Басмановы

                Мечта моя долгая — побывать в тех местах, где я росла, где меня любили все: дедушка, бабушка, дяди, тёти, вся деревня со мной нянчилась.
     Деревня называется Красивая Поляна, это в моё время она стала деревней, а до того это было спецпоселение с населением почти в три тысячи человек. Здесь была школа, пекарня, магазин, клуб, комендатура, стояли вышки с вооружённой охраной, казарма для охранников. По краю посёлка шла узкоколейка, она возила рабочих куда-то далеко в глубь бесконечного леса. Иногда пробегала «Пионерка», так звали дрезину: четыре колеса и  деревянная площадка, на ней перевозили в основном материалы для ремонта колеи, вагонов.
     Над железной дорогой гора — ровная, как аэродром. Мама говорила, что в войну на неё садился самолёт.
      С другой стороны деревни речка Яман-Елга. Мелкая, прозрачная и почему она носит такое громкое и грозное название? «Страшная, злая река» переводится с башкирского языка. Как по ней сплавляли лес я до сих пор не понимаю. Речка хитрая. За домом деда, который стоял один, за дорогой, в стороне от основной деревни между речкой и прудом эта самая Яман-Елга вдруг пропадала. Речка пряталась под землю. Почти 40 километров она течёт под землёй, а потом снова появляется, как ни в чём не бывало.
     Раз в неделю дед надевал свою любимую кепку, брал меня за руку и мы шли в магазин. В первую очередь за керосином. Света в деревне не было. Шли мы с ним по желанию, в зависимости от настроения деда либо через гору аэродром, либо через всю деревню. Через гору было быстрее и я любила эту дорогу, заросшую цветами и ягодами. Собиралась вся деревня. Народ рассаживался на брёвнах кучками по интересам. Мужчины решали свои вопросы, в основном это покосы.  Женщины сплетничали. Дети резвились. Догонялки, прятки и изощрённые шутки. Мальчики ловили пчёл и подкрадываясь незаметно сажали их на девочек. Почему-то укусы у деревенских детей сразу опухали, а у тех, кто из города приехал к бабушке у тех только след от укуса и всё.
     Продавец не спешила. Да её никто и не ждал, казалось. Она могла появиться и через три часа, хотя на двери магазина висела табличка с указанием графика работы. Никто про неё даже и не вспоминал. Общение дороже.
     На краю горы стояла школа. Я недоумевала и не понимала, как они учатся?
В одной комнате сидят первоклашки, второклассники и пятиклассники. Правда, первокласников всего два, третьеклассник один и пятиклассников четыре. В моей голове это не укладывалось. В классе в котором училась я было 23 человека. Когда-то это была нормальная полная школа и работали в ней прекрасные учителя. Многие из выпускников поступали в высшие учебные заведения. Моя мама закончила уфимский педагогический институт. И таких как она было не мало.
     Какое название -  Красивая Поляна! Кто назвал так деревню, которая так здорово соответствовала своему названию?
     И дед мне рассказал, что когда их гнали после раскулачивания всё дальше и дальше от цивилизации и становилось всё холоднее по ночам и пора уж была остановиться, то кто-то из колонны вдруг воскликнул: «Какая красивая поляна!» Вот на ней и остановились.
     Рыли сами себе землянки. Кто как умел. Семьи были большие, копали все, чем могли. Хотелось спрятаться от холода и обрести хоть какую-то крышу над головой. Самой страшной была первая зима и весна тоже. Голод, холод и болезни. Каждое утро, ещё до восхода солнца у землянки появлялся красноармеец с винтовкой и выгонял всех, включая двенадцатилетних на работу. Малолетки оставались одни. Сидели на нарах и ждали до самого вечера, когда взрослые вернуться. Об ужасах этой зимы я узнала уже взрослой от тёти Анны, которая была старшей в семье и всё помнила и до и после раскулачивания. Можно себе представить, что переживал ребёнок, вспоминая свой дом, подвалы, где висели туши мяса, окорока, самодельные колбасы, где стояли бочёнки с маслом и заготовки на всю зиму из овощей. Ей, тёте Анне досталось больше всех. В 12 лет в любую погоду она наравне со взрослыми работала на лесоповале. Тётя рассказала, что в семье была ещё одна девочка, звали её Даша. Дашу съели крысы. Как ребёнок оказался на полу неизвестно — просто свалился с полатей. К приходу взрослых беда уже случилась. Хоронили мёртвых тут же в землянке — просто закапывали под ногами. Паёк, получаемый за умершего, помогал выжить оставшимся. Ели кору деревьев и мучились животами.                Bидимо поэтому тётя Анна  не жалела (похоже только на словах) тех детей, которые погибли в Улу-Теляке при взрыве газа, скопившегося в ложбине, когда загорелись два встречных поезда, которые везли в основном детей с юга и на юг, на отдых и обратно. Она так и сказала: « Это месть природы ,эти места, каждый сантиметр политы нашей кровью, эта дорога построена на костях.»
     Не выдерживая такой жизни люди бежали. Охрана, похоже вдогонку не бросалась — беги, если хочешь. Кругом тайга, медведи, рыси, волки. Одна дорога — на станцию. Там поезд. До станции ещё добраться надо. У солдат, охранявших станцию приказ : « Отстреливать всех подозрительных, всех, кто из леса и без документов». Покрутившись вокруг станции беглецы возвращались. Дед бегал три раза, сам признался. Не мог видеть опухшие от голода лица детей. Не выдерживал. Возвращаясь из последнего своего побега он приметил диких пчёл. Проследив за ними нашёл борть. Борть — гнездо диких пчёл. Она была полная мёда. В самое тяжёлое время семья выжила за счёт пчёл.
