Научи меня прощать. Глава 125

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/12/21/1748

Люба сидела на кухне и вертела в руках вилку.

На самом деле, она собиралась поужинать, но, сев за накрытый стол, так и сидела, совершенно не воспринимая вкуса того, что она ест. Она жевала чисто механически, запивая еду крепким чаем, однако ела только для того, чтобы хоть чем-то набить пустой  желудок.

Завтра. Это будет завтра.

Как это произойдёт? Поймёт ли девочка, почему они с Алексеем хотят её забрать? Сможет ли оттаять и, если не полюбить, то хотя бы найти с ними общий язык, чтобы жить вместе?

Она обсудила вопрос с Алексеем, и муж, как ни удивительно, спокойно воспринял её решение. Более того, он даже забрал заявление о разводе. Пока.

Он так и сказал ей: «Пока». Сказал, что понимает, что документы на ребёнка Люба оформит быстрее, если речь будет идти о полной семье.

- Я тебя поддержу. Пока не закончится сложный период, пока ты сама не встанешь на ноги настолько, чтобы нормально жить без меня.

Если честно, Люба полагала, что Алексей всё-таки распсихуется, узнав о её решении и несмотря на все свои собственные слова,  учинит скандал, хлопнет дверью, в конце концов. Она отказалась родить ему собственного ребенка, а теперь вешает на его шею абсолютно чужого…

Но муж отнесся к ситуации стоически. Даже заявил ей, что был уверен – Люба девочку не бросит. Не сможет. Просто не сможет.

Не смогу… Просто не смогу…

Слова вертелись и вертелись в голове.

Последнюю неделю они с Алексеем крутились, как белки в колесе – спальня перестала существовать, превратившись в детскую. Теперь у Любы не было собственной комнаты, она «переехала» в общую. Её это не слишком заботило, всё равно большую часть времени она проводила здесь, на кухне. В конце концов, не всё ли равно, где спать.

Комната для Маши совершенно преобразилась.

В бывшей спальне появился письменный стол, односпальная кровать, шкаф, полки для книг и игрушек. Их с Алексеем кровать они продали в срочном порядке, зато Люба купила большое пушистое покрывало и – плюшевого медвежонка в смешной жёлтой шапочке.

***

Завтра наступило быстро. Всю дорогу Люба молчала, сосредоточенно думая о своём. Алексей не нарушал молчания, понимая, что жене тяжело. Тяжело будет в любом случае, какое бы решение она ни приняла.

***

- Маша, я хочу поговорить, можно?

Девочка кивнула. Директор напряглась, не сводя с них внимательных, придирчивых глаз, готовая в любую минуту кинуться на помощь.

- Меня зовут Любовь Сергеевна, я твоя тётя. Ты знала, что у тебя есть тётя? Светлана Петровна говорила с тобой? Она должна была сказать, что на самом деле я - не просто гость.

Маша сначала отрицательно покачала головой, а потом опять кивнула.

Люба не совсем поняла, что означает такое противоречие, но потом решила, что девочка ответила отрицательно на первый вопрос, и утвердительно - на второй, поскольку директор с ней уже говорила.

- Маша, девочка, послушай, я могу забрать тебя отсюда.

Глаза ребёнка на секунду блеснули, она недоверчиво посмотрела на Любу и ещё теснее прижала к себе куклу.

- Нет, я не обманываю, это правда. Поскольку я твоя родственница, ты можешь жить у нас дома: у меня и дяди Алексея. Но нужно, чтобы ты была согласна уехать вместе с нами. Понимаешь? Если ты решишь остаться здесь, мы не будем настаивать, просто станем навещать тебя.

Девочка внимательно смотрела на неё, ловя каждое слово.

- Я не смогу заменить тебе маму. Никогда-никогда. – Голос Любы стал совсем тихим.
В глазах ребёнка заблестели слёзы. – Но я могу постараться сделать так, чтобы ты не чувствовала себя совсем одинокой, понимаешь? Я знаю, как это – когда ты остаёшься совсем одна. Ты можешь не давать ответа прямо сейчас, просто подумай над тем, что я сказала. У тебя будет отдельная комната, только твоя. Ты сможешь снова ходить в детский сад. Я знаю, что ты любишь рисовать, мы можем помочь тебе, будешь учиться в художественной школе. Подумай.  Хорошо?

