение боевого оружия и разработка уникальных спецопераций - всё сие теперь кажется каким-то давним, полузабытым сном. Впереди - с высоты бытийного перевала - в самой сердцевине манящих далей уже как бы видна желанная, долгожданная учёба сначала в семинарии, затем в МДА (Московская духовная академия) и какая-то особенная, небывалая, запредельная Новь с её нездешними, неземными перспективами…   
          Казалось бы, с дольними фантазиями, мирскими иллюзиями, земными миражами раз и навсегда покончено. В минувшее возврата нет и не будет. Но… Не тут то было…
           Из глубин подсознания, вроде бы, ненавязчиво, где-то на периферии, по обочинам струятся каскады сладких воспоминаний, потоки красочных образов, фрагменты несбыточных проектов. Они влекут в ностальгические странствия по воображаемым мирам. Затягивают в лабиринты мнимых реальностей. Рисуют завораживающие калейдоскопы, мозаики, сюжеты. А над ними царит она - прекрасная, единственная, неповторимая, несравненная и, главное, всё ещё так и не найденная девушка моей мечты…

                Гортанный говор парусов.
                Всё ближе побережье Крита.
                Вдвоём - над бухтой лунных снов -
                Парим на яхте “Рио-Рита” …

                Мы пьём бордовое вино
                Из звёздных чаш Ираклиона
                Под сладкий ритм аккордеона.
                Отныне я и ты - Одно…

                Лукавый мир - юдоль скорбей -
                Забыт… Прощай, земная бренность…
                Дерзай, голубка!.. Не робей!..
                Рванём - Туда… В Неизреченность…

                Сквозь время, Там, в надзвёздных снах
                Плывёт мерцающее Вече.
                Хочу на “Алых парусах”
                Настичь, вернуть тот чудный Вечер…

                Верну - и ласковый каскад
                Волос твоих меня омоет,
                Когда памирский звездопад
                Плащом алмазным мир накроет…

 Д-д-а-а-а!.. Нелегко, ой, как нелегко вырываться из липких тисков пылкой, необузданной мечтательности, воздвигающей воздушные замки для мифических принцесс и чарующих фей!..

                “ВООБРАЖЕНИЕ - ЭТО МОСТ,
              ЧЕРЕЗ КОТОРЫЙ ДЕМОНЫ ВХОДЯТ В ДУШУ”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ НИКОДИМ СВЯТОГОРЕЦ)

Ещё труднее со всей решимостью, всецело и безвозвратно устремить молящийся, прозревающий дух от дольнего к Горнему, от материального к Нематериальному, от чувственного к Сверхчувственному, от тленного к Нетленному, от временного ко Вневременному - в блаженную Вечность…

                “ВРЕМЯ - СТРАШНЫЙ ТИРАН,
                КОГДА ОНО ВОЮЕТ С ВЕЧНОСТЬЮ!”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ ИУСТИН ПОПОВИЧ)

          Но где я?..
         Отлетающий день передаёт эстафету прохладному вечеру. В мягких, нежно-сиреневых , плотно густеющих сумерках тихо тлеют малиновые огоньки догоревшего костра. На темнеющем небе призывно мерцают первые робкие звёзды...
          Ещё часа полтора - и над всей этой циклопической горной системой медленно, величественно взойдёт, поплывёт по безкрайним просторам янтарно-оранжевая ладья задумчивой луны. Она щедро затопит, разбудит  торжественным сиянием спящий Зеравшан и Гиссар, Бадахшан и Даштиджун, Дарваз и Гиндукуш. Омоет мягким, таинственным светом сонмы сверкающих пиков и множество тёмных ущелий, шлемы жемчужных вершин и завалы дремучих каньонов, россыпи чудных долин и лагуны высотных озёр, латы отвесных утёсов и груды нахмуренных льдов, фирн между башнями скал и, конечно, посты гляциологов…
          Окружающая меня Первозданность вызывает какую-то утончённую, почти неуловимую ностальгию. Взыскательная память порождает упоительный лирико-романтический настрой. Возникает цепь поразительных ассоциаций. Они соотносят, сближают, роднят незабвенное прошлое с волнительным, животрепещущим настоящим…
          Переношусь в далёкую курсантскую зиму 1973-го, когда учась на третьем курсе Западного факультета ВИИЯ, будучи на казарменном положении, я рванул в самоволку (самовольная отлучка из расположения воинской части) на встречу с миловидной тёзкой нашей красавицы…
          Вдохновенный творческий порыв озаряет рассудок. Позволяет легко, непринуждённо творить. Воплощается в мысленные строки, которые тотчас ложатся на бумагу, в миниатюрную записную книжку:

                Молодёжный каток - будто рынок в Кабуле.
                Холодок - минус двадцать. На мне - лишь Пэша.
                Потерплю: в “Синей птице” увидимся с Юлей.
                Она любит Шабли… У меня - ни гроша…

                В этот вечер вернётся феерия Мая -
                Перламутровый вечер в лагуне Мечты,
                Где прибои Восторга, всю прозу сметая,
                Увлекает влюблённых на пир Красоты….

                Мы нырнём в белопенные волны сирени.
                Улетим на квадриге поэм, серенад
                В несказанные Дали Иных Измерений,
                По надмирным орбитам, меж звёздных аркад…

                Раздавив сколопендру хандры дерзновенно,
                Распознаем глубинную суть Бытия.
                Расшифруем сверхновые коды Вселенной.
                Воспарим в Запредельность, Любви не тая…

          Может, наша Юля из МГУ и есть именно та самая избранница, которую тщетно ищу всю жизнь?!               
          Не проведать ли её прямо сейчас?..
          А если это очередной самообман?
          Обольстительное самовнушение, столь мастерски, виртуозно играющее роль подлинной действительности?
          Некий чарующий самогипноз?
          Тончайшее бесовское прельщение, которое не в самом отдалённом будущем растает, как жгучий мираж, в зыбучих барханах прокалённой солнцем Сахары? 

                “ПРЕЛЕСТЬ - ЛОЖЬ, ПРИНЯТАЯ ЗА ПРАВДУ”
                (СВЯТИТЕЛЬ ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ),
                Епископ Кавказский и Черноморский) 

         О, сколько раз бытийного странника подстерегали медовые ловушки, к которым он сам же и стремился, пытаясь убедить себя в обратном!..
         Не сосчитать тяжелейших разочарований…
         Так стоит ли тогда попадать под чары?..

                Это сбылось в трущобах Пирея… Таверну
                Озарил - словно вспышка сверхновой - Накат
                Её дивного взора, сжигая всю скверну…
                И поднял паруса нежно-рдяный закат…

                Этот взгляд подарил мне Севилью, Бадахос,
                Барселону под звёздные румбы Гранады…
                Но руины былого засыпаны прахом
                Догоревших фантазий и ржавой ограды…

                Почему же я помню те южные ночи,
                Будто чудные повести Жоржи Амаду?..
                Медно-алое соло заката пророчит
                Просветлённой душе неземную Отраду…
               
