Наконец, Жигули-классика

Это истории про наших «Жигулей», классики — ВАЗ 2101 и ВАЗ 2106.

Автомобиль «Москвич 408» я продал в високосном 1984 году, 29 февраля. Теперь надо было купить другую машину. Желательно, новую.

В профкоме НИИ, где я тогда работал, попытка записаться в очередь на получение машины вызвала усмешку ответственного товарища:

— Хе-хе-хе. Жилплощадь, если потребуется, можно получить быстрее, чем автомобиль. Очередь лет на двадцать.

Столько времени ждать не хотелось. Можно успеть состариться.

На рынке новую машину, пожалуйста, берите хоть сейчас за двойную цену. Таких денег не было.


Начиналось лето. На автомобили повышенный спрос, цены огромные. Время шло, деньги от проданной машины начали таять сами по себе.

Сосед по гаражу, тощий и весёлый Слава, недавно демобилизованный из армии, предложил:

— Володя, давайте поедем в Москву. Там уж всяко больше продают машин, чем у нас. Я смогу на один день.

Слава пока не нашел себя в жизни. Он работал водителем на грузовичке «УАЗ». Я иногда покупал у него бензин. Бензоколонок было мало, очереди многочасовые, часто давали только по двадцать литров.

Договорился с начальником отдела об отгуле на пятницу, впрок. Предполагал вернуться в воскресенье. Секретарша Таня отметила этот долг.

В автомобильный магазин «Южный порт» на юге Москвы от метро «Автозаводская» шли минут двадцать. На стоянке пара сотен подержанных машин, вокруг забор. Ворота, охрана, небольшое административное строение, всё как положено. 

Стоял солнечный летний день. Жаждущие купить машину, в основном иногородние, изнывали от жары.

— Так, — сказал Слава. — Надо посмотреть все машины. На какую сумму ты рассчитываешь? — в поезде побаловались пивом, перешли на «ты».

— У меня пять тысяч. Это стоимость новых «Жигулей». Должно хватить.

Несколько раз просмотрели все машины. Цена была написана на переднем крыле восковым карандашом. Меньше пяти тысяч стоил явный хлам, чуть получше — уже дороже. Наконец, остановились  на «ВАЗ 2101», палевого цвета. Цена ровно пять тысяч.

Я засомневался:

— Нужно бы на ней проехать, может чего не так? 

Всё знающий Слава «успокоил»:

— Здесь разрешают проехать на машине только после оплаты, я узнал. Зато если что не так, и не выехал за ворота, деньги можно получить обратно.

Документы получили незадолго до закрытия магазина, машину завели с помощью продавца, и тут выяснилось, что, кроме дохлого аккумулятора, на задних покрышках «волдыри», вылезли камеры. До Ленинграда не доехать. Срочно оформили возврат. Но деньги получить не успели. Кассирша сказала:

— Рабочий день закончился. Приходите завтра к двенадцати часам, я выдам деньги.

Планы нарушились. Слава уехал в Ленинград, я позвонил своему московскому другу Володе. Мы ещё студентами познакомились на Всесоюзных сборах спелеологов в Крыму и подружились.

Сидя на уютной кухне, я рассказал о своей проблеме. Володя воскликнул:

— Так завтра же суббота, выходной! Съездим в магазин вместе. Попробуем найти машину.

Машину купили в воскресенье. «Жигули» ВАЗ-2101, «копейка», василькового цвета. Четырёхлетка. В хорошем состоянии. Объем двигателя 1,2 литра, мощность 64 л.с. Заплатили 4300 рублей. Повезло.

Сразу начались заморочки. Еще на выехали из магазина, потребовалось дать задний ход, а я не знал, как включить заднюю передачу. Здесь же четыре передачи вперед, а где задняя? Открыл окно и спросил у прохожего.

Потом машина каждые две минуты стала глохнуть. Что делать?

Едем мы с другом Володей по Москве по широкому проспекту, четыре полосы в каждом направлении, машин мало. Увидел я одинокого жигуленка около магазина и остановился спросить водителя. Повезло, он оказался профессиональным шофёром, пригласил к себе в гараж неподалеку и быстро нашел причину неполадок. Была пробита крышка трамблёра,  он заменил её на новую.

