Глава 22. Таинственный визитёр

Дико напуганный охотник удрал от Синая.
Сейчас он находился дома. Убежав от того, кого он некогда считал своим соперником в борьбе за руку и сердце Эттшек, Энеазэт запер дверь на ключ, замок и щеколду, после чего нырнул в кладовую и заперся там. Так он надеялся, что хотя бы там Синай его не достанет. Сидит, веки у него дёргаются, губёнки трясутся, сам дрожит, точно замёрзший, из кладовки не высовывается. До запасного оружия – пусть даже охотничьего – рукой подать, а не выходит за дверь, крепко прижимается к дальнему углу кладовки, ногой заблокировал вход в неё.
Знать, боится, что Синай в любой момент явится сюда, дабы покарать охотника самым ужасным во вселенной способом. Энеазэта спасает слово, которое Синай дал ему ещё в лесу на тот случай, если охотник хоть пальцем тронет всякого, кто заговорит с аристократкой или с что-то замыслит против самого адепта. А если он его не сдержит? А если он забудет про него, или передумает, то найдёт охотника и замучает его до смерти? Эта мысль заставляла Энеазэта дрожать и бояться сильнее, чем если бы он не думал об этом. Вот и сидит в кладовке Энеазэт, трясётся: а вдруг Синай уже здесь? А вдруг он или ждёт, когда охотник высунется, или ждёт подходящего момента, чтобы напасть.
Спустя немного времени, Энеазэт немного пришёл в себя, осмелел. Достаточно, чтобы приоткрыть дверь кладовки и высунуться, поглядеть, нет ли кого. Правда, только промелькнёт его глаз по образовавшейся щели, охотник тут же скрывается. Потом, немного погодя, опять высунется, и опять залетит. И так каждый раз.
Но чем дальше шло дело, тем меньше боялся охотник, и тем больше он смелел. Уж дело дошло до того, что он уже наполовину высунулся из кладовки, держась за её дверь, будто дитя за руку матери, оглядывается. Синай так и не пришёл.
Энеазэт вышел из кладовки, подкрался к входной двери. Прислушался – никого.
- Нет, - молвил Энеазэт сам себе, - он не может сюда прийти. Он же не знает, где я сейчас. В жизнь не подумал бы, что этот мерзавец - лютый зверь. Покуситься на даму моего сердца, и ещё выдать себя… Э, нет, у него мозгов не хватит меня искать. Уж тем более – срывать с меня шкуру. Кишка тонка. Руки коротки. Ума не палата. Он же всего лишь владеющий глупой магией молокосос, я справлюсь с ним, ведь я Энеазэт Цойц, величайший охотник, покоритель дамских сердец...
Его речи неожиданно прервал колкий женский хохот. Охотник, не на шутку испугавшись, развернулся лицом в ничем неосвещённое пространство дома, принял боевую стойку. Видимо, страх его не совсем прошел. Озирается, орёт:
- А, кто здесь?!
- Как это трогательно, - говорил всё тот же женский голос, - великий охотник и покоритель женщин промахнулся. Очень жаль.
- Кто ты? Что тебе от меня нужно?
- Зайди сюда, тогда и поговорим, - голос отозвался откуда-то из гостиной.
Рискуя жизнью, Энеазэт, не без доли робости, отправился в гостиную. Там перед ним предстал некто, с ног до головы укутанный в широкую рясу с капюшоном; не то, что пальцев, кончика носа – и того не видать.
- Кто ты? Что тебе от меня нужно? – повторил охотник свой вопрос.
Таинственный некто, чуть слышно хихикнув, сказал:
- Зови меня «Наблюдатель». Я здесь, чтобы…
- Кто тебя сюда звал? – вспылил вдруг заносчивый и вспыльчивый охотник. – Кто позволил тебе зайти в мой дом? Эй, а как ты сюда зашёл?.. зашла… Неважно, я не позволю каким-то проходимцам…
Фраза охотника оборвалась, когда таинственный некто поднял руку в его сторону. Энеазэт замер на месте, и стоял так перед незваным гостем, словно статуя в парке.
