Люди и лошади

Глава восьмая

Терский конезавод под Кисловодском.
Алибек Кантемиров с сыном Ирбеком и другими наездниками обходят конюшни, осматривая лошадей.
Директор завода с папкой документов даёт пояснения. О каждой понравившейся лошади  конюхи докладывают про её особенности.
Отобранные животные, будущие «актёры» фильма, помещаются в специальный загон.
-Ну вот, Алибек Кантемирович, - вытирает потное лицо директор, - теперь у меня гора с плеч — лошади отобраны. Отдельная конюшня для них готова. Людей я  выделил.
-Спасибо, товарищ директор. Мы не нарушили указания маршала о племенных производителях?
-Всё нормально, - улыбается директор. - Можете приступать к тренировкам.
Началась подготовка лошадей (выездка, джигитовка, преодоление барьеров и препятствий), на которую ушёл целый месяц.
И вот однажды Алибек спросил сына:
-Ирбек, ты определился с лошадьми, которые будут выполнять наиболее сложные трюки?
-Да, отец, - ответил тот,  среди них три коня, которые будут играть роль Буяна.
-Очень хорошо. Завтра начинаем учить  их главному трюку — падению с всадником в седле по вашей с братом Хасиндином методике.
На следующий день мужчины наблюдают, как лошадей на полном скаку подсекают натянутой верёвкой. Всё просчитано до мелочей и выверено. Лошади, падая, иногда даже переворачиваются через голову, но остаются невредимыми. Всадники вылетают из сёдел или падают вместе с лошадьми, но не получают никаких травм.
Однако на всякий случай на тренировках всегда присутствуют фельдшер и ветеринар.
Наблюдает за этими трюками и директор завода, который восторгается увиденным.
-Ну, Алибек Тузарович, - вытирает он платком своё вечно потеющее лицо, - ты американцев с их Голливудом обставил. Ты видел трофейный «Дилижанс?»
-Да, конечно, - отвечает джигит, - наша задача была создать трюки не хуже.
-А не покажешь мне трюк, как Буян ложится с раненным Васей, а тот залезает к нему на спину?
-Конечно, - соглашается наездник и кричит что-то Ирбеку на своём я зыке.
Ирбек подъезжает на Аскольде, одной из лошадей, «играющей» в фильме Буяна.
Наездник спешивается, а коневод отводит коня в сторону.
Внезапно Ирбек делает вид, что ранен и падает на землю.
Аскольд начинает ржать и рваться от коневода. Тот отпускает повод, и конь подбегает к хозяину и ложится рядом. Всадник взбирается на спину коня, тот встаёт и шагом идёт в сторону конюшни.
-Ну цирк, прямо цирк, - восхищается директор, а присутствующие при этом трюке, начинат аплодировать.
-А мы и есть цирк, - соглашается Кантемиров. - После съёмок попрошу маршала продать нам Аскольда, будем с ним этот номер показывать.
-Будет большой успех, - соглашается директор. - Есть какие трудности?
-Да, - отвечает джигит, - для отработки номера с прыжком с лошади на идущий поезд, нужен настоящий движущийся вагон. С макетом ничего не получается.
-Помогу, - отвечает директор. - Здесь недалеко есть узкоколейка. Привезём вагон и будем лебёдкой тащить его по рельсам, а вы будете отрабатывать прыжок.
-Вот спасибо, - благодарит джигит.
В это время прибегает посыльный из конторы завода.
-Товарищ директор, - кричит он и делает страшные глаза. - Прибыл маршал Будённый. Пошёл своих любимцев смотреть. И что-то ему не понравилось, видимо не в настроении. Кричать начал, что вы производителей на съёмки отдали. Требует вас в контору. - И добавляет шёпотом: - Грозится шашкой вас зарубить.
-Как приехал! - удивляется директор. - Он же завтра должен прибыть. Ну ладно пошли.
-Вам моя помощь не нужна? - спрашивает Алибек.
-Нужна, ещё как нужна. А то действительно порубит меня шашкой Семён Михайлович, - то ли в шутку, то ли серьёзно отвечает руководитель.
Они направляются к кабинету директора, где Будённый рвёт и мечет, бросая на пол папки и бумаги, которые подаёт ему директор в своё оправдание.
Кантемиров стоит в стороне, скрестив руки на груди в полном спокойствии, Наконец маршал выдыхается. Он понимает, что неправ, и протягивает руку директору в знак примирения.
