Три жизни Гения. Роль длиною в жизнь... гл. 30

Глава 30. Соревнование. Бах.


«Мои» отполированные для Славина клавиши могли показаться детской шалостью по сравнению с тем, что он (вернее даже не он, а его "представители") приготовили для меня. Всё было схвачено и продумано до мелочей. План был составлен задолго.
О том, что у Саши и Бах были хорошие взаимоотношения, на тот момент уже знал почти весь российский бомонд. Поэтому вычислить, под каким именем я поселилась в гостинице, было не сложно - достаточно было проследить за Сашей (который не мог бы оставить без внимания свою «подругу»), к кому он пойдёт или кому он что-то передаст. Выяснив это, дело было за малым...

Разбудить меня было трудно. Портье чуть дверь не выломал.
"И чего он не уходит? - спросила себя я и тут же ответила. - Ждёт подтверждения!".
Голова у меня не просто раскалывалась, казалось, что она вот-вот разойдётся по швам. Но, тем не менее, я встала и подошла к двери.
#- Большое спасибо! - крикнула я, не открывая.
#- Фрау, Вам просили передать.
Я открыла дверь и внимательно на него посмотрела:
#- Что?
#- Вот, - он протянул пакет и коробку.
#- От кого? - машинально спросила я, взяв их.
#- Там записка, - портье улыбнулся.
#- Спасибо, - я ногой закрыла дверь.
Первым делом я развернула записку. Сашин почерк я узнала сразу. Мне было очень приятно прочитать те тёплые слова, которые он написал. Я была уверена, что приложение к записке (я не сомневалась, что оно тоже от него) не менее приятное.
Сначала я вскрыла коробку. Она была большая. Опыт мне подсказывал, что самые ценные презенты - всегда меньше (хотя с Сашей это работало не всегда), а "сладкое" я любила оставлять на потом.
В коробке оказался не очень большой шикарно оформленный бисквитный торт со сливочным кремом. Он выглядел просто потрясающе! У меня сразу же потекли слюнки.
"Сашка! Ты знаешь, что я люблю!" - с восторгом подумала я и, взяв нож для бумаг, отрезала себе небольшой ломоть. Запихнув его целиком в рот и вытерев одну руку о халат, я заглянула в пакет.
Там была ещё одна коробка. Я вскрыла и её.
Там оказалась ... бутылка виски.
"Ах, ты, сукин сын! Проверяешь меня! Не дождёшься! Даже не притронусь!".
А всё-таки! Я рассмотрела бутылку. Виски был лучшего качества. Я такой пила только однажды в жизни – у Кристалла. Это был самый лучший виски в мире!
Усилием воли (было большое желание хотя бы опохмелиться) я отставила её в сторону и решила начать собираться.
Одевшись, я решила выкинуть весь хлам из сумки - это был обязательный ритуал перед каждым выходом из дома. Вытряхнув содержимое, я увидела конверт, который мне вчера передал охранник. По-моему, не обязательно даже быть женщиной, чтобы заинтересоваться его содержимым. Я вскрыла конверт, там оказался DVD.
Подключив ноутбук к телевизору (ну, не люблю я смотреть видео на маленьком экране!), я взяла на колени торт и села на диван.
Запись была сделана скрытой камерой. Я чуть не подавилась, увидев кабинет своего французского жениха и его, сидящего за своим рабочим столом.
"Что за шутки!". Моё внимание напряглось.
Через пару минут дверь открылась и зашла секретарша.
&- Мсье, к Вам насчёт работы. Говорят, что договаривались.
&- Пусть пройдут. Кто там? - Альфред оторвался от бумаг и поднял голову.
В кабинет вошли три девушки: одна с виолончелью, другая со скрипкой, третья с футляром (судя по всему, в нём была флейта).
"Что за бродячий цирк?!".
&- Что-то не помню, чтобы видел вас раньше, - заметил Альфред, когда вышла секретарь. - И уж тем более, чтобы мы о чём-то договаривались.
&- По-другому нас бы сюда не пропустили, - извиняясь, улыбнулась виолончелистка.
Я рассмотрела повнимательнее лица девушек. Так и есть. Я видела их вчера в оркестре. И ещё ведь подумала о том, что первый раз их вижу в своём оркестре. И никакого собеседования, как все остальные оркестранты, они у меня не проходили. Вот поэтому меня и удивило их присутствие. Но вчера у меня не было времени (да и желания) разбираться. Зато сейчас, судя по всему, я всё пойму.
