Спам

С тех пор, как Глеб развёлся, вся жизнь стала видеться ему сплошной неудачей. При разводе выяснилось, что ещё год назад жена сумела втихаря перевести всю квартиру на себя. Подобное показалось Глебу в высшей степени низостью, ведь он и без того собирался отдать квартиру жене. Да. Разумеется, мужчины, узнавшие об измене любимой, порой творят всякие опрометчивые поступки. Но он же Глеб! Тот самый, который носил тебя на руках, дура! Тот, который сделал тебе предложение, преклонив колено на вершине горы Дивы в Симеизе. Он не жалел для тебя цветов по праздникам. А однажды подарил даже айфон, на который пришлось брать кредит.

Как ты, глупая баба, могла помыслить, что этот муж пожалеет какую-то там клетку в многоэтажке?!

По вечерам Глеб частенько засиживался на работе. Тогда к нему и приходили все эти горестные воспоминания. В такие моменты работа выполнялась каким-то малоизученным разделом мозга, зато эмоции на лице офисного сотрудника отражались вполне известные. И зачастую удивляли окружающих:
— Ты чего такой смурной, Глеб? Послезавтра Новый год. Лови кайф! Я в отпуск, кстати. Взял один день за свой счёт. Так что, завтра ты один тут, – Вован наспех собрался и, уже выскакивая из офиса, тряханул руку коллеги, пока тот не опомнился от новости, – Всё, бывай!

Нависал вечер четверга. 30 декабря. Уже через минуту закончилось официальное рабочее время, и на почту Глеба посыпались письма, пересылаемые с ящика Вована. Похоже, что тот весь день валял дурака, потому что многие спрашивали, почему им не отвечают. Другие извинялись, что в канун праздника будут вынуждены жаловаться начальству. Среди всего этого хлама Глеб сумел разобрать одно позитивное письмо, но и то оказалось спамом. Там какой-то свихнувшийся Дед Мороз предлагал получателю самый важный подарок в жизни. И не просто получателю, а именно Глебу.

— Жень, хорошо, что ты ещё на работе! – Глебу не нравился переполненный ящик и перспективы засиживаться до глубокой ночи, поэтому он сразу набрал сисадмину, – Слушай, на меня тут Вован свой ящик переключил и, видимо, что-то глюкнуло. Спам-фильтр не сработал. Глянь, пожалуйста.
— Подключаюсь к твоему компьютеру… – Женя тоже был в разводе, только значительно дольше Глеба, и тоже не торопился домой, – Так… у тебя сейчас открыта почта? Ага, вижу. Да, правда, похоже на какой-то спам. И имя твоё угадали! Кто-то не пожалел денег на подробную базу вплоть да самого низшего звена. Ой, сорян… до среднего. Кхм… Странно, что наш бот это не определил. В общем, забаню адрес. А заодно и весь их домен. Какой-то он подозрительно новогодний. Если что – обращайся. Но надеюсь, что больше не побеспокоят.
— Спасибо! А ты скоро домой?
— Через часок… а что?
— Может, по пиву?

Час за разгребанием Вовановской почты пролетел, как шальной заряд салюта, случайно попавший в твой балкон. То есть, очень быстро, но трудно сказать, что незаметно. Из офиса Глеб выходил, сгорбившись, ощущая гнёт забот всех тех несчастных, кому не ответил Вован. На ресепшене его окликнули:
— Глеб, привет!
— Привет, Лен. А мы не здоровались?
— Не могли, я сегодня во вторую смену. Тебе письмо. Заберёшь сейчас?
— Ну… давай.
— Ты сегодня таким уставшим выглядишь. Давай, набирайся сил перед праздниками!

Глеб кивнул и зашёл в туалет. Там вгляделся в зеркало: сосуды в глазах полопались, волосы всклокочены, на лбу привычные проплешины, небритые щёки кое-где поседели, ещё и пузо это. Сколько тебе, парень? Клюнула бы на тебя такая, как Лена, к примеру? Разведённая, но по-прежнему сногсшибательная секретарша с самыми грустными глазами на свете. Вряд ли. И ты в свои почти сорок всё ещё смеешь мысленно называть себя парнем?

