Несломленный. Глава вторая

 
- Парни, - задумчиво произнёс Фил, - не пообщаться ли нам с Гансом?  Работы впереди много, пожалуй, пора пополнить арсенал.
 - А кто это? – уточнил Макс.
  - Крайне полезный перец,   -  не вдаваясь в подробности,  ответил Филипп, - начинал он свой специфический  бизнес, ковыряясь на полях сражений Второй мировой. В общем, чёрный копатель. В  болотах оружие,  амуниция, даже тела сохраняются десятилетиями, если не веками.  А сейчас развернулся как настоящий дилер. Оружие  на любой вкус, только отстёгивай, обеспечит всем.
Определив с соратниками содержимое заявки, Фил набрал номер поставщика.
- Ганс – это ты? – Выйдя на связь, уточнил Филипп.
Получив положительный ответ, он, не обременяя разговор дежурными фразами о делах и здоровье, сразу же взял быка за рога.
- Мне надо «штуку» граммов на семьсот в эквиваленте,  желательно с мобильным модулем в упряжке, набор  «браслетов» и четыре ствола.  Уловил? 
       - Привет, брателла! – Ганс явно обрадовался звонку, - какими судьбами? 
      Он целенаправленно не назвал имя собеседника, профессия накладывала отпечаток на каждый жизненный шаг.
      - Судьба у каждого человека одна, - без особой назидательности ответил Фил, - но далеко не всякий готов стать её хозяином. Вот над этой темой я сейчас и пытаюсь работать.   
      - Похвально, - вполне искренне произнёс Ганс, - типа: «Мы их тут номинируем, а уж разминирование – не наша  проблема!»
      Шутка показалась парням весьма  оригинальной, и они   дружно засмеялись.
      - В общем, так,  - конкретизировал задачу Фил,  -  весь товар желательно получить в течение двух суток. Ты привезёшь груз  в определенную   точку, в паре километров за МКАД. Цену назначишь сам, бабки сразу.   
      - Ты как всегда неотразим в своём амплуа! - Не столько возмущаясь, как, привычно констатируя факты, ответил «следопыт».  - Весь изъян, блин, на крестьян. Я же рискую! 
       - Когда ты, приятель, научишься   внимать собеседнику? - Снисходительно промолвил Филипп. - Ну, да ладно, не нами отмечено: «Все хотят быть услышанными, никто не хочет слушать!» Я же чётко сказала: «Сумму определишь сам!»
       - Я попрошу немало, не сомневайся, - взволнованно ответил делец, - ты что, бабло лопатой грести научился?!
       -  На святое дело денег не жалко! – парировал Фил.   
       - Ну, хорошо, - согласился Ганс, - готовлю товар и сразу же звоню.   

***   

  Макс улучил момент, чтобы тщательно  изучить  видеозапись    недавнего телешоу. В студии за большим круглым столом расположились благообразные мужи, один вид которых говорил о серьёзности их намерений и способности сохранять чувство такта. Конечно же, они собрались вовсе не для того, чтобы слушать оппонентов. Не слышать, слушая - это тоже большое искусство. Чужая точка зрения   интересовала их меньше всего. Они стремились только к одному:  изъяснить  свой взгляд на окружающую действительность многочисленной телевизионной аудитории, давно уже задавленной рекламой прокладок и жидкости для очистки языка. Ведущий, высокий, спортивного телосложения парень, представив присутствующих, друг  другу и телезрителям,  произнёс вступительное слово. 


