Глава 26. Хлопотный вечер великого магистра

Стоило юнцам прийти к кабинету канцлера и великого магистра Острова Земли, сверху Акиру внезапно кто-то накинулся. Акира, разумеется, сбросила с себя нападавшего, после приняла защитную стойку. Зря она боялась: этим напавшим оказалась Нари.
- А ты смелая, раз смогла меня отбросить, - весело сказала она.
Акира удивлённо:
- Нари? И ты тоже здесь?
- Да, и не одна, - послышался голос учителя Мэноатнайхса
Точно. Кроме самих юнцов, возле кабинета канцлера были ещё вернувшиеся с заданий команды, и даже учитель Мэноатнайхс с Нари пришли.
- И ты, я смотрю, не одна, - говорил Мэноатнайхс, где-то в душе обрадованный вновь увидеть новую знакомую. – Что и говорить, славные ребятки.
- Но зачем вы здесь?
- С тех пор, как ты покинула мой дом, Нари загорелась желанием прибыть в Канну и попробовать свои силы в настоящем деле. Она настаивала, я с ней не стал спорить. К тому же я решил, что уже научил её всему, что умел, больше мне нечему её учить. Посему я передаю Нари в руки Альес, хотя, возможно, пожалею об этом.
- Да вы шутите?! Вы же мне сами говорили, что не надо бояться ошибок.
- Да, говорил. Вот и совершаю сейчас такую.
Нари:
- Зато у меня появятся достойные соперники. Например, твои дружки, я их ещё в Суанроке заприметила…
- Акира, - раздался откуда-то позыв канцлера.
Да, она появилась у своего кабинета; канцлер и великий магистр Острова Земли только что освободилась от очередного совещания, и теперь отправляется принимать адептов, прибывших с заданий. И вот сейчас, первым делом, она подошла к Акире. Остановившись возле неё, канцлер сверху донизу оглядела холодным пристальным взглядом и самого Мэноатнайхса, и его ученицу, и Акиру. После достала из рукава махонький клочок пергамента, и, передав его в руки последней, говорит:
- Сегодня же подойдёшь туда, я там буду позже. О попутчиках своих можешь не беспокоиться – я с ними поговорю.
Ни Акира, ни её товарищи, ни вообще те, кто собрался здесь не знали, почему великий магистр так решила, но приказ – есть приказ. Акира, ничего не понимая, пошла туда, куда было написано на клочке, а Синай с Нехбетом направились поближе к кабинету канцлера занимать очередь.
- А вас я попрошу зайти ко мне последним чередом, - сказала Альес, повернувшись к Мэноатнайхсу, как только одной ногой переступила порог кабинета.

Прошло время... Альес приняла ребят Акиры последними (из вернувшихся адептов, конечно), причём Синай догадывался, почему да с какой целью, а Нехбет – нет, делая ставку на то, что они у неё не единственные на очереди.
- Так-так, голубчики, вот мы и до вас дошли, - начала Альес. – Мои поздравления, Суанрок спасён, жизнь в этой деревне и за её пределами налаживается, голод фракции не угрожает. Хотя всё же есть к чему придраться, у-у-у. Так, с Акирой я побеседую на досуге, а сейчас… ты, Нехбет, всё равно первым идёшь. Полный порядок, за исключением кое-каких моментов. В первую очередь – твоя ссора с отрядом, тем более в самый неподходящий момент. Как это прикажешь принимать?
- Всё началось из-за Акиры, - молвит Нехбет.
- Это мне известно. Равно, как известно то, что к вам кто-то неизвестный приходил и наговорил глупостей, в которые ты не поверил, а Акира, наоборот, повелась. Как вы это допустили?
- Не наша вина, что она не желала слушать…
- Э, нет, голубчик, как раз твоя.
- С ней и Синай разговаривал.
