Три жизни Гения. Роль длиною в жизнь... гл. 29

ГЛАВА 29. Соревнование, Славин.


Утром, уже в восемь часов, я была в концертном зале. План выступлений был примерно такой: с десяти часов - концерты с оркестром, затем - перерыв, а потом с трёх часов дня - все остальные (сольные) произведения.
Славин приехал не намного позже меня - где-то в половину девятого. Видимо, он хотел окончательно свести меня в могилу.
Какое-то время он разыгрывался, а затем начал слоняться по коридорам и доставать всех, кого встречал на своём пути.
К нервному напряжению у меня добавилось очередное ухудшение здоровья, что мне казалось взаимосвязанным. Хотя в любое другое время я почти с уверенностью могла бы сказать, что это признаки беременности, но не в этот раз. Этого просто не могло быть! Мне оставалось только догадываться, что же со мной творится и списывать всё на нервное истощение.
К десяти утра оркестр был настроен и полностью готов. Публика постепенно заполнила зал до отказу. В пять минут одиннадцатого в дверях показались члены жюри. Я стояла перед оркестром.
Когда шум более-менее прекратился, на сцену вышел Славин. Он попросил микрофон.
#- Доброе утро! - начал он. - Уважаемое жюри, - он поклонился в их сторону. - Дорогие зрители, - им он фамильярно кивнул головой. - Я рад приветствовать вас сегодня в этом зале... - и пустился в бесконечную тираду напускных и пустых выражений. В конце он добавил по существу. - И ещё я бы хотел, чтобы члены жюри обратили внимание: я буду играть без дирижёра, я это подчёркиваю. В её услугах я не нуждаюсь, - я чуть не упала от неожиданности. - Благодарю Вас, мадам Камю, за чуткое понимание и добросовестное отношение. Вы можете быть свободны, - обратился уже ко мне Славин с ехидной улыбкой.
"Ну, ладно, - подумала я. - Ты мне только помог. Спасибочки!".
Я повернулась к оркестру и дала последний напутственный знак - подняв большой палец правой руки, я устремила его вниз ("мол, размажьте его, ребята, отомстите за меня").
Оркестр меня понял, и я была уверена, что они меня поддержат.
После этого я ушла со сцены и, переодевшись в машине, припаркованной недалеко от концертного зала, вернулась в зал уже в качестве Бах. Благо, никто не заметил, как я появилась в зале (не в моём стиле было опаздывать).

