Обо что?

 Последний рабочий день. Корпоратив в разгаре. Прошло почти два года. Ни намёка на то, что случилось. Ещё бы помнить, что случилось. А главное – почему? Он там, она здесь. Он женат, ей по. Женат, значит, мёртв. Идите, батенька, идите. Мимо. И как продолжение: неудачные попытки обратить на себя внимание. Вначале это выглядит глупо: гордость, сопровождающая трезвость; но повышение градуса опускает налипшие барьеры, становится тепло и хлюпко. Хочется, очень хочется чего-нибудь. И заканчивается всё прозаичной фразой, лишённой выпендрёжа и фантазии: - Поехали ко мне. - “С женой знакомиться?” – это в мыслях. – Поехали. “Твою мать, хотя бы спросила куда?” И ответ себе самой: “А тебе не по?” Бедный Эдгар. Сколько таких отчаянных упомянули его фамилию за один только вечер без права использования персональных данных. Как говорится, вертел…ся он, его крутило.
 И, уже сидя в машине, сквозь коньячный беспредел и “Black swan” (откуда он в чужой машине?) она начинает терзаться угрызениями, нет, сомнениями (ведь ничего не произошло пока): “Надо ли? С ним ли?” Убеждаясь в категоричном: “Мне надо выйти!” А он трезвый. Он? Трезвый? Пьяным умом сложно понять и проникнуться. Подготовился, гад! Блин, ну ты дура! Ну, сколько тебе, чтоб бояться: хорошо за сорок, а ему – неплохо за пятьдесят. Очень страшно! И смешно…
 “Плевать, сейчас скажу, всё, что о нём думаю! А почему я о нём думаю, потому что дура.”
 В автомобиле тепло, клонит в сон, всё равно. Всё равно всё будет плохо…
 Она открывает глаза, статичное состояние: показывает хорошо, а звука нет. Оглохла, допилась… Кто-то взял за руку:
 - Ты как? Выйти сможешь?
 Звук появился, рябь пошла, а-а, очки в сумке. Опять…
 - А мы где? – на кой спрашивать, если в миллиметре от греха. Дилемма: о душе подумать или об очках, чтоб не сломать, как в прошлый раз?
 - На даче.
 “На дачку едешь на удачку, друзья смеялись надо мной…” В голове закрутилась старая песня, которую уже нигде не отыскать, кроме подсознания.
 - В лесу? “А где у нас не лес? Твин Пикс, блин”.
 Он обошёл машину, открыл дверцу, взял её за руки, что-то молниеносно рухнуло в снег.
 - Сумка!
 Он поднял сумку, начал отряхивать.
 - Там очки, - попыталась она предупредить.
 - Те самые?
 - Да, - “то есть, те самые? Какие это те самые, мама…” Ну зачем напоминать, всё равно же она ничего не помнит. С одной стороны – хорошо, с другой – обидно, или всё-таки хорошо? Не помнишь, значит, не было. А что было-то?
 - Идём, - он протягивает руку.
 “Вот ещё! Домой хочу! Я хочу домой!” – “А можно то же самое, только вслух?” – “Кто здесь?” – “Подсознание, ёптать!” – “ А чем “ёптать” отличается от “ёпта”?” – “Своим отсутствием в словаре Брокгауза и второго”. – “Ефрона.” – “Заткнись!”
 - Лена!
 - А?
 "Зачем так громко? Не пойду!" И тут же протянула руку. Как всё хрустит под ногами или в голове, всё так размыто… очки. Пусть лежат, целее будут.
 И вот диван, и чашка чая. Чай б-р-р, когда успела его разлюбить? Лет двадцать назад или меньше? Напротив сел, улыбается. Ком к горлу подкатил. Ну, сейчас этот ком или слезами, или горлом…
 Она не помнит, когда такое было в её жизни: что неосознанно шарахаешься от человека, боясь дыханием, не то что телом, прикоснуться лишний раз, потому что к нему тянет со страшной силой? Он зачем-то ладони начал целовать, выбивать из поэтико-психологической колеи.