     Однажды я видела, как дед стоял на берегу разбушевавшейся речки, лил дождь и дул сильный ветер со стороны дома. По щекам деда текли слёзы. Я не поняла, что случилось. Дед показал мне и я увидела, как рабочие пчёлы, полные взятком, летят домой. Как они сбитые ветром и дождём падают в воду и вода уносит их. Мы стояли, смотрели и плакали вдвоём.
     Вскоре началось строительство бараков, обустройство Красивой Поляны. Я не знаю, жили ли Басмановы в бараке, или нет? Я помню только дом, огород, сенцы, палисадник, в палисаднике мальвы и запах бархатцев. Бабушка Клава знала травы, знала как их готовить, какие лечебные и от каких болезней.         Бараки строились на три семьи. Каждая семья имела свои сенцы, такая прихожая, пристроенная к бараку и очень большая комната с низкими потолками. Не пойму до сих пор, почему вход находился не с улицы, а со стороны огорода. В посёлке появилась скотина: лошади, коровы, и огромное количество овец. Люди поняли, что только от них зависит их жизнь и жизнь детей. Лентяев не было. Только-только народ вздохнул как началась война. И опять усиление репрессий и лесоповал. Стране нужен лес.
     В 1942 году, после окончания школы на фронт ушёл старший сын Басманов Максим Аверьянович, умер от ран в феврале 1944 года. Похоронен в Днепропетровской области в селе Водяно. Сообщение, что сын умер в госпитале семья не получала. В 1944 году на войну ушёл второй сын Басманов Григорий Аверьянович. Выжил, награждён орденом «Славы 111 степени», медалью « За Отвагу», медалью « За победу над Германией». Я точно знаю дату, когда погиб Григорий. В тот роковой день 16 мая 1955 года родилась моя сестрёнка Тамара. Погиб Григорий от разряда тока на павловской ГЭС, поверив товарищу, что система отключена.
     Так и вертится вопрос: « За что, за кого шли на фронт и погибали там краснополянцы?» Уж явно не за тех алкашей и бездельников, которые три раза приходили грабить Басмановых, прибегут пьяные, похватают, что под руку попадёт и всё под предлогом, что забрали не у деда, а у бабушки. Дед был батрак, которого прадед , не желая расставаться с любимой дочкой забрал в примаки. Закончилось всё тем, что посадили семью на телегу и отправили в тьмутаракань. Это со слов тёти Анны. До 1947 года семья была под арестом, без документов, без прав, без свободы. Сразу, после освобождения и получив паспорта, мои две тёти Анна и Валентина поспешили удрать куда подальше, чтоб не нашли, не достали, забыли, и самим поскорее забыть всё, что пришлось пережить. Так они оказались в Ташкенте. Там же, я думаю, и сейчас живут мои братья: Валерий Сергеев— сын тёти Анны. Игорь и Юра Землянухины - сыновья Валентины.
     Как-то раз мама с подружками в лесу заметили дезертиров. Не все желали проливать кровь на войне и были такие, кто надеялся пережить её в лесу. Девочки — школьницы сдали мужиков, посчитав что не честно прятаться, когда братья ушли воевать.
     Пережив войну, освободившись от ареста, получив паспорта не все уехали в родные места. Прижились в основном пожилые, а молодые разбрелись по Башкирии в поисках работы или учёбы. Очень хорошо помню Зотовых, я их считала родственниками и так оно и оказалось. Дядя Петя с детства дружил с Зиной Зотовой, я всегда восхищалась ею. Тонюсенькая, с большими, яркими глазами, она умела всё, особенно шить — какие платья она шила! И как быстро!
     Когда дядя Петя ушёл в армию, Зина была первой помощницей бабушке Клаве. Рядом с Зотовыми жила моя подружка, чтоб сходить к ней в гости я готовилась как на войну. Гуси меня невзлюбили, и когда я не шла, я улицу пробегала на скорости, то все гуси деревенские мчались за мной по земле, по воздуху, орали и махали крыльями. Однажды я два часа просидела в туалете, боясь высунуться, окружённая гусями и ведь они так и не ушли, пока меня не спас дед.
     Недалеко от нашего дома, в бараке на другой стороне улицы жила татарская семья. Девочка училась в балетной школе в Уфе, и жила в интернате. Примеряя её пуанты мы чувствовали себя балеринами. Помню Яун-Каунов: Арвида, Женю и Адольфа. Был ещё и Генка Павленко, который мне прохода не давал, за что мне доставалось, потому что я из-за него опаздывала к обеду, к ужину и ко сну.
     В деревне было много скотины и пас стадо Байгас — пастух из Тюбы, соседней деревни. Каждое утро он стрелял своим кнутом так, что просыпалась вся деревня. Вечером, когда стадо было разобрано по дворам Байгас появлялся в одном из домов, где его кормили, поили, и не только чаем, укладывали спать. И ритуал этот был праздником для хозяев. Бабушка, например с утра начинала готовить что-нибудь вкусное, ведь у нас сегодня будет Байгас.
     После смерти бабы Клавы меня уже в Красивую не пускали. Дед женился на женщине, которая перевезла его в Красный Ключ поближе к цивилизации, вернее к врачам. Потом он окончательно ослеп. Жена умерла и родная сестра забрала его к себе в Белорецк.
     В день смерти деда, Аверьяна Афанасьевича Басманова я родила дочку Полину Николаевну Старкову это был поклон моему любимому деду!