          Как бы то ни было - двигаюсь к Юле. Решено. Операцию “Мраморный гриб” переносим на ближайшие дни…
          Даю себе на сборы не больше пяти минут. Не теряя времени, отстёгиваю брезентовый полог уютной “памирки”. Быстро нахожу внутри нужные вещи. Надеваю толстый шерстяной индийский свитер, видавшие виды штормовку, пуховую куртку. Беру с собой облегчённый походный рюкзак с небольшим запасом продуктов: пачку риса, рыбные консервы, соевый соус, соль, острый красный перец,  банку сгущёнки,  цейлонский чай.  Не забываю алюминиевый
армейский котелок, фляжку с родниковой водой, столовую ложку. Предусмотрительно раскладываю по боковым карманам нож, непромокаемые охотничьи спички, таблетки сухого спирта. На всякий случай, прихватываю ручной электрический фонарик и ледоруб…
        Совершаю стремительный марш-бросок вниз, вдоль лунного ущелья, по узкой тропе, меж базальтовых наслоений и мраморных глыб. На одном дыхании одолеваю немалую дистанцию в два-три километра. Периодически останавливаюсь на пару минут для отдыха, вытирая мокрый от пота лоб…
          Наконец, добираюсь до крохотного ровного пятачка. Разминаю усталые мышцы. Делаю короткий привал. Внимательно рассматриваю хорошо видный
отсюда главный пост, расположенный ниже метров на 100… 
       Основная группа поставила две палатки на самом леднике. Притаилась у высокой ледяной стены. Она напоминает океанскую волну у австралийских берегов, когда под ней пытается чудом проскользнуть, пролететь, проскочить на доске крохотный - на фоне могучего вала - мастер экстремального серфинга. Смельчаки - аспиранты и Юля - рискованно разместилась вплотную к так называемого гидроствору: у самого зева зловещего грота, из которого с шумом вытекает река Ванч. Закрепились под сенью громадного льдистого тулова, в недрах которого сокрыто гигантское непредсказуемое озеро. Если оно разломает ледниковую оболочку, вырвется наружу – колоссальный сель - массы воды, жидкой глины, ледяные глыбы, песок, мириады камней - сметут всё в плодородной Ванчской долине, вплоть до Афганистана!..
         Ещё минут 40 - и наступит полночь. Дивные рати надмирных бериллов, топазов, изумрудов томно мерцают в зияющих омутах чёрно-бездонного неба. Нескончаемые потоки лунных лучей заливают серебряные тиары снежных колоссов, остроконечные шапки сонных скал, оранжевые хитоны застывших круч. Нерушимая идиллия убаюканного заоблачного края…
          Осторожно спускаюсь по скалистому борту Хирс-дары к знакомым палаткам. В процессе недолгого спуска отдалённый шум становится всё громче. Каменная тропа остаётся позади. Теперь под ногами многометровые толщи тысячелетних льдов. Иду по морене к бурному Ванчу. И без того очень быстрое течение усилилось в разы. Грозный знак!..
          Безшумно приближаюсь к Юлиной палатке, где сиротливо теплится едва заметный огонёк керосиновой лампы. Заглядываю внутрь, и…
    -  Алёша… Ты пришёл… Вот не ожидала… Как же я рада! - бархатные оттенки ангельского голоса нежно ласкают, убаюкивают взыскательный слух маститого разведчика.
    -  Осталась одна?
    -  Как видишь, - жалуется бедняжка, сидя в углу, возле примуса. - Очень боюсь…
    -  Не бойся.
    - Зинаида, рабочие, почти вся экспедиция - в середине Абдукагора, в базовом лагере. Наши спецы - Коля, Жора, Андрей и с ними ещё кто-то незнакомый, вроде, научный авторитет из Москвы, - все они в резком темпе двинулись по леднику к каким-то большим трещинам. Даже ещё куда-то дальше. К самым верховьям. Главная задача: выяснить, будет ли подвижка.
    - Встретил парней на нижнем выступе правого борта, недалеко от провала. Шеф сразу же ввёл меня в курс событий. Обрадовался, что иду вниз. Упросил никуда тебя не пускать, беречь, как зеницу ока.
    - Строго-настрого, в приказном порядке, мне запретили подниматься на ледник: “Сиди на месте. Не вздумай покидать пост. Иначе найдёшь на свою голову приключений. Упадёшь в трещину, сломаешь ногу. Можешь вообще разбиться насмерть. А нам потом за тебя отвечать!”
    -  Всё правильно. Рисковать нельзя.
    -  Но ведь есть же всё-таки научный интерес, оправданный риск.
    -  Только не в нашем с тобой случае.
    -  Почему?.. Объясни…
    - Учёные, ушедшие вверх, - весьма опытные люди, отлично подготовленные профессионалы, к тому же, спортсмены-разрядники. Если начнётся что-то серьёзное, они успеют - 90 процентов из 100 - вовремя покинуть ледник… А у нас - совсем иной расклад. Явная угроза - налицо. Вогнутый лоб гигантского страшилища, хищно нависающего над твоей палаткой, уже не выдерживает громадного напора воды. Достаточно посмотреть на яростный Ванч, несущий вниз целые глыбы льда. Минуту назад видел собственными глазами, как свирепая река подтачивает, режет, кромсает ледяную оболочку, обрамляющую её русло.
Причём, всё это происходит рядом с нами!..
    -  Жаль… Мне бы так хотелось…
    -  С этой минуты принимаю командование на себя.
    -  Значит, остаёшься?
    -  Ясное дело.
    -  Чудесно… Залезай в свободный спальник. Устраивайся поудобней. Будем ночевать вместе. Иначе умру от страха.
    -  Сомневаюсь, что сегодня уснём.
    -  Не пугай меня… Ой, что это?!.
          Непонятно откуда доносится странный, протяжный, леденящий душу звук, похожий на отдалённый волчий вой. Долго висит над грозным ущельем. Внезапно обрывается с каким-то тяжёлым, ухающим грохотом…
    -  Пугаться поздно - пора действовать. Давай руку. Быстро выходим из палатки. Надо крепко помолиться Богу, осмотреться, в считанные секунды провести глубокую разведку…
        Заморененное тулово коварного ледника начинает стонать, вибрировать, вздрагивать. Откуда-то из глубины доносятся странные гулы, ворчание, вздохи. В толще ледяного массива просыпается некое ненасытное, допотопное чудовище. Монструозный ящер, скованный вечной мерзлотой, разминает окоченевшие мышцы. Проводит разведку боем. Готовится к разящему удару.
Темно-коричневый Ванч, вырываясь из большой ледниковой пещеры, отрывает изрядный кусок ледяного панциря.  Из образовавшейся пробоины с шумом и ревом вываливаются целые айсберги, величиной с одноэтажный дом. С оглушительным треском рушатся в клокочущий, бушующий поток. С дикой
скоростью уносятся за чернеющий выступ одинокой скалы.
 Вокруг палаток, стоящих на едва приметном возвышении, уже бегут коричневые ручьи, пробиваясь сквозь ледяную стену, нависающую над гидроствором. Странный шум, напоминающий мерный рокот далёких разрывов, создаёт впечатление, что безжалостная, безпощадная война, четвёртый год идущая в соседнем Афганистане, уже переместилась в Ванчскую долину и ближайшие ущелья, к сердцевине ледника и непосредственно к нам. Если миллионы тонн озёрной воды разорвут ледяные доспехи или грянет общая подвижка - рванёт Катастрофа. И нам мгновенный конец. Не успеем даже пикнуть!..
   -  Где твои документы и деньги?
   -  В пуховике, - растерянная девушка потрясённо озирается по сторонам.
   -  Хорошо, что ты одета, обута. Быстро за мной, на левый борт, пока не поздно. Бережёного Бог бережёт.
   -  А как же вещи?.. Сумочка с зеркальцем?.. Мои…
   -  Плевать! - жёстко, в армейском стиле бросаю командным голосом. -
Хватаю ошарашенную Юлю под руку, бесцеремонно, с силой тащу за собой. - Вперёд… Ещё быстрей… Вот так… Как в спецназе…
         Бросаем на произвол судьбы уютные брезентовые домики. Спешим уйти от разящего, смертельного удара, который вот-вот нанесёт по нам разбуженный непредсказуемый “Медвежий”. Бежим по холодному бугристому хребту голодного допотопного зверя. Разбрызгиваем воду из мелких лужиц. Едва успеваем огибать ледяные наросты, крупные камни, валуны. Напрягаем остатки последних сил…
   -  Подожди…
   -  Никаких остановок!..
   -  Мне больно…
   -  Потерпишь!..
   -  Не могу больше…
   -  Сможешь!..
          Я и сам зверски устал. Но любая заминка чревата гибелью. Левый борт ущелья всё ближе. Остаётся метров тридцать. Ещё горстка мгновений, и мы вырвемся из ледяного капкана. Завершающий бросок, последние дюймы - и бунтующее, хриплое, рычащее чудовище остаётся за спиной, внизу. Ценой неимоверных сверхусилий спасительная цель достигнута. Наши усталые, измученные тела буквально прилипают к могучему гранитному утёсу на левом борту Хирс-дары…
          Незаметно пролетает минут семь-восемь. Постепенно прихожу в себя. Неотрывно созерцаю грандиозную панораму лунного Памира. Тщательно всматриваюсь в коварный ледник. Всесторонне оцениваю сложившуюся обстановку…
           Юля сиротливо сидит на плоском камне, потерянно наклонив главу, отрешённо уставившись в одну точку…
    - Слава Богу, мы в безопасности, - заявляю уверенным тоном, желая, утешить, ободрить мою спутницу. - Не сердишься?
    - Ничуть, - девушка радостно поднимает очаровательное личико. - Ты моментально среагировал на опасность... Сделал всё правильно, спасая нас… Волнует другое: что теперь предпринять?
    - Пока мисс Гранада молча сидела рядом в расстроенных чувствах, я изучал хищного ящера. Внимательно вглядывался в разломанный грот. Прислушивался к Ванчу самым тщательным образом.
    -  Какие выводы?
    - Самые неожиданные, парадоксальные… Интуиция подсказывает, точнее, всеведущий Бог через интуицию извещает: ни сегодня, ни завтра, ни в обозримом будущем никакой подвижки не будет… Наш “Медвежий”
останется на своём месте. Мятежная река образумится, успокоится. Всё придёт в норму…
   -  А то, что видели сами?.. Все эти грозные признаки?..
   - Прав я или не прав - покажут ближайшие часы, дни, недели. Мой главный довод - извещение Свыше, которому не могу не верить. Этим всё сказано…
   -  И я верю твоим прогнозам… Наши действия?..
   -  Двигаем в обратный путь. Осторожно спускаемся к гидроствору.  Берёшь из палатки свой рюкзак. Мы - не падай! - размеренно, часа за два, с привалами поднимаемся к нам, на верхний пост. И там начинаем безпримерную операцию “Мраморный гриб”. Как видишь, на небе полнолуние. Идеальные условия для грибной охоты.
   -  А наши мужчины не будут волноваться, увидев, что нас нет?
   -  Встретим их где-нибудь в верховьях ледника, возле нашего поста. Для подстраховки оставим в одной из палаток, на видном месте, записку.
   -  Идея гениальная, однако…
   -  Что-то смущает?
   -  Хватит ли сил после всех этих переживаний, стрессов?
   -  Несомненно… Ты - не только классная девчонка, красавица, умница, но и настоящий боец… Прошла КМБ (курс молодого бойца) и обкатку танками… С тобой можно идти в разведку…
   - Убедил... Попробуем… С таким командиром - хоть на северный полюс…
   -  Дерзнём… Будет незабываемый рейд…
   -  Согласна…
   - Творец, времена и миры, сотворённые Им, - величайшая Тайна. В нашей собственной жизни дивным тайнам нет конца. Моря чудесных тайн - имя им Невыразимость - может хоть как-то обозначить, высветить, выразить лишь Поэзия. Прими от меня в качестве утешения скромный лирический подарок:


                Искал тебя в живых цветах мимозы,
                Среди лугов, под сенью жгучих гор.
                И грёзы – лепестки сирийской розы –
                Дарили сердцу твой пасхальный взор…

                Но образ – тонкий сон – двоился, таял.
                Потом, блеснув, обидно исчезал.
                Как спрут, впивалась в душу боль тупая.
                Корвет “Весна” тонул у мёрзлых скал…

                Шипы измен меня в дугу согнули.
                Упал на рифы майский звездолёт.
                Мелькнула мысль: А, может, сердце Юли
                Меня с собой на борт “Зари” возьмёт?!.

