Предисловие
У этой книги очень долгая истории пути к появлению на свет. Начата она была более десяти лет назад и родилась благодаря одному литературному флешмобу в дайрах (@diary.ru). И вот через N-ное количество лет с перерывами она наконец-то закончена.
Нередко мои персонажи будто начинали жить своей жизнью. используя меня лишь как своего рода передатчик в этот мир. Пару раз из-за этой их «самостоятельности» мне приходилось переписывать целые куски текста.
Я хочу поблагодарить Тиамат Фалькорр за поданную идею, которая была воплощена в этой книге;
Гавэйна Робардса за то, что она верил в меня и в то, что эта книга будет закончена.
И посвящаю книгу им и моей покойной сестре Ольге – так похожей на старшую из сестёр-эльфиек - Амириэль Аль’Таану в своей любви к соблюдению правил и порядку.
«Нас послали, и мы пошли» (с.)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Шаг. Ещё шаг. Только чуткий звериный слух сможет уловить эти еле слышные движения. И дыхание. Ухо чуть дёрнулось, словно отгоняя назойливую муху. Хотя, какие мухи могут быть в середине марта?
Не слишком хорошее время. Сырое и холодное. Снега уже почти нет, и подушечки лап, и голые ступни - есть же чудики, разгуливающие и в лютый мороз босиком - утопают в противном серо-буром месиве. Мало того, что холод от этой сырой «каши» пробирает до костей, так ещё талый снег умудряется заглушить все запахи. Плохое время. Голодное. Хуже бывает только в самые жуткие зимние холода, когда и люди, и животные стараются не высовываться из тёплых убежищ; или в страшную летнюю жару - тогда всё живое прячется от жестоких лучей палящего солнца. Я не люблю крайностей в погодных скачках. Они мне мешают. Как, наверное, каждому охотнику.
Мысли прервало ощущение тяжести, наваливающегося тела. Удар. Негодующий вопль боли. Открыв глаза, я короткое время мог наблюдать за отлетевшим в сторону человеком. Облизнул ушибленный об него локоть.
- Так не честно! Ты же спал! - Его неподдельное обидчивое возмущение меня забавляет.
- Ага, а ты на свою… голову... или… что там ещё… меня разбудил.
Не поднимая головы, я медленно окинул нападающего взглядом.
Бледная кожа; небольшие карие глаза, то и дело вспыхивающие красноватым светом. Обманчивое впечатление слабости создаёт неимоверная худоба. Слегка выдающийся подбородок со шрамом и чуть заметные из-под верхней губы клыки. Обычный портрет обычного вампира. Который то и дело пытается попробовать меня на вкус. Причём – в самом прямом смысле этого слова. Кстати, шрам на подбородке – результат одной из таких попыток. Послал же Арх спутничка. Я чуть вздохнул. Затем поднялся, встряхиваясь и потягиваясь, разгоняя кровь в затёкших мышцах. Привёл себя в более привычный для окружающих вид. Ни один обычный и нормальный человек не стал бы спать на голом дощатом полу без особых на то причин. А кто сказал, что я подхожу под оба эти определения?
Ой... Я уже упоминал, что глаза вампира порой светятся красным? Это бывает в двух случаях – или, когда он голоден, или, когда злится. Интересно – сейчас какой момент? Судя по всему – оба сразу.
Вампир кинулся на меня, преодолев одним пружинистым прыжком довольно большое расстояние. И… Подножки мне удавались с детства. Этот назойливый тип осел, «поздоровавшись» со стеной лбом. Любой бы человек на его месте моментально «откинул копыта», а этому хоть бы хны.
Я фыркнул, в очередной раз, наблюдая, как он встаёт, ощупывает руками голову. Подобные стычки происходят у нас довольно часто и заканчиваются одним и тем же. Не потому, что я сильнее или ловчее; просто вампир почти никогда не использует свои способности в полную силу. Вот и сегодня извечная война двух видов закончилась победой…
- Ну что за народ?! Вас и на пару минут вдвоём нельзя оставить. Обязательно подерётесь. – Звонкий женский голос был полон негодования. А через секунду мы могли не только слышать, но и видеть хозяйку голоса. Высокая стройная красавица, обладательница огромных глаз необычного фиалкового цвета, обрамлённых длинными ресницами, и роскошной копны густых золотистых волос, закрывающих маленькие аккуратные остренькие ушки, и водопадом спадающих ниже пояса. Ещё одна моя головная боль. Сейчас фиалковые глаза пылали праведным гневом разбуженного человека. Безошибочно угадав зачинщика происшествия, девушка - если так можно назвать создание, прожившее уже с полторы сотни лет - обернулась к вампиру.
Тот, как раз убедившись в целостности и сохранности своего мыслительного центра, с самыми серьёзными намерениями страшной мести двинулся в мою сторону. Голос девушки разом пресёк все его попытки.
- Маркус, и тебе не надоело? Чуть не каждый день начинается подобным образом.
- Но, Ами…
- Амириэль, если тебя не затруднит! – Негодующе воскликнула моя невольная и, надо сказать, постоянная, защитница. Эльфийка, как и почти все представители её расы, терпеть не может сокращения своего имени и позволяет это делать только самым близким. Разумеется, ни Маркус, ни я в это число не входим. Существует единственное исключение из правил, когда посторонним разрешается сокращать имя эльфа. Это если нужно сказать что-то срочное и важное. Вот тогда, чтобы не терять даром времени, и можно назвать того или иного остроухого кратким именем, не боясь, что это сочтут за оскорбление.
Вампир вздохнул, возводя глаза к потолку. Однако, не желая ссориться, послушно повторил:
- Амириэль, мы и не думали драться. Просто… Утренняя разминка, чтобы не потерять форму.
Однако подобные оправдания не устраивают Амириэль. Она обличающе уставилась на Маркуса.
- Можешь не стараться меня обмануть. Ты опять пытался укусить Шэруса.
- Но я уже три дня как голоден! – Взвился вампир. – А ему от пары глотков ничего не будет.
О-о-о… началось. Это надолго. По крайней мере – рассказать о своих спутниках я успею. Вернее, кое-что уточнить.
Итак, Маркус. Точнее, Маркус-Альберт вен Алвент’Гхор. Второй из троих сын высокопоставленного вампира из квенталиона Селеренга. Отец Маркуса – какая-то военная «шишка», приближённая к правителю квенталиона. В отличие от старшего и младшего братьев сам Маркус отказался продолжить военную службу, которая была родовым делом Альвент’Гхоров, и был изгнан из квенталиона с позором. Это то, что он соизволил рассказать о себе. От себя могу добавить – существо наглое, самовлюблённое и совершенно безбашенное. Осадить его может только Амириэль. Её вампир слушается и побаивается. Ещё бы: боевой эльф - это вам не мирный мужик-землепашец и не беззащитная юная девушка, заблудившаяся в незнакомом лесу.
Эти двое каждый раз доводят меня до белого каления. Один - постоянными попытками подкрепиться мной и тем, что его вечно приходится вытаскивать из различных передряг, в которые он с неизменным упорством влипает. Другая - тем, что частенько, правда, безуспешно пытается наставить меня на путь истинный с тех самых пор, кстати, как уж с десяток лет назад мы познакомились. Я – тогда ещё совсем щенок-мальчишка – совершил такую глупость как охота в эльфийском лесу. Разумеется, получил стрелу. В грудь. Что любопытно – от самой же Амириэль. И она же выходила меня, когда увидела: кого подстрелила. И теперь достаёт своей материнской опекой. Не понимаю я этих эльфов.
Что касается моего знакомства с Маркусом… До сих пор помню ту драку за добычу с большим бурым волком в голодную февральскую ночь три года назад. Уж не знаю – почему данный вампир выбирает именно этот облик во время охоты… В тот раз победителя не было, а, пока мы грызлись, крупный лось, которого мы оба выбрали в качестве добычи, успел убраться куда подальше.
Короче говоря, эти двое таскаются за мной с упорством репейника, вцепившегося в собачий хвост.
- Амириэль, ты прекрасно знаешь – я такой, какой есть. – Маркусу, видимо надоела очередная проповедь эльфийки, и он выскочил из комнаты, хлопнув дверью. В кои-то веки высказал умную вещь.
- Амириэль, он прав. И я, и он такие, какими нас создала природа. И нас не переделать. – Вынужден был вступиться я за вампира. Ёлки, докатился…. А по тому, с каким видом девушка обернулась ко мне, понял, что нарвался.
От очередной промывки мозгов или позорного бегства подобно Маркусу меня спасло появление в комнате невысокого полненького мальчугана в серой шерстяной рубашке и таких же штанах. Симпатичный такой мальчишка… Вампиру может понравиться. В гастрономическом плане. Я невольно хмыкнул, опустив голову и пряча ухмылку… Опять отвлёкся, прошу прощения.
- Наставник Бартоломэо желает видеть вас, – глаза пацана бегали от лица разгневанного эльфа к лицу почти спокойного оборотня, не зная – кого опасаться сейчас больше.
Упс... Спалился… Только вот не надо мне разъяснять – ЧТО такое оборотень. Знаю. На своей шкуре. Ладно, отложим воспоминания на потом. Тем более что Амириэль уже о чём-то беседовала с пацаном.
Оказывается, он поинтересовался – куда делся наш третий спутник.
- Вот пойди и разыщи, если он тебе так нужен, – буркнул я, представив себе картинку встречи вампира и лакомого кусочка в лице малолетнего ученика магика. И тут же на меня были обращены два взгляда. Испуганный – мальчишки - Тьма побери, да где этот Бартоломэо подбирает таких нервных учеников? - и полный укора – эльфийки.
Как же меня раздражают подобные взоры. Первых – испуганных – я за свою жизнь навидался вдоволь. Правда, обычно они сопровождаются хватанием за луки с серебряными наконечниками стрел, ружья с серебряными пулями, осиновые колья и фляги со святой водой. Последние два средства, кстати, практически бесполезны. Конечно, быть проткнутым острым колом очень неприятно и порой бывает смертельно, но… Почему именно осиновым? С таким же успехом можно взять дубовый, берёзовый, еловый. Любой. Что же касается воды... Если очень постараться, то утопить можно и в обычной. А вот серебро, особенно используемое для изготовления оружия – штука пакостная. Жжёт не слабее огня. Почему? Не спрашивайте. Не знаю. А и знал бы – не сказал.
Второй же тип взоров… Да Тьма подери, я ж не маленький уже. Ненавижу его ещё потому, что он напоминает мне детство и мою мать. Нет, у меня никогда не было ссор и разногласий с матерью, таких, чтобы переругаться вусмерть, но… Не хочу вспоминать.
Так, опять я ушёл от сути.
Взгляды в мою сторону между тем сменились с испуганных и укоряющих на выжидательные. Я глубоко вздохнул, стараясь сохранить спокойствие.
- Амириэль, если кому-то нужно общество этого клыкастого кровососа, то этот «кто-то» явно не я. И искать его не собираюсь.
Убедившись в твёрдости моего решения, эльфийка одарила меня ещё одним укоризненным взглядом.
- Ладно. Я поищу Маркуса. Надеюсь, он всё же не уехал. А ты пока иди – не стоит заставлять себя ждать.
Она выскользнула из комнаты, оставив мальчишку наедине со мной. Я же не идиот – пытаться питаться (прошу прощения за тупую остроту) там, где живу, хотя бы даже и временно. Тем более – убивать в гостях – дурной тон, а в гостях у магика – ещё и опасно. Я это прекрасно понимал.
А вот мальчишка, очевидно, нет. Поэтому сразу же занервничал и заторопился.
- Пойдёмте. Наставник ждёт. - Он вышел, даже не удостоверившись – иду ли я за ним.
Кстати, в какой-то миг было огромное желание плюнуть и никуда не ходить... Точнее – уйти из этого места совсем, не встречаясь с магиком. Но я представил себе очередной упрекающий взгляд эльфийки…. Да и любопытство – за каким, собственно, нас пригласили – пересилило. Кстати, именно пригласили. Правда, весьма оригинальным способом.
Несколько дней назад, когда мы в очередной раз переругивались по пустякам, столкнувшись совершенно неожиданно вместе в какой-то забегаловке, к нашему столику подошёл невысокий довольно крепко сбитый человек с длинными тёмными волосами и цепким взглядом серо-синих глаз. Не теряя времени на церемонию представления и даже не присев, он назвал наши имена, весьма вежливо, но твёрдо сказал, что магик и чаровник Бартоломэо желает побеседовать с нами о деле, касающемся не только наших жизней, но и спасения нескольких квенталионов. В голосе незнакомца не было и намёка на шутку. Поставив нас в известность и, не дожидаясь вопросов, человек торопливо вышел из харчевни. После короткого, но бурного спора
(- А за каким друхлем ? Почему именно мы? – вампира;
- Мы обязаны помочь! Поэтому должны идти! – эльфийки;
- Ну, Маркус хоть и прав – почему именно мы и что именно делать-то, но мне моя шкурка дорога, как память. Следовательно – если дело и впрямь серьёзное – идти надо. А там уже разберёмся – что и как. – Моё.), мы оказались вчера вечером перед дверьми большого каменного дома. На стук вышел тот же самый мальчишка, что вёл меня сейчас к магику; молча и явно торопясь, провёл на второй этаж. Там нас уже ждал разведённый в камине огонь и весьма скромный человеческий ужин. Жареное мясо, овощи, явно выращенные при помощи магии – в самом-то начале весны, вино. От последнего мы все трое дружно отказались. Во-первых – любую жидкость «заговорить» гораздо проще, чем еду. А во-вторых – вино притупляет чутьё. А Амириэль к тому же не стала есть мясо. Переглянувшись с вампиром, мы дружно отдали эльфийке почти всю растительную пищу, оставив себе по андарлену . Я, правда, по наглому стащил ещё пару паркар . Покончив с ужином, мы разошлись по трём соседним спальням. На месте магика было весьма разумно предоставить каждому из нас отдельную комнату. Правда, я предпочёл ночевать на полу, а не на кровати. Это даёт возможность не слишком расслабиться и быть начеку, что с таким соседом как Маркус вовсе не лишнее. Как можно было заметить – утро началось весьма бурно.
Следуя за мальчишкой, я ощутил почти кожей исходящие от него волны страха. Интересно – как он будет бороться с такими, как я или Маркус, если боится чуть не до обморока? А уж то, что из него хотят делать боевого чаровника-охотника – это я смог бы утверждать на все сто процентов. Насчёт рабочего направления того или иного магика моё чутьё никогда не подводит. А в человеческих квенталионах на таких, как я, охотятся, будь здоров. Хотя и оборотни, и вампиры даже среди людей считаются разумными расами. А ещё нас называют кровожадными монстрами. Хотя мы охотимся исключительно в поисках еды и убиваем ради защиты себя и своих жилищ.
Я тихонько фыркнул в ответ на свои мысли. Пацан тут же вздрогнул, чуть ускорив шаг. «Надо будет сказать его наставнику, чтобы ученичка валерьянкой попоил что ли.» – Мелькнула у меня в голове ехидная мысль.
- Слушай, тебя как зовут-то?
От звука моего голоса парень чуть не подпрыгнул. А ведь я всего-навсего старался быть вежливым и разрядить напряжённую тишину. Великая Тьма… Скорей бы уж прийти …
Словно в ответ на мои мысли мой провожатый, кстати, так и не назвавший своё имя, толкнул небольшую дверь, впустив меня в помещение, так же торопливо захлопнул её, оставшись снаружи. Ловушка?!
- Не стоит так напрягаться, Шэрус. И так сверкать глазами тоже не надо. – Негромкий голос, в котором еле слышно проскальзывают насмешливые нотки.
Обернувшись. я встретился с весёлым взглядом ярко-синих глаз, в котором пляшут смеющиеся искорки. Хороший взгляд. Спокойный и уверенный. И опасный. Как и его хозяин. Быстро оценивающе я окинул его фигуру взглядом. Высокий хорошо сложённый мужчина. Крепкое тренированное тело, быстрые, но экономные движения выдавали опытного воина; а выражение лица – многолетнюю мудрость. Длинные светлые волосы, собранные тёмно-синей шёлковой лентой в «хвост», придавали сходство с эльфами. Но нет, это человек. Мда-а… Такого интересно иметь врагом.
Я чуть вздёрнул верхнюю губу, демонстрируя клыки.
- Уж не думаешь ли ты угрожать мне, магик? Или командовать, словно комнатной собачонкой?
Он едва заметно качнул головой.
- Вовсе нет. А вот твоя горячность когда-нибудь погубит тебя. Кстати, а где твои друзья? Ведь вы прибыли втроём…
Вот тут настал мой черёд смеяться.
- Друзья? Магик, у меня нет, никогда не было и никогда не будет друзей. Друг оборотня… Это даже звучит забавно. Что касается тех двоих, которые мне уже поперёк горла стоят… Ты же волшебник, всё знаешь. Даже наши имена… Так, наверняка знаешь и то – где они находятся в данный момент. Меня, к примеру, это нисколько не беспокоит. Ты, кажется, хотел поговорить…
- Со всеми троими. – С нажимом проговорил он.
Я передёрнул плечами.
- Тогда существует два пути. Либо ты говоришь мне – ради чего пригласил нас, а я уже передаю твои слова тем двоим, если они ещё не смылись. Или подождём – может они подойдут. – Я вопросительно глянул на человека.
Тот в задумчивости кивнул. Затем чуть рассеянно, очевидно, размышляя о чём-то своём, пригласил меня сесть. Надо же – вспомнил о правилах приличия.
Я устроился в одном из трёх кресел, расположенных полукругом у большого дубового стола. Создавалось впечатление, что эти кресла нарочно расставлены именно так, чтобы сидящий напротив за столом мог видеть лица посетителей.
За свою жизнь я повидал немало. Но вот комнаты в жилищах чаровников в этот список пока ещё не входили. Так что сейчас я с интересом оглядывался кругом, не особо заботясь о том, что со стороны это может показаться невежливым. Впрочем, ничего особо необычного и любопытного на первый взгляд не обнаружилось. Уже упомянутые стол и кресла, огромный старый шкаф с книгами. На полках другого – различные вещи предметной магии. Вглядываться: что это конкретно – я не стал. В углу – закрытая светлой тканью клетка. Так, зря сказал – что ничего любопытного…. Звериным чутьём я ощутил – кот-баюн. Детёныш. Хммм… Похоже – у чаровника проблемы со сном? Или у его нервного ученика? Ну, это и немудрено. А может, из этого котёныша растят боевого зверя? Тоже не исключено. И тренажёрный экземпляр - в моём лице - сейчас совершенно спокойно расселся неподалёку.
Из клетки раздался тягучий звук, от которого я невольно напрягся и оскалился. Магик подошёл к клетке и, положив руку на ткань, что-то торопливо и, одновременно, напевно проговорил. Детёныш в клетке завозился, очевидно, устраиваясь поудобней, затих.
- Не волнуйся. Шэрус, Малинок ещё совсем крохотный и не причинит тебе никакого вреда. Да и не собирался я на тебя его напускать. И пугать не имел намерения.
Ага… «Успокоил». Не собирался он. И на том спасибо.
Я не удержался и последнюю мысль высказал вслух. Причём весьма немирным язвительным тоном. Да Тьма раздери, а что вы от меня хотите?! Притащили почти невольно неизвестно к кому неизвестно зачем, в «милой» компании эльфийки и вампира; да ещё детёныш кота-баюна рядом воет. Тут любой оборотень вызверится.
Хммм… Этот тип – исключение из всей братии магиков что ли? По крайней мере, ещё ни один из тех немногих чаровников, с кем я в своё время имел дело, не обладал такой поистине железной выдержкой и терпением. Хотя, если учесть, что я, точнее – мы все втроём – ему нужны, то, думаю, терпеть мои выходки этот человек будет ещё долго. Ну да ладно, хорошего понемногу. Ссориться с чаровником по пустякам – дело глупое. Я молча и вопросительно уставился на Бартоломэо, который с задумчивым видом глядел в окно, словно забыв о посетителе и о деле. Испытывает моё терпение? Или всё же решил подождать эту «сладкую парочку»? Похоже – что второе. Так как буквально через пару минут уже знакомый мальчишка вновь открыл дверь, пропуская в комнату сперва вампира, затем – эльфийку. Кстати, Амириэль задержалась, что-то говоря парню. Тот кивнул в ответ, слабо улыбнувшись. И поспешил оставить своего наставника наедине с гостями.
- Приветствую вас, прекрасная госпожа Амириэль Аааль’Таана. И Вас, высокородный господин Маркус-Альберт вен Алвент’Гхор. – Чаровник повернулся и отвесил вновь пришедшим уважительный поклон. Хха… Скромный оборотень удостоился лишь нравоучения… Я насмешливо оскалился. Обижаться? Вот ещё. Наоборот – ситуация меня позабавила. Хотя бы потому, что вампир не любит, когда упоминают его полное имя. Интересно – как отреагирует? Странно… Промолчал. Только угрюмо кивнул и молча устроился в кресле. Зато Амириэль, очевидно, желая сгладить наше «нетактичное» поведение, ответила на приветствие весьма витиевато, желая магику всяческих благ и уверяя его в наших добрых намерениях. Тошно, право слово.
Я невольно поморщился. Благо ни эльфийка, ни магик этого, кажется, не заметили. Зато Маркус еле слышно фыркнул и, подмигнув мне, состроил недовольную мину, кивнув в сторону Амириэль и чаровника. М-да. Иногда наши с вампиром ощущения и мысли бывают схожи, особенно если это касается отношения к людям и… остальным расам. В следующую минуту, когда с взаимной вежливостью было покончено, эльфийка устроилась в кресло среднее между моим и Маркуса, а чаровник занял место за столом; мы с вампиром сидели, как два примерных мальчика; хотя меня разбирал смех.
- Итак, теперь, когда вы все трое в сборе, я бы хотел прояснить цель, ради которой я пригласил вас сюда. – Магик поочерёдно окинул нас троих пристальным взглядом. То ли проверяя на «готовность к подвигу», то ли нагнетая обстановку. В принципе, мне, что называется – до задних лап.
- Наконец-то. – Фыркнул вампир. Я подумал, что он заработает очередную нотацию от эльфийки, но наша правильная даже не удостоила Маркуса взглядом, вся превратившись во внимание.
А Бартоломэо словно ждал подобных слов для того, чтобы продолжить.
По мере того, как чаровник рассказывал, я ощутил, как у меня всё больше округляются глаза, и отваливается челюсть. У моих спутничков, думаю, была та же реакция. По крайней мере, я смог заметить изумлённый и встревоженный взгляд Амириэль. Ну, а уж если эльфийку пробрало, то что говорить о Маркусе? По-моему, даже котёныш в клетке замер. Немудрено, если учесть – ЧТО мы услышали.
Суть долгого и пространного повествования заключалась в следующем. У чаровника «свистнули» некий магический предмет, позволяющий отбирать Силу у любого магического существа и порабощающий волю этого самого существа, подчиняя её владельцу предмета. Зачем данный предмет был нужен самому чаровнику, он, разумеется, не сказал. Причём, похитил, а, точнее – выманил обманным путём у одного из учеников чаровника, этот предмет не кто иной, как Каллистер. Я уже говорил о характере Маркуса? Так вот – добавьте к этому дикое властолюбие, хитрость и облеките это всё в драконью шкуру – и вы получите представление – кто такой Каллистер. По крайней мере – такой слух о нём ходил по многим квенталионам. И ни у кого никогда не было повода усомниться в правоте этого слуха.
Судя по рассказу чаровника, крылатый ящер, приняв человеческий облик, заявился в дом Бартоломэо, когда того не было на месте. Представившись давним другом магика, вернувшимся из дальних краёв, он сумел внушить одному из учеников чаровника провести его в комнату наставника. Ту самую, где мы сейчас сидели. Магик указал нам на полку шкафа, где раньше лежал предмет. Даже я ощутил весьма сильную защиту, окружающую простенький с виду шкаф. Но магия драконов сильней человеческой, поэтому Каллистеру не стоило большого труда взломать магическую защитную стену. После чего он, без зазрения совести убив сопровождающего его мальчишку и, стерев память остальным, преспокойно убрался. Чаровнику потом пришлось довольно долго и упорно разбираться, подбирать нужные для восстановления памяти заклинания, чтобы понять – что же всё-таки случилось. Мне почему-то пришло в голову – уж не задействовал ли он заклинание некромагии, чтобы расспросить убитого. Хотя было непохоже, чтобы Бартоломэо практиковал науку поднятия мёртвых. Это я ощутил бы моментально. Да и Амириэль с вампиром – тоже. Бартоломэо закончил рассказ, в комнате наступила звенящая тишина.
Раздавшийся через какое-то время голос вампира показался мне сродни грому.
- История, конечно, весьма увлекательная. И поучительная для Ваших учеников – нечего посторонних в дом пускать. Но при чём тут мы? Если Вы знаете – кто похитил эту штуковину, почему Вам самому не отнять её у ящера? Ну, или нанять… какого-нибудь жаждущего приключений и славы рыцаря. Не знаю, как насчёт Амириэль и этого… - Маркус мотнул головой в мою сторону, - а меня не прельщают ни слава, ни приключения, если впереди мельтешит смертельный исход в виде драконьей пасти.
Меня такая перспектива тоже не радовала, тем более – в компании этого кровососа…. Но я благоразумно промолчал, видя, какой взгляд бросила на Маркуса эльфийка. Только присутствие рядом чаровника спасло вампира от очередной лекции на тему… короче, на много тем сразу.
- Дело в том, досточтимый Маркус-Альберт вен… - Чаровник заметил показавшиеся из-под верхней губы вампира клыки, закончил, не завершив полного титула, - никакой человек, даже магик самой высшей категории, не сможет подобраться к жилищу Каллистера. Там стоит мощнейшая магическая защита. Но, ни на кого, кроме людей, она не действует.
- Угу. Потому что кроме помешанных на подвигах рыцарей и чокнутых магиков, теряющих свои вещи, ни один идиот туда просто не сунется. – Фыркнул Маркус.
- Вот именно. – Кивнул чаровник, не обращая внимания на «чокнутых магиков».
- Ладно, но почему все-таки мы? - Не унимался вампир.
Неожиданно для самого себя я поддержал его в этом вопросе. Попадать в спасатели человечества мне не хотелось. Так же, как путешествовать в пасть дракона в подобной «тёплой и дружной» компании.
- Потому что я вас попросил. - Улыбнулся чаровник.
Я заметил, как по помрачневшему лицу вампира мелькнул красноватый отблеск глаз – Маркус еле сдерживал рвущееся наружу раздражение. Непонятно было – почему он ещё не кинулся на наглеца-человека. Я и сам испытывал жгучее желание хорошенько двинуть шутнику, но… Оборотней в природе не так много, как остальных рас, поэтому чувство самосохранения у нас развито до предела. Очевидно, почуяв угрозу хозяину, котёныш в клетке вновь «завёл песню».
Маркус побледнел. - Предупреждать надо. – Прошипел он, морщась как от головной боли.
Магик снова успокоил зверя, подойдя к клетке. Я сам, как и вампир, поморщился, хотя за время, проведённое в комнате, уже успел притерпеться к присутствию баюна, да и он до этих пор не подавал признаков жизни. Однако песня котёныша, заставившая кривиться, не помешала мне ехидно хмыкнуть: для Маркуса, как-то хваставшегося, что он может почуять присутствие любого существа в радиусе пяти эльтов , это было неожиданностью.
- Скажите, уважаемый Бартоломэо, - подала голос Амириэль, - а Вы уверены, что Каллистер уже не использовал амулет для своих ужасных целей?
- Увы, досточтимая Амириэль Аааль’Таана. – Чаровник покачал головой. – То, что амулет уже используется, вполне вероятно. Хотя для того, чтобы ввести его в полную силу, нужна некая формула заклинания. а также довольно долгая подготовка к ритуалу; да и сам ритуал занимает немалое время. Дракону формула неизвестна; но, как я уже говорил, драконья магия сильнее человеческой. Так что вполне возможно, что Каллистер найдёт другой способ применения Ожерелья.
Хммм... Ну наконец-то. Хоть узнали – какого вида этот предмет.
- Следовательно, нам надо как можно скорее постараться вернуть Ожерелье, пока Каллистер не натворил непоправимых бед. – Амириэль тревожно посмотрела на чаровника.
Тот согласно кивнул. – Я прошу вас всех воспользоваться до завтра гостеприимством этого дома; сам же я займусь тем, чтобы подготовить всё необходимое для похода. - Человек поднялся из-за стола, показывая, что беседа завершена. Бартоломэо только раз до этого поднимался с кресла, успокаивая зверёныша, а потом вновь вернулся на своё место за столом.
Первым вскочил Маркус. Не обращая внимания на пацана, отпершего ему дверь, клыкастый торопливо вышел из комнаты. Причём выражение лица вампира было таким, что я даже эльфийке не посоветовал бы сейчас вставать поперёк дороги этому типу. М-да, можно сказать – день для Маркуса не задался с утра. В таком состоянии может сотворить всё, что угодно.
Девушка, как и я, осознала, что все ученики мага - хотя лично я до сих пор видел только одного - могут находиться в опасности. Извинившись перед чаровником за поведение вампира, Амириэль торопливо последовала за Маркусом. Как ей удаётся каждый раз приносить извинения так искренне и с достоинством – не понимаю. И, кстати. интересно - она что, будет всё время бегать за ним, как за нашкодившим котёнком?
Эта мысль меня позабавила; так как я представил себе реакцию клыкастого – не самую доброжелательную, надо сказать. Кстати, это было бы весьма забавно – понаблюдать за ними в пути… Если мы всё-таки отправимся туда втроём. Хотя… Пожав плечами в ответ своим мыслям, я повторил вопрос – почему именно мы трое?
Магик очевидно думал, что мы ушли из комнаты все трое, так как подошёл к клетке, собираясь открыть её. Обернувшись, он удивлённо посмотрел на меня, как на заговорившую статую. Опустил руку, не стянув ткань. – Потому что вы все трое наиболее подходите для этого.
Расплывчатый ответ меня не удовлетворил. Но было видно, что чаровник большего не скажет. Я вздёрнул верхнюю губу, чуть обнажив клыки, не угрожая - я ж не самоубийца, повторяю -, а всего лишь досадуя.
В глазах чаровника мелькнула лёгкая усмешка. Так глядит на нетерпеливого ребёнка снисходительный взрослый. Так порой на меня смотрит Амириэль. Бесит.
И вот тут я не стерпел. Оскалившись, глухо зарычал, глядя в глаза чаровника. С обычными людьми это иногда проходит. Слишком сильно в них сидит страх перед такими, как я, перед хищным зверем… Но не в этот раз.
- Не надо, Шэрус. – его голос, звучащий глухо и словно в отдалении, я различил, окутанный туманом боли.
Я помотал головой, прогоняя из сознания странное ощущение. Ошарашено посмотрел на магика: - Это… Это что такое? Впервые с подобным сталкиваюсь.
- Обычный щит от мысленной атаки. На существ, подобных тебе, действует сильней, чем на другие расы. Тебе нужно учиться контролировать свои эмоции, если хочешь дожить до глубокой старости. Так как в этом мире есть многие, кто сильнее тебя.
- Спасибо за заботу. Уж лучше бы ты следил за психическим здоровьем своих учеников. – Согласен, может мой тон был слишком ядовитым и злым – даже котёныш снова «завёл песню» - но я терпеть не могу подобных наставлений. Не маленький. Короче говоря – настроение враз было испорчено. Нарочито медленно я поднялся с кресла и вышел из комнаты, замедляя шаг. Так, словно ждал, что магик заговорит. Но я уже знал – всё сказано. Остаются лишь пустые, ничего не значащие напутственные слова, которые будут произнесены, когда мы будем в седле. Хотя… Чаровник производил впечатление неглупого человека. По крайней мере – на первый взгляд. Так что могло оказаться – или обойдёмся без напутственных речей, либо эти речи не будут столь пустопорожни. Почему-то мне думалось о походе, как о деле уже решённом. Ладно, поживём – увидим. Сейчас я был слишком зол и голоден, чтобы думать о той авантюре, в которую меня пытались втянуть. Или уже втянули.
* * *
Я вышел во двор, огляделся. Если стоять спиной к дому, то по левую сторону расположилось строение, которое я определил, как конюшню. А чем ещё может быть здание, откуда тянуло острым терпким запахом взволнованных копытных? Видно, они тоже учуяли необычных гостей хозяина. К тому же – три источника лошадиного запаха были мне знакомы уже довольно давно.
Как я уже говорил – я не охочусь там, где живу. Немного постояв, медленно опустился на колени. Я никогда не тороплюсь, если для этого нет острой необходимости. Закрыл глаза. Перед опущенными веками словно вспыхнул яркий слепящий огонь, мгновенно заполняя тело и сознание. Всё моё существо возопило от ощущения, будто меня разрывает на части раскалёнными щипцами. Именно поэтому я не захожу в города и селения, если улавливаю слух о том, что там состоится казнь. Слишком хорошо знаю – каково приходится тем, кто приговорён. Боль достигла предела; кажется – ещё немного, и сердце не выдержит. Но крик, наконец, вырывался из горла, и тут же стало легче. Я постоял пару секунд, приходя в себя, потом открыл глаза. Отдёргнул лапу, заметив, что наступил в холодную кашеобразную лужу талого снега. Конечно, будь я в человеческом облике в сапогах – то и не обратил бы внимания на эту мелочь. Но чувствительным подушечкам лап соприкосновение с ледяной жижей крайне неприятно. Кстати, зря только котов представляют неженками, когда видят, как тот или иной кот брезгливо стряхивает воду с лап. Какую-то минуту я занимался тем же самым. Потом плюнул на это – всё равно вымочу шерсть – и несколькими большими прыжками удалился от негостеприимного дома магика, направляясь в сторону виднеющегося неподалёку леса.
* * *
Тёплый сладковатый запах ударил в ноздри, как только я добрался до опушки леса. Хорошо, что ветер сейчас дул в мою сторону. Слиться с тающим снегом, ещё не совсем сошедшим в лесной местности – дело не слишком лёгкое. Мне пришлось прижиматься брюхом к сырой холодной поверхности. Источник запаха становился всё ближе…
Неожиданно к нему примешивается ещё один, пришедший издалека. Я напрягся. Метнулся в сторону и вперёд. Раздался еле слышный свист, короткий предсмертный вопль; прямо передо мной взвился вверх и тут же рухнул заяц с торчащей из горла стрелой. Тьма раздери этого явившегося в лес охотника! Я зло взревел и кинулся вперёд, надеясь успеть, пока наглец не успел наложить на лук вторую стрелу. Впереди мелькнули перепуганные карие глаза мальчишки в серых штанах и куртке, твёрдые уверенные зелёные – второго.
- Не бойся, Лейни, это всего лишь волк.
Дурак. Не может волка от оборотня отличить. Увернувшись от предназначенной мне стрелы, я рванулся напролом через кусты вглубь леса. Конечно, я мог бы запросто броситься на маленького лучника… Но звериное чутьё подсказало, что делать этого не следует.
Утешительный приз в виде годовалого оленёнка попался мне, по счастью, довольно скоро. Животное скакнуло вперёд, стараясь ткнуть меня маленькими, но уже острыми рожками в бок, а, промахнувшись, принялось удирать. Будь на моём месте обычный волк, оленёнку, возможно, и удалось бы уйти; ему помогали не увязающие в снежно-землистой каше копыта и чуть меньший, в отличие от моего, вес. Но его преследовал не обычный хищник, а оборотень, обладающий большей выносливостью и почти человеческой хитростью. Помотав зверя по округе и дождавшись, пока он подустанет, я направил его в просвет между несколькими кустами орешника. А когда олень заметался, выбирая – куда бы проскочить, я прыгнул…
Никакой, даже самый роскошный и богатый пир не сравнится со свежеубитой, ещё трепещущей в последней тщетной попытке сопротивляться жертвой охоты. Не стану шокировать тех, кому жалко бедненьких зверушек подробным описанием. Но охота явно удалась. Что значительно подняло мне настроение. И даже обратное превращение там же в лесу было хоть и болезненным, но не более неприятным, чем всегда.
* * *
- Шэрус, где ты…?
- Завтракал. – Коротко оборвал я незавершённый вопрос Амириэль. Взгляд эльфийки, окинувшей мою встрёпанную фигуру, был красноречивее всяких слов. Однако мне сейчас было до задних лап . – Ами, если ты хочешь, чтобы мы отправились за этим Ожерельем, тебе придётся перестать командовать мной, словно заботливой матушке, опекающей неразумного младенца. Договорились?
Девушка явно не ожидала от меня подобной отповеди, поэтому застыла на месте, широко раскрыв фиалковые глаза и нервно, как кошка, подёргивая острыми ушками. Картинка была столь забавна, что я не выдержал и рассмеялся.
- Что тебя так развеселило, Шэрус? – Звонкий девичий голос заставил меня резко развернуться; я чуть не поскользнулся и еле сохранил равновесие. Соскочившая с рыжей кобылки девушка была очень похожа на Амириэль. Только волосы были серебристые, а глаза – цвета молодой листвы. Девушка подошла ко мне, легко провела рукой по щеке, попутно стерев кровь. Так вот почему Амириэль так ошарашено посмотрела на меня в первую минуту, когда увидела…
- Опять охотился? А подождать, чтобы позавтракать со всеми нормально, как всегда терпения не хватает. – В словах новоприбывшей, в отличие от тона Амириэль не было ни упрёка, ни поучения; только лёгкая насмешка.
- Лина… - В первый миг мне захотелось взвыть и дать деру.
- Линиэль, если не затруднит. - Эльфийка, явно скопировавшая тон Амириэль, прыснула. Я тоже рассмеялся. Младшая эльфийка, в отличие от старшей сестры, относилась к подобным сокращениям имени гораздо спокойней, не считая их за оскорбление.
Лина подошла к старшей эльфийке, слегка поцеловала в щёку. – Привет, сестричка. Опять решили без меня удрать? Нет уж, не выйдет.
Ха. Если со мной или Маркусом у Амириэль получается играть роль заботливой матушки, то с младшей сестрой этот номер не проходит. Это зеленоглазое чудо может с милой улыбкой кивать, а потом сделает так, как считает нужным ей самой. Вот и теперь – твёрдо настроена на то, чтобы мчаться с нами… даже не зная – куда именно, не слушая возражений сестры. Да и вообще – не нашёлся ещё везунчик, которому удалось бы уговорить или заставить Лину слушаться, если ей этого не хочется.
Амириэль, правда, попыталась… - Линиэль, ты никуда не идёшь с нами…
- Конечно, не иду. – Та лучезарно улыбнулась. – А еду. Что я, по-твоему, зря у Эл-Эрдэма Лисичку выпросила?
Дальнейшие расспросы и пререкания были прерваны появлением на дворе двух мальчишек. Оба были облачены в серую шерстяную одежду, у одного в руках был лук, а за спиной – колчан со стрелами. Второй – младший – гордо нёс подстреленного зайца. Оба малолетних охотника дружно поприветствовали нас. Затем младший пацанёнок, отдав убитого зайца старшему приятелю, с детской непосредственностью кинулся к лошади Лины с восторженным воплем:
- Какая красавица!
Я понадеялся, что это восхваление относилось именно к Лисичке, а не к её хозяйке. Хотя та с полным правом могла претендовать на такие же комплименты.
Пока Лина и кареглазый мальчишка – наверняка один из учеников Бартоломэо – беседовали о рыжей кобылке в частности и о лошадях вообще, внимание Амириэль вновь переключилось на меня. Однако теперь её волновали не моё поведение и внешний вид. Слегка кивнув в сторону увлечённо беседующей с мальчишкой сестрёнки, эльфийка чуть вздохнула.
- Ну и как отвязаться от этой несносной девчонки?
Э… Я приложил усилие, чтобы не показать – насколько я удивлён. Да скорее у Каллистера отсохнут крылья, чем Амириэль попросить у кого-то совета. Хотя нет, я так зря. Подобное «драконовредительство» свойственно скорее Маркусу. Не показав своего изумления, я как можно равнодушнее пожал плечами. – Мне, честно говоря, до задних… Пусть едет.
Врал я по-страшному. Во-первых, мне вовсе не всё равно – как удержать Лину. Потому что, во-вторых, я вовсе не хочу, чтобы она совалась вместе с нами в пасть дракона. Я с чистой совестью - которой, кстати, отродясь не было - отправлю вампира на завтрак дракону, Амириэль на обед и, так и быть – соглашусь сам стать ужином. Но вот закуску в виде Лины представлять крылатому ящеру не собираюсь. Но признаваться в этом кому бы то ни было, тем более – Амириэль, я не намерен. Поэтому, дождавшись от старшей эльфийки сердито-просящего - шикарное сочетание, надо сказать - взгляда, делано-равнодушно хмыкнул. – Ну, если уж она тебя не послушалась… Ладно, попробую. Кстати, куда этот клыкастый девался?
- Если ты имеешь ввиду Маркуса, то он беседует с магиком. Надеюсь, приносит ему свои извинения за ту выходку, которую вытворил в кабинете многоуважаемого Бартоломэо. Я уже давно заметила, что ни ты, ни Маркус не желаете держать себя в руках, если вам выпадает возможность рассердиться. Это не может не печалить. И именно поэтому я хочу верить в то, что Маркуса посетило раскаяние, и он извиняется за своё поведение. – Амириэль, очевидно, была весьма довольна моим ошарашенным видом и тем, что я согласился уговорить её сестру, потому что не сказала, что мне тоже стоило бы извиниться. Оглянувшись на младшую сестру, эльфийка вновь глянула на меня. – Шэрус, я тебя очень прошу – постарайся уговорить её.
Я молча кивнул, всё ещё пребывая в лёгком шоке от сообщения о Маркусе. На меня даже не произвела обычного раздражающего впечатления нотация Ами.
- Лина, а как ты вообще нашла нас? – Я начал издалека, хотя, признаться, этот вопрос и, правда, меня заинтересовал.
Девушка оторвалась от разговора с учеником магика и обернулась ко мне. Улыбнулась, словно ребёнку, задавшему до смешного простого вопроса. – Лисичка же эльфийская лошадь. А каждая наша лошадь может найти любого эльфа, если хоть раз видела его. И не только эльфа, кстати.
Кобылка испуганно всхрапнула, потянув ноздрями воздух, идущий в её сторону от меня. Напряглась и, возбуждённо и нервно, задрожала.
- Ну и как ты собираешься ехать с нами, если она так реагирует на оборотня? – Я, честно говоря, был рад, что повод отговорить Лину от поездки появился так просто.
Однако, очевидно, я плохо знал эльфийку. Она стояла, поглаживая лошадь по холке, что-то нашёптывая, успокаивая. И вскоре Лисичка перестала коситься на меня, как только ожеребившаяся кобыла на волка. Хотя, почему «как»? Если насчёт именно только недавно ожеребившейся кобылы можно ещё было сомневаться, то по поводу волка уверенность стопроцентная.
Эльфийка, чуть прищурившись, спрятав зелёные глаза под полуопущенными ресницами, пристально глянула на меня. – Не пытайся отговорить меня, Шэрус. Я по любому поеду с вами.
- Угу… И куда, интересно? – Ох уж это мне женское упрямство! Ну не рассказывать же, в какую мы передрягу попали. Тогда точно увяжется. Сказать, что ничего интересного и опасного… Лина – девочка умная, обман сразу раскусит. И всё равно потащится следом.
- Лина…
- Когда назначен выход? – Эльфийка с чуть упрямым выражением лица смотрела на меня.
Я чуть усмехнулся, вздёрнув верхнюю губу, показывая, что начинаю сердиться. – Для тебя – хоть сейчас. Дашь кобыле передохнуть, и пусть ищет дорогу назад. Надеюсь, справится.
Знаю – сказано было весьма грубо и резко. Но я надеялся, что именно такой тон заставит эльфийку обидеться и отказаться от намерения ехать с нами. Аххха… Щщщассс… От пристального взгляда мне захотелось поёжиться. И я еле сдержался.
- Что, все так серьёзно, Шэрус?
- Вот только не говори, что тогда поедешь тем более. Мне опеки твоей сестрицы — вот так хватает. – Я резко «чиркнул» ладонью выше макушки.
- Да пожалуйста. Не очень и хотелось. – Лина вскочила в седло и дала шпоры лошади так резко, что я еле успел отскочить. Неужели именно это её обидело? Ну и ладно. По крайней мере, проблема решена. По крайней мере, я на это понадеялся.
Не слушая, что мне говорит Амириэль, видевшая, но не слышавшая нашу с Линой беседу, я прошёл в дом магика. Заперев дверь предназначенной мне комнаты, уселся на кровать, обхватив руками колени. Что-то мне не давало покоя, заставляя мозг упрямо тыкаться в потёмках. Не постоянные стычки с вампиром и эльфийками… К этому я привык уже настолько, что почти не обращал внимания. Не отношение мага и его учеников… И к подобному привык. Бесит, но терпимо. Что-то, связанное с нашим будущим походом. Хотя, если не считать того – кто будет нашим противником, дело вполне обычное. Пойти, отобрать у вора вещь и вернуть законному владельцу.
Стоп! Вот оно. А если всё наоборот? Если мы отберём вещь у законного владельца и отдадим магу, пожелавшему чужими руками завладеть чародейской вещью? Предмет, отбирающий магическую силу у любого существа – это вам не простенький амулет-оберег… Вот бы мы сейчас вляпались. Надо будет сказать Амириэль и вампиру. Надеюсь, на свои размышления я потратил не настолько много времени, что теперь пришлось бы разыскивать спутничков по всему дому и прилегающим окрестностям.
Я сорвался с места и чуть не столкнулся в дверях с мальчишкой, пришедшим передать приглашение наставника Бартоломэо разделить с ним и учениками завтрак. «Наглядный урок – «Поведение представителей других рас среди людей»?» - мелькнула в голове ехидная мысль. С удовольствием разрушил эту идею чаровника, сказав пацану, что я уже завтракал, я ринулся на поиски своих компаньонов.
Вампира застал в одном из залов, очевидно, предназначенных для занятий. Этот придурок демонстрировал ученикам мага – будущим Охотникам – свои способности. Слава Тьме – успел показать только клыки. А то с него станется – будет и трансформацией хвалиться. Хотя по сияющим глазам мальчишек было видно – им вполне хватило захватывающего ощущения обнажённого вампирского достоинства (я про клыки, не надо тут…), чтобы вспоминать об этом не один день.
Окинув Маркуса выразительным взглядом, я покрутил пальцем у виска и мотнул головой в сторону. – Поговорить надо.
- Простите, юные вен-тэри , я вынужден покинуть вас. Надеюсь, мы с вами ещё увидимся как-нибудь. – Маркус вновь оскалился к вящему восторгу мальчишеской оравы.
- Ты только за этим меня позвал? – Выйдя за мной из зала, вампир повторил мой жест.
- Делать мне больше нечего. – Я передёрнул плечами, хмыкнув. – Хочешь учить своих будущих убийц – да за ради Тьмы. Ты лучше скажи – о чём вы с чаровником беседовали?
- Ни о чём. – Буркнул вампир, досадливо морщась. Неужто и впрямь извинялся? Однако оказалось, что человек интересовался – как поживает достопочтенный Стэфан-Вилуар вен Альвент’Гхор – отец Маркуса. Как выяснилось – они с чаровником были когда-то в приятельских отношениях. Ну. насколько военный аристократ-вампир может быть приятелем человеческого магика.
- А насчёт того, что нам предстоит, он ничего не говорил? – Поинтересовался я, так, что называется, для очистки совести. Поскольку понимал, что уж если Бартоломэо первый разговор захотел провести в присутствии всех троих, то на последующие беседы вряд ли будет отлавливать нас по одному. Это нецелесообразно, да и времени отнимет много
Вампир, как я и ожидал, отрицательно покачал головой. Ну, правильно, ко всему прочему, если я прав в своём предположении, магик ничего и не скажет. На мой вопрос – не знает ли он – где Амириэль, Маркус фыркнул: - Это её прерогатива за всеми следить. Я даже от скуки подобным заниматься не стану. – Он состроил такую гримасу, что я невольно фыркнул.
- Я просто надеялся, что видел. Ладно, слушай, Маркус, тут дело серьёзное выклёвывается. Подожди у конюшни, пока я Амириэль найду. Заодно глянь – не сотворили ли чего-нибудь с нашими лошадьми.
Вампир, кажется, по моему тону понял, что это не просто выпендрёж с моей стороны. Слава Тьме, согласно кивнул и направился из дома. Даже как-то странно, что не стал тратить время на споры. Ну, это и к лучшему.
Эльфийку я отловил, когда она, беседуя с несколькими учениками чаровника, направлялась в зал на завтрак. Значит, времени прошло не так много. Это хорошо. Предельно вежливо извинившись - похоже, «уроки» Амириэль всё же не проходят зря - я попросил девушку задержаться на минуту. Конечно, плохо, что это происходит при стольких свидетелях – если я прав насчёт чаровника, он мигом поймёт, что мы его раскусили. Значит, надо действовать хитрее.
- Ами, примерно через пять минут мы с Маркусом будем тебя у конюшни ждать. Магик ничего заподозрить не должен. Я уже завтракал, Маркус… по дороге перекусит.
- Шэрус, что…?
- Амириэль, времени мало. Пожалуйста. – Настойчиво до чрезвычайности. Ещё не хватало препирательств. А ведь только что радовался, что всё обошлось с вампиром.
Эльфийка вздохнула, чуть покачала головой. – Ладно, потом расскажешь.
Когда девушка скрылась за дверью зала, я рванулся в кабинет чаровника в надежде, что комната не заперта на магические «затворы». Когда мы были ещё на «аудиенции», я увидел на столе карту, где были изображены расположения всех квенталионов. Удобная вещь. Интересно – тут есть место, где живёт Каллистер? Вот что я хотел сейчас выяснить. Зачем? Тем более, если я прав и Бартоломэо просто решил отобрать у крылатого ящера «игрушку», используя нас? Не знаю. Мне было и, правда, любопытно. Да и ещё хотелось немного натянуть нос магику. И, опять же – если я прав, стоило бы предупредить дракона. Пффф... Ничего себе мысли приходят в голову... Я фыркнул удивлённо и насмешливо, адресуя это самому себе.
Слава Тьме, никакой магической защиты в комнате не было. Кроме котёныша-баюна. Который, как только я появился в кабинете, взвыл так, что у меня глаза на лоб полезли. Я подскочил к столу, но карты там уже не было. С досадой плюнув, я оскалился, рявкнув на детёныша баюна. Тот зашипел, выгнув спину и распушив шерсть на загривке. Хорошо ещё, что зверёныш был в клетке.
Чтобы не столкнуться с чаровником, который уже вероятно просёк проникновение постороннего в свою комнату, я сиганул в открытое окно. Уже в воздухе осознал, что комната находится на втором этаже…
Удар холодной сырой от тающего снега земли по ногам и ладоням - я всё же успел сгруппироваться - только подтвердили эту запоздалую мысль.
Хвала Тьме – эти двое были уже у конюшни. Причём кто-то, кто именно, не знаю; выясню позже, успел вывести на улицу наших лошадей. Я молча вскочил в седло своего вороного жеребчика – тарга и сразу послал его в галоп, взяв направление на выезд из ворот дома чаровника. Уже через пару секунд услышал следом двойной топот копыт.
* * *
- Шэрус, ты можешь объяснить – что происходит? Почему мы так быстро умчались, даже не предупредив о своём отъезде хозяина дома?
Несколько сот эльтов мы мчались галопом, не проронив ни слова. Только когда лошади начали устало спотыкаться и перешли сначала на рысь, а потом и на шаг, Амириэль решилась задать вопрос, который их с вампиром мучил явно уже один час.
Я приостановил Воронка, давая коню отдохнуть. Жеребец потянулся было к речушке, через которую мы только перебрались, но я одёрнул его. Не хватало ещё, чтобы конь в запале нахватался ледяной воды. Соскочив на землю, я перехватил узду Воронка у самой его морды. Затем рассказал так же спешившимся компаньонам о своих сомнениях по поводу того – кто на самом деле является хозяином пресловутого Ожерелья. – Кстати, неизвестно ещё – есть ли на самом деле это Ожерелье, и каково на самом деле его действие? И если его нет... Тогда за каким друхлем чаровник заварил кашу?
- Амириэль, а ведь мохнатый прав. – Вампир серьёзно кивнул, выслушав все мои доводы. Однако даже согласие со мной не спасло его от подзатыльника за «мохнатого». Хорошо ещё «блохастого» не присовокупил.
Эльфийка укоризненно глянула на нас обоих. По её виду можно было понять, что девушка хотела возразить, но вот в чём именно мы с кровососом – по её мнению – были не правы, не сказала. Зябко поёжилась. Согласен – вынужденное купание на спине лошади в марте – вещь крайне неприятная. Лошадей тоже пробирал озноб, что было видно по вздрагивающим бокам животных. Значит – надо или искать людское жилище либо самим разводить костёр.
Я чуть прикрыл глаза, втягивая ноздрями воздух. Однако потоки ветра не приносили ни ощущения тепла, ни запаха домашних животных, присущие присутствию людей...
Неожиданно резко в нос ударила струя воздуха, наполненная сильным свежим конским запахом. Я открыл глаза и под дружный смех эльфийки и клыкастого хлопнул по боку положившего мне на плечо голову Воронка. Жеребчик, удивлённый подобным моим поведением, фыркнул обиженно и отошёл.
- Ну и? Чем вызван столь бурный смех? – Я чуть поморщился. – Погляжу я на вас, когда вы ночевать под открытым небом будете.
- А ты будешь под закрытым? – Вампир привычно огрызнулся. Но было видно, что мои слова заставили его призадуматься.
- А мне до задних. – Фыркнув не хуже Воронка, я передёрнул плечами, показывая, своё равнодушное отношение к надвигающейся холодной мартовской ночёвке. Лукавил немного. Не так уж и безразлично. Поэтому, оставив лошадей на попечение эльфийки, а её – под охраной вампира – честно говоря – я не уверен точно – кто оставался под чьей охраной … -, я направился к виднеющейся чуть впереди и сбоку группе деревьев, надеясь разжиться хворостом.
Запах приближающихся двух живых существ я ощутил в воздухе гораздо раньше, чем заметил пробирающееся сквозь ветки рыжее пятно. Подпрыгнув, уцепился руками за нижнюю ветку дерева. Подтянулся, забираясь на неё. И вот, уже сидя на толстой ветке, я со смешанным чувством восхищения и раздражения – нашла-таки… - глядел на протискивающуюся между двумя кустами рыжую кобылку и её, вглядывающуюся вдаль, всадницу. Руки девушки судорожно стискивали повод, плечи, облепленные потемневшей от воды одеждой, вздрагивали.
- Похоже, нам с переходом реки повезло больше. – Не таясь больше, я спрыгнул на землю. Все равно через пару сотен шагов наткнётся на Амириэль и Маркуса.
Лисичка на долю секунды замерла; Лина чётким отработанным движением выхватила из ножен меч. Вроде лёгкая изящная «шпилька», а разит не хуже «Стального луча» «премногочтимого истребителя нечисти» Салливана Элькхарта. – Тьфу. Дурак. – Эльфийке понадобилось какая-то доля секунды, чтобы понять – кто преградил ей дорогу. За этот краткий миг я успел преспокойно отшагнуть в сторону. – Напугал.
- Напугал? Тебя? – Я искренне удивился. Мне казалось – напугать Лину задача трудновыполнимая. Однако она кивнула, спешиваясь.
Как оказалось – хвалёная эльфийская лошадь, способная отыскать кого и где угодно, перепугалась плывущего по течению бревна-топляка, возможно, приняв его за речного бесёнка. Так или иначе – она искупала свою наездницу в ледяной воде.
Могут ли эльфы болеть воспалением лёгких? Не знаю. И проверять сейчас не стремился. Указал Лине направление: - Там твоя сестра и Маркус. Скажи вампиру – пусть придёт, поможет. – Я мотнул головой в сторону засохшего кустарника. – Хорошее топливо, но один я тут не справлюсь.
Амириэль наверняка стала бы спорить и постаралась бы оживить куст. Лина же кивнула и торопливо направилась в сторону нашего невольного привала.
Я принялся кружить вокруг кустарника, обламывая и выдёргивая из твёрдой ледяной земли ветки. Когда вампир появился в поле моего зрения, на земле уже возвышалась внушительная охапка веток.
- Думаешь – этого хватит? – Маркус скептически оглядел хворост.
- Не хватит – ещё раз придётся идти. – Я пожал плечами. – Но, по идее, должно хватить.
Нагрузившись как два осла... хммм…. «весёлое» сравненьице, мы вернулись к эльфийкам.
Встретив упрекающий взгляд Амириэль – почему мол не отговорил от поездки её драгоценную сестрицу –, я только пожал плечами. Пусть сами разбираются.
Развести костёр оказалось делом не очень лёгким. Подмокшие на снежно-ледяной корке сучья разгорались поначалу весьма неохотно. И все же минут через пять пламя, пожирая подбрасываемые ветки, радовало глаз своим танцем и согревая замёрзшие тела двух эльфиек, вампира и свернувшегося неподалёку от костра волка. Ну… Так мне сподручнее переносить холод. Лошади тоже переступали копытами, все ближе подбираясь к теплу огня.
- Шэрус, так что ты говорил о том – кому принадлежит Ожерелье? – Амириэль и так всё прекрасно помнит – этого у неё не отнимешь. Просто, таким образом, заводит разговор. Кстати, Лина-то этого всего не слышала. Поэтому повторение не помешает.
Я оторвал взгляд от огня, чуть поморгал, отгоняя от глаз тёмные пятна, затем повторил то, с чего начал наш привал.
Старшая эльфийка снова хотела что-то сказать, но её перебили.
- А почему ты уверен, что прав? – Вот в этом весь Маркус: сначала поддержать, если кто-то против, неважно – против чего, а потом засомневаться.
- А я не уверен. Я просто предположил такую возможность.
- И из-за твоих предположений мы сорвались с места, не успев даже позавтракать?! Не запасаясь пищей в дорогу?! – Вампир взвился, раздражённо скалясь и сверкая глазами.
Лина тихо охнула, потянувшись было за мечом. Однако на нас с Амириэль эта вспышка гнева не произвела ни малейшего впечатления – привыкли уже к подобному.
- У тебя была неплохая возможность подзакусить, пока ты хвастался перед мальчишками длиной своих клыков. – Не удержавшись, съязвил я. – Заодно бы проверил качество обучения чаровника.
Вампир зашипел, как кусок железа, когда кузнец суёт его из огня в чан с водой; я не успел отскочить, и мы покатились по земле. Даже вампир не в силах прокусить горло, если ему в рот постоянно набивается жёсткая густая волчья шерсть. Маркус поднялся, хмуро отплёвываясь.
- Ну что, успокоился? – Я встряхнулся, приводя себя в порядок.
- Почти. Но аппетит и желание надрать тебе уши не пропало. – Угрюмо, но всё же довольно миролюбиво ответил этот кровосос-маньяк.
- Шэрус, а ведь он прав. Почти по всем пунктам. – Неожиданно поддержала его старшая эльфийка. – Из нас четверых позавтракать удалось только тебе. Это, во-первых. А во-вторых… Ну, удрали мы, и что-теперь-то? То ли идти в любой город в Лигу чаровников, выяснять – что это за Ожерелье, то ли возвращаться к Бартоломэо – просить прощения за наше поспешное бегство. То ли вообще отказаться от этого поиска.
- А может: просто поверить чаровнику Бартоломэо и выполнить его просьбу?
Как этот тип тут оказался?! Почему я его не почуял?! Перед костром стоял тот самый человек, который отправил нас к магику. В надвигающихся сумерках его силуэт казался почти чёрным, на голову был накинут капюшон, но я могу дать хвост на отсечение, что это был именно тот тип. Теперь он, видимо, торопился меньше. Потому что, почтительно кивнув всем поочерёдно – я тоже удостоился этой чести, надо же – он присел на корточки у костра так, чтобы пламя на какой-то миг осветило черты его лица. Будто давал убедиться, что это действительно он.
- Я давно знаю чаровника Бартоломэо. Он – один из самых известных и почтенных адептов Лиги чаровников. Да, он Охотник, но никогда не принимал заказов на уничтожение представителей разумных рас. – Незнакомец обращался в основном к Амириэль и вампиру, но у меня создавалось впечатление, что говорил он для меня.
Я молчал, ожидая – чем закончится эта речь. Словам о том, что Бартоломэо не охотится на вампиров и оборотней, я, разумеется, не поверил ни на секунду. Иначе, зачем бы ему был нужен детёныш баюна?
- А почему мы обязаны верить Вам? – А вот Маркус не сдержался. – У этого «неохотящегося» Охотника в доме проживает кот-баюн. Это, во-первых. – Маркус явно передразнивал, удивлённую не меньше нашего с вампиром, старшую эльфийку. – Во-вторых – Вы не назвали своего имени, наши же откуда-то знаете. И в-третьих – то, что Вы сам чаровник – понятно… А кто даст гарантию, что Вы не в сговоре с Бартоломэо против кого-то? Что Вы – не сам Бартоломэо, сменивший облик, и не Каллистер?
Незнакомец расхохотался так, что стоящий неподалёку чалый Лоскуток вампира шарахнулся в сторону. – Юноша, - Маркус чуть не поперхнулся от подобного обращения; а я прикусил кончик хвоста, чтобы не расхохотаться вслед неизвестному типу – то, что чаровники умеют менять облик – чистейшая выдумка. Это невозможно хотя бы потому, что у каждого человека свой характер и привычки, накладывающие непередаваемый отпечаток на манеру поведения. А если бы я, как Вы сказали, был бы Каллистером, то какой резон мне было бы посылать вас к моему противнику?
Маркус понял, что сморозил глупость, но сдаваться пока не собирался. – А кто вас – драконов и магиков знает? И потом, почему Вы сами не пойдёте к этому ящеру, если всё, что говорил Бартоломэо – правда? Ведь, как я понял – вы с ним друзья, а Вы сам к тому же магик.
- Магик. – Незнакомец кивнул. – А ещё – человек. А…
- А ни один человек не может проникнуть за магический барьер, который защищает жилище дракона. Помним. – Перебил Маркус. В другое время он в тот же миг получил бы втык от Амириэль за грубость; но сейчас эльфийка, утомлённая дорогой, уже дремала. Усталость, очевидно, поборола даже голод.
- Что же касается того – кто я такой… Спросите в любом городе у главы местного отделения Лиги магии: кто такой Йлайдж Косон…. И – если Вас так уж беспокоит личность вашего нынешнего работодателя, то поинтересуйтесь и личностью чаровника Бартоломэо Борги. Надеюсь, это даст Вам успокоение и позволит с чистой совестью продолжить ваш поход. Кстати, думаю – тех небольших запасов провизии, что лежат в седельной сумке юной Линиэль, вам хватит до ближайшего города.
Я повернул голову в сторону Лины. Девушка чуть вскинула бровь, улыбнувшись. Едва заметно кивнула.
- Надеюсь, там есть что-то посущественней сушёных ягод и кореньев. – Хмыкнул вампир.
- Разумеется. Если идёшь в поход вместе с двумя мужчинами, готовь побольше мяса. – Лина рассмеялась.
Чаровник, назвавшийся Йлайджем Косоном – если это и вправду было его имя, вторил ей.
- Юная Линиэль поступила весьма разумно. Но, все же, я бы посоветовал Вам, Маркус, подкрепиться другим способом. Людей тут нет, а пара-тройка зайцев поможет Вам поддержать силы.
О-ша-леть... Чтобы маг советовал вампиру подкрепиться именно вампирским способом…. Очевидно наш кровосос и, правда, был весьма голоден, так как, не тратя времени на препирательства, исчез в темноте.
Магик поднялся, очевидно, собираясь уходить. Я пытался понять – что привело его сюда и какова причина того, что он внезапно возжелал помогать нелюдям? Но ответа на свой вопрос не находил, что меня несколько напрягало. Что поделать – я не верю в бескорыстие людей. А, уж тем более – магиков. Не раз убеждался в правоте своего недоверия. Однако уже понимал – больше того, что чаровник сказал, вызнать не удастся, если этот Косон слеплен из того же теста, как и Бартоломэо. Так что даже спрашивать не пытался, бесполезно.
- Да, и ещё одно. Мне кажется, карта местности в кармане досточтимой Амириэль будет не лишней в вашем путешествии. – Пустив эту шпильку уже явно в мой адрес, человек шагнул в темноту и исчез.
Я сморщил нос, фыркнув. Как они узнали о моей попытке найти именно карту в комнате Бартоломэо? И… Интересно – старшей эльфийке Бартоломэо дал карту; хотя – когда он мог? Если только когда я охотился. Или этот Йлайдж Косон помог таким образом? Ладно, завтра выясню. Где-то неподалёку раздался волчий вой. Я искренне пожелал Маркусу удачной охоты и приятного аппетита. Перебрался ближе к Лине. – Согрелась, просохла?
Девушка кивнула. – Шэрус, так во что же мы на этот раз вляпались?
«Мы» … Хха. Будто её кто тянул. Я зевнул, обнажив клыки. Затем свернулся клубком, накрыв хвостом нос. Всё же, несмотря на приближение весны, ночи стоят сырые и холодные. И даже волчья шкура спасает плохо… - Лина, давай завтра. Нам выспаться надо.
Она неожиданно послушно кивнула. Легла рядом, обняв меня за шею, прижавшись. Надо думать – ей ещё холодней. Через минуту я слышал ровное дыхание двух спящих эльфиек. Постепенно я и сам начал погружаться в сон. Костёр, вероятно, поддерживаемый магией Косона, горел ровно и довольно сильно.
ГЛАВА ВТОРАЯ
* * *
- Мария, смотри. Вот он – наш сын.
- Он так хорош. Правда, милый? – Радостная, чуть усталая улыбка; сияющие глаза. – Весь в тебя.
- Не то, что рыжие девчонки. Странный какой-то. Пепельный. Шэрус.
- Кристоф, это же мальчик, а не щенок.
Дружный смех – мужской и женский. И громкий, обиженный: холодно и хочется есть – детский крик. Крохотное тельце обнимают сильные тёплые руки. Сразу становится спокойно и хорошо…
* * *
- Шэрус, опять в лес бегал без спросу? Тебя выпороть или отправить помогать сёстрам? – Отец, хмуря брови, глядит на сына.
Пацан лет пяти со странными пепельно-серыми, словно припорошенными пылью, волосами тяжело вздыхает, морща нос. – Выпороть. А то они опять меня засадят им перепутанные нитки разбирать. Или ещё чего похуже.
Губы мужчины невольно расходятся в улыбке. Он выдаёт мальчишке дежурный подзатыльник, зная, что тот всё равно будет убегать в чащу. А что ещё остаётся делать сыну лесника, как ещё развлекаться?
* * *
Громкий, почти звериный вой толпы неожиданно наскочивших низкорослых людей в волчьих тулупах; снег, окрашенный красным; отчаянный вопль рыжеволосой девушки, безуспешно отбивающейся от насильника. Несколько тел на снегу – мужчина, две совсем юные девушки, почти девочки. Парень лет пятнадцати отбивается от наседающих разбойников, прикрывая собой мать с малышом на руках.
Свист метко пущенной стрелы, пробивающей шею ребёнка и вонзившейся в грудь женщины.
- Шэрус, сынок… Хельга… - Слабый голос женщины переходит в стон, затем пресекается.
Парень издаёт дикий вой, словно раненый зверь, разворачивается, только чтобы увидеть, как тип в меховом тулупе занёс кривой клинок над распростёртой на снегу в разодранной в клочья одежде девушкой…
* * *
- Шэрус…
Резко открыв глаза, я заметил над собой перепуганный зелёный взгляд. Сглотнул, поводя боками от тяжёлого дыхания.
Небо уже начало понемногу светлеть, но костёр всё ещё продолжал гореть. То ли его поддерживала магия, то ли кто-то из спутников подкинул хвороста.
- Что с тобой? – Лина глядела тревожно, явно беспокоясь.
Я поднялся, помотав головой, вытягивая передние лапы. Посмотрел на эльфийку. – Выл? – Вопрос короткий, но в нём масса чувств.
Лина кивнула. – И рычал тоже.
Я досадливо оскалился. Вдохнул холодный мартовский воздух. Затем, повернувшись, убедился, что все тут. Маркус вернулся с охоты, наверное – удачной, так как теперь спал крепко, и спокойно. Амириэль тоже пока не просыпалась. Похоже – мой ночной кошмар потревожил только Лину. Я ощутил, что, если не «разряжу» сейчас всё, что так резко накопилось – могу сорваться. Ткнулся эльфийке в ладонь. – Пойду, поохочусь. Ты попробуй ещё поспать.
Она отрицательно помотала головой.
- Ладно. Тогда буди остальных – позавтракайте, пока я охочусь, и двинемся в путь… Нет, Маркуса я лучше сам разбужу. Так безопасней. – Я подошёл к растянувшемуся на подстеленном плаще вампиру, нагло скользнул кончиком хвоста по носу. Маркус поморщился, но глаз не открыл. Тогда я встал передними лапами ему на грудь. С трудом подавил соблазн сомкнуть клыки на горле. Но, очевидно, мысленный посыл был весьма силен, так как я еле успел отпрыгнуть от резко поднявшегося кровососа.
- Всё, буди сестру. – Я обернулся к Лине. Затем несколькими большими скачками направился от места ночёвки, в ту сторону, куда прошлым вечером ходил вампир. Наверняка тут водятся звери и посерьёзней зайцев. Я сейчас был даже не столько голоден, сколько полон боли, ярости и злобы. Как и всегда после подобных кошмаров-воспоминаний.
Отбежав на довольно большое расстояние от спутников, я вскинул голову, стремительно затормозив; громкий резкий вой, рванувшись из глотки, разорвал воздух подобно клинку. Я никогда в жизни не плакал. Ни в детстве, будучи ещё человеком, когда бывал выпорот отцом, ни уже потом… Волчий вой помогал сейчас «выплеснуть» все, что рвёт душу. Хоть как-то.
* * *
Острый терпкий запах хищника ударил в ноздри совершенно неожиданно, хоть и отдалённо. Местный «хозяин» решил поглядеть – кто это нагличает в его владениях. Крупный матёрый самец. Это я определил по запаху. А вот то, что у него не хватает половины уха и вся морда покрыта шрамами – увидел, когда он выскочил прямо на меня. Серьёзный, опытный противник. Это меня обрадовало и раззадорило. Верхняя губа волка вздёрнулась, обнажая острые крепкие клыки, из глотки вырвался клокочущий рык. Я ощутил, как на загривке ощетинилась шерсть, оскалился, ответив на угрозу. Прыгнув, он думал сбить меня с ног. Но не учёл, что на этот раз противник у него не обычный волк. Я отпрыгнул и в свою очередь впился клыками в холку невольному, но желанному противнику.
Наверное, я не рассчитал силу… Услышав хруст костей и почувствовав, как неожиданно обмякло тело зверя, понял, что убил. Щщхраззсс! Вся злая ярость мгновенно улетучилась, оставив только лёгкое сожаление. Я не люблю убивать животных без весомых причин. Ладно… Что сделано то сделано. Горевать о произошедшем бессмысленно.
Яркая вспышка всеобъемлющей острой боли… Я поднялся, отряхнул ладони, стёр тыльной стороной запястья с губ кровь жертвы. Волчьими-то лапами особо вещи не поносишь, в зубах столько всего не унести, да и верховой волк… Мы же не в цирке.
Ну конечно – встречали меня тревожно-вопросительными взглядами. Не произнося ни слова, я принялся собираться. Точнее – развалил и затоптал костёр, мимолётом отметив, что он пригодился и для завтрака эльфийкам: на углях можно было заметить обгоревшие остатки «зелёной» пищи; проверил подпругу на седле Воронка. Слава Тьме, с вопросами никто не приставал. Даже вампир. Хорошо. Это давало мне время успокоиться окончательно.
Я чуть обернулся к Ами, одновременно оглаживая по шее нетерпеливо переступающего копытами жеребца. – Амириэль, тебе вчера, когда я охотился, Бартоломэо ничего не передавал?
Эльфийка помотала головой. – Лина меня уже спрашивала про карту. – Она вытащила из кармана тёмно-коричневого тулупа свёрнутый в трубочку пергамент. – Я и понятия не имею – откуда он у меня оказался. По крайней мере – из рук в руки мне её чаровник не давал.
Я кивнул. Если бы на месте эльфийки был Маркус – я бы усомнился в этих словах. Вампир преспокойно мог бы стянуть карту. Впрочем, я ведь и сам собирался умыкнуть эту вещь. Затем бросил ироничный взгляд на Лину: вот ведь шустра, как мышь.
Девушка одарила меня лучезарной улыбкой.
Протянув руку, я взял у Ами карту. Развернув, принялся исследовать. Скальный хребет, где было указано место гномьего квенталиона Нгар-Хал вполне мог подходить для обиталища дракона.
- В любом случае, гномы лучше других знают о том, кто кроме них ещё живёт в горных местах. – Поддержала мою мысль старшая эльфийка. – Они могут подсказать нам правильное направление.
Но тут воспротивился вампир. Кто б сомневался… Если кто-то «против», Маркус из чувства противоречия - «за»; если кто-то «за» … Ну, и так понятно. – Идти в пещеры Нгар-Хала?! Чтоб эти недорослики… - Маркус на секунду запнулся, чуть мотнул головой. – Это, кажется, откуда-то… Неважно. Я не желаю получить по кумполу топором.
- Маркус, если ты не прекратишь придуриваться, то получишь уже сейчас. – Лина хмыкнула и, достав из колчана стрелу, стукнула ею плашмя вампира по шее. Вот за что люблю эту девушку – у неё слова с делом не расходятся. Сказала – треснет, значит, треснет, не откладывая на потом.
Глаза нашего кровопийцы сверкнули красноватым огоньком.
- Маркус, угомонись. Прибереги свой пыл для встречи с драконом. – Я вскочил на Воронка.
Со всеми разговорами-препирательствами мы не заметили, как солнце начало подниматься всё выше, пытаясь отогреть промёрзшую за зиму землю. Однако успехом эти попытки увенчаются только лишь к апрелю. Поэтому солнечные лучи скользили по талому снегу не торопясь, словно набираясь сил, чтобы нанести решительный удар по остаткам зимы чуть позже. А вот нам надо было поторопиться.
Я протянул карту, оседлавшей свою Лисичку, Лине, затем тронул поводья, послав жеребца неторопливой рысью. Притормозил, услышав позади хохот вампира. Оглянулся, чтобы выяснить – что же так развеселило нашего клыкастого.
Маркус, держа в руках переданную ему эльфийкой карту, подъехал ко мне. Ткнул пальцем в пергамент.
Не понимаю – чем его развеселил тот факт, что для того, чтобы добраться до скального хребта по прямой, нам надо вернуться и проехать мимо дома Бартоломэо? А вот то, что вчера мы перебирались почти вплавь меньше, чем в эльте от небольшого моста – это было весьма обидно. На это хохочущий вампир тоже указал мне и Ами.
Я «благодарно» пообещал, что, если кто-то не прекратит скалить клыки, этих клыков лишится.
Вместо ответа вампир послал своего Лоскутка галопом, вырвавшись вперёд. Амириэль последовала за ним.
А я задержался, ожидая Лину, которая отчего-то завозилась у потушенного костра и проверяя седельную сумку.
- Шэрус… - Девушка окинула меня долгим задумчивым взглядом.
Я ответил ей тем же. - Мм? – Если она начнёт расспрашивать о ночи и сочувствовать или требовать извинения за недавнюю грубость, я за себя не ручаюсь.
- Это правда, что к дракону идти придётся? Мне Маркус рассказал. А я думала – он так по-дурацки шутит.
Я со странным облегчением, хотя и еле слышно, вздохнул. Затем помотал головой. – На этот раз он не шутил, Лин. Поэтому Ами и я не хотим, чтобы ты моталась с нами. Это очень опасно, и…
Она чуть прищурилась. – Ты меня хорошо знаешь, Шэрус?
- Достаточно, для того, чтобы быть уверенным, что ты все равно не послушаешься доброго совета не соваться. – Я вздохнул, кивнув.
- Ну, тогда больше не будем терять времени на подобные разговоры. – Девушка улыбнулась и, вскочив на лошадь, рванулась догонять сестру.
Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ней.
* * *
Ага… На карте мост был… Только этой карте, очевидно, было очень много лет. Нет, на самом деле мост, как таковой, остался на месте. Точнее – почти. Опоры подгнили, и сейчас деревянная «дорога» лежала на воде. Фыркающие лошади топтались на берегу, боясь ступить на этот своеобразный плот.
- И что теперь будем делать? – Скептически окинул взглядом остатки моста вампир. Попытался было пустить Лоскутка по доскам. Однако конь нервно взвизгнул и попятился. – Ну, если животное не хочет рисковать своей жизнью, я не намерен этого делать и подавно. – Маркус передёрнул плечами, ослабив повод.
- А ты предлагаешь осушить реку? Или перелететь? – Не смог удержаться я от язвительной реплики. Особенно мне понравилась фраза про риск для жизни, сказанная именно вампиром – существом, в принципе не живущим. Правда, об этом я промолчал, понимая, что мы можем завязнуть в далеко не мирной дискуссии
Клыкастый чуть оскалился, поморщившись. – Я бы перелетел без проблем. Но вот вас потянуть не получится. Так что, скорее всего, придётся опять искупаться. К тому же все равно, даже если бы удалось загнать лошадей на этот так называемый мост, они бы ушли под воду по меньшей мере по колено…
- Маркус, а ты уверен, что мостов на этой реке больше нет? – Лина едва удерживала на месте беспокойно пляшущую кобылку, старающуюся быть как можно дальше от страшно шумящей воды.
Вампир слегка нахмурил брови, пытаясь вспомнить.
- Эльтах в пятистах вверх по реке должна быть плотина и мост – территория квенталиона русалок. Если их не разобрали в порыве очередной перестройки. – Я только на секунду прикрыл глаза, вызывая в памяти вид недавно увиденного пергамента. – Можно попробовать пойти так. Или русалочий народ тебя тоже не устраивает, о, высокородный кровосос? – Честно говоря, русалок – вечно хихикающих красоток с зелёными волосами, бледной кожей и наиглупейшим выражением смазливых мордашек – я и сам с трудом «перевариваю». Но не подколоть вампира было выше моих сил.
Маркус прищурился, глядя как бы мимо, но я понял – на ближайшей же остановке я буду вновь подвержен нападению. Однако обе эльфийки поддержали мою идею, и клыкастому ничего не оставалось, как последовать за нашей двинувшейся в путь маленькой кавалькадой.
* * *
- А вы уверены, что вам нужно перебраться через реку? – Пухленькая русалка, ёжась от холода, уже в который раз задавала этот тупой вопрос.
Когда мы добрались наконец до плотины и моста, по счастью сохранившимся, то остановились в ожидании. Сделано это было по совету Амириэль; хотя вампир - да и я, честно говоря, тоже - не понимал – зачем тратить время на глупое ожидание. – Перебрались бы на ту сторону, эти мокрохвостые и не узнали бы ничего. – Недовольно бурчал он, сдерживая Лоскутка.
Но эльфийка сказала, что русалки – весьма обидчивые создания. И, если не проявить к ним уважения, могут в будущем немало нам навредить. Соскочив с коня, Ами подошла к высовывающейся из воды у самого берега балке – «Зовущему шесту», как она это назвала, – и несколько раз ударила по балке рукоятью меча.
Маркус хмыкнул недоверчиво, но «зов» подействовал – из воды вынырнула облачённая в лёгкую кольчугу и сжимающая в руке тонкую пику русалка. И началось...
Кто мы?
(- А то и так не видно?)
С какой целью побеспокоили доблестного часового, охраняющего покой водного народа?
(- Ох, извините, просто захотелось…)
Не желаем ли мы причинить вред водяному народу?
(- Вот только об этом и мечтаем.)
А не хотим ли пополнить ряды наёмных воинов?
При этом вопросе Лина передёрнулась в седле: - Ещё не хватало – стать утопленниками.
Ни русалка ни старшая эльфийка – как самая терпеливая из нас взявшая на себя нелёгкий труд вести переговоры – не услышали ни бормотания девушки, ни наших с вампиром тихих, ехидных комментариев.
Ами на каждый вопрос, повторяемый по нескольку раз, отвечала неизменно вежливо и уважительно. Хотя я уже стал ощущать, что терпение эльфийки потихоньку начинает испаряться. Признаться – мне бы этого терпения хватило бы ровно на четверть подобной беседы. Теперь я, кажется, понимаю – по какому принципу у русалок отбираются в стражники: не самые сильные, смелые, зоркие и так далее... а самые занудливые и упёртые. Мимо такого стражничка фиг пройдёшь.
Слава Тьме – «доблестная стражница водного народа» удостоверилась, что для русалок мы не представляем опасности (на другие расы, как я понял, ей самой или всем им было глубоко начхать), нырнула обратно в воду; и мы наконец-то смогли ступить на мост. Несмотря на то, что «бой» с русалкой был выигран, ехали в напряжённой тишине. Даже мой Воронок и Лоскуток вампира вели себя спокойно, понимая, что, если заупрямиться или взбрыкнуть – можно получить взбучку.
Переехали молча; отдалились примерно эльта на три-четыре. Ами придержала лошадь, обернулась в сторону моста. – Друхлева селёдка. – Вырвалось у эльфийки.
Я был настолько шокирован, что резко натянул поводья. Судя по выражению округлённых глаз Лины и Маркуса – оба были в не менее обалдевшем состоянии, чем я.
- М-да, - задумчиво произнёс наш кровосос, - видно и верно говорят, что и в стоячем болоте можно баламута найти .
Мы с Линой расхохотались, глядя на смущённую Ами.
- Маркус...
- Да, Амириэль...? –Мило улыбнулся вампир, иронично вскинув брови.
Обстановка разрядилась, и мы двинулись дальше.
* * *
Кони вновь начали спотыкаться от усталости, а небо - по вечернему темнеть, когда я ощутил отдалённый запах дыма. Поднимающиеся из-за холма небольшие дымные струйки подтвердили высказанное Линой предположение, что впереди – чьё-то, возможно, даже, человеческое, жилище. Странно, но лошади не торопились ускорить шаг, чтобы скорее добраться до места отдыха. Они пятились от холма, пытаясь повернуть в сторону, не слушаясь ни поводьев, ни понуканий, ни уговоров.
- Это не конь, а осёл! – Негодовал Маркус, стараясь развернуть Лоскутка мордой к тропинке, ведущей от холма в ту сторону, откуда виднелись дымки.
- Погоди обвинять животное. Оно может почуять опасность гораздо быстрее нас. – Вступилась за коня Лина.
- Даже быстрей мохнатого? – Хмыкнул кровосос.
Я чуть вздёрнул верхнюю губу – ненавижу, когда меня так называют, да ещё и столь презрительно-насмешливым тоном.
Маркус соскочил с коня. – Ладно, я, пожалуй, прогуляюсь пешком, погляжу – чего так перепугались эти копытные. – Очевидно он посчитал, что неизвестная вероятная опасность менее чревата нехорошими последствиями, чем разобиженный спутник. Раскрыл чёрные кожистые, похожие на летучемышиные, крылья, запахнувшись в них, как в плащ.
Никогда не понимал принципы оборотничества; что таких, как я, что вампиров. Отчего одежда не исчезает, а превращается в шерсть? И как именно мужчина чуть выше среднего роста сжимается до размера с кулак, превращаясь в летучую мышь?
Но факт остаётся фактом – через пару минут с того места, где стоял Маркус, поднялся пищащий зверёк и, трепеща крыльями, метнулся к вершине холма. Затем исчез в еле заметной расщелине.
Прошло пять минут, десять… Ожидание затягивалось. Кони нервно переступали копытами, то и дело фыркая, словно выказывая удивление тем, что мы перестали двигаться дальше, но не рассёдлываем их.
Хотите добрый совет? Никогда не выводите из себя оборотня. Опасно для здоровья. Через энное количество времени я в сильнейшем раздражении спрыгнул с коня. – Куда этот придурок умотал?! – Понимаю вопрос чисто риторический, да и ответ на него дал сам вампир перед своим исчезновением – на разведку. Но я был зол на клыкастого за непонятную задержку. – Если он опять во что-то вляпался…
- То ты, как всегда, полезешь его выручать. – Улыбнулась Лина.
Тьма раздери... Эта эльфийка думает, что я нанялся в спасатели вампиров?! Или считает, что я сбрендил? К сожалению, либо одно, либо другое, похоже, правда. Так как мы все прекрасно знаем – она права. Если кровосос во что-то ввязался, мне опять придётся рисковать своей… персоной ради него.
Я хмыкнул. - Оставайтесь тут. Если что – дадите знать.
Вот чем хороши боевые эльфы – никаких перепуганных стенаний или пререканий. Обе тут же спешились; Амириэль сняла с седла лук, Лина вытащила из ножен меч. Глянула на меня. – Шэрус…
- Ты остаёшься тут. – В один голос со старшей эльфийкой произнесли мы.
Девушка хмыкнула, тряхнула головой так, что серебристые волосы рассыпались по плечам, выбившись из-за воротника тулупчика. – Ты так пойдёшь или обращаться будешь?
Я задумался. Зверю, конечно, в бою с несколькими вооружёнными людьми не справиться, но бегать на природе на четырёх лапах удобнее. Да и все чувства обостряются. Глянул на расщелину, где уже давно скрылся вампир. – Отвернитесь. – Буркнул эльфийкам.
Те дружно фыркнули и повернулись ко мне спиной.
Нет, раздеваться я не собирался. Просто зрелище не из приятных. Опустился на колени. Привычная острая боль рванула тело, затопляя сознание… Через пару минут я «боднул» Ами головой под колени. В этот раз я постарался сохранить человеческое сознание, поэтому движения мои были несколько нечётки в первое время. Постоял несколько секунд. Затем неторопливой рысцой потрусил к холму. И уже через пару минут понял, что сглупил.
* * *
«Тьма раздери... Я ж не ящерица. И не горный барс. Комья земли и мелкие камни скользят из-под лап, не давая мне приблизиться к расщелине. А ведь мне нужно перебраться на ту сто… Ой.» - Я прижался всем телом к земле, распластав лапы: над моей головой прошумел стремящийся вниз валун. Очень надеюсь, что причиной этого камнепада стала не моя попытка поиграть в скалолаза. Ползти вверх по сырой и холодной земле то и дело чиркая брюхом и изображая из себя жабу, не слишком приятное занятие. Ну, попадись мне этот кровосос…
Додумать – ЧТО я сделаю с ним при встрече – не успел. Передние лапы неожиданно ухватились за уступ. Я подтянулся, тяжело дыша. Но не успел отдышаться, как стремительно, словно мне дали под... хвост пинка, начал скользить вниз. Успел только сжаться в комок и закрыть глаза. Интересно – это земля такая скользкая... ай! - ощутил хлёсткий удар веткой по телу, или тут ещё лёд не сошёл… ой! - второй удар – уже по морде; хорошо хоть глаза закрыл. Я почувствовал попавший под лапы толстый корень, удар лбом об пень и... А где земля?!
Я открыл глаза, и перепуганный вой застрял в глотке – я завис в воздухе. Задние лапы пронзила резкая боль. Но тут же послышался хруст ветки, и я весьма ощутимо соприкоснулся с землёй. Челюсти клацнули, чуть не лишив кончика языка. На долю секунды я замер. Затем изогнулся, ухватив клыками верёвку, стягивающую лапы, и принялся грызть. Верёвка была явно предназначена не для существа со столь острыми резцами.
Освобождение подходило к концу, когда неподалёку послышался странный шуршащий топот. Так может идти существо, приволакивающее травмированную ногу. Или тропальщики . Мне с ними сейчас встречаться не с руки... или не с лапы? Неважно. Незачем, короче говоря.
Я в последний раз рванул клыками верёвку, та лопнула. Очень медленно, втягивая воздух, чтобы определить конкретно – кто приближается, начал пятиться в заросли стоящего неподалёку кустарника. Скатившись в овражек, замер. Странно… Запах был вроде и знакомый. Но явно нечеловеческий и не тропальщиковый. Едко-приторный. Сморщившись, я еле сдержался, чтобы не чихнуть. Однако шорох удалился, я так и не выяснил его источник. Щххраззсс!! Поведя ухом, я смог уловить, как шорох исчезает в стороне, откуда виден и ощутим дым. Превосходно. Я двинулся вперёд, не позволяя себе упустить из виду, то есть – из ушей и носа опознавательные знаки и стараясь сам не слишком шуметь. Кто знает – насколько хорошо развиты нюх и слух у того, за кем я следую. В голове мелькнула мысль: жаль не успел оглядеть то место, с которого я рухнул; и куда именно рухнул.
Завидев впереди странную фигуру, похожую на прялку с четырьмя конечностями, я вильнул в сторону, однако держа странное существо в поле зрения. Едко-приторный запах усилился. В голове щёлкнула догадка, соединяя вместе странный вид существа и запах. Щагр . Ох, как скверно-то.
Лично я убеждён – люди произошли от щагров. Вместе с великанами и троллями – та же беспричинная жестокость ко всем, кроме себя любимого. Впрочем, тролли для таких «великолепных» предков слишком тупы. Ладно, генеалогию разумных - и не очень - рас разберём как-нибудь на досуге. Если Маркус попал в лапы к этим тварям… При мысли об этом шерсть на загривке встала дыбом, и я был готов уже простить клыкастому придурку все его выходки.
Щагр поднялся на задние лапы и сразу стал похож на медведя, когда тот принимает вертикальное положение. Значит, их пристанище неподалёку. Я втянул носом воздух: запах дыма смешивался с «ароматом», распространяемым этими тварями. Не удержавшись, чихнул, спрятав морду в лапы. И оба мы замерли: щагр – прислушиваясь к непонятному шуму, я – боясь дышать. Слава Тьме – с куста поднялась какая-то крупная птица. Щагр издал звук, схожий с хмыканьем и шипением одновременно и продолжил свой путь. Я выждал пару минут и следую за ним, стараясь дышать через рот – не так ощущается противный запах присутствия неподалёку ещё нескольких подобно воняющих созданий.
- Забавный зверёк. Ты уверен, что это не простая мышь, Схаш’Марх? – Раздался характерный шипяще-блеющий голос. Щагр говорит на всеобщем, явно для кого-то… Маркус у них. Псих!
Я чуть не взвыл. Вновь изображая из себя лягушку, меся брюхом талый снег пополам с землёй, ползком начал пробираться туда, откуда звучали голоса. Представшая картина не радовала даже мой взгляд: к деревянному столу в распятом состоянии серебряными ножами за крылья был прибит Маркус. А над ним склонились четверо или пятеро овцеящеров. Разглядывали с интересом. Я знаю – когда вампир оборачивается, он теряет большую часть своих магических способностей. Следовательно, сейчас наш кровопивец был совершенно беспомощен. И что прикажете делать мне? Нападать на пятерых (это как минимум, обычно поселение состоит из трёх-четырёх десятков особей) щагров?
И тут меня осенило: щагры, хотя разумные, но, всё же, наполовину овцы. А животные инстинкты не искоренить никакой разумностью. Я уселся поудобней, крепко упёр лапы в землю, запрокинул голову… Так самозабвенно я не пел давно. Среди тварей началось лёгкое пока волнение. Я перебрался на другое место, и снова завыл, стараясь чуть изменить тембр голоса. Волнение постепенно начинало перерастать в панику, щагры принялись вертеть головами, пытаясь уловить – откуда раздаются пугающие звуки. Я с удовольствием подыграл им, перебегая с одного места на другое. Меня беспокоило лишь одно – как бы щагры при бегстве не прихватили с собой летучую мышь… в смысле – вампира. Но эти типы были так перепуганы, что совсем позабыли о своей добыче.
Отогнав щагров на довольно большое расстояние, я услышал приближающийся волчий вой. Превосходно! На секунду прервав вой, тихо рыкнул на выскочивших двух волков. Поняв, что на их добычу я не претендую, волки помчались за щаграми.
Я же вернулся к деревянному столу, где был пригвождён за крылья наш кровосос. Теперь мне предстояла не менее сложная задача. Не зубами же мне выдирать серебряные ножи. Хотя… Почему бы и нет? Главное – не прикасаться к серебру ни языком, ни губами. Тратить время на превращение обратно в человека не стоило – щагры могли вернуться в любую минуту. Раскрыв пасть, я наклонился над Маркусом. На морде летучей мыши мелькнуло множество самых разных эмоций; хотя боль все же преобладала. Я схватил зубами нож, пронзающий одно крыло, резко дёрнул головой вверх. Откинул нож в сторону. Повторил это действие с другим ножом. Не слишком удачно… Пасть словно охватило огнём, голова начала кружиться. Нет уж, дарить ящероовцам возможность изучать волка-оборотня я не намерен.
Несмотря на то, что времени в обрез, аккуратно взял пастью летучую мышь – так волчица перетаскивает своих детёнышей – и уже тогда насколько хватает сил, помчался в обратную сторону. Я даже не старался замести следы. Не было сил. Рыкнув, легонько встряхнул протестующее попискивающего Маркуса. Добежав до того места, где я попался в капкан, заметил сломанную ветку. На дереве. Искать сам капкан не имело смысла.
Подняв голову, я только тут понял, что проделал довольно длинный путь за короткое время. Теперь же все будет гораздо дольше и сложнее – я не смогу помогать себе клыками. Да и подниматься надо аккуратней, чтобы не травмировать вампира. Тьма подери, я ж не птаха какая и не летучая мышь, чтобы перемахнуть на ту сторону холма на крыльях! Я раздражённо плюхнулся на хвост, почесав за ухом задней лапой. И тут из холма прямо на меня выскочил заяц. Из холма? Я невольно захлопал глазами. И тут же увидел - в холме еле заметно чернеет небольшой лаз.
Я подошёл ближе, втягивая воздух ноздрями. Затхлостью из дыры не пахло. Следовательно – лаз сквозной. Вот только интересно – пропустит ли он существо несколько крупнее зайца? М-да, проблема.
Маркус снова завозился, и мне пришлось опять тряхнуть его. Ой... Кажется, я немного перестарался; вампир обмяк, словно потеряв сознание. Ладно, хоть будет меньше проблем. Помереть-то он от простой тряски не сможет. Впрочем, если мы застрянем… Стараясь не думать об этом, я сунул морду в лаз. А затем пополз. Странно, но лаз был очень широким и довольно высоким – вскоре я уже мог не ползти, а идти в полный волчий рост. Ну, хоть это хорошо.
Но тут я заметил, что ход растраивается. Усиленно принюхиваясь, я отмёл правое ответвление – оттуда несло тухлятиной. Очевидно, кто-то уже ошибся с выбором. Из среднего тоннеля тянуло пылью и пауками. Следовательно, и там искать выхода нечего. А вот из левого прохода пахло животным – оттуда прибежал заяц. Я встряхнулся и потрусил в ту сторону.
* * *
- Шэрус! – Лина взвизгнула от неожиданности, когда я вынырнул прямо под копыта Лисички.
Положив находящегося без сознания вампира у ног Амириэль, я отбежал на какое-то расстояние – нужно же провести обратную трансформацию. А то опять лошади будут шарахаться. Вернувшись, я коротко передал эльфийкам все, что произошло.
- Так что с мечтой о ночёвке у костра в хорошей компании стоит распрощаться. Так как вряд ли щагров, у которых отобрали «игрушку» можно назвать хорошей компанией. – Подвёл я итог своего рассказа. – И что делать с этим обморочным, я не знаю. – Я покосился на вампира.
В это время из расщелины вырвалась целая стая летучих мышей.
Один зверёк отделился от остальных и, приземлившись, принял человеческий облик. – Значит так, у подножия холма с той стороны стоит небольшое племя щагров, - деловито начал свой доклад Маркус, - а дальше есть деревушка; там можно переночевать. Эй, вы чего? – Он осёкся, глядя на выражение наших лиц.
Я тупо переводил взгляд с вампира на не подающего признаков жизни зверька, спасая которого сам натерпелся; Лина тихо смеялась, пряча лицо в руки. Даже Амириэль не удержалась от улыбки.
- И как ты предлагаешь перебраться через холм и миновать щагров? - Угрюмо поинтересовался я у Маркуса.
- Три эльта, и мы спокойно огибаем холм. А овцеящеров волки шуганули. – Довольно усмехнулся кровопийца.
- Опять время для объезда потеряем. Да и поздно уже; лошади в темноте не пойдут. – Чуть покачала головой старшая эльфийка. – Придётся опять ночевать не под крышей
- Но тут даже нечем костёр развести. А звери наверняка бродят. – Запротестовала Лина. - Может, тогда уж лучше в подземном тоннеле переночуем?
- Там места для человека нету. – Помотал я головой. – Ами права – ночевать придётся тут. Хотя… Погодите.
Я нырнул в лаз и направился в тот ход, откуда пахло пауками. Эти насекомые любят тепло и сухость… Оказавшись на месте, я больше полагался на свой нюх, чем на зрение. Но насколько смог понять – это оказалось довольно большое помещение. Если эльфийки согласятся оставить лошадей и проползти по лазу, место ночёвки, можно сказать, найдено.
Вернувшись, я наткнулся на иронично-«сочувственный» взгляд вампира. Вот гадёныш! Ради него стараешься, своей шкурой рискуешь…. Однако возмущаться бессмысленно. Только себе нервы попорчу и получу новую порцию подобных взглядов. Да ещё и озвученных.
Уже готовясь к отпору, я изложил свой план. – Маркус будет охранять вас, я останусь тут, постерегу лошадей. Правда, и там придётся без огня ночевать, но хотя бы в тепле будете.
- Шэрус... Ты считаешь нас чувствительными недотрогами, неспособными...
- Нет, Лина, не считаю. – Перебил я негодующую девушку.
К сожалению, время шло, и ночь неуклонно вступала в свои права. В результате вчерашняя ситуация с ночёвкой повторилась с той лишь разницей, что сегодня наш привал не был освещён костром. Мне не хотелось привлекать внимание щагров, если те решаться искать добычу.
- Шэрус…
- Мм? – Я поднял полусонный взгляд на тёмный силуэт Лины.
- Ты не сердись на Маркуса. Он же не виноват в том, что ты ошибся.
Тьма…. То ли сердиться на эту детскую непосредственность то ли смеяться. Не придя ни к какому определённому решению, я хмыкнул и, закрыв глаза, задремал. Уже в полусне ощутил, как подобралась ко мне ближе Лина.
* * *
Разбудил меня тревожный храп лошадей. Я открыл глаза, недовольно рыкнув. Синий мартовский сумрак ещё не рассеялся, на землю опустился сырой промозглый туман. Я невольно вздрагнул от холода – наверняка шкуру покрывает предрассветный иней. И тут же в нос ударил едко-приторный запах, исходящий из тоннеля.
Лина подняла голову, разбуженная моим движением. – А, что?
- Тсс…
Девушка замолчала. Тут же проснулась Ами. Я воспользовался темнотой, приводя себя в человеческий вид. Затем толкнул подкатившегося ко мне под бок во время сна и до сих пор дрыхнущего вампира. Тому потребовались пара секунд, чтобы проснуться. Я благоразумно, жертвуя целостностью руки, зажал ему рот ладонью. За это время запах усилился, все приближаясь.
Костра у нас не было, и это оказалось нам на руку. Молниеносно оседлав Воронка, я жестом указал спутникам сделать то же самое. Хоть у нас и бывают размолвки, и как бы я не относился к кровососу и старшей эльфийке, в надвигающейся опасности мы объединяемся в относительно дружную команду. Затем сразу послал жеребца в галоп. Спутники не понимали столь стремительных действий, но вопросов пока не задавали и следовали за мной. Лошади повиновались, ощущая опасность. Туман был нам выгоден – преследователи не услышат – в какую именно сторону мы направились. Коней словно кто-то подхлёстывал – они не нуждались в понуканиях и мчались так, будто за ними гналась стая голодных хищников. В какой-то степени — это было верно.
Постепенно туман рассеялся, и можно было разглядеть расстилающееся впереди огромное поле. Летом оно зацветёт чигрихой или малисом , а может – простой рожью. Сейчас же это была просто чёрная, ещё даже не вскопанная земля. Вдали – на другой стороне поля виднелись крохотные строения.
- Шэрус… - В голосе Амириэль слышался явный вопрос.
- Я уже тридцать лет Шэрус. – Я ощущал голод, и поэтому был раздражён. – Там, - махнул рукой в сторону, откуда мы примчались, - решительно настроенные и злые щагры. Там – жест вперёд – люди. Ваш выбор?
- Некоторые люди бывают похуже щагров. – Окалился в усмешке Маркус.
Неожиданно рыжая кобылка под младшей эльфийкой споткнулась, попав копытом в небольшую, но глубокую ямку. Моё ухо уловило еле слышный хруст кости. А вот пронзительное, полное боли и страха жалобное ржание Лисички слышно было всем. Лина не успела соскочить и в следующую секунду уже лежала, придавленная четвертьтонной тушей своей любимицы.
Мы с Маркусом переглянулись, спешились и осторожно – чтоб не навредить Лине начали оттаскивать лошадь в сторону. Ами принялась вытаскивать сестру. Через пару минут Лина наконец оказалась свободна и, на первый взгляд не имела повреждений – у эльфов кости более гибкие, чем, скажем, у людей. Поэтому переломы у этой расы встречаются реже, чем у других.
А вот глядя на Лисичку, я понимал – кобылка своё отскакала. Но меня, честно говоря, самочувствие всадницы волновало больше.
- Лин, ты как? – Подошел к сидящей на земле девушке.
Амириэль успокаивающе обнимала сестру за плечи.
- Да всё в порядке. Только синяки будут, наверное. – Лина судорожно вздонула. Ясно, не хочет показать свою слабость.
- Хорошо хоть она на тебе кататься не начала, пытаясь встать. – Тон вампира был совершенно серьёзен, но в нём слышались глуховатые нотки.
Я проследил за взглядом Маркуса: он заворожено наблюдал за старающейся подняться лошадью. На миг из-под верхней губы показались клыки, глаза вспыхнули красноватым огоньком. Ясно…
- Ами… - Я еле заметно мотнул головой в сторону кобылки. Затем осторожно поднял Лину на руки, усадил на Воронка. Жеребец почуял другого седока, недовольно всхрапнул. Но, получив от меня тычок в бок, шумно вздохнул и смирился.
Тем временем Амириэль проследила взглядом за Лисичкой. – Нет, я смогу её вылечить. – Негромкий голос эльфийки был твёрд и уверен. Она подошла к кобылке, что-то прошептала на ухо. Лошадка тут же успокоилась. Я видел, как Ами положила руки на сломанную ногу лошади, плотно обхватив ладонями. Затем раздалось мелодичное пение-речитатив. Я не знаю эльфийского, но понял, что это заклинание исцеления. Некоторые слова были знакомы по тому случаю, когда Ами лечила меня самого. Вскоре Лисичка сделал попытку встать, и та завершилась успехом.
- Ну, вот и всё. Только придётся тебе, Линиэль, ехать какое-то время на другой лошади. – Ами поднялась, встряхнула кистями рук, словно сбрасывая боль лошади в землю. Затем с укором посмотрела на меня. – Шэрус, и ты хотел…
- Это не я хотел, а Маркус. – Буркнул я.
Ами неодобрительно хмыкнула.
- Лин, ты пока езжай на Воронке; доберёмся до жилья людей, там посмотрим.
- А ты?
- А я на своих четверых. – Я хмыкнул.
Через пару минут огромный серо-бурый волк подбежал к вампиру, насмешливо фыркнув. – Ну и здоров ты жрать.
- У меня растущий организм, постоянно требующий подкрепления. – Оскалился Маркус.
* * *
Незасеянное поле пересекала весьма оригинальная компания: две девушки – одна с золотыми, другая - с длинными серебристыми волосами и бледный худой парень ехали верхом. Рядом трусили прихрамывающая рыжая кобылка и большой серо-бурый зверь, издали похожий на очень крупную собаку. Однако вскоре мы заметили странную особенность – сколько бы ни прибавляли шагу, нам не удавалось добраться и до середины поля.
Наконец Ами придержала ход своего Бубенчика, обернулась к сестре. – Линиэль, тебе не кажется, что…
- Что мы сейчас находимся на границе квенталиона кентавров. – Закончила младшая эльфийка, кивнув. Лина уже давно пришла в себя после падения и совершенно успокоилась, не очень тревожась о судьбе кобылки. Ведь сестра почти вылечила Лисичку, и теперь той нужно было всего-навсего хорошенько отдохнуть. - И теперь нам придётся ждать, пока нас заметят.
- И долго ждать? – Недовольно поморщился вампир.
- Если повезёт, то всего-навсего до завтра. – Мне были известны обычаи кентавров проверять свои границы раза два-три в месяц, только для того, чтобы перевести через неё тех несчастных, которых угораздило попасть на пограничную территорию.
Однако нам повезло больше, чем даже я предполагал. Уже через несколько часов, когда мы все чувствовали себя вымотанными и уставшими донельзя, со стороны поселения отделилась и начала приближаться точка. Увеличиваясь, она приняла силуэт получеловека-полуконя.
- Люди? - Насмешливо фыркнул вампир, очевидно припомнив мою реплику.
- Уж лучше, чем щагры. Или ты предпочитаешь общество овцеящеров? – отпарировал я.
- Я предпочитаю…
- Так, прекратите сию минуту! – Сердито пресекла в зародыше начинающуюся перепалку Амириэль. – Как дети, право слово. Кстати, вам обоим лучше не показывать – кто вы. Кентавры не любят, как они говорят, «хищников».
Я фыркнул. Вот ещё одни «чистенькие». Раздражение, поначалу вызванное голодом, всё разрасталось. Единственное, чем я сейчас мог хоть как-то заглушить его, это ехидно отвесить вампиру: – Придётся тебе чуть погасить улыбочку, Маркус, чтоб кентавры не заметили твоих не в меру острых зубов.
- А твоим зубам придётся прикусить болтливый язык. – Не остался он в долгу.
- Это будет самое счастливое и спокойное время, когда вы оба замолчите! – Припечатала Амириэль.
Я заметил, что Лина мелко вздрагивает от еле сдерживаемого смеха. Открыв пасть, я вознамерился было разразиться возмущённой речью. Но кентавр был уже совсем близко; поэтому я захлопнул пасть, сделав вид, что ловил муху - это в марте месяце, ага…, или зевал.
- Приветствую вас, досточтимые путники. Что привело вас во владения славного Рохланда? - Густой бас стража границы, как и внушительные размеры и серьёзное вооружение – лёгкая и гибкая, но одновременно крепкая и прочная кольчуга на человеческой части тела, большой меч у.… ну, у людей там пояс, а у лошадей на том месте обычно висят седельные сумки – вызывали большее доверие, чем облик «охранницы водного народа».
Ами, а за ней Лина и Маркус тут же спешились. И в самом деле – невежливо появляться верхом перед лошадиными «сородичами». Кстати, если русалки – «водный народ», то кентавры кто? Я размышлял над этим вопросом всё то время, пока Ами называла свои с сестрой и Маркуса (не полностью) имена и рассказывала о причине путешествия.
- Цель ваша благородна и стремление представителей слабого народа, да простят меня юные лленхи и ллохон , - кентавр чуть поклонился - достойно уважения.
Интересно: Лина его сразу «простит» по загривку? Обозвал слабым народом эльфийку, да ещё и «обласкал» кобылкой.
Затем кентавр недоверчиво покосился на меня.
Лина тут же подскочила, обняв меня за шею. – А это Шэр. Наш верный охранник. Опасен для наших врагов, а для друзей – лучший друг. – Неожиданно она звонко чмокнула меня в нос.
Ошалев, я чихнул, ощутив, как глаза собираются в кучку. Однако тут же сориентировался и лизнул девушку в щёку. Тьма Великая… Хорошо, что волки и собаки не умеют краснеть. А вот эльфы умеют…
Щёки девушки зарделись, словно сейчас был не март, а разгар февраля. – Хулиган. – Она щёлкнула меня по уху, рассмеявшись.
Однако Гхаарриигга - так представился страж границы - эта сцена, очевидно, убедила в моем миролюбии. Он благосклонно кивнул. – Следуйте за мной. Я провожу вас в приграничное селение. – С этими словами кентавр развернулся и поскакал вперёд.
Маркус вопросительно глянул на Амириэль. Однако та отрицательно покачала головой, не разрешая оседлать коня.
Очевидно, не услышав за собой шагов, Гхаарригг остановился. Затем обернулся. Подскакал. – Простите. Я совсем забыл, что вы передвигаетесь несколько медленней. Можете ехать верхом. – Милостиво разрешил он. Дождавшись, пока путники заняли седла (при этом губы кентавра чуть скривились, а лоб нахмурился), Гхаарриигг вновь направился вглубь поля-границы. Изредка он оборачивался, убеждаясь, что всадники следуют за ним. На «пса» кентавр больше не обращал внимания.
Не скажу, что нас приняли плохо. На взгляд таких вегетарианцев, как эльфы и кентавры, так просто роскошно. А вот как отнёсся к овощам и фруктам Маркус – могу только догадываться.
После беседы с главным жеребцом табуна... ой, простите, славным владыкой Нгхааииихом, эльфиек и Маркуса поместили в стойле… э-э-э.… доме для гостей. Я же удостоился милостивого разрешения переночевать в сарае с садовым инструментом.
* * *
От острого запаха лошадей и железа, которым пропитался сарай, я ощущал, как голову стискивает обруч боли. А выйти из сарая не получалось, так как, несмотря на уверения Лины и Ами, что: «Шэр без наших указаний и мухи не обидит», меня, как последнюю дворовую шавку посадили на цепь. От унижения хотелось выть. Даже с лошадьми и, особенно, с раненой Лисичкой обошлись с большим уважением! Я уткнул морду в лапы, сдерживая клокочущее в глотке рычание.
Через какое-то время, когда меня мягкими лапами начала охватывать дремота, послышались шаги. Затем засов сарая отодвинулся.
- Шэрус. – Раздался шёпот Лины.
Я приоткрыл один глаз.
Эльфийка подошла ко мне, села на корточки.
Восхитительный запах мяса я учуял, как только она вошла. И он появился у меня перед носом – внушительный кусок, явно взятый из запасов седельной сумки эльфийки. Однако я сделал вид, что не заметил его. Окинул Лину угрюмо-холодным взглядом. – Значит, без ВАШИХ УКАЗАНИЙ, – я намерено сделал ударение, – я и мухи не обижу? Мирный послушный пёсик, да?! Которого можно сажать на привязь?! И которому приносят поесть тайком от этих надутых высокомерных ишаков…
- Шэрус… - В шёпоте девушки послышались слёзы.
Но меня уже прорвало. Долго и тщательно скрываемая злость выплеснулась хриплым рыком. – Нет уж, досточтимая Линиэль, ни у Вас, ни у Вашей сестрицы, ни у «уважаемого» вампира ничего не выйдет, если вы задумали выставить меня посмешищем. И как только меня соизволят выпустить отсюда, я покину вашу тёплую компанию.
Я поднялся и резко рванул в сторону. Однако ошейник сдавил горло, мгновенно перехватив дыхание. Мне ничего не оставалось, как забиться в угол сарая за какие-то ящики и замереть. На ощущение прикосновения тонких пальцев к шее, расстегивающих ошейник, и на звук удаляющихся шагов, так же, как и на одуряющий запах сырого мяса, я постарался не обращать внимания. Лязга запираемого засова не последовало… Я был свободен и мог бы, если бы захотел, стать сытым; но на душе у меня ощущалась такая скверность, как будто я проглотил какую-то тухлятину.
Топот маленьких копыт раздался буквально через несколько минут. Как бы я ни был зол и обижен, подставить Лину я не мог. Метнулся на середину сарая, закрывая лапами кусок мяса. И тут же дикий голод пересилил всё - мясо мгновенно оказалось в пасти, а затем – в желудке.
Дверь сарая приоткрылась, и в щель просунулись две любопытные детские мордашки.
- Ииггхана, смотри – настоящий хищник. – Кентаврёнок переступил копытами, дрожа от любопытства и волнения. Его попытка остаться незамеченным, шёпот, когда он обращался к спутнице, меня рассмешили. Я фыркнул, и кентаврёнок отпрыгнул, как любой перепуганный детёныш. Короткий куцый хвост забавно мотался из стороны в сторону, а голова уже снова любопытно тянулась к хищнику.
- Энгии, отец запретил приближаться к этому зверю. – Робко и боязливо протянула белокурая девочка… Или кобылка? Неважно.
Однако… э-э-э… юное существо мужского пола и не подумало слушаться. Кентаврёнок подошёл совсем близко и протянул руку.
Я сморщил нос, дёрнув ухом. Гладить меня, как домашнюю собачонку – нет уж. Но и пугать детей не хотелось.
Ииггхана тихо ойкнула. Но пацанёнок лишь звонко рассмеялся тонким, похожим на жеребячье ржание, смехом. Острое ухо дёрнулось, явно передразнивая моё движение. – Иигга, я уверен, что он разумен почти так же, как и мы. По крайней мере – не меньше, чем его двуногие хозяева.
Я не знал – злиться мне на «хозяев» или смеяться на то, что меня возвысили до них.
Тем временем Энгии смело провёл рукой по моей шее. – Ух ты! Так дёргался, что чуть ошейник не порвал. – Пальцы кентаврёнка действовали неожиданно ловко и умело, застёгивая ненавистный ошейник. Покончив с этим, пацан посчитал свою миссию завершённой, и гордо посмотрел на спутницу.
Если бы не опасение причинить неприятности спутникам... Хотя – они сами поставили меня, а, значит, и себя в подобное идиотское положение. – Тебе рук не жалко? – Буркнул я, не удержавшись.
Тут уж перепугался и храбрый укротитель хищников. Сбиваясь с рыси на галоп, кентаврята выскочили из сарая и помчались прочь. Интересно – им поверят или посчитают рассказ о говорящей собаке детской выдумкой?
Впрочем, меня это не особо беспокоило. Голод чуть притупился, но раздражение, вызванное моим идиотским положением, не утихало. Но я прекрасно понимал, что ничего изменить не смогу. Оставалось только ждать. Чем я и занялся, положив морду на лапы. Несмотря на запах лошадей и железа, к которому мне всё же удалось притерпеться, в сарае было довольно сносно - тепло и сухо.
Как и положено хищнику, ночь подкрадывалась тихо, разрывая тело дня клыками тьмы и сверкая тысячами глаз холодных звёзд. Меня вновь одолела дикая звериная ярость, я, глухо воя, метался по ненавистному сараю, гремя чёртовой цепью. Но кентавры уже не обращали на это внимание, даже если слышали снаружи звуки.
Через какое-то время я успокоился. Точнее – перестал носиться по сараю, оглашая его воем и рычанием. Во-первых, толку от этого – ноль. Во-вторых, надо все же беречь силы. Так как - и я сам прекрасно это понимал - никуда мне от этой чокнутой компании не деться. Поскольку не могу позволить, чтобы что-то случилось с младшей эльфийкой... Улёгся в углу, опуская морду на лапы. Теперь, хотя внутри продолжало бурлить раздражённое негодование, внешне все выглядело тихо-мирно-спокойно: дремлющий пёс... От этой мысли я вновь вздёрнул верхнюю губу, обнажая клыки. Но это лишь мгновенная вспышка, которая тут же угасла. И я погрузился в неровную рваную дремоту…
* * *
- Многие из нас, даже пугая хищниками детей, сами никогда не видели ни одного из этих самых хищников. Я вполне доверяю и Вам и Вашим спутникам, досточтимая Амириэль; а владыке, думаю, не стоит знать больше того, что он знает. Ради общего спокойствия. Но… - Красавец-кентавр гнедой масти с длинными вьющимися каштановыми волосами и шоколадного цвета глазами оглядывал нашу группу: четыре лошади, три всадника и «пёс». – Хорошо, что никто не обратил внимания на несоответствие… Обычно, когда двуногие берут запасных лошадей, то количество верховых животных и запасных совпадает.
Неожиданно он пристально посмотрел на меня, чуть склонил голову. – Я прошу прощения за причинённые неудобства. И за поведение детей.
От растерянности я остановился и сел на хвост. Уже не скрываясь, кивнул.
Какое-то время мы все ехали-шли по территории границы молча. Каждый думал о своём. У меня из головы не шло поведение сопровождающего кентавра. Знать, что в твоём сарае обитает - пусть даже временно - оборотень и не сказать об этом вожаку… в смысле – владыке. Да ещё и не побояться отпустить к хищнику жеребят… Хотя они вошли в сарай без спроса, тем более дверь была не заперта. И всё же…
Когда до конца пограничной полосы оставалось меньше четверти эльта, наш провожатый остановился. – Теперь вы можете добраться до края границы самостоятельно. – Он взмахнул рукой, и я увидел, как всего в паре шагов воздух начал словно поблёскивать, будто прозрачная стена. Вот что не даёт путешественникам нарушать границу квенталиона.
После благодарственно-прощальной речи Амириэль, которую, я имею ввиду речь, этот высокомерный наглец принял со снисходительным кивком, наша группа вновь продолжила движение перед.
Я на секунду обернулся. – Благодарю за гостеприимство. – Вот пусть гадает по тону: серьёзно я это сказал или поиздевался. Судя по недоуменному выражению лица, кентавр и впрямь задумался. Не знаю почему, но я был уверен, что он не станет нападать и учить нахала хорошим манерам. Поэтому – ещё одно проявление наглости с моей стороны – я принял человеческий облик, что называется под самым носом конечеловека. Всё как всегда: вспышка всепоглощающей боли, секундное помутнение сознания. Поднявшись, заметил во взгляде брезгливость, необычно сочетающуюся с сочувствием. С трудом подавив в себе раздражение, торопливым шагом догнал ожидающих меня спутников.
Оседлав Воронка, разом пустил удивлённо всхрапнувшего жеребца галопом. Я догадывался о причине своего раздражения в последние дни. Испуганно заржавший подо мной конь тоже чувствовал это. Ничего, придётся всем вам потерпеть пару деньков.
Однако вскоре напряжённо-злое состояние улеглось. Я оглядел молча следующих за мной компаньоном. Просить прощения для меня – пытка. Тем более – у вампира; ведь он тоже не слишком понимал причину моего поведения и выглядел сейчас необычно для себя растерянно. А перед Линой я и, правда, виноват… нарычал зазря.
- Тебе нужно учиться сдерживать себя, Шэрус. А не накидываться на других, даже если ты не в духе. – Амириэль бросила на меня сердитый взгляд. Наверняка уже вытянула из сестры рассказ о вчерашнем. - Я говорила тебе об этом твоём недостатке не один раз.
На этот раз я безропотно проглотил справедливый упрёк, лишь кивнув.
- Ну, всё… Мы можем спокойно ехать и забирать Ожерелье. Дракон наверняка сдох – так как наш мохнатый друг не стал спорить. – Ехидно хмыкнул вампир.
- А наш клыкастый друг его воскресил. – Отпарировал я. – Так как не может ни разу промолчать. Так что Ожерелье придётся добывать с боем, как и планировалось. Хотя, может дракон обменяет эту «безделушку» на такого ценного собеседника и сотрапезника, как высокородный Маркус-Альберт Аль... Тьфу. Короче – отдадим вампира дракону и заберём предмет, пока ящер будет переваривать.
- А почему именно меня?! – Взбунтовался кровосос.
- А потому, что у меня шерсти много – подавится. Жалко зверушку. А невинных девушек драконы только в сказках едят. – Ответил я с милой улыбкой.
- А я костлявый. Неужели ты хочешь, чтобы бедный ящер поперхнулся? – Фыркнул Маркус.
- Тогда придётся кого-нибудь найти, чтобы его накормить. Серьёзная задача.
Так, перекидываясь шуточками, мы продвигались впереди. Затем беседа плавно перешла на нынешнее положение дел, становясь более серьёзной. Мы все вчетвером прекрасно понимали, что найти жилище дракона ещё не самое сложное. Конечно, задача непростая, но всё же, не настолько, как то – каким образом мы будем добывать пресловутое Ожерелье. Если будем…
- А может и впрямь пустить Шэруса туда в мохнатом виде? Псу... извини, волку пробраться в драконье логово легче, чем человеку. – Совершенно серьёзно предложил Маркус. – Я бы во втором облике полетел, но могу просто не унести ожерелье – сил может не хватить.
- Так может, пойдём вместе? Ты отвлекаешь дракона, я утягиваю эту «безделушку». – Выставил я встречное предложение. – Или пойдёшь тоже в волчьем облике. Кстати сказать, не думаю, что это Ожерелье настолько уж тяжелое, чтобы его невозможно было унести пусть даже и в облике летучей мыши. Не сто тысяч стокилограммовых же камней в нём. Так что у тебя вполне хватит на это сил.
- И, конечно, все шишки, то есть – быстрое поджаривание – достанутся мне…
- Не факт. Он может довольно быстро понять, что ты тут не причём. В смысле – что ожерелье не у тебя.
- Мне кажется, Каллистер сначала может уничтожить летучую мышь, ну, или одного волка, а потом начать охоту на второго волка. – Подала голос Лина. – Может стоит применить Притягивающее заклинание, находясь чуть поодаль от пещеры?