- Вот он-то как раз здесь ни при чём. Это, дружочек, твоя забота. Синай выполнял свою работу, вам же с Акирой было поручено сопровождать его и помогать ему. С этой задачей вы справились отлично, но у вас сильно хромает взаимовыручка, для адепта вашего уровня такое недопустимо. Помни, Нехбет, что для адепта главное – команда, сплочённость. Это чисто командная работа. Всяк адепт должен знать, где его место, как поступать и что делать. Да, вы разные во многих аспектах, но именно разность должна вас объединять, ибо сказано: «Разный – значит, взаимодополняемый». Но вы умудрились сделать всё по-иному. Сначала дважды – я подчёркиваю, дважды, - поругаться с Акирой, а затем ты с Синаем повздорил. Вроде бы давно не дети, а собачитесь, будто малышня.
«Как же так? – сам себя спросил Нехбет. – Синай говорил с Акирой, я сам это видел. Мы оба отговаривали её не идти на глупости, но Альес винит в этом меня, а Синай, по её словам, здесь ни при чём. Не понимаю».
- Это ещё не всё, голубочек. Во время вашего задания вы с Акирой на пару не раз обсуждали нестандартные выходы Синая, особенно, когда госпоже Дэстэт грозила опасность. Я уже молчу про то, что его несколько раз – дважды, по-моему, - пытались застрелить…
- Застрелить? Кто?
- Цыц! Главное, не то, кто именно пытался это сделать. Тот, кто нападал на Синая, давно уже мёртв. Главное другое – твоему товарищу, Нехбет, грозила опасность, но ни ты, ни Акира пальцем не пошевелили помочь ему. Скажите «спасибо» судьбе, что Синай способен в одиночку противостоять как одному врагу, так и сотне, а то бы его постигла та же участь, что и Энеазэта.
Нехбет не на шутку задёргался, что суставы его затрещали. Надо бы что-то своё высказать канцлеру, прямо до зарезу хочется. А не смеет – Альес не такой человек, чтобы слушать возражения, особенно если они не к месту. А, учитывая и властный характер канцлера, если что вякнешь – бед оберёшься, хоть страшных, хоть выговором отделаешься. Лучше уж лишний раз промолчать, чем что-то сказать наперекор руководству, а потом остаток дня жалеть о содеянном.
- Знаешь, в чём твоя проблема, Нехбет, - молвит Альес между делом. – Ты происходишь из рода адептов, а с их силами ты перенял и их слабости, среди которых – высокомерие. Да, ты малость высокомерен, склонен ставить себя выше других, это ненормально, тем более – для адепта. Особенно такого клана, как род Салим. Немудрено, что у вас так хромает сплочённость… Поэтому я тебе настоятельно рекомендую поработать над собой, выбить из себя эту гадкую черту. И чем быстрее, тем лучше будет для тебя. Ты можешь идти. А Синай остаётся, у меня к нему есть разговор.
Нехбет молча ушёл, а Синай остался наедине с Альес.
- Теперь ты, Синай. Мда-а, понаделал ты дел. Дважды поругался с Акирой, и один раз – с Нехбетом. Плюс умудрился повздорить с местным охотником. Что и говорить, ты славную интрижку проделал с госпожой Дэстэт, такую кашу заварил, и сам же её расхлебал. Но всё же ты сделал своё дело, и успешно.
«И эта туда же! – возмутился Синай, что покраснел весь, с головы до пят. – И эта мутит пруд! Ох, и что же у вас всех только на уме, не понимаю».
- Да, Синай, похоже, ты у нас мастер не только охотиться на монстров, но и плести интриги разных мастей. Не бойся, наказания не последует. Я не сразу, но догадалась, что госпожа Дэстэт, проживающая в деревне Суанрок, увидев, как ты сумел защитить её от разбушевавшихся животных, тут же признала в тебе своего защитника. Мужчину, рядом с которым она хочет быть, её не смущает даже сильная разница возрастов, твоего и её. А также статусов…
- Не понимаю, - ответил Синай, нахмурившись, - вы собираетесь меня женить на ней?
