Глава 10. Старец Мэчьи

Этот старец Мэчьи, часто упоминаемый жителями деревни, местный адепт весьма высокого уровня. О его жизни, прошлом, статусе, семейном положении никому доподлинно неизвестно. Остаётся загадкой даже то, откуда он родом, из какой семьи, его специализацию (а она у адепта может присутствовать) и его полное имя. Разумеется, не для самого старца; однако сам Мэчьи никому не говорил о себе, и никакие угрозы так и не заставили его это сделать. Вследствие этого селяне окрестили старца нелюдимым и угрюмым адептом, всячески избегающего контакта с обществом. Да, да, он был до того скрытен, что селяне не знали о нём ровным счётом ничего, кроме его имени. Сам старец редко появлялся в деревне, да и то, когда ему было что-то действительно нужно; гораздо чаще его начали замечать три недели назад, когда в Суанрок пришла беда. Иногда селяне сами ходили к нему, ежели имели нужду в нём; старец Мэчьи обижался, когда к нему приходили с пустяками вроде наговора или приворота, но зато радовался, когда ему приносили дары. О том, что он адепт, селяне узнали через полмесяца с тех пор, как Мэчьи появился в Суанроке. Не прошло и часа, в течение которого селяне осознавали род занятий старца, к нему тотчас же пачками посыпались разнообразные запросы. Разумеется, среди них были и люто нелюбимые старцем пустяковые, но он ничего не мог с этим поделать: ведь когда ты способен и знаешь своё дело, как свои пять пальцев, ты всегда будешь востребован. Впрочем, его запросы не ограничивались одними только пустяками. Для селян старец Мэчьи – «лекарство едва ли не от каждой хвори». Если, бывало, косарь потянет себе поясницу, Мэчьи так мог искусно перенаправить потоки эфира так, что боль отпускало спустя мгновение. А если случится так, что не уродится урожай капусты, тут же обращались к Мэчьи: он умел общаться с почвой, перенаправить её эфир так, чтобы сделать её плодороднее. Старец Мэчьи много чего умел, и много чего знал, и перечить ему было бесполезно, а потому спорить с ним, да и вообще конфликтовать никто не желал, даже заядлый охотник Энеазэт.
Нехбет как раз подходил к месту жительства старца – каменного невысокого домика, стоящего посреди еловой рощи и окружённого старой плетенью; местные жители рассказывали ему, что с той поры, как старец Мэчьи обосновался в Суанроке, он поселился на отшибе, подальше от людского взору, для чего и выбрал эту рощу. Не без робости Нехбет зашёл на порог старца, постучался в дверь. Послышались тяжёлые шаги.
Дверь открылась, и в ней показался сам старец. Рослый, щуплый сложением косматый старик с густой, как снег белой бородою. Ястребиные глаза его, зелёные, как подорожник, устремились в пришедшего Нехбета, словно пытаясь насквозь пронзить его, будто игла бумажный лист. Из-под длинного, настежь распахнутого кожаного плаща просматривались: кожаные ботинки с высоким голенищем, кожаные брюки да серовато-пурпурный, растянувшийся со временем свитер. Голову старца венчала высокая, широкополая шляпа. Ввиду преклонного возраста ходил старец, опираясь на корявую палку.
Разглядев своего гостя сверху донизу, старец заговорил:
- Эй, парень, ты как сюда попал? И чего тебе надо от меня?.. Хотя… хм. Тебя я что-то не припомню.
- Оно и понятно, - молвил Нехбет, - вы в первый раз меня видите, почтенный старец.
Мэчьи задумчиво нахмурил густые, будто обувные щётки, сероватые брови.
- Я Нехбет Салим из клана Салимов, - продолжал Нехбет. – Я здесь по делу о порче, которая…
- Да, да, - перебил старец, - порча, из-за которой скотина ведёт себя непредсказуемо. Кроме меня, больше некому с ней разбираться. Приходят тут всякие, по пустякам меня дёргают…
- Я вообще-то сюда прислан из столицы по приказу великого магистра. Мы сопроводили сюда элитного адепта для поимки того, кто насылает на скот эту порчу. И оказания ему помощи, если она необходима.
- Да? – сказал старик. Посмотрев на Нехбета странно, он резко схватил его за жилетку. – Тогда залазь, не студи себе поясницу.
Старик дёрнул Нехбета так, что он перелетел через порог дома, едва не упав на дощатый пол, будто вконец изношенная ветошь.
А в доме у старца Мэчьи не столь уютно, как в остальном Суанроке, ибо сам старец не любил уюта и комфорта. «Старец Мечьи считал, что они делают адепта только слабее» - так говорили все, кому посчастливилось побывать в его доме. Чего уж говорить про роскошь и помпезность, которые старец, если и любил, то лишь как нечто выставленное напоказ. Никого из обитателей Суанрока не удивляло, что Мэчьи никогда не задерживался у госпожи Дэстэт дольше, чем на полчаса – едва закончив визит, он тут же уматывал из поместья, подальше от давящего его душу великолепия.
