Анахорет и сердце Эффи. 14. Исчезнувший Дом

Парнасида могла забыться лишь на пару минут, которые то обращались вечностью в странных сновидениях, то становились ужасной тягучей полудрёмой, но, когда ясное сознание возвращалось в голову королевы, она, к превеликому удивлению, замечала, что всё ещё жива. Идеи о том, как живут нищие горожане Эмбри едва ли раньше посещали голову Парнасиды, а сейчас мысль была всего одна – как можно спать на улице в такой холод ночь за ночью? Ноги, казалось, от холода даже не ощущались. Дрожащее тело укрывал лишь чёрный плащ, в который королева снова и снова пыталась укутаться в безуспешных попытках согреться. Но делать было нечего.
Сразу после происшествия с ведьмой Эстеллой Парнасида пыталась вернуться в замок, но стража её не впустила. И неудивительно: от лика прекрасной королевы не осталось и следа. Теперь это была лишь дряхлая уродливая старуха. Уже вторую ночь ей приходилось жить той жизнью, на которую она так долго предпочитала закрывать глаза.
Утро наступило не когда солнце поднялось над горизонтом и не когда площадь наполнилась людьми и гамом, а когда кто-то очень даже грубо пнул Парнасиду ногой, от чего её тело, прильнувшее к каменной стене, упало на землю. Женщина начала неохотно шевелиться и показала лицо из-под капюшона.
Перед ней стоял высокий гвардеец в доспехах, а лицо его выражало как минимум отвращение. Очевидно было, что молодому парню было попросту мерзко находиться рядом со смердящей уродливой нищенкой.
-Эй, ты! – с пренебрежением бросил гвардеец. – Бродягам запрещено спать днём на площади! Пошла вон отсюда, старуха!
Но Парнасида ничего не ответила. От слабости она, кажется, даже голос потеряла, издавая странный хрип вместо слов. Благо, гвардеец, явно не желающий более вдыхать мерзкий стариковский запах отошёл в сторону. В округе суетились люди, собиралась толпа. Где-то совсем неподалёку виднелось не меньше дюжины гвардейцев, сидящих верхом на белоснежных королевских лошадях. Это был эскорт кого-то из членов королевского совета. Парнасида вдруг подумала, что это не что иное, как шанс на спасение. Но она никак не могла найти силы, чтобы подняться. Первая попытка не привела к успеху: ноги подкосились, и королева упала рядом с торговой лавкой, угодив лицом в какие-то нечистоты. Отплёвываясь и давясь слезами, она приподнялась на трясущихся руках и медленно поползла, волоча тело по каменной тверди. Кричать тоже не выходило: голос сипел и не выдавал ничего, кроме скрипучего шёпота.
Толпа обступила королевский эскорт и Парнасида уже не могла пробиться к человеку, который, громко спрыгнув с лошади, начал говорить. Голос был настолько знакомым, что королева его узнала сразу же. В город прибыл мастер монет, королевский казначей Ленор. Он говорил очень громко, донося до народа Эмбри важное заявление.
-Жители города Эмбри, - гремел голос казначея. – Сегодня я прибыл к вам с несколькими большими новостями. Начну с хорошей, так как всем нас не хватает добрых вестей в наши смутные времена. И да пребудет с вами радость, ибо с сегодняшнего дня налоги для каждого из вас станут ровно в два раза меньше, чем были до сего дня.
И толпа, обычно реагирующая на объявления из королевского дворца, в лучшем случае, с терпимым равнодушием, взорвалась радостным ликованием. Действительно, по реакции людей было, мягко говоря, очевидно, насколько они счастливы, услышав подобное. Чуть позже, чтобы унять ликующий гам, мастер монет поднял руку вверх, привлекая к себе внимание и требуя тишины.
-Да-да, королевский двор всё-таки принял такое решение, поскольку затраты на гвардию стали несколько ниже. Но и это ещё не всё, дорогие горожане. Наш Эмбри отныне сможет начать своё восстановление, поскольку был заключён мирный договор с Таурентиусом, магом с Запада Аввадона. Теперь мы все сможем жить в спокойствии и безопасности и заниматься благоустройством столицы. Всем беднякам будет предоставлена работа. Вы сможете облагородить ваше жилище, и за всем этим королевский двор будет пристально следить. Наконец-то у нашего славного Эмбри появится шанс на светлое будущее, друзья!
