Глава XVII. Чек

Разговаривала с пастором кафедрального собора после исповеди.
- Отче, я слышала, вы являетесь преградой строительству библиотеки в городе.
- Что вы? Как можно? Я всего лишь выразил своё пожелание не строить её в непосредственной близости от нашего храма. Это очень повредит, как я считаю приходу.
- Смею ли я тут выражать своё мнение. Но, мне бы хотелось, чтобы вы знали; многие прихожане вашего храма вовсе не видят в том ничего плохого. Скорее наоборот.
Рассказал Торбьорг Констаетиновне об упрямстве настоятеля городской глава. Хотела через него выйти на Аальто, чтобы пригласить его в свой дом. Но, не знала, как лучше это сделать. Её мозг мог решать одновременно несколько задач, всегда добиваясь положительного результата. Но, сегодня впервые не понимала, как ей действовать дальше.
Уж больно любила этот город, что после смерти сына становился ей не просто близок, но и чувствовала себя его неотъемлемой частью. Хотела сделать для него, а может, тем самым и для Алекса что-то нужное и важное. К тому же её предки так же были связаны с Выборгом.
Стремилась завоевать доверие интересного ей архитектора, заманив к себе в гости, где показала бы его, как некое чудо современности. Сама ничего не понимая в архитектуре, всё же догадывалась; то, что удаётся проектировать этому молодому архитектору, вскоре станет известно на весь мир. Чувствовала в нём много свободы. Понимала, такой человек умеет раскрепощаться. Он не зажат никакими условностями, диктуемыми миром стандартизации, сам же его и придерживаясь. Каким-то шестым чувством догадывалась об этом. Наверно помогало понимание музыки, композиции и большой опыт музицированья. Видела некую схожесть в этих двух видах искусства.
Но, как же завоевать его внимание к её дому. Не знала, да и не искала никакой выгоды во всех своих желаниях быть в самой гуще событий формирующегося современного мира. Но, почему же не имела права оказаться в самом центре этого процесса?
Городской глава пообещал намекнуть Альто, о том, что нашлась спонсор его строительства, которое теперь не будет остановлено из-за недостатка финансирования.
- Попробуйте сказать ему правду, - облегчила задачу она.
- Вы так считаете? – удивился её смелости всю свою жизнь посвятивший интригам человек.
- Я уверена. Ничего плохого нет если этот архитектор побывает у меня на обеде, во всеуслышание ему будет объявлено о взносе недостающей суммы.
- Ведь и в правду, как всё просто, - успокоился городской глава.

Приезжал на авторский надзор не часто. Раз в неделю, да и стройка шла не особо быстро. За такой короткий срок успевал вовремя остановить постоянно встававших на неправильный путь строителей.
Городской глава знал; после авторского надзора должен будет зайти к нему в ратушу, для получения информации о пополнении счёта пожертвований.
Так и произошло.
Несказанно обрадовавшись новому благотворителю, с готовностью принял предложение о приглашении на обед, который должен был состояться через неделю.
И вот, этот день наступил.
Любил старый город. И не только за то, что там, как правило, были узкие улицы и кривые стены, создающие некую живописность восприятия ушедшего мира. Просто нравилась ему атмосфера контраста, возникающего между современным и прошлым. И, сейчас, сев на трамвай, решил проехаться на нём по Крепостной улице. Идущая на верх гранитной скалы, что была застроена ещё в конце тринадцатого века, словно стрела пробивала Выборг насквозь, соединяя старую его часть с новой, где и строил своё первое и единственное здание в этом городе.
И, сегодня знал; ждут в этом доме не только для того, чтоб пожертвовать на его детище, а ещё и с целью понять тот феномен, что представлял собой для многих, кто так же, как и он вошёл в этот век, родившись в предыдущем. Но, в отличие от них, ему пришлось всего лишь на пару лет захватить прошлое. И, это не так сильно повлияло на его будущее, которое создавал сейчас своими руками. И от того, каким «инструментом» будет пользоваться, зависело многое. Но, был уверен в выборе, раскачиваясь на медленно карабкающемся на скалу трамвае.
Сошёл у красивого, но уж слишком зажатого в тесноте улиц дома.
Вошёл в подъезд.

Раннее утро 29 февраля 1918 года, тревожные улицы Выборга. Кое где лежат трупы. Иногда пробегают солдаты. Вдалеке ведут пленных, в сторону крепости. Идёт вместе с солдатами по трамвайным путям в эту бесконечно длинную горку, которая, как кажется ему никогда не кончится. Тарахтит на мостовой металлическими колёсами трофейный пулемёт «Максима». Но, вот уже видна её вершина, за которой улица уходит вниз, к замку, башня которого виднеется из-под горы. Слева часовая башня. Бьют часы.
Считает удары.
Один.
Два.
Три.
Четыре.
Пять.
Попытается отгадать, сколько сейчас времени, пока часы ещё бьют. Шесть часов, успел принять решение он.
Но, ошибся. Часы больше не били. Всего два с небольшим часа прошло с того момента, как пошёл в атаку. Да и атака ли была это? Показалось, прошла целая вечность.
Этот дом запомнился тогда. Интересно, были ли в нём жертвы в ту ночь. Напряг память, выходил ли кто из-под его арки? Нет, не в силах был вспомнить.

