Белоцерковский Летучий Голландец

Алекс Еваленко

Всё это дело произошло в уже забытые восьмидесятые, когда довелось мне работать дежурным слесарем на электроконденсаторном заводе в одной рабочей смене с Костей Коломийцем, одним из лучших вокалистов города на те времена.
Костя трудился дежурным электриком. Оба мы были как бы одной ногой в музыке, а другой - на заводе. Коломиец пел в „Живих джерелах", а я стучал по клавишам в клубе "Стройиндустрия".
И вот одним поздним вечером Костю нашего после «плотненького» ужина осенила гениальная идея.
"А не пойти ли нам, Шура, - говорит один из лучших жаворонков города (имеется в виду вокальные данные), - вместе на курсы водителей троллейбуса?"
Идея, как зерно, брошенное во вспаханную землю, не заставила себя долго ждать,  а нас долго сомневаться.
Разузнали мы по-быстрому, когда будет объявлен набор на ближайшие курсы, и, как говорится, набрались терпения.
И вот наступил этот День, когда закрылись за нами эти ненавистные заводские ворота, и воображение уже рисовало розовое, романтическое водительское будущее.
Разочарование наступило сразу же в первый день: тот, кто больше всего агитировал, взял и просто не пришел.
И вот пришлось мне в одиночку грызть гранит науки (имеется в виду материальную часть троллейбуса). Не буду мучить вас этой самой мат. частью. Тем более, что семьдесят процентов её мы изучали на прополке сахарной свеклы.
Самое интересное началось позже, когда мы, наконец-то, были допущены к практике, то есть сели за руль.
Конечно, не самостоятельно, но всё же это были уже не колхозные грядки.
Инструктором мне попался один из самых „блатных“ водил в депо на тот момент.
Вадим был просто классный, и троллейбус у него был тоже класс! Сорок третий номер, теплая кабина, икарусовские зеркала и переключатели. И с ним было просто интересно.
Мы постоянно что-то друг другу рассказывали наперебой, тем более он был не местный, а где-то из Грузии.
Украинский язык Вадик понимал с большим трудом, и мой белоцерковский суржик вызывал у него просто гомерический хохот.
Мы договорились так: сначала я объявляю остановку по-украински, а следующую он, на грузинском. При этом, когда объявлял я, он почему-то прятался, а когда он, - я выравнивал плечи, гордо восседая у всех на виду.
Что касается самой профессии, то особых проблем у нас не было.
Участок с Пионерской до Ротка запланирован примерно на сорок пять минут. Мы его преодолевали за тридцать.
То есть надо было лавировать, а по сути - умно шланговать.
Идиллия наша продолжалась где-то две недели.
А потом наступил день "икс".
В универмаг Юбилейный, первый раз за всю историю нашего города, завезли джинсы. Настоящие.
Конечно, не „Левыйстраус“ и не „Врангель“ там какой-то. Но всё же джинсы, а не „чухасы“(техасы).
И мы, на нашем сорок третьем троллейбусе, подъезжая к Фастовской, увидели очередь, которая напоминала очередь за хлебом во время голодовки.
Вадик мой вообще ошалел и выдал ослепительную идею:
"Саня, - говорит он мне, - я спрыгну, а ты езжай на Пионерскую, там хорошо постой (имеется в виду  затяни трафик), а на обратном пути меня подберёшь. А я, - говорит, - возьму и себе, и тебе".
Как уже говорилось выше, ездить наш подопытный кролик уже не боялся.
Да и «стучать» на нас, вроде бы, было некому, - Вадик ведь блатной. И поехал дальше Санька сам на поиски дальнейших приключений.
На Пионерской, около танка, тогда еще не контролировали, и поэтому простоял там наш троллейбус добрых двадцать минут.
Самое смешное, что все водилы видели, что в машине нет инструктора, но никто даже не пикнул - уважуха Вадику.
Оптимизм развеялся сразу -  на подъезде к родной Пионерской.