                Я ждал тебя - Ассоль, невесту, друга -
                У зева грота, в ледяной трубе.
                Томился, гаснул в челюстях недуга.
                И выжил вдруг, наперекор судьбе…

                Кипит, бурлит тайфун в густом тумане.
                Взлетает жуткий вал – крутой Атлант.
                Я – хрупкий бриг в штормящем океане.
                А ты – заря Любви и Фрези Грант…

   - Ну, ты даёшь, Алёша… Насчёт невесты - это о-о-ч-ч-чень круто… Мне таких стихов ещё никто не читал…
   -  Понравилось?
   -  Да… Правда, я в некотором смущении.
   - Ничего не поделаешь… Ты стала источником Вдохновения… Так написалось… Делай сноску на то, что все настоящие поэты - максималисты… В той или иной степени… Хотя, признаюсь, Юля-невеста - не просто лирическая находка или фигура речи… Это - та дева, которая не ведает греха; живёт чистой, целомудренной жизнью. Именно в этом - главное, духовное содержание Невесты…
   - Интересный поворот мысли, - замечает, слегка зардевшись, восходящая звезда гляциологии. - Впрочем, касательно чистой жизни, подмечено верно. В этом плане я - действительно - девушка в сущностном смысле этого слова…
   -  Вот и блаженно… Рад за тебя… На юной деве, хранящей чистоту души и тела, явно почивает Божие Благословение… Отныне считай Алёшу своим неизменным телохранителем…
   -  Уже считаю… И не один день… Большая для меня честь…
   - Тогда ещё одно недавнее творение, отражающее мистику времени, борения ищущей души, грандиозные схватки с духами злобы на поле невидимой брани:

               Только Миг… Лишь чуть-чуть дотянуть до поста - и увижу
               За крутым поворотом маркизу в ажурных шелках…
               Надоедливый глюк уплывает в студёную жижу.
               В челюстях ледника нарастает зияющий страх…

               Пролетают недели, эпохи, периоды, даты.
               Я, наверно, куда-то не прибыл, не там повернул…
               Нависает объёмный фугас неизбежной расплаты.
               И Везувий утраченных будней убойно рванул…

               Хроносфера распалась на кварки, лептоны, бозоны.
               Утонул в ослепительной вспышке чарующий образ.
               Через чёрные дыры посыпались киборги, клоны.
               И фантомная боль укусила, как злобная кобра…

               Но разъяв искривлённую стынь многомерной темницы,
               Развалив антимир, проступает живая Роса.
               Над тиарами звёздных вершин полыхают Зарницы.
               И под вешние Гимны блистают Твои Чудеса…

               Опрокинута стылая темень за грань, в зазеркальность.
               А молитва, как плазма, сжигает кошмарные сны.
               Возвращаю себя вместе с Юлей в земную реальность.
               И готовлю лазурный Триумф нашей общей Весны…

   -  Жуть у гидроствора передана отлично… Ударный ритм впечатляет ярой воинственностью… Распады времён… Битвы миров… Почему-то сходу вспоминается “серебряный век” … Что ты о нём скажешь?
    - Отличный вопрос, заслуживающий полноценной лекции… Отвечу кратко… Положу лишь несколько важных штрихов на полотно… С пресловутым “серебряным веком” надо быть крайне осторожным…
     - Я вся - внимание…
     - В далёкие памятные годы кадетской юности, курсантской молодости делаю первые, робкие попытки хоть как-то подступиться к поэтическому творчеству. Не имею ни малейшего представления о шедеврах “серебряного века”. О таких корифеях формы, метафоры, символа как Александр Блок, Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Константин Бальмонт, Николай Гумилёв, Максимилиан Волошин. И, разумеется, не ведаю, что на свете есть скандально известные виртуозы инфернальной антилирики. Например, француз Шарль Бодлер с его ужасающей книгой “Цветы зла”, где он отдаёт дань откровенному демонизму в духе Феодора Сологуба и Валерия Брюсова. Эти явные поклонники падшего, отверженного Люцифера значительно превзошли знаменитого Вячеслава Иванова, создавшего одиозное, шокирующее лжеучение - “мистический анархизм”. Сия пагубная - “мистическая” - вседозволенность разлагала и без того уже развращённое, омрачённое, богоотступническое, предреволюционное общество. Устраняла все моральные, духовно-нравственные нормы, запреты, препоны, барьеры. Приветствовала, рекламировала, широко внедряла безудержный спиритизм в атмосфере изощрённого сладострастия, публичные шабаши эротических ведьм, гнуснейшие оргии, оккультно-магические ритуалы, чёрные мессы.
    - Подумать только! - искренне огорчается Юлия. - Я когда-то читала Бодлера… Не в подлиннике, конечно… В русском переводе… Мороз по коже… И всё же… По-моему, сильно, талантливо пишет…
    -  Тем опаснее, если талант служит дьяволу. Существует непреложный духовный закон: читающий становится причастным духу написанного и духовности автора. Если кто-либо читает творения сатаниста, то неизбежно соотносится с разрушительной, гибельной, сатанинской духовностью. И в этом - смертельная угроза для души…
    -  Даже как-то не думала об этом…Ты открываешь поразительные вещи…
    - Предупреждён - значит вооружён… Таков один из важнейших постулатов разведки…
    - Что верно, то верно, - соглашается рассудительная отличница учёбы, поёживаясь от холода в слишком тонком пуховике.
    -  Замёрзла?
    -  Только начинаю.
    -  Двинем вниз - согреешься. Тем более, при долгом подъёме.
           Интересная деталь: поздней весной и летом, на отметке 3500м и выше, жаркими безоблачными днями, наши любят загорать, раздевшись до пояса. Иногда в одних плавках. А вот лунными ночами, в те же сезоны, на тех же высотах, любители природы созерцают западный Памир, уже надев на шерстяные свитера толстенные овечьи тулупы.
    - Как хорошо, что ты здесь!.. Мне уже не страшно… Рядом - надёжная защита… Несмотря на все напряги, мы проживаем удивительную ночь…
    - Одну из лучших… Может, наилучшую… На пике экстрима чувства обостряются. Действует особое внутреннее зрение. Окружающее воспринимается в ярчайших красках. Вся жизнь пронизана, заполнена, перенасыщена какой-то лучезарной, окрыляющей энергией бытийного Прорыва… Воистину незабываемые, неповторимые ощущения… Но по-настоящему оценить всю Несказанность текущего Момента можно лишь по прошествии солидного отрезка времени…
    -  Готова подписаться под каждым твоим словом.
    -  Добавь сюда мистику Мигов, метаморфозы времён… Смотрю на тебя -  и ныряю в крутое ретро… Вижу грациозную голубку из пансиона благородных девиц… А себя созерцаю бравым боголюбивым поручиком Лейб-гвардии Семёновского полка…
     -  Неожиданный ракурс… С этого места - подробнее…
          Доблестные, безстрашные семёновцы во главе с благоверным полковником Мином - истинным витязем духа - прибывают из Санкт-Петербурга в захваченную, агонизирующую Москву с полностью разложенным, обездвиженным гарнизоном в декабре 1905-го, в самый критический момент…
          Повсюду господствует разящая Смута. Железнодорожное сообщение со всей страной прервано. Почта и телеграф не действуют. В домах отключают электричество. Начинаются перебои с поставкой продовольствия. Тысячи озлобленных, наглых, неистовых террористов, вооружённых пистолетами, винтовками, самодельными бомбами, убивают из подворотен и засад служителей порядка, солдат, офицеров. Врываются в частные квартиры. Выбрасывают из окон мебель. Выгоняют ошарашенных граждан на мороз. Заставляют строить баррикады. Поджигают отдельные здания…
          Вся городская полиция почти полностью уничтожена. Население парализовано нарастающим страхом. Всюду царит кровавый хаос...
          Одержимый “революционный пролетариат”, усердно наущаемый тёмной силой, щедро финансируемый еврейскими банкирами, чувствует себя хозяином положения. Самозабвенно упивается полной вседозволенностью, безнаказанностью. И, кажется, уже празднует свой чёрный, адский триумф…
          Отважные, неутомимые гвардейцы кардинально меняют апокалиптический ход событий. Берут штурмом главный укрепрайон бесноватых мятежников - центр антирусского восстания - Прохоровскую фабрику (Трёхгорную мануфактуру, “Трёхгорку”) на Пресне (комплекс зданий с почти метровыми стенами из прочнейшего красного кирпича, где находится склад взрывчатки, солидный арсенал стрелкового оружия и заседает революционный комитет). В тяжёлых боях разбивают в пух и прах сонмище красных отморозков. Всего за семь дней отвоёвывают, очищают, освобождают погружённый в анархию город от безбожных, революционных банд. Спасают от позорной, неминуемой гибели Православно-Самодержавную Россию и её Верховного Правителя - Всероссийского Самодержца, Государя Императора, Помазанника Божия, будущего Царя-Мученика Николая Второго…

          “РОССИЯ И Я ИСКРЕННЕ БЛАГОДАРНЫ ВАМ ЗА ВАШУ  СЛУЖБУ. ЗАВЕЩАЮ СЫНУ МОЕМУ ОТНОСИТЬСЯ С ТАКОЮ ЖЕ  ЛЮБОВЬЮ К ПОЛКУ, С КАКОЮ Я ОТНОШУСЬ К ВАМ,
                И ТАК ЖЕ ВЕРИТЬ ПОЛКУ, КАК Я ВЕРЮ ВАМ,
                СЕМЁНОВЦЫ, ДОРОГИЕ МОИ”
            (ЦАРЬ-МУЧЕНИК НИКОЛАЙ ВТОРОЙ, 18-го июля 1906-го, Петергоф)