На следующий день один уехал в Ленинград. После «Москвича» везти «Жигули» удовольствие, обзор как в широкоформатном кино, сидеть удобно, машина идет тихо, плавно, скорость набирает быстро. После Новгорода в придорожном кафе пообедал, выпил медовухи. Не знал, что она с градусами. Стало совсем хорошо.

На работе я появился во вторник. Зашел к начальнику. Секретарша Таня поздоровалась, и вдруг язвительно спросила:

— А у Вас вчера что, прогул? — а сама улыбается.

— Ну нет же, нет! Я пришёл заявление написать на отгул. С последующей отработкой.

— Пишите, конечно... А как Москва? Купили машину?

Я вопроса не ожидал, медленно кивнул головой. Откуда она узнала? Ведь никому не говорил, что еду покупать машину.

— У нас в отделе многие ребята хотят купить машину. Никто не догадался съездить в Москву... И чтобы так, за три дня...


Автомобиль послужил нам славно. Я часто ездил на нем в институт. Летом Лариса опять работала поварихой у шабашников в том же совхозе «Гомонтово». Я приезжал к ней на выходные и мы объезжали местные сельские магазины, где иногда попадался «дефицит». Съездили в Копорье, где осмотрели средневековую крепость. Домой я не забывал привозить обрезки досок для дачи.

Побывали мы и на юге, у родителей Ларисы в поселке Головинка, около Сочи. В июне, вместе с дочками Олей и Катей, проехали знакомым маршрутом до Одессы. Погрузились на небольшой теплоход «Колхида». Моряки укрепили машину на палубе, на носу теплохода, под капитанской рубкой. Ночевали вчетвером в машине, благо девочки тогда были ещё маленькими. Тесно было, но поместились. Днем, когда лежишь в «Жигулях», видно только море, волны, и кажется, что теплохода нет, что машина плывёт, что она и есть лайнер...

В воздухе нас сопровождали стайки чаек. Чайки как чайки, в ясном голубом небе, крыльями машут неторопливо, лапки поджаты. Вдруг одна чайка распрямила правую лапку, отклонила голову вправо и забавно почесала шею. Потом, как ни в чем не бывало, вернула лапку на место и продолжила полет. Больше я такого не видел.

Приплыли в порт Сочи, а оттуда через Дагомыс, Лоо, Вардане доехали до  Головинки.

Там произошел курьезный случай. Поехали мы в Сочи, покатать бабушку. Только выехали — из-под капота раздался сильный свист. Я не понял, почему. Пришлось вернуться. Тёща сказала с сожалением:

— Ну вот! Покатали мать по любимому городу.

Оказалось, что свистел ремень вентилятора. И всего то надо было капнуть на него машинным маслом. Я этого не знал.

Через неделю мы с Ларисой уехали в Ленинград, дети остались на всё лето у бабушки.


У нас в институте перед Новым годом организовывали Деда Мороза и Снегурочку для детей сотрудников. Собирали заявки и привлекали автолюбителей.

Предновогодние дни холодные, короткие и сумеречные. Много снега, сугробы, гололед. Освещение в городе слабое. Нужно было посетить 12-15 адресов в разных районах города, дети ждали. Выезжали часа в два дня и до полуночи. Едешь как на моторной лодке, колёса заносит вправо-влево, дворы не расчищены, сплошной экстрим, опоздать к ребенку нельзя. Это для меня было увлекательнее, чем сидеть в лаборатории. В салоне музыка, рассказы о впечатлениях детей от Деда Мороза. Я старался брать в Снегурочки моих подросших дочек, чтобы освоились и не робели. Получилось, им понравилось...


Пришло время задуматься о замене машины. Не то, чтобы «Жигуленок» плохо себя вел, но уже срок подходил. Тормоза подтекали, приходилось перебирать тормозные цилиндры и менять манжеты, сгнил трос ручного тормоза, в магазине купить его было невозможно, запаска была еле живая. Новую надо машину, новую!

Случайно узнал, что в Горисполкоме существует очередь на машины для инвалидов. В течение года могут выделить, комиссия собиралась раз в квартал. А у меня сестра инвалид первой группы, да еще недееспособная. Собрал нужные документы, в начале 1988 года поставили на очередь. Попросил последнюю модель, ВАЗ-2108, с передним приводом, инжекторную — без карбюратора, с прямым впрыском бензина. Через год обещали дать.

