Глава 9. Допросы и принятие мер

Выбежав со свистом из поместья госпожи Дэстэт, Акира по счастливой случайности напоролась на Нехбета, который в это время, закончив заселение и разговор с Синаем, ходил по Суанроку в надежде найти первого, кого допросить.
- Акира, уймись, это же я, - сказал Нехбет ей строго.
- Извини, я немного перенервничала, - сказала Акира, отдышавшись.
- Выяснила что у госпожи Дэстэт?
Акира помотала головой.
- Однако, - говорит, - это не похоже на болезнь, это самая настоящая порча. Всё, как Синай и говорил. На госпожу Дэстэт действительно кто-то натравил скот, но мне не удалось выяснить, кто. Она не помнит никого, кто был бы на неё в обиде или числился в списке её недоброжелателей.
- Ладно, - сказал Нехбет, немного подумав, - к ней мы ещё вернёмся. Сейчас будем допрашивать селян.
- Как? Всех?
- Всех, или никого. Наверняка селяне видели того, кто насылает порчу, или, по крайней мере, кое-что знают о нём.
- Ты смеёшься? Я из госпожи Дэстэт еле-еле что выпутала, только нервы себе потрепала, а теперь ты хочешь допросить целую деревню без отдыха?!
- Если ты хочешь за отлынивание от дела попасть на ковёр к великому магистру, то я тебя не держу.
Сказал – как отрезал. Стоило Нехбету напомнить про разговор их с Альес, Акира вспомнила то предупреждение, данное ей канцлером, и тот только что произошедший фокус с зеркалом, и тут же присмирела. Страшно не хотелось ей распинаться перед великим магистром за подобные огрехи. Работа – есть работа, и долг Акиры, как адепта, выполнить её, любыми способами и средствами. Главное – выполнить её успешно и уложиться в срок. В противном же случае адепта ждёт наказание от великого магистра; чем сложнее поручение, чем выше тяжесть провала, чем позднее поручение будет выполнено, и чем выше по званию сам адепт, тем страшнее наказание он понесёт. Такой уж у адептов порядок…
И перед словами Нехбета Акира не смогла устоять. Ей осталось только подчиниться ему, и выполнить всё, что скажет.
- Мужская половина деревни, - говорил Нехбет, - моя. Дамы – на тебя.
- Это ещё почему? – спросила Акира.
- С себе подобными проще найти общий язык, нежели с кем-то противоположным.
- А что Синай?
- Я ему доверил обеспечить безопасность самой деревни - у него припасена на это какая-то особая уловка. По его словам, она не только обезопасит скот, но и увеличит шансы найти и обезвредить самого вредителя.
 «Синай, вечно тебе достаются лёгкие задачи», - мрачно подумала Акира.
Вот и стали адепты ходить по деревне и допрашивать всех её жителей. Как и условились, мужское население на себя взял Нехбет, а Акира, соответственно – женское. Никто из селян не возражал, когда его вызывали на допрос, и не возмущался, когда его отвлекали от работы: за три недели они натерпелись бед от насылающего порчу на скот вредителя, а потому каждый из них хотел, чтобы это всё как можно скорее закончилось. Весь Суанрок, все его жители от мала до велика, жаждали, чтобы того вредителя поскорее нашли и разделались с ним должным образом.
Акира и Нехбет допросили всех: и доярок, и плотников, и землепашцев, и пастухов, и ремесленников. От каждого они выясняли всё, что необходимо для поиска источника порчи и его немедленного устранения.
Однако от допроса оказалось не так много пользы, как того хотелось самим адептам. Все жители Суанрока знатно пострадали от нападения и неадекватного поведения скота; каждый из них вспомнил по десятку – другому убытков и вреда; каждый из них припомнил, что чаще всего это происходило в пасмурную погоду, которая в Суанроке редка. Всего припомнили, а вот нужных деталей – ни одной, хоть ты тресни! А как дальше продолжать поиски, если нет самых необходимых сведений? Или их недостаточно? Как поступать дальше, адепты не очень представляли…

Покуда его товарищи ходили и допрашивали земледельцев и ремесленников, Синай занимался изготовлением оберега, способного не только защитить скот от порчи, но и помочь адептам найти таинственного вредителя. И медлить уже нельзя: от его действий пострадает не то, что Суанрок - целая фракция будет испытывать острый недостаток продовольствия; настанет такой голодомор, а вместе с ним – и беспредел, от которого Остров Земли не сможет оправиться года три-четыре.