«Более восьмидесяти процентов населения России – русские. Они -  государствообразующая нация, от благополучия и самочувствия которой зависит будущее страны…». Обведя участников дискуссии долгим и внимательным взглядом, ведущий предложил высказаться. Первым взял слово председатель  малоизвестного  общественного объединения, с претензионным названием, содержащим в себе слово «Россия». Максим тут же «окрестил» его Функционером.
«Я считаю, - заявил он, - что «русского вопроса» в России просто не существует. Есть другой вопрос – судьбы России, её сегодняшнего состояния, будущего…».
Следующим после Функционера,  выступил сотрудник Отдела внешних церковных связей Московской Патриархии. Для себя Соколов  назвал его просто Священником. Он говорил о своём.
 «Русский народ – это те, кто православные. Народ и государство русское появилось после крещения Руси. Православие являлось тем стержнем, которое создало русский народ…».
 Вслед за Функционером и Священником выступила    моложавая  дама с короткой стрижкой, волевым взглядом и далеко не женским напором. Черты её лица были необычайно правильными, но  ей явно не хватало миловидности.  Почему-то захотелось назвать её Политологом, 
Едва она произнесла первую фразу,  Максим  сразу понял, что мысли этой женщины  во многом совпадают с его собственными.  «Русские поняли,  - она построила свою речь в жёсткой, безапелляционной форме, -   что  образ жизни,   который они принимали до сих пор, великодушно уступая другим, теперь их не защитит. Молодёжная среда, сталкиваясь с реалиями существования,  формирует  совершенно иной тип русского поведения, не  сулящий ничего хорошего…» 
Соколов  ещё раз внимательно просмотрел запись выступления Политолога. За сухими, академическими фразами он чувствовал её боль за свой униженный, и дезориентированный народ. Слушая её,  он понял, что надо говорить другие, совсем другие слова, чтобы каждый, кто смотрит телевизор, понял, а скорее почувствовал, что так жить дальше нельзя – враг у ворот. 
Он вспомнил невольно услышанный разговор двух толстых, краснолицых тёток, выбравшихся в Москву, откуда-то из-под Вязьмы. 
- И чего, не пойму, - разглагольствовала одна из них, - им надо, от чеченцев-то. Отстали бы, пусть живут, как хотят.
- Дык да, - соглашалась другая, -   уж если сами жить по-человечески не могут, так хоть другим  не надо мешать.
Эти тётки были  русскими по крови, воспитанию, культуре, русскими в десятом поколении, русскими до рецессивности. Но интуитивно они дистанцировались от собственного народа, подсознательно не желая причислять себя к когорте неудачников.
За определенной чертой падения, абсолютно точно знал Максим, происходит привыкание к катастрофе. Большинство, волей случая опущенных на дно жизни, бомжей совершенно не хотят возврата к докризисной  ситуации. И находят в сложившемся положении вещей массу выгод.  Толпы таких людей Макс  лично встречал   повсюду на огромных просторах мегаполиса. «Многие ли из заключённых, - вопрошал он себя, - часто просто по случайности ставшие «петухами», готовы покончить с собой, чтобы всю оставшуюся жизнь не находиться в состоянии презираемого и унижаемого существа?»   
Это привыкание к катастрофе Макс повсюду видел своими глазами. По всей стране рынки, где производится огромная, практически  необлагаемая налогами, насквозь криминальная прибыль, захватили «южане». И русские уже смирились с этим. Лозунг «работа русским, а нам деньги»  никто не считает пощёчиной, вызовом, унижением. Это нормально, так и положено! Повсеместно идёт жесткое выдавливание русских со всех, приносящих не только сверхприбыль, но и просто прибыль, мест.
 Для клановых структур, ведущих эту необъявленную войну,  выигранные бои, вряд ли  имеют  стратегическое обоснование. Ставка делается на решение конкретных практических задач. Но проигравшим от этого легче не становится.
В борьбе за доходы азербайджанцы – шииты готовы  смести со своей дороги не только русских, или грузин – христиан. С такой же лёгкостью они  «разберутся» и с дагестанцами – суннитами, оставив слова о мусульманском братстве для похоронных речей.
  Подошло время,  ложиться спать, с утра его ждало много забот. Но не спалось. Макс вновь поставил видеозапись на воспроизведение.
«Большинство азиатских и кавказских культур относятся к культурам стыда,  представители которых не будут совершать дурных поступков на глазах своих соплеменников.  Но когда эти люди попадают в общество, которое живёт по другим правилам, стыд, как регулятор поведения исчезает.  Тем более в мегаполисе: полная анонимность, никто никого не знает, легко спрятаться, скрыться…»
 Медленно погружаясь в сон, Макс  продолжал анализировать телешоу. Зажатые рамками формата в виде толерантности и политкорректности  эти люди вынужденно причёсывали собственные мысли до выхолащивания смысла.  Он же на собственном сайте имел уникальную возможность  вести настоящую идеологическую войну с теми людьми, которых считал врагами.
***   