-Прости меня, Иван Иванович, - говорит он, - помощник в Москве напраслину возвёл, поэтому я и приехал сегодня. Ну я ему покажу. Прости.
-Да всякое бывает, товарищ маршал, - смущается директор, - жизнь штука тяжёлая.
-Вот что, - Будённый разглаживает усы, - я приглашаю вас на шашлык. Я вас таким барашком угощу, и таким вином... Как вы, Алибек Тузарович?
-От шашлыка не откажусь, а вот вино пить не буду: наша религия запрещает.
-Хорошо, - смеётся Будённый, - а нам православным — разрешает. Приходи  с джигитами, я вам такую историю расскажу, ахните. Как мы чуть с американцами из-за лошадей новую мировую войну не начали. Теперь об этом уже можно рассказать.
Наступил вечер и гости, приглашённые маршалом, расположились за длинным столом и поедают шашлык. Маршал, уже в крепком подпитии, начинает рассказывать:
-Это случилось, други мои, через три дня после капитуляции Германии, на территории освобождённой Чехословакии, которая отходила по договорённости с союзниками к нам.
Войсковая часть Советской Армии продвигалась вглубь страны, но на одном из отрезков пути была остановлена американцами, которые должны были давно уйти, но почему-то задержались...
Маршал Советского Союза сделал паузу и закурил папиросу.
Все притихли, ожидая продолжения. Только иногда из конюшен доносится ржание лошадей.
Лица присутствующих освещают лишь языки пламени от большого костра, горевшего неподалёку. Всё остальное скрыла тёмная южная ночь.
-Вы знаете, как я отношусь к лошадям, - продолжил Семён Михайлович, - я с ними Первую мировую всю прошёл. И всю Гражданскую...
-Вместе с товарищем Ворошиловым? - спрашивает кто-то из слушателей.
-Ворошилов — слесарь из Луганска, - с неприязнью выдавил маршал. - Он и ездить-то на лошадках не умел правильно. А я — кавалерийский унтер-офицер императорской армии. Георгиевский кавалер. У меня «полный бант» георгиевских крестов.
Даже показалось, что маршал обиженно засопел от такого вопроса.
-Знаете как меня целый год муштровали в учебном полку при царском режиме? - продолжил он. - Учили всем аллюрам, владению пикой и шашкой. Семь шкур спустили, но выучили.
Он опять сделал паузу.
-Ладно. Я отвлёкся, - он раскурил новую папиросу. - Продолжу. Как генеральный инспектор кавалерии, я издал приказ по войскам, чтобы захваченные у немцев скаковые лошади тщательно охранялись, а информацию о них шла мне лично. Но где там. Жрали их наши бойцы с голодухи.
Он опять прервал рассказ. Теперь никто не задавал вопросов, а только ждали продолжения.
-В этой истории, - Будённый откашлялся, - был даже замешан американский генерал Паттон. Слушайте,  в феврале 1945 года в Будапеште…
Маршал так хорошо рассказывал, что собравшиеся как наяву, видят происходящее.
«Из чердачного окна большого здания два человека наблюдают за улицей.
Это немецкие офицеры в полной форме, в фуражках и шинелях смотрят вниз и говорят друг с другом на немецком языке.
-Господин майор, - обращается один из офицеров(капитан) к другому, - как вы думаете, обнаружат?
Тот молчит и продолжает наблюдать.
На улице в сопровождении лейтенанта появляется группа советских солдат с автоматами ППШ на изготовку, опасаясь нападения немецких военнослужащих, спрятавшихся по всему Будапешту.
-Кушнарёв, - командует офицер, обращаясь к старшему сержанту, - ворота видишь?
-Так точно, - подбегает к начальнику младший командир.
-Возьми бойцов, открой ворота и посмотри, что там!
-Есть, - сержант прикладывает руку к каске, а затем командует рядовым.
Несколько человек подбегают к воротам и пытаются их открыть, но те не поддаются.
-Может их гранатой? - спрашивает сержант у офицера.
-Хоть миной, хоть бомбой! - кричит офицер.
-Сибилёв, -кричит сержант, - у тебя противотанковая осталась?
-Так точно, - отвечает один из солдат.
Снова чердак с немецкими офицерами.