Синай попросил у хозяина инструменты и кусок берёзовой древесины для работы, и тот выделил ему всё это в мастерской. Весь процесс изготовления занял у него меньше получаса. Несмотря на то, что новая плашка сделана из дерева, а не из кости, она являлась точной копией костяных, которые Синай выдал товарищам ещё перед тем, как они добрались до Суанрока. Разница в том, что Синай, помимо тех рун, что приводят животных в себя, вырезал на ней ещё и руны другого предназначения, которые в будущем смогут быть полезны.
Да, да, мой читатель, ты не ослышался, Синай изготовил всего одну плашку. Одну, зато она работала должным образом, как Синай проверил, причём проверял он её не один раз. А для того, чтобы обеспечить ими все фермы Суанрока, у Синая был свой нехитрый ход. Он положил готовое изделие на верстак, а сам отошёл на несколько шагов назад, и под действием загоревшегося Глаза демона одна плашка превратилась в полторы сотни – как раз хватит, чтобы развесить все загоны деревни.
Закончив с плашками, Синай отправился в деревню развешивать их по загонам. Не было коровника, стойла, свинарника, кошары, курятника, где бы Синай не повесил изготовленные им обереги. Синай запрятал их и в ясли, и в хлева, в клети и подклети, и даже в клетки с кроликами. Желавшие избавиться наконец от порчи селяне несколько негодовали, мол, как такая вещичка им сможет помочь; ведь пользы от неё не больше, чем от деревянной зубочистки – использовал да выкинул. Синай пояснил им, что изготовленные им обереги приносят куда большую пользу, чем кажется на первый взгляд: они и скот могут сберечь, и по ним выяснят, где искать вредителя. Мнения на этот счёт у всех были разные: молодёжь верила Синаю на слово, а селяне постарше либо сомневались в полезности оберегов, либо верила с трудом.
Ферма Сэмбайса оказалась последней, где Синай развешивал обереги. И пройди дело спокойно, если бы в него не вмешались внуки Сэмбайса, которые в это время очередной раз о чём-то спорили. А, впрочем, внуки бывшего инструктора «Белого креста» всегда находили повод о чём-нибудь, да поспорить.
Только Синай подошёл к курятнику повесить в нём оберег, из-за угла сразу же появились внуки Сэмбайса – пятилетний мальчик и трёхлетняя девочка. Увидев перед собою Синая, дети тут же перестали спорить – очень интересен им стал сам Синай, а также то, чем он сейчас занят.
- О, привет! – сказали дети почти одновременно.
- Приветствую, - ответил им Синай, не отвлекаясь от дела.
- Ты – Синай? – поинтересовалась девочка.
- Он самый. А вам откуда известно?
- Дедушка сказал. Я – Этённгусоа.
- А я – Энённгоа, - представился мальчик. – А что тут такое будет?
- Я ставлю ловушку на вредителя, который у вас на животных порчу наводит.
- А ты уверен, что поможет?
Синай был несколько возмущён – дети обращаются со старшим человеком на «ты», а не на «вы». И как их только дома воспитывали? Да и кто, собственно говоря, занимался их воспитанием? Но, как бы то ни было, Синай решил по этому поводу сдержаться – дети, они дети и есть.
- Совершенно, - уверенно ответил Синай.
- А как она сработает?
- А этого я вам не скажу, иначе не сработает.
- Ты думаешь, он где-то рядом и подслушивает нас? – спросила Этённгусоа.
- Абсолютно. Я уверен, что вредитель где-то рядом, наблюдает за мной и моими соратниками. Я не переживу, если вредина не будет пойман…
- Да нету его, что вы сочиняете, - перебил Энённгоа.
- Ты не видишь его, зато он тебя видит. Ты не слышишь его, зато он слышит каждое твоё слово, - промолвил Синай, закончив с ловушкой. – И не трогайте ловушку, а то сами окажитесь в ней.
- Интересно, как?
- Тебе же сказали, что не скажут, а то не сработает, - упрекала Этёнгусоа брата.
Тот в ответ:
- А ты там не вякай!
- Это ты не вякай!
Снова заспорили. Синай же только с некой долей досады вздохнул. Что поделаешь? Дети – они и есть дети.
- Вот вы где, - послышался голос Айли. – Я вас оборалась, обед давно готов, стынет. Извините, что они вам мешают, - обратилась Айли к Синаю, уводя детей от курятника.
- А они мне не мешают, я уже закончил, - ответил Синай. – Ловушки готовы, осталось только подождать, когда придёт крыса.
- Крыса? Какая крыса?
