Глава 17. Новые знакомые Акиры

Акира очень обозлилась на Нехбета и, в первую очередь, на Синая. Мало того, по словам «Доброжелателя», Синай отправился к госпоже Дэстэт позабавиться с ней, так ещё и Нехбет хорош: не только отрицает посланную «Доброжелателем» правду, которую мужская половина отряда приняла за ложь, но и заступился за Синая… Так, по крайней мере, казалось самой Акире.
Но, как бы то ни было, Акира, как уже выше упоминалось, очень обозлилась на мужскую половину своего отряда. Обозлившись, она ушла из деревни, куда глаза глядят. Ей было всё равно, куда идти, только бы не видеть не поверивших ей парней. Девушка так злилась на них, так погрузилась в свои мрачные мысли, что совсем перестала замечать, куда она идёт. Не заметила даже, как ушла очень далеко от деревни. Акиру не волновало и то, что, если она шла через кусты, листья и ветки хлопали ей по лицу.
Так и шла Акира, пока не вышла сначала на пролесок, потом – на опушку, а затем, в конечном счёте – и на поляну, окружённую лесом. На поляне не было никого, кроме полевых птиц и какой-то странной фигуры в лохмотьях. Едва Акира прошла мимо той фигуры, её тотчас же одолело любопытство. Чувство обиды внезапно сменилось желанием удовлетворить терзавшее её любопытство; в свою очередь, озлобленность обернулась вдруг неким подобием страха перед неизведанным и ожидании чего-то. Акира посмотрела на фигуру – она стояла неподвижно, сгорбившись. Неизвестно, чего испугавшись, Акира тут же отвернулась от фигуры – кто знает, чего ждать от неё, коли посмотришь, будто бы это экспонат в музее перед тобою. Ещё раз посмотрела, и опять отвернулась, надолго взор свой останавливать на этом не решается.
Стремясь удовлетворить, наконец, своё терзающее, будто когти сокола, душу любопытство, Акира нерешительно подошла к этой таинственной фигуре. Отдёрнула край рваного балахона, да назад отскочила. И обмерла от изумления: фигура эта оказалась ходячим мертвецом, с ног до головы закутанным в грязное рваньё. И запах от него шёл соответствующий. Немного погодя, мертвец резко повернул наполовину сгнившую голову на Акиру, а та от испуга споткнулась и упала на землю.
- Умница, девочка, - донёсся холодный женский голос из мертвеца, и тот немедленно рассыпался.
Акира остолбенела. По голосу она узнала его обладателя: это и был тот, кто вчера ночью назвал себя «Доброжелателем». Только сейчас Акира поняла: всё, сказанное вчера, - нечто иное, как блеф, чистый и искусный обман. А «Доброжелатель» тот – никто иной, как владыка нежити, который им ещё по дороге в Дьярвик и на остров Гринбэй крепко насолил.
Но нет, это был ещё далеко не конец. Стоило только мертвецу рассыпаться, земля вокруг Акиры вдруг разорвалась в клочья; из неё сразу же появилась толпа гвардейцев. До Акиры, наконец, дошло: это была ловушка, подстроенная тем «Доброжелателем», а она попалась на неё, будто наивный ребёнок; а та сказанная вышеуказанным «Доброжелателем» ложь – отличная приманка для доверчивого дурака. Едва выскочившие из-под земли гвардейцы показались перед напуганной до смерти Акирой, девушка не без дикого визга уклонилась от них, перекатившись по сырой земле, будто пущенное с высокого холма бревно. «Синай, - роилось у неё в голове, пока Акира поднималась, чтобы попытаться дать врагам отпор, - прости, что несправедливо осудила тебя. И ты меня прости, Нехбет, что не поверила тебе. О, небеса, как же я на такое купилась!?». Да, Акира только сейчас поняла: Синай не лгал ей, Нехбет тоже был прав; девушке стало обидно за себя, что оказалась наивна и не поверила товарищам, попалась на такой трюк, вдобавок позволила вспыльчивости и эмоциям одержать верх над бдительностью.
Не успела Акира уйти от гвардейцев, те, даже не столкнувшись друг с другом клинками, пустились за ней вдогонку. Акира пустилась от них, отбиваясь на ходу. Акира в рощу, гвардейцы – за ней. Она в поле – и они туда же. Акира в кусты – и они в кусты… Хотя девушка ловко отбивалась от оживших трупов воинов всеми возможными приёмами, видит, что гвардейцев и не убывает – на месте одного появляются двое. Так отчаялась Акира, что бросила отбиваться от мертвецов и просто пустилась бежать от них. Ей было всё равно, куда бежать, только бы оторваться от них. Или вовсе заманить их в какой-нибудь овраг или чапыжник, где, как Акира рассчитывала, они случайно перережут или обезглавят друг друга; тогда их станет меньше, а с меньшим количеством ей будет куда проще разделаться, нежели с толпою. Однако надежды на это её не сбылись – ни оврага, ни чапыжника, вообще ничего не встретилось на пути из того, что бы ей помогло выжить в столь неравном бою. Вдобавок за ней гнались самые настоящие мертвецы, а они, как известно, не знают усталости. «Ребята, где же вы? – думает отчаявшаяся Акира. – Почему же вас нет, когда вы так нужны?! Синай! Нехбет! Как же мне вас не хватает, я не справлюсь одна».
