Червоточина довольства циника

Когда-то, возможно, ты в садик бежал
И к сверстникам трепет в душе уважал.
Есть даже случайность, глядел в облака,
Был мальчиком нежным, но быль далека.

Смеялся над девочкой: «руки — бревно»,
Сейчас всех раздавит, своюет оно.
Как позже о женщинах: «мозг без идей,
Недо-
разумение,
Еду и детей.
Наука, серьёзное — здесь ты не нужна».
В раздоре - не страшно, -
То глупость одна.
Пустая комната, от слез дрожит луна,
А ты резвишься на гулянке, задорно высунувшись из окна.
И если обиженный существует скиталец,
То это, конечно, ты - главный страдалец.

Так рассыпаясь ядом, на бегу язвя,
Неизгладимо отправляешь в мир твоё письмо,
Зачёркивая половину бытия.

Таким не ангел, ни закон
Стены не возведёт.
Железный склад препон.
Сестру свою из дома выгоняет, глумясь, взрываясь,
сознавая, что пора
Когда становится она беспомощна, стара.
А ведь ещё вчера её боялся.
Здесь переправить, сверху переделать клялся;
Менялся голос средь компании коллег,
Перебирая кости бестолковой век.
В начальники ты на закате лет идёшь, -
Настало время подловить прохвостов-молодёжь.
Словам как бойким верить, все дети — наглецы.
Скажи тогда на милость, зачем же шёл в отцы?

А вот и смерть подходит,
Былое воскресив, и день,
Как свечку тушит, дыхание погасив.
Ты умер - жизнь бессмысленна -
А, значит, все прекрасно.
И попирать духовное
Как оказалось, неопасно.

Не будет больше женщины вокруг,
Как и мужчин, природы бесполезной, и следствий и причин.
Лишь мрак источит душу,
В дроблениях рассыпаясь.
Перед глазами годы разудольски промчались.
Привет, приятель, видишь, средь снов и красоты
Уродцев перехода сквозь время и мечты?
Напрасно негодуешь, не узнаёшь черты.
Повремени! Внимательней!
А ведь картинка — ты.

Качаются, вздымают отражения,
Пропитанные страхом поражения,
Разбитые по стёклам единицы,
Тобой пораненные прежде лица.
Но, посмотри, у каждого одно
От тела отделилось светлое пятно.
Оно его ласкает, когда слезы душат.
Теперь твои дела покоя не нарушат.

Взгляни! На этот раз к тебе явилась
В сумраке частица,
Застыла, на мгновение перестала биться.
И нет её.
Испуганная унеслась: Ну, что ж, состри,
Всегда одинокий,
Червивый внутри.