   - Представляю возможную реакцию наших историков из МГУ или гуманитариев, слушающих лекции по “научному атеизму”, - сияющий лик Юли лучится жемчужной улыбкой. - Их бы хватил инфаркт плюс инсульт от такой махровой антисоветчины.
    -  Как пить дать.
    -  Пообщаюсь тут с Алёшей на Памире месяц, другой и стану - о, ужас! - его идеологической сообщницей, - заразительно смеётся моя попутчица в ночных приключениях. - Или уйду с ним вместе в семинарию…
    -  В добрый час, мисс Толедо… Буду ждать с нетерпением…
    -  Почему выбираешь испанские города?
    - Мой третий язык - испанский. Люблю горячую, темпераментную, романтическую Испанию… Её литературу, живопись, музыку, песни, гитаристов-виртуозов… Её славных героев и, особенно, генерала Франко, его время!..
    -  Он же фашист…
    -  Чепуха… Красная пропаганда… Генералиссимус Франсиско Франко (1892-1975) - победоносный герой Белого Движения в масштабе всей планеты. Славный, общенародный Вождь подлинной Испании. Ревностный борец с Анти-Испанией. Истинный патриот своей Отчизны, освободивший страну от масонов, анархистов, коммунистов, вандалов-богоборцев и прочих леворадикальных боевиков всех мастей… Кстати, чтоб ты знала, коммунизм - это исчадие мирового масонства, конечная цель которого - всемирное царство Антихриста…
    -  Отсюда следует, что в Партию - уверена в этом! - ты и не думал никогда вступать.
    -  Меня бы и на пушечный выстрел к ней не подпустили, ибо в моём личном деле красовалась следующая запись: “НОСИТ НАТЕЛЬНЫЕ КРЕСТЫ!”
         С маразматической КПСС (Коммунистическая Партия Советского Союза), как и с пресловутым марксизмом-ленинизмом, всё стало ясно ещё в ранней юности. В тот самый сакраментальный момент, когда я услышал крылатую фразу, озарившую, будто молния, ум и сердце:

                “ЛЕНИН - БЕС!” 
                (ИГОРЬ ПАВЛОВИЧ ЯКОВЛЕВ,
                православный подвижник, младший дядя по материнской линии)               
 
    -  Если в КГБ (Комитет государственной безопасности) узнают, что мы ведём такие разговоры, нас с тобой точно посадят.
    -  Не бойся, милая ласточка… Ещё в раннем детстве я слышал от верующих людей различные пословицы и поговорки. Многие навсегда врезались в сердечную память… Например, одна из них гласит: чему бывать - того не миновать. Другая учит: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. А третья мудро утешает: Бог не выдаст - свинья не съест!..
    - Слушаю тебя и поражаюсь, воодушевлённо подмечает обаятельная москвичка. - Нежданно-негаданно открываются какие-то ранее неведомые, потаённые, глубинные пласты исторических смыслов. Новейшая история воспринимается совсем иначе, чем прежде. Да, что там…          
          Сама наша привычная жизнь в блочных теснинах, бетонных джунглях, каменных гробах больших городов, громадных мегаполисов - вся эта нескончаемая суета сует - видится отсюда, из дикой глухомани Памира, абсолютно в ином свете, ином Измерении. Представляется детским капризом, мышиной вознёй, улетевшим призраком. Кажется чем-то зыбким, надуманным, мнимым, ненастоящим… А вековечные ледники, фирновые поля, заоблачные перевалы, гиганты-семитысячники, фиолетовое небо над ними - вот это и есть настоящее, подлинное, непреходящее Житие с заглавной буквы…
    -  Вокруг нас - не скопление мёртвых камней, не кладбище исполинских монолитов, - делюсь с вдумчивой, одарённой Юлей своими давнишними размышлениями. - Горы – манускрипты минувших эпох; форпосты  застывшего времени; как бы окаменевшие отблески Вечности; яркие,  красноречивые символы неодолимой устремленности человеческого духа от бренной Земли к нетленному Небу…
    -  Лучше не скажешь…
    -  Синай…  Фавор…  Елеон…  Афон…  Этот ряд можно расширить. На
горе Синай триединый Бог дал пророку Моисею Свои заповеди. На  Фаворе Единородный Сын Божий - совершенный, безгрешный Богочеловек Иисус Христос - Спаситель и Искупитель падшего человечества - преобразился перед ближайшими учениками, явив Свою Божественную Славу. С Елеона Он вознёсся на Небо в сороковой день после Своего преславного Воскресения. Об этом подробно, ясно повествует Священное Писание. Святая Гора Афон – обширный  греческий  полуостров  –  первый  земной  удел  Божией Матери,   теократическое сообщество монахов-исихастов, неодолимый бастион Святого Православия в планетарном масштабе…
     - Потрясающая информация! - с трогательным ликованием восклицает Юля. - Вернусь осенью в Москву… Достану где-нибудь Библию… Постараюсь найти в ней все места, связанные с горами… Поможешь?
     -  О чём речь… Без проблем. С радостью. В любое время дня и ночи…
     - Смотрю на тебя, Алёша, беседую с тобой - и мне ясно: в свои 29 ты повидал многое… Прошёл через огонь, воду, медные трубы…
     - Самое трудное - испытание медными трубами - земной славой… О том, что пришлось пережить, можно написать тома… Но нельзя: львиная доля моих приключений пока засекречена… И всё же самые главные - ещё впереди…
    -  Какие?
          Приключения духа… Предстоит судьбоносный Рывок и Полёт извне во внутрь, к неизглаголанным недрам духовных сфер, под сень неземного, неизреченного Неба, где в океане несозданного. Фаворского Света триумфально блистает Вечное Царство Божественной Славы…
          Иногда, ощущая в душе небесное Утешение, прозревая победные миги Грядущего, замирая перед непостижимыми тайнами Богообщения, осмеливаюсь, решаюсь, дерзаю описывать - верней - воспевать в стихах и гимнах Неописуемое:    
 
                Разгадав изнутри не одну из труднейших Загадок,
                Расширяем бытийный Прорыв на парсек в Глубину.
                На погосты почивших времён наползает Торнадо.
                А на Новой Земле хрононавты встречают Весну…

                Мне бы Новое Небо воспеть… Аппарат понятийный,
                Океаны стихов не отважатся Чудо вместить.
                Умолкают титаны Поэзии, Старцы, Витии,
                Когда в этой Мистерии нам предоставлено жить...

                Из рубиновых Кубков мы пьём бытия Преизбыток.
                В озарённых сердцах оживают Святые Места.
                Каждый миг в лучезарном Краю - это золота Слиток.
                И в обоженном Космосе правит Твоя Красота…

                Я лечу в хороводе Мгновений быстрей метеора.
                Догоняю в Нездешних Мирах астероиды лет.
                Впереди несказанно блистает вершина Фавора,
                Где Мессия-Христос показал Свой Божественный Свет!

    -  Таких  стихов  я  ещё  не  встречала,  не читала,  не слышала…  Кто такие   
хрононавты?
    -  Те кто странствует по времени, сквозь времена и сроки…
    -  А Новое Небо?
    - Когда грянет Второе и Славное Пришествие Христово - история падшего человечества завершится. Радикально преобразится весь Космос. Произойдёт как бы одномоментно, хотя времени уже не будет, множество потрясающих событий. Об этом детально повествует Священное Писание Нового Завета. О новом Небе и новой Земле говорит святой Апостол и Евангелист Иоанн Богослов (Откровение, глава 21)
    - Замечательно! - чуткая спутница с восторгом одобряет мое скромное творчество. - Запишу, под твою диктовку, это стихотворение к себе в дневник. Прочитаю в Библии о Втором Пришествии. Начну ежедневно читать Евангелие.
    -  Великолепный настрой! - покровительственно одобряю девушку. - Не теряй его… Носишь нательный крестик?
    -  Ношу.
    - Правильно делаешь… Никогда и нигде не снимай его. Крест - мощнейшее Оружие, разящее дьявола, и неодолимая Защита.
    - Хорошо… Меня крестили, когда была совсем маленькой, ничего не понимала. Потом - очень долго - пробел, пустота. Никакой церковной жизни… На первом курсе стала изредка заглядывать в храм. Причём, с крайней осторожностью - чтобы не заметили случайные знакомые… Мои знания в духовной сфере практически равны нулю… И всё же я часто размышляла о Боге как о высшем Разуме…  Для моего ума Бог - это высочайшая Личность и живая Вечность… И здесь…    
           Жажду представить: некая абсолютная Данность, Которая была, есть, пребудет всегда… Она существует без начала и конца… Никогда не начиналась и никогда не закончится… Как бы объемлет Собой всё и вся… Пытаюсь понять - сознание буксует, скрипит, затуманивается… Мозг, стремясь объять Необъятное, начинает пыхтеть, ломаться… Буквально “кипит”, “выкипает” … Нельзя в самом деле вместить, постичь Непостижимость…
     - Верно мыслишь, - нежно беру Юлю двумя руками за рукава пуховой куртки, одобрительно похлопываю ладонью по правому предплечью. - Божественная сущность действительно неприкосновенна, неприступна, непостижима. Неисчерпаемую, бездонную тайну Триединого Бога - Живоначальной Троицы - невозможно уяснить обычным человеческим разумением. Ум-рассудок тут совершенно безсилен… Бог открывается человеку в Своих безначальных, нетварных, Божественных Энергиях. Об этом прекрасно учил в 14-м веке святитель Григорий Палама - гигант духа, защитник исихазма. Всё сие постигается в процессе весьма длительного, напряжённого покаянно-аскетического подвига и непрерывной молитвенно-литургической жизни. Лишь очищенными, благодатными умами в Духе Святом… Для этого Господь и создал Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь - Святое Православие.
     - Ты, Алёша, прямо настоящий теолог! - на нежном личике прекрасной студентки написано искреннее восхищение. - Тебе бы у нас в МГУ читать лекции по Богословию на гуманитарных факультетах!..
     -  Думаю, после первой же лекции несчастных атеистов со всех кафедр хватил бы апоплексический удар.
     - Такое не исключается, - заливается рассыпчатым, искромётным смехом явно согревшаяся мисс Обаяние. - А как и когда у тебя появилась вера?
          В первой половине 50-х 20 века, когда мне было два с половиной или три годика, мы гуляли с любимой бабушкой по материнской линии в старинном московском парке, возле Божедомки (после революции - улица Дурова).   Внимательно   разглядывая   окружающую   действительность, 
спрашиваю:
     -  Ба, Кто это сделал?
     - Бог! - с чувством подчёркивает Пелагея Григорьевна Яковлева (в девичестве - Новичкова), ревностная подвижница православного благочестия.
         Дивное дело: в мановение ока крещёный младенец, без слов и мыслей, вне рассудочных понятий и отвлечённых категорий - в Духе Святом - сразу же понял, постиг всем своим существом богооткровенную истину: 
    
                Бог - Творец всего существующего -
           был, есть, будет всегда. Он безначален, вечен, благ, всемогущ.
                Всем даёт Жизнь. И - главное - всех любит!