Так и пробегала Акира, отбиваясь от непрошенных гостей, пока не напоролась на некоего прохожего, в которого ненароком врезалась лбом, и оба упали. Потерев место удара, Акира увидела прохожего, с которым она столкнулась. Тощее телосложение, высокая шапка, из-под которой торчит копна светлых, как пшеничные колосья, волос, льняные штаны да рубаха, подпоясанная бечёвкой, кожаные башмачки, белая кожа рук и лица, серые глаза, а в мешке за плечами прячется что-то длинное и большое. Правда, Акира не поняла, кто это был, в сущности, да и в её положении это было неважно. Смотрит то на прохожего, то на преследовавших её гвардейцев. Только приподнялся встреченный Акирой прохожий, она от испуга прижалась к земле, накрыв голову руками.
Немного погодя, она раскрылась, и чуть в обморок не упала, увидев перед собою несколько ошмётков. А после поняла, что их оставил тот же прохожий; это Акира поняла, когда увидела в его тонких руках огромный топор, который и прятался у него в мешке. Сам прохожий стоит и наблюдает, как обезглавленные им же гвардейцы режут и калечат тех, кто ещё не обезглавлен.
- Э… спасибо… - пролепетала неуверенно Акира.
- Не стоит благодарности, - ответил прохожий, не отрывая глаз от толпы калечащих друг друга гвардейцев. – Предоставь их мне – они мне не соперники.
Акира была слегка потрясена таким ответом. Не успел тот прохожий – юнец, если судить по бойкому голосу, - и слово толковое промолвить, что, зачем да почему, тут же схватил топор, бросился на толпу оставшихся гвардейцев и давай их кромсать. Для Акиры было удивительным, что топор, которым случайный прохожий кромсал мертвецов, несмотря на свои внушительные размеры, был очень лёгок, будто бы это и не топор вовсе, а старушечья клюка, или вовсе прутик. А по остроте топорик не уступал хорошо заточенному тесаку – он легко перерубал мертвецов на части, словно коса режет траву.
Не стало скоро мертвецов, одни ошмётки от них остались. Разделавшись с гвардейцами, прохожий убрал свой необычный топор в сумку, затем подошёл к Акире да руку ей протянул. Акира всё ещё была в изумлении, правда, на сей раз её удивило то, что ей незнакомцы руку протягивают. Смотрит то на руку, то на самого прохожего, не очень понимает, как ей поступать. Прохожий, мило улыбнувшись, кивнул головой, а Акира, немного подумав, взяла его руку. И в тот же миг прохожий, казалось бы, с нечеловеческой силой потянул её на себя, приведя девушку в шок. Акира уже твёрдо стояла на земле; она поняла - ей помогли встать.
- Тебя как зовут-то? – спросил вдруг прохожий.
- Акира, - ответила Акира.
Прохожий, протягивая Акире потерянное ею удостоверение адепта:
- Что ж ты, Акира, так за удостоверением не следишь. Гляди, потеряешь – влетит тебе, будь здоров.
Акира, принимая потерянное удостоверение:
- Спасибо, конечно, но…
- Да, я не представилась, - перебил прохожий. Точнее, сказать, уже прохожая. – Нари Камбува. Можно просто Нари.
Акира изумилась до того, что чуть не упала обратно. Именно со слова «представилась» она поняла, что прохожий этот – девушка, иначе и быть не может. Но вот вопрос – зачем же она нацепила на себя мужской наряд? Непонятно.
Только собралась Акира что-то в ответ сказать, незнакомка, назвавшая себя Нари, сказала:
- Благодарить меня за удостоверение не надо. А оно (тычет пальцем в удостоверение) ни к чему: я – адепт-одиночка. Живу тут неподалёку, в лесу, вместе с моим учителем.
- А вы… ты… вы…
- Можно сразу на «ты», я не возражаю.
- Ты… Как ты могла орудовать таким оружием?..
Не успела Акира договорить, Нари ответила:
- Ты про мой топор? Им даже ребёнок может орудовать.
- Он что, из мифрила?
- Из мифрила.
- Откуда в этих краях такой редкий металл?
