Расцветшее маковое поле

   Под горными вершинами у самого синего моря находился небольшой городок, в котором жила Писательница. Она писала светлые истории о природе и людях, увлекалась магией и философией, и мечтала однажды написать большой роман о своём любимом Персонаже. Она его придумала так давно, что и не вспомнить, когда: то ли в шестом классе, то ли седьмом. Да и не имеет это значения.

   Этот Персонаж неожиданно стал для неё чем-то вроде вдохновения. Его крылатый образ кочевал из истории в историю, приходил во снах. Ему было посвящено столько рассказов! А стихов… даже не счесть.

   Писательница писала, но её руки так и не доходили до истории Персонажа. Со временем его образ менялся, и если раньше он был всего лишь человеком, то теперь по воле судьбы стал обращённым в вампира демоном. А, ещё он овладел магией Вдохновения, и отныне шлёт его людям. Персонаж стал высшим существом, Богом, Идеалом.

   И Писательница перед ним преклонилась.

   Больше она не обращала внимания на своих воздыхателей. Их было немало, ведь писательница прослыла в своём маленьком городе как первая красавица: высокая, кареглазая блондинка. Когда-то её личико светилось, словно солнце, заставляло умиляться даже бабок у подъезда. А сейчас Писательница выглядела холодно и неприступно, и лишь Персонаж видел горящее теплом сердце.

   Воздыхателей, на радость, становилось меньше. Наконец поняли, как она к ним безразлична! Думали, что достойны её? Такие жалкие люди, которыми руководят лишь низменные потребности! На таких, как они, Писательница ни за что не променяет своего Персонажа.

   Ах, если бы он был рядом… Писательница лишь представляла каково это обнимать Персонажа, нашептывающего на ухо посвящённые ей стихи; каково смотреть в его сияющие глаза, ощущать горячее дыхание на коже, слушать стук сердца. Она мечтала хоть на мгновение дотронуться до мягких крыльев Персонажа, хотя бы до кончиков его пальцев. Ах, если бы… Если бы он был рядом, Писательница стала бы самой счастливой на свете, ведь есть тот, кому можно доверить свои мысли, есть тот, в чьи объятия можно упасть после возвращения из университета. Она бы за него всё отдала.

   Раньше Писательница понимала, что он всего лишь персонаж. Потом корила себя за это «всего лишь». Персонаж вдохновляет её, а значит он – Муза. Если как-то влияет на неё, значит – существует. Но где? Далеко-далеко, и в то же время так близко, что до него можно прикоснуться… Не в прямом смысле. Их отделяет неосязаемая, невидимая стена, за которой и находится мир Муз. Музы, поскольку высшие создания (вероятно четырёхмерные) видят своих Авторов, а вот авторы трёхмерные, им такое не под силу.

   Порой Писательница поднимала в воздух руку и представляла, как Персонаж прикладывает свою ладонь к её. Писательнице становилось хорошо, и она переставала чувствовать себя одинокой. По телу разливалось тепло, сердце начинало трепетать от счастья, и грусть уходила.

   Из-за одиночества Писательница часто впадала в меланхолию. Да, у неё были родители, младшая сестра, бабушка с дедушкой и много друзей. Но Его не было; того, кто понимал бы её с полуслова, вдохновлял и с кем у неё много общего. Родители никогда не поддерживали дочь в писательстве, не читали её историй и считали её страсть к письму баловством; сестра смеялась над её любовью к книгам, называла «старомодной». Друзья… а друзья ли они? Как бы Писательница не хотела верить в дружбу, не выходило. Пусть они и интересуются её творчеством, хвалят, пишут отзывы, пусть некоторые даже дарят иллюстрации к историям – они были не более, чем аудиторией.

   Между ними мало общего. Совпадают разве что любимые книги и фильмы, и самую редкость – мнение на некоторые вещи. Писательница считала, что у настоящих друзей должны быть похожие мысли, - иначе, о чём говорить? – и избавлялась от недостойных людей. Таких было немало. Десятки, если не сотни, что злило, бесило и заставляло больше ненавидеть современность. Куда мир катиться, почему стало так много безнравственности и пошлости? Каждый второй (буквально!) претендент на друга прогнивший, испорченный западными ценностями!