Маша опустила голову. Она уже не смотрела на Любу, по-прежнему крепко вцепившись в куклу.

Люба мысленно выдохнула. Ну, вот и всё.

Этот несчастный ребёнок больше никому не верит.

Мама покинула её, отец, скорее всего, не любил, как и дядя. А тут вдруг явилась она, Люба… Ну и что, что она её родная тётя? Родной дядя, к примеру, повёл себя не лучшим образом.

Кто она такая? Для Маши она – просто чужой человек.

Она поняла, что сейчас заплачет. Нельзя было показывать девочке своих слёз, никак нельзя.

Люба встала и, прямая, как палка, ровным шагом направилась к выходу, кивнув Алексею, что визит на сегодня закончен.

Он понимающе кивнул, слегка обнял жену.

Когда он приоткрыл дверь, уже собираясь шагнуть в коридор, их догнал оглушающий детский крик:

- Я с тобой… Я пойду с тобой!

Лицо Светланы Петровны вытянулось, дети дружно замолчали, в комнате неожиданно повисла тишина.

Маша, стиснув куклу правой рукой, бежала к Любе...

Та, словно в замедленной съемке видела, как развеваются волосы племянницы, почти физически ощущала, как дрожит и срывается вновь обретённый голос.

Вот она упала, споткнувшись о кем-то брошенную игрушку, расцарапав коленку, кукла тоже упала, но девочка, упрямо поднявшись, сгребла её в охапку, и побежала дальше, боясь, что дверь сейчас закроется, она не успеет.

Вдруг она не успеет?!

Она добежала до Любы, схватила её руку свободной ладошкой. Подняла на неё огромные, полные слёз глаза.

- Я с тобой! – прошептала она едва слышно. – Можно, я с тобой?! Сейчас?!

Нервы Любы не выдержали. Она упала на колени, обняла племянницу и залилась слезами облегчения.

- Конечно, можно, - шептала она на ухо девочке, вытирая холодными пальцами слезы на теплых детских щеках. – Обязательно можно!

Светлана Петровна, улыбаясь, как чеширский кот, аккуратно подталкивая поднявшуюся с колен Любу в спину, вывела всех троих в коридор, плотно закрыв за собой дверь.

- Вот и ладненько! Пойдёмте, подготовим оставшиеся документы. Маша, соберёшь пока свои вещи?

Девочка испуганно прижалась к Любе, как будто опасаясь, что её сейчас насильно от неё оторвут.

На помощь пришёл Алексей:

- Маша, можно я пойду с тобой? Тётя Люба со Светланой Петровной заполнят бумаги, а я помогу тебе собраться. Идёт?

Девочка настороженно посмотрела на Любу.

Та улыбнулась ей ободряюще.

- Дядя Алексей – мой муж, он ни за что не уйдет отсюда без меня. Ты мне веришь?
Маша осторожно разжала  ладонь, отпуская руку тёти, но так же быстро схватила протянутую руку Алексея.

- Домой? – шепот был очень тихий.

- Домой! – твёрдо подтвердил Алексей. – Мы поедем домой.

***

Валерия открыла дверь своим ключом и едва не упала, пытаясь удержать в вытянутой руке мокрый зонтик, с которого на пол  всё-таки успела шлёпнуться  некрасивая, снежно-мокрая клякса.

И это почти середина апреля! Ну и погода…

С утра было прохладно, Хорошо, что она взяла с собой зонт. К вечеру пошел то ли дождь, то ли снег, промозглый, липкий и страшно холодный. Валерия совсем замерзла в легком пальто.

А нечего было наряжаться! Она колко и ехидно укорила сама себя. Подумаешь, новый завкафедрой… Не слишком он ей понравился. Высокомерный и чванливый тип!
Валерия посмотрела на себя в зеркало и вздохнула.