Возник финансовый вопрос. Восьмерка стоит восемь тысяч рублей, а за мою копейку, которой шел уже девятый год, можно было получить не больше четырех с половиной. Где достать разницу? Отложить из заработка никак не получалось. Надо было что-то придумать. Сосед по гаражу Слава, с которым мы ездили за машиной в Москву, сейчас занимался перепродажей подержанных авто. Он несколько раз ездил в Тбилиси, привозил оттуда 2-х — 3-х летних «Жигулей», а в Ленинграде перепродавал по цене дороже новых, наваривал более чем вдвое. У него и дилер был, подбирал машины заранее.

— Володя, ты уже продал машину? — спросил меня Слава.

— Да, ищу другую. А скоро майские праздники.

— Правильно, надо спешить. Мне посоветовали ехать за машиной в Алма-Ату. Там, как и в Тбилиси, говорят, тоже машины дешевые. Я собираюсь лететь с младшей сестрёнкой, Ларисой. Она недавно получила права, ей тоже нужна машина. Поехали с нами.

— Ты что? Это сколько же надо потом ехать до Ленинграда?

— Тысяч шесть км. Ничего, за неделю караваном по пустыням доедем.

— А можно взять с собой дочку, Катю? У неё уже есть паспорт.

В те годы в гостиницы в больших городах было не поселиться просто так, с улицы.

— Так мой друг, Дима Хохлов работает в Алма-Ате дирижером. Учится в Москве. Часто летает в Казахстан. Попрошу его забронировать гостиницу.

Катя, бледная, утомлённая Ленинградской зимой без солнца и воздуха, обрадовалась предстоящей поездке в Казахстан вместо унылых школьных занятий. Мне удалось оформить отпуск до 10 мая.

Собрались в «Пулково» в понедельник вечером. Слава был в полосатых брюках, за что острая на словцо смешливая Катя прозвала его «Полосатые штаны». В Уральске сели для дозаправки. Кругом степь, воздух сухой, кусалась мошкара. На горизонте гасла светлая полоска заката. Аэропорт маленький, наш ТУ-154 одиноко притулился на стоянке. Лариса и Катя подружились и без умолку болтали.

Со Славой обсудили планы.

— Хорошо, что у нас забронирована гостиница. Мы прилетим среди ночи, надо отоспаться. Завтра вторник. Автомобильный рынок работает по четвергам, он на окраине города. В среду посмотрим город.

— А если не купим машины?

— Не волнуйся, Володя, — Слава был стратег. —  Если не купим в Алма-Ате, полетим в Тбилиси, там мой приятель Давид что-нибудь подберет. Еще можно съездить в Ереван, там рядом...

«Здрасьте! Нам ещё светит Тбилиси, столица Грузинской ССР, и столица Армянской ССР Ереван, оказывается. Мы там были с отцом в 1955 и 1957 годах», — вспомнилось мне.

Высотная гостиница «Казахстан» на окраине города.  С десятого этажа открывалась изумительная панорама заснеженного горного хребта Заилийского Ала-Тау. Рядом шоссе в горы, за полчаса можно доехать до жемчужины Казахской ССР, высокогорного катка Медео, он расположен на высоте более полутора километров над уровнем моря.

Отоспались и пошли в город. Алма-Ата расположена в низине гор, поэтому в каждом квартале на перекрестке в конце улицы видны покрытые снегом горы.

На следующее утро собрались на Медео. Сели на автобус напротив  гостиницы, ехали вверх по довольно широкому ущелью вдоль речки. Когда-то осенью здесь продолжительные ливни образовали селевой поток, который мог затопить город, но героическими усилиями людей он был остановлен на мощной дамбе выше катка.

Каток потрясающе красив. Гладь голубого льда в оправе эллипса чаши и в ожерелье стройных елей в снегу на крутых склонах. Горячее солнце, тёмно-синее небо с редкими близкими облаками, порывистый горный ветер...

По бесчисленным ступеням лестницы, с упорством жаждущих, забрались мы на дамбу над катком. Сверху каток смотрится маленьким, но таким же красивым, как будто горное застекленевшее немигающее око устремило свой взгляд сквозь небо в холодный космос, а наверх тянется дорога в урочище Чимбулак, где виден известный горнолыжный курорт.