   И даже те, кто прошёл фильтрацию через время переставал поддерживать точку зрения Писательницы. Она не расстраивалась. Мусор сам себя выносит! Пусть уходят, пусть смеются над её творчеством и возвышенностью, пусть. Наступит день, когда они пожалеют. Персонаж этого им с рук не спустит. Он всемогущ и ему напрягаться не надо, дабы заставить врагов страдать.

   Друзей становилось меньше и меньше. «Низменным людям не понять моего совершенства.» - улыбаясь, говорила себе Писательница. Предательства, равнодушие людей к её творчеству не выбивало Писательницу из колеи, она продолжала творить.
 
   Вопреки всем!

   Ведь творить – её предназначение. Писательницу избрало само Божество, и она не имеет права отказываться от историй, которые оно нашептывает и посылает во сны. Писательница обязана творить, питать Божество и Вселенную своей энергией…

   Ах! Как же она сразу не догадалась? Персонаж - есть Вселенная! Высшее существо, неосязаемое и бесконечное, неподвластное уму человеческому, в котором рождаются и умирают тысячи миров, обитает бессчётное множество жизней от простейших до почти таких, как Он сам. И только ей, Писательнице, обычной провинциальной девушке разрешено постичь тайну Вселенной.

- Почему именно я? – глядя на мерцающие звёзды, спрашивала Писательница.

   Каждый раз она ждала ответ, и не расстраивалась, не получая. Муз занят. У него так много дел! По всей бесконечной Вселенной… Как она вообще смела умолять Персонажа быть рядом с ней? Кто бы смотрел за всем миром, пока Бог отдыхает, попивая чаёк?

   Но однажды она получила ответ:

- Потому, что ты избранная.

   Шёпот обжог ухо. Писательница не испугалась и даже не вздрогнула. Голос, прозвучавший в ночной тиши, - бархатистый, нежный, словно шелест листвы, - безусловно, принадлежал Ему. Не посланнику, самому Совершенству!

   От счастья, переполнявшее Писательницу, на глазах проступили слёзы, которые от взмаха чёрных ресниц-опахал потекли к появившимся на щеках ямочкам. Сердце трепетно колотилось в груди.

- Что это значит?

   Ответ пришёл не сразу. Когда Писательница уже начала думать, что получит его в следующий раз и было закрыла окно, как тишину снова нарушил ангельский голос.

- А то и значит. Тебе предначертано стать моей ученицей, а после - Музой. Потому я доверил тебе свои тайны, потому говорю с тобой.

- Ученицей, - повторила Писательница. Её глаза заискрились от волнения и радости. Она чувствовала, всегда чувствовала, что не такая, как все, что особенная. И всё же, Писательница не верила своим ушам, отказывалась верить подсознательно.

- Откинь сомнения, дорогая! Я избрал тебя, а значит, ты этого достойна!

- То есть… - голос дрогнул, - я могу создать собственную Вселенную? Как ты…

   На мгновение Писательнице показалось тёплое прикосновение к щеке. Она вздрогнула и обернулась: за спиной никого.

- Именно.

- Вот так и рождаются Вселенные, - трепетно прошептала Писательница. Перед ней открылась великая тайна мироздания! И никому, кроме неё, не велено знать! Хоть Персонаж не говорил, она знала, это надо сохранить в тайне. Простые смертные не поймут, не примут, не поверят.

   Нависло молчание. Писательница смотрела на мерцающие звёзды, в древние и прекрасные глаза Персонажа. «Мне отрадно знать, что ты создал этот мир, Вселенную и меня.» - подумала Писательница. Оказывается, не она создала Персонажа, не мать она ему… а дочь. «Я единственная, кто запомнил тебя, то-то образ моего персонажа казался знакомым.»

- Я сейчас задам тебе вопрос, на который ты должна хорошенько подумать, - сказал Персонаж (или отец?). – Ты согласна?

   Писательница стиснула оконную раму.

- Да!

   Голос стал строже:

- Уверенна? Я учил бесчисленное множество Муз, и немногие доходили до конца. Кто-то сдавался, не выдерживая тренировок, кто-то погибал и их души, и разум навсегда исчезли из этого мира. Грубо говоря, их существование стёрто.

   Под ложечкой засосало.

- Почему они умирали?