На тогдашнем сленге - "набилось до смерти" человек двести внутри салона и в дверях висит еще сто. Едем на правом боку, но мысль о джинсах ласково подогревает и радует.
И вот, с этой радужной мыслью подъезжаю я к этому проклятому универмагу.
Людей на остановке, как у Макдональса в день открытия. А Вадика ёк, нету. И триста человек в салоне. Ну, посигналил, ну, прождал еще пять минут. Нема... Следующая мысль: высадить пассажиров из салона, но могли бы и убить - сорок минут не было троллейбуса.
Ладно, думаю, была не была - до Ротка еще полчаса езды, может, хватит у Вадика ума взять такси и меня догнать. Тем более, что далее остаюсь один на один с моими любимыми пассажирами. Еду и думаю, какого Ваньку буду валять перед диспетчером. Самое интересное, что все-таки успеваю доехать на конечную станцию точно по расписанию!
Ну вот, лихо подкатив на нашем 43-ем, всё-таки понимая, что надо что-то врать в диспетчерской, не успев ещё войти, был на месте пригвождён вопросом: - "А где Вадик?"
- "В туалете".
Первое, что мелькнуло у меня в голове.
Наверно, сработал ответный рефлекс.
- «Пускай обязательно зайдет», - проронила диспетчер и при этом кинула на меня взгляд, как на врага народа.
Мда-уж, неприятность вырисовывалась на все сто процентов.
Что делать? Как у Герцена. А смываться - это уже по-нашему.
В общем: отчалил опять на Пионерскую. То есть поехал без инструктора с пассажирами, без водительских прав, еще на добрых два часа. В общем, лихие восьмидесятые.
Да, теперь о Вадике... Джинсы он так и не купил. Там весь город был, а куда ему с его грузинскими корнями?!.
Кроме того, оно, быть может, всё и склеилось, если бы Вадик, летя в такси,  всё-таки смог бы разглядеть свой собственный троллейбус, медленно едущий ему навстречу. Не подумал он, что у меня наглости хватит. И вперся с разбегу в диспетчерскую.
С работы нас не выгнали.
Тогда спецов мало было, а я был единственный человек со всей группы, который мог задним ходом весь этот пепелац - «железный ящик» - без единой ошибки протянуть через игольное ушко. Да и водительские права через неделю получил. В общем, замяли тогда всю эту историю с джинсами.
У Вадика забрали его сорок третий троллейбус. Дали нам посменно самый последний убитыш под номером три.
У нас в депо это был троллейбус-легенда. Никто и никогда не видел, чтобы он вообще ехал ровно. Как вот у человека бывает врожденный вывих, так и у третьего всегда был вывихнут задний мост. То есть по дороге он ехал всегда боком, а на остановку заехать была целая история. Кроме того, не работала ни одна дверь. Люди сами закрывали, сами открывали. Самообслуживание. Для обогрева кабины работали только „тэны“(для обогрева стекол). А на самом деле они сжирали за полчаса весь кислород, и можно было конкретно угореть. Что сам на себе удачно (или неудачно) и испытал: На тобi, Боже, що людям не гоже!
Вадик всё это не перенес. Гордый. Грузин.
Устроился где-то на РТИ (завод резино-технических изделий). Вёз его как-то, и мы долго смеялись, вспоминая историю о наших джинсах.
А ваш "раб божий" сопли утёр и пошел по сусекам. За бутылку достал Ифaфские зеркала. Самые обычные сферические зеркала. Все знали, где их можно было раздобыть(украсть). На те времена это было равноценно состоянию.
Потом батя притащил с АРЗ (авиаремонтный завод) авиационные тумблеры.
Да, и самое главное! У Жванецкого были стекла от девятки, а у меня два маленьких авиационных электромоторчика для печки  в кабину.
И вдруг мой третий стал из гадкого утенка превращаться в гордого лебедя. В кабине стало тепло, двери закрывались с одной кнопки, зеркала сферические. Одно не давало покоя - вывих заднего моста. Ехало всё это хозяйство по-прежнему боком.
