Последний Лес

Стальной отблеск солнца по краю амигасы ознаменовал его закат. Закат, который обещал стать для него последним. Сегодня он уже побывал в клинике, установил импланты на все деньги, выжал из своего тела последнюю человеческую часть и теперь он не больше, чем обычная машина и едва ли отличался от тех, против кого он воевал.

Он до сих не простил себе того дня, когда предал устои ордена, бросив всех, кто был ему дорог.  Мё-о уже тысячи лет охранял священный лес Сагано и всех его обитателей, в каждом из миров, и презирал любые изменения в теле, считая, что даже малейшее тату отдаляло война от мира духов, истончая связь.

Поддавшись молниеносному порыву и поверив появившемуся невесть откуда нейрохирургу, он установил себе кибернетический глаз с кристалом из священной рощи получив способность видеть духов. После этого дорога домой ему была закрыта. Его орден даже не знал как они ошибались, его связь с миром духов стала так сильна что сводила с ума. Духи кричали, стенали и бесконечно просили прохода. Он стал для них закрытой дверью в наш мир, которая дразнила их одним своим присутствием. Если бы кто-то из старейшин, способных перемещаться между мирами, был жив, он бы увидел, как изранено его духовное тело. Каждую секунду его кусали и царапали бесчисленное можество демонов и духов, причиняя неописуемую боль. Боль, от которой некуда было бежать.

Он думал, что, лишившись физической оболочки спасет себя от страданий и посвятил последние годы модификации собственного тела. Он словно железный дровосек, вечно бродил по Сагано, срубая заблудшие души, отправляя их на вечный покой. Его шаги были бесшумны, а движения отточены тысячи раз на тысяче заблудших душ. Рывок. Замах. Удар. Он и сам потерял счет душам, но его это волновало ничуть не больше голода или жажды, ведь голоса не стихали, скольких бы он не затыкал.

Его сенсоры уловили едва слышимый звук. Взмах крыльев бабочки. Вечное напоминание о его ошибке. Единственный дух, которого он пропустил через себя, невинная бабочка. Он позволил ей пройти как честь устоям ордена, которого уже не существует, ведь духам животных проход в наш мир всегда открыт. Но за душой этого существа прятался демон. Кицунэ пробралась в наш мир и не собиралась его покидать и его долгом было изгнать ее. Но Он не смог, поддался чарам, не демоническим, но чарам простой беседы. Он жил в этих лесах совсем один, долгие годы, и когда рядом появился хоть кто-то кто мог разделить его боль, хоть и на словах он привязался к ней, повторно пошатнув устои ордена. Она должна была стать его проклятием, той, что убьет его или зальет лес человеческой кровью, но этого не произошло. Бесконечный прогресс заставил мир духов уплотнить свои границы, закрыв для, наверное, последнего магического существа в нашем мире, единственный источник силы. Она просто не была способна на убийство, навечно оставшись в своей слабой человеческой форме. Но как она была прекрасна, хрупка как искуснейший фарфор и элегантна как лебедь, ныряющий за добычей. Он не любил ее, ни в коем разе, но ценил её как произведение искусства, случайно попавшее в наш мир извне. Самим свои существованием она пошатнула основы его существования, нарушив столько правил что Его казнили бы на месте, не сказав ни слова. Но некому.  Некому было сказать, что Он сбился с пути, что Он уже не тот праведный воин что был посвящен в Мё-о. Теперь Его голосом разума была Аэллия, она же была его совестью.

Но сейчас его совесть молчала, скоро сюда нагрянут наёмники вместе с техникой и от леса, что составлял всю его жизнь, ничего не останется. Для них он был простым куском земли, засаженным бамбуком, которому суждено было стать очередным бетонным могильником для множества жителей вечно не спящего города. Конечно, они не знали, что каждый новый росток бамбука появлялся лишь когда Он привязывал еще одну душу к этому месту. Они и не могли знать. Поэтому Он и должен был их остановить, поэтому он наизусть изучил конфигурацию каждого из имплантов установленного в их телах, выучил каждый их удар и каждое движение и как никогда был готов к бою.

Он уже давно не сражался в этом мире и не мог быть уверен получится у него хоть что-то, духи старались брать хитростью, но мастерства им явно не доставало.  Наемники же наоборот, брали грубой силой и опытом, каждый из них был отличным бойцом и без имплантов, а с ними они превращались в безжалостные машины для убийств.

Пока он изучал схемы к нему подошел страж леса. Едва ли кто-то еще мог видеть эту громадных размеров панду кроме него. Медведь жевал один из проросших стволов бамбука и с интересом заглядывал в планы. Они не общались, каждый из них просто делал то, что должен был и даже когда пути их пересекались Он лишь воздавал почести молчаливому жнецу и скорее уходил. Но Он чувствовал, что страж пришел попрощаться и потому последний раз преклонил колено перед могущественным духом. Оратор из Него был никудышны, поэтому он решил не нарушить неустановленный обет молчания между старыми знакомыми.

Он последний раз проверил свою катану, мгновенно вылетевшую из ножен в его ноге от одной мысли. Спустя много лет она наконец была наточена до идеала, ведь тупым клинком титан не прорежешь.

Вдали послышались голоса и громкий шум техники. Кто бы мог подумать, что последний оплот старого мира падет в гонке с прогрессом от пресловутых тракторов, некоторые из которых едва ли не старше Его. Он вышел из леса. Рывок. Замах. Удар.

Лес не простоял этой ночи, бамбук летел в разные стороны нарушая тишину ночи. Никто не слышал, как громко кричали высвобождающиеся души, разлетающиеся по свету и лишь лисица, лежавшая на останках некогда могущественного места, прижалась к земле не в силах выдержать мощь, наполнявшую ее.