Ловец жемчуга. Глава 53. Смотрите, кто пришел!

Я подошел к креслу, где раньше сидел инопланетянин, и начал его изучать. На кнопках были нарисованы незнакомые символы. Решив, что знание инопланетной техники будет совсем не лишним при встрече с главой лунной колонии, принялся расшифровывать эти символы. Но смысл картинок никак не давался. Мне ничего не оставалась, как опытным путем выяснять их назначение. И, похоже, это была не самая удачная идея.

 — Это кресло меня убьет! — вырвалось у меня, когда после нажатия какого-то рычажка, кресло рвануло с места, сбив меня с ног, и стукнулось о противоположную стену.

 — Неплохое завершения земного существования. — съязвил Гонт. — А на твоем похоронном саркофаге напишут: «Погиб в неравной схватке с креслом.» И гроб с твоим телом вечно будет лететь в космосе и веселить всех встречных астронавтов.

Я встал и посмотрел на карлика. Он уже пришел в себя и с любопытством наблюдал за моими тщетными попытками разобраться в управлении инопланетными механизмами.

 — Я бы не стал так злорадствовать в твоем положении. — огрызнулся я, потирая ушибленные колени. — Что напишут на твоем саркофаге? Может: «Зеленый карлик, который угробил не одну цивилизацию».

 — Звучит неплохо. — одобрительно кивнул инопланетянин.

Похоже путы, которыми я связал ему руки и ноги, не сильно беспокоили, раз он уже шутит и, решив, что инструкций по управлению креслом мне от карлика не добиться, мысленно попросил:

 — Аврора, ты можешь просканировать символы на пульте управления креслом и определить, какие механизмы они задействуют?

 — Да, капитан. Сканирую.

Уже через 5 минут я осознал, что мне понятны почти все кнопки на пульте управления.

 — Как ты это делаешь? — больше удивился, чем спросил я, когда подойдя к креслу, уже знал назначение большинства из них.

Взгромоздившись в это простое с виду устройство, я начал со знанием дела управлять его полетом и другими приспособлениями жилища инопланетянина. Он смотрел расширенными зрачками, как я гоняю в кресле по всему залу. Казалось, Гонт не мог поверить, что я — потомок обезьяны, смогу так быстро разобрался в сложной инопланетной технике.

 — Ну, что? — спросил я, зависнув у него над головой. — Похоже надписи на саркофагах изменились?

Он промолчал.

 — Думается мне, что у тебя надгробной надписи от людей не будет. — сказал я, заставив кресло перевернуть меня через голову. — Да и Юпитеру на тебя плевать.

 — Как не смешно это звучит из твоих уст, но ты прав. — вдруг серьезным тоном ответил карлик. — Никому до меня нет дела. И даже, если ты меня убьешь, я все равно вернусь в другом теле, и все начнется сначала.

Он помолчал и, как мне показалось, добавил с грустью в голосе:

 — Это никогда не кончится.

 — Что — «это»?

 — Бесконечное уничтожение любых форм жизни в этой солнечной системе, причем, с моей помощью.

 — Ты можешь этого не делать. — предложил я.

 — Не могу. — с горечью в голосе проговорил Гонт. — Я принадлежу Юпитеру, а значит, должен выполнять его волю.

 — А что будет, если ты перестанешь выполнять его поручение? — мне показались странными слова инопланетянина, главной целью которого на Земле, уже не одну тысячу лет было уничтожение людей.

 — Он поместит меня туда, где моим мучениям не будет конца. У вас это раньше называли Адом.

 — Ад - это вымысел, страшилки для непослушных детей. — отмахнулся я. — Такого места не существует.

 — Вовсе нет. Это вполне реальное состояние души, когда ее со всеми знаниями и умениями, памятью о прожитых жизнях, помещают в камень на миллионы лет или в бактерию, которая живет несколько часов, а после смерти душа попадает в следующую бактерию. Процесс переселения души в другую форму жизни очень болезненный.

Сначала в старом теле начинают плохо работать, а потом отказывают вспомогательные органы, потом, из-за их неправильной работы, отказывают основные. Все это сопровождается невыносимой болью, передаваемой нервной системой в головной мозг. У тела начинают срабатывать рефлексы самосохранения, и оно перестает подчиняться велениям души, собирая все свои силы на поддержание жизни.