- Отнюдь. Я просто хочу сказать тебе, что такие, как ты – её идеал. И добавить, не тая, что Энеазэт ей не пара, это даже для меня очевидно. Однако заносчивый охотник упорно не желал принимать это во внимание, за что поплатился жизнью. Вот до чего могут довести излишняя амбициозность и упрямство. Я не удивлюсь, Синай, если кто-то со стороны приложил к этому руку…
- Что приложили – это факт. Я не знаю, кто это, но клянусь, что ему рано или поздно воздастся по заслугам, кем бы он ни был.
- Мне нравится твоё рвение, Синай. Но не кажется ли тебе, что ты собираешься воздать по заслугам тому, кого не знаешь, и кого прежде в лицо не видел?
- Искать его - это уже моя забота. Помогут мне в этом или нет, не имеет значения. Вредитель, подговоривший Энеазэта пойти на меня, ответит за всё, чего совершил и не совершал.
«Что и говорить, суровый парень, однако! - думает Альес. – Ни перед чем не остановится. Ничто его не пугает. Ради достижения своих целей он пойдёт на любые риски. На всё готов, только бы добиться своего».
- Да и потом, этот хмырь, Энеазэт, сам напросился. Сколько раз ему говорил, чтобы не совался ко мне со своими любовными интрижками. Ну, ладно, думаю, его дело. Раз не захотел по-хорошему, значит, будет больно, а то - и вовсе хуже, чем в кошмарном сне. Никогда не любил ни дураков, ни упрямцев.
«Вот в этом-то – весь в меня. Хотя-а… мда, суровый парень».
- Ладно, закончим уже с любовными похождениями, вижу, они тебя выматывают. Насчёт охотника скажу только одно: чему суждено было сбыться, того уже вспять не воротишь. Потолкуем о другом. Например, как ты с товарищами поругался. Расстраиваешь ты меня, Синай, расстраиваешь. Как уже упоминали, в твоё отсутствие к Акире и Нехбету приходил некто, и всяких гадостей про тебя наплёл. Акира поверила ему, а Нехбет – нет. Именно доверчивость и наивность Акиры стала причиной вашей ссоры. Нехбет не смог усмирить её, но ты-то мог бы и повлиять на неё. А вместо этого ты и с ней повздорил, и с Нехбетом…
- С ними бесполезно спорить, госпожа канцлер, - Синай устало махнул рукой. - Упрямец на упрямце сидит да упрямцем погоняет. Да, были у меня попытки утихомирить их, но безуспешные. В результате я не стал с ними дальше разбираться. Я не из тех, кто пытается спасти того, кто поставил себе цель погибнуть – это так же бессмысленно, как научить рыбу летать подобно птице. Или попытаться вырастить пшеницу на льду.
- Хм, весомый аргумент. Я бы сказала, увесистый.
- Не стал я их переубеждать. Решил, если не я научу их жизни, значит, это сделает кто-то повыше. Для меня же учить дуралеев – пустая трата времени и сил, и посему я сосредоточился на своём деле, а остальное – не в счёт.
- А вот это уже хороший ход. Во всяком случае, для мудрого адепта – не можешь воспитать сам, повесь на кого-нибудь повыше. Попахивает, правда, уклонением от ответственности…
Синай перебил:
- Да они сами начали… И чего с ними говорить, да и как? Не захотели по-хорошему, значит, сами виноваты. Не правдой задавлю, так авторитетом.
- Вот как?!