Филипп  взглянул на часы и решительно произнёс. 
              - Пора  выдвигаться   к объекту!
Фил и Ден затаились среди деревьев.  Кир, свернувшись калачиком, расположился прямо перед воротами домовладения.   Макс, изрядно вжившийся в новую роль, стоял наготове за кустами самшита.   Умелыми руками садовника,   растения были   превращены   в замысловатую фигуру, гармонично   вписавшуюся  в общую композицию ландшафтного дизайна.
             -«Ни на крышу лезть не надо, - философски рассудил  Максим, -   ни в канализацию, куда отправился охранник из банды Кота.   Здесь, можно сказать, чистый курорт».
Послышалось почти бесшумное шуршание протекторов и гул работы двигателя, характерный для   качественных иномарок.
Из-за поворота показался могучий  джип Toyota Land Cruiser: черный кузов, черные стекла, черные бамперы.   Лишь хромированный «кенгурятник» и такого же оттенка   диски   сверкали  даже в неярком ночном освещении. С первого взгляда становилось очевидным: свою долгую эволюцию данный  модельный ряд  автомобилей начинал с  тендеров на военные внедорожники. А сидящий за рулём    водитель  ощущает себя вполне готовым к ведению боевых действий.  Макс ухмыльнулся.  Как сказываются такого рода медвежьи  услуги,  он знал отлично.  Держащий в руках нунчаку, нож и даже пистолет не тренированный человек  часто уверен в собственном превосходстве, которое существует лишь в его воображении.  И в данном случае «стадо лошадей»  под капотом   являлось весьма сомнительным преимуществом.


Едва джип остановился Макс, притворяясь пьяной распутницей,   обошёл машину слева. Манерно поигрывая незажжённой сигаретой, он  поравнялся с водительской дверью. Всё   его поведение просто кричало о непреодолимом желании  «любить и жаждать взаимной любви».
Водитель прекрасно видел, что происходит за пределами салона. Сам же он был абсолютно неразличим за  зеркальной тонировкой окон.
- Извините, - обворожительно облизнув ярко накрашенные губы,  с лёгким стоном промолвил  Соколов, - зажигалочки не найдётся?
Казалось, его героиня была готова отдаться прямо на капоте автомобиля.
 При подготовке к операции рассматривались и отрабатывались самые разные варианты  поведения Храпцова. Более всего Макс ждал, что тонированное окно в водительской двери  плавно опустится на четверть расстояния, и его пронзит  жёсткий, цепкий взгляд холодных глаз. Возможно, жертва успеет что-то сказать.  И этого времени вполне хватит, чтобы выпустить в салон струю газа. Но всё пошло  не по плану.  Водительская дверь резко  распахнулась и, охваченный яростью,  Храпцов с дубинкой в руках готов был  выпрыгнуть из салона.


***   


 -  Так, короче, профессор, ты уже всех достал! Сегодня географию никто не выучил. Марьяна будет  по очереди каждого поднимать. Если рот откроешь, пеняй на себя.
Второгодник по прозвищу Амбал, основными достоинствами которого были знакомства со старшими пацанами  и масса тела, зашкаливавшая за восемьдесят килограммов,  нагло ухмыляясь, затолкал Жорку в угол.  Подскочившая КсюхаЛандек, размахивая руками, противно завизжала.
- Да что там, Амбал, с ним трещать. Ему, козлу, давно уже пора рога пообломать. «Профессор»  грёбаный!
Ксюха не так давно сделала аборт на третьем месяце беременности. Никакие угрозы, как ни старались директор школы и тётка из детской комнаты милиции, не заставили её назвать имя отца, так и не родившегося ребёнка. Хотя всем и каждому   было ясно, кто это. К тому же, Ландек предстояло длительное лечение вялотекущей формы хронической гонореи. В общем, положение Ксюхи в классе являлось  весьма двусмысленным.  А её рейтинг ещё никогда не опускался так низко.