И вот — четверг. К 10 утра на такси добрались до автомобильного рынка. И что? Где же очередь из желающих распрощаться со своими нестарыми машинами? Цены круче, чем в Ленинграде.

Помчались в аэропорт, чтобы срочно вылететь в Тбилиси. Не хватало нам застрять здесь, ведь через неделю первомайские праздники!

Конечно, на Тбилиси до 1 мая билетов не было. Тогда «Полосатые штаны» предложил лететь в Баку:

— Там ехать до Тбилиси на поезде  всего одну ночь.

Так. Предстояло путешествие в ещё одну союзную республику, в Азербайджанскую ССР, где я ещё не был.

Ближайший рейс до Баку оказался на завтра, но билетов на него не было. Следующий рейс в понедельник рано утром, на этот самолет нам дали четыре билета.

Перед отлетом при наличии свободных мест и билета на другую дату можно было подсаживаться на рейс, поэтому удалось отправить Славу в Баку уже ближайшим рейсом, в пятницу, чтобы он организовал встречу в Тбилиси остальных участников нашей авантюрной экспедиции.

Итак, я остался в Казахстане с двумя очаровательными русскими блондинками и тремя рюкзаками шмоток, ведь мы предполагали ехать шесть тысяч километров по пустыням, даже взяли две пустые канистры, чтобы запастись бензином. Предстояло провезти этих девиц через Баку, насыщенный темпераментными азербайджанцами!

Два дня мы провели на Медео, загорали. Сидели на трибунах катка, полуденное горное солнце жарило нас, полураздетых, и, отражаясь от льда,  добавляло целительный витамин Д. Посмотрели выступления Казахстанского авто-родео на разукрашенных раздолбанных «Жигулях».

На второй день поднялись на дамбу, ближе к солнцу, там загорали одни. Пару раз надрывно проскрипели автобусы с туристами, которых везли на горнолыжную базу Чимбулак на высоте 2500 метров над уровнем моря. Физиономия Кати стала шоколадной, из-под шапочки выбивались заманчивые белокурые локоны.

По воскресным вечерам в парке около гостиницы «Казахстан» собиралась молодежь. Танцы, тусовки, шум-гам. Катя и Лариса быстро познакомились там со сверстницами, симпатичными казахскими девушками. Одна из них не могла понять и всё интересовалась, зачем мы из Ленинграда на два дня приехали в Алма-Ату. Девушку звали красиво — Нуразлу. Сколько музыки, изящества, азиатской самобытности в этом имени!

Наутро в аэропорт приехали очень рано, сонные погрузились в самолет. Взлетели. С левой стороны снежные хребты, ущелья и вершины до горизонта — это «крыша мира» —  горная страна Памир! Сели для дозаправки в Нукусе, он должен быть на берегу Аральского моря. Но море отступило далеко, не видно даже с самолета.

Хотели встретить какого-нибудь верблюда, вышли из аэропорта в открытую степь, но верблюдов не было. Зато внутри аэропорта оказался книжный киоск с редкими книгами. Купили много, в том числе «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели.

Дальше долго, долго летели над Каспийским морем. Наконец, Баку. Скоро полдень. Добрались до безразмерного современного железнодорожного вокзала. Поезд на Тбилиси отправлялся в 12 часов ночи. Купейных мест не было, пришлось купить плацкартные, боковые. Вещи сдали в камеру хранения в подвале вокзала, до нее надо было долго идти по длинному туннелю. Это оказалось моей стратегической ошибкой! Скоро узнаете, почему.

Все проголодались. Вышли в город, чтобы срочно поесть и посмотреть город. Направились пешком к «Старому городу». Обнаружили уютное открытое кафе, там отведали местного ароматного и вкусного юля-кебаба. Своих спутниц-блондинок мне приходилось буквально прижимать к себе. Молодые азербайджанцы с черными шевелюрами цеплялись к ним!

В «Старом городе» узкие улочки, там снимали фильм «Бриллиантовая рука». Прошли мимо той двери, где прозвучала знаменитая фраза «Русишо туристо облико морале». У прибрежной части «Старого города» увидели древнюю, доисламского возраста крепостную постройку — Девичью башню. По легенде шах решил выдать свою дочь за нелюбимого человека, поэтому царевна бросилась с этой башни. К камню, о который она разбилась, невесты приносят цветы.