Промолчав после высказанного изумления кое-какое время, Альес сказала:
- Знаешь, Синай, ты славный адепт, не спорю. Однако и недостатков в тебе так же хватает, причём с головой. В ходе нашего с тобой разговора выдался самый очевидный из них – отсутствие авторитета среди адептов твоего ранга. Да, твои товарищи знают о твоём задании. Они знают, что ты мастер своего дела, но упрямо отказываются принимать это. Ты тоже хорош, не приложил должных усилий, чтобы сохранить команду в единстве. Не мог как следует надавить на них, дать им понять, кто они и что делают в деревне, показать им, где их место… Впрочем, не будем продолжать, дальше и без меня понятно. Тебе же, Синай, как и Нехбету, настоятельно рекомендую поработать над собою. Найти в себе недостатки и исправить их, максимально, насколько это вообще возможно. Вставай раньше, чем до этого, с утра до ночи работай над собой, пока ты не при делах. Кстати говоря, ты ещё не был в «Белом кресте»?
- Нет, - коротко отозвался Синай.
- Вот и хорошо. Ты можешь идти. А за «Белый крест» можешь не беспокоиться: я лично передам Россу твой отчёт о бедствии в Суанроке. Свободен.
Ничего не сказав в ответ, да и вообще не произнеся ни единого звука, Синай вышел из кабинета и побрёл восвояси.
Придя домой, он бросил на спинку стула у себя в мастерской мантию и перчатки. Сев за стол, он достал из ящика кости и инструмент, принялся за работу. Правда, достав нужный материал, вдруг на мгновение задумался. О чём бы он ни задумался, тем не менее, Синай полез в карман, а затем бросил в тот же ящик стола… два патрона. Да, да, те самые патроны, которые старец Мэчьи, сам того не зная, дал Энеазэту, чтобы тот убил Синая как преграду на его пути к сердцу госпожи Дэстэт. Оказывается, во время разборки Синая с охотником, когда тот второй раз застал его в лесах Суанрока, Синай тайно украл остальные два патрона у Энеазэта, пока тот не видел. А оценив все возможности, на которые способны эти патроны, Синай решил присвоить их себе, авось когда-нибудь пригодятся.

- Всё, Мэноатнайхс, ты у меня – самый последний на сегодня посетитель, - так начала свой разговор Альес, когда закончила с приёмом всех адептов, вернувшихся с заданий. – Итак, ты на днях подал прошение о переводе своей ученицы, Нари, в штат Канны. Потрудись объяснить своё решение.
- Нари, - объяснял Мэноатнайхс, - у меня живёт с самого детства. Я нашёл её в лесу маленькой девочкой. Мне стало жаль малышку, и я приютил её у себя. Покуда она росла, я обучал её всему, что умел сам. Теперь Нари – полноценный боец… во всяком случае, я так считаю. Она в совершенстве овладела техниками ближнего боя, но общий её уровень невысок. Сейчас мне не чему её учить, и посему я решил, что ей самое место здесь, в Канне. Здесь ей дадут то, чего не смогу дать я.
Альес, почесав себе подбородок:
- Что ж, это было разумное суждение для мастера твоего уровня. А тебе не приходило в голову отнести её…
- Прошу прощения, что перебиваю вас, госпожа канцлер, но всё же я понимаю, о чём дальше пойдёт речь, и скажу, что нет. Да, была у меня мысль отнести малышку её родителям, но я этого не сделал. Во-первых, я не знал, как они выглядят и где их искать. Нари осталась в лесу задолго до того, как я её обнаружил, а сделал я это на слух, то есть услышал неподалёку от себя. Ну, и во-вторых, даже если мне удастся найти её родителей, они всё равно или утопят её, или опять бросят в лесу на растерзание диким животным. Поэтому мне ничего не осталось делать, как оставить её у себя.
Услышав это, Альес мрачно подумала: «О, небеса! О, боги! Что за звери в наше время пошли! Чуть родился ребёнок, они, осознав, что не смогут прокормить его, бросают. То в лесу, то утопят, а то и вовсе чужим подкинут. Демография страдает… Ну, ладно, голубчики, сами напрашиваетесь. Найду я на вас управу. Я научу вас детей любить. Знать бы, как».
