Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 4, гл. 11

Глава одиннадцатая

Ещё только войдя в подъезд, он услышал Любу с Тимуром, которые так громко орали друг на друга, что встревоженные их криками соседи  высыпали на лестничную площадку. Было очевидно, что избежать неприятного общения с ними не удастся.

- Наконец-то Вы вернулись, Алексей Антонович, – сказал один из них, отставной военный, видя, как Ольгин поворачивает ключ в замке, - мы очень Вас просим утихомирить своих домочадцев, ведь время уже позднее, нам всем необходимо выспаться перед новым рабочим днём.
- Я разберусь!

Алексей захлопнул за собой дверь, прошёл вперёд по коридору, не снимая верхней одежды, и застал свою падчерицу с её сыном как раз в то время, когда они уже готовы были сцепиться друг с другом в рукопашной схватке.

- Дядя Лёша, - сказала Люба, - это существо только что посмело замахнуться на меня, надо срочно вызывать полицию!
- Убирайся ****ина, свидетелей нет, никто тебе не поверит, – наступал на неё Тимур, - и не смей больше ко мне входить без стука!
- Пока мы живём вместе, и ты несовершеннолетний, правила здесь устанавливать буду я! – парировала его родительница.

Со стороны всё это выглядело отвратительно и главу семейства Ольгиных пробрала настоящая ярость. «Это ж надо, - пронеслось в его голове, - они тут устраивают свои мелкие разборки, даже не догадываясь о том, что в это время угрожает мне!»

- Всем молчать! – рыкнул он, топнув ногой, - Люба, отправляйся к себе, а ты, молодой человек, слушай внимательно, потому что дважды я повторять не стану. Тебе хорошо известно, кто мой сын, стоит мне сделать ему всего лишь один звонок, и ты скажешь «до свидания!» всем своим «стрелялкам» с порно-роликами, уехав отсюда очень далеко и надолго. Хочешь ходить в смирительной рубашке, кушать вместо бананов манную кашку на воде, получать уколы в жопу - это запросто можно устроить, вот смотри, беру телефон, звоню прямо сейчас!
- Не надо, не звони! – голос Тимура дрогнул.
- Вот как ты сразу запел! В таком случае, сиди у себя как мышь в норке и не высовывайся, а если твоя мама ещё хоть раз на тебя пожалуется – произойдёт то, о чём только что было сказано!

Оставив Тимура одного, Алексей наконец-то разделся после улицы, ушёл в свою комнату и там перевёл дух, выяснять, кто прав, а кто виноват в случившемся конфликте ему не хотелось. «Приеду домой, расскажу обо всём Тамаре, пусть она сама решает, что делать, а у меня без этого проблем хватает!» - решил он.

Чтобы как-то отвлечься от тревожных мыслей и убить время Ольгин зашёл в интернет, проверил электронную почту, посетил форум сайта «Рус.Шансон-минус», бегло ознакомился с объёмным постом Станислава Глухарёва о коллекционерах, не желающих делиться  раритетными записями с простыми форумчанами, но всё это сейчас ему казалось мелким, второстепенным. Приближалась полночь, было слышно, как Люба хлопнула дверью ванной комнаты, закончив свои водные процедуры, щёлкнула выключателем и ушла спать. Обычно она засыпала очень быстро. Аккуратно выглянув в коридор, Алексей обнаружил, что у Тимура свет тоже выключен и вздохнул с облегчением.

Неожиданно на него нахлынули армейские воспоминания: зима, военный городок, раскрасневшиеся от мороза лица солдатиков. Нет, что бы ни говорил Светлов, если тайну знают двое, то рано или поздно о ней станет известно и третьему, это очень серьёзная проблема, она в обязательном порядке должна быть решена, но сейчас, в первую очередь – Пасьян, с него надо начинать!

Ольгин открыл письменный стол и извлек оттуда эмалированную миску, оставшуюся ещё со времён его работы в «ВМТ», остро заточенный самодельный выкидной нож, подаренный ему одним из партнёров по цветочному бизнесу, и упаковку марлевого медицинского бинта. Далее настал черёд самого важного атрибута – грибной настойки. Не желая заваривать чай, он накапал в кружку с кипячёной водой ровно двенадцать капель, немного поболтал то, что получилось, засучил левый рукав, взял нож, зажмурил глаза, несколько секунд простоял так, не двигаясь, а затем со всей силой резанул себя. Острая боль пронзила тыльную часть его предплечья, ручейком потекла алая, горячая кровь. Несколько минут кровопускатель дожидался, пока её не соберётся примерно грамм двести, затем резко отдёрнул руку, кое-как наложил на рану бинт и залпом выпил воду.

Усовершенствованное зелье нисколько не повлияло на её вкус, никакой бурной реакции организма не последовало, поэтому было решено поставить миску в свободный угол и сесть в кресло. Прошло минут пятнадцать, однако никаких признаков Тонкого Мира не наблюдалось, а порезанная рука продолжала болеть, ещё десять минут – и снова всё так же, без изменений. Что же случилось, может быть, произошла какая-то роковая ошибка? Ольгин встал, нервно прошёлся из одного конца комнаты в другой, потом остановился напротив зеркала, заметив у себя на носу огромный прыщик. «Надо взять у Любы в шкафчике ихтиоловую мазь, ведь нехорошо ходить с таким носом!» - подумал он, вышел на кухню, да так и застыл там, прямо у входа. За столом у окна что-то высматривая в ночной темноте, сидела его родная мать!