 “А если я хлестну? Чаем?” – “Мать, ты такая дикая!” – “Подсознание?” – “Я здесь!”
 - Лена, Леночка, Лена…
 Нет. Нет, всё. Домой. Хватит. Хотя смешно. Смешно не помнить причины, а потом два месяца изводить себя, потому как, кажись, влюбилась под старую жопу. Два месяца выть. Два месяца! Из-за ничего! Память издевается, подсовывает самое приятное – поцелуи долгие томные, глубокие, шикарные…
 - Что тогда случилось?
 - Когда?
 - Какого хера ты ко мне полез? Зачем?
 Нет, без прямой речи: “Что тогда случилось зпт какого хера ты ко мне полез вопр знак Зачем вопр знак”.
 Сдохнет, не спросит, и он, как будто подыгрывает: молчит и смотрит. Чего молчишь, чего смотришь? Сейчас воздух вспыхнет, будет тепло, согреемся… “Свеча горела на столе, свеча горела…” (классики, они всегда к месту, и к больному, и так).
 Что? Ну, было. Сколько определений, метафор, аллегорий можно подобрать. Сколько слов потрачено в прозе и поэзии для описания, а тут всего два слова: ну, было, и всем понятно – трахались. Бедный глагол с безобидным значением - издавать громкие звуки. В немецком языке есть схожий по звучанию глагол betrachten (в транскрипции – бэтрахтэн) – рассматривать, анализировать. Нет, если придраться к бэ – ну, не пошло, со вкусом пропавших пирожков с котятами оказалось.
 Вертаясь взад: тут просто не может по-другому быть. Два года прошло: у него – жена, у неё – перегорело. Танец собачек. Но точка-то нужна. В любом деле нужна такая большая округлая выпуклая, чтоб издалека было понятно – конечная.
 Тишина пугает. Тишина не к добру. Или оглох, или щас как рванёт! Пьяное окоченение помноженное на многолетнее воздержание (а если не за что держаться?). И вот тут наступает… Медленно так нахлынивает или нахлобучивает отупение.
 Эмоциональное отупение, что может быть хуже для женщины? И она уже ищет свои вещи, чтобы уйти и забыть.
 - Лена, ты что делаешь?
 Не обращая внимания, продолжает методичное успокоительное собирание себя по частям.
 - Лена, ты куда собралась, ночь на дворе?
 "Да пошёл ты!" Но уйти нужно самой, прямо сейчас.
 - Лена!
 Поворачивается в его сторону, заметила.
 - Что? Я домой.
 - Пешком по сугробам?
 «Пристрелить бы тебя».
 - Вызови такси.
 Обиделся. Ну и…
 - Дура…
 «А я не притворяюсь, я дура, самая настоящая».
 - Подними руку: свободный ***! Смешно? Весело? Я домой.
 А сама уже по уши в соплях. Комплексы, деточка, вовремя надо лечить, а не копить в фарфоровом аналоге свиньи, чтоб потом её подложить вместо себя.
 «Чего-то я устала», - и вместо того, чтобы продолжать доказывать свою огнеупорность, сползает по стене, прикрываясь рукой, словно это может как-то завуалировать убийственно громкое швырканье носом. Он садится напротив, понятно, что конспирация провалилась, и ждёт.
 - У меня лыжи в сарае широкие такие охотничьи – подойдут?
 - Ну ещё что-нибудь скажи.
 Вместо слов гладит по голове – хорошо, спокойно. Не успела заметить, как уже в его руках. Шепчет что-то.
 - Потерпи до утра.
 От этого шёпота ещё сильнее хочется реветь.
 - А знаешь, что у нас завтра? Новый год.
 Новый год, чтоб его.
 - А ты Дед Мороз?
 - Я мешок с подарками.
 - А я думала коняшка с бубенцами. Купыла мама коника, а коник без ногы…
 - Ленка, дурочка…
 - Вот не надо за мой счёт самооценку поднимать!
 - Иди сюда…
 Корпоративы – вещь жестокая. Тем, кто выжил, посвящается…