Только представьте себе… Дощатый пол сер до того, что, кажется, он вот-вот осыплется, будто мука, и всё, что находилось в доме, провалится в бездну. Таким же казался и сероватый потолок; визуально, особенно в ненастную погоду, он казался до того тяжёлым, что, кажется, он в любой момент начнёт опускаться, или – хуже того, - в одночасье рухнет на голову старцу. Или посетителям, которые заходят к Мэчьи далеко не каждый день. Стены больше напоминали морскую гладь: местами неровные, местами волнистые – к ним не то, что прикрепить или приклеить что-нибудь, мебель вплотную не поставить. О последней сказать можно следущее: несмотря на все старания старца по ведению хозяйства, она обшарпана – под облупившимся слоем лака Нехбет с лёгкостью мог разглядеть поцарапанное дерево, местами даже стёртое. На окнах нет ни занавесок, ни штор – вместо них лишь поизношенные простыни, висевшие на гвоздях; сами окна закрываются только на ставни, но старец открывает их нечасто. В доме напрочь отсутствуют привычные Нехбету люстры и бра со светящимися камнями – вместо них старец использует свечи или лучины. Ковры если есть, то висят на стенах – они удерживают тепло в холодные ночи, даже невзирая на то, что печь, собранная самим же Мэчьи, способна держать тепло двое суток. Куда бы ни посмотрел Нехбет, он видел, что все полки, серванты, шкафы и даже буфеты заставлены: таинственными свитками, колдовскими книгами, колбами с реактивами, флягами со снадобьями и прочим добром, которое только достойно высокоуровневого адепта. Или колдуна. А на рабочем столе старца, на жерди сидит и хлопает по временам глазами ушастая сова.
- Виноват, - молвил старец, заходя в гостиную, - чай не предлагаю, не располагаю таким добром. Итак, и о чём же вы, молодой человек, хотели бы меня расспросить?
Они присели на кресла.
- Как вы уже догадались, - начал Нехбет, - речь идёт о порче, которая поглотила Суанрок. А из уст селян мы слыхали, что до нашего прихода ей занимались именно вы…
- А в этих местах, кроме меня, больше некому заниматься, - молвил старец. – Вас ещё послали сюда, отправили на верную погибель. Лучше бы вас отправили ловить устриц или нянчиться с детьми, чем погибать в самом логове этой напасти, чтоб ей пусто было. Ведь вы же ещё так молоды, вам ещё рано умирать, у вас же всё ещё впереди.
- Но мы здесь по приказу великого магистра.
- У, ещё не легче, - махнул рукой старец. - Нынешний великий магистр бесподобный адепт, я не сомневаюсь в этом, но она не чувствует никакой разницы между возрастом адепта и его уровнем подготовки. Это две совершенно разные вещи. Отослать вас, недоструганных новичков, за тридевять земель, да ещё и в опасную зону – это же чистой воды безумие! Я вообще не понимаю, как прежний великий магистр пустил девчонку на своё место. Лучше бы он оставил её в главных специалистах где-нибудь на задворках фракции, скажем, на границе с Островом Огня.
- К вашему сведению, мы до этого уже побывали на похожем задании. Не так давно мы ходили на остров Йола в поисках одной древней реликвии. И, поверьте мне на слово, там было гораздо страшнее и опаснее, чем здесь. Тем более, как я уже указал, с нами элитный адепт «Белого креста» …
Мэчьи недовольно перебил:
- Ох, уж этот «Белый крест»! Вечно суёт свой нос, куда не надо. Мало нам этого болтуна Сэмбайса, привели ещё одного. И вас, совершенно неготовых к серьёзным делам, к нему приставили. И уж поверьте мне, молодой человек, то, что вы один раз были на опасной миссии, ещё не значит, что вы достигли нужного для этого уровня. То ли дело я! Я живу этим. Я дышу этим. Моё понимание этого дела феноменально. Я знаю, что такое смотреть прямо в глаза, прямо в душу опасности!.. И опять-таки насчёт канцлера, молодой человек. Знайте, опасную она с вами игру затеяла. Есть такая замечательная поговорка: «Бойся молодых у власти». Кого бы из себя ни строила эта девчонка, знайте: до добра она нас всех не доведёт.
«Воображаю, - думал Нехбет, слушая старца. – Если такое дойдёт до Альес, она или сама придёт сюда, или пошлёт «Чёрную манипулу». Всыплет она ему добротно, вот тогда-то старец и узнает, где раки зимуют».
- Так-с, - говорил Нехбет, - остальных жителей до вас допросили, но от них мы никаких ценных сведений не получили… А вот вы, незадолго до начала этой мм… напасти, не заметили ничего странного? Необычного?
