Старая машина

                Старая машина.
Когда- то этот узкий кирпичный гараж в углу двора, с дощатыми рассохшимися воротами и остатками облупившейся краски на них открывался почти ежедневно. Хозяин с утра степенно раскрывал его створки и с удовольствием осматривал изящные глянцевые формы своего недавнего приобретения. В его сияющих крыльях, капоте, крышке багажника, широких зеркальных стеклах отражалась воплощенная мечта юности хозяина- он теперь имел новенькие «Жигули», собственный транспорт. Тот, который и надежный, и комфортный, и радует глаз. Казалось, для такого божественного создания, этот приют с неоштукатуренными стенами, с остатками строительного мусора по углам, а вместо потолка небрежно набросанными досками на перемёты кровли был просто оскорбителен.
Частенько, вспоминая свое давнее детство деревенского мальчишки, он жалел теперь ушедшего в мир иной великого труженика- отца. Тому, из предметов транспорта, приходилось довольствоваться только тачкой, да велосипедом, иметь собственную лошадь в те времена считалось делом криминальным. А уж о собственном автомобиле с его скудным достатком, вытекающем из его грубых намозоленных ладоней, тем более и говорить не приходилось. Потому то, когда сын приехал просить отца, фронтовика- пенсионера помочь небольшой суммой для покупки новой машины, отец не задумываясь, сделал это, как для самого себя. Радовался, не пряча слезливой улыбки в старческих морщинистых глазах. Понимал, теперь к отцу и матери сын и внучат, и невестку будет возить почаще, да и просто осознавать, что его сын живет не хуже других, окрыляло.
Без малого десяток лет, бежевая «пятерочка» служила верой и правдой. Была и рабочей лошадью и скоростным представительским лимузином. Не подводила, когда детишки стали проситься из родного гнезда на учебу в далекий город, и уставший мотор не успевая за ночь остыть, привычно продолжал свою песню в новой поездке. Даже когда в тяжелые дни смертельной болезни сына, хозяин, забывая о себе, гонял ее по разгоряченному асфальту за сотни километров, и конечно забывал проверить схождение колес или подтянуть гайки на креплениях амортизаторов, те терпеливо трудились, только слегка постукивая и скромно напоминая о себе.
Но, такое терпение железного коня оплачивалось сполна. Когда хозяин в жаркий летний день обливал чистой водой ее раскаленные бока, смывая ласковой щеткой грязь и песчинка с ее металлического тела, выбивал пыль из мягких кресел, «вылизывал» губкой напольные коврики. И в салоне вновь становилось чисто и уютно, отдавало обжитым людским запахом, и разогретым на солнце от пластика панели приборов. Когда наждачкой счищал появившиеся позднее язвины ржавчины и нежно закрывал ранки свежей краской. Когда второпях, по оплошности зацепив крылом или дверцей за «неожиданно» появившиеся на его пути столб или угол стены, а потом, нещадно ругая себя, выправлял и выкрашивал до прежнего состояния.
Машина терпеливо наматывала на колеса и счетчик спидометра тысячи километров. Преодолевала при свете солнца и собственных фар затяжные подъемы и длинные, словно сама жизнь, спуски, в  полные солнца или тумана, долины, сухой и мокрый, заснеженный и обледенелый асфальт, весенние грязные лужи и осенние, глубокие и вязкие, длинные до бесконечности колеи деревенских дорог. Терпела удары щебня о днище и подкрылки и еще хуже «нечаянные» аварийные удары от себя подобных. Потому как, выезжая из этих уютных деревянных ворот утром, ни кто не знал, в каком состоянии она заедет в них вечером или поздней ночь. И что случится в ее пути, на каком- то перекрестке или у чужой обочины. Дорога- такая вещь, она предполагала все это.
Но жизнь катилась по своим, только ей одной известным законам. И ни что не вечно под луной. То и дело в машине образовывались какие- то дыры и появлялись новые стуки и зазоры. Старела машина, старел и ее хозяин. Ему надоело то и дело перебирать, латать и обновлять обветшавшие агрегаты. А тут еще появились красивые, современные, более скоростные и на «целую голову» комфртнее, иномарки. Хозяин, конечно же, не ушел от этого соблазна, и вскоре «вытурив» старого друга в угол двора, на ее место поставил сияющую гордую, лупоглазую иномарку. Не на долго, правда. Подсуетившись, он отгрохал для новой своей «подруги» гараж с потолком и деревянным полом, устеленным линолиумом, и железными надежными воротами. И, не вровень прежнему, все в новом гараже сияло свежей пахучей краской.
Трудягу-пятерочку вновь поставили на ее законное место. Она еще использовалась, но уже по местным и «грязным» делам: какие- то железяки или деревяшки в салон загрузят, или мешки с зерном, так, что бедняга приседает до асфальта. Но старенькой «пятерочке» это было привычно. Иномарку же берегли для торжественных и дальних выездов.
Но люди горазды на выдумки. Теперь, на радость им, вышла программа по утилизации изношенных автомобилей. Хозяин в старый гараж заглядывал совсем редко- иногда только на «старушке»подзарядить совсем «севший»  аккумулятор, или взять щетку из багажника, чтоб помыть свою иномарку. И, наконец, настал день, когда совсем поникшую на приспущенных колесах, запыленную и обвитую паутиной «пятерку» выгнали из гаража, второпях бросили в ее пустой багажник «лысые» колеса и потурили в далекий город. В этот день, эта знакомая до последнего поворота и малейшей выбоинки дорога, была для нее лебединой песней.
 С чужим рулем, без чехлов на креслах, без напольных ковриков и магнитолы, в свой последний путь машинка ехала как в свой первый- легко и уверенно. Она не должна была подвести своего старого хозяина даже теперь. И до последнего оборота ее отнюдь не мощного движка, самого последнего метра у забора на просторном чужом дворе, своего, отведенного в ее автомобильной жизни, пути, она не подпрыгнула резко на ухабе, не забуксовала в снегу. Только раз, в дороге мотор слегка покашляв, хотел еще вызвать жалость у хозяина. Но тот, закусив губу, выжал «газ» до пола, и мотору ничего не оставалось, как подчиниться.
Спустя неделю, хозяин вместе с женой заглянул на чужой двор автомагазина- в торопях забыл привезти  «запаску». Его преданная «пятерочка» сиротливо стояла на прежнем месте, где оставил ее предатель- хозяин, вдали от шикарных иномарок, наполовину заметенная снегом, напоминая собой выгнанную из дома остаревшую лошадь, не понимающую, чем же она провинилась.
Когда хозяин бегал по кабинетам магазина, жена, не выдержав, подошла ближе. Разгребла снег на капоте, положила руку и искоса оглянулась- она не хотела, чтоб кто- то видел ее слезы. 

2010 г.