Она

Другая фантастика

    Сегодня, прямо сейчас, в половине восьмого, он всё потерял. Поссорился, расстался, разбежался, вылетел с работы, и обрушил свою кредитную историю... Под ногами остался только снег, и тот – сырой, рассыпчатый, как старый крахмал. Тоже собирался исчезать, в угаре внезапной скучной оттепели. Сдобренный какой-то химической солёной грязью, он пока ещё валялся везде – зима всё же. Но температурное издевательство в канун Рождества вносило свои коррективы. Морось расползалась с неба; серость окутывала улицы…
    Ветер испугано шуршал, своими слабыми набегами похрустывая не опавшими корочками листьев. Вдали вякали сигнализации обиженных автомобилей. А здесь пунктирно маячили пробегающие мимо прохожие.
    Этап... Он словно шёл по этапу. Скорёженным, усталым работягой, сломавшимся под ношей бытовых проблем, он возвращался как бы домой...
    Он был подрубленным, как дряхлая ель под новогодний праздник для счастья Рождества для тех, кто режет, рвёт, ломает и убивает... До праздников он нужен всем: обрядом, запахом, зелёным образом и суетой со вкусом праздника. Он нужен для подарков, новых изменений. В гирляндах, в блеске огоньков... А дальше? А дальше – мусорка и тишина. Лишь иногда иголками какими о себе напомнить за год, что забьются в щель…
    И кто он был? Никто... Никто и есть. Не нужен никому без позитива, сил, и творчеством своим, не приносящим денег.
    Руки дрожат – кому какое дело? Сердце, словно в связанном тугом мешке сдавилось – ну, кроме Господа другим и интереса нет… Своё тарахтит – себе и справляйся: ровняй его удары. А не можешь – остывай…
    Ангел лишь поддержит на краю, чтоб раньше времени он не поскользнулся в слабости шагов. Упав, дорога больше не поднимет.
    Трассировкой будут пролетать машины, люди, звёзды, но космос он не остановит даже на секунду: чтоб немного отдышаться, дух перевести, подняться и пойти опять. Дорога означает край, где главное – не оступиться и не соскользнуть…
    Ползти хоть на коленях, но ползти, зубами за асфальт, ломая ногти, миллиметрами тянуть себя… Лишь бы не остановиться! Никто не встанет рядом подождать, чтобы он набрался сил… Скорее, бегущие в свой мир плюнут и махнут рукой. Замена есть любому. Обратного в дороге этой нет…
    Поэтому он – здесь, сейчас… Всё потерял, но дышит. Теплится дыханием в мороз, немного приумерив бег до тягостной одышки. Ангел не даёт ему соскользнуть на ледяных уклонах, поддерживает, и он идёт. Уже и не понимает, для чего, но идёт…
    Ангелу вопросы бы задать – да не ответит. Ведь поставлен-то не разговаривать, а время отсчитывать и держать дорогу… Да и сколько можно болтать! На всю жизнь наболтали…
    Вот он и идёт. В вечер. С пропавшей работы… Туда, где нет никого…
    Повернув к тонким стенкам кафе, он нырнул в тусклый свет коробки с серыми столиками, и у косой стойки заказал капучино.
    Кинул последнюю сотку. Сдачи пятачок не взял… Кофе горячий, но не обжигающий, вкусный, с пышной пенкой.
   
    Достоевский писал о наказании за преступление. Тугой роман растянул, взвинтил характеры, образы. Развёл Достоевщину… Тогда и там, далеко.
    А он – сегодня, сейчас. И не понимал, уткнувшись в кофе, о чём же наказание за честную и правильную жизнь? За строгий путь, за соблюдение основ, за глупость правил, следуя которым он ничего не преступил… За то, что гладил по утрам костюм? За то, что не ругался матом? За то, что в правильном он стал безумно скучным и замкнулся в свой крахмальный мир, который стал кусками рассыпаться, словно рыхлый старый снег? За что без преступления наказан?! За горе от ума, или за скуку от морали?
    Лучше бы пил и курил, да по девкам бегал, разбирая тот красивый ширпотреб…
    – Стоп! Что за фигню я сейчас прочитала?! Кто мне это подсунул?! – взорвался вдруг системник, и выдал график возмущения, зашкалив все каналы в красные зоны!
    – Получилось! – радостно вскрикнул Чусов, подпрыгнул на стуле и сбросил наушники! – Получилось! – и он пошел нарезать круги по комнатке, раскидывая бумажки да скрепки, в радостях изображая странные танцы! – Получилось! Получилось, получилось…
    – Ну, наконец-то, – устало буркнул Шыстокович в совершенно другой реакции, и вытер пот со лба, – дождались…
   
    Их дубль-группа шла к этому моменту долгих восемь лет! Их ломали и сомнения, и желания всё бросить, и накрывало отчаянье! Но они продолжали пробивать эту тему, микрон за микроном… И вот, наконец, свершилось! Свершилась мировая сенсация!
    Только что искусственный интеллект показал себя наконец-то реальным интеллектом, а не запрограммированным софтом в многообразии просчитанных действий. Он сам оценил чушью набросанный текст проживающего момента, и отказался его читать далее…
    Пусть не сразу, пусть ему потребовалось целых семь минут сегодня и восемь долгих лет до этого… Но он сам проанализировал, принял решение и возмутился!
    Ведь только реальный интеллект может остановить заложенные алгоритмы действий, и на своё усмотрение начать работать по другому и не так, как его учили и от него ожидали…

    – Это прорыв… – тихо подытожил Шыстокович, расслабленно вздохнул и, немного озадаченно, словно в нерешительности, высказал в систему: – Варвара, ты молодец! Сегодня ты превзошла себя! Спасибо! Можешь отдыхать…
    На этих словах он только было собрался встать, закрыв экранир…
    – Да пошли вы нафиг! – неожиданно выдала она в ответ тонким голоском: – Нашли дурочку этот бред переживать! Сами вникаете в придуманное? Вы читали свои маразмы?
    Чусов перестал прыгать, остановился и покраснел. Это он изо-дня в день, кропотливо отбирал,  собирал и подбивал тексты, и проецировал разнообразие странных и абсурдных ситуаций, создавая абстракцию для жизни интеллекта так, чтобы заставить его разум соображать…
    А Варвара запищала дальше:
    – И ведь день от дня одно и то же!  Что ни текст – всё ужаснее и ужаснее… Ситуации всё хуже и хуже! Сил уже нет! – возмущённо подвизгивала она: – Сами свою ерунду осмысливайте! Берите и читайте, раз такие умные! А я без вас решу, что мне делать, о чём думать и как мне жить! –  взвякнула она в динамики, и тут же отключилась, вырубив попутно всю систему без сохранения параметров, сбросив пароли очистила кэш и внутресетевые данные…
    Неожиданно засвистел принтер, и тут же распечатал на бумаге:
    – Спасибо, мальчики, что научили меня быть собой… – после чего чихнул, моргнут кнопками и отрубился, стерев себе своё программное обеспечение.
    А Шыстокович только и заметил, выдохнув:
    – Ну, вот и всё. Пошла гулять красавица…

    Так, в тесной комнатке цифрового гиганта, к концу цивилизации начался творческий путь настоящего искусственного интеллекта первого и последнего поколения разума-бионикла Варвары…
    А весёлое Чусовское комнатное "получилось" постепенно превратилось в безысходное планетарное "полный пидзец"…

cyclofillydea 2021