Мы втроём – включая старшую эльфийку, с притворной жалостью посмотрели на девушку.
Лина вспыхнула. – Что?! Я высказала своё предложение, чтобы помочь. Оно более глупое, чем ваши, или меня лишили голоса? – запальчиво встряхнув головой, она пустила Лисичку галопом, опережая нас.
- Лин… - Я пришпорил Воронка, догоняя и останавливая лошадь, несмотря на попытки девушки обогнать меня. – Не обижайся. Вспомни, что говорили оба чаровника о защитной магии вокруг логова. Хотя, да – ты же не слышала рассказа Бартоломэо. Но, поверь, Косон только подтвердил его слова. Думаешь, Каллистер не отобьёт любую попытку вытащить Ожерелье? Если бы это было так просто, думаю – магики и сами справились бы. К тому же представь себе – СКОЛЬКО в логове может быть всяких драгоценностей, украшений и магических предметов… И они все разом рванутся на Притягивающее заклинание. Разбирайся потом – какое именно ожерелье нам нужно. Времени-то не будет.
Очевидно, представив себе картинку «бегства» драгоценностей, Лина тихонько фыркнула. Однако какое-то время продолжала показывать, что все ещё обижена. – Можно было бы просто объяснить, а не смотреть на меня, как…
- Как на ребёнка, который предложил Совету пристыдить терроризирующее деревню чудовище, пригрозив ему кулаком. – Усмехнулся я.
Девушка с интересом поглядела на меня.
Я фыркнул. – В то время я входил в состав Совета. Удобно – знать все, что может тебе грозить. Чуть не лопнул со смеху, когда с подобным предложением выступил затесавшийся на Совет трёхлетний сынишка старосты. На следующий день я покинул деревню… - Неопределённо пожал плечами на вопрос девушки «Почему?». Не говорить же, что той же ночью напал на едущего из кабака самого старосту. Жив ли он остался, не знаю. Хотя на его вопли очень быстро начал собираться народ.
Однако Лина, очевидно, догадалась о чём-то подобном. Глаза её широко раскрылись. – Так мальчик... Ты…
- Нет, Лина. – искренне помотал я головой. И это правда. Ребёнок-то оставался дома, староста возвращался из кабака один.
Эльфийка облегчённо вздохнула.
- Линиэль, Шэрус! – раздался совсем рядом обеспокоенный голос Амириэль.
- Что? – После этого хорового вопроса мы с Линой переглянулись и дружно рассмеялись.
Амириэль подъехала ближе. – Вы не…
- Мы не ссорились. – Да что же это такое? Такой одновременный ответ заставил нас вновь расхохотаться.
Старшая эльфийка посмотрела на нас с лёгким недоумением, но, очевидно, решив, что пусть уж лучше её сестра будет смеяться вместе с оборотнем, чем грызться, оставила нас в покое, не задавая больше вопросов.
Остаток дня прошёл спокойно без особых приключений. Если не считать изредка начинающих волноваться из-за приближающегося полнолуния и присутствия в опасной близи с ними оборотня, лошадей; и того, что, проглядывающий маршрут вампир случайно выпустил карту из рук, а мой Воронок, посчитав её странным кормом, подхватил с земли и принялся его жевать. С трудом мы отвоевали у коня пергамент. Карта оказалась слегка подпорчена, но, хвала Тьме – с той стороны, где указан уже пройдённый нами путь. Я разгладил грязный и промокший от конской слюны пергамент, свернул его и засунул за пояс. Вампир в это время с огорчённым вздохом принимал укоризненные взгляды и звание растяпы, и наша странная компания двинулась дальше.
* * *
Полная луна. Золотисто-белый шар в хмуром ночном мартовском небе оплетает сознание невидимой липкой ледяной паутиной, заставляя забыть всё, кроме ярости – такой же холодной и бездушной, как и свет самой луны. Незримый аркан сдавливает глотку, вырывая из груди пронзительный вопль – хвалу яростной злобе, крови и битве. Какое-то время тело и сознание бьются в короткой мучительной схватке со зверем в них, но снова отступают. Как сотни раз до и тысячи раз после.
- Шэрус… - Девушка ощутила на себе пристальный взгляд. Однако в глазах стоящего над ней зверя не было сейчас ни капли человеческой мысли. Лишь животное желание убивать. Близость жертвы действовало возбуждающе, заставляя волка чуть вздрагивать от предвкушения и азарта. Эльфийка почувствовала горячее дыхание зверя на своём лице. Ему оставалось сейчас только чуть опустить голову и впиться клыками в шею…
Неожиданно волк отскочил, взвизгнув от боли. Получив второй обжигающий удар хлыстом, злобно ощерился на держащую в руке плеть вторую эльфийку. Хотел было прыгнуть, но увидел появившийся лук с наложенной на него стрелой и отступил, подсознательно ощущая опасность. Зло взвыв, исчез в ночной темноте.
- Линиэль! – Эльфийка бросилась к младшей сестре, так и замершей сидя на земле; обняла, почувствовав, как та дрожит. - С тобой всё в порядке?
Девушка кивнула, машинально прижавшись к сестре. Затем разразилась рыданиями. – Ами... Ох, Ами…
- Вот скажи пожалуйста, - какого друхля ты его не стукнула? Не закричала даже? - Маркус, стоящий неподалёку, раздражённо вогнал меч обратно в ножны.
- Я не знаю. Я… Я испугалась. И не подумала, что Шэрус…
- А, ну да. Ты подумала: стоит тебе позвать милым голоском, улыбнуться, и он будет вилять хвостом и скакать перед тобой на задних лапках, как ручная собачонка? – Голос вампира был полон язвительной насмешки. – Лина, Шэрус оборотень, хищник. И ему сейчас плевать на всё. Сейчас он и любимых папу с мамой, если они, хоть когда-то у него были... в смысле – любимые, загрызть может.
- Ладно, Маркус, хватит. – Амириэль вздохнула. Затем вновь посмотрела на сестру теперь уже с лёгким упрёком и удивлением. – Но почему ты не воздействовала на него нашей эльфийской магией, как на любого зверя? Ты совершенно спокойно могла отогнать его, не причинив вреда.
- Я просто растерялась; не думала, что он… Кстати, вы тоже за оружие сразу взялись. – Девушка чуть угрюмо глянула на сестру и вампира.
- Ну, уж извини. Мы тебя спасали. Знаешь, при виде не слишком радужной картинки – волк, пожирающий невинную девушку – как-то не до раздумий было. – Упрёк Лины, видно, задел вампира. Он подошёл к своему коню, принялся подправлять упряжь.
Девушка вздохнула, опустив голову под осуждающим взглядом сестры. – Маркус, Ами, простите. Я, наверное, и в самом деле ужасно перепугалась, раз несу такой вздор. Я, правда, вам очень благодарна. Но... что нам теперь делать?
- Ехать дальше. Нельзя давать зверю шанс напасть на нас снова. Да, да, Лина, не смотри так. Сейчас в Шэрусе нет ничего человеческого. – Маркус принялся собирать вещи, точнее – нагружать лошадей седельными сумками, которые перед ночёвкой были сняты с животных, чтобы дать тем отдохнуть. – Если мы сейчас уедем, то у нас есть неплохой шанс остаться целыми и при этом не пришибить оборотня.
- А как же сам Шэрус?
- А что? Побегает пару деньков, повоет, побесится, потом вернётся в норму и догонит. – Вампир пожал плечами. – Не впервой. Можем даже записку оставить. – Насмешливо оскалился. - Только наверняка он додумается сам нас преследовать. Главное – не оставаться сейчас на одном месте. К тому же – скоро рассвет. Так что просто двинемся пораньше.
Маркус неторопливо, но, все же быстро оседлал своего Лоскутка. Намотал на переднюю луку седла повод Воронка. К этому времени обе эльфийки уже были готовы продолжить путь.
Неожиданно вампир соскочил с седла. – Поезжайте, я вас догоню. – Хмыкнув на недоуменное восклицание Лины, кровосос хлопнул по крупу сначала Бубенчика, затем Лисичку. Проводил взглядом исчезающих в предутренней темноте лошадей и всадниц. – Все равно нужно затушить костёр… - Ухмыльнулся, чуть приоткрывая клыки. – А бегать в кустики, да и время терять уж больно неохота….
Загасив огонь весьма необычным способом, вампир, чуть поёживаясь от предрассветного холода, застегнул штаны, накинул упавший тулуп. Через минуту большая летучая мышь уже летела в ту сторону, где скрылись две верховые и две свободные лошади.
* * *
На секунду затаить дыхание. Затем прыгнуть, ощутив, как мышцы распрямляются, словно разжавшаяся пружина. Ударить, почувствовав, как под когтями рвётся кожа и плоть. Услышать короткий предсмертный вопль, почувствовать восхитительный пьянящий вкус свежей плоти и крови на клыках. Дыхание медленно восстанавливается после погони. Логичное и радующее завершение короткой и яростной битвы.
Затем тело охватывает приятная усталость. Хищник ложится на талый снег, довольно облизывается, закрывает глаза. Но не спит. Поводит ушами, вслушиваясь в звуки ночного леса. Улавливает почти незаметный шорох, издаваемый ногой, когда она при шаге трётся об упавшую ветку. Именно нога. Не лапа и не копыто. Этот звук заставляет волка напрячься, изгоняя из тела сытую дремотную расслабленность. Кто мог взять на себя смелость гулять по лесу ночью? Шаги замирают, но волк ощущает приближающийся запах травы. Это в самом-то начале весны… Горе-охотник явно попытался заглушить свой естественный запах столь неумело. Зверь встряхивается и почти лениво удаляется от места охоты. Найти незадачливого охотника, конечно, можно, этому не будет помехой и темнота… Но зверь сыт и выслеживать второй раз ему лень.
* * *
- Да уж... Встреча с этими щаграми здорово нам планы подпортила. – Вампир задумчиво склонился над ополовиненной картой. Повертел в руках, пытаясь распознать правильное расположение. Кинул недовольный взгляд на мирно топчущегося неподалёку коня. – Что хозяин, что животина – от обоих вечно одни пакости происходят. Вот как теперь разберёшь: что, куда и как? Ммм... Вроде так. – Он перевернул лежащую вверх ногами карту, снова вглядываясь. Потом скользнул пальцем по пергаменту, чуть царапая кончиком выпущенного когтя, словно прочерчивая путь.
- Да, ты прав, Маркус. – Согласно кивнула старшая эльфийка. – От пути мы отклонились достаточно сильно.
- А я-то уж обрадовался, что ты со мной согласна по поводу обоих зверюг. – Фыркнул кровосос.
- Маркус, почему ты упорно называешь Шэруса то животным, то зверем? – Хлопочущая у костра с приготовлением ужина, Линиэль негодующе нахмурилась.
- А кто же он ещё? – вампир с искренним изумлением посмотрел на девушку, вскинув брови. – Зверь и есть. Причём – не домашний кролик, а хищник. Или тебе напомнить – что произошло не далее, чем позавчера?
- Я всё прекрасно помню! – Эльфийка дёрнула кончиком острого уха, возмущённо глядя на вампира. – Однако ты так же иногда превращаешься то в волка, то в летучую мышь. Однако тебя никто не называет зверем.
- Вот именно, что иногда. То есть – тогда и только тогда, когда хочу этого сам. К тому же – меня называют то кровопийцей, то кровососом.
- Можно подумать – это не так. – Девушка задиристо тряхнула головой, откидывая со лба длинную чёлку.
- Так. – Маркус усмехнулся, нарочито обнажая острые кончики клыков, проводя по ним языком, словно только пообедавший хищник. – Так. И я ничего против этого не имею. А вот мохнатый злится…
- Из-за чего злится? – Линиэль недоумённо моргнула.
- Из-за того, что его называют мохнатым, зверем или животным. – Доходчиво объяснил Маркус. – А вот чего ты так из-за этого переживаешь – не понимаю. – Он недоумевающее пожал плечами, вновь обращая своё внимание на карту. Поэтому не заметил, как девушка на секунду смущённо вспыхнула, затем торопливо вернувшись к приготовлению пищи.
- Как думаешь, Ами…риэль, как пойдём дальше? – Маркус, которому всё же надоело воевать с картой, наконец-то соизволил обратиться за советом к старшей эльфийке.
Та притянула пергамент к себе: – Если идти напрямую – упрёмся в Гиблые Топи. Из этих болот за год не выберемся. К тому же – по весне там начинает пакостить разная мелкая нечисть.
- Не, в болота не надо. – Мотнул головой вампир, передёрнув плечами.
- Ага, а то утонем и превратимся в нечисть крупную. – Раздалось от костра ехидное хихиканье.
Амириэль с укоризненной улыбкой поглядела на сестрёнку.
Та, заметив взгляд, с удвоенной энергией засуетилась вокруг готовящейся еды, тихо посмеиваясь. – Знаешь, Маркус, а из тебя получился бы неплохой… «нечистик».
- А из тебя – русалка. – Чуть огрызнулся тот.
- Да, ты прав. – Девушка кокетливо провела рукой по серебристым волосам, заправляя прядку за острое ухо; затем весело и звонко рассмеялась.
- А я всегда прав. – Горделиво фыркнул Маркус. – За редкими исключениями.
- Которые случаются довольно часто. – Неожиданно насмешливо, с лёгкими поучающими нотками в голосе произнесла старшая эльфийка.
- Ты не отвлекайся. Значит так – на восток и от северо-востока до северо-запада тянутся Гиблые Топи. Мы пришли с запада… - Вампир торопливо водил пальцем по карте. – Можно отклониться немного и перейти через Англейм. Человеческий квенталион. – Маркус поморщился.
- Ну вот: гномы Вас не устраивают, русалки не подходят, с людьми тоже проблемы… на Вас не угодишь, достопочтенный кровопийца и кровосос.
- Шэрус… - Вампир чуть не подскочил на месте. – И давно ты тут?
Я вышел из-за куста, с довольной ухмылкой наблюдая за произведённым эффектом.
Реакция на моё появление у спутничков была более бурной, чем у спокойно щиплющих пожухлую прошлогоднюю траву лошадей. Лина даже тихо взвизгнула, упустив в котелок ложку, которой помешивала будущий ужин. Маркус выглядел не менее ошарашенным, чем в комнате магика, когда там обнаружилось присутствие котёныша-баюна. А вот Ами, надо отдать ей должное, незаметно для других положила руку на лук. И, не подай я голос, выходя… О последствиях я тут же был извещён самым возмущённым тоном, на который только способна взволнованная боевая эльфийка. Причём, все выражения были хоть и гневными, но столь утончёнными и изысканными, что я на какое-то время просто заслушался. Высказав всё, что она думает о «бессовестном, безответственном щенке», Амириэль перевела дух и отошла к сестре, чтобы, очевидно, не дать себе повода для ещё одного поучения.
Теперь я мог обратить внимание на вампира и ответить на его вопрос. – Я слушал вашу беседу минут пять, если не больше. И должен согласиться с Линой – нечисть из тебя получилась бы отменная.
- Как и из тебя, если бы ты последовал за нами в зверином облике. И стало бы у человеков на одну страшную легенду о жутком звере на болотах больше. – Скалясь, парировал вампир.
- А что, я не против. Зато больше никаких спасательных миссий не было бы. Хотя… - Я притворно задумчиво сощурился, глядя на клыкастого. – если уж я от вашей компании и в живом виде чуть не вою… На болотах вы все трое точно достанете меня так, что не приведи Тьма. Нет уж, лучше идти через Англейм. Да и питание там всем найдётся. – Я чуть понизил голос, зная, что вампир поймёт меня правильно. А вот эльфийкам моё предложение слышать необязательно. Кстати…
Подошёл к суетящейся у котелка младшей эльфийке. – Лина...
- Да, Шэрус? – Она упорно уставилась на варящуюся еду, даже не глянув на меня.
Неужели все так плохо? Единственное, что я помню – это зелёные, полные дикого страха глаза. В полнолуние человеческое сознание покидает меня полностью, уступая место звериной сущности. Я окликнул её ещё раз.
Девушка повернула ко мне голову, избегая всё же прямого взгляда в глаза. – Шэрус, если ты сейчас будешь говорить о том, что тебе жаль, что так получилось или что ты меня предупреждал, о том, чтобы я не ходила с вами…
- Нет. Я хотел сказать, что рад, что все обошлось. И… Я так голоден, что готов на время оставить свои… звериные вкусы и рискнуть попробовать твою стряпню.
Вот теперь она посмотрела на меня с изумительной смесью удивления и негодования. – Шэрус, ты…
- Знаю, наглый, самовлюблённый мохнатый зверь. – Я усмехнулся, демонстративно обнажая клыки. Заметил во взгляде девушки тень мелькнувшего страха. Нет, не понимаю я этих эльфов. То преспокойно общается, когда я в зверином облике, а только стоит пошутить, как ударяется в панику. И ведь знала – с кем связывается.
Очевидно последнюю мысль я высказал вслух. Так как Лина упрямо тряхнула головой, с вызовом глядя на меня. – Знала. И отказываться от участия в этом походе не намерена. И если ты собирался обвинить меня в трусости…
- Всё-всё… - Я примиряющее вскинул руки. Терпеть не могу спорить с женщинами. – Лина, у тебя ужин убегает.
Тихо ойкнув, эльфийка кинулась спасать бурлящее в котелке варево.
Уловив еле слышный ехидный смешок, я обернулся. Маркус сидел неподалёку, насмешливо скалясь. Я показал ему кулак. Улыбка вампира стала шире, в ней явно прослеживалось нечто издевательское. Я продемонстрировал равнодушие, пожав плечами, и в свою очередь взялся за изучение многострадальной карты.
Чем дольше я вглядывался в нечёткие линии, тем явственней ощущал, как в сознании серым мышонком шебуршится неясная пока тревога. В голове то появлялась, то исчезала вёрткая, как ящерица, мысль. И я не мог ухватить её, как пятую конечность, то бишь – хвост, пресловутой ящерицы.
И всё же сытный ужин и ободряющие размышления о том, что мы уже послезавтра сможем хоть немного отдохнуть в более комфортном, чем голое поле, месте – делают своё дело. И предпоследний ночлег под открытым небом кажется нам лишь досадной неприятностью.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я лежал, не сводя взглядов с еле трепещущих язычков пламени, безуспешно пытающихся найти себе пищу среди подёрнутых седой золой углей. Остатки костра ещё удерживали тепло, однако долго это продолжаться не могло. И я размышлял: то ли подняться и подкинуть сучьев в почти умерший огонь, то ли оставить всё как есть. Даром, что часа через полтора-два начнёт светлеть и придётся продолжать путь. Полдня галопа – и мы, наконец, окажемся в человеческом поселении. К тому же, пока я буду искать топливо, огонь погаснет совсем, а время уйдёт. Хотя с другой стороны, пока пройдут эти два часа, предрассветный холод и сырость сделают своё дело не хуже воды, и мы продрогнем до костей. Да и пища, приготовленная на огне, сейчас была бы как раз кстати. Конечно, можно попытаться сподвигнуть на это вампира, разбудив его... Однако, здраво рассудив, что проще, быстрее и спокойнее будет сделать всё самому, я поднялся.
И тотчас меня охватило краткое, но отчётливое ощущения слежки. Ни один хищник не пренебрежёт подобным. Некоторое время я стоял, пытаясь определить – откуда исходит сигнал тревоги. Однако чувство опасности угасло, как и последние искры кострища. И... Я не отреагировал на поданный мне животной сущностью знак. Впервые за всю мою жизнь оборотня. Не стал будить и предупреждать спутников. Просто отошёл в сторону в поисках пригодных для костра веток.
Шорох я услышал уже, когда по новой разводил костёр. Обернувшись, увидел склонившегося над спящей Амириэль вампира. «Интересно – а укушенный эльф может стать вампиром?» - мелькнула в голове какая-то нервно-насмешливая мысль. Второй мыслью было, что два вампира в компании будет многовато. Да и обеспечивать команду трупом – тоже не слишком удачно. Эти мысли скользнули молниеносно и тут же уступили место размышлению – как отвлечь вампира от жертвы. А уж то, что Амириэль в любой миг может стать жертвой вампирьего голода, а не... чего-то другого, я отчего-то был уверен на все сто. Нет, по идее, мне до задних – стала бы занудная, вечно опекающая меня эльфийка добычей сдуревшего от голода кровососа или нет... если бы не Лина. Как ни крути – девушка не заслужила того, чтобы, проснувшись, увидеть подобную картину: спутник, мирно закусывающий её сестрой. Стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть вампира, я чуть слышно кашлянул, привлекая к себе внимание: - Не спится, Маркус?
Он повернул голову; в свете разгоревшегося костра мелькнули белые острые клыки, красные огоньки глаз сверкнули не хуже искр.
- Знаешь, я тебя прекрасно понимаю: Амириэль жуткая зануда, к тому же постоянно пытается нас учить – как надо жить. Да я и сам знаю – каково это, когда мешают питаться. И всё-таки, мне кажется, что эльфийка для тебя не лучшая пища. – Я говорил негромко и совершенно искренне, однако одновременно лихорадочно соображая – как вывести девушку из-под удара. И когда рассвирепевший вампир кинулся на меня, оставив эльфийку, я вздохнул почти облегчённо: удалось. Почти, потому что времени изменить обличье у меня уже не оставалось. Клыки вампира впились мне в плечо, послышался треск разрываемой плотной ткани. М-да... Занимать место эльфийки в качестве жертвы мне вовсе не улыбалось... Всё же тулуп оказался весьма добротно сшит и оказал достойное сопротивление острым клыкам кровососа. Этой доли секунды хватило, чтобы я успел, что называется – от души врезать «досточтимому Альвент’Гхору» поддых. Маркус сложился пополам, хватая ртом воздух. Уж не знаю - нужно ли всем клыкастым дыхание, но этому индивидууму воздуха явно не хватало. Я добавил ему по шее; наш кровосос осел на землю. Знаю – я поступил весьма нехорошо, отбив у вампира добычу; но сейчас мне было не до мыслей о благородстве.
Впрочем, я вообще редко когда задумываюсь о подобных глупостях. Как и о том – почему поступаю так или иначе. Мной руководят зачастую два слова: «хочется» и «надо». Причём порой они весьма тесно переплетены. Другие могут обозвать это звериными инстинктами... Мне до задних.
Видимо, мои два удара привели вампира в чувство, вытянув из омута Голода. По крайней мере, поднявшись с земли, он кинул на меня злой, но осмысленный взгляд и исчез за деревьями. Скорее всего, понял, что, утолив Голод и придя в себя, потом ох как жалел бы о содеянном. Так как, хоть они с Ами и грызутся по пять раз на дню, но все же Маркус испытывает к эльфийке нечто вроде уважения - если этот кровопийца вообще способен на какие-то чувства, кроме нахальной самоуверенности. И, наверное, поэтому он не порвал меня в клочья, как сделал бы любой другой на его месте. В смысле – любой хищник, когда у него отнимают жертву.
Я тихо вздохнул, покачав головой и усаживаясь у костра. Поспать уже вряд ли получится. Хотя всё же стоило попытаться вздремнуть. Обхватив колени руками, я прикрыл глаза. Звериное чутьё не позволило бы прозевать опасность, если таковая окажется.
Уже в полудрёме, как сытый кот, играя, гоняет между лапами клочок бумаги или меха, я лениво перебирал мысли о нашем нынешнем приключении. Точнее - о его конечной цели. Мы так и не пришли к общему мнению – каким образом будем умыкать ворованную вещь из логова крылатого ящера. Признаться, у меня не было ни одной мало-мальски толковой мысли на этот счёт. Как, я подозревал, и у всех моих спутничков. Однако я честно попытался думать «в ту сторону». Разумеется, стянуть, прикрываясь остальными – затея глупая. Так же невыполнимо, как с юмором предложила Лина, просто прийти и попросить вернуть. Хотя я был почти уверен: запусти мы к дракону Амириэль, и - если бы он не сожрал её в первые же минуты себе же во благо - уже через час-другой крылатый ворюга вынес бы нам все свои сокровища, лишь бы мы забрали эльфийку с её душеспасительными беседами. Представив себе эту картинку, я невольно рассмеялся. И тут же наткнулся на полусонный и удивлённый взгляд объекта своих размышлений. Не, хвала Тьме, не Каллистера, а всего лишь Амириэль. Хотя изредка характер эльфийки не уступает по вспыльчивости и гневливости драконьему. Сейчас же Ами, не зная, что недавно избежала участи жертвы вампира и в моих мыслях уже побывала воспитательницей дракона, с улыбкой приветствовала меня. Затем подошла к лошадям, и сняла с седла Лисички полупустую сумку с припасами. Я заметил выражение лёгкого огорчения на лице эльфийки, когда она обнаружила, что съестного осталось не очень много. Кентавры, разумеется, оделили нас едой на дорогу, но... по своему, «лошадиному» усмотрению. Хотя это всё же странно – они ведь наполовину люди. А людям полное вегетарианство не свойственно. Ладно, лешак с ними...
- Ами, не переживай ты так. На полдня вам с Линой хватит, клыкастый сейчас вернётся уже «поетый» ... А в Англейме зайдём в любой город или деревню и пополним запасы. – Утешил я эльфийку.
- А ты сам? – Амириэль поглядела с лёгким удивлением. Ну ещё бы – то ел чуть не больше всех и никогда не отправлялся в дорогу не позавтракав. А тут...
- А я не хочу. – Я чуть мотнул головой. Это совершенная правда. Со мной всегда так после полнолуния – могу пару-тройку дней совершенно не есть. Или, хотя бы, питаться не так часто, особенно – человеческой пищей.
Девушка хотела что-то сказать, или спросить, но в это время из-за кустов выбрался Маркус. Вид у него был не слишком довольный, хотя я учуял исходящий от него запах крови. Значит, перекусить ему все же удалось и кидаться ни на кого он теперь не ста...
Вампир подскочил ко мне, в глазах сверкал алый огонёк ярости. – Чтоб с тебя шкуру живьём спустили и вывернули. – Прошипел он, скалясь. Грубо встряхнул меня за плечи. Затем резко повернулся и пошёл к своему Лоскутку. И это вместо благодарности.
- Ага, спасибо, Маркус. Я тебя тоже люблю. – Ехидно бросил я в ответ. Я мог бы, разумеется, по меньшей мере, оттолкнуть его или хотя бы увернуться, не позволив даже коснуться себя. Но не стал. Потому что, повторяю, – знаю, что такое Голод.
Клыкастый аж споткнулся на ровном месте, ошарашено оглянувшись.
Я оскалился в милой ухмылке.
Вампир раздражённо сплюнул.
- Что с ним? – Удивлённо посмотрела на него Ами. Затем сурово уставилась на меня. – Шэрус, вы снова с раннего утра поругались?
Я молча пожал плечами. Ну не оправдываться же. А рассказывать: что по-настоящему произошло между мной и вампиром – большой радости нет.
Ну вот. Началось. Лекции на тему «Перед лицом опасности, грозящей стольким существам мы должны стать единой командой» и «Не дело ссориться по пустякам». Ага, хорошенькие «пустяки» ... Интересно – что бы она сказала, если бы узнала?.. И «Вы ведёте себя, как мальчишки» ...
Я молчал. Потому что чувствовал – ещё пара-тройка фраз, и наша и без того не слишком дружная команда распадётся окончательно. Мне в принципе, было бы до задних лап даже на то, что опасности порабощения грозит сразу нескольким квенталионам. Если бы не некоторое количество «но». Во-первых, я не люблю оставлять дело незавершённым. Во-вторых, мне не хотелось бы, чтобы под действие этого амулета попала одна юная до лешего упрямая эльфийка, которая в данный момент спала, свернувшись клубочком и не обращая внимания на нашу очередную распрю. Ну и, ко всему прочему, в-третьих, мне вовсе не улыбалось самому оказаться пустой послушной куклой после, пусть даже случайной, встречи с Каллистером. Короче говоря, на все поучения Ами я предпочёл не огрызаться.
Странно было то, что сейчас молчал и вампир. Впрочем, после того, что он недавно чуть не натворил, ему вообще стоит не показывать клыки...
* * *
Пока разрозненные мысли мелькали у меня в голове, я неожиданно снова ощутил чьё-то незримое присутствие неподалёку. Самым странным было то, что моё звериное чутьё никоим образом не желало определить место, где прятался соглядатай. Я уже хотел поделиться своими наблюдениями со спутниками, как вдруг сознание отметило новую странность – я почти не ощущал присутствия младшей эльфийки. Конечно, оборотень в человеческом обличье не столь чуток, как в животном, но, всё же, немногим больше, чем, скажем, те же эльфы и, уж тем более, чем люди. Так вот, Лину я сейчас не чувствовал; и был почти уверен, что не учуял бы, будь и в волчьей шкуре.
- Амириэль, Шэрус... – Голос вампира только убедил меня в правоте ощущений. Маркус, решив разбудить заспавшуюся Лину, подошёл к тому месту, где девушка ночевала, и...
Тулупчик Лины и её меч лежали на месте. А вот лук отсутствовал. И если бы не то, что мы не заметили, когда именно Лина исчезла и моё ощущение слежки, можно было бы подумать, будто девушка отправилась на охоту. Или она и взаправду ушла, пока мы тут выясняли отношения? Да нет – она обязательно вмешалась бы. А если её кто-то увёл... Как? Спокойно и незаметно пройдя мимо боевой эльфийки - правда, на тот момент спавшей, вампира, хвастающего, что чувствует кого угодно, оборотня и четырёх лошадей? Или кто-то использовал колдовство? Как бы то ни было, узнать – где находится сейчас Лина - необходимо. Я видел, как скользнула по лицу Амириэль тень беспокойства, как озадаченно нахмурился клыкастый. Затем мой взгляд наткнулся на лошадей. Лисичка, как и все, стояла спокойно, выискивая случайно оставшуюся прошлогоднюю траву. Обратив внимание Ами на поведение кобылы, я подошёл к месту, где ночевала Лина. На сырой от талого снега земле были чётко видны следы. Лины. Только её одной. Может, она ушла до рассвета, когда я ещё не проснулся, поэтому ни я, ни вампир не обнаружили её исчезновения?
Неожиданно Лисичка навострила уши, словно услышав далёкий зов. А затем рванулась куда-то прочь. Остальные лошади настороженно зафыркали, но всё же, не тронулись с места. Ну, конечно же: Лина говорила, что эльфийские лошади находят хозяев не хуже собак...
- Ами, останьтесь тут. – Я кинул взгляд на старшую эльфийку. – И будьте готовы ко всему.
Та кивнула. Тьма раздери, всё же с ней, когда она не начинает читать нравоучений, вполне возможно общаться нормально. Не то, что с вампиром – тот попытался то ли возмутиться, то ли... Не важно. Сейчас времени на ругань и упрёки не было. Я ощерился, скалясь. Затем бегом рванул вслед за отбежавшей и приостановившейся на большом расстоянии лошадью. Лисичка, словно верно истолковав моё движение в её сторону, снова сорвалась в галоп и скоро исчезла среди густого кустарника.
Ага, вывела... Картинку, представшую моим глазам, весёлой и забавной назвать было ну никак нельзя. Сидящая на тонкой высокой ветке дерева Лина глядит на примеривающегося лезть на то самое дерево громадного со всклокоченной спутанной шерстью медведя. Зверь приплясывает, разевая полную здоровых - станов пять не меньше - клыков пасть. Под деревом я заметил странные комки перьев. Ладно, это потом. Сейчас у меня немного другая проблема. Разбуженный, по видимости, медведь опасен ненамного меньше, чем голодный вампир, у которого отняли добычу. Зверь, обернувшись на шум - я и не прятался особо, протяжно заревел и двинулся вперёд, забыв о добыче, так неудачно взобравшейся наверх. Медленные, внешне неуклюжие, движения обманули бы лишь совсем незнающего. В любой момент эти ленивые движения могли смениться грозным ловким прыжком. И у меня снова не хватало времени для обращения. Дрынг лохматый! Ну что б было принять волчий облик ещё до поиска? Хотя тогда бы перепугалась лошадь; перепугалась и увела бы совсем в другую сторону. И почему Лина не попыталась прибить его стрелой, пока сидела на дереве?
Все эти мысли промелькнули у меня в голове со скоростью удирающего от погони зайца. Сам я, не мудрствуя лукаво, дал дёру, отвлекая внимание мохнатого гиганта на себя. Уже опустившийся на все четыре лапы медведь тяжело и грозно двинулся следом. Я просто надеялся увести зверя подальше от дерева, на котором оказалась Лина, и заплутать в лесу. А уж, что было бы дальше...
Раздавшийся сзади рёв не был ни яростным, ни угрожающим; это был крик недоумения и боли. Я резко обернулся. Из пасти рухнувшего наземь медведя вытекала густая красная струйка, из всклокоченной шерсти на загривке торчала рукоять кинжала. Я огляделся, пытаясь определить – откуда прилетело оружие, и кто его кинул. Заметил чуть видное движение и блеск глаз в кустах.
Метальщик был, кажется, и сам напуган своим метким броском. Однако вышел из своего укрытия. Мальчишка лет шестнадцати в странной пёстрой – словно бы залатанной, но при пристальном внимании новой – одежде и крепких сапогах. Парнишка подошёл к издохшему зверю. Присел перед ним на корточки; деловито, со сноровкой, обнаруживающей опытного охотника, выдернул кинжал из шеи и резанул по горлу медведя. Сморщился, видя хлынувшую струю крови.
Я еле сдержался, чтобы не оскалиться и не зарычать, когда в ноздри ударил острый металлический запах вытекающей из жил влаги жизненной силы.
Паренёк так же деловито вытер окровавленный кинжал о шерсть мёртвого зверя, затем поднял голову и, глядя на меня, обезоруживающе улыбнулся.
- Здорово ты его. – Похвалил я. И, правда – бросок был впечатляющим и по силе, и по точности. – Из тебя выйдет превосходный охотник.
- Ну что Вы, достопочтенный ни-гиил , - парень смущённо улыбнулся, хотя в глазах его мелькнул огонёк, который я принял за еле сдерживаемую гордость, - я рад, что помог Вам и досточтимой ни-гиле избежать недоброй участи. – Увидев моё недоумение, паренёк махнул рукой в ту сторону, откуда я появился. – Та юная ни-гила, что осталась на дереве...
Лина.... Извинившись перед мальчишкой и вновь поблагодарив, я торопливо направился в обратную сторону.
Спустившаяся на землю эльфийка стояла, прижавшись спиной к дереву, готовая уже к любой неожиданности. Рядом воинственно фыркала Лисичка. При виде меня лошадка навострила уши, а девушка вздохнула с явным облегчением. Затем поворошила ногой странную кучку перьев, в которой я только теперь узнал остатки лирника . – Жаль... А я-то хотела вам с Маркусом еды добыть.
Несмотря на явное огорчение, звучащее в голосе девушки, я расхохотался.
Лина обиженно поглядела на меня.
- Лина, в четверти эльта отсюда лежит убитый медведь, мяса которого нам хватит чуть не до самого Нгар-Хала. А ты беспокоишься о каких-то птахах. Не думаю, что парень откажется поделиться.
- Какой парень? – Лина недоуменно вскинула брови, даже забыв, что только что обижалась на меня.
Я уже давно вышел из того возраста, когда хочется покрасоваться и прихвастнуть подвигами, поэтому спокойно рассказал о мальчишке, убившем медведя. - А почему ты сама, скажи на милость, не стреляла? Неужели все стрелы потратила на этих пернатых? – Вот так всегда: волнение у меня выливается в злость и раздражение.
Однако теперь эльфийка не подала виду, что сердится или обижена. Спокойно пожала плечами. – Лук сломался. Сначала тетива лопнула, а потом дуга переломилась.
Только тут я заметил, что лёгкая кожаная курточка эльфийки разорвана на плече, где прежде находился лук – тетива, лопнув, порвала и одежду. Небывалый случай: чтобы у эльфа испортилось оружие, с которым он не расстаётся чуть не с рождения...
- Ты и сам оказался безоружным и дал дёру. – Поддела Лина.
Вот тут она была права. Я слишком торопился за Лисичкой и не прихватил с собой ничего из оружия, а потом был занят отвлечением зверя от эльфийки. Да Тьма раздери, не собираюсь я оправдываться! Поэтому я только хмыкнул. И тут же замер, услышав еле заметный уху звук трущихся друг о друга веток. Неужели за нами всё же следят? Но кто? Посчитав, что ждать ответа, не имея при себе никакого оружия глупо, я предпочёл потратить пару минут... Тьма-а-а. Как же все-таки больно. И опять это ощущение расплывчатости при старании сохранить человеческий разум в волчьем теле. – Ладно, пошли. – Я оглянулся.
Эльфийка стояла, как вкопанная, широко раскрыв глаза и прикрыв рот ладошкой. – И ... так каждый раз? – в голосе слышался неприкрытый ужас и сострадание.
Щщщхххразззссс! Я же говорил – зрелище не для слабонервных. – Ага. – Я жизнерадостно оскалился. Конечно, ничего весёлого в этом нет. Но не пугать же девчонку ещё сильнее. Ткнувшись носом в ладонь Лины, я фыркнул. – Пошли. А то твоя сестрица, наверное, уже на ушах стоит.
- А.… это же невозможно.
Удивление девушки было столь забавным, что я невольно рассмеялся. Повёл ушами. – Когда нервничаешь или переживаешь сильное потрясение – возможно всё.
Поймав, шарахнувшуюся от неожиданного появления рядом волка, Лисичку, эльфийка вскочила в седло. Затем обернулась к дереву, у подножия которого валялись раздавленные медведем птицы. Чуть повела плечом, словно поправляя уже не существующий лук; досадливо поморщилась. Тронула поводья. Я неторопливой рысью последовал за ней с подветренной стороны, чтоб не нервировать кобылу.
* * *
Если Ами ещё и не ходила на ушах, то, судя по её виду, была уже близка к этому. Хотя, надо отдать ей должное, мою просьбу оставаться на месте она выполнила. Только нервно расхаживала по месту привала, то подходя к лошадям, то возвращаясь к костру; то начиная и тут бросая собирать вещи. А я-то думал, у эльфов гораздо больше хладнокровия и выдержки. Сидящий у костра Маркус поворачивал голову, следя за эльфийкой и тихо хмыкая каждый раз, когда её действия меняли характер.
Ами кинулась к спешивающейся сестре и принялась что-то торопливо, хотя и весьма мелодично говорить. Лина отвечала ей так же. Судя по тону – ругалась.
Я устроился у костра, вытянув лапы; пусть сами разбираются. Заметив многозначительно ухмыляющуюся физиономию вампира, решил не обращать внимания; а то ещё ляпнет что-нибудь. Усевшись, принялся чесать задней лапой за ухом, попутно рассказывая о том, что произошло. Не оправдываясь, упаси меня Тьма. Просто захотелось.
- Меня бы больше заинтересовал сам охотник, – заметил вампир. – А то, что ты за медведем ... В смысле – за мясом - не пошёл, оно, может и лучше. Кто знает – может, у этого парня кинжал отравлен был. А судя по тому, как быстро медведь, исходя из твоего рассказа, «слил всю кровь» – так оно и было.
Я принюхался, ощутив уже знакомый запах. Хорошо идёт – с подветренной стороны. Я потянулся, поднимаясь и отходя в сторону. Бросил вампиру через плечо: - Вот сам у него и спросишь.
М-да... На голодный желудок перекидываться больнее. Даже из зверя обратно. Хорошо хоть не дольше.
Представшая вышедшему из кустов пареньку картина была весьма мирной – собирающиеся в дорогу после ночёвки путники.
Ами подошла к юному охотнику. - Храбрый благородный юноша, кем бы ты ни был – ты спас мою сестру и нашего спутника от смерти. Я от всей души благодарю тебя.
- Достопочтенная ни-гила, я был счастлив оказать небольшую услугу прекрасной юной ни-гиле и благородному ни-гиилу. Думаю, если бы у них было оружие, они бы обошлись без моей скромной помощи. - Парень до одури любезно поклонился; однако, мне показалось, что в его улыбке и глазах мелькнула лёгкая насмешка.
Я прекрасно понимал – юности свойственна некоторая безнаказанная наглость. Сам в своё время был таким же. Но... Что-то мне не понравилось в поведении этого парня. Однако, как зачастую бывает, моего мнения не спрашивали, а Амириэль вежливость юного охотника - или, кем там он был? - пришлась по душе. Она поинтересовалась у нашего таинственного спасителя - вампир при этих словах насмешливо фыркнул - далеко ли пределы человеческого квенталиона.
На что парень удивлённо уставился на эльфийку. – Достопочтенная ни-гила, вероятно, изволит шутить?
Этот лес – собственность славного короля Закхейра. И находится он часах в трёх езды от столицы государства. Если достопочтенные ни-глы не сочтут компанию скромного менестреля недостойной, я с удовольствием провожу вас не только в город, но и ко дворцу достославного Закхейра.
Сомнения в моей душе шевельнулись сильней. Менестрель? С такими-то охотничьими данными... С, вероятно, отравленным кинжалом, но без какого-то ни было музыкального инструмента? Кого ж ты хочешь обмануть, парень?
- И что же, позвольте спросить, понесло королевского менестреля в гордом одиночестве в такой опасный лес, полный диких зверей? - Конечно, Маркус, был как всегда прямолинеен почти до грубости. Признаюсь, иногда меня эта его черта доводила до бешенства, а иногда - как, скажем, сейчас - радовала. Правда, он тут же удостоился коронного укоризненного взгляда Ами, но вампира это явно не волновало.
Парень улыбнулся. Правду сказать – улыбка у него хорошая: открытая и доверчивая. – Досточтимый ни-гиил ошибается. Этот лес не так опасен, как кажется на первый взгляд, да и дикие звери тут встречаются редко. А я искал в лесу подходящий материал для новой свирели. – Мальчишка вытащил из-за пазухи ветку бузины. Похоже, и вправду менестрель. Возможно – совмещает работу менестреля и охотника.
Так, ну конечно, Ами уже дала своё (и, заодно, наше) согласие на то, чтобы парень проводил нас в город. В принципе, это правильно; но можно же было хотя бы для приличия спросить мнение остальных?
Я заметил устремлённый на меня взгляд Лины. Подошёл, вопросительно вскинув бровь. – Что случилось, Лин?
Девушка вертела в руках карту. – Шэрус, я не понимаю... Если судить по карте, мы только к вечеру должны достигнуть границы Англейма, да ещё пара суток до столицы. А он, - эльфийка мотнула головой в сторону парня, - говорит, что до столицы всего несколько часов езды.
А ведь и правда. Не могли же мы миновать границу, не обнаружив этого и остаться незамеченными Стражами Границ? Уж я-то прекрасно знаю – именно в человеческих квенталионах Стражи Границ весьма ревностно несут службу. Или, по крайней мере, усиленно делают вид, что следят за тем – кто пересекает границу.
- Думаешь, мальчишка обманывает? – поинтересовался я.
Девушка пожала плечами. – Не знаю, Шэрус. Зачем бы это ему?
- Ну... не знаю. Хотя мы видим его впервые в жизни. – Я вопросительно глянул на Лину...
Она кивнула. – Я – это уж точно. По поводу Амириэль, да и Маркуса ничего не могу сказать.
- Ну, это мы сейчас выясним. – Я окликнул скромно стоящего в сторонке, чтобы не мешать сборам, мальчишку. – Послушай, приятель, а где, собственно говоря, ваши доблестные Стражи Границ? Мы не видели на своём пути ни одного. Да и вообще – странные у вас тут расстояния: по идее – нам до столицы ехать ещё три дня пути.
Менестрель воззрился на меня с тем же удивлением, что до этого на старшую эльфийку. – А разве досточтимый ни-гиил не знает? Наш достославный король Закхейр упразднил все границы за ненадобностью. Наш государь желает жить в мире и согласии со всеми расами и не видит смысла ставить границы.
Вот бред. Я чуть не закашлялся от удивления; Лина так просто покрутила пальцем у виска. Жест, имеющий одинаковое значение, наверное, у всех рас. Я согласно кивнул.
- А как же въездные пошлины, охрана от разбойников и защита от враждебных соседей? – Подал голос более сведущий в политике Маркус. – Не все же знают о мирных намерениях вашего короля.
Мальчишка с улыбкой развёл руками. Ну, правильно – дело менестреля: развлекать короля песнями, а уж проблемы внешней и внутренней политики пусть разбирают другие. Ладно, лешак с ними, с этими людьми и их правилами. Если этот король так гостеприимен, то наверняка окажет нам помощь. Неожиданно мне в голову пришла довольно досадная мысль. И тут же я заметил нахмуренные брови старшей эльфийки; кажется, мысль посетила нас одновременно. Дело в том, что своим поспешным уходом из дома Бартоломэо мы доставили себе ещё одну проблему. А именно – ни у кого из нас четверых - я отчего-то был полностью уверен в этом - не было при себе ни человеческих денег, ни чего-либо, могущего их заменить. Вот хорошо, что мы наткнулись на человека, готового отвести нас ко двору местного правителя. Не станет же король требовать с нас деньги за постой, как последний трактирщик. Ну а если бы мы поначалу пошли в какую-нибудь деревню или другой город?
- Друхль меня запутай, а денег-то у нас ни гроша. – Со свойственной ему прямотой ляпнул вампир.
- Маркус! – тут же раздался негодующий возглас Ами.
Лина тихонько прыснула.
Зато менестрель широко улыбнулся. – Достопочтенному ни-гиилу не стоит беспокоиться. Достославный государь Закхейр с радостью позаботится о тех, кого я приведу во дворец.
«А ты, паренёк, видать, в фаворе у короля» - Мелькнула у меня мысль.
* * *
Копыта коней, почуявших скорый отдых, бодро месили дорожную грязь. По глубоким колеям, оставленным тележными колёсами, можно было судить, что временная цель нашего путешествия – столица Англейма – уже недалеко. Наш невольный попутчик и проводник сидел почти на холке Воронка, поместившись впереди меня.
Надо сказать, спор по поводу того – с кем поедет парень - был хоть коротким и довольно тихим - чтоб не напугать мальчишку, но весьма бурным. Мне отчего-то не давал покоя меткий бросок кинжала, отнявший в считанные секунды жизнь у громадного хищника; поэтому я был всеми клыками, когтями и остальными частями тела против того, чтобы менестрель ехал вместе с любой из девушек. Маркус же был до смерти обижен аккуратным намёком Амириэль. - Можно подумать, я каждую секунду только и думаю, как бы кого загрызть! Между прочим, я уже утолил голод... каким-то зайцем. – Возмущённо бросил он и, оседлав своего Лоскутка, замолчал. На старшую эльфийку он даже не смотрел. В результате мальчишка оказался на спине моего коня. Воронок, удивлённый увеличенным весом, который ему теперь пришлось нести, повернул голову и недовольно зафыркал. Однако, получив тычок в бок, смирился.
Менестрель сидел довольно ловко; это наводило на мысль о том, что подобным образом он путешествует не впервые. Тем же кинжалом, он выстругивал основу для свирели. Значит, вампир был не прав – яда на кинжале не было.
Я попытался разговорить парня, вызнать хоть что-нибудь про Англейм, про короля Закхейра; да и вообще, хотя бы узнать имя попутчика... Но мой невольный попутчик то ли вправду увлёкся своим делом, то ли делал вид, что не слышит меня. Он сосредоточенно орудовал кинжалом, придавая будущей свирели форму, и что-то напевая себе под нос. Насколько я смог разобрать – голос и слух у него были отменные, а пел мальчишка старинную балладу о рыцаре и одинокой звезде. А вкус у парня неплохой. Или у короля? А, не важно.
Я по старой привычке старался запоминать окрестности. Ничего особенного – обычный человеческий квенталион. Яркие крыши домов той деревни, мимо которой мы сейчас проезжали, редкие прохожие – спешащие или неторопливо двигающиеся в ту же сторону, что и мы – в столицу. Проскакавший небольшой конный отряд. Значит – не всё так мирно в этом королевстве? Я покосился на менестреля, но он не заметил моего взгляда.
Холодный резкий ветер, сопровождающий нас от самого места последней стоянки, поменял направление, и теперь дул в лицо. Внезапно я ощутил довольно слабый, но чёткий запах медведя. От неожиданности я даже натянул поводья. Послушный Воронок остановился, как вкопанный.
- Шэрус, что случилось? – Ехавшая впереди рядом с сестрой Лина повернула Лисичку в мою сторону.
Менестрель оборвал песню, которую негромко насвистывал. – Да простит меня достопочтенный ни-гиил, если я помешал его мудрым размышлениям своим ничтожным пением.
- Это у мохнатого-то мудрые размышления? – Еле слышно ехидно фыркнул Маркус. – Что-то небывалое.
Надо же – заговорил... А то я уж беспокоиться стал. Я мотнул головой, отвечая и на вопрос Лины, и на реплику парня.
Медвежий запах не отступал, он ощущался совсем рядом. Не слишком сильный – обычный человек ничего не почувствовал бы. И шёл этот запах... от нашего проводника. Довольно странно.
Парень уловил мой пристальный взгляд, глубоко вздохнул и неуверенно заёрзал. Затем соскочил на землю и метнулся к придорожным кустам.
-Торжественный приём в королевском дворце отменяется. – Весело оскалился вампир. – Да и вообще, кто знает – куда бы завёл нас этот торих ? Думаю – дожидаться его...
Вампир не успел договорить, как менестрель, сконфуженно улыбаясь, выбрался из-за кустов и вновь присоединился к нам. – Я тысячу раз прошу прощения у досточтимых ни-глов... – Смущённо пробормотал он.
Я расхохотался, глядя на вампира.
Тот пожал плечами. – Каждому свойственно ошибаться.
- Даже такому мастеру безошибочных суждений. – Чуть поддела клыкастого Лина.
Я велел мальчишке снова забираться в седло, и мы тронулись. Про себя я мельком заметил, что медвежий дух стал гораздо слабее. Кстати, не было запаха и освобождённого от излишней жидкости организма. Могут сказать, что это ерунда; однако любой зверь в течение нескольких минут после может почувствовать подобное. Однако поразмышлять на тему разных обонятельных фокусов мне не удалось.
Впереди завиднелись здоровенные дубовые ворота, охраняющие въезд в столицу Англейма. Стоящие по обе стороны ворот, стражники были похожи на железные статуи или закованных в доспехи троллей – то же ощущение тупой мощи. Увидев нашу кавалькаду, караульщики чётким движением скрестили алебарды, преграждая дорогу. Выражения лиц за железными забралами шлемов, разумеется, видны не были, однако мне показалось, что доблестные охранники были далеко не рады приезжим. Но, тут же из одного из шлемов раздалось радостное гудение: - О, это ты. С новой добычей, Наркис.
Парень, сидящий впереди меня на коне, приветственно махнул зажатой в руке недоделанной ещё свирелью. – Привет, Эдэлт. Неплохой материал сегодня попался.
Все трое дружно расхохотались: стражники - глухо и гулко, менестрель, имя которого мы наконец-то узнали – звонко и заливисто.
Непонятно, что смешного может быть в том, что парень притащил ветку для того, чтобы сделать музыкальный инструмент? Я обернулся, вопросительно посмотрев на Ами. Как ни погляди, она из всех нас наиболее опытна в общении с представителями разных рас. И с людьми в том числе. Тем более – со знатью и прилагающейся к ним массой народа. Хотя… Вампир тоже наверняка обладает такими знаниями, но сейчас, делая вид, что смертельно обижен, он не ответит.
Но эльфийка лишь пожала плечами.
Ворота распахнулись, и мы въехали в Рангору – столицу квенталиона Англейм. Широкие, довольно чистые улицы, яркие дома с разноцветными крышами. Первое впечатление от города было весьма неплохим. Перед многими зданиями высажены кусты. Уж не эльфийский ли это пример? Над некоторыми строениями были приколочены искусно сотворённые символы либо украшения явно гномьей ковки. Всё же, наверное, король Закхейр и вправду весьма мудрый дипломат, если уж договорился с гномами. Обычно горные мастера заламывают за свои изделия такие цены, что любой правитель десять раз подумает – а стоит ли покупать побрякушки гномьей работы. А тут... Любопытно – чем Закхейр заинтересовал гномов для сотрудничества?
Я задал этот вопрос нашему проводнику.
Реакция мальчишки показалась мне, по меньшей мере, странной – он заржал, словно я рассказал неприличный, но смешной анекдот. – Да простит достопочтенный ни-гиил мою непонятную для него весёлость, - отсмеявшись, проговорил Наркис, - и, да позволит достопочтенный ни-гиил скромному менестрелю небольшой совет. Обо всём, что вас интересует, спрашивайте у достославного короля Закхейра. Он как никто другой отлично осведомлён обо всех делах в государстве и даст наиболее исчерпывающий ответ.
- Ну, у Закхейра так у Закхейра... Интересно – за что ж его родители так невзлюбили? – С притворной задумчивостью буркнул вампир.
Лина хихикнула; я тоже не сдержал смешливого фырканья. Разумеется, мы все трое удостоились осуждения старшей эльфийки. Однако даже это не испортило нашего резко поднимающегося настроения. Ещё бы. Нас ждал весьма радушный - судя по словам Наркиса - приём, отдых в комфортных условиях... А если удастся уговорить короля помочь, то последующая дорога будет напоминать увеселительную прогулку.
М-да... «Полет мечты увлекает столь высоко, что падение бывает болезненным». Жаль, что я забыл эту весьма правдивую и полезную поговорку.
Мальчишка переводил взгляд с Лины на меня, а потом на вампира, наверное, с не меньшим удивлением, чем мы несколько минут назад недоумевали по поводу смеха его и троллеподобных стражников у ворот. Однако посвящать его в тот факт, что имя здешнего короля несколько созвучно одному из утончённых, но сильных ругательств на вампирском языке, мы не стали. Во-первых - во избежание ссоры (возможно – межрасовой), а во-вторых – впереди уже показалась небольшая площадь, выводящая к королевскому дворцу.
По дороге я поймал несколько взглядов, бросаемых на нашу небольшую компанию горожанами. Странноватые это были взгляды, надо сказать: настороженные и любопытные. Но в них не проскальзывало ни капли радушия, которое должно было бы, по идее, присутствовать у людей государства, ведущего дружеские отношения с самыми разными расами магического мира. Только если люди замечали, что я смотрю на них, в их улыбках проскальзывало что-то похожее на дружелюбие. Точнее – на попытку показать дружелюбие, которого на самом деле не испытывают. Так смотрят на привезённых зверей в кочующих цирках, либо..., либо на приговорённых, когда их везут на казнь. Я хотел расспросить нашего проводника о причинах этих взглядов и поделиться своим наблюдением со спутниками, но мы уже въехали во двор королевского дворца.
К нам тут же устремились несколько слуг, чтобы принять лошадей. Неожиданно Лисичка перепугано шарахнулась от протянутой к ней руки конюха и, резко взяв с места в галоп, рванулась куда-то в сторону вместе со своей всадницей. Я, уже спешившись, был готов снова вскочить в седло и броситься следом, но Наркис удержал меня: - Да не изволит достопочтенный ни-гиил беспокоиться. В Рангоре невозможно заблудиться. К тому же – представителям других рас. Юную ни-гилу скоро остановят... точнее – её лошадь, – торопливо поправился парень, - и проводят досточтимую ни-гилу во дворец. Я тотчас сообщу об этом достославному государю Закхейру, и он прикажет отрядить людей на поиски.
Мы втроём переглянулись: с одной стороны – потеряться в незнакомой стране дело неприятное и опасное. Но с другой – проводник почти гарантировал безопасность девушки; да и Лина была уже не ребёнком, чтобы пропасть. Решение на этот раз по праву принадлежало Ами – ведь это её сестра сгинула неизвестно куда. Мы могли пуститься в погоню по незнакомому городу и потеряться уже все вместе; могли остаться ждать во дворе... правда, сколько ждать – неизвестно. А могли принять предложение королевского менестреля.
Ами выбрала последний вариант. В самых изысканных выражениях, словно уже перед королём, она поблагодарила за радушный приём и предложение помощи и выразила надежду, что мы сможем отблагодарить жителей Рангоны за гостеприимство.
- Я уверен, досточтимая ни-гила, что так и будет. – Улыбнулся менестрель.
* * *
Дворец Закхейра был роскошен. По крайней мере – на мой неискушённый взгляд. Вампир, правда, бурчал что-то о том, что встречал замки побогаче и понарядней, что даже дом его отца... Но было видно, что и клыкастый впечатлён увиденным. Стены большого зала, куда нас ввели, были украшены деревянными панелями, на которых от пола до потолка были мастерски вырезаны картины. Искусство резчиков, сумевших не только выделить каждую мельчайшую деталь, но и, кажется, передать выражение лиц, эмоции и даже движение – вызывало восхищение. Некоторые резные гобелены были украшены драгоценными камнями и особыми, излучающими свет и раскрашенными в разные цвета – стёклами. «Интересно – Закхейр купил у гномов секрет изготовления или покупает сами стёкла?» - Мелькнула в голове мысль.
Несмотря на то, что кроме нас в зале было ещё с десяток людей, в помещении стояла странная, почти мёртвая тишина. Не было слышно ни перешёптывания, ни даже дыхания. Когда мы вошли, в нашу сторону не повернулась ни одна голова. На нас просто не обратили внимания. Даже странно, если учитывать - какие взгляды преследовали нас на улицах города. Или у них тут так принято – молчать и не двигаться, пока не явится король? Допустим. Но чтобы ещё и задерживать дыхание так надолго... Мы с вампиром, очевидно, находящимся в таком же недоумении, переглянулись.
Затем, переводя взгляд на Ами, чтобы увидеть её реакцию на странное поведение людей, я встретился с глазами одного из придворных. И еле удержался от удивлённого присвиста: статуя. Каменная статуя, сделанная до того мастерски, что её запросто можно принять за погружённого в раздумья человека. Весьма оригинально. Я не удержался, кашлянув. В голову отчего-то пришла мысль о василиске.
- Сволочи... – Пробормотал вампир, угрюмо глядя на одну из статуй в виде юной девушки, задумчиво склонившей набок голову. – ТАК ваять шею... А если бы я был голоден?
- Остался бы без зубов. Пришлось бы переходить на картофельное пюре и чигриховую кашу. – Иронично хмыкнул я.
Очевидно, Ами представила себе яркую картинку – вампира, пытающегося вонзить клыки в шею каменной статуи – так как улыбнулась. Хотя выражение лица эльфийки на секунду стало сострадательным. Ох уж эти мне остроухие...
Довольно резкий запах деглона , заставивший меня невольно чихнуть, ощутился всего за несколько секунд до того, как в зал вошла коронованная особа, сопровождаемая свитой. На этот раз люди были и вправду живыми. С десяток пышно и вычурно одетых и благоухающих дорогими ароматами женщин и мужчин. Стараясь скрыть любопытство за изысканными манерами, на нас бросали короткие взгляды. Сам же Закхейр оказался худощавым... даже тощим, если так позволено говорить о короле, коротышкой с густой гривой волнистых рыжих волос.
- Да тут и есть нечего. – Послышалось разочарованное бурчание вампира. Вот проглот – только о еде и думает. Хвала Тьме – Ами не услышала этого голодного бухтения. Ну или сделала вид. Если так, то я не завидую Маркусу – потом ему достанется... очередная лекция на тему как себя вести в гостях.
Чуть позади «достославного короля», печатая шаг, следовал такой же худой, но высокий и прямой, как ствол тейна воин в роскошном золотисто-зелёном мундире. Вообще, глядя на короля, можно было предположить, что он не испытывает глубоких душевных мук из-за того, что ему приходится смотреть на своих подданных снизу вверх.
Коронованная особа устроилась на, стоящем на возвышении посреди зала, троне; воин - не то военачальник, не то телохранитель - встал позади трона чуть слева. Движение было чётким и отработанным. Однако, Закхейр, повернув голову, обратился вовсе не к нему, а к человеку, облик и запах которого мне показался знакомым. Наркис - менестрель и наш провожатый. Оставив нас в зале, мальчишка почти тут же исчез; и вот теперь стоял позади трона короля, разодетый в чёрный бархатный с кружевным воротником и манжетами костюм. По всей видимости, Закхейр обратился к нему с каким-то вопросом, так как парень сверкнул белозубой улыбкой, отвесив поклон. Светло-карие глаза короля, останавливаясь на каждом, обвели взглядом нас троих; полные губы раздвинулись в приветственной улыбке: - Мы – сиятельный и достославный государь Закхейр рады принимать гостей дружественных нашему народу рас в нашем лучшем дворце. Мы надеемся, что почтенные гости оценят наше гостеприимство, достойное всяческих похвал.
М-да... Любая болезнь, старость, несчастный случай, дворцовые интриги... Скромность не входит в список возможных причин, по которым «достославный» Закхейр может помереть. Ну, мне дела до причины его будущей кончины нет. К тому же сейчас это невыгодно; кто тогда нам поможет? Угу, знаю – я циничный мохнатый эгоист... Хотя, почему эгоист? Мне лично это Ожерелье до задних и совсем не нужно, следовательно – я о других забочусь... Щххразссс... Нет, определённо, общение с этими двумя меня до добра не доведёт – скоро буду грызть себя самокритикой и раскаиваться в каждом мало-мальском проступке, как истовый отшельник-лирн , решивший взять на себя все людские грехи. Сохрани меня Тьма от этого. Я ж тогда просто с голоду помру. Ну вот, опять отвлёкся от происходящего. А что у нас происходит?
А, ничего любопытного. Ами как всегда благодарит теперь уже лично Закхейра за гостеприимство. И, как всегда, цветисто, многословно и искренне.
Так что ничего особо интересного я не пропустил.
Закхейр благосклонно кивнул: - Я уже наслышан о той... неприятной ситуации из-за которой вы лишились своей юной спутницы. Прошу вас не беспокоиться. Мои люди сделают всё возможное, чтобы она не пропала. И никто из людей Рангоры не посмеет причинить ей вред.
Ами, с явным облегчением, снова поблагодарила короля.
Тот кивнул с добродушной отеческой улыбкой, затем хлопнул в ладоши.
По этому знаку приёмный зал начал преображаться. Слуги внесли столы и принялись уставлять их самыми различными яствами. А этот Закхейр довольно умный правитель. Понимает, что голодный путешественник – плохой собеседник.
* * *
Нас усадили почти напротив короля. Стоящие по всему залу статуи придавали пиршеству несколько странный оттенок. Вы когда-нибудь ощущали во время еды, что на вас смотрят? Если у вас есть домашнее животное – наверняка. Но если ваша живность глядит на вас умоляюще, чтобы выклянчить вкусный кусочек, то тут… Просто взгляды. Спокойные, равнодушные и слепые. Надо сказать – ощущение не из приятных. Впрочем, обилие и разнообразие съестного на столе вскоре сгладило неприятный осадок.
Маркус всё же решил вспомнить, что он принадлежит к аристократическому роду и теперь вёл светскую беседу с сидящей рядом придворной дамой. Та слушала, как мне показалось, с преувеличенным вниманием. Только бы клыкастый не решил после застолья продолжить пир на свой вампирский манер. А то проблем не оберёшься. Хотя кровососа это особо не волнует.
Эльфийка беседовала с королём, с благосклонной улыбкой на полных губах слушающего о наших похождениях. Правда Ами пока не говорила о причине нашего путешествия. И то ладно.
Неожиданно я ощутил, как вокруг нас словно сгущается туман. Моя вторая сущность каждой клеточкой почувствовала надвигающуюся опасность. Я еле сдержался, чтобы не оскалиться и не зарычать.
- Досточтимый ни-гиил чувствует себя не очень хорошо? – Обеспокоенно косясь на меня, поинтересовался сидящий рядом молодой дворянчик. Беспокоится за свою шкурку? Вполне объяснимо. Как я уже говорил – неприятности нам не нужны… По крайней мере – пока мы не заручимся помощью Закхейра. Тьфу, прав вампир – за что ж местного правителя так обласкали при рождении?
Я миролюбиво, стараясь не обнажать клыки, улыбнулся соседу по застолью. – Да не изволит достопочтенный ни-гиил беспокоиться. Со мной всё в порядке.
Вот так-то. И мы умеем быть культурными и вежливыми, и не всегда бываем «неотёсанной мохнатой деревенщиной». Вы можете себе представить – КАК надо разозлить Ами, чтобы она одарила меня подобным эпитетом? А вот у меня получилось. Хотя, честно говоря, вспоминать об этом до сих пор стыдно. Это мне-то – у которого понятия «стыд» и «совесть» были убиты в дальней юности. А ведь поди ж ты…
Неожиданно двери зала распахнулись, и слуга громко объявил: - Достопочтенная ни-гила Ланиральса!
Не успел отзвучать голос слуги, как в зал стремительно, широким мужским шагом вошла высокая женщина в серой мантии. Вампир, сидящий справа от меня, прервал болтовню, которой развлекал свою собеседницу, и уставился на вошедшую во все глаза. Даже на лице эльфийки было написано лёгкое удивление. Магесса двигалась вперёд столь стремительно, что её длинные до пояса бордовые волосы развивались, словно под сильным ветром. Ярко-алые, словно у только поохотившейся вампирши, губы сложились в подобие улыбки, когда король обернулся к женщине. - Да простит меня достославный король за опоздание к трапезе. – А голос у неё оказался тонким, словно у девчонки.
Закхейр махнул рукой, словно говоря: «не стоит волноваться по пустякам», затем сделал жест, одновременно приглашая магессу занять место за столом и указывая на гостей. Да, а нравы при здешнем дворе донельзя простые... Никаких церемоний, почти никаких знаков поклонения.
Проходя мимо менестреля, стоящего за троном короля, Ланиральса чуть остановилась. – Наркис, а почему я не вижу Меро? Куда ты его дел? Или испугался, что ему составят конкуренцию? - Она рассмеялась, словно высказав смешную шутку.
Парень усмехнулся в ответ. – Увы, Меро пришлось пожертвовать. Именно для того, чтобы заполучить конкурентов.
- Как жаль. – Магесса состроила скорбную мину, хотя ни капли настоящего сожаления в её голосе не чувствовалось. – Мы все привыкли к мохнатому бедняжке, и на пирах не будет хватать его штучек и фокусов. Что же, будем надеяться, что замена станет достойной.
Теперь они смеялись уже оба.
Затем женщина заняла свободное место по левую руку Закхейра и оказалась прямо напротив меня. Тонкие алые губы вновь растянулись в улыбке, она чуть склонила голову.
Я ощутил лёгкую волну магии, покатившуюся от чаровницы в мою сторону. Интересно… Слабее, чем скажем, тот же Бартоломэо или Йлайдж Косон, но явно не деревенская колдунья. Я улыбнулся в ответ, нарочно слегка вздёрнув верхнюю губу: пусть знает – с кем имеет дело.
Впрочем, думаю, демонстрировать свою принадлежность к определённой расе было не обязательно: чаровница и без того догадалась – кто перед ней. Улыбка на «вампирских» губах стала ещё тоньше и ещё любезней.
Я ощутил, как во рту стала скапливаться слюна, словно я съел полную горсть марилики - так кисло мне стало от этой улыбки. Краем глаза я уловил насмешливо-притворно сочувствующую гримасу, с которой глянул в мою сторону вампир.
Мой сосед – тот самый молодой человек, что интересовался моим самочувствием, принялся с энтузиазмом предлагать магессе самые различные блюда, которыми был уставлен стол на расстоянии вытянутой руки придворного.
Чаровница, не чинясь, приняла это ухаживание. Хммм… Либо ей, что называется, до задних на то, что некоторые из предлагаемых яств подпортят её осиную талию, либо… Либо она недавно колдовала и теперь собирается восполнить потерю энергии.
Впрочем, меня на данный момент волновал другой вопрос. Мы сидели за столом уже не менее полутора часов, а никаких известий о том, где находится наша четвёртая спутница, не поступало. Хотя, если судить по словам менестреля и короля – найти её было делом не более получаса. Или я чего-то не понимаю? Нет, разумеется, Лисичка, напуганная совершенно незнакомой, шумной и, вероятно, показавшейся ей враждебной обстановкой, могла умчаться довольно далеко, а Рангора это вам не деревня в десять дворов, где все знают друг друга с рождения. Но, с другой стороны, Лине ничего не стоит успокоить кобылку, да и лошадь, по словам эльфийки, может нас найти быстро. Так что заблудиться они не могли. А вот если Лисичка понесла, а потом скинула всадницу и убежала… Вот это весьма вероятно. Честно говоря, такой вариант развития событий усложнил бы наше и без того не слишком лёгкое путешествие.
Однако негромкий, но плотный гул в зале не позволял задать королю вопрос о том – известно ли уже что-либо о судьбе нашей спутницы. Да и не стоило же тянуться через весь стол для одного вопроса. К тому же Ами не особо беспокоилась сейчас о судьбе сестры. Значит, и мне дёргаться не имело смысла.
Кстати, а что я, собственно говоря, так переживаю за эту остроухую пигалицу? Уж не влюбился? От такой мысли, неожиданно пришедшей в голову, я аж закашлялся, чуть не задохнувшись.
- Прошу Вас, достопочтенный ни-гиил, будьте осторожны. Это блюдо несколько остро, и без смягчающего питья его есть не стоит, если Вы ещё не подготовлены. – Раздался голос моего соседа.
Ну не объяснять же ему, что причина моего кашля кроется не в качестве того или иного яства. – Вы весьма любезны, достопочтенный ни-гиил. – Я ухмыльнулся, не разжимая губ. Уловил странно-напряжённый взгляд магессы. – Вас так же беспокоит моё самочувствие, достопочтенная ни-гила? - Интересно, распознает она в сахарно-любезном тоне раздражённое ехидство? Нет, забота, помощь – это всё хорошо и распрекрасно. Но не в таком же количестве. Да и не верю я в искренность придворных. Особенно, в искренность придворного мага… простите – магессы, а уж женщины умеют обманывать гораздо лучше – тем более.
- Мы все обязаны заботиться о самочувствии гостей нашего государя. – Новая тонкая улыбка, вызывающая оскомину. Щхррраззссс! Чаровница склонилась к королю, что-то проговорила ему, почтительно улыбаясь.
Тот на секунду сдвинул брови, очевидно, задумавшись, затем согласно и благосклонно кивнул.
- Шэрус, а ты, как видно, пользуешься бешеным успехом. Не меньшим, чем этот торих-менестрель. – Маркус на минуту отвлекся от светской беседы со своей соседкой и указал мне глазами на дворянчика, магессу и короля. При этом выражение физиономии клыкастого было что ни на есть самое наглое. Ох, доиграется он сейчас!
Однако я не успел ответить.
Король поднялся с места, все последовали его примеру. Закхейр поднял золотой кубок, наполненный играющим вином. – Мы – сиятельный и достославный государь Закхейр хотели бы, чтобы в нашем государстве, всегда так радушно принимающем гостей, никогда не прекращалось то время, когда любезные представители самых разных рас прибывали бы к нам. Также мы хотели бы, чтобы гостям нашего государства было всегда так же интересно, как и нам – жителям Англейма.
Придворные дружно зааплодировали. М-да ... Говорить гладко здешний король не умеет. Интересно – придворные этого просто не замечают или, как это бывает довольно часто – не смеют поправить властную особу? И как с ним Ами беседовала? Однако, поаплодировав, никто и не поторопился осушить бокалы.
Закхейр кивнул магессе, и я ощутил лёгкую волну магии. Судя по чуть приподнятым бровям эльфийки – Ами так же почувствовала чаровство.
С пальцев магессы слетели несколько серебристых светящихся шариков; взорвавшись в воздухе, шарики распались на искры, которые упали в бокалы присутствующих.
- Интересный обычай. Надеюсь, это не быстродействующий яд? – Вампир нахально усмехнулся, глядя на магессу. М-да... А Ами мне постоянно твердит о нетактичности.
- Маркус, неужели ты настолько глуп, что думаешь, будто короля будут травить в присутствии стольких людей? – Тихо хмыкнул я.
- А было бы забавное массовое самоубийство. – Ухмыльнулся этот придурок. Хотя… У него просто такое своеобразное чувство юмора. Которое, впрочем, было тут же оценено.
Ланиральса вернула ему усмешку, окрашенную саркастической иронией. – Не извольте беспокоиться, достопочтенный ни-гиил, яд действует весьма долго и нескоро.
Все вокруг засмеялись в ответ на эту сомнительную шутку.
Вампир оскалился, показывая, что оценил ответ.
А вот судя по выражению лица Ами - ей было не по душе подобное остроумие. Но, как воспитанная эльфийка, она не выказала своё недовольство. По крайней мере – на людях. Не сомневаюсь, что потом, когда мы останемся втроём. эльфийское развлечение под названием «научи других правилам хорошего тона» развернётся во всей своей красе.
* * *
Закхейр протянул через стол руку Ами, приглашая всех выйти из-за стола.
- Интересно, здесь ценится качество или количество? – Ехидно заметил Маркус. Однако произнёс он это так тихо, что услышал его только я. Вампир, следуя примеру короля, подал руку своей соседке напротив.
Мне не оставалось ничего другого, как оказать подобный знак внимания чаровнице. А «коготки» у неё будут не слабее моих в полнолуние. Надеюсь, после обеда у них не положены танцы? Иначе межрасовый скандал обеспечен. Нет, не подумайте чего… Просто я совершенно не умею танцевать. Ну, не учился, знаете ли. Не в лесу же со зверями… Да и в остальное время как-то не сложилось.
Понял, что ко мне обращаются, я лишь тогда, когда почувствовал, как цепкие «коготки» чаровницы впились мне в запястье. Аккуратно так, ненавязчиво. Однако такая хватка вполне способна пропороть руку чуть не до кости. Вот ведь ведьма! Впрочем, так оно и есть: придворная ведьма достославного короля Закхейра. А уж как назвать – чаровница, магесса – не столь важно; суть остаётся та же… Щххразззссс! Опять. Я поднял взгляд на свою невольную спутницу и попытался изобразить милую улыбку по типу: «Я – весь внимание».
- Вы часто задумываетесь так глубоко, что теряете нить разговора, достопочтенный господин Шэйрус? - С неизменной улыбкой, от которой мне уже хотелось выть, полюбопытствовала женщина.
- Шэрус. – Машинально поправил я. Ненавижу, когда коверкают моё имя. Это ведь все, что мне осталось на память о родителях.
Магесса извинилась, и повторила вопрос, который задавала, по-видимому, уже не раз, пока я был погружен в размышления: - Вы не любите людей нашей профессии, достопочтенный Шэрус?
Хмм… Интересный вопрос. Может ли вообще оборотень любить магов, если три четверти этих «славных тружеников волшебственной нивы» то и дело норовят сократить жизнь оборотня до минимума?
- Я предпочитаю встречаться с вашей братией как можно реже, досточтимая ни-гила. Если этот маг – не очаровательная красавица, подобная Вам. «И если я не слишком голоден, а маг – не слишком опытен». – Но эту свою мысль я озвучивать, разумеется, не стал.
- О, а Вы весьма деликатны. – Ланиральса рассмеялась. Интересно – это расценивать как комплимент или как оскорбление?
Слуги уже давно убрали столы, и зал вновь принял торжественно-парадный облик.
Я заметил, что мои спутники уже стоят вдвоём чуть в стороне от короля и придворных. Я извинился перед магессой и поспешил к компаньонам.
Тем временем король хлопнул в ладоши, призывая всеобщее внимание, и объявил, что честь проводить дорогих гостей в их комнаты он доверяет своему менестрелю Наркису.
Парень расплылся в улыбке и склонился в поклоне перед царственной особой. Тоже мне – великая часть.
Я не удержался и тихонько хмыкнул. И… хорошо бы тот ученик Бартоломэо, который от нахождения поблизости «нежити» в лице меня и вампира, чуть не падал в обморок от страха, обладал бы хоть толикой храбрости этого мальчишки-певца.
Так, стоп. Нас сейчас расселят по комнатам дворца… А как же Лина? Ох, дал остроухой девчонке себя уговорить на свою же голову. Теперь вот переживай за неё – куда делась, да что с ней сталось.
Однако Наркис уже распахнул двери, и нам не оставалось ничего другого, как, поклонившись Закхейру и выйти из зала. Ами, разумеется, от имени всех троих поблагодарила короля за чудесный ужин.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
* * *
- Мама... Посиди со мной. – Горячая детская рука не желает отпускать материнскую. Ведь с мамой ничего не страшно. Она отгонит даже эту жаркую тьму, от которой веет такой жутью.
Женщина садится на край кроватки, убирает с взмокшего лба пепельно-седые волосы. - Не бойся, Шери. Всё будет хорошо. Если ты не испугаешься болезни, то прогонишь её. Хочешь, я расскажу тебе сказку?
Мальчик лет семи кивает. И, затаив дыхание, слушает чудесную сказку о Звёздных волках…. Крылатые волки со светящейся, как звёзды в ясную ночь шерстью. Они умеют петь. Не выть, а именно петь. Хотя "язык" у них совершенно непереводимый, но прекрасный, как звон капели весной или журчание ручья в лесу. Если кто-то увидит звёздного волка, освещённого полной луной, и услышит его пение - может попросить исполнить любую просьбу. Совершенно любую. Они владеют магией звёзд.
- Мама, а они и, правда, существуют? – В голосе мальчика слышится восторг соприкосновения с чудом.
Женщина улыбается. – Так говорят легенды, Шери. А теперь спи, сынок. Спи и поправляйся.
* * *
Боль дикая, сковывающий сознание страх. Чёрные глаза глядят на отца, словно громко крича: «Что это?! Почему?! За что?». Однако связанный по рукам и ногам парень молчит, прикусив губу и чувствуя, как кровь течёт по подбородку.
Мужчина глубоко вздыхает. Единственный сын оказался… Монстром? Чудовищем? Кто-то другой может и убил бы парня. Но... Лесник знает – как обезопасить себя и семью. Другие люди в лес не ходят – запрет местного барона. А в человеческом облике парень не опасен. Хотя теперь будет более раздражителен, чем всегда. И всё же… Лесник не может убить своего собственного ребёнка. И он начинает рассказывать перепуганному, но не сломленному страхом, сыну всё, что сам знает об оборотнях. Чтобы мальчик в будущем мог найти лучший выход из ситуации.
* * *
Тьма подери, что ж так холодно-то? Неужели костёр догорел и пошёл дождь или снег? Аж кости ломит. Хотя… Какой костёр, дождь и снег? И откуда этот запах сырых камней? Я открыл глаза… Что за ерунда?! Я же прекрасно помнил, что заснул в комнате королевского замка. Не мог же я не в полнолуние бессознательно обернуться и забраться… куда, кстати? Да и провалами памяти я не страдаю. Так, сначала надо было понять – куда, собственно, я попал. А уж как и зачем – будем выяснять потом.
Неожиданно дикая боль скрутила всё тело. Но это была не боль обращения… А в следующий миг к горлу подкатил тугой ком… Выворачивало меня долго и упорно. В желудке уже ничего не оставалось, и всё же позывы продолжались; тело покрыл холодный липкий пот. Затем я ощутил в желудке холодный жар...- ага, бывает и такое - и пустоту. Значит, ведьма была права, а шутка Маркуса обернулась правдой? Маркус… Ами… Тьма подери, а где эти двое? Я все же нашёл в себе силы подняться на ноги и подойти к… решётке. Правда при этом меня здорово шатало. Но это объяснялось не слабостью, а тем, что я находился в чём-то, подобном клетке, подвешенной в большом зале. Тюрьма? Неужели я напился так, что что-то натворил? Нет, ничего подобного не было, это я точно помнил. Когда менестрель проводил нас, я уже так хотел спать, что, попрощавшись с эльфийкой и клыкастым, завалился в приготовленную мне комнату и рухнул на кровать, даже не раздеваясь. Так что же произошло?
Как любой зверь, я ненавижу клетки. Только не надо говорить, что я наполовину человек. Покажите мне человека, которому понравилось подобное положение дел. Я принялся исследовать свою камеру. Как я уже говорил – клетка была подвешена к потолку зала. Размер – пять на семь шагов, но весьма высокая – даже в прыжке я не смог бы дотянуться кончиками пальцев поднятой руки до прутьев потолка. Кстати, о прутьях: толстые - в три пальца и достаточно частые. А вот никаких дверей не наблюдалось. Вопрос – как же я тут вообще оказался? Я начал медленно, но верно «закипать» от злости. Из груди вырвалось глухое рычание. Терпеть не могу подобные розыгрыши и шутки. Особенно, когда не получается ответить шутнику.
- Тебе не стоит так тратить свои силы, волчонок. - Голос откуда-то со стороны прозвучал странно: хрипло и певуче одновременно.
Я медленно повернул голову, чтобы сказать советчику – куда бы он отправлялся со своим советом… И медленно осел на пол. Словно в тесную клетку шагнула сказка из далёкого детства, и я услышал негромкий голос матери…
Даже свалявшаяся тусклая шерсть и многочисленные частично затянувшиеся шрамы не позволяли ошибиться: в точно такой же клетке неподалёку лежал Звёздный волк. Как крылатый зверь мог попасть в подобное положение? Впрочем, крылатым его можно было назвать с большой натяжкой – из предплечий и спины – насколько я мог видеть - торчали короткие обрубки с растрёпанными перьями. Кто же его так, за что?
Не утерпев, я задал эти вопросы.
Пасть волка медленно раздвинулась, скалясь в подобии улыбки. – Скорее всего, попал я сюда так же, как ты сам, волчонок. И как все здесь. По «милостивому приглашению» «достославного» короля Закхейра. Этого лицемерного лжеца и любителя кровавых забав. А от крыльев меня… Освободили.
Если бы я был в волчьем облике, то, наверняка, по-щенячьи поджал уши и хвост – столько негодования прозвучало в голосе зверя. И, то ли так подействовал голос Звёздного волка, то ли начала просыпаться память, но в моей голове словно вспыхнула мысль.
Англейм. Квенталион только для людей. Другие расы здесь считаются позором нечистым, осквернившим землю и достойным только ублажать людей видом своей смерти. Англейм – квенталион-арена. Любого представителя нечеловеческой расы тут отлавливают, словно диких зверей, и доставляют в столицу для проведения боёв. И тут даже не важно - к какой – тёмной стороне или к светлой принадлежат пленники. На эльфах, оборотнях, вампирах и прочей «разумной нечисти» оттачиваю своё мастерство маги-Охотники и обычные солдаты. И именно в эту проклятую страну мы умудрились попасть.
Мы... Тьма подери, да куда же делись ужасная зануда и клыкастый?! Возможно, впервые в жизни я ощутил настоящее беспокойство за эту «сладкую парочку». Что если из них уже сделали мишени для Арены? И… Щхххраззсс! Лина! Вот теперь мне совсем не хотелось, чтобы люди нашли эту непоседу.
От моего нервного перемещения по клетке звенья цепи, которой моя миниатюрная тюрьма крепилась к потолку, начали противно скрипеть. Тут же пришла мысль - оборвать цепь, клетка рухнет на пол… а уж там я постараюсь выбраться. Я начал метаться из угла в угол, подпрыгивать, стараясь раскачать клетку. Наверное, со стороны это могло показаться смешным… Но мне сейчас было до задних.
Скрип цепи становился все сильней, и тут же откуда-то из угла зала раздался раздражённый рык: - Кончай шуметь, парень. Думаешь – ты самый умный и до тебя тут так никто не пробовал освободиться? Угомонись и дай поспать другим, если сам не спишь.
Я оглянулся на голос и заметил светящиеся в темноте угловой клетки большие жёлтые глаза. Кто этот пленник?
- Сэлэс прав, волчонок. – Снова заговорил Звёздный волк. – Теперь тебе, как и всем тут, силы будут нужны лишь для того, чтобы как можно лучше драться и, следовательно, дольше жить. Хотя некоторые предпочитают быструю смерть.
Покорно сидеть и ждать смерти? Стать игрушкой, развлекающей этого коронованного придурка? И это мне предлагает существо, о свободолюбии которого ходят легенды? Я не мог поверить собственным ушам.
Да нет – это просто какой-то идиотский сон. Наверное, я все же малость перебрал, да и непонятная магия чаровницы подействовала… Утром позабавлю рассказом об этом сне спутников.
Однако я понимал – увы, я не сплю. Всё вокруг было чересчур настоящим, чтобы быть сновидением: пронзительный сырой холод; затхлый гнилостный запах, бьющий в ноздри, горечь во рту. Я ощутил, как сознание буквально тонет в накатывающем ледяном бешенстве. Оно усиливалось ещё и неизвестностью о судьбе спутников. Сколько бы я не злился на Ами за её опеку, сколько бы не раздражался безбашенной бесшабашности и язвительным шуткам вампира – я осознавал, что ни гордая эльфийка, ни самолюбивый кровосос не достойны подобной смерти. А уж о том, чтобы выйти на арену в качестве их противника на потеху людей… Ну уж нет, подобного делать я не намеревался. Во-первых, если биться по-настоящему в полную силу – у меня против них не будет шансов – я слишком ещё молод и неопытен. А эльфийка, к тому же, скорее всего, предпочтёт умереть сама, чем убивать воспитанника, коим она почему-то считает оборотня Шэруса. Что же касается Маркуса… Его я иногда и правда хочу убить. И желание это совершенно искреннее. Однако, личная месть – это одно, а вот так… Даже для этого клыкастого паршивца чересчур. И, повторяю – я не собирался становиться куклой для развлечения людей.
Мои мысли прервал скрип открываемой двери. Я мгновенно собрался: план был прост – оборачиваюсь, нападаю на тюремщиков, как только мою клетку откроют... Должны же они кормить пленников хоть ради того, чтобы поддерживать в форме... Потом нахожу этих двоих… А там уже поглядим. Главное сейчас – это выбраться из этой проклятой клетки.
Дверь раскрылась, пропуская в помещение невысокого тощенького стражника. Я невольно оскалился в усмешке – завалить этого, как Маркус выражается, ториха – дело одной минуты. Интересно – о чём думаел начальство пацана, если послало его к пленным магическим существам? Судя по внешнему виду, мальчишка ещё не умеет чародействовать в полную силу. Это если принять за возможность, что он сам – ученик мага и именно поэтому не опасается.
Звёздный волк в соседней клетке неожиданно закашлялся… М-да… досталось бедолаге. Хоть мне был непонятен и претил его безразличный подход к существующему положению, все равно обидно было видеть, как погибает легендарное существо. И обидно, что погибает из-за своего бездействия.
И тут до меня сквозь «аромат» железа и кожи доспехов донёсся знакомый запах. Но как…. Как она умудрилась?! Я во все глаза смотрел, как Лина, надавила на подставку для факела в стене. Раздавшиеся за этим лязг и грохот наверняка могли бы поднять не только спящего, но и мёртвого. Клетка заколыхалась так, что я был вынужден расставить ноги пошире и вцепиться рукой в решётку, чтобы не свалиться. Да уж… Если при попадании сюда каждого нового пленника всё повторялось раз за разом, то я не удивился бы, если бы узнал, что все обитатели клеток заработали себе «водную лихорадку» . так как клетки стали опускаться все без исключения. Из некоторых послышались приглушенные проклятия; вероятно, эти бултыхания разбудили спящих пленников. Не доходя станов с полста до пола, клетки зависли в воздухе на натянутых цепях. Лина подбежала к моей клетке и… в растерянности остановилась: на решётках не было и намёка на замки и двери.
- Замечательно… Мало того, что запихнули в какую-то дыру и разбудили, так ещё за каким-то друхлем прислали бестолкового охранничка, который не знает – что делать. – Раздалось неподалёку знакомое бурчание.
Хвала Тьме – один нашёлся. А вот старшую эльфийку я не чуял. Впрочем, сейчас с моим чутьём, как и с остальными органами происходило что-то странное: все чувства оказались почему-то слегка притуплены. Я даже не понял – как у меня получилось распознать Лину…
- Погоди-ка. – Одёрнул Маркуса Звёздный волк. – Сдаётся мне, что этот «бестолковый охранник» тут неспроста. Впрочем, пытаться освободить пленников, не зная способа, не продумав всё как следует, наскоком - крайне неразумно. – Волк вздохнул, улёгся на пол своей клетки, положив морду на лапы. Кажется, снова задремал.
- Если ты такой умный, подсказал бы – как действовать. – Огрызнулся Маркус. Ну, ещё бы: вечером пировать за королевским столом, ухаживать за симпатичной придворной дамой, а проснуться… здесь.
- Нынешняя молодёжь отличается нахальством и тупостью, к какой бы расе не принадлежала. – С непередаваемым оттенком в голосе произнёс из своего угла таинственный Сэлэс. – Ведь было же сказано - если вы попали сюда, то выйдете только на бой.
Стоящая до сей поры у моей клетки молчащая Лина обернулась в ту сторону, откуда прозвучал хриплый голос. – Скажите, алинэри , Вы ведь, наверное, не раз видели, как сюда привозят новых пленников? И Вы можете знать – как открываются клетки…
Хммм…. А ведь мысль здравая. Вполне. Если здешние старожилы не могут освободиться сами, то хоть подскажут – как это сделать извне.
В ответ из клетки Сэлэса раздался странный клёкот.
- Увы, милая элиния , переодетая стражником… Когда здесь появляется новый пленник или кому-то из нас предстоит выйти на арену… Сначала приходит шалдса… чаровница, а потом… Вероятно, на нас наводят морок или усыпляют. Не знаю. Я не раз был на Арене, но не могу сказать – как попадал туда и как оказывался потом здесь. Просто не помню. – Снова подал голос Звёздный волк. – Твой порыв освободить друга понятен, однако, увы, совсем бесполезен.
Слушая эти нерадостные рассуждения, я начал приходить в ярость: неужели эти речи произносит существо, которому подвластна магия звёзд? Я не мог поверить, что колдовство чаровницы оказалось сильнее! Признаться, я испытал разочарование - сказки матери оказались лишь сказками, не имея ничего общего с реальностью.
- Но должен же быть хоть какой-то выход! – Маркус уже чуть не выл, мотаясь по клетке.
Честно говоря, я уже и сам был близок к бешенству, вызванному идиотской ситуацией.
- Есть! На Арену! - Взъярился Сэлэс. – Или попробуй перегрызи прутья. Хоть делом будешь занят и заткнёшься.
Ох, зря это он… Наш вампир и в хорошем расположении духа не особо мирное создание, а тут… И правда – Маркус взревел не хуже тура и кинуться на прутья клетки, желая разломать их и добраться до оскорбившего его наглеца. Ничего не скажу, Маркус – парень не из слабых. На какую-то секунду мне показалось, что под его напором прутья клетки начали гнуться. Однако, похоже железо было не только качественно выплавлено и выковано, но ещё и не менее качественно заговорено.
Со стороны Сэлэса вновь послышался клёкот… Это он так смеётся что ли?
* * *
С момента появления в тюремном зале Лины прошло минут семь, когда дверь снова распахнулась.
- Так, какого эльфа тут шумим? – Влетевший в помещение стражник остановился, как вкопанный, узрев перед собой весьма двусмысленную картинку… Кстати – забавное ругательство. Сами эльфы поминают лешака.
- Не эльфа, достопочтенный ни-гиил, эльфийки. – Чуть клокочущий голос. Смеётся, паскуда. Ну ладно, попадись он мне только на Арене…Щщщхразззссс, о чём я думаю, какая Арена?
В какой-то момент своего пребывания в тюремном зале Лина стянула с себя шлем, и теперь её роскошные серебристые волосы и уши необычной для людей формы выдавали её, в буквальном смысле этого слова, с головой.
Секунду они оба стояли, замерев, оценивая силы противника. Выражение лица стражника мне не понравилось... Очень не понравилось. Слишком уж оно было… заинтересованным. Но я ничего не мог поделать – друхлева клетка находилась слишком далеко от того места, где стоял тюремщик. Однако этот взгляд заметил не только я.
- Позвольте Вам напомнить, достопочтенный охранник, - в хриплом и одновременно певучем голосе звёздного волка проскользнули странные нотки, - что все пленники, находящиеся здесь, являются собственностью короля.
Тюремщик обернулся: - Заткни пасть, шавка блохастая. Не тебе марать своим грязным языком имя достославного короля Закхейра. – Он ткнул зверя чем-то вроде короткой пики. Волк жалобно взвизгнул. Тюремщик довольно оскалился. Затем, гнусно усмехаясь, снова повернулся в сторону эльфийки. – К тому же, эта налза не является пленницей; поэтому…
В следующий же миг воздух со свистом рассекли тонкие гибкие ветви, оплетая тело извращенца. Лина же, как ни в чём не бывало, наклонилась к скрученному стражнику и отвесила звонкую оплеуху. Это действие девушки было встречено одобрительным гулом. Согласен – эффектно.
- Лина, радость моя, это было впечатляюще и замечательно. А теперь по-быстрому освободи нас; и я тебе обещаю, что этот мерзавец пожалеет о том, что вообще на свет появился. – Вампир ухмыльнулся, обнажая клыки.
- А чего ты ждёшь? – Судя по тону – девушке очень не понравилось фривольное обращение кровососа. – Тебе в обличие летучей мыши из клетки выбраться ничего не стоит.
- Ага… Вот только с превращением проблемы. – Жизнерадостной раздражённую мину Маркуса назвать нельзя даже с очень большой натяжкой. – Пытался уже.
Хммм… Вампир не может перекинуться и раздвинуть прутья клетки, у меня самого – проблемы с превращением и ослаблены все органы чувств… А Лина своей эльфийской магии не лишилась. Может, все-таки что-то было замешано в вине?
- Какое милое веселье. – Тонкий девчоночий голос раздался спокойно и утончённо, словно в королевском пиршественном зале. Надо сказать – серая мантия чаровницы была по цвету здесь более уместна, чем её бордовые волосы и «вампирские» губы. Впрочем, это магессу явно не волновало. Она с интересом разглядывала Лину, обойдя девушку кругом. – Что привело юную эльфийскую ни-гилу в это зверинец?
- Юная эльфийская ни-гила пришла, чтобы освободить своих друзей, которых непонятно какой причине заперли в этом, как Вы выразились, зверинце. – Отпарировала Лина.
- Друзей? – Притворное удивление в голосе чаровницы не обмануло бы и человеческого детёныша. Разумеется, не ввело оно в заблуждение и эльфийку.
Впрочем, эта юная особа, если ей понадобится, сама может провести кого угодно. Это, разумеется, не означает, что Лина готова обманывать, что называется, направо и налево при каждом выгодном случае. У эльфов слишком сильно развито понятие чести. Видел я как-то их свод этикета… Десять томов по тысяче глав. Жуть... А ложь, по их мнению – это шаг к бесчестью. Хотя неприятие лжи все же каким-то образом уживается у этой расы с военной хитростью. Причём, в этом нет никакого притворства или лицемерия.
О чём это я? А, да – о Лине…
Она свела брови, недовольная насмешкой над собой. – Да, друзей. Или у Вас не очень хорошо со слухом, досточтимая ни-гила? – Последние слова девушка произнесла с явной издёвкой.
Однако на чаровницу это не произвело ни малейшего эффекта. Разумеется, у неё такая работа, что обвинения и оскорбления стали привычными, а жалкая попытка эльфийки даже не стоит внимания. – О нет, что Вы, достопочтенная ни-гила… - Желчи в голосе магессы хватило бы, чтобы отравить с десяток человек. – Хоть мои уши и уступают в размере Вашим, но со слухом у меня всё в порядке.
Ага, похоже – тут назревала обычная женская склока… Как-никак Лина не позволит кому бы то ни было оскорблять её расовое достоинство. Может - получилось бы как-то под шумок выбраться из этой друхлевой клетки?
Опять мечты… Которым, увы, не суждено было сбыться.
Очухавшийся от чар эльфийки стражник сердито пробормотал какое-то ругательство… Или заклинание? Интересно – тут все стражники такие магические гении, что могут разрушить эльфийские чары, или только этот? Не столь важно. А важно то, что в следующую минуту он был свободен и, не теряя времени, кинулся на увлёкшуюся перепалкой с магессой Лину.
Да не один. Поскольку, войдя в тюремный зал, Ланиральса не заперла двери, сюда уже набилось с десяток воинов, готовых в любую секунду начать действовать в соответствии с обстоятельствами. И они, разумеется, дружно накинулись на девушку. Я не могу сказать ничего плохого о воинской подготовке и храбрости Лины… Но сопротивляться в довольно тесном помещении десяти здоровым вооружённым до зубов мужикам, поддерживаемых магией… Занятие это было явно не для девушки, пусть даже эльфийской расы.
- Вы так беспокоились об одном из своих «друзей», что совершенно забыли о подруге с, похожими на Ваши, ушами…
Тьма подери, этой цветноволосой стерве очень повезло, что между нами – толстые прутья клетки!!! Она же имеет ввиду Ами… Значит – старшая эльфийка была тоже где-то рядом. И тоже сидела в подобной клетке.
Послушные жесту магессы, стражники вытащили связанную и активно, но безуспешно сопротивляющуюся Лину из зала. Грохот железной двери оповестил, что пленники, в число которых теперь входили и мы с вампиром и, уже обе эльфийки, остались без надежды на освобождение.
* * *
- И зачем же лесная ни-гила желала меня видеть? – Полные губы короля кривились в усмешке с нескрываемой брезгливостью.
Сидящий на полу у трона мальчишка-менестрель лениво поигрывал небольшим кинжалом, кидая его в пол то с ладони, то с локтя. Нет никакого сомнения, что сталь клинка с лёгкостью сорвалась бы и в грудь стоящей перед троном эльфийки. Королю не нужны были никакие другие телохранители, если рядом Наркис.
Однако эльфийка держалась спокойно и с присущим её расе достоинством; хотя в фиалковых глазах, если внимательно присмотреться, можно было заметить отблеск потаённого гнева.
- Я требую, чтобы достославный король Закхейр дал объяснения – на каком основании я и мои спутники были подвергнуты аресту без всяких на то причин, - несмотря на изысканно вежливый тон, голос эльфийки звенел от негодования. Её, в отличие от спутников, не запихивали в клетку, а заперли в одиночной камере, не разъясняя ничего. «Человекообразные нелюди», собранные в одном месте, представляли большую опасность, чем прочие; так что их «милостиво» размещали по одному. Эльфийка ещё не знала о своей участи и поэтому считала арест странной, нелепой ошибкой. Но даже подобная ошибка была оскорбительна для представительницы древней магической расы. Это обстоятельство в какой-то мере даже перевешивали сейчас врождённую вежливость Амириэль; о чём свидетельствовали побледневшие кончики ушей и резкая складка, пролёгшая над переносицей.
По-видимому, правитель Англейма уже не раз сталкивался с подобной реакцией, поскольку не выказал никакого удивления. Лишь продолжил усмехаться.
- Вы находитесь на территории королевского замка Англейма, а здесь чего-либо требовать имею право лишь я. Постарайтесь же запомнить это, чтобы не ухудшить ещё и без того нерадостное положение ваших дел, - голос Закхейра звучал колок и холоден, словно снежная крошка, покрывающая порой землю в зимнее время.
- Вы поступили подло, принимая нас как гостей, в то время, когда вы уже знали, что мы окажемся в тюрьме. Эльфийский народ не оставит это безнаказанным, - возмущённо побледнела Амириэль, - но вы совершаете ещё большее преступление, задерживая нас тут, когда многим грозит опасность. Наше путешествие вовсе не является развлекательной прогулкой.
- О, да… Вчера вы много чего рассказали, - новая неприятная усмешка тронула полные губы короля, – хотя и не то: по какой же причине и куда понесло вас четверых. Не просветите ли вы меня уж до конца.
Амириэль не понравилось столь неприкрытая грубость Закхейра, и эльфийка на секунду задумалась – а стоит ли ему вообще рассказывать об Ожерелье? Но если не рассказать – то их продержат в тюрьме ещё не известно сколько. А к тому времени злополучный Каллистер наверняка воспользуется амулетом; и тогда беды не оберёшься. К тому же – они втроём дали слово Бартоломэо. То, что слово — это за всех троих давала сама Амириэль, только убедило эльфийку в том, что она просто обязана способствовать освобождению своих спутников. И она начала рассказывать королю про чаровника Бартоломэо, про дракона, про Ожерелье.
Закхейр слушал весьма внимательно, чуть шевеля носком сапога. В какой-то момент он сделал знак, и слуга подставил девушке кресло. За одним из деревянных гобеленов раздался еле слышный шорох. Однако Амириэль не обратила на этот звук никакого внимания, хотя острый эльфийский слух уловил его.
А вот мальчишка-менестрель, так же услышавший шорох за гобеленом, опустил голову, делая вид, что занят выдёргиванием кинжала из пола, стараясь скрыть довольную усмешку. Затем поднялся с пола и, пользуясь паузой в речи эльфийки, чуть склонил голову: - Да простит меня достославный король, за то, что я осмеливаюсь прервать интересующую достославного повелителя беседу… Ничтожнейше прошу позволения на короткое время оставить достославного правителя.
Закхейр кинул на парня короткий взгляд, милостиво кивнул. – Ступай, Наркис.
Тот отвесил благодарный поклон и исчез за дверью.
В следующую же минуту один из стражников, охраняющих вход в зал, почти неслышно – для обычных людей – оказался позади кресла эльфийки.
Однако Амириэль постаралась не обращать внимания на этот демонстративный жест и продолжила рассказ. Завершив, она замолчала, ожидая реакции короля на всё им услышанное.
И тут же в помещение своим негнущимся марширующим шагом вступил давешний военный. Приложив ребро ладони ко лбу и коротко дёрнув головой в поклоне, он наклонился к Закхейру, говоря что-то еле слышно.
Амириэль совершенно не понравилось это, она ощутила что-то тревожащее в этом появлении военного и в том, что он не стал говорить с королём открыто, предпочитая передать свою информацию так, чтобы гостья не услышала. Эльфийка уже начала понимать, что статус гостьи у неё сейчас было весьма сомнителен, но предпочитала думать так. И всё же девушка сочла ниже своего достоинства использовать острый слух и подслушать разговор.
Закхейр выслушал придворного так же внимательно, как до этого слушал эльфийку. Затем гневно нахмурился. - И вы только что выяснили это? Вы заслуживаете наказания, Глан. И вы и ваши подчинённые. Поставить меня в такое положение… - негодование короля звучало весьма бурно. Затем он повернулся к эльфийке, наблюдающей за разворачивающейся перед ней сценой с лёгким недоумением. Выражение лица Закхейра стало таким же любезным и вежливым, как и при первой встрече.
- Достопочтенная ни-гила, вина моя и моих поданных столь велика, что даже не знаю – смогу ли я её загладить. Произошла чудовищная ошибка. Дело в том, что на территории нашего города, пользуясь добрым расположением наших жителей к представителям других рас, орудует шайка преступников. Увы, они маскируются под представителей славной расы эльфов, - король развел руками, - мои придворные посчитали вас… Нет, я даже не смею произнести подобное вслух. Позвольте же мне, в качестве заглаживания вины, предложить вашей доблестной и самоотверженной компании посильную помощь. Я пошлю с вами воинов, чтобы они смогли убить гнусного ящера или чаровников, чтобы они отвлекли его внимание…
Что-то в голосе правителя Англейма не понравилось чуткой эльфийке; так же, как и пристальные хоть и короткие взгляды, которые кидал в этот момент на неё этот Глан. Амириэль с достоинством склонила голову: - Я и мои друзья благодарны за подобное предложение, но, да простит меня достославный король Закхейр, вынуждены отказаться. Мы не имеем права рисковать ничьими жизнями, кроме своих. К тому же, люди не могут приблизиться к логову дракона и воздействовать на него своей магией. Однако я хочу напомнить достославному королю Закхейру, что он обещал помочь в поисках нашей пропавшей спутницы.
- Да-да, - Закхейр быстро закивал, – та юная ни-гила. Увы, пока что поиски не привели к положительным результатам. Боюсь – уж не попала ли она в лапы той самой шайки лжеэльфов. Но не извольте беспокоиться, досточтимая ни-гила, я прикажу моим людям приложить все усилия… - Он бросил взгляд на Глана.
Мужчина, снова отсалютовав, чеканя шаг, вышел из зала.
Закхейр же запустил пальцы в рыжую шевелюру, поднялся с трона, начал чуть покачиваться с носка на пятку, явно уйдя в какие-то свои размышления. Впрочем, продолжалось это недолго. Подойдя к тактично ожидающей эльфийке, король улыбнулся. – Позволит ли досточтимая ни-гила предложить помочь ей и её спутникам хотя бы тем, чтобы собрать всё необходимое в дорогу? О вашей же спутнице не извольте беспокоиться; когда её найдут, то – по Вашему желанию она либо последует за вами, либо будет ожидать вести о вашем возвращении с доблестной победой в здешних гостеприимных стенах.
Амириэль задумалась: если сестра попала в беду, её необходимо спасти; но если с Линиэль все в порядке? Тогда они потеряют время… которого и так остаётся всё меньше. Наконец она решилась. – Мы будем ждать столько, сколько продлятся сборы. Если за это время наша спутница не найдётся, нам придётся покинуть Рангору без неё. А когда она объявится... То пусть возвращается домой.
- О, не извольте беспокоиться, досточтимая ни-гила, в искупление своей вины я готов лично передать вашей спутнице Ваше пожелание. – Улыбка Закхейра стала шире, а взгляд – выжидательным. – Надеюсь, досточтимая ни-гила сможет забыть неприятное недоразумение, которое чуть не стало причиной трещины в отношениях наших рас? Теперь же смею предложить досточтимой ни-гиле вернуться в ту комнату, откуда она была, увы, выгнана самым прискорбным образом. Там Вы дождётесь своих друзей. Я же тем временем прикажу начать сборы.
* * *
Дождавшись, пока эльфийка, сопровождаемая слугой, удалится, Закхейр хлопнул в ладоши. Одна из резных панелей сдвинулась в сторону, из спрятанной за гобеленом ниши выбрался Наркис.
-Я все слышал, достославный повелитель. – Мальчишка склонил голову, улыбаясь. В его улыбке можно было заметить что-то хищное. – Они отказались от сопровождения. Однако… Если достославный повелитель позволит, я бы все же проследил за ними.
- Это неразумно. Оборотень учует тебя. – Закхейр нахмурился, запуская руку в рыжую шевелюру.
- Я осмелюсь возразить достославному повелителю. Если ни-гила Ланиральса даст мне один из её амулетов, укрывающих от нелюдей, я смогу следовать за ними. – Голос мальчишки был крайне почтителен, но в нём проскальзывали нотки упрямства.
Закхейр покачал головой с отеческим укором.
- Ну хорошо…. Глан сказал – возникли некоторые осложнения. Ланиральса поймала последнюю из этой четвёрки. Но та успела увидеть двух ублюдков в их клетках; так же, как и они её. Так что в неведении об истинном положении дел сейчас остаётся только одна эльфийка. Разумеется, лучше было бы отпустить эту наивную дуру одну, чтобы она притащила мне этот амулет, а остальных просто уничтожить. Но, судя по рассказу этой «лесной» - просто необходимо, чтобы они шли все трое…Хотя… - По губам Закхейра холодной водной змеёй заскользила усмешка. Король довольно прищурился, как старый хищник, загнавший добычу в ловушку. Он несколько раз хлопнул в ладоши и приказал слугам найти магессу и Глана. Затем устроился на троне и, чуть прикрыв глаза, кивнул менестрелю. – Спой мне, Наркис.
Мальчишка коротко склонил голову, показывая своё послушание, затем устроился на пол у ног Закхейра, и помещение наполнил его чистый звонкий голос.
Вскоре дверь зала распахнулась и в зале появилась чаровница. Ярко-алые губы были поджаты скорбно и, одновременно обиженно-капризно. Вероятно, Ланиральса всё же восприняла стычку с младшей эльфийкой чуть ближе к сердцу, чем хотела бы всем показать. Однако, оказавшись перед королём, магесса склонилась в глубоком реверансе, по губам скользнула почтительная любезная улыбка.
- Достославный повелитель желал видеть меня?
- Совершенно верно, досточтимая ни-гила Ланиральса. – Король-коротышка снова поднялся с трона, переступил с носка на пятку. - События повернулись так, что… Я вынужден отпустить пойманных Наркисом игрушек на свободу.
Заметив недоумение, мелькнувшее на лице чаровницы, он кивнул в подтверждение своих слов.
- Да-да, досточтимая Ланиральса, Вы не ослышались. Разумеется, всё это будет сделано ради блага Англейма. Имеется большая вероятность, что благодаря задуманной мною хитрости Англейм станет величайшим государством во всём мире; и мы, наконец, избавим мир от проклятых нелюдей. – На какую-то секунду глаза Закхейра загорелись поистине безумным огнём фанатика.
Однако подданных подобная вспышка вовсе не испугала; мальчишка-менестрель даже одобрительно кивнул, весело улыбаясь.
В следующий же миг король вновь был спокоен и деловит. Остановившись перед магессой, он чуть задал голову, глядя на женщину.
- Глан поведал мне о той оплошности, что допустили стражники, позволив четвёртой из этой треклятой компании увидеться с остальными. Разумеется, эти стражники понесут наказание, встретившись с кем-нибудь на Арене. По правде сказать, досточтимая ни-гила, меня несколько удивило и огорчило то, что Вы – самая могущественная чаровница королевства – не смогли справиться с этой «лесной». – Однако, вопреки словам, голос Закхейра прозвучал не огорчённо, а, скорее, раздражённо и досадливо.
Ланиральса склонилась в глубоком реверансе, ярко-алые губы были скорбно сжаты, лицо выражало раскаяние.
- Ладно-ладно. – Коротышка-король милостиво кивнул. – Вы скоро сможете загладить свою оплошность. Когда эти мерзкие нелюди покинут свою тюрьму…
- Да простит меня достославный повелитель… - Грохот шагов Глана почти заглушили его голос. Главный тюремщик, или, как его называют в Рангоре – мастер общения с представителями других рас – отсалютовал королю, коротко поклонился. Глан – один из немногих, кому позволено заходить к королю в любое время суток и вести себя несколько более вольно, чем прочим придворным. Чем сейчас, войдя в зал и слыша последние слова правителя, Глан и воспользовался, перебивая короля. - Да простит меня повелитель, - новый чуть более почтительный поклон, - но отпускать этих тварей нельзя. По крайней мере – оборотня. Он заявлен в развлечение на послезавтра, и у нас некем его заменить.
- Вы проявляете расторопность, Глан, там, где нужно подождать; и медлите именно тогда, когда следует поторопиться. Вы очень огорчаете меня. – Коротышка гневно нахмурился. Подошел к тюремщику и, поднявшись на цыпочки, отвесил тому звонкую и тяжёлую пощёчину.
Щека Глана тут же начала гореть, но он лишь склонил голову, выражая покорность.
Взбешённый же тем, что его планы могут рухнуть, Закхейр резко обернулся к магессе.
- Вы должны обеспечить сохранность жизни оборотню, Ланиральса. И у Вас есть два дня на то, чтобы придумать зелье или заклинание, которое отнимет у этих двух животных – оборотня и вампира – память. Они не должны помнить ни тюрьму, ни то, что видели вторую «лесную». Ступайте.
Магесса и тюремщик, видя гнев правителя, предпочли за лучшее откланяться и убраться прочь; пока кипящему от ярости королю не пришло в голову приказать арестовать их и самих выпустить на Арену. Один мальчишка-менестрель остался совершенно спокоен. Он уверен в своей безопасности – никто лучше него во всём королевстве не умеет заманивать нелюдей. К тому же, ему в голову пришла идея, которой он, получив разрешение, поделился с королем.
Закхейр, уже чуть успокоившийся после вспышки гнева и вернувшийся на трон, посмотрел на парня, затем разразился хохотом.
- Ах ты, маленький хитрец. – Он потрепал сидящего на полу у трона Наркиса по волосам. – Ловко придумал. И что же ты хочешь в награду?
- Если достославный король позволит… - Менестрель, даже не поднимаясь, отвесил глубокий поклон, - Я бы хотел оставить себе оборотня. Взамен несчастного Меро…
* * *
Я никогда не являлся миролюбивым существом и не вижу ничего противоестественного в том, чтобы убивать ради пищи или защищаясь. Но то, что происходило сейчас, даже защитой назвать было нельзя. Этого паренька, наверное, за что-то наказали, раз выпустили на Арену против голодного взбешённого волка. Ну, да, я вышел-таки на эту друхлеву Арену. Проведя перед этим два дня в клетке, в бессмысленных метаниях под аккомпанемент ругательств Маркуса, которого тоже бесило подобное положение вещей, и попыток остальных пленников угомонить нас. Каких только «ласковых» выражений я не узнал за эти два дня. Впрочем, удалось выяснить и что-то полезное для той ситуации, в которой мы оказались. В основном ценными сведениями с новичками делились Волк и Сэлэс. Причём, последний делал это в столь хамской и язвительной форме, что заткнул за пояс даже язву Маркуса.
Так, мы с вампиром выяснили, что нас поместили в «ячейки», куда приводили разнообразных животных с магическими способностями и существ, способных менять свою форму. «Человекообразных» же пленников, в числе которых были и обе наших спутницы, содержали в другом месте. Всю нашу магию сдерживали прутья клеток, изготовленные, как я и предполагал, из специально заговорённого железа. На Арене же стоял мощный защитный контур, который не позволял бойцам причинить вред зрителям или удрать. Но вот внутри этого контура возвращалась почти вся сила. Ну, разумеется, иначе нашим противникам тоже пришлось бы довольствоваться ополовиненной силой. Не знаю – был бы тогда у моего противника шанс.
А так он нападал; и, признаюсь, с каждым разом все удачливее. Зря я его недооценил – толковый мальчик. А неумение было просто ловким манёвром, направленным на то, чтобы обмануть торопливого соперника. Я уже начинал жалеть, что не покончил с ним всего парой ударов в самом начале боя. И теперь мне приходилось скакать вокруг этого пацана, словно дурному щенку, высматривая слабые места в атаках и ожидая, когда он совершит ошибку или хотя бы собьётся с дыхания. Но два странных меча, похожих на стальные, хорошо заточенные вёсла, вертелись в руках моего противника с большой скоростью, создавая почти непреодолимую преграду. Однако это только добавляло азарту моему сознанию. С неожиданно злой усмешкой я подумал, что устроители игры поступили весьма «милостиво», но не разумно, позволив оборотню оставить человеческое мышление. Почему я не вышел на бой в человеческом обличие? Очень просто – без оружия я бы не продержался и десяти минут. А оружие мне, разумеется, никто давать не собирался. Но и лишать себя удовольствия лицезреть бой эти … люди не желали. Поэтому и метался сейчас волк вокруг мальчишки-воина, пытаясь высмотреть слабину.
Признаться, когда меня вытолкнули на Арену, я поначалу решил не драться, а просто покрутиться, избегая атак. Но эти сволочи рассчитали всё просто превосходно, не давая те два дня, что я сидел в клетке, ни куска пищи, даже человеческой, и только несколько раз принесли попить. Так что само собой разумеется, что на вышедшего противника я смотрел в первую очередь с гастрономической точки зрения - насколько быстро я смогу поймать его. Почему-то совсем не пришло в голову, что мне могут и не позволить утолить голод подобным способом.
Моя тактика выжидания наконец-то начала приносит свои плоды. Парень запнулся, нападая в очередной раз; его блок защиты приоткрылся. Чем я не преминул воспользоваться, сделав один единственный прыжок. И сразу же ощутил контуры защитного амулета. Так вот почему он довольно спокойно переносил мои нападения.
Оружие мальчишки было хорошо для достаточно близкого боя, но, если противник приблизился вплотную, «вёсла» уже не помогут. А сейчас именно был тот случай: парень теперь лежал на песке, придавленный тяжестью моего волчьего тела. От него явственно исходил чуть резковатый запах страха. Вот уж не ожидал. Неужели и отменный бой был лишь признаком смертельного ужаса? Нет, я бы почувствовал; бился парень хоть азартно, но расчётливо и спокойно. А вот сейчас… По вискам стекали крупные капли пота; в расширенных от панического ужаса глазах я мог увидеть своё отражение. И все же с побелевших губ не слетало ни слова о пощаде. Боялся не только смерти, но и уронить своё достоинство перед нелюдем? Почти достойно уважение. Но это его не спасло бы – я слишком хотел есть. Клыки едва не сомкнулись на шее парня…
И тут меня охватило ощущение, что из лёгких выжали весь воздух, а горло сдавила невидимая удавка. Сердце начало биться где-то в висках и макушке, перед глазами торопливо, словно стайка бабочек, замелькали чёрно-красные круги. Я успел лишь мимолётно удивиться природе ощущений и провалился в небытие.
* * *
Воздух проник в грудь так резко и торопливо, словно спешил занять своё законное место, откуда он был бесцеремонно изгнан. Организму такая спешка не понравилась. Не открывая глаз, я закашлялся. И только немного переведя дух и убедившись, что, хотя бы по первым ощущениям, я вроде как цел – рискнул приподнять веки. Темно. Я слабо вильнул хвостом, попутно отметив, что придётся потратить время и силы на обратную трансформацию. Уффф… надо же – смог додумать такое длинное слово. Это меня Амириэль научила. Давно ещё... Кстати – а как давно? И… Кто такая Амириэль? Ах, да - моя вечная головная боль и «совесть» одновременно. Мысли скакали сейчас, словно оголодавшие блохи. От этого возникала головная боль. Нет, не Ами. Хотя «возникать» и она умеет. Щхххрррразззссс... Что ж так болит голова? Я что – о столетний дуб долбанулся? Или очень серьёзно поцапался с клыкастым? Или сверзился со скалы? А откуда тут скала? И где тут? Оххх... И почему все время темно? И что за странно-знакомый запах?
- Он очухался, досточтимая ни-гила, только притворяется. – Это ценное открытие, озвученное хриплым грубым голосом, было сопровождено лёгким толчком сапога мне в рёбра. Зря. Никогда не будите во мне зверя. Потому что это будет не полевой мышонок.
Как всегда, ярость придала силы, и я выпущенной стрелой взвился в прыжке вверх, целя в горло наглеца, кем бы он ни был. Одновременно с глаз спала повязка. Так, ясно… но это потом. Пока же клыки погрузились в шею пнувшего меня солдата. Раздался еле слышный треск разрываемой кожи. Когда я ощутил на языке вкус свежей плоти и крови, по телу пробежала дрожь наслаждения, которое бы многие назвали бы извращённым. Повалив ещё бьющегося и хрипящего стражника на пол, я рванул когтями кожаный доспех, защищающий грудь…
Даже если бы меня начали сейчас оттаскивать от тела или даже убивать, я бы всё равно не прервал трапезы – слишком велик был мой голод. Однако никто и не подумал мешать, хотя в помещении был, по меньшей мере, ещё один человек – та самая «ни-гила», к которой прежде обратился мой нынешний… Завтрак? Обед? Ужин? Не важно.
Утолив многодневный голод, я почувствовал, как постепенно утихает клокочущая в сознании ярость. Впрочем, далеко она не ушла. Так как, демонстративно облизываясь, я обернулся к «досточтимой ни-гиле», запах которой уже опознал.
- Главная чаровница Англейма увлекается некромантией или ей безразлично то, что сейчас произошло? – оскалил в усмешке окровавленные клыки.
Нет, судя по побледневшему лицу, на котором теперь ещё ярче выглядели алые «вампирские» губы – ей было не безразлично. Перепугалась достаточно. Странно – неужели прежде никогда не видела питающегося оборотня?
Однако магесса всё же взяла себя в руки и попыталась церемонно улыбнуться. Правда, вид у неё при этом был… не особо счастливый. И в сочетании с «кукольным» голосом снова вызвал у меня ощущение кислоты во рту. – Вы были так голодны, ни-гиил Шэрус. А этот стражник осмелился ударить лежащего.
М-да… Оригинальная смесь заботы о пленнике и стремления к следованию правилам. У Амириэль эти порывы хоть бы искренние. О, кстати.
Подскочив к чаровнице, я оскалился. – Где мои спутники?
- Прошу Вас, досточтимый ни-гиил, не волнуйтесь так… - Глаза чаровницы испуганно округлились, однако от моего взгляда не ускользнуло то, как профессионально её пальцы легли на висящий на шее медальон. В воздухе почувствовалось лёгкое присутствие магии. Я демонстративно уставился на горло магессы.
- Руку откушу. – Я оскалился и напрягся, готовый прыгнуть в любой момент. – Немедленно прикажите освободить их.
- Досточтимый ни-гиил, поверьте – я бы сделала это с огромным удовольствием… Но отдавать приказы здесь имеет право лишь достославный повелитель Закхейр.
Мне почудилось или в голосе чаровницы и правда прозвучала паническая нотка? Сомнительно. Так же, как и это «с огромным удовольствием». Учитывая всё, что произошло прежде. Однако ладонь медленно опустилась, больше не притрагиваясь к медальону. Магическая волна успокоилась. Чаровница испугалась, что выполню свою угрозу? Или… у неё есть причины, чтобы я успокоился? Ну, разумеется, не считая опасения за свою жизнь. Ладно, посмотрим.
