Часть I. Глава 29. Кукла

Сара встала очень рано, что совсем было ей не свойственно: она всегда любила поспать. Выглянула в окно и обомлела: на улице шёл снег… От Яшиного ночного присутствия не осталось ничего, кроме стихов. Нет, не правда, осталось ощущения какого-то спокойствия, что было странным после вчерашней встряски. Подумать над тем, что выпавший снег – это простое совпадение с Яшиным предсказанием, Саре не дал телефонный звонок.
«Интересно, кто бы это мог быть» – подумала Сара и, взяв трубку, сказала тихо, чтобы не разбудить Лею:
– Алё! Это кто?
– С вами будет говорить Чикаго, отвечайте, – раздался в трубке женский голос. Сначала Сара услышала какой-то треск, потом минуты три ждала, и, наконец, в трубке раздался до боли знакомый голос Доротеи Львовны Коган:
– Яша! Яша, это ты? Это Дора Коган из Чикаго! Ты меня слышишь?
– Слышу, Дора, но это не Яша, это Сара! Яша у нас умер, Дорочка!
–  Сарочка, это ты, люба моя? Это Дора! Яша таки стал мильонщиком! И какого цвета ваш «бумер»?
– Дора! Кто говорит за «бумер»? У нас нет никакого «бумера», у нас горе! Большое горе!
– Сара, шо ты мне вешаешь лапшу на уши? Когда это в нашей Касриловке было большое море?
– Дора! Послушай, что я тебе говорю. Яша Ульяна, Михаил, Елена, Роман!
– Сара, это что за странная компания у Яши? Он вообще где? Как наш «Кабачок» поживает? Ты меня прямо таки пугаешь!
– Дора, тебе опять заложило уши пробками? Яши больше с нами нет! Слышишь? Ушёл!
– Вот сволочь! Он таки тебя бросил! А к кому?
– К Богу, Дорочка!  К Богу!
– Алё, девушка на коммутаторе! А, девушка! Я плохо слышу! Такое чувство, что на том конце провода глотают окончания слов…
– Сейчас пересоединю. Не кладите трубку, – сказала девушка противным голосом, и в трубке опять послышался треск.
– Сара, ты слышишь меня? К какому Боре ушёл Яша?  Он что, поменял ориентацию? У нас в Америке этого дерьма хоть жопой ешь, но чтобы и у вас? И это Яша? Кто бы мог подумать! Как ты пережила такой позор?
– Дора! Он не к Боре ушёл, он вообще ушёл. Мы его похорнили…
– Так он умер, что ли? А шо ты сразу не сказала? Знаешь, это всё же лучше, чем если бы он ушёл к Боре… Какое горе, Сарочка! А как ты?
– Он оставил мне кафе и сказал, что если я не научусь готовить, то всё пойдёт кошкам.
– Кому?
– Кошкам, Дора! Константину, Ольге, Шуре, Констанстантину, Анне, Михаилу!
– Он с ума сошёл? Как это им отдать кафе? И почему Константин упоминается два раза? Кто они, эти люди? Он им должен? Сара, я скоро приеду! Давидик едет по делам к вам и я с ним! Он мне сделал такой подарок на Новый год. Я расскажу Давиду, что вас хотят обобрать эти люди, и он напряжёт все свои связи! Не переживай, слышишь? А клиенты к вам ходят?
– Нет, Дора, не ходят. Совсем. Мы пока закрыты. Яша оставил денег на первое время.
– Это потому что у вас нет программы и рекламы! Я приеду и сделаю тебе и то, и другое! У нас в Америке это раз плюнуть: берёшь хорошего певца и заказываешь статью в самом популярном журнале. И народ валом валит! Я приеду и всё устрою! Я даже могу  пару раз спеть для затравки! Чтоб ты знала, я здесь такая звезда – тебе не передать! Я и там, у вас буду звездой! Слышишь Сара: народ валом повалит! Я добро помню!
– Дора, хочешь быть звездой – сядь на ёлку… Какая программа? Какая реклама? У меня Арик в Израиль собрался…
– И шо? Пусть мальчик съездит, отдохнёт! Сколько ему уже?
– Ему уже тридцать пять и он едет насовсем.
– И что, он по-прежнему холостой?
– Почти. У него есть Мила Кацман.
– Аидише мэйделе?
– Почти.
– По какой половине?
– По плохой. У неё мама – это какая-то катастрофа вселенского масштаба. А папа – обычный еврейский подкаблучник.
– Сара, и что, ты ничего не можешь сделать?
– А что я могу сделать, Дора?
– Ой вэй, мне тебя учить? Пусти их к себе пожить на неделю! Она сама сбежит, поверь мне. С тобой жить мог только Яша! Он был святой!
– Спасибо, Дора! Всё, мне некогда, нужно идти пахать.
– Сара, вы шо, купили трактор?
– Дора! Какой трактор!  Я иду работать к мартену!
– Ты что, устроилась на завод? Сара, я тебя умаляю: где ты и где завод? Уйди немедленно!
– Всё Дора! Приедешь, поговорим! Давиду привет! – и Сара положила трубку, ворча про себя, что Дора – это такое же катаклизм, как и Галя Кацман, только это свой цорес…