Если бы Ландек удалось  ознакомиться с утверждением товарища Троцкого о том, что «хаос – лучший инструмент решения на первый взгляд не решаемых политических проблем», она бы ни на миг не усомнилась в правоте пламенного революционера! Вот только  умных книг Ксения, к сожалению, не читала.  Но принцип   «бей своих, чтобы чужие боялись», она усвоила твёрдо.  И решила  лично наказать распоясавшегося «профессора», от которого её уже просто воротило. Ландек было, попыталась ринуться в атаку.  Но Амбал, жестко следя за обстановкой,  думал, прежде всего, о собственном авторитете.  Поймав её за руку, он строго пригрозил. 
 - Не борзей. Я один знаю, что и как надо делать! А ты сиди и сопи в две дырки, коза. Будешь умничать, мы тебя быстро от трепака  вылечим, кошёлка тухлая! 
Амбал познавал науку управления людьми, достойно готовясь к жизни в зоне. И задание старших парней   сорвать урок, готов был выполнить при любом стечении обстоятельств. Не успел он дать Ксении тычка, как в класс вошла учительница географии Марья Ивановна, более известная в школе как Марьяна. Указкой  она владела не хуже, чем заправский фехтовальщик рапирой.  Ловко вращая свой, придававший ей сил  и уверенности инструмент,  географ угрожающе произнесла:
«Так,  девятый «Б», сегодня у нас очень важная и ответственная тема.   Сравнительный анализ темпов роста  промышленности   социалистических и капиталистических стран  в период с 1950 по 1985 год». Актуальность вопроса возрастает особенно после встречи товарища Горбачёва с президентом США Рейганом. Ведь противостояние двух социальных систем из области военно-политической всё более смещается в сторону экономики».
Закончив свой короткий, но преисполненный революционного духа и социалистического патриотизма спич,  Марьяна победоносно окинула  поле боя суровым взглядом:  «Кто хочет высказаться добровольно!»
Но девятый «Б» молчал, как партизан на допросе.



Умный военачальник, осознав, что неприятельскую крепость не взять силой оружия, приступает к осаде. Пока врага не одолеет голод. Тут счёт и на годы может идти. Марьяна, чистый диалектик, сразу же сменила тактику, быстро повязав класс круговой порукой.
Иванов, Петров и прочие Сидоровы честно смотря ей в глаза,  утверждали, что урок не выучили. Впереди маячила    указка Марьяны, которой она могла  «заехать по роже» в самом крайнем случае. А сзади кулаки Амбала, опирающегося на криминальную группировку. И, самое главное, общественное мнение класса. А мнение это было  безапелляционным: кто не с нами, тот против нас.  Совсем не сложно прослыть стукачом, сексотом и чмошником.   Да вот  только как потом отмыться?!
Быстро осознав, что игра идёт в одни ворота, Марьяна достала свой самый веский и надёжный козырь. Вряд ли президент Трумэн, отдавая приказ о бомбардировке Хиросимы и Нагасаки, мог испытывать большее удовольствие.
«Георгий   Храпцов! - Мило улыбаясь, обратилась она к лучшему ученику класса. А затем, чётко акцентируя каждое слово,   добавила.  - Объясни, пожалуйста, ребятам урок».
Это была чистейшей воды провокация. Политическая, как сказала бы сама Марьяна. Но стоит ли рассуждать о средствах, когда цель благородна и чиста!



Гоша вышел к доске красный как рак. Угрозы Амбала являлись далеко не пустым  сотрясанием воздуха. Но  открыто заявить о неподготовленности к уроку,  для Храпцова было просто невозможно. Это стало бы крушением всех жизненных устоев, потерей самого смысла существования.
Полководец коллекционирует победы. Олигарх – деньги. Ловелас – покорённых женщин. Маньяк – жертвы.
Георгий   Храпцов  коллекционировал знания.  Он поглощал их  почти без разбора, порой ведя себя, как забытый в кондитерской лавке мальчик. Он насыщался ими, как обжора, когда уже нет сил, даже вздохнуть, а вслед за кусочком копчёной грудинки во чрево проталкивается новая порция воздушного торта.
 Наркоман, в отсутствии очередной дозы истязаем   ломкой,  и нет ни малейшей   возможности утихомирить возмущённое тело. Уж  ему-то  ведомо, что значит    настоящее страдание! Солдат  с разорванным гранатой животом,  волоча по земле кишки, ползущий к своим. С чем сравнимы его терзания?! Роженица, изводимая родовыми схватками. Кто, если не она, поведает о нестерпимых муках?!
Но разве не такой же была боль, обречённого на заклание,  девятиклассника Храпцова?
    Знание озаряло небосклон сожженному на костре Джордано Бруно. Кем стал Галилей, смирившийся с тем, что знание есть ложь?  Но ведь и Господь наш Иисус Христос, да простится сравнение, взошел на Голгофу, неся людям Знание!
И Георгий бросил смертельно опасный вызов скопищу  этого агрессивного быдла. Толпе, которую он ненавидел и презирал! Он проявил в тот миг железную волю. Твёрдость, которая в будущем заменит ему и физическую слабость, и нехватку денег, и, даже, во многом, отсутствие связей и знакомств. Ликуя, он  наслаждался победой, изведав в этот миг, что такое счастье!
 - Ну, всё, профессор, тебе кранты! –  Едва прозвенел звонок, толпа одноклассников набросилась на Гошку. - За дешёвые понты ответишь!
Взбесились все.  Даже те, кого он мог считать если и не друзьями, то уж точно приятелями. Ведь как радостно осознавать, что,  хотя бы на миг, кто-то хуже, чем ты! И здесь вовсе не важно, где проходит шкала градации, и кто взял на себя ответственность быть судьёй.
Сначала его били потихоньку, ещё пугаясь изуродовать лицо. Но первая же кровь разбудила первобытные инстинкты. Когда жертва упала на пол, девятый «Б» превратился в стаю разъярённых хищников.
Две недели Храпцов  пролежал в больнице. О возращении в класс, в котором он проучился   восемь лет, не могло быть и речи. Мать забрала документы и через РОНО перевела сына в другую школу.  Но так просто история не закончилась. Георгий украл из дома золотой перстень. Драгоценного украшения  вполне хватило для оплаты усилий Кота и его пристяжи.  Кот оказался честным бандитом и отработал гонорар сполна. Все ученики  девятого «Б», так или иначе замешанные в насилии над заказчиком  услуги, были избиты с каким-то особым зверством.  С этих дней отношения между    Николаем Николаевичем Котовым      и   Георгием  Януарьевичем Храпцовым   незаметно для обоих становились всё более и более партнёрскими. 
 