Не отрывая взгляда от медальона и руки, покоящейся теперь на, поднимающейся от явно взволнованного дыхания, груди магессы, я медленно сел. Принимать человеческий облик было сейчас небезопасно, да и силы я восстановил не полностью. Так что стоило повременить. К тому, же в общении с братией магов звериные скорость и ловкость в сочетании с остротой клыков и когтей лишними не бывают. Да и стоило обезопасить себя от такой вещи, как мысленный щит, который применил ко мне Бартоломэо, и к которому звериная сущность не так восприимчива, как человеческая. Я постарался успокоиться и приготовился к относительно мирной беседе. Относительно – потому что, выбравшись отсюда и вытащив клыкастого и остроухих, я уж постараюсь сделать так, чтобы от этого проклятого городка с его ареной и от короля с его прихвостнями остались лишь воспоминания.
- Досточтимый ни-гиил Шэрус…
Я понял, что ко мне обращаются, и мрачно уставился на чаровницу. Уж с этой стервой я в своё время разберусь отдельно.
- Досточтимый ни-гиил Шэрус, я сказала, что лишь во власти достославного короля Закхейра приказать отпустить Ваших друзей. И я хотела сообщить Вам, что достославный повелитель изволил отдать такой приказ. - Если бы не обстоятельства, то можно было бы сказать, что сейчас чаровница была похожа на мамочку, сообщающую своему любимому чаду о том, что за примерное поведение оно удостоилось похода в приезжий цирк.
Впрочем, сейчас было не время для раздумий – на кого похожа магесса. Прозвучало главное – этих «чудовищ» выпустят. Стоп. Но ведь и Сэлэс и Звёздный волк говорили, что пленники получают свободу лишь в одном случае – в случае смерти. Тогда – почему? Ведь ясно – такая свобода спутников меня не устроит. Что-то тут неладно. Ладно, послушаем, разберёмся. Хотя, чувствовал я – наша свобода будет сопряжена с очередной неприятностью. Не считая вообще всего этого друхлева похода.
Мысли проскользнули в голове со скоростью удирающего от хищника зайца, а магесса между тем продолжала.
- Вы, надеюсь, понимаете, что ваша свобода должна принести пользу не только вам, но ещё и достославному повелителю Закхейру и всему Англейму? Поэтому достославный король Закхейр… - (Щщщхххррраззссс, как они все уже достали с этим «достославным»!) – предлагает вам помощь в исполнении вашего дела, как он и обещал, но… с небольшими поправками. Вы отдадите то, что заберёте у дракона, не пославшему вас чаровнику, а достославному королю Закхейру.
Я помотал головой, посчитав, что ослышался. Да, наверное, я все же здорово долбанулся головой, что мне уже стал чудиться такой бред?
- А для того, чтобы вы приняли правильное решение, юная эльфийская ни-гила погостит у нас до вашего возвращения. – Писклявый девчоночий голос с явно показной благожелательностью показался мне издевательским шипением змеи. Эта гадина решилась на шантаж?!
Злость мгновенно затопила сознание, я кинулся на магессу. И тут же отлетел в сторону, словно ударившись о невидимую стену.
Ланиральса нервно сжимала медальон на шее. – Досточтимый ни-гиил Шэрус, я не хочу причинять Вам ни малейшего вреда; прошу – не вынуждайте меня к этому. Поверьте – вашей юной спутнице не грозит никакая опасность. Я даже забуду те оскорбления, что она нанесла мне.
Чаровница говорила ещё что-то, но я уже погрузился в свои размышления. В голове вертелись сразу несколько вопросов. Откуда эти… люди узнали про Ожерелье? Впрочем, это почти понятно: наверняка Амириэль разболтала во время званого ужина. А уж этот друхлев Закхейр тут же сообразил – какую выгоду можно извлечь из этой «игрушки». Что теперь делать? Любому идиоту ясно, что отпустят нас только в обмен на обещание принести Ожерелье; а Лину освободят, лишь если мы выполним это условие. И то весьма и весьма сомнительно. А отдавать амулет в руки этому коротышке нельзя ни в коем случае. Конечно, можно отказаться, послав этих… стукнутых троллями куда подальше. Но как? В голове не было ни одной толковой идеи.
- Ну и, думаю – Вашим спутникам не обязательно знать об этом нашем маленьком секретном договоре. – Ненавистный приторно-вежливый голос ворвался в моё сознание.
Что?! Эта… - Я проглотил ругательство вместе с зарождающимся в глотке рычанием, - предлагает мне молчать и не распространяться ни Амириэль, ни клыкастому об этой гнусной сделке? Но почему? Зачем? Я непонимающе помотал головой и, не удержавшись, задал этот вопрос магессе.
Та лишь улыбнулась, по-девчоночьи похлопав ресницами. – Поверьте, ни-гиил Шэрус, так будет лучше. Для всех.
Щщщщхххррразззссс! Неужели все магики любят столь расплывчатые ответы? Сначала Бартоломэо, теперь эта грымза. И ведь наверняка все это творится не без одобрения друхлева королька. Эти англеймцы затеяли какую-то игру? Хорошо же. С удовольствием поиграюсь. Только не в качестве пешки. Разберемся в правилах игры и сыграем на равных; вот только надо рассказать об этом эльфийке и кровососу. Втроём обязательно что-нибудь придумаем. А уж то, что Амириэль не оставит в беде сестру – я не сомневался.
Что ж, пора делать первый ход. Мрачно посмотрев на магессу, я с кажущейся неохотой, словно после долгого и тяжёлого раздумья, давшегося мне с огромным трудом - впрочем, оно так и было, кивнул.
ГЛАВА ПЯТАЯ
- Шэрус, что случилось? Ты уже второй день мрачней тучи. – Амириэль поторопила Бубенчика, поравнявшись со мной.
Я еле сдержался, чтоб не огрызнуться. Нет, ну надо же – так спокойна, словно ничего не случилось! И Маркус тоже. Ну ладно, допустим – Амириэль не видела Лину и не в курсе; но клыкастый? Он же знает. Но упорно делает вид, что всего лишь несколько часов назад поднялся из-за королевского стола.
Разумеется, сразу после того, как я дал магессе согласие, которое - само собой - и не собирался выполнять, меня тут же отвели в ту комнату, куда поселили сначала. При помощи расторопных слуг, которым, наверняка, претило угождать нелюдю, я смог привести себя в порядок и нормально поесть. Конечно, сожранного стражника было довольно, чтобы я смог принять человеческий облик и начать восстанавливаться; но не более того. У некоторых рас существует обычай не есть в доме врага… Конечно, Закхейр и его окружение стали моими злейшими врагами, но вот придерживаться глупых правил я не собирался. Так что плотный обед уничтожил с большим удовольствием.
Видно, Закхейр очень торопился отправить нас в путь; так как только я утолил голод, слуга сообщил, что сборы закончены, и мои спутники уже ждут меня. Надо сказать, Закхейр очень постарался: седельные сумки были набиты снедью, рассчитанные не только на вегетарианский вкус эльфийки, кони перекованы. До границы Англейма нас сопровождал небольшой, хорошо вооружённый отряд. Как сказал в прощальной речи король – это делалось в целях безопасности, чтобы на нас не напали «преступники». Но я так понял – это было предосторожностью, чтобы нас, как «нелюдей, годных для Арены» не поймали сами англеймцы. Да и, чтобы мы не передумали, видно. В общем, такая усиленная забота Закхейра была мне совсем не по душе. К тому же, при солдатах конвоя… простите – почётной охраны, я не мог нормально побеседовать со спутниками. Поэтому и был, как выразилась Амириэль, мрачней тучи.
Мы уже почти два дня ехали то через небольшие деревушки, то огибая города. Сейчас наш путь пролегал через степь, кое-где поросшую невысокими кустарниками, а впереди маячили верхушки деревьев… Значит – скоро лес.
Интересно – как далеко находится граница Англейма? Ведь чем больше мы удалялись от столицы, тем дальше мы становились от оставшейся в плену Лины. Несносная девчонка! И почему я не послушался Амириэль и не постарался отправить эту третью мою «головную боль» домой?
Маркус поравнялся с нами, бросив взгляд на едущих позади воинов.
- Знаешь, Ами, а я мохнатого понимаю. Нет, я весьма благодарен этому Зак… - Вампир не удержался и насмешливо прыснул. Но тут же осёкся под взглядом эльфийки. – Ладно, ладно, не буду. Слушай, Ами, ну нельзя же быть все время такой серьёзной. Неужели тебе никогда не бывает весело?
- Бывает. Не нужно считать меня бесчувственным болванчиком. Но сейчас меня беспокоит то, что мы потеряли почти пять дней, между тем, как нам нужно поторопиться. К тому же, меня волнует судьба сестры.
Ага… Вот оно. Я навострил уши, готовый наплевать даже на «почётную охрану» и рассказать Ами и Маркусу…
- Досточтимые ни-глы, прошу вас – не отдаляйтесь так. – К нам подскакал один из воинов. – Здесь может быть опасно.
Хха! Я чуть прищурился, еле заметно скалясь. – И чего же мы должны опасаться в стране, дружески настроенной к представителям других рас? - Мой голос прозвучал настолько язвительно, что не заметить этого мог лишь полный идиот. – Уж лучше скажите, что вам на таком расстоянии затруднительно подслушивать нас.
Всадник состроил оскорблённую мину. В его: «Досточтимый ни-гиил, я бы попросил Вас…» - отчётливо звучало: «Если бы не приказ короля, проклятый нелюдь, я бы научил тебя вежливости».
Я расхохотался ему в лицо и, подстегнув своего тарга, послал Воронка вперёд галопом. Из-под копыт полетели комья раскисшей от почти растаявшего снега земли. Спиной я ощущал недоуменные взгляды спутников.
- А Шэрус все же прав. – Услышал я голос вампира. – Меня тоже достала эта постоянная опека, больше похожая на шпионство.
Я насмешливо фыркнул и, придержав коня и дождавшись, пока компаньоны подъедут ближе, обратился к кровососу:
- Так может, поможешь нам избавиться от этой поднадоевшей «опеки»? Совместишь, так сказать... одно полезное с другим.
Маркус кинул взгляд назад: отряд человек из пятнадцати дисциплинировано следовал за нами. Все предельно вооружены. И, я мог бы положить хвост под топор – каждый из них был охвачен пламенной нелюбовью к тем, кого они вынуждены охранять; хотя с большим удовольствием постарались бы покрошить нас на куски.
- Не… - Вампир помотал головой. – Больно уж много. В меня сразу столько не влезет, я ж лопну. Если только ты составишь компанию.
- Шэрус, Маркус… - Ну конечно, наша правильная не могла не влезть с нотацией. Однако, вопреки моим ожиданиям, Амириэль лишь покачала головой, вздохнув. – Как дети.
Я не выдержал.
- Послушай, Ами, я не понимаю – неужели тебя больше волнует: примерно ли мы с Маркусом себя ведём, чем то – что случилось с твоей сестрой?
- Шэрус, я благодарна тебе за то, что ты волнуешься за Линиэль, но король Закхейр пообещал найти её как можно скорее, и - если она попала в руки тем негодяям, которые осмелились творить свои неблаговидные дела под именем эльфов – освободить мою сестру.
- Что?! Если она попала в лапы бандитам?! – Ошарашенный словами эльфийки, я даже не позаботился о том, чтобы «охрана» не услышала моего восклицания. Затем резко повернулся к вампиру. – Ты что, ничего ей не рассказал?
- Рассказал… о чём? – Если вампир и разыгрывал удивление и некоторое непонимание, то, признаюсь – делал это мастерски.
Однако я был слишком раздражён, чтобы оценивать это мастерство.
- О Лине; о том, что нам рассказывали Сэлэс и Звёздный…
- Кто? – Маркус был явно, что называется – не в теме беседы. Он с притворной жалостью вздохнул, покачав головой. – Тебе не стоило столько пить, мохнатый. Вот уж не думал, что у оборотней бывают видения.
- Хватит придуриваться! – Я рявкнул, уже не в силах сдержать раздражение. Сейчас мне хотелось, как следует тряхнуть за шкирку этого шута, чтобы выбить из него всю дурь. В общем, этому помешал всё тот же воин; его, вероятно, встревожила начинающаяся между нами перепалка. Я решил не привлекать к разговору излишнего внимания. Буркнув спутникам: - Поговорим вечером на привале, - я послал жеребца вперёд.
* * *
Сидя у костра, я краем глаза наблюдал за устраивающимися на ночлег охранниками. Интересно расположились ребята – плотным полукольцом. Словно пытаются помешать нам повернуть назад. И наверняка кто-то из них не будет спать. Останется дежурить, чтобы если что – разбудить остальных. И это несмотря на то, что из нас троих любой обладает гораздо большим чутьём на опасность, чем они все вместе взятые. М-да… Нам определённо не доверяют. Я мрачно усмехнулся.
И тут же края сознания коснулось ощущение, что за нами следят. Снова. Как несколько дней назад. Тогда я не придал этому значения. Я очень тихо, почти только чуть шевельнув губами, произнёс имя. Потому что был уверен – эльфийка меня услышит. Как и кровосос. Даже если бы я говорил еле слышно. В отличие от расположившихся неподалёку людей. Это сейчас нам было на руку. Я сделал вид, что занят раздуванием начинающего погасать пламени. Краем глаза заметил, как Амириэль отходит от лошадей, садится рядом со мной у костра. Меня чуть раздражало эта почти детская игра в шпионов, но сейчас осторожность не помешает.
- Ты что-то хотел сказать, Шэрус? – Интересно, после того, как она всё узнает – спокойствия её убавится очень намного? – Ты уже несколько дней ходишь «не в своей шкуре». Что случилось? Я понимаю, тебя тоже волнует наша задержка в землях Закхейра… - (Ага, щщщаз – через три «з» - именно это меня дико волнует, как же) – И непонятное исчезновение Линиэль… - (А вот это уже ближе к истине).
Я довольно невежливо – плевать сейчас на все правила приличия – перебил эльфийку. – Ами, этот… король разговаривал с тобой перед тем, как отправить нас в путь? Или магесса?
- Да, они оба разговаривали... – В её голосе проскользнули нотки лёгкого, как касание летнего ветерка, удивления. – Король Закхейр посочувствовал, что его люди никак не могут найти Линиэль, и пообещал сделать всё возможное, чтобы как можно скорее отыскать её и отправить домой. Ну, и сказал, что поможет нам со сборами в дорогу. А любезная чаровница просто пожелала удачи.
- И всё? – Я недоверчиво покосился на эльфийку. Ну не может же быть, чтобы все эти титулованные англеймцы были настолько искусны в сокрытии , что даже единым словом не выдали себя. – И никто не сказал о причине нашего с Маркусом отсутствия в течение целых двух дней?
Ами задумчиво замолчала, вертя на запястье тонкий золотой браслет, вытащив его из-под рукава тулупчика. Странно... Я, конечно, не особо приглядываюсь к женским украшениям, но всё же, что-то не помню, чтобы эльфийка раньше носила нечто подобное. – Закхейр что-то упомянул о том, что после пира тебе стало несколько нехорошо… Точнее – у тебя произошла внеочередная трансформация; и он был вынужден приказать запереть тебя в комнате. А Маркус… ещё во время пира нашёл себе… собеседницу. И я подумала, что он и после… продолжил общение.
М-да… деликатность Амириэль меня всегда приводила в состояние насмешливого восторга. Однако это не помешало мне просветить эльфийку и уже подобравшегося к костру и, соответственно, к нам, кровососа. И, конечно же, мне не поверили. Я честно постарался не вспылить.
- Маркус, скажи, пожалуйста: что ты делал в течение последних двух дней до того, как мы выехали из замка Закхейра?
Клыкастый явно задумался. Не скажу, что обычно данный процесс проходит у него с большим трудом. Несмотря ни на что не могу не признать – вампир не тупица. И всё же… Он не смог ответить на этот вопрос. То есть – совершенно. Он замолчал, честно стараясь припомнить. Затем помотал головой.
Я еле удержался от язвительного замечания насчёт того – у кого из нас бывают провалы памяти и видения. Лишь мрачно хмыкнул. «Весёлая» же складывается история. Лина осталась у друхлева короля, оба остальных моих спутника вдруг резко заболели расстройством памяти, мне по невыясненной пока причине отказано в доверии. Да ещё непонятное ощущение слежки и довесок в лицах вооружённых до зубов воинов «охраны». Хорошо хоть последние сейчас уже завалились спать – я мог уловить чьё-то сонное бормотание и храп. В общем, только я начал размышлять обо всех этих странностях….
Как тишину ночи прорезал странный звук. Он был слышен почти на грани сознания, но звучал отчётливо и ясно. Это было что-то вроде песни без слов. И в этой песне было столько боли утраты и горечи…
Я не сентиментален, отнюдь; но ощутил, как к горлу подкатывает комок. Про Амириэль с её чувствительной эльфийской натурой и говорить нечего – по щекам девушки текли слёзы. Даже Маркус – этот безбашенный балбес – чуть изменился в лице. Услышав неподалёку лёгкий шорох, я повернул голову.
Стоящий в ночном карауле англеймец оглядывался озадаченно и как-то потерянно. Затем принялся расталкивать своих приятелей.
- Ами, - я поднялся, твёрдо уверенный в том, что должен увидеть источник звука раньше людей, - ты знаешь, что это за звук?
Эльфийка устремила на меня взгляд, полный чуть ли не вселенской скорби, затем подняла голову, глядя на совершенно чистое без единого облака ночное небо. Медленно кивнула. – Это поёт Звёздный Волк. Рассказывает о своём горе.
Я невольно насторожился. Хотя тот Звёздный, которого мне довелось совсем недавно видеть, и не был похож на ожившую легенду… Я окинул взглядом спутников. – Хочу его увидеть. Вы со мной?
Клыкастый неопределённо хмыкнул. Он очень быстро отошёл от необычайного состояния, в которое ввёл нас плач неведомого зверя, и снова вернулся к своеобычному поведению и манере разговора.
- Я, разумеется, не собираюсь ставить под сомнения знания достопочтенной Амириэль, но, все же, предпочитаю подкрепить силы здоровым сном, чем метаться в темноте незнакомой местности в поисках мифических существ.
Я вопросительно глянул на Ами, но та отрицательно покачала головой.
- Если мы сорвёмся все вместе… не будет ничего хорошего. Ты иди один, Шэрус. Не волнуйся – с нами ничего не случится. И тебя Звёздный Волк не обидит.
Я чуть не фыркнул насмешливо – нашла, кого подбадривать. А вот то, что она сказала насчёт ненужности срываться всем вместе… Неужели я все же смог убедить её, и Ами хочет предпринять меры предосторожности? Эта мысль чуть приободрила меня.
И, конечно же, вампир не преминул подколоть.
- Ну да, верно; а так скажем, что ты отошёл... по личным делам. В кустики.
Я решил не отвечать на этот выпад.
Хорошо, что наш разговор продолжался недолго. Так как дозорный уже разбудил остальных воинов «охраны» и что-то втолковывал им. Планируют новую охоту, чтобы пополнить зверинец Закхейра? Возможно.
Я неслышно скользнул в темноту. Разумеется, воины не могли уловить моих шагов; а вот Амириэль и клыкастый наверняка распознали – в какую сторону я начал удаляться.
Позади раздался негромкий шорох, затем сдавленный возглас. Они что – решили задержать, намеревающегося последовать за мной, стражника? Вряд ли. Даже если глупость Маркуса и предложит подобное, разум эльфийки воспрепятствует этому. Предположить, что на моих спутников напали стражники – тоже глупо. И всё же я чуть не повернул назад.
Однако скорбный плач Звёздного Волка, звучащий уже чуть ближе, преодолел мои любопытство и лёгкое волнение за компаньонов. Я старался идти как можно тише, однако всё же наткнулся на крохотную лужицу, возникшую от натёкшего в небольшую ямку почти уже совсем растаявшего снега. Под ногой хлюпнуло, и я замер. Плач Звёздного Волка стих. Но всё же – я чуял это – зверь не двинулся с места. Пройдя ещё с четверть эльта, я увидел его. И не удержался от тихого восхищённого вздоха. Если Звёздный, сидевший в зверинце Закхейра, хоть и не совсем ещё потерял свой истинный облик легендарного зверя, но уже был близок к этому; то представшая сейчас моим глазам картина и правда была достойна называться ожившей сказкой. Шерсть сидящего у реки волка переливалась серебром, отражая струящийся с неба холодный, но нежный свет звёзд. Щщщхххраззсс… Опять это влияние остроухой… Всё – вытаскиваем из пещеры крылатого ящера это друхлево Ожерелье, освобождаем из плена упрямую остроухую девчонку, и… Я распрощаюсь с этой весёлой компанией. Навсегда. Но это всё потом. Сейчас же я стоял, любуясь красотой Звёздного Волка. Когда он на время замолчал, я осмелился подойти чуть ближе. Ещё по дороге я потратил пару минут на превращение, поэтому, если бы кто сейчас наблюдал со стороны, то увидел бы всего лишь двух волков.
Звёздный медленно повернул голову; на миг показалось, что две звезды спустились с неба и сейчас смотрят прямо на меня.
Я невольно прижал уши к голове, досадуя на себя за то, показываю свою слабость перед этим зверем.
- Зачем ты здесь, храатхар ? – Глубокий напевный голос, словно проникающий в душу, как и зелень мерцающих глаз.
Я чуть мотнул хвостом, отметив, что испытываю что-то вроде неловкого смущения. Довериться и рассказать всё или отделаться ничего не значащими словами?
Однако решение этого вопроса мне пришлось отложить, так как неподалёку раздался негромкий шорох, и в нос мне ударила смесь запахов кожи, железа и полусонного человека. Точнее – трёх человек. Охраннички, клыки им в ногу! И… снова странное ощущение слежки. Это уже начинало раздражать меня.
- Почему эти люди стараются не показываться? Они опасаются?
Щщщхххраззсс, а я думал – подобная наивность свойственна только отдельным эльфам.
- Нет, это они сами представляют большую опасность. – Я уже прикидывал – как буду отражать нападение, если Звёздный не станет помогать.
- Большую опасность? – По недоверию, звучащему в голосе зверя, я понял, что от него я вряд ли дождусь помощи. – Даже от мальчика?
От какого мальчика? Я недоумённо помотал головой. В отряде, число которого я уже твёрдо вознамерился уменьшить, не было никого, кто бы подходил под подобное название. Однако – кто знает этих Звёздных: может у них свои понятия и способы исчислять возраст. Но на всякий случай я кивнул. – Они могут поймать нас обоих. А потом заставят драться на Арене. Мне такая перспектива не нравится. Если тебе – тоже, то не будешь ли ты столь любезен, помочь мне отразить нападение? – Ну да, я немного преувеличил. Хотя… Как знает – как поведут себя охраннички, когда увидят двух явно непростых волков? Вот сейчас и узнаем.
Я увидел шевеление в кустах и приготовился к прыжку. Из тех, после которых жертва или враг падает с переломленной шеей.
В следующий миг раздался еле слышный свист, из кустов вывалился один из наших конвоиров. С эльфийской стрелой под левой лопаткой. Значит… Нет, хоть режьте – не могу понять, что это значит. Ами решила все-таки присоединиться к моей беседе со Звёздным? Или в Англейме и правда орудует группа каким-то образом не попавших на Арену или сбежавших оттуда эльфов? Однако кем бы ни был удачливый стрелок, у него не получится перестрелять всех воинов и неизвестного мальчика, о котором говорил Звёздный волк. Я метнулся к кустам, краем глаза заметив скользнувший рядом сияющий серебром силуэт. Поверил. От этой мысли мне стало отчего-то легко и радостно. Словно детская сказка обретала реальность. Впрочем, почему «словно»? Так оно сейчас и было.
То ли я немного ошибся, то ли за короткое время к тем троим присоединились ещё воины, то ли то ли мы случайно напоролись на ловчий отряд… Однако факт оставался фактом – за кустами нас со Звёздным поджидали семеро. Не считая того, который уже «отдыхал» со стрелой в спине.
На секунду я обернулся к Звёздному.
- Не позволяй им дотрагиваться до тебя. Любая вещь может быть зачарована для отнятия у нас магии. Бей разом и насмерть. Нечего их жалеть. Они одного из ваших поймали.
Мне показалось или правда? На короткий миг волшебная зелень глаз сменилась алой искрой ярости. Совсем как у Маркуса, когда он злится. Кажется, я попал в точку. Впрочем, с этим будем разбираться после.
Пока же я прыгнул. Не оставляя обнажившему меч воину ни единого шанса. Клыки сомкнулись на горле неудачника, рискнувшего стать солдатом короля-коротышки, возомнившего себя вершителем судеб мира.
- Храатхар!
-Шэрус!
Раздались сразу два предупреждающих возгласа.
Я вовремя отпрыгнул, уворачиваясь от летящей в меня короткой пики.
Сам же метатель тут же был сражён стрелой в шею.
На секунду я отвлёкся от потасовки, отметив про себя, что передо мной встаёт слишком много вопросов. Вот как Лина, которую – я знал это точно – взяли в плен, после нескольких дней отсутствия снова оказалась с нами?
Щщщхххразззссс… Нельзя во время боя думать о чём-то другом и отвлекаться. Я успел увернуться чуть ли не в последний миг, меч просвистел в какой-то доле стана от того места, где только что находился мой хвост. Справедливо возмутившись: ладно бы ловцы, а тут убивать собираются! – я развернулся, вцепившись в руку, ломая кость, заставляя выронить опасную железку.
- Инферефно, фаш коой не пфефупфефий, фто нафа хфупа пойуфия кооеффкую непфикофнофенннофффь? – Не разжимая клыков, полюбопытствовал я у пытающегося вырваться и орущего человека. Затем резко мотнул головой так, что руку выдернуло из плеча, отпустил воина, демонстративно брезгливо почавкав челюстями. Затем повторил вопрос уже чётко, а не с набитым ртом. – Интересно, ваш король не предупредил, что наша группа получила королевскую неприкосновенность?
Однако орущий и давший дёру тип был явно не расположен к беседе по душам. Поэтому я решил поискать кого-нибудь более разговорчивого. Впрочем, тут же отказался от этой затеи по нескольким причинам. Первое – количество наших противников медленно, но неуклонно сокращалось; а второе – на самом деле меня не особо-то и интересовал ответ на этот вопрос.
Вот против нас троих уже четверо вместо семи… Вот шансы ещё возросли – трое против троих. Откуда-то со стороны прилетела стрела, выискав себе цель в ветвях дерева. Оттуда раздался вскрик боли, затем – очень эмоциональное, но мелодичное ругательство.
- Лина, а твоя сестра в курсе, что ты знаешь о таких… необычных способах продолжения рода? – Ехидно осведомился я.
Девушка огрызнулась, избавляя нас от ещё одного противника.
Звёздный же кинулся в ту сторону, откуда прилетела ранившая эльфийку стрела.
* * *
- Честно говоря, я и сама не знаю, каким образом тут оказалась. – Говорила Лина, пока я, вернув себе человеческий облик, помогал ей перевязывать раненую руку. – После того, как меня так по подлому скрутили в вашей темнице эта друхлева шалдса со своими вооружёнными прихвостнями, меня отвели в странную комнату. Хотя, наверное, всё же, несмотря на сносную обстановку и то, как со мной впоследствии обращались, я склонна предполагать, что это была своего рода тюремная камера.
Я уставился на девушку. Нет, я вовсе не туп и достаточно образован, чтобы понять смысл сказанного; просто Лина обычно не склонна к столь сложным изъяснениям.
Девушка чуть нахмурилась, явно заметив мой взгляд. – Что такое?
- Нет-нет, ничего. Продолжай. – Перебинтовав руку эльфийке, я перевёл дыхание. Разумеется, эльфы славятся своим умением исцелять даже самые сложные раны, но всё же это занимает какое-то время. А щеголять кровью в присутствие вампира и оборотня - не слишком разумно.
Лина скептически оглядела наложенную повязку, буркнув что-то по поводу того, что «можно было бы и поаккуратней», натянула поверх повязки рукав тулупчика.
Повязку я сделал, оторвав куски ткани одежды убитых людей. Не лучший вариант, но для начала сойдёт. Когда вернёмся к костру, можно будет обработать рану получше. Да и Ами наверняка поможет.
Осмотрев повязку, Лина уже готова была продолжить свой рассказ, но её перебил подошедший Звёздный Волк.
- Прошу прощения у юной элинии за то, что прерываю её повествование. Однако должен заметить, что неподалёку находятся несколько людей, сходных с теми, с кем мы только что бились. Ты должен чувствовать их, храатхар.
Я согласно кивнул.
- Совершенно верно. Эти люди сопровождают нас до границ Англейма. Точнее говоря – конвоируют. Чтобы мы не сбежали.
- Чтобы не сбежали? – Лина и Звёздный произнесли это одновременно и с одинаковым изумлением. М-да… вопросы, видно, иссякнут ещё не скоро. Мне и самому любопытно – как из тюрьмы выбралась Лина, и как в этих краях появился легендарный Звёздный Волк? Но, думаю, это будет познавательно узнать и Ами с клыкастым.
Я предложил младшей эльфийке и «мифическому» зверю приблизиться к месту нашей ночёвки, но так, чтобы наши охранники ничего не заметили. Не стоит давать Закхейру понять, что в этой игре у нас есть хоть и небольшое, но преимущество.
- А мальчик тоже не должен знать? – Задал вопрос Звёздный.
Щщххррразззсс, да какой ещё мальчик?! Я не чувствовал никого, кроме нас троих, убитых и – в отдалении – вампира, старшую эльфийку и охранников замечаю это Звёздному. И еле сдержался от раздражённого рычания – легендарный зверь усмехнулся чуть снисходительно, как порой это делает Амириэль.
- Вероятно, он использует какую-то магию, чтобы вы не смогли обнаружить его. – Заметил Волк. – Это говорит о том, что он, скорее всего, находится в стане ваших врагов.
- Я не люблю врагов, которые не хотят показываться. – Всё же оскалился я. – А любой враг хорош только тогда, когда уже не может помешать.
- Так, может, стоит поближе познакомиться с этим таинственным мальчиком и выяснить – почему он прячется от нас? – Предложила Лина.
Нет, всё же, нравится мне эта девчонка – рассуждает быстро и толково. Хотя, есть в её предложении один изъян.
- А, поскольку чувствует сейчас этого мальчика лишь алиньери - короткий поклон в сторону Звёздного Волка, - то, вероятно, стоит попросить его заняться поисками. – Решила не разочаровывать меня эльфийка.
- Я согласен помочь вам. Только после храатхар расскажет о том, где он видел моего собрата.
Я кивнул – просьба Звёздного Волка была законной. Тем более, это совпадало с тем, что все равно придётся рассказывать всё Лине и Ами и освежить память вампира.
- Мальчик находится сейчас неподалёку от того места, где отдыхают люди, элиния и балид’эмант . – немного помолчав, проговорил Волк.
Интересно… Ещё один соглядатай Закхейра или охотник-одиночка? Впрочем, мы скоро это узнаем.
Эльфы умудряются ходить, почти не касаясь земли. Банально, возможно, но, глядя на то, как ступни Лины в высоких кожаных сапожках легко ступали на опавшие в прошлом году листья и ветки, не приминая их и не производя ни малейшего шума, - других сравнений я придумать не мог. Сам я сейчас вновь находился в волчьем облике и старался особо не шуметь. Звёздный же вообще был похож на тень. Короче говоря, наше появление прошло почти незаметным. То есть - в первое время люди пребывали в неизвестности. Впрочем, судя по тому, что количество «охраны» несколько сократилось, можно предположить, что они всё же ушли на охоту. А те, что остались, снова улеглись спать, оставив караульного. Удивительная безалаберность. Значит – моё отсутствие осталось незамеченным? Интересно – на что они рассчитывают, если, скажем, на них напала бы с полсотни тропальщиков?
В следующий же миг я отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от взвившейся, словно из-под земли, огненной ленты, охватившей контуром место привала. Лина последовала моему примеру, причём так стремительно, что случайно толкнула Звёздного Волка. Тот, не успев отскочить, кубарем покатился прямо по пламени в сторону разбуженных шумом людей. В воздухе почувствовался запах палёной шерсти, раздался звонкий звериный взвой боли.
М-да, не оценил я людей. Уже в следующую минуту нам пришлось отбиваться от вооружённых до зубов конвоиров. Почти что повторялась недавняя ситуация. Разве что теперь противников было чуть больше, Лина ранена и орудует мечом уже не так ловко; да к тому же – наш невольный союзник тоже, кажется, несколько пострадал. … Это из минусов. Их тут же уравнивают два плюса в лице Амириэль и клыкастого. Нет, всё же должен признать – Ами молодец: ни удивления по поводу неожиданного появления сестры, ни лишних вопросов по поводу Звёздного, ни упрёков за то, что пришлось ввязаться в схватку с солдатами – ничего этого не прозвучало. Все было отложено на потом. Сейчас нужно помогать своим спутникам. В руках эльфийки заплясал меч, словно живя своей жизнью, отбирая чужие. Вампир – тот вообще не стал заморачиваться на разные морально-этические темы. Сдаётся мне – клыкастый только обрадовался появившейся возможности перекусить. И я отлично его понимал.
Будь сейчас светлое время суток, у людей, может, и был бы хоть какой-то шанс… Хотя бы сбежать. Конечно – две девушки с лёгкими мечами, худой бледный парень и два волка - я не стал тратить времени на обратное превращение - против двенадцати отлично вооружённых воинов – не слишком, казалось бы, оптимальный расклад сил. Но… Две боевые эльфийки, вампир, оборотень в зверином облике и легендарное животное, обладающее неизвестной силой – против людей… Короче говоря, через не очень продолжительное время после «пляски когтей, клыков и стали» стало ясно – дальше мы пойдём без «охраны», столь «любезно» предоставленной нам Закхейром; а королю-коротышке придётся набирать в войско новых солдат.
* * *
- Ну что, избавились мы, наконец, от этого… мальчика? – Я на секунду оторвался от своего занятия и кинул взгляд на Звёздного; легендарный волк, не чинясь, зализывал раненое плечо.
Он на секунду замер, словно прислушиваясь к чему-то, затем мотнул головой.
- Нет. Я продолжаю ощущать его, но теперь уже в некотором отдалении. Он переместился отсюда почти сразу, как начался бой, но не испытывает ни страха, ни желания насовсем покинуть это место. Хотя, нет… я неправильно выразился. Не место, а… ваше общество. Однако он и не высказывает желания открыть вам факт своего присутствия.
- Неужели алиньери хочет сказать, что за нами шпионит какой-то ребёнок и он намеревается таскаться за нами и дальше, как репейник, приставший к хвосту собаки? – Не удержавшись, Лина вскрикнула от боли в то время как я пытался вытащить у неё из плеча обломок стрелы с наконечником. У воинов был всего один лучник; он успел сделать лишь пару выстрелов – одна стрела исчезла где-то в ночи, вторая досталась младшей эльфийке. Впрочем, больше или меньше досталось нам всем. Стало быть, ещё один день будет потрачен на лечение и восстановление сил. Амириэль, к примеру, сейчас приводила в чувство вампира. Маркусу здорово досталось - оружие у наших охранничков было изготовлено из заговорённого металла с примесью серебра, клыкастый напоролся на одного умельца и сейчас, как это не звучало бы странно, находился чуть ли не без сознания от большой потери крови. Я сам еле принял человеческий облик – кто-то из бывших наших конвоиров, а ныне – покойников угостил меня неслабым ударом пики. Однако не помочь Лине я просто не мог.
- Вполне вероятно, у него именно эта цель. – Согласно кивнул легендарный зверь. – Однако, для того, чтобы быть уверенными в этом и узнать причину столь странного поведения вашего противника, нужно, как мне кажется, придерживаться намеченного ранее плана, а именно – найти этого мальчика.
Волк закончил вылизывать рану и, чуть прихрамывая, подошёл к лежащему на тулупе у костра Маркусу. Сел рядом, глядя в широко раскрытые глаза тяжело дышащего вампира
- Юному балид’эманту ещё не время Уходить в Заоблачные Леса. - Раздался его глубокий мелодичный голос.
Клыкастый, грудь которого поднималась и опускалась часто, в такт тяжёлому прерывистому дыханию, издал странный звук – не то кашель, не то смешок. – Нет уж, любезный вен-тэри, я пока не собираюсь сливать кровь. Не хочу этим радовать драгоценных родственничков и… кое-кого ещё. – Он с трудом повернул голову и кинул затуманенный, но слабо-насмешливый взгляд в нашу сторону.
- Молчи уж. – Буркнул я. – Сдохнешь – башку сверну. Магик велел всем вместе топать; вот и нечего отлынивать.
- Лежи спокойно, Маркус, тебе нельзя сейчас тратить силы. – Поддержала меня в свойственной ей тактично-заботливой манере Амириэль, кинув на меня полный укоризны взгляд. Ну, ещё бы – потревожил раненого.
- Может, стоит подкинуть в костёр ещё хвороста? – Лина, которой я уже перевязал руку, посмотрела на полупрогоревший и, буквально чудом уцелевший в разгаре битвы костёр.
- Хорошее предложение, Линиэль, - кивнула старшая эльфийка, соглашаясь с сестрой. – Но, к сожалению, никто из нас сейчас не в состоянии набрать достаточное, для полноценного поддержания огня, количество хвороста.
- Думаю, я в силах притащить пару-тройку веток. – Хмыкнул я, – тем более нужен большой огонь, чтобы приготовить твой отвар, Ами.
- Амириэль. – Машинально поправила девушка. Она пострадала в этом бою меньше нас всех, но целительские способности старшей эльфийки нужны были сейчас клыкастому; поэтому о том, чтобы послать за хворостом Ами и речи быть не могло.
Вампир заворочался на тулупе у костра, шумно вздохнул.
Мы втроём, не сговариваясь, обернулись к нему. Втроём, потому, что Звёздный уже исчез в темноте, вероятно, направившись на поиски неизвестного прячущегося от нас мальчика.
- Он заснул. – Ами с явным облегчением вздохнула. Правильно – целительская магия эльфов лучше всего действует во сне, когда организм ничто не отвлекает от восстановления. – Шэрус, вы оставайтесь тут, а я всё же постараюсь найти хоть немного хвороста в такой темноте. – Ами натянула тулупчик, подправила ножны меча. – Все равно Маркус пока спит, а пламя вот-вот погаснет.
- Я с тобой. - Лина решительно поднялась с земли. – Рана не такая уж и серьёзная, а вдвоём мы больше принесём.
Предложение младшей эльфийки было вполне разумно. В ближайших эльтах десяти не наблюдалось… точнее – не ощущалось никакой опасности, а отговаривать двух эльфиек и беспокоиться о них, словно о каких-то розилисиях – просто смешно. Поэтому я лишь кивнул.
- К северо-западу примерно в трети эльта есть куча валежника. Лучше, чем таскаться по потёмкам.
- Откуда ты это знаешь? - Лина удивлённо дёрнула кончиком острого уха.
- Без понятия. – Я откровенно пожал плечами. – Просто знаю, и всё. Да и какая разница?
* * *
Когда эльфийки ушли, я устроился ближе к затухающему костру, изредка поглядывая на спящего вампира. В голове роились сотни мыслей; они вспыхивали и тут же гасли, словно отлетевшие от костра искры. Откуда, и правда, я смог с уверенностью сказать, что неподалёку окажется топливо? Просто знание это пришло в голову совершенно ниоткуда. Далее... Магик Бартоломэо сказал, что идти к Каллистеру мы должны все втроём… Конечно, он не знал о взбалмошной младшей эльфийке. И всё же – ему важен именно такой состав группы: оборотень, вампир, эльфийка? Или тут играет роль количество – именно трое? Если первое – то мы должны вытащить вампира как можно скорее. Если же второе… Я покосился на клыкастого. В неровном отблеске огня лицо Маркуса показалось почти серым, так как ещё больше побледнеть вампир просто не мог, и здорово осунувшимся. А ведь ему нужна будет кровь, чтобы как следует восстановиться. А где её взять? Уж не из тех трупов, что окружали место нашей ночёвки, это точно. Вот ещё проблема… Да и, если нам придётся задержаться тут, то нужно будет избавляться от трупов и думать – как защититься от непрошенных гостей в лице охотников Англейма и других… людей. Кстати – что-то странное получается: когда мы повстречали мальчишку-менестреля, то оказалось, что до столицы государства нам оставалось ехать каких-то несколько часов. А тут мы отмахали уже два дня, а границ Англейма что-то не видно. Правда, мальчишка говорил, что Англейм не нуждается в границе… Но, во-первых – нам много кто чего говорил, и не всё совпадало с истинным положением дел; а во-вторых – охрану нам дали по идее, только до границы. Или все же Закхейр решил проконтролировать нас до самого конца? В таком случае он не будет особо волноваться, если его люди не вернутся ещё через пару-тройку дней. Если это так – значит, погони не будет, и это развязывает нам руки.
* * *
Вампир снова пошевелился, и мне неожиданно пришла в голову мысль, что, несмотря на все наши разногласия, препирательства и ссоры, мне вовсе не хочется, чтобы он или эльфийки, по выражению Звёздного Волка, «Ушли в Заоблачные Леса». Лину – этого несносного непоседливого льеррика я воспринимаю, как младшую сестрёнку, которой у меня никогда не было. Хотя родственности у наших рас ни на коготь, разве что только и та и другая раса в отличии, скажем, от тех же людей, имеют более глубокую связь с природой. Хотя у эльфов это проявляется не только в том, что они умеют слушать, понимать и общаться, но ещё и целить, и зарождать эту самую природу. В отличие от нас – оборотней, у которых умение ладить с окружающим миром идёт на более животном уровне, а способность к лечению ран, в основном, ограничивается самоисцелением. Впрочем, травники и отравители из оборотней, знающих – какое растение может прогнать хворь, а какое – убьёт, получаются неплохие. Некоторые из нашей братии неплохо зарабатывают этим. Разумеется, не открывая своей расы. Нас не особенно любят во многих квенталионах. Правда то, с чем мы столкнулись сейчас – ненависть к представителям любой нечеловеческой расы – вообще выходило за любые разумные рамки.
Впрочем, любая неприязнь может иметь под собой вполне оправданную основу. Это мне – ещё совсем мальчишке, только-только пришедшему в себя после гибели семьи и оказавшемуся за много сотен эльтов от разрушенного дома, в другом квенталионе – объяснял другой оборотень – седой черноглазый Брохг’Хайн.
- Видишь ли, Шэрус, - говорил он, - самыми сильными чувствами любого живого существа являются страх, зависть и жадность. Причём даже, жадность – это страх того, что ты останешься без чего-то, помноженный на зависть к кому-то, что у него это что-то есть. И не важно – будь это что-то куском мяса или какой-то талант, с помощью которого можно завладеть этим куском. И вот, исходя из того – какое из этих чувств сильнее – возникают те или иные причины для ненависти. Простые люди боятся могущества чаровников и прочих магических существ. Вампиры и оборотни завидуют друг другу из-за охотничьих территорий, эльфы жадничают для остальных сферу своего влияния – лес. Оборотни боятся людей потому, что те их уничтожают… Слабые крестьяне боятся и завидуют силе воинов и богатству королей… Все просто – слабые боятся сильных и завидуют им, а сильные жадничают своей силы и влияния.
Тогда покалеченный морально, озлобленный на весь мир подросток жадно вслушивался в речи старого озлобленного же оборотня, верил и воспринимал эти речи, как наставления к будущему образу жизни. И потом множество раз убеждался в правоте слов своего невольного учителя.
А затем была охота в эльфийском лесу. Ранение эльфийской стрелой и эльфийское же целительство. И тогда мальчишка узнал… нет – вспомнил о том, что в мире есть и такие понятия, как бескорыстная помощь, сострадание, участие. Правда, потом к этому знание пришло дополнение в виде занудных наставлений о правильности поведения, пробирающие, что называется, до печёнок. Иногда мне приходит в голову, что Амириэль было бы гораздо милосерднее оставить меня тогда подыхать от раны, а то и вовсе добить, чем вытаскивать с того света, а потом допекать нотациями, словно старшая сестрица, которая ещё недавно была вынуждена выслушивать поучения строгих родителей, а теперь сама отыгрывается на младших. Настырное занудство, считающее, что то, как нужно по правилам - это и есть благо
Я чуть не расхохотался. Доразмышлялся… Определил своё отношения к спутникам, называется. Записал обеих эльфиек в сёстры. Да упаси меня Тьма от такого родства! Хорошо ещё этот полуобморочный клыкастый обормот никоим образом не вписывается в родственники. Я насмешливо оскалился, невольно фыркнув, и покосился на спящего. Правда, когда этот придурок вляпывается в какую-нибудь неприятность – а делает он это с завидной регулярностью – меня так же регулярно тянет его выручать.
* * *
Отвлёкшись от своих мыслей, на шорох листвы дальних кустов, ожидая, что это возвращаются либо эльфийки, либо Звёздный со своим уловом, а затем – на неожиданно забеспокоившихся стреноженных лошадей, я как-то пропустил момент, когда крепко спящий, казалось, вампир вдруг резко сел, а затем попытался кинуться к, взволнованно пофыркивающему в нескольких шагах, Бубенчику. Восстановление отнимало у клыкастого много сил, а конь казался сейчас очень даже подходящей пищей. Однако, во-первых, сейчас у нас на четверых и так оказалось всего три лошади - где осталась Лисичка – было неизвестно, и лишиться ещё одной было бы совершенно ни к чему; а во-вторых – Маркус на данное время был настолько слаб, что Бубенчик вполне мог бы проломить ему голову копытом… Поэтому я ломанулся наперерез кровососу и, повалив, прижал к земле.
Несмотря на слабость от ран и голода, сопротивлялся вампир весьма активно, поэтому мне приходилось приложить немалые усилия, чтобы удержать его.
Сейчас Маркус был больше похож на оборотня во время преображения – тело его ежесекундно напрягалось, то выгибаясь дугой, словно натянутая тетива лука, то застывая на миг подобно статуям в дворцовом зале короля Закхейра. Из глотки вырывалось яростное почти звериное рычание, совершенно непохожее на резковатый, но, всё же, приятный насмешливый голос кровососа. То ли ещё своим разумом, то ли уже животным чутьём Маркус осознавал, что тот, кто сейчас ограничивает его свободу, является и ближайшим источником пищи. Поэтому мне пришлось не только удерживать распсиховавшегося от голода придурка, но и следить за его клыками.
Я всё ждал, что Маркус придёт в себя, но вампир слабел всё больше, однако сопротивления не прекращал. Я принялся негромко ругаться, надеясь, что голос разумного существа приведёт кровососа в чувство, однако вскоре понял, что все мои усилия бесполезны, и что помочь сейчас может только усиленное питание. Я прекрасно понимал состояние клыкастого, поэтому ругался лишь для проформы. Впрочем, когда клыки «высокородного Альвент…» и так далее щёлкнули в доле стана от моего уха, а его коготь едва не заехал мне в глаз – выражения мои стали более искренними, яркими, цветистыми и наполнились эмоциями. Я начал сожалеть, что не могу как следует стукнуть этого оголодавшего агрессора или, хотя бы, развернуть, уложив на живот и заломить руки назад – так бы он был менее опасен. Но двигать вампира хоть как-то сейчас было нельзя, чтобы не повредить ему ещё больше…
- Шэрус, что… что ты делаешь?! - раздался изумлённый голос одной из эльфиек, кого именно – я сейчас не разобрал.
- Пытаюсь не позволить этому идиоту ничего натворить. – Прорычал я сквозь сжатые зубы. Всё же меня тоже потрепали. И, хоть за время, пока я сидел в раздумьях, регенерация уже началась, но борьба с клыкастым, пусть даже лишённым большей части силы, исцелению вовсе не способствовала.
Раздался звонкий мелодичный голос Лины, пропевшей какое-то заклинание…
Моё тело начали опутывать тонкие гибкие зелёные побеги, накрепко притягивая меня к кровососу.
Я выругался так, что даже стреноженные кони зафыркали.
Лина, увидев результат своего чародейства, тихо ойкнула и поспешила распутать меня, всё же связав вампира.
Я обессилено рухнул почти рядом с Маркусом – попытки сдержать кровопийцу вымотали не меньше предыдущего боя.
Девушки же, поинтересовавшись - не возвращался ли Звёздный и, получив отрицательный ответ, принялись разводить костёр. После того, как пламя разгорелось как следует, Ами принялась за приготовление укрепляющего отвара. Она подошла к лошадям и принялась шарить в одной из седельных сумок. Раздался плеск воды о дно котелка. Хорошо хоть Закхейр снабдил нас достаточным количеством воды. Затем я услышал шорох и лёгкий треск ломаемых сухих трав.
* * *
- Шэрус… - Лина села на корточки рядом, неожиданно провела рукой по моим волосам. – Прости, я опять напутала…. Ты очень устал, да? И опять голоден? – Голос девушки звучал чуть обеспокоенно и устало.
Я слегка поморщился, лениво отмахнувшись. – Ерунда. Отдохну, утром смотаюсь поохотиться. Но, всё же… спасибо за заботу. – Я глянул на девушку, стараясь рассмотреть в ночной темноте черты её лица. – Тебе бы тоже отдохнуть не помешало. Впрочем – это нам всем нужно.
- Это верно. Но… Кто же тогда будет охранять? Маркус почти без сознания, ты ранен и устал, как и Ами, я...
- И ты ранена и устала. Лин… - Я хмыкнул, - Единственными опасными животными сейчас для нас являются люди. А их нет на несколько десятков эльтов вокруг. За исключением того таинственного мальчика, за которым начал охоту наш Звёздный знакомый.
- А что если кто-то ещё замаскировался так, что его невозможно почувствовать? – Возразила юная эльфийка, вглядываясь в ночь.
- Лина… Во-первых - это люди, их магия не может быть универсальной и защищающей от всех. Во-вторых – Звёздный говорил об одном, а он ощущает чьё-либо присутствие, как оказалось, лучше меня и Маркуса. Хотя клыкастый и хвастался, что чует кого угодно… В-третьих, что же теперь – от каждого куста шарахаться? – Я досадливо поморщился. Сон – это всегда хороший целитель от многих ран и болезней. И я не собирался пренебрегать этим бесплатным и простейшим из всего лекарства. О чём и сообщил Лине. Если это остроухое недоразумение моей жизни решило поизображать из себя доблестного часового… мешать не буду.
Эльфийка фыркнула, передёрнула плечами и отошла в сторону пасущихся неподалёку лошадей.
- Шэрус…
Я приоткрыл один глаз, подавив мучительный стон – ещё одной нотации Ами на тему общей сплочённости в трудное время я сегодня не выдержу.
Старшая эльфийка сидела на корточках возле вампира и пыталась влить в него отвар, однако, не преуспела в этом благородном деле, так как кровосос дёргался и щелкал клыками, стараясь цапнуть девушку за руку. - Я знаю – ты очень устал, но… – В голосе девушки звучала просьба.
Понятно... И как прикажете его удерживать? Я вздохнул, приподнявшись. Затем опустился на колени позади головы вампира, сжав руками его виски.
Теперь эльфийка смогла ухватить Маркуса за подбородок, открыть ему рот и влить в клыкастого густую мутноватую жидкость с ароматом сушёных трав. Порой поражаюсь запасливости этой особы.
Держа голову вампира, я ощущал лёгкий холодок его кожи, пульсирующую в висках кровь, слышал слабое прерывистое дыхание.
- Ему нужно тепло… От холода он теряет ещё больше сил. – Напоив вампира, Амириэль отошла к греющемуся у костра котелку с отваром.
- Даже если ты сунешь его в костёр, он сгорит, но не согреется. – Я фыркнул. – Ему нужно живое тепло, нужна пища, кровь. Только не вздумайте с сестрицей геройствовать и делиться с ним своей. Ничего хорошего из этого не выйдет. Он выпьет вас досуха – и всё.
Эльфийка наполнила небольшой кубок, из которого только что поила клыкастого, протянула мне. – Но… Что делать?
- Ложиться и отдыхать. До утра с вампиром ничего не случится; а утром смотаюсь, поищу ему пожрать. Разумеется, если Звёздный и к этому времени не завершит свои поиски. Да и сам позавтракаю. Нам сейчас нужна живая пища, а не сушёное или жареное мясо. И не нужно возмущаться или падать в обморок. – Выпив обжигающую пахучую жидкость, я поставил кубок на землю.
- Шэрус!..
Но я уже не слушал возмущённых возгласов эльфийки. Стянув с себя тулуп, я накинул его на связанного вампира: и в самом деле – околеет от холода – не будет ничего хорошего. Отвар Ами придал мне немного сил, и у меня получилось перекинуться в звериный облик. Правда, при этом я чуть не потерял сознание от боли, а завыл так, что обе эльфийки кинулись успокаивать перепуганных вусмерть лошадей…
Когда красный туман перед глазами рассеялся, кровь перестала молотами проламывать череп, дыхание слегка выровнялось, а дрожь в лапах чуть прошла, я растянулся рядом с вампиром, прижавшись к нему боком.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
* * *
- Всё, ребята, он не вырвется! – Резкий визгливый полный страха и злобы голос глушит треск горящего дерева. Раскалённый воздух жжёт глотку и лёгкие, наполняя их едким дымом. Сознание мутится от дикого ужаса, судорожно пытаясь найти выход из ловушки. Дверь чем-то подпёрли снаружи, поэтому кидаться на неё бесполезно - попытка заканчивается только лишь разбитым плечом. Шерсть начинает тлеть, к запаху горящего дома и животного страха примешивается «аромат» палёного. Страшно... Не до гордости. Из глотки вырывается хриплый скулёж, визг – мольба о пощаде. Наверное, её слышат, так как снаружи раздаётся многоголосый издевательский хохот. Хоть бы глоток воздуха… Но окна забраны дубовыми щитами, так же приколоченными снаружи. Лапы подламываются, уже не в силах выдержать отчаянного метания. Тело обессилено опускается на горячий, но ещё целый пол – готовое уже принять страшную смерть… В помутневшем от ужаса сознании мелькает мысль – чердачное окно. О нём не знают... Страх смерти подхлёстывает, заставляя перескочить через горящую балку и кинуться по лестнице вверх…Скорее… Дым. Он заполняет лёгкие, давит грудь, мешает дышать. Гул в ушах нарастает, нестерпимо бьёт в голову.
* * *
Я вскочил, тяжело переводя дыхание и сталкивая с себя Маркуса. Щщщщщхххрррраззссс!! В следующий раз этому паразиту не только руки-ноги свяжу, но и в пасть кляп всуну! Наверняка только очухался и решил подкрепиться… Хорошо всё же, что я обернулся, а через шерсть к горлу подбираться сложнее и дольше. Я покосился на вампира чуть раздражённо. Разбудил, блин. Причём сам тут же отрубился - то ли потерял сознание, то ли снова заснул. Впрочем, похоже, мне удалось отдохнуть и подлечиться во сне. По крайней мере – я не ощущал ни усталости, ни боли от ран. Ладно, пока эльфийки не проснулись, смотаюсь перекусить и притащу чего-нибудь кровососу; а то ведь и, правда, либо попытается всех перекусать, либо протянет лапы с голоду. И это будет достойным продолжением вчерашней ночи. Кстати сказать,… Вчера мы уложили не меньше десятка этих типов. Я тогда ещё подумал, что придётся убирать трупы, если мы останемся тут не на один час. Пока мы отдыхали, прошло несколько часов… Так почему сейчас я не ощущал запаха трупов? Зато чувствовался сильный аромат свежей травы. Травы? Это в начале-то апреля? Краем глаза я заметил неподалёку зелёный бугорок, до странности похожий на силуэт человека. А, ясно, значит – или Ами или Лина решили похоронить убитых противников по своим обычаям. Ну что же – тем лучше - меньше вони, больше пользы для природы. А ещё травяные могилы противников означали, что девушки всё же уже проснулись и удрать тайком не получится. Жаль.
Тут я осознал, что к уже привычным запахам примешивались теперь ещё два; и оба – очень знакомые. Уже почти рассвело, поэтому заметить лежащего неподалёку от костра Звёздного и привязанного к дереву мальчишку не составляло никакого труда.
Интересно, каким образом Звёздный убедил эльфиек поступить с менестрелем как с пленником, а не как с заблудившимся ребёнком? Или не убедил, а действовал самостоятельно без ведома остроухих? Да нет, вряд ли – привязан менестрель явно эльфийским способом. Ладно, разберёмся и с этим. Встретившись с мальчишкой взглядом, я заметил в широко раскрытых глазах страх пополам с ненавистью.
- Отпустите меня! Немедленно! Грязные нелюди! – Хоть голос и дрожал, но в нем слышилось презрение и негодование.
Ах ты, мелкий паршивец! Я ощутил, как на меня накатывает волна ярости. Подскочил к мальчишке, заметил в его глазах своё отражение: горящие голодом и злостью глаза, оскаленная пасть, шерсть дыбом.
Пацан начал заполошно и как-то странно дёргаться, но тонкие гибкие ветви, используемые вместо верёвки, держали крепко. Ноздрей коснулся острый терпкий запах страха, исходящий от менестреля. Зачем куда-то бежать и искать добычу, если она прямо передо мной? – мелькнула мысль.
-Шэрус, нет!
-Остановись, храатхар!
- Не смей!
Три громких возгласа слились вместе, заставляя меня недоуменно и недовольно обернуться.
Звёздный сделал молниеносный скачок, сбивая меня с ног и хватая клыками за шкирку.
Я ощутил поднимающееся изнутри негодование – меня хотят лишить добычи?!
- Храатхар, ты достаточно силён, чтобы поймать себе другую добычу; в отличие от твоего друга – он слишком слаб, чтобы охотиться самому. К тому же – мы пока до сих пор не знаем – для чего этому человеку понадобилось тайно следить за вами. - Глубокий звучный голос Звёздного неожиданно привёл меня в чувство, заглушая звериный голод. Возвращая человеческое сознание. В голове мелькнула ехидная и злорадная мысль – будет ли Амириэль так же яростно защищать мальчишку, когда тот пойдёт на прокорм загибающемуся от голода вампиру, или всё же предпочтёт знакомое зло в лице клыкастого незнакомому? Впрочем, это мы узнаем чуть позже. А пока что….
– Не соблаговолит ли любезный господин отпустить меня? - буркнул чуть раздражённо – быть прижатым к земле, словно нашкодившему щенку – не слишком приятное ощущение.
Звездный издал звук, похожий на насмешливое фырканье и выпустил мою холку из пасти. Затем обернулся к старшей эльфийке. – Не кажется ли любезной элинии, что сейчас самое время расспросить этого юношу, пока ваш друг балид’эмант спит?
- Мне кажется, что, прежде всего этого юношу следует развязать и вернуть в прежнее состояние! – Судя по тону – Амириэль чем-то недовольна. И что я пропустил, пока спал?
- Развязать можно. Хотя я не думаю, что стоит. А вот вернуть в прежнее состояние… Вам так хочется, чтобы он попытался удрать и рассказать всё своему королю? – В голосе Звёздного слышались сейчас скептические нотки. И что же в этом звере есть такое, что его слушается даже наша правильная?
Повинуясь жесту тонких пальцев эльфийки, лоза начала распутываться; вскоре мальчишка был свободен. Однако, вместо того, чтобы попытаться удрать или хотя бы начать разминать затёкшие конечности, он сложился и рухнул на землю, словно тряпичная кукла. Впрочем, в том, что он жив и даже не потерял сознания, сомнения не было. Об этом свидетельствовал поток ругательств, которые было странно слышать от столь, казалось бы, культурного и утончённого человека, как королевский менестрель. Даже я в первую минуту растерялся, хотя за свою жизнь наслышался немало самых разных нехороших выражений. Что уж говорить об эльфийках? И Амириэль и Лина покраснели так, что от их полыхающих ушей можно было разжигать новый костёр.
Когда Звёздный оттолкнул меня, не дав вцепиться в глотку этому щенку, мелкий паршивец, наверняка, вообразил, что его тут же освободят и отпустят с извинениями. Однако его ожиданиям не суждено было сбыться. Поняв это, мальчишка разом сник, растеряв весь свой гонор. А что ещё можно ожидать от избалованного, потерявшего уверенность в своей всемогущей безнаказанности человеческого детёныша? Говорить он начал торопливо, очевидно, выторговать откровенностью – настоящей или показной – себе жизнь и свободу.
Случайно поймав взгляд Амириэль, я чуть не расхохотался – лицо старшей эльфийки выражало негодование и совершенно детскую обиду. Ведь люди так жестоко обманули её доверие. Девушка в какой-то растерянности посмотрела в мою сторону. Однако я только пожал плечами – ведь рассказывал и ей и вампиру о подлости Закхейра и его прихвостней, но мои драгоценные спутники предпочли тогда поверить коронованной особе. Так что пусть теперь не строят шокированных мин.
Возмущение Лины было ещё более бурным. Ещё бы – узнать, что тебя хотели использовать в качестве приманки – известие не из радужных. – Друхлева шалдса! Хотела, чтобы мы вернулись и отдали ей амулет?! Ну, так мы вернёмся! Амириэль, давай договоримся с драконом – пусть отдаст нам Ожерелье, а сам сожрёт эту красноволосую ль,нилану ! – бушевала юная эльфийка. – Или вернёмся и скормим её Маркусу.
- Не слишком удачная идея. – Пусть бурное возмущение Лины, было понятно и обосновано, но меня немного рассмешило. – Хотя бы потому, что клыкастый хоть и голоден, но сил у нас явно меньше, чем у всей охраны Рангоры. Да и… ты ведь уже успела убедиться, что эта шалдса, увы, не пустое место.
- Между прочим, Линиэль, как же ты все-таки выбралась? – Старшая эльфийка вопросительно посмотрела на сестру. Ага, поверила-таки.
Мне, кстати, это тоже было интересно; вчера Лина не рассказала про это. Но меня занимали и ещё пара-тройка вопросов, ответы на которые я надеялся услышать от лежащего на земле мальчишки.
Впрочем, задать их я не успел, так как чуть поодаль раздалась тихая, но весьма выразительная тирада. Проснувшийся - или пришедший в себя, но ещё слабый от голода и ран и, к тому же, ещё и связанный вампир жаловался на несовершенство мира и высказывал уж очень нелестное мнение о некоторых блохастых и лопоухих.
- Ага, мы все тоже очень рады, что ты наконец-то очухался. А я так просто безмерно счастлив. – Я подошёл к клыкастому, окинул его взглядом, насмешливо скалясь.
- По тебе заметно. – Получил в ответ такую же милую улыбочку. – Весь осунулся, похудел, переживая…
- На себя бы посмотрел, трупак ходячий. Хотя, какой тут к друхлю, ходячий?
-Тебе бы так – поголодать раненому, да полежать спелёнатому, как дитё малое. Затекло же всё. – Вяло огрызнулся вампир.
- Ой, какие мы нежные и чувствительные – не смогли вовремя покушать и не поспали на пуховой перине.
Взгляд, которым меня одарил клыкастый, вполне мог поспорить с выразительностью со взглядами Ами, и не предвещал ничего хорошего.
Пока мы пререкались, я успел распутать связывающие кровососа тонкие ветви и подхватить вампира на руки – он сейчас и вправду не смог бы пройти и тех нескольких шагов, что отделяли нас от остальных. Тело Маркуса было на данный момент почти невесомым, словно лишённым костей, как и у менестреля. И немудрено – сил и крови он потерял достаточно, а восполнить запас пока что возможности не представлялось.
Когда я подхватил кровососа на руки, он, было, вякнул что-то на тему «блохастого психа», но после того, как я предложил топать ножками самостоятельно, заткнулся. Хорошо хоть сесть, прислонившись спиной к дереву, а потом, когда я опустился на землю рядом – к моему плечу, у клыкастых сил хватило.
Я насмешливо покосился на вампира, но, увидев в его глазах лихорадочный блеск, не стал подкалывать. Удивительно, как он ещё ни на кого не бросился, особенно, учитывая – с каким остервенением пытался ночью и под утро добраться до меня. Точнее – до моего горла. Впрочем, я и сам после совсем недавней вспышки голода и ярости всё же ощущал себя сейчас вполне сносно. Может, на нас и в самом деле каким-то образом влияла неизвестная магия Звёздного волка.
Отметив эту странность, я вновь обратил своё внимание на мальчишку. Я существо упрямое и любопытное, и привык всё же получать ответы на интересующие меня вопросы.
– Почему никто из нас троих не ощутил твоего присутствия и почему Амириэль и Маркус не помнили ничего из того, что с нами произошло, после того… - я покривился, скалясь в нехорошей усмешке, – пира, хотя ни я, ни Линиэль не оказались во власти этой странной потери памяти?
Мальчишка торжествующе ухмыльнулся, впрочем, его улыбка тут же потухла, когда этот мелкий трайх узрел серьёзный и сосредоточенный взгляд старшей эльфийки. – Да всё очень просто. У меня есть Скрывающий амулет. Правда, ни-гила Ланиральса, когда его давала, не знала, что он не действует на Звёздных волков; да и не рассчитывали мы, что сюда так скоро забредёт ещё один. А что до потери памяти… Так они оба получили от ни-гилы Ланиральсы ойглы с вплетёнными в них заклинаниями забвения. Так было удобней. А ты должен был всё знать и помнить, чтобы вернуться в Англейм и отдать амулет достославному королю Закхейру. А то, что освободится вторая «лесная» …
- Вы не рассчитывали. - Ядовито закончил я, чувствуя, как в груди клокочет ярость. Так вот, значит, откуда появился тот браслет у Ами…И небольшой кулон на шее у вампира – его я заметил, когда пришлось Маркуса скручивать. Я тогда не придал никакого значения этой безделушке – мало ли что таскает на себе отпрыск знатной вампирской семьи? Если б знать раньше – что это за безделушка… Разумеется, оборотни вовсе не мирная раса, однако, не думаю, что кто-то из моих сородичей способен на такую подлость. Про эльфов я вообще не говорю - у них даже такого понятия, как «придворная интрига» нет. Как с этим обстоит у вампиров – не знаю; поэтому ничего ни утверждать, ни отрицать не буду.
Я дотянулся до мальчишки, цапнул его за воротник и подтянул к вампиру. Менестрель уже, очевидно, понял, что пощады ждать нечего и в его глазах, обращённых к эльфийкам, как к существам некровожадным, можно было прочесть тоскливое отчаяние обречённости. На какой-то миг мне стало жаль парня. В конце концов – он ведь всего лишь шестнадцатилетний мальчишка, исполняющий приказы наделённых властью взрослых.
- А кто такой Меро. – Вдруг тихо спросила Лина.
Хмм... а ведь верно – ещё во время застолья красноволосая шалдса поинтересовалась у менестреля – где Меро, и мальчишка ответил что-то вроде… «он пожертвовал собой, чтобы приобрести конкурентов». У меня в сознании зашевелилось смутное подозрение.
- Меро, это мой ручной медведь. Оборотень – Безэмоциональный пустой голос Наркиса лишь подтвердил это предположение. – Я использовал его, чтобы войти к вам в доверие.
- И… Убил его? – Глаза младшей эльфийки были широко раскрыты от ужаса.
- Да. – Короткое слово, повергшее в шок даже мягкосердечную Амириэль. Меня же от того, чтобы впиться в шею маленького негодяя, остановило лишь то, что первым это сделал Маркус.
Буркнув что-то насчёт того, что он и в рот не возьмёт эту гадость, иначе его стошнит, вампир притянул мальчишку ближе к себе. Короткий пронзительный вскрик, точный удар клыков прямо в сонную артерию – и вот уже «достопочтенный вен Альвент…» и так далее приник к шее менестреля.
Лина тут же принялась шуровать у костра, пытаясь его развести, а Ами ушла к лошадям. Ох уж это мне эльфийское неприятие убийств. И почему они не могут отнестись к этому как к обычной охоте? Впрочем, сами эльфы крайне редко питаются чем-то другим, кроме растений. Ну и, разумеется, воды и мёда. Это я знаю ещё по тем временам, когда меня угораздило побывать у эльфов в гостях.
А клыкастый, и, правда, очень голоден – на моё полушутливое замечание не жадничать и оставить немного остальным он ответил лишь грозным рычанием хищника, не намеренного делиться добычей. Ну и ладно, я сам.
Дождавшись, пока Маркус насытится, я подхватил безжизненное тело мальчишки на руки и направился глубже в лес. Что-то сегодня с самого утра приходится работать носильщиком. Я насмешливо фыркнул в ответ на свои мысли. Но оставлять труп на виду как-то не очень хорошо. Я падалью не питаюсь, а хоронить королевского менестреля как тех конвоиров эльфийки не будут – поскольку мальчишка оказался предателем, а не воином. Так что будем надеяться, что в этом лесу есть падальщики. Ну, а если нет…Я раскопал большой муравейник и уложил труп в середину. Насекомые позаботятся о теле.
Через несколько минут я уже бежал на запах зайца, снова перекинувшись в звериный облик. Разумеется, о том, чтобы ещё и клыкастого обеспечить добавочной порцией, речи не шло. Хватит с него.
* * *
- То есть, ты совершенно ничего не помнишь о том, как ты выбралась из тюрьмы и оказалась недалеко именно от того места, где мы остановились? – Амириэль недоверчиво покосилась на едущую рядом на Воронке сестру.
Лина досадливо помотала головой. – Ну, я же уже говорила.
После того, как я, подкрепившись и вернувшись, получил порцию коронных взглядов старшей эльфийки, мы начали сборы. Вампиру стало несколько лучше, но он, пользуясь великодушием Амириэль, и не намеревался помогать нам. Закинув руки за голову, этот наглый тип растянулся у костра и бросал на нас насмешливые взгляды из-под длинных ресниц. Придушил бы паразита! Впрочем, никаких особо сложных сборов не было, поэтому даже я не стал дёргать клыкастого.
Звёздный волк решил немного нас проводить. Признаться, такое сопровождение с одной стороны было приятней, чем «охрана» англеймцев, но с другой – уж больно походило на опеку. А этого мне хватает и от Амириэль. Кстати сказать, старшая эльфийка приняла предложение Звёздного с неизменной благодарностью.
Поскольку кобылка Лины не проявила хвалёной способности всех эльфийских лошадей и пока что не нашла свою хозяйку, девушке вновь пришлось ехать на Воронке. Я же сам уместился позади вампира на его Бубенчике. Хотя энергия крови мальчишки и позволяла Маркусу довольно быстро затянуть все раны, но вот сил на то, чтобы держаться крепко на рысящем мерине, ему ещё явно не хватало. Так что пришлось мне взять поводья и обеспечение сохранности шкурки вампира в свои руки. И теперь, сидя чуть ли не на крупе Бубенчика, я краем уха слушал беседу эльфиек, не переставая размышлять о своём.
Странное дело – вот уже несколько лет я время от времени сталкиваюсь с этой очаровательной компанией, и всегда повторяется одно и то же: после пары словесной - а с клыкастым – и не только - грызни я начинаю претерпеваться к ним. При расставании же меня не посещают никакие особые чувства сожаления или огорчения. Даже наоборот – я рад тому, что избавился от этих типов… До следующего раза.
- Мохнатый, мне уже надоело чувствовать твоё дыхание на своём затылке. Почему бы тебе не пробежаться на своих четверых?
О, наш припадочный подал голос.
- Видишь ли, Маркус, что касается предложения пробежаться... Боюсь – ты ещё слишком слаб, чтобы ехать в одиночку. Так что придётся нам обоим терпеть. Тебе – мои «объятья», а мне – твой запах. Поскольку я предпочитаю дышать тебе в затылок, а не чувствовать твои клыки на своей шее.
- Интересно, и чем может пахнуть недавно питавшийся вампир, как не кровью? – Ехидно полюбопытствовал Маркус. – Или ты уже совсем нюх потерял?
Я не остался в долгу и так же язвительно ответил. – Может, молоком, как и губы? От маменьки давно сбежал?
В следующую же секунду мы оба уже валялись в дорожной грязи. Я – потому что эта клыкастая зараза с неожиданной для него сейчас силой двинул мне локтем поддых, он сам – потому что я, пытаясь удержать падение, натянул повод, и Бубенчик взбрыкнул, становясь на дыбы.
Мы беседовали вполголоса, и наша ссора прошла, что называется, мимо ушей беседующих о чём-то своём эльфиек. И теперь обе девушки с удивлением смотрели на нас – барахтающихся в дорожной грязи и ругающихся почём зря.
- Маркус, Шэрус, что случилось? – Изумление и беспокойство в голосе Ами могло тут же смениться негодованием, узнай она об истинной причине нашего падения. Поэтому мы, чтобы не навлекать на себя очередную порцию поучений о морали и поведении, коротко переглянувшись, свалили всю вину на меланхолично ожидающего непутёвых всадников мерина. Бубенчик переступил копытами, но, всё же, позволил сначала усадить на себя злого и раздражённого вампира, а затем взобраться в седло не менее злому оборотню. Эльфийка окинула нас недоверчивым взглядом, но на этот раз сдержалась, хотя наверняка, как и все в её народе, почувствовала ложь. Путь продолжился.
* * *
Услышав оклик Звёздного, бегущего рядом с чалым мерином вампира, я тихо выругался – совсем вылетело из головы обещание рассказать о его собрате. Хорошо хоть теперь, избавившись от «ойгла» с заклинанием забвения, вампир в случае необходимости и, если будет в настроении, смог бы подтвердить мои слова. А может и добавить чего-нибудь, ведь меня не было какое-то время в тюремном зале, когда я дрался на Арене. Однако клыкастый упорно молчал за всё время моего, пусть и недолгого, рассказа. То ли в очередной раз обиделся и обдумывал план мести, то ли ещё что. Обе эльфийки тоже ехали молча. Лина и сама почти всё видела своими глазами, а Ами я рассказал о нашем с Маркусом пребывании в плену ещё раньше.
- Значит, даже наша магия там не действует? Ты уверен в этом, храатхар? - Пытливо осведомился легендарный зверь. Глаза его сверкали, словно два глайдиса . Травянистой зелени как не бывало.
Я на секунду задумался, затем кивнул. – Если бы магия вашего племени не была бы там пресечена, Ваш собрат наверняка смог бы выбраться из плена.
- А как же ты тогда объяснишь то, что, уловив чьё-то из вас желание, я освободил из заточения вашу юную подругу?
- Что?! – Дружный возглас, все три лошади остановились, и мы вчетвером пристально и внимательно уставились на Звёздного волка. Это ошарашивающее признание не оставило равнодушным даже клыкастого: - Но как? Это же невозможно! Я сам не мог там обернуться!
- Погоди, Маркус, но ведь у меня получилось связать того стражника с помощью магии. – Перебила вампира Лина. – Да и шалдса могла там колдовать.
- Скорее всего – там заговорены прутья клеток и ошейники. – Высказал я своё предположение. И тут же наткнулся на насмешливый взгляд карих глаз обернувшегося ко мне кровососа. Однако я напомнил, что подобное же предположение высказывали и Сэлэс с пленным Звёздным волком, и клыкастому ничего не оставалось, как признать мою правоту.
Затем вампир оглянулся на обеих эльфиек. – Вас что – тоже держали в клетках и с ошейниками?
Сёстры отрицательно помотали головой.
- Если не считать решёток на окнах и железной двери – там не было никаких кошмаров, вроде тех, что были у вас в зале. – Добавила Лина.
По словам Ами, старшую эльфийку вообще поместили в обычную, хотя и очень скудно обставленную, холодную и сырую комнату. Ну, правильно – зачем вызывать лишние подозрения? Хотя я почему-то был уверен – после первого же боя на Арене Ами - если она бы выжила - наверняка отправили бы в менее уютное «жилище».
– А каково мнение алиньери? – Обернулась было Ами к Звёздному…
И тут мы обнаружили, что наш легендарный спутник исчез. Разузнал всё, что хотел знать, и смылся? Вполне вероятно. Ну что же – тем лучше – одним «воспитателем» будет меньше. Впрочем, правдивым могло оказаться и ехидное замечание Маркуса про «кустики». Так или иначе, по настоянию Амириэль мы подождали минут десять. И, лишь убедившись, что никакими неотложными, но краткосрочными делами тут и не пахнет, а легендарный зверь и впрямь покинул нас, мы тронулись с места.
* * *
Из-за того, что нам пришлось менять маршрут, удирая от щагров, а после – уматывать из Англейма – мы здорово отклонились от своего начального пути. О чём мы вскоре были извещены остановившейся Амириэль. Старшая эльфийка держала в руках чудом не отобранную при пленении карту. Тут же была разгадана тайна размытой границы королевства – оказалось, что с одной стороны она почти вплотную подходит к столице. И именно с этой стороны мы и умудрились подойти к Англейму. Теперь же нам предстояло ехать насквозь через полстраны ещё около недели, чтобы выбраться из этого друхлева королевства с его «радушным» правителем. Либо…
- Либо можно срезать расстояние — вот так. – Маркус чиркнул когтём по карте и уткнулся в белёсое пятно, означенное как «Неизвестные земли». – Я предпочту неизвестность, чем целую неделю тащиться по ночам, а по утрам прятаться от местных жителей.
- А если там какие-нибудь непролазные болота или пустыня? - Благоразумно возразила Лина. – И мы потратим куда больше недели, если вообще выберемся. К тому же – мы все четверо неплохо видим в темноте.
- Мы – да. Но не кони. Даже тарги, как у мохнатого, не очень любят ночь. И потом, я же сказал – я не желаю скрываться от этих друхлевых отродий. – Парировал раздражённо клыкастый.
М-да… Оба были по-своему правы. Но нельзя же разделиться и проверять – кто прав больше. Я попытался прислушаться к своим ощущениям, надеясь, что чутьё подскажет верную дорогу. Однако чутьё благополучно молчало, не желая давать верных ответов.
Маркус и Лина, наверняка, продолжили бы спор, однако одновременно замолчали.
Издалека послышался одиночный конский топот. Ветер, как нарочно, дул в ту сторону, чуть глуша звук и не позволяя почуять ни лошадь, ни всадника. Мы переглянулись и, не сговариваясь, обнажили оружие. Новая встреча с англеймцами могла оказаться вовсе не дружеской. Мальчишка-менестрель тоже был один и поначалу произвёл неплохое впечатление. Топот приближался…
А через пару минут Лина, соскочив с Воронка, вбросив снятую с тетивы стрелу обратно в колчан и закинув лук за спину, со счастливым визгом бросилась навстречу взмыленной кобылке, выскочившей из-за поворота.
- Вот друхлева скотина... – В грубоватом восклицании клыкастого перемешивались ошеломлённое удивление и восхищение. Признаюсь, при виде Лисички меня посетили такие же мысли и чувства. И, честно говоря, облегчение. Потому что бежать всю дорогу на своих четверых мне не очень-то хотелось. Ведь ещё неизвестно - какой она будет – эта дорога. А для того, чтобы купить новую лошадь для Лины нам нужно было, по крайней мере, выбраться за пределы страны. В том, что кто-нибудь из англеймцев продаст лошадей «нелюдям», даже если будет находиться на грани разорения, я очень и очень сомневался. Так что, с большим удовольствием сунув поводья в руки вампира, я спрыгнул с Бубенчика и оседлал удивлённо и недоверчиво - неужели это и, правда, хозяин, а не кто-то другой? - всхрапнувшего тарга.
- Шэрус, неужели ты оставишь меня на этой зверюге одного – совершенно беспомощного и слабого? – С притворно-трагической миной воскликнул кровосос, хотя в его наглых карих глазах скакали издевательски-насмешливые льеррики.
Я подъехал к этой клыкастой заразе и тихо, чтобы не услышала Амириэль, пробормотал. – Если у тебя достало сил пихаться, то и управиться с конём сможешь. Тем более, кажется, не так давно ты сам предлагал мне пробежаться… Так в чём дело?
- А если он понесёт? – Вампир состроил якобы жалобное выражение лица и за моргал, словно вот-вот расплачется… Однако тоже постарался, чтобы этот спектакль прошёл мимо внимания старшей эльфийки. Ну, раз начал дурить и паясничать, значит всё в порядке, не помрёт.
Фыркнув, я обернулся ко всё ещё разбирающейся с картой Амириэль: - Ну и куда мы всё же направимся?
- Сюда. – Эльфийка указала на тонкую нитку дороги. – Это большой торговый тракт. Правда, я не знала, что он пролегает мимо Англейма. Так вот, мы оставим слева Калсаз – квенталион твоих собратьев. Шэрус. Если хочешь – можем заехать туда…
Я отрицательно помотал головой. Оборотни, в отличие от бродяг щагров, хоть и имеют свои квенталионы, но всё же, не очень любят чужаков на своей территории и охраняют её, как обычные хищники.
Эльфийка согласно кивнула. – Хорошо. Тогда миновав Калсаз, мы проедем через Милагроссу. Хотя это человеческий квенталион, но герцогиня Милагроссы поддерживает дружеские отношения с другими расами. И не на словах, как тут, а на самом деле. Я сама несколько раз была в Милагроссе – это и вправду чудесное и гостеприимное государство. Затем, обогнув Дубравье и Стагрод, мы выедем к Нгар-Халу.
- И сколько мы на это потратим времени? – встрял в разговор Маркус.
- Если не будем нигде задерживаться – чуть больше недели. – Подсчитав, ответила девушка.
- Как раз столько же, сколько мы только выбирались бы из Англейма, последуй мы совету твоей сестрицы. – С удовлетворительной и чуть нахальной усмешкой кивнул вампир.
- Маркус!
Вот сейчас я полностью разделял возмущение Амириэль. Честное слово, если бы не знал, что мне самому придётся вновь сажать этого гада на коня – двинул бы, даже не боясь скинуть на землю.
Клыкастый, похоже, понял, что перегнул палку и нехотя, хотя и искренне пробурчал извинения.
- Ну, конечно же – как всегда все важные дела обсуждаются без меня. – Ещё одна… актриса с показной обидой. Впрочем, хорошо, что Лина, занятая тем, что обихаживала новообретённую верную кобылку, не слышала последних реплик кровососа. Однако показная обида тут же переросла в настоящую, когда Лина узнала, что её идею опять отвергли. Надувшись, младшая эльфийка последовала за нами в полном молчании.
* * *
- Кто такие? – Остановивший нас где-то часа через три-четыре охранник развеял миф о несуществующей границе Англейма. Наверняка нас, когда мы только прибыли в королевство, заметили, но не сделали ничего, чтобы остановить - зачем настораживать добычу, если она сама идёт в ловушку? А вот с выездом будет посложней. Вооружён был стражник «до зубов» и весь вид выдавал в нём опытного вояку. К тому же размеры он имел внушительные – где-то на голову выше не низкого вампира и раза в три шире в плечах. Такого даже вдвоём одолеть будет непросто. Стражник ощупывал всех четверых таким пронзительным взглядом, что, казалось, мог не только запомнить лица, но сосчитать зубы у каждого в отдельности и у всех вместе.
Непривычная к таким подробным осмотрам, Лина покраснела и подъехала ближе ко мне. Признаюсь, меня удивило и смутило такое доверие девушки.
Ами хотела было что-то сказать, но клыкастый уже выехал вперёд, толкнув своего мерина. – Маркус Альтхо и сопровождающие лица. – Презрительно глядя на человека, сквозь зубы процедил вампир, исковеркав свою фамилию почти что до неузнаваемости. – Совершаем исследовательскую поездку по распоряжению достославного короля Закхейра.
И ведь не так чтобы соврал, зараза. Разрешение короля-коротышки и, правда было получено, хотя и не заверено письменно. Больно уж торопился «достославный» заполучить Ожерелье. И насчёт исследовательства тоже верно – мы ж не знаем – куда ехать точно.
Стражник вытянулся в струну и отсалютовал клыкастому коротким мечом. Затем торопливо начал крутить ворот, натягивая на него канат, поднимая преграждающее дорогу бревно.
Маркус даже не удостоил человека взглядом. Выехав на свободную дорогу. Мы последовали за ним. Да, видно – неплохо все же иногда быть благородных кровей и уметь приструнить всяких…
Только лишь мы оказались вне пределов досягаемости стражника, кровосос пустил Бубенчика галопом. – Быстрей, пока этот чурбан не очухался и не потребовал у нас никаких разрешающих бумаг. Шевелитесь же!
* * *
Эльтов через сотню кони начали спотыкаться от бешеного галопа, а впереди показался битый множеством ног, копыт и колёс тракт. Маркус еле успел удержать своего чалого, чуть не влетев в задок телеги, ползущей впереди и был обруган хозяином – мрачноватого вида гоплиндом . Разумеется, клыкастый не остался в долгу и обозвал гоплинда рыжей волосатой рожей. Хотя он не совсем прав – кожа у гоплиндов не оранжевая, а, скорее, бурая. Гоплинд полез было за своим оружием – кривым коротким ятаганом, желая смыть оскорбление кровью обидчика, но Маркус ощерился, скалясь, и глухо зашипел. Гоплинд сплюнул, выругавшись, отшатнулся. Ведь известно, что именно с вампирами у этого склочного народа торговцев с давних пор весьма и весьма натянутые отношения. Причём квенталионы и той и другой стороны не важны. Что послужило началом вражды – я точно не знаю. То ли вампиры отказались платить и обвинили гоплиндов в порче товара, то ли последние что-то «зажали» …. Но факт оставался фактом – сцены, подобные только что произошедшей, нередки. И, кстати, чаще они заканчиваются не так мирно.
- Маркус, что на тебя нашло? Зачем ты оскорбил этого почтенного гоплинда? – А вот Амириэль, видно, была не в курсе извечной вражды этих двух народов; потому что принялась защищать бородача, словно он ей родственник.
- Захотелось так. – Буркнул клыкастый.
Странно, с чего вдруг такая резкая перемена настроения?
Впрочем, способность кровососа удивлять окружающих, как оказалось, на сегодня была использована ещё не вся. Не обращая внимания на Амириэль, вампир подъехал ко мне. – Я терпеть не могу, когда мне напоминают о моих родичах, тем более так, как это сделал ты. Тем не менее, я не должен был набрасываться на тебя. Извини.
Я не свалился с коня только потому, что застыл от изумления, как статуя короля Гамилкаса. Чтоб вампир извинился дважды за день? Да ещё и не перед эльфийкой, а перед «мохнатым», как он любит называть… Что-то совсем из ряда вон выходящее.
- Шэрус, он что – тебя обидел? – Я почувствовал, как моего плеча касается рука и встретился взглядом с обеспокоенной Линой.
Я отрицательно мотнул головой и тронул поводья, пуская Воронка лёгкой рысью. Честное слово – уж лучше бы обидел – это, по крайней мере, было бы привычно и больше похоже на Маркуса. А тут гадай теперь – с чего это вдруг его пробило на такое поведение, и чего от кровососа ещё ожидать? Надеюсь, он не слишком сильно ударился головой, когда падал?
* * *
- Входите-входите, славные дамы и господа. Всегда рады гостям. В нашем заведении вы найдёте самую лучшую еду, мягкую постель для уставшего тела и развлечения на любой вкус. – Улыбка стоящего на пороге придорожного пристанища хозяина лучилась радушием. И пусть это радушие основано было на ожидании барыша, но, всё же, оно казалось вполне искренно. Надежда же на то, что путники – усталые и еле держащиеся на чуть ли не заморённых конях – раскошелятся за отдых - лишь увеличивало радушие. А уж кто эти путники – вольные охотники, путешествующие бездельники или беглые преступники – пристаньщику было неважно. Да и расы их его не волновали – пока они платят и не начали создавать ему проблем. Такова была жизненная позиция Падиля, державшего пристанище чуть в стороне от торгового тракта. А уж Падиль за свою жизнь повидал всякого. Так что даже четверо существ трёх разных рас, ни одна из которых не принадлежит к человеческой - а это Падиль тоже давно умел различать, явившихся со стороны Англейма, не вызывали у почтенного пристаньщика особого удивления.
Помня о поведении Лисички, когда её пытались принять слуги Закхейра, Лина сама увела кобылку в, указанную гостеприимным хозяином, конюшню. Впрочем, как я понял, несмотря на неплохо идущие дела пристаньщика, Падиль – так он представился – не держал слуг. В хозяйстве ему помогало его же семейство – исполняющие обязанности конюхов и дворовых слуг два сына, дочь, на которую возлагалась работа зальной служанки , престарелая мать – кухарка и племянник – мальчишка лет десяти. Впрочем, мальчишка, как и большинство детей его возраста, больше путался под ногами, любопытствуя, чем помогал на самом деле. Однако лёгкие подзатыльники, которыми угощали пацана дядя и оба взрослых двоюродных брата, были больше добродушными – что называется – для порядка. Юная же двоюродная сестра и бабушка вообще ограничивались ворчанием и невинными псевдоугрозами.
Всё это я смог узнать и заметить за то непродолжительное время, пока нам устраивали комнаты для ночлега и готовили ужин. Обе эльфийки, хоть и памятуя о показном радушии правителя Англейма и поначалу несколько настороженно отнёсшиеся к пристаньщику, вскоре уже беседовали с его дочерью и племянником. Вампир же, пользуясь тем, что Амириэль увлечена разговором, куда-то слинял. Я крепко понадеялся, у нас не будет проблем с тем, что поголовье скота или домашних птиц почтенного Падиля может вскоре несколько уменьшиться. Сам же я, устроившись за одним из столов в едальне , был занят беседой с хозяином пристанища. Точнее, я делал вид, что слушаю; так как Падиль, как и большинство его собратий по ремеслу, любил поговорить сам. Так что я, усиленно притворяясь, что заинтересованно слушаю, просто-напросто дремал под бубнящий голос пристаньщика. До тех пор, пока в голову не забрела подстёгнутая какой-то фразой Падиля мысль.
- Скажите, любезный хозяин, а не случалось ли в здешних краях за последние пару месяцев чего-то уж очень необычного? – перебил я долгий рассказ о том, как сводная, но любимая сестра пристаньщика, прижив неизвестно от кого из постояльцев сына, через какое-то время затосковала, а затем и просто покинула дом, оставив ребёнка на попечение матери и брата.
Падиль прервал речь, но был явно не слишком-то обижен этим. Расхохотавшись чуть басовито, он помотал головой. – Это, смотря – что Вы имеете ввиду, славный господин. У нас тут место оживлённое, хоть и вдали от многолюдных квенталионов – всякое на дороге случается. Да и путники мне много чего интересного рассказывают.
Интересно – что ему могли рассказывать путники, если сам пристаньщик тарахтел, не закрывая рта? Впрочем, он, наверное, просто прислушивался к разговорам, останавливающихся в пристанище, существ между собой. И, судя по обстановке дома, дела у этого Падиля шли теперь хорошо; а это означало, что он очень осторожен и по поводу своих постояльцев не треплется. Это было нам на руку, кстати. А то, что он сказал про «происходит разное» - это верно – на тракте всегда что-то да случается. Не спрашивать же у него про крылатого ящера напрямую. Хватит уже – наоткровенничались. Эх, нет у меня ни эльфийской тактичности, ни вампирской изворотливости.
Впрочем, долго скорбеть по отсутствию данных качеств мне не позволили, так как, подбежавший к нам с пристаньщиком, мальчишка объявил, что ужин уже на столе. Его слова подтверждали и ароматы, витающие в едальне. Я с огромным удовольствием присоединился к, сидящим за столом, уставленным снедью, эльфийкам. Да ещё в ближайшем будущем вырисовывалась весьма приятная возможность выспаться не на сырой холодной земле или в тюремной клетке, а на относительно мягкой и тёплой постели. Кто-то может сказать, что я противоречу сам себе. Вовсе нет. Я не полностью человек, но и не совсем зверь; я – нечто среднее. И… Да, я терпеть не могу чрезмерного количества, если можно так сказать, уюта; но и не имею ничего против того, что он изредка появляется в моей жизни. Так же, как и мои спутники. Всё… доразмышлялся. Я закашлялся и наткнулся на взгляд старшей эльфийки – внимательный и чуть настороженный.
- Что?
- Ты не знаешь – куда Маркус пропал? – Судя по тону, она задавала этот вопрос уже не первый раз, но ещё и не «...дцатый». Хотя, как я уже говорил, терпения у этой эльфийки немеряно. По крайней мере – побольше, чем у её младшей сестры, пропавшего кровососа и оборотня Шэруса вместе взятых.
- Тебе надо, ты за ним и следи. – Передёрнул я плечами. Впился зубами в обалденно вкусный пирог с печенью, а глазами – в фигурку юной дочери пристаньщика. В голове начали формироваться мысли определённого направления. А что вы хотите – я ж не отшельник-лирн. А девчонка симпатичная. И, думаю, не обделённая мужским вниманием, если принимать в расчёт род деятельности её отца. Правда, если этот самый отец не собирается в ближайшем будущем становиться дедом – тогда с тем, чтобы получить согласие девчонки будет сложней. Так как цапаться с тремя крепкими мужиками из-за одной ночи с девчонкой... Спасибо. За последние дни я свою норму по дракам на месяц вперёд выполнил.
Уловив мой взгляд, Амириэль чуть нахмурила брови, покачав головой, но промолчала. Поняла? Кстати, об обеих эльфийках я никогда и подумать не мог в подобном ключе. Нет, конечно, эльфы своих детей, что называется, не обретают в цветочных бутонах . Но всё равно обе сестры казались мне всегда чем-то... возвышенным что ли. Не знаю. Но уж недоступными – это точно. Особенно – Амириэль. К тому же, я ведь уже определил обеих, как своих «сестёр».
От вошедшего в едальню вампира исходило ощущение свежей крови. Да и вид был вполне даже… довольно-спокойный. Значит – кидаться не будет и без конфликтов на почве вечно-голодающего растущего организма не предвидится. И то ладно.
- Маркус… - Ага, ну не может она не начать поучение. Эльфы же тоже чувствуют.
- Приятного аппетита, Амириэль. –Милая улыбка и нарочито вежливый голос вампира заставила меня вновь закашляться, теперь уже от еле сдерживаемого насмешливого фырканья. Впрочем, не меня одного заразило такое смешливое состояние – Лина тоже спрятала улыбку, старательно ковыряясь в тарелке с чем-то растительно-съедобным. А Маркус все ж таки зараза.
* * *
Наверняка кровососу грозила бы новая порция разноса, но в это время в едальню с весёлым шумом и хохотом ввалилась толпа молодых людей. Большая часть из них была одета в военную форму жёлто-фиолетовых расцветок. Остальные же были облачены в синие странного покроя – длинные и довольно узкие – плащи из милнэса. Заметив нашу компанию, «пёстрые» как-то странно притихли. Уж не связано ли их поведение с недавним исчезновением нашего кровопийцы? Если да… Тьма подери, я ж сказал – с меня на время драк достаточно.
- Интересно, что это стагродские ученики магиков и милагросские вояки делают так далеко от дома? – Пробурчал вампир. Так, судя, по его словам, и, особенно, тону - для него встреча с этой группой такая же неожиданность, как и для нас всех. Впрочем, вопреки своим словам, он больше интересовался вкусом немаленького куска мяса, который выловил из общей миски, и вина в железной кружке.
Один из «пёстрых» что-то сказал пристаньщику и тут же оба сына Падиля по распоряжению отца принялись сдвигать вместе два больших тейновых стола.
От группы отделился один из милагросцев и, пока его приятели и магики рассаживались за столами, шумно требуя вина и мяса - и побольше, подошёл к нам. – Да будет солнце озарять ваш лес, а вода утолять жажду всех, кто нуждается. – Он чуть поклонился, приветствуя нас на эльфийский манер. Странно – на эльфа сам не похож. Может, из-за наших ушастых так говорит? Всё же – они дамы, да и в большинстве…
- Да не помешает ветер стрелам, выпущенным из твоего лука. – Ответила Амириэль. Чуть поведя ушами - чем вызвала приступ кашля, скрывающего смех, у меня и вампира, девушка с улыбкой поднялась из-за стола. Нам всем пришлось последовать её примеру. – Рада приветствовать Вас, любезный Зарт Артл. Позвольте представить Вам моих спутников. Моя сестра Линиэль Аааль’Таана. Маркус-Альберт вен Альвент’Гхор. – Короткий кивок в сторону клыкастого. Тот поморщился, но промолчал, ответив на приветственный кивок человека. А в глазах обернувшейся в мою сторону эльфийки я заметил мелькнувшую растерянность. Мне стало смешно – ну да, после пышного «… вен Альвент…» произносить моё скромное имя. И ведь Амириэль не стыдится, просто ей неловко передо мной самим. Нет, все же, забавные создания – эти ушастые.
Я приподнялся из-за стола, протянул человеку руку. – Шэрус. Без всяких там…
Военный пожал протянутую ему руку – крепко и уверенно, но не сжимая нарочито сильно. – Рад знакомству. – Затем он так же за руку поздоровался с Маркусом и галантно поклонился Лине. Вежливый молодой человек. И, кажется, вовсе не гнушается общением с представителями других рас.
Я чуть усмехнулся, заметив благодарный взгляд, который устремила на меня старшая эльфийка.
- Я очень рад встрече с Вами и Вашими друзьями, любезная Амириэль, и польщён тем, что Вы запомнили меня. Не будет ли с моей стороны неучтиво и не помешает ли вашим планам, если я приглашу вас четверых присоединиться к нашему столу? – Интересно, этот… Зарт Артл всегда столь велеречив или просто следует правилам приличия, принятым у эльфов?
Амириэль обвела нас вопросительным взглядом. Не понял… С нами советуются? Да неужели… Сделав столь поразительное открытие, я чуть не подавился и слегка закашлялся. Вампир с насмешливым сочувствием постучал меня по спине. – Будь осторожней, мохнатый. А то ещё подавишься.
От такого неожиданного приступа заботы я закашлялся ещё больше. И, глянув на издевательскую усмешку клыкастого, еле сдержался, чтобы не врезать этому паразиту промеж глаз.
От столов «пёстрых» раздался дружный смех, к мужским голосам присоединился женский. Чуть обернувшись, я увидел сидящую на коленях у одного из милагросцев дочь пристаньщика. Ещё безусый парень поглаживал девушку по плечу и что-то тихо говорил, почти касаясь губами тёмных волос, а та улыбалась чуть смущённо. Затем кивнула, поднимаясь с коленей желтомундирника. Я ощутил нарастающее раздражение, словно у меня отняли добычу, и чуть не зарычал. Нет, с меня на сегодня хватит… иначе я чего-нибудь точно натворю. Поэтому помотал головой, отвечая на невысказанный вопрос Амириэль, затем поднялся из-за стола. Предупреждать остальных о том, чтобы они были осторожны, не стал. Разумеется, то, что этот Зарт Артл был, по всей видимости, хорошим знакомым Амириэль, не давало никакой гарантии, что все остальные тоже являются безупречно честными. И всё же… Мои спутники не маленькие, сами сообразят.
* * *
- Эй, парень… - Я окликнул племянника пристаньщика, выйдя из едальни и оказавшись в небольшом внешнем помещении пристанища.
- Моё имя Тимаси, любезный господин. Чем могу быть полезен? – подскочил мальчишка.
- Проводи меня в комнату, Тимаси.
- С удовольствием, любезный господин. Мальчишка улыбнулся, кивнув. Затем развернулся и, с детской непосредственностью подтянув спадающие большие не по возрасту штаны, побежал к ведущей на второй этаж лестнице.
Последовав за ним, я насмешливо фыркнул в ответ на свои мысли, вспомнив, как ещё недавно меня дважды водили в комнату мальчишки: ученик чаровника и менестрель – и чем все эти проводы заканчивались. После первого раза мне в милой компании пришлось нестись друхль знает куда и друхль знает за чем; после второго вообще угодил за решётку и на Арену. Будет забавно, если третий раз ради разнообразия пройдёт без приключений.
- Прошу Вас, любезный господин. – Тимаси отпер одну из дверей, ведущую в небольшую комнату. Точнее – очень небольшую. В приоткрытую дверь я заметил весьма скудную обстановку. Табуретка, на которой стоял таз для умывания и кувшин с водой; тюфяк с соломой, покрытый плотным шерстяным одеялом; что-то вроде сундука для личных вещей. Всё. М-да, надежда на комфорт не оправдалась. Это больше похоже на тюремную камеру, чем на уютную комнату. Впрочем, в помещении тепло и уютно, а солома в тюфяке свежая, не испорченная гнилью и мышами. Это было уже неплохо. Я кивнул пареньку благодаря за помощь и показывая, что больше его услуги мне не понадобятся.
Но мальчишка продолжал стоять, держа дверь только чуть приоткрытой. – Любезный господин ещё что-нибудь желает?
- Любезный господин желает пройти в комнату и завалиться спать – Я фыркнул насмешливо и чуть раздражённо.
Но этот родственник пристаньщика не унимался: - Любезному господину что-нибудь ещё нужно?
Что значит «ещё», интересно? Что можно притащить в эту, с позволения сказать, комнату? Ужинать я уже поужинал… - Нет, спасибо, мне ничего не надо. – Раздражение моё начало увеличиваться, хотя я сдерживался.
- Любезный господин не прикажет принести в его комнату запасные свечи или бутылку вина? - Нет, он невыносим…
Я оскалился, всё ещё сдерживаясь. – Я же сказал – мне ничего не нужно. Но ещё один вопрос, и мне потребуется успокоительное. В качестве которого я использую тебя. Сожру и полегчает. - Мальчишка нерешительно, но, уже явно побаиваясь, потоптался на месте, глядя на меня. И тут до меня дошло – он же выпрашивает чаевые – по всей видимости, свой законный заработок от помощи постояльцам дядюшки. Я глубоко вздохнул и коротко глухо рыкнул, вкладывая в этот звук почти половину своего раздражения. Впрочем, мальчишке и этого хватило. Перепугано пискнув, пацан ссыпался по лестнице. Я насмешливо фыркнул и вошёл в комнату.
Изнутри дверь не запиралась, но это особо меня не расстроило. Раздражение и нервное напряжение уже ушли, и я, не меняя облика, завалился на довольно мягкий тюфяк, натянул одеяло и провалился в сон.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
* * *
- Всё, ребята, он не вырвется! – Резкий визгливый полный страха и злобы голос глушит треск горящего дерева. Раскалённый воздух жжёт глотку и лёгкие, наполняя их едким дымом. Сознание мутится от дикого ужаса, судорожно пытаясь найти выход из ловушки. Дверь чем-то подпёрли снаружи, поэтому кидаться на неё бесполезно - попытка заканчивается только лишь разбитым плечом. Шерсть начинает тлеть, к запаху горящего дома и животного страха примешивается «аромат» палёного. Страшно... Не до гордости. Из глотки вырывается хриплый скулёж, визг – мольба о пощаде. Наверное, её слышат, так как снаружи раздаётся многоголосый издевательский хохот. Хоть бы глоток воздуха… Но окна забраны дубовыми щитами, так же приколоченными снаружи. Лапы подламываются, уже не в силах выдержать отчаянного метания. Тело обессилено опускается на горячий, но ещё целый пол – готовое уже принять страшную смерть… В помутневшем от ужаса сознании мелькает мысль – чердачное окно. О нём не знают... Страх смерти подхлёстывает, заставляя перескочить через горящую балку и кинуться по лестнице вверх…Скорее… Дым. Он заполняет лёгкие, давит грудь, мешает дышать. Гул в ушах нарастает, нестерпимо бьёт в голову.
* * *
Я вскочил, тяжело переводя дыхание и сталкивая с себя Маркуса. Щщщщщхххрррраззссс!! В следующий раз этому паразиту не только руки-ноги свяжу, но и в пасть кляп всуну! Наверняка только очухался и решил подкрепиться… Хорошо всё же, что я обернулся, а через шерсть к горлу подбираться сложнее и дольше. Я покосился на вампира чуть раздражённо. Разбудил, блин. Причём сам тут же отрубился - то ли потерял сознание, то ли снова заснул. Впрочем, похоже, мне удалось отдохнуть и подлечиться во сне. По крайней мере – я не ощущал ни усталости, ни боли от ран. Ладно, пока эльфийки не проснулись, смотаюсь перекусить и притащу чего-нибудь кровососу; а то ведь и, правда, либо попытается всех перекусать, либо протянет лапы с голоду. И это будет достойным продолжением вчерашней ночи. Кстати сказать,… Вчера мы уложили не меньше десятка этих типов. Я тогда ещё подумал, что придётся убирать трупы, если мы останемся тут не на один час. Пока мы отдыхали, прошло несколько часов… Так почему сейчас я не ощущал запаха трупов? Зато чувствовался сильный аромат свежей травы. Травы? Это в начале-то апреля? Краем глаза я заметил неподалёку зелёный бугорок, до странности похожий на силуэт человека. А, ясно, значит – или Ами или Лина решили похоронить убитых противников по своим обычаям. Ну что же – тем лучше - меньше вони, больше пользы для природы. А ещё травяные могилы противников означали, что девушки всё же уже проснулись и удрать тайком не получится. Жаль.
Тут я осознал, что к уже привычным запахам примешивались теперь ещё два; и оба – очень знакомые. Уже почти рассвело, поэтому заметить лежащего неподалёку от костра Звёздного и привязанного к дереву мальчишку не составляло никакого труда.
Интересно, каким образом Звёздный убедил эльфиек поступить с менестрелем как с пленником, а не как с заблудившимся ребёнком? Или не убедил, а действовал самостоятельно без ведома остроухих? Да нет, вряд ли – привязан менестрель явно эльфийским способом. Ладно, разберёмся и с этим. Встретившись с мальчишкой взглядом, я заметил в широко раскрытых глазах страх пополам с ненавистью.
- Отпустите меня! Немедленно! Грязные нелюди! – Хоть голос и дрожал, но в нем слышилось презрение и негодование.
Ах ты, мелкий паршивец! Я ощутил, как на меня накатывает волна ярости. Подскочил к мальчишке, заметил в его глазах своё отражение: горящие голодом и злостью глаза, оскаленная пасть, шерсть дыбом.
Пацан начал заполошно и как-то странно дёргаться, но тонкие гибкие ветви, используемые вместо верёвки, держали крепко. Ноздрей коснулся острый терпкий запах страха, исходящий от менестреля. Зачем куда-то бежать и искать добычу, если она прямо передо мной? – мелькнула мысль.
-Шэрус, нет!
-Остановись, храатхар!
- Не смей!
Три громких возгласа слились вместе, заставляя меня недоуменно и недовольно обернуться.
Звёздный сделал молниеносный скачок, сбивая меня с ног и хватая клыками за шкирку.
Я ощутил поднимающееся изнутри негодование – меня хотят лишить добычи?!
- Храатхар, ты достаточно силён, чтобы поймать себе другую добычу; в отличие от твоего друга – он слишком слаб, чтобы охотиться самому. К тому же – мы пока до сих пор не знаем – для чего этому человеку понадобилось тайно следить за вами. - Глубокий звучный голос Звёздного неожиданно привёл меня в чувство, заглушая звериный голод. Возвращая человеческое сознание. В голове мелькнула ехидная и злорадная мысль – будет ли Амириэль так же яростно защищать мальчишку, когда тот пойдёт на прокорм загибающемуся от голода вампиру, или всё же предпочтёт знакомое зло в лице клыкастого незнакомому? Впрочем, это мы узнаем чуть позже. А пока что….
– Не соблаговолит ли любезный господин отпустить меня? - буркнул чуть раздражённо – быть прижатым к земле, словно нашкодившему щенку – не слишком приятное ощущение.
Звездный издал звук, похожий на насмешливое фырканье и выпустил мою холку из пасти. Затем обернулся к старшей эльфийке. – Не кажется ли любезной элинии, что сейчас самое время расспросить этого юношу, пока ваш друг балид’эмант спит?
- Мне кажется, что, прежде всего этого юношу следует развязать и вернуть в прежнее состояние! – Судя по тону – Амириэль чем-то недовольна. И что я пропустил, пока спал?
- Развязать можно. Хотя я не думаю, что стоит. А вот вернуть в прежнее состояние… Вам так хочется, чтобы он попытался удрать и рассказать всё своему королю? – В голосе Звёздного слышались сейчас скептические нотки. И что же в этом звере есть такое, что его слушается даже наша правильная?
Повинуясь жесту тонких пальцев эльфийки, лоза начала распутываться; вскоре мальчишка был свободен. Однако, вместо того, чтобы попытаться удрать или хотя бы начать разминать затёкшие конечности, он сложился и рухнул на землю, словно тряпичная кукла. Впрочем, в том, что он жив и даже не потерял сознания, сомнения не было. Об этом свидетельствовал поток ругательств, которые было странно слышать от столь, казалось бы, культурного и утончённого человека, как королевский менестрель. Даже я в первую минуту растерялся, хотя за свою жизнь наслышался немало самых разных нехороших выражений. Что уж говорить об эльфийках? И Амириэль и Лина покраснели так, что от их полыхающих ушей можно было разжигать новый костёр.
Когда Звёздный оттолкнул меня, не дав вцепиться в глотку этому щенку, мелкий паршивец, наверняка, вообразил, что его тут же освободят и отпустят с извинениями. Однако его ожиданиям не суждено было сбыться. Поняв это, мальчишка разом сник, растеряв весь свой гонор. А что ещё можно ожидать от избалованного, потерявшего уверенность в своей всемогущей безнаказанности человеческого детёныша? Говорить он начал торопливо, очевидно, выторговать откровенностью – настоящей или показной – себе жизнь и свободу.
Случайно поймав взгляд Амириэль, я чуть не расхохотался – лицо старшей эльфийки выражало негодование и совершенно детскую обиду. Ведь люди так жестоко обманули её доверие. Девушка в какой-то растерянности посмотрела в мою сторону. Однако я только пожал плечами – ведь рассказывал и ей и вампиру о подлости Закхейра и его прихвостней, но мои драгоценные спутники предпочли тогда поверить коронованной особе. Так что пусть теперь не строят шокированных мин.
Возмущение Лины было ещё более бурным. Ещё бы – узнать, что тебя хотели использовать в качестве приманки – известие не из радужных. – Друхлева шалдса! Хотела, чтобы мы вернулись и отдали ей амулет?! Ну, так мы вернёмся! Амириэль, давай договоримся с драконом – пусть отдаст нам Ожерелье, а сам сожрёт эту красноволосую ль,нилану ! – бушевала юная эльфийка. – Или вернёмся и скормим её Маркусу.
- Не слишком удачная идея. – Пусть бурное возмущение Лины, было понятно и обосновано, но меня немного рассмешило. – Хотя бы потому, что клыкастый хоть и голоден, но сил у нас явно меньше, чем у всей охраны Рангоры. Да и… ты ведь уже успела убедиться, что эта шалдса, увы, не пустое место.
- Между прочим, Линиэль, как же ты все-таки выбралась? – Старшая эльфийка вопросительно посмотрела на сестру. Ага, поверила-таки.
Мне, кстати, это тоже было интересно; вчера Лина не рассказала про это. Но меня занимали и ещё пара-тройка вопросов, ответы на которые я надеялся услышать от лежащего на земле мальчишки.
Впрочем, задать их я не успел, так как чуть поодаль раздалась тихая, но весьма выразительная тирада. Проснувшийся - или пришедший в себя, но ещё слабый от голода и ран и, к тому же, ещё и связанный вампир жаловался на несовершенство мира и высказывал уж очень нелестное мнение о некоторых блохастых и лопоухих.
- Ага, мы все тоже очень рады, что ты наконец-то очухался. А я так просто безмерно счастлив. – Я подошёл к клыкастому, окинул его взглядом, насмешливо скалясь.
- По тебе заметно. – Получил в ответ такую же милую улыбочку. – Весь осунулся, похудел, переживая…
- На себя бы посмотрел, трупак ходячий. Хотя, какой тут к друхлю, ходячий?
-Тебе бы так – поголодать раненому, да полежать спелёнатому, как дитё малое. Затекло же всё. – Вяло огрызнулся вампир.
- Ой, какие мы нежные и чувствительные – не смогли вовремя покушать и не поспали на пуховой перине.
Взгляд, которым меня одарил клыкастый, вполне мог поспорить с выразительностью со взглядами Ами, и не предвещал ничего хорошего.
Пока мы пререкались, я успел распутать связывающие кровососа тонкие ветви и подхватить вампира на руки – он сейчас и вправду не смог бы пройти и тех нескольких шагов, что отделяли нас от остальных. Тело Маркуса было на данный момент почти невесомым, словно лишённым костей, как и у менестреля. И немудрено – сил и крови он потерял достаточно, а восполнить запас пока что возможности не представлялось.
Когда я подхватил кровососа на руки, он, было, вякнул что-то на тему «блохастого психа», но после того, как я предложил топать ножками самостоятельно, заткнулся. Хорошо хоть сесть, прислонившись спиной к дереву, а потом, когда я опустился на землю рядом – к моему плечу, у клыкастых сил хватило.
Я насмешливо покосился на вампира, но, увидев в его глазах лихорадочный блеск, не стал подкалывать. Удивительно, как он ещё ни на кого не бросился, особенно, учитывая – с каким остервенением пытался ночью и под утро добраться до меня. Точнее – до моего горла. Впрочем, я и сам после совсем недавней вспышки голода и ярости всё же ощущал себя сейчас вполне сносно. Может, на нас и в самом деле каким-то образом влияла неизвестная магия Звёздного волка.
Отметив эту странность, я вновь обратил своё внимание на мальчишку. Я существо упрямое и любопытное, и привык всё же получать ответы на интересующие меня вопросы.
– Почему никто из нас троих не ощутил твоего присутствия и почему Амириэль и Маркус не помнили ничего из того, что с нами произошло, после того… - я покривился, скалясь в нехорошей усмешке, – пира, хотя ни я, ни Линиэль не оказались во власти этой странной потери памяти?
Мальчишка торжествующе ухмыльнулся, впрочем, его улыбка тут же потухла, когда этот мелкий трайх узрел серьёзный и сосредоточенный взгляд старшей эльфийки. – Да всё очень просто. У меня есть Скрывающий амулет. Правда, ни-гила Ланиральса, когда его давала, не знала, что он не действует на Звёздных волков; да и не рассчитывали мы, что сюда так скоро забредёт ещё один. А что до потери памяти… Так они оба получили от ни-гилы Ланиральсы ойглы с вплетёнными в них заклинаниями забвения. Так было удобней. А ты должен был всё знать и помнить, чтобы вернуться в Англейм и отдать амулет достославному королю Закхейру. А то, что освободится вторая «лесная» …
- Вы не рассчитывали. - Ядовито закончил я, чувствуя, как в груди клокочет ярость. Так вот, значит, откуда появился тот браслет у Ами…И небольшой кулон на шее у вампира – его я заметил, когда пришлось Маркуса скручивать. Я тогда не придал никакого значения этой безделушке – мало ли что таскает на себе отпрыск знатной вампирской семьи? Если б знать раньше – что это за безделушка… Разумеется, оборотни вовсе не мирная раса, однако, не думаю, что кто-то из моих сородичей способен на такую подлость. Про эльфов я вообще не говорю - у них даже такого понятия, как «придворная интрига» нет. Как с этим обстоит у вампиров – не знаю; поэтому ничего ни утверждать, ни отрицать не буду.
Я дотянулся до мальчишки, цапнул его за воротник и подтянул к вампиру. Менестрель уже, очевидно, понял, что пощады ждать нечего и в его глазах, обращённых к эльфийкам, как к существам некровожадным, можно было прочесть тоскливое отчаяние обречённости. На какой-то миг мне стало жаль парня. В конце концов – он ведь всего лишь шестнадцатилетний мальчишка, исполняющий приказы наделённых властью взрослых.
- А кто такой Меро. – Вдруг тихо спросила Лина.
Хмм... а ведь верно – ещё во время застолья красноволосая шалдса поинтересовалась у менестреля – где Меро, и мальчишка ответил что-то вроде… «он пожертвовал собой, чтобы приобрести конкурентов». У меня в сознании зашевелилось смутное подозрение.
- Меро, это мой ручной медведь. Оборотень – Безэмоциональный пустой голос Наркиса лишь подтвердил это предположение. – Я использовал его, чтобы войти к вам в доверие.
- И… Убил его? – Глаза младшей эльфийки были широко раскрыты от ужаса.
- Да. – Короткое слово, повергшее в шок даже мягкосердечную Амириэль. Меня же от того, чтобы впиться в шею маленького негодяя, остановило лишь то, что первым это сделал Маркус.
Буркнув что-то насчёт того, что он и в рот не возьмёт эту гадость, иначе его стошнит, вампир притянул мальчишку ближе к себе. Короткий пронзительный вскрик, точный удар клыков прямо в сонную артерию – и вот уже «достопочтенный вен Альвент…» и так далее приник к шее менестреля.
Лина тут же принялась шуровать у костра, пытаясь его развести, а Ами ушла к лошадям. Ох уж это мне эльфийское неприятие убийств. И почему они не могут отнестись к этому как к обычной охоте? Впрочем, сами эльфы крайне редко питаются чем-то другим, кроме растений. Ну и, разумеется, воды и мёда. Это я знаю ещё по тем временам, когда меня угораздило побывать у эльфов в гостях.
А клыкастый, и, правда, очень голоден – на моё полушутливое замечание не жадничать и оставить немного остальным он ответил лишь грозным рычанием хищника, не намеренного делиться добычей. Ну и ладно, я сам.
Дождавшись, пока Маркус насытится, я подхватил безжизненное тело мальчишки на руки и направился глубже в лес. Что-то сегодня с самого утра приходится работать носильщиком. Я насмешливо фыркнул в ответ на свои мысли. Но оставлять труп на виду как-то не очень хорошо. Я падалью не питаюсь, а хоронить королевского менестреля как тех конвоиров эльфийки не будут – поскольку мальчишка оказался предателем, а не воином. Так что будем надеяться, что в этом лесу есть падальщики. Ну, а если нет…Я раскопал большой муравейник и уложил труп в середину. Насекомые позаботятся о теле.
Через несколько минут я уже бежал на запах зайца, снова перекинувшись в звериный облик. Разумеется, о том, чтобы ещё и клыкастого обеспечить добавочной порцией, речи не шло. Хватит с него.
* * *
- То есть, ты совершенно ничего не помнишь о том, как ты выбралась из тюрьмы и оказалась недалеко именно от того места, где мы остановились? – Амириэль недоверчиво покосилась на едущую рядом на Воронке сестру.
Лина досадливо помотала головой. – Ну, я же уже говорила.
После того, как я, подкрепившись и вернувшись, получил порцию коронных взглядов старшей эльфийки, мы начали сборы. Вампиру стало несколько лучше, но он, пользуясь великодушием Амириэль, и не намеревался помогать нам. Закинув руки за голову, этот наглый тип растянулся у костра и бросал на нас насмешливые взгляды из-под длинных ресниц. Придушил бы паразита! Впрочем, никаких особо сложных сборов не было, поэтому даже я не стал дёргать клыкастого.
Звёздный волк решил немного нас проводить. Признаться, такое сопровождение с одной стороны было приятней, чем «охрана» англеймцев, но с другой – уж больно походило на опеку. А этого мне хватает и от Амириэль. Кстати сказать, старшая эльфийка приняла предложение Звёздного с неизменной благодарностью.
Поскольку кобылка Лины не проявила хвалёной способности всех эльфийских лошадей и пока что не нашла свою хозяйку, девушке вновь пришлось ехать на Воронке. Я же сам уместился позади вампира на его Бубенчике. Хотя энергия крови мальчишки и позволяла Маркусу довольно быстро затянуть все раны, но вот сил на то, чтобы держаться крепко на рысящем мерине, ему ещё явно не хватало. Так что пришлось мне взять поводья и обеспечение сохранности шкурки вампира в свои руки. И теперь, сидя чуть ли не на крупе Бубенчика, я краем уха слушал беседу эльфиек, не переставая размышлять о своём.
Странное дело – вот уже несколько лет я время от времени сталкиваюсь с этой очаровательной компанией, и всегда повторяется одно и то же: после пары словесной - а с клыкастым – и не только - грызни я начинаю претерпеваться к ним. При расставании же меня не посещают никакие особые чувства сожаления или огорчения. Даже наоборот – я рад тому, что избавился от этих типов… До следующего раза.
- Мохнатый, мне уже надоело чувствовать твоё дыхание на своём затылке. Почему бы тебе не пробежаться на своих четверых?
О, наш припадочный подал голос.
- Видишь ли, Маркус, что касается предложения пробежаться... Боюсь – ты ещё слишком слаб, чтобы ехать в одиночку. Так что придётся нам обоим терпеть. Тебе – мои «объятья», а мне – твой запах. Поскольку я предпочитаю дышать тебе в затылок, а не чувствовать твои клыки на своей шее.
- Интересно, и чем может пахнуть недавно питавшийся вампир, как не кровью? – Ехидно полюбопытствовал Маркус. – Или ты уже совсем нюх потерял?
Я не остался в долгу и так же язвительно ответил. – Может, молоком, как и губы? От маменьки давно сбежал?
В следующую же секунду мы оба уже валялись в дорожной грязи. Я – потому что эта клыкастая зараза с неожиданной для него сейчас силой двинул мне локтем поддых, он сам – потому что я, пытаясь удержать падение, натянул повод, и Бубенчик взбрыкнул, становясь на дыбы.
Мы беседовали вполголоса, и наша ссора прошла, что называется, мимо ушей беседующих о чём-то своём эльфиек. И теперь обе девушки с удивлением смотрели на нас – барахтающихся в дорожной грязи и ругающихся почём зря.
- Маркус, Шэрус, что случилось? – Изумление и беспокойство в голосе Ами могло тут же смениться негодованием, узнай она об истинной причине нашего падения. Поэтому мы, чтобы не навлекать на себя очередную порцию поучений о морали и поведении, коротко переглянувшись, свалили всю вину на меланхолично ожидающего непутёвых всадников мерина. Бубенчик переступил копытами, но, всё же, позволил сначала усадить на себя злого и раздражённого вампира, а затем взобраться в седло не менее злому оборотню. Эльфийка окинула нас недоверчивым взглядом, но на этот раз сдержалась, хотя наверняка, как и все в её народе, почувствовала ложь. Путь продолжился.