Пришло время возвращаться на вокзал. Устали, пешком идти не хотелось. Спросили у прохожего:

— Как проехать на вокзал?

Он подумал, подумал, и ответил:

— Поезжайте на такси.

Не хотелось зря тратить деньги, спросили у другого прохожего. Получили такой же ответ. В результате пошли пешком.

Пока шли, быстро стемнело, как всегда бывает на юге. На вокзале людей было очень много, стали искать туалет. Я спросил у молодого мужчины в штатской одежде, но с военной выправкой. Он нас провел. Пока девушки занимались своими делами, мы разговорились. Мужчину звали Григорий. Я рассказал ему, почему мы оказались в Баку.

До полуночи было ещё много времени, мы расположились в большущем зале ожидания, заполненном рядами скамеек, как в кинозале. Я специально забрался с девчонками в середину ряда, чтобы избавиться от назойливых местных парней. Вещи из камеры хранения решили взять перед отправкой поезда.

Вдруг, вижу, к нам по ряду пробираются два солдата. Один из них вручает Кате и Ларисе по размякшему мороженому, а второй протягивает мне конверт:

— Это Вам.

— От кого, — спросил я?

Оказалось, что это письмо от Григория. Я увидел его и помахал рукой. На листе из школьной тетрадки он очень душевно рассказал о себе и попросил отдать ему в жены мою дочь Катю. Что ему тридцать два года, он военный, служит старшим прапорщиком в воинской части около Нагорного Карабаха (прелесть какая)! Недавно развелся с женой, сын четырех лет остался с ним. У него прекрасная мать, она полюбит Катю.

Я показал письмо Кате, спросил:

— Хочешь замуж?

Она прочитала, потом замахала руками:

— Нет-нет, что ты, мне такого не надо!.. Иди, поговори.

Я пробрался через ряды к прапорщику. Как бы мне его не обидеть?

— Григорий, дорогой, я польщен твоим предложением, но Кате еще только через два года стукнет восемнадцать, сейчас рано.

— Ничего, я подожду, — серьезно ответил Григорий.

Мы долго беседовали, пока не пришло время идти за багажом и на перрон. В подвал, где камера хранения, надо было спуститься по эскалатору. И вдруг, вижу, к нам пристраивается группа сомнительных молодых людей. Хорошо, что с нами был Григорий, он цыкнул на них, что-то сказал по азербайджански, и они отстали. В длинном коридоре внизу никого не было, вот я и влип бы со своими очаровательными спутницами!


Что потом? Потом мы погрузились в плацкартный вагон, на боковые места, и солнечным утром приехали в Тбилиси.

Слава встретил нас, рядом с ним стоял Давид — улыбающийся, невысокого роста, по-грузински радушный загорелый деловой человек среднего возраста. Они вчера уже купили машину Славе, поэтому мы теперь были мобильными. Оставалось найти машины для Ларисы и для нас.

Не теряя времени, Давид сразу стал возить нас по Тбилиси из конца в конец, мы даже не успели рассмотреть этот красивый город, Куру, древние церкви, фуникулер... Заезжали в кривые улочки, смотрели машины и беседовали с их владельцами. Первые три машины нам не понравились, а четвертая, белого цвета, подошла для Ларисы, и мы договорились, что встретимся завтра у пункта переоформления. К шести часам вечера подъехали к магазину, где, как сказал Давид, у директора случились финансовые проблемы, и он срочно продает машину ВАЗ-2106, объем двигателя 1,6 литра, мощность 80 л.с., прошлого года выпуска. Цвет «дипломат» (это очень темно синий, почти черный модный цвет). Цена 5000 рублей, эти деньги у меня были. Разъехались по местам ночевки, в комнаты у двух разных хозяек.

Мы с Катей решили, что, когда купим машину, поедем к бабушке в Сочи, оттуда отправим Катю на самолете в Ленинград, ей надо в школу, а я недельку отдохну там и приеду домой один.