- Наивный дурень, - заговорил таинственный некто, - ты лезешь на рожон, не оценивая ни своих, ни чужих возможностей. Ты рвёшься доказать своё превосходство над другими, не задумываясь о возможных последствиях. Недооценивая своего конкурента, ты дорого платишь. А ещё охотник называешься. Может, будет справедливее считать, что ты всего лишь любитель, а?
Применённое таинственным некто заклинание обездвиживания скоро перестало действовать по взмаху первого, и Энеазэт ретировался слегка ослабевшим.
- Ты ведь хочешь завоевать сердце Эттшек, разве не так?
Потупив взор, Энеазэт кивнул.
- Но тебе мешают? Кто-то посмел встать на твоём пути?
Энеазэт кивнул ещё раз.
- А ты откуда про это всё знаешь? –  чуть дрожа спросил он непрошенного гостя.
- Я же «Наблюдатель», мне всё видно, а потому мне известно всё. Даже сокровенные тайны. Тот юноша, что перебежал тебе дорожку, тоже претендует на её руку и сердце.
- Юноша?! Сказал тоже! Это же настоящее чудовище!
- Ага, вот видишь, вот видишь! Ты проиграл ему в борьбе за любовь потому, что недооценил его. Ты часто недооцениваешь своих конкурентов…
- Ну, ничего, ничего. Он у меня ещё попляшет. Я найду на него управу и выбью его из деревни. Нет… Из фракции, во! Я научу его применять какую-то там магию на достойных. Этот разбойник горько пожалеет о том, что его мама родила! Он проклянёт тот день, когда встал у меня на пути!
- Ничего у тебя не выйдет, горе-романтик. Это для несведущих в чародействе ты – охотник голубых кровей. Но не для меня, и уж тем более – для твоего недруга. Мы с ним отличаемся, но в одном мы схожи: для нас ты просто дурень, который всё время прёт напролом, не разбирая дороги. Чудик, вечно сующий свой нос, куда ни попади, и обожающий вляпываться в истории, причём даже малость не подумав. Так, например, ты пытался убрать с дороги того юношу, что покусился на объект твоей страсти, но ты не знал, с кем на самом деле связался.
- Как это «не знал»? – вспылил охотник. - Очень даже знал! Элитный адепт «Белого креста». На деле же - молокосос, который тянет грязные руки к женщинам. Мало того отбирает у других дам сердца, так ведь ещё пользуется магией в своих же интересах. Это он напускает на невинных женщин туман и поит их нечистыми зельями, чтобы ходили только к нему. Я не удивлюсь, если это недоразумение использовало магию иллюзий, чтобы попугать меня, Энеазэта Цойца, своими красными глазищами. Я уверен, он использует в качестве оружия фальшь, ложь и обман. Ну, погодите, погодите, вы меня ещё не знаете! Я всегда добиваюсь своего. Я найду на этого сосунка и мерзавца управу и расправлюсь с ним, клянусь честью.
Таинственный некто громко захохотал, что стены дома охотника задрожали.
- Век тебя учи, Энеазэт, уму-разуму, а ты так дураком и помрёшь. Ты справишься с любым своим конкурентом, любым недругом… Но только не с Вамну. Да, он, как ты выразился, молокосос, у которого ещё молоко на губах не обсохло. Но знаешь, в чём твоя ошибка, когда ты хотел преподать ему урок? Вамну не настолько слаб, как ты полагал – он только на вид безобидный. На самом деле он опытный адепт, и умеет пользоваться магией, которая превосходит старика Мэчьи во много раз. Вот только глаза, что ты лицезрел в лесу, были настоящими. Да, это его настоящий облик. Не ожидал, что тот, кого ты считал своим недругом, на деле оказался не человеком, а кровожадным чудовищем, которому ничего не стоит голыми руками разорвать пополам целый городской гарнизон в одиночку? И это не говоря о его магических дарованиях, которые делают его фактически непобедимым. Бросаться на такого с оружием или без – чистой воды самоубийство. Уж, тем паче, я не советую тебя нападать на Демона толпой. Демон – его прозвище, и сущность.