- По разным причинам: проходя испытания; поддаваясь разврату и похоти, злобе или отчаянию; и в основном из-за неумения контролировать энергию души. Часто гибнут в самом конце, на этапе создания собственной Вселенной, - пауза. – Ты не обязана соглашаться. На следующий день ты забудешь об этом разговоре, и продолжишь жить, как прежде.

   Писательнице сделалось страшно. Одна ошибка - и её существованию придёт конец. Но несмотря на страх, она твёрдо сказала:

- Согласна! Я согласна на любые испытания! Я стану Музой чего бы мне это не стоило!

   От взмаха крыльев замерший воздух встрепенулся, и пряди распущенных волос слегка шевельнулись. Она стояла, как каменное изваяние и смотрела туда, куда летел Персонаж: на гору, подсвеченной сиянием звёзд. Хлопот отдалялся всё дальше и дальше, и когда он совсем затих, Писательница закрыла окно и вздохнула. Этой ночью она точно не уснёт…

   Так и было. Писательница не смыкала глаз и в следующею, и последующею. Она проводила у окна до самого рассвета, ждала своего любимого Персонажа, молила его ещё раз прийти и поговорить. «Может, прежде чем учить меня, он должен избавиться от всех незаконченных дел?» - утешала себя Писательница.   
 
   Серые меланхоличные дни стали ещё тоскливее. В городе цвело лето, распускались цветы и золотые лучи заполняли улицы, нагревали асфальт и жгли глаза. Сколько планов Писательница построила на лето! Собиралась взобраться на гору за редкими цветами, поплавать с аквалангом, собирая на дне ракушки; изучить подводную пещеру. Но Писательница даже не выходила на улицу, лежала целыми днями на постели, плакала и писала депрессивные рассказы. Она ощущала себя брошенной и обманутой, злилась на Персонажа. «Он не предал меня! Он вернётся!» 



   И через два месяца, переписываясь со своей близкой подругой, Писательница вдруг услышала в голове голос:

- Она смеётся над тобой.

   Персонаж!

- Говорит, что никогда не предаст, но это неправда. Эта девчонка заодно с твоей ненавистницей.

   Писательница нахмурилась и с неверьем промолвила:

- Не может быть! Мы общаемся четыре года, и я хорошо её знаю! Она бы никогда так не поступила, - она прикусила губу. - Тем более Ненавистница её тоже оскорбляла.

   Хотя… Они могли разыграть представление, дабы отвести подозрение от Подруги… Нет-нет, зачем? Подруга не такая, не такая, как остальные. Она единственная, с кем её мысли и интересы схожи, единственная, кто хорошо понимает.

- Я знаю всё о всех.

   Писательница вздрогнула. Как она забыла!

- Эта девчонка лишь претворяется твоей подругой, говорит то, что хочешь услышать. Разве ты ни разу не чувствовала фальши в её словах? А вспомни, какие подозрительные вопросы она задавала! Как будто смеялась… Помнишь, игнорировала сообщения? Не писала отзывов, не читала, хоть и обещала. Она заодно с Ненавистницей! Вот откуда Ненавистница черпала информацию о тебе.

   Пришло сообщение.

- Как слащаво! – воскликнул Персонаж. – И это ты считаешь искренностью?

   Глаза затуманили слёзы. Руки, застывшие над клавиатурой, задрожали, и Писательница, всхлипывая, прижалась лбом к столу. Она отказывалась верить. За время общения они настолько сблизились, что угадывали чувства друг друга, стали близки как сёстры. Хоть никогда не виделись. Писательница не предавала значения перечисленным Персонажем нюансам, доверяла всем своим сердцем Подруге. И вот чем она оплатила: предательством!

- Как я была слепа! – сквозь рыдания говорила Писательница. – Какая же я дура!

   Персонаж положил ладонь на её плечо.

- Такова сущность людей. Избавься от неё! Такие люди более недостойны твоего внимания.

   И Писательница сделала, как Он велел.

   Подруга… Предательница сначала удивилась, начала оправдываться. Писательница на мгновение поверила ей и готова была простить, - вдруг Персонаж ошибся? – но потом Предательница раскрыла свою истинную сущность: прокляла, обозвала и пожелала смерти.

   Писательнице было больно потерять свою, как она считала, лучшею подругу, обидно за себя и своё доверие. Кто бы мог подумать? Если бы не Персонаж, она бы так и продолжала путаться в сетях Предательницы.