В общем, этот парень умылся, пригладил волосы и вышел на улицу. Закурил и достал из куртки конверт с надписью: «Глебу. От Деда Мороза». Парень даже выругался, секунду разглядывая конверт, а потом просто проткнул его горящей сигаретой. Пламя принялось пожирать бумагу. На улицу вывалился Женя, почёсывая мятую бороду, прикурил от догорающего конверта:
— Замёрз, что ли, Глеб?
— Задолбался просто, отовсюду этот новогодний спам лезет.
— Есть такое…а ты, знаешь что…

В этот момент у Глеба зазвонил мобильник. Он указал коллеге в сторону бара и, шагая, ответил на звонок:
— Алло?
— Дорогой Глеб! Вам выпал шанс исполнить главное желание в вашей жизни. Необходимо сделать только одно…

Дослушивать проникновенный бабушкин голос Глеб не стал. И даже решился выключить телефон.

— Во! Как раз это и хотел посоветовать, – поддержал сисадмин, – долой гаджеты!

Оба коллеги, отключившись от прочего мира, двинули в пивнуху с максимально лояльными ценами. Идти было около километра по нечищеным от снега дорожкам. Зато у входа в бар их встретила настоящая Снегурочка:
— Дорогие гости, рада, что вы нашли в себе силы и желание прийти сюда в такой снежный вечер! Простите, а вы ведь, Глеб, верно? Не удивляйтесь! Я бы хотела вам передать приглашение от моего дедушки…

Менеджер тут же зарылся в свой шарф, испещрённый катышками и, схватив под руку сисадмина, дёрнул куда подальше. Глеб чувствовал, что по лбу его течёт пот, несмотря на зиму и мороз:
— Жень, это что такое было?!
— А я тебе скажу, Глебушка! Вторжение в частную жизнь. Гнать таких вторженцев в шею! Вот что!
— Покурим, может? Что-то я запыхался…
— Нет, я бы на твоём месте этого так не оставлял. Идём-ка в отделение, тут рядом…

Отделения Глеб не любил с юности, с тех самых пор, как ему усатые дяди испачкали руки, снимая отпечатки пальцев. В тот год обокрали их квартиру, мама вызвала милицию, и дактилоскопия была обычной процедурой, создающей антураж для надежды к поимке преступников. Разумеется, никого тогда не нашли. И вообще, в ходе короткого допроса милиционер подвёл к тому, что ворами могут быть друзья Глеба. В общем…

— В общем, нет, пожалуй, Жень. Мало мы на работе бумажек заполняем?
— Идём-идём!

Пока менеджер углублялся в анналы памяти, сисадмин подвёл его почти к самому порогу отделения полиции. Там в темноте у крыльца курил человек в полицейской форме и беседовал с женщиной, которая мельком обернулась на Глеба с Женей и вдруг заголосила:
— Сынок! Ну, где же ты ходишь?! – она побежала прямиком к Глебу и, попав в луч фонаря, оказалась Глебовой мамой, – Я вся изпереживалась!
— А что случилось-то, мам? – от самого бара менеджер шёл с незажжённой сигаретой в руке и теперь поспешно спрятал её в карман. Мама всё-таки.
— Как это, что? Сынок! Тебя везде Дед Мороз ищет, а ты непонятно где шатаешься! Это друг твой? – она кивком указал на Женю.
— Друг! – быстро подтвердил Глеб.
— Тоже разведённый? – сразу же определила мать разведённого.
— Мама, тебе что, мошенники какие-то звонили?! Какой Дед Мороз, о чём ты говоришь?!
— Да что ты заладил со своими мошенниками?!
— Я не…
— Не перебивай мать! Дожил до таких лет и до сих пор в чудеса не веришь?! – сыпал снег, а мама зачем-то откинула капюшон. Снежинки блестели на её отливающих сединой ресницах и всё лицо искрилось мелкими капельками.
— Мама! – менеджеру захотелось обнять маму, но почему-то он не решился, – Я не верю в Деда Мороза и волшебство! Я верю, что каждый человек сам себе творец и Дед Мороз. Так что, если меня кто-то и потерял, то это я сам!
— Глебушка, родной мой! – мама сама приблизилась к сыну и обняла, уткнувшись лицом в его мокрую куртку, – тогда быстрее становись им. Пора!
— Кем? – не понял Глеб.
— Дедом Морозом!
— Глеб! Гле-е-еб! Ты с кем там беседуешь так увлечённо? Товарищ сержант приглашает нас в отделение.