Кого она обманывает? Понравился ей завкафедрой. Очень понравился. Более того, она чувствовала, что этот человек с требовательным низким голосом, с густой проседью в мягких, тёмных волосах, её очень заинтересовал.

Однако, он заинтересовал практически всю женскую половину факультета. Причем, замужнюю половину в том числе.

- Ах, какой мужчина! – томно вздыхала в «секретарской» декана Альбина Сергеевна.

– Чувствую я, что грядут великие дела!

- Какие такие дела, Аля? – прыскала со смеху секретарша Марина, - ты же замужем?

- И что? – Альбина Сергеевна кокетливо пожимала плечиком, наряженным в модный трикотажный костюм персикового цвета. – Немного безобидного флирта никогда не повредит!

Однако Сергей Александрович (так звали завкафедрой), кокетливых ужимок, льющихся на него со всех сторон, подобно Ниагарскому водопаду,  не замечал. С женской половиной преподавательского состава он общался сухо, только по делу,  каждый вечер уезжая домой на собственной машине в гордом одиночестве.

Информация о том, что он в разводе, бездетен, перевелся к ним из университета города Н. - по коллективу распространилась быстро. Ухищрения по завлечению в сети перспективного «зава» усилились, но результата не приносили.

Мужчина дразнящее и понимающе улыбался, был вежлив до приторности, рук не распускал, и вел себя крайне спокойно, чем выводил из себя любительниц «немного пошалить».

- Это какой-то пень бесчувственный! – заливалась краской Альбина Сергеевна, - разве может нормальный мужик так себя вести?

- Как раз нормальный – так вести себя и должен! – снова веселилась Марина, подмигивая Валерии, которая зашла к ней за очередным списком студентов. – Не светит тебе, Аля, ничего, помяни моё слово!

- Это мы ещё посмотрим! – Альбина высоко задирала голову и щурила красивые зелёные глаза. – Я не только красавица, я ещё и умница. Никуда Сергей Александрович не денется!

- Алька… С огнём играешь! – Марина становилась серьёзной. – Зачем тебе это? Твой Вадим – прекрасный человек.

- Ай, только не стоит читать мне нотаций. – Альбина легкомысленно махала рукой. – Я - женщина импульсивная, эмоциональная. И потом, я не собираюсь заходить далеко.
Но в кафе он меня пригласит! Спорим?

- Я что, ненормальная? – Марина покрутила пальцем у виска, - на мужика спорить? Делать мне больше нечего!

- Ага! Это потому что боишься проиграть! – съехидничала Альбина Сергеевна, удаляясь из деканата, гордо цокая каблучками в походке «от бедра».

Марина качала головой.

- Нет, ты видела?! Она неисправима…

Валерия улыбалась, но молчала.

В действительности ей очень хотелось, чтобы новый завкафедрой обратил на неё внимание. Наверное, только с Дмитрием её охватывало такое сильное желание нравиться мужчине, быть желанной, особенной…

***

Она сняла пальто, разулась, быстро прошла к себе.

На столе лежало очередное письмо. Она получила его вчера и тогда же поняла: история с Дмитрием закончена. Раз и навсегда.
«Лерочка, прости, что долго не давал о себе знать. Так получилось, что я был в больнице. Пожалуй, могу теперь признаться тебе, что чуть не отдал Богу свою грешную душу. Но пока остаюсь ещё здесь, на земле, не принял меня Господь…»

Когда Лера прочла эти строки, её охватила паника. Как? Что? Что произошло?! Хотя – Дмитрий жив, это – самое главное…

«Моя прежняя жизнь всё-таки догнала меня, как я от неё не прятался. Монастырские стены укрывали, пока я был за ними, но стоило выйти - я получил удар ножом. Но Бог меня опять спас. Книга, которую подарил мне один очень хороший человек, фактически сохранила мне жизнь. Сейчас всё хорошо, я быстро поправляюсь, скоро от этого события останется только шрам на боку.»