И вот как-то рано утром,  ничего не видя в новом левом Ифафском зеркале из-за вывиха моста и взяв уже на Пионерской новую «банду» пассажиров, замечаю гаишника. И лицо его мне показалось до боли знакомым.
Зрение не подвело - это был какой-то давний знакомый из серии детских пионерских концлагерей типа «Ракета». Было нам тогда по восемь-десять лет. Неважно - идея была такова. Настучать ему, хотя он и сам не слепой, что я боком езжу.
В общем, через полтора часа уже имел запись в бортовом журнале и т.д. и т.п.
И чудо свершилось - мой ноль-третий поставили наконец-то на яму. И после двух недель ремонта, переходящего в регулярные запои, мы поехали прямо.
На этом история не закончилась...
Зима в том году была лютая - таких сугробов не помню больше у нас в городе. Выпускали на линию тогда только или очень опытных, или отважных. Ну, а как же без меня? В кабине тепло, двери работают. И вот, путаясь в этих сугробах, взял я пассажиров на ДК "Шинник" и потихоньку тронулся в сторону центра, абсолютно ни о чем не подозревая.
Всё мне отремонтировали на яме: ровно едет, светло, тепло. Тормоза вот только забыли сделать. Вернее, так: работало, как потом оказалось, только левое переднее колесо. И всё.
И вот, имея на борту, ну скажем так, пятнадцать тонн железа и еще столько же живого веса, начинаю слегка подтормаживать на лёгком спуске. Самую малость. Да, тут еще есть один нюанс. В троллейбусе этом так всё устроено, что сначала включается электротормоз, а уже потом обычный. А  вы знаете - не буду я вас отвлекать на тему этих тормозов. Всё равно они не сработали.
Испугало то, что всё, свершившееся далее, происходило в полной тишине.  И не просто в полной, а в гробовой. Все колеса вдруг заблокировало, и вся эта красота под гордым названием ЗИУ9, заваливаясь в соответствии с законами физики налево и плавно набирая ускорение, понеслась вниз с моста по абсолютно обледенелому склону. Каток Медео. Опять же, боковым зрением ощущаю, что летим мы, вроде как, в правильном направлении, правда, задняя площадка уже обогнала переднюю.
М-да, развернуло нас ровно на сто восемдесят градусов и выкинуло на огромный сугроб у обочины.
В салоне штиль, полнейшая тишина - все приходят в себя.
Притом на прочтение последних строк ты, мой дорогой читатель, потратил больше времени, чем когда это событие собственно произошло. Открыв передние двери и выйдя на улицу, прежде всего я удивился, что сугроб классный нашел. Или кто-то мне его там так вовремя подставил, а?! Клянусь, все целое!
Около дверей чуть-чуть подмяло, но самое главное - рога, штанги, токоприемники!!! Так называемые башмаки!!!
В общем, поставил я эти башмаки под встречную линию, сел за руль и привёз своих пассажиров опять к Дому культуры. Что меня тогда сильно удивляло, что никто даже не пискнул при высадке. Просто молча вышли. И всё.
Но о грустном больше ни слова. Ноль-третий прошел испытание на вшивость - и "вновь продолжается бой".
Сугробы, наконец-то, начали подтаивать, и мы, измученные этой зимой гололедами и заносами, увидели черный, паривший под весенним солнцем,  асфальт. Не буду вам здесь и сейчас рассказывать лекцию о преимуществах троллейбуса перед остальными видами городского транспорта. По факту с места он срывается как угорелый.
И, измученный длинной зимой, отрывался наш ноль-третий, как только мог.
Наказание пришло ближе к вечеру: как раз солнышко только зашло.
Бабушка меня попросила: "Сынок, я с санками, на переднюю дверь можно?" Конечно, родная. Ничего не подозревая он открывает дверь и у него встают на голове волосы дыбом, потому что он видит, как сквозь огненно-яркую вспышку саночки привариваются (как при сварочных работах) к подножке троллейбуса.