Конечно, я не дура! Я сразу поняла, зачем эти девушки пришли к Альфреду и как они этого будут добиваться. Но вот чего я не понимала, так зачем им инструменты?!
Какое-то время девушки объясняли Альфреду, что очень хотят играть в моём оркестре, что они очень любят музыку, что для них это очень много значит, и в противном случае они потеряют веру в справедливость и надежду на удачное будущее. Ну, и всё в таком духе.
&- Милые девушки, - перебил, наконец, их Альфред. - Я вас прекрасно понимаю и охотно верю, что вы бесподобно играете. Но, к сожалению, я ничем не могу вам помочь. Я художественный руководитель и не имею никакого отношения к набору оркестрантов и их прослушиванию. Скажу вам больше, этим занимается наш главный дирижёр Агата Камю лично. И все вопросы относительно работы в оркестре - пожалуйста - только к ней. Самое большее, что я могу для вас сделать, так это попросить её вас прослушать. Сами понимаете, у неё очень плотный рабочий график и выкроить в нём свободную минуту почти невозможно, но я попробую её уговорить, может что-нибудь получится. Простите, но это всё, что я могу для вас сделать. Надеюсь, мы друг друга поняли. А сейчас простите, но я должен работать.
Надо заметить, что к Альфреду в последнее время стали часто приходить проситься на работу в "мой" оркестр. И он очень хорошо научился отправлять их ко мне, зная, что девяносто процентов побоится пойти, а остальным десяти просто не удастся меня найти.
Но эти три девушки были не из тех, кто так быстро сдаётся. Они тоже прекрасно понимали, что через меня им в оркестр не попасть. Они решили во чтобы то ни стало добиться своего.
&- У нас есть аргумент, против которого Вы не сможете ничего возразить, - виолончелистка мило улыбнулась. - Мы Вас очень просим, двадцать минут - и Вы сами будете нас просить, - она сладострастно посмотрела на него.
"Ах, ты, кобель! Экстриму ему захотелось! Попадись ты мне!".
У меня было слабо преодолимое желание выключить это видео, чтобы окончательно не разочароваться в Альфреде. Но я должна была увидеть своими глазами, насколько далеко это зайдёт.
И увидела!
От увиденного меня чуть не вырвало – и так всё утро подташнивало после вчерашней бутылки виски.
Я инстинктивно протянула руку за бутылкой. И о, небо! Она там оказалась! я не задумываясь, открыла её и сделала несколько глотков из горла.
Я смотрела, как они устроили настоящее музыкально-эротическое шоу, закончившееся групповухой, и глушила самый дорогой виски в мире.
Запись закончилась на том моменте, когда девушки начали одеваться. Виски тоже...
Так отвратно я себя ещё никогда не чувствовала. Причём уже не только физически, но и морально. Мне было так гадко, словно мне кто-то вылил помои на душу. А про моё тело и говорить нечего. У меня начала кружиться голова, изображение плыло перед глазами. Я не могла стоять на ногах, и меня очень сильно тошнило (но так и не вырвало).
Не знаю, сколько прошло времени. Я уже даже забыла, откуда у меня этот диск и что сегодня за день.
Я бы так и осталась в полубессознательном состоянии, если бы у меня не зазвонил мой "английский" мобильник.
Я взяла трубку, не говоря ни слова.
#- Миссис Эстергази, лимузин у чёрного входа, - доложил Уильям.
#- Что? - я даже не поняла, кто говорит.
#- Вы не расслышали? Машина готова. Уже девять часов.
#- Оk, - я отключила телефон.
В моём сознании начали прорисовываться отдельные факты. "Сегодня мой день выступления. Через час я должна играть с оркестром. Мне ещё надо предупредить Жоржа. И переодеться. Хотя бы...".
С последним я более менее справилась (минут за тридцать). После чего набрала номер первой скрипки.
&- Жорж, меня сегодня не будет, я очень плохо себя чувствую. Я говорила с Бах, всё остаётся по-старому.
&- Хорошо, мадам, поправляйтесь. Всё будет в порядке.
&- Да и ещё. Передай новеньким: виолончелистке, скрипачке и флейтистке, что я их отстраняю.
&-  Хорошо, передам.
&- Ну, всё, успехов. Ни пуха вам, - еле выдавила я.
&- К чёрту! Не волнуйтесь. Выздоравливайте. До свидания, - попрощался он.
Я прекрасно осознавала, что до машины сама не дойду.