Эта новость воспринялась народом так же хорошо, как и предыдущая, хотя здесь уже мало кто понимал всех тонкостей момента. Жители столицы так привыкли к нищете, что слова мастера монет воспринимались сейчас скорее как нечто, во что верить хотелось, но верилось с трудом.
-И последняя новость, которую хотел бы донести до вас королевский двор, весьма мрачна и трагична: наша королева Парнасида вслед за королём Праймусом отошла в Мир Теней, да пребудет семеро с её упокоенной душой.
От последней новости люди затихли. Теперь не было ни радости, ни огорчения, ни страха. Казалось, что весть о кончине королевы не омрачила ни одной души в толпе простого люда. Мастер монет не был удивлён, он лишь ухмыльнулся и добавил:
-Поскольку король Праймус и королева Парнасида не оставили после себя законного наследника, старейшинами принято решение, что члены королевского совета учёных мужей все вместе возьмут на себя ответственность за управление столицей. Поверьте, дорогие друзья, что отныне изменится жизнь каждого из вас. Мы вернем благополучие городу и достаток в каждый дом. Отныне для Эмбри, нашего замечательного города, наступают светлые дни.
Ленор переглянулся с одним из гвардейцев, стоящим рядом, кивком дав ему команду приступать к действию. По плану был визит городничего для отдачи рекомендаций по сбору налогов в этом месяце. Сам же мастер монет с чувством удовлетворения от выполненного долга, развернулся на каблуках и уже был готов залезть на своего белоснежного коня, как почувствовал, как что-то оттягивает подол его плаща.
Цепкая костлявая рука уродливой старухи задержала Ленора. Гвардейцы отреагировали моментально: нищенку оттащили от мастера монет, а двое бравых солдат направили на неё свои пики, и весьма враждебно, будто напротив них сейчас находился кто-то по-настоящему опасный.
-Я не умерла… - шипела старуха. – Я не умерла…
Положа руку на сердце Ленор поначалу вообще ничего не понял. Да и не видел он в нищенке кого-то опасного, оттого и дал жестом приказ гвардейцам опустить пики. Он добродушно улыбнулся незнакомке и спросил:
-Чего ты хочешь, добрая женщина?
-Я ко-рррро-ле-ва… - прорычала та, открывая своё лицо из-под капюшона.
Увиденное вызвало у гвардейцев приступ отвращения. Некоторые из солдат и вовсе отвернулись, не сумев глядеть на открывшееся им уродство. И лишь Ленор не подал вида, продолжая улыбаться. Было видно, как в его мысли прокрались сомнения, но он стойко сохранял снисходительное спокойствие.
-Я не совсем понимаю вас, добрая женщина. Если вам нужна еда или помощь лекаря…
-Я ко-ро-ле-ва!!! – настойчиво хрипела старуха. – Ленор. Гармала. Праймус. Ты мой верный слуга. Наследница в темнице. Только ты знал…
Было видно, что старухе очень сложно говорить. Рот её еле открывался, а губы не сдерживали слюни, которые безобразно брызгали в стороны. Но и этого хватило, чтобы Ленор перестал улыбаться: его глаза сузились, и он пристально вгляделся в лицо нищенки. Удивление мастера монет стало очевидным. Затем он бросил тревожный взгляд на гвардейцев, находящихся также в растерянности. Поджав губы, Ленор о чём-то усиленно думал, пытался прийти либо к решению, либо к выводу. И теперь удивление постепенно сменилось страхом. Немедля мастер монет вскочил на коня. Глядя на смотрящие с надеждой на него глаза уродливой старухи, Ленор обратился к гвардейцам с приказом.
-Убить её!
Гвардейцы стояли как вкопанные, каждый из них не мог поверить в подобный приказ.
-Вы что, глухие? – негромко, но очень твёрдо произнёс мастер монет. – Я сказал, убейте эту старуху. Сейчас же!
-Но, ваша светлость, если королевские гвардейцы убьют невинную старуху прямо посреди дня…
Ленор гневно взглянул на дерзкого солдата и снова отдал приказ, не дав ему закончить. На этот раз никто не смел ослушаться. Солдаты снова направили на старуху пики. Парнасида в ужасе от происходящего бросилась бежать через толпу. Но бегом это было сложно назвать: она спотыкалась, падала, сталкивалась с прохожими, умоляла их о помощи, но люди, ничего не понимая, лишь шарахались в стороны. Гвардейцы скорее гнали нищенку с площади города, понимая, что устраивать кровавое убийство у всех на глазах – не лучший вариант.