- Да и потом… я и с приютами для сирот не хочу иметь никакого дела. Принесу девочку, начнут допытываться, что да где, чего да как… одна только головная боль с ними. Искать кандидатов в приёмные родители тоже не вариант: лишь небесам ведомо, кем окажутся эти люди на самом деле, что творится у них в головах, какой станет Нари, когда вырастет, да и каковой будет её дальнейшая судьба, попади она в другие руки.
Альес, подумав немного:
- Что ж, это разумное суждение… для опекуна. А всё же ты уверен в твёрдости своего решения?
- Совершенно. Так будет лучше для Нари.
- А что же ты решил насчёт себя? Так и будешь сидеть в лесу?
- Я не буду там сидеть вечно. Время от времени мне приходится выходить оттуда, но я стараюсь не задерживаться за пределами леса надолго. Не потому что я сильно привязан к лесу, я просто не люблю городов – одни шум да суматоха. А в лесу красота, гармония и тишина – что может быть лучше для адепта?
- А не боишься, что Нари будет к тебе временами сбегать?
- Нет. Если она придёт ко мне, значит, на то у неё есть веская причина. Мать всегда знает, зачем к ней приходит дитя.
- Хорошо, если так. Ты вообще уверен, что Нари готова нести службу фракции в качестве адепта?
- Конечно. Если что пойдёт не так, её всегда можно переучить. Уж поверьте мне, новые знания и навыки она осваивает с удовольствием и сильным рвением. Стоит сказать Нари про что-то новое, она тут же будет просить научить её этому. С дисциплиной у неё, кстати, тоже полный порядок. Не перечит старшим, сделает всё, что говорят, всегда поможет всем, кто попал в неприятную ситуацию, всё выполняет качественно и в срок… Словом, не адепт, а мечта. Во всяком случае, так кажется мне.
- Всяк кулик своё болото хвалит, Мэноатнайхс, - вставила Альес. – Да, ты прав, таковой Нари кажется лишь тебе. Лишь жизнь покажет её настоящую, кто она такая и стоит ли она того. Хотя, рекомендация крепкая.
- Ну зачем же так радикально?!
- А по-другому никак. С ними иначе нельзя. Им дай волю, такого натворят, что много не будет, да и мало не покажется. А мне порядок после этого наводить.
Сразу же после этой фразы над кабинетом канцлера нависла глухая тишина. А с нею воцарилась обстановка настолько угнетающая, что всякий, кто будет находиться здесь достаточно долгое время, запросто с ума сойдёт. Особо же впечатлительные убегут отсюда, только пятки засверкают, причём им будет совершенно всё равно, выбегут они через дверь, или попытаются проломить стену (само собой, если у них достаточно сил на это). Как бы то ни было, да и чем бы то ни оборачивалось, такая обстановка угнетающе действовала что на терпеливого Мэноатнайхса, что на не привыкшую сидеть без дела да не любящую бездействий Альес. Чего ожидал Мэноатнайхс, неизвестно. Зато известно, что в течение сего времени, когда в кабинете царило столь гнетущее безмолвие, канцлер пребывала в раздумьях – всё думала, что делать с Мэноатнайхсом и Нари.
И додумалась.
- Вот, что, Мэноатнайхс, - заговорила Альес, наконец. – Я устрою Нари проверку по тому профилю, по которому она лучше всего подготовлена. Посмотрим, какой она из себя адепт. Поглядим, насколько хорошо ты её обучил. Если Нари пройдёт проверку, будет принята в штат незамедлительно. Если нет, то будет в течение года проходить переподготовку под руководством одного из ведущих специалистов Академии Адептов Канны. Я тебя к ней не допущу, и видеться с ней тоже не дам. Любая твоя попытка заговорить или свидеться с ней будет всячески пресекаться. Запомни: любая твоя попытка увидеть Нари будет приравнена к попытке сорвать её переподготовку, если та состоится. Один твой запрос, и её переподготовка будет прервана без права на возобновление, а сама Нари будет отправлена обратно.
