Долгий зимний день

   В детстве я больше всего любила зиму, даже больше, чем лето.      
 Когда начинались холода, с чердака спускались через специальную щель над дверью в сенях зимние рамы, их мыли, ставили на окна и утепляли. Каждый день уже топили большую печь, и это означало, что пришла зима. И правда, в какое-то утро глаза поражал необычный свет за окном, а это уже лежал первый снег! Душа наполнялась какой-то беспокойной радостью, неосознанным ожиданием чего-то хорошего, нового! С каждым днем снега становилось все больше. И вот, наконец, отец делал нам на улице перед домом большую горку из снега, заливал ее водой, а мы нетерпеливо ждали, когда она застынет и станет ледяной. Тогда смех и шум не затихали допоздна. Мы катались с горы и на фанерках от посылок, и ухарски на ногах, и поодиночке, и гурьбой - поездом.

  Ах, снег, как я его любила! С ним были доступны все зимние удовольствия. В больших сугробах во дворе мы проделывали длинные туннели и проползали в них по-пластунски. В саду строили снежные пещеры. Соревновались, кто дольше высидит под большим фанерным ящиком с дырками от сучков, в котором отец весной вывозил снег со двора. Прыгали с крыши сарая в сугроб в огороде. И просто валялись в снегу в свое удовольствие. После оттепели во дворе образовывался целый каток, и мы учились кататься на коньках, привязывая к валенкам «снегурки». А за городом были уже настоящие катания на деревянных салазках с большой горы. Мы бесчисленное количество раз поднимались на самый верх горы и скатывались вниз с захватывающей дух скоростью. Наконец, небо расцвечивалось фантастическими красками зимнего заката – желтыми, розовыми, бирюзовыми. Пора домой. Дома, поставив в угол у печки валенки вместе со смерзшимися  не сгибающимися штанами, натянутыми поверх валенок, чтобы внутрь не попадал снег, мы с удовольствием ели горячий, истомившийся в печке суп и лезли на печь отогревать захолодевшие коленки. Разомлев от тепла, я не замечала, как смыкались веки, и маме стоило большого труда уговорить меня раздеться и лечь спать.
 
  А что может сравниться со сказочным зимним лесом!  Со всех сторон тебя обступают ели и сосны, а ты летишь по лыжне мимо, мимо… Названия горок – «бараний лоб», «лоботряс», «длиннушка», «крутушка». Есть где проявить свою храбрость перед ребятами, хотя на самом-то деле душа уходит в пятки, когда забираешься на самый верх «бараньего лба», который  назван так за его крутизну и высоту. Никто из подружек не решается сюда залезть, а ты забралась из хвастовства и упрямства, и вот теперь надо как-то спуститься вниз на глазах у всех, и страшно, и стыдно отступать. Наконец, решаешься, и ветер свистит в ушах, и не помнишь себя от страха и дикого восторга. И совершенно неважно, упала ли ты внизу или устояла на ногах – главное, ты скатилась, а больше никто из девчонок не решается, и вот - ты герой! Домой добираемся затемно, когда мама уже начинает волноваться. В кухне тепло. На чисто вымытом полу отражаются блики огня из отверстия в печке. Я становлюсь на колени перед печкой и грею руки перед дверцей плиты. Наконец все укладываются спать, мы с сестрой забираемся на полати в кухне, где спим зимой. Я гляжу сверху в окно на двор, где все залито зеленоватым лунным светом и волшебно сверкает снег под луной, и долго не могу уснуть от этой таинственной красоты и тишины. Мне кажется, если я усну, то пропущу что-нибудь интересное и ужасное: черной тенью на лунном снегу кто-то прокрадется по двору, а я не увижу и не узнаю, кто это был. Может быть, медведь?.. От сладкого ужаса замирает сердце, и я не чувствую, как засыпаю.