Парнасида не понимала, почему самый преданный слуга предал её. Остатки мира рушились прямо на глазах, обнажая горечь и отчаяние. Парнасида не знала, что делать, и надеялась лишь на чью-нибудь помощь. Но она видела в лицах горожан всё то же отвращение. И ничего кроме него.
Кто-то толкнул старуху в бок, и Парнасида полетела в сторону, напоровшись лавку, торгующую рыбой. Голова её ударилась виском о дерево, оставив после себя кровавое пятно, и тело нищенки замертво рухнуло на выложенную камнем площадь. Гвардейцы подоспели уже спустя несколько секунд. Переглядываясь, они поначалу явно не могли решить, выполнен приказ или нет. Но тем не менее не прошло и минуты, как солдаты развернулись и покинули площадь. Парнасида лежала бездыханная, голова мокла в луже своей крови, и, казалось, никто даже не смутился при виде столь ужасной, хоть и случайной смерти.
Была ли то смерть? Холод, мёртвой хваткой пленивший Парнасиду, не давая ни шанса вырваться на свободу, властвовал над изуродованным телом королевы, но всё же она его чувствовала, ощущала смерть физически. И это было самым странным, что с ней случалось за всю жизнь. Когда Парнасида открыла глаза, она, вероятнее всего, просто решила, что ей в крайней степени повезло. Разумеется, жизнь в ней лишь теплилась, но этот огонёк, однако, был. Может это всё лишь дурной сон? Подлый призрак ночи навеял весь этот кошмар. Но нет. Руки оставались костлявыми, волосы – жидкими патлами, седыми и редкими. Всё явь.
Благо, сейчас Парнасида лежала не на холодной брусчатке, а на относительно мягком ложе, и даже подушка приятно ощущалась под головой. Взявшись за голову, старуха убедилась, что она жива, лишь немного запёкшейся крови собралось коркой в районе виска.
Это была небольшая хижина, немного похожая на дом ведьмы Эстеллы, но точно не она. Здесь стоял деревянный стол, три стула, две кровати, на одной из которых и лежала Парнасида, и печь, в которой трещал огонь, пожирающий пламенем сухие дрова. Окна были занавешены плотной тканью, поэтому огонь в печи был единственным источником света.
Заскрипела дверь – и в хижину вошла худая женщина средних лет в тряпичном платке и старом полинявшем полушубке. Она затащила в дом охапку дров и бросила их у подножия печи, рядом с поддувалом. Свет огня сделал облик женщины видимым: она была очень худа, её впалые щёки, отёкшие глаза и болезненный вид указывали на то, как тяжело ей живётся. Однако эта незнакомка была достаточно бодра и, увидев, что гостья проснулась, улыбнулась и подошла к постели.
-Два дня спала. Уж и я начала верить словам Темперенса, - добродушно произнесла она.
-Где я? Что произошло? – прокряхтела Парнасида сиплым голосом.
Незнакомка пощупала ладонью лоб старухи и, убедившись, что он не горячий, удивлённо хмыкнула и вернулась к печи. Парнасида впервые видела, как человек занимается топкой простой печи, и этот процесс казался ей достаточно странным.
-Темперенс, мой племянник, попросил позаботиться о тебе. И я, конечно, согласилась. Как отказать моей кровинушке. Хотя это было самое странное, что у меня вообще когда-либо просили. Ведь ты умерла. Да, ты, действительно, была мертва...
Женщина начала подкидывать в печь дрова, переворачивая их кочергой, охая и вздыхая.
-Ночи тут холодные, - добавила она. – Можно простудиться и умереть даже. А дрова сейчас ох в каком дефиците. Лесники снова подняли цену! Хотя тебе, похоже, всё ни по чём, хоть мороз, хоть жара...
-Что значит, я умерла? – не вставая, пробормотала Парнасида. – И кто ты вообще такая?
-Меня зовут Миньонетт. Я та, кто укрыла твоё мёртвое тело два дня назад в своей хижине. Ты умерла – значит, что ты умерла, ни больше ни меньше. А потом вдруг задышала. Никогда такого не видела. И думаю, не увижу. Надеюсь, когда Темперенс вернётся со службы, он, наконец, всё мне объяснит. Он у меня молодец, служит стражником в самом королевском замке. Слава семерым, он заботится обо мне. Мы есть друг у друга, а это семья. Нет ничего важнее семьи...
