Рассвет в Измайлово

С десяти лет я играл на трубе в духовом оркестре Бауманнского дома пионеров. Закончив семь классов решил поступать в музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова, не поступил и пошёл в восьмой класс.
Подготовился и на следующий год был принят. Так как я окончил восемь классов, а в училище общеобразовательные предметы преподавались с седьмого класса, было решено, что музыкальные предметы я буду проходить в училище, а общеобразовательные в школе рабочей молодёжи.
Учиться мне было легко; я пришёл сразу после школы, а остальные «ученики» были намного старше и уже позабыли, что проходили раньше. Наш девятый класс подобрался дружный, весёлый и мне было интересно среди взрослых.
Учились четыре раза в неделю: понедельник, вторник, четверг, пятница, с семи часов вечера. Старшим приходилось трудно; после рабочего дня приходить в школу и пытаться чему-нибудь научиться.
Так получилось, что я оказался за одной партой с Аллой Максимовой, ей было 27 лет и она мечтала поступить в институт. Мы с ней подружились: она взяла надо мной шевство в бытовых вопросах, а я ей помогал в математике. Так мы с ней и просидели вместе два года, пока учились. Мне нравились женщины старше меня, с ними было интересно.
Я подружился с Лёней Качановым, который жил рядом со мной и после уроков домой шли вместе. Он работал шофёром, возил п оутрам продукты в детский сад и целый день был свободен. В школе он занимался серьёзно и после окончания поступил в Бауманнский институт.
А в наш девятый класс он попал так: после войны (а он воевал) он остался служить в Германии. В их части открыли школу, чтобы немного подтянуть офицеров; во время войны было не до учёбы. Его приятель по службе решил пойти в девятый класс, доучиться и получить аттестат.
Лёня рассказывает:
«От нечего делать я пошёл вместе с ним, хотя закончил только семь классов. Документов у нас не спрашивали, да и какие документы в то время. Проучились мы месяца три; нашу часть расформировали, а нас демобилизовали и отправили домой. Всем выдали справки, что мы учились в девятом классе, и мне тоже. Так я и попал в девятый класс.»
Время шло, учились как могли и не унывали. Как-то раз, уже в десятом классе сбежали с уроков на танцы в парк им. Баумана; по дороге конечно выпили, мне тоже немного налили. Танцевали, веселились. На следующий день директор отругал нас как школьников, а мы с удовольствием вспоминали этот вечер.
Подошло время выпускных экзаменов; учился я нормально, поступать мне никуда не нужно, я уже учился в музыкальном училище. А остальным пришлось поволноваться, особенно по математике, физике, химии. Экзаменационная комиссия всё понимала; снисходительно относилась к списыванию, подсказкам и вытягивала всех буквально «за уши».
В нашем классе училась Вера Белова, красивая девчонка, но «флегма». Её ничего не интересовало, уроки она не учила; не понятно было, ради чего она ходила в школу. Так вот – экзамен по математике: письменный она списала, а устный «ни в зуб ногой». Её пытали и так и эдак – ничего и вдруг она заплакала у доски. Комиссия заёрзала и тут встал наш классный руководитель физик Спартак Вольфович, погладил её:
- «Ну успокойся, ты же знаешь. Это какая буква? – показал на букву «а» в уравнениии».
- «А» - всхлипывая, выдавила она.
- «Молодец, а эта?»
- «Б» - уже увереннее сказала она.
- «Вот видишь, ты же всё знаешь!»

Он сел, а комиссия посовещалась и поставила тройку. В общем, все сдали.

Выпускной вечер

Сначала торжественная часть – вручение аттестатов, поздравления. Потом конечно банкет, прямо в нашем классе. Выпивали, радовались как дети, устроили танцы; я конечно танцевал с Аллой.
Часов в одиннадцать кто-то предложил:
- «Пойдёмте на Красную площадь?»
Все закричали: «Пойдём, пойдём!»
Раньше ребята портфелей не носили, а книжки и тетради, а их было немного, прятали за пазуху, затягивали ремнём, было почти незаметно, так и носили.
Когда я получил свой аттестат, запихнул его за пазуху: веселился, изредка прижимал руку к груди, где лежал первый в моей жизни аттестат.
Так вот, решили пойти на Красную площадь, вышли на улицу, обошли вокруг школы и потихоньку начали расходиться. Я шёл вместе с Аллой, настроение было какое-то благостное, домой идти не хотелось, и я решил проводить её.
Учились мы на Бауманской, в школе им. А.С. Пушкина, которая по преданию стояла на месте дома, где родился Александр Сергеевич. ЯЯ жил недалеко от школы, Алла жила в Измайлово, а это довольно далеко.
Мы шли держась за руки, блаженно улыбались и почти не разговаривали. Я шёл гордый, держа за руку, нравившуюся мне женщину. Стало светать, из-за домов показалось солнце, яркое летнее утро раскрывалось перед нами и вселяло какую-то детскую радость.
Мы прошли Электрозаводскую, Семёновскую и к пяти часам утра пришли в Измайлово.
Алла жила в городке им. Баумана; раньше это был монастырь, стоящий на острове и окружённый небольшой речкой. Его приспособили под жильё и почему-то присвоили имя революционера Баумана. Там росли старые липы и весь островок был заросший травой и кустами.
Идти домой и будить своих Алла не захотела. Мы выбрали укромное местечко, я постелил пиджак, улеглись на него и тут только почувствовали, что очень устали. Я вытянулся и блаженствовал, щурясь на солнце. Алла прилегла на локоток и травинкой щекотала мне нос. Я схватил её, повалил на себя и мы впервые поцеловались.
Потом произошло это, о чём я мечтал и представлял себе бессонными ночами.
Мы лежали уставшие, умиротворённые и глядели в голубое небо. Стали просыпаться люди, захлопали двери; мы встали, отряхнулись, она поцеловала меня в щёчку на прощание и пошла к себе, а я сел на метро и поехал домой.
Так я в один день получил аттестат и стал зрелым мужчиной.
Мне было 17 лет.
P.S.  Когда я сдавал аттестат в музыкальное училище, секретарша спросила меня:
- «Где ты его так измял?»
Я скромно улыбнулся.

Зима, 2017г.
Д. Лужное
Е.П. Алексеев