М. Саидов. Две вести. Перевод А. Курбановой

После распада СССР, когда к власти стали приходить самые наглые, честолюбивые, предавшие Родину и потерявшие совесть, люди, когда народ, создававший экономическую базу страны, защитивший её от иноземных захватчиков, оказался за бортом, молодые люди, напичканные антисоветской пропагандой, рвались к власти любой ценой.
Когда перестроечным ветром повеяло в аулах горного края, и наступил день выборов, аксакалы стали готовиться к обсуждению новостей.
– Ассаламу алейкум, с праздником вас, джамаат, – Алигаджи поприветствовал сидящих на годекане односельчан.
– Ваалейкум салам, Алигаджи. О каком празднике ты говоришь? – поинтересовался Вали.
– Выборы, уважаемый Вали, выборы! 
– Для одних слишком быстро, для других чрезвычайно медленно, пришёл день выборов, уважаемый Алигаджи. Одни мечтали о де¬нь¬гах, которые обычно раздают кандидаты на должность главы адми¬нист¬рации, другие – о власти, которые получают сторонники выигравшего кандидата, – пробормотал Вали. – Это для них данный праздник? А для нас какое это празднество?
– Кому выборная компания – праздник, кому – и расставание с надеждами – улучшить своё материальное положение. Выборы в нашей большой-пребольшой «демокра¬тизированной» стране – самая большая ярмарка. С одной стороны прилавка, три-четыре кандидата с толстыми кошельками, а с другой  стороны – масса  обнищавшего народа с пустыми карманами. «Кто больше даст, того и выберем»! – Вот основной лозунг самых «демокра¬тизированных» вы¬боров.
– Напраслину городишь, Тагир. Избиратели мало решают. Сейчас между изби¬рателями и выбираемыми наличествует третья сила – участковая избира¬тельная комиссия. Она, как посредник в бизнесе, обкрадывает продавцов, так и избира¬тельная комиссия обкрадывает голоса избирателей. Она бросает в избирательные урна лишние бюллетени тому, кто больше им заплатит им. А тому, кто меньше заплатит, естественно, уменьшают количество голосов. Эта машина работает незаметно, как компьютер. Одни избиратели с лопатами, другие с вилами стояли, чтобы участковая избирательная комиссия не фаль-сифицировала результаты выборов, но ни одной команде проигрываю-щего кандидата не удавалось ее пой¬мать с поличным, – проговорил Исамагомед, бывший член участковой избира¬тельной комиссии.
– На этот раз, Исамагомед, народ мудро решил и предложил пред-седателем комиссии самого Имацци.
– Ты правильно говоришь, дедушка Шахбан, самый честный че-ловек в районе – это Имацци. На этот раз Алихан, не сможет сфальсифицировать выборы, – Муллаали решил успокоить расшумевшийся годекан.
– Помяните мои слова, и на этот раз рэкетир Алихан, выиграет выборы. Ничего не сможет сделать ваш Имацци с организованной машиной, – упрямо заявил Исамагомед.
После такого бурного обсуждения на высшем совете села – годе¬кане –соседи стали беседовать друг с другом вполголоса, чтобы кто-нибудь из соседей не услышал их разговор.
– Вчера ко мне приходили родственники Алихана, предложили деньги в обмен на паспорт. Правда, я согласие не дал. Решил подождать, чтобы не получилось, как в прошлые выборы, – сказал на ухо Шахбан соседу.
– Правильно сделал, дедушка Шахбан, то есть, те, которые подождали до дня выборов, больше денег получат за голос. Правда, я отдал свой паспорт и обещал проголосовать за Валихана.
– И сколько они дали, сынок Исамагомед?
– Пятьсот рублей.
– Пятьсот рублей! Я тоже согласен, сынок, отдать свой паспорт за Валихана, а то родственники Алихана обещали заплатить за голос только двести рублей.
– Если согласен, дедушка Шахбан, я передам им, чтобы пришли к тебе представители Валихана. Если сейчас не возьмешь, то четыре года после выборов они не захотят признать тебя за человека, не говоря, как за избирателя.
– Если Валихан не победит, не потребует ли он обратно деньги, сынок?
– Да не-е-ет! Ты же голосуешь за него. Победит он или не победит – не твое дело, – успокоил его Исамагомед.
После таких разговоров на годекане появился Залкип:
– Молодец Алихан, он уже за один голос дает 550 рублей.