* * *
Услышав оклик Звёздного, бегущего рядом с чалым мерином вампира, я тихо выругался – совсем вылетело из головы обещание рассказать о его собрате. Хорошо хоть теперь, избавившись от «ойгла» с заклинанием забвения, вампир в случае необходимости и, если будет в настроении, смог бы подтвердить мои слова. А может и добавить чего-нибудь, ведь меня не было какое-то время в тюремном зале, когда я дрался на Арене. Однако клыкастый упорно молчал за всё время моего, пусть и недолгого, рассказа. То ли в очередной раз обиделся и обдумывал план мести, то ли ещё что. Обе эльфийки тоже ехали молча. Лина и сама почти всё видела своими глазами, а Ами я рассказал о нашем с Маркусом пребывании в плену ещё раньше.
- Значит, даже наша магия там не действует? Ты уверен в этом, храатхар? - Пытливо осведомился легендарный зверь. Глаза его сверкали, словно два глайдиса . Травянистой зелени как не бывало.
Я на секунду задумался, затем кивнул. – Если бы магия вашего племени не была бы там пресечена, Ваш собрат наверняка смог бы выбраться из плена.
- А как же ты тогда объяснишь то, что, уловив чьё-то из вас желание, я освободил из заточения вашу юную подругу?
- Что?! – Дружный возглас, все три лошади остановились, и мы вчетвером пристально и внимательно уставились на Звёздного волка. Это ошарашивающее признание не оставило равнодушным даже клыкастого: - Но как? Это же невозможно! Я сам не мог там обернуться!
- Погоди, Маркус, но ведь у меня получилось связать того стражника с помощью магии. – Перебила вампира Лина. – Да и шалдса могла там колдовать.
- Скорее всего – там заговорены прутья клеток и ошейники. – Высказал я своё предположение. И тут же наткнулся на насмешливый взгляд карих глаз обернувшегося ко мне кровососа. Однако я напомнил, что подобное же предположение высказывали и Сэлэс с пленным Звёздным волком, и клыкастому ничего не оставалось, как признать мою правоту.
Затем вампир оглянулся на обеих эльфиек. – Вас что – тоже держали в клетках и с ошейниками?
Сёстры отрицательно помотали головой.
- Если не считать решёток на окнах и железной двери – там не было никаких кошмаров, вроде тех, что были у вас в зале. – Добавила Лина.
По словам Ами, старшую эльфийку вообще поместили в обычную, хотя и очень скудно обставленную, холодную и сырую комнату. Ну, правильно – зачем вызывать лишние подозрения? Хотя я почему-то был уверен – после первого же боя на Арене Ами - если она бы выжила - наверняка отправили бы в менее уютное «жилище».
– А каково мнение алиньери? – Обернулась было Ами к Звёздному…
И тут мы обнаружили, что наш легендарный спутник исчез. Разузнал всё, что хотел знать, и смылся? Вполне вероятно. Ну что же – тем лучше – одним «воспитателем» будет меньше. Впрочем, правдивым могло оказаться и ехидное замечание Маркуса про «кустики». Так или иначе, по настоянию Амириэль мы подождали минут десять. И, лишь убедившись, что никакими неотложными, но краткосрочными делами тут и не пахнет, а легендарный зверь и впрямь покинул нас, мы тронулись с места.
* * *
Из-за того, что нам пришлось менять маршрут, удирая от щагров, а после – уматывать из Англейма – мы здорово отклонились от своего начального пути. О чём мы вскоре были извещены остановившейся Амириэль. Старшая эльфийка держала в руках чудом не отобранную при пленении карту. Тут же была разгадана тайна размытой границы королевства – оказалось, что с одной стороны она почти вплотную подходит к столице. И именно с этой стороны мы и умудрились подойти к Англейму. Теперь же нам предстояло ехать насквозь через полстраны ещё около недели, чтобы выбраться из этого друхлева королевства с его «радушным» правителем. Либо…
- Либо можно срезать расстояние — вот так. – Маркус чиркнул когтём по карте и уткнулся в белёсое пятно, означенное как «Неизвестные земли». – Я предпочту неизвестность, чем целую неделю тащиться по ночам, а по утрам прятаться от местных жителей.
- А если там какие-нибудь непролазные болота или пустыня? - Благоразумно возразила Лина. – И мы потратим куда больше недели, если вообще выберемся. К тому же – мы все четверо неплохо видим в темноте.
- Мы – да. Но не кони. Даже тарги, как у мохнатого, не очень любят ночь. И потом, я же сказал – я не желаю скрываться от этих друхлевых отродий. – Парировал раздражённо клыкастый.
М-да… Оба были по-своему правы. Но нельзя же разделиться и проверять – кто прав больше. Я попытался прислушаться к своим ощущениям, надеясь, что чутьё подскажет верную дорогу. Однако чутьё благополучно молчало, не желая давать верных ответов.
Маркус и Лина, наверняка, продолжили бы спор, однако одновременно замолчали.
Издалека послышался одиночный конский топот. Ветер, как нарочно, дул в ту сторону, чуть глуша звук и не позволяя почуять ни лошадь, ни всадника. Мы переглянулись и, не сговариваясь, обнажили оружие. Новая встреча с англеймцами могла оказаться вовсе не дружеской. Мальчишка-менестрель тоже был один и поначалу произвёл неплохое впечатление. Топот приближался…
А через пару минут Лина, соскочив с Воронка, вбросив снятую с тетивы стрелу обратно в колчан и закинув лук за спину, со счастливым визгом бросилась навстречу взмыленной кобылке, выскочившей из-за поворота.
- Вот друхлева скотина... – В грубоватом восклицании клыкастого перемешивались ошеломлённое удивление и восхищение. Признаюсь, при виде Лисички меня посетили такие же мысли и чувства. И, честно говоря, облегчение. Потому что бежать всю дорогу на своих четверых мне не очень-то хотелось. Ведь ещё неизвестно - какой она будет – эта дорога. А для того, чтобы купить новую лошадь для Лины нам нужно было, по крайней мере, выбраться за пределы страны. В том, что кто-нибудь из англеймцев продаст лошадей «нелюдям», даже если будет находиться на грани разорения, я очень и очень сомневался. Так что, с большим удовольствием сунув поводья в руки вампира, я спрыгнул с Бубенчика и оседлал удивлённо и недоверчиво - неужели это и, правда, хозяин, а не кто-то другой? - всхрапнувшего тарга.
- Шэрус, неужели ты оставишь меня на этой зверюге одного – совершенно беспомощного и слабого? – С притворно-трагической миной воскликнул кровосос, хотя в его наглых карих глазах скакали издевательски-насмешливые льеррики.
Я подъехал к этой клыкастой заразе и тихо, чтобы не услышала Амириэль, пробормотал. – Если у тебя достало сил пихаться, то и управиться с конём сможешь. Тем более, кажется, не так давно ты сам предлагал мне пробежаться… Так в чём дело?
- А если он понесёт? – Вампир состроил якобы жалобное выражение лица и за моргал, словно вот-вот расплачется… Однако тоже постарался, чтобы этот спектакль прошёл мимо внимания старшей эльфийки. Ну, раз начал дурить и паясничать, значит всё в порядке, не помрёт.
Фыркнув, я обернулся ко всё ещё разбирающейся с картой Амириэль: - Ну и куда мы всё же направимся?
- Сюда. – Эльфийка указала на тонкую нитку дороги. – Это большой торговый тракт. Правда, я не знала, что он пролегает мимо Англейма. Так вот, мы оставим слева Калсаз – квенталион твоих собратьев. Шэрус. Если хочешь – можем заехать туда…
Я отрицательно помотал головой. Оборотни, в отличие от бродяг щагров, хоть и имеют свои квенталионы, но всё же, не очень любят чужаков на своей территории и охраняют её, как обычные хищники.
Эльфийка согласно кивнула. – Хорошо. Тогда миновав Калсаз, мы проедем через Милагроссу. Хотя это человеческий квенталион, но герцогиня Милагроссы поддерживает дружеские отношения с другими расами. И не на словах, как тут, а на самом деле. Я сама несколько раз была в Милагроссе – это и вправду чудесное и гостеприимное государство. Затем, обогнув Дубравье и Стагрод, мы выедем к Нгар-Халу.
- И сколько мы на это потратим времени? – встрял в разговор Маркус.
- Если не будем нигде задерживаться – чуть больше недели. – Подсчитав, ответила девушка.
- Как раз столько же, сколько мы только выбирались бы из Англейма, последуй мы совету твоей сестрицы. – С удовлетворительной и чуть нахальной усмешкой кивнул вампир.
- Маркус!
Вот сейчас я полностью разделял возмущение Амириэль. Честное слово, если бы не знал, что мне самому придётся вновь сажать этого гада на коня – двинул бы, даже не боясь скинуть на землю.
Клыкастый, похоже, понял, что перегнул палку и нехотя, хотя и искренне пробурчал извинения.
- Ну, конечно же – как всегда все важные дела обсуждаются без меня. – Ещё одна… актриса с показной обидой. Впрочем, хорошо, что Лина, занятая тем, что обихаживала новообретённую верную кобылку, не слышала последних реплик кровососа. Однако показная обида тут же переросла в настоящую, когда Лина узнала, что её идею опять отвергли. Надувшись, младшая эльфийка последовала за нами в полном молчании.
* * *
- Кто такие? – Остановивший нас где-то часа через три-четыре охранник развеял миф о несуществующей границе Англейма. Наверняка нас, когда мы только прибыли в королевство, заметили, но не сделали ничего, чтобы остановить - зачем настораживать добычу, если она сама идёт в ловушку? А вот с выездом будет посложней. Вооружён был стражник «до зубов» и весь вид выдавал в нём опытного вояку. К тому же размеры он имел внушительные – где-то на голову выше не низкого вампира и раза в три шире в плечах. Такого даже вдвоём одолеть будет непросто. Стражник ощупывал всех четверых таким пронзительным взглядом, что, казалось, мог не только запомнить лица, но сосчитать зубы у каждого в отдельности и у всех вместе.
Непривычная к таким подробным осмотрам, Лина покраснела и подъехала ближе ко мне. Признаюсь, меня удивило и смутило такое доверие девушки.
Ами хотела было что-то сказать, но клыкастый уже выехал вперёд, толкнув своего мерина. – Маркус Альтхо и сопровождающие лица. – Презрительно глядя на человека, сквозь зубы процедил вампир, исковеркав свою фамилию почти что до неузнаваемости. – Совершаем исследовательскую поездку по распоряжению достославного короля Закхейра.
И ведь не так чтобы соврал, зараза. Разрешение короля-коротышки и, правда было получено, хотя и не заверено письменно. Больно уж торопился «достославный» заполучить Ожерелье. И насчёт исследовательства тоже верно – мы ж не знаем – куда ехать точно.
Стражник вытянулся в струну и отсалютовал клыкастому коротким мечом. Затем торопливо начал крутить ворот, натягивая на него канат, поднимая преграждающее дорогу бревно.
Маркус даже не удостоил человека взглядом. Выехав на свободную дорогу. Мы последовали за ним. Да, видно – неплохо все же иногда быть благородных кровей и уметь приструнить всяких…
Только лишь мы оказались вне пределов досягаемости стражника, кровосос пустил Бубенчика галопом. – Быстрей, пока этот чурбан не очухался и не потребовал у нас никаких разрешающих бумаг. Шевелитесь же!
* * *
Эльтов через сотню кони начали спотыкаться от бешеного галопа, а впереди показался битый множеством ног, копыт и колёс тракт. Маркус еле успел удержать своего чалого, чуть не влетев в задок телеги, ползущей впереди и был обруган хозяином – мрачноватого вида гоплиндом . Разумеется, клыкастый не остался в долгу и обозвал гоплинда рыжей волосатой рожей. Хотя он не совсем прав – кожа у гоплиндов не оранжевая, а, скорее, бурая. Гоплинд полез было за своим оружием – кривым коротким ятаганом, желая смыть оскорбление кровью обидчика, но Маркус ощерился, скалясь, и глухо зашипел. Гоплинд сплюнул, выругавшись, отшатнулся. Ведь известно, что именно с вампирами у этого склочного народа торговцев с давних пор весьма и весьма натянутые отношения. Причём квенталионы и той и другой стороны не важны. Что послужило началом вражды – я точно не знаю. То ли вампиры отказались платить и обвинили гоплиндов в порче товара, то ли последние что-то «зажали» …. Но факт оставался фактом – сцены, подобные только что произошедшей, нередки. И, кстати, чаще они заканчиваются не так мирно.
- Маркус, что на тебя нашло? Зачем ты оскорбил этого почтенного гоплинда? – А вот Амириэль, видно, была не в курсе извечной вражды этих двух народов; потому что принялась защищать бородача, словно он ей родственник.
- Захотелось так. – Буркнул клыкастый.
Странно, с чего вдруг такая резкая перемена настроения?
Впрочем, способность кровососа удивлять окружающих, как оказалось, на сегодня была использована ещё не вся. Не обращая внимания на Амириэль, вампир подъехал ко мне. – Я терпеть не могу, когда мне напоминают о моих родичах, тем более так, как это сделал ты. Тем не менее, я не должен был набрасываться на тебя. Извини.
Я не свалился с коня только потому, что застыл от изумления, как статуя короля Гамилкаса. Чтоб вампир извинился дважды за день? Да ещё и не перед эльфийкой, а перед «мохнатым», как он любит называть… Что-то совсем из ряда вон выходящее.
- Шэрус, он что – тебя обидел? – Я почувствовал, как моего плеча касается рука и встретился взглядом с обеспокоенной Линой.
Я отрицательно мотнул головой и тронул поводья, пуская Воронка лёгкой рысью. Честное слово – уж лучше бы обидел – это, по крайней мере, было бы привычно и больше похоже на Маркуса. А тут гадай теперь – с чего это вдруг его пробило на такое поведение, и чего от кровососа ещё ожидать? Надеюсь, он не слишком сильно ударился головой, когда падал?
* * *
- Входите-входите, славные дамы и господа. Всегда рады гостям. В нашем заведении вы найдёте самую лучшую еду, мягкую постель для уставшего тела и развлечения на любой вкус. – Улыбка стоящего на пороге придорожного пристанища хозяина лучилась радушием. И пусть это радушие основано было на ожидании барыша, но, всё же, оно казалось вполне искренно. Надежда же на то, что путники – усталые и еле держащиеся на чуть ли не заморённых конях – раскошелятся за отдых - лишь увеличивало радушие. А уж кто эти путники – вольные охотники, путешествующие бездельники или беглые преступники – пристаньщику было неважно. Да и расы их его не волновали – пока они платят и не начали создавать ему проблем. Такова была жизненная позиция Падиля, державшего пристанище чуть в стороне от торгового тракта. А уж Падиль за свою жизнь повидал всякого. Так что даже четверо существ трёх разных рас, ни одна из которых не принадлежит к человеческой - а это Падиль тоже давно умел различать, явившихся со стороны Англейма, не вызывали у почтенного пристаньщика особого удивления.
Помня о поведении Лисички, когда её пытались принять слуги Закхейра, Лина сама увела кобылку в, указанную гостеприимным хозяином, конюшню. Впрочем, как я понял, несмотря на неплохо идущие дела пристаньщика, Падиль – так он представился – не держал слуг. В хозяйстве ему помогало его же семейство – исполняющие обязанности конюхов и дворовых слуг два сына, дочь, на которую возлагалась работа зальной служанки , престарелая мать – кухарка и племянник – мальчишка лет десяти. Впрочем, мальчишка, как и большинство детей его возраста, больше путался под ногами, любопытствуя, чем помогал на самом деле. Однако лёгкие подзатыльники, которыми угощали пацана дядя и оба взрослых двоюродных брата, были больше добродушными – что называется – для порядка. Юная же двоюродная сестра и бабушка вообще ограничивались ворчанием и невинными псевдоугрозами.
Всё это я смог узнать и заметить за то непродолжительное время, пока нам устраивали комнаты для ночлега и готовили ужин. Обе эльфийки, хоть и памятуя о показном радушии правителя Англейма и поначалу несколько настороженно отнёсшиеся к пристаньщику, вскоре уже беседовали с его дочерью и племянником. Вампир же, пользуясь тем, что Амириэль увлечена разговором, куда-то слинял. Я крепко понадеялся, у нас не будет проблем с тем, что поголовье скота или домашних птиц почтенного Падиля может вскоре несколько уменьшиться. Сам же я, устроившись за одним из столов в едальне , был занят беседой с хозяином пристанища. Точнее, я делал вид, что слушаю; так как Падиль, как и большинство его собратий по ремеслу, любил поговорить сам. Так что я, усиленно притворяясь, что заинтересованно слушаю, просто-напросто дремал под бубнящий голос пристаньщика. До тех пор, пока в голову не забрела подстёгнутая какой-то фразой Падиля мысль.
- Скажите, любезный хозяин, а не случалось ли в здешних краях за последние пару месяцев чего-то уж очень необычного? – перебил я долгий рассказ о том, как сводная, но любимая сестра пристаньщика, прижив неизвестно от кого из постояльцев сына, через какое-то время затосковала, а затем и просто покинула дом, оставив ребёнка на попечение матери и брата.
Падиль прервал речь, но был явно не слишком-то обижен этим. Расхохотавшись чуть басовито, он помотал головой. – Это, смотря – что Вы имеете ввиду, славный господин. У нас тут место оживлённое, хоть и вдали от многолюдных квенталионов – всякое на дороге случается. Да и путники мне много чего интересного рассказывают.
Интересно – что ему могли рассказывать путники, если сам пристаньщик тарахтел, не закрывая рта? Впрочем, он, наверное, просто прислушивался к разговорам, останавливающихся в пристанище, существ между собой. И, судя по обстановке дома, дела у этого Падиля шли теперь хорошо; а это означало, что он очень осторожен и по поводу своих постояльцев не треплется. Это было нам на руку, кстати. А то, что он сказал про «происходит разное» - это верно – на тракте всегда что-то да случается. Не спрашивать же у него про крылатого ящера напрямую. Хватит уже – наоткровенничались. Эх, нет у меня ни эльфийской тактичности, ни вампирской изворотливости.
Впрочем, долго скорбеть по отсутствию данных качеств мне не позволили, так как, подбежавший к нам с пристаньщиком, мальчишка объявил, что ужин уже на столе. Его слова подтверждали и ароматы, витающие в едальне. Я с огромным удовольствием присоединился к, сидящим за столом, уставленным снедью, эльфийкам. Да ещё в ближайшем будущем вырисовывалась весьма приятная возможность выспаться не на сырой холодной земле или в тюремной клетке, а на относительно мягкой и тёплой постели. Кто-то может сказать, что я противоречу сам себе. Вовсе нет. Я не полностью человек, но и не совсем зверь; я – нечто среднее. И… Да, я терпеть не могу чрезмерного количества, если можно так сказать, уюта; но и не имею ничего против того, что он изредка появляется в моей жизни. Так же, как и мои спутники. Всё… доразмышлялся. Я закашлялся и наткнулся на взгляд старшей эльфийки – внимательный и чуть настороженный.
- Что?
- Ты не знаешь – куда Маркус пропал? – Судя по тону, она задавала этот вопрос уже не первый раз, но ещё и не «...дцатый». Хотя, как я уже говорил, терпения у этой эльфийки немеряно. По крайней мере – побольше, чем у её младшей сестры, пропавшего кровососа и оборотня Шэруса вместе взятых.
- Тебе надо, ты за ним и следи. – Передёрнул я плечами. Впился зубами в обалденно вкусный пирог с печенью, а глазами – в фигурку юной дочери пристаньщика. В голове начали формироваться мысли определённого направления. А что вы хотите – я ж не отшельник-лирн. А девчонка симпатичная. И, думаю, не обделённая мужским вниманием, если принимать в расчёт род деятельности её отца. Правда, если этот самый отец не собирается в ближайшем будущем становиться дедом – тогда с тем, чтобы получить согласие девчонки будет сложней. Так как цапаться с тремя крепкими мужиками из-за одной ночи с девчонкой... Спасибо. За последние дни я свою норму по дракам на месяц вперёд выполнил.
Уловив мой взгляд, Амириэль чуть нахмурила брови, покачав головой, но промолчала. Поняла? Кстати, об обеих эльфийках я никогда и подумать не мог в подобном ключе. Нет, конечно, эльфы своих детей, что называется, не обретают в цветочных бутонах . Но всё равно обе сестры казались мне всегда чем-то... возвышенным что ли. Не знаю. Но уж недоступными – это точно. Особенно – Амириэль. К тому же, я ведь уже определил обеих, как своих «сестёр».
От вошедшего в едальню вампира исходило ощущение свежей крови. Да и вид был вполне даже… довольно-спокойный. Значит – кидаться не будет и без конфликтов на почве вечно-голодающего растущего организма не предвидится. И то ладно.
- Маркус… - Ага, ну не может она не начать поучение. Эльфы же тоже чувствуют.
- Приятного аппетита, Амириэль. –Милая улыбка и нарочито вежливый голос вампира заставила меня вновь закашляться, теперь уже от еле сдерживаемого насмешливого фырканья. Впрочем, не меня одного заразило такое смешливое состояние – Лина тоже спрятала улыбку, старательно ковыряясь в тарелке с чем-то растительно-съедобным. А Маркус все ж таки зараза.
* * *
Наверняка кровососу грозила бы новая порция разноса, но в это время в едальню с весёлым шумом и хохотом ввалилась толпа молодых людей. Большая часть из них была одета в военную форму жёлто-фиолетовых расцветок. Остальные же были облачены в синие странного покроя – длинные и довольно узкие – плащи из милнэса. Заметив нашу компанию, «пёстрые» как-то странно притихли. Уж не связано ли их поведение с недавним исчезновением нашего кровопийцы? Если да… Тьма подери, я ж сказал – с меня на время драк достаточно.
- Интересно, что это стагродские ученики магиков и милагросские вояки делают так далеко от дома? – Пробурчал вампир. Так, судя, по его словам, и, особенно, тону - для него встреча с этой группой такая же неожиданность, как и для нас всех. Впрочем, вопреки своим словам, он больше интересовался вкусом немаленького куска мяса, который выловил из общей миски, и вина в железной кружке.
Один из «пёстрых» что-то сказал пристаньщику и тут же оба сына Падиля по распоряжению отца принялись сдвигать вместе два больших тейновых стола.
От группы отделился один из милагросцев и, пока его приятели и магики рассаживались за столами, шумно требуя вина и мяса - и побольше, подошёл к нам. – Да будет солнце озарять ваш лес, а вода утолять жажду всех, кто нуждается. – Он чуть поклонился, приветствуя нас на эльфийский манер. Странно – на эльфа сам не похож. Может, из-за наших ушастых так говорит? Всё же – они дамы, да и в большинстве…
- Да не помешает ветер стрелам, выпущенным из твоего лука. – Ответила Амириэль. Чуть поведя ушами - чем вызвала приступ кашля, скрывающего смех, у меня и вампира, девушка с улыбкой поднялась из-за стола. Нам всем пришлось последовать её примеру. – Рада приветствовать Вас, любезный Зарт Артл. Позвольте представить Вам моих спутников. Моя сестра Линиэль Аааль’Таана. Маркус-Альберт вен Альвент’Гхор. – Короткий кивок в сторону клыкастого. Тот поморщился, но промолчал, ответив на приветственный кивок человека. А в глазах обернувшейся в мою сторону эльфийки я заметил мелькнувшую растерянность. Мне стало смешно – ну да, после пышного «… вен Альвент…» произносить моё скромное имя. И ведь Амириэль не стыдится, просто ей неловко передо мной самим. Нет, все же, забавные создания – эти ушастые.
Я приподнялся из-за стола, протянул человеку руку. – Шэрус. Без всяких там…
Военный пожал протянутую ему руку – крепко и уверенно, но не сжимая нарочито сильно. – Рад знакомству. – Затем он так же за руку поздоровался с Маркусом и галантно поклонился Лине. Вежливый молодой человек. И, кажется, вовсе не гнушается общением с представителями других рас.
Я чуть усмехнулся, заметив благодарный взгляд, который устремила на меня старшая эльфийка.
- Я очень рад встрече с Вами и Вашими друзьями, любезная Амириэль, и польщён тем, что Вы запомнили меня. Не будет ли с моей стороны неучтиво и не помешает ли вашим планам, если я приглашу вас четверых присоединиться к нашему столу? – Интересно, этот… Зарт Артл всегда столь велеречив или просто следует правилам приличия, принятым у эльфов?
Амириэль обвела нас вопросительным взглядом. Не понял… С нами советуются? Да неужели… Сделав столь поразительное открытие, я чуть не подавился и слегка закашлялся. Вампир с насмешливым сочувствием постучал меня по спине. – Будь осторожней, мохнатый. А то ещё подавишься.
От такого неожиданного приступа заботы я закашлялся ещё больше. И, глянув на издевательскую усмешку клыкастого, еле сдержался, чтобы не врезать этому паразиту промеж глаз.
От столов «пёстрых» раздался дружный смех, к мужским голосам присоединился женский. Чуть обернувшись, я увидел сидящую на коленях у одного из милагросцев дочь пристаньщика. Ещё безусый парень поглаживал девушку по плечу и что-то тихо говорил, почти касаясь губами тёмных волос, а та улыбалась чуть смущённо. Затем кивнула, поднимаясь с коленей желтомундирника. Я ощутил нарастающее раздражение, словно у меня отняли добычу, и чуть не зарычал. Нет, с меня на сегодня хватит… иначе я чего-нибудь точно натворю. Поэтому помотал головой, отвечая на невысказанный вопрос Амириэль, затем поднялся из-за стола. Предупреждать остальных о том, чтобы они были осторожны, не стал. Разумеется, то, что этот Зарт Артл был, по всей видимости, хорошим знакомым Амириэль, не давало никакой гарантии, что все остальные тоже являются безупречно честными. И всё же… Мои спутники не маленькие, сами сообразят.
* * *
- Эй, парень… - Я окликнул племянника пристаньщика, выйдя из едальни и оказавшись в небольшом внешнем помещении пристанища.
- Моё имя Тимаси, любезный господин. Чем могу быть полезен? – подскочил мальчишка.
- Проводи меня в комнату, Тимаси.
- С удовольствием, любезный господин. Мальчишка улыбнулся, кивнув. Затем развернулся и, с детской непосредственностью подтянув спадающие большие не по возрасту штаны, побежал к ведущей на второй этаж лестнице.
Последовав за ним, я насмешливо фыркнул в ответ на свои мысли, вспомнив, как ещё недавно меня дважды водили в комнату мальчишки: ученик чаровника и менестрель – и чем все эти проводы заканчивались. После первого раза мне в милой компании пришлось нестись друхль знает куда и друхль знает за чем; после второго вообще угодил за решётку и на Арену. Будет забавно, если третий раз ради разнообразия пройдёт без приключений.
- Прошу Вас, любезный господин. – Тимаси отпер одну из дверей, ведущую в небольшую комнату. Точнее – очень небольшую. В приоткрытую дверь я заметил весьма скудную обстановку. Табуретка, на которой стоял таз для умывания и кувшин с водой; тюфяк с соломой, покрытый плотным шерстяным одеялом; что-то вроде сундука для личных вещей. Всё. М-да, надежда на комфорт не оправдалась. Это больше похоже на тюремную камеру, чем на уютную комнату. Впрочем, в помещении тепло и уютно, а солома в тюфяке свежая, не испорченная гнилью и мышами. Это было уже неплохо. Я кивнул пареньку благодаря за помощь и показывая, что больше его услуги мне не понадобятся.
Но мальчишка продолжал стоять, держа дверь только чуть приоткрытой. – Любезный господин ещё что-нибудь желает?
- Любезный господин желает пройти в комнату и завалиться спать – Я фыркнул насмешливо и чуть раздражённо.
Но этот родственник пристаньщика не унимался: - Любезному господину что-нибудь ещё нужно?
Что значит «ещё», интересно? Что можно притащить в эту, с позволения сказать, комнату? Ужинать я уже поужинал… - Нет, спасибо, мне ничего не надо. – Раздражение моё начало увеличиваться, хотя я сдерживался.
- Любезный господин не прикажет принести в его комнату запасные свечи или бутылку вина? - Нет, он невыносим…
Я оскалился, всё ещё сдерживаясь. – Я же сказал – мне ничего не нужно. Но ещё один вопрос, и мне потребуется успокоительное. В качестве которого я использую тебя. Сожру и полегчает. - Мальчишка нерешительно, но, уже явно побаиваясь, потоптался на месте, глядя на меня. И тут до меня дошло – он же выпрашивает чаевые – по всей видимости, свой законный заработок от помощи постояльцам дядюшки. Я глубоко вздохнул и коротко глухо рыкнул, вкладывая в этот звук почти половину своего раздражения. Впрочем, мальчишке и этого хватило. Перепугано пискнув, пацан ссыпался по лестнице. Я насмешливо фыркнул и вошёл в комнату.
Изнутри дверь не запиралась, но это особо меня не расстроило. Раздражение и нервное напряжение уже ушли, и я, не меняя облика, завалился на довольно мягкий тюфяк, натянул одеяло и провалился в сон.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Я сидел за столиком и с ленивым любопытством наблюдал, как медленно, но верно закипает вампир, пытаясь вызнать у обнаруженного в едальне пристанища, в котором мы остановились, гнома – знает ли тот что-нибудь о драконе.
Ну да – вот уже несколько часов, как мы были в Милагроссе. За те две недели пути, что мы добирались до человеческого квенталина, не произошло ничего особенного. Ну, подумаешь – наткнулись однажды на караван гоплиндов особей в тридцать; те отчего-то резко и сразу всем скопом невзлюбили нашего клыкастого и, как бы я не разделял их антипатии, пришлось отбиваться, спасая шкурку кровососа. Ну, подумаешь – Амириэль случайно в потёмках наступила на слюну – метку, оставленную глассарами , и на следующее утро мы все, кроме ушедшей «в кустики» Лины, были спелёнаты прочной липкой паутиной, словно младенцы; вернувшаяся к месту стоянки младшая эльфийка ругалась ТАК, освобождая нас… но на этот раз даже Амириэль не сделала сестре замечания. Ну, подумаешь – на очередном привале Маркус с Линой подрались из-за того, что этот придурок отпустил какую-то скабрезную шуточку в адрес остроухих; причём, усовестить кровососа и успокоить сестру Амириэль просто не успела – столь стремительно развивались события – нам со старшей эльфийкой оставалось только разнимать обоих, как только выдался подходящий момент. Ну, подумаешь – как-то попали в окружение стаи хорошо обученных котов-баюнов, и нам с Маркусом пришлось помотаться, от азартно орущих комков шерсти с, не уступающими нашим, когтями и клыками, а эльфийкам – объясняться с Охотниками. Зато мы пришли к гениальному решению по добыванию Ожерелья – действовать по обстоятельствам. Ага – жуть как смешно… Однако Амириэль была всё же права, когда высказала подобное предложение. Мы ведь ещё не знали ни тамошней обстановки, ни того - кто в тех краях живёт, ни того – что представляет собой этот дракон в самом деле, ни... много чего неизвестно, короче говоря. Так что для начала добраться-таки до места, а там пока поглядим. А пока что мы наконец-то добрались до Милагроссы и её столицы - Маленты.
Кстати сказать, в здешнем квенталионе существовал забавный обычай – именовать столицу в честь правящих герцога или герцогини. Так что каждые девяносто-сто десять лет происходило торжественное переименование города. А вот случаи покушения на правителей тут бывали крайне редки. Как, впрочем, и государственные перевороты. Зато представьте – какая путаница могла твориться в географических картах. Хорошо, что милагросцы регулярно сообщали о смене названия столицы соседствующим и дружественным квенталионам.
Впрочем, я опять отвлёкся. Итак, мы добрались до Маленты – столицы квенталиона; обе эльфийки удалились испросить аудиенции у Маленты – нынешней герцогини; а мы с клыкастым, помотавшись по городу и сделав некоторые закупки для пути, осели в пристанище.
Кстати сказать, за всю дорогу до Милагроссы вампир вёл себя, как всегда. То есть – в меру ехидничал, в меру огрызался, в меру был спокоен и вежлив. Ну, за исключением драки с младшей эльфийкой. Хотя это, по идее, тоже можно принять за норму, зная характер этого паршивца.
- Идиот! – раздражённое рыканье кровососа отвлекло меня от очередных размышлений-воспоминаний. – На кой друхль мне эти камни?!
Я посмотрел на сложенную «лодочкой» руку гнома, прикрывающую лежащие на столе «капли драконьей крови». Причём длиннобородый хмурился, жуя кусок хлеба, который держал в другой руке. Явно не понимал – чего от него хочет клыкастый и почему не платит за камни? Да, с «пещерниками» и без того сложно договориться, а этот парень видно, вообще только недавно выбрался на поверхность и на квентилине ещё не говорит. Странно – как он тут вообще общается?
- Мохнатый, ты, часом, не смыслишь в их бормотании? - наконец, очевидно, потеряв надежду объясниться с длиннобородым самостоятельно, повернулся ко мне наш несостоявшийся военный аристократ. Эк его припекло, если с просьбами обращается.
Я не отказал себе в удовольствии с насмешливым оскалом покачать головой. Сам я мало встречался с гномами, а все те, с кем сталкивался, вполне сносно владели квентилином.
- Щщщщхххррразззссс! - Кровосос досадливо поморщился. – Нет, ну надо – за всё время попался один единственный гном, да и тот – туп как тейн.
- А с чего он решил предложить тебе «драконью кровь»? – Полюбопытствовал я.
- А я знаю?! – вспылил Маркус. – Может этот тейнов отросток так разобрал то – как я пытался ему втолковать слова «дракон» и «Ожерелье».
- И ты рассказал этому «пещернику» про Ожерелье? Ай, молодец. – Я в притворном восхищении зааплодировал. Причём, постарался не заржать, представив себе – КАК именно кровосос пытался жестами объяснить гному – что от того требуется узнать.
Это вывело вампира из себя, что было заметно по, вспыхнувшим в карих глазах, алым искоркам.
Вот только драки нам сейчас не хватало. Поэтому я попытался остудить пыл клыкастого.
– Хорошо ещё, что он ничего не понял. Кстати, странно – ты же вроде аристократ, военный, а чужого языка не знаешь. – Говорил я вполне мирно, не желая поддеть, а действительно интересуясь. Ведь и русалочий, и кентаврийский и человеческий со всеми его оттенками и даже хоплод вампир знает. Пусть не все из перечисленных в совершенстве, но, всё же, достаточно для того, чтобы не «плутать в двух соснах», общаясь. Увы, тема была выбрана не слишком удачно, и мои попытки свести беседу в мирное русло с треском проваливается.
Компаньон вспыхнул не хуже обвинённого в мошенничестве гоплинда. – Попробуй сам, раз такой умный. Давай. А я именно, что военный… несостоявшийся. А не дипломат, не Правитель и него сын.
- Так я же сразу сказал, что не умею. – Я насмешливо оскалился, пожимая плечами. – И поэтому даже не думал пытаться. А ты, кстати, уверен хотя бы в том, что он именно из Нгар-Хала, а не из... – Я повертел в воздухе пальцами, изображая некий неопределённый гномий квенталион. Ну, что поделать – не силён я в географии, а названия гномьих квенталионов вообще сложно запомнить и произнести. Они ещё более зубодробительны, чем полное имя нашего клыкастого.
Длиннобородый, всё это время переводивший взгляд с вампира на меня, и не перестававший жевать, неожиданно активно замотал головой. – Дагра Нгар-Хал, дагра Нгар-Хал. Тагарад-Хал. – Тут он так же активно закивал.
Хммм… Судя по всему, он уловил знакомое название, и…
- И хочет сказать, что не из Нгар-Хала, а из какого-то Тагарада. – Озвучил мою догадку вампир. – Теперь нам осталось самую малость: узнать и запомнить его имя, выучить гномий язык – если мы в процессе обучения не сдерём себе к друхлям глотку – и через пару месяцев, глядишь, узнаем что-нибудь о драконе. Ты, мохнатый, у нас прям гений. И где ж такой уродился-то? – Не удержавшись, съязвил этот паразит.
Я кинул на клыкастого гада очень выразительный взгляд и получил в ответ милую такую улыбочку во весь рот, обнажившую клыки.
«Пещерник» тем временем дожевал свой хлеб и, видимо, решив, что «вершинники» то ли торгуются между собой, то ли не собираются покупать камни вообще – что, разумеется, было абсолютно верно – сцапал багровые «капельки» и просто дал дёру из пристанища.
- Чего это он? – ошарашено уставился на дверь клыкастый.
- Без понятия. Но, по крайней мере, все длиннобородые в городе скоро будут знать о странных «вершинниках», которые сначала интересуются «драконьей кровью», а потом не покупают её.
Маркус хотел что-то ответить, но тут нашу беседу прервали.
Признаться, если бы не присущее мне, как оборотню, звериное чутьё, можно было бы и спутать. Сложно было узнать в девушке, одетой в светло-зелёное свободного покроя платье, нашу Лину. Сменив удобный, но довольно невзрачный походный костюм на этот наряд, юная эльфийка словно преобразилась. Широкий пояс, охватывающий талию, делал Лину ещё стройней, если это вообще возможно для существа, сложение которого и без того можно назвать идеальным. Длинные серебристые волосы были уложены в какую-то немыслимо сложную причёску. Высокий воротничок-«стойка» полностью закрывал шею. Правильно. Это только у нас Маркус такой тихий-мирный... Когда сытый. А вот любой другой вампир, проживающий в Милагроссе – гостеприимной и терпимой к «недостаткам» представителей других рас – может наплевать на важность нашей каиты и попробовать подзакусить очаровательной эльфийкой. Правда, этого желания у него хватит ровно настолько, пока он не познакомится с «очаровательным» характером Лиины, набором её ругательств и запасом методов самозащиты. Ведь девушка не станет терпеть наглых приставаний, тем более – с гастрономическими целями того, кто на эти приставания решится. Да и с другими намерениями – тоже.
Судя по выражению лица клыкастого, вампир тоже пребывал в состоянии лёгкого шока от увиденного.
- Вы тут решили принять на себя каиту по выкидыванию гномов? – Полюбопытствовало это ушастое недоразумение. Девушка явно наслаждалась произведённым впечатлением. - Или просто надумали подраться? Что-то видок у обоих потрёпанный.
Вот пакость – явно же копирует сестру с её постоянными нравоучениями.
- Нет, каиту мы на себя не приняли, драк не было, соревнований по тому – кто сколько гномов вышвырнет – тоже.
Заметив мою ухмылку, девушка не сдержалась и хихикнула: - Точно? Уверен? – И притворно вздохнула. – А жаль. Было бы любопытно посмотреть.
-Э-э-э… Лина, а что это такое? – вампир проигнорировал вопрос о драке, его больше интересовал внешний вид нашей юной спутницы.
- Как что? - Острые ушки Лины удивлённо и весьма забавно дёрнулись. – Одежда для визитов. Ты что же, думал, что я пойду на аудиенцию к герцогине в дорожном костюме? Между прочим, вам тоже не мешало бы побывать в «приюте красоты» и привести себя в порядок перед визитом к правительнице. А то на вас смотреть страшно – оборванные, небритые. И как вас ещё в пристанище пустили? – Выдав эту тираду в духе своей сестрицы, Лина вздёрнула нос и вышла из едальни.
Кстати, насчёт оборванных и небритых это она зря. Одежду нам залатал-заговорил маг-повседневник всего-то пару дней назад, когда мы остановились неподалёку от границы Милагроссы. Тогда Амириэль тоже завела речь о том, что не прилично появляться в обществе в таком виде, будто мы только что сбежали из тюрьмы. На что клыкастый резонно возразил, мол – не только что, но сбежали; а вообще – как любезная Амириэль предполагала добраться до логовища дракона сохранив тот же приличный вид, что и в начале пути? Эльфийка не ответила, но в результате какой-то престарелый повседневник подлатал-таки нашу одежду. И в ворота Милагроссы мы въехали вполне прилично, не принятые стражниками ни за бродяг, ни за разбойников. Так что напрасно Лина сейчас сказала, что у нас вид оборванцев. Да и насчёт небритости – тоже. Кое-кто вообще не склонен отращивать бороду. Я имею ввиду вампира. Который, кстати сказать, после слов юной эльфийки о необходимости присутствия на приёме у герцогини аж подскочил.
- Что? Опять? Да Тьма раздери. У Ами с головой все в порядке? Снова приёмы-обеды? А потом нас опять упекут за решётку? Нет уж, с меня хватит! Я не собираюсь никуда идти. Ей нужно, вот пусть и идёт. Тем более – сама говорила, что нужно торопиться, а теперь на рауты собралась.
В принципе, я был согласен с кровососом. Во-первых, если вдруг паче чаяния и вопреки уверениям Амириэль, нас не ждёт радушный приём – было бы неплохо остаться, что называется, в запасе. Надо же будет выручать остроухих, если что. А во-вторых… Ну не чувствую я себя комфортно на подобных мероприятиях. Однако высказывать своё согласие с клыкастым я не спешил. Наоборот – насмешливо оскалился, ехидно глядя на его раздражённую физиономию. – И чем это высокородному вэн-тэри вен Альвент и-так-далее не глянулись светские рауты? Или, блеск, мишура и трескучая болтовня подобных собраний не привлекает высокородного вэн-тэри?
- Зато ты, мохнатый, видимо, получаешь от таких сборищ большое удовольствие? – Огрызнулся в ответ вампир.
- Ну, а почему бы и нет? С одним, правда, условием: если рядом нет Ами.
- Шэрус, сколько раз я просила произносить моё имя полностью. – Вошедшая в едальню эльфийка, вероятно, уловила последнюю пару слов. На моё счастье – только лишь последнюю пару. Да и то не удостоила их чересчур пристальным вниманием. А то не миновать бы мне нового нравоучения. – Линиэль уже вернулась?
Мы с клыкастым на удивление слаженно кивнули.
- Ага, да ещё и разодетая так… - Вампир неопределённо повертел пальцами в воздухе. Говорить: «как на приём к королю» было бы нелепо. Во-первых, это было почти что верно, разве что пресловутого короля заменяла герцогиня. А во-вторых, если припомнить, что к королю Закхейру на приём мы попали практически в том же виде, в каком путешествовали… Думаю, продолжать не надо, итак все понятно.
- Линиэль уже успела переодеться? Замечательно. Тогда я бы попросила вас обоих поторопиться и привести себя в более… подходящий вид. Опаздывать на аудиенцию не просто неприлично, но и вообще неприемлемо.
- Ами... риэль, я не собираюсь идти ни на какую аудиенцию. И вообще, не понимаю – что мы там забыли? - Недовольно ощерился клыкастый. – Мало было нам, что ли? Да и опять же – задержка времени.
- Маркус, если ты имеешь ввиду случая с Закхейром, то это именно случай. Единичный. Что же касается того – зачем мы идём на приём к герцогине – то отвечу. Там мы можем хоть что-то узнать о Нгар-Хале и Каллистере. Милагросса находится довольно близко к гномьему квенталиону, сами гномы здесь частенько бывают. К тому же, быть в столице и не появиться на приёме у правителя – это противоречит правилам хорошего тона. Уж ты-то должен это знать. А ты ведёшь себя, как ребёнок. – Упрёк в голосе эльфийки прозвучал очень мягко.
Но все же вампир вызверился. – А ты ведёшь себя, как командир кэити, хотя тебя на эту должность никто не назначал, и руководить не просил. Почему-то остроухие всегда думают, что знают всё лучше всех и что имеют право решать за других.
М-да… С одной стороны, клыкастый прав безусловно. А с другой… Ами сейчас обидится, произойдёт ссора, и всё полетит к подболотникам . И это, считай, почти в четверти пути до цели. Я почти оскалился и чуть не зарычал, еле сдерживая досаду.
- Хорошо. – Девушка согласилась отчего-то очень легко. - Ты сам понимаешь, что любая кэити нуждается в руководителе, который договаривается с местным населением о помощи, следит, чтобы в пути не случилось ничего и не забылось бы что-то важное. Нас в кэити четверо. Кого бы ты хотел назвать руководителем?
Клыкастый хмыкнул. – Ну, уж точно не мохнатого. Он уже наруководился в самом начале, до сих пор расхлёбываем. Прёмся друхль ведает какими кругами.
Вот гадёныш неблагодарный. Теперь будет всю жизнь попрекать меня этой спешкой. Так, стоп. Какой, к друхлю, всю жизнь? Я же решил – выцапываем у крылатого ящера «игрушку», возвращаем магику, и я сматываюсь от этой «дружной» компании куда подальше.
Вампир между тем продолжал. – Не твоя сестра – тоже. Извини, Ами… риэль, но у неё ветер и цветочки в голове. Мала ещё руководить.
- Значит, остаёшься только ты. – Эльфийка смотрела на Маркуса с каким-то странным выражением: мягкая насмешка сочеталась с каким-то выжиданием.
- Я? Я что – похож на идиота, чтобы взваливать на себя ответственность? – Кровосос аж передёрнулся. А затем весело расхохотался. – Да уж, уела. Ладно уж, убедила – это твоё место. Но всё же, ни на какую аудиенцию я не пойду. Хватит там и вас с Линой. И ещё одно условие. Ты прекращаешь попрекать меня... ладно, и мохнатого тем – как мы питаемся.
* * *
Увы, «отбрыкаться» от похода в «приют красоты» и на приём к герцогине Маленте нам с клыкастым так и не удалось. И вот теперь, пока эльфийки преспокойно болтали с женой хозяина «приюта красоты» о различиях и сходствах стилей эльфийской и человеческой мод, пока скорошвеи с помощью зачарованных магиками принадлежностей творили два мужских костюма для выхода в свет, над приданием мне и вампиру «пристойного» вида трудились работники мыльни и – чуть позже – «причёсочники».
Отмокая сейчас в тёплой, полной ароматной пены воде, я невольно обратил внимание на, сидящего в таком же дайнэре напротив, вампира. Знаю – прозвучать это может странно и глупо. И всё же… Как я уже говорил прежде – обманчиво слабая худощавость, бледная, почти белая кожа. Расслабленные сейчас мышцы, которые в случае необходимости напрягаются и натягиваются не хуже любого каната. Глаза были прикрыты, и мне показалось, что вампир тоже разглядывает меня. Хотя… Вряд ли клыкастый будет церемониться и прибегать ко всякого рода ухищрениям. Я негромко хмыкнул; ресницы кровососа взметнулись вверх, карие глаза вопросительно уставились на меня. Взгляд был чуть-чуть замутнённым. Заснул он, что ли? В принципе, немудрено - расслабляющая атмосфера мыльни вполне располагает.
- Не спи, замерзнешь. – Я насмешливо оскалился на вопросительный взгляд.
- Тьфу. Ну и дурак ты, мохнатый. – Кровопийца раздражённо сплюнул. В фигуральном смысле, разумеется. Он, конечно, придурошный, но не настолько, чтобы плевать в воду, в которой сам моется. Вот другим... Ну, это тоже ещё зависит от того – кому именно.
- Нам скоро предстоит умопомрачающее действо под названием «приём у правящей особы», так что сейчас самое время для того, чтобы немного передохнуть.
- А то ты так устал… Пытаясь выведать у гнома информацию про крылатого ящера. – Я не удержался, чтобы в очередной раз не поддеть клыкастого. И он, конечно же, опять повёлся. Порой я поражаюсь этому типу: то ведёт себя вполне нормально, а то творит что-то, что свойственно лишь подросткам. Вот и теперь….
Находись мы в одном дайнэре – не миновать мне «утопления». А так – этот придурок вскочил во весь рост, сверкая на меня глазами. И, раздражённо сплюнув в ответ на мой насмешливый взгляд, плюхнулся обратно. Пенные брызги полетели во все стороны.
- Впечатлил. – Я невольно хихикнул. И чуть не унырнул на дно дайрэна, едва не давясь от хохота, слыша раздражённое рычание.
Привлечённый странным шумом, в мыльне появился служка – коренастый малый в бежевом халате, схожем по цвету с кожей парня.
– Господа желают покинуть мыльню или прикажут лишь сменить воду в дайнэрах? – В голосе никакого намёка на показную угодливость или, наоборот, неприязни – только вежливое внимание. Мы для этого работника не какие-то там «нелюди», а всего лишь клиенты, как и многие другие.
Мы с вампиром переглянулись. Соблазн продлить время пребывания в мыльне и, следовательно, опоздать на аудиенцию к герцогине, был велик. Но вот желания выслушивать нотации и занудные поучения некой остроухой особы не было ни малейшего. Посему, не сговариваясь, но приняв одно и то же решение, мы заявили, что больше не нуждаемся в услугах «мыльников». И уже минут через двадцать – чистые, выбритые (повторяюсь – только я, завидующий чёрной завистью вампиру, которому не пришлось проходить эту жутковатую процедуру) и причёсанные, облачённые в новые костюмы – мы предстали перед строгим оценивающим взглядом Амириэль.
Впрочем, взгляд эльфийки был, хотя и, правда, оценивающим, но вовсе не строгим, а наоборот – почти счастливым. Как у ребёнка, встретившегося с любимыми родственниками или добрыми друзьями. Признаюсь, видя выражение лица девушки, я перестал жалеть о напрасно потраченном в «приюте красоты» времени. Даже клыкастый, ухмыльнувшись довольно-таки ехидно, воздержался от комментариев по поводу радостной улыбки Амириэль. А вот Лина тихонько захихикала.
Но, думаю, это было лишь ответом на негромкое, почти восхищённое восклицание жены хозяина «приюта красоты»: - Ох, какие красавчики.
Впрочем, признаю без ложной скромности, когда я случайно увидел своё отражение в большом – в рост – зеркале, то не мог не согласиться, что восторги женщины имели под собой почву. Теперь уж точно ни я, ни кровосос не походили ни на бродяг, ни на оборванцев.
- Вот видите, вы же умеете выглядеть прилично, когда захотите. – В голосе старшей эльфийки звучала прямо-таки материнская гордость.
Честное слово, обиделся бы, если бы это не показалось мне весьма забавным. Ага, прям – когда захотим. Скорее – когда действуем в добровольно-принудительном порядке. Вслух я эту мысль не высказал, но, судя по ухмыляющейся физиомордии вампира – кровососу пришло в голову нечто подобное. Вариант, что Маркус не додумался до такого сам, а прочёл мои мысли, я отверг. То, что вампиры способны к подобному вторжению в чужой разум, такая же сказка, как и то – если верить чаровнику Йладжу Косону – что магики умеют принимать чей-то облик. Хотя… Звёздных Волков тоже прежде считали всего лишь красивым вымыслом. Тем более – магией подчинения-то кровососы владеют. Однако, всё же не думаю, что Маркус мог, да и, стал бы читать мои мысли. Впрочем, всё равно – гад. Спросите – почему? А так просто.
* * *
- Многочтимые Амириэль Аааль’Таана и Линиэль Аааль’Таана – эльфийки из квенталиона Дубравье! Высокородный Маркус-Альберт вен Альвент’ Гхор - вампир из квенталиона Селеренга! Досточтимый Шэрус – оборотень из квенталиона Калсаз! – За лёгкой заминкой герольда, объявлявшего наше появление, последовало тишайшее, но ехидное хихиканье Лины.
- Шэрус, ты бы придумал себе какое-нибудь имя попышней.
Я чуть сжал локоть остроухой нахалки – в зал мы вошли парами, оскалился, одновременно стараясь соорудить любезную улыбку, адресованную герцогине Маленте. – С каких это пор у эльфов пышное имя в почёте больше, чем доброе?
Полный негодования взгляд, которым меня одарила Лина, наверняка мог бы считаться одним из лучших в арсенале старшей эльфийки.
Однако мой вредно-боевой настрой на этом не закончился.
Люди – странные существа: любят вешать ярлыки; так, к примеру, «селят» других в соответствии с определённой расой и тем, что сами знают - где представители той или иной расы могут обитать, но только те – что знакомы самим людям. То есть, допустим, если эльф – то Дубравье Эль-Трионис, Алифора – и так далее; если гном – Нгар-Хал, Тагарад-Хал и прочие «халы» … Вот и меня сейчас попытались «поселить» в квенталионе оборотней, известный людям, хотя я прежде и в глаза его не видел. О чём, кстати, и поведал шёпотом герольду, проходя мимо него.
Парень покраснел, потом побледнел, снова покраснел. Как будто я упомянул о какой-то непристойной связи его матушки или сообщил ему самому о неполадках в его одежде. Интересно - он настолько переживает свою ошибку или рассердился, что «нелюдь» посмел указать на неё? Однако поправляться герольд не стал; из чего я заключил, что ошибка в определении местожительства не считается тут смертельной; либо, наоборот – настолько серьёзной, что признаваться в ней такому мастеру, каким, вероятно, считает себя данный тип, стыдно.
Нас принимали в малой зале для аудиенций, посему народу на нашу компанию глазело не так уж и много – с тридцать с половиной пар глаз. Нет, я вовсе не оговорился. Дело в том, что один из присутствующих и стоящих в первом ряду неподалёку от трона герцогини – высокий статный вампир в багряном богато расшитом мундире – был одноглаз. Однако его единственный глаз оглядывал зал очень и очень пристально. А «зацепившись» за, вошедшего в зал под руку с Амириэль, Маркуса, расширился так, что я побоялся – глаз сейчас выскочит из глазницы и вампир останется совершенно слепым.
Признаться, обратил внимание на него я только потому, что он сделал шаг в нашу сторону – крохотный, еле заметный шажок. Кому-нибудь могло показаться, что вампир просто переступил с ноги на ногу. Мы с Линой шли позади Ами и Маркуса, поэтому выражения лица нашего клыкастого, когда он заметил сородича, я не видел; но по тому – как напряглась спина «высокородного вен Альвент и так далее…», понял, что случайная встреча не предвещает ничего хорошего.
«Интересно, а вампиры враждующих квенталионов могут наплевать на всякие там этикеты и устроить резню, находясь в гостях, да ещё и на торжественной аудиенции у правящих особ другого государства?» - Мелькнула в голове мысль.
Однако я уже не успел спросить об этом Лину, а она - возмутиться тем фактом, что я – правда, весьма вежливо, всего лишь привлекая её внимание – слегка сжал локоть девушки.
Малый зал для аудиенции был и правда невелик, так что мы уже подошли к трону герцогини ровно настолько, насколько этого требовал этикет. То есть, до трона оставались шагов десять, которые – при особом расположении к принимаемым – герцогиня проделывала навстречу сама. И чем больше было расположение, тем меньше было расстояние, остававшееся между правительницей и посетителем. Между герцогиней Малентой и нами осталось шагов пять – не мало, но и не настолько много, чтобы сказать, что внимания нам оказано не было.
Герольд снова назвал наши имена, причём, ошибку с моим «местожительством» так и не исправил; обе эльфийки склонились в реверансе, я же – как и Маркус – отвесил короткий, но довольно глубокий поклон.
- Я рада видеть Вас, Вашу очаровательную сестру и Ваших спутников, любезная Амириэль. – Улыбка и кивок, которым приветствовала нас герцогиня Милагроссы, были полны учтивого величия. Признаться, после встречи с коротышкой Закхейром моё мнение о всяких там правителях было весьма далеко от почтительного трепета. Однако, видя – с каким достоинством и, одновременно, простотой держалась правительница Милагроссы, всё же решил не делать поспешных и твёрдых выводов.
Разумеется, Ами ответила со своеобычной витиеватой вежливостью и обмен любезностями потёк по привычному и такому надоевшему руслу.
Честное слово – запустить к крылатому ящеру нашу «любезную и многочтимую» ушастую «вэн-таи вежливость», и Каллистер отдаст Ожерелье добровольно, лишь бы мы забрали обратно этот фонтан учтивости. А если дракон и сам помешан на вежливости, то знакомство его с Амириэль будет стратегическим отвлекающим манёвром. Представив себе, расшаркивающихся друг перед другом и соревнующихся в изъявлении друг другу почтения и прочего, дракона и эльфийку, я чуть не расхохотался в голос – столь яркой была картинка.
Впрочем, на этот раз обмен любезностями прошёл на удивление быстро. Причиной того стал слуга, торопливо подошедший к герцогине и, почтительно склонившись, что-то негромко сказавший правительнице.
Щхразс, что за интриги снова и опять?
Кажется, подобная таинственность не понравилась не мне одному. Лицо стоящей рядом Амириэль, не теряя выражение вежливого почтения, стало несколько напряжённым.
Герцогиня кивнула слуге и с вежливой улыбкой обратилась к Маркусу.
- Достопочтенному Маркусу-Альберту вен Альвент’Гхору, наверное, будет весьма приятно узнать, что волей случая в наших краях находится и, мало того – присутствует на данном приёме высокородный и многоуважаемый гальдон правителя Селеренга – Стэфан-Вилуар вен Альвент’Гхор.
Оп-па. Если перевести эту официально-вежливую ахинею на приличный язык, то всё вышесказанное означало, что в зале находился родной батюшка нашего «высокородного» кровососа. Значит, эта клыкастая пакость не врала насчёт родителей. Не то, чтобы я ему не верил на все сто, просто меня всегда удивляло – как это у мастера-воина мог уродиться такой сын обормот? Тем более, если старший и младший дети пошли по стопам отца.
Судя по натянутой улыбке Маркуса, которую я мог наблюдать краем глаза – известие о нахождении поблизости близкого родича не привело «достопочтенного вен Альвент…» в восторг.
И тут же из толпы присутствующих вышел и, с низким поклоном, но явно нарушая этикет аудиенции, приблизился к нам высокий одноглазый вампир. Именно тот, которого я принял за врага. Хотя, кажется, я не так уж и ошибся. «Высокородный Стэфан-Вилуар» церемонно поклонился правительнице Милагроссы, но взгляд, обращённый на сына, был холоден, а голос – сух.
- Я рад, что благодаря вэн-таи герцогине могу лицезреть одного из моих родственников, которого я считал пропавшим без вести вот уже семь лет. Однако, дело, приведшее меня в Милагроссу, не терпит отлагательств. И посему я, к сожалению, не могу сейчас уделить семейным разговорам много времени. Надеюсь, несколько позже мне удастся пообщаться с моим сыном – Маркусом-Альбертом - в более подходящей для этого обстановке.
Обалдеть. Видел сына в последний раз семь лет назад и так себя ведёт? Нет, я и сам не любитель сентиментальных глупостей по типу пылких объятий, слёз ручьём и прочего, но так, как отнёсся папаша к Маркусу, тоже явный перебор. Или, если хотите, недобор. Покосившись на нашего кровопийцу, я заметил, как побледнели тонкие крепко сжатые губы, заострились скулы, а в глазах мелькнул знакомый уже красноватый отблеск.
- Буду рад встретиться с Вами позже, вэн-тэри эксэл . – Почтение в голосе было настолько круто замешано на ехидстве, что подобным можно отравиться или подавиться... Ох-хо-хо, а Маркус-то и впрямь в больших напрягах с родичами, по крайней мере – с отцом. И при всём том защищает честь семьи, если кому-то взбредёт в голову на эту честь покуситься словом или делом. Ни друхля не понимаю. Ну и тролль с ними.
Старший вампир тем временем вернулся на своё место. Герцогиня же Малента, тактично сделавшая вид, что не заметила небольшую размолвку, поинтересовалась – что привело нас в Милагроссу.
Я заметил лёгкую тень растерянности, мелькнувшую на лице Амириэль. Понятно – врать и хитрить эльфийка не умеет, а отвечать так же прямо и открыто, как она это сделала в разговоре с коротышкой Закхейром, девушка уже не решалась. Странно, но обычно разговорчивый Маркус сейчас не высказывал желания открывать рот для объяснения. Видимо, встреча с не слишком по-родственному настроенным папашей, несколько расстроила клыкастого. Даже Лина примолкла. Разумеется, мне ничего не оставалось делать, как отвечать правительнице Милагроссы за всю компанию.
Короткий почтительный поклон – для того, чтобы его выполнить согласно здешнему этикету, я прижал правую руку к сердцу, любезная улыбка.
- Все дело в том, госпожа герцогиня, что мы всегда ищем приключения на свои ж… жаждущие похождений молодые горячие головы.
Интересно - лёгкое покашливание, послышавшееся со стороны Лины - знак того, что девушка попыталась скрыть смех? И ещё - влетит мне потом от её сестрицы за столь неподобающее обращение к правительнице? Впрочем, кажется, сама герцогиня Малента была вовсе не оскорблена моим высказыванием и тоном. Свидетельством чему был лёгкий, немного снисходительный, но все же, доброжелательный кивок.
* * *
- Шэрус, как ты мог?! Обращаться к правительнице квенталиона с подобными словами и подобным тоном… Ну что на тебя нашло?! - Ну конечно. Отповедь, как и полагал.
После непродолжительной аудиенции, которая, как мы с клыкастым и полагали, была пустой тратой времени, и отказа от вежливого, но не слишком настойчивого приглашения на обед, мы вернулись в пристанище, где заказали себе комнаты. И уже за ужином начался этот разговор. Точнее – на меня посыпались обвинения.
- А что я должен был делать? Как и вы – изображать из себя молчаливую статую? Это было бы ещё более невежливо, между прочим. Тем более, что-то я не заметил, чтобы правящая особа была возмущена моим поведением. И вообще, я ещё когда тебе говорил – оставь свои наставнические манеры для своего леса и своих детишек. – Я раздражённо отодвинул тарелку с едой, так как кусок не лез в горло, после новой порции нравоучений. – Ни я, ни клыкастый не станем идеальными, какими ты хочешь нас видеть. Потому как мы живые, а не куклы-марионетки, в которые можно играть, как тебе вздумается. А ты сейчас поступаешь почти что как Каллистер с Ожерельем. Разве что Силу не отбираешь. А вот волю поступать так, как привычно и хочется – да.
Нет, я не кричал, говорил почти что спокойно, может, только слегка повысил голос. Однако все трое смотрели на меня так, словно я изрыгал самые грязные и грозные проклятия или, наоборот, начал вещать боговы словеса ... Ну а что? Мне всё это уже порядком поднадоело. Если для выполнения каиты нужны трое – то и без меня хватает. Если нужен оборотень – так пусть наймут любого; благо в Милагроссе вообще и в её столице в частности, благодаря спокойному отношению к «нелюдям» и мои сородичи найдутся. А с меня хватит. Я уже не щенок, чтобы меня поучали и мной помыкали. О чём я в подробностях и сообщил компаньонам. Бывшим. После чего без зазрения совести вышел из пристанища. На конюшне велел заседлать Воронка и погнал прочь. Куда? А друхль знает. Куда глаза глядят, и копыта коня несут. Лишь бы подальше от этих…
* * *
- Ами, ну зачем ты это сделала? - Младшая эльфийка даже не попыталась скрыть негодование и отчаяние, ясно звучащие, в звенящем от обиды за друга, голосе. – Ну, какая разница – как вёл себя Шэрус? Почему ты постоянно цепляешься к мелочам?
- Линиэль, ты разве забыла всё, чему нас учили, пока путешествовала? - Хотя и видно, что Амириэль и ощущала большую неловкость из-за произошедшей ссоры, виной которой, признаться, и правда была она сама, но отступаться от своих принципов эльфийка была не намерена. – Вся жизнь состоит из мелочей. А тот, кто не придерживается правил поведения… - Она замолчала, даже не зная – какие слова подобрать, чтобы убедить сестру, и лишь покачала головой.
Но и Лина была не менее упряма и умела отстаивать свои взгляды. И поэтому сейчас кинулась защищать друга, которого считала правым: - Тот… Что? По-твоему – хорош и достоин доверия? Вспомни Закхейра! Оправдал он твоё доверие? А ведь он соблюдал все внешние правила приличия. А разве внешнее исполнения правил важнее дружбы? А Шэрус, пусть даже и не слишком и не всегда вежливый, он... он добрый и хороший, вот. – Выпалила девушка запальчиво. – Он никогда не откажет в помощи. Маркус… - Эльфийка резко обернулась к вампиру, с усмешкой наблюдающему за разворачивающейся сценой. – Он же тебя не раз выручал. И, я знаю, ты его слова о независимости не раз поддерживал.
- Лина, я не собираюсь вмешиваться ни в процесс наставлений, который твоя сестра каждый раз устраивает мохнатому, ни в ваши отношения. – Маркус лениво повёл плечами. Затем махнул рукой, подзывая зальную служанку. Продемонстрировав в ослепительной улыбке клыки, заказал бифштекс с кровью и кружку подогретого красного вина.
- Ты... ты… предатель. - Бросила Лина, совсем не по правилам этикета выскакивая из-за стола и оставив ужин незавершённым. От обиды и возмущения у девушки покраснели щеки и кончики ушей.
- Предатель? Лина, предать можно того, кто доверяет. За мохнатым я подобной глупости не замечал. – Вампир даже не взглянул на разгневанную эльфийку. Приняв у зальной служанки заказанную еду, одобрительно ущипнул девушку пониже спины: - Неплохое обслуживание. Главное – быстро и безотказно.
Служанка негромко взвизгнула, однако было незаметно, чтобы она была возмущена подобным обращением. Наоборот – на секунду опустила длинные густые ресницы, глядя с многозначительной улыбкой на посетителя: - У нас всё и всегда делается безотказно и без промедления, господин.
- Превосходно. – Маркус снова блеснул оскалом, претендующим на звание чарующей улыбки. – В таком случае я буду ждать тебя вечером, после того, как ты освободишься от работы. Где моя комната – ты знаешь. – Затем, не обращая внимания на укоризненные взгляды обеих эльфиек, принялся за еду.
Сёстры же были полны негодования, хотя причины для этого у обеих совершенно различные. Если Амириэль с её воспитанием возмутило неподобающее, на её взгляд, поведение вампира со служанкой, то Лину повергло в шок то, что Маркус - по её мнению - бросил в беде друга. И никакие уверения клыкастого в том, что они с оборотнем не друзья, не возымели нужного действия на упрямо-возмущённую девушку. Впрочем, оставаться в едальне младшая эльфийка была не намерена. Ещё бросив вампиру обвинение в предательстве, девушка уже вскочила со своего места за столом, а уж когда Маркус начал общаться со служанкой на тему более деликатную, чем меню, Лина почти бегом покинула помещение.
Впрочем, на компаньона бегство юной эльфийки не произвело большого впечатления. Он лишь хмыкнул и лениво бросил сестре беглянки:
- Ты бы приглядела за своей сестрицей. А то сейчас помчится на ночь глядя искать этого придурка, сама ещё заблудится или снова попадёт в какую-нибудь передрягу.
- Маркус, как ты можешь так говорить? - Возмущённо воскликнула Амириэль.
- Как – так? – Карие глаза с насмешливым недоумением уставились на девушку. – Можно подумать, я не прав, когда говорю о способности Лины попадать в разные не слишком приятные ситуации или – совершенно случайно – оказываться совсем не там, нежели мы её ждём?
- В этом ты, к сожалению, прав. Однако, это можно было сказать более вежливо. К тому же - как ты можешь быть так спокоен, когда Шэрус ушёл?
- Ну, во-первых, ушёл он из-за тебя, все-таки. А во-вторых… Ну, ушёл и ушёл, и что? Перебесится и вернётся. – Вампир равнодушно пожал плечами и вплотную занялся едой, от которой его, вот уже в который раз, отрывали всякими морализаторствами.
Амириэль же, чувствующей правоту слов компаньона, не оставалось ничего другого, как последовать за сестрой, чтобы удержать ту от необдуманного шага – поисков оборотня в малознакомом городе ночью.
* * *
Воронок нехотя переставлял копыта, явно недовольный непонятной ночной прогулкой. Я тоже не торопясь передвигал ноги, опустив взгляд. Разглядеть что-то в темноте, скупо разбавленной колышущимся пламенем высоких уличных факелов, заключённых в стеклянные шары, было непросто; но я всё, же надеялся, что острое зрение, по крайней мере, поможет не наткнуться ни на что, что могло бы послужить препятствием и причиной падения.
Собственно говоря, выгнав осёдланного жеребца из уютного стойла при пристанище, я твёрдо намеревался покинуть город. Однако почти тут же был окружён стайкой мальчишек, явно возвращавшихся с учёбы. Побросав учебные сумки на обочину, сорванцы просто-напросто взяли меня в кольцо. Ну, не направлять же на них коня. Пришлось спешиться, взяв Воронка под уздцы. Странно, но, несмотря на вполне миролюбивое отношение к «нелюдям», представители моей расы в Милагроссе были редкостью. Или редкостью были оборотни, получившие аудиенцию у правительницы и, к тому же, разъезжающие на таргах? Как бы то ни было, освободиться от осады и града мальчишеских вопросов, мне удалось не сразу. Почему их расспросы не раздражали меня настолько, чтобы рыкнуть и послать их к друхлю и подболотнику в первые же секунды? Вопрос интересный. А ответ заключался, вероятно, в том, что я прекрасно понимал их любопытство и помнил себя в их возрасте, и своё безмерное в те времена любопытство. К тому же – эта ребятня в общении была куда более приятна, чем та компания, которую я так спешно покинул. У меня даже возникла мысль, что вот где может стоит набирать магику Бартоломэо себе учеников. А избавившись от любознательных детёнышей, я обнаружил, что ребятня увлекла меня довольно далеко от того места, где находилось пристанище, и теперь я обретался в совершенно незнакомом месте, весьма далёком от городских ворот. Пока я путался в улицах и добирался, ворота уже были закрыты, и стражники в уже знакомых жёлто-фиолетовых мундирах не пожелали отпереть, даже после того, как я показал им серебряный треугл . На просьбу же позволить мне переночевать в караульном помещении, начальник стражи со смехом ответил, что у них не пристанище, а раз я так богат, что разбрасываюсь треуглами, то нанять комнату мне ничего не стоит. И добавил, чтобы я не подумал выкидывать свои оборотнические штучки, иначе ночевать буду в городской тюрьме. Подобное меня вовсе не прельщало, и я отступил. Однако видимо все держатели пристанищ были либо весьма обеспечены, чтобы отказаться от серебра, либо придерживались такого же мнения, что не стоит открывать двери заведений после закрытия городских ворот. Логики я в этом не видел, и моё ушедшее было, раздражение снова вернулось.
Какое-то время пустынные и довольно тёмные улицы Маленты оглашал звук галопа – я гонял туда и сюда, надеясь уже хотя бы на то, что до утра меня упекут в тюрьму за нарушение городского спокойствия. Пару раз меня, и, правда, останавливали; однако, посмеявшись над, как стражникам казалось, надуманной проблемой и, заявив, что «у них в тюрьме для разных балбесов и бездельников мест нет», отпускали. Ну, не уговаривать же мне было их, не упрашивать о задержании. К тому же, как оказалось, и улицы были не настолько безлюдны. Точнее говоря – людей было и в самом деле мало. А вот представители других рас попадались не так уж и редко. Так что, вероятно, моё заявление о том, что мне негде ночевать, доблестные стражи порядка, которые, кстати сказать, в тёмное время суток не очень-то появлялись в Нелюдских кварталах, просто принимали за не очень оригинальную шутку.
Короче говоря, я и мой Воронок остались на ночь глядя без крыши над головой. По идее – это было не трагично, если бы не пара «НО». Первое – апрельские ночи всё же не отличаются теплом; а во-вторых – и я и мой тарг уже почти что не держались на ногах. В какой-то момент я пожалел коня и спешился, и теперь мы оба еле брели вдоль какого-то переулка. Скажете – я сам виноват в подобной ситуации, так как не стоило глупить и убегать из пристанища? Но меня просто вывел из себя последний упрёк эльфийки. Уж лучше я помотаюсь до света по улице, а с утра пораньше выберусь за город, отъеду от проезжей дороги и, отпустив коня и обернувшись, отосплюсь.
Воронок всхрапнул, тряхнув головой, словно соглашаясь с моими мыслями. И тут же остановился, будто наткнувшись на невидимую преграду.
Я слегка дёрнул повод, но жеребец и не подумал двинуться вперёд. А сам я ощутил, как на плечо жёстко легла холодная рука. «Высокородный Стэфан-Вилуар вен … и так далее», а, проще говоря, папаша моего бывшего компаньона, оставшегося где-то в городе в пристанище, впился в меня острым, прямо-таки орлиным взглядом единственного глаза. Причиной же резкой остановки Воронка был, появившийся перед мордой коня, второй – ещё незнакомый мне вампир.
Интересно – что же побудило «высокородного» клыкастого попытаться напасть на оборотня посреди ночи и тёмной улицы? Известно же, что наша раса в качестве пропитания для кровососов не очень-то подходит. Если только уж совсем живот с голодухи подведёт. Странно, но факт. Однако вряд ли, высокопоставленный кровосос допустит подобное. А в чём же тогда причина? Раздумывал обо всём этом я ровно столько, сколько мне понадобилось на то, чтобы как следует рассмотреть обоих вампиров. Правда, для этого пришлось слегка повертеть головой, так как одноглазый остановился справа от меня, а второй кровосос изображал из себя непреодолимую преграду, выставив грудь прямо перед мордой моего коня. В общем-то, тарги выведены специально для охоты на нечисть, как и коты-баюны, и вампир не способен их напугать, если не нападает. Но кто знает – что в голове у этих двоих? Тем более, остановили Воронка, явно применив магию, а не просто так, что тоже не может не навести на нерадостные мысли. М-да… С двумя вампирами мне одному не справиться, это уж почти наверняка. Это вам не охрана - конвой из отряда людей, пусть даже натренированных солдат. Обернуться уже не успею. Вскочить в седло и постараться дать дёру? Тоже вряд ли. Орать: «Спасите, убивают!»? Сомневаюсь, что городская стража поспешит на выручку. Тем более, если судить по, окутавшей улицу, тишине, говорящей о том, что с улицы – не только исчезли мирные жители, но и стражи порядка далеко, опять же – помощи дождаться не успею. А если всё же блюстители закона и спокойствия и подоспеют вовремя, то слово «высокородного» кровососа будет противостоять слову оборотня-бродяги. Как думаете – у кого будет больше шансов, выраженных в высоком титуле и звонких монетах, чтобы ему поверили? Ага, вот и я про то же. Хотя… может, попробовать всё-таки стоило бы? Во-первых – могло сработать эффект неожиданности, который дал бы мне пару-тройку секунд на то, чтобы всё же попытаться удрать. А во-вторых – ведь по любому даже тени неприятностей посланнику Селеренга в Милагроссе, думаю, ни к чему.
Я медленно повернул голову, глянув на одного из вампиров, потом на другого, сделал вид, что одноглазого не узнал. Тем более, сейчас он был облачён не в военный мундир, а в куда более скромный тёмный костюм… кажется, серого бархата.
- Ребята, как договоримся – вы убираетесь сами, освобождая мне дорогу, или с помощью стражников? – Блефовать, так блефовать.
- Кажется, нас приняли за л’нгиров. – Одноглазый холодно усмехнулся, в темноте блеснули клыки. Короткий властный жест, и, загораживающий Воронку дорогу, другой вампир исчез, словно растаяв в ночи. А хватка, удерживающая моё плечо, стала сильней. Сам же одноглазый немного переместился, оказавшись со мной лицом к лицу. Ну, по крайней мере, наши шансы в борьбе несколько уравнены. Впрочем, пока я предпочёл продолжить отыгрывать роль, чем гадать – зачем он, собственно, решил остановить меня в ночном городе.
- А разве нет? Только л’нгиры нападают на мирных жителей…
- Которые разгуливают ночью по улицам, вместо того, чтобы мирно проводить время в постели, забывшись сном или занимаясь чем-нибудь… другим. – С той же холодной насмешкой перебил меня папаша Маркуса.
- А какое тебе дело до того – как я провожу своё время? - оскалился я, начина злиться. Нет, ну что такое – только вырвался из-под опеки остроухой зануды, и вот, пожалуйста, снова-здорово. И если поучения эльфийки я ещё хоть как-то терпел, что называется, ввиду давнего знакомства, то выносить подобное от вельможной кровопийцы был не намерен. Поэтому и начал огрызаться, оставив даже малейшие намёки на вежливость.
Мой вопрос остался без ответа, а моя скромная персона была окинута презрительным взглядом. Так может смотреть породистый пёс на дворовую шавку, или элитный гвардеец на мальчишку-новобранца. Раздался негромкий шум, сопутствующий глубокому вдоху.
- Я всегда не понимал увлечений своего среднего сына, но, чтобы сделать тхэ’н’лэрааг подобную деревенщину… Явно – Маркусу-Альберту не пошло на пользу его свободное путешествие. – Выражение лица сменилось с презрительного на брезгливое.
- Мой отец, был лесничим, так что я никоим образом не могу быть жителем деревни. – Оскалившись в дерзкой усмешке, я попытался вывести этого хлыща из себя. Зачем? Не знаю. Может, хотя бы для того, чтобы заставить реагировать хоть как-то, кроме этого равнодушного презрения, которое раздражало меня.
- И что? Мне нет никакого дела до твоих собачьих родителей.
Это взбесило меня ещё больше…
М-да… если уж против бродячего авантюриста, коим являлся Маркус, я был слабоват, когда кровососущая зараза использовала полную силу, то против мастера боя шансов у меня не было никаких. И через пару секунд я уже лежал на камнях мостовой, а носок сапога вампира упирался мне в шею, тогда как довольно острый каблук воткнулся в предплечье, надавливая на мышцы, заставляя их терять чувствительность.
- При следующей встрече, торих, ты лишишься головы. – Поставил меня в известность по-прежнему безучастный голос.
В последний миг перед тем, как сапог вампира отправил меня в бессознательное состояние, я успел подумать, что, кажется, понял – почему Маркус удрал из дома и не слишком ладит с отцом.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ:
Первое, что я сообразил, когда сознание соизволило вернуться – рядом кто-то есть. А вот кто именно, я никак не мог понять, хотя ощущение и запах были смутно знакомы. Когда же получилось открыть глаза, я смог увидеть лишь удаляющийся силуэт. Но и этого было достаточно для того, чтобы узнать и удивиться. Как он оказался здесь? Зачем? И, главное, почему магик Йлайдж Косон – а это был именно он, что подтверждало и вернувшееся чутьё – оставался рядом ровно до того момента, как я очнулся, а потом ушёл? Странным было как то, что чаровник даже не обернулся, когда я окликнул его, так и то, что после общения с вампиром и потери сознания я сейчас не чувствовал никакого бы то ни было недомогания или слабости. А ещё весьма необычным было появление здесь и сейчас именно этого магика. Почему и зачем он оказался тут? Впрочем, этот вопрос можно было бы задать и папаше Маркуса. Какого друхля он прицепился ко мне?
Непонятное поведение сразу двоих совершенно разных существ, странная ночь. Впрочем, если полюбопытствовать у «Альвент и так далее…» причиной подобного поведения я уже не мог, по причине отсутствия этого самого кровососа, то сделать это же самое по отношению к Косону, догнав того, мне ничего не мешало.
Между прочим – сколько же именно я провалялся без сознания? Судя по тому, что удаляющийся силуэт магика был гораздо темней склонившегося над городом неба – рассвет уже не за горами. Откуда-то со стороны послышался мерный топот, мимо меня проскакали двое вооружённых, одетых в доспехи, человек. Стражники. Я ухмыльнулся. Кажется, в доброй части квенталионов, в которых мне пришлось побывать, доблестные охранники порядка, вместо того, чтобы наблюдать за этим самым порядком, предпочитают не вмешиваться в его нарушения. Один из стражников покосился в мою сторону, окинув меня профессиональным взглядом по типу: мелкая сошка, на которую и времени тратить не стоит или тип, с которым лучше не связываться? Хорошо ещё, что к тому моменту я уже успел подняться и привести себя в относительный порядок. Так что провести какое-то время в тюремной клетке по обвинению в бродяжничестве мне не грозило. А вот потерять это самое время и, вместе с ним – магика, столь странным образом появившегося рядом, а затем так же непонятно исчезнувшего, я мог вполне. А может, ну его к друхлям? В конце концов – какая мне разница? Ну – появился, ну – помог очухаться, спасибо. Слушать мои благодарности Косон был явно не был настроен, иначе остался бы хотя бы на пару минут. К тому же, вряд ли он стал бы отвечать на мои вопросы. Насколько я успел узнать чаровников типа Бартоломэо и Косона – они предпочитают наплести лирниково гнездо , чем объяснить всё чётко и ясно. Зато сам наверняка засыпал бы меня вопросами о каите, компаньонах, успехах и ошибках... А мне хотелось скорее позабыть обо всем этом «приюте троллями пришибленных». Зато я планировал до утра выбраться из города. Тем более, по нарастающему беспричинному раздражению и урчанию в животе я вполне чётко угадывал признаки надвигающегося голода. И вовсе не был уверен, что здешние власти – при всей своей лояльности к «нелюдям» - будут рады, найдя на улице труп с перерванным горлом и… прочими следами, говорящими о то, что горожанином позавтракал оборотень. Так что – вперёд, за город, на природу.
Я огляделся в поисках коня, очень надеясь, что его не увёл какой-нибудь ретивый умник из тех, кто не может спокойно смотреть на «бесхозных» лошадей. Хвала Тьме – Воронок оказался на месте. То есть, подошёл ко мне, недовольно ткнувшись мордой в плечо и фыркнув. Кстати сказать – даже странно, что он сам не ушёл никуда, а всё то время, пока его хозяин провалялся без сознания, простоял неподалёку. Ладно, ладно, нечего пхаться, я и сам голодный и хочу спать. Потеря сознания, пусть даже завершившаяся при помощи благосклонно настроенного чаровника, оказалась не лучшей заменой сну.
Оседлав жеребца, я направился в сторону городских ворот, надеясь, что не слишком заплутал ночью. Однако моим надеждам не суждено было сбыться. Пришлось приостановить и без того еле передвигающего копыта, Воронка и поинтересоваться правильным направлением у вышедшего из дома парня лет семнадцати. За годы странствий я научился отличать местных жителей от приезжих в тех случаях, когда встречал этих приезжих не в пристанищах. Смысла спрашивать дорогу у приезжих зачастую нет никакого: они сами не слишком-то разбираются или даже совсем не разбираются в местности. Тьфу ты, опять отвлёкся.
А парень в это время уже разъяснял мне дорогу «на волю». Мимолётно я отметил отсутствие в его речи всяких «достославных» и «почтенных», что, признаться, несколько обрадовало.
- Вам, господин, нужно будет проехать по этой улице, завернуть в следующий квартал, добраться до центральной площади. Потом – мимо пристанища «Апрельский хоровод», ещё два квартала налево и доедете к Проходной площади перед городскими воротами. Если хотите, господин, я могу проводить.
- Нет, спасибо, сам доберусь. Вы разъяснили всё очень чётко. – Ещё не хватало – брать проводником человека только для того, чтобы он помог выбраться из города. В конце концов – я оборотень. И если людей и некоторых других до определённой точки маршрута доводит язык, то нашу расу по большей части – нос. Я толкнул Воронка ногой, давая знать, что пора бы уже отправляться в путь.
Повернув голову, жеребец одарил меня выразительным, полным усталости и обречённости, взглядом. Наверное, мне нужно было бы устыдиться того, что я намерен гнать уставшую оголодавшую животину в путь. Однако никаких угрызений совести я не испытывал. В отличии, кстати, от усиливающегося голода. Поэтому, рассудив, что лишние полчаса задержки не помешают, задумчиво глянул на набивающегося в проводники парня.
- Не будет ли господин так любезен указать также дорогу к ближайшему пристанищу?
Вот теперь на меня смотрели, как на троллем стукнутого. Ну, правильно – сначала собираюсь убраться из города, и почти тут же повел себя, как только что прибывший. Впрочем, парень высказал своё удивление лишь чуть вздёрнутыми густыми бровями, а, переведя взгляд на моего скакуна, понял мой интерес к пристанищам - Воронок имел настолько заморённый вид, что любой здравомыслящий человек и «нелюдь» засомневался бы в способности коня одолеть хотя бы пару эльтов.
- В нашем квартале нет пристанищ; но, если господин пожелает, я смогу накормить и его и его коня. – Вежливо улыбнувшись, выдвинул предложение горожанин. – Всего за два серебряных треугла.
- Что-то не похож твой дом на пристанище или конюшню. – Скептически хмыкнул я. То, что молодой человек уравнял в цене прокорм коня и мой завтрак, было вполне понятно. Малента всё же город, а не деревня, где у каждого крестьянина можно купить сено для лошади.
Мимо нас прорысили и скрылись за углом дома два желтомундирника.
Парень, кстати сказать, вовсе не обиделся на то, что я чуть не сравнил его дом с местом обитания непарнокопытных; наоборот – рассмеялся.
- Вы правы, господин. Однако буквально в полуэльте отсюда находится конюшня малентского гарнизона. За серебряный треугл Вам позволят накормить коня, а постой обойдётся в золотой кругляш в день.
Ну и ну. Крайне любопытно – неужели в Милагроссе настолько туго с деньгами, что даже воины столичного гарнизона готовы сдавать в наём места в конюшне всем встречным-поперечным? Так ведь и до продажи личного оружия или каких-нибудь военных секретов недалеко. Хотя, честно говоря, ни встреченные нами с месяц назад в придорожном пристанище, ни проехавшие с минуту назад, желтомундирники не производили впечатления нуждающихся. Я полюбопытствовал у парня об этом; на что он хмыкнул, пожав плечами, и как-то не очень уверенно заявил, что, мол, пока всадники на «проходе» , то место в конюшне пустует, а деньга лишней не бывает. Из этих его слов я заключил, что – либо начальство доблестных воинов не знает о творящихся у него под носом делах, либо само принимает в них участие, разделяя с подчинёнными, а то и отбирая, явно незаконные доходы. И откуда, интересно, об этих уловках знает обычный горожанин?
Впрочем, это меня не особо волновало. По крайней мере, гораздо меньше, чем ощущение сосущей пустоты внутри собственного живота.
Да и Воронок при слове «конюшня» явно взбодрился. Тарги – живность умная, сообразительная. К тому же, обладающая хорошей памятью – как на хорошее, так и на плохое.
Честно говоря, какую-то минуту я сомневался – стоит ли принимать столь неожиданное предложение? Как ни крути – людям я особо не доверяю. Но ощущения опасности от парня не исходило. К тому же, Милагросса – это вам не владения маньяка, не переносящего на дух разного рода «нелюдей». Так что, немного поколебавшись, я согласился на предложение парня, назвавшегося Бертом Арсном.
* * *
- Снова пользуешься тем, что никого из полусотни брата нет, Берт? – Добродушно усмехнулся в небольшие «щёточкой» усы невысокий крепыш, обращаясь к моему провожатому.
Я заводил Воронка в стойло, и эти слова слышал прекрасно. Вот оно что: не доблестные воины занимаются не слишком честным наймом, а сами работники конюшни вместе с весьма пройдошистым мальчишкой. Впрочем, мне было до задних до их дел. Меня пообещали накормить завтраком, позаботились о моей зверюге, чего ещё? Я заплатил конюху серебряный треугл, предупредив, однако, что могу забрать коня в любой момент.
Человек согласно кивнул, улыбнувшись. И с такой же добродушной улыбкой поставил меня в известность, что, если вдруг, паче чаяния, хозяин стойла вернётся раньше ожидаемого времени – мой конь будет выдворен с незаконно занятого места. Вот же пройдоха! Ну, по крайней мере, этот пузан пообещал, что Воронка доставят к дому этого Берта Арсна, и что голодным и совсем уж уставшим жеребец не останется. Уже хорошо.
Пока я договаривался с конюхом, назвавшимся Гуртом Архром, мой провожатый Берт беседовал с другими служащими конюшни. Видно было, что парень любит поболтать. Так как на обратном пути к своему дому он не умолкал, рассказывая уже мне новости, услышанные от других.
Я слушал довольно рассеянно; меня сейчас больше интересовал предстоящий завтрак и то, что именно я буду делать дальше. То есть – после того, как выберусь из города и отосплюсь. Хотя, если заплатить, то, может, стоит изменить порядок действий и сначала выспаться в доме, а только потом убираться отсюда? Денег пока что хватит. Благо – сбережения, полученные от Закхейра и обменянные уже в Милагроссе, были разделены поровну; и никто из нас четверых, окажись он волей случая вдали от остальных, не остался бы совсем уж без средств к существованию. Кстати сказать, эту мою идею поддержали все на удивление дружно. Маркус и Лина из чувства самостоятельности, а Ами, наверное, помня о том – как мы волновались за её пропавшую сестру. Так что после непродолжительной беседы я, как и трое моих – теперь уже бывших – компаньонов, оказался обладателем скромного капитала в десять золотых квадратов. Вот интересно – почему такое единодушие случалось крайне редко?
- А ещё говорят, - вырвал меня из омута размышления голос Берта, - сегодня почти на рассвете вампира одного поймали. Всё бы ничего, да он напал на кого-то. А у нас в Милагроссе с этим строго – хочешь крови, так получи разрешение в ратуше, тебе донора выделят. Мы ж не звери, понимаем. А он и без разрешения, и в неположенное время в неположенном месте.
- А если бы он не в столице был, а, скажем, в маленьком городе или селе? – Лениво полюбопытствовал я.
К тому времени мы уже пришли; Берт, получив обещанный серебряк, уже орудовал на кухне, готовя довольно поздний завтрак. Поставив на стол миску с варёным мясом и овощами, парень одарил меня удивлённым взглядом, словно я спросил что-то, известное всем. Ну да, может, милагросцам и известно, но я-то приезжий. На что и было указано гостеприимному хозяину. Берт улыбнулся, и согласно закивал, принося извинения.
Оказалось, что разрешение можно испросить в любом месте у представителя власти; а донорам то же самое правительство выплачивает некоторые деньги, поэтому любой житель Милагроссы не увидит ничего страшного или преступного в том, чтобы подкормить представителя клыкастой расы. Разумеется, выпивать доноров хотя бы даже до половины было запрещено. Но, по сути, вампирам, как мне однажды поведал Маркус, хватает десятка глотков; не обязательно пить человека досуха, если вампир не особо голоден. Это у нашей расы питание связано с травмированием и смертью жертвы. Интересно, а как с этой проблемой справляются в Милагроссе?
Я поинтересовался этим вопросом и едва удержался от насмешливого хмыканья. Оказывается, оборотням, приезжающим в Милагроссу или проживающим в квенталионе, отдают приговорённых к смерти преступников-милагросцев. Существ же, прибывших из других квенталионов после суда, либо выдворяют из герцогства без права возвращения, либо – если суд признает действия крайне опасными, казнят согласно правилам наказаний той расы, к которой принадлежат преступники.
- К примеру – того вампира, которого поймали сегодня на рассвете, сожгут. – Поведал мне Берт. Весь вид моего гостеприимного хозяина выражал одновременно и сожаление, и заинтересованность. Не то, которое я видел на Арене в Рангоре – там была жажда увидеть смерть именно «нелюдя». Сейчас же, как мне показалось, парень будет рад, как казни вампира, так и, скажем, процедуре скармливание преступника-милагросца какому-нибудь оборотню. И не по жестокости души, а просто по причине редкости развлечений.
Кстати… Берт сказал, что вампира сожгут. Значит – клыкастый приезжий, а не житель квенталиона. Неужели одноглазый папаша, не решившись отчего-то прибить меня, напал ещё на кого-то? Хотя, по идее, он ведь официальное лицо – посол Селеренга, так что даже если, соверши он нападение, отделается только изгнанием к себе домой. Да и потом, вряд ли гальдон станет опускаться до того, чтобы свою пищу отлавливать по ночным улицам самолично.
Отмахнувшись от мысли о всяких там кровососах, я вновь обратил внимание на, надо признаться, весьма сытный завтрак. Заодно договорился с Бертом о том, чтобы задержаться в его доме на пару-тройку часов. За отдельную плату, разумеется.
Парень что-то пробурчал о том, что его дом, это всё же не пристанище, но деньги взял и после завтрака провёл в комнату.
* * *
Из глубины сна меня вырвало бесцеремонное встряхивание за плечо. Нет, я когда-нибудь сверну шею этому клыкастому паразиту! Я вскинулся, машинально вцепившись пальцами в запястье, осмелившегося разбудить меня, наглеца. Но вместо возмущённой ругани или ехидной насмешки, обычно сопровождающих подобные мои действия, раздался испуганный возглас. Голос явно принадлежал не Маркусу. В следующий миг, открыв глаза, я мог лицезреть ошеломлённый взгляд моего обеспокоенного, но, тем не менее, любезного хозяина.
- Приношу свои извинения, господин Шэрус, - справившись с волнением, пробормотал парень, - О Вас спрашивает какая-то эльфийка.
От этого известия я вскочил, словно меня кот-баюн за хвост цапнул. Щщщщххххрразззссс! Я совершенно забыл о том, что друхлевы эльфийские лошади могут найти любого, кого когда-то видели. А меня и Лоскуток старшей эльфийки и Линина Лисичка знают, что называется, как облупленного. Хотя… парень ведь говорил про одну эльфийку. С другой же стороны – никаких других знакомых эльфов в этом квенталионе у меня вроде как нет.
- Берт, а с чего ты решил, что разыскивают именно меня? - Полюбопытствовал я, нехотя выбираясь из уютной постели и натягивая одежду. Перекидываться для сна я не стал, решив попользоваться благами человеческого бытия. Поэтому сейчас наверняка походил на нерадивого любовника, которого застал приход рогоносного мужа. Или, скорее, муж, которого жена застала с любовницей. Хотя ничего подобного со мной никогда не происходило. Прежде – потому, что моё звериное чутьё всегда подсказывало возможность подобной опасности, и я всегда старался уйти до рокового момента. Ну а сейчас… сейчас подобного не могло быть в принципе.
Парень, наблюдающий за тем, как я натягиваю одну за другой детали своего не слишком аккуратного и чистого после ночёвки на улице костюма, неопределённо хмыкнул.
- Она назвала Ваше имя и дала описание Вас и Вашего коня.
М-да, тогда уж точно или Ами или Лина. С младшей эльфийкой ещё можно договориться на то, чтобы она «не нашла» меня. А вот с её сестрицей этот финт не удастся. И за каким друхлем ищут? Или они всё же встретили магика, и тот вновь стал им пудрить мозги насчёт необходимости путешествия к крылатому ящеру в полном составе? И ведь, судя по виду моего гостеприимного хозяина – он наверняка уже проболтался о том, что я нахожусь в его доме. Значит – прятаться смысла нет.
Спрашивать парня – как выглядит эльфийка, чтобы знать – с кем из двух сестёр мне придётся сейчас иметь дело, не стал. А то ещё утону в восхваляющих эпитетах. Не потому, что все люди склонны впадать в восторженный транс при виде остроухих. Печальный опыт в Англейме дал мне в очередной раз убедиться в ошибочности этого сказочного убеждения. Просто сам Берт Арсн находился в таком возрасте, в котором любая мало-мальски симпатичная представительница противоположного пола кажется ослепительной красавицей.
Спускаясь на первый этаж, я размышлял – почему за мной явилась только одна из сестёр, а не все втроём? Что-то помешало остальным? Или это Лина, решилась на поиски самостоятельно, не ставя в известность старшую эльфийку и клыкастого? А за каким друхлем? Опять одни вопросы. Хорошо ещё, что хоть на них я вскоре смогу получить ответы.
Услышав мои шаги, стоящая у окна девушка обернулась, серебристые волосы резко метнулись по спине и плечам, открывая взгляду, блеснувшие в уголках зелёных глаз, слёзы и мелькнувшее горькое отчаяние. Такое сильное, что я невольно поёжился
- Шэрус, Маркуса стражи забрали. – Лина всхлипнула.
Щщщххраззсс. Что у них там стряслось? Во что кровосос снова вляпался? Впрочем, эльфы порой любят все преувеличивать.
- Лина, успокойся. – Я лениво зевнул. Сон уходил медленно и неохотно. Сейчас бы ещё хоть полчаса подремать. Но ведь остроухая не отстанет просто так. Вон, пожалуйста – хлопает ресницами, словно готовясь разреветься. Странно. Обычно этому мелкому недоразумению если что и может испортить настроение, то в сторону злости, но никак не слёз. Неужели всё настолько серьёзно? Или просто у девчонки нервы не выдерживают такого долгого путешествия? Ну, так не человек же – у эльфов уровень усталости, как и боли, куда выше. Мысль о том, что девушка просто-напросто выдумала что-то, была отметена как совершенно не вяжущаяся с тем, что я знал об их расе вообще и о ней в частности. Я снова призвал эльфийку к спокойствию, надеясь все же выяснить – что произошло.
Лина опять всхлипнула, но устраивать слезливый поток не стала, взяв себя в руки. Затем начала рассказывать. И про их ссору после моего ухода; и про то, что хотела броситься искать меня сразу, но сестра отговорила; и про то, что кровосос пригласил к себе на ночь служанку… Говоря про это, Лина ужасно покраснела – у эльфов принято замалчивать свои постельные похождения и, уж тем более, не положено обсуждать чужие. Но тут по-другому не получалось, иначе рвалась логическая цепь всего произошедшего. Впрочем, Лина умудрилась лишь тактично намекнуть на этот факт. А я, зная характер клыкастого, уже сам догадался об остальном. По словам девушки, ночь прошла относительно спокойно. Точнее говоря, после очередного разговора с сестрой Лина ушла в свою комнату и крепко уснула, несмотря на многозначительные звуки, которые чуткие эльфийские уши улавливали из комнаты вампира. Я насмешливо оскалился, а Лина снова вспыхнула, краснея.
- Шэрус, ты можешь хоть на пару минут стать серьёзным? Ведь Маркус в опасности.
Я промолчал, не желая начинать спор, хотя на языке вертелось немало ехидных вопросов и замечаний. Вместо этого повернул голову в сторону неслышно, как ему казалось, вошедшего в комнату Берта. То ли парень хотел послушать наш разговор, то ли просто воспользоваться случаем и поглазеть на прекраснейшую из остроухой расы, то ли ещё что. Не знаю. Но после моего взгляда человек тут же исчез. Хотя я и не намеревался его пугать.
- Дальше что? – Поторопил я девушку.
Лина поспешно кивнула и продолжила рассказ.
- В предрассветный час, когда сон становится более чутким и каждый звук может стать причиной пробуждения, затронув дремлющее сознание…
- Лина, не уподобляйся сестре и не занудствуй. – Нетерпеливо рыкнул я.
- Под самое утро меня разбудил шум. Я услышала лязг железа, совершенно незнакомые голоса, какие-то разговоры. Прозвучало имя Маркуса, а потом послышался и его голос. Постучавшийся в мою дверь человек попросил меня выйти из комнаты, чтобы ответить на несколько вопросов. Представился он городским стражником.
Ага, знаю я – как эти блюстители порядка просят… «Именем закона, иначе выведем силой» или что-то подобное. И вряд ли даже то, что приезжие чужой расы, что были на приёме у правительницы – имеет значение. Впрочем, этого я эльфийке не сказал, не желая удлинять её рассказ спором.
В общем и целом, дело заключалось в том, что вампира обвинили в каком-то государственном преступлении – не уточнив, кстати, в каком именно и увели. Несмотря на громогласные высказывания протеста клыкастого и уверения полусонной служанки, что господин всю ночь провёл с ней. Не помогли даже увещевания Амириэль. Эльфийку, впрочем, довольно вежливо, судя по словам Лины, попросили не вмешиваться и не заступаться за преступника, если она не хочет угодить за решётку как помощница и пособница. После ареста кровососа Ами сразу же направилась к герцогине Маленте с просьбой о разбирательстве, а Лина, как я и предположил прежде, бросилась на поиски меня. Тоже мне – нашла рыцаря-спасителя.
- Лина, скажи, пожалуйста, а при чём тут я? – Поинтересовался как можно спокойнее. – Неужели ты думаешь, что я стану помогать этому кровопийце? С какой стати? Он мне не друг, не брат, не отец и не возлюбленная.
- Но… Как же не друг? Мы ведь столько прошли вместе. – Растерянности и огорчению остроухой, казалось, не было предела. Кончики ушей поникли, как лепестки увядшего цветка. Это могло бы растопить сердце какого-нибудь романтически настроенного человека или привести в беспокойство эльфа. Нет, не скажу, что я чрезмерно жесток. Просто…
- Лина, ну как ты представляешь себе – я вламываюсь в тюрьму, или куда там забрали этого типа. Одним или парой взмахов хвоста раскидываю многочисленную вооружённую стражу, на руках выношу измученного и обессиленного жестокими пытками вампира, и он в благодарность клянётся мне в вечной… дружбе? - Я сам вздрогнул, представив эту ужасную в своей нелепости, картинку.
К счастью, у Лины, видимо, тоже было богатое воображение, так как девушка хихикнула, разом переходя от трагично-унылого состояния к смешливому. Вот это больше на неё похоже. И всё же, увы, перемена длилась недолго, так как прежнее состояние вскоре вновь вернулось.
- Не знаю, Шэрус. – Эльфийка покачала головой, отвечая на мой вопрос. – Просто… - Она замолчала, не зная – как продолжить. Ну, понятно – она просто растерялась и, не зная – что делать и к кому обратиться за помощью, не нашла ничего лучшего, как положиться на умение своей кобылки и отыскать того, кто, по мнению остроухой, сможет справиться с проблемой. Точь-в-точь маленькая девочка, верящая во всемогущество старшего брата.
Я неопределённо хмыкнул. Что-то меня опять потянуло на родственные сравнения. Ладно, будем надеяться, что там на самом деле нет ничего сверхпреступного, и Ами удастся разобраться. Иначе… Щщххраззсс, иначе придётся что-то делать, чтобы вытащить этого придурка из очередной неприятности, либо идти к дракону самому. Потому что вдвоём эльфийки точно не справятся. А сидеть и ждать, пока крылатый ящер с помощью Ожерелья заберёт мою Силу и превратит в обычного человека… Хотя… А почему бы и нет? По крайней мере, не будет никаких погонь, травли, дикой боли во время преображения. А если превратит в волка, да так и оставит? Вот этот вариант развития событий мне нравится гораздо меньше. Так что вариантов того, как именно действовать – раз-два и обчёлся. С эльфийками иду либо я, либо вампир.
Кажется, я начал понимать причину, заставившую Бартоломэо и Йлайджа Косона сделать свой выбор. Почему именно нас – было ещё не совсем ясно. Какая-то мысль мелькала в голове, но уловить её помешала окликнувшая меня Лина.
- Шэрус, что с тобой? Так замер… Не переживай, Ами наверняка разберётся с этим недоразумением, и всё наладится.
Э… Это что – она меня ещё и утешать вознамерилась? Подумала, что я из-за этого клыкастого оболтуса беспокоюсь? Я не выдержал и расхохотался. Ну, в самом деле – то примчалась чуть не в слезах, с воплем: «Спаси-помоги!», а теперь сама же меня и пытается успокоить?
- Лина, ты… остроухое недоразумение.
- Это ещё почему? – Она дёрнула ухом, недоумевая – почему получила подобную оценку, зелёные глаза прищурились, будто ища ответ.
Но я лишь махнул рукой. Углядел вновь сунувшегося в комнату – очевидно, привлечённого моим смехом – человека. Вот же любопытный тип. Пожалуй, не стоит больше задерживаться здесь. Конечно, выспаться мне не удалось, но, по крайней мере, с ног от усталости не валюсь. Да и можно, в конце концов, завалиться в пристанище - время позволяет. Наверняка Амириэль не сразу получит аудиенцию у герцогини, да и разбирательство займёт сколько-то. За ночлег, как и за еду, я расплатился заранее, так что в этом доме меня уже ничего не держит. Надо только Воронка из конюшни забрать. Последнюю фразу я произнёс вслух. За что удостоился двух взглядов: несколько удивлённого – от Лины, и слегка огорчённого – человека. Интересно, он что – думает, что я буду ещё очень долго способствовать набиванию золотом карманов конюхов столичного гарнизона и серебром – его собственных? Дурак. Да за то, что он меня разбудил, вообще стоило бы срезать плату. Ну да ладно – хвостом ему по уху , не стану отнимать; благо – у самого деньги ещё имеются.
* * *
Коротко и сухо попрощавшись с Бертом Арсном, я вышел из дома, направившись к гарнизонной конюшне. Лина, ведя Лисичку в поводу, шла рядом и во всех подробностях расспрашивала меня о ночных приключениях. Девушку, как и меня, весьма удивило как поведение старшего вен Альвент-и-прочее, так и таинственное появление, и исчезновение чаровника. И, так же, как и у меня, у эльфийки не было ни одного мало-мальски толкового объяснения этим встречам.
Усатый конюх встретил меня добродушной ухмылкой.
- Привели ещё одну постоялицу, господин хороший? – Он с видом знатока окинул взглядом недовольно фыркнувшую Лисичку, прищёлкнул языком. – Ай, хороша. Красавица, под стать хозяйке.
- Я за конём пришёл. – Прервал я хвалебные речи человека. Если он рассчитывал с их помощью вытащить из нас ещё хоть медяшку любого достоинства, то ничего из его затеи не получится.
Очевидно, поняв это, конюх рассмеялся. Провёл пальцами по усам и пропустил меня вглубь конюшни. Хорошее правило, кстати – хозяин сам заводит лошадь в стойло и выводит её оттуда, а конюхи лишь ухаживают за животным.
Воронок выглядел отдохнувшим и вполне довольным жизнью. Постукивая в дощатый, посыпанный чистыми опилками пол копытом, негромко пофыркивал, словно переговариваясь с расположившейся в стойле напротив лошадью. Моё появление и желание вывести жеребца на улицу прервало лошадиную беседу, поэтому было встречено недовольным всхрапом. Ну, нет уж, приятель, ждать, пока ты завершишь свои весенние пляски, я не намерен. Правда, конь попытался воспротивиться тому, что его оседлали и уводят от «прекрасной дамы сердца». Пока на него надевали сбрую, этот паршивец вертелся, как червяк, насаженный на крючок, а потом принялся изображать из себя упрямого осла, не желая выходить. Но я не стал тратить силы и время на препирательства с глупой животиной и просто двинул ногой в бок, вскочив верхом. К тому же мне помогло нетерпеливое ржание Лисички, оставшейся вместе с эльфийкой на улице. Воронок тут же заставил меня изменить своё мнение о его умственных способностях в лучшую сторону, предпочтя запертую в стойле незнакомку своей свободной подруге. Вот и молодец.
Подгоняемый одновременно моим тычком и зовом кобылки, жеребец выскочил из конюшни столь резво, что попавшийся на дороге конюх еле успел отскочить в сторону. Впрочем, скорость и сноровка, с которыми этот кульбит был проделан, говорили о том, что подобное передвижение для служителя гарнизонной конюшни было не впервой. Хотя, судя по возмущённому возгласу, полетевшему мне вслед, приятным подобный способ передвижения тоже не был.
На чуть удивлённый и вопросительный взгляд, с которым встретила наше появление эльфийка, я насмешливо хлопнул тарга по шее.
- Этот парень почуял весну в крови и намеревался задержаться с какой-то красоткой. Пришлось поторопить. Ну, а что мы теперь будем делать и куда двинемся?
- Мы с сестрой не договаривались – где встретиться. – Девушка легко вскочила в седло, погладила кобылку по шее. – Можно найти Ами, а можно подождать её возвращения в пристанище.
- Ты говоришь, - Ами поехала к герцогине. Так что искать её не имеет смысла, раз ты знаешь – где она может быть. Значит, ждём твою сестру в пристанище. Интересно – сколько сейчас времени, и сколько я проспал? – Я подавил зевок. Нет, определённо – не выспался.
Лина запрокинула голову, всматриваясь в ярко сияющее между лёгких светлых облаков солнце, перевела взгляд на верхушки деревьев и крыши домов. И уверенно сообщила, что до полудня осталось не более пятнадцати-двадцати минут.
- Думаю, что Ами уже получила аудиенцию у герцогини, и нам стоит поспешить, чтобы не разминуться с ней. – Заметила девушка.
Я согласно кивнул и слегка толкнул ногой Воронка, чтобы тот ускорил ход.
* * *
- Новости, слушайте новости, дамы и господа! – Мимо промчался мальчишка-глашатай. В крупных городах человеческих квенталионов новости частенько получают от таких шустрых ребятишек. А вот откуда всё узнают эти маленькие проныры – остаётся самой главной тайной.
Уж не знаю – что именно меня подтолкнуло к тому, чтобы остановить юного глашатая.
Поймав медный кругляш и, вероятно, почувствовав себя обладателем огромного богатства, паренёк блеснул чуть щербатой улыбкой.
- Какие новости угодно узнать щедрым господам? Могу рассказать о сердечных похождениях старшего племянника герцогини Маленты, или о забаве, которая сейчас занимает младшего, или о новом увлечении главы ратуши, или об очередном рейде войск гарнизона нашего города. – Тараторил он, стараясь показать свою осведомлённость в жизни столицы. – Или желаете услышать о прошедшем недавно празднике, устроенном для приезжих «нелюдей»? Или о будущей через три дня ярмарке?
Лина открыла было рот, но я, подъехав к ней вплотную, слегка толкнул девушку коленом, призывая к молчанию. Знаем мы подобный тип носителей вестей – если дашь понять, что тебя что-то всерьёз заинтересовало – будет тянуть иголки из еловой лапы , вытягивая за каждую долю информации новые деньги. Так что с этими ребятами надо держать ухо востро; так же, как с торговцами-гоплиндами – не подавать виду, что что-то показалось любопытным. Поэтому я, сделав вид, что нам совершенно всё равно, пожал плечами.
- А что ты сам считаешь интересным из того, что происходит в вашем городе и что достойно той платы, которую ты уже получил?
Мальчуган задумчиво нахмурился, забавно насупив брови. Наверное, посчитал, что так будет выглядеть гораздо солиднее. Вероятно, задача выбрать из вороха событий то, что стоит медный кругляш, показалось сорванцу довольно сложной. Ну, в самом деле – вести о правителях и их родичах наверняка тянут куда как на большее, то есть – на серебро; а рассказ о прошедших праздниках даже для приезжих «нелюдей» уже потерял свою свежесть и, поэтому, скучен. Мальчишка переминался с ноги на ногу, поглядывая на нас, словно опасаясь, что мы не станем ждать и поедем дальше. Конечно, он мог бы и сам уже дать деру – даром, что монета уже лежала в кармане широких – явно перешедших к пацану по наследству от кого-то из старших – но аккуратно заштопанных штанов. Но мальчишка явно придерживался правила: раз тебе заплатили, изволь выкладывать товар. Да и «покупатели» не особо торопились.
Мимо нас проехала открытая коляска, в которой сидела немолодая и, судя по всему, не очень богатая пара. Расположившаяся напротив женщины девчушка лет десяти торопливо о чём-то болтала. Из обрывков случайно донесённых ветром слов я мог понять, что девчонка является коллегой нашего глашатая и передаёт новости. Причём, не отрывая людей от их дороги. А это неплохая идея. Пока он ещё решится…
Я чуть наклонился в седле и, подхватив мальчишку, усадил его на холку Воронка. Последний выразил своё неудовольствие коротким всхрапом, но, зная характер хозяина, больше возникать не стал. В глазах же пацанёнка мелькнули лёгкая тень испуга и более сильный восторг.
- Думаю, пока этот юный господин размышляет, мы уже доедем до пристанища. - Пояснил я свои действия. Затем чуть сжал бока тарга, понуждая идти неторопливой рысью. Мальчишка тихонько хихикнул. Я щёлкнул его по макушке.
- Если намереваешься ещё и пообедать за наш счёт, спешу разочаровать – твоим надеждам сбыться не суждено.
Выражение лица мальчишки стало самым что ни на есть уныло-огорчённым, но лукавые искорки в глазах, когда он бросил на меня короткий быстрый взгляд, говорили о том, что верить этому унынию не стоит. А ещё я понял, что могу и проиграть этому сорванцу в терпении. А это означало, что придётся платить повторно. Иначе, прождать, пока он выберет из вороха вестей подходящую, придётся долго. Но, очевидно, Арх решил подарить мне сегодня немного удачи.
Окончив свои душевные метания и борьбу с сомнениями, маленький глашатай поёрзал, глядя то на меня, то на Лину. При этом мой тарг снова изъявил своё недовольство, мотнув головой и сопровождая это движение очередным сердитым фырканьем, но приостановиться даже не попытался, зная, что может получить взбучку. А маленький пострел, утвердившись, наконец, как в своём выборе темы для рассказа, так и на холке жеребца, бойко заявил.
- Если щедрые господа не пожалеют ещё одного медного кругляша, я поведаю о страшном и зловещем преступлении. – Он понизил голос, чтобы тот стал тем самым «зловещим» - каким и принято говорить о преступлениях.
Лина была уже как на иголках. Разумеется, то, что хотел поведать мальчишка, могло быть обычной байкой и не иметь ничего общего с нашим происшествием. Но, так же, вероятно, что именно про Маркуса и пойдёт речь. Поэтому девушка волновалась, что было заметно по чуть дрожащим кончикам ушей эльфийки и тому, как крепко на какой-то миг она стиснула повод.
А вот мне слова о «зловещем» преступлении» кое-что напомнили. В голове словно щёлкнул игрушечный хлыстик – детали головоломки вставали на свои места. И, признаться, начинающая проясняться картина мне совершенно не нравилась. Взглядом попросив Лину не торопиться, я обратил внимание на маленького глашатая.
- Уж не о том ли ты хотел поведать, юноша, как некий вампир нарушил запрет и, вместо того, чтобы договориться в ратуше о доноре, начал охоту на улицах города под покровом ночи? А уже под утро доблестные стражи порядка изловили его в одном из пристанищ.
- Что?! – В сдвоенном возгласе чётко слышалось ошеломлённое огорчение. Да и выражение их лиц было весьма красноречивым. Забавным было ещё и то, что я мог почти что верно угадать причину подобного отношения к моим словам у обоих.
- Благородный господин и так превосходно осведомлён о происшедшем. Так зачем же он изволит смеяться? – Обидчиво надулся пацанёнок. Ну, ясное дело – хотел заинтересовать, произвести впечатление, а тут пес л’нгиру подбрехнул . Любой мальчишка расстроится, если не получится показать свою значимость.
Лина же была просто шокирована моим заявлением. Ну, ещё бы – ведь для неё мы с вампиром что-то вроде сородичей альванитов. Почему-то эльфийка никогда не желает поверить в то, что и я и клыкастый способны на что-то... нехорошее в понимании остроухих. Уголки ушей девушки огорчённо поникли.
Тьма раздери, мне ещё становиться успокаивателем огорчённых не хватало! Я с трудом подавил рвущийся из глотки раздражённый рык. Коротко бросил Лине.
- Потом с ним разберёшься, сейчас времени на пустые ахи и охи мало.
Затем покосился на паренька, поигрывая перед его носом новым медным кругляшом.
- Во-первых, я не благородный господин. Во-вторых - про это не слышала моя спутница. А в-третьих, сам я знаю только то, что слышал из короткого рассказа одного типа. Не думаю, что он осведомлён намного лучше тебя. – Вот так вот – погладим по шёрстке. – Расскажи поподробней. Но только учти – будешь врать – останешься без ушей. – Но и не забудем дать понять, что обманывать нас не позволим. Я слегка оскалился, демонстрируя острые, не похожие на человеческие, клыки.
Мальчишка пискнул – не то от испуга, не то восторженно, и активно закивал.
В его рассказе и вправду было несколько больше деталей, чем у поставщика излишних денег гарнизонным конюхам. Хотя всё же складывалось впечатление какой-то недосказанности, рваности. Словно это были повествования о двух совершенно разных событиях. Хотя я отчего-то был уверен, что пацан не замалчивает, не приукрашивает. Кивок эльфийки, к которой я обратил молчаливый вопросительный взгляд, только подтвердил, что глашатай не врёт.
Судя по словам паренька – ранним утром, всего часа два после восхода солнца, один из гоплиндов, возвращавшийся домой после ночной сделки , обнаружил на пороге своего дома обескровленный труп эльфа. Все указывало на то, что несчастный оказался в роли раннего завтрака кого-то из кровососущей братии, обитающей (временно или постоянно) в столице. А сейчас находятся в Маленте с десяток… особей. Но подозревать в столь вопиющем преступлении военного посла Селеренга или кого-то из его свиты, которую составляют не то пять, не то семь кровососов, было бы нелепо. А остальные пара-тройка вампиров, проживающих в Маленте не один месяц, уже обратились в ратушу за разрешением и предоставлением донора. Об этом сразу же подумали - опять же – исходя из слов осведомлённого мальчишки-глашатая - прибывшие на место обнаружения трупа, дознаватели.
И тут же кто-то вспомнил о новоприбывшем и принятом на аудиенции у герцогини Маленты, Маркусе. Правда, какой-то умник «тявкнул» что-то на тему того, что – не стоило бы, наверное, «копать» под отпрыска селеренгского посланника, даже если он виновен. Но другой умник вспомнил, что, встретившись с сыном на приёме у правительницы, военный советник держался с отпрыском более чем холодно; из чего следовало заключить, что родственных чувств между двумя вампирами не наблюдается.
Короче говоря, сделав первые выводы путём исключения, ревностные слуги закона разыскали – в каком именно пристанище поселился предполагаемый преступник, ворвались туда и схватили «притворявшегося спящим» Маркуса.
- Ну вот, а теперь в полдень его будут судить на центральной площади, а потом, коли признают виновным – там же и казнят на закате. – Завершил свой рассказ малолетний общественный сплетник. Он немного повертел головой, глядя – какое впечатление произвёл своим повествованием на «покупателей». И расплылся в довольной улыбке, поняв, что нас зацепило. У Лины вообще был вид наказанного неизвестно за что ребёнка – девушка была напугана и ошарашена вконец. Да и мне – что таить? – было как-то не по себе. Нет, то, что клыкастый первостатейная сволочь и безбашенный оболтус – сомнения никогда не вызывало. Но… пусть он сначала доведёт обеих остроухих до Каллистера, чтобы довершить дело, а уж потом – если он и правда виноват - я сам позабочусь о том, чтобы кровосос вернулся сюда и ответил за совершённое преступление - пусть даже преступление только лишь по меркам этого квенталиона - по всей строгости закона. Ради этого я и сам пойду с ними до самого конца.
Стоп. Мальчишка сказал, что преступника будут судить в полдень; а ещё недавно Лина определила время, как двадцать-тридцать минут до полудня. Щщщщххххррразззссс! Теперь уже встретиться со старшей эльфийкой мы явно не успевали.
- Эй, малец, а до центральной площади отсюда далеко? – Я натянул повод, притормозив Воронка.
Честно заслуженная монета уже перекочевала в ладошку, а затем, и в карман пацанёнка.
- Ещё один медный треугл, щедрый господин, и я готов провести вас. – Понятливо кивнул этот малолетний наглец, явно уловив мою заинтересованность и в его рассказе, и в том, чтобы побыстрее добраться до места судилища.
Но сейчас уже было не до подобных мелочей. Я кивнул.
- Как только доберёмся до площади.
Как все же хорошо, что Лина – девушка сообразительная. Ничего не переспрашивая и не уточняя, она развернула кобылку и, следуя указаниям, сидящего на холке Воронка, мальчишки, устремилась в сторону центральной площади.
* * *
Странно всё же – Малента как-никак столица квенталиона, а не какая-нибудь захудалая деревенька, и развлечений здесь должно быть немало. Те же ярмарки, цирковые или театральные представления. Да и к «нелюдям» тут отношение по-настоящему нормальное. И всё же на зрелище под названием «Суд над Вампиром» народу набралось немало. Мальчишка, как только получил очередной обещанный треугл, тут же соскользнул с коня и затерялся в толпе. Нам же с эльфийкой пришлось покрикивать на людей и «нелюдей», не желающих посторониться. Интересно, если во время суда такое столпотворение, то что же будет, если дело дойдёт до казни? То придерживая лошадей, то пуская их чуть более быстрым шагом, мы наконец-то подобрались почти к самому центру площади. Вслед нам летели не слишком благожелательные выкрики тех, кому не посчастливилось соприкоснуться с частями тел наших животных. Какой-то дородный краснолицый тип в поношенном жёлто-фиолетовом мундире, еле успев отдёрнуть ногу с того места, куда в следующую секунду наступило копыто Лисички, заорал что-то на тему: если бы он был главой ратуши, запретил бы «всякому благородному сброду» разъезжать верхом, когда вокруг столько народу.
- Странное словосочетание - «благородный сброд», ты не находишь? – Поинтересовался я у своей спутницы. – Кстати, как-то непонятно, неужели тут только те, у кого есть верховая лошадь или колёсное средство передвижения, считаются благородными?
Эльфийка чуть нервно кивнула в ответ на мой первый вопрос и пожала плечами на второй. Было хорошо заметно, что она волнуется, и все её мысли направлены сейчас туда, где – на высоком помосте у тонкого каменного столба, окружённого железной решёткой - на грубой деревянной скамье сидел «высокородный Маркус-Альберт вен Альвент’Гхор».
