Былая жизнь. Глава 2

   У Алексея Камолова был друг, Николай Павлович Семенков, приятнейший молодой человек из весьма обеспеченной семьи. Они состояли в тесных дружеских отношениях уже более шести лет, Алексей полностью доверял своему товарищу и тот, в свою очередь, мог всегда быть полностью уверенным в преданности Алексея. Они не только вместе участвовали в кутежах и пирушках, не только вместе совершали юношеские безумства и ошибки, но и с лёгкостью прощали многое друг  другу, относились с большим пониманием к проблемам и сущности друг друга, выручали в различных житейских делах и ситуациях один другого… Друзья делились всем, будучи всегда уверенными в поддержке, помощи и конфиденциальности в своих отношениях. Алексей любил и умел ДРУЖИТЬ и видел то же качество и в Николае.

   Расставшись описанным образом с Варварой, он (Алексей Камолов) не преминул поделиться этим с другом. Николай, как всегда, внимательно выслушал «исповедь». Он же потом активно помогал Алексею в поисках нового адреса Вари, вместе с ним они и смеялись позднее над эгоистическим порывом Камолова.

   Как и большинству людей в этом мире, Алексею было легче от того, что он мог открыто доверить свои мысли и чувства товарищу, на искренность и дружескую преданность которого можно полностью рассчитывать. С ним Алексей мог не надевать никаких масок, не нужно было казаться лучше, чем ты есть на самом деле. Перед этим человеком Алексей как на духу излагал свои переживания, не скрывая ни ошибок, ни дурных мыслей. Это ли не настоящая дружба?

   
   Прошло время, Алексей с Николаем по-прежнему оставались ближайшими друзьями. История с Варей почти совсем уже забылась и не вспоминалась между ними.
   Как-то Алексей отправился на дружескую вечеринку, куда был приглашён старыми знакомыми. Собралась компания образованных молодых людей с прогрессивными взглядами. Были и барышни. Вечеринка была весёлая, с фейерверками, шампанским и танцами. Алексей получал удовольствие от общения со старыми приятелями.

   И вот он стоял в группке молодых людей и одной девушки с красивыми тёмными глазами. К ним подошёл ещё один знакомый, молодой мужчина, всем известный в этом небольшом местном обществе. Перебросившись со всеми несколькими фразами, он как-то очень пристально посмотрел на Алексея.

   - Можно вас на пару слов? – с улыбкой спросил он Камолова.

   -  Конечно, - с готовностью отозвался тот.

   Они отошли в сторонку к одному из столов и взяли по бокалу шампанского.

   - Я давно вас знаю, и с самой лучшей стороны, - начал Борис (так звали собеседника нашего героя), - Но некоторые ваши поступки, признаюсь, вызывают у всех некоторое… Недоумение. Конечно, я заранее прошу прощения. Так как не моё это, в сущности, дело, но… Из лучших только чувств к вам…

   Алексей лишь приподнял бровь, слушая эту речь.

   - Думаю, вы понимаете о чём я говорю, - продолжал его собеседник, - Впрочем, кто из нас не совершает подобных ошибок молодости… Ну, скажем напрямик, надоела вам барышня. Ну, бросили вы её. Лишнее вот только потом поносИть её имя на каждом углу, если я смею об этом сказать.

   - Это чьё же имя я поносИл? – спокойным тоном спросил Алексей, однако, начиная уже догадываться, о ком дальше пойдёт речь.

   - Имя Варвары Канониковой, - с улыбкой прямо отвечал ему Борис.

   - И в чём же, позвольте спросить, заключалось оскорбление её прекрасного имени?- вопрошал в том же тоне Камолов.

   - Ну, как же? Девкой обозвать, дурочкой. «Вышвырнули за ненадобностью». Это же всё ваши слова, - сдержанным шёпотом поведал Борис.

   Сердце Алексея подпрыгнуло в груди.

   Никогда, ни в каком обществе, ни даже в какой-либо приватной беседе, ни в мыслях своих, не говорил Алексей ничего подобного о Варваре. И эти «цитаты» немало изумили и возмутили его!

   - Какая глупость и низость, - выговорил он, - Ничего подобного я в адрес Вари… Варвары Андреевны, не говорил и даже думать такого не мог! Кто пускает эти отвратительные сплетни?

   Борис смотрел на молодого человека с явным доверием, взгляд этот был добрый и умный.

   - Я бы не рискнул передавать вам чужие сплетни, - спокойно произнёс он вполголоса, - Но, когда об этом говорит ваш же ближайший друг. И сам же судит вас за то, что высказываетесь ТАК, да говорит ещё, что вы позволяли это себе прилюдно, часто и не стесняясь…

   - Мой друг? – нахмурился Алексей.

   - Ну да. Да Николай же Семенков. Я потому так легко выдаю имя рассказчика, что он, поверьте, не одному только мне о некрасивости, простите, вашего поведения рассказывал.

   Алексей молчал и смотрел с недоверием.

   - Он не мог, - сухо произнёс он наконец.

   - Почему же?

   - Вы думаете, потому, что должен был хранить секрет? Отнюдь. Таких слов я не произнёс бы об этой женщине и с собой наедине. Не мог, потому, что неоткуда было это ему взять.

   - Вы знаете?… А я вам верю, - тихо произнёс в ответ Борис, - И многие осуждают уже за этот, извините, трёп, самого Николая Семенкова. Ведь, хоть бы и правда, кто ж рассказывает?! Да берётся судить… Я вам верю, - твёрдо повторил он, - Но… Тогда позволите ли дать совет?

    - Пожалуй, - хмуро согласился Алексей.