Из комнаты вышла Лея.
– Мамочка, ты чего так орала? Шесть часов утра! Кто звонил? Мой Юра?
– Не Юра, а Дора Коган из Америки. Она приезжает.
– И что она здесь будет делать? Мыть посуду?
– Она будет делать нам рекламу, доця. И петь по субботам русские народные песни. Ты встала насовсем, или дойти до туалета? Если насовсем, то пошли со мной, я хочу приготовить сегодня чолнт.
– Хорошо, мамочка, я иду собираться. Папа готовил этот чолнт… Вкусно было. Ты помнишь?
– Помню, Лея. Я всё помню.

Сара с Леей подошли к кафе и полчаса ждали, пока приедет Арик и откроет его. Шёл снег и у Сары возникло ощущение близкого праздника. «Предвкушение», – как сказал бы Яша.
– Доця, что ты хочешь, чтобы я тебе подарила на Новый год? – спросила Сара.
– Мамочка, подари мне куклу. Красивую, я видела у Соломона. Он сказал, что это порционная Долли.
– Не порционная, а порцеляновая, Лея! И потом, доця, тебе столько лет, а ты собираешься играть в куклы?
– Юра сказал, что когда мы поженимся, у нас будет дочка. И она будет играть  в куклы…

Сара посмотрела на свою дочь и подумала: «Ну не дал бог ума девочке, так что? Зато она такая красивая и добрая! Простила уже своего стрельца…»
Арик подъехал  к кафе, вылез из машины и подошёл к женщинам. Он выглядел подавленным, но держался.
– Мама, дома тоже должны быть ключи от кафе. Одни у тёти Фиры, одни у нас. Надо их найти.
– Сынок, мы сегодня будем делать чолнт. Съезди за продуктами. Папа… говорил, что ты всё знаешь…
– А ты что, умеешь его готовить? – спросил удивлённо Арик.
– Сыночек, не кидай свои брови на лоб. Пока не умею, но если вы с Леей мне поможете, то да.
– Мама, имею задать пару вопросов: откуда рецепт и почему Лея с тобой?
– Рецепт от вашей сумасшедшей бабушки, а Лея будет мне помогать на кухне.
Сара дала Арику список продуктов и прошла на кухню, попросив Лею немного посидеть в зале.

Достав из сумки тетрадь и воровато оглянувшись на дверь, Сара открыла её на той странице, где было написано, «Жизнь – это чолнт: что положишь, то и будешь есть».
Подошла, как и раньше, к окну и закрыла глаза. Видение не заставило себя ждать.
Сначала Сара услышала выстрелы, но они как будто доносились с улицы. Потом послышалась немецкая речь, и только потом поняла, что тетрадь Ханны перенесла её в гетто. На очень маленькой кухне было много людей: они входили, выходили, ссорились, мирились, делали всё это быстро и бесшумно, как в старом кино. Саре показалось, что она на самом деле смотри немое, старое кино: всё было реальным и ощутимым. И в то же время её разум отказывался верить в то, что это происходит с ней. Она увидела маленькую девочку, которая пробиралась через этот людской поток к своей маме, стоящей возле окна. Только пробиралась она медленно, в отличие от бегающих, как Чарли Чаплин, фигурок. Под пальтишком у неё было что-то завёрнутое, а само пальто казалось очень старым и грязным: было ощущение, что девочка через что-то протискивалась, и это что-то оставило большие, меловые, серые полосы на подоле. Мама вопросительно посмотрела на девочку.
«Принесла, Ева?» – спросила мама дочь.
«Да, мамочка», – ответила девочка, которой было лет восемь, не больше.
Девочка осторожно достала из-под пальто что-то, завёрнутое в немецкую газету. Мама развернула газету и увидела, что завёрнут в неё был небольшой кусок мяса и немного фасоли в холщёвом мешочке. Стакан, не больше.
«Ева, но это свинина!» – сказала мама, ощупав и понюхав мясо.
«Да, мамочка! Но дядя Коля сказал, что другого мяса нет…»
«Тебя никто не видел, солнышко?»
«Никто, мамочка. Я осторожно. Там дырку в стене прикрывают кусты, я тебе говорила. А ещё смотри, что я нашла», – сказала девочка и вынула из-под пальто небольшую и очень красивую куклу. Кукла была явно немецкая: у неё было милое порцеляновое личико, голубые глаза и белые, длинные, кудрявые волосы, лежащие локонами на плечиках игрушки. Кукла была одета в красивое, длинное, цветное ситцевое платьице с кружевным воротничком. Поверх платья был повязан белый передничек, отделанный кружевами. Игрушка была настолько прекрасна, что мама невольно засмотрелась на неё. В этой кукле было что-то из той, далёкой, довоенной жизни. Мама прижала к себе девочку и спросила:
«Евочка, а где ты нашла эту куклу?»
«Возле забора, Мамочка. Там игрались дочки немецкого офицера, а я ждала в кустах, когда они уйдут. А потом я подошла к дырке и увидела её…»
«Зачем ты взяла куклу, Ева? Ты же знаешь, что не должна была этого делать!» – обеспокоенно спросила мама.
«Мамочка, можно я немножко поиграюсь, а потом отнесу её обратно? Пожалуйста!» – и девочка жалобно посмотрела на мать глазами, полными слёз.
«Ладно, Ева. Сегодня вечером шаббат, я приготовлю чолнт, а ты пока поиграй. Когда стемнеет, отнесёшь куклу назад и оставишь там, где ты её взяла. Поняла?»
«Да, мамочка!» – обрадованно воскликнула девочка и, крепко поцеловав маму в щёку, выбежала из кухни.
К женщине подошёл муж, обнял её за плечи и прижал к себе.
«Что она принесла, Рейзел?»
«Немного мяса, Хаим… Но это не то мясо…Это свинина…»
«Ничего, родная.  Другого у нас нет, а есть что-то надо.  Но его так мало? Как мы накормим всех?
«Не знаю… Коля очень рискует, да и за Еву страшно. Ты же слышал, что наши передали: расстреливают прямо сразу, если узнают, что кто-то приносит продукты».
«Ева осторожная девочка. И никто не подумает на восьмилетнего ребёнка. Успеешь до пяти? Темнеет рано. Господи, хоть бы не было снега… Ещё бы чуть-чуть продержаться. Иначе замёрзнем…»
Рейзл посмотрела на мясо, достала немного воды из ведра, промыла фасоль над тазиком и положила в кастрюлю. Промыв в той же воде кусок свинины и разрезав его на маленькие кусочки, женщина, тяжело вздохнув, тоже положила их в кастрюлю. Достав одну старую морковку, женщина срезала тонким слоем кожуру и, нарезав на кружочки, аккуратно сложила туда же. Ни соли, ни лука не было уже давно. Закрыв крышкой кастрюлю, она поставила её на печку-буржуйку, благо Хаим принёс откуда-то дрова.