Нари, пожав плечами:
- Не знаю, его мой учитель когда-то давно откуда-то принёс, мне он не говорит, откуда именно. Хочешь его потрогать?
Акира не знала, как поступать. Однако, на опережение ей, Нари протянула ей мешок с мифрильным топором. Акира взяла его в руку. И удивилась: несмотря на свои внушительные размеры и формы, сам топор весил, как черенок для садовой лопаты.
- Надо же! – говорит. – Он очень лёгкий.
- То-то же, лёгкий. Я могу рассекать толпы врагов и не уставать, как от тяжёлых армейских образцов. Удобное приспособление крошить толпу сильных врагов и не очень. Интересно, а что ты здесь забыла? Одна, и ещё далеко от деревни? Ты же из деревни?
- Нет, я из города. Канны.
- Ах, из города. Это очень даже интересно.
- А здесь я… мм… Я поссорилась с товарищами, а сюда пришла…
- Развеяться, да? Что ж, хороший выход… Кстати, я знаю, как тебе лучше снять напряжение. Идём, покажу!
Акира не очень понимала, зачем Нари её зовёт с собой, но, тем не менее, она пошла за нею следом.
Они пришли на реку, точнее – к её истокам. Из россыпей гальки били холодные ключики, образуя тем самым небольшое мелководное озеро, из которого и вытекала река.
- Сюда, - говорила Нари, - я прихожу, чтобы развеяться. Если с тобой приключится беда, приходи к этому источнику. Итак, начнём веселье. Присоединяйся, Акира!
Нари скинула с себя всё, и бегом к источнику. Акира, придя немного в себя после эксцентричной манеры общения её новой знакомой, весело улыбнулась, и сделала то же самое. Уж что-что, а время они провели в том источнике здорово. Акира заодно лишний раз убедилась, что рядом с ней именно девушка, а не парень, переодетый под неё. Следует добавить, что Акира в этот день могла вздохнуть с облегчением: ведь ей не нужно ждать своей очереди, чтобы утолить свои надобности, или искать укромный уголок, чтобы переодеться… В общих чертах, Акира, наконец, смогла провести время в чисто дамской компании, и ей не нужно терпеть сложностей от общения с Синаем или Нехбетом.

После такого купания девушки, обсохнув, оделись и пошли в вязовую рощу, что лежала неподалёку от того источника. Посреди той рощи дом стоит деревянный, весь во мхах да лишайниках. А возле дома рослый, сухой сложением, седоватый мужчина с эспаньолкой хозяйством занимается.
- Ты сегодня долговато, Нари, - сказал мужчина.
Строговато сказал, однако, повернув голову в сторону Нари, он мило улыбнулся, молвит:
- А, ты ещё не одна пришла.
- Я встретила её в лесу, - объясняет Нари. – Не будь меня рядом, её бы разорвали мертвецы. Да, это Акира, адепт из Канны. Акира, это учитель.
- Ну-ну, можно было и по имени назвать, - поправил её названный учителем мужчина. – Для вас учитель Мэноатнайхс. Добро пожаловать в наш мир, Акира, мы всегда рады новичкам.
- Рада знакомству, - молвила Акира, поклонившись.
- Ладно, заходи в дом, я скоро закончу. Нари, разогрей отвару.
Акира в сопровождении Нари вошла в дом, который изнутри оказался столь же скромным, как и снаружи. Пока она рассматривала убранство, Нари развела огонь, на который затем поставила чайник с водой. Он ещё не закипел, так что у девушек было время пообщаться; Нари знакомила новоиспечённую знакомую с домом и прилегающим к нему хозяйством, а также с учителем, всё говорила, кто он и чем занимается.
Скоро отвар подоспел, с ним и компания собралась в доме. Отвар травяной пьют и ведут неспешную беседу.
- Как твоё самочувствие после нападения? – вежливо спросил учитель Мэноатнайхс Акиру  между делом. – Как твоё здоровье?
- Да ничего, всё обошлось, - отвечает та.
- Ты сопротивлялась нежити одна? В одиночку? Но не смогла ей противостоять?.. Мда, огорчаешь ты меня, Акира. Тебе повезло, что моя ученица рядом с тобой оказалась. А если нет? Как бы ты выкручивалась? Они бы тебя в капусту изрубили…
Акира вдруг загрустила.
- Что не так, Акира? Прости, если задел тебя за живое.
Пауза.
- Акира, если у тебя проблема, скажи, может, чем сможем помочь.
Тяжело вздохнув, Акира сказала:
- Просто задолго до моей с вами встречи я поссорилась с товарищами…
- Ах, так ты здесь не одна?! – перебила удивлённая Нари.
- Ага, значит, ты из Канны. Прибыла сюда по указанию великого магистра, уж не буду спрашивать, с какой целью. Итак, из-за чего же вы поссорились?