*** 

Эта, давно уже, казалось бы, забытая история никак  не выходила из головы.  К чему бы?! Храпцов  вновь тщательно проанализировал события последнего дня. Сплошная непруха. Всё шло не так и не туда. Раздражал даже личный шофёр, которого он отправил домой ещё до посещения клуба. Он, действующий мэр,  заведомо проигрывал едва начавшуюся избирательную кампанию. Главный конкурент, доминируя в пиар-технологиях,   на несколько шагов опережал на каждом направлении.  Это был дерзкий, беспринципный хайп. Сомневаться, что работу по уничтожению  банды Кота проделали стоящие за ним  люди, мог лишь   совсем уж наивный человек.  Но они не стали ликвидировать его, действующего мэра, понимая, что ситуация может зайти в политический тупик и выборы просто отменят.  Ему же оставалось одно: всех валить по беспределу. Но для  организации процесса требовалось время, которое безвозвратно утекало как вода в песок. Наступал сплошной непрерывный цугцванг.  По уму надо, сославшись на здоровье, лечь в больничку. Соскочить на курорт, а потом по-тихому отойти в сторону.  Враги  поймут и примут условия игры. Никто  не станет отнимать не только жизнь,  но и наворованное. Но вот подельники не смирятся  и не простят. Они-то жизнями не рискуют, а терять «заработанное непосильным трудом» вовсе не намерены.


Георгий чувствовал как им всё больше и больше овладевает состояние фрустрации. Необходим был резкий выброс энергии. И эта совсем ещё молодая  шмара, бикса, шалава  оказалась спасительной соломинкой. Он грубо схватит подвернувшуюся под руку развратную  самку  за волосы, причиняя боль, подтащит её лицо к низу живота и  вгонит  распираемый  напряжением член туда, в глубину, далеко за гланды.  А затем «выстрелит» горячей густой струёй в самое горло.  Потом он нанесёт пару-тройку ударов по смазливой мордашке  и вызовет наряд ППС. Менты отвезут и шаболду, и её дружка далеко за город  и там добавят обоим.
Нет, этого делать нельзя!  От совсем ещё молодой сладострастной сучки истекала не только жажда похоти. Георгий ощутил как  грязь, духовная и физическая, осязаемым мутным потоком   волнами непереносимой вони, неизлечимых болезней и смерти заполняет всё его существо.
 