Лера закрыла рукой глаза. Дмитрий, Дмитрий… Что же ты наделал… Со своей жизнью, с моей…

«Наш хирург, Алексей Фёдорович, отлично меня заштопал! Я теперь как новенький, даже не сомневайся! Отец Анастасий навещал меня в больнице, привозил книги, братия не оставляла, так что всё в порядке».

Она улыбнулась. Отец Анастасий представлялся ей огромным, бородатым и непременно почему-то с тростью, словно какой-то дореволюционный купец.

«После ранения я  убедился в том, что мои дела на земле ещё не закончены. Но теперь я твёрдо уверен в том, что мне надлежит уйти от мира, посвятив себя Богу. Достаточно я уже накуролесил, грехи до гробовой доски отмаливать. Человек я одинокий, поэтому препятствий к монашеству нет. Если только ты…»

Если только я?.. Валерия принялась торопливо читать дальше.

«… если только ты не передумаешь и не позовешь меня обратно. Но я знаю, что ты не передумаешь».

Лера невольно заморгала, прогоняя слёзы.

Нет, она не передумает. Слишком больно он ей сделал, слишком много разочарований. Она любила его. По-настоящему любила.

Но теперь эта любовь из яркой, полной чувственных наслаждений и сильных эмоций, превратилась в тихую, спокойную, пожалуй, скорее сестринскую.

Теперь она любила Дмитрия не как женщина, а как сестра. И воспринимала его также. Какое будущее могло быть у них, если они решать остаться вместе? Никакого. Нельзя изменить прошлое. Можно только не повторять ошибок в будущем…

В дверь постучали. Лера торопливо вытерла глаза.

- Лерочка, ты уже вернулась? Может, по чайку?

В комнату заглянула Лидия Николаевна.

- Конечно, Лидия Николаевна, обязательно! Очень хочется горячего чая, я так продрогла… «Погоды нынче не радуют!» - процитировала она фразу из какого-то дореволюционного романа.

Соседка засмеялась.

- Лера, я вас обожаю! Одной фразой умеете поднять человеку настроение. Идёмте скорее!

На кухне мирно всхлипывал носиком закипающий чайник, на столе ждали сушки и яблочное варенье. Лера с удовольствием втянула носом запах свежей заварки с ароматом каких-то трав.

- А что с настроением, Лидия Николаевна? Что-то случилось?

Она взяла сушку, принялась аккуратно укладывать на неё ломтик яблока из вазочки с вареньем.

-Ох, Лера, случилось… Даже не знаю, как сказать…

- Что такое, Лидия Николаевна? – Лера обеспокоенно посмотрела на соседку. –

Рассказывайте уже, не томите!

Лидия Николаевна вздохнула, налила себе чаю, присела рядом с Валерией.

- Лёша письмо прислал. Передумал с Любашей разводиться.

- Так это же хорошо! – Валерия улыбнулась. – Мне кажется, они просто немного не понимают друг друга, но они с Любой вполне хорошая пара.

- Да если бы дело было в этом! Я ведь совсем не против Любы, в конце концов, это жизнь сына, а не моя. Нравится она мне или не нравится чем-то – какое имеет значение, если сыну с ней хорошо? Но… - она понизила голос до шепота, хотя в квартире они были одни, - они девочку из детдома к себе взяли.

Брови Валерии поползли вверх.

- Да вы что?! Решились, значит?

Лидия Николаевна отрицательно покачала головой.

- Не решились. За них там… - она указала пальцем куда-то на потолок, - …всё решили!

- Это как? – Лера искренне недоумевала.

- А вот так. Девочка эта, Маша – племянницей Любы оказалась. Родители у неё погибли, на машине разбились, а девчонку родной дядя в детдом сплавил. Директор этого дома Любу разыскала, сказала, что так, мол, и так: если не заберете девочку, она сиротой будет расти, потому что вы у неё – последние родственники, кто от сироты ещё не отказался.

- Ну и дела… - Валерия помешала в чашке чай. Пару чаинок плавали на поверхности, она вытащила их ложечкой. – Значит, Алексей был не против того, чтобы Люба забрала племянницу?