- Ещё бы не видел. Если вы про того умалишённого и ту аристократку, то знайте: это не просто заезжие гости, нет. Их поведение необычно. Тот умалишённый – переодетый вредитель. Да, он самый, его нельзя спутать с настоящими психами. Он здесь был неспроста – он прибыл сюда оценить нас и нашу готовность к очередной напасти. Так же он хотел узнать мои планы на его счёт. Но, увы, о том, кто это был на самом деле, я узнал лишь через полдня, когда он исчез… Хуже него была только та аристократка. Да, я уверен, она была сообщницей того, кто насылает на скот порчу. И ладно бы, если она делала то же самое, что и тот умалишённый, так нет же. Незадолго до своего отъезда она залезла ко мне в дом и пыталась что-то стащить.
- И что же пропало?
- Да ничего. Но я был в ужасе – и вам повезло не видеть меня тогда в таком виде. Я осмотрел все закрома, всё осталось на месте, кроме должного порядка в жилище. Очевидно, она что-то здесь искала, но не нашла того, что ей было нужно. Всё разворошила, всё перемешала, даже наследить на полу успела.
Все в деревне, от мала до велика, знали о страстной любви Мэчьи к порядку во всех (!) пониманиях этого слова. И никому никогда не приходило в голову не вытирать ноги всякий раз, когда к нему приходили. Чуть наследишь на полу – сразу же получишь в свой адрес горсть замечаний, если не поучительный удар палкой по спине.
- Сэмбайс и остальные селяне тоже видели их…
- Слушайте их больше! – говорил, возмущаясь, старец. – Знаете, какой нынче народ пошёл? Никому ничего нельзя толком доверить. И никому ничего нельзя говорить, чтобы не переврали. Никому. Да, они вам много чего наговорили, но это в основном – вода. Сплошь одна вода, ничего путного, толкового. Да, Сэмбайс хоть и недалёкий, но он вам правильно сказал: от простых людей вам не будет толка. Им не дано видеть того, что видел я. И запомните на будущее: где бы ни скрывался этот проклятый вредитель, он может оказаться, где угодно, и может походить на любого, неважно кого – местного или заезжего. И даже появиться, откуда угодно. Никому из селян нельзя доверять – любой из них может оказаться им, уж я-то знаю повадки вредителей, вроде того, что ваш специалист ищет… Кстати, а вы никуда не торопитесь?
- Нет, - ответил Нехбет, удивившись неожиданному вопросу Мэчьи.
- Тогда не возражаете, если поговорим на отвлечённую тему? Знаете, я люблю говорить на отвлечённые темы. Это помогает отвлечься от докучных проблем. А это ваш специалист из «Белого креста» не у Сэмбайса ли обучался?
- Нет. Как и мы, он проходил подготовку в академии адептов Канны. Как Синай оказался в «Белом кресте», мне неизвестно. Да и нам он ничего не скажет – «Белый крест» никогда не рассказывает о себе и своих тайнах. А Сэмбайса мы все вообще впервые увидели.
- Значит, не у него, - сказал старец, вздохнув. – И имя у него какое-то редкое, Синай. У меня был ученик, тоже с редким на сегодня именем, Гайрак. Способный юноша, да только смелый не в меру. Когда эта напасть только-только пришла в деревню, Гайрак пытался остановить разбушевавшийся табун лошадей. Закончилось это тем, что он попал под копыта матёрого тяжеловоза, и в результате погиб. Мне пришлось вмешаться, и это спасло всех, кроме Гайрака. Мы всей деревней предали его прах океану. Гляжу на вас, очень мне ваша миссия напоминает сорвавшийся подвиг Гайрака… Что ж, раз уж ваш… Синай… был вместе с вами, а попал в «Белый крест», он и вправду любопытный малый. Очень способный адепт, раз уж «Белый крест» взял его под своё крылышко. Простому адепту там делать нечего.
После этих речей началась глухое молчание, которым Нехбет воспользовался для того, чтобы и он, и старец перевели немного дух, и сосредоточиться затем на допросе. Слышно было только сову, которая тем временем шушукалась у себя в перьях. Поймав вскоре нужный момент, Нехбет спросил:
- А что вам известно про дивный сад?
Старец покосил на него ястребиный взор.
- Нам, - объяснял Нехбет, - на допросах рассказали про сад, который находится неподалёку отсюда. Якобы туда повадился один из смельчаков в надежде найти…
- Дурак, - нервно вставил старец, не желавший до конца дослушивать объяснение вопроса. – Да, не удивляйтесь. Я видал того «счастливчика». Мне просто рассказали, что бывал за пределами деревни, а уж где и что он там делал, я уже сам догадался. А вам я настоятельно рекомендую и на пушечный выстрел не подходить к тому саду. Да и вообще держитесь от него как можно дальше. И даже в мыслях не имейте туда носа совать! Я не собираюсь нести ответственность за ваши жизни – мне и селян хватает с головою…