Короче, паника: как я людей не поубивал, одному Богу известно.
Позже оказалось, что одного асфальта мало, он еще, оказывается, должен быть без луж. Там у него, у троллейбуса этого, оказывается под днищем  целая куча электричества живет. И если всё это электричество залить водой, то оно будет потом «пробивать» на корпус.
У меня, нет - у ноль-третьего - был поставлен диагноз - триста пятдесят на корпусе. То есть при посадке человека в троллейбус его может грохнуть смертельный удар постоянного тока. Веселая история...
И вот тут-то моим нервам и терпению наступил конец:
утомил меня ноль-третий. Это при том всем, что в депо было минимум десяток новеньких троллейбусов, которые гнили под забором. И я пошел на абордаж.
Это у нас называлось - "уволиться по собственному желанию" и означало одно -  или уволят, или дадут новую машину. И сбылась мечта идиота.
Новенький троллейбус, пахнущий лаком и еще чем-то непонятным и загадочным, под очень по нынешним временам сексуальным номером шестьдесят девять, получил своего хозяина.
Я ему тогда радовался больше, чем сейчас современному грузовику. А я их поменял за свой немалый век не один десяток.
Так вот, мы уже почти у края легенды о загадочном белоцерковском "Летучем голландце".
Все видели веревки в троллейбусе сзади? Но мало кто обращает внимание на барабаны, на которые они намотаны.
Я и сам никогда не обращал на них внимания, а оказывается, что барабаны эти с другой стороны прикручены к очень сильным электромоторчикам.  (Диностартер. Название мотора).  Задумка была не плохая, но не для наших дорог.
Не буду вдаваться в мелкие подробности. Это если у вас, вдруг, слетают „рога“ (штанги слетают с проводов), то веревки дергают там за что-то, и это что-то, вроде как должно предотвратить вероятность обрыва линий электропередачи. Но это всё оказалось лишь теорией. На практике - первая яма, и ты бежишь ставить „рога“ на свои места (сленг).
Вся эта история с барабанами уже на заводе- изготовителе благополучно отключалась. И никто о ней никогда ничего не знал и не видел. А я любопытный.
Идея была такая.
Не нужна мне вся эта барабанная автоматика,  а поставлю-ка я себе кнопочку и буду нажимать на неё тогда, когда мне это нужно.
Сказано - сделано. Первое испытание прошло от Ротка в сторону Дома культуры. Всё прошло, как запланировано. Разогнавшись где-то до шестидесяти километров в час, нажал я на свою волшебную кнопочку. И, замотав верёвки на барабаны, проехал почти три километра. Этот уже просто так, только на одной инерции.
Следующий эксперимент был запланирован на остановке  Павлюченко. Ровно на том месте, где когда-то, до появления в нашем городе троллейбуса, стоял крепкий родовой дом одного из моих друзей.
Была там на всякий случай линия сверху, но впервые в истории города троллейбус смог развернуться в этом месте с опущенными токоприёмниками. Душа пела и ликовала!
И наступил день генерального испытания.
Все было запланировано примерно так: высадив пассажиров на Клинике, (догнал едущий передо мной троллейбус и пересадил своих пассажиров к нему).
Потом, набрав разгончик, нажал на кнопочку и отскочил по инерции на горку, почти на триста метров направо от линии. Запарковался я, значит, напротив своего собственного дома и пошел обедать к маме.
Сытно отобедав, с гордым видом победителя, скатился я после перерыва с горки под линию и попал ровно в свой график. Никто ничего не понял.
Все видели троллейбус под моим домом. Стоял он там сорок пять минут.
Как он туда попал, так никто в городе никогда и не догадался.
Уже позже поползли по городу слухи, что, мол, есть у нас в городе троллейбус, который умеет ездить на аккумуляторах.
А шестьдесят девятый в городе ещё очень долго называли белоцерковским "Летучим голландцем".