         С того момента твёрдая Вера во благого, любящего Создателя никогда не покидала моё сердце…
         Вот так, под пряными бризами захватывающего общения, не прекращая душеспасительных разговоров, обмениваясь сокровенными мыслями, на крыльях романтической лирики, мы поднимались по правому борту Хирс-дары всё выше и выше, оставив далеко внизу и опасный гидроствор, и разломанный грот, и мятежный Ванч…
          Полная луна заливает мягким сиянием грандиозную панораму окрестных гор. Узкая тропа незаметно змеится возле исполинских круч, к манящим верховьям, в края нетающих льдов. На высоте 4000 метров нет почти никакой растительности. Лишь изредка, там и сям маячат вертикальные стебли одинокой ферулы. Подле серых камней встречается некое подобие мелкой травки…
          Выходим   на   крохотное  “плато”  в  нерушимом  уединении.   Сполна,
в дивном Безмолвии, наслаждаемся мощнейшим отрывом от так называемой цивилизации. С ледника не доносится ни малейшего звука. Гляциологов-спортсменов не слышно и не видно, словно они растаяли в этой лунной сказке, безследно  исчезли.  Экзотические  улары - высокогорные  индейки,  любящие 
свежий, только что выпавший снег, давно попрятались по своим убежищам. Снежные барсы обитают в стороне от ледников и повыше, на почти неприступных кручах, где блуждают неприхотливые горные козы в поисках подножного корма…
          Несмотря на скудость окружающей флоры и отсутствие фауны, зрелище становится всё более завораживающим. Искусная игра светотени рисует феерические картины, чем-то напоминающие причудливый мир легендарного Чильдухтарона с его скалами в виде застывших диплодоков, спящих динозавров, готовых к прыжку пещерных львов, коварных плезиозавров, окаменевших циклопов -  заповедный край, затерявшийся в непролазных дебрях Дарваза. Вековые громады ближних и дальних кряжей, будто армады надмирных линкоров, тихо плывут из времени в Вечность. Караваны льдистых утёсов, похожие на зубья мифических великанов, руины опрокинутых минаретов, неудержимо стремятся ввысь. Штурмуют ночное небо.  Карабкаются куда-то ещё выше. Безмолвно зазывают в свои ряды. Увлекают в нездешний, безвозвратный, запредельный поход…
          Неисправимый идеалист-романтик до мозга костей, я седлаю лавину эмоций. Замираю на месте. Кратко молюсь словами пятилетнего младенца. Предаюсь радужным мечтам, сладким грёзам. Дерзновенно ухожу, поднимаюсь, улетаю в высоченную Глубь. Бросаю в стороне, где-то у подножия скальных гигантов, все негативные реалии падшего, бренного мира. Продолжая судьбоносный полёт, с восторгом воспаряю всё выше и глубже, в животворные сферы вечной Юности, непреходящей Молодости…
         И там, конечно же, нет никаких немощей, слабостей, болезней. Никакого старения, дряхления, увядания. Никакой скорби, печали, ущербности, быстротечности. Ни намёка на какую-либо дисгармонию, бытийную усталость, апатию, безысходность…
         Прошлое, настоящее, будущее сливаются воедино. Незримо блистают новые внутренние пространства. Отверзаются тайные глуби глубин…
         Восторженную душу захватывает абсолютная уверенность в завтрашнем дне. Лучезарное “завтра” сладко влечёт загадочными далями. Благородные цели представляются легко достижимыми. И уже победно вздымают лазурные стяги грядущие удачи, успехи, сражения, подвиги, слава… 

                Умирающий век, ослеплённый страстями,
                Задыхаясь от запаха вспыхнувшей серы,
                С лучезарной Порой поменялся местами,
                Не заметив Иной, нескончаемой Эры…

                А ведь эта Пора - возвращённое Время -
                Для несчастной страны, уведённой в полон.
                Но когда прорастёт живоносное Семя?
                И пришлёт ли Героев надмирный Эон?!.

                Среди гор, попирая гнетущие Беды,
                Прорываясь к чертогам сверкающих льдов,
                Я лелею прообраз грядущей Победы,
                Не взирая на иго гибридных годов…

                Но вотще… И бросая перчатку маразму
                Тупоумных сует за порогом “вчера”,
                Начинаю победный Прорыв к Исихазму
                На блаженном Афоне, под сенью Добра…

                Моложавый восторг, поседевшее горе
                Исчезают, как дым, в розовеющей мгле.
                Полыхает заря над лазоревым морем.
                Улыбается Вечность на Новой Земле…

     - О чём задумался? - Юлин вопрос возвращает меня из лабиринтов эсхатологии на горную тропу, где я молча стою уже минуты три.
     -  Увлёкся роскошной природой. Размечтался. Вспомнил дьявольскую тиранию одержимых, маниакальных большевиков… Устремился мыслью на благословенный Афон - под Благодатный Покров Пресвятой Богородицы… А затем - к последней, завершающей, эсхатологической битве Добра и зла, Правды и лжи, Света и тьмы, Жизни и смерти.
     -  Что значит эсха?..  Эс… Не могу выговорить…
     -  Эсхатология - богословская наука о кончине мира.
     -  Посмотри, какая вокруг Красотища! - восторгается мудрая дева.

                “ПРИРОДА - ИКОНА БОГА”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ ИОАНН ДАМАСКИН)

   -  Никогда не видела ничего подобного.
   -  Аналогично.
   -  Такое  чувство,  что  в  один  миг,  как по мановению волшебной палочки,
исполнились все заветные желания… Кажется, всё, что должно было бы совершиться в течение всей жизни, уже как-то таинственно, непостижимо свершилось. В сердце царит какая-то особенная, необъяснимая, сверх- естественная Полнота, безконечный Покой, невыразимое Счастье…
    -  Рад за тебя… Это - прикосновение Бога, явное действие Божественной Благодати… Я тоже переживаю нечто Необыкновенное. В прозе этого не выразить… Недавно написал книгу сонетов. Прочту на память то, что отражает мои экспедиционные мысли, наблюдения, впечатления, борения, созерцания, прозрения:
               
                Взвалив на душу груз минувших дум,
                Войдя в анналы звёздной эпопеи,
                Лелея взором Трон Кассиопеи,
                Меж лунных круч по руслу грёз бреду…

                Но вряд ли снова я тебя найду.
                Давно истаял образ дивной феи.
                Закат мечты - “последний день Помпеи” -
                Швырнул надежду в плазменный самум…

                Монах прозрел в горниле ярой битвы.
                Бесовский штурм отбит мечом молитвы.
                Но темень вновь готовит арбалет…

                Каскады блесков в недрах чудной ночи -
                Несметных звёзд мерцающие очи - 
                Вплетают Млечный путь в гирлянды лет…


                Укутав звёздной шалью крону бука,
                Царица-ночь плывёт на вешний бал.
                Сквозь звёзды лик Надежды просиял.
                Безследно тает горькая разлука…

                Была ли дыба дней - земная мука?!
                Всё ближе, ярче Горний Идеал.
                Внутри струится Неземной Хорал.
                А вне густеет Тишь: ни слов, ни звука…

                Сверкает в небе Пояс Ориона.
                Венчает горы звёздная корона.
                Душистый май стреножил бег времён…

                Слагают гимн сверкающие дали.
                Лучи молитвы склепы мглы разъяли.
                Цветущий космос Вечным озарён…


                В редутах гор утих знакомый грай.
                Янтарный диск всплывает над долиной.
                Слежу, как, страж, за лунной бригантиной.
                Алмазный дождь ласкает майский сай…

                Распахнут звёздный караван-сарай.
                Любуюсь вдосталь неземной картиной.
                Весь сонм галактик собран воедино.
                Вся россыпь кормчих звёзд - родимый край…

                Лечу насквозь, парю к ядру Вселенной.
                В мерцанье бездн ныряю дерзновенно.
                Хвосты комет срубают тьму окрест…

                В заветный скит спешит аскет смиренный.
                Внутри себя обрёл он Мир нетленный.
                За грудой скал блистает Южный крест…