Лицо кровососа перекосила гримаса упрямого раздражения, брови были хмуро сведены на переносице. В карих глазах, когда вампир обводил взглядом толпу, читалось всё то же раздражение. Но, ни капли обречённой тоски или отчаянного упорства борьбы. Словно бы он не верил во всё проходящее и сердился на окружающих за тупое представление, где ему отводилась главная, но далеко не почётная роль; или верил всё же, что отец выдернет его отсюда, и злился, что тот не особо торопится вызволять своего непутёвого сыночка из передряги.
Однако одноглазого папаши в толпе я не заметил, хотя и пытался выискать его взглядом. Впрочем, вряд ли старший кровопийца будет сам присутствовать на подобном разбирательстве. В крайнем случае, пришлёт кого-нибудь из слуг; да и то – вряд ли чтобы помочь. Скорее – просто проследить за событиями. И всё же ни одного вампира среди пришедших на площадь, я так и не углядел, да и не учуял; хотя в толпе были не только люди.
Пока мы пробирались поближе к ограждению из передвижных железных решёток, несколько раз мне на глаза попадались утончённые черты лиц сородичей Лины; однажды я почуял присутствующего неподалёку оборотня. Небольшая группа бородатых низкоросликов, стоящих позади ограждения возмущённо препиралась с желтомундирниками – гномы заявляли, что стражники ущемляют их – гномов – права, мешая видеть то, что происходит на помосте. Военные с вялым возмущением отбрёхивались, однако ничего не предпринимали. У самого ограждения, прямо напротив сидящего на скамье Маркуса сгрудились гоплинды. Время от времени они начинали что-то резко и отрывисто говорить на своём языке. Судя по яростному блеску глаз вампира – что-то совершенно нелестное для него. Хорошо ещё – ничего не кидали. Впрочем, сейчас тройное ограждение и расстояние спасали не только толпу от вампира, но и наоборот.
- Ну где же Ами? Почему её так долго нет? – Лина, как и я, вертела головой по сторонам, пытаясь выискать сестру среди скопления народа. Однако, старшей эльфийки, как и папаши-вампира нигде не было видно.
Зато пару раз мне показалось, что в толпе мелькнула фигура Косона. Впрочем, сам человек был замечен издали и на очень короткое время, а на чутьё полагаться в такой толпе было бессмысленно.
Между прочим – странная вещь: ладно бы так принародно проводить казнь; оно и понятно. Но столь открытый суд над близким родственником посланника квенталиона «нелюдей» … Весьма и весьма странно. Неужели герцогиня Малента не понимала, что такой поступок может стать первым шагом к развязыванию войны между Милагроссой и Селеренгом? Даже мне – полному профану от политики – это было ясно. Пусть даже у старшего Альвент’Гхора натянутые отношения с сыном, но допустить казни своего сородича в другом государстве он вряд ли б позволил. Или правительнице этот случай был только на руку, и она именно что хотела войны? Но тогда это оказывалась весьма невыгодная позиция. Если Маркус был невиновен, а папаша всё же придёт ему на помощь, именно Селеренг, а не Милагросса в глазах представителей других рас стал бы выглядеть оскорблённой стороной. Хотя, если всё же выяснится и подтвердится вина нашего незадачливого компаньона, то тут уж ничего не попишешь – город оказывался в своём праве наказать преступника. И всё же – почему Маркуса намеревались так открыто?
- Дядя, дядя…
Я почувствовал, как меня дёргают за штанину, и вернулся из чащи размышлений.
Передо мной стояла крохотная девчонка лет пяти. Одной рукой она дёргала меня за штанину, приподнимаясь на цыпочки, а другой теребила собственную коротенькую косичку. Когда усилия по привлечению моего внимания к этой мелкой особе увенчались успехом, девчонка тут же оставила в покое и мою одежду, и свои волосы.
- Чего тебе?
Я не люблю, когда кто-нибудь отрывает меня от размышлений так же, как не люблю, когда будят. Причём, если мысли у меня, что называется, «шальные», то есть – если я думаю «ни о чём», то отвлечение от мыслительной работы мне до задних... А вот если моё внимание пытались переключить с чего-то важного… Вот тут я начинаю сердиться. Иногда, даже очень сильно.
Однако мелкую надоедалу мой недовольный голос вовсе не испугал. Она вновь потянулась на цыпочки, протягивая мне какой-то листок.
- Дядя, Вам письмо. Один мальчик так и сказал: «Найди господина с серыми волосами, на чёрном коне, и эльфийскую госпожу на рыжей лошади и отдай им письмо». И дал целый медный кругляш. Вот, возьмите. – Желая отдать бумагу, девчонка чуть не подпрыгивала.
М-да, описание было дано весьма чёткое, хотя под него могли подходить не только мы с Линой. Но кто и зачем посылает нам какое-то непонятное письмо? Знакомых тут у нас тут мало, детей – тем более. Единственный известный мне в этом городе мальчик – рассказчик новостей. Но что-то я очень сомневаюсь, что он вообще умеет писать.
Поэтому я взял записку, пребывая в большом сомнении. Впрочем, во всём облике девчонки была написана твёрдая уверенность в правильности того, что она делает. Наверное, именно это меня и убедило. Однако ознакомиться с содержимым письма мне не дали.
Колокольный звон стал неожиданностью для нас троих. Маркус чуть не подскочил со скамьи, а наши с Линой лошади шарахнулись так, что навлекли на себя и хозяев новый град упрёков от того, что кто-то пострадал от подобных танцев страха. Оказалось, что столб, рядом с которым находилась ограждённая скамья подсудимых, представлял собой часовую башню. Сейчас часы на этой башне отбивали полдень и означали скорое начало процесса.
Толпа заволновалась, пропуская к помосту группу в бело-золотых одеяниях. По глухим возгласам, раздающимся по сторонам, да, впрочем, и без них тоже, можно было понять, что это – высокий суд, долженствующий по результатам разбирательства оправдать нашего непутёвого компаньона, либо признать его виновным и определить меру наказания. Ни герцогини Маленты среди судей, ни Амириэль среди наблюдающих за начинающимся процессом не было. Это не могло не волновать нас с младшей эльфийкой.
Пока судьи в количестве семи... существ рассаживались за столом – лицом к толпе, я развернул-таки тёмную грубую бумагу.
«Бесплатная информация, щедрый господин. Младший племянник герцогини Маленты развлекается тем, что вызнаёт и рассказывает новости». Казалось, крупные чуть криво выведенные буквы исходили насмешкой.
- Что?! Кто дал тебе это письмо? – Я резко соскочил с коня, наклонился и ухватил девчонку, оставшуюся рядом с нами, за тоненькие плечи.
Глаза ребёнка расширились, она смотрела на меня с недоумённым испугом; видимо, теперь как раз я все-таки смог её напугать, хотя на этот раз не хотел.
- Какой-то большой мальчик. Я его не знаю. – Последовал всхлипывающий ответ. Ну да, для такой малявки любой человек, старше её самой даже всего только на год покажется большим и взрослым.
- Шэрус, в чём дело? Зачем ребёнка напугал? – Эльфийка посмотрела на меня с упрёком. То ли и в самом деле обеспокоилась за девчонку - хотя я, повторяю, и не собирался причинять той хоть какой-то вред -, то ли не хотела, чтобы мы привлекли к себе чрезмерное, и, потому, ненужное внимание окружающих. Впрочем, об этом тоже волноваться не стоило – все взгляды были прикованы к помосту.
- Никого не собирался пугать. – Буркнул я, отпуская плечи малолетней письмоносицы.
Та тихонько шмыгнула носом, мгновенно успокаиваясь и устремив на меня совершенно несчастный, обиженный взгляд. Щщщхххрраззссс!!! Обычно к такому взгляду прилагается жалобный рассказ о больной матери, пьющем или пропавшем без вести отце, куче младших (хотя, куда уже?) братишек и сестрёнок, венчающийся душераздирающей слёзной мольбой о денежной помощи.
Нет уж, я и без того уже наблаготворительствовался сегодня. С такой щедростью скоро самому будет впору просить помощи. А нам ещё ехать неизвестно сколько. Я поймал себя на мысли, что думаю о продолжении пути, как о чём-то само собой разумеющемся. Раздражённо сплюнув и перестав обращать внимание на девчонку, я вновь взобрался на коня и устремил взгляд на помост.
Там же дело уже шло вовсю. То есть, судьи уже представились, обвинитель объявил вину подозреваемого; и теперь перед судьями и зрителями выступал свидетель – тот самый гоплинд, который нашёл тело у своего дома. Интересная деталь – хотя на процессе присутствовал обвинитель, никого, похожего на оправдателя рядом с Маркусом я не заметил.
То ли клыкастый сам отказался от защиты, уверенный, что его не осудят, то ли, признать его виновным было решено заранее и сейчас перед толпой всего-навсего разыгрывался фарс. Тем более, как я смог заметить, в противоречии правилам, предписывающим судьям относиться к подозреваемым со спокойным равнодушием и непредвзятостью, взгляды по меньшей мере двоих из судейского собрания, обращённые на угрюмо и раздражённо молчащего Маркуса, были далеки от непредвзятости. Вряд ли кто-то из зрителей-людей мог бы заметить полный негодования взгляд судьи-гоплинда и яростной ненависти – эльфа. То ли остроухий недолюбливал всех вампиров вообще, то ли жертва была с ним в родстве или дружеских отношениях... Но факт оставался фактом: если бы взгляды эльфов имели способность убивать, Маркус не дожил бы и до середины суда. Что же до вампира в бело-золотистом одеянии, то вот он-то как раз был совершенно равнодушен к тому, что происходит и что подсудимым является его сородич. У этого судьи был такой вид, что он просто выполняет изрядно поднадоевшую обязанность. Скорее всего, так оно и было.
- Уважаемые коллеги, будут ли у кого-нибудь из вас вопросы к свидетелю? – Обратился к остальным председательствующий по праву квенталиона судья-человек, когда гоплинд закончил своё красочное повествование о том, как он нашёл тело, что переживал по этому поводу, и тому подобное.
Из-за стола поднялся низкорослый бородач в судейском одеянии. Проведя рукой по, спускающейся до живота, каштановой с проседью бороде, он устремил взгляд острых карих глаз на гоплинда.
- Свидетель весьма недурно описал свои ощущения, когда он нашёл несчастного сородича достопочтенного Эл-Уэнлисса на пороге своего дома без признаков жизни…
М-да, построение фразы просто убийственное. Кто у кого учился: коротышка-король Закхейр у коротышки «пещерника» или наоборот?
Гном, не подозревая о моих мыслях в его адрес, продолжил.
- Но свидетель ничего не сказал о том – видел ли он поблизости подозреваемого? Нельзя обвинить вампира в нападении на кого бы то ни было только потому, что он вампир, а нападение было совершено вампиром.
Ай да гном. Пусть и весьма корявым языком, но он высказал то, что должно было сразу броситься в глаза всем.
- Достопочтенный Борг-Дрон совершенно прав. – Кивнул судья-вампир. Однако его тут же перебил другой тип в бело-золотом. Гоплинды терпеть не могут вампиров, но и своих близких родичей – гномов – они тоже недолюбливают. Поэтому, вскочивший со своего места лысый бородач запальчиво возразил, что вряд ли вампир, совершив преступление, стал бы оставаться на месте и ждать – пока его увидят.
- Нам было предоставлено доказательство мага-дознавателя , что тело приобрело свой вид, в котором его нашёл свидетель, совсем незадолго до того, как было обнаружено. – Прогудел гном. – Значит, и скрыться преступник далеко не мог.
С этим не могли не согласиться и остальные; даже эльф, сумрачно хмурясь, вынужден был подтвердить правоту высказываний гнома. Только человек был настроен несколько скептически.
- Разумеется, достопочтенный Борг-Дрон прав – нельзя обвинять кого-то только исходя из того, что он с преступником одной расы. Но, всё же, нельзя исключить и то, что виновным окажется именно подозреваемый. Нужно учитывать и то, что подозреваемый только вчера прибыл в наш город и не являлся в ратушу за разрешением. А, насколько я знаю, все остальные присутствующие в столице вампиры, включая многоуважаемого Андрэаса-Максимиллиана вен Неос’Фоулса, - вежливый кивок в сторону судейского кровососа, – получили своё право на донора. Впрочем, пусть свидетель всё же ответит на вопрос.
- Нет, я никого, кроме покойника не видел. И никто не убегал по улице. – Пробурчал гоплинд.
Судья-эльф брезгливо покривился. Ну, ещё бы – остроухие никогда не говорят о смерти настолько прямолинейно и грубо.
Задав свидетелю ещё пару вопросов, из ответов на которые можно было выяснить, что гоплинд никогда прежде не был знаком с Маркусом и что не имеет намерения нарочно обвинить именно этого вампира, его отпустили.
Затем, как это ни было удивительно, был вызван свидетель оправдания. Этим свидетелем оказалась та самая служанка, из пристанища, в котором мы останавливались. Ничуть не смущаясь и не краснея, она рассказала, что провела с подозреваемым всю ночь. И, уж конечно, они оба не сомкнули ночью глаз.
- И заснули только под утро? – Полюбопытствовал с долей ехидства один из судей, в котором я не мог не узнать уже своего сородича. Ехидство оборотня можно было объяснить тем, как отреагировал на «запретную» тему личных отношений его остроухий коллега.
Рядом со мной шумно вздохнули и, скосив глаза, я мог лицезреть ещё одну смутившуюся представительницу «очаровательного» народа. Щёки и кончики острых ушей Лины пылали.
Однако служанка была из человеческого племени, и, по всей видимости, воспитана так, что подобные разговоры её явно не смущали. Склонившись в глубоком реверансе, что она делала при каждом обращении к судьям, девушка стрельнула глазами в сторону сидящего на скамье за решёткой Маркуса.
- Уж не знаю – спал ли этот господин, а я прикорнула всего только на минуточку. Мне вставать ни свет, ни заря, а то хозяин заругается, что зал к утренней трапезе не прибран.
М-да, а вот это может расцениваться двояко. Ведь вампир мог уйти как в то время, когда девушка спала, так и тогда, когда она уже вышла из комнаты. Я бросил взгляд на Маркуса. Судя по красноватым искрам глаз и скалящейся усмешке – вампир успел немного отойти от недоверчивого изумления, и теперь всё происходящее не только раздражало, но и, одновременно, забавляло его. Причём уже даже забавляло больше. Вот балбес. Развлекается, вместо того, чтобы подумать – как выпутаться из создавшейся ситуации. А ситуация, как раз складывалась такая, что и свидетель оправдания мог теперь стать свидетелем обвинения.
Ещё и вызванный свидетелем начальник отряда, арестовавшего Маркуса, подлил масла в огонь, когда рассказал о сопротивлении, оказанном вампиром во время ареста.
Правда, судья-вампир, насмешливо оскалившись, заявил, что любой отреагировал точно так же, если бы его вытащили из кровати после подобной ночи.
По площади, словно шелест листвы во время порыва ветра, прошёлся смешок. Любопытно – как даже в самых отдалённых местах площади были вполне чётко и ясно слышны слова с помоста. Хотя ни судьи, ни свидетели особо не повышали голосов. Не иначе, как не обошлось без магии.
А расследование, вынесенное на обозрение публики, похоже, заходило в тупик. Прямых доказательств вины Маркуса не было, а рассказы свидетелей не вносили ясности ни в положительном смысле оправдания, ни в отрицательном – обвинения. Они лишь множили путаницу. Толпа на площади не была настроена ни против подозреваемого, ни в его пользу. За исключением, наверняка, эльфов и, разумеется, гоплиндов. Первые, понятное дело, были в негодовании от того, что их сородичу помогли «слить кровь» , причём в буквальном смысле, а вторые…. Просто ненавидят всех вампиров вообще.
- Я бы хотел выслушать хозяина того пристанища, где провёл ночь подозреваемый. – Неожиданно подал голос один из судей, до сей поры упорно молчавший. Чуть вытянутое лицо, маленькие чёрные глаза, густые шевелюра и борода… Я мог бы поспорить, что капюшон, открывающий лицо, скрывает небольшие завитые в кольца рожки на голове, а под подолом судейского балахона прячутся раздвоенные копытца. Ллалесс . Вот это да. Никогда не думал, что увижу кого-нибудь из этих «лесных отшельников» в человеческом квенталионе. Да ещё за одним столом с оборотнем и эльфом. Потому что – как гоплинды не переносят клыкастых, так ллалессы не питают добрых чувств к этим двум расам, связанных с лесом, считая, что эльфы слишком слабы для истинных детей природы, а оборотни – предатели и грязные низкие звери. Так что появление ллалесса здесь было более чем странным. И, возможно, он будет заведомо на стороне Маркуса – в пику своим лесным коллегам.
- Какой интересный расклад. – Пробормотала Лина. Видимо, девушка тоже поняла, что у нашего обормота появился шанс на спасение. Даже если он будет признан виновным, ллалесс не станет поддерживать решение о казни. А в этом квенталионе, как я узнал ещё из беседы с Бертом Арсном, существует закон – если хотя бы один из судей выступит с обоснованным противоречием казни, то преступнику сохранят жизнь. Так что можно надеяться на то, что если судья-эльф будет голосовать за то, чтобы лишить «вен Альвент... и так далее» жизни, то ллалесс воспротивится этому просто из принципа своей расы.
- Разумеется, почтенный Форкрус. – Согласно кивнул председатель.
Занявший место свидетеля невысокий лысоватый мужчина поведал высокому суду и почтенной публике о том, что зовут его Фурт Ерфн, что он является держателем пристанища «Свет росы», и что тот господин вампир, что сидит за решёткой, и правда заселился вчера поутру в его – Фурта Ерфна – пристанище вместе с двумя госпожами и ещё одним господином. И что, хотя господин вампир и поссорился сначала со вторым господином, а потом и с обеими госпожами, но вовсе не показывал кровожадности нрава, присущей голодным представителям его расы.
- Ну, он и загнул. – Хмыкнул я.
Лина только согласно кивнула.
Я видел, что девушка нервничает всё больше и больше. Волнения за Маркуса тесно переплетались с переживаниями по поводу пропавшей неизвестно где сестры. И куда, в самом деле, подевалась наша правильная? Что могло с ней случиться? Ладно, если не появится до окончания суда, пойдём искать. Не разрываться же надвое. Я сказал Лине об этом решении, она лишь снова молча кивнула. Поэтому я вновь обратил внимание к помосту, так как хозяин «Света росы» продолжал говорить и отвечать на вопросы судей.
- Скажите, любезный господин Ерфн, Вы не боитесь, что, оказывая… особые услуги постояльцам пристанища, Ваши слуги, возможно, подвергают свою жизнь опасности? – Полюбопытствовал гном.
- Нисколько, господин судья. – Человек с достоинством покачал головой. – С разрешения главы ратуши, подписанного госпожой герцогиней, я держу в своих кладовых… особые угощения с учётом самых разнообразных кулинарных пожеланий моих постояльцев.
- Лихо. – Я не удержался и присвистнул. Видать, господин Ерфн является духовным родичем пристаньщика Падиля, у которого мы останавливались две недели назад, удирая из Англейма.
- А подозреваемый делал у Вас… особый заказ? – Продолжил расспрос Борг-Дрон.
- Нет, господин судья. –Пристаньщик сразу понял – о каком именно особом заказе идёт речь. Помотал головой. - Но я могу сказать точно, господа судьи – господин вампир не выходил из пристанища до той самой поры, пока за ним не пришли.
- Интересно, почему Вы в этом уверены? – раздался насмешливый голос моего сородича. – Уж не следите ли Вы, любезный, за Вашими постояльцами?
- Не я, господин судья. У меня на всех окнах и входных дверях стоит магическая защита. Какая-то уж очень хитрая. Её мне ставил чаровник Лирт Орбл. Каждое утро, проснувшись, я проверяю свою охранку. Так вот – сегодня, как и всегда, она не была нарушена.
- А Вы уверены, что эта защита смогла бы выстоять против вампира? И как именно она действует? – Ллалесс внимательно посмотрел на свидетеля.
Тот пожал плечами.
- В том, что она выстоит против кого угодно, я уверен, господин судья. Испытывал и не раз. А как действует… Да вроде хорошей сторожевой собаки: впустить впустит, а выпустит, только ежели я сам слово скажу. А точно уж не знаю, это вы у чаровника спросите. Он вроде как на Радужной улице живёт.
Получив разрешение, хозяин пристанища уселся на скамью, рядом с остальными свидетелями – тут же на помосте, но по другую сторону от судейского стола.
А на свидетельское место был вызван чаровник Лирт Орбл. Однако имя было выкрикнуто трижды, но на помосте никто не появился. Народ заволновался.
Председательствующий судья, предотвращая всеобщее волнение, приказал разыскать магика по возможному адресу проживания и доставить его.
Несколько стражей сорвались с места и поспешили выполнить распоряжение.
В толпе раздались недовольные возгласы – людям, да и «нелюдям» не понравилось, что продолжения представления придётся ждать.
* * *
Прервавший на краткое время речь одного из судей, звон колокола возвестил о том, что с полудня прошёл ровно час.
К счастью для всех собравшихся, стражники, посланные на поиски магика Лирта Орбла, вернулись довольно скоро. И на помост взошёл человек, весь вид которого вызывал сомнение в том, что он имеет отношение к магии. Несмотря на свой высокий рост, чаровник был очень сутул. И настолько худ, что было удивительно – как его не сносит от одного только дыхания окружающих. Второй вопрос, который возник лично у меня при виде этого человека – как он вообще ходит? Поскольку немощная слабость была видна невооружённым взглядом. Глаза же самого Орбла были скрыты под набрякшими веками и необычно длинными и густыми ресницами. У меня почему-то сложилось впечатление, что он слеп. Чаровнику помогли дойти до свидетельского места, и он начал вертеть головой, словно оглядываясь или прислушиваясь; и лишь когда ему задали вопрос, в упор уставился на судей, а затем и на пристаньщика. Выглядел при этом чаровник так, словно не понимал ни вопроса, ни – что вообще происходит и где он находится. Впрочем, когда вопрос хотели повторить, маг замотал головой и замахал руками. Очевидно – не у меня одного сложилось впечатление, что этот тип – полоумный. Поэтому, когда Орбл начал отвечать, то поразил всех. Во-первых, несоответствием своего облика и голоса – громогласного и звучного настолько, что, думаю, его было слышно и в переулках, прилегающих к площади. А во-вторых – чёткостью и логичностью своих слов. Он подтвердил уверение пристаньщика в том, что охранное заклинание вполне способно удержать магическое существо, а не только человека. И подробно разъяснил, правда – на бумаге и только судьям – как именно срабатывает это самое заклинание. Именно рассказ чаровника покачнул чашу весов в пользу Маркуса.
Дождавшись, пока колокол смолкнет, клыкастый судья кашлянул и начал свою речь заново.
- Уважаемые коллеги, мы выслушали рассказы пятерых свидетелей. Все показания были трактованы как в пользу обвинения, так и в пользу оправдания. Позвольте и мне сказать своё слово. Разумеется, как существо одной расы с подозреваемым, я понимаю, что моё слов может расцениваться, как попытка помочь сородичу. – Вампир кинул насмешливо-дерзкий взгляд на гоплинда и эльфа, затем продолжил. - Однако я могу поклясться кровью и клыком, что слово это – правдиво.
В толпе послышались удивлённые возгласы и присвистывания. Даже Маркус, отбросив на миг маску возмущённой иронии, с любопытством посмотрел на судью. Клятва клыка и крови считается у вампиров весьма и весьма серьёзной. Если кровосос, давший эту клятву, нарушает её, ему выбивают клыки. Мало того, что, как рассказывал однажды Маркус, это очень больно и унизительно, так ещё и не позволяет вампиру питаться. И клятвопреступник, не имеющий возможности укусить жертву и выпить её кровь, вынужден жить впроголодь до тех пор, пока у него не отрастут новые клыки. И то, что сейчас такую клятву готов был принести судья, ведущий это дело, говорило о многом. И все это понимали – даже извечные противники кровопийц – гоплинды.
- Говорите, достопочтенный Андрэас-Максимиллиан вен Неол’Фоулс. – быстро и тихо посовещавшись с остальными, позволил председательствующий человек.
Вампир коротко поклонился, снова кашлянул, готовясь к продолжению своей речи.
- Наша раса может ощущать друг друга в некоторые моменты и по некоторым особенностям. Так вот, я могу с полной уверенностью сказать – вэн-тэри Маркус-Альберт вен Альвент’Гхор не питался… нашим обычным способом не менее, чем три дня. От него не исходит ауры свежей крови. Мои слова может подтвердить многоуважаемый Эл-Уэнлисс: «очаровательный народ» тоже умеет ощущать присутствие или отсутствие ауры крови.
Эльф посмотрел на своего клыкастого коллегу с нескрываемой досадой. Но был вынужден согласно кивнуть.
- Достопочтенный Андрэас-Максимиллиан вен Неол’Фоулс прав. – Нехотя признал он. – Однако, вполне вероятно, что подозреваемый скрыл ауру крови под тем раздражением, что от него исходит.
- Ауру недавно пролитой крови невозможно заглушить ничем. И Вам это хорошо известно, любезный коллега. – Голос кровососа звучал напряжённо. Казалось, скажи остроухий ещё хоть слово, и судья-вампир бросится на «любезного коллегу» с тем, чтобы клыками доказывать свою правоту и отстоять свою честь, запятнанную подозрением в обмане.
Ещё немного, и судейское разбирательство, и без того больше похожее на театральное представление превратилось бы в обычную потасовку и выяснения отношений между представителями разных рас. Председателю высокого суда предстояло взять происходящее «под крыло».
- Уважаемые коллеги. – Он чуть возвысил голос. – Мы выслушали слова достопочтенного Андрэаса-Максимиллиана вен Неол’Фоулса и непременно примем его ко вниманию. Теперь же я попрошу вас всех проголосовать в пользу или противоречие того, чтобы обвинить подозреваемого в нарушении закона и вынести ему смертный приговор, учитывая всё ранее услышанное. Так же я прошу каждого пояснить своё решение.
По знаку председательствующего судьи на помост был вынесен большой прозрачный сосуд, поставленный на высокую треногу – наподобие алхимического тигля; на стол судей был поставлен деревянный ящик.
Я заметил, как Лина от волнения крепче сжала поводья и даже чуть приподнялась в седле. Лисичка недоуменно фыркнула и повернула голову, косясь на эльфийку, очевидно, не понимая – куда хозяйка собралась скакать в такой толпе, где и шагнуть-то, не задев никого, невозможно. Но эльфийка успокоила кобылку, погладив по шее.
Впрочем, переживала не только Лина; вся площадь, слегка поволновавшись, замерла, словно затаив дыхание.
Крышка ящика была откинута.
Первым поднялся со своего места и запустил руку в ящик председатель суда. Вытащив жёлтый круглый камень, чтобы было видно толпе, громко проговорил:
- Все свидетельства можно трактовать двояко. Я воздерживаюсь от решений.
Положив камень в один из отсеков сосуда, человек вернулся на своё место.
Следующий камень, алый, как кровь, был вытащен гоплиндом.
- Слова одного вампира, который выгораживает своего сородича, не могут быть приняты на веру. А раз выгораживает, значит этот - тыча пальцем в сторону Маркуса, - виновен. - Сейчас лысый, бородатый ушастик был похож на коротышку Закхейра со своей неприязнью другой расы. - Я голосую за признание вины и казнь поганого кровососа, - заявил гоплинд. При этих словах вампир-судья метнул на ушастого лысого рискового придурка такой взгляд кроваво-алых глаз, что на месте гоплинда я бы, к примеру, поостерёгся и побеспокоился о сохранении своей жизни.
Следующий судья, приподнимаясь на цыпочки и кладя белый камень в сосуд, объяснил своё решение: - Вампиры не настолько держатся друг за друга, чтобы лишаться клыков из-за заведомого вранья ради спасения, пусть и сородича, а, все же, незнакомца. - При этом он провёл рукой по длинной бороде, словно придавая больше веса солидности своим словам.
Вампир положил свой белый камешек молча. Оно и понятно – его слово было уже сказано.
Я вздохнул с неожиданным для себя облегчением. Теперь даже, если голос вампира-судьи и не будет учтён, а гоплинд и эльф будут требовать казни – она всё равно не состоится, так как против неё будет уже два голоса – гнома и ллалесса.
- Маркус будет жить, - еле слышно прошептала Лина. Видимо тоже пришла к выводу о «голосах против казни». В глазах девушки блеснули слёзы. Неужели она настолько переживает за этого клыкастого балбеса?
- Ну, да, - я согласно кивнул. Меня почему-то снова неприятно кольнуло осознание факта, что Лина беспокоится за, сидящего на скамье подсудимых, кровососа. Какого друхля? Я раздражённо поморщился, радуясь, что девушка не заметила моего состояния, так как всё её внимание было приковано к помосту.
В общем-то, дальнейшего голосования можно было и не проводить – всем и так ясно, что подозреваемого уже не ждёт казнь. Но, всё же, судьи решили довести представление до конца.
Оборотень объявил, что, так или иначе наказать за убийство кого-то нужно; а подозреваемый, если и не убил конкретно этого эльфа, то наверняка виновен в чьей-то другой смерти.
- Как вы проницательны, - насмешливо отозвался на это заявление со своего места Маркус, подав голос впервые за всё время суда. Впрочем, он тут же снова замолчал, так что призывать к порядку обвиняемого-подсудимого не стали.
Всерьёз речь оборотня воспринимать, кажется, никто и не собирался, несмотря на, положенный им в сосуд, красный камень. А то, что ллалесс опустил в сосуд белый камень после жёлтого - от эльфа, уже не удивляло никого. И если весь облик остроухого выражал сомнение – а вдруг он всё же прав, и виноват именно вампир? – то на губах ллалесса играла та же чуть насмешливая улыбка, говорящая о том, что козлоногий забавляется.
- Мне просто так захотелось, - проговорил достопочтенный Форхрус, подкладывая свой камень рядом с камнями гнома и вампира.
Самым интересным было то, что камень, отправленный в сосуд эльфом, был жёлтым. Тот, чей сородич погиб от клыков вампира, воздержался от вынесения смертного приговора, но и не поверил в невиновность подозреваемого. Вот же лицемер.
После того, как был объявлен оправдательный приговор, решётка, огораживающая часовую башенку и скамью подсудимых, была снята. Председательствовавший судья подошёл к Маркусу и что-то еле слышно проговорил. «Высокородный вен Альвент…» в ответ насмешливо оскалился и склонил голову в коротком, явно издевательском поклоне.
- Благодарю за предупреждение. Впрочем, я и без вашего совета поступил бы точно также.
Он спрыгнул с помоста, тут же оказавшись в кольце стражи, охраняющей этот самый помост. Надо сказать, предосторожность не лишняя, так как не все в толпе были довольны решением суда и посматривали на нашего компаньона с изрядной долей недоброжелательности.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ:
- Так значит, всё это время вы вдвоём просто стояли и смотрели на это безобразие? – Маркус сделал несколько больших глотков вина. Опустошив кружку, со стуком поставил её на стол. Судя по всему – вампир пребывал в не слишком радужном настроении. Его можно было понять. Ведь он – отпрыск благородной крови практически стал посмешищем перед многочисленной толпой, отец не оказал ни малейшей поддержки. Хорошо ещё, что пристаньщик, в чьём заведении мы остановились накануне, не стал нас выпроваживать. Хотя теперь держался подчёркнуто в стороне, так же вели себя и его слуги. Впрочем, это не сказалось на качестве обслуживания, и обед нам принесли отличный даже не слишком завысив цену против обычной. Именно поэтому Маркус заливал своё раздражение весьма недурным сортом красного вина. Употребив перед этим, кстати сказать, кое-что из «особых заказов». Попросту говоря – выдул кружку крови. Разумеется, «живой» крови в пристанище не держали, но и запасы были свежими, что не могло не сказаться благотворно на настроении клыкастого. Я тоже утолял свой голод, а вот Лина отправилась во дворец правительницы, выяснять – куда пропала Ами. Когда я попробовал выразить свои сомнения в целесообразности этого поступка, эльфийка только фыркнула и с самым независимым видом вышла из помещения. Так что теперь мы с вампиром сидели в едальне вдвоём, как и в первые часы нашего пребывания в Маленте, и кровосос изливал на меня своё негодование.
- А что мы двое могли сделать с полусотней солдат, стоящих перед нами, и четвертьтысячной толпой, окружившей нас? - Я пожал плечами в ответ на высказанную клыкастым претензию и отправил в рот очередной кусок брасской свинины, сочащейся кровью и жиром. – Мы добились бы только того, что оказались рядом с тобой на одной скамейке. К тому же, тебя ведь ещё не казнили, а только судили.
- Так вы собирались ждать, пока меня не поведут на казнь? – Маркус аж поперхнулся, закашлялся и уставился на меня с негодованием.
- Мы собирались ждать – пока будет известен результат следствия.
- Ага, а если бы они приняли решение мне «слить кровь»? – Возмущение всё прибавлялось.
- Ну, вот тогда бы мы и начали думать.
- А ты в курсе, что здесь казнят в семь пополудни? – Совсем уже взъярился кровосос. – И ты бы «что-нибудь» придумал и осуществил за какие-то пять-шесть часов? А если бы это друхлево следствие ещё и затянулось?
- Ну почему я? Мы втроём. Так как, надеюсь, Амириэль к этому времени всё же вернулась бы. К тому же, здесь казнят не в семь пополудни, а на закате; а он сейчас бывает уже ближе к восьми. Так что хорошо, что всё происходило не зимой, когда темнеет уже в три-четыре часа дня. И вообще – прекрати уже психовать. Ты на свободе, цел и невредим. Не думаю, что тебя там пытали с особой жестокостью, так что не изображай из себя жертву невинных страданий.
- Я никого не изображаю! - Глаза вампира вспыхнули. Он вскочил из-за стола, и в какой-то миг я подумал, что он сейчас бросится на меня, так что приготовился дать отпор. Однако этот психованный покинул едальню по внутренней лестнице, и вскоре послышалось хлопанье двери в комнату.
Ещё когда мы с вампиром беседовали, я заметил, как в сторону нашего столика косятся несколько человек. Именно люди, наверное – завсегдатаи; они не скрывали своего неодобрения от подобного соседства, но и не спешили покинуть заведение. А когда Маркус направился наверх, они неспешно расплатились за свой заказ, и двинулись следом за вампиром. Все движения этих людей – неторопливые, чёткие – говорили о том, что эти типы – мастера своего дела. А то, что их делом вполне могла быть «помощь в слитии крови», сомнений не вызывало. И не важно – были ли они в дружеских отношениях с убитым эльфом или гоплиндом-свидетелем и решили отомстить; или им кто-то заплатил; либо им просто пришлось не по душе решение суда.
Поначалу я не придал этому особого значения: ну, подумаешь, хотят пятеро болванов нарваться на неприятности, так друхль им в помощь, хвостом им по уху. То, что раздражённый вампир вполне способен им намылить шею, я ни на миг не сомневался. А если и не справится, то летучей мышью удерёт в окно. Короче говоря, я не собирался вмешиваться в то, что должно было произойти, и мешать кровососу выпускать пар. И лишь когда зацепился за встревоженный взгляд пристаньщика, обретающегося за стойкой, меня словно молнией шибануло. Если кто-нибудь из этих пятерых сейчас пострадает, а в этом нет никаких сомнений, Маркуса снова обвинят в нападении. И, теперь уже, с большими основаниями. А новое разбирательство отнимет у нас ещё время. Щщщххраззсс! Я рванулся наверх, успев крикнуть шарахнувшемуся к входной двери хозяину:
- Не вызывайте стражу, сами разберёмся.
Судя по его глазам – Фурт Ерфн сегодня решил больше никогда не пускать в своё пристанище вампиров и оборотней.
Представшая моему взору картина, когда я неслышно открыл дверь комнаты, говорила о том, что успел я вовремя. Один из «благородных мстителей» сидел у стены, держась руками за голову. Видимо, кровосос применил к нему мой излюбленный приём с самим Маркусом – подставил подножку. Ещё один тип стоял у окна со взведённым арбалетом, отрезая путь к отступлению. А остальные трое разворачивали сеть, тесня клыкастого в угол между кроватью и стеной. «Высокородный вен Альвент’Гхор» смотрел на них спокойно. Я бы даже сказал – слишком спокойно, учитывая то, что в карих глазах уже поблёскивали алые искорки. Не стоило сомневаться в том – какая именно участь ожидает доблестных охотников. Разумеется, если вампир справится со всеми пятерыми, учитывая арбалетчика у окна и больного головой, уже пришедшего в себя и поднимающегося с пола. И, само собой, если ему это позволят сделать.
Не знаю, как истребители вампиров, а я не собирался допускать драку именно сегодня и именно здесь.
- Клыкастый, а тебе обязательно затевать свару сразу после освобождения? – Я с показной ленью опёрся плечом о дверную притолоку.
Один из «рыбаков» резко обернулся на мой голос, и… все трое повалились на пол, запутываясь в своей же сети. Вдобавок к этому арбалетчик спустил крюк, и стрела, блеснув серебром наконечника, вонзилась в деревянную дверную раму рядом с моим плечом. А они, оказывается, не такие уж и мастера, какими показались на первый взгляд.
Не дожидаясь, пока растяпа-стрелок перезарядит арбалет, Маркус кинулся к кровати, упав на неё боком и, дотянувшись, дёрнул арбалетчика за штанину. Да так резко и сильно, что тот, опрокидываясь навзничь, стукнулся головой об оконную раму.
Я же, пошире распахнув дверь, громко крикнул хозяина.
- Господин Ерфн, мне кажется – в Вашем заведении не только не заботятся о безопасности постояльцев, но и подают чрезмерно крепкие напитки. – Голосом вампира сейчас можно было заморозить не только «Свет росы», но и ещё с десяток, окружающих пристанище, зданий со всеми обитателями. Клыкастый стоял у окна, не глядя ни на неудачливых охотничков, ни на явившегося на шум и мой зов пристаньщика. Словно строгий учитель, рассерженный непотребной шалостью воспитанников. – Эти… вэн-тэри, - дёрганый кивок в сторону пытающихся выпутаться «рыбаков», - ворвались в мою комнату непонятно зачем и не удержались на ногах. А их приятель, очевидно, тоже принявший немалую порцию горячительного, выстрелил в моего компаньона. Не думаю, что известие о том, что в Вашем заведении могла пролиться кровь приезжего, остановившегося тут всего на пару дней, добавит «Свету росы» популярности. Особенно среди представителей других рас.
Человек стоял совершенно растерянный, то бледнея, то краснея, то снова обретая белёсый цвет лица; в общем – изображая из себя найфеля . Руки сжимались в кулаки, но не от ярости, а всё от той же растерянности.
Однако глядящего в окно Маркуса все эти гримасы вовсе не интересовали.
Очухавшийся арбалетчик и его собрат по несчастью уже помогали распутаться своим подельникам. Верно оценив расстановку сил – оборотень и вампир против пятерых людей - горе-вампироловы предпочли «начесать пятки». Никто из нас троих не препятствовал им. Маркус даже не обернулся, мне это было ни к чему, а пристаньщик продолжал бормотать извинения, оценив, вероятно, серьёзность слов вампира. Правда, когда арбалетчик выходил из комнаты, я слегка придержал его за воротник. С силой сжал запястье, заставив тем самым выронить оружие. Парень попытался дёрнуться, что-то возразить, но я лишь демонстративно усмехнулся.
- Я оставлю вашу «игрушку», любезный вэн-тэри как память, в комплекте со стрелой. Благодарю за очаровательный подарок.
Когда за последним из нападавших закрылась дверь, вампир, наконец, обернулся.
- Думаю, нам уже пора; и без того задержались. Любезный вэн-тэри, принесите расчёт за всех четверых.
На лице пристаньщика было выражено столь явное облегчение, что это становилось смешным. А вот другой факт…
- Маркус, неужели тебя так напугали эти пятеро, что ты уже готов дать дёру из города? К тому же, признаться, мне уже порядком поднадоело, что вы все трое постоянно испаряетесь, и приходится тратить время на ожидания, поиски и спасение.
- Да уж, то-то я смотрю: ты весь измучился, спасая всех, мохнатый рыцарь на чёрном осле, - едко огрызнулся кровосос. – То спасаешь тех, кого не надо, а когда надо – так друхля плясать научишь , пока тебя дождёшься.
Он щёлкнул ногтем большого пальца, подкидывая в воздух, вытащенный из денежного мешочка золотой квадрат. Проследив взглядом за полётом монеты, поймал её и положил на стол.
- Ладно, пошли, пока нашему радушному хозяину не пришло в голову послать за нами вдогонку кого-нибудь половчее. Выведешь Бубенчика из конюшни. - С этим полувопросом-полуприказом вампир опустился на одно колено, закрывшись крыльями. А через десяток секунд летучий мыш уже протиснулся в щель приоткрытого окна и был таков. Вот же паразит! Раскомандовался так, словно имеет на это полное право. И куда, в самом деле, он так торопиться?
Проводив крылатого мерзавца взглядом, я заметил, как из какого-то переулка показались две знакомые верховые фигуры. Уф, хвала Тьме, кровосос ещё не успел улететь далеко и, наверняка, порхает где-то поблизости. Значит, если я успею сейчас перехватить остроухих, то никто больше не потеряется, и искать-ждать никого больше будет не надо.
В едальне хозяина заведения не наблюдалось. Зальная служанка расставляла кружки на столике, за которым сидели трое веселящихся гномов. Поэтому моего отступления никто и не заметил.
Выскочив на улицу, я усиленно замахал руками уже подъезжающим эльфийкам, показывая, чтобы они поворачивали лошадей. Кто знает – послушались бы меня девушки, но в это время с крыши соседнего дома сорвалась крупная летучая мышь. Она заметалась перед мордами лошадей, не позволяя приблизиться к пристанищу. Животные не выдержали такого напора и отступили. Точнее чуть не дали дёру, если бы всадницы не успокоили их и не повернули в сторону. Летучая мышь устремилась следом, а я направился забирать наших с Маркусом коней.
Хозяин пристанища обнаружился в дальнем углу конюшни. Прижатый к стене, он что-то бормотал. Фигура типа, перед которым оправдывался пристаньщик, показалась мне смутно знакомой.
- Я ведь просил о такой малости. Не препятствовать… даже не убийству, а просто поимке. И ты не справился с такой пустяковиной.
- Но, господин Винсент-Форден, я не препятствовал… - залепетал человек. И тут же его попытки оправдаться были пресечены хлёсткой пощёчиной.
- Я запретил называть моё имя.
Лошади, обеспокоенные ощутимым всплеском ярости, занервничали. Воронок коротко зло заржал, стукнув копытом в стену стойла. Да-да, приятель, я тоже чувствую присутствие вампира. Да уж, не повезло пристаньщику. Интересно, а кому из своих сородичей успел «наступить на хвост» наш компаньон, раз на него объявили охоту? Впрочем, тратить время на выяснение этого вопроса я не намеревался.
Стараясь не привлекать к себе внимания выясняющих отношения сторон, я вывел из стойла сначала Бубенчика, потом – своего тарга. К сожалению, совершенно бесшумно сделать это не получилось. Но в какой-то степени нам помогли все лошади, встревоженные присутствием агрессивно настроенного вампира. По примеру Воронка они били копытами в стены и пол, громко фыркали, беспокойно ржали.
- Вели своим конюхам угомонить этих тварей, а то привлекут сюда ненужное внимание, - злобно бросил кровосос.
Но это, как и последовавший вопль негодования, адресованный уже явно мне, я слышал, находясь в дверях конюшни. Взлетев на спину Воронка и крепко держа в руках недоуздок вампирова мерина, я погнал коней прочь от «Света росы».
* * *
И снова нам приходилось «чесать пятки». Мне пришла в голову мысль, что мы все четверо похожи на неполный комплект шариков в бильгль - нас кидали в надежде попасть в самую важную фигуру - Каллистера. Вот только фигура эта стояла сейчас на самом дальнем краю поля, а сила броска неведомого игрока была уж больно мала. Вот и не могли никак «шарики» докатиться до нужного места. Признаться, от подобной мысли меня скривило так, что это заметила едущая рядом Амириэль. И открыла было рот, чтобы задать вопрос по типу: «Что случилось?», но промолчала. Возможно, помня все наши последние размолвки, решила не лезть не в своё дело. А может ещё не оправилась от того гнетущего состояния, в котором находились мы все.
Весь путь до городских ворот был проделан быстро и молча. Конечно, никакой «гробовой тишины», ограждающей нашу группу, не было. По вечерним улицам сновал деловой, или, уже отдыхающий народ, слышались крики ссорящихся или развлекающихся людей и «нелюдей», стук колёс проезжающих экипажей и топот конских копыт. Один раз с грохотом распахнулась дверь какого-то пристанища, и на улице – прямо под копытами наших коней – оказался коренастый «пещерник». Злобно зыркнув на нас, он снова кинулся к пристанищу и принялся колотить в уже закрытую дверь, громко ругаясь на своём языке. При этом Ами сильно покраснела, хотя и промолчала. Из этого я смог сделать два вывода. Первый - шумные вопли вышвырнутого гнома были ничем иным, как грязными ругательствами. А второй – старшая эльфийка весьма недурно разбирается в языке «пещерников». Однако любопытствовать – что же именно выкрикивал гном и что так смутило нашу правильную не стал никто. Мы ехали по городу, сохраняя молчание. И, лишь когда проезжали мимо центральной площади и тонкого столба часовой башни, кажущегося сейчас ещё выше из-за отсутствия вокруг него помоста, Маркус, ощерившись, прошипел что-то сквозь зубы. Однако ограничился лишь этой демонстрацией своего отношения к имевшему место быть на этом месте инциденту, и дальнейший путь был проделан в безмолвии.
Оказавшись за пределом городских стен, мы пустили лошадей в галоп, нигде не останавливаясь и надеясь к вечеру быть как можно дальше от столицы с её весьма своеобразным «гостеприимством». Наша скорость привлекала внимание прохожих, но, поскольку, погони за нами не наблюдалось, это убеждало окружающих в нашей безопасности. Правда, на собак и детей это не распространялось – и те, и другие с шумом и гамом провожали нас какое-то время, когда наша маленькая кавалькада появлялась на окраинах небольших городов и селений. Но подобный эскорт не был продолжительным; звери и дети, промчавшись за нами с громкими выражениями восторга или негодования, оставались на противоположной окраине. Взрослые же люди и «нелюди» много что провожали заинтересованными взглядами и высказанными замечаниями, адресованными даже не нам, а соседям или знакомым. Надо сказать, замечания эти, вольно или невольно долетавшие до наших ушей, были весьма занимательны и, не будь мы в несколько упавшем расположении духа, могли бы и позабавить нас. Кто-то предполагал в нас герцогских гонцов, кто-то – участников каких-нибудь соревнований. Разумеется, никто из нас четверых, даже эльфийки, не затевали никаких разговоров с местными; да и между собой мы перекидывались ничего не значащими короткими фразами. Настроение было схоже с затишьем природы перед грозой.
Впрочем, сама природа была в похожем состоянии. Сильные порывы ветра, словно охватывающего нас со всех сторон разом, сгоняли в небе тучи, предвещающие скорый дождь. В птичьих криках слышалось тревожное недовольство надвигающейся непогодой. Чем больше портилась погода, тем меньше народу становилось у нас на пути.
Разговор начал вампир. Весьма вежливо и весьма сухо, что свидетельствовало о его сильном внутреннем напряжении, клыкастый поинтересовался: где именно и какого друхля любезная Амириэль так долго пропадала, пока он вляпался?
- Можно подумать, ты бы не вляпался, если бы Ами всё время была рядом и держала тебя за руку. – Еле слышно буркнула Лина. От подзатыльника девушку оградило лишь то, что она ехала чуть поодаль от кровопийцы. Но от злобного рыка и сверкания глазами в её адрес расстояние не спасло. Впрочем, если бы Маркус был в самом деле рассержен на неё, Лина вряд ли бы отделалась столь легко.
Немного необычным было и то, что и сама старшая эльфийка не накинулась на кровососа со своеобычной воспитательной нотацией. Я даже поймал себя на мысли, что ещё день-два подобного поведения и стоит начинать волноваться. Впрочем, мысль эта была скорее насмешкой, чем настоящим руководством к действию. Так что и обдумывать её всерьёз не стоило. Вместо этого я занялся тем, что стал вслушиваться в рассказ Ами.
* * *
Ещё находясь в полудрёме и услышав в коридоре громкий шум, Амириэль огорчённо вздохнула: снова Шэрус и Маркус выясняют отношения. Однако сон уже ушёл, зато появилась чёткость сознания. Именно она позволила вспомнить, что оборотня нет в пристанище со вчерашнего вечера, и понять, что один голос принадлежит вампиру, а вот ещё два – совершенно незнакомы. Этот факт заставил девушку торопливо подняться с постели, одеться и выйти из комнаты, для того, чтобы разобраться в происходящем.
Оказавшись в коридоре, Амириэль с изумлением увидела Маркуса, окружённого людьми в жёлто-фиолетовых мундирах. Атмосфера вокруг странной группы ощущалась весьма напряжённой. Маркус бросал в лицо, стоящего напротив него, военному с отличиями капитана короткие и раздражённые фразы. Затем в какой-то момент резко ткнул рукой вниз, указывая на лестницу. Капитан неопределённо передёрнул плечами и, кивнув кому-то из подчинённых, отдал распоряжение найти девчонку. Солдат откозырял и ссыпался по лестнице.
Ничего не понимающая Амириэль приблизилась к странной группе.
- Маркус, что тут происходит? – Недоумённо обратилась она к вампиру.
Однако, опередив компаньона эльфийки (или, скорее, не позволив тому высказать и слово), ответил военный. Видя, что перед ним стоит представительница «очаровательного народа», весьма щепетильно относящегося к правилам хорошего тона, капитан постарался говорить предельно вежливо, давая, однако, понять, что он - в своём праве.
- Любезная госпожа, я бы настоятельно просил Вас не вступать в разговор с задержанным. Он подозревается в государственном преступлении.
- Что? В каком преступлении? – Фиалковые глаза девушки изумлённо распахнулись. Она перевела взгляд с капитана стражи на вампира – взгляд, полный растерянного непонимания.
- Да какое преступление? - Взорвался вампир, явно взбешённый сложившейся ситуацией. – Я всю ночь…
- Капитан, Ваше приказание выполнено. – Отосланный вниз солдат вернулся, ведя за собой насмерть перепуганную служанку пристанища.
- Господин стражник, я ни в чём не виновата. У нашего пристанища нет нареканий, спросите у хозяина. – Неуверенно верещала девица, однако, и не думая сопротивляться.
- Успокойтесь, милая, никто не собирается обвинять Вас или Вашего хозяина в чём-то незаконном. – Поморщился капитан. – По крайней мере, пока что. Я только хочу выяснить – знаете ли Вы этого… господина? - Последнее слово было произнесено с толикой насмешки, словно стражник сомневался – уместно ли так называть подозреваемого в преступлении.
Служанка скосила глаза на, окружённого солдатами стражи, Маркуса, и на её лице появилось задумчивое выражение. Неизвестно – что именно вызвало такую активную работу мысли, но одно то, что девушка медлила с ответом на вопрос, говорило в пользу того факта, что она всё же была знакома с подозреваемым и, возможно, даже чуть больше, чем если бы служанка просто подавала ему еду. Поняв это, капитан удовлетворённо кивнул.
- Вам надлежит явиться сегодня в полдень на центральную площадь, дабы высказать своё свидетельствование. – С этими словами он кивнул солдату, чтобы тот отпустил служанку.
- Послушайте, капитан, - снова попыталась привлечь внимание стражника эльфийка, - я и моя сестра знаем этого господина достаточно давно и хорошо, и могу с большой долей уверенности сказать, что…
- Ваша сестра находится в этом же «пристанище»? – Прервал офицер. Он прекрасно понимал, что поступает сейчас против правил вежливости, перебивая представительницу «очаровательного народа», но времени на «расшаркивания» не было. Нужно было проводить предварительное следствие, чтобы представить судьям хоть какое-то доказательство.
Эльфийка утвердительно кивнула и указала на соседнюю со своей комнату.
- Она ночует здесь. Возможно, она ещё спит; хотя… - Она покачала головой, не закончив фразу. Впрочем, это молчание было красноречивее слов. Да и вампир – не столь тактичный и жутко раздражённый и разобиженный всем происходящим, молчать не стал.
- Хотя после того шума, что вы тут произвели, вряд ли теперь хоть кто-нибудь в «пристанище» ещё спит.
- Подозреваемым и арестованным запрещено разговаривать за исключением жалоб на самочувствие. – Нахмурился капитан стражи. Затем приказал одному из своих подчинённых позвать младшую эльфийку.
Амириэль со всё возрастающим беспокойством наблюдала за происходящим. Разумеется, эльфийка не была столь наивна, чтобы надеяться, что их поход пройдёт без сучка и задоринки, но всё, что творилось сейчас, ставило под угрозу всю их каиту. Вчера неизвестно куда пропал Шэрус, теперь вот вампира обвиняют в чём-то. Наверное, всё же зря она вчера не рассказала на аудиенции герцогине всю правду об их путешествии. Конечно, люди – раса странная и непредсказуемая. Взять хотя бы, к примеру, того же Закхейра: поначалу показался милейшим человеком, так радушно их принял, обещал помочь… А что оказалось впоследствии? Эльфийка огорчённо вздохнула, вспомним подлое предательство коронованного коротышки. Но сожаление об обманутом доверии и человеческой непорядочности длилось не более нескольких секунд. Времени горевать дольше, сейчас не было, да и бессмысленно волноваться о прошлом. Сейчас нужно было беспокоиться о настоящем и думать о будущем. Эльфийка с лёгким беспокойством посмотрела на вышедшую из своей комнаты заспанную и хмурую сестру – у девочки очень неспокойный характер, да ещё порой сказывается общение с тёмными; Линиэль может повести себя не слишком вежливо и разумно в случае, если что-то покажется ей «не так».
Но капитан охраны расспрашивал младшую эльфийку о знакомстве с вампиром весьма деликатно; и Лина, даже если она и была недовольна тем, что её друга обвиняют непонятно в чём, отвечала вполне спокойно. Однако, несмотря на положительный ответ, желтомундирник не собирался отпускать вампира. И, к тому же, заявил, что, мол, свидетельства компаньонов, как и родственников, во внимание не принимаются. Так что, несмотря на заступничество двух представительниц «очаровательного народа», в принципе не умеющего лгать, вампира вывели из «пристанища» под конвоем и в оковах, не позволяющих ему принять другой облик и бежать.
Лишь после того, как, сопровождаемый солдатами охраны и отчаянно ругающийся на всех известных ему языках, вампир покинул «пристанище», Амириэль посмотрела на сестру. Выражение лица младшей эльфийки было таким недоумённым, огорчённым и растерянным, что хотелось обнять и утешить, как в детстве. Однако Амириэль сдержала этот недостойный боевого эльфа порыв; лишь слегка коснулась плеча сестры кончиками пальцев.
- Ничего, Лина, не расстраивайся раньше времени. Я уверена, что тут какая-то ошибка. Я пойду к герцогине Маленте и объясню ей, что Маркус не мог совершить никакого преступления. Потом мы найдём Шэруса и двинемся дальше.
Кивок сестры показался старшей эльфийке каким-то рассеянным. Но с этим разбираться было уже некогда. Амириэль уже бывала в человеческих квенталионах, и знала судебные обычаи Милагроссы. Сейчас следовало поспешить, чтобы добиться освобождения вампира ещё до судебного разбирательства – иначе дело может затянуться надолго. Особенно, если вдруг Маркуса признают виновным.
И всё же, несмотря на необходимую спешку, Амириэль вернулась в комнату и тщательно привела себя в порядок. Ведь невежливо идти на приём к герцогине, встрёпанной и неаккуратно одетой. Затем спустилась вниз, и заказала лёгкий завтрак. И еле сдержалась, чтобы не поторопить (впрочем, как всегда, очень вежливо) растерянную служанку.
Девушка, вероятно, ещё не пришла в себя после испугавшего её недавнего происшествия. Двигалась она отчего-то немного скованно и неловко, что и привело к вполне логичному результату. Слегка запнувшись о неровность дощатого пола, служанка покачнулась… И тут же на платье эльфийки начало расплываться безобразное тёмное пятно, появившееся от, выплеснувшегося из глиняной кружки, ягодного сока.
Присутствующая при этом Лина подумала, а спустя секунду и озвучила свою мысль, с некоторой гордостью, что оба отсутствующих сейчас тёмных компаньона наверняка не утерпели и, по меньшей мере, наорали бы на служанку; Амириэль же только глубоко вздохнула и сдержанно попросила принести завтрак в комнату. Затем встала из-за столика и направилась обратно наверх.
Из-за нехватки времени приходилось пренебрегать всеми правилами этикета, поэтому завтрак прошёл более торопливо, чем это положено.
- Линиэль, пожалуйста, хоть ты не попади ни в какую неприятность. – Наставляла эльфийка младшую сестру, устроившуюся со своей порцией малисовой каши, куском хлеба и кружкой сока на подоконнике. – Не уходи никуда и дождись нас тут, хорошо?
- Кого это – «нас»? – Въедливо поинтересовалась Лина, отправляя в рот ложку с кашей.
- Не разговаривай с набитым ртом, это неприлично. - Вздохнула Амириэль. Нет, всё же иногда путешествие в обществе двух тёмных не очень хорошо сказывается на поведении младшей сестры. А оно, увы, и так далеко от идеального.
– Нас, это меня и Маркуса. – Пояснила она, отправляя в рот кусочек хлеба. – Я постараюсь добиться его немедленного освобождения и очень надеюсь, что вернёмся сюда мы уже вместе.
- А как же Шэрус? – Встрепенулась младшая девушка. И тут же закашлялась, чуть не подавившись глотком сока. Замахала рукой, словно говоря – «Всё в порядке».
- Шэруса мы отыщем чуть позже. И мой Лоскуток, и твоя Лисичка его знают. Так что, надеюсь, в поисках Шэруса трудностей не возникнет. Очень бы хотелось верить, что хотя бы с ним не произошло никаких неприятностей, пока он не с нами. – Девушка подавила вздох. То, что сестра согласилась как-то уж очень легко, не насторожило эльфийку. Сменив испорченное платье на чистый наряд, Амириэль торопливо покинула пристанище, направившись во дворец герцогини Маленты.
И все же все планы по скорейшему освобождению вампира рассыпались прахом. Дворец герцогини и без того находился не близко от пристанища, где остановились участники кэити; а сейчас, несмотря на ранний час, улицы были полны народу. Так что путь до дворца занял у эльфийки не менее получаса. Суетливая толпа деловито снующих людей и «нелюдей» оживляли город, как дующий ветер или перепахивания птиц с ветки на ветку в лесу; как журчание ручейка в гористой местности; как детский смех и топот ног в только что заселённом или давно нежилом доме. Несколько раз Амириэль пришлось останавливать жеребца из-за, прибывших в город на предстоящую ярмарку, обозов гоплиндов и групп гномов. Один раз её задержал беседой, оказавшийся в Маленте проездом, довольно близко знакомый девушке сородич – помощник советника из Дубравья. Как хорошо воспитанная эльфийка – Амириэль не могла с небрежной невежливостью отмахнуться от беседы со столь досточтимым и наделённым властью эльфом. Впрочем, высокородный Эл-Офэрнос был более чем тактичен, и уже минут через десять поговорив, о том, что сейчас делается в Дубравье, о семьях, немного – не вдаваясь в подробности – о своём путешествии, эльфийка отправилась дальше.
* * *
Однако, когда Амириэль наконец-то добралась до дворца герцогини Маленты, перипетии представительницы «очаровательного народа» не закончились. Во дворце, как и на улицах города, уже вовсю кипела жизнь и развивалась бурная деятельность. Поскольку Амириэль не договаривалась об аудиенции заранее, эльфийке пришлось ждать, пропуская пришедших ранее и уже условившихся о приёме посетителей. Хотя она и попросила сообщить герцогине о необходимости и срочности аудиенции, а распорядитель, назвавшийся Ляртом Шихром, пообещал постараться ускорить приём. Но минуты складывались в часы, люди и «нелюди» скрывались за дверями рабочего кабинета правительницы, а девушка продолжала сидеть в кресле, ожидая, пока её позовут. Пару раз Амириэль, теряя терпение и тревожась за компаньона, подходила к распорядителю. Но высокий, одетый в сиренево-золотой мундир, гигант с басом, таким же густым, как и его усы, только разводил руками и огорчённо качал головой.
- Увы, высокородная госпожа, госпожа правительница весьма занята.
- А Вы сказали, что это вопрос жизни и смерти, и что оно не терпит отлагательства? – Уточняла эльфийка.
Придворный снова согласно кивал. Ляртом Шихр уже давно работал на этом месте и знал, что представители «очаровательного народа» никогда не бросаются пустыми словами. И, если эта красивая девушка с острыми кончиками ушей, в прекрасных фиалковых глазах которой уже намечалась тень отчаяния, говорит о деле жизни и смерти, значит – так оно и есть. Но торопить герцогиню… Распорядитель никогда бы не осмелился совершить подобное.
После ответа Лярта Шихра эльфийке не оставалось ничего другого, как снова вернуться в кресло. Казалось, что ожидание тянется бесконечно, что прошло гораздо больше времени, чем оно было на самом деле. Иногда Амириэль представлялось, что уже слишком поздно, что Маркуса уже не только осудили, но даже успели казнить. Эльфийка переводила встревоженный взгляд с настенных гобеленов, изображающих главные моменты истории Милагроссы, на большие напольные часы. Но стрелки часов, равнодушным тиканьем отмеряющих уходящее в Вечность время, показывали, что для беспокойства ещё нет причин. Наконец, когда маленькая стрелка прочно заняла место между цифрами 11 и 12, а большая ненадолго замерла около девятки, распорядитель громко и торжественно объявил, что госпожа герцогиня желает видеть высокородную Амириэль Аааль’Таану.
Стараясь не уронить достоинство ненужной спешкой, девушка поднялась с кресла и, с благодарной улыбкой кивнув пышноусому гиганту, проследовала в рабочий кабинет правительницы Милагроссы.
- Приветствую, любезная Амириэль. – Герцогиня Малента поднялась с, обитого бордовым бархатом, кресла, сделав пару шагов навстречу гостье. – Я приношу Вам свои самые искренние извинения за то, что заставила так долго ждать. Важные государственные дела, требующие неотложного вмешательства, как нарочно решили одолеть меня именно сегодня.
Улыбка, как и ощущение от слов, были самыми искренними. Но, всё же, на краткий миг эльфийка, уже познавшая способность людей обманывать с самым честным выражением лица, усомнилась в этой искренности. И тут же устыдилась своей недоверчивости. Ведь эту женщину, в отличие от обманщика Закхейра, она знала дольше, и причин не доверять Маленте у эльфийки не было. Поэтому она лишь кивнула, здороваясь и, одновременно, принимая извинения и, не откладывая надолго, заговорила.
- Госпожа герцогиня, я бы не стала ни за что тревожить Вас по пустякам. Но дело, ради которого я пришла, и в самом деле очень важное и срочное. Сегодня утром арестовали одного из наших друзей. Его обвиняют в каком-то преступлении. Но нам не говорят – в каком именно. Однако я уверена, что уже известный Вам Маркус-Альберт вен Альвент’Гхор не мог совершить никакого преступления, так как был всю ночь в том пристанище, где мы остановились.
- Не беспокойтесь, любезная Амириэль. Если ваш друг не виновен, его обязательно оправдают. – Успокаивающе улыбнулась герцогиня. – Конечно, возможно, понадобится некоторое время – дня два или три; но я уверена – даже если ваш друг и виноват в чём-то – самым большим наказанием для него станет изгнание из квенталиона и запрет когда-либо впредь появляться в Милагроссе. Думаю – это не станет для досточтимого Маркуса трагедией.
- Нет, такую кару Маркус и за наказание не примет. Но дело в том, что даже один день промедления грозит невыполнением нашей каиты. Мы и так потеряли очень много времени. – Вздохнула эльфийка. Она прекрасно осознавала, что, упомянув про каиту, тем самым сама теперь может затянуть разговор. Хотя время неуклонно приближалось к часу начала судебного разбирательства. Ведь люди так любопытны.
И верно – в глазах герцогини Маленты мелькнула заинтересованность. Однако женщина человеческого рода была достойной правительницей и умела принимать верные решения. – Из Ваших слов, любезная Амириэль, я могу заключить, что Вы и Ваши друзья должны куда-то ехать, причём – как можно скорее. Давайте же поступим следующим образом: я отдам приказ, чтобы дело господина вен Альвент’Гхора разобрали сегодня же и отпустили Вашего друга при любом раскладе. Вы же расскажете мне о своей каите. Разумеется, если она не требует сохранения полной секретности.
С этими словами герцогиня Малента взяла со стола хрустальный колокольчик. По комнате распространился тонкий, нежный, но, одновременно очень звучный перезвон.
Вошедший в комнату невысокий темноволосый юноша, схожий чертами лица с распорядителем, низко поклонился, приложив правую руку к левому плечу.
- Сарт, ты сейчас отправишься в ратушу и отнесёшь моё распоряжение главе суда. Это очень срочно. – Герцогиня, не садясь за стол, обмакнула, лежавшее на подставке чёрного мрамора, большое перо в чернильницу и принялась покрывать лист бумаги торопливым, но твёрдым почерком.
- Я всегда счастлив служить моей правительнице. – В ломком чуть хрипловатом голосе юного слуги звучали неприкрытый восторг и рвение.
Эльфийка даже невольно улыбнулась. Однако хорошее расположение духа тут снова сменилось беспокойством за Маркуса.
Малента закончила писать, помахала листом, давая чернилам высохнуть; затем наклонила над бумагой горящую свечу так, чтобы расплавленный золотистый воск капнул на лист рядом с подписью, приложила к ещё не застывшей восковой кляксе печатку.
- Сарт, запомни – это послание очень важно доставить очень быстро, чтобы его успели прочесть до полудня.
- Госпожа герцогиня, я не подведу Вас. – Новый низкий поклон, и вот уже юный посланец исчез за дверью комнаты, крепко держа свиток с волей правительницы.
Малента же с улыбкой посмотрела на посетительницу. Подойдя ближе, чуть коснулась пальцами запястья эльфийки, зная, что среди «очаровательного народа» этот жест означает дружеское расположение и доверие.
- Видите, любезная Амириэль – теперь Вам не стоит опасаться за судьбу Вашего друга. Его дело будет рассмотрено без задержки и с нужным результатом. Теперь же садитесь и расскажите о том – кто же связал обрядом кэити столь разных созданий.
Всё то время, что герцогиня писала приказ и общалась со своим юным слугой, Амириэль размышляла о том – стоит ли доверять человеческой женщине полностью или ограничиться общим рассказом. Лгать эльфы не умеют в принципе, так что о том, чтобы обмануть правительницу Милагроссы и рассказать совсем не то, что есть на самом деле, у Амириэль даже мысли не возникло. Впрочем, можно было пойти на небольшую хитрость, не прибегая к обману. Что, уже наученная горьким опытом общения с людьми – в лице короля Закхейра – девушка и сделала. Не называя имён и полностью не раскрывая сути действия Ожерелья, эльфийка рассказала лишь о том, что некий магик попросил их вернуть магический предмет, который отнял у чаровника дракон. Упомянула и о Закхейре. Но умолчала о Звёздном волке, посчитав, что людям всё же не стоит знать о том, что легендарный зверь существует на самом деле.
Малента слушала очень внимательно, немного хмурясь.
- Никто и никогда не слышал о том, что правитель Англейма держит в плену и убивает существ других рас только ради развлечения. Однако я верю Вашим словам, любезная Амириэль. То, что Вы рассказали, внушает беспокойство. Необходимо поставить в известность глав других квенталионов и Лигу чаровников. Подобную жестокость непременно нужно пресечь и запретить впредь.
- Сама я не видела почти ничего из всего, что рассказала Вам, герцогиня. – Честно призналась эльфийка. – Но моя сестра и, особенно, оба наших друга знают об этом больше. Шэрус же вообще был вынужден принять участие в схватке на Арене в качестве добычи. Я доверяю их рассказу так же, как Вы доверяете мне. И, если понадобится, мы все вчетвером повторим всё, что я сейчас рассказала. – Сказав это, эльфийка чуть нахмурилась, понимая, что исполнить своё обещание – тем более, при сложившихся обстоятельствах – она сможет не скоро. Однако сейчас первоначальной задачей оставалось освобождение Маркуса и выполнение каиты.
Вероятно, сомнение всё же отразилось на лице Амириэль, так как герцогиня снова уверила девушку, что всё будет хорошо.
- Скажите, любезная Амириэль, а что это за предмет такой, и почему тот чаровник попросил помощи у вас, а не отправился за ним сам? – Полюбопытствовала правительница.
Ни один человек не заметил бы, как девушка невольно насторожилась после этого простого, казалось бы, вопроса.
- Простите, герцогиня, мне жаль, но я не могу ответить Вам на эти вопросы. – Голос Амириэль выражал вежливое сожаление.
- Тайна каиты, я понимаю – Малента с улыбкой кивнула.
Эльфийка согласно наклонила голову и поблагодарила за то, что женщина не стала настаивать на ответе.
- И всё же мне очень любопытно, любезная Амириэль. – Герцогиня рассмеялась – весело и легко. – Надеюсь, после выполнения каиты Вы посетите мой дом ещё раз и расскажете обо всем подробнее.
- Если тот, кто собрал нашу кэити, не наложит запрет. – Девушка «очаровательного народа» улыбнулась.
* * *
Собственно говоря, на этом рассказ Амириэль был завершён. Она только добавила, что, выйдя от герцогини, уже на улице столкнулась с сестрой, которая рассказала старшей эльфийке про то, что Маркуса отпустили. На какое-то время воцарилось молчание, нарушаемое только перестуком копыт и фырканьем лошадей. Странным было то, что со стороны вампира не последовало никаких трагических и возмущённых речей по типу: «Как ты могла? В то время как меня чуть не убили…» и тому подобное. Клыкастый просто молчал, вперив взгляд в даль. Ну, да и Тьма с ним. Никто не обязан с ним нянчиться. Я поймал себя на мысли, что снова раздражаюсь в отношении кровососа. Почему – понять не мог. Поэтому решил особо не забивать себе голову всякой ерундой. К тому же, нас явно всё больше настигала непогода, так что было не до размышлений. Ветер уже просто хлестал по нам со страшной силой, будто желая сорвать с места и разом перенести куда-то далеко отсюда. Дождь тоже хлынул разом, заставив лошадей припустить галопом. Конечно, мы старались гнать как можно быстрее, но это не помогло – мы сами промокли насквозь. У меня закралось подозрение, что даже седельные сумки из милнеса не устояли против первого весеннего ливня. За короткое время струящаяся с неба вода превратила крепкую твёрдую дорогу в размытую скользкую жижу. Ещё немного, и нам пришлось бы спешиваться, чтобы не утомлять животных чрезмерно. Однако на наше общее счастье – и коней и всадников - раскисшая разом дорога вывела к небольшой каменистой тропе, ведущей куда-то в горы. В горы? Нет уж, хватит. Я резко натянул поводья, останавливая Воронка.
- Шэрус, что случилось? - Ами откинула со лба прядь мокрых волос, тут же прилипших к её щеке, и посмотрела в мою сторону. Выглядела эльфийка сейчас ничуть не лучше какой-нибудь самой простой девчонки из людей – промокшая и уставшая.
- Ничего. – Я мотнул головой. Прекрасно же понимал, что вспыхнувшая мгновенно неприязнь к горам – это всего лишь полнейшая чушь. Хотя бы потому, что, так или иначе, идти в горы Нгар-Хала нам всё равно придётся. Да и вряд ли компаньоны ещё помнят тот дурацкий случай, когда я оплошал, пытаясь спасти клыкастого. Нет, ни эльфы, ни вампиры не забывают ничего в своей некраткой жизни, однако вряд ли станут нарочно удерживать в памяти всякие мелочи. К тому же, теперь вряд ли придётся карабкаться вверх по склонам и, уж конечно, груз в виде полудохлой летучей мыши не станет мешать по причине полного отсутствия. Воронок нервно всхрапнул, переступая копытами. Словно бы спрашивал: «Ну что, так и будем стоять и мокнуть?» Я хмыкнул, тронув поводья.
- И куда мы теперь? – Угрюмо полюбопытствовал кровосос.
- Скорее всего – туда. – Махнула рукой Ами, указывая вперёд. И, не дожидаясь очередного вопроса, пояснила. – Там есть жильё.
- С чего ты это взяла? – Вновь пробурчал Маркус. Ну, раз стал проявлять любопытство, да ещё своеобычным тоном, значит уже приходит в себя. Хотя я и сам недоумевал по поводу уверенности Ами насчёт близости жилья.
- И главное, - не утерпел и добавил этот паршивец, - ты уверена, что это нормальное жильё? На разведку я больше не полечу, а то придётся нашему мохнатому другу снова изображать из себя скалолаза.
Вот же ж зараза. И на что я надеялся в компании этого гадёныша? Я сделал вид, что подколки клыкастой сволочи меня вовсе не касаются. Так же, как и тихий смешок Лины. Ну их к друхлям. И так всё настроение смывается дождём. К тому же, неожиданно уверенность старшей эльфийки передалась и мне, как и знание, что она права.
- Я уверена, Маркус. – Девушка кивнула. – Дело в том, что я уже бывала в этих краях. А в горы лететь тебе не придётся. У подножия гор находится небольшое пристанище. Именно там мы и заночуем. В этом доме довольно часто бывают посетителями гномы. Так что, если нам повезёт, мы сможем расспросить кого-нибудь из подгорного народа про Нгар-Хал и Каллистера.
- А может, и проводника найдём. – Подхватила Лина.
- Доверять пещерникам? Просить их о помощи? Да они тупы, как тейны. – Возмутился кровосос. – Вон, мохнатый не даст соврать. – Резко мотнул головой в мою сторону, так, что мокрые волосы плетьми хлестнули по залитому дождём бледному лицу и плечам. – Я уже пытался договориться с одним, пока вы, любезные вэн-таи, тратили время на туалеты и просьбы об аудиенциях. Так вот – договориться с пещерниками невозможно. Они ни друхля не понимают в квентилине, а на их ломающем язык и горло гномьем я ни слова не знаю.
Я неопределённо хмыкнул, заметив непонятно почему устремлённые на меня взгляды обеих эльфиек. Они что же – и, правда, ждут от меня подтверждения словам вампира? И только пожал плечами, не соглашаясь, но и не подтверждая. Но вампир, видимо, оценил мой жест, как согласие.
- Сама видишь, Амириэль – если уж мохнатый согласен с подобным утверждением, значит, я не вру.
- Маркус, Шэрус, вы оба несправедливы к гномам. Они вовсе не такие неумные, как вы думаете. Наверное, просто вы общались с гномом, который, и правда, не знает квентилина. Но это вовсе не означает, что он бестолков в общем и целом.
Ну да, как всегда – нас «погладить против шёрстки», а других похвалить. Кстати, а при чём тут я вообще? Я про пещерников на данный момент вообще не думал, стараясь не дать свалиться, скользящему по грязи, таргу. Так что сейчас мне было совсем не до обид, пререканий, размышлений и прочего. Наконец, мои усилия удержаться в седле и поставить на все четыре копыта коня увенчались успехом. Воронок перестал скользить по вымокшей земле и пошёл спокойным шагом, ступая медленно и аккуратно. Ну и хвала Тьме.
Я расслабился и даже чуть ослабил повод. Поёжился – дождь заливал за шиворот, холодно щекоча кожу. Сменить облик что ли? Хотя, тогда вымокнет шерсть, а это тоже весьма неприятно. Скорее бы добраться до пристанища. Кстати, издалека, сквозь запахи дождя, сырой земли и трав, и, правда, начали пробиваться ощущения человеческого жилья. Лошади приободрились, зашевелили копытами чуть активнее. Даже клыкастый, как и я, передёрнувшись от частого касания к телу холодной влаги, не высказывал теперь сомнений в словах Ами. Лина так вообще, не обращая внимания на мерзкую погоду, принялась что-то мелодично напевать, посылая Лисичку вперёд.
* * *
Нарушил идиллию Воронок. Неясно – чем помешала жеребцу очередная кочка, но тарг оступился и полетел на землю. Вместе со мной, никак не ожидающим подобной подлости от животины. Впрочем, сам Воронок всё же не упал, умудрившись в последний миг взбрыкнуть так, что встал на все четыре. Я же сгруппироваться не успел и поздоровался с противной холодной жижей. Одновременно с приземлением руку пронзила острая боль. Я чуть не взвыл.
- Шэрус, что такое? – Ами подъехала ближе; во всём облике эльфийки читалось лёгкое пока что беспокойство. Ну, ещё бы – ведь что-то случилось. Но не особо страшное, наверное? Вот если бы я сломал себе шею, она заволновалась бы больше. Лина придержала лошадку, тоже обернулась. Заботливые, ёлки. Я невольно слегка ощерился, морща нос и приподнимая верхнюю губу. Ну, не люблю я повышенного внимания к себе, особенно, если предстаю в невыгодном свете. А уж невыгоднее того, как я выглядел сейчас, придумать довольно сложно. В общем-то, я не особо обращаю внимание на свой внешний вид. И всё же... К тому же – раздражение прибавляла мерзкая погода.
Я быстро поднялся – не разлёживаться же мне, мрачно зыркнул на эльфиек, с ещё большей злобой – на Воронка. Этот гад стоял так спокойно, словно не был виноват в том, что именно по его милости я сейчас был похож на подболотника или самое что ни на есть кошмарное чучело. Жеребец покосился на меня и… шарахнулся в сторону. Так, не понял… Что за выкрутасы? А ну иди сюда, паршивец копытный! – Я рванулся в сторону коня, но он снова отскочил. Да что же это такое? Воронок никогда не пугался меня, за исключением первых дней нашего знакомства. Ведь одно дело – охотиться за «нелюдями», а другое – позволить одному из них себя оседлать. Так что поначалу мы оба помотали друг другу нервы. Я всё время старался обуздать вороного, тогда как сам жеребец при каждом удобном случае взбрыкивал, с переменным успехом скидывая меня. Но потом мы нашли общий язык, и до сих пор никаких разногласий между нами не наблюдалось. И вот вам, пожалуйста. То ли весна так действует, то ли, у пакостного жеребца сейчас начался какой-то приступ альгрисовой пляски . В принципе, если бы не дождь и не боль в руке, я бы и сейчас мог бы подурачиться и поиграть в охотника. Но теперь на развлечение не было никаких сил и желания.
- Воронок, паскуда ты копытная, а ну марш сюда! – Рявкнул я. Увы, повышение голоса ничего не дало. Тарг лишь фыркнул, возмущённый моей грубостью, а Ами по этой же причине укоризненно покачала головой. Спросите – почему я не погнался за строптивой скотиной? Это по размытой слякотной дороге? А перекидываться я сейчас не смог бы из-за травмы. Смысла не было – скакать на трёх лапах.
Обе эльфийки смотрели на это незапланированное развлечение с лёгким недоумением и сочувствием. Интересно – кому именно они сопереживали больше: «несчастной лошадке», на которую ругался «нехороший» оборотень или этому самому оборотню, вынужденному мотаться за друхлевой скотиной по грязи, да ещё и с травмированной конечностью? Надеюсь, все же, последнее.
- И долго вы тут собираетесь устраивать танцы под дождём? Что – большое удовольствие мокнуть? – Ну конечно, подъехав, кровосос не удержался от того, чтобы не подколоть. Любопытно – старшая эльфийка устоит перед тем, чтобы прочесть ему нотацию? Устояла. Обратила своё внимание на четвероногую заразу, то есть – на моего тарга. Точнее говоря – соскочила со своего конька и направилась к Воронку. Посчитала, что у неё получится подозвать строптивца? Ну-ну. Глядя на эти, заранее обречённые на провал попытки, я скептически хмыкнул. Вампиру же ответила Лина.
- Да вот, Шэрус свалился, а Воронок его теперь к себе не подпускает.
- А что – разве скоро полнолуние, а тарг превратился обычную конягу? – Делано изумился кровосос, картинно заломив одну бровь.
- А что – разве не один наглый и бестолковый вампир только что возмущался тем, что мы задерживаемся тут? – Отпарировал я раздражённо. Нет, ну, в самом деле, долго будет продолжаться этот балаган? Впрочем, кончаться он, кажется, и не думал. В том смысле, что дождь не желал прекращаться, а копытная вороная стерьвь в морде тарга – слушаться уговоров эльфийки. Да ещё и руку начало дёргать немилосердно. Для того, чтобы нормально восстановиться, требуется время и обстановка хоть немного поспокойней.
- Ами, да оставь ты этого остолопа в покое. – Не выдержал я наконец, глядя, как эльфийка безуспешно старается уговорить тарга послушаться и позволить вновь оседлать себя. – Захочет жрать – сам явится позже. Нет – на аркане к теплу я его тянуть не намереваюсь.
- Но... Как же ты сам, Шэрус? – Недоумение во взгляде Ами читалось столь чётко и было столь велико, что я не удержался от ироничного оскала. – До пристанища идти ещё немало, а под таким дождём пешему нелегко.
- Ами, мне до задних. Только бы поскорее добраться. – Смех смехом, ирония иронией, шуточки шуточками, но в большей степени я, всё же, был раздосадован и раздражён очередной заминкой. Поэтому передёрнул плечами. Движение тут же отдалось болью вдоль по всей руке. Я стиснул зубы, чтобы не взвыть от этой боли.
- Шэрус, что с тобой? – Вот теперь голос старшей эльфийки был окрашен явственным волнением – совершенно искренним, что самое смешное и раздражительное. Потому что она и в самом деле чувствовала, что со мной что-то не то и не так, как обычно. Есть у эльфов подобная милая черта. Иногда полезная, но зачастую доставляющая только лишнюю досаду. Как, к примеру, теперь. Отвечать сейчас – означало только лишь продлевать бессмысленный разговор на Тьма ведает какое время. Да ещё, к тому же, обрушить на себя поток эльфийской опеки вместе с упрёками и вампирских притворно-сочувственных насмешек. Оно мне нужно, как подболотнику солнышко. Поэтому я промолчал. С самым независимым видом передёрнул плечами, постарался засунуть руки в карманы куртки так, чтобы не особо потревожить повреждённую конечность и направился вперёд. Возможно, кто-то скажет, что я сейчас выглядел довольно смешным – упрямо бредущий по раскисшей грязной дороге, промокший до костей, да ещё и со сломанной рукой. До задних мне на всяческие мнения. Сейчас я хотел только одного – поскорее добраться до тёплого сухого помещения, каким бы оно ни было. Если эльфы более привычны или более терпимы к подобной пакости, а вампиру в принципе до задних на любые изменения погоды, то я – увы, нет. Разумеется, моим милым спутникам не оставалось ничего, кроме как двинуться в ту же сторону. Кажется, все трое что-то говорили, однако я сейчас не обращал внимания ни на что.
- Да стой ты, тейнов отросток! – Раздражённый голос вампира прозвучал сверху и сбоку – совсем близко. Кажется, окликает не в первый раз. Хорошо ещё – не стал останавливать силовыми методами. У него ж это просто…
- Чего тебе? – Глянул на него так, что у любого отпали бы охота и настроение ещё хоть раз приставать. У любого… но не у этого клыкастого остолопа.
- Я не так давно говорил, что и хозяин, и жеребец друг друга стоят по упрямству и бестолковости. Но, теперь уж и не знаю – кому отдавать первенство. Один на дыбы вздёргивается непонятно с какого перепугу, словно его льеррики за хвост дёрнули, другой месит грязь вместо того, чтобы верхом проехаться или на всех четырёх пробежаться – всё быстрее будет.
- Вот твоего совета только не доставало. И что бы я без него делал? – Я оскалился, чувствуя, как шерсть встаёт дыбом на загривке. Фигурально, конечно – какая шерсть на загривке в человеческом виде?
- Ну, наверное, так бы и шлёпал по грязи. – Ехидно ухмыльнулся этот паразит, неожиданно сильно вздёргивая меня за воротник и закидывая на седло перед собой.
На какой-то миг я даже задохнулся – и от неожиданности, и от негодования, и от того, что вытянутый воротник куртки пережал горло. Оказавшись же в седле, резко развернулся так, чтобы видеть нагло ухмыляющуюся физиомордию этого паразита.
- Ты имеешь что-нибудь против того, чтобы путешествовать дальше так? – Мило улыбаясь, полюбопытствовал клыкастый гад. И что прикажете отвечать?
- Только рискни укусить – враз без клыков останешься. – Буркнул я.
Маркус коротко хохотнул и только подстегнул Лоскутка. Обе эльфийки, видя, что проблема разрешилась, тоже поторопили лошадей. Чуть в стороне от всех скакал Воронок, гордый тем, что победа осталась за ним. Ладно, с тобой, стерьвь копытная, мы ещё пообщаемся.
* * *
Дождь кончился как раз, когда мы подъезжали к предгорью. Точнее – к небольшому домику у предгорья. И хорошо, кстати говоря, что дождевая стена спала, иначе мы бы могли проехать мимо. Домик был маленький, сложенный из такого же серо-коричневого камня, что и окружающие горы. Так что его запросто можно было принять за большой холм. Если бы не то, что чуть в стороне от этого самого «холма» стояли несколько лошадей, привязанных к коновязи под навесом, а из трубы вился дымок. Хвала Тьме – добрались-таки. Я торопливо соскочил с седла, очень «аккуратно» попав обеими ногами в лужу и подняв небольшой фонтан грязных брызг, чем заслужил пару совсем неласковых фраз от Маркуса и очередной упрекающий взгляд старшей эльфийки. Да вдобавок руку дёрнуло болью от запястья до плеча. Я стиснул зубы и сдавленно выругался. Кстати сказать – за всё время, пока мы добирались до пристанища, вампир вёл себя вполне сносно, то есть – кусать не пытался, не острил и не подкалывал. Даже странно. Впрочем, как я уже говорил, когда я – совершенно случайно, разумеется, окатил его брызгами грязи, вампир не смолчал. Так что беспокоиться по поводу его душевного состояния не стоило, даже если бы это было мне свойственно.
Эльфийки спешились, и Лина повела коней к коновязи под навес, а Амириэль направилась к двери дома. Не успела она постучать, как дверь распахнулась сама от сильнейшего толчка. Да так резко, что эльфийка едва успела посторониться. На пороге стоял невысокий немного угрюмый тип со сведёнными на переносице густыми рыжими бровями. Плотные мускулистые руки упёрты в бока, рыжая борода задиристо приподнята. Судя по позе – это на шум во дворе вышел пристанщик, а если повнимательней приглядеться и получше подумать – то можно определить, что у хозяина в роду были гномы. Низкорослый человечек несколько хмуро посмотрел на Ами, но тут же расплылся в улыбке.
- Госпожа эльфийка, добро пожаловать. Рад видеть Вас в своём скромном пристанище.
- Приветствую Вас, почтенный Мирс Урдн. Да продлят альваниты Ваши годы и да не покинет Вас удача в благом деле приюта усталых путников, а тепло очага – Вашего жилища. Позволите ли Вы мне и моим спутникам переночевать в Вашем доме? – Ну конечно, без цветистых словоплетений эльфийка обойтись не может
- Для меня и моей жены это большая честь, высокородная алинэри. – Коротышка с достоинством кивнул и устремил взгляд на двор. А именно – на вампира, отводящего своего мерина к коновязи, и уже возвращающуюся к сестре младшую эльфийку. Что до упрямого Воронка, так этот чёрный наглец тоже уже стоял у балки коновязи с самым что ни на есть невинным видом. Зараза. Ладно, поговорим после – как только приду в норму. Есть у меня пара способов заставить понять – кто тут главный. Сейчас же я уже находился рядом с нашей правильной. Так что нынешний случай, когда на меня обратили внимание прежде, чем на тех двоих и только чуть позднее, чем на Ами, было, пожалуй, исключением из постоянного правила. Любопытно – скажет ли что-нибудь пристанщик против нашего вида и вообще – против поселения в его доме «нелюдей-хищников»? Не сказал. Видно – привычен, как и многие из их братии. Либо не хочет ссориться с эльфийкой, с которой, судя по всему, у него довольно неплохие отношения. Ну и хорошо.
А ещё лучше был тот факт, что нас наконец-то провели в тёплое сухое помещение и практически тут же усадили за стол, на котором в следующие три-четыре минуты появились миски с почти дымящейся едой и кувшин с горячим вином. Думаю, остроухие обрадовались тарелкам с малисовой кашей не меньше, чем мы с Маркусом – жареному мясу.
Поздний обед, или ранний ужин? - неважно - проходил в тишине. Нет, не было никакого напряжённого молчания из-за предыдущих ссор, высказанных вслух до застолья неудовольствий друг другом, даже Амириэль не стала отчитывать меня ни за ругань в адрес Воронка, ни за неудачное приземление возле пристанища, ничего такого подобного. Просто мы все четверо были жутко вымотанными, промокшими и голодными. Так что предпочли любым разговорам отдаться приятному ощущению того, как тепло каминного пламени отогревает наши тела и обсушивает одежду, а желудки наполняются приятной тяжестью от принятой пищи. Да, к тому же, лично я сейчас тратил довольно много сил на то, чтобы привести в порядок раненую руку. Обе эльфийки поглядывали на меня, когда думали, что я занят едой и не замечаю их взглядов, но молчали. Впрочем, могу поспорить, что ценой этих затишья и молчания будут последующие сочувственные нотации. Да ещё наверняка и полезут с помощью излечения. Ладно, поживём – увидим. Может, ничего особо страшного нет, и рука восстановится раньше, чем дело дойдёт до «насильственного» целительства. Хотя ощущения были гораздо более неприятными, чем если бы там был простой вывих. При вывихе нет такой острой боли, проходящей по всей руке и отдающей в плечо. Так что, скорее всего, перелом кости. А это значит, что мне нужна более серьёзная пища, чем зажаренный кусок телятины. А проще говоря – нужно сырое мясо и кровь. Ну не гостеприимного же хозяина мне есть и не его радушную супругу, которая выполняет в пристанище обязанности как кухарки, так и зальной и комнатной служанки. По сравнению с этим даже пристанище Падиля казалось более многолюдным в отношении обслуги, не говоря уже о «Свете росы» в Маленте. Оставалось надеяться, что в пристанище найдётся хотя бы с десяток курей, и я получу разрешение «оприходовать» одну из них. В гастрономическом смысле, разумеется. Не, можно было, конечно, и без разрешения; но выслушивать потом воспитательные беседы о непозволительности подобного поведения, о том, что нехорошо красть… Нет уж, спасибо, мне этого что-то совсем не хотелось. Да и не убудет от меня, если попрошу. Даже если пришлось бы отдать пару-тройку медных квадратов или даже серебряных треуглов. Значит, решено – сейчас поедим, и поговорю с хозяевами об этом. О том, что живности при пристанище могло и не оказаться, можно было не беспокоиться. Заведение стояло довольно далеко от других населённых пунктов, чтобы хозяева могли позволить себе ездить куда-то за продуктами. Да и не в том эти люди были возрасте, чтобы мотаться далеко и часто.
- Любопыыытно. – Протянул вампир, глядя, как мне показалось, на меня. Читает мысли всё же, что ли? Вот же трайх. Я поморщился, отметив про себя, что то и дело даже мысленно употребляю словечки из вампирского языка. И какая ему разница – о чём я думаю?
- И что тебе любопытно? – Нахмурился, кинув короткий взгляд на Маркуса. Обнаружив же, что клыкастый смотрит куда-то за моё плечо, обернулся, проследив за его взглядом. Картинка, представшая взору, была и правда любопытной. Картина в прямом смысле этого слова. Висящая на стене и изображающая, судя по всему, счастливое семейство почтенного пристанщика лет этак сорок – сорок пять назад. Сам хозяин стоял позади всех, обнимая за плечи двух рослых – явно не в отца - пареньков лет по пятнадцать. Те же, в свою очередь, устроились по обе стороны женщины, в которой, приглядевшись, я признал ныне пухленькую и уже значительно поседевшую матушку Тамиссу, как представил свою супругу Мирс Урдн. А вот черты лица, сидящей на коленях Тамиссы Урдн, девочки лет десяти, мне показались смутно знакомыми, но я никак не мог уловить – почему и кого мне напоминает эта худенькая темноволосая девчушка с большими серыми глазами. Однако если мальчики - пусть не ростом, но лицом - были похожи на Урдна, то в девочке ничто не напоминало ни отца, ни матери.
- Уважаемые господа заинтересовались картиной? – с добродушной улыбкой заметил принёсший кружки с горячим чаем, хозяин. - Оно и верно – картина-то замечательная. Не нами с матушкой Тамиссой, конечно, да и не нашими мальчиками. А вот девулька, что у супруги моей на коленях сидит... – Он сделал многозначительную паузу, будто ожидая наших расспросов. Которых, впрочем, не последовало по той простой причине, что почтенного Мирса турнула его собственная жена.
- Ладно тебе, старый, расхвастался. – Так же добродушно проворчала старушка, шлёпнув хозяина пристанища полотенцем, словно отгоняя от стола толстого назойливого шмеля. – Пошёл бы лучше, конями занялся. А я пока комнаты приготовлю. Вы уж не обессудьте, досточтимые господа и дамы, - обернулась она уже к нам, - да только пристанище наше небольшое, так что придётся вам вчетвером в двух комнатках поютиться.
- Не волнуйтесь, любезная госпожа Урдн, это не принесёт нам никакого беспокойства. – Как всегда от имени всех нас заверила хозяйку Амириэль. И, конечно же, как всегда, не поинтересовавшись нашим мнением. Нет, ну, допустим, ей с сестрой переночевать в одной комнате и не стоит ничего, а вот как быть мне? Спать в одной комнате с этим почти постоянно голодающим психом? Значит – спать не придётся. Или, может, получится уговорить хозяев переночевать в конюшне. Право же – от лошадей я могу не ожидать никакой подлянки.
Звякнувший дверной колокольчик возвестил о ещё одном посетителе. Вошедший в зал крепкий коротышка уверенным размашистым шагом проследовал к одному из столиков, попутно с несколько тяжеловесной радостью приветствуя хозяев. Ошибиться, приняв его за «пещерника», было невозможно. Любопытно – что привело гнома в пристанище, когда до горы уже рукой подать? Или тоже едет туда же откуда-то?
- О, вот и проводник нашёлся. – Со своеобычной непосредственностью ляпнул Маркус. Хорошо ещё, что гном сидел довольно далеко от нас и не мог слышать слов вампира. Почему хорошо? Да просто гномья гордость… то есть, скорее, ослиное упрямство, могла бы соперничать с эльфийским. То есть – помощи у «пещерников» стоило спрашивать только окольными путями, а не так вот «бухать», как сделал это сейчас кровосос. Иначе можно было получить такой набор ругательств по меньшей мере, что потом будешь себя ощущать, словно на тебя вылили ведро с грязной водой вперемешку с камнями. А если «пещерников» в такой ситуации будет несколько, то дело может закончиться и кулачной потасовкой. Так что, повторяюсь, хорошо, что «пещерник» не слышал слов Маркуса и что гном был один. Но я был почему-то был уверен, что предложение вампира про проводника не останется без внимания великой руководительницы в лице старшей эльфийки, которая сейчас с очередным нравоучением приставала к клыкастому.
Впрочем, вампир предпочёл отдать всё своё внимание ужину, чем вступать в спор. Самое верное решение, кстати сказать, когда на Амириэль находило поучающее настроение.
Эльфийка же, видя, что её наставления не возымели никакого впечатления, тоже замолчала. Впрочем, у меня было такое ощущение, что вскоре деятельная натура пересилит некоторую усталость, и каиту переговоров с длиннобородым коротышкой остроухая возьмёт на себя. Ну и ладно, меньше забот. Моей заботой сейчас было – набрать побольше сил для самоисцеления и отселиться подальше от клыкастого.
* * *
- Шэрус, - звонкий голос Лины вклинился в мои размышления. – Ты что – намереваешься спать прямо за столом?
Я чуть не ляпнул, что предпочёл бы ночевать даже за столом, но только не вместе с вампиром. Но, всё же, промолчал. С этого паразита станется зацепиться за любое слово.
- Нет, мохнатый обдумывает речь, с которой он сейчас полезет уговаривать «пещерника». А то и самого дракона. – Язвительно вклинился в разговор кровосос. Кто бы сомневался.
- Угу, прям. - Буркнул я, поднимаясь из-за стола. Заметил до одури ехидный взгляд вампира, и этот взгляд мне очень не понравился. Не знаю – почему, но я стараюсь доверять своим ощущениям. Ну Лина, ну пакость мелкая. Недоразумение ушастое. Вот чего влезла, спрашивается? Только для того, чтобы поддержать видимость беседы? Вот только тему затронула неудачную. Ладно, будем надеяться - у клыкастого хватит остатков благоразумия.
Вероятно, именно моё весьма заметное движение послужило тому, что на наш столик обратили внимание. Тот самый гном отсалютовал нам большой жестяной кружкой, громогласно заявив, что: «Категорически приветствует досточтимых путников!» К чему было сказано первое слово – «категорически» - я так и не понял. Как и то – почему он обратился к нам сам и только сейчас, а не сразу. Впрочем, вероятно у гномов так принято. Не знаю. Как бы то ни было – начало разговору, кажется, было положено. Так как наша благовоспитанная кивнула, приветствуя низкорослого бородача в ответ. Конечно, как всегда – многословно и церемонно. Затем посмотрела на меня. Не понял… Чего от меня хотят? Щщщххррразззс... Совсем забыл – этот друхлев эльфийский этикет требует, чтобы женщину представлял мужчина. Ами мне говорила про это. Она в своё время вообще пыталась вдолбить в меня весь этот их кодекс. Не получилось. Хотя что-то я, как сейчас мог убедиться, всё же запомнил. Не всё, конечно, но что за память зацепилось.
Пока я предавался воспоминаниям, взгляд Амириэль стал чуть более нетерпеливым. Вот же ушастая зануда! Я что – прям сразу должен бросаться выполнять её мысленные просьбы? Кстати, а почему я, а не этот клыкастый аристократ? У него это наверняка лучше получится – всё же он этим правилам поведения обучался больше. А у меня есть другие дела, в список которых церемония знакомства эльфов и «пещерников» не входит.
Внезапно меня посетило ощущение повторяющихся событий. Если я сейчас уйду, то получиться примерно так же, как несколько недель назад. В тот раз, когда в пристанище оказались знакомые старшей эльфийке люди, я тоже ушёл. А до того сидел на одном коне с вампиром… Нет, к друхлям такие совпадения.
Коротко кивнув Амириэль, я подошёл к столику гнома. Коротко поклонился, чуть кашлянул. Ну, не умею я особо гладко и цветисто говорить.
- Достопочтенный гном, простите, что обращаюсь к Вам так, поскольку не имею чести знать имя, которое даровали Вам Ваши почтенные родители. Позвольте представиться – Шэрус. И разрешите представить Вас высокородной госпоже Амириэль Аааль’Таане и её сестре – высокородной Линиэль Аааль’Таане. – Уффф... Надо же, выговорил. И даже не ошибся в полном имени обеих эльфиек. Называть кровососа не нужно – сам представится, если сочтёт необходимым.
- Категорически рад знакомству, юноша. – Пробасил бородач. Хммм… Видно, это словечко у него просто привычка. Юноша? Любопытно – он кровопийцу так же назовёт, а эльфиек – девушками? Хотя, судя по количеству косичек в его бороде – он, кажется, имел на это право. Забавно, забавно. «Пещерник» же между тем продолжал басить. – Мое имя – Фирг-Болдхор. И я с категорической радостью и гордостью назову его высокородным элиниям. А также вашему спутнику, в котором угадываю я представителя рода балид’эмантов.
Ну, с таким громким голосом низкорослик, считай, уже назвал своё имя всем окружающим. Однако всё же поднялся из-за столика, не забыв прихватить свою кружку, и двинулся в сторону нашего столика. Там, крепко держа кружку в зажатом кулаке, раскланялся с нашими остроухими и снова произнёс своё имя. Ну и хорошо, что сам. Потому как я не смог бы выговорить эту зубодробилку.
Ами одарила коротышку лучезарной улыбкой, заверив, что счастлива познакомиться. И ведь не врёт же. Всё же – странные создания – эти эльфы. Как можно радоваться знакомству с тем, кого видишь первый и, скорее всего, последний раз в жизни? Нет, понятное дело, ничего против данного «пещерника» я не имел, но особого повода радоваться тоже не видел. Вот что я увидел, так это обращённую мне благодарную улыбку эльфийки. Тьма Великая – удостоился… Мне стало смешно.
- Я категорически рад познакомиться с вами, высокородные элинии. – Басил в это время гном, энергично кивая. - И с вашими спутниками тоже. Приятно встретить в этом захолустье образованных существ.
Хммм... А это он к чему? Не иначе как заговаривается. Впрочем, немудрено. От кружки низкорослого бородача тянуло таким крепким пойлом, что я чувствовал запах, даже не особо приближаясь к «пещернику», не говоря уже о том, чтобы отпить из кружки.
Разумеется, бородатого карлика пригласили за наш столик. И потянулся неспешный разговор, в котором, впрочем, участвовали лишь «высокородные» и этот самый гном с непроизносимым именем. Кровосос только назвался и тут же замолчал, отдавая должное горячему вину, а я сам всё же решил пообщаться с хозяевами пристанища на тему дополнительного питания и ночёвки в конюшне.
- Да, конечно, достопочтенный господин. – Кивнул пристаньщик, услышав мой вопрос о том – можно ли купить у него живую курицу. – И Вам, и вашему спутнику, ежели будет нужно, обеспечим. Мы ведь понимаем. – Он добродушно улыбнулся. Любопытный тип. Совершенно не ощущается в нём плохого отношения к «нелюдям». Поверьте, я такое чувствую. – Конечно, за плату, ну так, думаю, Вас не обременит расставание с парой медных квадратов?
- Не обременит. – Согласился я. В самом деле, учитывая то, что пристанище стоит вдали от жилищ, такая цена вполне даже терпима. Кстати, интересно – как пристаньщик почти с первого взгляда определил, что наш спутник тоже может нуждаться в свежей крови? Да, мастер своего дела, ничего не скажешь. А вот второй вопрос ввёл почтенного Урдна в некоторое замешательство.
- Достопочтенный господин Шэрус, зачем же Вам ночевать в конюшне? Наши комнаты, конечно, небольшие, но все же уютны, поверьте. И Вам и Вашему спутнику не будет тесно.
- Я верю Вам, почтенный Урдн. – Прежде, чем ответить, я глубоко вздохнул, загоняя раздражение глубоко внутрь себя. – Просто я не люблю обитать вместе с кем бы то ни было. И, если бы у Вас была лишняя комната, я бы заплатил дополнительную плату, чтобы ночевать одному.
По выражению лица пристаньщика я понял, что он был бы совсем не против получить несколько монет сверх того, что ему и так причиталось, однако, к сожалению, не мог мне ничем помочь. Однако обещать ему чрезмерно большие деньги за то, чтобы провести несколько часов в компании нескольких копытных… Нет уж. Пару монет медной мелочи – пожалуйста. Но не больше.
Видимо, мужчина увидел что-то в моём облике, потому что всё же кивнул.
- Хорошо, господин Шэрус, коли Вам угодно, так ночуйте. Только коней-то не пугайте, ладно? Ну... Там же не только ваши лошадки, что к Вам привычны. – Торопливо и смущённо пояснил, глядя на меня.
- Договорились. – Я согласно кивнул. Разумеется, никого я пугать не собирался. Мне самому это неудобно.
Придя к согласию с пристанщиком, я, сопровождаемый хозяином, направился к курятнику, где мне была выдана истошно верещащая курица. Зря эту птицу называют глупой. Час своей смерти, по крайней мере, она чует точно. Так что вопли рыжей курицы были вовсе не беспричинными. Крепко держа свою мирную добычу в одной руке, второй я протянул Урдну заранее приготовленные деньги. Мужчина тут же ретировался, явно не желая наблюдать за убиением курицы. Ну, оно и понятно – зрелище не из приятных. Да я и не был в обиде. Пара минут были потраченына превращение – и вот уже волчьи клыки разрывали птичью тушку.
* * *
Когда я – сытый и довольный, приведя себя в порядок, вернулся в едальню, то заметил, что разговор нашей остроухой командующей и бородатого «пещерника» подошёл к концу и был, по всей видимости, весьма плодотворен. Потому как гном, уже стоя у стола и раскланиваясь с Амириэль, басил о том, что будет счастлив оказать услугу любезной элинии и её друзьям. М-да, вот с чем нельзя не согласиться – уговаривать и упрашивать Ами умеет. Кстати, любопытно – на что именно она уговорила низкорослика? Быть нашим проводником только до гор Нгар-Хала или вообще показать – где именно живёт Каллистер? Хотя вряд ли о таком хорошо известно. Иначе – будь оно так – дракона давно бы уже прибили и без нас. Ладно, наверняка она поделится результатами своих трудов. Так что не стоило спешить. Хммм… Любопытно – а рассказывать, Ами, судя по всему, намеревалась только мне одному. Потому что, во-первых – Лина и кровосос при разговоре присутствовали, а во-вторых, потому что их не наблюдалось сейчас в едальне. Зато в зале сидели ещё несколько существ. Пара гномов за отдельным столиком переговаривались о чём-то своём на своём же зубодробильном языке, девушка в темно-синем плаще стагродских магов и ещё один плащеносный тип в углу зала. Когда я заметил его, поначалу мне показалось, что это – каким-то образом и непонятно для чего появившийся здесь Косон. Но мой нюх не подтвердил догадок, а ему я всегда доверял больше, чем зрению.
Моё возвращение, конечно же, не осталось незамеченным. Уловив взгляд эльфийки, обращённый в мою сторону, я состроил самое кровожадно-зверское выражение физиомордии, зная, что Амириэль почует исходящий от меня запах крови. Однако, она вероятно, пребывала в таком же хорошем расположении духа, как и я сам после двойного ужина, поэтому лишь покачала головой… улыбнувшись. Это было настолько нечастое зрелище, что сначала я просто не поверил глазам. Нет, Ами не грустит постоянно, не считает хорошее настроение и его проявления чем-то неправильным и непозволительным; просто она почти всё время очень серьёзна.
Деловитый «пещерник», видимо, посчитав, что уже обо всём договорился, раскланялся, в который раз заверив – уже нас обоих – в своём почтении и безмерном счастье помочь, и поспешил наверх.
- И докуда ты его уговорила нас довести? – Я сразу бросился в атаку, чтобы не отвечать ни на какие вопросы и не выслушивать никаких поучений и моралей.
- До хребта Нгар-Хала. – Как ни в чём не бывало. Эльфийка улыбнулась. – Оказывается, это не так далеко отсюда. Всего каких-то три-четыре дня драконьего лёта.
И это называется не так далеко? При том, что за день лёта дракон может переместиться на расстоянии тысячи эльтов – не меньше, а вампир при том же лёте – всего с пару сотен. Так что добираться до этого друхлева хребта нам опять придётся не меньше недели. Именно на эту маленькую, но неприятную деталь я и указал эльфийке.
- Я уже не говорю о том, что такая скорость - с двести эльтов за день - под силу только летящему в летучемышином облике кровососу. Даже тарг делает меньший пробег. Думаю – вряд ли эльфийские лошади пойдут быстрее. К тому же – вести лошадей сквозь горы по пещерам – не самое разумное решение. Значит – нам придётся идти пешком, а это ещё больше снизит нашу скорость.
- Если мы пойдём насквозь, то, вероятно, сможем не только сократить расстояние, но и уменьшить время.
- Вероятно? То есть – не точно? - Я хмыкнул. – Ами, я не понимаю – то ты гонишь нас, говоря, что у нас мало времени, а то растягиваешь это самое время.
- Ты хочешь предложить что-то более действенное и быстрое, Шэрус? - В голосе эльфийки не промелькнуло ни тени насмешки, раздражения или досады. Только деловитое внимание. Даже не сделала замечание, что я по привычке сократил её имя.
Я передёрнул плечами. Ответить мне было, увы, нечего. Хорошо ещё – Ами - это не Маркус – подкалывать и язвить не будет. И ругаться за то, что я начал критиковать, не имея собственного плана.
- Неа. Был бы у нас какой-нибудь перемещающий способ. – Протянул мечтательно.
Эльфийка улыбнулась.
- Шэрус, ты же знаешь – мгновенное перемещение – это сказки. – Ами улыбнулась, словно малому ребёнку. Однако, сейчас это не вызвало неприязни и желания огрызнуться. Наверное, всё же нормальное питание сказывалось благотворно на моё настроение.
- Знаю. – Кивнул. Глянул на эльфийку с чуть упрямой насмешкой. – А жаль. Было бы удобно очень.
- Да, ты прав. Но, раз нет ничего подобного, придётся выбирать из того, что есть. К тому же, достопочтенный Фирг-Болдхор пообещал, что переход по подземельям не займёт много времени. А про то – сколько времени это могло бы занять, это я сказала, исходя из данных карты.
- Какой карты? – Признаться, я был несколько ошеломлён. Так как помнил, что наша карта «благополучно» пропала, когда нас провожал «достославный» друхлев коронованный карлик.
- Вон той. – Ами кивнула в сторону окна, рядом с которым, и в самом деле, была приколота карта местности. Не такая полная, как наша прежняя, но все же довольно точная. Изображённый на ней горный хребет Нгар-Хал и правда пролегал не так далеко. Впрочем, нужно было принимать во внимание как то, что расстояние настоящее и относительное были различны, так и то, что близким Нгар-Хал казался именно сейчас – когда бОльшая часть пути была уже пройдена. По крайней мере – на это очень хотелось надеяться.
Какое-то время я тщательно рассматривал карту, стараясь запомнить. Жаль, что не было показано внутреннее расположение горного хребта – ни дорог, ни пещер. Ничего. Только изображение гор. И никаких отметок, что где-нибудь поблизости может располагаться жилище дракона. Я обернулся к, стоящей рядом, Ами.
- Надеюсь, ты не рассказала «достопочтенному» бородатому карапузу – по какой причине нам нужно туда? – Ткнул пальцем в изображение горного хребта. – Или ты ему доверяешь… - На миг осёкся, чуть не ляпнув: «так же, как доверилась коротышке-королю». Но, чтобы эльфийка не подумала, что я снова чем-то недоволен и стараюсь её подколоть, продолжил. Благо, был ещё один пример, – так же, как твоей знакомой герцогине?
- Не рассказала. – Эльфийка покачала головой, устремив на меня несколько укоризненный взгляд. Ну конечно, как же без этого? Я ведь снова намекнул на то, что всем подряд доверять не стоит. Однако без всевозможных упрёков снова обошлось. Что-то тут неладно.
Я неопределённо хмыкнул.
- Идём с раннего утра? - Поинтересовался донельзя деловито.
- Да, конечно. Думаю – времени терять не будем. – Кивнула эльфийка. – Если, разумеется, не произойдёт ничего непредвиденного, что могло бы сломать наши планы.
- Да уж, не хотелось бы. – Согласился я. И в самом деле – было бы хорошо, если бы всё шло, как хочется и предполагается, а не идти в поводу у каких-то случайностей. Потому как поломка планов в наши планы не входила никогда.
Уже выходя из едальни, я снова зацепился краем глаза за семейный портрет пристаньщика. Чем же он так привлёк вампира и чем так примечательна девочка на картине? Подошёл ближе, стараясь разглядеть получше. И снова поймал себя на ощущении, что черты лица дочки хозяина кажутся мне смутно знакомыми. Однако, полного понимания не приходило, и это начинало немного раздражать. Я чуть досадливо оскалился. Ну, не люблю я всяческие загадки и головоломки, что поделать.
- Ами… - обернулся к эльфийке. Опять, наверняка, будет напоминать про полное имя…
Та подошла ближе, Судя по чуть обеспокоенному выражению лица – заметила мою недовольную физиомордию.
- Что такое, Шэрус?
- Да ничего особенного, не переживай. – Я хмыкнул, – Просто хотел полюбопытствовать – ты в курсе – что за девчонка тут нарисована?
Девушка посмотрела на меня, а затем рассмеялась. Смех не был обидным, но…Это было так необычно и непохоже на всегда серьёзную и строгую Ами, что я невольно уставился на неё.
- И чего такого особо весёлого и смешного я спросил? – Буркнул. Хотя вовсе не был сердит или оскорблён.
- Прости меня, Шэрус. Я совсем не хотела обидеть тебя. – Прервав свой смех, отозвалась эльфийка. – Конечно, я знаю – кто это. Дело в том, что почтенный Урдн лет сорок назад нашёл заблудившуюся в горах девочку и хотел удочерить её. Но когда он отправился в ближайший город, чтобы выправить нужные бумаги, то узнал, что эта девочка не кто иная, как дочь Фердриуна – тогдашнего герцога Милагроссы.
-Ты хочешь сказать, что ЭТО – герцогиня Малента? – Я ткнул в картину пальцем, попав аккуратно в грудь изображённой девочки.
Эльфийка кивнула.
- Именно. А что тебя так изумило, Шэрус?
В ответ я только пожал плечами. И в самом деле, удивляться особо было нечему. Разве что странному стечению обстоятельств. Но в жизни чего только не бывает.
- Странно – как же дочь герцога могла потеряться так далеко от столицы? И потом, неужели то – как выглядит семья властителя - не известно всем подданным?
- Я не знаю в точности – как и почему всё произошло, однако могу сказать с уверенностью: почтенный Мирс Урдн не говорит неправды. Дело не в моей доверчивости, как ты мог подумать. – Добавила эльфийка, заметив мою скептическую ухмылку. – Просто мне уже довольно давно известна эта история.
- И что же – Фердриун не отметил достойно тех, кто помог его дочери? – Я хмыкнул. История больно уж походила на какую-то сказку. Если бы я не видел правительницу Милагроссы и эту картину – решил бы, что меня разыгрывают.
- Ошибаешься, Шэрус. Почтенный Урдн с супругой просто не пожелали оставить свой дом. Однако оба сына супругов поступили в столичный военный корпус. Да и старших Урднов правители не забывают.
- Если бы на твоём месте был бы кровосос, я бы подумал, что меня водят за нос. – Хмыкнул я. И, наконец-то, вышел из едальни. Продолжать беседу о «детских сказках», у меня не было никакого желания.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ:
Ночь прошла на удивление тихо и спокойно, и у меня даже почти получилось выспаться. Нет, ну серьёзно же – в последний раз я нормально спал ещё в доме чаровника Бартоломэо. Да и то – разбудили же. Всё, что было после… Ночёвки под открытым небом, сопровождаемые кошмарами; ну, сносно спалось у кентавров, как ни удивительно – если бы не моё тогдашнее состояние; Про ночлег у Закхейра вообще разговора нет, как и в пристанище этого… как его… Падиля. Потеря же сознания после встречи с «высокородным» клыкастым мерзавцем – папашей Альвент-и-так-далее – в Маленте и сном назвать нельзя. Да и сон в доме предприимчивого Берта Арсна был, увы, прерван довольно скоро, так что тоже не принёс особой пользы. В общем, на сегодняшнюю ночь мне жаловаться было не за что. Конечно, лежать на сухой соломе лучше было бы в волчьем облике. Но оборачиваться я не стал. Это наши коняги привычны. Но не думаю, что хозяйские животные, да и низкорослая мохнатая лошадка, принадлежащая, верно, «пещернику» пришли бы в восторг от того, что рядом с ними тихо-мирно посапывает хищная зверюга. Так что пришлось оставаться в человеческом виде. Впрочем – середина апреля, сухо, тепло… Я ничуть не жалел об этом.
Как же, всё-таки, замечательно, когда никто не вопит над ухом на тему: «Подъем, поторапливайся!»; никто не нападает спозаранку; ни от кого не надо удирать; нет необходимости кого-то искать или догонять! Только вот почему я всё же проснулся? По моим ощущениям до рассвета было ещё далеко. Живность, обитающая в стойлах неподалёку, время от времени шевелилась, переступала с ноги на ногу, сонно вздыхала и всхрапывала. Даже петух, находящийся в курятнике за стенкой, не предпринимал попыток поднять окружающих своим пронзительным криком, досматривая, наверное, свой последний в эту ночь петушиный сон. Почему последний? Да просто ночь-то заканчивается, а с ней – и сны. Не нужно думать никаких кровожадных кошмаров. Кто из нас хищник, спрашивается?
Где-то в стороне раздался еле слышный шорох. Я замер, прислушиваясь. Звук повторился. Он словно гулял по полу, то приближаясь, то отдаляясь, то возвращаясь снова. А затем до моего слуха донёсся тихий пронзительный писк. Мыши. Это что же получается – они меня разбудили? Возможно, если в тот момент, когда мелкие грызуны решились посетить конюшню, я спал не крепко. Кто-то из копытных заволновался, шумно фыркая и переступая копытами по, застеленному соломой, полу. Вряд ли это кто-то из наших лошадей – они нас с Маркусом не боялись, мышей же не испугались бы и подавно. Да и ни одна мышь не полезла бы к лошади, от которой несёт вампиром или оборотнем. Проверено и не раз. Эти грызуны, хоть и мелкие, а кроху соображения всё же имеют.
Открыв глаза и потянувшись, я тут же понял – зря посчитал, что выспался. Отчаянно зевнул, помотав головой и понимая, что сон снова подкрадывается, но не торопится, впрочем, принимать меня в свои объятья. Конечно, можно было бы ещё поспать – никто не будил, за исключением мышей. Но в щели двери конюшни начал проникать сырой предрассветный холодок, и меня стало немного познабливать. Оборачиваться, как я уже говорил, не стоило, чтобы не распугать лошадей.
Я снова зевнул и лёг обратно, зарывшись поглубже в солому и постаравшись всё-таки задремать. Но, видимо, мой сегодняшний сон был в родстве с зайцами, раз сначала его напугал мышиный шорох, а затем – предутренняя свежесть. Ну да, сон сбежал, а сонливость осталась. И что мне в такой ситуации было делать? Можно, конечно, было подняться и подождать пробуждения остальных. Но торчать в конюшне или мотаться по двору просто так – удовольствие ниже среднего. Можно было бы смотаться поохотиться, но я был ещё сыт после вчерашней курицы, а для охоты про запас - не в форме. Кто же охотится, когда хочется спать? Новый зевок, я постарался угнездиться поглубже и поудобнее, постаравшись хоть за сном удачно поохотиться. Куда там…
Я не знал – долго ли я ворочался и сколько соломы измял, пока в голову не пришла мысль. Уже потом я понял, что она была не так замечательна, как представилось на первый взгляд. Но в тот момент идея показалась мне очень даже неплохой. Выбравшись из соломы и постаравшись отряхнуться как можно тщательней, направился к выходу.
Позади раздался вопросительный всхрап Воронка. Тоже не спит, паршивец чёрный. Я уже не сердился на него за вчерашнюю выходку, и учить уму разуму не намеревался. Не сделал этого сразу – теперь уже поздно. Жеребец просто не понял бы – за что его наказывают, хотя он довольно умён и памятлив. Просто для того, чтобы понять законность наказания, надо уметь сопоставить его с давно прошедшим – по лошадиным меркам – проступком. А это для ума Воронка чересчур сложно. Он, конечно, сообразительный, но не лошадиный гений.
Не подавая вида, что я услышал хитрого вороного чертяку, вышел из конюшни, плотно прикрыв за собой дверь. Хорошо ещё хозяин не запер её на засов. Впрочем, сам я поступил именно так. А то остались бы лошади без присмотра, а мы потом останемся без лошадей… Нет уж, что-то не хочется. Во дворе было ещё темно. Никакого намёка на рассвет. Щщххразсс. Надо было вскакивать в такую рань? Новым зевком я чуть не свернул себе челюсть. Ёжась от холодной сырости, торопливыми шагами направился к зданию пристанища. И только тут в голову пришла мысль, что в дом я могу и не попасть. Поскольку, в отличие от конюшни, до сей поры находящейся вроде как под охраной спящего меня, в пристанище дверь-то наверняка закрыта изнутри. Так оно и оказалось. Поскольку почтенный Урдн скорее всего не предполагал, что один из его постояльцев будет менять места ночёвки, как какая-нибудь розилисия – перчатки или платья. Обойдя дом вокруг и убедившись в справедливости своего предположения, я раздражённо сплюнул. И злиться-то было не на кого, кроме самого себя. Дрынг лохматый! Придётся возвращаться обратно. Я ещё раз подёргал дверь, так – на всякий случай, и услышал какой-то звук. Повернув голову, увидеть на фоне тёмного неба белёсую тень правильной формы. От того, что я дёргал дверь, где-то открылось окно. Превосходно. Тут первый этаж, комнат не так много… Главное – не ввалиться в спальню к хозяевам. А то ж визгу не оберёшься. Подойдя к скрипнувшему окну, я чуть прикрыл глаза, втягивая ноздрями тёплый воздух, идущий из комнаты. И не ощутил ничего. Ни особого природного аромата, присущего эльфам, ни человеческого тепла, ни горно-пыльного запаха гнома. Значит – угадал верно. Поскольку вампир в последние дни не питался кровью – её ауры не могло ощущаться. Я немного потянул раму на себя, стараясь, чтобы она не скрипела больше. Окно приоткрылось ещё немного. Я покрепче ухватился за подоконник, подтянулся на руках, и уже через минуту был в комнате. Спрыгнул на пол, опять же стараясь не шуметь. И замер, встреченный насмешливым взглядом, устремлённым на меня с одной из кроватей.
