диком стоит

В оригинале текст Гейне: Ein Fichtenbaum steht einsam Im Norden auf kahler Hоh. Фихтенбаум это все-таки сосна. Слово фихте исторически однокоренное со словом пихта, но в русском и немецком языках они стали означать разные деревья.
Удивляюсь великому Щербе, поставившему на голую вершину пихту, но помятуя, что по воспоминаниям современников и не только письменным, у нас, когда я работал в бурятском филиале академии наук СССР, работал один его ученик, я знаю, что Лев Владимирович был большим шутником и прикольщиком, одна глокая кудзра чего только стоит, но фихте это сосна и Гейне подразумевал именно сосну. Но сосна-фихтенбаум по-немецки мужского рода, а пальма (Was macht die Palme uberhaupt hier?) женского. Получается, что стихотворение это о любви. Лермонтов не учел этого. Тютчев учел и заменил русскую женщину-сосну на русского мужчину-кедра. Оттуда же фетовский дуб на пригорке.
Хармс, закончил немецкую гимназию Петершуле и знал немецкий лучше русского, что помогало ему со стороны изгаляться над русским языком как ему хотелось. Он все прекрасно понимал, но изгалялся в свое удовольствие.
Пихта по-немецки будет Tannenholz.
То есть, когда немцы поют рождественскую песенку "О танненбаум, о танненбаум" и кружатся, по-козлиному подпрыгивая, в коротких штанишках, высоко задирая ноги в поперечно-полосатых чулках, как это у них принято, вокруг рождественского деревца, они видят перед собой ни сосну, ни елку, а именно пихту.

Упомянутый мной ученик Л. В. Щербы - Игнатий Федорович Бураев.

O Tannenbaum - слова народные, музыка Мельхиора Франка.

Даниил Хармс:
Это вон там на сосне?-
спросил Петька
Это не сосна. Это пальма-
обиделся Колька.

Когда же начнешь разбираться как по-немецки ель - оказывается, что понять это так же трудно как по-чукотски снег. Для разных видов елок свое название. Это и фихте и танне и эль и эьге с эпитетами - т.е. "и много чего еще" и полная для славянского уме неразбериха. Так что промолчим, пока сами немцы между собой не разберутся.

Так что русская Ольга была когда-то немецкой ёлкой.