- Мы прибыли сюда найти и обезвредить угрозу, нависшую над деревней Суанрок. Во время нашего пребывания к нам пожаловал какой-то незнакомец, и наговорил про одного из моих товарищей чепухи. Решив, что это правда, я передала другому своему соратнику всё, что говорил незнакомец, но он мне не поверил. Мы поссорились, я обиделась и пошла прочь из деревни. Лишь потом я поняла, что ошибалась, когда встретила того самого незнакомца. А затем пожалела о содеянном…
- Дай-ка я угадаю, тот незнакомец и наслал на тебя нежить?
- Именно. Это была западня. К сожалению, я слишком поздно это поняла. Правы оказались ребята, а неправа – я.
Акира вдруг дрогнула: она не заметила, однако почувствовала, как сухая рука учителя Мэноатнайхса коснулась её нежной, но чуткой руки. Нет, не подумайте, это не романтика; сим жестом на Трибальте принято показывать понимание. Так же любой трибальтянин, мой читатель, будет брать тебя за руку всякий раз, когда убеждает тебя.
- Акира, - говорит Мэноатнайхс, - не вини себя в своих промахах. Мы все промахиваемся, от промахов никто не застрахован. Рано или поздно мы все столкнёмся с непредвиденными промахами, этого не избежать, они неминуемы. Столкнуться с ними обидно, но такова жизнь. Но посмотри на это с обратной стороны, Акира. Воспринимай всякий свой промах как перемену. Как шанс совершенствовать и познать себя. Как мотивацию, толкающую тебя вперёд. Не стоит рассматривать промахи, как нечто негативное… Уверен, твои ребята тебя простят, просто и тебе, и им нужно время на то, чтобы осознать всё произошедшее.
Акира, воодушевлённая такими речами, улыбнулась, глотнула немного отвару, просит:
- А расскажите о себе.
Чуть колыхнувшись, учитель Мэноатнайхс сказал:
- А чего тут рассказывать. Ну, родился я в Канне, там же вырос, учился…
- Вы родом из Канны? А я вас нигде почему-то не замечала.
- Акира, что за гадкая привычка перебивать?! Это же не учтиво. Да, я родом из Канны, но после того, как стал адептом, я ушёл оттуда и обосновался здесь.
- Как же так?
- Выяснилось, что, оказывается, я не люблю городов. Да и за что их любить? Шумные, грязные, пыльные, суетливые. А здесь, в лесу, всё иначе: тишина, покой, никакой суеты. Благодать. Правда, есть и другая причина – Альес.
- Альес? Канцлер и великий магистр Острова Земли? Вы с ней знакомы?
- Были. Я её знал, когда она начинала свою карьеру в Зелёной партии. Часто замечал её на сходках активистов этой партии. Но меня политика не интересует. Меня к ней притягивало другое. Среди адептов ходили слухи, что, когда она только вступила на путь адепта, она с лёгкостью побеждала каждого своего соперника одного за другим, это по праву очень сильный адепт. Наверное, поэтому её в великие магистры и выбрали.
- Великий магистр – женщина? – с детским любопытством спросила Нари.
- Конечно. Однако не стоит недооценивать её. Альес только на вид безобидная. Она не только весьма сильный адепт, но и строгая глава фракции, и это не говоря уже про то, что великий магистр. Спуску никому не даст, поблажку – тоже. Не любит фаворитов, и ещё больше – подлиз, завистников и лжесвидетелей… Из-за этого я подался сюда - не хочу иметь с ней никаких дел. Мало ли что.
- Вы боитесь?
- Нет. Просто не люблю связываться с высокостоящими. Один океан знает, что делается у них в мозгах…
«Здорово! – думает Нари, что глаза у ней ярче звёзд сверкали. – Если мне предоставится возможность, у меня появится по-настоящему достойный соперник».
Нари неожиданно встала, говорит:
- Пожалуй, пойду потренируюсь.
С этими словами она взяла свой мифрильный топор, всё это время стоявший возле входной двери, и вышла во двор, оставив Акиру наедине с учителем.
- Скажите, а как вы познакомились с Нари? – спросила Акира.
- Я несколько лет назад подобрал её в лесу, - ответил учитель Мэноатнайхс, хлебнув отвару. – Я как-то отправился в лес собрать грибов, а посреди опушки нашёл брошенную кем-то девочку. Мне стало жалко её, я дал ей имя Нари, и приютил у себя. Искать её настоящих родителей я не стал – не видел смысла отдавать девочку тем, кто оставил её на растерзание волкам. Я её выходил, вырастил, и обучил всему, что умел сам. Вон теперь, какая вышла, любой ученик из академии позавидует…
«Уж я-то попробовала это на себе», - мрачно подумала Акира, вспомнив, что произошло с ней недавно.