Кот в Сапогах

К Новогоднему утреннику мама сшила ему костюм Кота в сапогах. Широкополая женская летняя шляпа, связанная из белых блестящих тонких полос какого-то пластика. Женские черные сапоги, красный плащ, перешитый непонятно из чего. Перо на шляпе. На второкласснике времени, когда ничего подобного и в помине в магазинах не было, смотрелось удивительно хорошо.
 На самом утреннике он на фоне разных Мальвин, космонавтов, магов и тому подобных, был вне конкуренции. На боку еще болталась деревянная шпага с эфесом из крышки от банки. Шпагу сделал сам, чем очень гордился.
Классная руководительница Валентина Яковлевна в начале утренника объявила конкурс на лучший костюм. Все дети должны были написать на бумажке, какой костюм им понравился больше всего и бросить в коробочку. Призом за первое место была... пластмассовая фигурка Кота в сапогах.
 Класс что-то пел, водил хороводы, какие-то конкурсы были. Дед Мороз и Снегурочка с елкой, конечно. Все слилось в пестро-блестящее круговращение, центром которого было страстное желание занять первое место и заполучить Кота в сапогах. В нем все слилось, все силы детской души.
Один лишь Серега Нагучев стоял в углу, мрачный, с искаженным злобой лицом. Он один был без костюма, сын странноватой мамы без отца. Маленький и плохо развитый ребенок, он ко второму классу даже толком писать не научился. И стал, разумеется изгоем в классе. Но издеваться над собой не давал никому приступами дикой злобы. Его просто побаивались.
Свершилось чудо, он торжественно получил первый приз! А может, это Валентина Яковлевна постаралась, да разницы не было никакой. Замирая от восторга, держал он в руках Кота в сапогах, а все аплодировали Коту в сапогах! Вдруг быстрой тенью из угла метнулся Серега, вырвал из рук Кота и убежал из класса.
Все остановилось, наверно, и сердце тоже. Тут же его обняла за плечи добрая Валентина Яковлевна и увела в дальний конец класса, что-то говоря и утешая. Но он и не плакал. Как будто вместе с Котом вырвали и душу, и сердце. Образовалась пустота какая-то на их месте. Там не было боли, не было ничего. Просто пусто, да и все тут. Пусто.
Их не пустили на похороны, но они, мальчишки 2 Б класса, все равно провожали похоронную процессию, прячась за домами в переулках. Гроб был закрыт и они не увидели Серегу Нагучева, разрезанного колесами товарняка, когда он полез под вагон за февральским тающим снегом Сочи. Как потом рассказывали, Сергей прожил еще сутки в реанимации, что было чудом, поскольку разрезан был чуть ниже пояса. Закопали, да и забыли дети через полгода странного ребенка.
 Холодный ветер дует в открытую форточку. Из комнаты убрали часть мебели и на четырех стульях поставили гроб. Крышка снята и прислонена к стене. Гроб красный, внутри накрыто белым с какими-то рюшечками. Лицо мамы совершенно неузнаваемо - синеватое, оплывшее. На лбу какая-то повязка. Никого в комнате кроме него, одиннадцатилетнего мальчика, нет. Взрослые куда-то все ушли недавно, а кот Яшка сбежал еще вчера - не вынес суеты чужих людей, втихаря выносивших книги да безделушки разные, из Японии да Польши привезенные. Он смотрел на тело в гробу, и в совершенно ровном сознании всплывали лишь мысли о том, что если пропустить электрический ток через мертвое тело, то мышцы начнут сокращаться. Недавно он прочитал об опытах сеньора Гальвани, которые он проводил над обезглавленными лягушками, а итальянская чернь радостно вопила под его балконом...
Может, он успеет отрезать провод от телевизора, пока нет взрослых, и... Но представил их реакцию, если они внезапно вернутся. И продолжил стоять рядом с гробом. Там его и нашли, думая, что он плачет и горюет, но мальчик 11 лет уже научился притворятся. Взрослые и верили, да как не поверить мальцу, у которого мать умерла - бедненький мальчик.
Женщина кричала от боли и страха, да кто услышит? А крики отдавались в душе чем-то забытым, сладким. Вот вырезан глаз. Вживую, медленно, минуя артерии и зрительный нерв, чтобы не потеряла сознания. Показал ей, это можно сделать. Крик стал уж совсем громким. Да на то и рассчитано. В душе начал ворочаться, просыпаясь, Кот, довольно урча. И так хорошо стало, так хорошо, что испытал оргазм.
 Все. Все закончилось. Ногой сбросил окровавленную, но живую еще жертву в приготовленную яму, да начал засыпать землей. Нужно потом приехать через месяцок, да земли подсыпать, а то осядет, тело ведь разлагается.
 Мальчик висел, привязанный за ноги. Это особо заполняло пустоту, ну, дети, в смысле. Их страх, их боль. На этот раз он паяльной лампой работал. Крик стоял, да кто услышит? А ему музыка в душе от него! Долго Кот ворочался, пока не разрядился, сладко так... И тоже живого закопал.
Не найдут никогда. С его-то должностью да связями? Не найдут. Особо грело, что они минут по 5 еще жили после погребения. А последнюю лопату бросал он на лицо, пусть видят, да осознают, что все... Закончилось все... Даже боль.
 Он вышел на прогулку вечером. По обычному маршруту. Всегда проходя мимо антикварного магазинчика, он никогда не обращал внимания на него. Кому нужна эта старая рухлядь? Но вдруг сейчас, повинуясь неосознанному импульсу, зашел. И тут же взгляд остановился на… пластиковой фигурке Кота в сапогах. Его как будто ударило током. Дрожащей рукой он указал на нее.
- Сколько? Беру.
 Он не слышал ответ продавца, не сводя с Кота взгляда. Вытащил купюру в 5000 и протянул продавцу. Молча схватил фигурку, и быстро вышел из магазина, не слыша удивленные крики продавца, пытавшегося дать сдачу.
 Он почти бежал, крепко, до побеления, сжимая Кота в кулаке, прижатом к сердцу. По щекам текли горькие-горькие слезы. Вернулся Кот домой, через столько лет вернулся! Свет вот вечерний стал теплым, кошка мелькнула под машину, покормить нужно, живая же тварь. И тут "сухим" льдом, что дед с работы в детстве приносил, прилипающим к пальцам и языку, явилось то, что делал он с этой пустотой. Один тут приговор.
Его нашли через три дня повешенным в квартире, что любовнице снимал. Дорогая была, а что поделать? Не всякая согласиться на такое. В кулаке его был крепко зажат Кот в сапогах.
Патологоанатом с трудом разжал его кулак и удивленно смотрел на фигурку.
- Ух ты!
Принес в свой кабинет и поставил на полку рядом с лакированным черепом, верхний ряд зубов которого был золотой, а нижний серебряный. В черепе была подсветка, и зловещий свет из глазниц освещал Кота в сапогах, бросая кривую тень на ряд книг по специальности.