– За 550 рублей еще можно голосовать, а то некоторые его родственники вначале хотели, чтобы мы голосовали бесплатно: «Он – хороший человек, очень много может сделать для народа. У него много друзей в республике». Они так хвалили Алихана, уговаривали, голосовать только за него, будто мы не знаем, что собой представляет этот бывший тюремный заключённый!
– Наверное, Вали, вчера к тебе заходили родственники Алихана? – улыбнулся Муллаали.
– Ну, заходили. А разве к другим они не ходили?
– Ходили и раздавали деньги, –  не удержался Исамагомед.
– Насчет денег, я ещё их не взял и немного еще подожду.   
– Пока цена за голос повысится? 
– А почему бы и нет? Что можно сегодня получить, то нужно получить, пока идут выборы, а потом, после выборов, властелин в твою сторону даже не посмотрит.
А в Доме культуры полным ходом шло голосование.
– Уважаемый, Имацци, я к Вам, как к председателю участковой избирательной комиссии, обращаюсь, прежде чем вы объявите результаты голосования через средства массовой информации, прошу ознакомить меня с ними, – предупредил по телефону Алихан.
– Будет сделано, как Вы сказали, многоуважаемый Алихан, – Имацци положил трубку.
Поздно ночью пришел с долгожданной вестью председатель участковой избирательной комиссии Имацци. Он открыл черную лакированную бронированную дверь, бесшумно вскользнул в кабинет и по красной ковровой дорожке подошел к Алихану. Глава пока существующей администрации встал и пригласил Имацци сесть на небольшой стул, приставленный к большому дубовому столу. Сам тоже сел за большой стол, напряжённо глядя на Имацци.
–  Многоуважаемый Алихан, я принес две вести: одну плохую, одну хорошую. С какой вести начать? 
– Давай, уважаемый Имацци, выкладывай плохую весть, а хорошую весть оставь на закуску, – сказал Алихан, не подымаясь с мягкого кресла.
– Плохой вестью для тебя, многоуважаемый Алихан, является то, что большинство избирателей проголосовало за Валихана.
– Как за Валихана?! – Алихан, как ошпаренный, вскочил с кресла. Черными маленькими глазами из-под жирных век, он впился в Имацци.
– Где же были члены избирательной комиссии, на которых я потратил сотни тысяч рублей?!
– Все члены комиссии на месте, многоуважаемый Алихан, никто никуда не сбежал, – сказал Имацци тихо.
– Кому-нибудь о результатах известно?
– Всем членам участковой избирательной комиссии известно. Все они уже расписались.
– Ладно! Я наплевал на их подписи! Вы жить хотите? – Алихан пристально посмотрел на Имацци. Его злые острые глаза стреляли угрожающими лучами.
– Еще как хочу, – улыбнулся Имацци, и подумал: «Опасный человек, ради власти кого угодно убьет. А что ему убить человека... Деньги есть, киллера запросто найдет».
– Это хорошо, уважаемый Имацци! Кто хочет жить, тот бывает очень осторожным в своих действиях. Вам, уважаемый Имацци, придется подписать протокол избирательной комиссии в таком виде, в каком я скажу: Валихан получает 15 % голосов, остальные % получает… Ваш покорный слуга Алихан, то есть я.
– А бюллетени?– спросил Имацци, испытующе глядя на Алихана.
– Вот они, бюллетени, которые проголосовали за меня, – Алихан показал на аккуратно упакованную пачку бюллетеней. – Да, чуть не забыл спросить о хорошей вести?
– Хорошая весть заключается в том, что выборы выиграли Вы, – тихо улыбнулся Имацци.
– Это действительно хорошая весть! – у Алихана широко раздвинулись толстые губы, блеснул ровный ряд золотых зубов, он сильными руками обнял Имацци. – Что же  сразу не сказал об этом?
– Вы же изъявили желание услышать плохую вест раньше, чем хорошую.
– Это верно! Садись, уважаемый Имацци, садись! Дай-ка сюда протокол!  – Алихан взял папку с бюллетенями. –  Да. Протокол-то составлен именно так, как я и требовал!
– В протоколе всё записано, и все члены избирательной комиссии под ним подписались.
– Уважаемый Имацци, считай с сегодняшнего дня, что ты – директор совхоза! – Дай руку, друг! – он крепко пожал руку Имацци. – Ты честный и мужественный человек, уважаемый Имацци!
В этот вечер, Имацци расстался с хорошим настроением и чувством гордости от чистой совести, несмотря на обещание Алихана, назначить директором совхоза.