     -  Браво! - аплодирует Юля, по-детски хлопая в ладошки. - Отборные стихи.
Печатаешься в периодических изданиях?
     -  Подпольно… В самиздате… И заграницей, в Западной Германии, в одном из русских журналов…
     -  Это же крайне рискованно.
     -  Вся наша жизнь - сплошной риск.
     - Третий сонет - точно о нас… Обратила внимание на первую строку последнего трёхстишия… Значит, ты всё-таки выбираешь монашество?!.
   -  Может, когда-нибудь в отдалённом будущем… Но не сейчас… На данном этапе неустанно, денно и нощно ищу боевую подругу, благоверную невесту, сказочную креолку… Вернее, уже нашёл…
   -  Где же она, если не секрет? - сладостный голосок моей избранницы звучит с заметным волнением.
   -  Духовно - в моём сердце, телесно - рядом со мной…
   - Гриб! - триумфальный клич разрывает благостную тишь горного Безмолвия. - И какой!.. Видишь, Алёшенька?.. Взгляни, пощупай… Такой мягкий, тёплый, хорошенький… Настоящий мраморный гриб… С целую ладонь…
    -  Так-т-т-т-а-а-а-ак, - проявляю разумное здравомыслие. - Проверим…
          В   изящной,   миниатюрной,   Юлиной   ладони   лежит   большой   кусок
белого мрамора, омываемый лунными лучами. Беру его… Батюшки мои!.. Очевидное и невероятное… В моей руке явно не камень… Тщательно присматриваюсь, принюхиваюсь… Фантастика: большая грибная шляпка почти без ножки, точней, приятная мякоть в виде мраморного обломка вкусно, аппетитно пахнет отборными белыми грибами.
    - Убедился? - торжествует счастливица. -  Это я его нашла!..
   - Что и требовалось доказать, - возвращаю редкий арте-факт, всецело разделяя Юлино ликование. - Отличное начало спецоперации…
    - То ли ещё будет! - залихватски бросает порозовевшая, цветущая смуглянка, кажется, по-настоящему меня полюбившая.
    - Ночью, у дивного костра, устроим царскую, византийскую трапезу: жареные мраморные грибы, собранные над бунтующем ледником “Медвежий”. Верх романтики, пик экзотики.
    -  А на рассвете, - подхватывает моя ненаглядная, - встретим пламенный Стяг нашей общей Победы - памирскую Зарю, играющую неповторимыми оттенками ало-розовых красок.
    -   Аминь!..
    - И-и-и-о-о-о-у-у-у-э-э-э-р-р-р-р-р-а-а-а-а-а - липкий, тошнотворный, нечеловеческий, леденящий душу, протяжный крик, переходящий в вой, потом в вопль, затем в стон и далее в чудовищный рык и рёв, долго сотрясает наше ущелье. Зависает над грозным ледником. Медленно затихает в щелях и разломах льдистой громады. Отдалённое эхо неспешно разносит инфернальные рулады по всем уголкам окружающей панорамы…
          Истово осеняю себя широким крестным знамением.
          Насмерть перепуганная, объятая ужасом Юля инстинктивно бросается ко мне. Цепко впивается нежными пальчиками в рукава пуховика. Прижимается всем телом, спасаясь от разящего кошмара. Невинно обвивает  чудными ручками плечи. С трогательным доверием прячет головку у меня на груди…
           Ощущаю виском мягкие вьющиеся благоухающие локоны…
           Явственно чувствуется биение её сердца, готового высочить наружу…
           Я и сам испытал некий шок. Однако тотчас - усилием воли - прогнал, выкинул прочь все страхи. Сонмы незримых битв, в которых пришлось участвовать, доли ценнейший духовный опыт, ставший великим учителем…
     -  Какая жуть! - бедная девочка вся дрожит. - Волосы дыбом… Мороз по коже…Что это было?!
     -  Дьявол или один из бесовских князей - демон крупного калибра, - утверждаю без тени сомнения. - Пару недель назад такое здесь пережил!.. Но не буду пугать… Главное - никакого страха… Соберись… Возьми себя в руки… Мобилизуй душевные силы… Молись…
     -  Много тут этих самых… бесов?
     -  Хватает… Как и везде…
     -  Может, дикие звери или наши ревнивцы стращают нас? 
     -   Исключено… Волков, рысей, шакалов нет… Медведи внизу… Барсы выше… Люди?.. Увольте… Страшная сила жуткого рыка, сама энергетика рёва, твой ужас красноречиво говорят об обратном… Мы созерцали явное демоническое нападение - одно из безчисленных страхований, которые мастерски наводят злые духи… Перед нами - классически образчик невидимой брани. Кстати, фундаментальный труд преподобного Никодима Святогорца о незримой духовной войне с миром, страстями, плотью, дьяволом так и называется “Невидимая брань” …
    -  Получается эта нечисть заполнила весь Памир?
    -  Напомню о крупнейшей горной системе, где горделиво вздымается к небу каверзная, непредсказуемая Джомолунгма, или Эверест, самый высокий в мире пик, – без малого 8848 метров – и 13 других, не менее опасных, восьмитысячников. Это – Гималаи, занимающие огромную площадь на территории Индии, Непала, Пакистана, Китая, Афганистана,  Южной Киргизии, Южного Таджикистана, Узбекистана  и  Казахстана.  По мнению   некоторых   серьезных   географов,   наш  Тянь-Шань, Памир,  Памиро-Алай относятся к Гималаям…
     Перехожу к главному…    Существует древнее  предание, которое я
впервые услышал в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, в келье богомудрого подвижника. После первой космической катастрофы, гибельного падения и низвержения из горних сфер сатана и его адское  воинство любит обитать в Гималаях. Среди угрюмых первозданных гор он разместил свой генеральный штаб. Создал целую сеть закрытых укрепрайонов. Один из самых загадочных – столь модная ныне Шамбала (Агарта) – находится в мрачных пещерах глубоко под землей. В этих местах заряжаются адской энергией индийские махатмы, верные слуги дьявола, и прочие “просветленные учителя” и “друзья человечества”. К ним относятся основательница теософии Елена Блаватская, популярней-
шая ведьма 19-го века, её последовательница Анна Безант, основоположник антропософии Рудольф Штейнер (Штайнер) известнейшие оккультисты Елена и Константин Рерихи, разработавшие “Живую Этику” (“Агни Йогу”), их современные адепты – любители восточных религий - новоиспеченные кандидаты, магистры, доктора “эзотерических наук”.
           Махровые сатанисты вовсе не скрывали своей пламенной любви к падшему, отверженному херувиму. Делали из него героя и благодетеля человечества. Окружали романтическим ореолом. Всячески восхваляли.  “Люцифер” – именно так, например, именовались журналы Блаватской и Штейнера. Комментарии излишни!..

                “ГИМАЛАИ - ГНЕЗДО ЛЮЦИФЕРА!”
                (ИЕРОМОНАХ ФИЛАДЕЛЬФ (в схиме Моисей), в миру Валентин Евгеньевич Боголюбов, крупный учёный, доктор технических наук, профессор МЭИ), духовный сын богоносного старца последних времён, архимандрита Кирилла (Павлова)

    -  Час от часу не легче! - трепетная мисс Грация буквально вжимается в меня, путаясь найти в этом какую-то защиту.
    - Первый из Ангелов, до своего погибельного штопора, обладал колоссальными дарами всеблагого Творца. Имел небесный ум, могучий интеллект. Созерцал неизреченные красоты горнего Мира. После падения он сохранил все свои дары, но направил их от Света во тьму, в некую дурную безконечность. Необратимо закоснел во зле. Навеки утратил способность, добровольно отринул возможность Спасительного Покаяния. Объявил непримиримую, вечную войну всемогущему Богу и всему Божьему творению…
           Падший, отверженный Денница - чёрный сгусток гигантской мысленной разрушительной энергии - этот страшный, неописуемо гнусный враг человечества - как бы соткан из необъятной лжи, нескончаемой ненависти, изощрённого коварства, безконечной злобы, безжалостной мести. Он имеет громадный опыт борьбы с добром. Умело применяет огромный арсенал поражающих средств. Досконально освоил тактику и стратегию обольщения человека, пленяя его “сладким” обманом, отсекая от спасительного Богообщения, низвергая в мрачнейшие казематы вечной духовной смерти… 
           Запомни: дьявол и демоны могут являться в любых - подчёркиваю с максимальной категоричностью! - в любых формах и обличиях. Не только в виде гнуснейших, ужасающих чудовищ, но и в образе светлых Ангелов с крестами на крыльях и даже самого Христа. Нередко они маскируют себя и под образом Богоматери. Об этом ясно свидетельствует Священное Предание и святоотеческая письменность. Детально повествуют афонские патерики: жития преподобных Афанасия Афонского, Максима Кавсокаливита, мученика Агафангела…
           Поэтому - для защиты от демонов - мы следуем золотому правилу:

         “ЧТО БЫ ТЫ НИ УВИДЕЛ - ЧУВСТВЕННО ИЛИ ДУХОВНО
     (МЫСЛЕННО), ВНЕ ИЛИ ВНУТРИ СЕБЯ, - НИКАК НЕ ПРИМИ,
                НО ОТВЕРГНИ, ПОЧИТАЯ СЕБЯ НЕДОСТОЙНЫМ!”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ ГРИГОРИЙ СИНАИТ)

