Надо жить, если кому - то ты нужен

…Он умер в полночь. За полчаса до этого позвал меня в палату.
-Чувствую, что пришло мое время, - сказал ровным голосом, приглашая сесть напротив себя. - Простите меня. Я много проблем вам создал за эти дни. Пусть Бог будет доволен вами. Я видел вашу заботу.
- Не торопись туда, - улыбнулся я в ответ. - Надо жить, пока ты нужен. Эти две недели пройдут быстро. За тобой приедут. Все будет хорошо.
-Все мы в руках Бога. Спасибо вам за все.
-Нас не за что благодарить. Мы делаем то, что обязаны делать. Ты главное не жалей нас. Говори, что нужно, - поддержал меня Селим, наш сосед по палате.
-Не буду жалеть, - заверил он нас.
Говорить ему было тяжело.
Пошли четвертые сутки, как нас закрыли на карантин. У старой женщины обнаружили вирус и люди в скафандрах отвезли ее куда-то, а нас предупредили, что в течение двух недель никто из нас не выйдет и никто к нам не зайдет.
Его это сильно встревожило. Лежать после этого он не мог. Стоило ему прилечь, как непрерывный глубокий кашель начинал его душить. Тогда мы с Селимом усаживали его спиной к стене, подложив под спину и по бокам подушки.
Кашель тогда проходил.
-Почему вы не спите, - спрашивал он каждый раз, выровняв дыхание.
-Не спится, - отвечал за нас обоих Селим. Несмотря на разницу в возрасте, они сразу нашли общий язык. Селим ухаживал за ним как за родным отцом.
- Накормлю сначала старика, - говорил он каждый раз перед завтраком, обедом и ужином.
Мы с В. были почти одного возраста. Он был старше меня всего на три года и любил вспоминать о своей жизни. Из его коротких, но частых рассказов, мы с Селимом узнали, что В.долгое время жил в России. Вернувшись домой, устроился водителем на телевидении. Знал всех наших поэтов и писателей, журналистов.
- Почему ты не рассказываешь о себе? - спрашивал он меня каждый раз, закончив очередной рассказ о жизни чеченской богемы.
Я пожимал плечами.
-Обычная жизнь. Что я расскажу?
- Я где-то тебя видел. Не могу вспомнить.
- Чечня – маленькая. Могли и пересечься где –то…
Когда В... заснул, я вышел из палаты. Намотав из конца в конец длинного коридора свой обычный километр, присел в фойе на диван. Подошли молодые ребята. Кому едва за 20, кому-то и все 30.
Они любили задавать мне вопросы. Меньше всего о коронавирусе, но больше о войне.
Я избегал разговоров о ней, поэтому рассказывал о странах, где мне приходилось бывать.
Не прошло и 20 минут, как прибежал Селим.
-Ваша.Он уходит.
Когда я вбежал в палату, В… был без сознания и еле дышал. Прибежали врачи. Подключили аппарат искусственного дыхания. Поставили капельницы. Потом положив на каталку, отвезли в процедурную. Затем пришли космонавты. Закрыли за собой дверь. Мы отошли в фойе и стали ждать, надеясь на чудо, но когда космонавты молча прошли мимо нас, стало понятно, что В… не стало.
Селим позвонил его сыновьям.
- Приезжайте. Здесь все закончилось.
Главрач предложила всем разойтись по палатам.
- Мы подождем, - ответил я за всех. - Передадим тело как нужно. Лучше Вы отдохните.
Потом наступила тишина. Долгая- долгая тишина, пока не раздался голос медсестры.
- Они приехали. Двое сыновей.
- Не заходите, - крикнул я им вполголоса. - Ждите за дверями.
Прежде чем передать им носилки с телом отца, прочитал дуа по умершему, а потом добавил.
- Возвращайтесь в свой дом со спокойной душой. Ваш отец не был здесь брошен. Врачи сделали все, что в их силах. Селим ухаживал за ним лучше, чем за родным отцом. Не теряйте родства с ним.
- Пусть Бог будет доволен вами. Мы не забудем вашу заботу об отце, - отозвался один из братьев.
Они ушли. Мы снова оказались в своем замкнутом мире.
- Теперь я понял, как нужен взрослый человек в таких ситуациях, - услышал я за спиной чей - то голос. - Сидели бы и не знали, что делать.
- Не трудно быть взрослым, когда рядом такая молодежь, как вы, - ответил я, не оборачиваясь.
-Ваши, как этому научиться? – спросил все тот же голос.
- Это не от возраста. Просто я все время думал о тех, кто едет к нам, чтобы забрать тело отца. Каково им будет принимать его из казенного дома глубокой ночью в тишине? А они приняли его с рук тех, кто был рядом с отцом в минуту его кончины, услышали от нас то, что в наших сердцах. Теперь их души свободны от гнета мысли, что их отец мог быть брошен среди чужих людей.
- Ваши, хорошо, что ты остался с нами. Я тоже здесь с останусь с тобой до последнего, - сказал Рустам, самый старший среди них…
Ребята присели на диваны. Я сел на стул у окна.Там за стеклом в метрах 200 дорога в город. Редкие фонари проезжающих машин. Скоро рассвет.
- Он и у меня спрашивал о тебе много раз. Не мог никак вспомнить, где тебя мог видеть, - заметил Селим.
- Это было зимой 2002 года. Мы были в Надтеречном районе и снимали фильм о чеченцах –фронтовиках. Когда закончили работу начало темнеть. Нам предложили остаться на ночлег, но на следующий день у нас были съемки в Ножай-юртовском районе. В.. провожал нас. Было уже совсем темно, когда мы доехали до подножия хребта.
- Живым не доберетесь. Либо боевики, либо федералы. Оставайтесь у нас, - предложил он нам.
-Бог бережет меня для чего – то.Мы доедем, - заверил я его.
- Не знаешь почему? – спросил он меня.
Я молча улыбнулся в ответ.
- Потому что ты сумасшедший, -ответил он на свой же вопрос, садясь в свою машину.
-Почему ты ему не напомнил об этом? – спросил Селим.
Я пожал плечами.
- О чем тут вспоминать. Обычная история.
Селим и ребята ушли спать. Я просидел у окна до самого утра. Вернувшись в палату, сел на кровать. Остановил взгляд на пустой койке. Затем посмотрел на Селима. Он не спал. Подложив руки под голову, молча смотрел в потолок.
- Он говорил мне про твою улыбку, - сказал он тихо, - но никак не мог вспомнить, где тебя видел.
- Спи. Твой долг закончен. Теперь думай только о себе…
В палате снова повисла тишина.
-О чем ты думаешь? - спросил он после долгого молчания.
- Надо жить, если ты нужен кому –то. Больше ни о чем, - ответил я.