Муки души в этом теле можно сравнить с терзаниями человека, у которого на глазах медленно умирает тот, дороже которого нет никого на свете, с кем вместе они прожили 120 лет. Душа чувствует всю его боль, но ничем не может помочь.

А потом, когда попадаешь в новое тело, все начинается сначала, как будто тебя поместили в машину, управление, которой ты еще не освоил. Перед тобой целая стена кнопок и рычагов, назначение которых ты не знаешь. Ведь это уже другая машина, другое тело. И, если до ближних ты можешь дотянуться и проверить, как они работают, то чем сложнее действие, тем дальше от тебя находятся приборы управления.

Это происходит так же, как при рождении ваших детей. Сначала они кричат во всех случаях, когда им что-то нужно, а родители должны догадываться в чем дело, потом они учатся ползать, говорить, ходить. И так до тех пор, пока цивилизация не научит их тому, что знает сама. Только тогда вы начинаете действовать самостоятельно.

Разница в том, что вы не помните своей жизни в предыдущих телах и их смерть, забываете мучения при рождении в новом теле. А я волею Юпитера помню все свои жизни, каждую минуту, прожитую в каждом теле. Юпитер не хочет возиться с нашим обучением, избавляя нас от мучительных воспоминаний, и оставляет нам страх рождения и страдания умирающего тела. Тебе не понять, что чувствуешь, когда умирает тело, потому что память об этом тебе стерли при рождении.

 — Отчего же? — по спине побежал холодок, нервная дрожь встряхнула все тело при воспоминании падения на Землю с метеоритом и пытки у Карла в лаборатории. — Волею твоих друзей с Луны, я имел несчастье испытать эти ощущения, и не однажды.

Гонт посмотрел на меня внимательно, вырванный моей репликой из своих мыслей. Казалось, что он смотрит в себя. Его зрачки, до этого суженные до размера небольшой точки, сейчас расширились, скрыв радужную оболочку. Наверное, он прочитал муки на моем лице и понимающе кивнул.

 — А теперь представь, что это повторяется миллиарды раз или длится миллионы лет. Не знаю, что лучше: умирать миллиарды раз или быть заточенным на миллионы лет в камне.

 — Значит, тебя пожалеть нужно? — скривился я.

 — А что мне от твоей жалости? — хрюкнул его нос. — Это все равно ничего не изменит.

 — Выходит, мне от тебя нет никакой пользы, раз ты принадлежишь Юпитеру и уже ничего не можешь изменить из того, что здесь натворил.

Гонт не ответил. Маленький, зеленый, связанный по рукам и ногам, с огромными глазами, уставившимися в какую-то точку на стене, он уже не вызывал у меня ненависти и, даже, неприязни. Скорее жалость — единственное чувство, которое я сейчас испытывал к инопланетянину.

Подумать только, я жалел существо, которое тысячелетия стремилось уничтожить человечество и придумывало для этого самые изощренные способы. Почему так?

«Ты человек! — прозвучал у меня в голове мелодичный, звучащий со всех сторон, светлый голос Луны. — Твоя душа — часть вселенной, для которой ни это существо, ни Юпитер — даже не пыль. Но болезнь, требующая внимания и лечения».

 — Что же я могу? — опять задал я вопрос, как и тогда в разговоре с духом Земли. — Кто я против планеты? Даже против этого головастика! За ним знания, каких нет у всей человеческой цивилизации!

«За тобой вся вселенная.» — услышал я ответ.

И все затихло. Остался только мрак тишины.

 — Вот так ответ. — проговорил я вслух.

 — Ты с кем разговариваешь? — очнулся от своих мыслей Гонт.

 — Да, так. — спохватился я. — Думаю о своем.

 — Я чувствую гравитационные возмущения, правда очень слабые. — проговорил он, как будто к чему-то прислушиваясь. — Раньше здесь такого не было.

 — И что это, по-твоему?

 — Не знаю. — пожал плечами инопланетянин. — Это появилось недавно. Ощущения, как легкая зубная боль, которая то появляется, то пропадает. Едва пульсирует, где-то внутри зубов.

 — И сейчас это есть?

 — Да, сейчас тоже что-то чувствую.