Храпцова охватил трепет. Он, считавший себя искушённым человеком,  так легко мог попасться в случайную жизненную ловушку. И это всё из-за невозможности держать обстоятельства под контролем. Но источник потенциальной опасности  никуда не исчез. Эта маленькая дрянь, призывно повиливая совсем ещё девчоночьими бёдрами,  увлекала его в пропасть гибельного  порока. Он проучит её, он задаст ей урок нравственности.  В руку легла  короткая эластичная дубинка: лёгкая, гибкая, с отличным балансом. Резким движением  Георгий открыл водительскую дверь. Ноги скользнули влево. Готовое к  рывку тело  напряглось  до предела сжатой пружиной. Одно хищное движение и он обрушит  никогда не подводившее оружие,  на беззащитное тельце этой шалашовки.  Забить, растоптать, размазать. Эта победа даст столь долгожданное облегчение и станет поворотным пунктом в затянувшейся череде поражений.
Он так и не успел осознать мысль до конца, потому что упругая струя ледяной мглы на вдохе одновременно вошла в рот, глаза, уши. Коварное марево тут же пробило мозги: отключая сознание, превращая человека в кусок функционирующей по законам физиологии плоти.
*** 

   Отчёт времени пошёл на доли мгновений. Кирилл, в два прыжка преодолевший отделяющее  его от машины расстояние, ворвался в салон прямо по обездвиженному телу   и распахнул все двери.  Боязнь того, что газ ещё не выветрился и может поразить не только жертву, заставила   выполнить всю операцию на одном дыхании. 
 Вдвоём они затолкали Храпцова на заднее сиденье.   Кир сел на место водителя и,  не закрывая двери, парализующий газ опасен и в малых концентрациях, тут же тронул джип с места.   
Повернувшись к напарнику,  Кирилл прижал  к губам указательный палец,  напоминая,   что нельзя говорить ни слова. Макс понимающе кивнул.  Не теряя времени, он, не церемонясь,  закрутил руки пленника за спину, защёлкнул на них пластиковые хомуты,  а затем  связал   ноги прочным шнуром. Никто точно не знал, как долго  будет действовать  препарат. Поэтому  Макс, не жалея скотча, прочно залепил Храпцову рот липкой лентой, заодно плотно прижав к груди подбородок. И тут же нахлобучил на голову  холщовый мешок.



 Выбрав более – менее безопасное место, машину остановили и  заглушили двигатель. Джип с Филиппом  и Денисом  замер    невдалеке.  Они готовы были ликвидировать любую  опасность. Кир тщательно обследовал  салон, мотор, багажное отделение.
-   Сигнализация – отпад, - наконец-то он позволил  себе заговорить, - лоху тут делать нечего.   Здесь и автоматическая остановка двигателя,  и блокировка центрального замка.  Короче,  чистая мышеловка.   Хорошо, что мы тачку захватили вместе с хозяином. А так, если сдуру лезть, нас через полчаса менты  взяли бы по навигатору местоположения.  И   разговоры в салоне тоже легко прослушивались. Но теперь всё чисто! Нам эти прибамбасы на хрен не нужны, я их полностью отключил.
-Удачи, брат, - Макс крепко пожал соратнику руку и бегом ринулся к машине, где его поджидали Филипп и  Денис.



Трофейный автомобиль мало интересовал  приятелей и, в общем,  являлся   обузой. Продажа  джипа на запчасти  - дело муторное и крайне опасное. К тому же  друзья  просто не имели  каналов сбыта.  Но забрать мэра, и оставить его машину тоже было нельзя. Похищение человека прикрывалось легендой как преступление экономическое; в будущем на этом предстояло выстраивать всю линию поведения.  И  требовать выкуп   за освобождение украденного чиновника. А небрежно брошенный  дорогой автомобиль  оставлял в предлагаемой версии огромную брешь.
                ***               

Два джипа в единой сцепке  выехали из города.   Пробираясь  размокшими от  частых осенних дождей   грунтовыми дорогами,  они стали не спеша приближаться к дачному посёлку, где находилась  запасная база.  В это время года огородники  уже  закончили большую часть работ, и застать на дачах можно было лишь истинных любителей жизни на природе, для которых суета мегаполиса страшнее отсутствия городских удобств.   На дисплее планшетника лежала подробнейшая  цифровая   карта Московской области. На ней были указаны практически чуть ли не  каждая тропка, возвышение, низина, ручей. Это позволяло надёжно ориентироваться на местности, обходя потенциально опасные точки. 