- Мама… - вырвалось у него, - Зачем ты пришла?
- Здравствуй, сын – отвечала Зинаида Сахмановна, не поворачивая к нему головы, и проигнорировав его вопрос, - вижу, что тебе очень хорошо живётся, ходишь по ресторанам, ни в чём себе не отказываешь, вот только слово, данное мне много лет тому назад, так и не сдержал, отца бросил.
- В том, что между нами случилось, виноват только он сам, потому что думал лишь о своём собственном благополучии.
- Нет, это ты думал о лишь своём собственном, от этого все твои нынешние беды!
- В моей жизни была только одна беда, в тот день, когда потерял тебя!
- Очень скоро мы снова все будем вместе, одной большой семьёй – ты, я, папа, Артём и его жена Инна.
- Твои слова меня пугают!
- Он уже идёт за тобой, - голос его матери, вдруг стал совершенно чужим, каким-то механическим, скрипучим, - увидимся в Аду!

Она резко повернулась к нему, её лицо было абсолютно белым, черты искажены, а вместо глазниц зияла жуткая, чёрная пустота. Ольгин много читал о том, что злые духи, обитающие в Тонком Мире, способны принимать облик умерших людей, причиняя тем самым страдания их живым родственникам и вот, теперь столкнулся с этим фактом сам. Существо, находившееся перед ним, было не его матерью, а самым настоящим демоном, оно просто насмехалось над ним.

- Пасьян уже близко, ха-ха-ха! – злорадно рассмеявшись, нечистый дух исчез.

Весь покрытый холодным потом, Алексей вернулся к себе, взял в руки Камень Силы, лёг на диван, укутался в одеяло, почти полностью закрыл глаза, оставив лишь маленькую щёлку для обозрения происходящего вокруг, и застыл в ожидании. Ждать пришлось недолго, гном вошёл в приоткрытую дверь, вытянув вперёд свои руки с длинными когтями. «Если только он поймёт, что я не сплю, мне крышка, - подумал Ольгин, вспомнив о встрече с ним прошлым утром, - в схватке лицом к лицу это чудовище мне не одолеть!».

К счастью, эти опасения оказались напрасными, учуяв свежую кровь, пришелец закрутил своей массивной головой на короткой шее, а затем резко повернулся в сторону. Любимый напиток притягивал его, словно магнитом, забыв, зачем сюда пришёл, он быстрыми, маленькими шажками подбежал к миске, издавая при этом звуки подобные тем, что издают голодные дикие звери. Теперь медлить было нельзя, наш воитель соскочил с дивана, моментально оказался за спиной своего врага и стукнул его камнем в затылок. Пасьян покачнулся, охнул, но не упал, а сжав свои кулаки, повернулся, готовый напасть. Алексей, не став этого дожидаться, нанёс ему второй удар прямо в лоб, а за ним третий, четвёртый, пятый. «Крепкий же у тебя череп, приятель, хрен пробьёшь!» - подумал он, снова занося руку. И в этот самый миг, тот который когда-то одаривал его ценнейшими подарками, рухнул навзничь. Его тело дрожало, губы шептали слова на неведомом языке, но смысл их был прекрасно понятен, это была мольба о пощаде. Склонившись над поверженным противником, Ольгин бросил на него последний, прощальный взгляд, а затем, собрав все свои силы, опустил камень. Удар достиг цели, нечто противное, разбрызгалось по сторонам, а выбитый глаз вообще отлетел куда-то далеко, закатившись под стол. Всё было кончено,  Алексей, торжествуя, пнул тело ногой, оставшуюся в миске кровь вылил в унитаз, а когда вернулся, уже никого не обнаружил, от Пасьяна совершенно ничего не осталось.

- Вот и нашёл ты свою смерть, проклятый энергетический вампир, - произнёс победитель, трогая пол и убеждаясь в том, что он абсолютно сух и чист.

Внезапно зазвонил смартфон, было сразу понятно, кто может звонить в это ночное время.

- Доброй ночи, Алексей Антонович, рассказывайте, как всё прошло! – раздался бодрый голос Светлова.
- Пасьяна больше нет, я выбил ему глаз и проломил башку, - доложил Ольгин.
- Браво! И что стало с его трупом?
- Он исчез минут через пять-шесть.
- Это произошло на Ваших глазах?
- Увы, нет.
- Хм, это не есть хорошо, но с другой стороны, если б Вы облажались, то сейчас не разговаривали бы со мной, а раз так, будем считать, что долгий жизненный путь этого мелкого шотландского уродца наконец-то завершён, от души Вас с этим поздравляю. Теперь слушайте меня внимательно: завтра с утра возвращайтесь в Софьино, Камень Силы возьмите с собой, можете связаться с Вашим другом детства и попросить отвезти Вас на своей машине, он будет только рад такой просьбе. Как приедете, поставьте к себе в гараж один из магнитофонов, который Вам когда-то подарил Верблюдинский, и рядом с ним бобину с московским концертом Северного в ресторане «Печора». Запомните, необходима именно «Печора», а не какая-нибудь «Серия А» с «Братьями Жемчужными», все остальные бобины тщательно упакуйте в коробки и подготовьте к перевозке. И вот ещё – пусть Ваша драгоценная супруга на пару недель куда-нибудь уедет.
- Куда же ей уехать?! Что Вы задумали?
- Ничего особенного, просто сделайте всё, как я сказал, и не забудьте также достать из своего сейфа Золотого Посейдона. Через пару дней я позвоню Вам снова.
- Хорошо, всё сделаю. Скажите, Михаил, мне теперь больше ничего не угрожает?
- После того, как приеду и заберу всё, что теперь принадлежит мне, Вам останется опасаться лишь того, о чём я говорил при нашем первом знакомстве в 1991 году – метели в сочельник!

Светлов, громко рассмеявшись, дал отбой, а Ольгин просидел в своём кресле ещё несколько часов, находясь под впечатлением от происшедших событий, и лёг спать лишь под утро. Ему снова приснился сон…