-Господин майор, - кричит капитан, - если войдут во двор, то найдут...
-К сожалению это вероятно, - отвечает майор, - но мы сделали, всё, что могли. Нам надо уходить, чтобы остаться в живых.
-Я выполню свой долг! - кричит в ответ капитан.
Он хватает своё оружие — новое штурмовое ружьё «Шмайсер», поступившее в 1944 году в элитные армейские части и войска СС, и покидает чердак.
-Шульце, - кричит вдогонку майор, - ты ничего не сможешь сделать, а только погибнешь.
Слышен мощный взрыв.
Мы видим, что ворота открыты и группа солдат устремилась во двор.
Проходит какое-то время и из двора выскакивает Кушнарёв и кричит лейтенанту:
-Там кони. Породистые скакуны, но сильно отощавшие.
-Почему уверен, что породистые? - спрашивает лейтенант.
-Так я ж с Кавказа. На конезаводе работал и про лошадей много знаю. Думаю, что  это знаментая липицианская порода. Перед войной нам на заводе лекцию читали и картинки показывали. Говорили, что они есть в Австрии и в Венгрии. У них там школы верховой езды...
-Сколько их?
-Да больше 20 голов. Что делать будем?
-Надо доложить комбату. Приведи сюда одну лошадь, посмотрим.
-Есть? - сержант убегает.
В это время подъезжает «Виллис», из которого вылезают два советских офицера(майор и капитан). К майору подбегает лейтенант и пытается доложить по форме, но тот машет рукой.
-Дворы осмотрели? - спрашивает майор у лейтенанта.
-Один двор, товарищ майор, - отвечает лейтенант, - лошадей нашли. Мой сержант говорит, что породистые...
-Откуда он это знает?
-Он на конезаводе работал. Сейчас выведет одну.
Кушнарё выводит красавца-жеребца светло-серого окраса.
-Точно липицианские, - говорит сержант, - на свету их масть хорошо видна.
Увидев майора, замолкает.
-Продолжай, сержант, - улыбается майор, - хорошие кони?
-Отменные жеребцы, - улыбается сержант. - Выносливые. Хорошо поддаются дрессировке. Этот правда отощавший, но ещё крепкий.
-Выносливые - это хорошо, мне для обоза пригодятся, - соглашается майор. - Ты четырёх самых крепких отбери, а остальных в расход. Мне солдат кормить нечем.
-Как в расход? - на глазах сержанта появляются слёзы, - это же уникальные лошадки. Как в расход...
-Товарищ майор, - вмешивается капитан. - Я как начштаба батальона вынужден вам напомнить о приказе товарища Будённого, что обо всех захваченных скаковых лошадях надо докладывать в Москву.
-А мы не будем сообщать. Пусть эти лошади считаются обычными клячами.
-Тогда я буду вынужден обратиться в Особый отдел, - заявляет капитан.
-Не советую, - констатирует майор, - нам с тобой ещё воевать вместе.
Он подходит к жеребцу и начинает поглаживать его морду, а затем внезапно достаёт из кармана трофейный «Парабеллум» и стреляет коню в ухо.
С жалобным ржанием животное падает на передние ноги и заваливается на бок. Сержант отпускает повод и начинает рыдать.
Не обращая на него внимания, майор командует лейтенанту:
-Так. Пошли со мной во двор, где спрятаны лошади. Да прихвати пяток солдат, чтобы вывели лошадей, которых я отберу для обоза. А остальные пойдут в солдатский котёл.
-Товарищ майор, - вновь обращается начштаба, - прошу вас, не убивайте лошадей. Мы должны сообщить в полк...
Майор поворачивается к нему и начинает кричать:
- У меня восемьсот человек двое суток на сухарях сидят. Хотя уже не восемьсот. Половина личного состава здесь полегла. Ты людей не жалеешь, а каких-то лошадей тебе жалко...
Смотрит на плачущего старшего сержанта, подходит к нему и срывает широкие лычки с его погон.
-Всё, ты больше не командир, - заявляет он. - Понижаю тебя до ефрейтора. Будешь у меня обозным, поскольку умеешь обращаться  с лошадьми. Вот этих оставшихся и будешь жалеть.
Он вместе с лейтенантом и группой солдат отправляется во двор. Через некоторое время оттуда доносятся выстрелы и жалобное ржание животных.
В это время подходит ещё группа солдат этого подразделения.