#- Уил, поднимись ко мне, - позвонила я охраннику.
#- Что-то случилось? - он был у меня через минуту.
#- Я не очень хорошо себя чувствую, - ответила я и встала с кресла ему навстречу. Однако буквально на втором шаге ноги у меня подкосились, и я чуть не упала. Уил успел подбежать и поймать меня.
#- Я вызову Вам врача.
#- Нет, - насколько было возможно строго сказала я. - Здесь я решаю, что нужно делать. Помоги мне дойти до машины.
Он промолчал.
Уильям взял меня на руки и отнёс в ванну. Не имея особых сил, я ему не сопротивлялась.
#- Доверьтесь мне, это для Вашего блага, - проговорил он и влил мне что-то в рот.
Новый приступ тошноты принёс мне, навонец, долгожданное облегчение. Рвало меня долго. Уил не отходил от меня ни на шаг.
Мне было плохо и очень стыдно, но сил прогнать его не оказалось.
Зато Уил оставался беспритрастным и делал всё почти механически. Умыв меня, он помог мне спуститься к машине (всё, что я взяла с собой - телефоны, пару сотен налом, кредитки - поместилось в "дамской сумочке").

#- Не гони, - сквозь зубы процедила я уже в дороге.
#- Мы можем опоздать, - возразил он.
#- Без меня не начнут, - косо улыбнулась я и тут же скорчилась от боли а желудке.
Я чувствовала, что у меня начинает расти температура.
#- Дай мне что-нибудь жаропонижающее, - попросила я уже возле концертного зала.
#- Может, всё же лучше показаться врачу?
#- Я уже сказала: нет! - нервно крикнула я.
#- Я посмотрю, что есть, - через минуту он протянул мне что-то.
Я не глядя, проглотила две таблетки.
#- Это очень сильное лекарство.
#- Хуже мне уже не будет, - заметила я и вышла из машины.
Мой коридор охранников был уже выставлен у дверей. Я прошла через него до самой сцены, опираясь (хотя правильней - повиснув) на плечо Уильяма.
Возле сцены я опустилась на какой-то стул.
#- Посмотри, пришло ли жюри, - попросила я охранника.
#- Все уже готовы, - он выглянул в зал. - В зале тишина. Вам помочь? - спросил он, когда я встала.
#- Нет, это будет глупо смотреться, - возразила я.
#- Но Вы можете не дойти.
#- Позови первую скрипку.
Уил поймал взгляд Жоржа и подозвал его.
Когда тот подошёл, Уильям шепнул ему что-то на ухо. Жорж недоуменно посмотрел на меня поверх вуали, а затем подошёл и предложил руку.
#- Будь всё время здесь, - напоследок бросила я.
Жорж даже помог мне сесть за рояль (даже не знаю, что ему сказал Уильям).
И только сидя за роялем, я сняла шляпку и тут же бросила её на пол.
Зал оживлённо шептался. Однако мне было достаточно повернуть голову, как все замолкли.
Я никак не могла собраться с силами и мыслями. Более того, я просто забыла, что должна играть - мой разум играл со мной в жестокие игры.
Я обернулась к первой скрипке и тихо спросила:
#- Что мы играем?
#- Первый Чайковского и третий Рахманинова, - недоумённо ответил он.
#- Спасибо. Я дам ауфтакт, - я снова повернулась к роялю и опёрлась на деку.
Ауфтакт я показала одной рукой - другой я держалась за рояль, чтобы не упасть. Жест был характерный для Камю - такой же широкий, энергичный и понятный всем.
Оркестр вступил так дружно, как даже на репетициях не вступали.
Я попыталась отключиться от внешнего мира и уйти в музыку. Однако резкая боль в районе желудка и ниже не отпускала меня ни на секунду.
Однако к середине уже первой части моё сознание вырубилось. Я даже не знаю, играла ли я или уже упала. Очнулась я от сумасшедших оваций и криков "браво, бис".
"Видимо, я всё-таки доиграла Чайковского", - пронеслось у меня в голове.
#- Рахманинов! - крикнула я оркестру (первой скрипке в первую очередь).
Жорж хотел что-то сказать, но я уже подняла руку.
Как потом выяснилось, мы уже сыграли и Рахманинова тоже. Хотя второе исполнение я тоже провела без сознания.
На этот раз очнулась я уже за кулисами, когда кто-то брызнул на меня холодной водой.
#- Я доиграла? - всё, что я смогла из себя выдавить.
