МАГиЯ глава 40

Ника пришла к себе и пока доставала из дорожной сумки рекомендацию, дала волю слезам.
— Что ты так долго? — войдя в её комнату заворчал Антон.
— Антон? — посмотрела на него заплаканными глазами Ника. — Что ты здесь делаешь?
— Я стучал, но ты не ответила, поэтому я вошёл.
— Я не слышала… Извини, — буркнула она и продолжила поиски.
— Почему ты так долго?
— Она на дне сумки, а мне лень вещи вытаскивать, я так хорошо их уложила, что не хочу их доставать. А она под дном, я специально убрала её с глаз подальше.
— Тогда тебе придётся достать хотя бы половину вещей, иначе у тебя ничего не получится, — заметил Антон.
— Антон, зачем ты так? — посмотрела она ему в глаза. — За что? Что я тебе сделала? Зачем ты рассказал всё Юрию Антоновичу? Что мне теперь делать? Если он меня уволит, куда я пойду на ночь глядя?
— Столько вопросов, — улыбнулся Антон. — Я постараюсь ответить на все. Ты ни в чём не виновата, просто так сложились обстоятельства. Юрий Антонович случайно услышал мой разговор с Лёвой, и я вынужден был всё ему рассказать. Не думаю, что он тебя уволит. Он доволен твоей работой и ничего не говорил о твоём увольнении.
— Но он приехал вместе с Мироном. Я боюсь, я не знаю, что они задумали.
— Вряд ли что-то плохое. Пойдём, они как раз отправили меня за тобой, так как ты слишком долго тут возишься.
— Хорошо, идём, — вздохнула она, наконец-то сумев выудить рекомендацию из сумки.
— Пришла? — заворчал Юрий Антонович. — Почему так долго?
— Я её спрятала, а потом забыла куда именно спрятала. Пришлось всю комнату обыскивать… — не моргнув глазом соврала Ника.
— Дай сюда, — потребовал он, и она протянула ему бумагу. Прочитав, он свернул её и положил на свой стол. — Почему ты мне соврала? —  спросил он.
— Я не врала, — буркнула Ника, — я всего лишь не сказала Вам об этом.
— И всё равно ты уволена. И… — не успел он договорить, как Ника выскочила из его кабинета и убежала к себе.
— Антон, догони её, — приказал он Антону, который всё это время тоже находился в кабинете.
Антон пошёл за ней и ему удалось догнать её у ворот, когда она уже открывала калитку, чтобы уйти.
— Ты куда? — схватил он её за локоть.
— Антон, пожалуйста, позволь мне уйти. Ты же сам слышал, что он уволил меня, так зачем мне здесь оставаться? Отпусти, пожалуйста.
— Иди в мою комнату.
— Не сто;ит, — мотнула она головой. — Я не хочу доставлять тебе неприятности. Я пойду, — она освободилась от захвата и шагнула за ворота.
Ника очень быстрым шагом пошла в сторону железнодорожной станции. На середине пути у неё сбилось дыхание и сильно кололо в правом боку, но шаг она не сбавила. Дорога была только одна, и Мирон мог проехать по ней в любую секунду, а она не хотела ни видеть его, ни говорить с ним. Остановившись на минуточку на перекрёстке, она размышляла куда пойти, и выбрала дорогу на автобусную остановку. Ника не знала расписание электричек, поэтому не стала рисковать, идя на перрон, а направилась в сторону трассы. Автобус пришёл почти сразу. Как только она села в автобус, увидела в окно машину Мирона, и поспешила пересесть на другую сторону, чтобы он не мог увидеть её в окне. Автобус шёл на Москву, и Ника размышляла, что будет там делать. Денег у неё почти не было, так как зарплата должна была быть на следующей неделе, и она не рассчитывала, что ей придётся вот так, срываться с места и куда-то уезжать. Сегодня она решила переночевать на Казанском вокзале, а завтра решить, что делать дальше. 
Ночь прошла спокойно. Весь следующий день она моталась по собеседованиям в поисках работы. А когда в агентстве узнавали, что ей работа нужна сегодня, они либо сразу ей отказывали, либо обещали перезвонить, если найдут что-то подходящее. Ника знала, что все эти обещания – пустой звук, так как никто никогда не перезванивал, и очень удивилась, когда ей перезвонили во второй половине дня ближе к вечеру, и назвали адрес куда подойти для собеседования с работодателем. Придя по адресу, она увидела частную клинику. Немного посомневавшись, она решилась войти.