Парнасида поначалу ничего не понимала, только ощущала странное огорчение от факта неудачной попытки умереть. Оглядывая свои старые руки, обтянутые сморщенной кожей, она снова и снова не могла свыкнуться со своей новой сущностью. Женщина, представившаяся именем Миньонетт, снова подошла к кровати, но на этот раз в руках у неё была небольшая жестяная миска, в котором дымилась паром какая-то похлёбка.
-Это овощной бульон, - сказала она, протягивая старухе еду. – Мяса, конечно, мы не держим, но вот овощи – кладезь витаминов. Хвала семерым, налоги уменьшили, хотя бы появилась призрачная возможность, что жизнь наша станет хоть немного лучше. Мало кто питает доверие к королевскому двору, даже после хороших новостей оттуда. Ешь, пока горячее.
Удивительно, но спустя трое суток Парнасида совсем не хотела есть, но бульон всё-таки приняла. Миньонетт налила порцию бульона и себе, сев за стол.
-Значит, вы меня спасли? – пробормотала Парнасида. Она подозрительно смотрела в содержимое старой грязной на вид миски, мешая бульон деревянной ложкой, а на вкус он показался ей не просто невкусным, но даже отвратительным. Совсем не то, что подавали королевские повара.
-Темперенс спас, - повторила Миньонетт, с аппетитом хлебая бульон. – Он сейчас много времени задерживается в замке. После смерти королевы там, поговаривают, настоящий переворот случился.
-Переворот? – устало, но заинтригованно спросила старуха.
-Ну, слухов ходит много. Говорят, что теперь не будет королей и королев. Нами будут править старейшины и учёные мужи. Всего ничего времени прошло, а налог снижен, открыли столовую для бедноты. При королях нищим никогда не давали бесплатной еды. О народе вообще вспоминали только когда приходило время новой подати. А тут такое, представляешь? Уж нельзя так говорить об усопших, но все люди безумно рады смерти королевы. С ней у Эмбри не было будущего. А сейчас будущее появилось. Во всяком случае, народ в это верит.
Парнасида всхлипнула. Ком подкатил к её горлу, но слёз не было, словно глаза высохли.
-Вы ненавидели королеву? – дрожащим голосом произнесла Парнасида, отставив миску в сторону. Наверное, дело было не в простенькой похлёбке, а в том, что старуху просто воротило от любой еды.
-Я не знала её, - пожала плечами Миньонетт, быстро расправившись с бульоном. – Я только видела, как страдают люди от её расточительства и эгоистичности. Ещё при короле Праймусе было терпимо, но королева…
Женщина тяжело вздохнула. Она увидела миску с нетронутым бульоном на полу у кровати и без вопросов, встав из-за стола, забрала похлёбку. Всё ещё испытывая голод, Миньонетт решила съесть и эту порцию.
-Вот посмотри на себя, - рассуждала она. – Ты ведь явно не живёшь и не жила в достатке. И едва ли, дорогуша, ты желала такой жизни. Ты пришла к тому, кем являешься, либо по причине лени и глупости, либо потому что когда-то тебя начисто лишили возможностей развиваться и жить достойно. Короли и королевы всегда давили народ налогами, выражая сомнительную заботу своим подданным. Но королева Парнасида – это же просто ужас. Всем было известно, что она ненавидит всех вокруг. И вообще, поговаривают, именно она убила своего мужа, короля Праймуса. Конечно, об усопших  - или хорошо, или ничего, но Парнасида была настоящим монстром, и горожане благодарят Мир Теней, что он забрал в свои владения эту жестокую узурпаторшу. Уж как я старалась всю жизнь относиться ко всем хорошо, но здесь сил моих и терпения не хватило бы ни при каких условиях.
Парнасида не могла больше это слушать. Она попыталась встать с кровати, но ноги едва держали её.
-Я хочу уйти… - всё ещё слабым голосом произнесла старуха.
-Да куда ж ты пойдешь, - покачала головой Миньонетт. – Сиди пока. Темперенс придёт, разберётся.
Парнасида узнала Темперенса не сразу. Когда этот молодой человек зашёл в хижину и снял с себя шлем, откинув назад тёмные вьющиеся волосы, первое, что старуха разглядела в сумерках, - шрам на лице. И потом до королевы дошло, что это был тот самый мужчина, что принёс в тот злосчастный день в тронный зал корзину с головой и запиской. Парнасида смотрела на Темперенса в ужасе, как на призрак из прошлого.
-Проснулась, значит, - хмуро констатировал парень, снимая латы.
