В городе Сочи

Ресторан «Кубанский хутор», куда привели нас на обед родители, был последней надеждой накормить «этого ребёнка»,то есть меня, которая кроме щей в любых ресторанах ничего не ела. Дались мне эти щи? Но ни форель, ни бифштексы, ни какие-либо другие блюда мне в горло не лезли, а вот щам – везде у нас была дорога и почёт.
В связи с этой пищевой дискриминацией вес мой никак не рос, чем постоянно расстраивал родителей, а школьная кличка «глиста в скафандре» сопровождала меня все годы моей школьной жизни.

Буквально на днях семья пережила стресс.
Каждый божий день, возвращаясь с пляжа в отель, меня взвешивали на весах у старика-татарина, сидевшего под огромной чинарой, и каждый раз, узнавая меня, он цокал языком и спрашивал:

– Ну что, сегодня барашка жирненький или тощенький?

Я вставала на весы, но они, как заколдованные, показывали мои 30 кило - и ни грамма больше!

Так и вчера: поставив меня  на весы и щёлкая своими  гирьками, он вдруг растопырил глаза, и, оторопев, закричал, обращаясь к папе:

– Вах!  Жирный барашек! 31 килограмм! Забирай скорей, иди дальше корми!

Радости родителей не было предела: смотри, получилось, набрала килограмм, бабуля будет рада, наконец-то, давай кормить как вчера, сало с хлебом на ночь, какие мы молодцы, ура, она поправилась, пусть хоть щи, лишь бы ела, ай да ты, ай да мы!…
Всю обратную дорогу мама с обожанием смотрела на меня и отмечала мои округлившиеся щечки и бока, а папа приплясывал и в радостном порыве решил покружить  меня на руках. Схватив мои 31  кило в охапку, он внезапно  и больно получил  по носу.
На моем боку висел огромный фотоаппарат  Зенит весом в целый килограмм.

– Ааааа-аа! – Закричал папа, – Ты вешалась с фотиком?

И, поскольку никто ничего не понял, он грустно опустил меня на землю и сказал маме:

– Она взвешивалась с Зенитом. Вот её лишний килограмм…

«Кубанский хутор» вид имел необыкновенный, возбуждая аппетит сочной зеленью стилизованных огородиков, искусно оформленных изб со всей положенной им атрибутикой, а уж внутри ресторана нас ждала сказка: резные  стулья и скамейки, животные и сказочные герои, вырезанные рукой умелого зодчего,  столы с вышитыми скатертями и салфетками.
И сливы!
На каждом столе стояла огромная ваза со сливами.

Нам принесли меню.
Напрасно родители тыкали пальцем в красочные фотографии меню, призывая мой центр голода возбудиться.

Возбуждаться на всякое-разное  центр не желал, а желал щей!
Вскоре заказ был сделан и мы с младшей сестрой углубились в изучение фигур сказочных героев.
И вдруг из-за соседнего столика прозвучало:

–  Ты представляешь, сливы входят в стоимость заказа.  Хочешь – ешь, не хочешь – не ешь, но плати все равно!

Я навострила уши, но главное уже прозвучало и я скомандовала Эле:

– Слышала? Эти сливы – платные! Айда кушать! Орленок даёт задание!

Следующие полчаса родители изумлённо наблюдали, как их дети, словно из голодного края, накинулись на вазу со сливами.

Папа и мама боялись даже остановить нас – настолько редким был случай увидеть меня, поедающую что-то с аппетитом!

В вазе осталось две сливы. Они в нас с сестрой уже не лезли. Никуда. Совсем.
Я положила их в кармашек – не пропадать же добру!

Официант, принёсший заказ, покосился на горку косточек. По-видимому,  опустошать  вазу со сливами до дна тут было не принято.

– Лейла, щи. – Папа указал на дымящуюся тарелку.

Но я была полна. Я была переполнена сливами под завязку и во мне уже начало бродить сливовое вино или, как минимум, ткемали…

По инерции я сделала пару ложек  супа…
Поверьте, мой желудок 10-летнего ребёнка не был готов к таким объемам съеденного, и сорок миллилитров горячих щей стали последней каплей его терпения. Сливы нашли выход отовсюду, они выкатились даже из кармашков, вызвав новый прилив нелюбви к ним, и они напоминали о себе ещё пару дней, превратив мой отдых в мучение и лишив меня морских купаний.

И, что самое обидное, когда я пришла в себя, весы твёрдо остановились на метке 28 кило и в сторону увеличения  за эти длинные летние каникулы больше не двигались.