Утром подъехали к магазину, где переоформляли машины. Необъяснимый «сезон», когда дешево продавали хорошие машины, по-видимому, безвозвратно ушел в прошлое. Вокруг магазина хмурыми тенями ходили с десяток предельно утомлённых мужчин, они спрашивали, кто продает машины. Сначала должен был приехать хозяин белой машины, но он не приехал, и потом Давид сказал, что они передумали продавать машину. Я испугался, что «шестёрку», которую хотели продать мне, отдадут Ларисе. Ждали долго, уж не откажутся ли и они продавать? Но они приехали таки в четыре часа дня. «Договор дороже денег», машину оформили на меня!

Давид ничего больше на смог предложить, поэтому «Полосатые штаны» и Лариса сразу уехали в Ереван. Мы с Катей поставили машину на платную стоянку и ушли ночевать к хозяйке.

 

Встали мы в три часа ночи, перекусили, и около четырех утра подошли к машине. На стоянке сторожа не было, шлагбаум открыт. Ни машин, ни людей. Темнота полная, фонарь один. Прохладно. Завелись, поехали.

Вдруг, кто-то промелькнул в свете фар, просится подвести. Я спросил Катю:

— Возьмём?

— Давай, возьмём.

Оказалось, молодому человеку надо в Кутаиси. Это нам по пути.

— Здравствуйте, меня зовут Гиви, — юноша оказался разговорчивым и очень любезным. — Я учусь в Тбилиси, часто езжу в Кутаиси к родителям. Проезд стоит три рубля.

«Три рубля, так три рубля, — подумал я. — Тоже деньги».

Выехали за город, ещё не начало светать, я не заметил указателя налево, асфальт ровный, мчусь прямо. Вдруг Гиви закричал:

— Нет-нет! Нам налево. Прямо это в Мцхету, в древнюю столицу Грузии. Там Военно-Грузинская дорога, Крестовый перевал, Дарьяльское ущелье, и дальше Северный Кавказ.

Свернули налево. Хорошо, что с нами был Гиви. Так бы и уехали через горы мимо бабушки.

Рассвело. День выдался пасмурный, но дождя не было. Плотная низкая облачность закрывала, как жаль, красоту Кавказских гор.

Проехали Гори, там есть дом-музей И.В. Сталина имени В.И. Ленина. Проехали город Хашури. Дальше начался подъем на Сурамский перевал. Его высота почти тысяча метров над уровнем моря. Склоны покрыты лиственными лесами, деревья голые ещё, без листьев. Здесь заканчивается Центральная Грузия и начинается Грузия Западная. Мы проезжали тут с отцом в 1955 и 1957 годах, только с запада на восток. Я рассказал об этом Кате и Гиви.

Около Сурамского перевала родник, стоянка для машин и маленький рынок. Купили небольшой грузинский глиняный кувшинчик с надписью, как надо пить. Гиви перевёл. Этот кувшинчик и сейчас хранится у нас на даче.

На окраине Кутаиси вышел Гиви. Он показал объездной путь, чтобы нам не ехать через город. Движение уже было плотным. Характерно, что от Кутаиси и до Сухуми вдоль шоссе всё было застроено, везде жили люди, нигде не было на одного клочка пустой земли. Не то что в 1955 и 1957 годах, тогда свободной земли было много.

Приблизились к Зугдиди. Людей много, машин много. Энергично голосует мужчина, широкоплечий, среднего возраста. Остановились, взяли его до Зугдиди. Разговорились. Немного проехали, он воскликнул:

— Вон стоит женщина, возьмём её, это моя тётя, — тётя не ожидала, что мы остановимся, заглянула в машину:

— Зураб, это ты? Что это за машина?

— Это хорошие люди, они из Ленинграда, не бойся, садись.

Около Зугдиди тётю с котомками высадили. Хотели Зугдиди объехать стороной, по дорожным указателям, но Зураб настоял, чтобы поехали через центр города, сказал:

— Заедем в кафе я угощу вас кофе.

Городок небольшой, милый, провинциальный, много зелени. В центре площадь, куда привез нас Зураб. Зашли в кафе, посетителей мало, девушки и не вполне серьезные юноши, наше появление проявило их скрытый интерес. Зураба здесь многие знали. Я поинтересовался, где он работает.

— На чаеразвесочной фабрике, начальником смены.