Соседка развела руками.

- Получается, что не против. И мне написал, что, мол, ждите теперь в гости с внучкой. Вон как! Не думали, не гадали, а у нас вдруг внучка появилась. Сразу шестилетняя… Что делать-то теперь, ума не приложу… Да вот что ещё! Мы и не знали даже, что у Любаши нашей братья есть! Замуж когда выходила – на свадьбе только подруги были. Она нам не говорила никогда о родне...

Валерия задумчиво похрустела очередной сушкой.

- Значит, такая была родня… Знаете, Лидия Николаевна, мне кажется, что всё у вашего сына будет хорошо!

- Думаешь? – соседка обеспокоенно глянула на часы: Фёдор Петрович опять задерживался.

- Уверена. – Лера улыбнулась. – Он у вас хороший человек. И Любаша его – женщина совсем не плохая, раз не побоялась чужого ребёнка в семью принять. Это подвиг, если честно.

- А ты-то, Лера? Только не обижайся на старуху. Ты сама когда замуж соберешься?

- Когда рак на горе свистнет! – Валерия весело засмеялась.

Соседка вышла, а ей подумалось, что если – никогда?..

Ну, значит, никогда. И она вкусно захрустела, пятой по счету, сушкой…

***

- Разве это не прекрасно? – голос Георгия обволакивал и был утонченно вкрадчивым. – Ты ведь хотела их получить?

Серьги с аметистами лежали на черной бархатной подкладке коробочки, поблескивая холодно и изысканно.

- Ах! – её рука уже потянулась к ним, как друг Георгий рассмеялся и отпрыгнул куда-то в сторону, словно заяц, которого вспугнули собаки.

- Это уже не твоё! – Его злой смех стал похож на какие-то странные раскаты, переходящие в громкий стук. Этот стук глухо звучал в голове, рассыпаясь на десятки более мелких, но тоже глухих, звуков.

Злата проснулась.

Мерзкий сон. Просто отвратительный!

Она не сразу поняла, что стук не прекращается. Она потрясла головой, и только тогда сообразила, что барабанили в её дверь. Потом раздался звонок. Затем снова громкий стук.

Интересно, что такое могло случиться?! Стихийное бедствие?

О Боже! Она затопила соседей!

Злата вскочила с дивана и, не обращая внимания на стук, понеслась в ванну.

Все краны в ванной комнате и на кухне были закрыты.

Да кто там, наконец?!

Она подошла к двери на цыпочках, глянула в глазок.

В дверь колотил Дементий.

Злата похолодела, понимая, что явиться к ней вот так, без предупреждения, он мог только в самом крайнем случае. Георгия в городе не было, он уехал на какую-то очередную «очень важную» встречу.

Хотя… Злата поморщилась, у него все встречи были «очень важными».

Она повернула замок и отодвинула «собачку».

Демон ввалился в комнату тяжело дыша, держась за бок. Создавалось впечатление, что он не стал ждать лифта и несся на её этаж, перепрыгивая через ступеньки.

- Собирайся! Живо! – прохрипел он, потом опрометью бросился в комнату, резким движением задернул шторы.

- Это с какой такой стати?! – Злата остановилась посреди комнаты, уперев руки в бока. – Почему ты вламываешься ко мне без звонка?!

Её лицо побелело от ярости. Да кто он такой, что ей приказывать?

- Быстро, я сказал! – тон Дементия не предвещал ничего хорошего. – В Георгия стреляли. Он в больнице. А ты, если хочешь спасти свою шкуру, будешь меня слушаться, поняла?!

Злата ахнула, побледнела. Её затошнило.

Дементий молча взирал над её судороги, возвышаясь над согнувшейся пополам женщиной, как Голиаф над Давидом. По ковру расплылось некрасивое пятно.

- Как?! Что произошло? – она пыталась унять противную дрожь в голосе и в коленях.

- Потом! Собирайся живо! Цацки, тряпки, всё, что побольше стоит. Много не бери, жизнь дороже, а у нас не так много времени. Георгий велел тебя спасти, я обещал. Ну! Быстро! У тебя столбняк?!