Худая, как жердь, женщина лет пятидесяти, предложила ей работу домработницей. Условия Нику устроили, тем более что та пообещала ей аванс в ползарплаты, но, когда узнала, что жить ей придётся в этой клинике, возвращаясь сюда каждый вечер, она вынуждена была отказаться. Ника с детства не переносила запах больниц и всегда старалась держаться от них подальше, а тут ей предложили жить в ней. В клинике не было отдельной комнаты, где она могла бы спокойно жить и оставлять свои вещи, ей предложили спать на кушетке в одном из кабинетов. Представив, как она будет каждый день ходить со своей сумкой туда-сюда, жить в больнице и не иметь возможности нормально поесть и принять душ – она отказалась. Ей было жаль терять такой вариант, но эти условия её не устраивали.
За весь день она очень вымоталась и сильно устала, а услышав возмущение желудка, вспомнила, что за весь день ничего не ела и выпила только чашку американо, и то утром, ещё на вокзале. Увидев, тележку с мороженым, за которой никого не было, она решила подойти. Постояв несколько минут, и поняв, что продавец уже не придёт, она немного помялась, воровато оглянулась, и открыла лоток. Достав мороженое, она хотела уйти, но совесть не позволила ей этого сделать, и Ника, вытащив кошелёк, отсчитала сумму без сдачи и положила деньги под картонку, на которой были написаны цены. Она собиралась съесть своё мороженое, сев на лавочку в ближайшем сквере. Сделав пару шагов, она услышала, как её окликнули «Девушка!», и остановилась. К ней подошли двое мужчин кавказской национальности, один из которых прекрасно говорил по-русски, без малейшего акцента, и именно он с ней разговаривал.
— Вы не заплатили, — кивнул он на тележку с мороженым.
— Заплатила, — ответила Ника. — Я деньги под картонку положила.
— Под картонку? — удивился он, и подняв картон, увидел там деньги.
Посмотрев на мороженое, которое она взяла и пересчитав деньги, он позволил ей уйти.
— Весь аппетит испортил, — бурчала она, усаживаясь на скамейку в сквере и открывая мороженое.
Увидев собаку, она скормила мороженое ей, решив перекусить в каком-нибудь кафе. Она брела по улицам сама не зная куда, пока не увидела недорогое кафе.  Несмотря на то, что был поздний вечер, в кафе яблоку негде было упасть. И единственное свободное место нашлось за столиком, где сидели двое мужчин, которых в 90-е бы назвали «малиновыми пиджаками».
Недолго думая, Ника подошла к свободному месту, и не спрашивая разрешения, устроилась поудобней. «Пиджаки» сначала опешили от такой её наглости, а потом решили с ней познакомиться.
И несмотря на то, что она устала за весь день, и планировала идти искать ночлег, но поддержала разговор. В результате, они все вместе вышли из кафе, и она пошла с ними. С «пиджаками» оказалось, настолько интересно общаться, что Ника забыла, что собиралась куда-то идти, что устала, что уже поздно, что ей негде ночевать, что ей завтра снова искать работу...
От кафе они пошли пешком в сторону гостиницы. По пути «пиджаки» зашли в магазин и купили бутылку белого полусладкого вина и что-то из еды. Придя в номер, они всё продолжали разговаривать. Всё это время они говорили обо всём и ни о чём.
Когда один из них открыл вино и предложил Нике, она не стала отказываться. Тогда второй, не выдержав, спросил: — А ты не боишься, что мы тебя сейчас изнасилуем?
— Нет, — ответила Ника, — не боюсь.
После её ответа, тот, кто предлагал ей вино, сказал, что уже поздно, и предложил проводить её. Он вывел её из гостиницы, посадил в такси, оплатил его, и сказал таксисту отвезти туда, куда она скажет. Ника назвала соседний дом рядом с хостелом, в котором останавливалась пару раз до этого. Как только таксист уехал, она села на остановку, размышляя ходят ли до сих пор автобусы и как ей доехать до Казанского вокзала.