Вдруг отчётливо вспомнилось, что мама умерла больше года назад. Ещё до развода и до всей этой рутины ежедневных страданий. Глеб осознал, что стоит в курилке с двумя мужчинами: полицейским и сисадмином. Оба курили по второй, а Глебу что-то совсем не хотелось.

Среди этой сгустившейся зимы парню стало жарко. Он чуть высвободил шею от шарфа и завертел головой. Поднял взгляд на небо, но зажмурился от сыплющегося снега и глянул под ноги. Увидел цепочку маленьких женских следов. С неба сыпало всё сильнее, заметая следы, поэтому он решил, что нужно спешить. Хотел рвануть с места, когда его окликнули:
— Глеб, ты куда?! А заявление?
— Прости, Жень, я кое-что потерял. Мне… – он махнул рукой и побежал по следу.

Снег всё сыпал и сыпал. Не было видно дальше трёх шагов. Казалось, что даже фонари и те ослепли в такую непогоду. Вскоре он не мог видеть ничего кроме снега. Его охватил страх. Внезапно стало жалко свою бессмысленную жизнь с ежедневной пустой рутиной. Глеб попытался вернуться или найти хоть что-то знакомое. Ничего. И тогда он не придумал ничего лучше, чем позвать:
— Мама! – пелена снега обняла этот крик, как пуховая перина, Глеб повторил громче, – Мама! Я потерялся!
— Не бойся, сынок! Чудо моё, я с тобой, – мама появилась перед самым его носом. В смешной вязаной шапочке с розочками по бокам. Улыбчивая и родная. Та самая мама.
— Мне кажется, я совсем пропаду без тебя, мама, – почему-то Глебу захотелось жаловаться и даже поплакать, но от слёз пока удавалось сдерживаться, – без тебя всё сразу стало таким сложным. А потом ушла… она. Я совсем один, мама.
— Каждый одинок по-своему. А ты уверен, что стал таким только недавно?
— Да! После твоей смерти всё пошло кувырком!
— Ты уверен?! Взгляни на себя внимательнее!

Снег сыпал всё сильнее и уже стал похож на белый шум, сквозь который Глеб начал различать что-то знакомое. Очертания своего прошлого. Снова послышался голос матери:
— Пять лет назад, когда ты устраивался на свою нынешнюю работу. Вспомни, о чём ты думал? Был ли ты счастлив тогда?

Глеб увидел себя без залысин, с ухоженной причёской и в глаженой рубашке. Он сидел в том же офисе, что и сейчас, но казался довольным своей жизнью.

— Да! – не раздумывая ответил сорокалетний парень, – Я был счастлив! Я помню, как радовался, что меня устроил тогда мой знакомый. Что я буду усердно трудиться и скоро добьюсь ещё большего!
— Как скоро?
— Через пять лет... но кое-что мне и вправду удалось… купить квартиру, например. Просто жена… если бы не развод, то всё было бы иначе.
— Хорошо, тогда давай посмотрим на тебя десять лет назад. Что там?

Глеб снова увидел себя. В рубашке попроще и без причёски из барбершопа. Тогда он ещё не встретил жену. Сидел он в другом офисе, но занимался примерно тем же.

— Да, тогда я тоже был счастлив. Помню, сколько было задумок, и ещё я хотел построить семью. Я мечтал и, может, поэтому…
— Много ли задумок ты воплотил в жизнь?
— Кажется, большинство. Если вдуматься, то у меня получилось почти всё, о чём я мечтал. Просто теперь, когда я снова один…
— А хочешь посмотреть, что было ещё раньше, сынок?
— Нет, достаточно. В том-то и дело. У меня было почти всё, а за последний год я всё потерял.
— Всё же я покажу тебе ещё кое-что…

Глеб увидел себя пятнадцатилетнего. Он вернулся домой в коммунальную квартиру со смены на заводе. Ещё не окончен техникум. Мама каждый день работает допоздна. На его лице россыпь прыщей и спутанные сальные пряди. У него подбит глаз из-за недавней драки с однокурсником. Он зашёл в квартиру и обнаружил, что их обчистили. Вынесли всю электронику и деньги. Перед самым Новым Годом.