-Ты?.. – прошептала Парнасида, пристально вглядываясь в старого знакомого.
Миньонетт ничего не поняла, бросая удивлённый взгляд на племянника и старуху.
-Ты знаешь её? – спросила она, убирая латы в сундук. – Объясни наконец, что происходит…
-Конечно, объясню, - в голосе Темперенса явно вспыхнул огонь ненависти. – Это королева. Только она не погибла, как говорят в королевском замке. Просто она лишилась атрибутов своей королевской власти: слуг, замка и красивого тела.
Миньонетт, кажется, не была удивлена. Она лишь бросила на старуху краткий взгляд, полный любопытства, и снова обратилась к Темперенсу за подробностями. Но тут в разговор вступила и сама Парнасида. Вдруг она осознала, что перед ней человек, который знает ответы на многие вопросы.
Темперенс не скрывал ни злорадство, ни пренебрежение. И не удивительно: по вине королевы он лишился близкого человека. Парень усмехнулся, присев за стол. Видимо, он был голоден, и совсем не стесняясь гостьи, начал ужинать, приняв миску с похлёбкой от Миньонетт. Та села напротив племянника, сделав себе кружку травяной настойки.
-Да ты же не видела ничего, кроме своей одержимости молодостью и вечной жизнью! – осуждающе бормотал парень, даже не глядя на старуху. – И, если бы ты была хоть немного наблюдательнее, ты бы сразу поняла, что приближённые к тебе люди уже давно готовят заговор. Ленор помог тебе избавиться от Праймуса. А теперь он избавился и от тебя. Отыскал ведьму, заключил с ней сделку. Подговорил прислугу, чтобы та пустила слух. Не знаю, планировал ли Ленор смерть Тристана, но с ведьмой он точно не ошибся. Вот так, королева. Вернее сказать, уже НЕ королева…
Миньонетт продолжала бросать на старуху любопытные взгляды, словно была ребёнком в загоне с диковинными зверьми. Сама Парнасида чувствовала, что заново переживает ужасы той ночи, когда встреча с ведьмой Эстеллой стала для неё судьбоносной.
-Ленор получил власть не совсем честно, но его политика способна сделать жизнь народа Эмбри лучше. Он вообще намного лучше тех королей, которые правили столицей за последние десятилетия. Его план удался во многом благодаря поддержке солидарных придворных, - рассудил Темперенс.
-Почему ты мне это рассказываешь? – спросила Парнасида.
-Потому что ты уже не королева и больше ею не будешь. И вообще вся эта история уже не имеет никакого значения. Даже если люди узнают правду, то едва ли в неё поверят: королева умерла, дворец заявил это официально. Новость о том, что королева превратилась в дряхлую старуху после встречи с колдуньей, будет воспринята народом, всего скорей, как байка, одна из сотен легенд и страшилок для детей. Ничего общего с тем, что могло бы существовать в реальности. Да и жизнь в городе постепенно становится лучше: налоги снижены, голод уже не повсеместен. Простому народу легче верится в лучшее, а твоё правление не принесло Эмбри ничего хорошего!
-Значит, и ты меня ненавидишь? – произнесла Парнасида, внимательно выслушав и обдумав слова Темперенса.
-Ненавижу? – протянул парень, отодвинув опустошённую миску в сторону. Он повернулся к старухе и покачал головой. – Скорее мне жаль тебя. Королева из тебя никакая. Праймус был для тебя единственным шансом сохранить титул. Но избавившись от короля ты сама себе подписала приговор. Ты жалкая и глупая.
-И поэтому ты решил спасти меня? – Парнасида ответила Темперенсу вызывающим взглядом. Беспомощность убивала и злила её, разрывая душу на куски. – Что ж ты не бросил меня умирать на площади?
-Потому что ты не способна умереть, как сама видишь. А ещё потому что городу и королевскому двору нужен покой. Я видел, как Ленор отреагировал на тебя при встрече. Сейчас он думает, что ты мертва. Но если он узнает, что ты жива и, более того, что с ликом старухи ты обрела ещё и бессмертие, ему придётся охотиться на тебя. Это лишит его покоя. Городу. Нужен. Покой. Как и его правителю.
-Откуда ты знаешь, что я не могу умереть? – спросила Парнасида, всё-таки встав с кровати.