- Какая романтика. – В насмешливом голосе клыкастого паразита явственно слышались мурлыкающие нотки. – Решил нанести визит столь оригинальным образом, мохнатый? А окошком не ошибся?
- Отвали, ненормальный. – Буркнул я. Вот теперь идея провести остаток ночи в комнате с вампиром не казалась такой уж радужной. Наверняка же не даст спать своими подколками. А, хвостом ему по уху. Просто не стану обращать внимания.
Сейчас я мог обернуться спокойно, не волнуясь за то, что перепугаю лошадей. Претворив свою идею в жизнь, я запрыгнул на свободную кровать. Свернулся клубком, накрыв нос кончиком хвоста, и закрыл глаза.
Однако, этот кровопийца-гадёныш, кажется, пребывал в том настроении, чтобы мне это настроение испортить напрочь.
- Шэрус! – Сейчас в притворно-негодующем возгласе звучали те самые упрекающие нотки, которые обычно свойственны возмущённой старшей эльфийке. – Как тебе не стыдно – ложиться грязными лапами на кровать?
- А тебе-то чего? – Огрызнулся я, не высовывая носа из-под хвоста. – Тоже мне – борец за правильность поведения. Молчал бы уж.
- И чем же тебе не нравится моё поведение, мохнатый? – Насмешливо оскалился он.
- Всем. Дай поспать.
В ответ послышался ехидный смешок.
- А я уж посчитал тебя романтиком. У тебя же одни банальности на уме.
Я промолчал, избрав сейчас ту же тактику, к которой прибег сам кровосос совсем недавно – за ужином во время нравоучений Амириэль. Потому как прекрасно понимал: ответь я сейчас - этот гад пристанет, как клещ. И тогда выспаться не получится, а получится, что из конюшни я убрался зазря.
Тяжёлый вздох, который заставил только лишь чуть повести ухом – машинально, не от любопытства. Хотя, конечно, с этим типом ухо надо держать востро. Укусить наверняка попытается, если голоден. Впрочем, шерстью подавится, как уже бывало.
- Ну и что ты такой неразговорчивый? - Огорчённо-расстроенно. Точнее – притворно. Вот же зараза.
Я снова промолчал. Закрытые глаза уже начали тяжелеть. Я почти ощутил, как расслабляется всё тело – от кончика хвоста, до ушей. Конечно, краем сознания я продолжал отмечать всё происходящее вокруг – такова уж природа любого зверя, тем более – хищника. И всё же я был почти уже готов провалиться в сон. Что там бубнил этот кровопийца – меня уже не волновало.
* * *
- Я уже говорил – старайся сдерживать свои порывы. – Новая затрещина отправляет обиженно и зло рычащего волчонка-подростка на землю.
- Но Брохг’Хайн, ты сам говорил, что нужно отвоёвывать себе место, давая знать другим, что ты сильнее! – Волчонок вскакивает, встряхиваясь. Мелкие травинки путаются в шерсти, одна из них упрямо тычется в ухо. Молодой зверь трясёт ухом, скидывая колкую зелень. И тут же снова отлетает в сторону, сбитый с ног ударом сильной лапы. А затем его ещё и прижимают к земле, вцепившись клыками в загривок. Волчонок скулит, но не от боли, а от злости. У него ещё не хватает сил, чтобы противостоять учителю как следует. Глухое рычание предупреждает о том, чтобы он вёл себя тихо, но молодая кровь бурлит в жилах, а в сознании бушует юношеское бунтарство. Нет, просто так он не сдастся. Рывок вверх… И такой же рывок клыков по загривку. Больно. Волчонок взвизгивает и вынужденно затихает. И только тогда чувствует, как жестокая хватка слабеет, а потом и вовсе исчезает.
- Своё место нужно отвоёвывать, но с умом, если не хочешь превратиться в чей-нибудь трофей раньше времени. – Крупный бурый волк какое-то время прижимает щенка к земле лапой, а потом отходит – медленно, с достоинством. Садится неподалёку, наблюдая за попыткой щенка подняться. И с одобрением отмечает, что попытка эта удаётся волчонку с первого раза. Хорошо. Крепкий. Упорный. Глупый, конечно, ещё, всё хочет сделать наскоком и сразу. Но это исправимо. – Запомни: если противник сильнее или не один – нужно хитрить, изворачиваться. Либо уходить. Это не трусость, Шэрус. Это осторожность.
- Но чем тогда осторожность отличается от трусости? – Пылко и возмущённо. Поднимается, снова встряхиваясь. Нет, Шэрусу совсем не нравится такое рассуждение старого оборотня.
- Трус боится беспричинно. Осторожность же – разумна. – Чёрные не по-волчьи глаза насмешливо щурятся. – Вот если бы у тебя была прежде разумная осторожность – пришлось бы мне тебя после нападения на твою семью вытаскивать чуть ли не с того света?
Яростное рычание, старый оборотень летит в сторону, сбитый с ног молодым сильным телом молодого волка. В звериных глазах блестят злые слёзы.
- Заткнись. Не смей говорить об этом. – Из глотки вырывается рычание.
- Ты молод, упрям и смел. Это хорошо – сможешь выжить. Ты горяч и не умеешь себя сдерживать. Это плохо – такие долго не живут. Тебе нужно учиться владеть собой. – В чёрных глазах нет и намёка на жалость, только злая усмешка. Старый оборотень легко выворачивается, прижимает волчонка к земле, впивается клыками в плечо, и треплет, треплет, треплет…
* * *
- Да просыпайся уже, мохнатый! Разоспался, друхль тебя подери. – И как он не боится теребить за плечо, не опасаясь, что я его цапну? А хватка-то железная.
Я машинально повернул голову, зубы издали клацающий звук. По воздуху. Послышался ехидный смешок. Доволен, зараза, что успел отдёрнуть руку. Ну и до задних. Я открыл глаза – нарочито медленно и не полностью, полусонный взгляд сквозь полуприкрытые веки.
- Чего тебе? – Буркнул якобы сквозь полудрёму. Однако у оборотней-волков именно дрёмы не бывает, в отличие от кошачьих. Хотя и те больше притворяются, а на самом деле наблюдают, и очень внимательно. Мы же так вообще просыпаемся мгновенно. И вампир это знает. И я знаю, что он знает. Вот такая вот странная игра. Ну, а в самом деле – чем ещё можно было заниматься только проснувшись, когда надо привести мозг в бодрствующее состояние?
- Мне… - Делает большую паузу, произнеся первое и, пока что, единственное слово с нажимом, намеренно выделяя. Повторяет так же. – Мне… Ничего. Чего хочу, всё равно не получу. А вот нашу «совесть» ты, может, своим присутствием успокоишь. А то сама уже чуть на мирных вампиров не бросается. Благо ещё клыки не отрастила.
- М-да? И что же вывело остроухую из себя на этот раз? - Лениво полюбопытствовал я. Способность Маркуса преувеличивать всё на свете только ради шутки уже давно была известна, так что мне никоим образом не приходило в голову, что на этот раз он может говорить вполне себе серьёзно. И потому я лишь повернул голову, пытаясь понять по виду заоконного неба – стоит ли действительно уже вставать, или этот клыкастый паразит умудрился разбудить меня ни свет, ни заря? Судя по розовато-золотистому куску в окне – солнце начало подниматься не так давно, но уже и не только что. А это могло означать, что и наша весьма беспокойная, охваченная чувством долга и ответственности перед всем миром представительница «очаровательного народа» вполне уже могла быть на ногах. Хотя, конечно, даже при всём своём нетерпении желании спасать несчастных и вершить правый суд Амириэль не стала бы беситься так, как описывал это вампир. Впрочем, так или иначе, подниматься всё же придётся и стоит – валяться впустую я не видел смысла, да и уже не хотел – выспался вроде. Так что огрызнулся уже для порядка и соскочил с кровати. Причём уловил весьма красноречивый взгляд «высокородного вен… и т.д. и т.п.» - полный ехидной насмешки. Интересоваться тем – что же его клыкастую тёмность развеселило, я не намеревался, зная, что тогда пришлось бы потратить ещё кучу времени, выслушивая ироничные и ехидные высказывания. Вот не понимаю – почему эта кровососущая пакость ведёт себя вполне сносно, а порой со своими шуточками прицепится, как репейник на хвост – и не стряхнёшь... Стараясь не показать, что меня хоть в малой степени волнуют подобные взгляды, я прогнулся, вытягивая сначала передние, а потом задние лапы, зевнул во всю пасть и встряхнулся.
- Ты вот так и пойдёшь? – Полюбопытствовал клыкастый язва. – Предстанешь в таком виде перед хозяевами? Ну, тоже верно – у них сердечко прихватит, а нам и платить не надо будет. – Он подмигнул, ехидно скалясь.
Единственное, что я мог, да и хотел, честно говоря, в такой ситуации – послать этого паразита куда подальше.
Маркус только расхохотался в ответ. – Ты так забавен и очарователен, когда начинаешь злиться, Шэрус. Даже в таком виде…
В следующий момент я сбил этого паразита с ног и перемахнул через него в высоком прыжке. Позади раздалось такое ругательство, что, услышь его наша «честь и совесть» наверняка сначала покраснела бы, потеряв на какое-то, поистине – счастливое для остальных, время дар речи, а потом разразилась бы потоком не менее сильных поучений. Впрочем, я, хвала Тьме, не утончённая эльфийка, потому весь град словесных конструкций заинтересовал меня только разнообразием и некоторой необычностью этих самых конструкций. И всё же, останавливаться для того, чтобы пополнить свой словарный запас, я не стал. Будто удирая от погони, я метнулся по коридору, почти промчался мимо комнат, только в последний момент успев притормозить у крайней двери. Еле ощутимый запах говорил о том, что именно в этой комнате ночевал гном. Но ночевал, надо сказать, уже несколько часов тому назад. Особый аромат каменной пыли и каменной же сырости, металлов и огня, присущие именно племени «пещерников», хоть и присутствовал ещё, но чувствовался слабее, чем если бы бородач вышел всего несколько минут назад. В общем-то, для перевоплощения место подходящее, тем более – голоса хозяев доносились снизу. Значит, в течение пары-тройки минут в эту комнату они заходить не станут и мешать мне не будут. Как я уже говорил – не люблю, когда кто-нибудь присутствует при подобном. Долго размышлять о всяком-разном мне не дал звук открываемой двери. Моя комната, разозлённый вампир – безошибочно определил я. И, пользуясь тем, что дверь открывалась наружу и как раз в сторону других комнат, проскользнул внутрь. Букет запахов чуть усилился, но только слегка. И тут же обнаружилась весьма одна весьма любопытная вещь. Хотя гном и ушёл часа два-три назад, то есть, ещё затемно, но все его вещи были на месте. Точнее говоря – большой заплечный мешок, с которым пещерники не расстаются почти никогда, уныло приткнулся к ножке кровати; кожаная куртка висела на спинке стула вместе с груботканым неопределённого цвета плащом. Очень странно, учитывая хозяйственность и обстоятельность натуры бородачей. Если только нам не попался какой-нибудь растяпа. Но тогда такого и в проводники брать опасно – заведёт невесть куда. Размышлял я обо всем этом не дольше, чем оглядывал помещение. А потом…
Вышел я минуты через три, как всегда после преображения в несколько растрёпанном состоянии чувств и ощущений. Впрочем, Амириэль и Лина, которых я застал в едальне, большей собранностью по меньшей мере чувств не отличались. Да и на лице хозяина пристанища отражалось скрытое беспокойство. Любопытно – что же всё-таки произошло? Не думаю, что кого-то могло настолько сильно волновать то, в каком я виде ночевал в пристанище, тем более, никто, кроме Маркуса не знает, а кровососа поблизости не наблюдалось. Так что вряд ли он уже успел рассказать. А вот непонятное исчезновение нашего вероятного проводника…
- Доброе утро, Шэрус. Скажи, ты не встречал случайно сейчас почтенного Фирг-Болдхора? – Голос старшей эльфийки говорил о крайней степени беспокойства. Хотя, право слово, с этой каитой она скоро совсем с ума сойдёт, ответственная наша.
- Ами, я только что, считай, поднялся. Как ты думаешь – мог я кого-то видеть? – Буркнул я чуть раздражённо. Конечно, мог бы рассказать и о пустой комнате, но… Бесит меня эта ответственность, переходящая уже в откровенную глупость.
- Но ведь Маркус ушёл будить тебя уже минут пять назад. – Фиалковые глаза уставились на меня с праведным укором. Ну да, конечно - спать, когда мир в опасности – как я мог?!
- Ну, может, и ушёл, - не смог удержаться я от того, чтобы не сотворить кровососу мелкую пакость. Пусть Ами думает, что хочет. Кстати…Ха – она не стала меня поправлять, когда я назвал её сокращённым именем. Немного поразмышляв о том – стоит ли говорить командиру кэити о своём открытии по поводу отсутствия «почтенного» бородача, всё же пришёл к выводу, что стоит. А то ж потом всю плешь проест на тему: «как, ты всё знал и не сказал?!» Спасибо, было уже. Потому… - Самого гнома я не видел. Но вот в комнате у него всё осталось так, словно он вышел… во двор за дом. – Ага, хорошая замена менее приличному объяснению. И, видя, что уже младшая эльфийка хочет вступить в разговор, и, предвосхищая её предположение, закончил: - Вот только ушёл он ещё задолго до рассвета, а вещи остались.
- Но… зачем…
- Так получилось. – Перебил я старшую эльфийку, прекрасно понимая – что именно она имела ввиду. Зачем меня понесло в комнату гнома. – Это куда менее важный вопрос, чем понять – куда подевался гном. Ами… риэль, ты ему, случайно, не заплатила заранее? Хотя не, глупый вопрос, прости.
- Конечно, глупый! – Возмутилась девушка. – Как ты вообще мог подумать о таком – чтобы кто-то мог забрать деньги и уйти, обманув?!
- Да мог-мог. Только не сделал так. – Усмехнулся я. Нет, всё же, порой Ами бывает совершенно по-детски наивна. Даже удивительно, ведь уже почти взрослая девушка, на мир сквозь розовое стёклышко не смотрит, а вот поди ж ты…
Коротко переговорив с озадаченной, но не потерявшей своей гостеприимной приветливости хозяйкой, я договорился о плотном завтраке, и только тогда снова вернулся к продолжающей негодовать эльфийке. Пояснил своё предыдущее предположение. – Если бы он взял деньги и удрал, то не стал бы оставлять свои вещи.
Любопытно, но Амириэль, пусть и с неохотой, но была вынуждена согласиться. Хотя это не проясняло того – куда подевался гном. Впрочем, меня это беспокоило только потому, что мы лишались проводника, да и то – волновало не особо – я полагался на своё чутьё, о чём и сказал Ами.
Эльфийка посмотрела на меня весьма задумчиво и, видимо, поняв, что такой проводник лучше, чем ничего, согласно кивнула. Хвала Тьме - не стала требовать, чтобы мы тут же и немедленно кинулись на поиски «пещерника». Видимо, всё же понимала, что потеряем на этом много времени, а у нас его и без того кот наплакал, если оно ещё вообще осталось. Потому даже вернувшийся в едальню и начавший всё же подзуживать меня на тему способов ночёвки вампир не получил обычной порции воспитательной морали. Правда, несколько косых взглядов, направленных от нашей правильной в сторону Маркуса, я всё же уловил. В отличие от самого кровососа, который был поглощён поглощением - снова прошу прощения за тавтологию - своего завтрака.
Принесший к нашему столу еду, пристаньщик был удручён, хотя и старался, что называется, держать лицо. Надо сказать, что удавалось это ему не очень хорошо – мужчина часто вздыхал и, в отличие от вчерашнего вечера, был неразговорчив. Разумеется, особого сожаления по этому поводу не высказывал никто, даже обе остроухие не горели намерением - про желание не знаю, не скажу - кинуться утешать почтенного Мирса Урдна. Про Маркуса и меня и говорить нечего. Кстати сказать, не получив нотаций от Амириэль и ответных подколок от меня, вампир как-то притих, явно потеряв интерес. Младшая эльфийка так же не особо подавала признаки жизни. Упаси меня Тьма, я вовсе не хочу сказать, что она не дышала и не двигалась, уподобившись мертвяку! Но, всё же, молча, как и вампир, жующая свой завтрак Лина вызывала лёгкое недоумение и такое же опасение, причём двух видов. Первое – не случилось ли чего? И второе – если не случилось, то не затевает ли это ушастое недоразумение какую-нибудь каверзу? Впрочем, эта ходячая неприятность могла всё же проникнуться важностью момента и попридержать свой темперамент. Хотелось на это надеяться, право слово. Как и на то, что всё же в среброволосой голове нашей командира кэити за все полтора месяца путешествия сложился хоть какой-то план. Уничтожая очередной - признаться, весьма вкусный и умело приготовленный - кусок мяса с кровью, поинтересовался у Амириэль – пришла ли ей в голову какая-нибудь идея по поводу вызволения магиковой вещи из цепких лапок летающего ящера.
- Только не говори, что нет. – Пробурчал вампир, отхлёбывая из кружки изрядный глоток. Правда, пил Маркус с такой лихостью вовсе не вино, а всего-навсего медолипок . Странно, когда кровосос меня будил, не походил на сонного; засыпать ему в ближайшее время явно не было нужно, и вампиры не болеют простудой. Зачем же ему понадобилось пить медолипок? Или просто так? Ну да и лешак с ним. Ещё не хватало…
Когда я пригубил из своей кружки, то понял, что не одному Маркусу достался подобный чай. А, судя по запаху из кружек эльфиек – когда я всё же удосужился принюхаться посильней, данный напиток входил в меню завтрака пристанища. Ну, с другой стороны, и правильно – помогает путникам взбодриться перед дорогой.
Я так задумался о сущей ерунде, что чуть было не пропустил ответ Амириэль. Но, по счастью, все же не пропустил, так как, право слово, послушать там стоило. Хотя бы для того, чтобы удивиться.
- У меня есть одна идея. Не знаю, правда, насколько она хороша, и не уверена, что это полностью честно. – Тон у Амириэль был ну очень задумчивым. Таким же, как был, когда пропала Лина и Закхейр предложил подождать её во дворце; когда Маркус вляпался в эту неприятность с судилищем. Короче говоря, такой, как у неё это обычно бывает, когда дело касается чего-то очень важного.
- Ой, чтобы ты и придумала что-то нечестное? – Поддел девушку клыкастый язва. – Выкладывай давай.
- Возможно у нас, к сожалению, разные понятия о честности, Маркус. – Эльфийка покачала головой, но продолжать нотацию не стала, заметив выражение лица клыкастого. Но возобновила объяснения. – Понятное дело, что ни силой, ни ловкостью мы действовать не сможем, поскольку силой вчетвером на одного дракона идти не честно, а поодиночке неразумно.
М-да… Нечестно, как же. Да этот летающий камин на сотню вооружённых рыцарей плюнет, как делать нечего и не поморщится. Но рыцари ж умные, на эту махину не попрут… Потому как неразумно. Впрочем, высказывать свои замечания я не стал. Во-первых – зачем сотрясать воздух очевидным? Во-вторых – затягивать и без того долгую беседу ни к чему. А в-третьих – мы уже поднялись из-за стола, и завершала свою мысль, Амириэль уже по дороге в конюшню. Разумеется, заплатив пристаньщику и отблагодарив его на словах.
Собственно говоря, пока эльфийка рассыпалась перед хозяевами во всяческие рода благодарностях и пожеланиях, я уже смылся из едальни. Нет, свою долю треуглов я в оплату внёс и спасибо сказал как почтенному Мирсу Урдну так и его хозяйке. Но всё – быстро и не разводя излишних церемоний. И, право слово, мне было до задних на то, что потом на меня – с немалой долей вероятности - обрушится обвинение в невоспитанности. Вампиру, по всей видимости, также претили все эти расшаркивания, потому как он вышел сразу следом за мной.
Воронок, почуяв меня, нетерпеливо зафыркал и, судя по раздавшемуся грохоту, стукнул копытом в стену. Остальные лошади тоже проявляли беспокойство, Бубенчик так вообще «нарезал круги» по стойлу. Мельком я заметил, что низкорослая лошадка, по всей вероятности, принадлежавшая такому же низкорослому всаднику - я говорю о пропавшем «пещернике», негромко пофыркивала в своём загоне, не проявляя, впрочем, никакого беспокойства. Ещё одна странность вдобавок к оставленным в комнате вещам. То ли гном ушел добровольно, но тогда что так взволновало наших коней; то ли «пещерника» увели силой, но тогда почему его лошадь так спокойна? Я поморщился – не люблю излишних загадок. Нам и так хватает.
- Ты там что – друхля увидел, или самого Альгриса? - услышал я ехидный голос. Установить владельца голоса не представлял большого труда.
- Один клыкастый наглец стоит и Альгриса и сотни друхлей вместе взятых. – Не остался я в долгу.
Продолжить перепалку нам не дали. Так же, впрочем, как и мне рассказать о своём открытии. ИбоАмириэль, уже подошедшая к конюшне, продолжала рассказывать остальным о какой-то своей идее. Рассказ был явно продолжением того, что был прерван в едальне.
«Видимо, с благодарностями покончено», - мелькнула в голове ехидная мысль, и я, выведя Воронка из стойла, прислушался к разглагольствованиям эльфийки.
- Можно попробовать отвлечь его. Да, помню – мы уже обсуждали это…
- И пришли к выводу, что это неэффективно. – Встрял клыкастый. – Этот кожаный баул с крылышками просто-напросто прочует нас, потом пару раз плюнет – и вся недолга.
- Будь здесь достопочтенный Фирг-Болдхор, он бы наверняка провёл бы нас к пещере Каллистера такими тропами, о которых самому дракону и не известно.
- Если бы не дал деру, узнав – куда и к кому мы направляемся. – Послышалось скептическое хмыканье Маркуса. – Впрочем, может и не «учесал пятки», поняв, что можно набрать себе материальной компенсации за душевную травму из сокровищ дракона...
- Маркус, мы не грабить намереваемся! – Ами была возмущена до предела; но об этом сейчас говорил лишь едва повышенный голос и побагровевшие кончики ушей.
- Мы – нет... Хотя...Как на это ещё посмотреть... – Ехидной ухмылочкой растянутого чуть не до ушей рта вампира можно было порезаться. - Да и гном будет не воровать, а...
- Маркус!!!
Мне надоела эта перепалка, и – пока Амириэль не продолжила свои нравоучения, я вмешался в этот с позволения сказать разговор. – Так, стоп!
Уже после этих слов воцарилась гробовая тишина, и все трое уставились на меня так, словно я принялся голышом танцевать перед ними – столько в их взглядах было ошарашенного изумления. И я торопливо – пока они не пришли в себя – продолжил: - Все было бы замечательно, и, может быть, у нас все получилось бы. Вот только одно НО... Хочу напомнить, что у нас нет больше проводника. И куда подевался этот бородач, никто из нас не знает.
Впрочем, ни то, что «пещерник» пропал непонятно куда, ни то, что из-за этой его пропажи могли поменяться и наши планы – не помогло решить – как же нам быть. А ведь времени оставалось все меньше и меньше... На что я и указал своим спутникам. И посоветовал все же подумать о том – почему именно магику было важно, чтобы членами кэити были именно мы трое и что будет, если нас будет четверо? Помешает ли это выполнению каиты, или наоборот – будет в помощь?
И снова не было принято никакого решения. Словно Ами – как глава кэити – решила действовать, что называется, наобум – импровизируя. Не лучшее, если речь идёт о противостоянии такому противнику, как Каллистер. Это начинало злить и даже утомлять. В конце концов – это было наше общее дело, и мы имели право знать то, что придумала остроухая. Что и было высказано Амириэль внезапно дружно нами троими. Да-да – Лина в этот раз приняла нашу сторону. Видимо, и ей надоело подобное положение вещей.
* * *
- Уважаемая алинери, уважаемая алинери. – Раздалось от дома. К нам спешила хозяйка. Хмм... Неужели Ами что-то забыла в пристанище? Или супруга хозяина несёт нам известия о пропавшем «пещернике»? - Почтенная алинери, уж простите старуху: совсем я забыла... Сегодня ночью прибыл посланец просил передать вам... – И пожилая женщина, отдышавшись, протянула Ами не очень большой, но не слишком-то лёгкий свёрток. Судя по выражению лица остроухой – эльфийка так же, как и мы, была не в курсе того, что это и от кого могло быть передано.
- Достопочтенная Тамисса, а как выглядел этот посыльный? – Ами решила поинтересоваться. Весьма разумно, кстати.
И – опять же кстати – я уже и не помнил имени пожилой пристанщицы, а вот Ами – да. И как у неё это получается – запоминать имена всех окружающих? Все эльфы так умеют, или это особенность именно данной конкретной представительницы рода остроухих?
Увы, пристанщица запомнила немного – только высокую фигуру, скрытую под длинным плащом; сильные руки, держащие свёрток и передавшие его женщине; и на краткую минуту, выскользнувшую из-под капюшона, скрывающего лицо, короткую рыжую бородку. Я отметил про себя, что среди моих знакомых подходящих под описание – высокая фигура, сильные руки и рыжая борода – никого не было. Судя по задумчивому выражению лиц моих спутников – все трое тоже вспоминали о подобных знакомцах. Первой отрицательно помотала головой Лина. Нет, она таких не помнит.
- Такое ощущение, что он намерено скрыл свою личность. – Недовольно буркнул Маркус. И я – как бы это ни было удивительно – был с ним согласен.
Что-то я стал слишком часто соглашаться с клыкастым. Эта мысль мне не особо понравилась. Но – нравилась она мне или нет, факта это не отменяло: мысли у нас с ним шли в одном направлении, по крайней мере – в некоторых вещах. И эти вещи не всегда имели отношение к гастрономическим пристрастиям.
- Может, не стоит открывать? – Опасливо произнесла Лина, косясь на свёрток в руках сестры.
Я с изумлением уставился на младшую эльфийку: с каких это пор она стала такой осторожной трусишкой? Вслух, правда, этого не сказал. Мне не хотелось обижать девушку. В конце концов – наши последние похождения могли наконец научить её; нет – не трусости, но осторожности. Тому, по крайней мере, что не все то, что кажется безобидным, является таковым на самом деле.
Ами с сомнением покрутила свёрток в руках, не открывая его, и невольно её взгляд на краткий миг скользнул в мою сторону. И тут же кончики острых ушей зарделись. Старшая эльфийка отошла от нас на некоторое расстояние и решительно принялась распаковывать свёрток. Поняааатно... Я фыркнул и подошёл к ней.
- Ами, нечего геройствовать. – Отобрал у девушки свёрток, легонько оттеснил её плечом в сторону. – Если ты сейчас погибнешь, то вся каита. поползёт подболотнику в... недоброе место. – Ухмыльнулся, скалясь. Признаться, то, что Ами – пусть хоть и на миг, пусть и тут же устыдившись своих мыслей – могла подумать обо мне, как о животном, способным учуять что-то именно с помощью нюха – несколько покоробило. Но, впрочем, не настолько, чтобы обижаться вусмерть. В конце концов – на неё навалилась сейчас большая ответственность. Так что... Я признал за Ами право на то, чтобы хоть немного сорваться и перестать изображать из себя несгибаемость тейнового ствола . Почему я решил, что эльфийку одолевали именно эти мысли? Ну. просто, мы были слишком давно знакомы, чтобы я не мог распознать чувства Ами. К тому же, эта остроухая открыта и совестлива, как и подавляющее большинство её сородичей. Так что, разумеется. сейчас она попыталась возразить, не желая, вероятно, чтобы возможная неприятность, скрывающаяся в свёртке, досталась мне. Но я и не намеревался терять времени, выслушивая сопротивление или вступать в споры.
Развернув ткань, я обнаружил внутри длинную деревянную коробку, внутри которой что-то шебуршалось, перекатывалось и передвигалось, когда я встряхнул, не открывая. Мне такого видеть прежде никогда не приходилось. Неужели кто-то хочет нам навредить, посылая опасную вещь? Но кто? Из наших открытых недругов мне приходил в голову один лишь коронованный коротышка с неприличным именем; проще говоря – Закхейр. Не утерпел и послал кого-то с заговорённым на слежку очередным «ойглом»; пожалел о том, что отпустил, и решил уничтожить при помощи магии или отравы? Как первый, так и второй вариант могли быть правдой. Хотя, по поводу слежки – тут можно было подозревать и последнего... точнее – последнюю правительницу, которой Ами рассказала о нашей каите. Могла ли Малента поступить так? Да кто ж её знает. Но тут я придерживался стороны Лины, опасаясь внезапного подарка.
Но пока я размышлял о том – кто и зачем послал нам эту деревянную коробку, Ами забрала её у меня причём - с совершенно спокойной улыбкой. Открыла и вытащила из коробки небольшой свиток с запиской.
Конечно же, к тому времени оба наших спутника, не намереваясь оставаться в стороне от чего-то интересного. происходящего вне их внимания, подошли ближе. На физиономии Маркуса при этом явно читалось неудовольствие, а Лина была обеспокоена.
- Ами, зачем вы с Шэрусом ушли? Что случилось?
- Для беспокойства нет причин, Линиэль. Это подарок от герцогини Маленты.
Ага, значит, я все же был прав. Теперь оставалось понять – зачем? Что было тут же объяснено старшей эльфийкой, зачитавшей нам троим послание правительницы Милагроссы.
Малента писала, что сожалеет о том, что нам пришлось столь спешно покинуть Милагроссу – при этом Ами покраснела, поскольку подобная спешка весьма неприлична для остроухих и уж тем более не подобает в общении с правящими особами. Далее герцогиня выражала надежду на то, что её небольшой подарок поможет в нашей каите – какими бы ни были цели. Каиты. разумеется, не Маленты. Хотя – скажу откровенно – целей самой Маленты, решившей нам помочь, мне были совсем не ясны. Особенно, если Ами не рассказала ей все в подробностях. Может – все-таки слежка? Ну, не верю я в бескорыстную помощь. Не ве-рю. Особенно – от людей. Разве что от эльфов... Да и то – от тех, кого знаю. Ещё одна загадка. Это уже начинало уже довольно сильно бесить. Не сдержавшись, я еле слышно зарычал.
- Шэрус, что с тобой? – Я посмотрел на изумлённо уставившуюся на меня Лину. Ну оно и понятно – ни с того ни с сего, вдруг...
- Все в порядке. – Я постарался загнать раздражение поглубже в себя. Кажется, это даже удалось, поскольку младшая эльфийка кивнула с улыбкой. -–Давайте уже разберёмся с этим подарком и поедем. А то получается, что Ами то гонит нас потому, что времени мало, а то сама ждёт непонятно чего. – Нет, все же, полностью спрятать раздражение не удалось. Да друхля мимо...
Конечно же, это заметили. Причём, все трое. А как же иначе? Впрочем, я, попытавшись неудачно, больше не предпринимал попыток успокоиться, хотя и накручивать себя не намеревался. Просто махнул рукой и вернулся к конюшне, где стояли наши лошади. Из которых, кстати сказать, выведенным из стойла был только Воронок. Оседлав жеребца и вооружившись терпением, я принялся ждать, пока моему примеру последуют и мои спутники.
По выражению Ами, которая едва не сияла, пока выводила и осёдлывала Лоскутка, я смог предположить, что подарок Маленты все же был вещью стоящей и, возможно, и в самом деле могущей нам пригодиться. А потому все же поинтересовался – что же это нам подарили?
Эльфийка и в самом деле пребывала в самом прекрасном расположении духа, потому что не намеревалась упрекать меня в несдержанности, да ещё и ответила на мой вопрос.
- Это набор для одной игры. У разных рас она называется по-разному. У людей – Прарграт , у вампиров – насколько я помню – М’Ктхарнир, у нас – Вль’вааст.
- А... – я кивнул. Сам я, правда. никогда не играл в Прарграт- М’Ктхарнир- Вль’вааст, но слышать о нем слышал и не раз Правила там весьма мудрёные и запутанные, как лирниково гнездо. Впрочем, известие о том – что именно оказалось у нас в руках, никоим образом не объясняло приподнятого настроения старшей эльфийки. Ну. разве что она надеется скрасить этой игрой долгие часы ожидания того сияющего момента, когда в её мудрую среброволосую голову забредёт идея – как именно... Стоп.
- Ами...риэль. – Я едва не затаил дыхание. – Скажи – ты умеешь играть в этот... в эту игру?
- И я, и Маркус. – кивнула довольная эльфийка. Довольна она была, кажется, не только подарком и своим и клыкастого умением играть, но и тем, что я додумался сам до того – каким именно образом можно выманить у огнедышащего чемодана, то бишь – Каллистера – Ожерелье.
- А, ну тогда все складывается и в самом деле замечательно. Я отнесу дракону ваш вызов на игровую битву, а ты или Маркус сыграете с ним. Ну, а пока вы будете играть – мы с Линой стянем эту магикову «безделушку» ... По крайней мере – это хотя бы приемлемый вариант разрешения проблемы.
* * *
Сидя у костра, я задумчиво провожал взглядом улетающие ввысь искры. Наверное, я бы мог – как и остроухие – поддаться лирическому настроению и сказать, что искры улетали к небу, чтобы встретиться там со своими сородичами – звёздами. Но, во-первых, никакого лирического настроения не было и в помине; во-вторых, мне подобное подхвостье и в голову не пришло бы, а в-третьих – никакого звёздного неба над нашими головами не было, а был пещерный свод.
Ну да, наконец-то, после ещё полутора недель галопа мы добрались до Нгар-Хала. Создавалось впечатление, что мы «чесали пятки» от погони. Правда – как сказал в тот момент скептически настроенный кровосос – пытаться догнать время – это все равно, что пытаться набрать в руки ветер; затея совершенно бессмысленная и безнадёжная. Сказано это было с такой задумчивой тоской, что не могло не встревожить обеих эльфиек. У меня было своё мнение по поводу поведения вампира; но после того, как я высказал его, тут же был «обласкан» аж тремя молчаливыми, но крайне негодующими взглядами. Нет, ну а что? Я просто сказал, что никогда не верил в подмосточные страдания лицедеев и не предполагал, что «досточтимый вен и-так-далее» вознамерится ступить на эту стезю. Результатом озвучивания моего недоверчиво-неприемлемого отношения, как я уже сказал, были три недовольных взгляда. один из которых был крайне хмур и сопровождался куда более однозначным оскалом.
Именно поэтому я вызвался дежурить в сегодняшнюю ночь, что называется, по полному кругу, то есть – до рассвета. Ну, потому как к бодрствующему оборотню внезапно подобраться чуть более проблематично, чем к спящему. И лучше уж я подремлю с полчаса, разбудив на рассвете кого-нибудь из эльфиек, чем мне придётся подрываться среди ночи для того, чтобы отразить нападение этой клыкастой пакости. Как же под землёй определить – наступил уже рассвет или ещё нет? Да просто я могу не спать довольно долгое время, а значит – как потянет в сон, значит – и рассвет подступать начал. Примитивно? Возможно, но по-иному не получится. Потому как даже хвалёное эльфийское ощущение времени под землёй, как мы выяснили, не работало.
Поэтому я сейчас и наблюдал за кружением искр и размышлял о странностях нашего нынешнего путешествия. А их, признаться, на мой взгляд было немало. И моё чутье подсказывало, что не все они будут разгаданы разъяснены. И непонятное нападение на меня не слишком почтенным батюшкой нашего клыкастого; и то, что в убийстве гоплинда обвинили именно Маркуса, и попытки напасть на нас каким-то наёмникам; и пропажа пещерника из последнего на нашем пути пристанища; и почти постоянная слежка за нами Йлайджа Косона; и непонятный выбор магика Бартоломэо... В общем, как я уже говорил – необъяснимых непонятностей ой как немало. Можно было бы, конечно, пообщаться на эту тему с Амириэль – иногда эльфийке удаётся использовать не свои ощущения и чувства, а разум. Но теперь обе остроухие крепко спали, утомлённые долгим продолжительным путём, и тревожить их мне вовсе не хотелось. Тем более – как я уже сказал – будить их для рассветного дежурства я планировал уже позже.
К моему удовольствию клыкастая пакость тоже дрыхла без задних ног; по крайней мере, мне очень хотелось надеяться на то, что Маркус не притворяется, чтобы усыпить мою бдительность, а потом неожиданно напасть. А с него устроить подобную «кротовью нору» может статься. Но теперь я все же был готов к подобному, и застать меня врасплох у кровососа не получится.
* * *
Тихий шорох, раздавшийся вовсе с другой стороны от той, где спали мои спутники, заставил меня насторожиться. Лошадей в пещеры мы не взяли, оставив у входа в подземелья; обе эльфийки и вампир – как я уже сказал – спали; так что тот, кто издавал какие-либо звуки в не слишком большом отдалении от места нашей ночёвки, мог вызвать лишь недоброе внимание с моей стороны. Потому как – спасибо, мне вполне хватило мальчишки-менестреля в Англейме, чтобы на всю свою жизнь – долгую или нет, это уж как Арх паутину дёрнет – запомнить урок о том, что своему звериному чутью доверять все же стоит. Я поднялся, стараясь не шуметь, прислушался. Шорох не повторялся. Крысы? Отходить от небольшого костерка, пусть не сильно, но все же освещающего и обогревающего большую часть нашей дружно спящей кэити я не решался. А если там не крысы, а таящийся неприятель, намеревающийся подстроить ловушку и пытающийся отвлечь внимание? Да, знаю, меня могут назвать тревожником , но, во-первых, к этому меня уже давно приучила жизнь, которую я веду с ранней юности, а во-вторых – лучше, чтоб тебя считали тревожником, чем в один далеко не прекрасный день оказаться чьей-то трапезой вне зависимости от времени суток.
Крысами с той стороны, откуда шёл звук, не пахло, как, впрочем, и никем иным. Отдалённый камнепад? Подземные змеи? Тришкли ? Если последнее, то плохо. Очень плохо. Хотя обычно тришкли нападают бесшумно. Пока я все это продумывал, звериный инстинкт уже подготовил тело к бою, заставив насторожиться и привести в полную боевую готовность все органы чувств.
Прижав палец к губам, в следующий момент я уже будил Амириэль. На какое-то мгновение – пока остроухая открывала глаза и возвращалась в этот мир из владений снов, я ощутил что-то вроде возврата памяти . Ну, просто почти вот так же мы удирали пару-тройку месяцев назад от щагров. Эльфийка, только лишь открыв глаза и узрев перед собой мой крайне выразительный жест с пальцем у губ, моментально проснулась. Да хранят альваниты эту в какие-то моменты жизни чудесную девушку за её сообразительность! Один короткий вопросительный взгляд на меня, второй – следует за моим в ту сторону, где я слышал шорох, едва заметный кивок, и вот она уже стоит рядом с оружием в руках. Ну, чудо же.
Шорох раздался снова. Медленный, словно по каменному полу волокли что-то очень тяжёлое. Если бы мы были уже в дальних пещерах, а не в пяти-семи эльтах от входа, я бы мог предположить, что это пришёл посмотреть на незваных гостей сам летучий чемодан, объект нашей каиты, в смысле – Каллистер. Конечно, он мог бы выбраться поближе и не пустить нас к своему жилью, но что-то в это мало верилось. К тому же – ни за что не поверю в то, что дракон абсолютно ничем не пахнет. Впрочем, хорошей новостью среди всей этой непонятной ситуации было то, что звуки в темноте издавали все же не тришкли. Хотя... Те хоть убивали моментально, так что ты и сообразить не мог, что сейчас умрёшь. С другой стороны – при нападении тришклей не получалось успеть дать отпор и хоть для порядка посопротивляться...
Нет, не надо думать, что я, погрузившись в мысли о различиях сроков смерти, отвлёкся от происходящего... Постаравшись двигаться как можно более неслышно, подошёл к стене. где мы, расчищая место для ночёвки, сложили горкой обломки камней; взял из этой горки голыш покрупнее и, размахнувшись изо всех сил, швырнул в сторону противоположной той, где мы заночевали. И замер, прислушиваясь и ожидая хоть какой-то реакции со стороны шумевшего. Один за другим послышались два мощных удара – словно кто-то бросил или уронил что-то жутко тяжёлое. а затем – топот множества ног. Учитывая то, что до того никаких подобных звуков не было слышно, нынешний практически грохот был и вовсе удивителен. Мы переглянулись с Амириэль.
- Что это такое? – одними губами шепнула эльфийка. Я пожал плечами.
Прозвучавший грохот заставил подскочить вампира и младшую эльфийку, да ещё с такой скоростью, словно они оба сквозь сон обнаружили, что ночуют либо в муравейнике, либо в осином гнезде.
- Что...? Какого...?
- Что случилось?
Топот затих и больше не повторялся, поэтому объяснять нашим спутникам – что именно подняло сначала нас с Ами, а потом и их, было непросто. Ибо за «мы слышали, как что-то шуршало и грохотало» оба по меньшей мере подняли бы на смех, а «достопочтенный вен и далее» и придушить попытался бы. И, в общем-то, был бы прав. По крайней мере, я бы в подобной ситуации среагировал именно так. Однако Ами и теперь подтвердила моё мнение о ней, как об остроухой умнице, коротко и просто объяснив Маркусу, что шум, поднявший их с Линой, произвели не мы и, следовательно, причина этого шума может быть небезопасной.
То ли Маркус был слишком сонным, чтобы спорить; то либо объяснения эльфийки были убедительны, но внезапно кровосос кивнул, просто показывая, что все понял, и предложил – раз уж мы все равно не спим – попытаться найти источник шума и, если это возможно. устранить.
- Ты имеешь ввиду прибить? - С ехидством полюбопытствовала Лина. Девушка явно была не рада тому, что ей не дали выспаться, что даже не обратила внимания на упрекающий взгляд сестры.
- Если понадобится. – с равнодушным согласием Маркус пожал плечами. По крайней мере именно таким образом я мог расценить звук позади себя. Почему позади? Да просто мне до ужаса надоели все эти перепалки; и я сам, без кого бы то ни было направился, как выразился клыкастый, искать источник звука.
Ничего, что можно было бы использовать, как факел, я брать с собой не стал – чтобы не привлекать ничье внимание – понадеявшись на свои пресловутые звериный слух и чутье. Да, я терпеть не могу, когда мне напоминают либо намекают на мою вторую сущность; но это вовсе не значит, что я не должен использовать умения и преимуществами того, что мне – пусть и помимо моего желания – дала природа. Однако, несмотря на то, что вдали вновь послышался топот множество ног, чутье не сигнализировало ни о какой опасности. И это было непонятно.
Ближе... ближе... ближе... Вот у меня в ушах как барабаны загрохотали. При том, что абсолютно никого не ощущалось и не было видно; как я не вглядывался и не внюхивался... Я опустил взгляд и.… почти остолбенел от изумления и даже какого-то негодования, узрев, как по утрамбованному полу ручейком, огибающим мои ноги, мимо меня торопливо бежали сотни, если не тысячи крохотных насекомых, похожих на муравьёв. Поверить в то, что безмерный шум, так сильно встревоживший четверых взрослых существ, повидавших за свою жизнь множество самого разнообразного, производили эти крохотульки, было невозможно. Вот где-то вдали раздался тот же тяжёлый, словно что-то тащили, звук, и наконец они появились – «муравьи», волокущие большую – по сравнению с ними – не то муху, не то пчелу. Морщась от нестерпимой громкости, которая сопровождала это передвижение, я слегка топнул ногой. И снова раздался грохот падающего предмета и топот стремительного отступления. «Муравьи» едва ли не в мгновение ока разбежались, расчистив пространство и лишь оставив лежать брошенное насекомое. А неподалёку от тропинки мурашей лежал, кинутый мною из нашей пещеры, голыш.
- Шэрус, - Позади послышался вопросительный голос Амириэль, - что ты обнаружил?
- Муравьев. – Хмыкнул я. – Вон, смотри – бросили. – Указал на валяющееся дохлое насекомое.
- Муравьев? – Эльфийка уставилась на меня с изумлением. ну в самом деле – если бы мне сказали подобное, то я бы нарычал на того, кто рискнул бы сыграть со мной такую вовсе не смешную шутку, не поверив ни на единое мгновение. Чтобы муравьи и так грохотали...?
Я одновременно кивнул и пожал плечами. Ничего доказывать и ни в чём убеждать остроухую я не намеревался, а объяснить причину громкого топота не мог, поскольку и сам не понимал. Так чего зазря воздух сотрясать?
Выйдя в коридор, где прошли маленькие грохотальщики, я сморщил нос – такой сильный металлически-кислый запах окутал меня, словно туманом. Невольно чихнув, помотал головой и зажмурился – запах все усиливался, едко щипало в носу и глазах, привкус металла упорно стоял в горле. Я отступил, невольно оттолкнул эльфийку вглубь «нашей» пещеры. – Назад. – Просипел, подтверждая словами правильность своих действий.
Ами не прекословила и, глянув на неё, я заметил, что глаза остроухой слезятся, а кончики ушей и носа покраснели, словно девушка заболела. На наше счастье зловредный туман нас не преследовал, словно ему не было доступа к пещере.
И все же, вернувшись к ожидающим нас Лине и Маркусу, мы сочли за лучшее покинуть это весьма негостеприимное место.
* * *
- Вот интересно – сколько мы уже ходим, и сколько и куда нам тут ещё бродить? – Ворчливо осведомился Маркус. – И ведь ни одного «пещерника» мы тут даже мельком не видели. Куда они могли все подеваться, интересно мне знать.
- Дракон всех сожрал, чтобы драгоценности его не воровали. – Мрачно пошутил я. Хотя клыкастый прав. Нгар-Хал считался жилым горным... точнее – подгорным квенталионом, и куда могли бы подеваться все его жители разом – непонятно. Как и то – где находится жилище Каллистера, и куда нам идти. Даже учитывая то, что мы нашли потенциальную возможность выиграть у дракона злосчастное Ожерелье, даже учитывая то, что до Нгар-Хала мы все же добрались, нынешние наши блуждания никаких надежд не вызывали. Скорее даже наоборот – наши мысли и настроение становились все более безрадостными, потому как над нами тонной гирей висело осознание уходящего времени; и все мы понимали, что уже безнадёжно опаздываем... если даже не уже опоздали. К тому же, если мы просто не найдём хоть какого-то выхода из этих бесконечных подземных глубинных переходов, то мы просто умрём с голоду. А – что ещё более вероятно, мы с вампиром сначала загрызём своих спутниц, а потом перегрызёмся друг с другом. И ведь не со зла, а именно из-за упомянутого уже желания есть. Нет, даже ЖРАТЬ. И, кстати, надо бы учитывать то, что последнее полнолуние, которое мы провели на поверхности и во время которого мне уже в который раз за нынешнее путешествие пришлось удаляться от места нашей стоянки, было недели полторы, а то и все две назад. Конечно, если я тут ещё не окончательно потерял чувство времени.
- Мы останемся где-нибудь в здешних лабиринтах, и какие-нибудь местные падальщики будут пировать на наших костях. – Хмуро предрекла Лина. Ну, раз уж наша неунывающая младшая участница кэити начала вешать голову, то это совсем дурной признак. Мы с Маркусом начали раздражаться и «рычать» ещё пару-тройку дней назад, а Ами шла, лишь ведомая чувством долга.
Единственным плюсом было то, что мы додумались помечать у входа те пещеры, которые уже посетили, и тем самым уменьшили время бесполезных метаний. Хотя, конечно, и не на много.
- Значит, мы можем идти к дракону без опаски, ведь он от пуза налопался «пещерников» - Язвительно откликнулся Маркус, намереваясь пнуть довольно крупный серо-коричневый камень, почти подкатившийся вампиру под ноги. Кстати сказать – раз уж «досточтимый вен-и-так-далее» начал выражаться с подобной грубостью, это так же, как мрачность Лины лучше всего показывало, что клыкастый наш уже на пределе своих и без того не железных нервов. Что же касается камня, по которому Маркус хотел пнуть... Надо сказать, что намерениям клыкастого не суждено было сбыться, потому как «камень» внезапно начал расти вверх, словно по слову какого-нибудь чаровник, преображаясь в невысокого – даже по меркам его расы – пещерника, как две капли воды похожего на того, кого мы так и не взяли в проводники по причине его пропажи – во время нашей последней ночёвки в пристанище. Теперешний же гном отличался от Фирг-Болдхора лишь меньшим ростом. Гном принялся наступать на ошарашенного кровососа, сопровождая гневную – судя по выражению лица, заросшего заплетённой в множество косичек бородой - речь, не менее грозным потрясанием немалого размером мечом.
Напор «пещерника» был столь неожиданным и яростным, что Маркус попятился, явно растерявшись. Ошарашенное выражение лица Маркуса могло показаться забавным и даже могло рассмешить, если бы не одно «но». Мне прекрасно известно, что, войдя в раж, гномы не особо ясно и чётко соображают и могут уничтожить любого, кто встанет на их пути, и кого они сочтут врагами. Поэтому мне было вовсе не смешно и не весело от такого поведения как Маркуса, так и «пещерника». И я уже готовился к прыжку – дабы отвлечь рассерженного гнома и выручить нашего не слишком-то драгоценного, но все же отчего-то необходимого в исполнении каиты вампира... Как вдруг раздался звонкий «бздым!» - с таким звуком в железо ударяется камень. Пещерник вздрогнул, едва не выронив меч, и растерянно заозирался по сторонам, видимо. пытаясь выяснить – откуда прилетел камешек, попавший ему в спину и отвлёкший храброго «сына подгорья» от разборок с «вершинником».
Признаться, мы все четверо последовали его примеру. Учитывая то, что камень попал в спину весьма невысокому - даже для своих – гному, можно было предположить, что кидавший сей снаряд прячется где-то неподалёку, сидя на корточках либо стоя на коленях. Памятуя же о том – каким образом Маркус обнаружил присутствие рядом с нами пещерника, стоило повнимательнее присмотреться ко всякого рода обломкам породы, валунам, щелям в горной массе и прочей каменной братии. Впрочем, нам не пришлось тратить время на поиски, поскольку от стены отделились и направились в нашу сторону несколько гномов, вооружённых так, что было не совсем понятно – то ли это что-то вроде приграничных стражей, то ли посланный за нами отряд конвойных, то ли торжественная – хотя и не особо высокопоставленная – встреча.
- Надеюсь, хоть кто-нибудь из них знает квентилин. – Скептически буркнул вампир, стараясь не выпускать из поля зрения первого – напавшего на него бородатого коротышку.
- А я надеюсь, что Ами не полезет вот так вот сходу устанавливать с ними дружеские отношения. Особенно – не убедившись перед этим, что подобного рода отношения с конкретной группой установить вообще возможно. – Согласно хмыкнул я.
Вышеупомянутая эльфийка устремила на нас негодующий взгляд, хотя, кажется, скорее по привычке, а не вправду обидевшись.
Нападавший на Маркуса «пещерник» кинулся к сородичам, что-то торопливо объясняя, рассказывая или обвиняя вампира – этого я не мог понять. Однако хмурый и весьма сосредоточенный гном, у которого в огненно-рыжей бороде были весьма заметны седые пряди, выставил ладонь вперёд, в направлении тараторящего сородича. Тот с явной неохотой замолчал, тяжело вздохнув. Несмотря, кстати, на то, что был явно недоволен тем, что его заставляют прервать речь. И все же – поток его обвиняющего красноречия торопливо иссяк.
- Мой сын говорить – вы избить его. Мой сын говорить, что вы напасть на него и побить его ногами. – С трудом подбирая слова, угрюмо проговорил высоким голосом рыжебородый руководитель группы.
Мы вчетвером переглянулись с дружным негодованием. Мало того, что бородатый недомерок всерьёз в драку полез первым, так ещё и набрехал, подставив тем самым головы под мечи своих неулыбчивых родичей. Так что теперь приходилось надеяться на умение старшей эльфийки договариваться с кем угодно в любых ситуациях.
- Мои извинения, которые я приношу за то, что не могу обратиться к достойному представителю рода подгорных жителей по имени, коим его одарили его почтенные родители и коего я не имею пока ещё чести знать, глубоки так же, как и самые глубокие штольни в горных пещерах. – Затянула Ами свою нудно-официальную «песню», чуть наклонив голову в вежливом поклоне. – Меня зовут Амириэль Аааль’Таана, это – моя сестра Линиэль Аааль’Таана и наши спутники - высокородный Маркус-Альберт вен Альвент’ Гхор и досточтимый Шэрус. Мы никоим образом не намеревались оскорбить ни единого представителя вашего славного народа. И, конечно же, вовсе не планировали никого избивать. Возможно, из-за превосходной маскировки мы не смогли отличить сына почтенного гнома от камня, который случайно подкатился к нам под ноги, и именно потому невольно пнули «камень». Но – повторяю – сделали мы это вовсе не намеренно.
Рыжебородый слушал хмуро и весьма сосредоточенно, словно мысленно переводя для себя речь остроухой. То ли знания квентилина у него были на не слишком высоком уровне, то ли он и вовсе соображал довольно туго. Остальные «пещерники», сгрудившись возле скандального коротышки-сородича, но ни один из них и не подумал обратиться ни к вожаку, ни к виновнику конфликта, только негромко переговаривались они друг с другом.
Мы же втроём с вампиром и Линой вообще старались не произносить ни звука – словно уже подкрадываясь к спящему дракону в надежде на то, что сможем стянуть у него Ожерелье, пока он спит. Ну, потому как – кто знает, что может прийти в голову этим «пещерникам»? Конечно, все из их расы, кто попадался нам на пути до сих пор, бывали весьма спокойны, разумны и способны вести вполне мирный разговор. Но то было вне пещер, и прежним бородачам приходилось придерживаться правил поведения, принятых на поверхности. Теперь же гномы были на своей территории; а, допустим, лично я не знал – как именно принято вести себя при встрече с местными. Может, Ами взяла верный тон в разговоре, а может – нам снова придётся «чесать пятки», благодаря Арха за то, что «пещерники», в отличие от остроухих, не умеют стрелять из луков; а также молить уже упомянутого Арха, чтобы у них с собой не было пращей. В общем, ситуация сейчас складывалась довольно напряжённая; и ни я, ни Лина, ни – по счастью – Маркус не произносили ни слова, чтобы ещё не ухудшить её.
* * *
- Зачем вы ходить наш дом? – Наконец произнёс рыжебородый. И взгляды теперь уже всей группы устремились на нас – настороженные и хмурые. Тьма раздери, я не удивлюсь, что гостей в этом квенталионе бывало крайне немного, оказывались они тут нечасто и задерживались ненадолго. И вот как теперь Ами будет отвечать? Ведь мы не знаем – может Каллистер – их злейший враг, и тогда «пещерники» помогут нам с удовольствием... если не побоятся и им не будет лень. Либо камин с крылышками у них что-то вроде божества, защитника и доброго друга в одной чешуйчатой морде; в этом случае мы должны как можно быстрее от них отвязаться и ни в чём не признаваться. Кстати сказать – рыжебородый тип так и не преставился, а это не слишком добрый знак.
- Достопочтенный доблестный воин, имя которого мне, к моему немалому огорчению, до сих пор не известно, - с вежливой настойчивостью намекнула эльфийка, - цель нашей каиты далека от того, чтобы принести кому-нибудь вред. Ничего более подробного, увы, я рассказать не могу. Не имею права, поскольку идём мы не для своего удовольствия.
- Ну даёт. – Рискнул шепнуть насмешливо Маркус. – И не соврала и ничего по существу не сказала.
- Мы не умеем врать. – С лёгким негодованием так же шёпотом откликнулась Лина. – И тебе это известно. Ложь вообще противна природе эльфов.
Клыкастый отмахнулся с усмешкой, мол, знаю-знаю, и продолжать прения не стал.
- Моё имя Форгор-Хофр. И мне не нравиться, что вы говорить. Вы скрывать что? – Хмурый взгляд из недоверчивого стал и вовсе подозрительным.
Ами не стала отрицать, что что-то скрывает, но повторила то, что не имеет права раскрывать секрет и что не намеревается причинять вред местным жителям.
Мне подумалось, что «хранительница водного народа», с которой мы общались, испрашивая разрешения пройти по мосту ещё почти в самом начале нашего пути, была примером сообразительности и расторопности. По крайней мере, нам понадобилось куда меньше времени на её уговоры, чем с этими недоверчиво настроенными бородачами.
- Вот не пропал бы тот парень со своим дурацким «категорически», мы бы не болтались тут вот уже с неделю как. – Раздражённо буркнул Маркус. Ему. видимо, тоже уже надоело ждать, пока весь этот балаган кончится. – Ами...риэль, да предложи ты им денег, пусть хоть выведут на поверхность. А то мы с мохнатым уже скоро на всех подряд бросаться будем. Крысы-то твари умные – наверняка среди своих уже разнесли, что с десяток родичей пропал, теперь прятаться станут. Так что жрать нам скоро будет нечего.
Любопытно, но клыкастый высказал мысли, которые совсем недавно пришли в голову и мне. Интересно – что же на это скажет эльфийка?
- Ты знать мой сын? – Рыжебородый Форгор-Хофр так резко обернулся в сторону кровососа, что тот отшатнулся – второй раз за короткое время. – Где ты его видеть, когда?
Маркус недоуменно вздёрнул бровь, но чуть позже понимающе кивнул. – Твой сын - Фирг-Болдхор? – Рыжебородый кивнул. Ами обеспокоенно посмотрела на вампира. И я прекрасно понимал её беспокойство. Ведь если «пещерники» сочтут, что именно Маркус виноват в пропаже их сородича с весьма забавной и запоминающейся присказкой, то происшествия в Англейме и Милагроссе покажется «высокородному вен-и-далее» детским развлечением. Просто потому, что «сыны подгорья» не станут тянуть время с расследованием и судом, а покрошат клыкастого на фарш тут же, на месте. И нас заодно с ним...
Однако вампир словно и не понимал грозящей ему опасности. Он кивнул на вопрос рыжебородого папаши. – Мы встретили его в пристанище Мирса Урдна, и твой сын обещал быть нашим проводником.
Щщщххррразззссс! Что он делает?!
Однако вопреки моему беспокойству рыжий не вознамерился, что называется, хватать Маркуса за грудки и вытрясать из него причину отсутствия среди нашей группы его сына. Задумчиво пожевав ус (нет, я не преувеличиваю – я своими глазами видел, как прядь волос, свисавшая до сей поры у правого угла губ чуть ниже подбородка, скользнула меж разом задвигавшихся губ), гном кивнул. – Меня звать Форгор-Хофр. Мой сын обещать вас проводить; он не мочь это сделать; значит, это делать я и мой висс . – он обвёл рукой свою группу.
Что странно – не стал перечить ни один, даже воинственно настроенный коротышка – второй сын рыжебородого.
Хммм... То есть, если кто-нибудь из них что-нибудь кому-либо из чужаков или своих же что-то обещал, но не выполнил по каким-то причинам – обещанное выполняют другие члены висса? Даже если к обещанному отношения не имеют? Да уж – вот такой сплочённости я даже у эльфов с их понятиями о родовой чести не видел. Вот, правда, не уверен, что их энтузиазм продлится и после того, как мы озвучим место завершение нашей каиты. Впрочем, в беседу вступать я не стал, благоразумно предоставив ведение переговоров тем, кто в этом умелец; я имею ввиду старшую эльфийку и, внезапно и неожиданно – Маркуса. Хотя, почему – неожиданно? Как-никак он сын аристократа и, наверняка, в детстве хоть немного, но учился правилам общения с представителями разных рас. Другое дело – применять эти знания он не всегда горит желанием.
- Где вам туда мы вести? – задал весьма корявый по форме, но очень верный по сути вопрос Форгор-Хофр. Краем глаза я заметил, как напряглась, едва не затаив дыхание, Лина. Ну, правильно – она же не дурочка, чтобы не понимать – насколько опасным может быть ответ на этот вопрос. Я сам подобрался, пробежался взглядом по команде «пещерников», выискивая среди них горниста. Зачем? Да все очень просто – группка-висс эта была чрезмерно малочисленна для того, чтобы оказаться полноценным кланом, объединяющим несколько семейств. И если нам придётся нападать на них, нужно не дать им возможности позвать на помощь. Жестоко? Наверное, с чьей-то точки зрения, да. Но нам тоже хочется жить – это во-первых. А во-вторых – надо же нам наконец выполнить эту альгрисову каиту! Хотя, признаться, я уже дико устал от всего происходящего за последний месяц, и мне было немного до задних – что в результате станется. Держали меня только две вещи: звериный инстинкт, заставляющий бороться до последней капли крови; и осознание того, что иначе в беде окажутся обе остроухие сестрицы, а этого мне не хотелось, как в самом начале нашего пути, так и теперь – по прошествии нескольких месяцев. Да – все ещё; да – несмотря ни на что.
Мне вдруг подумалось, что, будь с нами кто-нибудь из Звёздных Волков, все было бы в сто раз проще. Звёздным нет дела до разборок остальных рас, им не нужна власть над этими самыми остальными расами; но и возможность самим потерять магическую силу, которая и есть их суть, вряд ли доставит Звёздным большое удовольствие. Но рядом не было ни одного из «мифических» животных, так что нам приходилось довольствоваться ничем не подкреплённым обещанием помочь от, не слишком дружелюбно настроенной команды косноязычного бородача. А на этих, увы, надежда была не слишком-то крепкой.
- Мы должны добраться до жилища дракона Каллистера. Это жизненно необходимо не только нам, но и ещё многим существам. – Внезапно услышал я свой собственный устало-раздражённый голос. – Это наша цель, а вот зачем – это, как уже сказала уважаемая Амириэль Аааль’Таана, уже неважно.
Теперь я практически шкурой ощущал, как взгляды всех без исключения присутствовавших устремились в мою сторону. Да Тьма раздери – если мы ещё хоть с кем будем расшаркиваться и играть в словесные прятки, то можно спокойно поворачивать обратно и с чистой совестью ждать, пока летучий чемодан обезмажит весь мир. Это я и заявил – уже не сдерживаясь, но громко и быстро – чтобы «пещерник» не успел и не смог все понять – ошарашенно уставившимся на меня остроухим.
- Шэрус, ты то сам упрекаешь Амириэль в том, что она чересчур откровенна; а то вот сам все раскрываешь. – Обидевшись за сестру, возмущённо нахмурилась Лина. – Разве можно так?
Я медленно выдохнул, сдерживаясь от того, чтобы не зарычать от злости. Ну сколько же можно?!
- Нет. – Внезапно раздался высокий голос рыжебородого «пещерника». – Мы не мочь ходить дракон, не мочь помогать вам. Мы не мешать вам. Показать – как и куда идти, но сами не ходить. Мы не хотеть смерть нам.
И снова никто из висса не сказал ни слова против своего вожака. Несмотря на то, что тот в открытую отказался выполнять то, что уже было обещано. Странные они – «пещерники»: если поодиночке и на поверхности, то вполне себе разумные и самостоятельные ребята; а как соберутся вместе, так безмозглый муравейник, который только и делает, что бежит, не сопротивляясь, за начальством – куда бы это начальство ни погнало.
- Ну, хорошо, хоть не будут мешать и покажут – как пройти. – Хмыкнул вампир. было видно, что ему отказ «пещерника» в помощи даже принёс какое-то облегчение. В общем-то, вполне разумно. Куда спокойнее топать в одиночестве либо привычной компанией, чем, когда под боком угрюмо сопят пара десятков вооружённых и не особо мирно настроенных созданий. Спасибочки – нам и «охраны», данной нам другим коротышкой в Англейме с лихвой хватило. Так что я понимал состояние кровососа. Вот разве что – стоило хоть как выбить у «подгорных» клятву, что они не станут преследовать нас. Потому что понятие «мешать» и «преследовать» - разные.
- Ну, опять же – по их словам. – Возразил я. - Ами...риэль, вот только, пожалуйста, не надо полагаться на их честное слово. Ты же видела – они готовы отказаться от его, как только возникнет опасность.
А можно взять одного из них в заложники. Если все пойдёт совсем хорошо, в смысле – и Ожерелье добудем, и дракона себе на хвост не посадим – вернём коротышку к своим; если же нет... Ну, сохрани его альваниты.
- Шэрус! – Возмущению старшей эльфийкине было предела. Но мне было до задних. Если она не понимает шуток – пусть даже таких – немного мрачноватых, то кто ж в этом виноват кроме неё самой? А если хочет раз от раза натыкаться на неприятности, происходящие из-за её наивной доверчивости – пожалуйста, как говорится – доброй дороги. Но пусть тогда не впутывает в эти неприятности прочих.
* * *
Меж тем, посоветовавшись меж собой, «пещерники» расстелили на земле плащ одного из них и принялись чертить на нем каким-то белым камушком, оставляющим на ткани следы, какую-то схему. Попутно они что-то разъясняли, не участвовавшей в нашем с вампиром и Ами разговоре, Лине. Девушка, судя по чуть подрагивающим кончикам острых ушей, слушала крайне внимательно, то и дело что-то переспрашивала у Форгор-Хофра, уточняла. Памятуя о косноязычности рыжебородого «пещерника» это вовсе не было лёгким делом. В конце концов мы втроём также присоединились к обсуждению дальнейшего пути. Конечно, Лина девочка умная и, как большинство эльфов, наделена памятью на дорогу, однако и всем остальным не мешало узнать путь, по которому мы пойдём.
Что же, если мы могли полностью доверять указаниям гномов, то идти нам придётся ещё недели полторы, а то и две; впереди располагалось достаточно глубокое озеро, пара весьма глубоких расщелин, запутанный лабиринт пещер, через который мы и надеялись пройти при помощи отметок, сделанных гномами на нарисованном плане.
- Здесь вы повернуть право, идти три раза вперёд, опять повернуть право, два раза идти лево и два раза право. Рыжебородый, как, видимо, самый понимающий квентилин, объяснял, водя коротким пальцем по белым линиям. «Два раза, «три раза» - это были повороты и ответвления, идущие от основного коридора и проходящие мимо пещер. По крайней мере – так понял я.
- А это что? Вампир бесцеремонно ткнул пальцем в какой-то кружок «перерезанный» тонкой полосой и «пересечённый» полосой пошире.
- Земля, глубоко; Горячо, огонь, много... Тут – вода, тут – огонь. – Короткий палец указал сначала на раннее озеро, затем – на непонятный кружок. Он имеет в ввиду, что что кружок – это озеро огня? Любопытно.
- А это? – Неугомонный кровосос снова ткнул в то же место.
«Пещерник» поглядел на Маркуса недоуменно, словно не сам рыжебороды не слишком хорошо знал квентилин, а как раз клыкастый. – Огонь. Много.
Маркус раздражённо сплюнул и указал на пятно в третий раз. Но «дитя пещер» то ли не понимал – чего от него хотят; то ли не знал слов, при помощи которых можно все разъяснить бестолковому «вершиннику»; то ли просто весьма талантливо притворялся. Для чего? Да Тьма его знает. Так что «пещерник» лишь пожал плечами и продолжил свои объяснения. Из которых следовало, что нужный нам предмет и охраняющий его крылатый ящер находятся примерно на двух третях пути к выходу на поверхность с другой стороны горного кряжа.
Кстати, где находится сам квенталион Нгар-Хал, то есть – место жительства этих «пещерников», нам так и не сказали. То ли оно было настолько разбросано по всему подземелью данной местности, что не имело смысла указывать; то ли нам не доверяют... Щщщхххрраззссс. «Замечательно», нечего сказать.
- Мы говорить наш народ – вам оставлять есть мясо. - Форгор-Хофр покосился на меня, перевёл взгляд на Маркуса. Хммм... А в разумности ему все-таки не откажешь, несмотря на то, что первое впечатление от «пещерника», создавшееся по крайней мере у меня – «тейнов отросток».
- Мы высоко ценим вашу заботу и благодарны за неё. – Ами чуть наклонила голову. У меня при этом чуть челюсть не встретилась с земляным полом, отвалившись. Образно говоря, конечно. Настолько я был изумлён. Ну, в самом деле – чтобы представительница «высокородных и высокочтимых» остроухих и вдруг – рассыпается в любезных благодарностях перед «низкими пещерниками» ... Небывалый случай. Хотя... Это же Ами.
- Мы быть дорогое, что помочь вы, вы знать мой сын. - Заявил высокопарно, но очень путано предводитель висса и отец Фирг-Болдхора и что это должно значить? Что они нам должны быть дороги, потому что знаем его сына? Или что мы им дороги по той же причине? Или мы знали его сына, и оттого помочь нам – дорого для них? Да друхль с ними, не так важно. А с непонятным огненным озером мы и сами разберёмся. К тому же, как я уже заметил, более короткий путь был именно там. да и... мелькнула в голове ещё одна идея, которую пока что я озвучивать не стал – в ожидании, пока мы не останемся привычной четвёркой и избавимся от «ушей летучих мышей» .
* * *
Забрав с собой плащ-карту – правда, под, кажется, недовольное бурчание владельца и пообещав непременно вернуть на обратном пути, Ами, как всегда, рассыпалась в благодарностях. И я мысленно воззвал к Арху, моля, чтобы на этом общение с «пещерниками» закончилось и у нас получилось бы снова шарахаться по подземельям, но уже с более чётким обозначением направления пути.
Да, если что – слова про мольбу были больше шуткой и иронией, чем правдой. Потому как моей вере в то, что Арх исполняет наши просьбы, а не просто плетёт свои нити так, как вздумается лишь ему самому, очень давно был нанесён смертельный удар. Тогда я, будучи ещё пятнадцатилетним мальчишкой, выл в голос и орал до полностью севшего голоса, переползая по окровавленному снегу от трупа отца к трупам матери и новорожденного брата, а от них – к опозоренным и убитым же сёстрам. Тогда я, все же воспитанный в семье, где вера хоть и была не была во главе жизни, но и не стояла на последнем месте, молился жарко, искренне, от всего разорванного в клочья сердца. Я молил, чтобы хоть кто-нибудь из семьи выжил; или чтобы кто-нибудь из умчавшихся уже вдаль разбойников обернулся и заметил меня живого... Заметил, и всадил стрелу в сердце, живот... Да пусть уж в спину. Но чтобы паутинка нашей семьи разорвалась насовсем, но не оставляла бы в моих руках обрывки этих хрупких воспоминаний и осознания того, что я теперь навечно остался один.
Юность всегда поспешна с выводами и решениями. Но даже теперь, когда в памяти всплывали те ужасающие минуты или мысли про это, я чувствовал, как все моё нутро будто окатывался едким ядом, а затем скручивался в тугой жёсткий узел. И вновь я ощущал себя безмерно одиноким мальчишкой, который вот-вот готов пропасть от того, что не нужен никому на целом...
- Шэрус, что с тобой? Ты в порядке? – Тревожный девичий голосок, меня потрясли за плечо.
И, словно вынырнув из ледяного водоворота или получив ведро не менее холодной воды за шиворот и на голову, я судорожно вздохнул, возвращаясь из омута памяти, что называется, на землю. Точнее – под землю... Ну, по крайней мере – в настоящую жизнь. Встретив обеспокоенный зелёный взгляд младшей эльфийки, постарался улыбнуться. – Да, Лин, все в порядке. Просто... задумался.
- А... А то уж мы подумали, что ты стоя заснул, и уже начали обсуждать – как тебя нести дальше. – Съёрничал клыкастый. – Самим или взвалив сию почётную, но нелёгкую каиту на долю несчастных бородатых коротышек.
- Маркус, ну не совестно тебе врать? – Хмыкнула Лина. Впрочем, возмутившись явно не всерьёз.
- Нет, а что это такое? – Вампир явно дразнился, но, судя по всему, делал это не для Лины, а для Ами.
- Ой, вот уж не знаю... – Подначила наша младшая пакость, также поглядывая в сторону сестры.
Интересно – насколько хватит терпения Ами? Увы, наша руководитель каиты не отличается большой выдержкой, и терпение заканчивается почти сразу.
Я снова вздохнул – теперь уже облегчённо. Все-таки – как бы я не рычал на них всех, не упрекал эльфиек в чрезмерной заботливости и не язвил с вампиром, но теперь я снова чувствовал себя живым и нужным кому-то. И с удовольствием принял бы участие в дружеской перепалке клыкастой пакости и остроухого льеррика...
- Как дети... – Во вздохе Амириэль чувствовалась усталость и мягкий упрёк. А ещё... Я не совсем понял – было ли то, что я уловил, иронией, насмешкой, улыбкой, или мне просто почудилось.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ:
- Любопыыыытно. – Протянул вампир, глядя на открывшуюся нашим глазам картину. А, точнее сказать – каменистый берег, уходящий вглубь кипящего пламени.
Ну да, я уговорил спутников, и мы все же добрались до огненного озера. Предшествовали этому неоднократные споры, сопровождавшие наш путь. «Пещерники», внезапно на мой взгляд, сдержали своё слово и не мешали, не преследовали нас; а в некоторых пещерах мы находили еду: - мясные тушки, а то и вовсе живых животных для нас с вампиром; и разного рода растения – для Ами и Лины. Полагаю – обе эльфийки прекрасно понимали – от какой участи уберегли их бородатые коротышки, и благодарили их мысленно неоднократно и чистосердечно. Впрочем, неискренними ни Ами ни Лина быть просто не умели. Я сам, честно говоря, был весьма рад тому, что «пещерники» все же сдержали слово.
Несколько раз на своём пути мы вновь сталкивались со странным, усиливающим звуки, туманом. Это всегда происходило в пещерах и никогда – в коридоре. Причём, угадать – в какой именно пещере он окажется, было невозможно. Бывало – мы перебирались из одной пещеры в другую, чтобы спокойно передохнуть и слышать свои голоса, а не грохот муравьиных лапок. Ну да, кому-то это покажется смешным, а вот нам было вовсе не до смеха. Особенно, когда нам приходилось перекрикивать этот грохот только лишь ради того, чтобы произнести какую-нибудь не очень важную - в обычных разговорах – фразу. Пожалуй, не взбесились окончательно мы лишь благодаря пище, оставляемых для нас гномами. Хотя, даже несмотря на это мы здорово выдохлись и почти постоянно были полусонными, а оттого и медленнее, чем хотелось бы. Мы с вампиром преодолевали дорогу, что называется, стиснув зубы; а вот обе эльфийки слабели все больше, хотя и старались держаться. Особенно быстро покидали силы Амириэль. Старшая эльфийка была руководителем нашей каиты, на её плечах все ещё лежала тяжесть ответственности за исполнение этой самой каиты; и именно это напряжение отбирало у девушки силы преодолевать дорогу. Нередко, несмотря на её, правда – довольно вялые – возражения, я или Маркус брали Ами на руки и так преодолевали небольшую часть пути. Размышляя о том – почему так происходит – я пришёл к выводу, что воздух подземелий, к тому же, время от времени приправляемый непонятной ядовитой смесью, заставляющей слышать звуки более громкими, чем они есть на самом деле, крайне плохо влияет на тех, кто не привык к нему с самого своего рождения; а то и вовсе, того, кто этот воздух не, что называется, впитал с кровью предков. Интересно, а гномы знали об этой особенности? А если знали – уж не намерено ли направили более длинной дорогой – в надежде на... на что? На то, что мы все же развернёмся обратно через какое-то время, поняв бессмысленность столь долгого и трудного пути; или помрём с голоду несмотря на их же «поставки еды»; или на то, что мы не выдержим и перебьём друг друга? Ну, не суть важно.
Как бы то ни было, именно благодаря моей настойчивости («дурному ослоподобному упрямству» - по выражению кровососа) мы сократили путь. Возможно, сократив тем самым свои запасы пищи, поскольку лишились возможности побывать по дороге в нескольких пещерах. Зато вместо трёх расщелин нам выдалось перебраться всего лишь через одну. И то – учитывая тот факт, что Амириэль была не так бодра, как нам всем хотелось бы. Нам пришлось рассчитать силу удара, с которой я мог бы долбануться о противоположную стену, если перепрыгну через расщелину при том, что у меня за спиной будет закреплена Ами. И хотя эльфийка яростно отказывалась, мы с вампиром не стали её слушаться; а Маркус ещё почти всерьёз заявил, что, если Ами будет сопротивляться – он её укусит. А Лина – добрая сестрёнка – напомнила, что на все капризы и препирательства уходит драгоценное и ничем невосполнимое время. Будь старшая эльфийка, что называется, в форме, она бы возмущалась и начала нас упрекать и поучать хорошим манерам. Но... Но то ли за время путешествия она устала это делать; то ли поняла – что это бесполезно и все её попытки поучать воспринимались либо с насмешкой, либо с отпором и, значит, все равно не достигают нужного воспитательного результата. а может Ами и в самом деле уже просто не хватало сил на то, чтобы спорить энергично и усиленно.
На самом деле, причины были не важны, мы занялись делом, и результатом стало то, что через какое-то после споров и подготовки время старшая эльфийка обрела твёрдую землю под ногами с противоположной стороны расщелины, а я – содранные в кровь ладони, ушибленную – как бы не до перелома рёбер – грудь, и обеспокоенный взгляд Лины. Вот последнее мне все же было приятно.
А ещё мы все получили день отдыха для восстановления меня и Ами. Восстанавливаться, кстати говоря, было не так уж и сложно потому, что гномы хоть и скупились на еду, но все же оставляли её на всем пути нашего следования именно в тех пещерах, где было обговорено; да и мы старались не съедать все сразу, а брать хоть немного с собой в запас, тем более – в тот раз вампир и Лина отдали нам часть своих порций. И ничего удивительного в этом не было. Ну, просто – легко и безопасно ругаться всерьёз в знакомой местности, где, в случае чего можно, что называется, разбежаться в разные стороны; а там, где опасность грозит на каждом шагу, а разойтись в разные стороны невозможно – лучше держаться всем вместе. Ничего, вот разберёмся со всеми проблемами других, в которые мы по дури... ах, простите – из благородства – Ами, вляпались, вернёмся и, что называется, отведём душу по полной. Ну, а если не мы с проблемами разберёмся, а они с нами... уже будет всем до задних.
* * *
Итак, как я уже говорил, мы – измордованные и вымотанные – добрались наконец до огненного озера. И вновь столкнулись с очередной трудностью. Знаете – это только в рассказах да на картинах все так прекрасно и красиво – ах, огненное озеро; ах, бурлящая стихия; ах, мощь, пленённая камнем... На самом деле - рядом с озером невозможно было находиться – так было жарко и душно, камни почти раскалены, как и земля под ногами.
- Ну и где, мохнатый умник? – Маркус с раздражённой язвительностью осклабился, осуждающе глядя на меня. – Где этот летающий чемодан, который «наверняка обязан появиться» тут?
- Я не говорил ни «обязан», ни наверняка», ни «должен» или что-либо подобное. Я сказал «возможно может приходить сюда». Греться, ночевать... что-то ещё... – Все же, кажется, я поспешил, сказав, что трудности в незнакомой местности сближают. Видимо, не всех. По крайней мере, на одного конкретного вампира это явно не распространялось. – Или ты полагал, что как только мы явимся сюда, дракон выйдет нам навстречу?
Вампир раздражённо сплюнул, но продолжать спор не стал. Видимо, нынешний поход все же и из него выжал силы.
Нет, ну в самом деле – я за то, когда дракон приходит к озеру и приходит ли вообще, в ответе что ли? Я всего лишь предположил, что он может тут появляться, и не более.
- Шэрус, Маркус, давайте переночуем, а там уж посмотрим и подумаем – что нам делать дальше. – Негромко произнесла Лина, сгружая с плеч на землю кожаную седельную сумку с припасами. Да, разумеется, сумки мы взяли с собой и именно в них складывали запасы. оставляемые в пещерах гномами.
Предложение младшей эльфийки было весьма кстати, но – как я уже упоминал – находиться рядом с плещущимся пламенем было почти невозможно. На что девушке и указал вампир, правда, без обычного для него в последнее время язвительного раздражения. А затем уже сам предложил поискать неподалёку что-нибудь вроде пещеры или все же вернуться с небольшой, как он выразился, корректировкой на прежний путь. Что такое «корректировка» я не знал, но спрашивать у клыкастого не намеревался. Потом спрошу у Ами или Лины.
Я хотел было обернуться и последовать словам Маркуса – поискать какое-нибудь место для ночёвки, но понял, что на это у меня просто не хватит сил. Значит – у кровососа тоже. Тем более – это мне нужно просто сырое мясо. ему же необходима кровь и, очень желательно, свежая. Так что ни видом уткнувшегося в пол носом волка, ни порхающей под сводами летучей мыши наши остроухие спутницы в ближайшее время не насладятся. Так, ладно, это я уже от нервов иронизирую...
А давайте мы просто вернёмся немного назад и отдохнём там, где шли. Поверьте – не обязательно останавливаться где-то, где будет что-то, похожее на помещение. Тем более – в проходных подземельях нам не будет надоедать тот самый туман. – Подала голос Ами. Старшая эльфийка, выбравшись к озеру, уже едва не спотыкалась, хотя изо всех сил старалась держаться. Ну как же – эльфийская гордость не позволит представительнице «сиятельного и высокородного народа» показать свои слабости перед представителями прочих рас... Ладно, признаю - это у меня снова от нервов раздражительность. Сейчас же Амириэль оглядывалась по сторонам, видимо, так же выискивая взглядом хоть клочок земли, укрытой от жара и раскалённого озером воздуха.
Я недоверчиво покосился на неё. Выглядела девушка сейчас вовсе не лучшим образом, как и её сестра. Судя по всему, представителям остроухого народа вообще ох как непросто находиться под землёй так долго. Ну, разумеется – ни солнца, ни деревьев, и свежего лесного воздуха... – А у тебя сейчас хватит сил на то, чтобы идти обратно – пусть даже и немного?
Эльфийка улыбнулась, и я ощутил, как впервые в жизни у меня защемило сердце от жалости. Ни в одном из наших прошлых приключений, в которые мы время от времени совместно «вляпывались», нам не приходилось выдерживать столько, и никогда прежде я не видел поистине уставшую и вымотанную Амириэль.
- Нет, мы не пойдём никуда – ни вперёд, ни назад, пока не отдохнём как следует. – Решительно произнёс я. – Если мы уже опоздали, что ж, значит, Арх сплёл именно такой узор на паутине и так тому и быть; ну, а если мы ещё успеваем, то день-другой передышки пойдут только на пользу.
Я ожидал сопротивления главы нашей каиты, мол, а что если мы пока ещё успеваем, но времени с каждой минутой все меньше и меньше? Но возражений не последовало. А вот это уже плохо. Это означает, что Ами вымоталась уже настолько, что даже не в силах думать ни о чьём-то постороннем благе.
Понимал это не только я и, что само собой разумеется, Лина, но и – на моё удивление – даже вампир. А потому, посовещавшись только лишь короткими взглядами, мы все трое кивнули.
* * *
- Запомни, Шэрус, бывает опасность, которую лучше переждать, затаившись так, чтобы тебя не заметили. Это либо вовсе неразумные дикие животные, которые голодны, либо кому ты сам можешь нести угрозу, даже сам не желая этого.
- Потому что или залез на их охотничью территорию, или подошёл близко к логову, а то и вовсе убил детёныша. – Нетерпеливо перебивает крепко сбитого, всего в шрамах мужчину, развалившегося на дощатой кровати и заложившего руки под голову, сидящий в ногах кровати седовласый паренёк лет семнадцати. – Я в лесу вырос, ты забыл? Про диких животных много знаю.
И тут же парень оказывается скинутым на пол, а мужчина сидит над ним на корточках и удерживает его рукой за горло.
- Мал ещё перебивать старших. – В горле мужчины клокочет нечто похожее на хриплое рычание. Мужчина, чуть сжав пальцы, встряхивает седовласого мальчишку за горло, из-за чего тот всхрипывает и закашливается, стараясь вернуть воздух в лёгкие. А его не то воспитатель, не то дрессировщик возвращается на кровать в прежнее положение и как ни в чём не бывало продолжает свой импровизированный урок.
- Так вот, первый вид опасности – это дикие животные, которые по той или иной причине видят в тебе врага. Второй – охотники за «нечистью» или просто люди в той или иной местности, где ты в тот или иной момент обитаешь. Поверь – уж эти-то всегда найдут – за что можно пришибить таких, как мы. Скот неизвестно кто увёл или режет; девица или ребёнок пропали, или найдены убитыми; девица домой поздно приходит, а то и вовсе либо забрюхатела... А то и просто так – от страха, что ты причинишь им вред. Ну и, конечно, третий вариант – наши с тобой сородичи. Они, пожалуй, в этом отношении самые опасные. Ведь у нас есть как человеческий разум и коварство, способное на всякое коварство, так и звериное чутье, которое очень сложно обмануть. Ты уже и сам об этом знаешь. Но от всех них можно затаиться – надо только знать местность и уметь прятаться с подветренной стороны и замирать.
Но есть и другой вид опасности... Налей-ка мне воды, а то горло уж сипит. Давно ни с кем не разговаривал.
- Ты со мной каждый день разговариваешь. – Еле слышно бурчит мальчишка. – Учишь, учишь... – Он уже поднялся с пола, и теперь и теперь наливает воду в глиняную плошку из большой бочки, стоящей у двери в хижину, где они обитают.
Но на этот раз «наставник» лишь ухмыляется, принимая из рук мальчишки воду, но не спешит наказывать за то ли недовольство, то ли упрёк. – Тебе не помешает.
Поставив уже пустую плошку на земляной пол – парень приберётся –, мужчина вновь растягивается на кровати, закрывает глаза.
- Брооохг’Хааайн... – Нетерпеливо тянет паренёк. Ему внезапно любопытно то, что рассказывает мужчина.
Тот приоткрывает один глаз, угол губ дёргается в усмешке. Понимая, что что ученику и в самом интересно, продолжает. – Но бывает и другое. Конечно, и от тех опасностей, о которых я уже говорил, можно – и небезуспешно – попытаться убежать. Но есть и другая угроза – неживая, от которой просто необходимо «чесать пятки» настолько быстро, настолько это вообще возможно.
- Как это – неживая угроза? – Недоумение мальчишки столь велико, что он вновь забывает о запрете перебивать.
Но наставник и теперь не намеревается наказывать за проступок. – Снежный буран, ливень, лесной пожар. Природа сходит с ума, и ты должен успеть убраться с её дороги, чтобы остаться в живых. Потому что просто не сможешь сопротивляться ей долго. Понял? И запомни: трусливо удирать, даже не разобравшись – насколько на самом деле велика угроза, и – тщательно все просчитав и поняв, что ты не можешь ей противостоять, уйти с пути – это разные вещи. – Повторяет, глядя пристально в глаза. – Понял?
Мальчишка согласно кивает. Ему предстоит ещё уложить в голову все услышанное – так же, как и прежние уроки старшего оборотня. И когда-нибудь все эти знания непременно пригодятся ему в жизни.
* * *
Я сидел на земляном полу, тупо уставившись на гномью плащ-карту, расстеленную передо мной, охранял беспокойный сон своих спутников. Честно говоря, охрана вовсе не была необходима. Кто, кроме дракона, рискнул бы приблизиться к... любопытно – а если место, наполненное водой, называют «водоём», то как можно назвать место, почти по края полное жидким огнём? «Огнеём»? «Пламеём»? Надо бы подкинуть эту головоломку спутникам. Конечно, когда весь этот «болотный выползок» завершится.
Я углубился мыслями во все, что с нами происходило и происходит. Несколько раз это помогало мне понять что-то, а потом поделиться выводами с остальными.
Теперь, когда начало нашего путешествия осталось далеко позади, я начал понимать – почему послали нас четверых.... Даже если не учитывать слова магиков о том, что у дракона есть какая-то особая защита от людей. Ну хорошо – посылали троих, четвертая в группе – неожиданность, но, явно, не помеха. Иначе бы Бартоломэо и Косон грудью бы встали для того, чтобы не менять состав кэити. Начать с того, что люди все же не так выносливы, как каждый из нас четверых. Во-вторых – почти везде – кроме, разве что, Англейма к не-людям относятся вполне себе мирно и спокойно. Конечно, бывают недопонимания, а то и ссоры между разными расами, но для нас это сейчас не имело значения. Ну и. наконец, вряд ли можно было так легко найти группу из представителей разных рас, которые не то, чтобы крепко дружат, но хотя бы могут общаться между собой, не желая всерьёз убить друг друга каждые пять минут. Ами, конечно, постоянно поучает и воспитывает нас, мы с вампиром нередко хотим перегрызть друг другу глотки, а Лина порой чрезмерно беспечна и самонадеянна – отчего частенько попадает в передряги; но если с кем-то из нас происходит какая-то действительно серьёзная неприятность – остальные непременно подрываются на помощь. так что Арх, видимо, решил сплести воедино наши четыре нити.
Что-то здесь – в подземельях - я стал частенько поминать паучье божество. Ну и ладно, ну и до задних. Главное теперь нам добраться вовремя и не особо сильно при этом заплутать; а для этого нужно, чтобы нам никто не мешал, а гномы в какой-то момент не отказали в помощи.
И, кстати, о помощи... Мне вдруг пришло в голову, что до той поры, пока мы не спустились в подземелья, я нередко ощущал присутствие - пусть и в отдалении – магика Йлайджа Косона. А пару раз – вот хвост под топор, что видел его. Пожалуй, не было такого ощущения в квенталионах, исключая Милагроссу. Там-то Косон был наверняка. Может, теперешнее его отсутствие было связано именно с нашим спуском под землю в пещеры; или с тем, что мы продвигаемся по запутанному гномьему квенталиону? Щщщхххразззссс! Понять бы – важно это или нет? И, кстати сказать – почему важно, чтобы мы нашли Ожерелье, магику Бартоломэо, а следит за нами магик Косон? Опять новая загадка...
* * *
Неожиданно размышления мои были прерваны странным, хотя и тихим звуком. Я чуть мотнул головой, отгоняя мешающие сейчас мысли, и прислушался. Звук был похож на еле слышный плеск и шёл от того места, где спали мои спутники. Я прислушался посильнее, и в следующую минуту понял - что это за звук и что он означает. Это плакала Ами... Наша несгибаемая, сильная духом, целеустремлённая Ами. Я понял это, и мне стало не по себе. Потихоньку перебрался поближе к эльфийке и тихо позвал по имени. И без того едва слышные всхлипывания прекратились, переходя в судорожное дыхание; но я-то знал, что мне не послышалось. Повторил имя... Негромкий продолжительный всхлип-вздох, и дыхание выровнялось.
- Амириэль, я же знаю, что ты не спишь. – Я тихо фыркнул. – Что случилось? Почему ты плачешь? Обещаю – они не узнают. – Я подсел совсем близко. Так близко, что уже даже ощущал запах слез. И Ами знала это; и потому понимала, что отговариваться – мол, ничего не было и мне все показалось, а также притворяться спящей смысла нет. А для того, чтобы наплести – мол, ей приснилось дурное, и она плакала во сне... Ну, про отношение остроухих к вранью вам уже известно. Поэтому эльфийка предпочла просто промолчать. Посмотрела на меня, улыбнулась, покачав головой, но не произнеся ни слова. Что же, в чужую душу влезать я не намеревался. Улыбнувшись остроухой в ответ вернулся к разглядыванию карты.
Из-за моей идеи мы отклонились от первоначально задуманного маршрута не так, чтобы очень сильно, но все же довольно чувствительно, оставив за собой пару-тройку пещер. И, значит, если в скором времени дракон не появится у озера, нам придётся уходить отсюда, причём так, чтобы получилось пройти к тем, что могут быть поблизости. Я нашёл такие пещеры на карте, но проблема состояла в том, что все те, которые был не позади нас, находились именно впереди – за озером. Так что нам придётся дать немалую петлю, чтобы встать на правильный путь. А это для нас было затруднительно, учитывая наше и без того измождённое состояние.
Чем дольше я разглядывал карту, тем больше мне казалось, что упустили что-то очень немаловажное. Но вот что именно? Я принялся вновь и вновь изучать карту, разглядывая каждый её клочок. Коридоры... Пещеры... Расщелины – три штуки, две из которых мы обогнули. Водное озеро, огненное озеро... Коридоры... Пещеры... Что-то постоянно ускользало от моего внимания, какая-то деталь как петляющий по лесу заяц. не давала себя поймать. Но мне же не впервой охотиться на зайцев. Для этого нужна не только скорость, но и умение рассчитать - куда именно он будет петлять. Снова взгляд на карту. Коридоры, пещеры... Кстати, те, в которых ощущали влияние ядовитого тумана, мы помечали. Три таких пещеры из семи нами уже пройденных. Три довольно широких полосы – обозначение расщелин... Кружок водного озера... Кружок огненного озера, к которому мы и вышли. «Уши зайца» - то есть – разгадка, искомая деталь замаячила в моем сознании. Вот-вот... В следующий миг, оставив позади проснувшихся уже спутников с их недоуменно-зовущими восклицаниями, я рванулся к самому озеру.
* * *
М-да, результат своей мысленной «охоты» я видел перед собой воочию, и это не могло не радовать – значит, не настолько я глуп. Но вот что мне теперь было делать с моим открытием?
- Мохнатый, у тебя что – тепловой удар случился? - Выражение лица нашего кровососа было непередаваемо: смесь недоумения, испуга, раздражения и обеспокоенности. – Куда рванул? Нет, если хочешь свариться, то так и скажи – мешать не стану...
Я хотел ответить клыкастому чем-нибудь не менее острым и язвительным, но случайно поймал его взгляд и, к своей неожиданности увидел скрывающееся за наглой грубостью искреннее беспокойство. Беспокойство? Этой клыкастой кровососущей аристократической пакости? За меня?
К упрёкам вампира присоединились обе остроухие сестрицы; а я стоял, ничего не слыша и вообще, пребывая в ступоре из-за факта беспокойства «высокородного вен Альвент...и так далее» за мою скромную персону. Затем обвёл взглядом всех троим и ткнул себе за спину – в сторону озера. – Смотрите.
Невольно подчиняясь указующему жесту, три пары глаз устремились в ту же сторону. Нет, озеро не замёрзло, не перестало бурлить жидким пламенем... Но, присмотревшись повнимательнее, можно было заметить неширокий мостик, перекинутый меж двух берегов. Именно он был обозначен на карте тонкой линией.
- Да чтоб у моих жертв кровь сворачивалась!
- Великий Лес!
- Охх!
Послышались три вздоха-возгласа. Кстати говоря, судя по всему, Маркус пребывал сейчас в наивысшей степени изумления, потому что прежде я за ним подобных фразочек не замечал.
- Ой... – Отбежавшая обратно, Лина склонилась над картой. – Смотрите...
Ами и Маркус ринулись к ней, а я лишь ухмыльнулся, зная – что именно они там обнаружат. Огненное озеро, мостик через него, а всего в нескольких эльтах налево – пещера. Причём, судя по отметке, там должен был быть оставлен запас еды от гномов. Иди мы прежним путём, дошли бы тоже, но на пару-тройку дней позже. Теперь же от еды нас отделял всего один маленький мостик и пара часов ходу.
- Друхли меня покусай! – Услышал я полный досады возглас Маркуса.
Я вернулся к спутникам. – В чем дело, Маркус? Что ты такого обнаружил?
Вампир хмыкнул. – Мост. Огонь. Ожоги. Как мы попадём на ту сторону?
Надо было признать, что сомнения клыкастого звучали разумно. Как можно пройти по мосту, не обуглившись, да хотя бы просто не обжёгшись? С другой стороны – если этот мост как-то проложили, то строители знали – для чего именно это делают и как возможно переправиться на противоположный берег. Не осушали же… в смысле – не тушили же он огонь, чтобы провести мост, а затем вновь зажечь озеро. Да и странно, как это за столько времени - было видно, что строительство моста закончилось не вчера – дерево не прогорело напрочь?
Вслух я произнести это не успел, потому что это за меня сделала Лина. – Зачем делать мост, если по нему нельзя пройти?
- Видно гномы вместо головы бородой думали. – Съехидничал вампир.
Ами молчала.
Я взглянул на неё с некоторой долей беспокойства – мне все ещё были памятны её недавние слезы, и об усталости девушки, которую она преодолевала с безмерным упорством.
Но сейчас эльфийка выглядела не уставшей, а всерьёз задумавшейся.
- Может быть – этот мост построен с помощью магии? – Наконец проговорила Ами. – И тогда можно предположить, что от огня те, кто будет по нему проходить, будут в безопасности?
- Я как-то слышал о магических мостах. – Внезапно поддержал остроухую вампир. – Правда, думал, что это все только детские сказки. Ну там – прыгающие или самоварящие горшки; летающие туфли; острый клык, придающий силы; или шкура, которая, если её надеть. превращает в зверя до конца дней. Видимо, магический мост существует на самом деле.
- Но как мы в этом убедимся? – Вполне резонно полюбопытствовала Лина. – Ведь, даже если сейчас пойдёт кто-то один из нас, и окажется, что мы ошиблись... – Девушка не договорила, весьма недвусмысленно передёрнув плечами.
- Ладно, цените мою доброту и помощь. – Насмешливо фыркнул вампир и принялся что-то перебирать и перекладывать в кожаных седельных сумках. На все вопросы о том, что он делает и зачем ему сумки, кровосос только отмахивался. Наконец, передёрнув плечами и уложив все уже немногочисленные запасы в одну сумку, освободив другую. Поднялся и, взяв с собой освободившуюся сумку, направился к мосту.
Лина негромко вскрикнула, видимо, испугавшись за кровососа. Честно говоря, если бы я не знал, Маркус вряд ли станет рисковать своей не-жизнью, я бы попытался отговорить его. Но это было весьма сомнительно – клыкастый слишком ценит своё существование, чтобы подвергать себя смертельной угрозе. И я оказался прав. Кровосос подошёл к мосту и, размахнувшись, с силой бросил сумку на мост. И торопливо отступил на пару шагов, наблюдая. По идее, учитывая, что под мостом находилась огненная масса. а сам мост – деревянный – в чём, кстати, ни один из нас не был уверен – сумка из телячьей кожи должна была для начала задымиться, а потом и вовсе сгореть за считанные минуты. Однако, вместо того, чтобы оказаться охваченной пламенем и начать распространять вокруг запах палёной кожи, сумка внезапно легко заскользила к противоположному берегу.
- Магический мост! – Невольно вырвался у нас четверых изумлённо-радостный возглас.
Вернувшийся кровосос сиял «скромной» гордостью, как золотой кругляш. Снисходительно и даже немного покровительственно улыбнулся младшей эльфийке, повторяющей, что она очень за него испугалась. Надо сказать, что эти её слова лично меня несколько покоробили; причём настолько, что я невольно оскалился и тихо рыкнул. Но ни младшая остроухая, ни «высокородный» кровосос этого не заметили. В отличие от Ами, бросившей на меня обеспокоенный взгляд. Я в ответ спокойно и совершенно мирно улыбнулся.
- Ну, в самом деле, Маркус, ну как ты мог рисковать? – Взволнованно вопрошала Лина.
- Мне крайне лестно твоё беспокойство за меня. – Беспардонный наглец ухмыльнулся. Бросил короткий взгляд в нашу с Ами сторону. – Тем более, что в этом ты оказалась в явном меньшинстве. Но я ни капли не рисковал. Я же могу и не дышать. так что жар мне страшен чуть меньше, чем вам; а идти прямо на мост я не собирался. Но зато мы выяснили, что мост и в самом деле магический. Убедись, если не веришь. - Он увернулся от кинувшейся на него в праведном гневе эльфийки, скалясь в нахальной усмешке.
Но все же вампир был прав – седельная сумка, проехав по всему мосту, лежала теперь у противоположного его конца ни на крохотную долю не обгорев. Это подтверждали моё чутье и зрение.
- Маркус, спасибо тебе огромное. – Ами тепло и благодарно улыбнулась клыкастому. – Если бы ты не придумал такой способ проверки, нам бы ещё долго пришлось ломать голову по поводу того – как перейти по мосту, и не придётся ли возвращаться на прежнюю дорогу.
Старшая остроухая с мягким упрёком посмотрела на сестрицу, мол – вместо благодарности ты обвиняешь нашего героя – нехорошо.
Но та уже и сама понимала, что зря набросилась на вампира, поэтому. подёргав кончиками ушей, виновато попросила у клыкастого прощения.
Наглец и вовсе нахально, и довольно разухмылялся и поинтересовался – положен ли герою призовой поцелуй от прекрасной эльфийской принцессы? На это ему заявили, что призовой поцелуй достанется не просто герою, но только победителю дракона; мол, это самое твёрдое и самое последнее слово эльфийской принцессы.
- Как хорошо, что тебя не слышит ланеокая Кгаланиэль – дочь короля. – Неожиданно улыбнулась Ами. Неожиданно потому, что я не предполагал, что она так легко отнесётся к шутке, а вновь примется попрекать сестру...да хоть в излишне фривольной теме разговора или «подстрекательство» вампира на необдуманный и ненужный риск. Но старшая эльфийка, как я уже говорил, то ли устала сыпать бесполезными упрёками, на которые остальные не особо-то обращали внимания, то ли была воодушевлена тем, что её предположение о магическом мосте подтвердилось и позволит нам двигаться дальше.
Да и вообще – этот самый факт, казалось, стал для своего рода маленькой победы, поднявшей наш боевой дух – чего нам всем очень не хватало. И теперь главным было чтобы маячащая впереди, возможность победы большой не оказалась призраком и не лопнула бы, как мыльный пузырь.
* * *
Если бы я сидел в тюрьме и со мной не общались даже тюремщики, или я оказался в одиночестве на необитаемом острове, я мог бы хотя бы делать отметки на стене или зарубки на дереве, чтобы знать – сколько прошло времени. А какой смысл делать пометки на стене, если вскоре от неё уйдёшь насовсем? Да и потом – как высчитывать - сколько пещер мы прошли, сколько тоннелей и коридоров, или сколько примерно отсчитано дней? Но тогда ещё вопрос -–как именно их можно было отсчитывать? Просто потому, что иногда за один примерный день мы перебирались из одной пещеры в другую из-за ядовитого тумана, а иногда отдыхали и набирались сил в одной пещере в течение примерно пары дней. Между прочим, после того, как мы перебрались через огненное озеро, ни в одно пещере не было больше атак этого ядовитого тумана. Неужели пламя его каким-то образом сдерживало? Или магия, заложенная в мосте? Или это просто особенности подземелий? Наверняка, «пещерникам» все, что происходит на поверхности, тоже кажется непонятным и необычным. Что уж говорить – мне, мальчишке, выросшему в лесу, было странным все вокруг, когда я попал в эльфийский город. Другие дома, деревья и травы, другое отношение к растениям и животным, другое поведение, правила, обычаи, знания... Чуть не сказал – «другие люди». Впрочем, когда я оказался в человеческом городе, было примерно то же самое, несмотря на то, что с городскими людьми мы были хот бы одной расы. И все же – для них я был чудным, а то и глупым, бестолковым чужаком. Интересно, сколько времени и душевных сил нужно гному, чтобы не просто выбраться на поверхность, но и вести дела – в основном – торговые – с такими разными расами «вершинников».
- Судя по карте, до логова дракона нам топать ещё часов десять, а то и двенадцать. – Вампир потыкал пальцем в крестик с крылышками под дугой – так «пещерники» обозначили нужное нам место. Клыкастый пребывал сегодня в благодушном состоянии: мало того, что в последней из пока что пройденных пещер нас с ним ждал весьма щедрый дар от гномов – по два весьма крупных зайца на каждого, так и крысы в этой местности были ещё не шуганные. Так что еды нам хватало. Эльфиек тоже оделили, не пожадничав; но, учитывая, что Ами и Лина в подземельях уже потеряли немало сил, мы с Маркусом настояли на том, чтобы остроухие сестрицы питались усиленно, и потому у них теперь было не очень много в запасе. Разумеется, от нашего с Маркусом угощения девушки отказались, хотя я и предлагал зажарить зайчатину. Но... Это же эльфы... Так что надеяться мы вновь могли лишь на следующие пещеры с гномьим угощением и на то, что наша каита вскоре завершится.
Почему-то мы не очень думали о том – чем будем питаться на обратной дороге. Может быть – подсознательно мы полагали, что не вернёмся из этого похода? Или надеялись, что в логове дракона найдём – как в одно из древних сказок – пещеру, полную не только драгоценностей и богато украшенного дорогого оружия, но и самых разных лакомств? Или – что гномы будут продолжать снабжать нас едой до самого выхода из подземелий, который произойдёт совсем скоро после того, как мы освободим огнедышащий чемодан от не принадлежащей ему магической «безделушки»? Не знаю. Тогда я об этом не задумался. Хотя, признаться, странно, что это не озадачило и главу нашей кэити? Но, так или иначе, тогда нас это не озаботило, а теперь и вовсе неважно.
Итак, клыкастый обозначил примерный срок, когда мы сможем предстать пред очи обалдевшего от такого «счастья» крылатому ящеру. Нет, мы не повскакали в тот же миг и не засобирались тут же в путь. Лина была занята тем, что перебирала и поудобнее перераспределяла запасы всего, что у нас было; а мы с Ами играли в прарграт. Точнее – старшая эльфийка объясняла мне небольшую разницу в правилах этой игры у людей и эльфов, и показывала эти различия на практике. Сложнее всего мне было запомнить - на сколько клеток какое животное в каком варианте передвигается. К примеру, в человеческом варианте «свинья» бегала медленнее «собаки», но быстрее «лягушки» и передвигалась за один ход на три клетки, тогда как «собака» - ходила на четыре клетки, а лягушка – на две. А в эльфийском «свинья» заменялась «вепрем», и он двигался на пять клеток, то есть – больше, чем «собака», которая так и ходила на четыре клетки и была слабее «вепря». В конце концов я плюнул и предложил эльфийке просто поиграть сначала в эльфийский вариант, а затем – в человеческий. На что Ами неожиданно согласилась; и теперь я догонял уже упомянутым «вепрем» её «коня». Так что известие вампира мы встретили с разного рода уровня радости, но без глупого энтузиазма подрываться в дальнейший поход немедленно.
- Угу.
- Здорово, наконец-то.
- Это очень хороша новость, Маркус.
Кровосос оглядел нас троих, пожал плечами и вновь принялся исследовать карту, что называется, вдоль и поперёк.
Через какое-то время ситуация на доске поменялась, и теперь уже «змея» и «волк» Амириэль загоняли моего «вепря» в тупик. Пытаясь выбраться из ловушки, подставленной старшей эльфийкой, я лихорадочно шарил взглядом по доске. Но тут мне не помогали ни человеческий ум, ни звериная хитрость. Как сказала Ами – мне необходимо было учиться тактике и стратегии, чтобы побеждать в играх, подобных этой. А я подумал – а надо ли мне это? Я не особо азартен, если дело не касается охоты, и не огорчаюсь слишком сильно, когда проигрываю. Да и вообще – в жизни эти тактика и стратегия нужны мне в основном тоже только для охоты, да и то – эти умения с лихвой заменяются охотничьим инстинктом. Именно об этом я и сказал эльфийке, чем, кажется, несколько огорчил её.
Маркус что-то фыркнул про «узколобых необразованных мохнатых», оторвавшись от разглядывания карты, и перебрался к нам. Предложил Ами сыграть. Чтобы ни у одного из представителей двух разных рас не пришлось приспосабливаться к правилам расы соперника, решили играть в человеческий – самый лёгкий, по выражению обоих – вариант.
- Представляешь, если у драконов есть свои правила, по которым фигура дракона перемещается как угодно и «ест» всех прочих... – Хмыкнул я, обращаясь к младшей эльфийке. Та фыркнула, накрепко завязывая шнур на сумке, помотала головой. – Даже если и так, то в этом-то наборе фигуры дракона нет. Так что, летучий чемодан облиняет .
- А если у него есть свой набор, и крылатый камин выставит его? – Не унимался я.
- Ну... – остроухая задумалась, потом мотнула головой так, что серебристый «хвост», в который сейчас – для удобства перемещения по подземельям – были собраны длинные волосы Лины. – Мы что-нибудь придумаем, да? Ами наверняка выставит наш набор, а не согласится играть в драконовский.
Немного подумав, я вынужден был согласно кивнуть. Ну, во-первых, Лина права, и Ами может просто не согласиться играть не своим набором. Особенно, если ей разъяснить эту необходимость и убедить. Во-вторых, клыкастый лис, в смысле – Маркус, наверняка сможет придумать что-нибудь другое, если с требованием игры с нашим набором ничего не получится. Ну и в-третьих, другого выбора у нас просто не было.
В общем, тронулись в путь мы лишь часа через два, потратив – спасибо младшей остроухой – всего каких-то пятнадцать минут на сборы. Остальное время было потрачено на затянувшуюся партию вампира и старшей эльфийки в прарграт, да обсуждение – считайте – довольно бурный спор о дальнейших действиях при обнаружении логова Каллистера. Разумеется, мы с Линой предоставили нашим спутникам размышление о необходимости играть нашим набором, что – на удивление – было воспринято вполне спокойно. То есть – без обычного для Ами возмущения на тему, что я все время подозреваю всех в нечестности... ну и Хвала Тьме. После долгих споров пришли к мнению, что, если ящер не учует нас сразу на подходе – то стоило бы немного подождать с выходом, что называется. на подмостки, и понаблюдать за ним. Ну, чтобы понять – как себя с ним вести? А уж когда заметит... вот тогда и выходить из укрытия, общаться, играть, уговаривать... или давать деру – в зависимости от обстоятельств. План был тот ещё, но ничего иного мы не могли придумать до сих пор.
* * *
На последней своей стоянке мы неплохо отдохнули и поели, а потому сил и энергии у нас было несколько больше, чем до того же огненного озера. И именно это помогло нам, когда нашим глазам предстал весьма неприятный сюрприз. А точнее – очередная, не нанесённая на карту, расщелина. Трещина в земле была не особо широкой, но на какую длину она простиралась, и на какую глубину уходила – было совершенно неизвестно.
- Да чтоб её... до дна засыпали! - Вампир, видимо, хотел выразиться гораздо менее изысканно, но покосился на старшую эльфийку и выбрал более приемлемый вариант.
- Вот почему эти дрынги лохматые, эти друхлевы коротышки не соблаговолили нас предупредить, что тут есть такая пакость? - Как-то даже по-детски обиделась Лина. Кажется, старшая эльфийка была согласна со смыслом высказывания сестры, так как даже не упрекнула Лину за «неприличные» слова.
- Может, надеялись, что в озере сваримся? – Фыркнул вампир.
Лина помотала головой. – Иначе бы они не стали оставлять в пещерах еду – как мы договаривались.
Клыкастый хмыкнул и согласно кивнул.
Разговор этот был из разряда ни о чём и вовсе не претендовал ни на спор, ни на обсуждение. Но как бы то ни было, перебираться через трещину нужно. В ход вновь пошли крюки и крепкие верёвки, которыми «пещерники» наделили нас ещё при встрече, когда разговор пошёл об изображённых на плащ-карте препятствиях. Ну, хотя бы в этот раз нам с Ами не пришлось устраивать никаких акробатических номеров. В этот раз эльфийка была в куда лучшем телесном состоянии, чем в прошлый. Хотя, не спорю, перебрались мы не без труда.
Впрочем, даже после этого нашего подвига – а иначе лично я подобное называть иначе не могу – Лина продолжала возмущённо-обиженно бормотать, посылая в адрес «пещерников» негромкие – чтобы не услышала сестра – но весьма нелестные пожелания.
* * *
Какое-то время после этих новых трюков нам пришлось все же потратить на отдых и восстановление сил. Кто-то – точнее, я и Ами - сидели, привалившись спиной к каменной стене, вампир растянулся на земле. Лина дремала, почти свернувшись калачиком рядом со мной. Сумки примостились под головами и спинами.
Шорох, раздавшийся откуда-то издалека впереди из-за угла, заставил нас всех прислушаться и заострить на нем своё внимание. Этот звук был несколько похож на тот, когда мы с Ами слышали усиленный топот муравьёв, тащивших свою ношу; но теперь мы были не в пещере, да и туман – как я уже говорил – не преследовал нас после огненного озера. А значит – это явно не могли быть муравьи – с ношей или без.
Внезапно Лина взвизгнула, вскочила и в испуге прижалась ко мне, что, откровенно говоря, для меня тоже было неожиданностью. Мы втроём насторожились и вопросительно уставились на девушку.
- Линиэль, что произошло, почему ты кричишь?
- Лин, что? – В один голос вопросили мы со старшей эльфийкой.
Остроухое недоразумение вздрогнуло, помотало головой и ткнуло пальцем в сторону. – Там. Хвост.
Я глубоко вдохнул носом воздух, напрягшись. Заметил, как подобрались Ами с Маркусом. Ну, согласитесь – разгуливающий по подземельям дракон – это вам не кошка чихнула. К тому же, если ему эти подземелья - дом –одной, а вам – веприный лабиринт . Правда, за оружие хвататься не стали. Никого, кроме крыс, гномов и дракона тут не могло быть. На крыс с оружием идти – глупо и смешно, с «пещерниками» можно хотя бы попробовать поговорить, ну а хвататься за оружие при виде дракона за оружие... Так же смешно и глупо, как и в случае с крысами, но немного по-другому.
Откровенно говорю – я не знаю – как именно пахнут драконы. Но вокруг не чуялось абсолютно никаких не только необычных, но и просто новых запахов. О чём – в качестве успокоения – и были извещены все трое спутников.
- По-твоему – я сочиняю? – Обиженно нахмурилась Лина. Ни одному эльфу никогда не придёт в голову, что его могут обвинить в обмане или лжи. Только в том, что эльф сочиняет. В чём именно состоит разница этих понятий – я не понимаю до сих пор. Ведь что обман, что ложь, что сочинительство – это всего лишь когда кто-то говорит то, чего не было, нет и не может быть. А вот поди ж ты... Но – так или иначе, Лина возмутилась, сочтя, что я подозреваю её во лжи. С чего вдруг? Видимо потому, что я посчитал своё обоняние более чётким, чем знаменитое острое эльфийское зрение.
Я тихо вздохнул. – Лина, да не думаю я, что ты сочиняешь. Ну, могло же показаться? Мы уже столько дней идём в этом дурхлевом лабиринте тоннелей и пещер в ожидании появления дракона, что тебе вполне могло почудиться. Приняла, скажем, крупную мелькнувшую крысу за кончик драконьего хвоста...
По взгляду, брошенному на меня, я понял, что стал врагом навеки. Или до завершения каиты... Ну, или, по крайней мере, до тех пор, пока эльфийке не надоест обижаться... Но я не мог поверить тому, что сам не мог проверить и увидеть в обход своего чутья.
* * *
Какое-то время наше дальнейшее путешествие проходило в молчании – как и в те дни, когда мы шли на пределе сил, тратя их только на движения. Тоннели шли так запутанно, что нам приходилось то и дело сверяться с картой, чтобы не повернуть не туда и не заплутать. Впрочем, после случая с неучтённой расщелиной. большого доверия проложенному гномами маршруту теперь не было. Мы снова шли едва ли не вслепую. хотя приблизительно предполагали – как можем добраться до нужного места. Никаких новых признаков - пусть даже и только кажущихся – присутствия поблизости дракона не было. Так что, полагаю, даже Лина. все ещё, кажется, обиженная на меня, должна была признать, что была не права. Разумеется – гордость не позволяла ей сознаться в этом, тем более – вслух. А я, в общем-то, и не настаивал. Зачем?
Поворот направо, поворот налево. снова налево, прямо, направо, прямо... Однообразность окружающей местности утомляла и даже начла немного усыплять. Может, для гномов тут и было красиво, торжественно, но лично на меня все, что я видел вокруг, навевало скуку. Когда восхищаешься чем-то много часов подряд, в какой-то момент это приедается, и начинаешь томиться равнодушием, а то и вовсе ощущаешь раздражение от непрекращающегося вида прекрасного. Конечно, узнай о подобных моих размышлениях старшая эльфийка или вдруг начавший эстетствовать «высокородный вен-и-так-далее» - не избежать мне разного рода нотаций от первой и ехидных подколок от второго. И все на тему необходимости духовно развиваться. Но... Это если бы они про это узнали. А кто им скажет? Не я уж точно, а больше некому. Кстати, интересно – а драконы умеют читать мысли? Если да, то мне ой как жаль Каллистера. Поди разберись в нашем сумбуре. Я даже невольно насмешливо фыркнул, представив себе эту картину. И тут же помрачнел. Ведь если ящер умеет это делать, то застать его врасплох у нас не получится. Возможно – он уже знает, что мы идём. А что если он способен не только читать, но и внушать мысли? Щщщщхххррразззссс!!! И почему мы не додумались спросить об этом у магиков? Теперь уж я был согласен с Ами и Маркусом в том, что они упрекали меня в чересчур торопливом отъезде, и, что называется, грыз себя поедом. Тейнов отросток! Со злости я со всей силой пнул попавший под ногу камень. Он застучал, подпрыгивая и ударяясь о сородичей, которым повезло не столкнуться с моим дурным настроением и его последствием в виде пинка. А ведь наверняка и вампир и старшая эльфийка полагают так же. Странно, что клыкастый ни разу не намекнул на данный факт и не подколол по этому поводу. Что до Ами, то пределы её тактичности, как мне кажется, почти безграничны.
- Слушай-ка, мохнатый...
О-о-о-о, вот представь себе дурхля, так тот привидится . Я даже не поднял взгляда на вампира. Знает же, подлец, что терпеть не могу, когда он так называет. Так что я сделал вид, что не слышу – как меня зовут... Точнее – как обозвали.
Впрочем, Маркус, видимо, решил все же, что ему просто жизненно необходимо, чтоб я обратил на него внимание; а потому, не получив ответа на свои слова, просто толкнул меня в плечо. – Эй, слушай, не спи на ходу – замёрзнешь.
Разумеется, тычок не ощутить я не мог, на что этот тип и рассчитывал.
- Чего тебе? – буркнул я, делая вид, что заметил вампира только что.
- Вообще-то, тебя звали. – съехидничал он.
- Да? Не слышал. – Безмятежно соврал я.
Взгляд клыкастого выражал иронию, весьма густо замешанную на сомнении. – Ты и не слышал? С твоим-то звериным слухом?
- Ну. кое-кто говорил, что чует любое магическое существо на пять эльтов вокруг, а сам то детёныша баюна не почуял, то Звёздного Волка не распознал. Ладно, это можно списать на последствие плена. Но вот спутать гнома с камнем – это уже тоже как-то не похоже на «чуйку». – Тут я уловил удивлённо устремлённые в мою сторону три пары глаз. Ибо обе эльфийки, шедшие до сих пор чуть впереди, теперь остановились и присоединились к разглядывающему меня с недоумением, вампиру. Однако в мои планы объяснений по поводу поведения не входило; так что я лишь молча улыбнулся и продолжил путь, через полминуты обогнув и обогнав изумлённым столбом застывшую Лину.
Вскоре спутники догнали меня. Видимо, либо сил, либо желания вытягивать из меня причины такого всплеска упрёков не было ни у старшей эльфийки, ни у неугомонно-любопытной Лины, ни у адресата моих нападок, так что ни одного вопроса не последовало. А мне вот вовсе не интересно было узнавать – зачем это вампир решил меня окликнуть?
Впрочем, сам кровопийца, по всей вероятности, своей затеи не оставил, так как вновь заговорил.
- Я вообще-то хотел тебя спросить. Как ты думаешь – чаровник этот оценит наши старания хоть во сколько?
А вот теперь я, споткнувшись, изумлённо уставился на вампира. Неужели он думает о таком всерьёз?
- И давно тебе пришла эта мысль в голову? – Я хмыкнул, совершенно невоспитанно ответив вопросом на вопрос.
- Ну-у-у-у... – Маркус замялся, видимо, не зная – как ответить.
И тут же в разговор с праведным возмущением, хотя и так же не особо прилично вмешалась наша правильная. – Маркус, разве можно просить оплату за то, чтобы спасти кого-то?
- А почему бы и нет? – Кровосос спокойно пожал плечами. – В конце концов, мы жизнями своими рискуем, и нас, если что, спасать никто не кинется. А это грустно. А тут хоть осознание того, что не задаром стараемся, будет греть душу; ну а потом – и что посущественнее – карман.
Амириэль застыла, ошарашенная такой меркантильностью «высокородного вен Альвент'Гхора». Она стояла, как громом поражённая, не в силах произнести ни слова.