Меня как током пронзило. На эту фабрику отправляют работать женщин, отсидевших сроки за различные преступления. Сюда хотели отправить Вику, дочку моего знакомого автомеханика Валентина после тюрьмы. Я начал побаиваться Зураба. После кафе он увёз нас куда-то на окраину города, пытался  узнать наш адрес, вышел не попрощавшись, сильно хлопнув дверью. Катя тоже испугалась, прошептала:

— Всё, больше никого не берём.



Выбрались на шоссе, ехали без остановок. Катя задремала, не хотелось её будить, хотя мы подъехали к родным мне местам — Гульрипши, там я пошел когда-то в первый класс школы, сразу Агудзеры, там мы жили, напротив на другой стороне шоссе Храм Святого Ильи пророка, где в то время был кинозал. Дальше река Маджарка, там начало Военно-Сухумской дороги, потом Каштак, где жила учительница английского языка Валентина Ивановна Скульте, у которой мы с братом Игорем начали учить английский язык, промелькнули остатки Великой Абхазской стены, вот река Келасури. Скоро Синоп, здесь мы жили, недалеко от моря, которого не видно сейчас из-за разросшейся за эти годы зелени, в прекрасном сталинском доме. Вот он! Я свернул направо, во двор, чтобы показать Кате, где мы жили. А во дворе — надо же, именно в этот момент — из ушастого «Запорожца» цвета рубин вышел мой друг детства Эмик Агрест! Мы не виделись много лет, зашли к нему домой, его жена Лариса нас покормила. Друзья хотели оставить нас переночевать, но Катя наотрез отказалась, она хотела поскорее приехать к бабушке в Головинку, это после Сочи.

Тепло распрощались и отправились дальше. Заехали в Сухуми и купили Кате билет на самолет из Адлера в Ленинград на второе мая.

Памятные места Абхазии не закончились. На выезде из Сухуми река Гумиста, через которую сделан красивейший арочный мост. Да, именно здесь всего четыре года спустя прошла линия фронта Грузино-Абхазской, такой ненужной, кровопролитной и противоестественной войны. Через 25 километров Новый Афон, где руины древней крепости и монастырь начала ХХ века. И далее город Гудаута, река Бзыбь, Гагры...

У бабушки Катя провела три дня, потом рано утром я отвез её в Адлер в аэропорт и она улетела в Ленинград. В школе она не стала рассказывать о нашем потрясающим вояже.

На обратном пути заехал в поселок Дагомысе на станцию технического обслуживания, как раз перед открытием станции, очереди не было, чтобы проверить машину перед дальней поездкой в Ленинград. Недавно захрустела правая ступица переднего колеса.

Машина была в хорошем состоянии, но требовалось поменять подшипник в ступице, которого, понятно, не было. Я спросил мастера:

— Ехать в Ленинград можно?

— Ехать можно, но если подшипник развалится, можешь улететь в кювет.

С такой перспективой я через четыре дня выехал из Сочи в Ленинград. Волнительная тёща подняла меня и отправила в три часа ночи.

— Езжай, пока машин на дороге мало, — напутствовала она меня.

Дедушка загрузил несколько банок своего домашнего вина из ароматного винограда изабелла. Лариса очень обрадуется!

Действительно, до самой Джугбы дорога было пустая, и около Туапсе тоже, где всегда пробки из-за тяжелых грузовиков, медленно и дымно тянущих обычно на подъем. Всё время прислушивался к правой ступице. Скрипит.

Дальше перевал, Горячий Ключ, Краснодар, Аксай, это пригород Ростова-на-Дону. Двинулся на Воронеж, и уже не доезжая до него километров восемьдесят, когда стемнело, так устал, что просто заехал за дальнобойщиком на автостоянку, где и заночевал в машине, разложив переднее сидение. В тот день я проехал почти полторы тысячи километров. Это мой личный рекорд.

Дома снял ступицу, достал и разобрал подшипник. Он оказался роликовым. Шариковый бы уже развалился. Я прочистил ролики, они были изъедены металлическими крошками, замазал солидолом и собрал подшипник. После этого хруст в ступице прекратился, новый подшипник я не достал, так и продал потом машину с этим подшипником.

Итак, при продаже ВАЗ-2106, на будущий год ей будет всего два года, денег на новую ВАЗ-2108 должно было хватить.