- Спокойно, не в прямом смысле. Я про вредителя, который у вас скотину на людей натравливает.
- Хвала океану, а я-то…
- Ничего не надо думать, - вставил Синай. – Не стоит всё понимать буквально.
Тотчас же сквозь очередную ссору детей послышался голос Сэмбайса:
- Кстати говоря обо всех, а где же твои дружки? Они же опоздают на обед. Нехорошо опаздывать.
Айли в недоумении, а Синай ответил:
- Не волнуйтесь, Сэмбайс, они будут здесь с минуты на минуту. Я даже отсюда слышу, как по дороге стучат каблуки их сапог.
- Вот это слух! – удивился Сэмбайс. Можно заметить, что сквозь кусты сирени, через которые можно было увидеть кусочек поместья госпожи Дэстэт, старик завидел промелькнувшие на его фоне силуэты Акиры и Нехбета…

Дома у бывшего инструктора адептов ждали: сливочная уха из форели, жареный в печи ржаной хлеб с чесноком, смалец, земляничная настойка, молоко и варёные всмятку яйца. Присутствовали все, в том числе и прибывшие Акира с Нехбетом. Во время обеда Сэмбайс рассказывал разные истории, в частности о его службе в «Белом кресте», да и семейную жизнь он стороной не обходил.
Правда, за обедом Синай и его товарищи заметили одну любопытную деталь. Стоило только кому-нибудь из них хотя бы заикнуться по поводу творящегося в Суанроке безобразия, Сэмбайс тут же менял тему разговора. Такая уклончивость, мягко говоря, ставила юных адептов в неловкое положение – ведь для поимки и обезвреживания вредителя важна каждая деталь, что и давали местные жители на допросах. И, что важнее всего, нежелание старика говорить об этом запросто может лишить юнцов ведущей до вредителя ниточки, ибо в подобной работе каждый шаг крайне важен; отсутствие или обрыв хотя бы одного означает полную остановку ведения дела, если не его усложнение. Айли, глядя на изумлявшихся отцовой уклончивости адептов, в страхе подумала, что за это они сдадут Сэмбайса великому магистру, а затем его обвинят в измене фракции… Как бы то ни было, адептам пришлось переключаться из темы в тему вслед за бывшим инструктором, а Айли делала вид, что ничего подобного не замечает.
После обеда, который продлился без малого часа два, Сэмбайс, завязав разговор с внуками, показал Синаю несколько жестов прежде, чем тот вышел из дома.
- А что это значит? – поинтересовалась у Синая Акира невзначай. Тот ответил:
- Идём к себе, там нам всё скажут.
Сказано – сделано. Ушли к себе в гостевой домик юнцы, ждут, когда придёт Сэмбайс.
И старик вскоре появился. Едва перешагнув за порог, Сэмбайс на всякий случай закрыл все окна и дверь на засов. «К чему такая предосторожность?» - спросили себя Нехбет и Акира. Только потом, глянув на ничему не удивившегося Синая, поняли, к чему. «Белый крест», где работал Сэмбайс, и в котором состоит сейчас Синай, - тайная организация, закрытая от постороннего взора, а потому всё, что её члены делают, должно проходить в строжайшей секретности.
- Итак, - начал старик, - продолжаем наш разговор.
- Скажите пожалуйста, а… к чему такая предосторожность? – спросила Акира. – Почему во время трапезы вы вместо того, чтобы рассказать нам о случившемся, быстро меняли тему разговора?
Нехбет добавил:
- Мне кажется, вы что-то недоговариваете.
- Не хотел расстраивать Айли и внуков, - ответил Сэмбайс почему-то уверенно.
Адепты изумились ответу старика.
- Интересно, что такое может их расстроить?
- Видите ли, - объяснял бывший инструктор, - это безобразие продолжается уже три недели. Оно продолжается даже несмотря на прилагаемые усилия Мэчьи, старого адепта. Те, кто пытался сам остановить это безумие, погибли от неистовства животных. Среди погибших был Кирьян, мой зять. Да, он был любящим мужем и отцом, и хорошим же фермером, хотя, когда я его в первый раз увидел, он показался мне чудаком, умеющим только палашом махать.
- Он служил в армии? – поинтересовался Нехбет.
- Да, в восьмом пехотном полку Дьярвика. Сам он был из очень бедной семьи, но во время службы он отличился. За два года он дослужился до звания сержанта, получал неплохое жалованье, но в один прекрасный день тяжело заболел, и командование отправило Кирьяна на лечение в Канну. Вылечившись, Кирьян досрочно оставил службу, переехал в Суанрок и занялся разведением рыбы. Хочу заметить, у него это прекрасно получалось. Хе-хе, наверное, поэтому Айли его заприметила.