 — Почему ты думаешь, что это гравитационные возмущения?

 — Что-то подобное, только постоянно усиливающееся, я чувствую, когда приближаюсь к Юпитеру. Только без пульсации. Это можно сравнить со звуком одной частоты, громкость которой постоянно растет, и на минимальном расстоянии от планеты, становится просто невыносимой. Нечто похожее, только другой тональности, есть у Земли, Луны и Марса. Было и у Фаэтона. У каждой планеты свой звук. Можно сказать, что это ее гравитационное имя. Наши корабли настраиваются на нужную частоту, и мы больше не вмешиваемся в управление, пока не достигнем орбиты выбранной планеты.

 — Почему ты мне все это рассказываешь? — удивился я, неожиданно пришедшей в голову мысли. — Ведь я для тебя враг.

 — У меня нет друзей, а значит, нет и не может быть врагов.

 — Как это?

 — Если нет белого, значит, нет и черного; нет верха — нет и низа; нет минуса, тогда нет и плюса.

 — А ноль?

 — Вот! — многозначительно проговорил он. — Есть только ноль, то есть ничего или наоборот все.

 — Что-то я тебя не пойму. — опустил я кресло на пол напротив него. — К чему ты мне все это говоришь?

 — Не пытайся убедить меня, что ты глуп. Я уже давно понял, что в некоторых вопросах, ты опередил мои знания.

 — Откуда ты это взял? — теперь я почувствовал, что Гонт все давно уже понял.

 — Видимо, дух Земли открыл тебе то, что мне дал дух Юпитера, а может, даже нечто большее.

 — Пока я не понимаю, о чем ты говоришь. — пожал я плечами и постарался всем своим видом это подтвердить. — Поясни.

 — Гравилет у моего шлюза, какие-то импульсы, мне не понятные, но очень похожие на передачу информации. А, если сопоставить этот факт с тем, что в твоем присутствии они более отчетливы, напрашивается вывод, что ты — их источник. Точнее — это какое-то устройство в твоем снаряжении.

 — Ты чувствуешь гравио волны? — спросил я, притворившись, что раньше этого не понял.

 — Я же тебе говорил, что это, как пульсирующая зубная боль. — напомнил инопланетянин, но, видимо, почувствовав ложь в моем голосе, добавил. — Хотя думаю, ты о них знаешь больше меня — даже название им дал.

Я не нашел, что ему ответить, и чтобы сменить тему спросил:

 — А кто решает, кому принадлежит душа?

Гонт опять посмотрел на меня внимательно и, поняв, что я не склонен сейчас делиться с ними своими секретами, не стал настаивать.

 — Сама душа, разумеется, — ответил он.

 — Значит, ты решил, что должен служить Юпитеру и выполнять его волю?

 — Не совсем так. — проговорил Гонт, немного задумавшись. — Юпитер дал мне тело и возможность в нем развиваться. У меня не было выбора.

 — Может тогда не было, — я внимательно посмотрел на него, — а сейчас?

 — А что изменилось сейчас? — не понял он.

 — Сейчас ты на Луне и Юпитер далеко. — я встал с кресла и подошел к нему ближе. — Я принадлежу Земле и Луне, всей вселенной, а ты только Юпитеру. И, если это так, то я часть вселенной, и вселенная через меня предлагает тебе вернуться туда откуда ты пришел.

 — Ты предлагаешь отказаться от Юпитера?

 — Да. Раньше люди это называли сменить веру.

 — Их называли отступниками и неверными.

 — Сейчас не тоже самое. — я начал ходить из стороны в сторону. — Сейчас ты служишь тому, кто сам предал. Уйти от него — это не предательство, а обретение веры.

 — Все относительно. — возразил он. — Если Юпитер победит Солнце, то он будет частью вселенной и тогда я тоже стану ее частью.

 — До сих пор ему это не удавалось, почему ты решил, что удастся потом?

 — Нас мало, но мы все стараемся, чтобы это случилось.

 — Но, если ты примешь дух Луны, Земли, Солнца, ты сразу обретешь всю вселенную.

Я видел, как Гонт поворачивает голову, следя за моими метаниями из стороны в сторону. Он молчал.

Тут в голове прозвучал голос Авроры:

 — Капитан, сюда приближается корабль, точнее планетолет.