    - Такой доклад произвёл бы на нашем факультете фурор.
    -  Дьявол - не байка, не аллегория, не метафора, не архаизм, не выдумка мракобесных попов, как вещают дебильные атеисты, а страшная, объективная реальность. И все православные христиане - добрые, истинные воины Господа, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа - ведут с князем тьмы и его полчищами непрерывную войну…
    -  А тебе здесь являлся какой-нибудь злой дух?
    - Абдукагор имеет в этом отношении дурную славу. Приходилось слышать местные мусульманские легенды о действии тёмных сил. На бортах Абдукагора есть явные и тайные мазары - так называемые “священные захоронения”, вокруг которых любят гнездиться злейше демоны. Я сам недавно побывал на одном из таких мазаров. И вот что со мной случилось после возвращения в базовый лагерь, поздним вечером…
    -  Мне опять страшно. 
    -  Перекрестись…
    -  Поможет?
    -  Увидишь… 
           Юлия благоговейно и правильно крестится…
    -  И правда полегчало… Продолжай…       
    -  Моя памирка одиноко стоит метрах в 70-ти от лагеря, у самой реки. До нее ещё надо добраться. Еле бреду в темноте под унылым дождём, ощущая растущую тревогу. Вот и желанный одноместный “дворец”. Отворачиваю полог и…вижу отблеск молнии у себя за спиной… Поворачиваюсь…
          Рядом с большой продовольственной палаткой в базовом лагере,  там, где  я  только  что был,  зажигаются  два  огненных  шара,  диаметром  около метра. Правее и выше появляется мутно-красная молния. Вернее, розовато-расплывчатый молниевидный сгусток. Он не исчезает. Наоборот!.. Зависает в давящем, свинцовом воздухе. Становится ярким, выпуклым, объёмным. Принимает размытые очертания желтовато-багряной фигуры. На глазах увеличивается в размерах, расплываясь по окружающему пространству. Превращается в огненного человека, облаченного в космический скафандр…
          Проходит 7-8 томительных секунд, и сей пламенеющий  “астронавт” – огнедышащий монстр – направляется  по  параболической траектории в мою сторону.
         “Инопланетяне!  –   плазменным  смерчем  режет, опаляет сознание дьявольское внушение. – Они прибыли, нашли нас. Спасения нет…  Ещё миг – и меня навсегда унесут с Земли, с корнем вырвут из привычного  пространства-времени, безвозвратно низвергнут в чёрную бездну мёртвых галактик!”
           Нечеловеческий, сверхестественный ужас парализует всё моё  существо. Никакие величайшие земные страхи не идут ни в какое сравнение с этой адской жутью. Если бы не сокровенная помощь Свыше  –  тотчас умер бы от разрыва сердца!..
           Титаническим усилием воли, не имея внутренних сил перекреститься, посылаю беззвучный молитвенный вопль к Богу из глубины  потрясенной  души. Прерывающимся голосом, еле выговаривая слова, начинаю читать вслух 90-ый псалом – главное оружие против бесов…
           В кромешной тьме, за пылающими шарами,  кто-то громко  хлопает  дверью,  закрывая  кабину  экспедиционного грузовика. Чеканно звучат бодрые мужские голоса. Слышится чей-то приглушённый смех.  Медленно пульсируют малиновые огоньки сигарет. Обычная жизнь продолжается и вместе с тем она кончилась, замерла, оборвалась. Реальность являет собой нечто абстрактное, потустороннее, нереальное. Повсюду, вне и внутри, преобладает совсем иная действительность - удушающая явь нарастающего запредельного кошмара…
            В челюстях небывалого шока продолжаю неотступно молиться.  Окаменевшая душа мало-помалу оживает. Тяжелейший стресс отступает. Разящие факелы огненных шаров бледнеют, гаснут, испаряются.  “Космический странник” в плазменном скафандре замедляет движение. Уменьшается, как шагреневая кожа. Скукоживается, тускнеет, потухает. Безследно пропадает в сырой мгле…
           С первыми лучами рассвета, полумертвый от всего пережитого,  кое-как  вылезаю  из промокшей памирки… Постепенно прихожу в себя…
    -  Голливудские фильмы ужасов “отдыхают” …
    -  И потом целую неделю лукавые духи неотступно долбят моё сознание коварными помыслами:
          “Напрасно испугался. Это был светлый Ангел. Ты его просто не узнал. Прими это видение. Всегда утешайся им. Оно ведь от Бога!”   
    -  Вот тебе и беззаботная практика плюс активный отдых в горах! - с горькой иронией размышляет вслух краса МГУ и, с трудом возвращая душевное равно-
весие, подводит невесёлый итог. - Сколько жути всего за три-четыре часа!.. И что будет дальше?..
    -  Главное не в этом.
    -  А в чём?
    - В нас самих… Сокровенные недра моей души заливают сладкие волны Блаженства… Причина ясна: наконец-то, я не один, ибо обрёл неоценимое Сокровище - мою лунную Юлию.
    -  И что ты будешь с ней делать? - милая ласточка по-прежнему трогательно прижимается своим чудесным личиком к моему сердцу.
    -  Беречь, как зеницу ока… Венчаться и…вечно любить.
    -  Если б ты знал, как сладостно это слышать!.. Особенно, тут, в зияющей глухомани… Среди звёзд, круч, льдов и провалов… В эпицентре таинственных ужасов…
    -  Представляю…
    - Кто же нас обвенчает? - в её медовых очах струится неизъяснимая Нежность, небесный Восторг. - И, самое важное, где, когда?
    - В душанбинском Свято-никольском храме знаю достойного священника, отца Стефана. К нему и направимся в ближайшие выходные на экспедиционной машине. О главной цели нашего вояжа - никому ни слова. Уже есть конкретный план. Во всём положись на меня.
    -  Я готова.
    -  Ура!..
    -  Ни разу в жизни никого не обнимала… Кроме родителей и…тебя…
    - Трогательное признание… Приятно слышать… В нашем падшем мире такое целомудренное поведение - большущая редкость.
    - В глубинах необъятного Мироздания остались мы вдвоём. Вся полнота времён, выражаясь твоим языком, сжата, спрессована лишь в наших памирских Мгновеньях. Никто не докажет обратного. Согласен?
    -  Конечно… Мало того, мы с тобой сами являем отдельную Вселенную в недрах безмерного Космоса… И в тебе, и во мне существуют, живут, развиваются целые мириады удивительных Миров, вроде бы никак не соотнесённых с Мирами иных людей…
    -  Думаю, так и есть…
    - Вместе с тем - на каком-то подсознательном уровне - ощущается потрясающее единение с нашими братьями и сёстрами во Христе, участвующими в церковных Таинствах: иными словами, со всеми православными христианами. Ибо нас всех объединяет Христос - вечный Источник вечной Любви. Чем ближе ко Христу - тем ближе друг ко другу… 
    - Ты чётко, ясно выразил то, что я смутно улавливала каким-то шестым чувством.
    - Знаешь, в чём средоточие, дыхание, пульс и…величайшая Отрада текущего Момента?
    -  Поведай мне, добрый молодец. 
    - Чистое облако светлых грёз, имя которому - Будущее, ещё не осенило нас.
    -  Говоришь загадками…
    - Оно всегда представляется влюблённым неизменно радужным, лучезарным, восхитительным. Любящие души, предвкушая грядущие восторги, как бы десантируют их в Настоящее. Останавливают прекрасные Мгновенья. Наслаждаются ими здесь и сейчас. Переносят из падшего времени - так им кажется - в блаженную Вечность. Принимают желаемое за Действительное. Превращают эту мнимую действительность в объективную Данность. Расширяют, углубляют Её до Безконечности. Находят в этом неизъяснимое Утешение… Поэтому нет и не может быть никаких разочарований…
    -  Начинаю понимать…
    - Потенциальная возможность Блага воспринимается как нечто Свершившееся. Становится для любящих душ настоящим Благом…
    -  Вот именно….
    - Однако в реальности туманное, неведомое “Завтра” часто таит крушение надежд: нежданные напряги, дефекты, обломы, конфликты, трагедии, измены, исковерканные судьбы и даже смерти…

                Любовь в горах - ярчайшая новелла.
                Сокрыт от взоров лишь её финал.
                Восходит к звёздам наша Каравелла.
                Навстречу - месть врага - девятый Вал…

     -  Будем молиться, надеясь на лучшее…
     -  И неослабно хранить духовную Бдительность…
     -  И всё-таки, Алёша… Судя по тому, что я узнала за эти дни… Даже если ты примешь священный сан, тебе не уйти от авантюрных проектов, риска, экстрима… Такова уж твоя натура… С этим ничего не поделаешь… О размеренной приходской жизни не приходится и мечтать…
     - Безупречная аналитика… Полностью согласен… Моё “семейное гнёздышко” - битвы в пути…
     -  И к этому надо быть готовой…
     -  Разумеется… Добавь сюда и такое обстоятельство… Ранней весной, в Лавре, знакомый выпускник МДА, священник из ОВЦС (Отдел внешних церковных связей) - а сия структура напрямую связана с Комитетом! - в доверительной беседе сказал, что - несмотря на мою легендарную биографию - имеются некоторые шансы “просочиться” мимо гэбэшников: на общих основаниях пройти медкомиссию, сдать экзамены, поступить в семинарию. Но, как известно, зоркое око ГБ не дремлет. Вряд ли эти “весёлые ребята” станут смотреть на меня сквозь пальцы. Как бы не видя, что кадровый офицер (и какой!) “уходит в попы” (пусть формально он и в отставке, однако бывших офицеров-разведчиков не бывает!). Полагаю, бдительные комитетчики уже навели справки. Заглянули в соответствующие архивы. Ознакомились с личным делом. Сделали соответствующие выводы - явно не в мою пользу…
     -  Неужели всё так серьёзно?
     -  Ещё как… И потому никто не даёт никаких гарантий…
     - Иначе говоря, твоё теоретически возможное поступление висит на тончайшем волоске.
     -  Точнее не скажешь… Более того… Дивная подвижница благочестия, схимонахиня Анна (Теплякова), которая относится ко мне, как к любимому внуку, ещё в 1981-м заметила:
          “У тебя, Алёшенька, не семинарский путь. И всё же документы подавай. К экзаменам готовься. Получишь большую духовную пользу … А вообще тебе надо в горы, к православным пустынникам… Они там живут, как Ангелы” …
     -  Значит, пока ты - витязь на распутье и…пленник гор…
     -  Отличный образ… Сходу импровизирую:

                Быть может, мир взирает косо
                На пилигрима из разведки…
                Но я беру дорожный посох.
                Бегу из техногенной клетки…

                Вдали, за белым перевалом,
                Бордовый диск заката тает.
                И снова с поднятым забралом
                Гонец весны бойца встречает…