#- Это было потрясающе! - воскликнул всегда железно-непроницаемый Уильям и присел возле меня на корточки. - Это было бесподобно!
#- Как я здесь оказалась?
#- Когда Вы встали на поклон, Вы потеряли сознание и упали. Опустили занавес, и я отнёс Вас сюда.
#- Спасибо, - прошептала я.
Через минуту я открыла глаза и пробормотала:
#- Принеси мне бутылку коньяка.
#- Мне кажется, Вы уже достаточно выпили, - несмело проговорил он.
#- Не твоё дело! Выполняй!
#- Как прикажете, - он отошёл на несколько шагов, быстро переговорил по телефону и вернулся ко мне.
Через десять минут он протянул мне рюмку, наполненную на половину. Я ехидно ухмыльнулась и выхватила из его рук бутылку.
#- Можешь отвернуться, если не нравится, - съязвила я.
Удивительно, но в глазах Уильяма было сочувствие и жалость.
Я сделала несколько больших глотков и даже не поморщилась.
#- Об этом никто не должен знать, - вдруг сказала я.
Он молча кивнул.
#- Я тоже не хочу об этом знать, - прошептал он.
#- Мы много чего хотим, - ответила я. – Я, может, тоже не хочу пить, но я знаю, что по-другому до сцены я не дойду. Эх, Уил! Ты же ничего обо мне не знаешь! И поверь, оно и к лучшему. Ты не думай, что меня тут спьяну понесло на откровения, просто мне ужасно надоела эта жизнь. Ещё максимум год, а потом ... все всё узнают.
На несколько минут воцарилось молчание.
#- Уил, попроси, пожалуйста, председателя от моего имени, чтобы они прямо сейчас продолжили прослушивание. Боюсь, до вечера я не доживу, - от боли я сложилась пополам и чуть не заорала (только скорчилась и сжала зубы так, что они заскрипели). На глазах у меня выступили слёзы.
#- Я больше не могу! - простонала я и снова схватила бутылку. Я пила, пока Уил не вырвал её из моих рук (я выпила больше половины).
#- Я не могу Вас оставить, - Уил не тронулся с места.
#- Ну так позвони.
#- У Вас есть номер?
#- Возьми, - я протянула ему телефон, с которого звонила председателю. - Последний звонок был на его номер. Позвони!
Уил переговорил с председателем. Тот с радостью пошёл мне навстречу (он же видел, в каком состоянии я играла концерты).

Сольную часть программы я играла по списку, любезно предоставленному председателем жюри. При пустом зале.
Моё сознание с каждой минутой притуплялось всё больше, я выпадала из реальности, ёжилась от боли, по щекам струились слёзы.
Большую часть программы я сыграла на "автопилоте", даже не сознавая, что я здесь делаю.
Закончив последнее произведение, я снова упала, на этот раз, даже не успев подняться, прямо со стула.
Уил взял меня на руки и отнёс в лимузин. Я видела его через какую-то пелену, словно со стороны.
Положив меня на сиденье, он наклонился над моим лицом, провёл по нему рукой, а затем поцеловал мой лоб, глаза и ... губы, нежно и сладко.
Окончательно я пришла в себя минут через десять после того, как мы тронулись с места. Я с трудом переоделась и постучала по перегородке. Уил её сразу опустил.
#- Останови здесь, - попросила я.
Он, ничего не спросив, остановил.
Я вышла (скорее всё же вывалилась), он вышел следом.
#- Куда Вы пойдёте? Вам же плохо!
#- Не впревой! - усмехнулась я. - Поезжай, о себе я позабочусь сама. И учти - никому ни слова даже о том, что мне было плохо. И в первую очередь ничего не говори Эдварду и Артуру.
#- Как скажете.
#- Спасибо тебе за всё. А теперь уезжай побыстрее, - я отошла и села на скамейку какой-то остановки.
Уил несколько мгновений постоял, пытаясь побороть себя, но всё-таки уехал.
Я поймала такси и поехала ... в больницу. Таксисту я заплатила сразу, предупредив, что могу потерять сознание (как и получилось). Я понадеялась на его порядочность (а ведь он мог просто ограбить меня и выбросить где-нибудь). Моя вера в людей меня не подвела.
Последнее, что я запомнила - затылок водителя и что-то отвратное, что он слушал по радио.
Так прошёл для меня день, который я какое-то время называла главным в своей жизни.

продолжение:http://proza.ru/2022/01/05/1945