- Избранным тяжело ладить с людьми. Люди чувствуют тех, кто одарён божественной силой и, хоть не осознано, завидуют им и ненавидят. Они чувствуют эту силу за тысячи километров, в картинах и словах, творениях одарённого ею человека. – Персонаж нежно обнял Писательницу. –Люди склонны ненавидеть особенных. Такова их сущность… Словно понимают, что недостойны тебя, не стоят даже твоего волоска.

   Писательница улыбнулась и поняла, что не жалеет об утрате. Пусть уходят, пусть предают. Теперь ей плевать. Главное Персонаж рядом.

- Спасибо тебе, - проговорила она.



   Счастливая и воодушевлённая, Писательница возобновила свою творческую деятельность. После выявления Предательницы творить стало легче, словно с плеч упал тяжкий груз. Буква за буквой выходили из-под её пальцев, слово за словом…
  Ничто, ни одна беда и проблема не заставит её перестать творить. Она будет писать назло всем!

- Когда я смогу стать твоей ученицей? – как-то вечером спросила Писательница.

   Они стояли на балконе, в который заползали ветви цветущей яблони и вливались сонные лучи солнца. На пол сыпались бледно алые лепестки цветочков, кружили в воздухе. Писательница теребила в руках сломанную ветвь и украдкой поглядывала на Персонажа. Он сидел напротив на ограждении, точь-в-точь такой же, каким представлялся Писательнице. Идеальное лицо с большими опаловыми глазами, каштановые волосы, худощавое телосложение и… и большие, чёрные крылья.

- Ты уже моя ученица, - ответил Персонаж.

- Как – уже?

- С сегодняшнего дня ты моя ученица, - объяснил Персонаж. – И я даю тебе первое задание: избавься от своей семьи.

- Избавиться? В смысле, мне надо съехать?

   Персонаж промолчал. Он поднялся, распахнул свои крылья и взметнулся в воздух, высоко-высоко в небо. Писательница смотрела ему в след до тех пор, пока он не превратился в чёрную точку, а после и вовсе растворился в пурпурных сумерках.

   «Значит, я сама должна понять, что он имел в виду» - выходя с балкона, подумала Писательница. И долго думать не пришлось.



   Вернувшись на следующий день после путешествия в гору, где был собран букет редких цветов для Персонажа, Писательница обнаружила чьё-то проникновение в комнату. Приподнятое настроение мигом опустилось, и в голову плеснуло злостью. С полок были скинуты почти все книги и мягкие игрушки, опрокинуты цветочные горшки, раскиданы по полу какие-то бумажки… Писательница взяла одну в руки, и от пронзившей её ярости, бросила букет в стену. Гадать не надо чьих рук дело – младшей сестры. Она даже разорвала иллюстрации, над которыми Писательница так долго и старательно работала, вкладывая в каждую линию душу и любовь.

- Чтоб ты сдохла, - процедила сквозь зубы Писательница.

   Вдруг её осенило. Персонаж ведь сказал избавиться, в самом прямом смысле! 

   Писательница не стала заводить скандал, пытаясь добиться наказания для сестры. Это тщетно. «Она же ребёнок!» - защищали бы младшею родители, а та бы из-за их спин корчила Писательнице рожицы и хихикала. Наказать придётся самой, и заодно накажет и родителей. Твари, не понимали, какая честь для них быть родителями для неё, Избранной! Все двадцать лет насмехались над ней, не верили в её мечту, и последние два года хотели выдать замуж за сына соседки, с которым Писательница никогда не виделась. Твари! Она помнила, как родители смеялись, узнав о мечте стать писательницей, отлично помнила. «Выйдешь замуж и тебе уже будет не до этого!» - говорили они. Твари. Гнилые людишки. Какое они имели право так с ней обращаться?

   «Люди склонны ненавидеть особенных.» - прозвучали слова Персонажа.

   Родители любили только младшею, появившеюся на двенадцать лет позже. Окружали её заботой, неведанной Писательнице, покупали всё, на что укажет её палец и разрешали есть столько сладостей, сколько пожелает. Старшая дочь для них была не более, чем прислугой.

   Твари.

- Я убью вас без сожалений, - сказала Писательница фотографии семьи и выбросила фоторамку в мусорное ведро.

   Твари.