Да! Это зрелище стоило того, чтобы его увидели миллионы! Надо было слышать, что сделал со Славиным мой оркестр. Сказать, что он его растоптал - не сказать ничего. Он его уничтожил.
Славин напоминал беспомощное насекомое, которое безуспешно пытается бороться со стаей громадных птиц. Они его заклевали, сожрали, проглотили и, переварив, изрыгнули обратно.
Не было ни одной доли, в которой бы они сошлись - при этом оркестр играл безупречно! На кульминации они бесщадно глушили солиста, на пиано уходили так, что он гремел, как тарантас. Солисты оркестра играли так тонко и музыкально, что аккомпанемент Славина казался грубым и неуместным по силе и краске. Не было ни одного пункта, за что можно было бы похвалить солиста. Мой оркестр сделал его!!! И сделал так умело, что ничего плохого на свой счёт отнести не мог.
Не глядя на моё плохое самочувствие, мне было очень хорошо на душе. Я была отмщена за то, что вынуждена была терпеть на репетиции.
Ближе к концу я покинула зал, чтобы через десять минут вернуться уже в качестве Камю.
Я встала за кулисами и изобразила на лице недовольный вид.
Славин, улетевший со сцены под свист (жаль, что не было гнилых помидор или хотя бы тухлых яиц), чуть не сбил меня с ног, бесцеремонно оттолкнув. Я приняла это молча - ведь больше он ничего не мог сделать, чтобы отомстить. Ведь он тоже был не последний дурак, он прекрасно знал и понимал, что во всём "виноват" только оркестр. Он же знал, что сам по себе играет весьма недурно (хотя со вторым Шопена у него всегда было плохо).
Через несколько минут после окончания первой половины прослушивания Славина, мне передали пожелание председателя жюри встретиться немедленно со мной лично в кабинете худрука.
Альфред поцеловал мою руку и, пропустив в кабинет, сам не зашёл.
#- Мадам Камю! - встретил меня подозрительно восторженно председатель и подошёл ко мне. - Моё почтение! - он поцеловал мою руку.
#- Мне очень неловко, - я опустила глаза (надо было разыгрывать провинившуюся девочку). - Я право, не ожидала, что мой оркестр выкинет такое. Я знаю, это было ужасно, мне нет оправдания...
#- Что Вы, что Вы! - перебил меня председатель. - Вам не за что оправдываться! Ваш оркестр был на верхе мастрества и вдохновения. Они играли бесподобно! А что касается силы звука и темпов, это не Ваша вина, а только Славина. Мало того, что он бездарный пианист (хотя это и было всем известно, но он лишний раз это подтвердил), так у него ещё хватило наглости выгнать Вас со сцены. Он сам вырыл себе могилу! Кроме того, что это невиданная глупость, так это ещё и хамство в высшей степени. Я, набравшись смелости, смею просить у Вас прощение за его поведение.
#- Ну, что Вы! - воскликнула я. - Он не стоит столь величественного покровительства. Он уже не юнец, и должен осознавать, что говорит и делает. Он вполне отдаёт отчёт своим поступкам. Но не скрою, мне очень приятно такое внимание с Вашей стороны, я польщена, - я ласково улыбнулась.
На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескивающей лампочкой.
#- Прошу прощения, - в кабинет заглянул один из членов жюри. Немая сцена, представшая перед его взором, была такова: я стою с опущенной головой, мягко улыбаясь, а председатель буквально пожирает меня горящими глазами. Однако появление непрошенного гостя разрушило картину - мы оба повернули головы к двери.
#- Да, простите, - тут же спохватилась я. - Я должна идти. Мне ещё надо переговорить с оркестрантами. Ещё раз спасибо за всё. Всего доброго, - я поспешно вышла, лишь на мгновение подняв глаза.
Взяв Альфреда за руку, я действительно направилась к оркестрантам, которые за опущенным занавесом прятали свои инструменты в чехлы и убирали пульты (я их приучила самим убирать рабочее место - а то потом всегда чего-то недосчитывались).
&- Жорж, - я подошла к первой скрипке. - Я не могу здесь показывать свои эмоции, но всё равно спасибо! Я вам очень благодарна, - я крепко пожала его руку. - У меня к тебе просьба: передай всем, чтобы как соберутся ехали в ресторан К***, там и поговорим.
Я отошла от него сразу, не дав даже слова вымолвить.
Отправив Альфреда ждать меня в машине, я позвонила председателю (уже в лице Бах) и извинилась за невозможность присутствовать на второй половине выступления Славина по причине плохого самочувствия.
Уже на выходе охранник мне передал какой-то конверт со словами «для мадам Камю».
&- От кого? - удивилась я. На нём ничего не было написано.
&- Не могу знать. Просили передать.
&- Ну, хоть свои или с улицы? - мне было просто любопытно.
&- С улицы.
&- Спасибо, - я сунула конверт в сумку и моментально про него забыла.
Через час мы с Альфредом сидели в ресторане с коллективом и дружно обсуждали произошедшее.
&- Я поднимаю свой бокал за вас, - первый тост произнесла я. - Сегодня вы ещё раз доказали, что мы - одна семья. Ни я вас, ни вы меня в обиду не дадим. Я горжусь вами! Я всех вас люблю! Спасибо! - я осушила свой бокал до дна и села на своё место во главе стола.
&- Один за всех и все за одного! – громогласно ответил мне оркестр.
Алкоголь принёс мне некоторое расслабление, но напиваться при коллективе я бы не стала.
Не просидев и двух часов, я поднялась из-за стола:
&- Мне очень жаль. Но никто не даст гарантию, что Бах тоже откажется от моих услуг, поэтому завтра я должна быть в форме. Я хочу сегодня пораньше лечь спать. Очень надеюсь, что мне не будет завтра стыдно перед Фрау Бах за пьяный оркестр?
&- Что Вы! Пару бокалов шампанского, не больше, - заверил меня Жорж.
&- А больше вас и не принесут, я попросила, - усмехнулась я. - Но я рада за вашу сознательность и ответственность. Продолжим завтра. Можете ещё посидеть, только не засиживайтесь. Я, с вашего позволения, откланиваюсь.
&- Мадам Камю, - остановил меня Жорж.
&- Да?
&- А как нам быть с Бах?
"Господи, я ведь чуть не забыла! Они бы мне завтра то же самое устроили. Спасибо, Жорж! Так бы и расцеловала тебя!".
&- А что бы вы хотели? - но виду я не подала.
&- Можно было бы то же самое попробовать, - ехидно улыбнулся он.
&- Только вы учитывайте, что она - это вам не Славин, она и не с таким сталкивалась. Тем более перед ней мне будет уже стыдно. Кроме того, ни мне, ни вам она ничего дурного не сделала.
&- Но она ведь даже не удосужилась явиться на репетицию, - возразил Жорж. - Разве это не проявление неуважения?
&- У неё были на то уважительные причины. Она мне звонила и приносила свои извинения, - на ходу придумывала я. - Кстати, я не говорила, но мы с ней даже один раз встретились и говорили о концертах. Всё, чего она хочет - это железных темпов, я вам их и давала на репетициях. А в остальном мы с ней сошлись, я довольно точно предугадала все её пожелания. Поэтому если вы сделаете всё, что мы делали на репетициях - этого будет вполне достаточно.
&- Кто бы мог подумать, что она так внимательна к людям. Так благородна и учтива...
&- А по-моему, она никогда не была хамкой. Мы её совсем не знаем. Поэтому к ней я вас прошу отнеститсь с достойным уважением. Я очень ценю её мнение и не хотелось бы, чтобы после этого соревнования она решила, что мы - худший оркестр в мире. Я надеюсь на сотрудничество в будущем, поэтому вы должны предстать в лучшем свете. А если уж её имя вас мало трогает, так подумайте о тех гонорарах, которые она отвешивает оркестрам, с которыми сотрудничает. Мы должны ей понравиться. Надеюсь, я вас убедила?
&- Абсолютно, - Жорж ответил за всех. - Сделаем всё, что в наших силах.
&- Отлично. Спасибо. И до завтра! - я вышла, уверенная в завтрашнем дне.
Альфред проводил меня до машины.
&- Прости, Альфред, но мне нужно сегодня побыть одной, - я должна была от него отвязаться. Мне важно было правильно настроиться на выступление.
&- Что-то произошло? - он-то этого понять не мог!
&- Нет, ничего. Просто мне это нужно. Я тебе потом всё объясню, - мне лень было снова что-то придумывать, и я решила отложить это до другого раза.
&- Ну, смотри. Не буду тебя неволить, - он конечно расстроился.
&- Не обижайся! - я поцеловала его. - До завтра!
&- Доброй ночи, - тихо ответил он и проводил глазами мою машину.

