Штрих к 30-ти летию развала ссср

                эссе

В первой декаде декабря исполнилось 30 лет нашей новой истории. Какими они были эти три десятилетия для бывших граждан бывшего могучего государства разговор отдельный, а сегодня вспомнились первые шаги вхождения в эту новую историю…

 Это было далеко непростое время.  Союз  распадался на национальные лоскутья и уже был скорее  мертв, чем жив. Горбачевские законы и правила в новых государственных образованиях были отменены, а новые еще не приняты. Все это не могло не создавать путешественникам сложности  при пересечении госграниц. Но  многие вояжеры, и я в их числе, еще не знали об этом, а значит и не были готовы к встрече с ними. Нередко уровень сложностей зависел и от новых взаимоотношений страны вашего прибытия  со страной, из которой вы изволили приехать. Но серпастый и молоткастый был еще в силе на всем на всем почивающем в бозу пространстве. И это придавало некоторый оптимизм.
 Именно на гребне этих хаотичных перемен и подарила мне судьба возможность совершить поездку в комфортабельном автобусе по маршруту Вильнюс-Рига-Таллинн.  Словом, предстояла почти туристическая поездка, в ходе которой в Литве и Эстонии надо было провести вязкие переговоры с потенциальными партнерами бизнес структуры, попросившей меня поехать в эту командировку. Как не согласиться на такой вояж. Да и почему бы не  полюбоваться красотами прибалтийского края, когда еще представится такая возможность…
Словом, прилетев в  Вильнюс, я в течение трех суток разрешил все неясности с литовскими коллегами,  и отправился далее по маршруту. Новые потенциальны партнеры, с которыми уже начали складываться приятельские отношения даже приехали провожать меня на автовокзал. При этом они вручили мне довольно солидный пакет, в которой, как они сказали, есть все необходимое, что может понадобиться в дороге.
Автобус, наматывая на колеса километры ухоженной дороги пересек литовско-латвийскую границу, останавливаясь лишь  для того чтобы поставить в паспортах пассажиров штампы въезда и выезда из соответствующей страны. И этот процесс происходил ненавязчиво и приветливо. Настоящий европейский сервис да и только. .
.Но  на латвийско-эстонской границе  эта идиллия, во всяком случае для меня, окончилась. В автобус вошли сразу три латышских погранца. Они внимательно стали вглядываться в лица пассажиров, ничего примечательного,  все они были эстонцами… И тут они увидели меня… Настоящего советского парня… Они совсем недавно вышли из состава СССР и никого больше на свете так сильно не «любили», как  пресловутый центр, хотя уже и ставший для них бывшим… Именно его представителем я был в их глазах со своим серпастым и молоткастым  паспортом… Только я мог быть здесь шпионом… Ну что с того, что  азиат, а здесь Европа… Ведь Рихард Зорге не был похож на японца, а работал в их стране…  Может и меня отправили  на рекогносцировку в это миролюбивое прибалтийской государство… 
И они, хоть и не повязали меня, но с вежливой настойчивостью европейского уровня, пригласили последовать за ними…  И в досмотром помещении один из пограничников полистав мой  паспорт, начал о чем-то спрашивать на латышском языке…. Я, конечно, должен был знать язык Яна Райниса и Вилиса Лациса, но я к великому стыду не успел его к этой поездке выучить…  От этого на душе стало пасмурно и паскудно…  И, когда погранец вопросительно посмотрел на меня, я в ответ заговорил на узбекско-корейской языковой смеси .  Музыку этой лексики латышский смершевец оценил не сразу… Но, к его чести, попытался понять что я ему говорю…Так у нас установилась, как говорили в период правления Горби политологи, атмосфера толерантной взаимонепонимаемости… Наш лингвистический дискус мог длиться долго, но в автобусе зароптали  горячие эстонские парни и делегировали к погранцам для выяснения причины задержки рейса, водителя.  Он вошел в кабинет и увидев что я все еще жив, на великолепном языке Пушкина с удивлением произнес:
- Вы его еще не растреляли?...
В ответ погранец тоже на великоленом языке Пушкина ответил:
- Не фурычит он по-нашему… - тут его что-то осенило, и он с погранцовой прямотой посмотрел на меня и спросил на языке, который импортировал в нашу интеллектуальную беседу водитель литовской транспортной компании:
- А ты хоть по-русски понимаешь?
- Нет, не понимаю, - ответил я почти без корейско-узбекского акцента…
- Но вот говоришь ведь, - растерянно произнес он…
- А че, разве  я что-то по русски  сказал?, - удивился я…...
И тут от литовского водителя я услышал фразу, произнеся которую артист Булдаков получил мировую известность:
-Ну вы тут блин, даете…
После этого он заставил пограца поставить штамп в мой паспорт, забрал его и вручил мне…
Когда он ввел в автобус вызволенного им латышского пленика, заждавшиеся меня эстонцы  зааплодировали… Это меня растрогало до слез… Я понял, что означает  это сладкое слово «свобода» и  достал из пакета бутылку коньяка с кругом настоящей краковской колбасы… В ответ эстонские братья одобрительно зацокали … Но водитель остановил горячих эстонских парней:
- Сейчас переедем на вашу территорию, где вы уже сами  спасете его  от своих погрнцов, а потом будем отмечать его освобождение.. А тут не надо, а то и эти захотят присоединить, на всех колбасы может не хватить…
Когда после соблюдения всех формальностей на эстонском КПП мы  немного проехали по маршруту, водитель остановил машину в укромном месте. 
Была звездная ночь.  Где-то недалеко от нас миролюбиво рокотало  Балтийское море… И мы тихо обшались, стараясь не спугнуть птицу нашего взаимопонимания, похлопывали друг друга по плечу  и о чем-то говорили… Даже о том, что мне не надо обижаться на латышских погранцов, что они хоть и немного заторможенные и не всегда догоняют мысли собеседников, в общем-то неплохие парни…
Впрочем, все мы в ту пору были немного заторможены и много чего не догоняли…
И на этом спонтанно организованном празднике жизни общались мы на языке Пушкина и Лермонтова,  понятном даже мне, лицу азиатской наружности, которого еще совсем недавно попытались принять за ярковыраженного советского шпиона… И на душе было и светло и тепло… Хотелось обнять не только всех этих парней, но и всех людей на этом единственном для всех нас белом свете и даже чуть не повязавших меня потомков знаменитых латышских стрелков…Ведь именно они своими действиями создали условия для того чтобы литовский водитель способствовал моему освобождению и в тесном гуманитарном сотрудничестве с горячими эстонскими парнями устроил для незнакомого им азиата-попутчика незабываемый экспромт пикничок на берегу сурового, но очень дружелюбного Балтийского моря…

Платон ДЮГАЙ