— Был ли ты счастлив тогда, сынок?
Глеб зажмурился и опять еле сдержал слёзы:
— Кажется, да. Нет. Я не знаю!
— Не знаешь? Но ведь в тот момент ты лишился всего! Разве мог ты быть счастливым?
— У меня оставалась ты, мама!
— Дело не в этом, глупыш! – улыбчивое мамино лицо снова появилось из снега, – Мама, папа, жена или Дед Мороз. Дело не в этих словах. Найди чудо сам! Ведь ты знаешь, где искать.

Мгновение, и мама исчезла. Снег прекратился. Глеб огляделся по сторонам, включил телефон, чтобы узнать время. Минуту подумал. В этой снежной кутерьме он как-то добрёл до офиса и теперь стоял на том самом месте, где недавно прикуривал от горящего конверта. До закрытия офиса оставалось минут пять. Ему пришла в голову идея. Глеб отряхнул одежду и вошёл в здание.

В офисе оставалась только Лена, которая работала сегодня во вторую смену. С ней-то он и хотел поговорить:
— Лен, я тебя спросить хочу кое-о-чём. Есть время?
Она собиралась домой, но замерла, медленно осматривая Глеба:
— Всё хорошо? Спрашивай, конечно.
— Да так, мал-по-малу. Слушай, ты не помнишь, как выглядел человек, который передал мне письмо сегодня?
— Ну… хм, не особо. Письмо принесли с утра, пока меня не было. Знаю, что это была женщина.
— Почему ты так решила?
— А вот, головной убор забыла, – Лена указала своими грустными глазами на вязаную шапочку с розочками по бокам, которая висела на настольной лампе.

Глеб только вздрогнул, ничего не сказав. Смотрел, как собирается стройная Лена, поглядывая на него своими грустными глазами. Он вдруг понял, что хочет стать тем, которого полюбит такая вот Лена. Нет. Вот именно эта Лена. Просто это будет не сейчас. Может, даже через год. Для этого придётся потрудиться, а сейчас надо просто:
— Прости, Лен, а ты сейчас домой?
— Да… кот уже заждался. Хочешь проводить? – сказав это как бы между делом, она подняла на Глеба взгляд и потёрла мочку уха.

Он кивнул, расплываясь в идиотской улыбке. Может, она и любит уже? Но это не значит, что не нужно трудиться. Нужно! Чтобы стать тем самым! Как сказала мама: стать Дедом Морозом, которого Лена обязательно полюбит, а потом, глядишь, он и сам себя полюбит.

Они вышли на улицу. У Глеба зажужжал мобильник. Звонил Женя. Менеджер извинился и ответил:
— Алло!
— Глеб, ну ты даёшь! Тут такое! Я полицейского уломал ехать за тобой. Думал, ты дома. А там квартира не заперта, и внутри ворьё какое-то.
— Что?! У тебя всё в порядке?
— Да, я же с полицейским был. Повязали двоих с поличным. Представляешь? Бывает же такое. Я знаешь, что подумал? Спам тот и Снегурочка. Может, это они тебя так выманивали, чтобы ты домой подольше не возвращался? Это тогда получается целая группировка у них.
— Получается, что так, Жень, – Глеб бездумно закивал, глядя при этом на привлекательный профиль Лены, и хмыкнул, – Но я решил, что теперь всегда буду вдумчиво разбирать новогодний спам!

Сисадмин что-то буркнул и положил трубку. А Глеб подумал, что вот, Женя уже успел стать Дедом Морозом. Пора бы и ему. Он предложил Лене взять его под руку и зашевелил губами, распространяя какой-то глупый спам, но очень новогодний, от которого обоим хотелось смеяться.