Из двора выходит майор и, увидев старшину одной из рот, зовёт:
-Старшина, ко мне.
Тот подбегает и прикладывает руку:
-Старшина первой роты, старшина Хливной...
Комбат обрывает его:
-Ещё старшины остались в ротах?
-Никак нет, товарищ майор, - отвечает тот, - всех поубивало.
-Значит так, - продолжает офицер, - назначаю тебя ответственным за разделку лошадей и приготовление еды для солдат. Собирай поваров всех рот, подгоняй полевую кухню, бери солдат и разделывайте коников.
В это время из двора выводят оставшихся в живых лошадей.
-Так, бывший старший сержант, а ныне ефрейтор, - опять командует майор, - поручаю тебе этих лошадей. Веди их в наше расположение и снаряжай в телеги, понял.
-Так точно, - отвечает тот.
Группа солдат с лошадьми под командованием разжалованного сержанта, уходит.
-Так, а теперь, - говорит майор, но внезапно раздавшаяся автоматная очередь, обрывает его речь, и он падает.
Все поворачиваются на звук выстрелов.
Это выскочивший из подъезда дома Шульце, стреляет из своего StG длинными очередями и кладёт почти десяток советских бойцов.
Зная немного русский язык, он, стоя в подъезде, слышал весь разговор между майором и капитаном, поэтому стреляя, старался не попасть в начальника штаба батальона.
Шульце вытаскивает опустошённый магазин «Шмайссера», пытаясь вставить новый рожок. Вставляет, но не успевает выстрелить.
Опомнившиеся солдаты из своих ППШ прошивают его очередями. Тот страшно кричит от боли и падает, выпуская автомат из рук.
К нему подбегают несколько солдат, подхватывая его оружие.
Всё было настолько неожиданно, что все растерялись. Но затем капитан пришёл в себя и крикнул бойцам:
-Дайте сюда автомат.
Ему подают оружие.
- Так, - командует он, - лейтенант с группой бойцов быстро  в парадное дома. Может там ещё кто спрятался. Санинструктора к комбату.
К майору подбегает солдат с санитарной сумкой на плече.
-Готов он, товарищ капитан, - констатирует тот, - убит насмерть. Снимает каску и начинает креститься. Остальные бойцы также обнажают головы. Снимает фуражку  и капитан.
-Всё, - произносит офицер. - Санитары есть?
-Так точно, - отвечают два подбегающих бойца.
-Накрыть шинелью и в расположение, - приказывает он. - Радиста ко мне.
Подходит солдат с рацией за спиной.
-Докладывай в штаб полка, что комбат убит, и я принимаю командование батальоном.
В это время из подъезда дома, откуда выбежал немец, возвращается лейтенант с бойцами.
-Никого больше нет, - докладывает лейтенант, - всё обыскали. Но, видимо, был ещё один: мы нашли офицерскую шинель и фуражку. Вероятно, скрылся.
Потом увидев необычное оружие, спрашивает:
-Американское, небось?
-Почему американское? - удивляется капитан.
-Ну нам замполит рассказывал, что наши союзнички с немцами снюхались. Оружие им поставляют.
-Нет, - поясняет капитан, - это новейшее оружие «Sturmgewher-44” немецкого конструктора Шмайссера. Под мощный патрон 7,92х33 мм. Дальность стрельбы — тысяча метров. А наши ППШ бьют только на 300 метров и пистолетными слабыми пулями...»
-Вот так, товарищи, - маршал заканчивает рассказ.
Минуту все молчат. Затем Кантемиров-отец спрашивает:
-А что стало с оставшимися лошадьми?
Выдержав паузу, маршал отвечает:
-Тот капитан, начальник штаба, всё-таки доложил по инстанциям. Но было уже поздно: войска ушли вперёд, потому что наступление продолжалось.
Маршал Советского Союза закуривает новую папиросу и говорит:
-Но это не конец. Сейчас я расскажу, что было дальше. И вы сразу не поверите, что это было на самом деле. Но мне Абакумов передал документы от «смершевцев», где подробно изложено, что произошло потом. Эх, товарищи, каких лошадей мы могли захватить у немцев, но американцы...
После этих слов опять воцарилась тишина.
-Товарищ маршал, - обратился Кантемиров-сын, - пожалуйста, мы ждём продолжения...

(Продолжение следует)
 


т