Поднявшись в заранее забронированный на имя Граф номер, я заказала себе бутылку виски...
Почему я не пошла слушать Славина? А зачем? Я и так знала, что он будет лажать и без моих усилий, хотя клавиши рояля должны были дополнительно отполировать...
Но мне это всё было уже не интересно. Я сидела в своём номере и перелистывала партитуру третьего концерта Рахманинова, в ожидании своего ужина (который я для отвода глаз заказала вместе с виски). Я не могла сосредоточиться, глаза мои скользили по нотам, не зацепляясь за них. Мне безудержно хотелось выпить, меня прямо колотило от нетерпения.
Наконец, в дверь постучали. Как сорвавшись с цепи, я бросилась к двери.
#- Ваш заказ, - улыбчивый официант вкатил тележку с ужином.
#- Спасибо. Запишите на мой счёт, - я сунула ему чаевые и выпихнула из номера, быстро закрыв дверь и повесив табличку "не беспокоить".
Затем я позвонила "этажному" и попросила разбудить меня в семь часов утра.
Дрожащими руками я схватила бутылку виски, мокрую и холодную ото льда и, буквально влетев в спальню, забралась на кровать с ногами. Быстро открыв бутылку, я поднесла горлышко ко рту и начала судорожно глотать. Однако очень быстро я поперхнулась и начала кашлять. Мне пришлось оторваться от этого волшебного напитка (виски действительно был шикарный!). Но первую жажду я уже успела утолить. Мне было хорошо. Быстро прошедший кашель перешёл в смех. Я откинулась на подушку и смеялась. Я знала, что мне никто не помешает, никто не отберёт у меня мою бутылку холодного виски. Я постаралась выкинуть из своей головы все мысли и просто расслабиться.
Мне показалось, что бутылка опустела слишком быстро, но заказывать вторую я не стала - во-первых, мне было лень вставать; а во-вторых, "у меня ведь завтра очень ответственный день". Поэтому я бросила пустую бутылку на пол и, закрыв глаза, вытянулась на кровати, отдавая себя во власть спиртного, бродившего по моим венам, проникавшего в каждую клеточку моего тела и медленно разрушавшего мой мозг...

продолжение:http://proza.ru/2021/12/27/1842