-Догадывался. Сегодня убедился. На площади ты была мертва. Но сейчас даже раны твои затянулись. Не сложно догадаться, чем именно закончилась твоя встреча с ведьмой. Но ты должна понять, что ты не нужна Эмбри. Ты не нужна здесь. Ты должна умереть. Но если это невозможно, тогда – просто исчезнуть. Ты должна покинуть Эмбри. Сейчас же. Найди свой мир, свой покой и свой приют в другом месте, где ты сможешь написать свою историю с чистого листа. Потому что, если ты этого не сделаешь, Ленор и гвардия рано или поздно настигнут тебя. Да, убить тебя они не смогут, но заточить на век в темницу – вполне. Между вечной свободой и вечным заточением выбрать, я думаю, несложно.
-Значит, твой поступок благородный? Это ты мне помогаешь вот таким образом? – злобно проговорила Парнасида. – Значит я должна уйти? Из моего города? Покинуть моё королевство? Я КОРОЛЕВА!
-ТЫ. НЕ. КО-РО-ЛЕ-ВА! – прогремел Темперенс. Его голос раскатом грома пролетел по всем четырём стенам хижины. – И никогда ею не была, - добавил парень уже не так громко, но настойчиво. – Ты была узурпатором. Ты была диктатором. Ты была эгоистичной коварной шлюхой, загубившей жизнь моего друга! Ты была кем угодно, но не королевой. Народ Эмбри ненавидел тебя, и если ты хотя бы немного вылезала из своих мелочных забот, ты бы это знала! И в замке тебя тоже никто не воспринимал в серьёз. Это не твой город и не твоё королевство! Уходи, пока есть возможность, Парнасида. Начни свою жизнь заново. Это твой последний шанс.
-Шанс? Жизнь?.. – прошипела старуха. Её голос задрожал. Она прикоснулась к лицу сухими руками. – Это ты называешь жизнью?
-По вине твоей королевской политики многие люди умирают от голода, умирают от холода. Кузнецу Моргену в прошлом месяце пришлось ногу отрезать, чтобы он жив остался. И представляешь, он, одноногий, угнетаемый сильной болью, продолжает жить! Дышать! Работать! А у тебя – руки, ноги на месте. Голова тоже. Ещё и бессмертие! Не тебе жаловаться на жизнь. А то, что ты потеряла красоту и титул, - последствие твоей безграничной глупости. Здесь ты можешь пенять только на себя!
Парнасида больше не сказала ни слова. Бросив взгляд, полный обиды и жгучей ненависти на приютивших её людей, она бросилась к двери, распахнула её и побежала со всех ног, на ходу пытаясь решить, куда всё-таки бежать. Город Парнасида знала плохо, но отыскать площадь получилось. Королева решила вернуться туда, откуда весь этот кошмар начался: в хижину Эстеллы. Найти нужный дом можно было только отыскав площадь. Там уже глаза и ноги вспомнят путь.
Парнасида до сих пор не могла привыкнуть к своим новым способностям: ноги ныли, усталость давила, но тело продолжало бежать, делая мучения ужасными, но однозначно терпимыми.
Нужный переулок. Та самая дорога, ведущая в Паучий тупик. Надежда о новом договоре с Эстеллой всё ещё теплилась в душе. Парнасида помнила наказ ведьмы: условие, от которого зависело возвращение прежнего облика королевы, невыполнимое и несправедливое. Должен был существовать другой выход. Парнасида была уверена в этом, особенно сейчас. Она снова и снова уверяла себя в этом, пока ноги несли её к заветной хижине.
Парнасида была уверена в том, что она прибыла в пункт назначения. Именно здесь она, казалось, ещё недавно остановилась в нерешительности. Три долгих дня, обернувшиеся вечностью. Именно здесь королева впервые увидела дом Эстеллы. Конец Паучьего тупика выглядел точно так же, как и в ту злосчастную ночь. За исключением одной детали: на месте хижины ведьмы не было ничего. Просто пустырь, словно дом волшебным образом испарился, не оставив ни разрушенных стен, ни остатков фундамента.
Парнасида просто стояла босая в грязи вязкой дороги, сверля пустым взглядом пустырь и не понимая, что делать дальше. Последний луч надежды погас для королевы и, очевидно, уже никогда не возникнет снова.
-Наверное, он был прав… - прошептала Парнасида, тяжело вздохнув. – Я должна уйти. Я найду Эстеллу, где бы она ни была. Я найду эту проклятую ведьму и верну обратно и моё тело, и после – корону.
И не ожидая больше ни секунды, королева скрылась в переулках, положив начало своему долгому приключению.