- Сам переехал?
- Не совсем – ему лекари порекомендовали. Говорили, что размеренная, неспешная сельская жизнь пойдёт ему на пользу, а свежий деревенский воздух и близость к природе вылечат его лучше всякого лекарства. Опять же заметьте, что такая терапия дала щедрые плоды. Человеку полезно хоть ненадолго возвращаться к природе… Вскоре, как водится, Кирьян с Айли обвенчались, создали крепкую семью. Но не так давно на Суанрок обрушилась беда – скот подвергся воздействию таинственной порчи, он стал непредсказуем. Первым взбесилось стадо коров старушки Хатири. Пытаясь усмирить стадо, Кирьян кинулся ему под копыта, и его насмерть забодал матёрый бык. Его прах предавали морю всей деревней, Айли, Этёнгусоа и Энённгоа долго не могли пережить гибель кормильца.
- О, ужас! – вырвалось у Акиры и уст.
- Поэтому прошу вас не упоминать имя Кирьяна при Айли и детях, бедняжки второй раз этого не переживут.
- Это само собой, - молвил Синай. – А что вы хотите добавить по делу о порче?
- У, мне есть, что добавить. Не только Мэчьи сдерживает поражённых порчей животных. В деревне находилось несколько смельчаков, готовых напрасно рисковать своими жизнями ради поимки и обезвреживания вредителя. Их не останавливало даже то, что они не адепты, они не обладали всеми нужными для этого навыками. Да, их сгубил не сам вредитель или его проделки, а их упрямство. Вот, к чему ведёт жажда наживы и славы.
«Напрасно они рисковали», - мрачно подумала Акира.
- И никто из них не вернулся? – спросил Нехбет.
- Да, никто… Хотя нет. Один вернулся. Правда, после своего, так называемого, похода, хм… умом двинулся. Он говорил, что во время поисков насылающего на скот порчу вредителя он заглянул в дивный сад, что находится неподалёку от истока реки. Там бедолага увидел тела нескольких таких же авантюристов. И каково же было его изумление, когда он посмотрел на шею одному из них. По его словам, из тех несчастных высосали всю кровь. Но это ещё не всё. Стоило бедолаге уйти из того сада, перед ним выросло неизвестное создание. Он описал его, как огромный, словно бык, демон, облачённый в чёрные латы, и с косой. Про демона он говорил, что он тот сад стережёт денно и нощно, и не глазами смотрит, а нюхом чужака за версту чует. Авантюрист говорил несвязно, но из его слов лекари поняли, что тот демон пригрозил освежевать бедолагу, если он ещё раз появится в саду.
После этих слов в домике полминуты стояла гробовая тишина.
- А больше в деревне вы ничего такого не замечали? – спросил Синай.
- Сколько живу здесь, - чуть улыбнувшись, отвечал Сэмбайс, - а из странных видел только двоих. Дня два тому назад в деревню заявился какой-то умалишённый, просил милостыню. Правда, этот чудак почему-то больше просил её… хе-хе, смешно говорить… у скотины. У кур, коров, лошадей просил, селяне обхохотались, когда лицезрели это… А вот уже неделю назад к нам в деревню заявилась одна знатная дама. Статная походка, хорошие манеры, зелёные, будто листья, глаза, и белые роскошные волосы – простая горожанка вряд ли будет иметь всё это. Едва она появилась в Суанроке, охмурила половину всего мужского населения деревни, и едва не рассорила их с жёнами и возлюбленными. Та красавица интересовалась лошадьми, часы проводила в конюшнях – вероятно, подбирала себе породистую.
- Так долго? – изумилась Акира.
- Конечно, хорошую животину быстро не выбирают никогда. Поспешить с выбором – значит крупно ошибиться. Да, конюхам нравилось, как та дама общалась с лошадьми, слушали её, затаив дыхание. В итоге, она выбрала резвого скакуна в яблоках, щедро рассчиталась с юным конюхом Гербером, и вскоре покинула нашу деревню. Да, он долго по ней сох, даже после отъезда её из деревни.
Синай спросил, нахмурившись:
- Интересно, а что странного в том, что знатная женщина выбирала себе коня? Про умалишённого я ещё понял, но про даму…
- А необычного в её внешности и манерах. И в происхождении – у нас из богатых и знатных людей только госпожа Дэстэт и охотник Энеазэт. В Суанрок редко заезжают аристократы. У нас чаще всего бывают селяне из других ближайших деревень, а иногда – горожане. Люди сюда приходят отдохнуть от суеты, а также продать или обменять одни товары на другие. А кое-кто здесь даже держит летние дома, правда, с приходом этой напасти хозяева забросили их. Кто ж захочет, чтобы его насмерть растерзали коты и собаки?