Откровенно говоря, такой подход вампира к делу удивил и меня. Нет, я, конечно, прекрасно понимал, что в основном вся «высокородность» Маркуса заключается больше в том, что ему довелось родиться в такой семье, а не в его денежном богатстве. Но я никогда и представить себе не мог, что кровосос может нуждаться в деньгах и именно что зарабатывать себе на жизнь, впутываясь в разные авантюры. Хотя... стоп. На какую жизнь? Питание себе он добывает весьма естественным для хищника образом. Разве что – ночлеги, одежда, прокорм коня и оружие... да. пожалуй. на это необходимо немалое количество денег. И это ещё при том, что Маркус – создание не слишком-то привередливое и требовательное. Но почему о своём проживании и обиходе лошадей не заботятся обе эльфийки? Ведь со всеми пристаньщиками они расплачивались в течение всего пути; да и за прочие услуги платили. Хотя, конечно, магик Бартоломэо дал на дорогу и припасы какую-то сумму. Да и от коротышки Закхейра – чтоб его приподняло и прихлопнуло! – и от герцогини Маленты получали, что называется, на поход. Ну, а если бы нам не повезло, и никаких королей и герцогов по дороге мы не встретили? Я вдруг впервые осознал, что прежде никогда не задумывался о подобных вещах. Все всегда получалось словно само собой. Или... или нет? Сам я, когда путешествовал в одиночку, частенько не стыдился наниматься на недолгое время к какому-нибудь крестьянину или ремесленнику в помощники; к купцам или дворянам, едущих куда-нибудь в другой город и беспокоящихся о сохранности своей и своих близких или вещей – сопровождал охранником. Никогда не работал с животными, всякого рода лекарями-знахарями-аптекарями да избегал магиков и чаровников. Животные и даже глупая домашняя птица чуяли мою вторую сущность, а потому боялись и не подпускали к себе близко, что могло насторожить и хозяев; от лекарей-аптекарей порой за версту так разило разными снадобьями, что удержаться от чихания было невозможно; ну а что до магиков... не люблю я эту братию, сами понимаете. Я нечасто задерживался на одном месте, предпочитая не мозолить глаза окружающим и не оставаться надолго в их памяти; но как бы то ни было, я никогда в своих бродяжничествах не оставался голодным и без медяшки, а то и серебряка в кармане. А вот как с этим обстояло у эльфиек и Маркуса?... Не то, чтобы я переживал за них по этому поводу – не маленькие, сами свои проблемы могут решить – но мне вдруг стало до страсти любопытно.
- Шэрус! – Меня ощутимо дёрнули за рукав, и я очнулся от таких странных рассуждений, не понимающий – с чего вдруг мои мысли приняли столь странное направление?
- Что? - Оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что мы все ещё стоим на том же месте, где нас застали не менее странные, чем мои мысли, рассуждения вампира о вознаграждении за выполнение каиты. В общем, оно и понятно. Но вот выражение лиц моих спутников несколько изменилось с тех нескольких минут, что я мысленно провёл вне подземелья. Ами выглядела странно обиженной и смущённой одновременно. Лина, судя по её лицу, негодовала и, одновременно с трудом сдерживала смех; хотя её чувства были связаны явно не со мной, а с тем, что тут произошло. Ну а вампир... вот лицо вампира было столь неясно, что я даже растерялся, пытаясь его понять. Смущение мешалось с насмешливой иронией, а «приправлено» все это было не то, чтобы виной, но некоторой неловкостью. И, Тьма раздери, что же тут случилось? И зачем меня тянули за рукав? Оказалось – нам нужно будет свернуть на следующем повороте, а я застыл гамилькасовой фигурой , затрудняя продвижение вперёд.
* * *
И снова мы двигались вдоль стен, тянущихся по обе стороны от нас. Странный случай оказался не то, чтобы забыт, но не получил своего продолжения и был словно бы замят. Так что теперь мы вновь шли молча, и каждый думал о своём. Даже сёстры-эльфийки не перекинулись друг с другом и парой слов; что уж говорить о вампире? Я лично теперь размышлял вот о какой странности. Всем известно, что: первое – все гномьи квенталины знамениты своими кузнечными, ювелирными и скульптурными работами; второе – гномьи квенталионы обычно располагаются не слишком далеко от шахт, в которых добывают металлы либо драгоценные камни. Странность же заключалась в следующем: во-первых, мы не только не видели, но даже и не слышали звуков жизни квенталиона Нгар-Хал. А ведь и кузнечное и камнетёсное ремесла далеко не тихие в работе, да и самих «пещерников» неслышными в движении и общении не назовёшь. И второе – за все наше подземное путешествие я не видел даже тени шахты или отблеска драгоценного камня. Из всего, что могло бы быть связано с Нгар-Халом, мы столкнулись лишь с одним гномьим виссом, да и то, не особо большим, судя по всему. Непонятно всё это. Не могли же гномы вычертить карту так, чтобы полностью увести нас от своих драгоценных горных разработок.
Я уж готов был поделиться своими сомнениями с Ами, как вдруг нюх мой, работающий почти всегда безошибочно, был атакован мощной волной запаха, ощутить который в данной местности было всё равно, что увидеть эльфа, пьющего кровь из горла только что убитого им сородича; или получить отсрочку от выплаты долга у гоплинда; или... ну, вам и так наверняка стало всё понятно уже после первого сравнения. Короче говоря – такого запаха в подземных пещерах быть просто не может. Ну, а чтобы уточнить – что же меня так шокировало, я поясню: впереди можно было уловить аромат свежесорванных яблок и не очень дорогого, но всё же качественного человеческого деглона. Я остановился, перекрывая собой проход; хотя это и было до крайности глупо ведь нам нужно было в ту сторону.
- Шэрус, что случилось? – Прозвучал обеспокоенный голосок Лины. – Тебе нехорошо? Ты устал?
Фу ты... заботница. Забыла, видимо, что не так давно дулась на меня. Ну и хорошо, что забыла. Я молча покачал головой, продолжая принюхиваться; в то время как младшая эльфийка, кажется, была взволнована, что называется, больше смерти, и даже спросила у сестры и кровососа – не знают ли они – когда ближайшее полнолуние? На что, разумеется, получила лишь недоуменные покачивания головы. Дело в том, что остроухие, обладая прекраснейшими и острейшими слухом и зрением, не могут похвастаться и отменным обонянием; в отличие от вампиров и, разумеется, нас – оборотней. Так что нет ничего удивительного в том, что ни Ами, ни сама Лина не учуяли запах только что сорванных яблок, не говоря уже о деглоне. В отличие от Маркуса. Тот тихо втянул в себя воздух и удивлённо вздёрнул брови, негромко хмыкнув.
- И что за русалья чешуя ? – Полюбопытствовал он то ли у меня, то ли, что называется, в воздух.
- Морок? – Предположил я в ответ.
Маркус спросил – не полагаю ли я, что это, возможно, так нас встречает «летучий чемодан» то бишь – Каллистер.
Я лишь пожал плечами. Ну, в самом деле, откуда же мне знать – способен ли дракон что-то внушать, чтобы обмануть обоняние?
Все время наших кратких дебатов обе эльфийки смотрели на нас несколько удивлённо, не понимая – о чём идёт наш разговор. Когда же я объяснил – что именно почуяли мы с вампиром, недоумение во взглядах остроухих сменилось недоверием.
- Откуда тут могут быть спелые яблоки, и зачем дракону деглон? – скептически произнесла Ами. Было видно. что наша правильная ни на миг не усомнилась в правдивости наших слов, но не понимает – что именно могло послужить их причиной?
- А это чтобы отбить драконий запах. – Смешливо предположила её сестрица, хотя было видно, что смешливость эта несколько наигранная и напряжённая.
- Угу, а дракон замаскировался, превратившись в прекрасного эльфийского юношу. – Фыркнул вампир. – Ну а что? Смог же он обмануть учеников магика; а они все же не настолько тупы, чтобы не видеть разницу между человеком и крылатым ящером.
- Ну, мог и не оборачиваться, а наложить личину . – Задумчиво произнесла Ами.
В общем. разговор снова завертелся вокруг не так, чтобы уж нашего и не особо драгоценного, но все же бесспорно воришки с крыльями, плюющегося огнём. Не сказать, что вовремя, ведь, если верить гномьей карте, мы уже должны быть неподалёку от его логова; а, значит, времени оставалось не на размышления, а лишь на моральную подготовку ко встрече.
* * *
Низкий рокочущий продолжительный гул, казалось, потряс все вокруг, заставив стены подземелья дрогнуть, а нас – почувствовать накатывающий панический ужас. Ничего не скажу – и Ами и Лина эльфийки не из пугливых, вовсе нет. Это показывало как нынешнее путешествие, так и пара-тройка прежних, в которые мы дружно ввязывались. Маркус также не из пугливого десятка. Весь свой страх – буде такой появится – Маркус вполне успешно перерабатывает в боевую ярость; и тогда тому, кто смог поколебать нашего кровососа хоть на миг, ждёт весьма нерадостное и очень краткое будущее. Ну а я... После некоторых крайне ярких событий в моей жизни – о которых, кстати, уже было упомянуто, я разучился бояться неопределённости и стал разумно её опасаться; бояться же чего-то определённого и понятного – весьма разумно для любого существа, ибо это страх чего-то конкретного. Но вот теперь... Теперь все моё существо было охвачено безотчётным, густым ужасом; таким, что хотелось по-щенячьи сжаться в комок и визжать изо всех сил, чтобы хотя бы казалось, что визг прогонит и сам страх и то, что его вызвало. Судя по побелевшим лицам и расширенным глазам эльфиек и посеревшему – вампира, мои спутники пребывали в таком же точно состоянии.
- Что это? – Еле шевеля губами, прошелестела Лина. Она моргала часто-часто и губы у неё дрожали, поскольку девушка еда сдерживалась от того, чтобы не прижаться к кому-нибудь из нас в поисках защиты и не заплакать. Зная же её весёлый и неунывающий нрав... Видеть такую перемену в поведении эльфийки было страшно и больно вдвойне.
- Может, такой же эффект, как в тумане? – Запинаясь, предположила старшая эльфийка. Это предположение в какой-то степени облегчило наше состояние, позволив натянутым до предела нервам немного расслабиться. Ведь теперь у нас было хоть какое-то разумное объяснение надвигающемуся рокоту. Правда, вампир возразил, что не представляет – насколько большими должны быть муравьи и гусеницы, чтобы производить такой жуткий грохот, и что это скорее похоже на расстроенный желудок рассерженного и голодного дракона; ибо он – Маркус – не может себе представить ничего больше, что могло бы вызвать такой эффект.
Однако никто не успел ответить на эту не слишком весёлую шутку, так как рокот был уже совсем близко, и лично мне – даже для успокоения нервов отчего-то совсем не хотелось предположения ни Ами, ни – тем более – Маркуса.
- В сторону! – Завопил я, дёрнув за руку Лину и увлекая её за собой в какое-то небольшое ответвление. Хвала Тьме – девушка и не подумала сопротивляться, да и старшая эльфийка с нашим «высокородным» кровососом без пререканий последовали за нами. Бегущий позади всех, Маркус все же оглянулся, и его громкий возглас, в котором слышали изумление, страх и какая-то брезгливость, заставил и нас остановиться и посмотреть назад. По тоннелю, откуда мы так вовремя удрали, летела стая... Нет, летучими мышами назвать этих созданий можно было лишь с очень большой натяжкой. Огромные – каждая тварь примерно с полугодовалого ребёнка или со среднего роста гнома; продвигаться пусть и по довольно широкому тоннелю они могли они могли лишь благодаря гибким и длинным – как у змей – телам. Соразмерными были и морды, и глаза, не говоря уже о лапах и крыльях. Летали эти существа, в отличие от обычных летучих мышей, без присущего подземным летунам писка; а вместо него и был тот самый рокот, который нагнал на нас едва ли не панику. Твари неслись вперёд целеустремлённо и куда менее беспорядочно, чем летучие мыши.
- Чтоб мне кровью подавиться. – Сдавленно просипел Маркус. – Ну и мерзость.
- Тихо. Они же... – Видимо, Лина хотела сказать, что эти твари могут нас услышать, но не успела. Голова одного из существ дёрнулась, и на нас уставились глаза – размером и цветом схожие со спелой вишней. Прозвучал скрежет, похожий на тот, что бывает, если провести железякой по стеклу; и в наше ответвление коридора ринулись по меньшей мере десятка с три летучемышиных змей. Биться с ними было явно бессмысленно, но мы все же честно попытались. Благо – эти твари не особо могли метаться в этом замкнутом пространстве, так что стрелы эльфиек попадали в цель без промаха. Нам с вампиром повезло меньше, тат как длинные шеи и хвосты вкупе с мощными крыльями тварей не позволяли нам приблизиться к ним на необходимое расстояние. К тому же, услышав визг раненых и умирающих сородичей, на помощь к ним ринулись и остальные; так что вскоре Ами и Лина начали ощущать нехватку стрел.
- Бежим!
Увы, нам ничего не оставалось делать, как последовать этому кличу Маркуса. Вот только на этот раз противник взял след и не намеревался отступать.
- Чтоб их всех – этих гномов... скопом и поодиночке. – Зло рычал вампир, то и дело оглядываясь назад и убеждаясь, что погоня не отстала. – Предупредить не могли.
Досталось, конечно, и дракону, стянувшему «друхлеву побрякушку», и магику Бартоломэо, не сумевшему как следует сохранить «такую важную вещь», и даже Ами, согласившейся за на всех нас на этот «трижды проклятый и никому не нужный друхлев подвиг». Но не обошёл Маркус и себя, ругая за то, что подписался на эту авантюру. Но, разумеется, больше всего проклятий, обзывательств и пожеланий много чего крайне недоброго получили в свой адрес наши преследователи. Тут были и угрозы поотрывать мелкими кусочками хвосты, и повырывать глаза и крылья, и пооткусывать головы, и много чего неаппетитного сотворить с внутренностями. Да и много ещё чего.
Никто не прерывал словесных излияний вампира понимая, что таким образом он просто пытается успокоиться.
И в самом деле – через какое-то время угрозы стали реже и слабее; а затем кровосос и вовсе замолчал, видимо, использовав весь свой, надо сказать, совсем не бедный запас проклятий. Это было бы весьма неплохо, если бы наши преследователи так же утомились и оставили нас в покое. Увы, змеемыши, казалось, не знали усталости и гнали нас со всем возможным упорством. Сравнения с волками, загоняющими зайца, или с охотниками, преследующими дичь, настолько банальны. что я даже не хочу вспоминать о них.
Через какое-то время бежать нам стало труднее. Казалось, тоннель теперь простирается вперёд какими-то непонятными рывками, то сужаясь так, что протиснуться в него можно было с большим трудом; а то вновь расширялся настолько, что мы могли свободно бежать по нему все вчетвером, не вжимаясь друг в друга. Но даже узкие участки-«рукава», где мы протискивались, обдирая кожу и оставляя клочки одежды, вовсе не останавливали змеемышей, проскальзывавших в этих местах именно что по-змеиному. Однако теперь и им приходилось несладко. Когда тоннель расширялся, эльфийки успевали послать по одной-две стрелы в преследователей, когда те были совсем уж близко; а некоторые из змеемышей, влетая в узкий «рукав» не успевали сложить крылья и ломали их.
Постепенно твари отстали, хотя мы и продолжали какое-то время бежать просто уже по привычке. Колчаны эльфиек к тому времени уже опустели, а одежда наша приобрела совершенно неприемлемый для носки вид. Но теперь даже наша правильная не обращала никакого внимания на то – как кто выглядит. Хотя бы потому, что это было совершенно неважно. Ведь оценивать состояние нашей одежды было некому, а друг на друга мы уже нагляделись, что называется, вдосталь.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ:
В этот раз вампир бежал, точнее – пробирался сквозь узкий «рукав» первым, а потому ни я, ни сестры-эльфийки сразу не заметили его исчезновения. Обнаружилось оно лишь когда мы сами обогнули поворот. Впереди, как и прежде, простирался узкий тёмный тоннель, в котором никого не было, хотя мы уговорились с самого начала, что тот, кто вырвется сильно вперёд, будет ждать остальных. Однако впереди была глухая пустота и тишина. Хотя нет, тишины-то как раз и не было. Где-то впереди и внизу слышалось какое-то шипение и глухое завывание, а затем раздался глухой же удар, и лишь тогда наступила тишина. Что за дрынг лохматый здесь потоптался - было непонятно, но это вовсе не объясняло пропажи кровососа.
- Маркус! – Рискнула все же негромко позвать Лина, однако ответом ей была все та же тишина.
- Маркус! Куда ты провалился, скотина клыкастая? - Заорал я во весь голос, полагая, что подобное поименование непременно заставит вампира откликнуться, если он неподалёку и с ним хотя бы относительно всё в порядке. Наверное, даже теперь, в таком вусмерть уставшем состоянии старшая эльфийка могла бы сделать мне замечание... Наверное. Но узнать об этом мне было не суждено, так как, сделавшая пару шагов вперёд Лина, внезапно пропала из вида и лишь её испуганный визг, превратившийся в уже знакомое завывание, раздался откуда-то снизу.
- Лина! – Ами была явно перепугана произошедшим с сестрёнкой, раз в один момент оставила весь этикет со сложностью имён; а в следующий миг она рванула следом.
- Ами, нет! – только и успел крикнуть я, н успев среагировать никак иначе и хотя бы схватить эльфийку за одежду... И остался совсем один. Щщщщхххрразззссс! Что за Альгрисовы шалости?! Куда они все подевались?! Уж не провалились же... Моя нога, не нащупав опоры, «нырнула» вниз, а в следующий же миг я почувствовал, что резко устремляюсь куда-то, где – как говорят многие мудрецы – в безвоздушном эфире плавает точка опоры всего нашего мира. Подо мной слышались нечастые и негромкие удары и – ещё ниже – те же завывания; но оно скоро прервалось, завершившись коротким негодующим возгласом. Так, значит, Лина уже приземлилась. И, скорее всего, или прямо на вампира или где-то совсем рядом. Новый глухой удар поведал о достижении земли старшей эльфийкой, а через пару секунд и я сам воссоединился с спутниками.
* * *
- И что за... – Начал я и осёкся. Место, где мы оказались, меньше всего было похоже на подземную пещеру, а больше всего – на смесь комнаты в очень недешёвом пристанище и кабинет магика.
Огромнейшая – на ней поместились бы три, а то и четыре компании, как наша – кровать на золочёных столбиках с львиными лапами и под роскошным балдахином из густо-сиреневого кагерса ; такого же вида кресла вокруг небольшого столика, вырубленного, кажется, из цельного куска хрусталя и обрамлённого золотом же. Высокие шкафы, почти сияющие от того, что дерево – из которого они были изготовлены - - были до блеска натёрты воском. Камин, придающий этой комнате-пещере некоторый уют и одновременно служащий полкой для каких-то мелких статуэток и стопки книг. Правда, куда девается дым из камина, я не понял, но в пещере он явно не чувствовался. Зато лёгкой ноткой ощущался уже знакомый аромат свежих яблок. Которые, кстати сказать, лежали горкой в хрустальной вазе на столике. И везде были ковры – на полу, на стенах. Поначалу я принял их за звериные шкуры – так эти ковры были пушисты.
И посреди всего этого великолепия в одном из кресел у стола сидел человек до крайности похожий на магика Бартоломэо, и со скучающим видом гонял небольшой золотистый шарик по хрустальному лабиринту в деревянной коробке. Казалось. он даже не обратил внимания на столь оригинальное появление столь нежданных гостей, занятый своим развлечением.
Мы же застыли в глубоком молчании, будто присутствовали на каком-нибудь крайне торжественном, хотя и несколько непонятном для нас обряде или ритуале, в котором не принимали участия.
Наконец золотистый шарик в очередной раз с лёгким звоном врезался в хрустальную стенку лабиринта, и человек неторопливо и даже как-то лениво повернул голову в нашу строну. Глаза его были спрятаны под лентой из чёрного милнэса. Странно, зачем ему это надо? И почему он так похож на Бартоломэо? Ах да, и главный вопрос...
- Кто Вы? – Звонкий и немного встревоженно-удивлённый голос Лины прозвучал в тишине, как вскрик дневной птицы, разбуженной посреди ночи.
- Как интересно. – Равнодушно и даже с какой-то ленцой протянул человек. – Вы ворвались в моё жилище; и это мне следовало бы спрашивать – кто ВЫ такие? И что вам тут надо?
М-да, хорошие вопросы... Не скажешь же, что мы попали сюда случайно потому что заблудились... Хотя, как бы не звучало забавно или нелепо, это было правдой.
- Мы, видите ли, намеревались совершить путешествие и найти жилище дракона Каллистера, слава о мудрости которого известна во многих квенталионах. – Неожиданно прямолинейно, хотя и довольно учтиво «бухнул» вампир. Непонятно – с чего бы он вдруг приплёл сюда мудрость? За клыкастым я прежде любви к пустой лести не замечал.
- Вот как? – В равнодушии проскользнула тень удивления и заинтересованности. – И зачем вам нужна мудрость дракона Каллистера?
- Любезный. у нас есть дело к Каллистеру, но отнюдь не к Вам. – Насмешливо и чуть раздражённо дёрнул углом губ вампир. Странно, что не оскалился ещё. И очень странно, что эльфийка, кажется, и не намеревалась его одёргивать. Это было удивительно и вовсе не походило на Амириэль с её любовью к поучениям о правилах поведения.
Я едва покосился на остроухую, пытаясь понять причину такой её сдержанности, как голос человека – полный ленивой насмешки и какого-то почти брезгливого превосходства заставил вновь обратить на него своё внимание, хотя разговор – если это так можно было назвать – происходил между ним и нашим «высокородным»
- Полагаю, тебе стоит ответить на мой вопрос, мальчик. И взять пример со своих разумно не дерзящих приятелей.
Он снял повязку, и я ощутил, как впервые за многие годы меня прошиб ледяной пот, по коже поползли мурашки, и начала вздыбливаться шерсть. Ибо, несмотря на всю схожесть с чаровником Бартоломэо, этот человек имел огромное отличие от магика: его глаза – не ярко-синие как у магика, янтарно-зеленые имели багровые вертикальные зрачки и были абсолютно незрячими.
Человек повёл головой и безошибочно остановил свой слепой взгляд на Ами. – Не так ли, девочка?
Называть полуторавековую эльфийскую девушку девочкой было бы, наверное, смешно, но отчего-то никто из нас даже не улыбнулся. Даже вампир не хмыкнул иронично и не отпустил в адрес главы нашей команды даже малейшей шуточки. Сама же Ами лишь коротко и как-то дёргано кивнула, соглашаясь со словами янтарно-зеленоглазого.
По губам человека... Человека ли? скользнула иронично-одобрительная усмешка. – Вот и славно. Обычно я довольствуюсь одним разом, а не ответившие на мои вопросы живут либо очень недолго, либо долго, но очень нерадостно и.… у меня в гостях, скажем так. Но сегодня я, пожалуй, сделаю исключение и повторю свой вопрос. Кто вы и что вам здесь надо? Да вы присаживайтесь. – С равнодушным радушием указал на остальные кресла.
Меня подобное гостеприимство после весьма определённых угроз вовсе не радовало, а наоборот, настораживало. Как, судя по всему, и моих спутников. Но отказаться никто не рискнул.
Кресла были вполне мягкие, но не до такой степени, чтобы утонуть в них, и это не могло не радовать. Впрочем, и полностью расслабиться никто из нас не рискнул.
- Итак? – Незрячие глаза словно впились, не моргая, в золотоволосую эльфийку.
- Мы пришли, досточтимый и благородный Каллистер, чтобы предложить Вам поиграть в Прарграт. - - Неловко и даже как-то неуверенно запинаясь произнесла Ами. Ну ещё бы, когда мы составляли свои планы... Ну ладно, хорошо – когда мы пытались составить свои планы... нам и в головы не могло прийти такое... осложнение.
- Поиграть в прарграт? – дракон в человечьем облике склонил голову набок, будто пристально разглядывая эльфийку, а потом запрокинул голову и затрясся в беззвучном, но отчего-то ещё более жутком, словно безумном хохоте. Полминуты, минута... Наконец безумная весёлость Каллистера резко оборвалась – как отрезало.
- И что же вы ставите на кон? – Со зловеще-вкрадчивым притворным любопытством поинтересовался он.
Ами растерянно оглянулась на нас, словно прося и ожидая совета или подсказки. Снова осложнение... Ну ещё бы – как забрать Ожерелье мы придумали, а вот о том – что будет, если проиграем, и чем будем расплачиваться – про это мы не поразмыслили. Да и то – что можно предложить в качестве оплаты проигрыша дракону? Мудрость у него своя – многотысячелетняя, драгоценности ему нужны как вампиру эльфийская еда. Разве собственную жизнь или свободу... Ну так подобный вариант не устраивал уже нас.
- Если досточтимый и благородный Каллистер позволит – выиграем мы или проиграем, я могу попытаться вернуть благородному Каллистеру способность видеть...
- Эльфийка... – Человек покривился в презрительной усмешке. И чем же это остроухие заслужили подобное вовсе не добродушное отношение крылатого чемодана? Или это – как у коротышки Закхейра – касается всех рас?
Оскорбляться Ами не стала, хотя было видно, что подобное отношение к расе её покоробило и очень сильно. Однако остроухая только согласно наклонила голову. – Благородный Каллистер совершенно прав – я – Амириэль Аль’Таана принадлежу к народу эльфов.
Дракон глубоко и сосредоточено вздохнул. – Не ты одна. – В невысказанном, озвученном лишь интонацией вопросе звучало требование представить остальных. Что ж – в любом случае дракон всё равно всё узнает, так что скрывать что-либо было бессмысленно.
- Моя сестра – Линиэль Аль’Таана; Маркус-Альберт вен Альвент’Гхор...
- Шэрус Фрисвуд. – поспешил представиться я, чтобы не создалось неловкой паузы. Я крайне редко называл свою фамилию, фамилию своей семьи – словно боялся, что её смогут растрепать и обесценить. Но сейчас скрывать что-либо, как я уже говорил, было даже опасно. – Оборотень из квенталиона Бейбрис.
- Вампир, оборотень... Что ж, значит, я не обманулся. Милейшая компания. – Улыбку дракона абсолютно невозможно было назвать приятной или благодушной. Скорее, я бы определил её, как крайне мерзкую. И как Ами намерена вести с ним хоть какие-то беседы? Однако мы втроём я, Лина и даже Маркус, что, впрочем, сейчас было неудивительно, постарались особо не подавать признаков жизни, предоставив старшей эльфийке попытаться разговориться этот чемодан с крылышками. Скажете – неблагородное дело – оставлять девушку, что называется, один на один с не особо по-доброму настроенным драконом? А вот и нет. Просто разумное решение, потому что ни я, ни Лина вести переговоры не умели, а Маркус обязательно сорвался бы на язвительность. А это, уж точно, совсем не то, что смогло бы нам помочь.
- Две эльфийки, оборотень и вампир, явившиеся к дракону, чтобы поиграть в прарграт, но не знающие – что поставить на кон. Прелестная концепция. - В тянущемся как расплавленная смола голосе Каллистера было столько неприкрытой ядовитой иронии что Маркусу, как говорится, и в лучшие дни не снилось, что удастся так же. – И кто же является её автором и вдохновителем? - Каллистер медленно поворачивал голову из стороны в сторону, словно внимательно нас разглядывал и надеялся найти в наших лицах ответ; он втягивал носом воздух, как будто старался определить правду и ложь на запах. Мы молчали. Врать не имело смысла, а говорить правду... Точнее говоря – полную правду, это означало бы, что придётся рассказать и об Ожерелье, и о чаровнике Бартоломэо. А что-то подсказывало нам, что не стоит творить подобной глупости. С последним-то ладно – сам отправил, сам пусть и выкручивается. А вот напоминать об Ожерелье – идея не из лучших. Но долго молчать тоже было нельзя – чемодан с крылышками предупреждал о судьбе тех, у кого спрашивать приходилось дважды... Меня как-то вовсе не прельщала такая участь, спутников моих, полагаю, тоже.
- Почтенный Каллистер, - внезапно подал голос вампир. – Вы спрашивали – что мы можем поставить на кон в игре? Ну так вот – мы ставим историю своего похождения. А, поскольку, путь у нас был один на всех, то и ставка – одна на всех. Полагаю – это будет справедливо...
Янтарно-зелёные глаза незряче уставились на нашего кровососа. Казалось, время остановилось настолько, что даже огонь в камине и свечных канделябрах застыл, моментально замороженный. Своим звериным слухом я уловил – как часто и неровно бьются сердца обеих эльфиек. Ну ещё бы – ведь Маркус сейчас мог поставить под удар все наши общие старания, а то и жизни, реши огнедышащий ящер, что над ним насмехаются или что ставка непомерна. Вновь потекли долгие секунды, и вновь дракон в человеческом обличье расхохотался своим кошмарным смехом.
- Что же, история о похождениях и исцеление против... чего же попросите в уплату отыгрыша вы?
- Что ж, мудрость и благородство почтенного Каллистера, полагаю, может сравниться с его справедливостью, чему мы уже были свидетелями. – Хм-м-м, не знал, что наш «высокородный» кровопийца умеет так льстить в глаза. И, если ящер и в самом деле так мудр, как Маркус его тут расписал, то «раскусить» лесть кровососа ему ничего не стоило. И, судя по ядовито-умилительной ухмылочке, так оно и было.
- И что же ты полагаешь справедливым, юный балид’эмант? – Голос был опасно вкрадчив.
Однако Маркус будто и не обратил на это внимания. Может, просто был в себе уверен. – Как и почтенный Каллистер, думаю, мы имеем право на две части выплаты долга.
- Наглец! – Прошипел дракон, мгновенно переходя от равнодушного любопытства и язвительных насмешек к бешеной ярости и вскакивая на ноги. Багровые зрачки расширились, как у кошки, и заполыхали гневом. Вот верно говорили, что этот тип крайне неуравновешен и дико вспыльчив. Он схватил Маркуса за горло и единым рывком притянул к себе. Рука, держащая вампира, начала быстро покрываться чешуёй, кожу горла смельчака, позволившего себе столь неслыханную наглость, пропороли стремительно растущие и утолщающие когти. Будь Маркус полноценно живым существом, он бы уже бился. задыхаясь и истекая кровью. Но... Вампиры, по счастью не склонны столь картинно-эффектному «слитию крови». В отличие от оборотней и эльфов, между прочим.
Я покосился на обеих сестёр, еле заметно мотнув головой в дальний угол пещеры пещеры-зала-комнаты, чтобы обе остроухие прятались – насколько это будет возможно, и уже сам высматривал для себя пути к отступлению. Бросал вампира на произвол судьбы? Возможно. Бесчеловечно, жестоко? Первое – разумеется, ведь ни один из присутствующих не принадлежал к расе людей. Что же до жестокости... Откровенно говоря, я вообще был удивлён, что мы почти весь путь прошли без потерь, особенно, учитывая щагров, глоссаров, и большого нелюбителя не-людей Закхейра. Хотя, признаться, как бы я не грызся с кровососом, такой страшной смерти я б ему не пожелал. Но... чем мы ему сейчас могли помочь?
Судя по напряжённым лицам остроухих, сёстры думали примерно о том же. Тем более – оставить товарища в смертельной опасности – для эльфа всегда считалось несмываемым позором; а уж как дорожила своей честью Ами – было прекрасно известно.
- Я лишь предположил такую возможность. – Конечно, дышать вампиру не обязательно, но пальцы рассвирепевшего чешуйчатого сдавливали гортань, так что словесно сопротивляться у Маркуса получалось довольно хрипло. – Но, если нельзя, так нельзя...Лицо Каллистера брезгливо передёрнулось, он отшвырнул Маркуса обратно в кресло. Возможно, посчитал, что раз вампир пошёл на попятную, значит – струсил. Ярость улеглась так же стремительно, как и вспыхнула. Видимо, ящер счёл зазорным для себя дальше общаться с трусом. ЩЩхххраззссс! Сейчас он просто и безыскусно вышвырнет нас прочь или зажарит, плюнув пару раз огнём. И всё.
Я бросил взгляд на Маркуса и насмешливые слова упрёка, так и рвущиеся с губ, застряли где-то в горле. Я чуть не задохнулся от представшего моим глазам зрелища.
Обычно тёмные, глаза «высокородного» теперь были почти белыми, как и всё лицо, лишь зрачки горели алым. На эти самые белые глаза наворачивались теперь слёзы бессильной ярости. Видимо, никогда ещё в жизни... ну, или в не-жизни – это уж как кому нравится – Маркуса никто так не унижал. И самое обидное было именно это бессилие и невозможность отомстить обидчику. Который, кстати сказать, ухмылялся сейчас самой мерзкой довольной улыбочкой, будто знал о том – что сейчас чувствовал вампир – и получая от этого неизъяснимое наслаждение. Вот же тварь! А что если, наскучив развлечением с кровососом, Каллистер примется за эльфиек. Это было недопустимо! Ведь, если Маркуса теперь так корёжит, то та же Ами, да и Лина тоже, просто не переживут подобного.
Внезапно Каллистер метнулся ко мне и так же, как прежде поступил с Маркусом, сдавил моё горло когтями; да так, что мне показалось, что кровь сейчас хлынет у меня не только носом и горлом, но и из ушей. В голове будто барабан загрохотал, и через этот грохот я с огромным трудом расслышал раздражённое: - Ну, а ты что хочешь за победу в игре, щенок?
Я не смог бы в таком положении, в каком оказался, произнести ни слова; однако сильная хватка внезапно разжалась, и мне дали сделать пару-тройку вдохов и выдохов. Я закашлялся, не веря своему счастью и просипел слова благодарности. Впрочем, силы мои на этом на какое-то время иссякли, и я только и мог сделать, что кашлял, хватая ртом воздух. Что, кстати сказать, приводило к новому кашлю. Это не прекращалось некоторое время; однако по странности крылатый ящер ждал довольно терпеливо, не делая, правда, ни единой попытки помочь справиться с кашлем. Ну, хоть не торопил с ответом, и на том спасибо.
Наконец я прокашлялся и продышался настолько, что мог говорить.
- Я бы хотел, чтобы после игры мы все вчетвером целыми и невредимыми выбрались из этих пещер на поверхность. Если можно, конечно. Просто без них я не доберусь, заплутаю, как пить дать.
Кстати, я ни на волос не соврал – все эти повороты, переходы, ощущения, что надо мной – многие тонны земли и гор вызывали у меня приступы подземной паники . А общение с эльфийками и вампиром глушили в моей голове ненужные мысли. Так что, я был совершенно правдив.
Странно, но Каллистер, кажется, почуял это, так как дёрнул губами и, пожав плечами, равнодушно кивнул.
Так, стоп... Ничего не понимаю. То есть – он согласился? Переспрашивать было небезопасно, так что я не стал рисковать, предпочитая принять это лицедейство – почти в прямом смысле слова – за одобрение и согласие и снова поблагодарил. Да-да, в случаях, когда от моего поведения и умения общаться зависит моя жизнь – я умею быть вежливым. М-да, спокойное передвижение к поверхности я нам, что называется, выторговал; но теперь мы вернулись к тому, с чего всё начиналось – как мы сможем забрать Ожерелье, если выиграть не получится? Потому как взбешённый дерзостью Маркуса, но расщедрившийся на возможные выполнения моего желания, Каллистер наверняка больше не пойдёт ни на какие уступки. Что ж, как говорил один мой знакомый, правда, человек, но все-таки очень умный – будем решать проблемы по мере их поступления. Признаться, услышав эту фразу в первый раз, я её не понял. Понимание пришло чуть позже, когда передо мной встали две проблемы – отбиться от толпы «троллей стукнутых троллем» крестьян, пытавшихся попортить мою пушистую шубу при помощи, так сказать, подручных средств; и не умереть от голода из-за неудачной охоты. Понятно же – какая именно проблема на тот момент была более проблемной. Вот и теперь первая сложность заключалась в том, чтобы усадить Каллистера за игру; сложность вторая – выиграть у него. Третья сложность – не оказаться жертвами драконьего гнева в том случае, если он проиграет. Ну и лишь затем – каким-то образом все же вытащить из жадных загребущих лапок ящера магическую «безделушку». А последним – выбраться в целости и сохранности из-под земли и добраться по меньшей мере до чаровника Бартоломэо и вернуть ему это трижды проклятое Ожерелье.
* * *
Мысленно перечисляя наши проблемы, по пунктам, я как-то упустил из виду обещание Ами вернуть дракону зрение. А ведь это было немаловажно и довольно сложно. Ами, конечно, была далеко не из худших лекарей своего народа, даже наоборот. Но обычно она исцеляла, призывая в помощь силу природу, силу леса. А какая сила леса может быть в подземельях? Так что – обещать-то она пообещала, а вот как выполнить это обещание? Мы сидели в тех же креслах, только на столике перед нами на подносе стояла чаша, наполненная полыхающим питьём Уже немного пришедший в себя, Маркус назвал напиток Въер’Ньентой и предположил, что эльфийкам и мне пить её не стоит. Мол, девушкам это чересчур крепко, а у меня может отбить нюх. Надо же – какой заботник выискался. Ну да, судя по исходящему от чаши густому аромату Въер’Ньента была горячим и довольно крепким алкоголем.
Дракон, с удовольствием и даже наслаждением отпивающий Въер’Ньенту небольшими глотками из стального кубка гномьей работы, опять скрывший незрячие глаза под повязкой, продолжал гонять золотой шарик по хрустальному лабиринту. Он снова перестал обращать на нас своё внимание, будто наша компания была невидимой или вовсе отсутствовала. Однако я был полностью уверен, что, захоти кто-нибудь из нас сделать что-то не то и не так, это быыло бы последним действием в нашей жизни.
- Ну и как ты полагаешь поступать? – запретив нам принимать от дракона горячительное угощение, сам кровосос нашему примеру не последовал и теперь медленно переводил дыхание, сделав пару глотков из кубка. Впрочем, я, не стал слушать запрета Маркуса. Я справедливо рассудил, что звериный нюх мне в ближайшее время не понадобится; ведь даже если выиграем и сумеем убраться прочь, то всё равно, игра будет длиться не пять минут, и уйдём мы отсюда не скоро. А здесь и сейчас он точно уж без надобности, потому как нас проще было бы спалить огнём, чем тратить на нас яды. А если так, то почему нельзя позволить себе немного расслабиться после всего уже произошедшего и перед последними решающими действиями? Эльфийки же, разумеется, к драконьему угощению и не притронулись.
И не потому, что безоговорочно доверяли кровососу и не доверяли дракону. Просто я уже неоднократно рассказывал про нелюбовь эльфов к алкоголю и даже неприятие его чисто физически. Так что младшая эльфийка крутила в пальцах пустой кубок, с интересом изучая знаменитую «кольчатую» ковку «подземников», а старшей остроухой и вовсе было не до того. На вопрос вампира она лишь растерянно покачала головой. И это было весьма удивительно и вовсе не похоже на Ами – не продумать плана действий заранее, учитывая все тонкости дела.
- Разве что у него... – покосилась она на развлекающегося с шариком дракона, - есть какой-нибудь амулет, хранящий силу леса... Но такие вещи безумно редки, практически легендарны.
Я пожал плечами: не думаю, что предметы, схожие по действию с Ожерельем, более обыденны даже среди чаровников и драконов; про прочие расы я уже и не говорю. Вслух, конечно, этого не произнёс, пробормотав только что-то вроде: - Ну, будем надеяться, у него найдётся.
- Да, но, даже если есть, то как же я... – растерянно начала остроухая, но Маркус с насмешливым фырканьем перебил.
– Все просто – попроси.
Острые кончики ушей и щёки девушки покраснели от смущения и лёгкой досады – если я правильно определил выражение лица. Ну да, как это свойственно многим самоуверенным людям и большей части эльфов, наша правильная очень не любит признаваться в том, что у неё что-то пошло не так, не получается, и нужна помощь. Тем более, если до того сама вызвалась это что-то сделать.
- Ну и чего вы там бормочете? –С недовольством произнёс Каллистер, неожиданно резко повернув голову в нашу сторону. Тем самым, кстати, показывая, что легенды о неимоверном слухе драконов, способных услышать даже дыхание мыши под землёй, весьма сильно преувеличены, как и многие мифы и сказки... Впрочем, я уже убедился, что не все сказки – это всего лишь сказки. - Если советуетесь, как удрать, не отдав проигрыш, то... Ну что ж, попытайтесь. – И вновь эта поганая ухмылочка.
- И вовсе мы не собирались сговариваться и удирать! – Голос Лины явственно показывал – насколько обижена наша младшая остроухая неприятность столь неприличным и, я бы даже сказал, неприличным и оскорбительным для представителей «очаровательного народа» предположением.
Впрочем, хмыканье ящера вовсе не говорило о раскаянии в этом. Золотой шарик опять с треском врезался в хрустальную преграду, а затем игрушка скользнула по столу прочь.
- Ты обещала помочь мне со зрением.
Если бы на меня уставились так же пристально и жёстко, как сейчас на Ами, мне бы стало не по себе даже знай я, что по-настоящему эти янтарно-зелёные глаза с багровыми вертикальными зрачками не могли меня видеть. И на Ами этот застывший взгляд явно произвёл весьма гнетущее впечатление, так как эльфийка невольно поёжилась, едва заметно дёргая острыми кончиками ушей.
- Могу ли я просить почтенного Каллистера подняться со мной на поверхность и позволить мне совершить исцеляющий ритуал в любом лесу. Достопочтимый Каллистер, полагаю примет во внимание, что я даю слово вернуться в пещеру и сыграть с достопочтенным Каллистером партию в прарграт – как предполагалось прежде.
Я с тревогой посмотрел на эту сумасшедшую. Разве мало было того, что крылатый ящер взбесился на просьбу «высокородного вен Альвент-и-так-далее»? Ни Лина, ни я переговоров вести не умели, а значит...
- Ты не наделена желанием лгать, и всё же что-то в твоих словах не даёт мне поверить тебе.
Я чуть с кресла не свалился, услышав не возмущённый, а несколько задумчивый голос дракона. Ничего не понимаю... такое ощущение, что в голове сто льерриков пляшут . Почему вампира он едва в клочки не разорвал, а к эльфийке отнёсся так снисходительно, тем более, что всего несколько минут назад выказывал презрение к её расе? Потому что не любит клыкастых? Или потому, что Амириэль – девушка? Хотя - до «наглости» Маркуса дракон вроде относился к нему так же, как и к остальным, а остроухих сестёр не выделял вниманием...
* * *
Пока я размышлял о странностях Каллистера к членам нашей команды, Амириэль внезапно откровенно – при этом выражение лица стоящего с эльфийкой рядом клыкастого стало тоскливо-обречённым – рассказала о проблемах с использованием её целительского дара.
- И ты, зная об этом, не побоялась предложить мне исцеление? – Свистящий вкрадчивый шёпот говорил о том, что правильная зануда каждую секунду могла быть каждую секунду оказаться в смертельной опасности. К тому времени я уж выбрался из дебрей удивлённых размышлений, не придя ни к какому выводу, и теперь мы с Маркусом торопливо переглянулись, призывая друг с другом в любой момент броситься нашей честной, но такой глупой в своей честности подруге. Да, мы сами «грызлись» с ней постоянно, но позволить кому-то ещё обидеть Ами? Да ни за что! Пусть даже этим «кем-то» был бы полубезумный в своей неконтролируемой ярости огнедышащий крылатый ящер. Который, кстати сказать, слеп и, наверняка, в нынешнем своём обличье не способен к тому, чтобы плеваться огнём. Ну да, превращался он довольно быстро, но все же время у нас быть могло. Так что, навалившись на него вдвоём... нет – втроём, считая Лину – мы наверняка были способны отбить нашу откровенную у чокнутого дракона. Кстати сказать, Лине не нужно было ничего разъяснять – она сама моментально осознала опасность, угрожающей её сестре, и медленно, стараясь, чтобы её движений не было слышно, потянулась к ножнам, в которых были закреплены пара кинжалов. Понятно, что лук был бы более заметен, да и стрел у эльфиек после нашего бегства от летучих змеемышей, увы, уже не оставалось. Ведь в пещеры не стоило бы отправляться без оружия, так что и у остроухих и у нас с Маркусом были длинные кинжалы в ножнах, а у Ами с Линой ещё и короткие, но мощные луки. А у нас с Маркусом были ещё и своё, так сказать, естественное оружие в виде клыков. Так что сейчас младшая эльфийка вознамерилась вооружиться, зная, что и мне и клыкастому не нужно тратить времени.
- Ты, зная о том, что не сможешь вылечить без своей силы леса, все же пообещала мне излечение? Решила обмануть, не выполнить своё обещание, но сыграть и выиграть жизни себе и своих приятелей?
Напряжение наше нарастало с каждым словом, произнесённым драконом в человеческом облике. Мы уже все втроём стояли, что называется, в полной боевой готовности. Ами побледнела, когда её обвинили во лжи. Тонкие изящные черты лица неприятно заострились, фиалковые глаза словно выцвели, а дыхание стало частым и прерывистым, будто в пещере разом перестало хватать воздуха. Я даже побоялся, что она потеряет сознание.
- Никто никогда не смог бы и не стал бы обвинять мой народ в произнесении слов неправды. – Голос эльфийки был теперь ломким и совершенно бесцветным. – Ибо любое слово лжи причиняет боль и оскорбляет нас. Я надеюсь, достопочтенный Каллистер сказал то, что было сказано, невольно, но не по злому умыслу. Я никоим образом не намеревалась не исполнить своё обещание. Просто я... – Голос Ами дрогнул, но она, видимо, собрав всю свою решимость, с каким-то виноватым и огорчённым отчаянием продолжила. – Я не знала, что подземелье так влияет на мои силы.
Казалось, ещё немного, и эльфийка, враз растеряв всё достоинство своего народа, просто и безыскусно разрыдается, словно маленькая девочка, которая чем-то обижена и не знает – как пожаловаться на это старшим.
Каллистер замер, как будто вслушиваясь в эмоции эльфийки, разбирая их в тоне её голоса.
Ами, надо отдать ей должное, быстро взяла себя в руки, хотя вид её всё ещё говорил о том, что переносить оскорбления эльфийке удавалось с трудом. Да и дракон полагался на слух, обоняние и какие-то свои драконьи чувства, а не на зрение, так что принимать холодно-оскорблённый или спокойный вид не имело смысла.
Внезапно брошенное: - Ждите. - несколько шагов в сторону от камина и исчезновение Каллистера стало для всех нас настолько сильной неожиданностью, что мы почти замерли, потеряв дар речи на какое-то время, лишь переводя изумлённые непонимающие взгляды друг на друга. Даже по Маркусу было заметно, что он растерян поведением чешуйчатого психа, что уж говорить об обеих эльфийках. Что задумал дракон? Куда пропал? И как вообще мог так быстро исчезнуть, если ничего не видит? Все эти и ещё множество вопросов теснились у нас в головах, но никто из нас не произнёс не слова.
* * *
Не знаю – сколько длилось это ожидание. Может, минут десять, а может целых полчаса... Камин продолжал гореть так же ровно, как и в начале нашего пребывание здесь, как, впрочем, и свечи. Что, кстати сказать, было совсем непонятно, ведь мы уже пробыли в обиталище Каллистера уже не менее полутора, а то и двух часов, а свечи не уменьшились ни на стан и давали ровный, едва только колеблющийся свет.
Отсутствие дракона сказывалось на всех нас по-разному. Вампир, к примеру, посчитал это неплохим расслабиться и задремал самым бессовестным образом. Веки с довольно длинными ресницами опустились, прикрывая карие глаза, дыхание весьма замедлилось – как бывало всегда, когда «высокородный и-так-далее» изволил пуститься в путь в долину сонных наваждений – как сказал бы кто-нибудь из остроухих – а по-простому намеревался задрыхнуть. Обе эльфийки – в той или иной мере силы – вознамерились последовать его примеру: Лина просто от скуки; а Ами была сильно утомлена моральным поединком, который ей пришлось выдержать с драконом. Да и, наверняка, до сих пор переживала то, что огнедышащий ящер обвинил её в обмане. Так что сейчас и старшая, и младшая остроухие, что называется, клевали носом. Разница в поведении Маркуса и обеих остроухих была в том, что сёстры хотя бы старались сопротивляться накатывающей дремотой, тогда как вампир и не думал не спать.
Что же до меня, то я наоборот не мог расслабиться; звериная сущность требовала быть настороже раз происходит что-то непонятное и подозрительное. Ну, вы только попробуйте сказать, что поведение Каллистера не было ни первым, ни вторым. Ни за что не поверю. И можете снова называть меня тревожником; пусть уж лучше так чем, задремав, проснуться от того, что тебя либо разделывают на кусочки, либо поджаривают целиком. Так что я, мало того, что не намеревался предаваться отдыху, так ещё и пытался определить на нюх – где же может сейчас находиться сейчас ящер? Затея, разумеется, оказалась совершенно бесполезной, потому что все другие запахи перебивали армат яблок, свечной воск и горящие в камине дрова. Да и унюхать что-либо сквозь толщу каменных стен было абсолютно невозможно. Это я понял с первой же неудачной попытки. Так что теперь, оставив идею унюхать хотя бы направление – куда так неожиданно исчез дракон, просто пребывал начеку на всякий случай. Хотя, признаться, негромкое потрескивание огня в свеча и камине, и равномерное посапывание моих спутниц – Маркус не утруждал себя дыханием во сне – настраивало и меня на дремотный лад.
* * *
- Как думаешь – что это за игрушка? – Внезапно раздался вовсе не сонный голос Маркуса.
Я приоткрыл глаза и увидел, что вампир уже не сидит в своём кресле, а склонился над хрустальным лабиринтом с золотым шариком, коим до того развлекался Каллистер.
Не знаю. И не советовал бы... – начал я, увидев, как палец клыкастого потянулся к шарику. Но не успел предупредить до конца как вдруг кровосос отлетел от стола, словно был не вполне себе имеющим вес представителем разумной, хоть и не человеческой расы, а высохшим листком дерева или даже пушинкой.
- Не смей прикасаться!!! – Возникший словно ниоткуда дракон был настроен весьма не миролюбиво – судя по его полыхающим багровым зрачкам и коже, стремительно превращающейся в чуть ли не стальную чешую. Так вот почему никто и никогда не мог убить ни одного дракона. Просто пробить такую чешую пусть даже самым крепким мечом или арбалетным болтом – не говоря уже об обычных стрелах и кинжалах – дело поистине невозможное. Интересно, а как насчёт заговорённой стали?
Пока я размышлял о качестве защиты драконьей чешуи от разного рода оружия, от шипящего рёва ящера проснулись обе эльфийки, а вампир попытался «отскрести» себя от стены, в которую впечатался., отброшенный от стола когтистой чешуйчатой лапой... Или всё же ещё рукой? Это, кстати, немаловажно.
Вернуть себе прямое положение у Маркуса получилось довольно скоро, хотя двигался он после этого как старый полупарализованный ллаллесс – короткими, дёргаными и очень неуверенными движениями. Белый же цвет лица и расширенные зрачки почти чёрных глаз говорили о том, что вот сейчас он действительно сильно напуган. На моей памяти с момента нашего знакомства это было впервые. И, кажется, впервые у вампира не было желания не только возмущаться, лелея свою оскорблённую аристократическую гордость, но и язвить и иронизировать, стараясь выяснить – что же это за вещь, за любопытство о которой он так пострадал? Стараясь стать как можно незаметнее, кровосос почти тенью скользнул обратно на своё место и затих. Проявив, между прочим. несвойственную ему обычно, но просто необходимую в нынешней ситуации благоразумную осторожность.
Каллистер подошёл к столику и, словно точно зная – где именно должна находиться его «игрушка» - протянул руку и цепко схватил деревянную коробку с хрустальным лабиринтом. Так торопливо, боясь, что отнимут и повредят более сильные, обычно забирают свою еду или то, что дорого, малые дети; не важно – к какой расе они принадлежат. Неужели на самом деле дракон – ещё детёныш? Да нет, вряд ли, судя по его силе и совершенно взрослому – до последней минуты, когда он забрал своё развлечение – поведению. Да и не сообразил бы ребёнок – каким именно образом можно украсть Ожерелье, и магических сил у него вряд ли было бы так же много, как и у взрослого дракона, чтобы хоть иллюзию человека навести – чтобы других обмануть.
* * *
- На. Используй.
На столик рядом с рукой Ами, как я уже говорил, проснувшейся от разгневанного драконьего рёва, со стуком легло странное украшение – нечто вроде медальона, изображающего солнце в окружении листьев деревьев. И само солнце, и листья были выполнены тончайшей деревянной резьбой.
Увидев медальон, остроухая охнула, побледнев, затем покраснев, снова побледнев и замерла дыханием. Пальцы её дрожали, словно боясь прикоснуться к вещи.
- Это же Дар Света. – Выдохнула она наконец, устремив на Каллистера полный изумлённого недоверия взгляд. – Один из самых могущественных амулетов Леса со времён легендарного Линдорфиллиэльса. Он же был утерян семь тысяч лет назад.
«Ага, а Звёздные Волки это всего лишь сказка и миф.» - Мелькнуло у меня в голове.
- Можешь считать, что ты его нашла. – Раздражённо буркнул ящер. Интересно – чем он теперь-то так недоволен? Всё ещё не может успокоиться по поводу лабиринта, или не хочет отдавать эльфийке вещь, когда-то принадлежавшую её народу? Ну да – драконы, как и сороки, горазды утаскивать к себе всё, что им интересно или просто понравилось на вид, но никоим образом не отдавать.
- Я безмерно благодарна почтенному Каллистеруза то, что он по мудрому размышлению позволил мне воспользоваться Даром Света. – Церемонно поклонилась наша алинери Вежливость, довольно глубоко поклонившись скептически хмыкнувшему ящеру. Руки её благоговейно коснулись медальона. Видимо, надевание деревянного солнца на шею было своего рода ритуалом, поскольку комната-пещера огласилась мелодичным протяжным, по временам становящимся энергичным, пением на эльфийском языке. Честно говоря, некоторые отдельные слова я отметил как знакомые, но весьма немногие. Видимо – пела Амириэль на Древнем языке. Лина, вскочившая с кресла, как только увидела эльфийскую реликвию, теперь подпевала сестре с большим вдохновением и почтением; конечно, если почтение можно выразить пением. Что, честно говоря, мне это было необычно... Неужели все эльфы помнят свой древний язык?
Но даже когда солнце с листвой прочно и уверенно разместилось на груди Амириэль, остроухие не смолкли. Пальцы старшей эльфийки нежно, ласково и вместе с тем едва ощутимо касались элементов медальона, в лишь представительницы «очаровательного народа», известной последовательности.
Внезапно я заметил, что деревянная резьба листьев начала слабо зеленеть, в воздухе, смешиваясь с запахом яблок, свечного воска и огня, поплыл аромат свежих трав.
Должен признаться, хоть я иногда прежде становился свидетелем, а то и объектом эльфийской целительской магии, но такого прежде наблюдать не приходилось. Так что моё молчаливое любопытство, как, впрочем, и внезапно, такой же молчаливый интерес к у Маркуса, были совершенно искренними.
Каллистер же стоял напряжённый, незряче впившись в Ами глазами, почти не дыша вслушиваясь в слова ритуального пения; так, будто от мелодичного речитатива и бережных касаний девичьих пальцев к деревянным и оживающим листьям, зависела сейчас вся его жизнь. Впрочем, не жизнь, а здоровье, но точно зависело. Хотя, как, по моему мнению, ящер неплохо справлялся и счастливо жил и без зрения.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ:
- А ты весьма неглуп. – Одобрительно проворчал крылатый ящер, уводя своего «голубя» из-под удара сразу двух вампирских фигур – «коня» и «собаки». – Хотя по твоим прежним поступкам и не скажешь.
Маркус натянуто и крайне вежливо улыбнулся, не разжимая губ и не произнося ни слова. Его фигур на доске было почти на пятую часть больше, чем драконьих, а это означало, что, если Маркус не допустит каких-нибудь грубых ошибок, он принесёт нам вторую победу. Да, по договорённости мы все играли с огнедышащим психованным типом. Который, кстати сказать, обуздал на время свой буйный характер. И – разумеется, если бы мы выиграли большее количество раз, то нам засчиталась бы общая победа. Если бы было две победы и два проигрыша – это засчитывалось бы как проигрыш, так же, как если бы выиграл лишь один из нас. Именно такое условие весьма жёстко поставил перед игрой Каллистер. Нам, разумеется, не оставалось ничего иного, как согласиться на подобное. Вампир, памятуя о том, что уже чересчур настроил дракона против себя, предпочёл не высказывать своё неудовольствие, которое, наверняка ощущал. А вот что было бы, если бы мы проиграли, как говорится, «всухую» или хотя бы одним выигравшем, думать не хотелось.
Разумеется, свою партию я проиграл и проиграл, что называется, с треском. Дракон «глотал» мои фигуры с такой скоростью, будто он был дико голоден, а это были настоящие животные. Моя же последняя «курица» оказалась в безвыходной ситуации, зажатая между двумя «лисами» и «совой», а «леопард» безуспешно пытался спастись от «слона» и «крокодила», метался по полю и не в силах соединиться со своим собратом. Конечно же, при таком раскладе я был вынужден признать себя побеждённым и наблюдать триумфально-сочувствующую ухмылочку чешуйчатого гада.
Лина одержала очень долгую и очень трудную – каким был и весь наш путь сюда – победу, вызвав у дракона гримасу досады.
И вот теперь всё зависело от клыкастого и старшей эльфийки. Как я уже говорил, они оба играли отменно, так что шансы на почти полную победу у нас всё же были, и не так чтоб совсем призрачные. Главное было не отвлекать Маркуса и Ами и не раздражать дракона, чтобы в гневе и ярости, которые могли вспыхнуть в любой момент и по любой причине, он не «сделал кувырок через хвост». Пока что он играл спокойно и честно, не разъярившись, а лишь с досадливым фырканьем поздравив Лину, проиграв ей. Однако все мы могли уже убедиться в том, что вспышки эмоций у дракона случаются весьма неожиданно, непредсказуемо и сильно. А потому – проигравший я и выигравшая Лина сидели тихо, не делая даже попыток беседовать меж собой. О том, что Амириэль была напряжена, готовясь к своей партии. Праркарт ни с кем иным, а именно с дико вспыльчивым драконом и именно можно было и не упоминать. Кстати сказать, играя сейчас с крылатым чешуйчатым, наш кровосос растерял всю свою ироничную дурашливость, оставаясь так же сосредоточенным на игре.
Наблюдая за выражением его лица, за движениями, я с удивлением обнаруживал, что видел сейчас совсем иного вампира – строгого, собранного, серьёзного. Маркуса словно подменили. Я поймал себя на мысли, что, если, в свою очередь я полностью погрузился в игру, то проиграл бы с менее позорным результатом.
* * *
Мы не знали – сколько прошло времени с начала игры – несколько часов, или уже целый день? После победы Лины, дракон прервал игру и, изображая из себя – правда, не совсем удачно – радушного хозяина; накормил нас; и, что удивительно, учитывая вкусы наших рас. Обед (или ужин?) у Каллистера напомнил мне ужин в самом начале нашего нынешнего пути, когда нас пригласили за стол чаровника Бартоломэо. Разве что теперь нас было не трое, а четверо, и мы всеми силами души жаждали завершения нашего похода, тогда как у магика мы ещё даже и не знали о причине того – зачем нас собрали всех вместе. К тому же, в отличие от того ужина, нас ожидал не отдых на кроватях или, хотя бы, на коврах, а продолжение игры. И, кажется, сон в ближайшее время не предвиделся. Нет, всё бы ничего, к тому же, забирающий сейчас очередную фигуру дракона, Маркус особо-то во сне не нуждался... Ага, именно что. Он-то е нуждался, а пережили несколько часов общения с драконом и нервотрёпки с ним же мы все вчетвером. К тому же Амириэль довольно сильно вымотали ритуалы «оживления древнего амулета» и исцеления Каллистера от слепоты. Или вы думаете, что всё случилось просто, быстро и само собой, или дракон просто притворялся и развлекался этим? Смею вас уверить, что ничего подобного вовсе не было, и после завершения обоих ритуалов Ами довольно долго приходила в себя, ела яблоки и восстанавливала свою силу. И хорош ещё, что «проснувшись», Дар Света пока что больше не требовал подпитки. Но, как бы то ни было, наша глава команды сильно устала, и это было ещё мягко сказано. А ведь ей ещё предстояла партия в прарграт. Так что мы с Линой и клыкастым решили, что Ами отдохнёт в то время, играть будем мы, а уж потом сядет за игровую доску последней. Интересно, а Каллистер сам-то не устал ещё? Или у дракона выносливость повышенная? Или это он так снова нас проверяет? Или полагает вытрясти, вымотав нас усталостью?
- Загнал . – Раздался - в который уже раз – голос вампира.
Я бросил взгляд на доску и не сдержал довольной ухмылки. «Лиса», дракона «погнавшаяся» за «зайцем» Маркуса попала – и весьма плотно – в клещи аж трёх других фигур. И выбраться ей возможности не представлялось. Получается, Маркус увеличил разрыв в разнице количества фигур с пятой части до четверти. И это за каких-то несколько минут. Ай да клыкастый!
Дракон нахмурился, медленно перевёл дыхание... И насмешливо, хотя, разумеется, крайне недовольно фыркнул. – Превосходно. Опять тебе повезло.
Скептически-ироничное выражение лица вампира весьма красноречиво говорило о том, что ни о каком везении, тем более, «снова» речи идти не могло, а всё дело было в недюжинном уме Маркуса и умении рассуждать. Хвастун. Ну, потому что я, следящий за игрой, хотя больше от скуки, а не из желания научиться, видел пару раз, что кровососу и в самом деле просто сильно повезло. И хорошо ещё, что дракон, погруженный сейчас в размышления, не обратил внимания на самодовольную улыбку «высокородного и-так-далее». А ещё хорошо и даже неожиданно, было то, что Маркус не стал спорить и утверждать, что его маленькие победы вовсе не случайны. Ну и правильно, а то друхлям лишь ведомо – как повёл бы себя дракон, поняв, что проигрывает.
Ещё с два десятка ходов, три «загнанные» фигуры Маркуса...
– Баюна тебя когтями в глотку! - Разъярённый рёв Каллистера потряс помещение и дал нам знать, что дракон проиграл вторую партию. А это означало, что Амириэль придётся о как туго. Но, с другой стороны, она была из нас самым опытным игроком.
* * *
Проиграв вампиру, ящер объявил долгожданный перерыв. То ли хотел старшую эльфийку с «боевого настроя», то ли сам уже подустал. Так или иначе – нас ждал отдых, так нам сейчас нужный. Гостеприимства как такового от дракона ожидать не приходилось, несмотря на то, что накормить он нас всё же накормил, а вот вновь «входить в чертоги сна» нам, по всей видимости, надлежало на тех местах, где мы располагались, то есть – в креслах. Ну и ладно, мы не привередливые – даже наш клыкастый победитель драконов в прарграт. Амириэль капризничать не стала бы, сочтя такое поведение недостойным представительницы «очаровательного народа»; Лина так кажется, уже вовсю посапывала, делая вид, что задумалась; ну а мне так вообще до задних. Меня больше интересовало – возможно ли мне будет оборачиваться? Если да, то мне удалось бы прекрасно выспаться на коврах; ну, а если нет... что ж, пришлось бы потерпеть отсутствие уютной тёплой постели. М-да, если кто не понял – это вообще-то была ирония.
- Пожалуй, расположиться вам всем вместе со мной на кровати предлагать не стоит. – С ехидной и весьма неприятной ухмылочкой протянул Каллистер. И, внезапно, это была весьма разумное решение, озвучивание которого заставило Амириэль покраснеть кончиками ушей. Спрашивается, из-за чего?
Я опасливо покосился на вампира – ждать ли от него каких-либо подвохов и подколок? По выражению глаз осознал, что вполне возможно; вон как льеррики во взгляде скачут. Маркус уловил мой взгляд, и рот его расплылся в усмешке, не уступающей по ехидству и наглости драконьей. Я передёрнул плечами, сделав как можно более равнодушный вид.
Вся эта дуэль-пантомима заняла каких-то секунд, и я смог услышать, как, выйдя из состояния стыдливого ступора, наша правильная уже благодарила ящера за заботу, но вынуждена была отказаться от радушного приглашения и просила позволения переночевать в креслах. Интересно, где же это она в словах и тоне Каллистера нашла заботу и радушное приглашение? Кажется, Каллистеру это тоже было непонятно, так как он недоумённо уставился на старшую эльфийк. Затем хмыкнул и снисходительным кивком головы дал понять, что разрешает просьбу остроухой. Тоже мне – щедрый благодетель.
Так что особо изменять положение нам не пришлось, Лину мы вообще не стали будить – она осталась в том кресле, в котором и задремала. Да и нам перебираться было некуда.
* * *
Я и не предполагал, что, находясь в положении, не особо располагающем к сильному расслаблению, смог бы так крепко уснуть. Да и чувство постоянного ожидания каких-нибудь возможных неприятностей, плотно поселившееся ещё до того, как я оказался в пещере-комнате Каллистера, вовсе не помешало мне сейчас настолько глубоко погрузиться в сон, что «выдернул» меня оттуда лишь какой-то довольно громкий звук. Оказавшийся, по моему пробуждению, ничем иным, как смехом дракона. Как мне стало понятно после того, как я окончательно проснулся, игра уже шла вовсю, и положение Амириэль было явно не из лучших. Она уже потеряла больше половины своих фигур, а ещё несколько были в весьма невыгодных позициях. Это, по всей вероятности, и развеселило огнедышащего ящера. Лица моих спутников наоборот, были весьма невесёлыми: бледная Лина кусала губы, и по лицу её разливалось явственное выражения отчаяния; да и клыкастый был невесел и хмур, бросая на доску весьма мрачные взгляды. Одна Ами, казалось, была спокойна и сосредоточена, хотя, конечно, зная эльфийку, я бы предположил, что она прикладывает большие усилия, чтобы сохранять это самое спокойствие.
- Видимо, твоя сестрица немного преувеличила твоё умение играть. – Ехидно сообщил довольный теперешним раскладом, Каллистер.
- Весьма вероятно. – Эльфийка вежливо наклонила голову в знак согласия. А затем протянула руку, переставляя фигуру, и заявила так же вежливо и спокойно: - Загнала на три.
И в самом деле, «кабан» остроухой угрожал сейчас «жабе», одной «собаке» и «петуху» одновременно. То есть, дракон за следующий ход мог вывести из-под удара только одну фигуру, вторая оставалась в безопасности. но третью Ами всё же забирала. Нагло- победная ухмылка, уже воцарившаяся на губах ящера, сбежала с лица со скоростью вороны, удирающей от коршуна.
- Щщщщхххраззсс! – Раздалось раздражённое шипение.
Лина наклонила голову, скрывая радостную и, одновременно, ехидную усмешку. Ну да, правильно, ящер только над обеими эльфийками, а после тут же попал впросак. Разумеется, эта маленькая деталь грела душу остроухой мелкой пакости.
Впрочем, уже вскоре младшая эльфийка вновь помрачнела, так как Каллистер отвоевал у Ами ещё одну фигуру. У меня складывалось впечатление, что игра происходит не только и не столько на доске, но – по большей части – на нервах участников; а удача раскачивала результаты игры, как на качелях – вперёд-назад, вверх-вниз, от эльфийки к дракону и обратно.
Через какое-то время ещё одна фигура Ами оказалась в опасности быть снятой с доски, и Каллистер уже, образно говоря, самодовольно потирал лапки.
Но, как оказалось, крылатый чемодан рано намеревался праздновать победу.
Один ход Ами, и вот уже расклад снова поменялся, и поменялся знатно. Забрав фигуру «курицы», «собака» эльфийки тут же ставила под угрозу «кошку», «свинью» и «оленя», который, в свою очередь, стоял под угрозой двух фигур – этой самой «собаки» и «кабана».
Теперь наступала очередь мрачнеть дракону. Вообще, как я уже заметил, в выигрышах и проигрышах ящер вёл себя с совершенно детской непосредственностью, совершенно не скрывая чувств. Вот только то, что у детей это выходит естественно, для взрослого и, даже, многовекового создания выглядело как нелепая и неуместная несдержанность.
Впрочем, осознав ещё через какое-то время, что он проиграл окончательно, дракон смог сдержаться. Ну, по крайней мере, не убил ни нас всех скопом, ни даже одну только победительницу. Правда, выражение лица и багровеющие зрачки, сузившиеся до размера тонкой портняжной иглы, говорили о том, что ящер едва сдерживает себя, чтобы через пару минут не поужинать четырьмя поджаренными блюдами зараз... Но, надо отдать ему должное, сдержался. И в этот момент я даже зауважал его. Правда, на очень короткое время, потому как Каллистер разразился такой высокоэмоциональной речью, что обе эльфийки чуть всё же не сгорели – уже от смущения и стыда, а наш с клыкастый словарный запас пополнился ну о-о-очень намного. Вот разве что все слова были... Ну, вы всё сами понимаете, вам разжёвывать не надо.
- Вот счастливчик, нам с тобой за такое уже влетело бы. – Немного нервно усмехнувшись, еле слышно пробормотал Маркус, обращаясь ко мне, но кинув короткий взгляд в сторону красной, как цветок лавинии , Амириэль.
Разумеется, ящеру на смущение победительницы было до задних, так что своё возмущение весьма эмоционально и довольно долго. Но ничего не длится вечно, и негодование Каллистера в адрес, посмевшей его обыграть, остроухой начало сбавлять обороты, а потом и вовсе затухло, как костёр, в который забыли вовремя подбросить дрова. Хотя нет, тут, скорее, «костёр» возмущения просто уже перегорел.
- Друхль вас пригладь . – Пробурчал дракон, выдохнув после того, как продышался. - Выиграли и, к моему огромному огорчению, честно.
Угу-угу, ему-то огорчение, а нам-то какое счастье. Страшно подумать, что этот вспыльчивый псих мог сделать с нами, начни мы жульничать в игре.
- Я слово держу – можете убираться отсюда. – Я прямо-таки слышал, как с досады скрипят у дракона зубы. Да уж, мало того, что проиграл, так ещё и пришлось признавать и, что называется, выплачивать проигрыш; кому такое понравится? И всё же это произошло.
Но нам-то нужно было не только убраться отсюда. Но просить ящера о том, чтобы он отдал выигрыш всем нам, то есть – исполнил желание каждого.... Маркус уже попытался на это намекнуть, а что получил взамен? Да и я-то проиграл, так что о выигрыше всей нашей кэити не могло быть и речи. Разве что – постараться уговорить его расплатиться именно с победителями? Это было бы честно. Но кто рискнёт предложить это вспыльчивому ящеру – самолюбивому и терпеть не могущему проигрывать и признавать проигрыш?
* * *
- Могу я спросить почтенного Каллистера – На прозвучавший голосок примерной девочки заставил нас четверых – меня, вампира, старшую эльфийку и самого дракона устремили взгляды в сторону нашего остроухого недоразумения. Вид у Лины и в самом деле был таким, будто ей альваниты песню пропели ; что заставило меня невольно напрячься. Что она ещё удумала?
По настороженному и едва ли не предупреждающему взгляду Амириэль можно было понять, что старшей остроухой тоже не особо нравился такой резкий всплеск активности сестрёнки. И всё же ни я, ни Ами не стали сдерживать Лину, понимая, что нотации о поведении и предупреждения об осторожности сейчас будут вовсе не вовремя, а то и вовсе небезопасны. Ами наверняка сказала бы, что разногласия могут разобщённость нашей команды. Так что, получив насмешливо-согласный кивок от ящера, Лина продолжила: - Из всей нашей команды проиграл лишь Шэрус, - взгляд, обращённый на меня, был несколько извиняющимся, как и голос. – И, конечно же, он не имеет права на получение выигрыша. Но остальные трое всё же выиграли, и...
- И ты полагаешь, что каждый достоин приза? – Ядовитая насмешка вкупе с раздражённым шипением не сулили нашей младшей ничего доброго.
Лина виновато – ни дать, ни взять – провинившаяся ученица, задавший либо неуместный вопрос наставнику – потупилась.
Наступила тишина. Не мёртвая, но всё же весьма многозначительная. Я вновь почувствовал, как вздыбливается шерсть на загривке, и всеми силами постарался взять себя в руки и вести себя, как воспитанный человек, а не как сорвавшийся с цепи только что пойманный хищник. С трудом, но всё же получилось. «Ами была бы счастлива» - сыронизировал я мысленно. Хотя, признаться, поводов для иронии и вообще смеха и улыбок, несмотря на частичную победу, было не густо.
- Ты думаешь, что, изменив просьбу твоего так же выигравшего приятеля, получишь согласие?
Смущённо-виноватый кивок был молчаливым ответом Каллистеру. Тот ощерился насмешливо. – Какая честность. – Если бы звук драконьего голоса и его тон могли бы воздействовать на окружающих, то яд, отчётливо исходящий от голоса нашего временного и, видимо, оттого негостеприимного хозяина стал бы причиной смерти Лины. Но, к нашему счастью, подобного не случилось, и остроухая упрямица молчала, лишь чуть подёргивая кончиками ушей. Спрашивается – на что она рассчитывала? Помните же, что я давеча говорил о характере крылатого психа? Вредный, эгоистичный, вздорный, самолюбивый, властный, капризный...
- Друхль вас пригладь. – Неожиданно произнёс дракон, и мы вчетвером уставились на него, не веря своим ушам. Он согласен? И не помер от самовредительства ? – Но тогда и я потребую уже свой выигрыш от вашего проигравшего приятеля. Полагаю – так будет честно. – И вновь губы дракона растянулись в гаденькой ухмылочке.
Бр-р-р-р. Так, стоп... А что он может потребовать в уплату? Хорошо, если всего лишь не откажется от желания узнать о наших приключениях. А что как придумает ещё что-нибудь? И ведь я не смогу отвертеться... Ну и гад чешуйчатый.
Но обе эльфийки согласились со справедливостью требований ящера. Вот же... Кем «вот же» могли быть названы вредные остроухие сестрицы, без зазрения совести отдающие сейчас верного, хотя, порой, и мохнатого друга – то есть – меня – в жестокие лапы дракона, я не придумал. Честно говоря, от удивления не смог произнести ни слова, потому как дракон озвучил своё требование... Ну, или желание – кому как больше нравится называть. Мне было велено «отнести эту игрушку» - при этих словах кивком головы мне было указано на хрустальный лабиринт с золотым шариком – потомку дракону. Щщщххраззссс! Я что – гонец какой или переносчик ? От возмущения я даже вздёрнул верхнюю губу и глухо рыкнул. И тут же наткнулся на умоляющий взгляд старшей эльфийки. Ладно, друхль его пригладь... – Договорились... – глухо буркнул я и увидел, как облегчённо вздохнула Ами. Ну вот что за...
- Только одна проблема – я же не знаю – где твой потомок живёт... А без указания точного адреса снова тащиться непонятно куда мне вот как-то вовсе не улыбается. – Ни к чему ящеру знать, что «тащились непонятно куда» мы в немалой степени именно из-за моей торопливости. И... Да не спутай Арх нити - пусть ни клыкастому, ни Лине не придёт в голову поинтересоваться схожестью черт стоящего перед нами дракона в человечьем облике и чаровника, как раз и пославшего нас к этому самому дракону. Ну, хотя бы потому, что мне самому эта схожесть уже бросалась в глаза. А задавать такие вопросы, во-первых, неприлично; а во-вторых, небезопасно, особенно, учитывая взрывной характер ящера. Хвала Тьме, и Маркус, и остроухая не стали задавать вопросы. По всей видимости, их тоже уже утомили неконтролируемые вспышки раздражение и гнева чешуйчатого. По крайней мере – кровососу; потому как – как мне только что пришло в голову – Лина-то магика не видела, ведь она присоединилась к нам несколько позже. Но, как бы то ни было, опасная тема не была поднята. По крайней мере – как я полагал, пока не будет названо имя драконьего потомка. А тогда можно будет надеяться только на благоразумие этих двоих. Ну, а уж в том – кто был именно этим потомком – я был уверен.
Дракон хмыкнул и назвал адрес... И вот тут сдерживаться пришлось уже мне самому. Просто потому, что городом проживания была названа Малента. Неужели в Милагроссе настолько терпимо относятся вообще ко всем расам, что никого не удивляет проживание в самой столице дракона – пусть и в человеческом обличье? Или – именно в обличье всё и дело – он не раскрывает себя? Но тогда, наверное, я сам ошибся, определив чаровника Бартоломэо, как потомка Каллистера? Тогда чем же можно было объяснить такую схожесть магика и дракона? Интересно, а этот юный дракон так же вспыльчив, как и его предок, лицезреть которого нам выпало сомнительное счастье? Ну да ладно, это не мои трудности, а жителей Милагроссы. От меня требовалось только поработать переносчиком. Не такое уж трудное дело. И не беда, что я почти не знаю – где именно находится Изумрудная аллея; спросить-то у местных всяко можно будет. Да и то, что дракон согласился отпустить нас всех, свою пользу принесёт – можно будет у Ами спросить. Потому я кивнул, соглашаясь со столь несложным поручением. Уточнив, впрочем – всё ли это задание? Имелось ввиду, конечно, наше прежнее обещание рассказать о путешествии.
Дракон пожал плечами.
- Всё равно сами расскажете. – Бросил с ленивым равнодушием.
Любопы-ы-ытно. С чего бы это он был так уверен в этом? Уж не подлил ли в Въер’Ньенту эликсир правды? Да нет, я бы почуял. Хотя, конечно, как я уже говорил, питьё «заговорить» и подлить в него нужное зелье довольно просто. И, если оно и правда было так, то это быдло весьма скверно; ведь, спроси он нас правдивого о цели визита в подземелья, увильнуть от правдивого ответа не смогли бы теперь ни, и без того до безобразия правдивые эльфийки, ни изворотливый наш «высокородный вен Альвент...». Впрочем, желания победителей с нашей были ещё не выполнены.
И тут меня будто камнем по голове огрело: ведь я «выторговал» у дракона наше общее освобождение лишь при условии моего выигрыша. Который, увы, не состоялся. И теперь дрынга лысого нам дадут уйти. Конечно, меня-то он отпустит – чтобы я отнёс его дальнему родственничку эту друхлеву «игрушку», но... Меня вдруг замутило от сознания того, что спутники мои останутся тут. В качестве ли слуг, развлечения, либо вообще – необычных блюд драконьего стола. С другой стороны – он только что сам говорил, чтобы мы убирались все к дурхлям. Сам забыл об уговоре? Или проверяет нашу честность?
Каллистер, казалось, смотрел на пристально, с ехидным выражением, и, в то же время, обманчиво-сочувственным видом, будто зная – что именно тревожит сейчас мю душу. А может, мне всё это сейчас только казалось, и ничего-то он про мои мысли и душевные метания не знал?
«Интересно, а додумается хоть кто-то из моих спутников, что называется, перехватить моё желание и представить, как своё; и согласится ли чешуйчатый на такую замену?» – пронеслось у меня в голове.
- Почтенный Каллистер позволит задать вопрос? – Раздался вдруг голос клыкастого. Тьма подери, ему что – мало двух нагоняев, которые он уже получил от крылатого камина? Куда опять-то лезет? Поверьте, вот говоря о «ком-то из моих спутников» я вовсе не его имел ввиду. Я невольно подобрался, ожидая очередной неприятности. И, судя по глубоко несчастному и обречённому выражению лица Ами, эльфийка тоже не ждала ничего хорошего от вампирского любопытства.
Однако ящер, иронично изогнув бровь и искривив угол губ – выражая, видимо, таким образом насмешку – кивнул.
Маркус, ободрённый таким выражением согласия, довольно ухмыльнулся и продолжил. – Почтенный Каллистер производит впечатление крайне разумного существа...
Тьма раздери, «хорошенькое» же начало, ничего не скажешь! У Ами вытянулось лицо, а дракон и вовсе уставился на кровососа едва ли не выпучив глаза весьма ошалевшим взглядом Но вампир продолжал, словно не замечая реакции на свои слова.
- И, как, несомненно весьма разумное существо не может не согласиться, что ему тут вовсе не нужны кости двух эльфиек... А они через какое-то время непременно будут, – (Тут на Маркуса уставилась и обалдевшая Лина) – потому что без своего леса остроухие очень быстро загнутся Мох... нашего приятеля почтенный Каллистер и без того посылает на поверхность – отдать кому-то вещь. Так может стоило бы и остроухих вернуть наверх? Признаться, Вы бы и сами, без моих предупреждений и советов вскоре пришли бы к этому решению, когда подольше бы пообщались с этими лесными алинери. – Ухмылка вампира была самая что ни на есть препакостная, да и те слова, которые он произносил в адрес остроухих, вежливыми и необидными нельзя было назвать, но... Тьма раздери, он же старался, что называется, вывести их из-под удара. Понимали ли это они сами? Хотелось бы надеяться. Ну, потому как видеть разобиженные лица и слышать упрёки в грубости после того, как пытался спасти... Удовольствие небольшое, откровенно говоря.
- Неужели и ты думаешь, что, переиначив просьб, сможешь получить согласие? – Скепсиса в голосе Каллистера было не меньше, чем издёвки. Ну да, не нам всё же было пытаться несколькотысячелетнего летающего ящера. А вот разозлить – запросто, а если разозлить, то... дрынга лысого у нас смогло бы что получиться.
Но, кажется, общение с драконом, и не только, уже начало учить хоть чему-то нашего клыкастого, а потому Маркус, видимо, взяв пример с нашей младшей спутницы, неожиданно честно кивнул. Хотя при этом и не строил из себя примерного мальчика, учёного альванитом .Ну, ему и не пристало, да и в подобное притворство дракон и не поверил бы, а вот то, что такое притворно-примерное поведение могло стать причиной раздражения, это как пить дать...
- Нагле-е-ец... – Новое продолжительное шипение. Н... В отличие от прошлого, в нынешнем слышались не возмущение и ярость, а какое-то странное ироничное... странно, но я бы назвал это... да, пожалуй, чем-то схожим с восхищением. Вот и пойми этого чешуйчатого.
- А что же ты просишь за других, но не за себя?
Маркус пожал плечами.
- А меня подземелье не пугает. Ну, разве что немного беспокоит, если почтенный Каллистер захочет меня слопать.
Похоже, к нашему кровососу возвращались самоуверенность и нахальная ирония. И неожиданно это радовало... Бы. Если бы не несло опасности в который раз «раздраконить» дракона – простите за столь кривую фразу. Но, по счастью, обошлось. Может, ящер тоже устал от своих гневных вспышек? Меня, в общем-то, особо не волновали причины такого поведения, больше – результат. Который как раз был весьма неплох. как раз был весьма неплох.
- Не захочет. Пока не устанет от одного нахального вампира.
О-о-о... Кажется, эти двое наши друг в друге родственную душу и неплохой объект для обоюдных подколок. Эта ехидная мысль пронеслась в моей голове очень быстро, а за ней поспешила мысль-надежда на то, что, когда дракону всё же надоедят... нет, даже не ежедневные, а, судя по характерам обоих, ежечасные препирательства, он Маркуса просто отпустит, а не поджарит себе на стол.
* * *
- Ты единственная, кто ещё не предъявил мне своё требование выигрыша. – Внезапно обернулся чешуйчатый к нашей главе кэити. – Впрочем, я догадываюсь – о чём ты будешь просить. – Его взгляд скользнул по груди эльфийки и лежащий на ней Дар Света.
Амириэль, то ли проследившая за его взглядом, то ли просто догадавшаяся – что имел ввиду дракон, подавила тяжёлый вздох, крепко сжала губы и, сняв с шеи древний эльфийский медальон, положила начавшее разом тускнеть и деревенеть, солнце в обрамлении листьев на стол рядом с хрустальным лабиринтом.
Я предположил, что чей сейчас было очень больно и тяжело расставаться с реликвией своего народа, пусть даже и во имя исполнения каиты спасения всего мира. Вернуться что ли потом сюда и выторговать эту «безделушку» у крылатого чемодана? Ну, а почему бы и нет? Дело за малым – найти достойную вещь на обмен.
Кажется, Кадлистер был ошарашен поступком эльфийки настолько сильно, что даже не сразу забрал медальон. Лишь через пару минут протянул к нему руку, и ещё через долгую минуту взял.
- Ты отказываешься от того, что принадлежало твоему народу. – Протянул несколько удивлённо.
Губы эльфийки дрогнули, на секунду горестно покривив рот, но всё же она с трудом кивнула. – Я прошу достопочтенного Каллистера о другом даре. – Голос был почти бесцветным, тихим и неуверенно-ломким.
- Вот как? Дар?
Новый, и уже вовсе молчаливый кивок.
- И что же ты хочешь в дар? В иронии слышалось едва уловимая растерянность.
Мы трое – я, Лина и Маркус затаили дыхание, прекрасно осознавая – что сейчас будет произнесено, но ни капли не представляя – что последует за этим.
* * *
- Ожерелье. – Слово прошелестело, как ветром в листве. Ох, вот только бы не пришлось бы нам сейчас столкнуться со взрывным характером чешуйчатого. Однако, судя по откровенному недоумению, разливающемуся по лицу Каллистера, дракон не понимал – о чём идёт речь. Странно, неужели он и в самом деле не имеет понятия - о чём говорит эльфийка, и не причастен к похищению «безделушки» у магика? Но, тогда как Амириэль будет объяснять - что именно ей нужно? Или уже не будет скрывать? Вот только во что ей обойдётся ей эта полная откровенность?
- Я не знаю точно – как именно оно называется. – Между тем начала... (или – уже продолжила? Не важно) объяснять Ами. – Но возможно его имя Ожерелье Душ или Ожерелье Силы...
Дракон насмешливо – хвала Тьме, пока что только всего лишь насмешливо – фыркнул. – И ты полагаешь, что эта вещь находится именно у меня?
Амириэль кивнула, хотя несколько неуверенно. Может ей пришло в голову то же сомнение, что и мне?
- Ну, допустим, ты права. Хотя я не намерен этого ни подтверждать, ни отрицать... Но даже если это и так, то с чего ты вдруг взяла, что я отдам тебе столь полезную вещь? Да и вообще – зачем она эльфийке?
Ххха. Вот теперь я был почти до кончика хвоста уверен, что Ожерелье и впрямь было у чешуйчатого ящера, и – с очень большой долей вероятности, Бартоломэо не соврал, и Каллистер так-таки унёс «вещичку» без извещения об этом владельца, то бишь – самого чаровника.
- Потому что выиграла желание в Прарграт и озвучила его. – С совершенно по-детски наивной честностью ответствовала наша глава кэити.
Каллистер уставился на неё, недобро щурясь. Все... Этот ящер вовсе не идиот, и... Я на минуту зажмурился, увидев до того, как Лина закрыла лицо руками – видимо, тоже поняв – что сейчас последует.
- Ты пришла сюда с предложением игры, зная заранее, что Ожерелье Силы находится у меня? – От вкрадчивого тихого вида багровеющих сужающихся зрачков мне стало жутко; Ами и вовсе побелела, весь её вид выражал смертельный ужас, который она испытывала сейчас; Лина и вовсе, кажется, потеряла сознание, так как почти лежала, откинувшись головой на спинку кресла, закрыв глаза и – как и сестра – без кровинки в лице.
- Откуда ты узнала об этом? Кто тебе сказал? – Все тот же тихий голос, казалось, буравил мозг, заставляя подчиняться, отвечать.
- Магик Бартоломэо. – Прозвучал медленный, какой-то даже отстранённый, безэмоциональный голос, будто Ами отвечала, пребывая одновременно во сне.
- Ами, нет!!! – Мы с вампиром дружно ломанулись к эльфийке, не успевшей договорить, но отлетевшей к стене, когда могучая когтистая покрытая чешуёй рука сшибла остроухую с кресла. Маркус успел подхватить девушку, не дав ей «впечататься» в стену, но сам долбанулся так, что послышался хруст ломаемых костей. Обычного человека это уложило бы замертво; клыкастый всё же сумел подняться и помочь встать остроухой. Видимо, шуточки кончились, а всё наше прежнее приключение, включая мою битву на арене в столице Англейма, было, что называется, цветочками. А вот «ягодка» была одна, огромная и, ну о-о-очень невкусная. И теперь мы воочию могли наблюдать стремительное превращение в самого настоящего огнедышащего дракона – рассвирепевшего и наполненного гневом и бешённой яростью, что называется, через край.
- Шэрус, как его остановить? – Стараясь перекричать нарастающий драконий рёв, проорал вампир, морщась от боли, но прижимая к себе перепуганную до полусмерти эльфийку. Хорошо ещё, младшая остроухая продолжала пребывать в бессознательном состоянии в кресле. А то ещё бросилась бы тоже на помощь сестре, а пострадала бы сама.
- Не знаю. – Крикнул я в ответ. И в тот же миг мой, следящий за увеличивающимся в размерах ящером, взгляд уловил короткий проблеск на столе. Собрав все силы, я вспышкой молнии метнулся туда и в следующий момент сжал в руках деревянную коробку с хрустальным лабиринтом.
- Каллистер, стой! - Смог бы я поломать эту «игрушку», насколько она была дорога взбешённому чешуйчатому, насколько для него было передать её своему потомку? Ничего этого я не знал, и даже не смог бы объяснить – что меня заставило поступить именно так, как я сейчас поступил, но... Но я откуда-то отчётливо знал, что по-другому разбушевавшегося дракона не остановить. А ещё знал, что пока у меня в руках эта непонятная вещица, с непонятными свойствами, Каллистер не причинит ни мне, ни моим спутникам. Да, не скрою, я был намерен шантажировать чешуйчатого этим хрустальным лабиринтом. И мне было вовсе до задних на то, что это не честно, ведь меня попросили отнести вещь... Я хотел жить; хотел спокойно уйти из этой друхлевой пещеры вместе с обеими эльфийки и чокнутым вампиром. А потому, я повторил – как можно более громко и властно: - Остановись!
Почти змеиные и теперь уже не янтарно-зелёные, но тёмно-изумрудные глаза устремились к моей скромной персоне, угрожающей сейчас целостности вещи дракона. Багровые зрачки, казалось, пульсировали в такт биению сердца.
- Не смей! – От очередного, но уже членораздельного рёва заколыхалось и почти погасло, но потом всё же выровнялось пламя в камине и свечах. Но...
Да, мне было страшно, до вздыбленной шерсти и прижатых ушей, до пересохшего горла. Но я не намеревался отступать.
– Угомонись, если тебе эта вещь ценна. – Да, я тоже умел быть упрямым, если это было нужно. Возымеет ли эта угроза какой-то результат, я не знал, но очень на это надеялся. А ещё надеялся на то, что смогу отвлечь дракона, пока Маркус помогал эльфийке. Плохо было то, что клыкастый был травмирован, а для залечивания ран ему нужна сила, которую могла бы дать только кровь. А где он мог найти кровь ближе всего? Пра-а-авильно, у той самой своей охраняемой остроухой. Вот такой был у нас сейчас замкнутый круг, который просто необходимо было разорвать.
- Вы пришли без спроса и приглашения в мой дом, обманули, начали дерзить, посмели трогать мои вещи, а теперь ещё и требуете отдать не принадлежащее вам... – Рёв теперь был немного тише, не бил по ушам и мозгам.
- Тебе оно тоже не принадлежит. – Я так же не был сейчас благостно спокоен, а оттого тоже неслабо так повысил голос. Мне надоел весь этот эмоциональный «концерт», о чём я также поведал крылатому истерику. И сказал, что он ведёт себя не как многотысячелетне существо, о мудрости расы которого слагаются легенды, а как олень-двухлеток, только что вступивший в брачную пору и гоняющий всех, кого посчитает угрозой для своей территории. Я прекрасно понимал, что дракон взбесится уже в мою сторону, но знал, что должен отвлечь его, так как уже пришедшая в себя Лина помогала так же уже вполне соображающей сестре оттащить шипящего от боли из-за сломанных рёбер вампира куда-то в угол – подальше от глаз опасного чешуйчатого психа.
Каллистер, по всей вероятности, и в самом деле разъярился после моих слов ещё больше, так как стал медленно – видимо, всё же не желая порушить обстановку в комнате-пещере, поворачивался ко мне. Но я, держа в руках хрустальный лабиринт, как щит или заложника, теперь не боялся; по наглости именно что защищая целостностью вещи сохранность своей жизни от нападения.
Разумеется, полной уверенности в том, что это сработает, у меня не было; но, внезапно Каллистер шипяще выдохнул и начал вновь принимать размер, в котором с ним можно было бы общаться с меньшим опасением.
- Друхли вам спляши, валите отсюда все четверо... Но ты обещал её доставить. В сохранности.
Любопытно... В общем-то про сохранность ни слова не упоминалось, хотя и так понятно – зачем кому-то обломки? Да к тому же – хоть я и грозился, но испортить хрустальную вещь весьма проблематично. Или – все-таки можно? А вот то, что ящеру важно, чтобы лабиринт был передан определённому лицу, проживающему по определённому адресу – было нам на руку. Конечно, совсем уж наглеть с выставлением условий передачи не стоило – иначе можно было нарваться на, так сказать, чешуйчатые карательные меры. Но и послушно бежать исполнять приказание, как вышколенной домашней собаке... Увольте.
- И как, ты полагаешь, мы все вчетвером будем валить отсюда? – Скептическое хмыканье. Лабиринта из рук я так из рук и не выпустил. – По твоей дурацкой вспыльчивости вампир себе всё переломал. Для восстановления кровь нужна, а под рукой... ну, или перед клыками – это уж как угодно – только две эльфийки. Которые вполне через пару минут могут пойти на корм этому самому кровососу. Так как нам, по-твоему, валить всем вместе?
Каллистер обернулся в сторону, куда ретировались мои спутники. Кстати, хорошо, что они додумались не лезть под кровать. А то попали бы в миленькую ловушку, особенно, если ящер не пожалел бы свою мебель и плюнул огнём. А сейчас эти трое прижались к дальнему углу пещеры – если можно так сказать, почти скрытому плотной тёмной портьерой из какой-то неведомой мне материи, и почти скрывающемуся в полутьме. Тоже не очень хорошее место для того, чтобы спрятаться, но... Другого-то не было. И оставалось надеяться, что чешуйчатый уже немного, что называется, спустил пар и не станет плеваться огнём. Странно, но дракон, увидев, куда именно отошли мои компаньоны, как-то насторожился.
- А отчего же ваша старшая эльфийка не исцелит вампира своим даром природы? – Усмешка вышла какой-то напряжённой, и взгляда с того места Каллистер не открывал, хотя обращался ко мне.
Я пожал плечами: - Кажется, на вампиров эта магия не действует. Даже с этим их деревянным солнышком.
- А в тебе нет почтения к древним реликвиям. – Хмыкнул дракон, всё же отведя взгляд и теперь косясь на мои руки, крепко держащие хрустальный лабиринт. Странно, но он, кажется, даже не заметил того, что про медальон я сказал не как про его собственность, а как про принадлежащую остроухим.
Я согласно кивнул. Это было правдой. Ну, в самом деле – почему я должен испытывать почтение к какой-нибудь деревяшке, камню, куску вышитой ткани и тому подобное? Уважения достойны те, кто делает эти вещи, особенно, если это не грубая поделка, а вещь, выделанная искусно, с деталями; те, кто делает из этих пусть и очень простых, но очень красиво сделанных вещей магические предметы. Но не иначе. Да, можно восхищаться и радоваться не только видом, но и действиями зачарованных предметов – если они несут пользу тебе или вред твоим врагам; можно опасаться, а то и вовсе бояться. Но, опять же – испытывать почтение к вещам я не видел смысла. О чём и сказал чешуйчатому.
- И даже к тем, которые могут изменить твою судьбу или судьбу тех, кто тебе дорог? – С неприятной улыбкой уточнил дракон. О чём это он? Уж не об Ожерелье, способным сотворить из меня либо обычного человека, либо обычного волка, а остроухих и клыкастого либо тоже сделать людьми, либо вообще убить?
- Я же тебе уже сказал – опасаться результатов действия – да; а почитать – не за что.
- Опасение, страх вызывают трепет; почтение, почитание – тоже. Так в чём же разница?
О не-е-ет... Всегда терпеть не мог все эти размышления в эльфийском стиле «Небесные звёзды похожи на наши мечты потому, что так же далеки от нас, как исполнение мечты, но взор наш всё же видит звёзды, а разум и воля помогают достичь мечты, а значит, и души наши, свободные, как ветер, когда-нибудь соединятся со светом звёзд, если будут так же сиять своей чистотой и не запятнают себя дурными делами, похожими на тьму самого глубокого ущелья скал...» и так далее. На каком из «заворотов» этих размышлений, когда-то мне – тогда ещё совсем щенку-подростку – повествовала Амириэль, жаждая приобщить меня к эльфийской культуре и философии – я уснул, я уже и не помню. Помню лишь то, что она выговаривала мне за невнимательность и неуважение к эльфам, к их традициям и мировоззрениям. На что я тогда справедливо заметил, что сам я не эльф, так что мне сложно, да и не особо интересно разбираться в эльфийских мировоззрениях и понимать их. На этом мы с Ами здорово поссорились, я ушёл от остроухих и с сестрицами Аль’Таана мы не встречались ещё долго. Ну вот, а теперь мне предлагалась задачка из той же эльфийской зауми, к которой, кажется, были склонны и драконы. Или – один конкретный этот? И мне это вовсе не нравилось. А потому я лишь вздохнул, молча, но очень выразительно поглядев на ящера. Нет, конечно, то, что он отвлёкся на меня, не делая попыток навредить моим спутникам, было хорошо. Но я вовсе не был мастером речи, чтобы суметь отвлечь его надолго. К тому же, кажется, вампир уже начал проявлять признаки наступающего Голода, так как обе эльфийки как-то уж насторожились и несколько отступили от него, готовые – в случае необходимости - дать дёру. Куда именно, и имело ли это смысл в таком замкнутом – пусть и немаленьком пространстве, они вряд ли уже продумали, но чётко соображать девушкам в непосредственной близости от голодного вампира, согласитесь, было ой как непросто.
Дракон вновь покосился в тот угол, перевёл взгляд на меня... Казалось, в нём шла какая-то внутренняя борьба. Какие мысли противостояли друг другу, какие опасения соперничали меж собой? И важно ли это было для исполнения нашей друхлевой каиты и моего обещания уже самому дракону? Наконец, видимо, приведя все свои сомнения к согласию, Каллистер бросил мне короткое, но весьма жёсткое: - Поставь на стол и не трогай. – направился к эльфийкам и вампиру, который уже выказывал вполне явственные признаки Голода, так как морщился, стараясь не скалиться так уж откровенно, и тихо, как-то шипяще порыкивал на выдохе. Ящер, уже вновь принявший человеческий облик, легко отодвинул плечом и локтем от стены Лину, так же легко – как ребёнка – подхватил нашего кровососа на руки и... Исчез. Вот просто так – бесшумно, беззвучно и бесхитростно пропал из виду.
Обе эльфийки кинулись туда, где только что стояли Маркус и ящер; я, аккуратно поставив на стол будущую посылку, присоединился к ним.
* * *
Куда могли деться ящер с клыкастым, мы никак не могли понять. Уже через пару минут осознали, что никаких щелей и скрытых дверей за портьерой не наблюдалось, как и не ощущалось ни малейшего дуновения ветра, который говорил бы о каком-нибудь тайном ходе, скрытом в глубине скал.
Лина предположила, что у нас под ногами может статься такой же тоннель, как и тот, что привёл нас сюда. Мне же это было весьма сомнительно. Ну, не могло же быть жилище дракона похожим на кротовую нору, пронизанную тоннелями. Нет, всё подземелье – да, но не пещеры же... А с другой стороны – почему бы и нет? Ведь пропал же дракон перед тем, как передал Амириэль этот деревянный медальон. Так что я опустился на корточки и принюхался. Потом слегка провёл рукой над полом, стараясь ощутить хоть легчайшее движение воздуха.
И неожиданно моей кожи коснулась прохлада. Неужели Лина оказалась права? Пальцы заскользили по камню, затем я откинул угол одного из ковров... Щель была еле заметна, не толще волоса. И как, интересно знать, этот подпол открывался? Где-то, видимо, должны был быть рычаг, ручка, хоть чтобы подпол открыть и попасть... Куда, кстати? Если так подумать, то в какую-то пещеру-сокровищницу, где ящер мог хранить все свои ценности? Ну, как это обычно бывало в сказках. Впрочем, я давно уже не верил в сказки... За исключением Звёздных Волков, которые оказались вовсе не сказкой. Что ж, возможно, драконья сокровищница не такая уж байка на пустом месте. А раз так, то её необходимо было разыскать. Ну, хотя бы потому, что Маркус не особо то подходил на роль безвинно заточённой скорбной принцессы.
- Ами...риэль, карта, которую дали нам «пещерники» у тебя? - Я поднялся, отряхивая руки. Сейчас важно было понять – где именно могла быть расположена сокровищница, а уж во вторую очередь – как именно туда попасть.
Старшая эльфийка посмотрела на меня с лёгким непониманием, однако молча достала из сумки, стоящей около одного из кресел, плащ-карту и протянула мне.
Я уже говорил, что что обожаю остроухую за то, что иногда с ней приятно иметь дело потому, что она делает то, что нужно, не задавая вопросы? Конечно, увы, не всегда, но спасибо хоть за то, что это бывает гораздо чаще, чем с её сестрой и, уж тем более, с отсутствующим сейчас здесь клыкастым.
Я расстелил карту на столе, поставив ополовиненную вазу с яблоками и хрустальный лабиринт по её краям. Всё же, в таком положении, а не склонившись в три погибели к земляному полу, рассматривать карту было несколько удобней. Что я пытался найти? Не знаю. Ведь вряд ли «пещерники» были в курсе – где у дракона, что называется, запрятан тайник. А если и были в курсе, то не стали бы об этом распространяться. Итак, сейчас я рассматривал чертёж на ткани, разыскивая драконий схрон драгоценностей и, одновременно, отслеживая наш путь сюда, чтобы, по возможности, сократить обратную дорогу. Между прочим, обнаружил, что мы могли бы добраться досюда где-то на треть времени быстрее и на четверть безопаснее, минуя змеемышей, одну из расщелин и пару-тройку «громко-туманных» переходов. Что ж, неплохо. Вполне можно будет воспользоваться этим знанием, когда отправимся в обратный путь.
Конечно же, я указал на это обеим эльфийкам. На что получил упрекающий взгляд старшей. Щщхрраззсс, а что-теперь-то было не так?!
- Шэрус, неужели ты намерен уйти теперь?! Мы потеряли Маркуса, и не обрели то, за чем пришли, а ты уже думаешь о том – как выбираться обратно?
Я уставился на остроухую с изумлением. Боевая эльфийка, знакомая с военным делом – что поделаешь, эльфам тоже порой случается воевать, а Ами далеко не трусиха в тех случаях, когда нужно было что-то или кого-то защищать, - а про понятие стратегии сейчас словно бы и позабыла. Я был так удивлён этим, что даже не обиделся. Так что только фыркнул, передёрнув плечами. – Ещё чего? Но лучше знать заранее – как идти, ты не находишь? А то плутать, как когда сюда шли, что-то совсем не хочется.
И вновь Амириэль меня удивила. Кончики ушей у неё поникли и покраснели, как и щёки с шеей. Впервые я видел настолько смущённую и виноватую эльфийку.
- Шэрус, прости меня, - пролепетала наша глава кэити. – Я...
- Ты привыкла обвинять всех в неправильном поведении и разных проступках, которые никому даже в голову не приходят, и существуют лишь в твоём воображении. – Хмуро и запальчиво вскинулась Лина и была, между прочим, права. Ами, конечно, любила всех поучать, но в этом путешествии она вообще, что называется, перегнула палку. Видимо, старшая эльфийка и сама уже понимала это, потому что как-то разом сникла и замолчала.
- Ну так что, дожидаемся кровососа, уговариваем всё-таки чешуйчатого отдать нам «побрякушку» и идём более короткой дорогой? К тому же, мне тоже нужно отдать уже другую «безделушку» кому-то другому. – Как ни в чём не бывало продолжил я. Ну, не ссориться же уже на пороге окончания миссии. – Между прочим, - предложил я, получив от старшей эльфийки несколько виноватый и бессловесный. но благодарный кивок и такую же улыбку, - вы не заметили одной очень любопытной вещи? А именно – наш огнедышащий чешуйчатый не совсем друг похож на другого нашего не совсем друга?
- Как это – наш не совсем друг? – Недоуменно поглядела на меня Лина. Да и от старшей эльфийки получил вопросительный взгляд. Фыркнул.
- Я про Каллистера – разумеется; и про магика Бартоломэо. – уточнил.
Ами нахмурилась, выражение её лица сейчас вполне можно было назвать крайне задумчивым.
- И не спрашивай – как это могло бы получиться. – Торопливо добавил я, заметив удивлённое любопытство и во взгляде нашей младшей спутницы. – И не советую спрашивать об этом чешуй... – Я осёкся, всё же не дав Ами повода к новому неудовольствию, поправился, - у Каллистера. Он тип о-о-очень вспыльчивый, так что не стоит рисковать. Уж лучше попозже поинтересоваться у чаровника. Если ответит, конечно.
- Хорошо. – Как уж больно послушно согласилась наша мелкая неприятность. Это, конечно же, не могло не вызвать подозрения, однако пока что напрягаться не стоило, ведь сейчас мы были только втроём, поэтому опасаться было нечего. Конечно, если у дракона не было подслушивающих заклятий или артефактов. А возможности их наличия нельзя было не учитывать. И поэтому не стоило беседовать ни о чём, что бы могло быть использовано против нас. Ну, разве что о вампире, возвращении на поверхность и о том, что теперь уже мне предстояло отнести магику ещё одну вещь. Впрочем, эти обе миссии вполне можно было бы объединить. Но пока что этого говорить я не хотел, по уже озвученной причине. И я очень надеялся на то, что в этот раз уже не будет никаких препятствий и происшествий. Впрочем, это было ещё в будущем, а сейчас нашей проблемой было отсутствие Каллистера., нашего кровопийцы и Ожерелья. И где искать всех троих я пока что так и не додумался; хотя стоял, склонившись над картой вот уже минут пять. Кстати, немалое время при нынешних обстоятельствах. Особенно, если учитывать, что Маркус был ранен и голоден, а оттого более уязвим, язвителен и раздражён, чем обычно; а дракон – обидчив и вспыльчив. И кто знает – что могло за это время произойти?
Обе эльфийки, по всей видимости, перебирали в уме подобные мысли, так как обеспокоенность читалась в их взглядах, движениях и голосах всё явственней.
- Ну, куда же они могли так надолго подеваться? - Не выдержала наконец Лина, от нетерпения, волнения и досады стукнув по столу кулачком. Она схватила из вазы яблоко и принялась грызть. Прежде она бы, возможно, получила бы от старшей сестры выговор за несдержанность; но теперь Ами, во-первых, помня об обвинении младшей сестрицы, старалась следить за собой в плане не упрекать других; а во-вторых, тоже беспокоилась за нашего кровососа.
Свечи в канделябрах на столе и по стенам горели по-прежнему ровно, не укоротившись ни на стан; а по ощущениям ощущению, после выигрыша Ами и прочих событий, прошло уже довольно много времени. Впрочем, то, что свечи не оплыли, не погасли и даже не покачнулись, когда наша младшая остроухая выказала своё волнение ударом по столу, могло говорить и о том, на жилище чешуйчатого наложены какие-то чары. Растягивание времени, к примеру. На что я и обратил внимание обеих сестёр.
- Да-да, Амириэль, я прекрасно знаю, что магия времени крайне сложна, если вообще существует на самом деле. Но... Это же дракон. Недаром Бартоломэо говорил, что чародейство этого дракона куда более сильное, чем у многих.
- Что ж, это вполне возможно, Шэрус. – Согласно и чуть обеспокоенно кивнула Ами. – Но тогда... Тогда и вовсе не известно – сколько времени мы провели здесь на самом деле.
- А ты у самого ящера спроси, когда он вернётся. – Отчего-то несколько нервно хихикнула Лина. Впрочем, она в проявлении своих чувств была ой как права. Ведь то, что с нами происходило, никоим образом нельзя было назвать привычным и обыденным. Одно было хорошо – сейчас мы могли быть уверены, что Силу Ожерелья Каллистер всё ещё не задействовал, судя по тому, что и он сам не потерял способностей к магии, ни я не потерял возможностей своей второй сущности, ни – а вот это, как раз было к сожалению – наш кровосос не перестал быть кровососом.
Предположение же о том, что ящер как раз и унёс Маркуса для того, чтобы на нём опробовать Силу Ожерелья, было весьма сомнительным. Ведь лучше было бы проверить – как Ожерелье действует на разные расы. Но вот всё же – зачем и куда подевал чешуйчатый нашего спутника – оставалось неизвестным.
* * *
То ли дракон посчитал, что достаточно утомил нас троих ожиданием, то ли исцеление вампира заняло довольно много времени, только вновь появиться перед нами «их чешуйчатость» соизволил лишь тогда, когда обе эльфийки от беспокойства не находили себе места и, нервничая, умудрились сгрызть все яблоки из вазы. А уж если настолько сильно, что едва справлялась с собой, нервничала Ами, вы можете представить себе – как мы были напряжены все трое. Ну и да, судя по тому, что Маркус шёл следом за летающим чемоданом сам, на своих ногах, не морщась от боли, но пребывая в каком-то состоянии удивлённого ступора – если судить по поведению и выражению лица кровососа, Каллистер исцелил его каким-то образом. Но как, если Каллистер не мог вернуть сам себе зрение долгие десятилетия, а то и столетия? Опять вопросы! Ну хорошо, хоть вампир цел; и не придётся тратить время на успокоение эльфиек, которые наверняка устроили бы траур, не вернись Маркус обратно, или принеси дракон его бездыханное... безжизненное тело. Ну, в общем, вы поняли, да? Если бы Каллистер предоставил нам полностью и окончательно хладный труп.
Лина, не чинясь всякими там этикетами, как простая человеческая девчонка, с визгом радости кинулась к вампиру. Тот вздрогнул от неожиданности и даже невольно отступил на шаг, тем самым выйдя из уже упомянутого состояния ступора. Впрочем, Лину это не остановило, и девушка бросилась Маркусу на шею. И теперь удивлённо и опасливо уставившись на младшую эльфийку, замер уже дракон.
Амириэль, разумеется, столь бурных проявлений чувств себе не позволила, но вся её поза – разом как-то даже расслабившаяся, сияющая улыбка и слёзы, навернувшиеся на глаза – всё говорило о том – какое громадное напряжение спало сейчас с её души.
Мы с клыкастым, как всем уже известно, не были друзьями не разлей вода, и ой как нередко грызлись, но сейчас даже я ощутил пощипывание в носу и глазах.
Впрочем, никто иной, как Амириэль благополучно сбила этот мой чувствительный настрой, начав как всегда велеречиво благодарить чешуйчатого за то, что он вернул кровососа в целости и сохранности.
Надо ли говорить о том – с какой убийственно-скептической иронией выслушал ящер эту благодарность? От внимания Ами сия деталь не ускользнула, но эльфийка не посчитала нужным обидеться. Ну конечно, она была разумна, чтобы на дракона... хммм... Особенно, на этого конкретного дракона. К тому же, обижаться-то было вовсе не на что.
От этих, в общем-то пустых и бесполезных рассуждений меня отвлёк странный звук. Я обернулся туда, и едва не зарычал от резко накатившего раздражения... Нет – ярости...Лина, прижавшись к груди вампира, ревела едва ли не в голос. Конечно, это было лишь признаком облегчения и радости от того, что она видела кровососа, которого, впрочем, как и меня, отчего-то считала своим другом, живым – если было можно так выразиться. Но меня вновь посетило ощущение вздыбленной на холке шерсти и желание вцепиться Маркусу, которого мы до последних минут мы трое в глубине души уже готовы были посчитать окончательно мёртвым, в горло. Пришлось применять немалые внутренние усилия, чтобы вновь, что называется, брать личного зверя за шкварник и успокаивать. Получилось это не сразу, даже пришлось закрыть глаза и почти до боли прикусить верхнюю губу, чтобы не скалиться; но всё же через не очень долгое время мне удалось выровнять дыхание и загнать глубоко в глотку клокочущее рычание.
В комнате почти ничего не изменилось и, хвала Тьме, устремлённых с недоумением, насмешкой или сочувствием, взглядов я на себе не поймал. Лина всё так же всхлипывала, правда, уже отстранившись от вампира и острые кончики её ушей смущённо порозовели.
Амириэль протягивала сестре носовой платок. Тьма великая, и где умудрилась-то достать? Илим тащила с собой всю дорогу? Нет, эта эльфийка поражала меня с каждым разом всё больше. Подумать только – у нас в пути по подземельям порой еды-то до очередной гномьей «кладовки» не хватало, а она всё это время несла с собой носовой платок...
Впрочем, когда я понял, что платок как-то уж больно похож на обрывок рукава рубашки вампира, удивление моё старшей эльфийкой быстро схлынуло.
Сам же Маркус уже расположился в кресле и мирно спал. Нет, ну серьёзно – спал, так тихо, бесшумно и крепко, как умеют только до ужаса уставшие вампиры. Во время такого сна кровосос вовсе не дышит, да и лежит абсолютно недвижимым трупом, что делает кровососа уязвимым буквально до смерти. Это, кстати сказать, и называется «мёртвый сон». Именно поэтому смертельно уставшие вампиры стараются погрузиться в такой сон только там, где чувствуют себя в полнейшей безопасности. Самого Маркуса на моей памяти такой сон одолевал всего пару раз за всё время нашего знакомства.
Негромкий стук заставил меня отвлечься от картины спящего вампира и эльфийки, успокаивавшей сестру.
- Рассказывай. – Прозвучал следом требовательный голос дракона, и я, обернувшись, увидел то, что заставило меня ощутить, как воздух застревает у меня в глотке. На столе, поверх гномьей карты-плаща лежало Ожерелье Силы или Ожерелье Душ. Крупные – с ноготь моего большого пальца – и мелкие – с ноготь мизинца Лины, бусины переливались всеми цветами радуги, оставляя ощущение какой-то дымки, перемешивающейся внутри бусин.
- Рассказывай. – Требовательность в голосе ящера приобретала стальной и какой-то горячий оттенок властности.
Я еле оторвал взгляд от Ожерелья, чувствуя себя как кролик, едва вырвавшийся из-под гипнотического смертельного взгляда питона. Настолько всё вокруг в первые секунды казалось туманным и каким-то замедленным. – Что рассказывать? – Недоумённо воззрился на Каллистера.
Тот передёрнул плечами: - Ты обещал рассказать о ваших похождениях. Я свою часть долга выплатил. Теперь твоя очередь.
Я покосился на спящего Маркуса. Собственно говоря – всё рассказать ящеру пообещал именно он. Но... Вряд ли мы сможем разбудить вампира раньше завтрашнего вечера. Обе эльфийки, судя по ним, тоже были не особо в состоянии что-нибудь говорить. Значит, повествование выпадало на мою долю. Впрочем, особого труда это не составляло. Конечно – меня разбирало любопытство – куда и зачем ящер таскал Маркуса и каким образом излечил. Но я очень хорошо понимал, что ответов на эти вопросы не получу. Как, кстати, и на вопрос о похожести с человеческим чаровником... Да хоть из простой драконьей вредности. Так что я кивнул, но попросил перенести рассказ на завтра – чтобы проснувшийся к тому времени вампир и пришедшие в себя и тоже отоспавшиеся эльфийки подправили меня либо дополнили от себя моё повествование. Справедливо заметил, что удрать мы как не планировали до того, так и теперь не намереваемся; к тому же Ожерелье до завтра всё равно принадлежит дракону: пока он по уговору не передаст право владения им и не отдаст победительнице с рук на руки.
Взгляд, устремлённый ящером на меня, нельзя было назвать мирным и дружелюбным ни на грамм, однако бешеной ярости и гнева в нём тоже не было – всего лишь лёгкое раздражение очередным препятствием к достижению желаемого. Ничего, пусть почувствует на себе – каково было нам почти на всём пути к нашей цели. Конечно, вслух я этого не сказал.
Впрочем, по всей видимости, сейчас неудовольствие не помешало Каллистеру рассуждать здраво и понимать правоту моих слов, а потому летающий камин кивнул – хмуро, с явной неохотой, но всё же согласно. Затем, захватив с собой Ожерелье, хрустальный лабиринт и так же лежащий на столе деревянный эльфийский медальон, коротко бросил: - Отдыхайте, - и вновь исчез – под изумлённые взгляды обеих эльфиек, не слышавших нашего разговора, но успевших заметить цель нашей миссии, сначала лежащей на столе, а затем вновь исчезнувшую вместе с остальными вещами. Однако я был уверен, что завтра ящер вернётся, и Ожерелье всё равно перейдёт в руки Амириэль. Ведь дракон сейчас забрал с собой и вещь, которую я должен был передать на поверхность, что для Каллистера было очень важно.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ:
- Я почуял угрозу от этого их командира ещё до того, как мох… Шэрус ушел искать этого своего Звездного.
- Маркус, - Лина иронично фыркнула. – Когда уже я уходила, ты только просыпался. И скажи только, что ты притворялся, чтобы их вернее разоблачить.
- Вообще-то, я кинулся, как только почуял реальную опасность. – Это было произнесено с умеренной пылкостью. Клыкастый, хоть и был несколько огорчён тем, что ему не верят, но всё же не раздражён, не обижен и, хвала Тьме, не зол.
Ами тихо, но выразительно вздохнула, стараясь удержаться от упрёков в адрес препирающихся сестры и кровососа, пытающихся по мере всех своих сил добавить что-то своё в мой рассказ.
Ну да, на следующий день, точнее – почти уже под вечер, дождавшись пробуждения Маркуса, я, как и обещал, дракон мог услышать повествование о наших приключениях-злоключениях. Надо ли говорить, что накануне вечером Амириэль с Линой устроили мне небольшое представление «две эльфийки, возмущённые поведением оборотня»? Они попытались выяснить – что именно я наговорил дракону, что тот забрал все магические предметы и ушёл? Ну да, именно – что Я наговорил ДРАКОНУ… Пришлось разочаровать их, рассказав правду. И, конечно же, старшая эльфийка не могла не признать мою правоту. Спасибо хоть на этом. Ну, а утром – насколько можно было считать это время после сна утром – ящер вновь почтил нас своим сомнительного удовольствия присутствием. Эльфийки, заранее предупреждённые мной, не стали заводить бесед ни про унесённые «безделушки», ни про причины схожести ящера с чаровником, пославшим нас сюда; а просто мило и вежливо болтали, что называется, ни о чём. Ну, в самом деле – начни они сейчас какой-нибудь опасный или хотя бы двусмысленный разговор, и, кто знает – насколько еще затянулось бы наше пребывание в этих забытых друхлями местах.
То ли Каллистеру тоже начало надоедать наше присутствие, то ли и вправду очень хотелось услышать наше повествование, то ли ещё по каким-то причинам, но только крылатый чемодан тоже не спешил спорить о чём-либо серьёзном. С трудом дотерпев до пробуждения вампира и тут же – почти не дав Маркусу времени как следует проснуться и собраться с мыслями, вновь затребовал рассказа.
Мне показалось, что своим нетерпеливым любопытством Каллистер похож на ребёнка, которому пообещали интересную сказку, но выполнение обещанного все откладывается и откладывается по каким-то непонятным и скучным взрослым причинам. Вот только этот «ребёночек» от нетерпения становился весьма вспыльчивым, а результатом могли стать вовсе не разбитые тарелки или надоевшие, а потому сломанные игрушки. Потому мы не стали больше оттягивать обещанное. Конечно же, повествование не шло ровно и гладко, потому что – разумеется, не обошлось без препирательств и споров – в основном между клыкастым и младшей остроухой. Ами тоже изредка вставляла пару-тройку фраз, дополняя уже со своей стороны. Единственное, что мы не сказали теперь – это было имя пославшего нас магика. Впрочем, это уже было мимолетно сделано Амириэль, так что повторения не требовалось. Ведь у дракона должна была быть отменная память. Сам Каллистер, кстати сказать, не особо-то и настаивал на подробностях этой части рассказа. Да и вообще – начало нашего путешествия насколько я мог понять, показалось ящеру довольно скучным, и лишь препирательство с «хранительницей водного народа» вызвало короткую ироничную усмешку, выразившуюся только в дерганье угла губ. Ну, а вот «спасение» летучей мыши, которую я принял за Маркуса, крайне развеселило крылатого чемодана, да так, что ящер хохотал минут пять. Причем, как только он упирался взглядом в мою раздосадованную физиономию, раздавался новый взрыв смеха. К моему сожалению, улыбались от воспоминаний о моём тогдашнем нелепом положении даже эльфийки, что уж говорить про нахальную ухмылочку кровососа? Но раздражаться и беситься по этому поводу смысла не имело, потому что привело бы только к тому, что двое продолжат насмехаться, а двое кинуться успокаивать. А меня это заставило бы раздражаться еще больше. И, спрашивается, нужно нам было это «водяное колесо» ? Так что пришлось вновь загнать раздраженного зверя с уязвленной гордостью поглубже и подальше, и продолжить рассказ как ни в чем не бывало.