   О правильности своего решения она даже не задумывалась.



   Это произошло ночью. Писательница дождалась, когда семья ляжет спать и, как только свет в коридоре погас, она направилась к входной двери. В кустах, под домом, была спрятана канистра с бензином. Смерть в огне самая мучительная, подойдёт для наказания Грешников.

   Посмели обращаться с ней, как со скотиной – получайте! И так будет со всеми, кто посмотрит на неё с высока.

   Сперва решено разобраться с младшей. Она посмела порвать иллюстрации, портреты Персонажа собственными руками, и поэтому Писательница своими руками её и убьёт. Мелкая тварь, которая ничего не достойна в этом мире, несчастная грязь из-под ногтей. Насмехалась над Избранной, и теперь её единственная участь – исчезнуть. У такого существа даже души нет, и перерождение её не ждёт.

   Во противном случае, Персонаж ей не позволит переродиться.

   Младшая спала в своей комнате. Прозрачный свет луны вливался через распахнутые окна, и Писательница отлично различала очертания предметов. Переступая через раскиданные игрушки, она подошла к сестре, удовлетворённо посапывающей. Как она может быть спокойна после того, что сделала? Писательницу пробрала злоба, и она пожалела о выборе придушить сестру подушкой. Стоило взять нож. Писательница бы постаралась убить её как можно медленнее, дабы сучка осознала какую боль ей приносила.

   Ничего не поделать. Она положила на лицо младшей подушку и напряглась. Сначала сестра не реагировала, потом начала махать руками и мычать, и через минуту ослабла, засопела. Писательница прижимала подушку ещё несколько минут, после чего открыла канистру и налила на сестру бензин.

   Закончив дела в детской, Писательница вышла в коридор и пока шагала в родительскую спальню, попутно лила бензин. Пахнущая жидкость сверкала в свете уличных фонарей, заполняла своим масляным запахом помещение. Писательница приоткрыла дверь в комнату, и убедившись, что родители спят, вылила остатки бензина им на кровать.

   Почувствовав сырость, родители проснулись, но не успели ничего сказать, как в темноте вспыхнул кроваво-оранжевый огонёк, который стремительно опускался вниз. Последние услышанные ими слова были такими:

- Всего доброго, твари.

   Пламя вспыхнуло и по ручейку бензина перебралось на постель, и раздались неистовые крики. Пламя за считанные минуты заполнило квартиру. Писательница не видела, как родители в агонии бегают из угла в угол, как с их тел слезает кожа, как мышцы обрастают чёрной коркой. Она стояла на балконе, с которого валили клубы чёрного непроглядного дыма и улыбалась. За спиной доносились крики, дребезг стёкол и грохот, свидетельствующий об обвалившихся люстрах, карнизах, и злобное шипение пламени. Начала визжать серена, видимо, дым заволок подъезд.

- Я сделала, как ты просил, - проговорила Писательница.

   Шум умирающей квартиры смолкал, и шипение пламени поглощало последние звуки.
 
   Писательница перекинула ноги через ограждение, схватилась за толстый ствол яблони и спустилась аккурат перед тем, как пламя ворвалось на балкон.

   Писательницу переполняли разные эмоции, она ликовала и была зла на родителей, и, однако, сожалела о содеянном. Она лишилась дома, и теперь ей некуда возвращаться. Огонь поглотил её вещи, документы и бедных попугайчиков. Зато самое ценное Писательница забрала, сложила свои рукописи и ноутбук в рюкзак и сейчас, стоя под домом, прижимала его к груди.

   Пламя выбило балконные стёкла и высунулось навстречу ветру. Языки прожорливого огня перешли на соседнею балконную клумбу, на ни в чём неповинную яблоню. Дерево вспыхнуло, словно кисточка, и затрепыхалось. Из подъезда начали выбегать люди.

   Улицу заполнял дым, и оранжевое марево подсвечивало небо, словно здесь открылся портал в ад.

- Тебе есть куда возвращаться, - сказал Персонаж.

   Она обернулась на голос. Персонаж стоял, протягивая ей руку. Писательница без сомнений подала ему свою и почувствовала, как по телу проходит благоверное тепло.
 
- Твой дом, настоящий дом, там, где я. В точке начала всего живого. Идём, моя ученица.


Конец.



25 октября 2021