Консьержа не было. Да и нужен ли был он в таком небольшом городе, где многие знали друг друга в лицо. Вызвал лифт. Третий этаж.
 Расстрелы начались сразу после обеда. Уже в два часа без суда и следствия были убиты первые партии арестованных. Но, со всего города тянулись и тянулись новые, разношерстные шеренги задержанных на улицах случайных прохожих. Щюцкор не дремал, выискивая среди мирных жителей подозрительных на их вид людей. Много было задержанных в форме царской армии, оставшейся без императора, брошенной на произвол судьбы. Большинство из них демобилизованы, но принадлежность к «белому» движению допускалась только лишь среди тех, кто вовремя поднял бунт, будучи заточён в Выборгском замке, быстро установив связь с вошедшими в центр города с востока «белофиннами». Остальные же бывшие военные автоматически считались поддержавшими «красных», так, как не были ими расстреляны, или заточены в замок.
Со стороны валов, у Фридрихштадских ворот, время от времени доносились залпы выстрелов. Старался держаться по дальше от замка, благо его полк располагался ближе к батарейной горе.

Только войдя в квартиру, понял; сегодня он самый важный гость среди известных горожан. Умершая в 24 году Мария Лаллукка не могла уже помочь внеся недостающую сумму. Зная её покойного супруга, Юхо, все его заслуги перед людьми творческими, умершего в Выборге в 1913-ом, считал настоящим меценатом. Читал в газетах, Юхо сильно любил искусство во всех его проявлениях, зная; для того, чтоб талантливый человек мог свободно творить, его необходимо освободить от забот по поиску жилья и пропитания. Как-то, ему предложили профинансировать культурный проект, ответил; - «Я плачу!»
Родившись в крестьянской семье, начал свой торговый путь с торговца в родном селе Ряйсяля, Выборгской губернии, потом перебравшись в Кякисалми.
Если бы он был жив, не возникло таких проблем с финансированием. Но, был рад тому, что нашёлся спонсор. Не знал ничего о баронессе фон Курштайн, и с удовольствием отметил, целуя ей руку, довольно приятна на вид, хоть и в годах. Её супруг, также произвёл на него впечатления человека в летах, но, по-прежнему делового, интересующегося политикой и историей. Пожал ему руку. Была маленькой, не знающей физического труда, но сухой и тёплой, что не вызывало неприятного ощущения при пожатии, как у многих других, отличающихся липкостью.
- Библиотека очень важна нашему городу. Мы, как прихожане кафедрального собора, хотели бы увидеть рядом с ним ваш воплощённый в жизнь проект. К тому же, думаю, он гармонично впишется в облик не только города, но и самого парка, не вступая своей современной архитектурой в спор с существующим домом Бога. Скорее наоборот растворяясь в живописности парка и места, - подступалась к главной теме Торбьорг Константиновна.
Слушал, не перебивая. Ему было интересно мнение горожан о его работе. Хоть и боялся услышать неприятное, был уверен в своём решении, и не собирался отступать, ни ранее, когда проект ещё можно было изменить, ни тем более сегодня, когда стены будущей библиотеки уже поднимались из-под земли.
- Но, всё же существовала одна проблема. Которую мне чудесным образом удалось решить, буквально на той неделе, - дополнил, после того, как слово было передано ему.
- Какая? – несколько наигранно удивилась Торбьорг Константиновна.
- Настоятель храма был против.
- Ах! Боже! – притворилась, что не в курсе этой темы.
- Но, сегодня, когда убедил его согласиться, мне показалось – слишком уж просто это получилось. Даже сложилось впечатление, будто бы он был подготовлен самими прихожанами. Ну, или кем-то из них, имеющем особое влияние на пастора.
- Что ж, очень может быть, - собираясь перейти к торжественной части сегодняшнего вечера, согласилась с ним Торбьорг Константиновна.
Интересная женщина. Какое особое положение имеет в городе. Может это, как раз она и поговорила с пастором? Но не хотел сейчас думать о том, как всё было на самом деле. Очень устал от всех этих нескончаемых препон, возникавших всегда, на каждом его объекте. Ни разу ещё не удавалось построить что-то легко и быстро. Всегда, с самого начала проектных работ, ситуация складывалась таким образом, что всё дело висело буквально на волоске от гибели, но, каким-то чудесным образом возвращалось на круги своя. Словно сам Господь вёл его по жизни, уча и тем самым готовя для чего-то ещё более значимого.
Тот, кому даётся всё легко был не интересен ему, так, как знал; таких не ценит Бог.
- Ввиду удорожания строительства, виной которому стала эта вредная делу скала, как мы все понимаем, стоимость увеличилась, - многозначительно, словно желая убедиться, правильно видит сложившуюся ситуацию, посмотрела на Алвара.
Тот кивнул.
- Посему предлагаю прямо здесь, сегодня сделать взносы, кто сколько сможет. Величина суммы не так важна, сколько сам факт вашего участия, - встала подошла к консоли, стоящей у дальней стены гостиной, на ней находилась среднего размера деревянная, резная шкатулка. Встав у неё, сделала рукой приглашающий жест супругу.
Яков Карлович, поднявшись из-за стола, подошёл к ней, и неспешно, вытащив из нагрудного кармана портмоне, так же, будто имел уйму времени, раскрыл его, достав оттуда сложенный пополам, подписанный им заранее чек. Показав всем, но, не называя суммы, аккуратно вложил его в шкатулку.
- Думаю, этого будет достаточно, - без тени улыбки, пронзив взглядом жену отошёл на своё место.
- Яков, ты шутишь?
 Нисколько, - даже не оглянулся он.