- Знаете, – пытаясь разрядить  напряжение, поделился мыслями Фил, - по-крупному счёту   на «дачный бизнес» давно забили многие. В начале девяностых, когда полки в магазинах совсем опустели,   вся Москва думала: «Ну, всё труба, осталось   исчезнуть только хмели - сунели и лавровому листу. Поедем на землю. Картошки, морковки, лука вырастим. Грибов и ягод в лесу соберём. С голоду не умрем». Вот люди  «фазенды» и строили. А сейчас это вроде как спорт. Если все накладные расходы на себестоимость честно отнести, намного дешевле купить в супермаркете.
- А вообще, - после долгой паузы заметил  он, - существование любого человека подчиняется естественным  природным циклам. На зиму мы  набираем вес, запасаясь подкожным жиром, готовимся к холодам.  Становимся менее деятельными, больше спим. Весна приносит с собой активизацию  жизни. Растёт длина дня, всё ярче светит солнце. Человек худеет и, несмотря на то, что ослаблен зимой, начинает больше двигаться. Хочется любви, секса, счастья. В это время легче всего переоценить свои силы и заболеть. Лето и ранняя осень – пора здоровья, радости, достижений. Поздней осенью, холода и нарастание ночи заставляет вновь готовиться к зимней спячке.



- Да, - поддержал приятеля Денис, - но ведь законам природы всегда была подчинена и хозяйственная жизнь человека. В некоторых местностях  эта зависимость выражалась крайне резко. Если во время двухнедельной путины туземные  племена Камчатки или Аляски не успевали заготовить рыбы - мало ли что: война, стихия -  люди были обречены на голод, а то и на   вымирание. 
 В России же производственный календарь был расписан по дням, если не  по минутам. Снег сошёл – посевная, следом – покос, заготовка сена.  Затем уборка зерновых, льна, картофеля. Становясь горожанами,  люди не отрывались от земли,  заменив поля дачами. Каждый знал, где и как хранить свёклу и морковь, как готовить к посадке картошку. А вот помидоры   растут у нас очень плохо. Поэтому консервировали их не в марте, когда они созревают лишь в теплицах и стоят, как парное мясо, а в октябре. Те, что  привозят издалека,  и продают по цене  «рупь – ведро».   

***      

 Бесшумно проехав по дачному посёлку, соратники быстро вырулили к искомому дому. Открыв ворота,  подогнали  трофейный джип к   дощатому ангару, в котором можно было на время укрыть  машину от дождя и ветра.  Лишь загнав «Toyota Land Cruiser»  вместе с пленником   в помещение, друзья смогли немного расслабиться. Фил откинулся на спинку сидения,  закрыл   глаза.  Затем,  сжав кулаки,    твёрдо сказал.
            -  Пора долгожданного гостя переселять  в подвал!
             Они осторожно спустили пленника на брезент и,  бесшумно скользя по траве, втянули  в дом. Кирилл  достал  ключ, и открыл  тяжёлый амбарный замок, висящий на ведущей в подвал прочной железной двери. Бетонная коробка сразу напомнила Максу чеченский зиндан.
           - Блин, - с удивлением спросил он,   слегка пнув ногой неподвижное тело, -  этот склеп специально, что ли, строили   для таких парней?



Фил, убедившись, что пленник  ещё не пришёл в себя, спокойно ответил.
   - Да нет. Я  же говорил, страх был перед голодом. От крыс надёжно защищались, от бомжей. Ну и всё такое. Этот центр выживания нефтяник  один отгрохал. Деньги как-то надо было спасать от инфляции. Видимо, полагал, как «песец»  ко всем подкрадётся, он в этом бункере круговую оборону  станет держать. Потом выяснилось: конец света в одной отдельно взятой стране  организовать  не удастся, как и ранее коммунизм. Нефтяник  обзавёлся  недвижимостью   где-то под Сочи, а этот неликвид сбросил.  Ну, а мы подсуетились. Взяли совсем недорого,  а вот  в хозяйстве и пригодилось.
Макс оценил утончённый цинизм в речи Филиппа. Впрочем,  другого он и не ждал.
           Ден и Кир спустились по  раскладной металлической лестнице в подвал, глубина  которого достигала   трёх с половиной метров. Выставив вверх руки, они приготовились принимать  упакованный в брезент  «груз».
  -   Аккуратней, - обратился   к сподвижникам  Фил, видя с какой непринуждённостью они «кантуют» тело, - он нам ещё живым пригодится.
  - Не бойся,  - бодро ответил Кир,  - из этого выводка все живучие. Такого змея укусит – сама сдохнет!