                Лишь там, где вздыбленные кручи
                Готовят сказочное Вече,
                Прозревший ум ничто не мучит.
                И дух готов к Нетленной Встрече…

    -  Чеканный стих… Вот бы так научиться!..
    -  Захочешь - научишься…
    -  Нужен талант…
     -  Он у тебя есть…
     - Б-б-б-у-у-у-х-х-х! - где-то поодаль, в затерянных дебрях, начинается грозный камнепад или сходит разящая, безпощадная лавина, как бы полностью подтверждая опасения моей подопечной. Гулкое эхо опять старательно разносит невнятные гуды, шумы, отдалённые уханья. И снова над всем необозримым лунным пространством - этой застывшей феерией в камне - воцаряется звонка, бронебойная, кумулятивная Тишина…
    -  Ой, я, кажется, раздавила мраморный гриб… Бросилась к тебе, схватила за куртку и… Вон он, расплющенный, валяется под ногами…
    -  Разожжём костёр - сохранилось немного сушняка. Заварим крепкий чай. Согреемся, подкрепимся… Начнём настоящую грибную охоту…
    -  Прижалась к тебе - весь страх убежал.
    - Вот и славно… Крайне сложно, почти невозможно передать Непередаваемое, выразить Невыразимое… И всё же попытаюсь… Любящее сердце поймёт… Ныне, в эпицентре Западного Памира, на лоне грандиозной панорамы, чувствуя трепет твоего тела, я как истинный хрононавт путешествую вкупе с тобой по нескончаемым лабиринтам загадочного времени, не поддающемуся определению… С быстротой мысли перемещаюсь из Прошлого в Грядущее и обратно. В Настоящее…
          В эти секунды, уже будучи в первой декаде 21-го века, мы блаженно странствуем по Южной Америке. Пересекаем величественные, первозданные Анды, вздымающие свои перламутровые латы к бездонным высям лиловых небес. Штурмуем неприступные кручи суровых шеститысячников. Направляемся к высокогорному озеру Аконкагуа, поднимаясь по экстремальному серпантину из Чили в Аргентину. И одномоментно, катапультируясь в жаркое лето 1973-го, слушаем дивные гимны ночной грозы на Западном Кавказе, под сенью лесистых гор, среди заброшенных персиковых садов и самшитовых рощ, на турбазе Минобороны “Красная поляна”. И, конечно же, из окошка уютного прибрежного отеля, созерцаем роскошный закат на греческом острове Санторини, где - по старинной традиции - счастливые пары со всего мира традиционно проводят медовый месяц… Причём, я обозначил лишь одну миллионную долю того, что мы делаем вместе в эти чудные Миги…
    - Взлетая к сиреневым звёздам на могучей духовной волне! - нежным шёпотом блаженная беглянка поэтично заканчивает мою мысль…
    -  Или - если совсем кратко:

                Я помню сердцем песни юных лет.
                Их унесло в былое шквальным ветром.
                Но жив во мне - поверь - лихой корнет.
                И вновь приносит май живое ретро…

                В тебе поёт цветущий лик Весны,
                Сопрано грёз, фламенко нашей Встречи.
                Ты даришь барду мраморные сны.
                Кладёшь блаженно ручки мне на плечи…

                Поют аккорды звёздных серенад.
                Плывёт луны каноэ в небе ясном.
                В лазурном кубке Счастья нету дна.
                Остановись, Мгновенье… Ты прекрасно…

    -  Ты меня вдохновил… Утром напишу своё первое стихотворение…
    -  Наши деяния - не болезненный плод разгорячённого воображения, а некая бытийная Полнота, таинственно - вне мыслей и образов -  безвидно созерцаемая где-то глубоко внутри. Это - как бы огромный Потенциал несметных Возможностей, которые могут быть успешно реализованы где-нибудь в Ином Времени, Ином Мире, Ином Измерении…
    -  Так бы и стояла над лунным ледником, обнимая тебя, слушая твои речи всю оставшуюся жизнь…
    -  Я же, в свою очередь, как бы провожу тебя по анналам и пажитям всей предшествующей жизни. Открываю всё то Сокровенное, что было на уме и сердце. Поэтому ты прекрасно - в мельчайших деталях - знаешь, что переживал и чувствовал суворовец Алексей Яковлев-Козырев за годы учёбы в московской кадетке (МсСВУ, 1968-1971). Ясно видишь, к чему он стремился, кого неустанно искал в чудные периоды курсантских отпусков с августа 1972-го по февраль 1975-го. Объёмно созерцаешь его захватывающие эпопеи, романтические авантюры, жесточайшие внутренние борения, судьбоносные бытийные Порывы на этапе офицерской службы, начиная с сентября 1976-го. И сие возводит нашу уникальную духовную Соотнесённость на качественно новый Уровень…
     -  А ты, Алёша, как бы знаком со мной с первого класса. Целиком и полностью посвящён во все мои девичьи секреты, мечты, ожидания. И эта таинственное Посвящение создаёт между нами какое-то особое, фантастическое, небывалое поле взаимного Притяжения…
    -  … - моё красноречивое молчание говорит громче и ярче всех слов…
    -  Чувствую себя счастливой… Вопреки всему…Самой счастливой на всём белом свете… Счастье льётся через край… Проницает всё существо… Господи!.. Милый Алёша!.. Как же я счастлива!..
    - Я тоже, Любовь моя, - бережно провожу трепетной ладонью по душистым власам сказочной девушки…


                Ледник в лагунах лунной Тишины.
                В их светлых водах - звёздные Скрижали.
                Мерцанье бездн сквозь бархат звёздной Шали.
                Фиалы ночи звёздных тайн полны…

                Средь гор - на гребне временной волны -
                Меня Горе - над временем подъяли.
                Какие шири в сердце просияли!..
                Какие глуби стали Там видны!..

                Да был ли дольний мир - юдоль страданья?!.
                Струится Свет Иного Мирозданья.
                Душа выходит за пределы “я” …

                И Миг вместил размах тысячелетий,
                Когда очам ума Красоты эти
                Открылись вдруг с вершины Бытия…

           Наши сердца бьётся в унисон. Мириады чудных миров распевает нездешние гимны. Два очарованных странника не размыкают небесных объятий. Замирают на лоне памирских просторов. Выплывают из фьордов пространства-времени. Непостижимо одолевают эры, этапы, периоды, сроки. Погружаются в царственную Умиротворённость. Воспаряют к Несказанности. Молча лелеют Неизреченность…

                В этот сладостный Миг, одолев притяжение века,
                Я ловлю ускользающих смыслов незримую нить.
                Уползает занудливый сплин - хитроумный калека.
                Озарённое сердце готово творить и любить…

                Но рассудок ныряет в накат исторических будней,
                Увлекаясь скачками фантомов в миражной игре…
                Ты встречаешь Рассвет на моём феерическом судне,
                Устремив бригантину навстречу пурпурной Заре…

                Да была ли мистерия Краха - пустые перроны
                И растерзанный красным вампиром пустой Петроград?!.
                Нашиваю на белый мундир золотые погоны.
                Батальоны реванша готовят ударный отряд…

                Мы с тобой сокрушали фаланги под стенами Трои.
                Убегали из Рима: когорты кромсал Ганнибал…
                Исчезают, как тени, империи, битвы, герои.
                Лишь крутым перламутром в лазури горит Перевал…

                Позабыв города, - этот зев техногенного зверя,
                Отрубив суету Вавилона, покинув Москву,
                Созерцаю блаженно, очам своим ныне не веря,
                Диадемы вершин, будто беркут, нырнув в Синеву…

Примечание: Сугран - красивейшее ущелье и одноименная река на Центральном Памире;
                “кокетка” - ровная горизонтальная складка, идеально проглаженная поперёк гимнастёрки, сзади, на уровне лопаток;
                Гегель, Кант - видные немецкие мыслители, представляющие немецкую классическую философию;
                Дагон, Ваал - злейшие демоны и одноимённые идолы древне- языческого мира;
                Покров - праздник Покрова Божией Матери;
                Парадигма - основополагающая теория;
                Шабли - сухое французское вино;
                Эон: “Есть вневременная форма тварного существования, свойственного бытию сверхчувственному. Это - Эон” (Владимир Лосский). “Эон - это неподвижное время” (преподобный Максим Исповедник)
                Пирей - крупнейший греческий порт;
                Севилья - одна из испанских провинций;
                Бадахос, Барселона, Гранада - испанские города;
                Жоржи Амаду - бразильский писатель;
                Исихазм - умное делание; Богопредстояние в молитвенном Покое; неустанное очищение ума и сердца, в идеале - созерцательное Богообщение через покаянную, умно-сердечную, непрестанную (самодвижную, или Духодвижную) Иисусову молитву;
                кварки, лептоны, бозоны - фундаментальные (элементарные) частицы безконечно малых размеров;
                Млечный путь - группа созвездий;
                Пояс Ориона, Трон Кассиопеи, Южный крест - широко известные созвездия;
                самум (араб.) - песчаная буря в пустыне;
                сай (тадж.) - крайне узкое ущелье;
                Зеравшан, Гиссар, Дарваз, Гиндукуш - горные хребты: первые два - на Памиро-Алае, третий - на Западном Памире, четвёртый - в Северном Афганистане;
                Бадахшан - горная область на западном Памире;
                Даштиджун - заповедник на подступах к Западному Памиру, вблизи Северного Афганистана;   
                Ираклион - столица греческого острова Крит;
                Кабул - столица Афганистана;               
                ПШ (пэша) - полушерстяная зимняя военная форма;
                гэбэшник - сотрудник Комитета государственной безопасности;
                ГБ - государственная безопасность;
                фламенко - испанский танец.

                Россия. Хутор “П”.
                Октябрь-декабрь 2021 года.
                Алексей Яковлев-Козырев (Союз писателей России)