- Кем бы ни был этот Вамну, - молвил Энеазэт, - я убью его. Попрошу у Мэчьи ещё зачарованной дроби, и…
- Твоя наивность раздражает меня всё больше и больше, - раздраженно перебил таинственный некто. - Смелая попытка, бесспорно, только инквизиторскими штучками его не возьмёшь. Ты уже один раз промазал, пытаясь отвесить тумака Вамну, но он тебя сделал, даже не вспотев после драки. Ты попытался пристрелить его той волшебной дробью – Вамну одолел тебя второй раз, а ты только зря один раз выстрелил, промахнулся. И ещё два патрона потерять умудрился. И после этого ты говоришь, что справишься с этим молокососом, кем бы он ни был? После этого ты считаешь, что достоин руки и сердца госпожи Дэстэт, когда Вамну тебя при ней же опозорил? После этого ты считаешь себя великим охотником и покорителем дамских сердец? Если не послушаешь меня, а будешь переться на пролом, пренебрегая моими советами, Вамну уделает тебя, не напрягаясь. Не удивлюсь, что он убьёт тебя, будто волк младенца.
Энеазэт не знал, что ответить.
- Вот то-то же.
Охотник подумал немного, говорит:
- Я не знаю, кто ты такая и чего от меня добиваешься, но мне кажется, ты дело говоришь.
Таинственный некто ухмыляется:
- А я говорила, что разбираюсь в этом гораздо больше тебя. Мне же видней.
- Тогда что ты предлагаешь? Как одолеть Вамну? Если его не берут ни магия, ни мушкет, то тогда как?
- Рецепт прост, как и всё гениальное. Хочешь одолеть своего недруга – превзойди его.
- Как? Это легко сказать «превзойди». Как ты себе это представляешь?
Таинственный некто вытянул руку вперёд – из рукава появилась изящная дамская рука в перстнях с каменьями, сжимающая золотой потир. А в потире том какая-то вишнёвая жидкость, вязковатая, будто сок тёрна. И запах солоноватый.
- Э, что это? – спросил Энеазэт, поглядев на содержимое потира.
- Прими это и выпей, - сказал таинственный некто. – Здесь заключена сила самого бога. Выпив эту эссенцию, ты превзойдёшь Вамну и уберёшь его с дороги, никто тебе не помешает. Пей.
Энеазэт с некоей неохотой взял потир. И глядит напуганными глазами то на жидкость в нём, то на самого визитёра – боится, стало быть. В обеих руках держит потир злосчастный, а они трясутся от нерешительности. Что же до таинственного некто, то он терпеливо ждал, когда охотник сделает то, что сказано. Энеазэт как раз больше всего боялся именно визитёра, потому что неизвестно, что на самом деле он замыслил, и чего от него ожидать.
Собравшись, наконец, с духом, охотник зажмурился и выпил весь потир залпом. А выпив, уронил потир на пол, рукой губы утирает. Внезапно его накрыло чувство легкой тошноты.
- Ну и мерзость, - говорит. – Я думал, меня вывернет наизнанку.
Только сказал, как почувствовал, что его руки в локтях начало ломать. Ломка перекинулась затем на поясницу, в колени. Потом у охотника начало крутить живот и шею сворачивать, глаза закатились. От такого букета болей Энеазэт вскричал, упал на колени, а затем и на бок повалился. Он катался по дощатому полу, вопил и стонал от боли. Катался калачом, вертелся, будто ужик на горячем камне, то так согнётся, то так разогнётся – своим видом да поведением Энеазэт очень со стороны напоминал психически нездорового пациента, которого против его же воли отвезли в лабораторию извлекать вселившихся в него демонов.
Продолжалось такое жуткое зрелище около минуты; Энеазэт вскоре перестал орать и вертеться, а затем упал, обессиленный и без сознания.
«Понимаю, трансформация – процесс крайне болезненный, не все его переносят. Но поверь, эта боль стоит того, чтобы обрети могущество, сравнимое с божественным. Не все выдерживают эту боль, а тем более – не на всех так благотворно влияет трансформация. Но ты, Энеазэт, из числа тех счастливчиков, кто перенёс эту боль. Это даст тебе гарантию на то, что трансформация пройдёт успешно. Одолеешь с ним Вамну, а с этой победой – и Эттшек твоя. А пока спи и набирайся сил. Когда ты проснёшься, поймёшь меня, осознаешь мои слова, мне «спасибо» скажешь», - так подумал таинственный некто, и вскоре исчез.

Потир – питейный кубок, изготавливаемый, как правило, из драгоценных металлов.