«Вот ведь вредная женщина! – осерчал в сердцах Мэноатнайхс, но не подал тому виду. – Всегда всё усложняет. Я же ей сказал, что мне больше нечему учить Нари, и что она смело может вступать в штат. А что? Нари всегда стремилась к выполнению серьёзных дел, свершению великих подвигов. Ладно, пусть поступает так, как считает нужным. Не зачем ей перечить. И вообще о том, что я на самом деле думаю, говорить нельзя – а то мало ли».
- Тебе же посоветую не мешать во избежание хоть малейшей возможности видеть Нари. Отправляйся в лес, откуда пришёл, сиди там тише воды и ниже травы. Если, не дай бог, кто прибудет к тебе и начнёт расспрашивать по поводу Нари, молчи даже под пытками, какими бы страшными они ни были. Надеюсь, всё ясно?
Мэноатнайхс молчал.
- Не очень справедливо с вашей стороны, - говорит он, - но дело ваше. Поступайте ровно так, как считаете нужным.
- Не очень справедливо? – эхом отозвалась Альес; но Мэноатнайхс ничуть не испугался. Он стоял перед нею твёрдо и ровно, сохранял спокойствие и хладнокровие. – Если у тебя есть вариант получше, готова выслушать.
- Поймите меня правильно, госпожа канцлер, я не собираюсь спорить с вами, уж тем более – оспаривать ваше решение. Однако я позволю себе возразить. В отличие от вас я знаю Нари очень давно. Во время её обучения я досконально изучил её сильные и слабые стороны…
Его речи тотчас же оборвала великий магистр:
- Ни слова больше. Я понимаю, о чём дальше пойдёт речь, и вот что я скажу. То, что ты лучше знаешь свою ученицу, это хорошо. Но жизнь не стоит на месте, она всегда движется вперёд, её не остановишь даже самым мощным заклятьем. Рано или поздно она от тебя всё равно уйдёт, это неизбежно. А её нынешнего уровня никогда не будет достаточно, чтобы противостоять более серьёзной угрозе, чем к той, к которой она привыкла. Он же недостаточен, чтобы справиться с задачами более трудными, чем привычны адепту такого уровня. И это, я беру в учёт тот факт, что она, как и ты, жила в непростых условиях, от которых всякий горожанин давно бы с ума сошёл, да и не каждый начинающий адепт выдержит. Будет гораздо лучше, если ты предоставишь нам право узнать её получше, а тем паче – переучить её, если того потребуют обстоятельства. Ты же сам только что говорил, тебе нечему её больше учить, и посему переложи это бремя на нас. Лично я уверена, что, находясь постоянно, в штате, она вырастет профессионально, дорастёт, как минимум, до главного специалиста, обретёт навыки, которые и полезны будут в делах, и о которых такие отшельники, как ты, могут лишь мечтать. Ведь когда-нибудь у неё будут свои ученики, и даже не один, а передавать свои знания нужно, захочет она того или нет. Кстати говоря, а ты случайно не пересекался до этого с недавно погибшим старцем Мэчьи?
- Даже слышать о нём не хочу, - не без отвращения произнёс Мэноатнайхс. – Наслышался я про него от собирателей с ближайших ко мне деревень. Все одно твердят: вечно недовольный замкнутый старикашка не без тараканов в голове. Сам я его не видел, да и не желаю с ним видеться, а потому доверяю лишь тому, что слышал.
- Аккуратнее с выражениями, Мэноатнайхс, о покойниках не положено говорить плохо, что бы они ни сотворили при жизни, и какую бы жизнь ни вели. Тебе же не хочется, чтобы потомки худо отзывались о тебе, если тебя завтра вдруг не станет? Ладно, это уже другой сорт дел. Если у тебя больше нет ко мне вопросов, можешь быть свободен.
Мэноатнайхс, ничего не сказав в ответ, вежливо, как умел, поклонился и ушёл.