К пяти часам «чолнт» был готов. Люди, а их было человек десять, потянулись на запах еды, собравшись на маленькой кухне, смотрели на небольшую кастрюлю, из которой шёл пар.
«У нас сегодня чолнт. Но это свинина, простите», – сказала Рейзл.
Первую порцию положили в алюминиевые кружки Еве и мальчику лет шести. Потом свои кружки дали женщины, а то, что осталось, разделили между собой мужчины.
«Зажги свечу, Рейзл» – велел жене Хаим.
Женщина достала из кармана фартука огарочек свечи, зажгла его и, проведя над огнём три раза руками, приблизила их к лицу. То же самое сделали все женщины.
«Господь, Бог мой и Бог отцов моих! Прошу тебя, помоги нам выжить в этом кошмаре! Пошли нам еду и жизнь – больше нам ничего не надо… И пусть фашисты сдохнут все, как один…» – одними губами шептала Рейзл. И каждая женщина просила у Бога жизни для своих близких…

И тут Сара услышала сильный стук в дверь и лай собак… Фашисты стремительно ворвались на кухню, а собака стала обнюхивать испуганных людей. На пол полетели чашки с чолнтом, ложки и огарок свечи… Овчарка подошла к Еве и стала скулить. Немеций солдат схватил испуганную девочку за руку, а второй стал шарить по худенькому тельцу. Евочка так и не сняла пальто: в доме было очень холодно. Немец нащупал куклу, вытащил её из-под пальто удовлетворённо свистнул. Второй на ломанном русском языке сказал:
«Это была маленькая ловушка! Мы заметили, что дети через дырку носят еду. Это запрещено. И мы послали детей с куклой, чтобы понять, кто связной… Этой связной оказалась маленькая жидовская бестия! И вы сейчас все будете улетать далеко-далеко….»
Он приставил к голове девочки пистолет…
«Нет! Стойте! Она маленькая девочка!» – закричала Рэйзл…
– Нет, Стойте! Она маленькая девочка! – закричала Сара…
На кухню вбежала испуганная Лея.
– Мамочка, что случилось? Что с тобой?
Сара смотрела на Лею и плакала. Потом она схватила свою девочку и прижала к себе крепко-крепко, покрывая поцелуями её лицо, голову, руки…
– Доченька, девочка моя! Я подарю тебе самую красивую куклу! Самую красивую, какую захочешь! – плача, кричала Сара.
– Тётя Фира! Тётя Фира! – закричала Лея, испугавшись за рассудок матери.
На крик прибежала тётя Фира, схватила Сару и усадила её на стул. А потом со всей силы ударила по щеке…

Продолжение: http://proza.ru/2022/01/02/1865