 — Похоже, это пожаловала дама Фрушмитт по вызову инопланетянина.

Я решил, что вряд ли она берет оружие на встречу с Гонтом и скорее всего свою охрану сюда не приведет, а значит, у меня будет преимущество.

 — Юрий, отойти на безопасное расстояние от шлюза, чтобы исключить столкновение с планетолетом. Аврора, как только прилетевшие зайдут в шлюз, блокировать радиосвязь планетолета и все другие средства связи пещеры. Перехватить управление планетолётом.

 — Принято, капитан. — одновременно подтвердили оба компьютера.

Я с удовольствием представил себе, как миниатюрные дроны проскакивают в открывшийся люк планетолета во время выхода из него дамы Фрушмитт, и подключившись к бортовому компьютеру через пульт управления шлюзом, блокируют главный пульт прилетевшего корабля.

Остановившись возле кресла, я сел в него.

 — Ты же сам хотел прекратить свои мучения.

 — Так просто?

 — Ты знаешь, последнее время я все чаще убеждаюсь, что в жизни все очень просто, если ты принимаешь систему, а не идешь против нее в угоду своим или чужим амбициям, делая все больше и больше ошибок.

Рано или поздно тебе придется сделать выбор: раскаяться и просить прощения или продолжать приближать неминуемый ад, как ты сам его определил.

 — А примет ли меня Вселенная? — с сомнением посмотрел он. — Я сделал столько плохого.

 — Хоть ты и делал все это с дурным намерением, — говорил я, но было ощущение, что это не мои слова, не мои мысли, как будто голосом кто-то управлял, — но ты все равно помогал воспитывать души людей, подвергая их тела соблазнам гордыни, властолюбия и алчности. Многие из них, сопротивляясь тебе, смогли перейти на следующий уровень развития и вернуться к Духу вселенной обновленными. И ты можешь вернуться.

 — Кто ты? — едва слышно проговорил Гонт.

 — Тот, кто когда-то послал тебя к духу Солнца. — как-то по особенно величественно прозвучал мой голос.

Я чувствовал себя пассажиром в битком набитом флайбусе и слушающем разговор, доносящийся с соседних кресел.

«Планетолет опустился на стартовую площадку возле шлюза.» — прозвучал в голове голос Авроры. — «Из него вышли трое и направляются к шлюзовой камере. Дрон-перехватчик внутри».

«Принял!» — так же мысленно ответил я, в то время как мой рот продолжал вести беседу с инопланетянином.

Это состояние напоминало мне посещение виртуального бара, когда тело занято работой, а сам мысленно общаюсь с друзьями, с той лишь разницей, что телом сейчас управлял не я.

 — Что ты решил? — услышал я свой голос, вернувший меня к продолжающейся беседе. — Остаешься с Юпитером или возвращаешься ко мне?

 — Я хочу вернуться, но примешь ли? — Гонт смотрел на меня с мольбой в глазах. — Я сделал там много зла! Сейчас я осознал это и сожалею о причиненном горе.

 — Выбор только за тобой. — это был последний ответ, который прозвучал не по моей воле.

 — Я понял. — ответил он и в его взгляде появилась надежда.

 — Ну, а теперь к нам прилетела дама Фрушмитт с сопровождением. — это сказал уже я сам. — Что будем делать?

 — Встречать. — улыбнулся Гонт своими синими зубами.

Я понял, что теперь мне не нужно его бояться, поэтому быстро освободил от пут и встал чуть позади него. Зеленый с благодарностью посмотрел в мою сторону и пересел в свое кресло.

Двери шлюза открылись и впустили внутрь трех посетителей. На одном поверх скафандра был накинут белый плащ до пола. При движении его полы раскрывались, обжигая взгляд алой подкладкой. И хотя через зеркальный шлем не было видно лица, я понял, что это и есть дама Фрушмитт. Ее я видел в кабинете Карла. Из плаща показалась рука и потянулась к кнопке на скафандре. Шлем быстро исчез в воротнике. Дама сделала еще пару шагов и остановилась, когда ее взгляд упал на мне.

Следующие за ней, тоже убрали шлемы и остановились возле дверей шлюза с изумлением разглядывая инопланетянина.

 — Смотрите кто пришел! — не удержался я от сарказма.