Владимир Гусев больше читайте Пушкина! Интервью

ВЛАДИМИР ГУСЕВ: «БОЛЬШЕ ЧИТАЙТЕ ПУШКИНА,
ОСТАЛЬНОЕ САМО ПРИЛОЖИТСЯ».

Владимир Иванович Гусев - председатель Президиума Московской городской организации Союза писателей России (МГО СПР); родился 18 мая 1937 г. в г. Воронеж; окончил филологический факультет Воронежского университета (1959) и аспирантуру Московского университета (1964); работал в газете "Молодой коммунар" (Воронеж, 1959-61), преподавателем в Воронежском университете (1965-66), консультантом правления СП СССР (1966-70). Член СП СССР (1963). С 1970 работает в Литинституте зав. кафедрой теории и литературной критики, доктор филологических наук (1984), профессор (1986).

- Владимир Иванович, чтобы Вы, со своим огромным преподавательским и творческим опытом, посоветовали людям, которые в сегодняшней, работая где-нибудь на трассе газопровода, в цеху или офисе, находят в себе силы, а главное желание, в свободное время писать стихи или прозу?

- Это сказал не я, это сказал Лев Николаевич Толстой: «Если можешь не писать – не пиши!» Но поскольку речь идет о тех людях, которые не могут не писать, остается сказать: пишите! Совет тут простой и очевидный. В наше время самое трудное – это быть самим собой. А уж для людей, которые находятся вдали от культурных центров, физически трудятся в тяжелых северных условиях или работают в комфортном офисе, но вечером остаются самими собой, то есть литераторами – духовными деятелями, то этому можно только радоваться, приветствовать это.
В наше время вообще трудно оставаться самими собой, еще трудней это делать литератору. Потому что гонораров нет, тиражи маленькие, раньше можно было издать книжку и на это жить год, семью кормить. Никаких материальных благ тоже нет, никакого почета писательскому труду, как это было раньше, нет. Писатель у нас долгие десятилетия был в роли священника, человека, к которому обращались за советом с проблемами совести и морали. Теперь этого нет. Короче говоря, все - против! В этой ситуации самое трудное – это остаться самим собой, то есть литератором, писателем, художником. Вот это я и желаю всем, кто взялся за перо – сил и терпения оставаться самими собой.

- Владимир Иванович, а как вдалеке от Литинститута, от издательств, от писательской среды, заниматься своим литературным образованием?

- Это зависит от самого человека. Я рос и взрослел в нелегкие времена, прямого и официального доступа к культуре, хотя бы к библиотеке, не было. Настоящих книг я не мог доставать, да и не знал, какие из них настоящие, не с кем было поговорить о литературе. Мать моя была химик, стала доцентом. Но химик из прачек, и дать мне какие-то познания в литературе не могла. Она так говорила: «Ты пишешь – пиши вечерами, но приобрети профессию».
Споры на кухне о литературе были. К нам приходила соседка, тетя Мотя, включала радио, а там звучали позывные: «Кто идет, мы идем, дружные ребята, кто поет, мы поем – октябрята».
Тетя Мотя возмущалась:
- Небось, этим ребятам по восемьдесят лет, а изображают детей!
Мама:
- Ну, Мотя, как ты можешь, это дети?
- Да какие дети? Я их не вижу.
- Пушкина ты тоже не видела, а стихи его мы читаем!
И тогда тетя Мотя выдвигала железный аргумент:
- Стихи каждый может писать! Почём я знаю, Пушкин их писал или не Пушкин?!
Меня спас Пушкин, его шеститомное юбилейное собрание 1947 года издания. Весь мой исходный культурный заряд - конечно, Пушкин! Побольше читайте Пушкина, остальное само приложится.

- А где печататься? В Интернете?

- С информационной точки зрения Интернет – это достижение. Но с точки зрения культуры, тут руками разведешь, все это очень двояко. Попробуй там, среди тысяч графоманов, найди какое-либо зерно!

- Как вообще относиться к современной литературе? К раскрученным его представителям, к Пелевину, Акунину, Сорокину и иже с ними?

- Разумеется, это не мои писатели. Сорокин… Что касается чернухи, мата… Когда всё в произведении строится на мате, это, конечно, безобразие! Но бывает ситуация, когда без мата не обойтись. Особенно в России.

- Из песни слов не выкинешь!

- Когда в этом есть необходимость, можно употребить, и не сомневаться. Но если это делается нахрапом, с упором, с огромным перебором, когда на этом строится буквально всё, то даже одаренность уходит на второй план из-за отвращения. Главное в литературе - чувство меры, та суть, которую нарушают порой и талантливые люди, и погибают на этом.
У Акунина я даже прочитал почти всё. Очень читабельно. В высоком смысле стиля нет, но читабельно. Однако, как только прочитаешь, все забываешь. Не могу пересказать его сюжеты. Даже вот фамилию его главного персонажа сейчас не вспомню. Типичный такой детективный герой, который все может, но мы знаем, что таких в жизни нет, но в литературе может быть. С сюжетной точки зрения талантливо, но сюжетность - еще не все!
С Пелевиным ситуация более сложная. Одна моя студентка недавно написала статью, за которую я ее очень похвалил. Статью о том, как массовая литература хочет быть серьезной. Одновременно - массовой и одновременно - серьезной! Ну, так не бывает! Когда талантливый человек пишет не для себя, а для публики, это сразу снижает качество произведения на два – три порядка.

— Значит, нужно сразу для себя определить, хочешь ты писать «нетленку» или «коммерческую» литературу?

— Это так. Что такое «нетленка»? Это значит писать для себя, в высоком смысле для себя.

- Чтобы оставить в литературе частичку себя…

- Писать для себя, это как быть самим собой, с чего мы начали наш разговор. А когда у автора прямой расчет на «среднего» читателя, это уже ущерб для творчества. Причем ущерб существенный, потому что «средний» читатель известно какой…

- И в каком месте, во время какого процесса, он в основном читает, мы знаем.

-  Вот, именно.

- А где гарантия, что ты пишешь качественную литературу, и она будет когда-то опубликована и оценена?

- Здесь и требуется мужество быть и оставаться самим собой! Когда человек пишет то, что он считает настоящим, а опубликовать не может, в этом мужество! И он продолжает писать настоящее. Многие ломаются и начинают писать на продажу. Ну, на продажу, так на продажу!

- Владимир Иванович, членство в Союзе писателей, в составе этого профессионального цеха, из общественной привилегии превратилось в ответственность перед собой и своими товарищами.
 
- И, тем не менее, желающих вступить в ряды Союза Писателей не убавляется. Все дело в том, что, если человек пишет что-то, его издали, и чувствует себя писателем, он прежде всего хочет признания и совета от своих товарищей по перу. Это только кажется, что писательство - дело чисто индивидуальное, на самом деле тут чувство локтя должно быть, определенная атмосфера должна окружать литератора, даже пусть на расстоянии в тысячи километров.

Беседовал Владлен Дорофеев, 2014 г.