- Вы ещё скажите, что и имя необычное, - буркнул Синай себе под нос.
- Необычное, да. Только трудно запомнить. Само имя я помню, Татьяна. А фамилию… путается в голове, то Гёссер, то Гроузи…
- Может, Гроссер? – вмешалась Акира.
- О, точно!
Синай опустил свой потупленный взор в пол, в раздумьях он так упорно смотрел туда, словно из ружья по бекасу целится.
- Понятно, - сказал, вздохнув, Нехбет. – Это всё, что вы можете дополнить по этому делу?
- В основном, да. Если что, ребятки, обращайтесь ко мне, «Белый крест» своих не сдаёт и в беде не бросает. Или к старику Мэчьи, если сумеете его уговорить. Конечно, некоторые селяне тоже могут оказать вам помощь, но вряд ли вам будет от них какая-то польза.
«Да уж, - думала Акира, - будет от них польза, как же. Кого ни спроси, все отвечают одно и то же. Никто ничего путного не сказал, никто ничего не видел. Да ну их всех!»
Насчёт необычности, как он выразился, Сэмбайс верно подметил. Как уже говорилось ранее, крупных городов на Трибальте не так уж и много. Все трибальтские поселения в основной своей массе – деревни, расположенные в горах, приморских низменностях и долинах рек. Как ещё подметил Сэмбайс, в деревнях народ редко видит горожанина, поэтому каждый раз, когда они здесь появляются, селяне дружно собираются смотреть. Им всё любопытно: как пришедший выглядит, как одет и как разговаривает; причём детвора и молодёжь рассматривали их с близи, а старики наблюдали издалека, сидя на лавочках или через окна домов. Неудивительно, что, и когда в Суанрок приезжала упомянутая бывшим инструктором неизвестная аристократка, и когда сюда пожаловали юные адепты, на них селяне смотрели, будто на какие-нибудь причудливые скульптуры или диковинные цветы, из-за чего Акира чувствовала себя неловко.
- Точно! – хлопнула себя по лбу Акира, и все обратили на неё внимание. – Старец Мэчьи. Единственный, кого мы не допросили.
- А, вот видите, - подметил Сэмбайс. – Обо всех вспомнили, а об одном забыли. Нехорошо.
- Что же мы сидим? Давайте к нему пойдём.
Только Акира поднялась, Нехбет тут же вставил:
- Сидеть на месте.
- Эй, ты чего? – спросила Акира, удивившись этому.
- К старцу я пойду сам.
- Но…
- Сидеть на месте, - повторил Нехбет, и Акира повиновалась.
- И меня с собой не возьмёшь? – поинтересовался Синай. На что Нехбет ответил:
- Здесь ты нужнее. Кто-то же должен смотреть за ловушками.
- О, вот это правильный подход, - подметил Сэмбайс, собираясь уходить.
Старик с Нехбетом ушли, оставив Синая и Акиру одних.
А вскоре и Синай встал.
- Пойду, - говорит, - проверю капканы. А то мало ли тронут без моего ведома.
Синай вышел. Акира осталась в домике одна.
Чем потом занималась она, неизвестно.
Зато известно, что, выйдя из дома, Синай проверил все развешенные им магические плашки. Всю деревню обошёл, они остались на месте, ровно там, где им и полагалось быть, никто к ним не прикасался. Только разве что дети подходили к плашкам, поближе их рассмотреть.
Закончив проверять все «капканы», Синай вместо того, чтобы вернуться на участок Сэмбайса, вышел на окраину деревни. Там он припомнил, что во время разговора адептов с бывшим инструктором «Белого креста» последний ненароком упомянул таинственную гостью, недавно посетившую Суанрок. Сэмбайс не без помощи Акиры вспомнил её фамилию, хотя имя её он огласил сам. Неизвестно только, насколько точно запомнил старик её имя, но, как бы то ни было, Синай решил немного обдумать описания Сэмбайса той аристократки. А обдумав, фыркнул, будто лошадь. «Я найду тебя, Гроссер, - промелькнуло у него в мозгах. – Неважно, где, но найду. И небесами клянусь, я устрою тебе такую живодёрню, что даже самые изощрённые маньяки позавидуют».

Освежевать - снять шкуру.