   - Я было сперва хотел вам рекомендовать быть лояльнее и снисходительнее к слабым женщинам, но, коль скоро, выходит, это ни к чему… Будьте менее лояльны с мужчинами.

   Алексей понимающе кивнул.


   «Вот так, так», - думал молодой человек (наш герой) по дороге домой. «Что ж, истинных слов и мыслей моих Он на суд и посмеяние не вынес. Зато зачем-то что-то новое сочинил, да и понёс! Да судить за то взялся! Да правда ли? Мог ли он? Но, откуда б тогда?... Разве у самого спросить?» И он повернул в сторону дома Николая, хотя время уже было довольно позднее. Алексей словно позабыл тогда обо всех условностях.

   Он позвонил, и ему быстро открыли. Николай был в домашнем халате, но ещё видимо не ложился. В руке у него был стакан чаю.

   - А-а! Проходи, - обрадовался он гостю, - Что так поздно? Не спится или случилось что?

   Алексей почувствовал, что у него чуть озябли и дрожат пальцы, он небрежно опустил руки в карманы.

   - Не то чтобы случилось, - лениво проговорил он, усаживаясь, - А так, поговорить.

   - Чаю? – предложил Николай.

   - Нет, спасибо. Покурю, если ты не против.

   Николай кивнул, не сводя глаз с гостя. И Алексей в первый раз в жизни подумал, что его друг надевает для него маску, как сам он надевал иногда для лиц посторонних…

   Закурив сигаретку, Алексей выпустил к потолку тонкую синюю струйку.

   - Ты помнишь Варю? – с места начал он.
   - Помню, - голос Николая едва заметно дрогнул.

   - У тебя к ней есть какая-то личная неприязнь? – очень спокойно, глядя в глаза собеседника, продолжал, пуская дым, Алексей.

   - Что ты? С чего?! – притворно удивился его вопросу Николай.

   - Ну-у. Ты чернишь её направо и налево.

   - Я черню?

   Камолов видел, что его друг начал уже заметно нервничать.

   - Ты, - не меняя тона, продолжал Алексей, - Я только и слышу ото всех, какими словами ты её поливаешь, прости уж за грубость. Правда, от моего имени это делаешь.

   Глаза Николая были широко открыты, и не мигая глядели в лицо товарища. В этом взгляде не было большого удивления, но явственно читался стыдливый страх.

   - Я ничего не имею против Вари и тем более против тебя, Лёша, - спустя полминуты выдавил из себя Николай.

   - Правда? – как бы несколько удивился Камолов, - Как странно. Что же тогда толкнуло тебя, друг, он сделал ударение на этом слове, говорить от моего имени про Варвару гадости.

    - Да какие гадости? – встрепенулся весь Николай.

   - Дурочка, девка, будто я её ВЫШВЫРНУЛ. Ты выдавал эти слова за мои. Да ещё заявлял,  что я сам произношу такие речи при людях и без тени смущения.

   Алексей говорил развязным тоном, но не повышая голоса. Он уже понял по одним только глазам Николая, что всё, что говорил Борис, не ложь.

   - Мне… Мне казалось, я прав, - почти прошептал Семенков.

   - Прав в чём? – вскинул брови Алексей.

   - Ну, что она дурочка и… девка…

   - Какая прелесть, - кисло улыбнулся Алексей в ответ, - Почему тогда было не сказать всё о Варе от своего имени? Хотя и это было бы не на много меньшей подлостью.

   Николай заметно побледнел, ведь его уже открыто назвали подлецом. Не очень-то это приятно.

   - Зачем же меня подонком выставить хотел? – отвернулся от него Алексей, - Я ведь верил тебе. Разве я когда-то тебя предал?

   
   - Нет! – живо воскликнул Николай, - И я не хотел… - он осёкся, - Прости.

   - Не хотел? Ты предал меня и взялся порочить честь девушки, которая ничего плохого тебе не сделала, - брезгливо процедил Алексей, направляясь уже к двери.

   - И что же теперь? Дуэль? – нервически хихикнул Николай, теребя рукой край халата.

   Алексей бросил на него холодный, презрительный взгляд.

   - До свидания, Коля, - произнёс он голосом тихим, но так, что у его оппонента мороз пробежал по коже; и вышел.


   Алексей шёл по пустой улице, в небе занимался рассвет… Было так тихо и безлюдно, словно это и не был настоящий город, а только какие-то картонные декорации. В такой тиши легче думалось. Только на душе у Алексея Камолова не было легко. Он чувствовал потерю, большую потерю, ведь сегодня, он прекрасно понимал это, был безвозвратно утрачен для него близкий друг.

   «Стоп!» - что-то вдруг словно промелькнуло в мозгу молодого человека. «А был ли он тебе другом?» - задал он сам себе прямой вопрос. «И что ж такое потерял ты в его лице? Ещё одного подленького лицемера, клеветника, предателя, проникшего в твою жизнь и завладевшего твоим доверием? Велика потеря, ничего не скажешь!»

   «Дуэль. Надо ж такое выдумать», - продолжал размышлять сам с собой Алексей. «Будто б недостаточно трепали имя бедной девушки! Да и не убивать же мне его, в самом деле. А так, разве изменит что-то дуэль в его сознании? Нет. Только забыть, вычеркнуть и наплевать, как на таракана, не более.  Даже давить его мерзко».


   Алексей шёл дальше по улице уже насвистывая. Он вспоминал изменившееся лицо Николая, и ему не было жаль бывшего товарища, было только… противно.

   Да уже и не жаль было потери друга, потому что и друга-то, как оказалось, не было. А тому, что выявил подлость проползшей в твоё жилище змеи и брезгливо выкинул её, стоит ли огорчаться? И Алексей уже искренне радовался тому, что нет больше у него ТАКОГО друга!

Э. Гросс