Событие

                Событие.
Любая поездка для Михал Михалыча событие, как, наверное, и для каждого. Только одни реагируют на длительный отъезд из родного гнезда так остро, что не знают, как прожить следующую ночь вдали от дома, он же ждет от нового дня в поездке новых встреч и новых событий. В столице Михал Михалыч не был давно. И хоть теперь туда он поехал подлечиться, мысли в голове кружились не только о здоровье. Ему хотелось подзарядиться объемом впечатлений. А Москва- это масштабы. Шум, многолюдие, даже с восьмого этажа медицинского центра бесконечность кварталов до дымного горизонта, потоки машин, похожие на вереницы муравьев, переселившихся из леса на тугой асфальт- после привычного, тихого сельского пейзажа это впечатляло.
Только наибольшее впечатление на Михал Михалыча производили люди. И как раз не коренные москвичи, вечно серьезно- насупленные и не замечающие никого вокруг себя, и тем более не временные труженники Москвы. Кого теперь там больше- трудно сказать. С недавних пор, помотавшись по больницам, он понял, что люди с бедой в душе гораздо интереснее тех, у кого всё «окей». Конечно, тема болезни для больного человека на первом месте, но она нудна и тяжела. А когда после обхода врачей маленько улягутся впечатления о «разборке полетов», начинается самое интересное- «репортажи с мест». А «места», представленные на четырех койках в палате- со всех четырех концов огромной России.
Симпатичный бородатый очкарик Юра, шахтер с Чукотки, что с койки напротив, как- то приглянулся Михал Михалычу сразу. Он по иному и не представлял себе жителя- не аборигена, с этой крайней точки земли. Прямой, открытый, с душой нараспашку. А повидал- то сколько! И как не удивляться, когда перед тобой человек, бороздивший прибрежье океана на моторке, прошагавший по тундре уйму километров, к тому же  не один десяток лет трудился глубоко под землей, добывая ценный чукотский уголек, о котором, Михал Михалыч мало что знал. А вот один из многих рассказов Юры запомнился особенно.
В советское время шахтеры зарабатывали на Чукотке столько, что не знали, куда девать деньги, купить- то особенно там было нечего (теперь, как и везде, с точностью наоборот). И потому по возможности не отказывали себе ни в чем. «Жигули», там, или «Волга» в тундровом бездорожье без надобности, «Запорожец» намного ценнее- он проходимее.  А лодка с мотором и ружье- предметы почти каждого мужчины с побережья, ну еще топор на всякий случай на дне лодки. Красную икру по- многу не заготавливают- пара трехлитровых банок в холодильнике. И на берегу поохотиться- или вырубить клыки и кое что еще (что- узнаете позднее) у дохлых моржей, коих по берегу на километр пяток, что в наших местах на рыбалку сходить. С мишкой потягаться сложнее. Этих белых великанов в последние годы разрешается отстреливать как у нас лис- без лицензий, настолько их расплодилось. Случаи нападения на людей в поселках очень редки, но обчистить сараи и кладовки со вкусным скарбом, попутно порвав в клочья местных собак, эти негодяи любят.
В один из выходных дней выбрались с другом в море за клыками моржа. Здесь нужно сказать, что у моржа не только клыки ценные, а и еще одна интимная вещь, что зовется, извините, мужским достоинством. Как и клык, «оно» на рынке стоит очень дорого, и используется, как, например слоновая кость, для резьбы в ювелирных украшениях.
Плыли, себе, потихонечку, по океану, посматривали на побережье. Первый «пахучий» морж на берегу оказался обчищенным от ценностей. Ни клыков, …ни чего. Второй, что был чуть дальше, оказался тоже без всего, и даже без головы, их так же используют в качестве трофеев. Третий был тоже без клыков,  но осталось… это. Начали обрабатывать. И вдруг услышали шлепки по прибрежной кромке- к ним на рысях бежит мишка, центнера под три- четыре, молодой еще. Видно почуял издалека развороченное дохлое мясо- ветер был навстречу ему. Охотников будто ураганом смело, хорошо ружье из лодки с собой прихватили. В мгновение ока вскочили на прибрежную кручу утеса. Первый выстрел по бегущему великану был впустую. Мишка сходу плюхнулся на зад и затормозил пятками. Не поняв, откуда выстрел, завертел головой на триста шестьдесят градусов. Второй выстрел попал ему в плечо и он, рявкнув, ласточкой взлетел на соседний от охотников выступ утеса. Пока перезаряжали, миша все искал глазами обидчиков. Только с седьмого выстрела бедняга успокоился.
Шкура медведя- тоже считается отличным трофеем. А вот мясо используется только на корм собакам, так, как в мышцах мишки, по хребту, живут черви, не причиняя, однако, беспокойства их хозяину.
Потом, когда Михал Михалыч с Юрой ходили в выходной день по зоологическому музею, что был невдалеке от их заведения, он обратил внимание, что Юра на чучело белого медведя почти ни как не отреагировал. Только сказал: «Мелковат.»
 Конечно, для него это дело привычное- ну мишка, ну белый, и всего делов- то. Надо ли было лететь по билету в сорок три тысячи рублей на самолете, за десять тысяч километров, чтоб увидеть то, что для него обычное явление. Знакомство же с интересным человеком- это другое дело. В этом вопросе Михал Мхалыч с ним полностью солидарен Потому и расставались друзьями. А  жалеть можно было только об одном, что у Юры врачи обнаружили… злокачественную опухоль.
26. 12. 2010 г. Колесник А. В.