- Подожди… Но большая часть украшений в сейфе, в доме Георгия… Как мы туда попадём?!

- Сейчас никак. – Голос Демона был холоден и непреклонен. – Бери всё, что есть здесь. Он усмехнулся. – Я ведь знаю, что у тебя и здесь немало припрятано. Ты Георгия хорошо подоила.

Злата ещё больше побледнела. Не стоило сейчас обращать внимания на слова Дементия, она отыграется на нём потом, когда всё будет позади.

Вот только будет ли это?

Она по-настоящему испугалась, поняв, что сама по себе – она, собственно, никто. Как говорится: «нет никто и звать никак». Красивая кукла, не более. Если не станет Георгия, то не станет и её. Она снова превратится в никому неизвестную, обычную, среднестатистическую девчонку.

Ведь предупреждал же её Пётр, что под Георгия «копают», и «копают» серьёзно. Но она не послушала. Ей казалось, что Пётр говорит это из зависти, потому что не у него была такая огромная власть, такие невероятные деньги.

А что делать теперь?

- Что мы будем делать?! – Злата испуганно металась по квартире, сваливая в два больших чемодана всё, что казалось ей ценным. Украшения она вытаскивала из коробочек и бросала в один бархатный мешочек, всё подряд, без разбора. Красивые цветные коробочки, украшенные бантиками и вензелями, падали на пол. Она понимала – Демон не шутит. У него совсем не было привычки шутить.

- «Тихариться» будем, - коротко бросил он ей. – Ляжем на дно. У тебя есть такое место?

Злата задумалась, потом её осенило.

Кому придет в голову искать её дома, в маленьком, сонном, забытом Богом районном городке?

Никто из знакомых Георгия не знал её настоящей фамилии. По сути – кто она такая, кому нужно её искать? В дела любовника она не вникала, просто скрашивала его время, получая за это подарки. Кому нужна глупая, пусть и красивая, содержанка?

- Есть! – Она брезгливо обошла пятно на полу.  Мысли стали мелькать четко и слаженно, мозг отошел от шока и снова заработал быстро, просчитывая наперёд ходы, так, как она привыкла.

Демон снова усмехнулся, шрам на щеке побагровел.

- Я не сомневался. Машина внизу. Пошли! Всё собрала? Сначала спрячемся на пару дней, потом поедем в твою «тьмутаракань».

- А как же Георгий? – взгляд Златы остановился на мужчине, словно внимательно сканируя его мысли. – Бросим его?

Её взгляд был теперь совершенно хладнокровен.

Вот стерва!

Демон даже присвистнул. Быстро в себя пришла.

Недаром Георгий относился к ней по-особенному, в обиду не давал, «строил» только слегка, так, лишь для острастки, не так, как других своих «кукол», чтобы место своё не забывала.

- Сейчас мы ему не поможем. В больнице мои ребята, сделают всё, что нужно. Ему сейчас только врачи нужны. И Господь Бог. Если он в Него верует.

Они вышли из квартиры, Злата закрыла дверь, Демон выглянул из подъезда. Вокруг было привычно шумно. Обыденно и привычно.

Двое мальчишек, одетых в резиновые яркие сапоги, шлёпали по лужам, запускали в них бумажные кораблики.

Кораблики пару минут держались на воде, потом намокали, превращались в некрасивый бумажный ком, тонули.

Машина Дементия стояла недалеко.

Мужчина уложил чемоданы в багажник.

- Деньги взяла? Документы? – метнул он быстрый взгляд в её сторону, - нам они понадобятся.

- Взяла. – Злата устроилась на заднем сиденье. – Поехали?

- Подожди.

Дементий нагнулся и, подняв с земли ком, замазал грязью номер машины так, чтобы одну цифру было практически не видно.

Вытер руки о дорогое пальто, совсем не заботясь о его сохранности.

- Теперь поехали.

Он вырулил с обочины на дорогу…

Продолжение здесь:  http://proza.ru/2022/01/09/1796