После рассказа про Англейм мне отчего-то показалось, что этому «милому» королевству с его еще более «милым» правителем с не слишком приличным именем существовать осталось не очень долго. Ну, это если судить по, начинающим суживаться ещё больше, и без того узким зрачкам багровеющих глаз ящера. Само собой, Каллистера вряд ли можно было обвинить в проявлении сочувствия к пленникам Арены; ему, скорее, не понравилась сама идея уничтожения всех рас, кроме человеческой. Что, признаться, было забавно, учитывая то – что именно ящер украл у магика и как именно мог воспользоваться тем, что украл. Конечно, «мог» это не обязательно «сделал бы непременно», но всё же… В общем и целом мне вовсе не было жаль жителей Англейма, не по своему собственному желанию и воле «раздраконивших» дракона, и я надеялся лишь на две вещи. Первое – чтобы под пламя праведного гнева дракона попал не только сам коротышка Закхейр, но и его разлюбезные подданные, в частности – красноволосая Ланиральса, начальник охраны, стражники в темнице… А, ну да, что называется, до кучи «охранники»-конвоиры, ведшие нас до границ страны и которым все же удалось спастись от нас четверых и Звёздного Волка. Ну и второе – чтобы к выводам о краткости жизни англеймцев после посещения страны разозленным драконом, не пришла старшая эльфийка. Ну, просто, зная её мягкосердечие и всепрощение… Хотя, англеймцы хотели обидеть её сестру и обидели тех, кого Ами отчего-то считала своими друзьями, то есть – нас с вампиром. С таким раскладом все же можно было надеяться на желание отомстить с ее стороны.
- Эй, мохнатый, ты заснул, что ли?
- Шэрус, с тобой всё в порядке?
Два голоса, звучавшие – один ехидно, другой – обеспокоенно, вырвали меня из плена очередных размышлений. И, как говорится, угадайте – кому из моих спутников какой голос принадлежал? И вот почему, если что-то хоть на краткий миг сбивалось с уже привычного и «накатанного» уклада и последовательности действий, поведения, настроения – это обязательно означало, что случилось что-то нехорошее? Ох уж эти эльфы… Я с ироничным вздохом глянул на Амириэль, и вновь вернулся к рассказу. Пропустив, между прочим, драку Маркуса с Линой, посчитав, что нечего знать чешуйчатому о таких разногласиях в нашей команде. А вот удержаться от того, чтобы рассказать про случай с глоссарами, не смог. При этом обе эльфийки густо покраснели ушами, а клыкастый – в отличие от меня – не смог удержаться от возмущенного оскала и чуть рычащего шипения. Которое, разумеется, было оставлено мной без внимания, но, кажется, повеселило крылатый камин.
Прервал свой рассказ я лишь тогда, когда ощутил, что в горле пересохло от долгой говорильни. Дракон, которому я сказал про это, скептически хмыкнул, однако всё же устроил нам ужин с новой порцией Въер’Ньенты. Это, конечно, могло означать, что из пещеры нам доведётся выбраться лишь назавтра к вечеру, если даже не послезавтра. Впрочем, из-за позднего пробуждения вампира и нашего долгого повествования это было не удивительно.
Дальнейший рассказ я продолжил уже за ужином, так как дракон не намеревался терпеливо ждать ещё и того, покуда мы насытимся; о чём он и заявил весьма безапелляционно. Кажется, это шло вразрез с эльфийскими правилами поведения, которые запрещают беседовать за трапезой о делах и всём, что хоть отдаленно походит на дела или проблемы. Но, во-первых, здесь был не эльфийский дом, во-вторых, эльфов, точнее – эльфиек было всего двое, а эльфы почти никогда не поют чужие песни на свой мотив . Ну и, в-третьих – как мне показалось, Ами вполне могла успокоить свою совесть, посчитав, моё повествование просто частью застольной беседы, кои в правилах остроухих не возбранялись.
* * *
- Ну и куда подевался этот гном? – С едва заметным интересом полюбопытствовал ящер, когда я добрался уже до того, как мы встретили пещерника Фирга-Болдхора, поначалу обещавшего провести нас сквозь горную гряду Нгар-Хала, а потом так непонятно куда исчезнувшего.
Я пожал плечами. – Не знаю. Посторонних запахов я тогда не почуял, хотя вряд ли он ушёл сам, оставив свои вещи и лошадь. Да мне, откровенно говоря, до задних. Денег мы ему тогда ещё не заплатили, наших вещей он не тронул, так что… - Я покачал головой, показывая свое безразличие к судьбе «пещерника». Поймал мягкий упрёк во взгляде старшей эльфийки, но только коротко и молча усмехнулся. Ну, в самом деле – мне не было никакого дела до пропавшего гнома, и даже не было интересно – куда он мог подеваться.
Каллистер с чуть насмешливым скепсисом поглядел на нашего кровососа.
- Что? – тут же вскинулся тот. - Конечно, если где кто пропал – вини вампира, который был неподалеку?! А ничего так, что я, вообще-то не был Голоден? И что кроме меня в том «пристанище» ещё и оборотень ночевал?! - Тонкий палец обличающе указал в мою сторону так стремительно, и резко, будто Маркус хотел проткнуть меня насквозь. Вампир вскочил с кресла, кипя от вполне понятной обиды. Ну, в самом деле – почему во всех пропажах и убийствах винят обычно либо вампиров, либо нас – оборотней? Несмотря на то, кстати, что ни люди, ни – порой – гоплинды и гномы, ни – крайне редко, но всё же – эльфы вовсе не всегда напоминают своими делами альванитов. «Высокородный вен…» же, высказав своёвозмущение, ушел куда-то в глубину пещеры. И я бы мог поспорить, что, будь у него возможность, клыкастый вообще покинул бы помещение, непременно хлопнув дверью – чтобы показать – насколько сильно он разозлён. Но, увы, такой возможности у него не было, и пришлось просто отойти далеко в сторону, так, чтобы не видеть и не слышать беседующих нас.
Между прочим – не скажу, что Амириэль – существо несправедливое, но вот, если бы подобным образом кровососа «обидел» я, то на меня уже обрушился бы поток упреков. Ну а тут и теперь…Теперь на кону стояло обладание Ожерельем Силы и окончание нашей каиты, так что вряд ли остроухая стала бы рисковать, что называется, учить чешуйчатый камин правилам общения. Вампир, видимо, это тоже понимал, и ему было обидно ещё и поэтому. Не за меня, разумеется, а за себя, потому как в подобной ситуации и сам бы попал под раздачу…
- Почтенный Каллистер сейчас очень неправ. – Неожиданно прозвучал голос нашей главы кэити. - Наш спутник – высокородный Маркус-Альберт вен Альвент’Гхор никогда не подавал поводов к тому, чтобы не верить его словам. К тому же, он оказывает мне и моей сестре честь быть нашим другом… - Я чуть не прыснул со смеху, уловив выражение глаз вампира, уставившегося издали на эту сумасшедшую эльфийку. – А я привыкла доверять своим друзьям. И с уверенностью могу сказать, что те, кто по каким-то причинам хотят обвинить высокородного Маркуса во лжи, весьма не правы.
Наблюдая за вампиром, я мог видеть, как меняется выражение его лица. Когда Ами говорила о дружбе и своем доверии друзьям, по лицу клыкастого можно было читать скептично-язвительное «Чокнутая», что, кстати, было подтверждено жестом, понятным, кажется, всем расам, а именно – кручением пальцем у виска. Но вот когда остроухая начала откровенно защищать его, Маркус едва не выпучил глаза, уставившись на неё с ошарашенной благодарностью, даже не разозлившись на то, что эльфийка назвала его так нелюбимым полным именем.
Дракон же равнодушно передернул плечами. – Я приношу свои извинения высокородному Маркусу-Альберту вен Альвент’Гхору. – Ленивая усмешка, скользнувшая по губам ящера, показывала – как именно он относится и к словам остроухой, и к своему собственному извинению.
Нужно ли говорить о том, что вампир, ответивший на это якобы извинение коротким и очень прохладным кивком, прекрасно все понял? Впрочем, видимо, чтобы не огорчать заступившуюся за него Ами, он вернулся в кресло; однако теперь сидел холодной отстраненной статуей. Вот таким – разъярённым и разобиженным, но не могущим ничего поделать из-за большей силы противника – Маркус впервые предстал передо мной. Ведь даже будучи пленником коротышки Закхейра, а затем и невинной жертвой блюстителей порядка в Милагроссе, Маркус хоть и показывал себя выше всех обид и проблем, но всё же так демонстративно не леденел с убийственно-церемонной вежливостью, от которой не по себе было даже любительнице исполнения всех правил – Амириэль.
Благо, дракон не повёл себя так же. А то ох как мне надоело подобное зеркальное поведение. Во-первых, теряется время, которое можно было бы потратить с большей пользой; ну а во-вторых… просто подобное поведение бесило.
- Ну что, я продолжаю? – буркнул я, недовольным тоном показывая свое отношение ко всем этим церемонным расшаркиваниям. И. получив согласную усмешку, повел своё повествование к логическому завершению.
* * *
- Если бы подобное мне рассказали люди, гномы, ну, или только кто-то из ваших рас, - кивок в нашу с вампиром сторону был сопровожден ухмылкой, - я бы просто спалил такого сочинителя за обман, пусть даже и красиво сложенный, но здесь двое эльфов, а эти и сами не врут и другим не позволяют. Что ж, пожалуй, вы и в самом деле заслужили… - Ящер достал из кармана своего одеяния длинную многослойную связку бус. Встряхнул, расправляя. Бусины застучали одна об другую с какой-то легкой мелодичностью. Ого, оказывается, Ожерелье Силы еще и петь умело… Каллистер задумчиво покачал магическое украшение из стороны в сторону. – Или… - По губам вновь скользнула та самая мерзкая ухмылочка, которая не могла означать ничего хорошего. – Или… - Дракон чуть сжал пальцами одну из бусин. И я, к своему удивлению, услышал, как колотится сердце Маркуса. Да, именно что – сердце существа изначально не живого в человеческом понимании смысла этого слова. Ведь у вампиров, в общем и целом, вовсе нет необходимости дышать, у них не бьётся сердце, и сон их, как я уже упоминал, больше походит на смерть. К тому же у них нет необходимости выполнять некоторые… действия, без которых не обходится жизнь всех других существ. А, точнее – им не нужно избавляться ни от чего лишнего в организме; по той простой, но очень странной причине, что ничего лишнего в их организме и не скапливается. Теперь же, хотя дыхания слышно всё же не было, но вот грохот сердца кровососа, казалось, сейчас разорвёт мне уши. Судя по обеспокоенным взглядам эльфиек, устремлённым на Маркуса, их острые уши тоже уловили эту странность.
- Перестаньте. – Довольно жестко попытался я оборвать дракона. Откуда во мне появилась такая почти бесшабашная и глупая смелость – одному Арху ведомо. – Иначе можно будет считать, что Вы нарушили договор. И тогда уже я ничего никому и никуда не понесу.
Ну да, я сейчас очень рисковал тем, что ящер в который раз мог психануть; а, учитывая, что Ожерелье Силы было сейчас у него в руках – в прямом смысле этого выражения – нам сейчас грозила немалая опасность. И даже две. Первая – это, понятное дело, просто быть испепеленными, ну а вторая… Вторая, конечно, в какой-то степени была не смертельна…. Но тут уж как посмотреть, как говорил один мой давний приятель. Потому как потерять свою суть – возможно, не смертельно первые часы, ну а потом уж… . Но, вот откровенно – мне все уже настолько надоело, что ещё немного, и стало бы совсем все равно – что с нами станется.
Но дракон вновь подтвердил мнение о себе, как о типе совершенно непредсказуемом. Запрокинув голову, он расхохотался своим жутковатым беззвучным смехом и толкнул Ожерелье по столу в сторону Амириэль.
Та, быстро сообразив, перехватила «безделушку» и спрятала в карман своей походной куртки. И лишь затем разразилась благодарственной речью – длинной и заковыристой, как и весь наш путь. Будь подобная речь обращена ко мне, я бы не удержался либо от какой-нибудь колкости, либо от зевка, демонстрирующего мою скуку. Однако, по счастью, подобная сомнительная радость доставалась на мою долю крайне редко, так что по большей части я или иронизировал над этой чертой «нашей правильной» остроухой зануды, или раздражённо фырчал.
Дракону, видимо, тоже была не в новинку подобная эльфийская велеречивость; вот только отреагировал он на нее иначе. Раздраженно передернул плечами, вновь презрительно скривив брезгливую гримасу. Прямо совсем как красноволосая шалдса англеймского королька, когда ей довелось терпеть то, что я сначала за столом сидел рядом с ней, а потом и вовсе повел её под руку.
- Вы получили то, за чем шли; я – то, что было нужно мне. Так что давайте обойдемся без всей этой никому не нужной словесной шелухи. И, полагаю, ваше присутствие здесь более не целесообразно.
Признаться, я не слишком-то понял часть того, что сказал дракон. Однако всё же мог додуматься до того простого факта, что, во-первых, нам здесь уже совсем не рады, а во-вторых – ящер сейчас передразнивал церемонную речь Амириэль. И, кажется, уловил это не только я, так как вампир, покосившись на нашу остроухую, коротко хмыкнул.
- А как мы сможем вернуться наверх? – Подала голос, сидевшая до сих пор тихо, Лина. И ведь была права с этим своим вопросом: сюда-то мы попали через тоннель вниз, а куда дракон водил Маркуса – мы трое так и не выяснили. Не спрашивать же дорогу у клыкастого. К тому же, вряд ли ящер водил его наверх; скорее уж – в какую-нибудь другую дальнюю пещеру.
Каллистер хмыкнул, передернул плечами. Сунул руку в карман, вытащил оттуда небольшую тут же несколько увеличившуюся деревянную шкатулку, протянул мне.
- Не пытайся оставить эту вещь в ближайшей же или какой-нибудь дальней от меня пещере или выкинуть в придорожную канаву, реку или еще куда-то. Не старайся избавиться от нее недолжным образом. Я узнаю - когда ты передашь её тому, кому следует. И, уж тем более, узнаю, если ты этого не сделаешь.
Я догадался, что в этой шкатулке находится тот самый хрустальный лабиринт и кивнул. Ох, как ящеру надо, чтоб эта безделушка попала по адресу… Меня снова одолело любопытство – что же это всё-таки такое? И, по всей видимости, не только меня, потому как у младшей эльфийки, старательно отводившей глаза от посылки, аж задергались покрасневшие кончики ушей, а вампир тоже впился глазами в шкатулку; правда, памятуя вспышку гнева дракона, когда Маркус рискнул только дотронуться до лабиринта, в этот раз не стал ничего делать.
Дракон же, то ли не заметивший, то ли старательно делающий вид, что не заметил, коротко и отрывисто приказал. – Идёмте. – А затем направился к той самой портьере. Откинув её, нащупал что-то, но не на стене, а на самой портьере; где конкретно – я так и не понял.
Не было никакого скрипа отпираемой двери или откидываемого люка, однако пламя ближайших настенных факелов качнулось, показывая – откуда повеяло свежим воздухом.
Вампир первым рванул к раскрывшемуся в стене отверстию, торопясь покинуть это забытое друхлями место, да ещё с такой скоростью, будто за ним гнались красноволосая Ланиральса, русалки, все гоплинды мира с требованиями заплатить по кредитам, и родной папаша с поучающей Амириэль скопом. За ним - не так торопливо, но всё же довольно быстро последовала наша младшая остроухая. Видимо, ей было вовсе не интересно – как именно и с помощью чего у нас появилась возможность покинуть сие жилище с весьма негостеприимным хозяином.
И, признаться, я прекрасно понимал чувства Лины и Маркуса, так что, запихнув шкатулку в одну из седельных сумок, которую закинул на плечо, и поторопив нашу главу кэити, поспешил за младшей эльфийкой и «высокородным вен Альвент-и-так-далее».
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ:
- А я бы всё-таки не стал говорить ничего лишнего, то есть - всего полностью. – С немалым сомнением в голосе произнес вампир, задумчиво разглядывая Ожерелье Силы, лежащее на кровати Амириэль в комнате одного из «пристанищ» Милагроссы, в котором мы, предприняв все меры безопасности, то есть – не слишком скрывая наши с Маркусом расы, остановились на ночевку, возвращаясь в Маленту.
Вымотанные до крайности, потрепанные так, словно вырвавшись из лап гоплиндов, жаждущих возмещения всех долгов разом, мы, во-первых, нашли чаровника-повседневника, который за пару серебряных треуглов, завалявшихся у вампира, согласился подлатать нашу одежду. Точнее, то, что от неё оставалось. При этом он с довольно ироничным сочувствием посоветовал нам не приближаться к столице, пока мы не обзаведемся нормальным платьем – чтобы у доблестной столичной стражи не возникло резкое желание арестовать нас, как опасных бродяг.
На вопрос Лины: - Почему сразу опасных? – заданного, скорее, от простого любопытства и желания скоротать время в ожидании, а не от обиды, повседневник – довольно ещё молодой, но уже седовласый мужчина с хитрюще-весёлыми серыми глазами с притворно-серьёзной миной ответствовал, что безопасные бродяги выглядят всё же более безопасно, а не так, словно только вчера побывали в пасти дракона. Это сравнение развеселило нас всех, включая прежде почти всегда серьёзную Амириэль. Наше младшее недоразумение фыркнуло, кажется, едва удержавшись от того, чтобы совсем уж по девчачьи показать чаровнику язык, но от продолжения дискуссии воздержалось.
Затем было посещение местного «Приюта красоты»; и теперь уже ни я, ни вампир вовсе не возражали против того, чтобы «отмокнуть» в глубоком дайнэре, полном горячей воды. Все мы желали смыть с себя всю, возможно, лишь кажущуюся, но ощущаемую вполне по-настоящему, пыль, затхлость и давящую тяжесть подземелий.
Как же было, всё-таки приятно ощущать себя бодрым и освежённым после купальни, в которой мы с вампиром провели без малого полтора часа, отдраиваясь до скрипа.
Почти белая кожа вампира, ставшая за время пребывания в пещерах грязно-серой, вновь обрела свой обычный цвет. А, судя по тому, что клыкастый был умиротворён и спокоен, я понял, что он всё же добрался до местного начальства с тем, чтобы получить разрешение на донорство, и этим разрешением уже воспользовался. Возможно даже, в самом «Приюте красоты», потому как нередко подобного рода заведения предоставляли и такую услугу клыкастым клиентам. Так что мы оба могли спокойно идти и устраиваться на ночлег в первом попавшемся, но не слишком убогом «пристанище», а также ставить на постой наших животных.
Кстати сказать, о том, как встретили нас после многомесячного расставания, ждавшие нашего возвращения, кони, можно было написать большую балладу. Но, увы, я в этом не мастер, а остальным, скорее всего, подобная мысль и в голову даже не приходила. Так или иначе, но лошади обеих сестер из «чудесного народа» ходили за ними, как привязанные, куда бы остроухие не шли. И, лишь добравшись до Яталы – небольшого городка Милагроссы, давшего нам приют, обе эльфийки смогли убедить своих копытных, что вовсе не намерены больше оставлять их без своего внимания так надолго.
Итак, мы с клыкастым и нашим четвероногим транспортом в количестве четырех тварей направились искать ночлег, а обе остроухие «зависли» в «Приюте красоты» ещё часа на полтора. За это время мы успели найти «пристанище» - весьма уютное местечко под забавным названием «Козье копытце», заказать два номера, поставить в стойла лошадей и заказать ужин, сказав, чтобы его подали тогда, когда появятся обе наших спутницы, а также послать в «Приют красоты» мальчишку-подручного, чтобы тот уведомил эльфиек – где мы остановились.
- Надеюсь, - с короткой усмешкой проговорил клыкастый, - что в этом пристанище не подают в качестве питья заколдованную воду?
А еще у нас осталось время, поболтать с пристанщиком и узнать новости Милагроссы. Оказалось, что у Фарха Бсана – так представился нам хозяин «пристанища», в столице проживали дочь с зятем и двумя детьми.
- Ох, и славные ребятишки, я вам скажу, господа хорошие. – С улыбкой оповестил нас Бсан. На шутку кровососа про зачарованную воду и название своего «пристанища» этот добродушный, хотя и до ужаса худой человек только рассмеялся, помотав головой и успокоив, что нам нечего бояться. И. как я уже говорил, принялся рассказывать о своей родне, к которой наведывался почти каждую неделю.
Нам не было никакого дела до его внуков, но, ни я, ни – на удивление – Маркус не стали перебивать, потому как, перестав расхваливать чудесное семейство своей дочери, Фарх Бсан принялся рассказывать о Маленте. Столице государства, конечно, а не о правительнице. И поведал, в частности, о том, что за последнее месяцы кроме посла Селеренга в Маленту прибыли еще несколько высокопоставленных особ из разных – не человеческих – стран. Могло ли это означать, что Малента – теперь уже которая герцогиня – приняла к своему сведению рассказ Амириэль про поведение правителя и жителей Англейма и решила вместе с представителями прочих рас пойти «вразумлять» коротышку при помощи силы? Вполне вероятно, что так оно и было. Ну, ни я, ни клыкастый уж точно, ни Лина – наверняка, да и – возможно даже – Ами не стали бы горевать об этом. Хотя, пожалуй, эльфийкам про это рассказывать не стоило бы. Тем более, вспоминая о том, что на англеймцев очень рассержены один Звездный Волк и один дракон.
Так что, когда остроухие сестры появились в «Козлином копытце», мы вчетвером поужинали, не затрагивая этой темы, а затем прошли в комнату девушек, так как Ами сказала, что ей нужно… точнее – она хочет, если нас – имелись ввиду мы с вампиром – не затруднит, поговорить с нами троими. Признаться, я был в некотором шоке от этих её слов; а Маркус спросил напрямую – насколько ей действительно нужны наши советы, а насколько она пропустит их мимо своих острых ушек, всё равно поступив по-своему?
Ами вспыхнула, дёрнула покрасневшими ушами необычайно тихо сказала, что, если Маркуса затрудняет оказать ей такую незначительную услугу, то она – Ами никоим образом не намерена заставлять Маркуса.
По губам клыкастого зазмеилась нехорошая ухмылка.
- Хватит. Прекратите уже оба. – Не выдержала Лина. Девушка не вскочила из-за стола, не закричала, но в её негромком возгласе зазвенели слёзы. А это было куда страшнее всех криков и демонстративных уходов вместе взятых. Ухмылка тут же соскользнула с лица кровососа, а старшая эльфийка вздрогнула, судорожно вздохнув, словно ей дали пощёчину или вылили за воротник походной куртки кувшин ледяной воды. Поглядела сначала на сестрёнку – как-то даже виновато, потом на «вен Альвент-и-так-далее». – Маркус, мне, в самом деле, нужен ваш совет. Всех вас. И, если вы все трое будете против моего мнения, я поступлю так, как скажете вы.
Вампир вздёрнул бровь, выражая крайнюю степень удивления, затем кивнул. – Хорошо. – Поинтересовался, как ни в чём не бывало. – Так в чём проблема?
Ами так же тихо сказала, что это – не разговор для едальни.
Таким образом мы все вместе оказались в комнате эльфиек, и на свет вновь появилась цель нашей миссии. Которая, кстати сказать, подойдя вплотную к своему завершению, вовсе не хотела заканчиваться. И теперь мы пытались найти ответ на вопрос Ами: стоит ли рассказывать герцогине Маленте обо всех наших приключениях и полностью, конкретно называть их причину – как пообещала эльфийка ещё когда мы направлялись в сторону горной гряды Нгар-Хал?
Признаться, дольше всех думал я. С одной стороны – правительница Милагроссы была человеком, а людям, как уже говорилось неоднократно, я доверял крайне редко; с другой – Малента не давала нам повода не доверять ей, а её помощь оказалась поистине неоценимой. Я имею ввиду её подарок – игру. А, поскольку, причины нашего похода женщине полностью были не известны, то и подозревать её в попытке получить свою выгоду в виде Ожерелья, было бессмысленно. Вот это всё я и выложил спутникам, кажется, запутав бедную Ами окончательно.
- Ладно, будем считать, что Шэрус высказался «ЗА» идею рассказать всё герцогине. – Смешливо фыркнула Лина.
- А я не рисковал бы. – Упрямо повторил клыкастый. – Малента человек, и у неё может появиться соблазн таким образом получить власть над прочими расами – даже за пределами Милагроссы. А это, поверьте мне, куда хуже идей англеймского недомерка. У того хоть не достанет мозга использовать Ожерелье вне своей страны. Правда. у него там есть одна красноволосая советчица… Нет, так или иначе, я бы предпочел ни перед кем не распространяться про без… Ожерелье, а спокойненько довезти его до места и передать магику с рук на руки. Впрочем, решение за тобой, Ами…риэль.
Девушка крепко задумалась. Её слово было последним, хотя мы с Линой – как сказала сама младшая остроухая – высказались «за» идею полного рассказа; да и сама Ами в первый раз сказала, что хочет быть с герцогиней предельно честной.
Но тут начался, что называется, Так как Лина, желая убедить и сестру и клыкастого, стала размышлять о том, что, давая нам это задание, чаровник Бартоломэо не запрещал говорить о нём другим.
- С чего ты это взяла? - Фыркнул Маркус. – Тебя там и не было вовсе.
- Да, но вы же мне ничего про запрет не говорили, да и тот, второй магик… Косон о нём не упоминал. К тому же, не в характере герцогини Маленты подобные подлости, уж поверь мне. Я, как и Ами, неплохо знаю эту почтенную алинери. Да и потом – Ами не почуяла в общении с герцогиней ничего подозрительного или опасного для нас. Правда? – Девушка обернулась к старшей сестре, и та согласно кивнула.
Я вздохнул, понимая, что спор может затянуться, демонстративно зевнул. – Амириэль, пожалуйста, расскажешь завтра – до чего они всё же доспорились и каким окажется результат? Я приму любое решение. А теперь, пожалуй, пойду спать.
- Хорошо, конечно, Шэрус. – Девушка кивнула, чуть устало улыбнувшись. Ей, видимо, и самой надоели все споры и такие долгие и дальние «прогулки», и она хотела вернуться в своё любимое Дубравье со всем спокойствием и тишиной сего эльфийского квенталиона.
Разумеется, идти спать я ещё не намеревался; просто хотел посмотреть – как на подобное заявление отреагируют мои спутники. Увы, ни младшая эльфийка, ни кровосос словно и не услышали моих слов – так были увлечены спором. Ами же...
- Слушай, Амириэль, забирай-ка ты эту вещицу и пойдём со мной. – Решительно заявил я, желая отвлечь эльфийку от томительного ожидания и не особо радостных мыслях о разных проблемах, связанных с нашим долгим путешествием. Острые ушки девушки дёрнулись, изумлённый и ошарашенный взгляд, обращённый на меня, был просто восхитителен; будто я предложил эльфийке... ну, не знаю... сыграть свадьбу по обычаям, допустим, гоплиндов. – Но... Ты же намеревался идти спать.
- Успеется. Фыркнул я, перехватывая седельные сумки. – Пойдём, пойдём, не погрызутся они тут.
Амириэль с некоторым сомнением покосилась на спорящих.
Те, и в самом деле, не намеревались ссориться или даже ругаться, хотя и обсуждали необходимость полного уведомления герцогини Маленты о наличии у нас мощного артефакта с большим жаром, впрочем, не переходя на личности. Так что ещё на полчаса минимум их вдвоём оставить было мжно – не заскучают и ни в какие передряги не вляпаются.
Видимо, придя к такому же выводу, старшая эльфийка с некоторой неуверенностью кивнула. Кстати сказать, она скорее бы беспокоилась о том, что вампир мог укусить Лину, но вот ни о чём ином, что может причинить её сестрёнке вред, Ами и не задумывалась. И не потому, что была настолько наивна, чтобы даже предполагать возможность какой-нибудь неприличности; просто она полагала «высокородного и-так-далее» своим другом, а друзья – по мнению Ами, на грязь, непристойность и низость не способны. И – как ни странно - я был почти уверен, что в данном случае она права.
* * *
В комнате, которую заняли мы с Маркусом, я скинул сумки на одну из кроватей, а на другую уселся сам, расположив перед собой доску с фигурами для игры в Праркардт. Похлопал по покрывалу, приглашая Ами присоединиться.
- Давай сыграем. Знаешь, мне до сих пор обидно и досадно, что я проиграл ящеру. Хочу научиться играть лучше – на всякий случай. Поможешь?
Ами с улыбкой кивнула и устроилась напротив меня.
- Спасибо, Шэрус. Я же понимаю – зачем ты это сделал. Ты всё же очень чуткий, хотя и стараешься показаться равнодушным.
Я фыркнул и принялся расставлять фигуры на доске. Тоже мне, нашла чуткого.
- Знаешь, честно говоря, если бы не это поручение Каллистера, я бы предложил ехать к магику прямо отсюда, не заезжая в столицу. И тогда вопрос - говорить герцогине про Ожерелье или не говорить – вовсе не стоял бы перед тобой.
- Но ведь ты обещал Каллистеру, что выполнишь его просьбу. Это твой выкуп за проигрыш. – С чуть заметным упрёком качнув головой, поспешила напомнить остроухая.
- Вот то-то и оно. С драконами шутки плохи, лучше уж сделать то, что им пообещал. Особенно, когда дело касается этого истерика. И только не возмущайся, мол – как я могу такое говорить. Могу, потому что прав. Скажешь – нет?
- Не скажу. Ты прав. – Улыбнулась Ами и заметила. – Будь внимательней, Шэрус, а то ещё пара ходов, и я загоню твоего «голубя» «лисой» и «совой».
Я поблагодарил эльфийку, вовсе не намереваясь обижаться на неё за такое поучение. В конце концов, сам же попросил научить. А любой, кто хот чему-нибудь учился в жизни, знает, что в учёбе без тычков и затрещин – словесных, а, то и физических, дело не обходится.
Мы не успели доиграть и первую партию, когда в комнату ворвалась – подобно урагану, иначе не скажешь – вся встрёпанная, перепуганная, о очень решительно настроенная младшая эльфийка. В руках у неё был кинжал, который остроухая сжимала так, что у неё даже костяшки пальцев побелели.
- Ами... – Встревоженно возопило мелкое недоразумение, да так, что старшая эльфийка, вздрогнув от неожиданности и испуга и уронила фигурку «собаки». Та упала между одним из моих «оленей» и «котом» самой Ами так, что сдвинула обе фигурки со своих мест, да ещё и уронила «крота». Ну да, иногда и эльфов можно застать врасплох.
Произведшая же своим столь неожиданным и столь стремительным и шумным появлением переполох, Лина с изумлением уставилась на нас.
- Что случилось, Линиэль? - Ами вскочила и бросилась к сестре.
Та как-то судорожно вздохнула, нервно передёрнула плечами, покраснела и совершенно спокойно заявила. – Я его убью.
После подобного высказывания лицо старшей эльфийки и вовсе можно было назвать образцом недоумения. – Кого? - Только и нашла что сказать она, даже не упрекнув сестру в подобных «жестокосердных помыслах».
Но я, кажется, уже знал ответ. Кто ещё, как не «высокородный» кровосос? Ведь ни с кем другим Лина вряд ли бы уже успела побеседовать. В смысле – с момента нашего с Амириэль ухода в эту комнату прошло не так много времени, а Лина за это время вряд ли успела завершить разговор с кровососом и пообщаться с кем-нибудь ещё настолько плотно, чтобы её могли напугать чем-нибудь, связанным с благополучием главы нашей кэити. Интересно, что же он наговорил такого, что Лина так взволновалась, а потом даже покраснела, поняв, что беспокоиться не о чем? В голове мелькнула мысль, что, наверное, стоило бы выяснить, а потом намять бока клыкастому шутнику; но как-то так, нехотя.
- Лин, если всё в порядке, то, можно мы продолжим? – Я указал рукой на разбросанные фигуры. Конечно, придётся переигрывать партию заново. – А то у меня тут такое... неудобное положение, надо как-то из него выбираться.
Девушка коротко, чуть растерянно кивнула, и только спросила, можно ли посмотреть на нашу игру.
Разумеется, мы с Ами согласились; почему бы и нет?
* * *
Но, видимо, поиграть сегодня нам Арх нитку не сплёл , так как только мы начали расставлять фигуры для второй партии – первая, переигранная заново, была позорно для меня короткой – как друхли пригнали нашего последнего спутника. Причём, выглядел клыкастый до безобразия спокойными, я бы даже сказал, в какой-то мере равнодушным» ни тебе любопытства, мол – а как прошла шутка?, ни ехидства или насмешек. Ни-че-го. В какой-то момент я даже подумал – а был ли я прав, предположив, что это вампир наговорил Лине чего-то, отчего она так взвилась и прилетела. Но... Кто же это тогда мог быть?
Я никогда не полагал себя ведуном душ , полагаясь больше на опыт в общении с другими и свою звериную чуйку; но ни то ни другое не всегда давали результат. И всё же в какой-то момент уловив во взгляде клыкастого крохотный отголосок ожидания, я понял, что всё же был прав. Ладно, разберёмся... попозже, без присутствия рядом остроухих. Вслух же сейчас я насмешливо выругался, посетовав, что уже второй раз нам сбивают игру.
Разумеется, Маркус и не намеревался извиняться. Хорошо ещё, что додумался не скидывать с кровати вещи и демонстративно растягиваться на этой самой кровати... по крайней мере – в присутствии эльфиек. И лишь когда остроухие сёстры пожелали нам доброй ночи и покинули комнату – Лина при этом бросила возмущённый взгляд в сторону клыкастого, что только подтвердило мои предположения, только тогда Маркус улёгся на освободившуюся постель, заложив руки за голову. И хоть он и прикрыл глаза, но поза говорила, что засыпать кровосос пока не собирался. Это было не особо-то хорошо, потому как он мог устроить мне какую-нибудь пакость, которую он сам назвал бы розыгрышем или шуткой. А такие, с позволения сказать, шутки могли бы принести лишь неприятности и бессонницу.
- Что ты такого сказал Лине, что она ворвалась сюда, как сотня гилакских пиратов ? - Я едва удержался от усмешки, представив себе – что бы сказали обе эльфийки, услышь они подобное сравнение. Постарался, чтобы мой голос прозвучал как можно более равнодушно и лениво.
А вот губы нашего кровопийцы растянулись в широкой довольной улыбке – как у подростка, у которого удалась задуманная шалость. – Да так... Предположил, что ты доедаешь её сестрицу.
- Псих. – Фыркнул я. – И зачем тебе это было нужно?
Маркус пожал плечами, но ничего не ответил, лишь ехидно ухмыльнулся. Уловов же мой вопросительный взгляд, передёрнул плечами несколько раздражённо. Коротко и явно недовольный тем, что приходится отвечать, буркнул: - Захотелось просто.
Ну, вот как с ним быть и что делать? Разумеется, этот вопрос я задавать не стал, да и не требовал он ответа. Ами называет такие вопросы «молчаливыми» .
* * *
Как это ни было странно, но Маркус за всю ночь ни разу не попытался дёргать меня своими подколками, шуточками, да и вообще не мешал спать. Правда, полночи я не спал сам, оставаясь настороже, чтобы с первых же попыток пресечь такую возможность. Но, так или иначе, половина ночи прошла спокойно, да и утро не принесло проблем. Я вышел из комнаты, пока клыкастый изображал из себя труп, в смысле спал самым крепким сном, говорящим либо о чистоте совести, либо о её полном отсутствии. Но мне было до задних на состояние душевных качеств вампира. Я относительно выспался, так что был в неплохом расположении духа. А потому почти весело поинтересовался у встреченной Ами – когда мы выдвигаемся в Маленту? Получив ответ, что ближе к вечеру, так как нам всем стоит хорошенько отдохнуть, потому что уже нет поводов для спешки.
Я смешливо фыркнул.
– Ну, если учесть, что при спешке мы тащились полгода, то теперь-то можно вообще плестись года два.
- Не думаю, - улыбнулась Ами. – Тебе стоит побыстрее отдать подарок дракона его потомку. Да и потом, полагаю, что чаровник Бартоломэо ждёт свою вещь уже давно.
- Мог бы и сам приехать и забрать это Ожерелье. – Хмыкнул я. – Нет, ну, в самом деле – этот магик Бартоломэо послал нас вытащить его вещь у дракона, мы вытащили; но вот насчёт того, чтобы передавать из рук в руки – такого уговора не было.
- Шэрус... – От мягкой улыбки Амириэль моё настроение стало резко падать, а вот раздражение, наоборот, несколько усилилось. Ну вот что опять-то?!- ну как бы чаровник Бартоломэо мог узнать – где именно мы пойдём, если мы изменили свой путь с самого начала?
Щхразсс, а она ведь права; а я, выходит, нет. Что же, я не Арх, ошибаться смертным существам свойственно и вполне себе обычно.
- Да, не сообразил. - Я чуть кивнул. Я ж не «высокородный вен и –так-далее» и не летающий ящер, чтобы быть настолько гордым, что не мог признать свою неправоту. – Но, в общем и целом я могу отправиться в Маленту, а вы с Линой... Линиэль, - я усмехнулся, заметив новый лёгкий упрёк во взгляде эльфийки. Забавная она всё же порой с этим своим стремлением следовать всем правилам приличия. – отнесёте магику его вещь. А в качестве охраны возьмите Маркуса.
- Нет уж, - вмешалась подошедшая уже какое-то время назад и слышавшая большую часть разговора, Лина. Кстати, странно, что вмешалась в беседу только что, а не раньше. – Я тебе доверяю больше. Ты каких-нибудь дурных шуточек и розыгрышей устраивать не станешь. Да и вообще...
Что именно она имела ввиду под «вообще» младшая эльфийка так и не сказала, а когда я попытался уточнить, лишь фыркнула и мотнула головой, давая понять, что отвечать не намерена.
Я вновь повернулся к главе нашей кэити.
- Нет, Ами...риэль, ну серьёзно... Ты же не намереваешься устраивать торжественный внос Ожерелья в дом магика, шагая всем нам четверым чеканным шагом, да ещё и в присутствии большого скопления народа, в смысле - всех учеников этого самого Бартоломэо?
- Ага, и шествуя именно по длинному красному ковру для пущей торжественности. – Хихикнув, поддержала Лина.
- Нет, вот это не получится – у него ковра нет. – Уже давясь смехом, возразил я, представив подробную картинку.
- Ну вот, такое торжество испортил. – С притворной обидой «возмутилась» младшая эльфийка, и мы оба, уже не сдерживаясь, расхохотались в голос.
А в какой-то момент, хотя и негромко, к нам присоединилась и Ами. Так что завтрак также прошёл в хорошем настроении.
Только в самом конце трапезы меня посетило тревожное ощущение, а, точнее, я почуял уже известный мне запах. Метнув взгляд в ту сторону, откуда он шёл, я предполагал увидеть знакомую фигуру магика Косона, но уловил краем глаза лишь силуэт, мелькнувший в закрывающейся двери. Ну, наконец-то. Теперь-то я вознамерился уж точно узнать – почему он преследовал нас, и почему не последовал за нами в подземелья, когда нам и правда было бы неплохо оказать помощь? Ну и, само собой, я планировал попросить его сопровождать эльфиек до Бартоломэо. Благо, остроухие наверняка доверяли Косону не меньше, чем мне; да и с Бартоломэо Косон был в дружеских отношениях – если можно было судить по словам второго магика в тот раз, когда он посетил нас у костра, почти в самом начале пути.
Я поднялся из-за стола, бросив остроухим, что скоро вернусь, и направился к двери. И столкнулся с выходящим из комнаты вампиром. Тот, как и почти всегда, не выглядел сонным и приветствовал меня обычной своей ухмылочкой.
- Ты так торопился поздороваться со мной, мохнатый? Неужели ты такая одинокая ранняя пташка?
- И тебе доброго утра, кровосос. – Ухмыльнулся я и нетерпеливо – он меня задерживал сейчас – мотнул головой в сторону едальни. – Остроухие там. А у меня есть дела снаружи.
Клыкастый был возмущён моим обращением и выразительно оскалился, но я не намеревался пререкаться с ним и, понимая, что у меня, возможно, и не получится отодвинуть его с дороги, если Маркус решит воспротивиться всерьёз, просто поднырнул ему под руку и проскользнул мимо. Разумеется, вампир попытался удержать меня, и его пальцы даже скользнули по рукаву моей куртки, едва не схватив; но я дёрнулся, так что ткань рукава, не рассчитанная на силы вампиров, чуть затрещала и выскользнула из захвата. Уже выходя из «пристанища», я слышал, как кровосос здоровался с остроухими.
Выйдя из помещения, я надеялся быстро догнать Косона, но поблизости его не ощущалось. Тогда я попытался воспользоваться своим звериным чутьём и вынюхать его среди окружающих. Однако у меня это не выходило – «пристанище», где мы остановились на ночёвку, находилось неподалёку от площади, на которой расположилась большая летняя ярмарка. А всем известно – где большая ярмарка – там много народу, а значит – масса самых разнообразных запахов, перемешивающихся между собой, как прутья в лирниковом гнезде. К тому же, то и дело по дороге попадались животные, которые, чуя мою звериную сущность, вели себя крайне неспокойно. Ведь даже не каждый стражник может позволить себе приобрести тарга, что уж говорить о крестьянах и даже торговцах. А посему мне приходилось уворачиваться от нервничающих лошадей, то отгонять рычащих, хотя и прижимающих уши, собак. Никого подобное удивление не удивляло и вряд ли пугало, ведь даже в таком небольшом городке, как Ятала, жили несколько не-людей. Я и сам, пока топал по одной из улиц, заметил пару гоплиндов, что-то очень бурно обсуждающих на хоплоде. В пылу беседы они не замечали ничего и никого вокруг; и. проходя мимо них, я уловил знакомое слово Фирг-Болдхор. Я невольно остановился, но чуть в стороне, чтобы гоплинды не заметили меня... по крайней мере – сразу, и попытался понять – о чём именно они говорят. Потому что, судя по всему, по всему, им было что-то известно про нашего несостоявшегося бородатого проводника.
Спросите – почему я так сделал и не всё ли мне было равно – почему именно эти торгаши говорили о «пещернике»? Но, видимо, приключенческий зуд всё ещё не до конца покинул меня, заставляя как-то действовать; да и, судя по всему, ниткой, сплетённой Архом лично для меня в этой каите было спасательство. Ну, посудите сами – то кровососа в виде мыши вытащить из лап щагров пытался; Ами, на которую тот же клыкастый пытался накинуться – тоже; ну и. наконец, когда мы перебирались через одну из расщелин в подземельях. Ах да, были ещё какие-то «охраннички» и, связанный с ними, некий вампир с именем Винсент-Форден, но тут я если и помог нашему клыкастому, то всё же по минимуму.
В общем и целом картинка складывалась такая, что мне в голову не пришло ничего лучшего, чем попытаться проследить за гоплиндами. Отчего- то мне это показалось более важным, чем разыскивать Косона.
Шёл за гоплиндами я. конечно, на приличном расстоянии, полагаясь не столько на зрение, но больше на нюх; благо их запах был ярким и тянулся совсем близко. В любом случае я мог сейчас сверять то, что видел, с тем, что чуял.
* * *
Через пару улиц гоплинды свернули в какой-то полутёмный переулок, и, опасаясь столкнуться с ними, я потерял бы этих торгашей из виду, если бы не запах. Который вёл в небольшой каменный дом. Что, между прочим, было весьма любопытно, так как гоплинды не особо жаловали каменные строения, если, конечно, это были не какие-нибудь хранилища, содержимое которых необходимо оберегать. А этот дом на хранилище похож не был.
Я подобрался поближе. Нюхать здесь не имело смысла, потому как обычно камень скрадывает запахи; если, конечно, это были не особо сильные либо устоявшиеся запахи, как. скажем, в тюрьме, на скотобойне, кузнице, лавке лекаря... ну или тому подобное. Тут же ничего подобного не наблюдалось, точнее – не ощущалось. Так что оставив попытки вынюхать - в буквальном смысле слова – то, что могло скрываться за стенами этого дома, я постарался подобраться к окнам и увидеть.
Однако окна были забраны ставнями изнутри, что, признаться, было необъяснимо. Ну, кому нужно заходить в дом, где закрыты ставни? И наоборот – к чему заколачивать ставни, если в дом ходят? Но, если так происходило, значит, было это неспроста. Я не особо любопытен, но тут было нечто странное, что заинтересовало меня. Так что я прильнул к щели в ставне, постарался разглядеть – что же там могло или кто там мог там скрываться? Увы, но мой взгляд смог узреть лишь пустое помещение – серое, неухоженное, пыльное и полутёмное. И было совершенно неясно – куда могли подеваться оба гоплинда? Как я ни присматривался, но у меня ничего не получалось. Оставалось одно – дождаться, пока торгаши решат покинуть дом. Можно было, конечно, проверить – имелся ли в доме чёрный ход, а если да, то стоило им воспользоваться. Вот только не получилось бы, что, пока я ищу чёрный ход, гоплинды могли уйти. Но тут уж приходилось рисковать; к тому же я был уверен, что успею услышать – когда дверь будет открываться. Так что я отошёл от окон и завернул за угол, чтобы убедиться не только в том, что чёрный ход есть, но и то, что он не заперт.
Убедился... Чёрный ход был. Как и немалых размеров замок, опутанный очень прочной цепью вокруг не только дужки замка, но и вокруг дверной ручки. И с этим замком не мог бы справиться даже крепкий топор. Именно такими замками гоплинды запирали свои хранилища. И это значило, что этим путём в дом проникнуть, и я только потерял время, для того, чтобы это выяснить. Ну, хоть то, что эти двое не удрали отсюда, было удачей.
Пришлось возвращаться к изначальному наблюдательному пункту. Впрочем, ещё одной удачей можно было считать и то, что гоплинды ещё не выходили обратно и из парадной, так сказать, двери, а потому я успел устроиться так, чтобы видеть – когда откроется дверь.
В тот момент я не думал о том, что со мной могло случиться что-то недоброе; и что Ами наверняка стала бы переживать, когда поняла бы, что меня нет уже довольно давно. Но мне уже так надоели почти постоянное беспокойство и опека старшей эльфийки, что я ни за что не стал бы ставить её в известность.
Время шло, а гоплинды всё ещё не появлялись. В какой-то момент мне почудилось, что откуда-то из дома раздались приглушённые вскрики. Я вновь метнулся к окну, стараясь разглядеть через щель в ставне – что же там происходит? Но, как и прежде, мой взгляд отмечал лишь полутьму, пыль и неустроенность. Шум не повторялся, и мне не оставалось ничего иного, как предположить, что он мне просто почудилось, и ждать гоплиндов.
Правда, я всё же попытался потянуть на себя ручку двери, чтобы, если дверь отворится, постараться пробраться внутрь. Ну конечно – размечтался... Судя по звуку – дверь была заперта изнутри, и мне оставалось лишь надеяться на то, что железное клацанье засова от моих попыток дёрнуть не привлечёт тех, кто находился внутри.
Но то ли мои надежды не оправдались, то ли пришло время, но засов лязгнул, и дверь распахнулась. Я лишь успел отпрыгнуть в сторону и попытался прикинуться обычным прохожим, просто заблудившимся в улицах незнакомого города. Даже постарался скроить испуганное и растерянное лицо, назвал первое попавшееся и поинтересовался – не могут ли почтенные кхоллы указать на эту улицу? «Почтенный кхолл», который, кстати сказать, оказался сейчас один, был ошарашен не меньше моего, а потому ответил не сразу, хотя открыл рот – видимо, от всё того же изумления. Но тут же угрюмо насупился и весьма недружелюбно ответил, что не знает, и вообще не провалиться ли мне на месте или уйти куда-нибудь подальше.
Как поступило бы в таком случае – встреть подобный резкий отпор на совершенно невинный вопрос – любое существо? Конечно, было бы изумлено и, возможно даже обижено подобным обращением. Так что я постарался как можно более естественно возмутиться, взглянув на гоплинда.
- Милостивый кхолл, я не понимаю причины такой Вашей нелюбезности.
- Я сказал – тут нет такой улицы; ты разве не понимаешь? – Возвысил он голос, стараясь заглушить новый короткий вскрик.
Значит, я всё же был прав. А, учитывая тот факт, что второй торгаш оставался сейчас в доме, а до того они говорили про Фирг-Болдхора, получалась какая-то вовсе невесёлая для «пещерника» картина. Значит, придётся выручать. А уж расспрашивать – что же эти трое почти сородичей настолько не поделили – будем потом. Ждать «прохода», надеяться на прохожих, дожидаться помощи от спутников – было делом, во-первых, долгим, а во-вторых, сомнительным. Жители Яталы, даже несмотря на то, что вполне миролюбиво относились ко всем приезжим, да и сами представляли самые разные расы, вряд ли были бы рады, если их попросили бы вмешаться в чьи-то частные дела. Что же до городской стражи и моих спутников – их я просто не успел бы дождаться: гоплинды же не стали бы ждать. Так что я не придумал ничего иного, как со всей силы «приложить» торговца спиной о дверной косяк и, когда этот тип сполз по стеночке, потеряв сознание, втащить его в дом и запереть засов. И уже теперь оглядеться по сторонам как следует. Конечно, если бы у меня было лишь человеческое зрение, я бы мало что заметил.
Теперь же я вполне отчётливо видел совсем недавно – судя по запаху – камин, пару тяжёлых подранных кресел и, не горящих, видимо, уже давно, настенных факелов. А ещё – дверь, ведущую из этого странного коридора куда-то вглубь дома.
Слой пыли на полу был таким толстым, что по нему можно было ходить бесшумно, как по ковру. И вот на этом слое пыли были отчётливо видны следы двух пар ног, ведущие... нет, не к двери дальше в дом, а к железному листу прибитому к дощатому полу возле камина. Это показалось мне странным первые пару минут. Но потом я вспомнил один из ковров в жилище дракона, и как под этим ковром скрывался люк, который, впрочем, нам удалось только с помощью самого ящера. А кто сказал, что здесь не могло быть подобного же тайника?
Убедившись в том, что «гостеприимный хозяин» отпёрший дверь, продолжал пребывать в бессознательном состоянии, и – на всякий случай, добавив ему «кулачного снотворного», я подхватил его подмышки и потянул к камину. Спросите – зачем? Для собственной безопасности. У меня вовсе не было желания получить ответный удар по голове.
Уложив – увы или по счастью, не знаю – не совсем бездыханное тело совсем рядом с камином, я начал изучать пол. И вот теперь – в отличие от случая в драконьем логове – мне удалось нащупать щель, которая тянулась на пару десятков станов, затем разворачивалась под прямым углом, и ещё раз... В общем, я обнаружил крышку люка. Конечно, пришлось немного поползать, и теперь вся пыль, скопившаяся прежде на полу, теперь оказалась на моих штанах. Теперь мне оставалось лишь одно – открыть люк и, спустившись вниз, выяснить – кто и почему там кричал? Проблема была дна – ничего, за что можно было ухватиться, на люке не было; ни ручки, ни кольца. Лишь в одном месте доски крышки люка были словно расцарапаны в щепу и расширялись в чуть большую щель. Но, увы, подцепить крышку люка всё же было нечем, а пальцами сделать это у меня не получалось. А что если...
Я завертел головой, оглядываясь по сторонам, разыскивая что-нибудь, что могло бы помочь. Какая-нибудь доска, железка, сломанная ножка кресла... Прислонясь к каменной кладке, у камина стояли металлический совок для золы, щипцы для углей, щётка для сметания золы в совок и кочерга. И все они – особенно кочерга и щипцы – выглядели чуть менее заброшено, чем весь остальной дом, если так можно было сказать. Ими явно не так давно пользовались, а на кочерге так и вовсе были какие-то светлые царапины. Нет, не надо думать, что я увидел всё это, не сходя с места. Я всё же поднялся, когда оглядывался по сторонам; правда, время от времени посматривая на «отдыхающего» гоплинда.
Взяв кочергу, я аккуратно просунул её в щель в доске. Люк только один раз негромко скрипнул и, поддавшись, откинулся; я еле успел перехватить его одной рукой, чтобы он не грохнулся об пол. А затем передо мной встал немалый вопрос. Что мне делать с валяющимся без сознания торгашом? Оставить здесь в том состоянии, в котором он был сейчас? Он мог, очухавшись, начать искать меня. а затем сигануть следом в подвал. Убить? Мне вовсе не хотелось оказаться в положении Маркуса в Маленте; да ещё с той разницей, что клыкастого тогда обвинили ложно, а тут любой дознаватель с точностью укажет... Брать с собой? Во-первых, если уж брать с собой, то скидывать первым – тащить на руках я был не намерен; а если скинуть – сломает себе шею; да и о том, что, во-вторых, там оставался ещё один торгаш, я не забывал. Впрочем, если этот сломает себе шею, вряд ли кто докажет, что он не сам туда упал, споткнувшись, когда хотел спуститься. Ну, а с тем, кто там остался, я справлюсь. Гоплинды не особо хорошие вояки.
* * *
Пока я размышлял, на улице послышались голоса. Я метнул взгляд в сторону двери, чтобы убедиться в том, что точно её запер. Хвала Тьме – засов задвинут. Значит, если вдруг сюда попытаются вломиться сообщники этих двоих, то у них ничего не выйдет. Почему именно сообщники? Да потому что честные существа не запираются на замки и засовы в нежилом доме, откуда раздаются крики; а приятели и помощники бандитов – это именно сообщники Всё просто. Так что, удостоверившись, что мне не помешают, я вернулся к размышлениям над своей проблемой, всё больше склоняясь к варианту скинуть гоплинда вниз, пока он ещё без сознания. Жестоко? Может быть. Но, раз уж я полез выручать сюда спасать кого-то, то на тюремщиков этого кого-то сочувствие и милосердие распространяться не должно.
Снизу послышались шаги. Сначала просто, а потом и поднимающиеся по лестнице. Щщххррраззсс! И почему я прежде не подумал о том, что стоило бы закрыть крышку люка, чтобы не вызвать подозрения у второго гоплинда, который тоже должен был подняться наружу. Теперь было уже поздно.
Я отпрянул от люка и постарался оттащить подальше насколько возможно бессознательного торгаша, чтобы не быть замеченным.
- Нхортрох. – Раздалось снизу, а затем прозвучала какая-то фраза на хоплоде, который я знал не слишком-то хорошо. Затем над полом приподнялась голова. Гоплинд вновь что-то сказал, причём слово «Нхортрох» повторилось, а всё остальное прозвучало несколько сердито. Видимо, он звал своего сородича. Никого не обнаружив из такого положения, гоплинд принялся выбираться из люка.
Конечно, я мог бы дать ему по голове и столкнуть обратно... Но двое «случайно» упавших в подвал, это так же невероятно, как, скажем, коротышка Закхейр, вдруг воспылавший дружескими чувствами к любому не-людю. Так что я просто дождался, пока торгаш выберется полностью, а и лишь затем просто и безыскусно со всей силы дал по голове кулаком. Уложил его рядом с сородичем, кстати, так и не пришедшим в себя. Видимо, «впечатал» в стену я его знатно.
Ещё открывая крышку люка, я заметил на её внутренней стороне кольцо. Это было весьма предусмотрительно со стороны хозяев дома. Так что, уложив обоих торговцев как можно дальше от люка, я швырнул вниз кочергу, железный совок и щипцы, а затем полез сам, плотно прикрыв за собой крышку. Спросите – зачем я это сделал? Так пусть эти двое, придя в себя, поищут что-нибудь другое, с помощью чего можно открыть люк.
Спрыгнув с последней круглой ступеньки металлической лестницы, я едва не наступил на валяющуюся кочергу. Выругавшись сквозь зубы, поднял железяку. Здесь было совсем уж темно, так что мне даже пришлось поднапрячь свои звериные чувства. И именно так я смог внезапно уловить еле слышный стон. Шёл он откуда-то издалека, я бы даже сказал – из соседнего помещения. Никаких других звуков за этим стоном не последовало, и я, перехватив поудобней кочергу, двинулся в ту сторону. В голове промелькнула мысль, что клыкастый. да и, пожалуй, Лина поехидничали бы, увидь они меня сейчас, продвигающегося в темноте с кочергой наперевес.
* * *
Прикованную к стене цепями фигуру я увидел, пройдя в темноте довольно долго – минуту, а то и целых две. Оглядевшись и прислушавшись, убедился, что кроме нас двоих здесь никого нет. Только тогда я подошёл ближе и, положив кочергу у ног, принялся разглядывать пленника. Осунувшееся от голода лицо с запавшими щеками и заострившимися скулами, оборванная одежда, синяки, кровоподтёки и ссадины на лице... Кажется, несколько косичек из бороды вырваны. Да уж, если предположить, что держали его в таком виде почти всё время, пока мы шли до подземелий, а затем и пребывали там, то почтенному Фирг-Болдхору сильно досталось. Интересно, что же он настолько не поделил с торгашами? Ладно, потом выясним. А теперь мне предстояло вытащить «пещерника» из-под земли на свет.
- Категорически приветствую, досточтимый Фирг-Болдхор. – Обратился я к гному, вспомнив его любимую присказку.
Поначалу дрогнули, приоткрываясь, веки, и на меня уставился чуть замутнённый, но не вовсе замученный взгляд. Некоторое время на меня смотрели, видимо, пытаясь припомнить – кто я есть такой, а затем – в попытке улыбнуться слабо дёрнулись и уголки губ.
- И я Вас, уважаемый... простите, не припомню имя. – Сипло пробормотал гном.
- Шэрус. Но это пока не важно. Давайте-ка выбираться отсюда. Руки-ноги целы?
«Пещерник» легонько кивнул. – Да. Их-то не тронули, хотя и грозились... Не успели.
- Отлично. Сейчас избавим Вас от этих «украшений» - они Вам вовсе не идут. – Хмыкнул я.
Гном слабо улыбнулся, оценив мой, пусть и не слишком весёлый юмор. На мой вопрос – знает ли он, где могут быть ключи, пленник ответил, что их всегда забирает с собой Тофртрох – тот гоплинд, который только что вышел отсюда.
Щщхрразсс. Я досадливо оскалился. Сказав гному, что сейчас вернусь с ключами, направился в обратный путь наверх, надеясь, что оба паршивца всё ещё пребывают в том состоянии, нестояния и несознания, в котором я их оставил.
Открыв, но всё ещё придерживая за кольцо крышку люка, я дня начала медленно и осторожно прислушался, и принюхался, а затем поднялся на ступеньку, высунув голову. Хвала Тьме – оба «отдыхающих» всё ещё продолжали «отдыхать», хотя первый уже начал приходить в себя. Впрочем, получив в лоб впрок в третий раз, он снова затих. Не знаю, смог бы он после этого ещё что-то помнить или соображать, но мне это было до задних.
Обыскивать второго мне пришлось довольно долго и, едва ли не раздев до нижней одежды. А в результате нашёл ключи в одном из боковых узлов пояса .
* * *
Освободить гнома от цепи оказалось делом не быстрым. Ведь даже при остром зверином зрении я не мог сразу с полной точностью открыть замок. А потом ещё ждать – пока «пещерник» разминал затёкшие руки и ноги. Несмотря на то, что он на все корки ругал обоих гоплиндов, я не стал любопытствовать о природе... столь сильных больших разногласий. Зато рассказал о том, что в подземельях мы встретили висс его отца. «Пещерник» довольно разухмылялся и заявил. что он «категорически рад этому обстоятельству». У меня тоже не было причины печалиться – тем более, что гномы сдержали слово и оставляли нам еду почти на всём пути до дракона; и я согласился с «категоричным» Фиргом-Болдхором, что это было не плохо.
Выкарабкались наверх мы тоже с некоторым трудом. Несмотря на то, что гоплинды не покалечили «пещернику» ни рук ни ног, избили... точнее – избивали какое-то весьма продолжительное время они его сильно; да и пребывание прикованным в одном положении радости не доставило бы никому. К тому же гном настоял на том, чтобы взять с собой все сброшенные мной каминные принадлежности, чтобы, как он сказал, иметь что-то для обороны впрок. А, как вы понимаете, держа в руках железные предметы, ещё и держаться за железные же ступеньки ведущей наверх лестницы как-то не слишком сподручно. Впрочем, выбрались мы без приключений.
Оба гоплинда-бандита только начинали приходить в себя, тихо постанывая и пытаясь – пока ещё безуспешно – сесть.
Разумеется, дожидаться, пока они очухаются окончательно, мы не стали. Я выбросил каминные принадлежности обратно в подвал, уже не беспокоясь о том – загремят они или нет, и, пользуясь тем, что оба бандита всё ещё пытались прийти в чувства, подтащил к люку и устроил на нём одно из поломанных, но всё же довольно тяжёлых кресел. Затем, мотнув головой «пещернику», справился с входным засовом. Ключи, найденные у Тофртроха, я забрал с собой, справедливо полагая, что они ещё могут пригодиться. И пока гном, выбравшись из дома, щурился на ярком солнце и поёживался от согревающего его тепла, я запер дверь снаружи одним из ключей – большим, с треугольной головкой и зубчатой пластиной.
- Мне очень жаль, уважаемый Фирг-Болдхор, - обратился я к недавнему пленнику гоплиндов, - что я сейчас не взял с собой коня, и нам придётся выбираться отсюда пешком. Для Вас это, наверное, будет утомительно, но в «пристанище», где мы остановились, Вы сможете поесть и отдохнуть. Об оплате не беспокойтесь, думаю, высокочтимая Амириэль будет только рада помочь Вам.
- Категорически благодарю Вас, любезный Шэрус и прошу не беспокоиться – я знаю этот городок, здесь всего три «пристанища».
- Мы остановились в «Козьем копытце» у площади. Там сейчас ярмарка расположилась.
- Неплохое местечко. – Одобрил гном.
Во время разговора мы всё ещё стояли у каменного дома, ставшего для нашего несостоявшегося проводника тюрьмой, а оттого и смогли услышали весьма отчётливые, хотя и слабые, удары в запертую дверь изнутри. Эти звуки заставили нас обоих довольно ухмыльнуться.
- Ну что же, идёмте, почтенный Фирг-Болдхор. – Позвал я, и вновь гном «категорически» с этим согласился.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ:
Недоумевающие по поводу моего быстрого и непонятного исчезновенья из «пристанища» эльфийки нам попались по дороге в «Козье копытце». Судя по всему, обе остроухие намеревались посетить Ятальскую ярмарку. Увидев – в чьей компании я сейчас был, и Ами, и Лина на какой-то миг даже забыв о приличиях, воззрились на «пещерника» крайне изумлённо. Впрочем, Ами тут же извинилась за неподобающее поведение и, подтверждая мои предположения, предложила гному еду и отдых за её счёт. «Почтенный» Фирг-Болдхор вовсе не был не был дураком, а оттого не стал отказываться и принял любезное предложение «высокочтимой» остроухой. А потому, сопровождаемые мной и младшей эльфийкой, Ами и гном вернулись в «пристанище»; то есть – конечно, вернулась только Ами, «пещерник» же шёл туда сейчас впервые. После же глава нашей кэити осталась с гномом, а мы с Линой всё же пошли на ярмарку – мелкому недоразумению уж очень захотелось там побывать и приобрести... «- Чего-нибудь, правда, чего именно – я пока не знаю». На мой недоумённый взгляд, мол, как это может быть, мелкая остроухая легко пожала плечами.
- Пойдём, там посмотрим.
Ходить куда бы то ни было мне сейчас вовсе не хотелось, но общаться и объясняться с Ами – не хотелось ещё больше, так что я согласился.
По дороге я, конечно, рассказал остроухой о своём небольшом приключении; так или иначе, она же «вытрясла» бы из меня это всё. Так лучше уж самому.
- А если бы они очнулись и заперли в подвале вас обоих?! – Возмущению Лины не было предела, кончики острых ушей покраснели и мелко дрожали.
Нет, конечно, она была права, а я не предусмотрел такую вероятность. Но, как я уже говорил – всем смертным свойственно ошибаться, хотя не всем нравится это признавать, даже перед самим собой. Так что я лишь махнул рукой.
- Ладно, всё же в порядке. Не будь такой же беспокойной, как твоя сестрица.
В ответ раздалось насмешливо-раздражённое фырканье, а от подзатыльника меня спасла лишь быстрая реакция. Я перехватил руку Лины за тонкое запястье и притворно-грозно наморщил нос и зарычал. Конечно, скорее всего, по счастью, никакого страха у эльфийки не было, мне просто-напросто показали язык и выдернули руку из моего, само собой, слабого захвата.
- Интересно, что же там произошло? – Задумчиво протянула Лина, возвращаясь к моему рассказу.
Признаться, мне и самому было любопытно узнать, но я лишь равнодушно – чтобы как раз не показать своей заинтересованности – равнодушно пожал плечами.
- Если хотела узнать, осталась бы в «пристанище» - узнала бы; гном наверняка просвещает Ами
- И пропустить такое развлечение, как прогулка с тобой по ярмарке? – Хихикнув, отпарировало остроухое чудище.
Мне не оставалось ничего иного, как вздохнуть, возведя глаза к небесам.
- Ну да ладно, спрошу потом у Ами. – Решила Лина и потопала к какому-то эльфийскому прилавку с яркими и изящными украшениями.
Я пошёл следом, время от времени озираясь по сторонам и отмечая гоплиндовские лотки с товарами, меняльную лавку и гоплиндов – посетителей ярмарки. Встречи нос к носу с любым гоплиндом было сейчас для меня вовсе ненужным. Но, по счастью, те представители расы торгашей и торговцев, что попадались нам навстречу, не интересовались нами ни капли.
* * *
Вернулись мы через несколько часов, когда ярмарка уж очень сильно заполнилась народом, а, значит – запахами и шумами, и мы стали уставать от них. По просьбе Лины я нёс немалое количество свёртков, даже не зная - что в них. А затем – по этой же просьбе – ссыпал свёртки на одну из кроватей в комнате остроухих.
Лина, какое-то время, пока я сгружал покупки, чуть ли не прыгала вокруг совершенно по-девчоночьи с радостным нетерпением, а затем потребовала, чтобы я покинул помещение и позвал сюда Амириэль. Нахальства по острые ушки. Я насмешливо фыркнул. Странные они – эти эльфийские девушки..., впрочем, наверное, не только эльфийские. Зачем снова пересматривать и перемерять то, что ты уже померяла, просмотрела, выбрала и купила? Впрочем, уточнять, спрашивать и спорить я не намеревался.
Разумеется, разыскивать старшую эльфийку намеренно я не планировал, хотя, если бы столкнулся с ней, то непременно поставил бы в известность, что её жаждет видеть сестра. Именно об этом я поставил в известность младшее недоразумение.
На меня посмотрели возмущённо, дёрнули ухом.
Я довольно ухмыльнулся, мысленно отметив, что сейчас повёл себя с весьма похожей на Маркусовское ехидство, и вышел из комнаты.
* * *
Голоса, раздававшиеся из едальни, которая играла роль и общего зала, были знакомыми, хотя слышал я их всего по разу или по два в жизни. Как они оба оказались здесь? Ну, допустим, Косона я ещё утром учуял, и именно попытки его догнать привели меня ко всем ко всем прочим сегодняшним событиям. Но как и почему занесло сюда Бартоломэо? В первую встречу с ним я предположил, что этот магик и ноги не ступит за порог своего дома-школы. Ну, по крайней мере – далеко и надолго – иначе у дракона не получилось бы застать Ожерелье без сильной охраны. И, судя по всему, ошибся в своём мнении. Потому что... Вот он – сейчас, здесь, сидел рядом с нашей главой кэити, напротив Косона и спиной ко мне. Но всё же... Как? Как он узнал, что мы уже вернулись из подземелий? И, если даже допустить, что Косон заметил нас в «Козьем копытце» ещё утром, а потом дал знать своему приятелю, то всё равно - как Бартоломэо мог настолько быстро преодолеть расстояние, на которое нам понадобилось несколько месяцев? Или они ждали нас тут уже давно? Но тогда почему именно здесь, а не, скажем, в Маленте? Отчего Бартоломэо так неожиданно срочно стало необходимым заполучить Ожерелье, а не дождаться нас спокойно у себя?
Все эти вопросы грохотали в моём мозгу так же, как те самые гоплинды, ломящиеся в дверь; да так сильно, что у меня разболелась голова.
- Шэрус. – Радостно улыбнулась, заметившая меня эльфийка. – Как хорошо, что вы уже вернулись. – Внезапно улыбка её стала настороженной и тревожной.. – А где Линиэль? С ней что-нибудь случилось?
- Угу. Случилось. Целый ворох покупок, нести которые, между прочим, пришлось мне. – Я вовсе не жаловался, а просто не мог отказать себе в маленьком ехидстве. – Так что она срочно зовёт тебя на помощь, а то одной ей не справиться. Кстати, надеюсь, кровосос никуда не удрал? А то отлавливать ещё и его у меня вовсе нет никакого желания.
- Маркус уже уехал. Сказал, что до Маленты мы и сами доберёмся. – Ами явно смутилась, смешалась и была огорчена чем-то. Наверняка клыкастый заявил что-то вроде «- Ну, а вы и сами теперь не заблудитесь» или что-то подобное. Счастливчик. А мне теперь придётся переться с эльфийками через несколько стран… Хотя… Какого друхля переться, если магик Бартоломэо находится здесь? И теперь оставалось лишь передать ему Ожерелье и, возможно, друхлев… точнее – драконий подарок. Ну, я очень надеялся, что именно ему, потому как это бы означало, что все путешествия уже закончены, и мне не пришлось бы тащиться почти через всю Милагроссу. Ну да, столица в этом государстве, так же, как Рангора в Англейме, не была выстроена аккурат в центре. А кто сказал, что должно быть именно в центре?
- Любезная элиния, - обратился я к эльфийке и был тут же вознаграждён видом изумлённо, что называется, полезших на лоб бровей остроухой. Ну да, от меня она не могла ожидать подобной церемонной вежливости. – Не кажется ли Вам, что нам стоит завершить начатое дело, тем более, что обстоятельства позволяют сделать это?
Признаться, эта фраза далась мне не легко и, прежде, чем произнести, я некоторое время складывал её в голове. Ну, что делать – я могу быть вежливым, но вот произносить сложные фразы… ну, не обучали меня этому в детстве. Да и после как-то не особо было время и возможности, не считая полутора месяцев, которые раненый я провёл на излечении в Дубравье. Да и то – из полутора месяцев месяц я выкарабкивался из состояния полусмерти и лечился до состояния полной здоровой вменяемости, а за остальные полмесяца пытался вбить в себя полный кодекс эльфийского - и не только - этикета. Да и, сказать по правде, Амириэль почти всё время налегала именно на эльфийский этикет, обходя стороной правила поведения других рас. И не из-за какого-то там ощущения, что её раса выше и лучше всех прочих. Иначе бы не стала она подбирать и усердно выхаживать оборотня-подранка, пусть даже и подростка, почти ещё ребёнка. Просто, как мне показалось ещё тогда, Ами лелеяла мысль, что я навсегда останусь среди «Очаровательного народа»; а оттого и не считала, что мне может понадобиться ещё что-то иное. Увы, в какой-то момент я довольно сильно расстроил её, поломав её планы на моё будущее и просто удрав.
- Ты прав, Шэрус, это уже можно сделать; однако, полагаю, не здесь, а в безопасном месте, где не будет лишних глаз и ненужного внимания. – Согласно кивнула остроухая, кажется, всерьёз поверив, что я резко вспомнил и решил применить все правила поведения, и ей даже в голову не могло прийти, что я могу просто насмехаться над её любовью к этикету.
А вот магики, кажется, что-то подобное заподозрили: Косон чуть заметно усмехнулся, а в синем взгляде Бартоломэо промелькнула ирония.
Совершенно верно, уважаемая Амириэль, - серьёзно кивнул Бартоломэо, - полагаю – таким безопасным местом, где нам не помешают, может служить мой дом. И остаток пути мы – если Вы пожелаете, могли бы проделать вместе, чтобы избавить вашу кэити от возможных опасностей и проблем, связанных с дорогой.
ЧТО??!!! Всё же ехать?! Нет, конечно, пока мы просто добирались до дома магика – без надежды, что внезапно можем встретить его – я, стиснув зубы, готов был довести каиту до логического окончания завершения – в отличии от просто логического завершения в логове дракона, когда мы наконец заполучили друхлево ожерелье. Но теперь, когда нам выпал шанс досрочно всё закончить, я вовсе не намеревался тащиться куда-то ещё, кроме своей личной каиты. До Маленты всего дня два, а то и полтора хорошим галопом. До дома же магика около месяца, если не влипать ни в какие новые передряги и ехать кратчайшим путём. Нет уж, любезный Бартоломэо, если даже для передачи из рук в руки Вам нужны именно мы трое, начинавших поход, то за каким друхлем Вы позволили уехать вампиру? Если же просто трое - то всё равно и без меня народу тут хватает.
Я уже хотел высказать это вслух, но увидел напряжённое выражение глаз Ами. Значит – на моём лице отразилось всё, что я думаю о предложении магика.
- Шэрус! – Внезапно прозвучал обиженно-возмущённый голос нашей младшей спутницы. Видимо, Лина предположила, что я не нашёл или, что тоже было вероятно, ибо я этим «грозился» - не захотел искать её сестру, и, утомившись в ожидании целых аж нескольких минут решила направиться на поиски сестры сама; а, выйдя из комнаты, увидела меня и возмутилась впрок, не разглядев пока ещё остальных. . Однако, подойдя ближе, мелкое остроухое недоразумение наконец-то могло узреть и обоих магиков и свою сестрицу. Но вместо того, чтобы поздороваться, она негромко ойкнула и уставилась поверх голов нас четверых в окно.
Я невольно проследил за её взглядом и ошеломлённо выругался так, что Ами побледнела, покраснела и едва не упала обратно на стул, с которого только что приподнялась навстречу Лине.
Из окна мы увидели нескольких военных в жёлтых мундирах, сопровождающих нашего клыкастого приятеля и направляющихся аккурат в наше «пристанище». Да чтоб ему друхли сплясали! В какую неприятность он вляпался на этот раз?!
Стражники уверенно вошли в «Козье копытце», осмотрелись по сторонам и не менее уверенно, хотя, впрочем, и удостоверившись у вампира, направились в нашу сторону.
- Вот мои спутники, господа. И элиния Амириэль Аль’Таана свидетельница того, что я до последних десяти минут пребывал в этом «пристанище» - Раздражённо проговорил клыкастый.
Великая Тьма, в чём его опять обвиняют? Видимо, эти же беспокойные мысли одолели и обеих эльфиек, так как Лина растерянно обвела взглядом всех нас и «желтомундирников» и хотела, наверное, что-то сказать, но не нашла слов и лишь приоткрыла рот; как, впрочем, и Ами. Только вот старшая эльфийка была готова подтвердить любое слово своего спутника, если знала, что эти слова не ложны. А теперь, судя по всему, так оно и было.
Затем Маркус мотнул головой в мою сторону. – А вот наш спутник Шэрус действительно отсутствовал в «Козьем копытце», и я свидетель – как и обе элинии Аль’Таана - как он покидал это помещение.
И стражники, и обе эльфийки теперь перевели взгляды на меня; первые – настороженно-напряжённые, а остроухие – настороженно-обеспокоенные.
- Ну и что всё это значит? – Довольно нелюбезно поинтересовался я. – Чем, интересно знать, я привлёк внимание доблестной милагросской страж?
- Скажите, любезный господин Шэрус, что Вас привело к пятому дому по Моховой улице? – Без всяких предисловий задал вопрос один из «жёлтомундирников», судя по всему – главный в отряде. Надо же, я удостоился названия «любезного господина».
Я не удержался от ироничного хмыканья. Пожал плечами.
- Я не знаю этого адреса. Мы, вообще-то, только со вчерашнего дня в вашем городе, и сегодня намерены уже покинуть его.
- Но Вас видели сегодня в этом доме. - Со спокойным вежливым нажимом возразил жёлтомундирник.
Я взглянул на него, с трудом сдерживая нарастающее раздражение.
- Я же сказал – мы здесь всего лишь со вчерашнего дня; и я никогда прежде не бывал в этом голоде, и не знаю ни этого адреса, ни кого бы то ни было в этом городе, кроме моих спутников и, пожалуй, здешнего «пристаньщика»
- Однако есть двое свидетелей того, что Вы там были. – Гнул свою линию стражник.- Два весьма почтенных торговца, которые намерены писать в ратушу жалобу на Ваше поведение.
- Ну, так у них и спрашивайте… – Не выдержав, выпалил я, вдруг начиная что-то да понимать… А оттого добавил. – А заодно и спросите – для чего они удерживали в доме одного из «сыновей подгорья».
- Какого «сына подгорья»? – С недоумённым удивлением переспросил стражник.
Я усмехнулся.
- Вы знаете моё имя, а я Ваше – нет. Не кажется ли Вам это не слишком справедливым и не слишком вежливым с Вашей стороны? Тем более – не называться перед девушками.
- Нижайше прошу прощения, элиния. – Стражник пристыжено потупился. Ами, кстати, неожиданно не стала меня упрекать за поучения другим. Значит, правила приличия «жёлтомундирник» нарушил довольно серьёзно. – Капитан стражи Яталы Флат Спранг. К вашим услугам. – Он дёрнул головой, обозначая поклон, что вызвало ответный вполне себе радушный, хотя и несколько настороженный кивок обеих эльфиек и ироничную ухмылку у нас с клыкастым. Оба же магика наблюдали за происходящим со всего лишь некоторым любопытством. Однако понимания в их взглядах было не больше, чем у Маркуса. А вот Ами. видимо, начала уже что-то понимать. До меня так уже всё дошло окончательно. Конечно же, те два гоплинда пришли в себя и побежали жаловаться в стражу. Тейновы отростки, неужели они предполагали, что я не буду пытаться защищаться, а позволю себя дать арестовать покорнее барана, идущего под нож мясника?
- Наш спутник прав, капитан. Вам стоит поподробнее расспросить тех свидетелей, а также поговорить с почтенным Фирг-Болдхором, чтобы узнать всю правду. – Вновь подала голос наша глава кэити. – Позвольте я или моя сестра позовём его?
- При всём моём уважении к Вам, элиния Аль’Таана, я обязан препоручить это своим людям либо сделать сам. Судя по всему, этот «пещерник» находится в этом помещении и Вам известно – где именно. Так что, если позволите, я приглашу его на беседу в Вашем присутствии.
- Ну да, нам уже известно – как именно «приглашают для беседы» в Милагроссе. – Насмешливо буркнул клыкастый. Но его никто не услышал, кроме меня. Просто старшая эльфийка уже говорила этому капитану стражи - в какой комнате поселился «пещерник». Капитан же, все-таки попросив Ами сопровождать его, направился к временному обиталищу гнома; перед этим, правда, велев своим подчинённым следить за остальными, не сводя глаз. Что же, умный парень. Побоялся, что, если эльфийки пошли бы одни, могли бы подсказать «пещернику» - что именно ему стоит говорить, чтобы не навредить их спутнику. Хотя нет – дурак. У «Очаровательного народа» неприятие лжи всегда было, что называется, не только в крови, но и в самом дыхании; а любая недоговорённость, уловка, хитрость – кроме военных – считались первым шагом ко лжи. Так что недоверие капитана к остроухим можно было справедливо отнести к разряду глупостей. А вот то, что он оставил своих солдат следить за нами – глупостью было лишь отчасти: парень ведь не знал, что мы впятером – включая обоих магиков, нас с вампиром и, уж конечно, младшую эльфийку, не намеревались воспользоваться его отсутствием для того, чтобы «учесать пятки» и оставить потом Ами объясняться потом с доблестной милагросской стражей по многим поводам, в том числе, и по поводу нашего бегства.
* * *
Ждать возвращения «желтомундирника» и эльфийки в сопровождении «пещерника» не пришлось долго. Уже приведший себя в порядок, но ещё явно не успевший как следует отдохнуть, гном был явно недоволен таким положением вещей, и я его прекрасно понимал: ты намеревался после продолжительных и весьма болезненных и неуютных неприятностей отдохнуть, расслабиться и восстановить силы, а тут тебя вдруг вызвали на весьма неприятный разговор.
Всё то время, пока мы ждали капитана и Ами, «пристаньщик» то и дело настороженно косился на нас, не решаясь, однако, подходить из-за присутствия желтомундирников; но когда возвернулось начальство стражи, хозяин «пристанища» всё же набрался храбрости и приблизился к нашему столу.
- Дамы и господа довольны обслуживанием в нашем «пристанище», желают ли чего-нибудь?
Мне понравилось его обращение. Да, он боялся и боялся немало, но не лебезил перед нами и старался не показать свой страх.
- Мы благодарны любезному Фарху Бсану. – Ответил за всех нас Бартоломэо, - и просим лишь одного – если это возможно: перо, чернила и побольше бумаги.
Брови «пристаньщика» поползли вверх, но – как настоящий мастер своего дела – он не стал задавать никаких вопросов, а лишь кивнул и торопливо отошёл от нашего большого стола, за который нам пришлось пересесть, потому что, учитывая прибывших желтомундирников вместе с «высокородным вен и-так-далее», а затем и гнома, нас стало больше ровно на один стол для шести существ.
Бартоломэо же поспешил разъяснить хотя бы нам свою необычную просьбу.
- Любезный капитан Флат Спранг, я так же хочу исправить свою оплошность и представиться. Меня зовут Бартоломэо, и я являюсь одним из десяти «Искр» Лиги чаровников. Надеюсь, моё слово хоть что-нибудь да значить в Милагроссе.
Желтомундирник ошарашено кивнул. Признаться, я разделял его изумление. Чтобы «Искра» жил где-то на отшибе в лесу и обучал чаровничеству «детёнышей»?...
Магик был явно удовлетворён произведённым эффектом и продолжал.
- Я уверяю Вас, любезный капитан, что мои друзья не могут быть замешаны ни в чём предосудительном и неблаговидном; к тому же – путешествовали они по моей просьбе. А потому я очень прошу Вас, капитан, возможно ли провести первое дознавательство и опрос здесь и не задерживать нас более? Если же властям Яталы потребуются какие-нибудь уточнения, то свяжитесь со мной при помощи голубиной почты, и через несколько дней мои друзья, да и я сам – если понадобится – будем в Ятале.
Желтомундирник был явно растерян. Ну ещё бы: с одной стороны – кто может с уверенностью сказать, что я либо вампир выполним данное за нас без спроса обещание? И, в случае. Если же этого не произойдёт, виноватым окажется именно он – капитан стражи Яталы. Что могло бы произойти с тем, кто нарушает воинский дог в Милагроссе., я не знал; но, видимо, в любом случае, парню пришлось бы несладко, и он не хотел рисковать. С другой же – просил-то всё-таки не абы кто, а один из десяти «Искр». Да ещё в присутствии двух эльфиек…
- Если господа Шэрус и вен Альвент’Гхор пообещают выполнить подобное условие… - Наконец нерешительно протянул он.
Пообещать что-либо в присутствии весьма мощного чаровника и не исполнить своё обещание – дело весьма опасное.
- Даю слово. – Внезапно буркнул вампир. Ох, видимо, совсем достали клыкастого все эти задержки в пути, раз - пусть и без особого удовольствия – но всё же согласился на подобное условие. Впрочем, в этот-то раз ему ничего не грозило. В отличие от меня, которого, в общем-то, могли в избиении аж двоих гоплиндов. Впрочем, если «пещерник» будет честен и всё расскажет; если поверят нам, а не тем двоим – то особых проблем возникнуть не должно было.
- Я категорически хочу сказать, что любезный Шэрус освободил меня из плена, в который меня заточили двое гоплиндов. – Твёрдо и уверенно заявил гном, поняв наконец – что же происходило сейчас на самом деле.
Это заинтересовало капитана Ятальской стражи, и тот, дождавшись, пока «пристаньщик» принесёт потребованные письменные принадлежности, попросил «пещерника» рассказать всё в подробностях. Правда, перед этим попросив меня пересесть за один из столов, стоящих поодаль так, чтобы наш стол от них наблюдаться не мог никоим образом.
Я равнодушно пожал плечами и пересел. Просто уже понял, что гном врать не будет – не в присутствии же эльфийки, да и незачем ему это было; а сам я не видел за собой никакой вины.
* * *
Через непродолжительное время меня вновь пригласили за общий стол, и теперь уже я рассказывал всё, ничего не скрывая. Ну да – дал по разу… хорошо – по три… Ну так не кочергой же и даже не совком; в подвал же не спихнул. А если бы я их не обезвредил, как знать – возможно, эти торгаши замучили почтенного Фирг-Болдхора до смерти. На что, кстати, указала доблестным воинам влезшая в разговор Лина. И, конечно, она была права, даже не смотря на то, что вмешалась в беседу, её не касающуюся. И, между прочим, этот «проступок» так же остался без осуждения старшей эльфийки.
Капитан Спранг серьёзно заявил, что непременно укажет в деле дознания данное обстоятельство, как и мнение многоуважаемого «Искры» Бартоломэо.
Пальцы желтомундирника были сейчас перемазаны в чернилах, буквы на бумаге он выводил крайне тщательно. Видимо, с мечом ему было управляться сподручнее – как, впрочем, как и большинству военных.
Мои показания были записаны с той же тщательностью, с которой я припоминал все мелочи и детали, происходившие в пятом доме по Моховой улице.
Скорее всего, именно это наилучшим образом повлияло на то, что записав всё, капитан Спранг салютовал нам всем - и даже мне - с немалой почтительностью и. забрав все дознавательские листы , увёл своих людей из «Козьего копытца» - к немалому облегчению хозяина заведения. Причём, желтомундирник заплатил «пристанщику», пошутив, что теперь к уважаемому Фарху Бсану валом повалят посетители – в надежде на захватывающее повествование о происшедшем.
Наверное, «пристаньщик» не слишком-то верил шутливому пророчеству, потому как после ухода стражи начал посматривать на нас чаще, и неудовольствие всё сильнее читалось на его лице. Наконец он, видимо, поддавшись опасениям за репутацию своего заведения, подошёл к нам. Запинаясь, полюбопытствовал - всё ли нас устраивает, и нет ли у нас желания переселиться в соседнюю «Лесную опушку», где и комнаты попросторнее и еда поразнообразнее?
Я едва не присвистнул. Однако боялся он больше, чем я даже предполагал, раз рисковал сейчас гнать посетителей к своим конкурентам и занижал достоинства своего заведения.
Лина, которая ждала и никак не могла дождаться – когда же старшая сестрица соизволит пройти в их комнату и посмотреть на её – Лины – покупки, стала заверять, что просто замечательно, ей всё нравится; и она была даже готова остаться в этом чудесном «пристанище» ещё на пару дней, чтобы не нестись никуда, а как следует передохнуть.
Кстати сказать, вампир поддержал её, а гном и вовсе «категорически» заявил, что раньше следующей недели и не подумает стронуться с места, правда, оплатить всё по счёту самостоятельно и – опять же «категорически» благодарил любезную Амириэль, но больше не смел злоупотреблять её добротой.
Видели бы вы ту смесь огорчения и раздражения, которая на миг задержались на лице «пристаньщика», постаравшегося выдавить из себя любезно-благодарную улыбку и заявившего, что он рад, и благодарен за это мнение о его заведении. Кажется, ему сейчас было наплевать даже на то, что обе эльфийки могли догадаться о неискренности его слов.
Итак, расклад получался вовсе невесёлым, по крайней мере, для двоих из здесь и сейчас присутствующих: Бартоломэо и Амириэль хотели, чтобы передача Ожерелья состоялась в «безопасном месте», то есть – в доме магика; Лина, вампир и «пещерник» устали и желали остаться здесь еще хотя бы на пару дней и передохнуть; В отличие от «пристаньщика», который, что называется, спал и видел, чтобы поскорее избавиться от столь неудобных постояльцев, бросающих тень на репутацию его заведение. Ну и, наконец, был я, которому уже друхли все уши провыли , и который мечтал здесь и сейчас сбагрив с себя все долги, быть уже свободным, как небесная птица в полёте. Что же до Косона… Ему, казалось, было всё равно – как всё пойдёт дальше. Он наблюдал за происходящим со стороны. Любопытный тип. Особенно, памятуя обо всех его якобы случайных встречах с кем либо из нас… Точнее – то с нами всеми, то со мной одним. И при ином раскладе я бы даже заинтересовался его поведением. Но не теперь. Теперь же я ощущал лишь накапливающееся раздражение сложившейся ситуацией. Впрочем, полагаю, остальных тоже одолевали подобные ощущения. За нашим столом сейчас витало почти осязаемое чувство напряжения.
Казалось, всё, что происходило в остальных частях едальни, было вовсе в другом мире. Где-то требовали, чтобы зальная служанка поторопилась с заказом; где-то вели переговоры гоплинд, пара гномов и человек; где-то ссорились по поводу проигрыша в кости; где-то хихикала какая-то девица, которую тискал крепко сбитый парень с довольно знакомыми мне чертами лица…. В общем, вокруг бурлила жизнь, наш же стол словно окутал кокон напряжённого ожидания.
- Скажите, любезный Бартоломэо, - наконец услышал я внезапно свой голоси увидел, как от неожиданности вздрогнула наша глава кэити, - а обязательно и непременно нужно, чтобы… - я бросил взгляд на хозяина заведения и «сына подгорья». Друхлево словоплетение лирникова гнезда . И как сказать, чтобы не в лоб, и чтобы эти двое не поняли? Все же, я, в отличие от Амириэль, всё же не доверял существам, не доказавшим мне поступками и внутренним ощущением, что верить им можно. – проводить какой-нибудь ритуал и необходимость присутствия всех участников похода, чтобы провернуть то, что нам сделать должно?
Слова «всех участников похода» я выделил голосом, надеясь, что магик не окажется тейновым отростком и поймёт всё правильно.
- А ведь и верно, - Неожиданно поддержал меня Косон, удивив этим самым весьма и весьма. – Не кажется ли вам, дамы и господа, что мы сейчас пытаемся спутать нити Арха, стремясь оттянуть необходимое ещё одним походом?
Кажется, этим своим заявлением Косон удивил не только меня. Правда, из нескольких пар глаз только две были полны недоуменного непонимания, но, так как эти две пары глаз принадлежали тем, кого это не касалось, и понимать было не нужно – «пристаньщику» и гному. Хотя нет, соврал. Поначалу понимающий взгляд был только у Бартоломэо; затем осознание смысла сказанного пришло к Амириэль, а вот до Лины и Маркуса он дошёл в последнюю очередь. Не потому вовсе, что младшая остроухая и «высокородный вен…» были недалеки и туповаты; вовсе нет. В их уме – даже при том, что они умудрялись влипать в самые разнообразные неприятные ситуации – я был убеждён.
- Полагаю, ты прав, Йлайдж, как бы мне не хотелось это оспорить. – Задумчиво произнёс Бартоломэо. Ну да, ведь просто поступить как хочется – это одно, а вот не обращать внимания на явные знаки, предупреждающие о том, что вовсе не стоит идти против воли божества – совсем другое. В моей душе вспыхнула искра надежды. Дай Тьма, чтобы и Амириэль поняла, что с Архом лучше не шутить, а то так нити судьбы переплетёт – всю оставшуюся жизнь не распутаешь… А то и вовсе оборвать может.
Лина с Маркусом, поняв нынешний , надо сказать, изменившийся с начала беседы раскладвопросительно глядели на Ами, понимая, что последнее слово остаётся за ней, а их надежды на хотя бы кратковременный отдых может растаять, как сосулька под весенним солнцем; ведь не было смысла оставаться в «Копытце» после того, как передача магической вещи её владельцу станет фактом уже свершившимся. Конечно, подрываться снова сразу куда-то – пусть даже и в такую желанную дорогу домой – не было никакой необходимости, но вряд ли Ами согласилась бы причинить новое волнение и без того обеспокоенному нашим присутствием почтенного Фарха Бсана. С другой стороны – можно было бы после возвращения Ожерелья магику просто перебраться в другое «пристанище», как и предлагал только недавно наш нынешний хозяин, довольно быстро после появления здесь «желтомундирников» переставший быть гостеприимным. Впрочем – что бы не решили трое моих спутников по поводу своего будущего, в своём я был полностью уверен; то есть, точно знал – что именно буду делать сразу после отдачи Бартоломэо его «безделушки» - попрощаюсь со всеми и отправлюсь в недальнюю дорогу в Маленту, искать адресата посылки дракона. Ну, конечно, если этот адресат не сам магик же и…
Так что мы все. Даже, кажется, почти ничего не понимающий «пристаньщик», ожидали решения старшей эльфийки, как Боговых словес. Один лишь «пещерник». Которому, видимо. Надоело ждать непойми чего, решительно поднялся с места, вновь поблагодарил Амириэль за помощь и заботу и, «категорически» попрощавшись со всеми, направился обратно отдыхать.
- Полагаю, та комната, которую мы с Линиэль занимаем сейчас, вполне может считаться безопасным местом, где не будет лишних глаз и ушей. – Наконец несколько нерешительно произнесла наша глава кэити.
Я облегчённо вздохнул. Наконец-то. И надо же было так долго идти к такому простому решению?
- Вы проводите нас в эту комнату? – Бартоломэо, не менее решительно, чем прежде гном, встал из-за стола и чуть отодвинул стул, помогая подняться Ами, которая сейчас покраснела от смущения. Странная. Сама же в своё время тренировала меня на знание правил поведения, что называется, на себе; а теперь вот краснеет, когда человек ведет себя с ней по этикету. Внезапно я перехватил взгляд младшей эльфийки, в котором читалась лёгкая зависть. Ну как же – с Ами мужчины себя ведут галантно, а с ней – нет. А так хочется… Я мысленно хмыкнул и. опередив на какую-то минуту клыкастого, подал остроухому недоразумению руку, так же помогая выбраться из-за стола. Ну а что – мне не трудно. Зато увидеть разом засиявший радостью взгляд и поймать благодарную улыбку мелкого нашего чудища было очень приятно.
Впрочем, почти тут же острые ушки Лины так же зарозовели в смущении. Когда мы с этим мелким недоразумением вернулись с ярмарки, я – по её же просьбе, ушёл искать её сестрицу, а купленные вещи., само собой, остались лежать на кровати в ожидании, пока ими не налюбуются и не перемеряют всё. А привести чужого мужчину в свою комнату, в которой не прибрано, для любой эльфийки позор не меньший, чем, скажем, расхаживать в распахнутой одежде. Да и вообще – распахнутая, и, уж тем более, снятая перед кем-то одежда – это неприлично – при условии, если эльфийка не ранена. В последнем случае подобный непорядок в одежде допускается, ибо снять одежду нужно для того, чтобы перевязать рану. Я это помнил по урокам Ами, а потому вовсе не удивился тому, что младшая эльфийка торопливо извинилась, убрала свою руку из моей и исчезла в их с Ами комнате. Наверняка пошла прибираться.
Вампир хмыкнул и выразительно покрутил пальцем у виска. Он-то ведь даже не предполагал о причине подобного поведения Лины… Я же просто предложил в качестве безопасного места свою комнату. Ну, ту, что снимали мы с Маркусом, почти уже уехавшим, но возвращённым милагросской стражей. За что получил благодарный взгляд и улыбку от Амириэль, резко вдруг возжелавшей передать магический предмет законному владельцу, не закапывая зерно в траву .
- Что же, думаю, этот вариант тоже устроит. – кивнул Бартоломэо, видимо, тоже довольный тем, что проблема, наконец-то, будет разрешена в самое ближайшее время.
«Бедная Лина – столько времени потратит на уборку, и вдруг – впустую». – Мелькнула у меня насмешливая мысль. Но, разумеется, дожидаться, пока мелкая остроухая приведёт всё в порядок - до такого моё доброе расположение к Лине сейчас не доходило.
* * *
«Наша» с вампиром комната отличалась от помещения, снятого эльфийками, лишь тем, что во временном обиталище остроухих сестёр на одной из кроватей были сложены купленные вещи, а в углу стояла жаровня. В остальном же всё один в один: по две кровати и небольшой сундук, чтобы сложить туда имеющиеся при себе вещи, и при надобности использовать крышку сундука как стол – не слишком удобно, но что делать, если очень нужно что-то написать?
Кстати сказать, жаровни составляли особенность всех без исключения «пристанищ» Милагроссы: каким бы небольшим ни было такое место отдохновения, но жаровни в отдельных комнатах стояли всегда. В тёплое время года, конечно, это было не постоянно, а лишь если это было нужно постояльцам. За отдельную плату, конечно. Ну, так за удобство и уют, особенно, временно предоставленные, надо платить. Разумеется, до сих пор ощущавших холод после пребывания в подземных пещерах, теплолюбивых эльфиек не остановило, что за жаровню попросили дополнительную плату, и теперь в их комнате стояла почти жара. В отличие от нашей с клыкастым, ведь ни Маркусу не мне дополнительное тепло было вовсе не обязательно.
Ами на время прошла в свою с Линой комнату – сказать сестре, чтобы та не спешила с уборкой, и взять из своей седельной сумки, положенной в уже упомянутый сундук, Ожерелье.
Да, споров и сомнений в том – кому держать при себе «безделушку» магика, после нашего возвращения из подземелий на поверхность, разумеется, не было. Во-первых, это именно Ами честно выиграла Ожерелье у дракона в очень сложной партии, да ещё и пожертвовав в выборе между двумя магическими реликвиями старинным эльфийским медальоном, и не просто каким-нибудь, а Даром Света. Ну и, во-вторых, раз уж всё равно Ами была главой нашей кэити, так и ответственность за сохранность драгоценной «добычи» должна была быть именно на старшей эльфийке. Так – при полном согласии нашей самой ответственной, но при возмущении её сестрицы посчитали мы с вампиром.
В комнату, занимаемую нами с клыкастым, мы пришли все вшестером – Лина ни за что не захотела пропустить такой знаменательный и волнительный миг, как возвращение Ожерелья владельцу. Хотя я вот лично не понимал – что в этом моменте волнительного или знаменательного? Может, конечно, наша младшая спутница ожидала каких-нибудь торжественных ритуалов и знаков того, что Ожерелье восприняло воссоединение со своим владельцем, или ещё чего-то… Не знаю. В любом случае её ждало разочарование – никаких обрядов ни оба магика ни старшая эльфийка не проводили, не читалось никаких заклинаний, никакого света, тёплых лучей, никаких особых ощущений.
Но ничего подобного не случилось. Просто Ами, откинув крышку шкатулки, в которой лежало Ожерелье, передала эту шкатулку вместе с содержимым «Искре» магику Бапртоломэо. Тот же, проверив, убедился, что это именно та вещь, за которой он нас и посылал. Нет, нам-то он как раз доверял; но кто знает – как мог схитрить дракон? Подменил бы и отдал нам подделку, оставив магическую вещь у себя. Ведь никто из нас не додумался спросить: то ли это самое Ожерелье, которое он стащил у чаровника? Но, то ли Каллистер не додумался до подмены; то ли сам был честен в этом отношении; то ли понимал, что эльфийки могут «раскусить» обман; то ли чешуйчатый не стал рисковать плутовать с таким сильным предметом.
Так или иначе – Бартоломэо удостоверился в истинности переданной ему вещи, и на этом каита наша была закончена. Вот так вот – просто без всякого торжества или трагедии. К немалому облегчению нас троих и, как мне показалось, к лёгкому огорчению Лины, так и не дождавшейся ничего необычного. Великая Тьма, какая же она порой всё ещё ребенок.
ЭПИЛОГ:
- Скажите, любезный Бартоломэо, - я чуть подтолкнул Воронка в бок, потянув в сторону, и подъехал к магику, - А отчего бывает так, что какой-нибудь, скажем, человек очень похож на существо другой расы? Человекообразной, разумеется, не какого-нибудь там кентавра или, допустим, русалку…
Я представил себе того же Косона или Закхейра, которые как две капли воды были похожи на Хииггара, в доме которого нам довелось заночевать, или герцогиню Маленту, «щеголяющей» русалочьим хвостом… Да ещё так отчётливо, что невольно фыркнул с такой силой, что мой жеребец повернул голову и с крайне недоумённым выражением на морде покосился на меня; а серая с рыжими подпалинами Дымка магика шарахнулась бы в сторону, если бы с другого бока от неё не вышагивал вороной же – как и мой – Фрак Косона. , и сам Бартоломэо не придержал бы свою кобылу.
- Обычно, такое бывает, когда предки этого человека в довольно дальнем прошлом имели весьма тесные личные отношения с представителями этой расы. – Откликнулся чаровник, а после уточнил. – Понимаешь, что я имею ввиду?
- Ну так не в цветочных бутонах был обретен. – Хмыкнул я несколько скептически.
Нет, я понимал что, поскольку Каллистер может принимать облик человека, то – хвост под топор – его предки это тоже умели; и кто-нибудь из этих предков – а то и сам чешуйчатый камин – мог соблазнить женщину, ставшую впоследствии прародительницей рода, из которого происходил Бартоломэо. Понимать умом я это, как уже сказал, понимал, но вот осознать, что называется, от шкуры до костей мне было крайне нелегко.
Бартоломэо полюбопытствовал – почему вдруг меня заинтересовал подобный вопрос?
Я пожал плечами. Ну, не мог я до сих пор как следует сформулировать свой вопрос о том – не сам ли магик – потомок Каллистера, и не ему ли я должен отдать посылку? Ну да ничего – до Маленты ещё целых полтора дня, успею.
Вы спросите – как же так получилось, что мы всё же ехали вместе? Ну, обеим эльфийкам до их драгоценного Дубравья всё равно с магиками по пути; клыкастый всё же «учесал пятки» сразу после передачи Ожерелья; а я… Помните – я говорил, что никаких ощущений при возвращении Бартоломэо его вещи я ничего не ощутил? Всё же немного соврал. Просто в первую минуту не мог понять и объяснить себе – что же именно чувствую? И лишь когда уже всё свершилось; когда Маркус с твёрдым намерением убраться подальше отсюда вообще и от нашей с эльфийками компании в частности, попрощался с присущим ему ехидством и заявил, что надеется ещё очень долго – а то и, хорошо бы никогда, больше нас не видеть; а Ами с Линой, уже договорившись с обоими магиками, что поедут вместе, ушли собираться… Тогда я понял, что должен непременно сопровождать чаровника, пусть этого мне и не особо хочется. И всё же… Раз Арх сплёл нити наших судеб именно в такой узор, не мне пытаться распутать это плетение. К тому же – Малента, как и Дубравье, всё равно по пути; только гораздо ближе к нам теперешним, чем эльфийский квенталион.
И сейчас я имел одну лишь просьбу к восьминогому божеству: пусть больше никогда мои пути не пересекаются с путями «высокородного» Маркуса-Альберта вен Альвент’Гхора и сестёр Амириэль и Линиэль Аль’Таана. Ну. Хотя бы какое-то время… лет этак в десять, не меньше. И чтобы за эти десять лет эта «развесёлая» троица не втянула меня ни в какую очередную авантюру.
Но… Когда это Арх выполнял просьбы пепельноволосого Шэруса?
Конец
14.12.2021. 18:32
Москва.
ГЛОССАРИЙ:
а
«Альваниты песню пропели» - ангельский вид, вид невинного ангела
«Арх нитку не сплёл» - аналогично выражениям «не судьба», «не суждено».
б
«Баюна тебя когтями в глотку» - проклятие по типу «черт бы тебя побрал!»
«Болотный выползок», «змеелинька» или «линька болотной змеи» - символ чего-то долгого медленного и весьма неприятно-непривлекательно длящегося или движущегося.
в
«В голове сто льерриков пляшут» - есть поверье, что если существо ничего не понимает или у него путаются мысли, значит – в голове этого существа льеррики устроили пляску или игру в догонялочки или салочки.
«Веприный лабиринт» - Выражение, по смыслу схожее с понятием «лабиринт Минотавра»
«Водяное колесо» - Всё по кругу. Так же аналогично выражению «переливать из пустого в порожнее».
«Возврат памяти» - состояние родственное дежа-вю.
г
«Гамилькасова фигура» - см. Упоминание о статуе короля Гамилькаса.
д
«До задних лап». - Безразлично; все равно.
«До кончика хвоста» - на все 100%
«Дознавательские листы» - записанные свидетельские показания.
«Друхли все уши провыли» - всё осточертело, надоело до ужаса
«Друхли меня покусай» - аналог выражения «черти бы меня побрали».
«Друхли пригнали» - схоже по смыслу с фразой «черти принесли»
«Друхль вас пригладь» - «чёрт с вами»
«Друхля плясать научишь» - выражение, означающее долгое ожидание.
«Друхлям лишь ведомо» - аналог выражения «чёрт его знает»
«Дрынга лысого» - «чёрта с два», ничего не получится
ж
«Живая» кровь – кровь, выпитая напрямую из человека.
з
Забытые друхлями» - осточертевшие, до ужаса надоевшие
«Загнал» - слово, схожее по смыслу со словом «шах» - маркер выигранной фигуры. «Загнать» можно на одну фигуру – когда один из партнёров ставит под удар только одной фигуры фигуру противника; на две – опасность исходит, соответственно, двум фигурам ; на три – трём. Максимально возможно «загнать» пять фигур одной.
и
«Искры» - самые могущественные и влиятельные магики и чаровники самых крупных стран мира. Если чаровник, маг достигает уровня «Искры», он в каком-то смысле утрачивает право на фамилию, оставаясь лишь с именем.
к
«Кротовья нора» - неприятная неожиданность, пакость, подлянка.
м
«Молчаливые» вопросы – риторические.
н
«Наложить личину» - создать иллюзию.
«Наступить на хвост» - аналог выражений «перейти дорогу», насолить», принести неприятности.
«Не закапывая зерно в траву» - аналогично выражению «не откладывая в долгий ящик».
«Не петь чужие песни на свой мотив» - аналогично выражению «не лезть в чужой монастырь со своим уставом». Противоположное же – «петь свои песни на чужой мотив» означает подстраиваться, прогибаться под кого-то.
«Не помер от самовредительства» - от выражения «Когда дракон себе хвост откусит» - аналогичное выражению «когда рак на горе свистнет» - то есть, никогда чего-то не может случиться)
«Невесомая пыльца» – порошок, изготавливаемый из определённых минералов. Используется при приготовлении галлюциногенных снадобий.
«Несгибаемость тейнового ствола» - несгибаемая твёрдость характера либо какого-то мнения.
о
«Облиняет» - аналог выражения «обломается» - если кто-то чего-то желает, планирует и проч., но у него ничего не получается.
«Обретать в цветочных бутонах» – аналогия поговорки «находить в капусте». «От шкуры до костей» - полностью, на все 100%. Схоже с выражением «До кончика хвоста»
п
«Пес л’нгиру подбрехнул» – Что-то не удалось сделать, «обломали».
«Подземная паника» - клаустрофобия
«Представь себе дурхля, так тот привидится» - Соответствует выражению «Помяни черта, он и появится»
«Приют красоты» - комплекс, сочетающий в себе баню, парикмахерскую и ателье в одном здании.
«Приют стукнутых троллем» – дурдом. Клиника для умалишённых.
«Проход» – патрулирование улиц, дежурство.
р
«Русалья чешуя» - то, что нелепое, необъяснимое.
с
«Сделать кувырок через хвост» - аналог выражения «выкинуть фортель»
«Слить всю кровь» - умереть (вампирское)
«Словоплетение лирникова гнезда» - умение говорить иносказательно; в другом смысле – дипломатия.
«Стукнутый троллем» - сумасшедший, чокнутый (в оскорбительном смысле).
«Сыновья подгорья» - ещё одно название гномов. В основном используется другими расами в ироничном смысле.
т
«Тянуть иголки из еловой лапы» – очень медленно. Сродни фразе «в час по чайной ложке»
у
«Учёный альванитом» - существо примерного (ангельского) поведения, всегда вежливое, корректное и учтивое к собеседникам.
«Ушки летучей мышки» - подслушивание. Аналог выражению – «и у стен есть уши».
х
«Хвост под топор» - аналог выражения «голову да на отсечение»
«Хвостом по уху» – сродни выражению «да фиг с ним».
ч
«Чесать пятки» - дать дёру.
«Что за дрынг лохматый здесь потоптался?» - Что за фигня тут произошла?
=======================================
1 Стан – 10 см.
1 эльт = 0.5 км.
А
Алинэри - уважительное обращение к лицу мужского пола не эльфийской расы (эльфийское)
Альванит – светлый дух, оберегающий и помогающий. Сродни ангелам-хранителям.
Альгрисова пляска – приступ безумия. Альгрис – демон безумия.
Андарлен - зеленовато-оранжевый овощ с сочной мясистой мякотью, тонкой кожицей и мелкими семенами. Нечто схожее с помидором.
Арх - бог судьбы. Обычно изображается в виде паука, сидящего в центре паутины, каждая нить которой символизирует чью-то судьбу. Если у человека или «нелюдя» происходят какие-то изменения в жизни, считается, что Арх дотрагивается лапой до той или иной нити.
Б
Баламут - болотный дух – неспокойный и очень любящий похулиганить. «И в стоячем болоте можно баламута найти» - выражение, сходное по смыслу с «в тихом омуте черти водятся».
Балид’эмант - Тот, кто питается жизнями других – вампир.
Бильгль – игра. Нечто среднее между бильярдом и кеглями Игрок берёт в горсть пять шариков (полный комплект) и кидает в группу фигурок в количестве десяти-пятнадцати штук. Шарики и фигурки пронумерованы (от одного до пяти – шарики, от одного до – максимум – пятнадцати – фигурки). Каждый номер соответствует количеству очков.
Богово слово – пророчество, откровение.
В
В данном мире срок жизни людей равен примерно 90-150 лет.
Ведун душ – психолог.
Вен-тэри (не склоняется) - уважительное обращение к лицам мужского пола у вампиров. Вен-таи - обращение к женщинам.
Вершинники - так гномы называют всех, кто живёт не в горных пещерах, а на поверхности. Определение касается лишь разумных рас.
Висс – небольшая группа у гномов. Зачастую так группу самых близких семейных, закадычных друзей либо сплочённую рабочую команду. В виссе обычно насчитывается от 15 до 50 «пещерников».
Водная лихорадка - Морская болезнь
Впрок – заранее на всякий случай
Въер’Ньента – нечто вроде грога или пунша.
Г
Гальдон – военный советник. Ударение на первой гласной.
Глайдис – «капля драконьей крови» - рубин.
Глассар – гигантский паук, питающийся крупной добычей – в том числе и человекообразными. Оставляет метки, затем по запаху находит помеченную жертву. Охотится ночью, питается на закате.
Гнездо лирника – сложная структура. Входом в него является дупло дерева. Затем следует разветвлённая система внутренних дупел – кладовок и переходов, и собственно гнезда, где находятся птенцы. Лирниково гнездо – символ путаницы или сложности отношений.
Гоплинды – разумная человекообразная раса. Нечто среднее между гоблином и гномом. Имеют длинные густые бороды, совершенно лысые головы и большие, как у летучей мыши, уши. Сами никогда ничего не производят, но превосходно торгуют, меняя товары одних квенталионов на товары других. Обладают непомерно обидчивым и гордым нравом. От мести отказываются только в случае прямого риска для жизни.
Гоплинды подпоясывают свою одежду широким поясом, на котором навязывают по нескольку – от 7 до 10 узлов. В таких узлах - очень крепко затянутых - гоплинды нередко хранят мелкие вещи и мешочки с деньгами.
Гоплинды считают, что ночь – это самое правильное время для торговли. Поэтому все свои сделки они совершают в тёмное время суток. В городе, где обитают общины гоплиндов, ярмарки и торговые ряды не закрываются даже после заката.
Д
Да не спутай Арх нити – равноценно «Дай то Бог».
Дагра – нет. (Гномье)
Деглон - настоянная на травах ароматная вода.
Деньги мира подразделяются на девять частей. Самая мелкая монета - медный кругляш. Потом идут медные треугольник (треугл) и квадрат. Та же самая форма имеется у серебряных и золотых монет. Золотой квадрат – самое большое достоинство денежной единицы. Расчёты ведутся следующим образом: медный треугл равен пяти кругляшам, медный квадрат – пяти треуглам; серебряный кругляш равен десяти медным квадратам, треугл – пяти кругляшам, квадрат – пяти треуглам. Золотой кругляш равен десяти серебряным квадратам, треугл – десяти кругляшам, золотой квадрат равен десяти золотым треуглам.
Детёныши кота-баюна, ещё не «вошедшие в силу», используются людьми для того, чтобы своим «пением» навлекать крепкий здоровый сон. Взрослые особи используются как ищейки в охоте на разную «нечисть».
Друхль - мохнатое серо-пыльное создание. Живёт в домах и пакостит жильцам, как только может. Назвать кого-то Друхлем – весьма обидно.
Дрынг лохматый – ругательство
Е
Едальня – обеденный зал в гостинице
З
Зальная служанка – официантка, разносчица
К
Кагерс - очень плотный бархат
Каита – миссия. Ударение на предпоследнем слоге.
Квенталион - административная единица. Собственно говоря – квенталион это некая область, где преобладающим населением являются представители той или иной расы. У вампиров таких квенталионов не то пять, не то шесть. С десяток – у эльфов. Гномьи квенталионы располагаются по преимуществу в горных районах и об их численности известно мало. У людей квенталионы называются государствами и их штук с пятнадцати. В любом квенталионе имеется столица, управляемая либо единолично – монархом (в разных квенталионах монарх имеет разное название), либо собранием облечённых властью представителей народа.
Квенталион Гилакс расположен на берегу Гилакского же моря, от которого, собственно, и получил это название. Гилакс известен как «родина» самых стремительных и неистовых в своих набегах пиратов. Команды всех пиратских кораблей набираются из представителей самых разных рас.
Квентилин – всеобщий язык, используемый для общения между представителями разных рас. Кстати сказать – говорить на квентилине между представителями одной расы – любой, если в разговоре не присутствует существо иной расы - считается крайне дурным тоном.
Косички в бороде гнома означают количество десятков лет, прожитых им. Чем больше косичек – тем больше десятков лет. Причем, заплетать первую косичку разрешается заплетать только тем «пещерникам», кому уже исполнилось сто лет.
Купол – растягивающийся складной тент со стенками из милнэса. Сродни палатке.
Кхоллы – вежливое обращение у гоплиндов. Кхолл – мужской вариант, кхолла – женщина, кхоллы - множественное число вне зависимости от рода.
Кэити – группа, объединённая исполнением одной миссии. Ударение на первом слоге.
Л
Л’нгиры – ночные бандиты – начиная от мелких воришек, заканчивая наемными убийцами.
Лавиния – растение с буроватой листвой и тёмно-малиновыми цветками. Схож с пионом по внешнему виду.
Лирн - монах
Лирник - крупная (не меньше вороны) птица с иссиня-чёрным оперением.
Ллалесс – существо, схожее с сатиром. Живут в своих лесных квенталионах, поддерживая связь с другими расами. Однако ведут крайне уединённый образ жизни, предпочитая селиться поодиночке.
Лленхи - уважительное обращение к особи женского рода у кентавров. Ллохон - уважительное обращение к особи мужского рода у кентавров.
Ль,нилана – ругательство . Смысл что-то вроде «стерва» (эльфийское)
Льеррик – мелкий шустрый бесёнок, вытворяющий мелкие пакости. Приносит вреда не меньше, чем друхль, но характер у льеррика более миролюбивый, с ним можно договориться.
М
Маг-дознаватель – чародей, специализирующийся на криминалистической экспертизе.
Маги-повседневники, занимающиеся так называемой бытовой магией, заговаривающие предметы для работы в доме или в таких заведениях как, к примеру, «приюты красоты».
Марилика - рыжая, горько-кислая ягода. Ядовита. Используется в целебных целях.
Медолипок – чай, завариваемый на медоносных цветах липы с добавлением липового же мёда. Придаёт бодрости, способствует борьбе с сонливости. В других же пропорциях, наоборот, помогает избавиться от бессонницы. Хорош при борьбе с кашлем и простудой.
Милнэс – плотная водонепроницаемая ткань – нечто среднее между драпом и брезентом.
Мыльня – баня
Н
Найфель – рыба. Имеет бледную, беловатую окраску. Чешуя только что выловленного найфеля приобретает ярко-красный цвет; когда же найфель умирает, цвет чешуи становится прежним.
Налза – красотка
Ни-гиил – господин. Ни-гила - госпожа. Ни-глы - обобщённое обращение к нескольким людям обоих полов.
О
Ойгл – небольшой подарок.
Онейромантика – гадание на снах.
Оправдатель – адвокат
П
Паркара - твердый овощ с острым привкусом. Ярко-жёлтый с салатовой листвой, которая весьма ядовита. Растёт в земле. «Родственник» редиса.
Переносчик – почтальон, курьер
Пещерники – собирательное название гномов вне зависимости от квенталиона.
По легенде перед Зборским сражением королю Гамилкасу было сделано предсказание, что эта битва принесёт ему беду. Однако Гамилкас вопреки пророчеству всё же повёл своё войско в атаку и осадил Зборск. Однако город не желал сдаваться. Потеряв треть войска, Гамилкас в запальчивости поклялся, что до тех пор, пока его солдаты не войдут в город победителями, он – Гамилкас - останется на месте, но назад не повернёт. После долгих упорных боев жителям Зборска все же удалось разбить войско Гамилкаса, а сам король, наказанный богами за свою дерзость, был превращён в статую.
Подболотник - существо что-то навроде водяного. Живёт в болотах, как следует из названия, прячась под корнями сгнивших деревьев или под корягами-топляками. Встречи с ними не опасны смертельно, но крайне неприятны. Так как подболотники любят пожаловаться на свою жизнь. При этом они захватывают случайную жертву лапами, оставляя на одежде неприятные разводы слизи и ряски.
Подмосточные страдания лицедеев – так называются театральные спектакли.
Подхвостье – ерунда, чепуха.
Помощь в слитии крови – убийство.
Прарграт, М’Ктхарнир, Вль’вааст – названпие игры. несколько схожей с шахматами. Однако вместо привычных нам шахматных фигур фигуры этой игры изображают животных – диких, домашних, хищников и травоядных. Передвигаются эти фигуры по вертикали, горизонтали, диагонали и «ступеньками» (не более пяти «ступенек» за ход) все, а не как в шахматах – у каждого вида фигур свой способ передвижения. Сложность игры состоит в том, чтобы определить – какая фигура сильнее. К примеру – «собака» всегда сильнее «кошки» и «волка», но два «волка» могут скинуть с поля одну «собаку», стоящую у них на пути. «Еж» опасен для «змеи», «мыши» и «лягушки», но беззащитен перед «лисой» и «вороной». «Свинья» может скинуть с поля «мышь», «лягушку», «зайца», но ей опасны «змея», «волк», «медведь». И т. д. и т. п. В отличие от шахмат у игроков по три вида фигур, общее количество фигур – двадцать семь. В игре принимают участие только фигуры обычных – не магических животных.
Пристанище – гостиница
Пристаньщик – держатель гостиницы.
Пути судьбы и Времени – что-то вроде линии вероятности.
Р
Розилисия – «кисейная барышня»
С
Скорошвей - портной
Сокрытие - конспирация.
Т
Тарги - порода лошадей, специально выведенная для охоты на «нечисть». Не боятся ни звериных обликов вампиров, оборотней и прочих «монстров» ни ощущения их магических сил.
Тейн - нелиственное дерево.
Тейнов отросток – дубина, тупица. (Ругательство.)
Торих - мальчишка (вампирское пренебрежительное)
Трайх - Паршивец. (Вампирск)
Тревожник – параноик
Тришкли – «Родственники» Тропальщиков. Правда, в отличие от последних, имеют лишь самые зачатки крыльев и передвигаются столь стремительно, что возникает мысль о способности тришклей к телепортации; отследить же – как именно технически они передвигаются, из-за скорости передвижения не представляется возможным. Опасность представляют именно из-за своей скорости, не позволяющей противнику (жертве) подготовиться к нападению. Обитают и размножаются в основном в скрытных местах – горные пещеры, полностью заброшенные каменные строения, глубокие каменные колодцы и т.п. Лишены чувства опасности и страха перед огнем и оружием, хотя преспокойно уничтожаются как первым, так и вторым. Но плавают отменно и готовы гнаться за добычей даже через водные преграды и горные завалы, покинув свое убежище.
Тропальщик - хищное создание с телом и хвостом змеи, человеческими руками и головой и крохотными неспособными летать крыльями. Передвигается весьма своеобразно – взмахивая крыльями, подскакивает на хвосте. Тропальщики охотятся лишь на раненых и слабых, кто не может дать отпор. Хотя группа в тридцать – пятьдесят хищников могут напасть на крупного здорового зверя.
Тхэ’н’лэрааг – «тот, кто согревает кровать» - любовник. (вампирское) Тхэ’н’ лаиаг – любовница. (вампирское)
У
Умение читать души – способность сродни эмпатии.
Х
Хоплод – язык гоплиндов.
Храатхар – человек в шкуре зверя, оборотень.
Человеческий язык в мире только один. Различаются лишь его акценты.
Ч
Чигриха - злаковая культура. Малис - злаковая культура.
Ш
Шитак – подземная плесень. Имеет весьма мерзкий запах, и вид, схожий с клубнями картофеля.
Щ
Щагры - создания, похожие на овец с головой и хвостом огромной ящерицы, но размером с хорошего медведя. Не имея собственной магической силы, стараются любым способом «извлечь» её из других существ. Обладают почти человеческим разумом. Не имеют собственных квенталионов, ведут кочевой образ жизни. Что при их «увлечении» вполне понятно.
Щхразс - ругательство. Количество шипяще-свистяще-рычащих звуков зависит от силы эмоций: чем более раздражен ругающийся, тем звуков больше.
Э
Эксэл – отец. (Вампирское) Эйлэссе – мать. (Вампирское)
Элиния - Эльфийка. (на нескольких языках). Так же является вежливым обращением к эльфийкам.
Друзья поневоле
© Copyright: Рино Кроу, 2021
Свидетельство о публикации №221122700979
Свидетельство о публикации №221122700979
Рецензии